Заколдованное королевство

— Пролог — Сказитель из Лунного Залива

На северо-западной границе Эквестрии и Неизведанного запада, на краю Лунного Залива, располагалась маленькая позабытая деревушка под названием Муншайн. Ей не нашлось места на большинстве карт, поскольку смотреть в ней было решительно не на что, кроме пары десятков домов, захудалого магазинчика, маленькой школы, крошечного почтового отделения да гостиницы, что была старше всех жителей деревни, вместе взятых.

Если бы кто-то спросил Норта Риджа, когда в последний раз его копыто ступало в эквестрийский город, единственным по-настоящему точным ответом было тридцать два года назад. И несмотря на то, что недавно жеребец сбрил бороду, морщины на лице выдавали его возраст. Многие бы отметили, что этого земного пони и с натяжкой старым не назовёшь, но себя он чувствовал именно старым.

Тридцать два года странствий состарили его душу.

Ночь давно вступила в свои права, и холодный ветер вперемешку со снегом с северных гор обрушился на испачканный плащ жеребца и на спящую деревушку. Он надеялся выйти к любому поселению ещё при свете дня, но жизнь давно научила Норта, что надежды часто бывают тщетны.

Странно было вернуться в Эквестрию, думал он, шагая по главной улице в поисках хоть каких-нибудь признаков жизни. Изменилось ли что-то за время его отсутствия? Или всё осталось прежним? Жеребец стремился увидеть знакомые места, но всё же мысль о том, что ничего не изменилось, почему-то печалила. Никаких приключений, никаких нераскрытых секретов.

Наконец вдалеке показалось что-то многообещающее, вроде кажущееся открытым заведение, из окон которого струился свет. Снегопад мешал разглядеть подробности, но такой опытный путешественник как он узнает гостиницу и по силуэту.

Когда жеребец подошёл ближе, дверь здания распахнулась, и оттуда, спотыкаясь, вышел молодой единорог. Судя по всему, кое-кто выпил больше положенного.

Норт подтрусил к единорогу и приветственно помахал копытом.

— Простите! — обратился он, напрягая голос, чтобы его было слышно сквозь снег и ветер. — Сэр!

Жеребец уставился на Норта, и тот сморщил нос от зловонного перегара.

— А? Ты мне чего? — настороженно спросил молодой единорог, изучая взглядом старшего жеребца.

— Да-да! — ответил Норт, с удивлением обнаружив радость от общения, несмотря на обстоятельства. Он осмотрелся вокруг и спросил: — Где мы? Я путешественник, но этого места нет на моей карте.

Старший жеребец посмотрел на юг, где вдалеке виднелся берег.

— Это же Лунный залив?

Единорог фыркнул.

— Ха! Ещё бы Муншайн был на какой-нить карте. Ничё хорошего в этом ни на что не годном месте не происходит. Достало уже, — он прокашлялся раз, второй, третий, после чего вытер нос. — Те лучше куда-нить в другое место двигать.

Норт сочувственно улыбнулся.

— Полагаю, выпивка не все раны лечит.

Единорог нахмурился.

— Старик, я туда пошёл не раны лечить. Зашёл хорошо провести время, а потом самая красивая кобыла, которую я когда-либо видел, отшила меня когда я предложил ей вместе потусоваться, да ещё и трактирщик меня за это выгнал! — жеребец замолчал и потёр лоб. — Уф-ф.

После чего поднял взгляд обратно на Норта.

— А, ты же не местный. Чего те надо тут?

— Я был вдали от Эквестрии! — воскликнул старший жеребец, выпрямившись. Он был весьма незаурядным путешественником, или по крайней мере сам себя считал таковым. — И только что вернулся после тридцати двух лет странствий! Сейчас вот в Кантерлот направляюсь. Могу ли спросить, как там поживает принцесса Аморе?

— Так же жива, как и мои планы на эту кобылу в пабе, — прямолинейно ответил единорог. — А у её дочери шарики за ролики заехали, не лучшее ты время, старик, выбрал для возвращения.

Острая боль кольнула сердце Норта. Когда он покидал Эквестрию, принцесса Аморе была уже немолодой пони, так что имело смысл что её дитя, как там её звали, принцесса Денза, кажется, теперь правящий монарх.

— С ума сошла, говоришь? — спросил старший жеребец, приподняв бровь. — Ну, она всегда была немного бунтаркой. А что она такого сделала, что ты счёл её сумасшедшей?

— Папаша, ты газетку-то почитай. Я-то рассказал бы, да не поверишь, — ответил единорог, уходя прочь, потирая голову, без сомнения страшно раскалывающуюся. — Надеюсь, тебе Ночь Поисков не особо нравилась, потому что она нам больше не нужна.

Норт проводил жеребца взглядом. Странные вещи из уст странного жеребца, подумалось ему, после чего он зашагал к гостинице.

Над дверью раскачивалась вывеска, нарекающая обветшалое здание гостиницей "Луносвет". Восхитительное имя! С возобновившимся энтузиазмом он толкнул дверь и вошёл вовнутрь.

Как в столь поздний час и следовало ожидать, тускло освещенное заведение было почти пустым, не считая нескольких посетителей, ищущих дно кружки всю ночь напролёт. Норт снял плащ, повесил его на вешалку, а когда повернулся к бару, то с удивлением обнаружил, что трактирщика нет на месте. Жеребец подошёл к стойке и позвонил в колокольчик.

— Одну минуту! — раздался голос с кухни.

— Не вопрос! — ответил жеребец.

Обозначив своё появление, Норт повернулся в поисках места, где можно присесть, а если повезёт, то кого-нибудь, с кем можно будет выпить. У барной стойки полулежал жеребец, положивший морду на скрещённые передние ноги, и доносившийся от него храп быстро вычеркнул его из числа приемлемых вариантов. Слева обнаружилась парочка в самом цвету юности, и боль в сердце заставила его отвести взгляд. Наконец, взглянув направо, жеребец обнаружил идеальную кандидатуру.

Единорожку, одиноко сидевшую за столиком в углу заведения, и хотя Норта давно перестали волновать дела любовные, он всё ещё мог оценить её красоту, несмотря на затенённость выбранного ею места. Свет точно вокруг неё был выключен, но её, казалось, это не беспокоило.

Первое, что он увидел, это ухоженная грива цвета индиго, ниспадающая на лицо словно вуаль. Далее его взгляд скользнул по её светло-серой шёрстке в поисках кьютимарки. На положенном месте обнаружились три шрама, обезобразивших кьютимарку, отчего жеребец вздрогнул.

"Так-так, — подумалось жеребцу, — похоже, я нашёл вышеупомянутую сердцеедку".

На её столике Норт не увидел напитков, и хотя ему хотелось бы подойти, он задался вопросом, было ли это мудрым решением. Последнее, чего бы ему хотелось, это чтобы кобыла подумала, что у него дурные намерения. В этот вечер, похоже, пить ему в одиночестве.

Ну или не в одиночестве, потому что кобыла тут же повернулась и посмотрела прямо на Норта, словно зная о чём тот думает. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, ожидая, кто заговорит первым, и жеребец решился подойти поближе, отчего кобыла наконец улыбнулась.

— Привет! — весело поздоровался Норт, кивнув головой в сторону места напротив кобылы. — Тут свободно?

— Это полностью зависит от того, с какой целью вы интересуетесь, сэр, — сладкозвучным голосом и с улыбкой ответила кобыла.

Жеребец усмехнулся.

— Могу только пообещать, что не того же самого, что искал недавно отбывший жеребец, — заверил Норт. — Я всего лишь хочу услышать историю, которую доселе не слышал, а вы выглядите как пони, у которой их есть и не одна!

Улыбка кобылы стала ещё шире, очевидно, слова жеребца ей чем-то понравились.

— А вы тот ещё льстец. Но вы правы. У меня есть истории, в которые не каждый поверит, — единорожка склонила голову набок. — Но вы и сами кажетесь интересным, сэр. Прошу, присаживайтесь.

— Так и сделаю, но сначала давайте выпьем! Сегодня был тяжелый день, — произнёс Норт, заметив возвращение владельца заведения. — Чего вам принести?

— Боюсь, вынуждена отказаться, — ответила кобыла. — К сожалению, с собой битов я не взяла.

Жеребец улыбнулся.

— Вы можете расплатиться со мной историей, — отмахнулся он после чего переспросил. — Что будете?

Наконец после минутного колебания единорожка согласилась.

— Всё что угодно, на ваш вкус.

Хотя барпони уже вернулся, внимание его было сосредоточено не столько на посетителях, сколько на газете перед ним. Слова пьяного жеребца эхом отозвались в голове Норта, и он поймал себя на том, что старается разглядеть заголовок, но сумел разобрать лишь "Принцесса Кейденс Армор Десятая, шокирующие..."

— Вечерочка, — поприветствовал Норта жеребец, отложив газету и выжидающе глядя на посетителя. — Что могу предложить?

Путешественник задумался, поднял взгляд и изучил меню, висевшее на стене. Первый напиток в Эквестрии! Он должен быть чем-то особенным, чем-то важным, подходящим для столь знаменательного события.

— Кофе, чёрный, пожалуйста! — облизнув губы, ответил Норт. — Два, если можно. Один для меня, второй для моей новой подруги!

Барпони слегка нахмурился, и от внимания Норта не ускользнуло, как он на мгновение бросил взгляд на кобылу. Когда та улыбнулась, жеребец ответил.

— Два чёрных кофе, — наконец произнёс он. — Что-нибудь поесть?

Норт вновь задумался.

— Сэндвич с нарциссами и маргаритками, думаю, вполне пойдёт.

Барпони кивнул и направился на кухню, оставив Норта в одиночестве. Его новая подруга всё ещё сидела за столиком, развлекаясь изучением своего собственного копыта. "Интригующая кобыла". — подумал он. Было в ней что-то такое, она словно пряталась в том тёмном углу бара.

Мысли Норта снова обратились к газете, и его охватило любопытство. Он видел куда трактирщик положил газету, так что... немножко заглянуть в газету же никому не повредит? Однажды ему пришлось спасаться от диких львов, думается, окинуть взглядом газету будет куда проще.

Жеребец обошёл прилавок и обнаружил не сильно припрятанный новостной листок. Он медленно подошёл поближе, в процессе окинув взглядом всё остальное за прилавком, и замер, когда его взгляд наткнулся на мусорную корзину.

Внутри оказался с десяток скомканных газетных страниц, и, хотя зрелище это само по себе шокирующим не было, там оказалась одна единственная страница, которая была просто выброшена, а не скомкана. Именно из-за этого Норт смог различить на ней надпись "РАЗЫСКИВАЕТСЯ" отпечатанное в заголовке большими красными буквами, но внимание всё-таки привлекла не сама надпись, а фотография под ней. Моргнув, он вытащил лист из корзины и обнаружил, что смотрит на помятую фотографию той же самой кобылы, что по-прежнему внимательно изучала собственное копыто.

Итак, Норт Ридж узнал о своей новой подруге три важные детали.

Первая: её имя Рэрити.

Вторая: в последний раз её видели несколько дней назад неподалёку от места под названием Додж-Джанкшн, которое, если память не подводит, находится вообще на другом конце Эквестрии.

Третья: всего два дня назад принцесса Денза объявила её в розыск по всему королевству.

И несмотря на всё это, кобыла просто сидела, любуясь своим ухоженным копытцем с необычной заинтересованностью.

Из кухни донёсся звук приближающихся шагов. Норт стремительно выбросил страницу и вернулся на место перед стойкой. Давно сердце жеребца не билось так быстро, как сейчас. Была лишь одна кобыла, что казалась более очаровательной чем эта Рэрити, и этой кобылой была его собственная жена.

— Вот, пожалуйста, — произнёс трактирщик, и поднос с тарелкой и двумя чашками подплыл к стойке. — Приятного аппетита.

— С-спасибо! — замялся на мгновение Норт, после чего подтрусил к вешалке и вытащил из кармашка мешочек с битами. — Сколько за всё это?

Барпони вновь бросил взгляд в сторону Рэрити, прежде чем ответить.

— Нисколько. За счёт заведения.

Норт удивлённо моргнул.

— О... правда? Вы уверены?

— Да. Главное, не расстраивайте её, иначе буду вынужден попросить вас уйти.

— Конечно, — произнёс Норт и благодарно склонил голову, после чего взял поднос и вернулся к своей крайне интересной собеседнице за стол.

— Пожалуйте! — воскликнул он, поставив поднос, после чего уселся напротив кобылы. — Да ещё и за счёт заведения! Кажется, нам двоим сегодня везёт!

— Гласс Дропс очень добр ко мне, — ответила единорожка, наблюдая, как жеребец ставит перед ней чашку. Затем она затрепетала ресницами и добавила: — Но в любом случае я ценю ваше изначальное намерение.

Рэрити немного откинулась назад и склонила голову набок.

— Итак, мистер...

— Норт Ридж, — без промедления ответил он. — А вы?

— Принцесса Рэрити Первая, — не меняя тона ответила она.

Жеребец в удивлении поднял бровь.

— Правда? — спросил он, и кобыла рассмеялась.

— Нет, но не откажите кобыле в простом удовольствии заставить незнакомца поверить, что я член королевской семьи, — затем её ушки прянули, а брови нахмурились. — Хотя тут как посмотреть.

Рэрити на мгновение подняла копыто, словно хотела прижать к себе розовый кристалл с трещиной, висевший на шее, но передумала и опустила копыто.

— Я хотела бы стать принцессой-консортом. А может, уже ею и являюсь. Сама уже не знаю.

Единорожка замолчала и уставилась в свой кофе, погрузившись в мысли. Норту лишь оставалось гадать, о чём она думает.

— Итак, Норт Ридж, — заговорила она, поднимая на жеребца взгляд. — Поведаете свою историю?

Тот улыбнулся.

— Мисс Рэрити, кажется, я задал вам тот же вопрос первым.

— Задали, но леди не пристало раскрывать свои секреты кому попало.

— Справедливо, — произнёс Норт, делая большой глоток кофе. Поставив чашку на стол, он в глубокой задумчивости потёр копытом морду. — Если это вам о чём-нибудь скажет, я путешественник. Покинул Эквестрию ещё молодым жеребцом, чтобы исследовать земли за западной границей, и тридцать два года спустя я наконец вернулся домой.

— Что-ж! Интересная история, хотя на мой вкус слишком короткая, — произнесла единорожка, хотя улыбка на её лице ясно давала понять, что она её удовлетворила. Рэрити наклонилась чуть поближе и навострила ушки. — Тридцать два года — довольно большой срок. Что привело вас обратно в Эквестрию?

Норт над ответом не раздумывал.

— Моя жена, Фрост Флауэр.

В глаза единорожки неожиданно заискрились жизнь.

— Правда? Прекрасное имя, — воскликнула она и хихикнула. — Могу себе представить, как она волновалась, если вас не было тридцать два года.

Сердце жеребца немного сжалось, и хотя это была тема, которую с другими он старательно избегал, в кои-то веки он почувствовал, что готов поделиться.

— Те, кого с нами нет, не беспокоятся о живых, мисс Рэрити, — осторожно сказал Норт и почувствовал укол вины, когда искры жизни пропали из глаз единорожки. — Она была моей спутницей не только в жизни, но и в путешествиях. К сожалению, была.

— Ох. Мои соболезнования.

Жеребец махнул копытом.

— Всё в порядке. Как говорится, время лечит любые раны.

И снова кобыла погрузилась в размышления, изучая чёрный напиток.

— Вам, должно быть, её ужасно не хватает.

— Постоянно, — признал Норт. — Я думал, что с годами это пройдёт, но нет. Я повсюду её вижу. Словно она меня преследует.

Рэрити подняла взгляд и, внезапно развеселившись, улыбнулась.

— Похоже, любовь из всех нас делает призраков.

— Ну а вы? — спросил жеребец в ответ. — У вас есть особенный пони?

Это оказался правильный вопрос, потому что сила внезапной улыбки единорожки удивила Норта. Искра в её глазах вернулась, но примешалось к ней нечто печальное. Но улыбка, не самая широкая из виденных жеребцом, но, безусловно, одна из самых искренних, полученных вне круга друзей.

— Есть, — ответила Рэрити, выпрямившись. — Есть, и мне даже немного стыдно думать о том, сколь безумно я в неё влюблена. Единственное в чём я нахожу утешение, так это то, что несомненно столь же сильно любима в ответ.

Улыбка сама по себе появилась на губах Норта. Какое болезненное, но в то же время трогательное зрелище. Мыслями он обратился к своей жене, хотелось бы ему, чтобы она была рядом. Жеребец был уверен, Фрост и Рэрити быстро бы подружились.

— Могу ли я узнать её имя?

Без раздумий и с улыбкой единорожка ответила:

— Твайлайт Спаркл.

Норт подумал отметить красоту имени, но в голову ему пришла мысль. Этот плакат о розыске врезался ему в память, и вопросы роились в голове, что побудило жеребца осторожно спросить:

— А она знает, что вы здесь?

— Если вы интересуетесь из-за плакатов розыска, и да, я видела, как вы смотрели на них, то нет, она не знает, что я здесь, — ответила кобыла. Её взгляд смягчился, и печаль в них усилилась, будто сам факт того, что приходится хранить секреты от своей любимой, её ранил.

— Мисс Рэрити, если я поклянусь сохранить ваш секрет в тайне, вы откроете мне тайну, стоящую за этим плакатом? — спросил Норт, чувствуя, словно подобрал наконец ключ к тому, что станет незабываемой историей. — Я отправляюсь дальше в Эквестрию только завтра, и давненько не пил эквестрийский кофе с другом.

Единорожка что-то про себя пробормотала, пристально изучая жеребца взглядом.

— А я не отправлюсь в Понивилль до завтрашнего вечера, — наконец произнесла она и, слегка кивнув, согласилась. — Ну хорошо. Слышали когда-нибудь Миф о Четырёх Принцессах?

— Ещё когда был жеребёнком, — ответил Норт. — Давным-давно жили четыре прекрасные принцессы, что прогневали ужасного монстра, и в наказание тот заточил трёх из них в ловушки по всей стране, обрекая их жить в виде духов, в то время как оставшаяся принцесса и её потомки были прокляты, утратив возможность отыскать несчастных.

— А какая принцесса ваша любимая? — спросила Рэрити, и внезапно проявившаяся в голосе серьёзность была не совсем понятна, учитывая сам вопрос.

— А это важно?

— Важнее всего на свете.

Жеребец усмехнулся.

— Тогда я скажу, что принцесса Пыльный Свиточек. Не знаю под каким именем вы её знаете, но в моём городе она звалась именно так.

Кобыла нахмурилась.

— Принцесса Пыльный Свиточек? Самая младшая из принцесс? Какой у вас замечательный вкус! — единорожка одарила Норта улыбкой, а затем задумчиво забормотала. — Хм-м-м... это значит, что вы из Толл Тейлс, так?

Жеребец кивнул, и Рэрити одарила его своей самой обаятельной улыбкой.

— А я из Понивилля! У нас её называют принцесса Книжечка, и да-да, не смейтесь, я знаю, что это не самое оригинальное из имён!

Норт с улыбкой спросил:

— Так, а какое отношение принцесса Книжечка имеет к этим плакатам о розыске?

— Ну, самое непосредственное, — ответила единорожка, а затем наклонилась, заговорщически оглядываясь по сторонам. — Я нашла её.

И при этом её голос звучал совершенно серьёзно:

— Норт Ридж, я нашла потерянную принцессу!

Жеребец довольно долго просто молча смотрел на неё.

— Да что вы? — с нарочитым неверием в голосе спросил он. Норт не совсем понимал к чему ведёт Рэрити, но как минимум подавала она это интересно.

— Нашла! Взаправду! — настаивала единорожка, кивая головой. — В Вечнодиком лесу, и теперь она ходит по Эквестрии, свободная от своей затерянной библиотеки. Мы, знаете ли, стали очень близки.

— Ничего себе! Признаюсь, во время путешествий я повстречал всевозможных существ, но вот подружиться с древней потерянной принцессой мне ещё не удавалось, — признался жеребец, решив подыграть единорожке в этой глупой игре. — Тогда вы просто обязаны рассказать мне, как её зовут на самом деле!

И снова, без малейших колебаний, с ещё более широкой улыбкой, она ответила:

— Твайлайт Спаркл.

Норт Ридж смотрел на Рэрити время, которое, казалось, можно измерить лишь годами. Он поднял свою чашку с кофе и сделал большой глоток, после чего поставил её на стол и вновь уставился на кобылу.

— Та самая Твайлайт Спаркл, в которую вы безумно влюблены, и которая безумно влюблена в вас?

Улыбка единорожки стала шире.

— Ага, та самая.

— Мисс Рэрити, — произнёс Норт, наклоняясь вперёд, — убеждённость, с которой вы произносите эту ложь, впечатляет.

— Ох, Норт! Мы же друзья не разлей вода, но вы всё-таки сомневаетесь в моих словах? — спросила единорожка с притворной обидой в голосе. — Зачем же мне лгать о таких вещах?

Жеребец довольно долго обдумывал свой ответ на этот вопрос и, посмотрев на её кофе, отметил, что они говорили уже так долго, а она до сих пор не сделала ни единого глотка.

— Признаться честно, не могу придумать ни единой причины, и более того, мне кажется, что я действительно хочу поверить в вашу невероятную историю, — Норт жестом попросил её продолжить рассказ. — Вы нашли духа древности, принцессу Твайлайт Спаркл, и освободили её из заточения?

— Вовсе нет, — ответила Рэрити, и в её голосе жеребец уловил немалую гордость. — Она сама освободилась. Моя возлюбленная вырвалась из своего личного Тартара, сразившись с самым свирепым из своих внутренних демонов, и от этого стала ещё сильнее.

Жеребец задумчиво хмыкнул.

— В путешествиях я узнал, что самые свирепые существа прошли через самое жаркое пламя.

— Совершенно точно. И моей почётной обязанностью стало возжечь это пламя.

Норт в третий раз поднял свою чашку и осушил одним глотком. Когда жеребец отставил чашку в сторону, то начал изучать взглядом кобылу с тем же интересом, с которым раньше она изучала его.

— Мисс Рэрити, вы рассказываете крайне интересные истории.

Единорожка вновь затрепетала ресницами.

— Норт, в конце концов, мы это то, что о нас будут помнить. Я, как и вы, однажды станем историями. И разве не стоит сделать их как можно более интересными?

— Стоит! Ещё как! Та же самая мысль побудила меня исследовать запад! — жеребец облизнул губы, гадая, сколько ещё чашек кофе ему предстоит выпить этой ночью. — Итак, наша принцесса из сказки спаслась от своих ужасных демонов? Что же было дальше?

Ответ Рэрити был прост:

— Она уснула.

Норт удивлённо моргнул.

— Уснула, — повторил он. — А что было потом?

Единорожка рассмеялась, приподняв бровь.

— Разве не очевидно? Она проснулась.