Что за странный маленький жеребёнок?

V - Превосходство

Рубрика "Вы сами знаете название"
Всем привет, кто подключился на нашу волну. Сегодня с вами как всегда я, ваш, всеми ненавидимый, редактор. Хочу поблагодарить всех, кто принял участие в ивенте "Заминусуй комментарий"! Недавно стукнул юбилей, десять минусов! Прошу того, кто поставил десятый отписаться, я отдельно поблагодарю тебя в заметках к следующей главе! Ну а я предлагаю вам продолжать наш маленький хейт-трейн и со своей стороны постараюсь не разочаровать с комментариями, на которые можно хорошенько накидать красненького!
А теперь по главе. Ориг — Excellence, excelent — идеальный. Собственно, с переводом справится даже шестиклассник, прогуливающий уроки английского. И русского тоже. Да и вообще в школу не ходившего...
Кхм. А теперь к мемам. В прошлой главе был удлинен раза в два с половиной самый первый абзац. К сожалению, в этой главе большинство шуток были либо слишком черными, либо локальными, поэтому остались только у меня на диске в редакторской версии, впринципе как и с остальными главами.
А теперь прошу к просмотру сего произведения искусства, вышедшего с огромной задержкой. По срокам ничего обещать не могу, но переводчик очень сильно постарается выйти на одну главу в неделю. И мой паяльник в этом ему очень сильно поможет...

Пятница

— Ещё раз, тебе от меня нужно что? — Скривив рот в гримасе, спросила голубая пегаска. В ответ из-за двери ванной раздался приглушенный, высокий голос.

— Я всё понимаю, но мне нужна помощь, чтобы сменить их, я не могу дотянуться до спины. Да и всё не так уж и плохо.

У Рэйнбоу слегка скрутило живот, но она быстро отогнала это чувство, а затем положила копыто на дверную ручку.

— Ладно, малой, я вхожу...

Габриэль сидел на задних ногах посреди скудно обставленной ванной на втором этаже, теребя грязно-белые бинты, обмотанные вокруг его передней конечности. Он уже успел самостоятельно снять повязки со своей головы — они выглядели куда чище. По крайней мере Дэш не придется заново перевязывать эту конкретную часть тела. Она смотрела, как он зубами разворачивает заколдованную шину, которая плотно прилегала к его передней лапе, осторожно извлекая куски дерева и кладя их на кафельный пол. Затем он начал снимать бинты под ней, оттягивая слои ткани, которые по мере удаления становились все более коричневыми и грязными.

— Ты же не собираешься просто стоять? — Пробормотал он сквозь зажатый в зубах кусок бинта, не глядя на неё.

Рэйнбоу кашлянула и притворилась, что не услышала язвительного замечание Гэба.

— Э-э, да, конечно. Что конкретно я могу сделать?

Жеребенок мотнул головой.

— Подойди сюда, мне нужно, чтобы ты подержала это, — Пробубнил он сквозь сжатые зубы. Радужногривая пегаска присела рядом с жеребенком куда меньшего размера и наклонилась, чтобы вытащить у него изо рта конец бинта. Он немного сплюнул, как только его рот освободился. — Хм, никогда не думал, что попробую на вкус свой собственный гной.

— Отвратительно, — Усмехнулась Рэйнбоу.

Гэб снова сосредоточился на своей передней лапке, направив её в сторону своей помощницы и крутя ею по кругу. Повязка на этом месте быстро ослабла и спала, он же незамедлительно скинул её в одну большую кучу, подняв ещё не заросшую шёрсткой конечность.

— О, так куда лучше, — сказал он и отвернулся, очевидно, не заметив выражения лица, которое состроила его опекун.

Не так давно зашитая рана на ноге жеребёнка была ярко-красного цвета. Маленькие кусочки швов торчали из его кожи тут и там, выпирая наружу таким образом, что Рэйнбоу могла представить как именно они накладывались. Шерсть по краям раны, не пострадавшая от бритвы, приобрела более коричневый оттенок, чем ей следовало, и сквозь корки запёкшейся крови сочилась мутная жидкость с желтоватым оттенком.

— Малой, ты уверен, что с тобой все в порядке? Этот порез выглядит не так уж и хорошо.

— Хм? — Гейб повернулся и вопросительно посмотрел на Рэйнбоу, зажав тюбик с мазью между копытами. Непонимающе посмотрев на рану, и не понимая причины беспокойства, он спросил. — Что ты имеешь в виду?

Рэйнбоу поморщилась.

— Да ты посмотри на это! Оттуда вытекает какая-то дрянь. Разве это не означает заражение?

— Заражение? О, нет, совсем нет, — Жеребенок покачал головой. — Ну, может быть, совсем немного? Но поверь мне, если бы рана действительно была заражена, мы бы могли понять это по одному только запаху. И, знаешь, там был бы настоящий гной. Более зеленая и куда более вязкая жидкость. А это абсолютно нормально, даже хорошо, это значит что рана быстро заживает, и я почти уверен, что эта паста содержит антибиотик. Поэтому даже если что-то опасное в ней осталось, не думаю, что оно выживет, так что переживать не о чем.

Гейб посмотрел на капельку сукровицы, выступившую из щели между двумя жёлтыми корками, и полушёпотом пробормотал себе под нос:

— Хм, интересно, а какая у меня группа крови, — Затем он снова обратил своё внимание на пегаску и указал на аккуратную стопку бинтов, лежащую рядом с ним. — Можешь дать мне один из рулонов поменьше?

Рэйнбоу без промедлений выполнила это маленькое поручение.

— Откуда ты знаешь о группах крови? Тебя же не учили этому в школе?

Жеребенок ответил не сразу, так как рот был занят снятием колпачка с тюбика. Рэйнбоу, немного обеспокоенная, наблюдала, как жеребенок осторожно выдавил немного лекарства на свою рану. Затем он выплюнул тюбик и размазал полупрозрачную массу по всему порезу самым кончиком копыта.

— В свое время мне приходилось сталкиваться с подобными вещами, и не раз. Неприятные времена, — Последнее он сказал будто самому себе.

«Даже спрашивать не хочу».

— Впрочем, не всё было так уж и плохо. Просто люди часто получали ранения. Одни были хуже, другие лучше. Да и не всегда врачи были поблизости. — У Рэйнбоу возникло ощущение, что "неприятные" было серьезным преуменьшением, но как только эта мысль проявилась в голове Дэш, Гэб сменил тему. — Хорошо. Можешь подержать край бинта вот здесь?..

Рэйнбоу помогла жеребеноку заново перебинтовать рану, наложить шину на место, а затем туго её зафиксировать. После того, как они закончили и он проверил, может ли его нога двигаться, в груди Рэйнбоу вспыхнул лёгкий огонёк гордости. Ведь она никогда раньше не меняла повязки.

— А теперь самое трудное, — сказал Гейб, напомнив Дэш об огромной ране на боку жеребенка. — Не особо-то и хочется это делать.

Рэйнбоу слегка прикусила язык.

— Мне тоже, малыш.

Они довольно легко сняли внешние слои бинта, однако внутренние становились всё более и более грязными с каждым пройденным слоем. Рэйнбоу старалась не обращать внимания на то, как ткань соскальзывает с его выбритой кожи, оставляя за собой тонкие нити неизвестно чего, и заставляя жеребенка издавать тихое шипение. Рана под ней выглядела настолько отвратительно, что Рэйнбоу с трудом не лишилась ранее съеденного завтрака.

Несмотря на все это, жеребенок выглядел спокойным, впрочем и как всегда, продолжая давать Рэйнбоу хладнокровные указания, пока она смазывала рану мазью и снова забинтовывала туловище жеребенка, как будто сегодня была ночь кошмаров, и он решил нарядиться мумией.

Она закрепила край повязки и вздохнула с облегчением.

— Фух. Наконец-то. Это было отвратительнее, чем я представляла.

Маленький зеленый жеребенок добродушно усмехнулся.

— Эй, радуйся, не тебе  придется ходить с жуткими шрамами.

— Ха, точно, — Рэйнбоу все еще не могла отделаться от мысли, которая засела у нее в голове. «Как ему удавалось сохранять такое невероятное спокойствие?» — Эй, а разве это не больно?

Жеребенок пожал плечами и начал теребить повязку на крыле.

— Ну, да. А разве не должно?

— Я имею в виду, разве это не очень больно? Это, знаешь ли, не то же самое, что перевязывать порез на копыте. — Рэйнбоу видела, как другие жеребята плакали из-за таких простых вещей, как порезы от бумаги или пчелиные укусы.

Жеребенок на секунду задумался, склонив голову набок и прикусив губу.

— Да, я имею в виду, что это почти так же больно, как я и ожидал, но это не так уж и страшно, когда привыкаешь к этому. Я думаю, что пони сходят с ума, когда им причиняют боль, потому что это для них в новинку, да? Это довольно шокирующе — получить такую травму, — Он повернул голову, чтобы посмотреть на свой только что перевязанный бок. — Но как только ты отправляешься от первого шока, оно начинает просто раздражать. И с этого момента нужно просто изо всех сил стараться не думать об этом.

— Ух ты, — Рэйнбоу почувствовала себя немного ошарашенной.

— Знаешь, все не так уж плохо, — Габриэль усмехнулся. — Я могу спокойно игнорировать это сейчас, но если бы я был в сознании, когда получил эту рану… О-о-о-о-о, я бы, наверное, орал во все горло.

Казалось неописуемо абсурдным наблюдать, как такой маленький жеребенок так спокойно рассказывает о том, что его так ужасно ранили и покалечили. Сколько раз он видел, как это происходило, чтобы настолько привыкнуть к этому? Сколько раз ему было больно, что он научился не обращать внимания на боль, сравнимую с тем, как если бы тебе оторвали пол-крупа?

«Что могло с ним случиться?»

Рэйнбоу чувствовала себя одновременно раздавленной горем из-за него и злой на тех, кто в этом виноват, что эмоции просто смешались в ее голове, перекатываясь и взъерошиваясь, соединяясь в сгусток печали и всепоглощающей усталости. Она слегка покачала головой и переключила внимание, заметив, что Гейб пытается снять шину с крыла.

— Подожди, сейчас помогу.

Оказалось, что, по крайней мере, в том, что касалось крыльев, Рэйнбоу была гораздо более осведомлена, чем Гейб. Очевидно, никто так и не удосужился хоть немного рассказать ему о них. Она внимательно осмотрела конечность, удалила поврежденные перья, и, после этого Рэйнбоу, с некоторым удивлением, объявила, что его крыло зажило и шина больше не нужна. И ни в чём не виновная, она отправилась в мусорное ведро.

«А он быстро поправляется.», — подумала она, отправляя грязные бинты к шине. Она лежала там, выброшенная, выполнив свою работу. Рэйнбоу нахмурилась. Было бы облегчением увидеть, что жеребенок бегает вокруг и выглядит нормально, а не как ходячий моток бинта.

Подумать только, что в этом мире есть существа, готовые сотворить такие ужасные вещи с жеребенком. «Тем, кто это сделал лучше молиться, чтобы я никогда не нашла их.» Затем она глубоко вздохнула и расслабила свою искривлённую яростью морду.

— Эй, Гэб, — Крикнула Рэйнбоу через плечо.

— Хм?

— Я, ну, я хочу, чтобы ты знал, что тебе не нужно больше беспокоиться о...  Боли. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты был в безопасности.

У маленького жеребёнка появилось странное выражение в глазах, и он открыл рот, чтобы что-то сказать, но через мгновение снова закрыл его. Прошло некоторое время.

— Спасибо, Рэйнбоу.

---

Уши Сэнди Хиллс дернулись в сторону двери в её кабинета и она подняла голову, когда Рейнбоу Дэш и Габриель, шаркая, вошли в комнату. Она поприветствовала дуэт широкой улыбкой.

— Габриэль, Рэйнбоу! Как я рада вас видеть! Я надеюсь, что ты нашла мой кабинет быстрее чем я в свой первый день.

— Привет, Сэнди, — Рэйнбоу осталась в дверях, нервно переминаясь с ноги на ногу.

«Что с ней происходит?» - Подумала Сэнди. — «Она выглядит... нервной? Странно, не очень то похоже на неё».

— Здравствуйте, мисс Хиллз, — Сказал Габриэль, входя в комнату и изучая ее обстановку.

Сэнди приложила немало усилий, чтобы сделать кабинет терапии для жеребят максимально комфортным. Стены были расписаны изображениями голубого неба и зеленых холмов, а также резвящихся на них жеребят и кобылок.

Единственной мебелью в комнате был стол, сделанный как раз по высоте для её подопечных, окруженный набором разнообразных подушек для сидения. По углам комнаты были разбросаны слегка потрепанные игрушки. Почти все они были пожертвованы жителями Понивилля, большинству жеребят было проще разговаривать во время игры, да и кабинет с ними смотрелся куда более радушным.

Как ни странно Габриэль полностью проигнорировал их, куда больше его заинтересовали подушки, подойдя к столу и, потыкав одну из них копытом, он плюхнулся на нее крупом.

— Хорошо, Дэш, думаю дальше я сам справлюсь, — Бросил он через плечо.

— Отлично, увидимся днем. Веди себя хорошо, ладно?

— Хм, я постараюсь.

Рэйнбоу помахала им обоим, Сэнди ответила тем же и пегаска исчезла за дверью. Гэб снова повернулся к Хилс, кинув на неё выжидающий взгляд, поэтому консультант достала из седельной сумки свой блокнот, положив его неподалеку, и начала их занятие.

— Я рада видеть, что ты так хорошо ходишь, Габриэль. О и я заметила, что твое крыло больше не скованно бинтами.

Вышеупомянутая конечность дёрнулась, как будто понимая что о ней говорили.

— Да, Рэйнбоу сказала, что всё уже зажило, поэтому мы не стали накладывать шину снова. Давно не чувствовал себя так свободно.

— А как остальные твои раны, не сильно болят? -  Он покачал головой. — Отлично, — Она прочистила горло, жалея, что у нее не хватило предусмотрительности принести сюда графин воды. — Итак, расскажи мне! Как прошли первые дни с Рэйнбоу Дэш? Чем вы двое занимались?

— О, они были интересными, — сказал он, — она показала мне свой дом, который сделан из чертовых облаков! Я никогда не видел ничего подобного. Потом она отвезла меня в Понивилль, и мы кое-что купили. Она вела себя очень дружелюбно всё время и угостила меня едой. Мы купили в киоске хот-доги, они были потрясающими, единственное мне немного стыдно, что я не смог сам расплатиться.

Сэнди решила уделить внимание вопросу оплаты во вторую очередь.

— Хот-доги? Ты имеешь в виду сен-доги?

Он сделал растерянное лицо.

— Это же одно и то же, верно?

Хиллс покачала головой.

— Я ещё никогда не слышала, чтобы их называли "хот-догами".

— Хм. Но ты же поняла о чём я.

— Габриэль, что ты имел в виду, когда сказал, что хотел заплатить за сен-доги?

Он пожал своими маленькими зелеными плечиками и убрал с глаз прядь своей взъерошенной гривы.

— Я просто хотел сказать, что, ну, я не хочу быть обузой. Меня аж трясёт от этого, понимаешь?

Его слова заставили кобылу-пегаса отложить свой блокнот.

— О, милый, ты нам не обуза, я обещаю.

По его взгляду она поняла, что он ни на секунду ей не поверил.

— Может быть, а может и нет. Но это не меняет того факта, что ей всё равно приходится платить за то, чтобы я был сыт и имел крышу над головой. А мне это не нравится.

— О, не волнуйся, Габриэль. Поскольку она согласилась на опеку, министерство выделит Рэйнбоу деньги, чтобы заботиться о тебе. Ей не нужно будет платить из своего кармана, ни копейки.

Он удивленно поднял брови.

— Ого, вы действительно так делаете? — Когда она кивнула, он слегка усмехнулся. — Это место так отличается от дома…

— Ладно, а как у вас двоих прошел оставшийся день?

— Ну, ничего особенного. Мы поели сена в парке и немного поговорили. Она действительно милая, эта кобыла.

Селестия, было так странно слышать, как жеребенок говорит о Рэйнбоу так, словно она была его дружелюбной коллегой, а не временной приёмной матерью. «С другой стороны», — подумала она, — «Жеребята могут куда хуже относиться к своим опекунам».

— Что ты имеешь в виду, Габриэль?

Он помахал копытом в воздухе.

— Ну, она так беспокоится обо мне, хотя и пытается скрыть это и казаться крутой. Когда мы ходили по магазинам, она предложила купить мне игрушки... Или что-то, что я хочу.

Сэнди Хиллс широко и счастливо улыбнулась и захлопала копытцами.

— О, это чудесно! — «Я даже не ожидала такого от невозмутимой мисс Рэйнбоу Дэш». — И что же ты выбрал?

— Ничего. — Она моргнула, и ее улыбка резко исчезла, на что он ответил: — Да, Рэйнбоу посмотрела на меня точно так же. Не волнуйся, я убедился, что она поняла, что это не из-за нее, просто, понимаешь... — Он сморщил мордочку. — Я даже не знаю, что бы я стал делать с игрушкой. На самом деле я не очень заинтересован в играх.

— А почему нет?

— Мисс Хиллз, я уже много лет не играл в игрушки. Думаю, я вырос из них, впрочем как и все остальные в моём возрасте.

Сэнди промурлыкала, изо всех сил стараясь сохранить позитивное выражение лица.

— В твоем возрасте можно играть в игрушки, Габриэль. Я бы сказал, что почти все жеребята твоего возраста так поступают. В этом нет ничего постыдного.

Он фыркнул, но не стал отрицать сказанного.

— В любом случае, я могу сказать, что Рэйнбоу действительно беспокоится обо мне, особенно когда я рассказываю ей о каждом случае, когда мне приходилось переживать через что-то тяжелое. Она просто… — Некоторое время он колебался, царапая поверхность потертого деревянного стола кончиком копыта. — Она заботится обо мне, и я умею это ценить.

Жеребенок явно прикладывал немало усилий, чтобы выглядеть взрослым. Потребуется время и куча тяжелой работы, чтобы убедить малыша, что здесь можно вести себя как подобает его возрасту и как он хочет. Она содрогнулась при мысли о том, через какие испытания ему пришлось пройти, что так сильно убедило его в том, что он просто обязан вести себя подобным образом.

— Я рада, что вы с Рэйнбоу так хорошо ладите, — Ответила она. — Не каждый жеребенок так хорошо отзываются о своих приемных родителях.

— Хм. Странно, — Сказал он. Она наклонила голову и подняла бровь в немом вопросе. Он моргнул, а затем поспешил объяснить. — Я имею в виду, что, э-э, я на самом деле даже не думал о том, что она моя приемная мать. Странная мысль. Но да, она классная, даже если вчера, может быть, немного перестаралась.

— Что ты имеешь в виду? — В ее сердце начала разгораться искра беспокойства, и она поспешила подавить ее. «Дэш же элемент Гармонии. Я уверена, что всё в порядке.»

— О, просто на обратном пути к своему дому она остановилась, чтобы показать мне, каково это — ходить по облакам. Это было довольно круто, но потом она слишком возбудилась и попыталась показать мне “Кое-что крутое”.

«Мне не нравится куда это идёт» — подумала Сэнди.

— Она на большой скорости врезалась в одно из облаков, и из него ударила молния, и это застало меня врасплох, — Он снова посмотрел на стол, снова поскрёбывая его одним копытом и убирая светло-зеленую гриву с глаз другим. — Ей пришлось лететь вниз и поймать меня, когда я спрыгнул.

От этих слов сердце Сэнди подскочило к горлу, а вместе с ним и гнев. «О чём она думала? Разве она не знала, что имеет дело с травмированным жеребенком?»

— Итак, Габриэль, — Начала она, не в состоянии сдержать раздражение в голосе, — Если ты хочешь, чтобы я поговорила с мисс Дэш…

— Нет, нет, это не то, что ты думаешь, — Габриэль замахал копытами, в его больших карих глазах мелькнуло что-то похожее на беспокойство. — Она не знала, что я так поступлю. Да даже я не знал, что всё так кончится, я бы сказал ей, что такие громкие звуки — плохая идея. Потом она очень сожалела об этом. Я думаю, что это всё ещё беспокоит её, хотя я и неоднократно говорил ей, что все в порядке. Она извинялась уже раз сорок. Действительно. Я едва ли смогу её остановить.

Сэнди замолчала, сдерживая праведный гнев.

— ...Ты уверен, Габриэль? Если Рэйнбоу Дэш еще раз выкинет что–нибудь подобное...

— Все в порядке, я обещаю. Никто просто не ожидал этого.

Консультант на минуту задумалась.

— Если ты так говоришь, Габриэль. Но если она снова сделает что-то подобное, я хочу, чтобы ты рассказал мне, хорошо? — «Было бы жаль, если бы Дэш не смогла воспитать детей из-за своей ветренности…» Рыжеволосая кобыла напомнила себе, что нужно разослать письма, которые она написала потенциальным семьям. — Итак, Габриэль, я знаю, что ты через многое прошел, поэтому я хочу напомнить тебе, что если тебе будет неудобно отвечать на какие-либо мои вопросы, просто скажи мне, хорошо? Мне нужно узнать немного больше о твоём прошлом, чтобы я знала, как можно помочь тебе, хорошо?

— Хорошо, — Он кивнул.

— Спасибо, что позволяешь мне помогать. А теперь, не мог бы ты рассказать мне немного подробнее о том, почему же громкие звуки — плохая идея?

Жеребенок слегка пожевал губу. Сэнди улыбнулась и терпеливо ждала, пока он обдумает свой ответ.

— Это напоминает. О трудных временах. — И это, по-видимому, было всё, что он хотел сказать по этому поводу.

— Ну, а не мог бы ты поподробнее рассказать о том, какие именно звуки тебя пугают? Это какой-то определённый звук или просто громкий?

— Только громкие и резкие, — Уточнил жеребенок. — Например, треск молнии или падение тяжелой книги на ровный пол. А ещё, э-э, гром. Особенно гром, хотя, э-э… Он не совсем резкий.

Сэнди отметила это быстрым росчерком карандаша.

— Спасибо, Габриэль. Я больше не буду спрашивать тебя об этом, но напомню, что ты можешь рассказать мне в любое время, как только захочешь поговорить.

Он моргнул, глядя на нее. Прядь его светло-зелёной гривы опять упала ему на глаза.

Она прочистила горло.

— Габриэль, я хотела бы немного узнать о твоем прошлом. Это может оказаться сложно, поэтому просто знай, что…

— Я дам тебе знать, если мне будет неудобно отвечать.

«Хорошо. Иногда бывает трудно убедить жеребят говорить правду, особенно когда они не очень хотят говорить о чём-то». В зависимости от жеребят, может потребоваться несколько сеансов, чтобы они смогли сказать ей, что не хотят говорить на эту тему, вместо того, чтобы неловко ходить вокруг да около или просто замолкать. Было здорово, что Габриэль так просто шёл на общение, но был ли он честен, было совершенно другим вопросом.

— Хорошо, Габриэль. Я собираюсь спросить тебя о твоем прошлом, — Она посмотрела на него, и он кивнул. — Ты сказал, что ты из Вэстфилда, верно?

— Да, — Жеребёнок кивнул.

— Ты там родился?

— Да.

«Хм это может быть вообще всё что угодно, не уверена, что этот Вэстфилд существует».

- А твои родители, эм… — Она заглянула в свои записи, прищурившись и пытаясь вспомнить, как он произносил эти странные имена.

— Амелия и Дэвид.

— Точно, — На этот раз она записала фонетику. — Не мог бы ты рассказать мне о них побольше? — Габриэль сказал, что они не пони, из-за чего Сэнди Хиллс предположила, что, кем бы они ни были, они точно не были его настоящими родителями, и то же самое, вероятно, можно было сказать и о его сестре.

«Тот факт, что он имеет такое же странное имя, может означать, что его забрали ещё в несознательном возрасте. Однако это не означало, что они не относились к нему по-доброму; в конце концов, вспоминая их, он относится к ним как к семье.

С другой стороны, воспоминания жеребят зачастую недостоверны.»

— Да, конечно, их я хорошо запомнил, — Начал Габриэль. — Моя мама была очень милой женщиной, хотя иногда слишком. Поскольку я был самым младшим, она опекала меня больше остальных, и всё такое, — Он немного помолчал, сглотнул и продолжил, по-прежнему не встречаясь с ней взглядом. — У нее была действительно добрая душа.

«Смотритель.» — подумала Сэнди. — «Возможно, один из многих, кого заставляли присматривать за украденными жеребятами. Хотя почему она, была настолько доброй?»

— Мой отец определенно не был таким же милым, — Сказал он с грустным смешком. — Но он старался заботиться о нас и сделать всё что в его силах, чтобы мы были счастливы. Просто ему было трудно это показать.

Сэнди сделала пометку на полях, чтобы не забыть спросить, есть ли у него ещё братья или сестры. Если есть ещё жеребята, которые прямо сейчас подвергаются жестокому обращению она должна была узнать всё, что можно.

— Он был суровым типичным альфа самцом. Он всегда, когда мог красовался перед нами, ему очень хотелось, чтобы мы считали его крутым. Именно он защищал семью, когда это требовалось, но честно не думаю что ему нравилось решать конфликты силой, у него было доброе сердце, когда у даже малознакомого человека что-то происходило, он готов был отдать всего себя для помощи и решения его проблем.

«Это было интересно. По словам Габриэля это скорее всего охранник, возможно наёмник, но при этом опять таки жередёнок не только не отзывается о нем плохо, а даже описывает его достаточно добросердечным. Если это действительно так, то зачем же он занимался торговлей жеребятами?»

Сэнди закончила свою заметку и посмотрела на него. Он по-прежнему выглядел довольно спокойным, хотя в его взгляде появилось немного нервозности. «Если ситуация ухудшится, мне, возможно, придется прекратить задавать вопросы, независимо от того, что он скажет». Однако какая-то часть её размышлений, казалось, отразилась на лице, потому что, как будто отвечая на незаданный вопрос, он заговорил мгновение спустя.

— Они были хорошими людьми, мисс Хиллз. Они делали всё, что могли, чтобы мы жили лучше, и не заслужили того, что с ними случилось.

— А что с ними случилось, Габриэль?

Он ещё сильнее впился взглядом в стол.

— Я не хочу говорить об этом, но... Когда я говорю, что их нет рядом...

Ей не составило труда сложить два и два вместе.

— Они умерли.

Он медленно кивнул, всё ещё не поднимая глаз. Хиллс задалась вопросом, что они сделали, чтобы “заслужить” такое. Возможно, они пошли на поводу у своей совести и помогли некоторым жеребятам бежать... Если это так, то группа, от которой сбежал Габриэль, могла быть очень жестокой.

Его травмы, безусловно, подтверждали эту теорию.

— Они всегда были твоими родителями, Габриэль?

Он бросил на неё слегка ошеломлённый взгляд.

— Ну, да, конечно.

«Ещё одно подтверждение теории, что эти монстры забирают жеребят в очень юном возрасте». Внезапно у Сенди появилась мысль, а ищут ли всё ещё жеребёнка его настоящие родители. Может быть, однажды он расскажет достаточно, чтобы разыскать их... но не стоит давать жеребёнку ложную надежду, поэтому она оставила эту мысль при себе и решила идти дальше.

— Что ты можешь рассказать мне о Речел?

— Рэйчел, — Поправил Габриэль. — Она... Она была моей старшей сестрой. Моей единственной сестрой. После того, как наши родители, э-э, ушли, она заботилась обо мне.

Возможно, ещё один охранник или жеребенок постарше, которому тоже сменили имя. Сэнди продолжала делать заметки, пока он продолжал свой рассказ.

– Она была прямой, как гвоздь, этим она похожа на отца. Нам приходилось нелегко, и она это ненавидела, — С каждым словом его голос становился всё тише и ниже. — Она заботилась обо мне и всегда заступалась за меня. В конце концов, нам пришлось расстаться. Я... — Жеребенок положил передние лапы на стол и со вздохом опустил на них свою голову. — Я скучаю по ней.

Сердце Сэнди сжалось в груди.

— О, Габриэль... — Она отложила планшет и обошла вокруг маленького столика, чтобы обнять его. Он не наклонился к ней, но она даже не рассчитывала на это и молча поблагодарила его за то, что он просто не оттолкнул её.

Через мгновение она отступила, хотя теперь пегаска предпочла сесть рядом с ним, а не напротив.

— Всё в порядке, — Сказал он. — Я знаю, что она в лучшем мире.

Воцарилось молчание, пока Сэнди Хиллс обдумывала, что делать дальше. Их время подходило к концу, и она решила перейти к главному вопросу, который напрашивался всё время.

— Твоя семья... Они же не были похожи на нас с тобой, не так ли?

Маленький зеленый жеребенок сидевший рядом с ней издал усталый смешок.

— Да, это так. Они не были пони, — Скорее всего, это были грифоны, несмотря на то, что их имена начинались не на "Г". Она предположила, что его сестра могла быть тоже грифоном. Возможно, торговали не только детьми-пони...

Сэнди перешла к другому вопросу, который она задавала жеребятам, выращенным представителями других видов.

— Могу я спросить тебя, как ты относишься к своему телу, Габриэль?

Он посмотрел на свои передние лапки, одна из которых была забинтована. Возможно, неосознанно, он слегка взмахнул крыльями.

— Оно не очень удобное. Отличается от того, к чему я привык.

«К чему привык? Что?» Сэнди не совсем понимала, как к этому отнестись, но все равно добавила это в свои заметки.

— Это очень странно, но я смогу к этому привыкнуть. Это будет не так уж и тяжело, — Он потер подбородок. — Честно, я уже устал от всего, но что ещё я могу сделать? Просто сдаться? Или безрезультатно ненавидеть всё и вся?

Сэнди усмехнулась.

— Что ж, признаю, ты вёл себя куда спокойнее, чем я ожидала от жеребенка твоего возраста.

Габриэль неуверенно помахал копытом.

— Я бы не сказал, что был спокоен, думаю я был на пределе. Но это единственное, что я могу делать, чтобы привыкнуть ко всему. Новое место, новые, гм, пони, и это действительно странно — быть простым ребенком, но я извлеку максимум пользы из того, что даёт судьба. Я всегда так поступал.

Сэнди быстро записала каждую деталь монолога. «Я хочу расспросить его обо всем этом, но у нас не так много времени осталось. Полагаю, всё остальное придётся отложить до другого раза».

— Ну если так, я тебе даже немного завидую, — Сказала Хиллс. — Хотела бы я снова стать жеребенком. Тогда мне не пришлось бы все время беспокоиться о скучных взрослых вещах.

Это вызвало у него живой смешок.

— Ага, — ухмыльнулся он, глядя на нее. — Не нужно беспокоиться о том, что тебя уволят, или о том, что твой дом конфискуют, или о налогах.

«Он говорил так, словно уже беспокоился об этом раньше». Сэнди заколебалась, не зная, что ответить, но взгляд на часы спас ее от этого.

— Ну, раз уж мы заговорили о том, что делают жеребята, пора идти на экзамен в школу! Совсем скоро ты пойдешь туда вместе с остальными жеребятами Понивилля, ну как? Уже предвкушаешь?

— Это здорово, но разве наше занятие не должно быть дольше?

Она застенчиво улыбнулась ему.

— Честно говоря, было немного сложно составить расписание, потому что я забыла, что сегодня утром у меня было куча взрослых дел. В следующий раз я обязательно запланирую всё заранее, — Она взглянула на часы и подпрыгнула на своем месте. — Ой! Занятия в школе вот-вот закончатся!

— Хм? — Гейб моргнул и взглянул на часы. — Не слишком ли рано? Ещё даже не обед.

— По пятницам учительница всегда старается закончить занятия пораньше, — Сэнди быстро встала и подбежала к своей седельной сумке, сунула в неё всё необходимое. Забросив её за спину, она направилась к двери. — Давай, если мы поторопимся, то сможем не опоздать! — Открывая дверь, Сэнди услышала за спиной недовольное ворчание.

— Не могу поверить, что я снова опаздываю в школу.

Сэнди не смогла сдержать улыбку.

---

Нет ничего приятней, чем закончить неделю коротким днём. Даже воздух пахнет свежестью, а на небе нет ни единого облачка и, что самое замечательное, Даймонд Тиары и Сильвер Спун не было поблизости, из-за чего они не могли испортить этот день своими отвратительными выходками. Что же касается Свити Белль, то во всей Эквестрии не было кобылки с таким же отличным настроением.

— О, конские яблоки! — Скуталу, по-видимому, не разделяла её оптимизм. — Этот тест был ужасным! Почему?! Учебный год же только начался!

— Мне кажется, всё было не так уж плохо, — Свити смотрела, как другие жеребята радостно идут по дорожке, ведущей в сторону Понивилля. Они со Скут сидели на крыльце школы, ожидая, когда Эппл Блум закончит разговаривать с мисс Черили. Через дверь до них доносились обрывки их разговора, приглушённого дверью. – Он вроде был не таким сложным, не понимаю что вызвало у тебя такие проблемы?

— Дыни, — Проворчала рыжая кобылка. — Я не понимаю, кто, Дискорд его подери, вообще покупает столько дынь? Это безумие! Да и первые вопросы...

Свити решила не обращать внимание на Скуталу, когда та продолжала жаловаться на тест. Это происходило далеко не в первый раз, и единорожка знала, что её подруге нужно просто выговориться, поэтому она продолжала безучастно взирать на умиротворяющий пейзаж.

Когда она осматривала город, краем уха прислушиваясь к своей подруге, Свити заметила пару пони, которые шли к школе, и одна фигур показалась ей ужасно знакомой. Она похлопала пегасёнку по плечу.

— Эй, Скутс, посмотри, не знаешь кто это?

— Хм? — Скуталу проследила за взглядом её подруги. — О, эм, а это случайно не та кобыла из министерства? Как же её там зовут, Хилл вроде? — Затем она прищурилась, приглядываясь повнимательнее. – А вон того жеребёнка-мумию вижу в первый раз. Не думаю, что смогла бы забыть такой кислотный цвет шерсти.

Теперь, когда они подошли ближе, Свити смогла разглядеть чистые, хоть и не совсем белые, бинты, которыми был обмотан жеребёнок. Они почти полностью закрывали его туловище, а его темно-зеленые крылья безвольно висели, будто были просто пришиты, и почти закрывали одну из передних лап.

— О, точно, — Свити постучала копытом по подбородку. — Кажется, эта кобыла заходила в бутик на прошлой неделе. Она целую вечность разговаривала с Рэрити, и я даже не смогла понять о чём. Подожди, он хромает? Как думаешь почему?

— Не знаю, — Пожала плечами Скуталу. – Может ногу сломал?

— Эй, смотри, — вскрикнула Свити. — У него тоже нет кьютимарки, — Она растерянно уставилась на его пустой бок.

К этому времени пара уже почти добралась до здания. Две кобылки наблюдали, как они приближаются. У жеребенка были проблемы даже с преодолением ступенек, но после нескольких попыток он всё же справился с ними. «Как кто-то вообще может так плохо ходить?» — Подумала Свити. – «Ну да, у него забинтована нога, но все же...»

Коричневая кобыла заметила наблюдающих за ней жеребят.

— Привет, девочки! — Сказала она теплым, звенящим голосом. — Как у вас прошел день? — Жеребенок, тем временем, молча смерил их совершенно невозмутимым взглядом.

— Нормально, — Сказала Скуталу. Когда она не продолжила, Свити Белль поняла, что ей следует поддержать разговор. Она улыбнулась кобыле, толкая подругу локтем.

— Она хотела сказать, что у нас всё хорошо, а у вас как дела? — Свити проигнорировала возмущенный вскрик Скуталу.

— У нас тоже всё хорошо, спасибо, что спросили! — Ответила кобыла. — Меня зовут Сэнди Хиллс, — Она взглянула на жеребенка, но, поскольку он продолжал молчать, продолжила: — А это мой друг — Габриэль, — Он моргнул и всё же слегка приветственно взмахнул копытом.

«Странное имя, хотя, кажется, ему подходит» - Подумала Свити Белль. Хиллз продолжала улыбаться.

— Мы здесь, чтобы увидеть мисс Черили. Она же ещё не ушла?

— Нет, она сейчас разговаривает с нашей подругой. Она должна освободиться в любую минуту, – Звук открывающейся двери оборвал Скуталу на полуслове.

— Привет, девочки! Надеюсь, вы не очень долго меня ждали, потому что... – Желтая кобылка резко остановилась, увидев новые лица. — Ой! Вы хотели поговорить с мисс Черили? Я же не заставила вас ждать?

Сэнди Хиллс покачала головой.

— Нет, не волнуйся. Мы только что пришли!

Раз Эппл Блум закончила, причин оставаться в школе не осталось. Выходные звали их, да и было так много возможностей получить метки, но Свити Белль вдруг стал интересен жеребёнок, и, пока Скуталу снова начала жаловаться на несправедливый тест, но уже в сторону Блум, она наблюдала, как новоприбывшие приветствуют мисс Черили и входят в школу.

Когда несуразный жеребенок входил в дверь, его взгляд на долю секунды остановился на ней. И что-то в этом взгляде заставило её вздрогнуть.

— Свити! Ты идешь? – И, забыв обо всём, маленькая единорожка поспешила догнать своих друзей.

---

— Хорошо... Он своеобразно, но справился с тестом. — Услышав слова Черили, Сэнди Хиллс поняла, что этот разговор обещает быть интересным.

Экзамен занял у Габриэля довольно много времени. У него были проблемы с держанием карандаша, и после тщетных получасовых попыток он перестал писать ртом и предпочел держать его на сгибе лапки, что, скорее всего, было самым неудобным способом письма из всех возможных.

Вдобавок к этому, жеребёнок отказался от помощи Черили, настаивая на том, что он справится с этим сам. В его защиту можно сказать, что хоть и с трудностями, но он и правда справился.

Когда он закончил, Габриэля попросили подождать на улице или просто погулять, пока Чирли будет проверять экзамен. Уже выходя из здания они с Сэнди увидели погодный патруль, который заканчивал разгонять тучи и направлял некоторые из них в сторону усиливающейся грозы за окраиной города. Сэнди даже смогла заметить что Гэб высматривал  Рэйнбоу Дэш, которая накручивала даже больше бочек и мёртвых петлей чем обычно, раздвигая клочья белого пуха то в одну, то в другую сторону.

После этого Сэнди вернулась в класс, оставив Габриэля наслаждаться импровизированным лётным шоу. Солнечные лучи лились сквозь высокие окна и ложились золотыми бликами на всю комнату, наполняя ее танцующими пылинками. Слегка затхлый воздух казался достаточно теплым, чтобы вызвать неконтролируемое желание бросить всё и утонуть в дневном сне.

Сэнди отогнала сонные мысли и выжидающе посмотрела на Черили.

— Что вы хотите сказать?

— Что ж, я полагаю, нужно начать с письменной части. — Розовогривая кобыла положила на стол нужный лист бумаги. Он же был исписан самым корявым почерком, который Сэнди когда-либо видела.

– Его почерк... Ну... Оставляет желать лучшего.

Черили слегка усмехнулась её преуменьшению.

— Да, но как только вы сможете его разобрать, вы увидите, что у него отличная грамматика и почти идеальное правописание. Я нашла всего несколько ошибок тут и там. Это куда больший уровень чем показывают жеребята его возраста, — Растерянный вид Сэнди только усилился. — Более того, ему нужно было написать сказку, и он написал, возможно, самую отталкивающую версию "Хуфсель и Газель", которую я когда-либо видела. В его версии, у двух жеребят очень странные имена, и они в итоге не сбежали от ведьмы, они... – Она замолчала, слегка побледнев. — Я, э-э, избавлю вас от подробностей. Конечно, по чтению он получил почти высшие оценки, но для жеребенка его возраста это не так уж и сложно.

«Может быть, он написал пересказ грифоньей версии, их фольклор полон подобными изменёнными историями» — подумала Сэнди.

— А как остальная часть теста?

— С … хаотичным успехом, — Черили провела копытом по своей гриве, слегка взъерошив ее. — Я никогда не видела ничего подобного, за года моей практики. Он хорошо справился с некоторыми разделами по естественным наукам, в частности, с физикой и химией, и получил низший балл по тауматургическим и естественнонаучным вопросам. Как он вообще может в совершенстве владеть научными методами исследования, но не знать, что солнце вращается вокруг планеты?!

— Что? Я не помню, чтобы кто-либо за последние пару веков учил гелиоцентризму, даже за пределами Эквестрии.

— Насколько мне известно никто и не учит, — нахмурилась Черили. — Если двигаться дальше, то его оценки по истории почти на возможном минимуме. Я могу сказать, что он строил догадки почти по каждому вопросу, а в письменных ответах он указал несколько дат, до которых мы скорее всего не доживём. — «Селестия, это становится все более и более странным».

— То же самое касается географии и гражданского права, хотя я должна упомянуть, что он правильно ответил на несколько вопросов о субъектах Эквестрии, но его знания об окружающем мире кажутся скудными, и это мягко сказано.

Хиллс что-то промурлыкала себе под нос.

— Ему предстоит многое наверстать.

— Ну, точно не в математике, — со смешком сказала Черили, отчего Сэнди навострила уши.

— Хм?

— Это невероятно. Он идеально ответил на каждый вопрос. Ни единой ошибки, ни одного пропущенного знака, несмотря на то, что он использовал некоторые обозначения, которых я никогда раньше не видела. Я наблюдала, как он с легкостью справляется с арифметикой и геометрией. Он сбавил темп, только когда дошел до алгебры, и даже тогда, это не доставило ему почти никаких проблем. В самом конце на всякий случай есть даже несколько очень простых задач по тригонометрии и математическому анализу, и с ними он тоже справился на отлично. Он знает материал старших классов, а может, и выше.

Уже не старающаяся понимать ситуацию Сенди кивнула.

— Ого, это..... неожиданно.

Это рассмешило учительницу.

— Можно и так сказать. В общем, я действительно не уверена, где ему учиться. Опять же, всё слишком хаотично. — Черили перебрала бумаги на своем столе. — Я бы, наверное, сказала, что через год или два он перестанет отставать от своих сверстников, и не исключено, что он сможет пропустить несколько классов, если немного постарается.

Сэнди хмыкнула.

— Учебный год же только начался, так что он должен быть наравне с другими жеребятами в том, что касается нового материала, верно?

Черили кивнула.

— Вы знаете его куда лучше, чем я. Что вы сами думаете?

«Что ж, Габриэлю нужно приспособиться к окружающим, если он собирался развить надлежащие социальные навыки.» — Сэнди немного сомневалась, что это вообще возможно, учитывая, все странности его поведения, — «И если поместить его в компанию жеребят помладше, это не сильно поможет, хотя возможно получиться предотвратить издевательства, которые жеребенок, вероятно, получит от своих сверстников.

С другой стороны, если бы его поставили в один ряд со сверстниками, ему пришлось бы много работать, чтобы наверстать упущенное». Это, безусловно, было непросто.

После минуты или двух раздумий, Сэнди заговорила.

— Ну, я думаю, что для него важно быть рядом с другими жеребятами его возраста, если он хочет, чтобы у него появился шанс завести друзей. Это куда важнее всего остального, особенно учитывая его ситуацию.

— Я, конечно, помогу ему со всем, — Улыбнулась Черили. — Но ему все равно придется работать усерднее, чем другим жеребятам. Вы уверены, что он способен на это?

Сэнди выглянула в приоткрытое окно, где жеребенок грелся под солнышком на зеленой лужайке. Он выглядел совершенно безмятежно, глаза его были закрыты, и он почти спал, но пегаска заметила, что одно из его ушей было напряжено и направлено прямо в их сторону.

«Как долго он подслушивал?»

— Ну, если быть до конца честной, Черили, — Сказала психолог, всё ещё глядя в окно. — Я пока не совсем уверена, на что именно способен этот жеребёнок.