Химера
Глава 12 – Пророчество
Заходящее солнце с трудом пробивалось сквозь облака дыма и пепла, отбрасывая кроваво-красные тени на руины некогда блистательного города из полистекла и ультрастали. Где-то неподалеку надрывалась сирена воздушной тревоги; над головой с воем пронеслась тройка аэрокосмических истребителей.
– Чисто! – прозвучал доклад выглянувшего из-за обломков десантника, который затем махнул рукой тройке своих товарищей, и небольшая группа людей начала перебежками перемещаться от одного укрытия к другому. Несмотря на нечеловеческую скорость и выносливость, которую солдатам придавали боевые защитные комплексы, Клара изо всех сил старалась от них не отставать и держалась центра построения; хотя обстановка вокруг не располагала к размышлениям, привыкший к аналитике мозг невольно продолжал из раза в раз пытаться оценить произошедшее.
Всего месяц назад это казалось невозможным. Даже сейчас ей с трудом верилось, что война дошла до Аквилы – второго по населению мира былого Содружества Людей, на котором располагалась секторальное отделение Научного корпуса. Ударная эскадра «Тау» и сразу три тактические группировки несколько суток отчаянно удерживали орбиту, пока бесконечно прибывающие волны экстрамерных охотников не стерли их в порошок, а немногие оставшиеся легкие корабли отступили вглубь атмосферы. Где при этом находились подкрепления Объединенного Флота, оставалось загадкой…
С тех пор охотники приступили к планетарной бомбардировке и ликвидации одного очага сопротивления за другим, в то время как остатки флота и сил ПКО с трудом обороняли становящиеся все более редкими коридоры для эвакуации гражданского населения и персонала. Слава звездам, высаживать наземные отряды противник пока не рисковал, но даже при таком раскладе положение становилось отчаянным.
В такт ее мыслям, где-то в паре километров к югу ожила огневая точка, и к небесам устремились стерильно-белые потоки раскаленной плазмы. Всего несколько минут спустя ультрамариновый росчерк пробил дым и низкие облака, земля под ногами ощутимо вздрогнула, и установка ПКО вновь замолкла. Клара поморщилась, пролезая вслед за одним из бойцов через трехметровую дыру в стене; слишком часто подобное происходило в последние часы. Еще немного, и охотники могут начать вводить крупнотоннажные корабли в атмосферу, и если им удастся закрепиться – то оставшиеся планете часы будут сочтены. Под корабельными залпами, производимыми прямой наводкой, и без того обреченный гарнизон Планетарных Сил не выстоит и суток…
– В укрытие! – прозвучал голос лейтенанта Флорес, которая до этого на миг замерла, прежде чем метнуться назад вглубь полуразрушенного корпуса исследовательского центра и, без церемоний схватив Клару, прижала ее в углу между стенами. Сквозь пару небольших отверстий, оставшихся от прошивших пенобетон насквозь осколков, она увидела появляющуюся сквозь облака сигарообразную фигуру, которая, казалось, была полностью соткана из серебристо-синей энергии, а в воздухе раздался низкий гул.
«Досиделись», – пронеслось у нее в голове, однако в следующий миг сразу десяток верениц плазменных зарядов устремился с поверхности планеты к кораблю охотников, и череда взрывов раскаленными букетами расцвела на его щитах. Он начал было огрызаться своими собственными залпами, но несколько секунд спустя его настиг косяк отчетливо видимых даже с такого расстояния торпед, прошедших сквозь щиты как нож сквозь масло, и целые сегменты корпуса исчезли в огне детонаций. Вскоре последняя, финальная вспышка на миг затмила едва пробивавшееся сквозь дым и облака солнце планеты, и ударная волна заставила руины ощутимо вздрогнуть; судя по звукам, где-то этажом выше одно из перекрытий все-таки не выдержало и обрушилось на коридор градом обломков. Слегка повернув голову, Клара смогла рассмотреть появившийся из-за горизонта фрегат ударной эскадры – один из немногих, что все еще оставался у защитников планеты. Затем руки лейтенанта вновь подняли ее на ноги, словно исследователь весила не больше пылинки:
– Вы в порядке, доктор? – слегка ошарашенный кивок головы. – Отлично. До точки эвакуации осталось всего пара километров, но этот воздушный коридор хорошо если продержится еще час. Постарайтесь поднажать!
Покинув пределы исследовательского комплекса, группа направилась дальше по полуразрушенной улице, стараясь оставаться в тени окружавших ее руин и лавируя между остовами аэрокаров и военных планетарных машин, даже сейчас выцеливавших своими расплавленными стволами свинцовые небеса. Мысли Клары вновь начали возвращаться к недавним событиям, и она невольно задумалась о поступившем пару недель назад предложении.
«– Клара, милая, ты просто не понимаешь важности этого проекта! Если мы лишим охотников возможности захватывать и закрепляться на планетах, то вторжение попросту захлебнется! Проект «Деймос» является нашим лучшим шансом получить столь необходимую Терранскому Союзу передышку! Нашим лучшим шансом остановить пожар, уже спаливший миллионы миров и спасти бесчисленное множество человеческих жизней, что обречены в нем сгореть дотла! – сидевший напротив нее убеленный сединами академик на миг прервался, чтобы сделать глоток чая, любезно предоставленного автоматикой кафетерия, прежде чем продолжить: – Клара, милая, ты – лучший генетик за последние десять выпусков. Более того, у тебя поистине блестящий послужной список в проектах «Кентавр» и «Тритон», а твой вклад в проект «Орион» уже позволил нам оптимизировать программы биоаугментации штурмовых групп. Даже вне зависимости от важности этого проекта для Союза, это – возможность навеки внести твое имя в исторические архивы и катапультировать твою карьеру до самых высот. Кто знает, быть может, всего через десяток лет ты уже сменишь меня на посту главы Социобиологического подразделения Научного корпуса! Такой шанс выпадает только раз в жизни!
Клара несколько секунд сверлила своего собеседника взглядом, прежде чем залпом допить остатки своего синтекофе и встать из-за стола:
– Прошу прощения, профессор Русаков, но мой ответ окончателен. Как генетик, я как раз-таки прекрасно понимаю всю важность этого проекта, равно как и несметное число тех угроз, которые он может собой представлять в случае успешного завершения. Должен быть иной путь, не сопряженный со столь колоссальными рисками. «Орион» является лишь первым проектом из многих, направленных как раз на это. Всего вам доброго.
Вслед за ней Русаков также встал из-за стола кафетерия и, тяжело вздохнув, произнес, прежде чем направиться прочь:
– Мне очень жаль это слышать, Клара. Если ты все же переменишь свое мнение, то свяжись со мной, мое предложение будет оставаться в силе еще несколько недель. На первом этапе все в любом случае будет упираться в бюрократию».
Земля в очередной раз вздрогнула под ногами, и Клара отследила глазами сразу три оставшихся от энергетических зарядов бреши в облачно-дымовой завесе над головой.
«Стоило ли оно того? Я до последнего момента оставалась в этом комплексе, дольше чем все мои коллеги и даже руководство, продолжая работать над «Орионом», но это все равно не остановило экстрамерных охотников от появления на орбите. Планета обречена, и даже не обязательно быть военным, чтобы это понимать. Быть может, Русаков был прав?»
«Нет, – тряхнула она головой в такт своим мыслям, перебираясь через щель между полуразрушенной стеной и остовом аэрокара, внутри которого все еще что-то искрило. – Этот путь ведет только к сомнениям и колебаниям. Ты сделала правильный выбор, этот проект был бы слишком опасен даже в мирные времена, сейчас же, в условиях крайней спешки и давления со стороны самых верхних слоев Союза, «Деймос» был бы настоящим рецептом для катастрофы. Даже если бы я сама его возглавила и лично во всем бы удостоверялась, риск слишком велик, не говоря уже о гуманной составляющей. Я найду более рациональное применение своим навыкам, а что касается славы и карьеры… Русаков может подавиться славой и карьерой».
– Пришли! – вырвал исследователя из размышлений голос лейтенанта Флорес и, оглядевшись, Клара обнаружила себя на открытой площадке, покрытой обломками, и правая половина которой была полностью погребена под грудой ультрастали, пенобетона и стекла, оставшейся от рухнувшего небоскреба. С некоторым трудом исследователю все же удалось узнать в ней небольшую площадь, располагавшуюся неподалеку от ее старого дома; не хватало только статуи Фернанда Мартинеза – основателя колонии и ее первого губернатора – но ее место в центре площади теперь занимал оплавленный кратер. Тем временем десантники заняли укрытия за обломками, и, оглядывая две прилегавшие улицы через прицел своей импульсной винтовки, лейтенант вышла в эфир:
– «Ковчег», говорит Цикада-Лидер. Мы в зоне эвакуации, запрашиваем транспорт.
К счастью, долго ждать не пришлось, и всего несколько минут спустя над головой уже ревел двигателями небольшой челнок. Присмотревшись, Клара с некоторым удивлением узнала в нем не гражданский «Класс-XII», а военного «Ворона», оснащенного и гипердвигателем, и даже собственными щитами. Прищурившись и прикрыв глаза от поднятого двигателями ветра, несущего пепел и пыль, Клара направилась к опустившемуся трапу. Однако едва она успела ступить внутрь, как сзади раздался грохот, сменившийся затем окриком Флорес:
– Контакт! – обернувшись, Клара успела заметить, как посреди площади приземлилась иссиня-черная капсула, из которой начали возникать сотканные из иномерной энергии существа с едва различимыми гуманоидными пропорциями. Не тратя времени, солдаты открыли огонь, и воздух заполонил гул магнитных ускорителей импульсных винтовок и свист разогнанных до гиперзвуковых скоростей пуль, к которым миг спустя присоединился странный треск оружия охотников. В следующую секунду входной шлюз с шипением закрылся, отсекая звуки снаружи и продолжавшийся там бой.
– Доктор Вогель? – прозвучал по внутрикорабельной связи молодой голос… слишком молодой; Клара невольно задумалась, не осуществили ли опять летные академии ранний выпуск – Добро пожаловать на борт, я – лейтенант Воокс, ваш пилот. Пристегнитесь и держитесь за что можете, воздушный коридор обещает быть жарким.
– Но что насчет лейтенанта Флорес и ее людей? – вырвалось у Клары, в то время как она тороплива защелкивала несколько ремней вокруг себя, надежно прикреплявших исследователя к сидению.
– У меня нет вооружения, и помочь мы им ничем не можем. Я уже уведомил командование о начавшейся в этом районе высадке охотников, они пришлют подкрепления при первой возможности. Но до тех пор они выполняют свой долг, а мы – свой.
Пол вздрогнул, и затем лишь ремни противоперегрузочного кресла удержали Клару в ее сидении, когда военный шаттл сорвался с места и в карьер, рванув в небеса. Сквозь обзорный экран она увидела стремительно удалявшиеся руины города, служившего ей домом последние три года, прежде чем пилот резко бросил корабль в сторону.
– Входящий огонь! Держитесь за что можете!
Когда две бесконечно долгие минуты спустя «Ворон», наконец, покинул пределы атмосферы планеты и смог уйти в экстренный гиперпрыжок, Клара облегченно вздохнула и откинулась на спинку сидения. По внутрекорабельной связи вновь раздался голос пилота, который явно пытался параллельно отдышаться:
– Фуф… прорвались. Вы в порядке, доктор?
– В п-порядке, мистер Воокс. Спасибо вам, – несмотря на дрожащий голос, она заставила себя улыбнуться в сторону камеры, и в тоне пилота появились прежние беззаботные нотки, которые в очередной раз заставили ее заподозрить летные академии в раннем выпуске:
– Не мое первое родео. Не волнуйтесь, мисс Вогель, через пять часов я доставлю вас прямиком до точки рандеву с 26-й тактической группировкой, а там вас отправят прямиком на Землю.
– На Землю? – удивилась Клара. – Не на Юнити?
– Эм, – пилот подавился словами и откашлялся, прежде чем продолжить: – На Юнити ситуация еще хуже, чем здесь. По слухам, там вышло сразу пять «Армад» на орбите, и оборонявший систему флот был снесен за считанные часы. Планетарные бои идут уже третьи сутки, и нам было приказано весь ключевой персонал направлять прямиком на Землю.
Внутри Клары все заледенело.
«Родители… Лана…» – пронеслось у нее в голове, и она тяжело осела в своем кресле. Краем глаза исследователь заметила синюю тень и… удар тока внезапно разбудил ее.
Все еще слегка осоловевшая после сна, Клара бросила взгляд на наручный компьютер и выводимые на него данные со сканера, однако увиденное заставило ее позабыть о любом сне:
*ВНИМАНИЕ: Приближаются неопознанные цели, численность: 3…5…8…
«Черт, – пронеслось у нее в голове, в то время как исследователь вскочила на ноги и достала маг-пистолет из лежавшей рядом кобуры, окружив его золотистой аурой своего псионического поля. В воздухе раздался низкий гул магнитных ускорителей, и она метнулась к мерно сопевшей рядом кобылке, в своей спешке не заметив крохотного сияния вокруг ее рога.
– Луна, вставай! – торопливо прошептала Клара, растолкав ее, и, когда единорожка начала продирать глаза, бывший человек быстро направилась к своему рюкзаку.
– Тия? Что происходит? – сонно спросила кобылка, в то время как исследователь, вполголоса костеря свою удачу, без церемоний вытряхивала содержимое рюкзака на каменный пол небольшого утеса, в тени которого две спутницы разбили лагерь накануне.
– Кто-то приближается, – кратко ответила та. – Помнишь, я учила тебя пользоваться «факелами»? – бросив взгляд через плечо и увидев кивок, Клара продолжила: – Будь готова его поджечь. Мне надо лишь най… готово! – перевязь с фальшфейерами, наконец, упала на землю, однако прежде, чем бывший человек успела бы ее поднять, из-за кустов сзади раздался едва уловимый хруст. В следующий миг лишь на долю секунды Клара успела опередить свою судьбу и, развернувшись, спустила курок. Низкий свист магнитный ускорителей разорвал тишину, вслед за которым прозвучал разъяренный вой отброшенного ксеноморфа.
«С каких это пор они стали передвигаться на четырех конечностях разом?» – пронеслось у нее в голове, однако отбросив размышления на потом, она выстрелила еще дважды, положив конец жизни мутировавшей твари. Тем не менее, ее товарищи уже тоже выходили на освещенную пламенем концентрированного ардория площадку, и, довернув ствол, бывший человек перевела огонь на новую цель. Затем еще одну, и еще.
«Мне нужно зажечь фальшфейеры!» – возникла в голове паническая мысль, однако затем очередная тварь бросилась прямо на нее откуда-то сбоку. Отпрыгнув в сторону, она едва успела увернуться от ее когтей, блестевших чем-то влажным в свете костра, направила пистолет ровно ей в странную вытянутую голову явно негуманоидных пропорций и нажала на спуск. В следующий миг мутировавшая тварь отлетела в сторону, однако Клара не могла отделаться от ощущения, что она ей кого-то напоминала. Секунду спустя до нее, наконец, дошло: кератиновый слой вокруг головы цвета расплавленного золота, шкура бледно-зеленого цвета… узнать ее в клыкастой и кровожадной твари было непросто, но она уже видела это существо… Пеар Слайс, вроде, ее звали?
«Ретровирус начал заражать местные формы жизни?» – подумала она, однако, отвлекшись на эту мысль, Клара не заметила обошедшего ее с фланга ксеноморфа, который не замедлил воспользоваться появившейся возможностью.
Ослепительная боль раскаленными спицами вонзилась ей в мозг, когда мутировавшие когти пробили ее грудь насквозь и подняли над полом, словно тряпичную куклу. Окружавшее маг-пистолет золотое псионическое поле бесследно растаяло, и оружие бессильно упало на землю. Вены словно охватило пламя внутреннего пожара, когда по ним начал разливаться раскаленный металл токсина, а изо рта против воли вырвался сгусток крови.
«Нет… Луна…» – успела она подумать, прежде чем перед ее лицом возникла морда мутировавшей твари. Глубоко запавшие черные глаза, лишенные зрачков и склеры, полная кривых зубов пасть, которая никогда не сможет закрыться из-за полного отсутствия губ, полностью скрытое за нагромождением новой плоти лицо… раскрыв рот, существо приготовилось вонзить свои клыки в ее шею, и, глядя на него, у Клары не возникало сомнений о своей дальнейшей судьбе… когда сбоку раздалось шипение, и ультрамариновый свет заставил тварь с воем отшатнуться прочь, выдернув пронзавшие исследователя когти. Рухнув на землю, Клара почувствовала, как под ней начала образовываться лужа из ее собственной крови и, отчаянно дотянувшись до отброшенной рядом полевой аптечки, из последний сил, преодолевая затмевавшую сознание боль и расплавлявший вены изнутри токсин, нашла коробочку с универсальным антидотом и приставила ее к шее. В тот же миг она почувствовала едва заметный укол и, превозмогая боль и странную, противоестественную усталость, заставила себя поднять глаза. Последним, что она увидела, прежде чем сознание поглотила тьма, была стоявшая над ней Луна, отпугивавшая фальшфейером круживших на границе ультрафиолетового света кровожадный тварей.
Смарт Куки чертыхнулась, чуть не поскользнувшись на оставшейся от недавнего дождя луже, и огляделась. Несмотря на поздний час, в сумеречном свете местность все еще было видно достаточно сносно, и окинув взглядом покрытые колючими кустами каменистые склоны холмов, которые чуть южнее переходили в Каскадный хребет, служивший границей между землями Арвии и Юникорнии и лежавшей за ним Великой Пустошью, а также продвигавшуюся по неровной дороге колонну из сотни отборных жеребцов, прошедших за ней сквозь огонь и воду, Волчица довольно кивнула в такт своим мыслям. Темп был приемлемым, и несмотря на постепенно вступающую в свои права осеннюю погоду, каменистая дорога меж холмов все еще осталась проходима. При всей своей изнурительности, марш-бросок оправдывал себя, и всего за трое суток она со своим отрядом преодолела расстояние от Окстрота, ныне уже взятого ее волколаками (хотя и не без помощи Пуддингхеда), до Светлогорья и брода через Черноводную, и вот уже сутки как они продвигались по совершенно вымершей местности, некогда бывшей западной провинцией Арвии. Таким темпом всего через пару часов они уже будут в этом таинственном поселении, которое наперекор судьбе и шансам оставалось невредимым посреди разразившегося вокруг катаклизма, а ради этого можно потерпеть и пару часов ночного марша. Если Пуддингхед не врет и это поселение действительно существует. Бросив взгляд на появившуюся из-за горизонта луну, Волчица невольно вернулась мыслями к разговору, произошедшему несколько дней назад.
«– Ты просишь меня отправиться КУДА?!
Пуддингхед тяжело вздохнул и, оперевшись передними ногами о стоявший посреди командирского шатра стол, наклонился вперед:
– Будь моя воля, я бы отправил туда кого-то из своих агентов. Но в столице происходит облава гвардейцев, и я уже потерял три группы. Где-то там, – ткнул он копытом в обведенную красным зону на карте, – находится ключ к защите от ночных тварей. Неужели ты не видишь в этом логики?
Волчица упрямо тряхнула головой и скрестила передние ноги.
– Все, что я вижу, это додумки и увещевания, в то время как я и мои пони должны рисковать своими шеями в полностью опустевшей местности. И опустевшей не без причины, смею заметить.
В ответ на это сидевший напротив нее гнедой жеребец с каштановой гривой лишь пожал плечами:
– Никто не просит тебя туда направиться одной с маленьким отрядом. У тебя за плечами целая армия, возьми сотню-другую пони, и никакие твари угрозой не будут.
– Скажи это гвардейцам, бежавшим из региона сломя голову, без оглядки на свои драгоценные форты, – прикрыв глаза, палевая кобыла пару секунд просто массировала виски и затем со вздохом вновь обратилась к стоявшему напротив собеседнику:
– Ты действительно считаешь, что там скрывается нечто, что может защитить от ночных тварей? Не стоит считать меня бездушной, Пуддингхед: я слышала те же истории, что и ты, и даже рассказы из третьих копыт заставляют кровь стыть в моих жилах. Но ради твоего же собственного блага, я очень надеюсь, что твои догадки – не пустая трата времени, и я не поставлю жизни своих Волколаков на кон ради простых домыслов и слухов.
Гнедой жеребец несколько секунд сверлил ее оценивающим взглядом, прежде чем ответить:
– Поверь мне, Смарт Куки, ты не слышала и половины той информации, что доходит до меня. Если мы не узнаем, как именно Пресколт избегает общей участи, то борьба с режимом Моноцероса станет наименьшей из наших невзгод, – увидев, что Волчица собралась было возразить, он приподнял копыто и добавил: – И да, это поселение все еще стоит. Единственный населенный пункт на левом берегу Черноводной, окруженный лишь пустошами и руинами остальных деревень и городов. Таких совпадений не бывает».
Цокот копыт выбил ее из своих мыслей, и подняв глаза от неровной дороги, она увидела двоих приближавшихся скаутов из передового дозора. Повинуясь ее жесту, колонна из сотни закаленных боями ветеранов остановила свой марш и замерла позади. Тем временем первый из разведчиков, вороной жеребец с чуть более светлой гривой, не тратя времени на церемонии, кратко доложил:
– Звуки боя впереди. Звериный вой, однако мне никогда подобного слышать ранее не доводилось.
На миг прикрыв глаза, Волчица кратко прикинула дальнейшие варианты действий.
«С одной стороны, это явная стычка с ночными тварями, которая неминуемо обернется потерями. С другой, местные путники могут предоставить ценную информацию…»
Тем временем второй скаут, земнопони более светлых землистых оттенков добавил:
– Навскидку, мы также услышали два голоса. Один довольно юный, второй вовсе явно принадлежал жеребенку.
Мысленно чертыхнувшись, пастелевая кобыла тряхнула головой и, обернувшись через плечо к остальным пони своего отряда прокричала:
– Волколаки! За мной!
В центральном космопорте Тайко-Сити было особенно многолюдно в этот день. Все слышали новости о падении Центрального Сектора Содружества, и Луна была одним из крупнейших транспортных хабов во всем сегменте. Толпы беженцев, прибывающих из своих полуразрушенных миров и, наконец, с облегчением выдыхавших в залах из ультрастали с эмблемами Терранского Союза на стенах, перемежались с еще более крупными группами переселенцев, распределяемых по другим мирам человеческого государства, сообразно изданным Сенатом квотам. Периодически этот хаос прорезали колонны призывников, спешивших к своим назначенным транспортам: по всему Союзу была объявлена новая волна мобилизации. И посреди этих людских потоков, не обращая внимания ни на случайные тычки, ни на тихое переругивание, стояла одинокая фигура.
Эта фигура мало отличалась от остальных людей в космопорте. Тяжелые мешки под покрасневшими изумрудными глазами, некогда энергичный взгляд которых теперь выглядел потухшим и блеклым. Небрежно собранные в пучок рыжие волосы, потерявшие свой былой блеск и яркий окрас. Даже ее одежда – простая униформа, состоявшая из зеленой блузки, темных штанов и наполовину скрывавшего их лабораторного халата, который она даже не удосуживалась снимать после смены – выглядела помятой и неухоженной. Подобно многим другим в космопорте, она явно кого-то ждала, вглядываясь в лица каждой новой группы людей и с надеждой смотря на табло прибывающих кораблей. Единственным, что выделяло ее из толпы, были четыре звезды на воротнике униформы. Знаки отличия одного из старших исследователей Научного корпуса.
Вот уже две недели как она каждый день после смены приходила сюда. Каждый раз она вглядывалась в лица прибывавших с Юнити беженцев, и каждый раз, уже совсем глубокой ночью по локальному времени заставляла себя возвращаться в выделенные ей апартаменты, чтобы забыться беспокойным сном на несколько часов. И хотя выбить назначение именно в Тайко-Сити было непросто, а руководство продолжало пытаться убедить ее вернуться на Землю, она будет приходить еще неделю – даже год, ведь отсутствие новостей само по себе еще ничего не означало, и шанс остается всегда до появления прямого опровержения. По крайней мере, так Клара Вогель себе говорила.
Одна минута утекала вслед за другой, час проходил за часом. Освещение сменилось более мягким «ночным» светом, и Клара с тяжелым вздохом бросила взгляд на табло. Очередной транспорт с Юнити должен был сесть через десять минут; последний в выводимом списке из прибывающих с ее родного мира. Подавив зевок, она все же решилась дождаться его, но пообещала себе, что после этого прямиком отправиться спать. Завтра предстояло много работы; проект «Орион» временно замораживался, а значит все его данные и материалы необходимо было сдать и разместить в архиве. Руководство, не мудрствуя лукаво, спихнуло работу на нее, но Клара не возражала: любая возможность занять чем-то руки и голову была предпочтительнее сидению без дела.
Новый поток людей появился из выходных врат. Снова и снова она вглядывалась в человеческие лица, и каждый раз с разочарованием переводила взгляд дальше. Минуты медленно текли за минутами, и поток сначала превратился в небольшой ручеек, а затем и вовсе иссяк. Бросив взгляд на наручные часы, исследователь вновь тяжело вздохнула, но затем все же направилась прочь. Однако едва сделав пару шагов, она услышала голос, заставивший ее остановиться на месте:
– Клара?
Обернувшись, она увидела хмурую рыжеволосую девчушку с глазами цвета океанских глубин. Ее одежда была помятой после долгого перелета, под глазами были заметны мешки, а лицо выглядело осунувшимся и бледным. Но она была живой, и сейчас для Клары это была самая радостная весть за все две недели, что прошли с момента ее эвакуации с Аквилы.
– Лана… – прошептала она, и несколько секунд неверящим взглядом смотрела на сестру. Затем позабытая рабочая сумка с датападами выскользнула у нее из рук и упала на пол, однако исследователь лишь сорвалась с места и заключила сестру в крепкие объятия. Та в ответ зарылась лицом в ее плечо и, несмотря на обычную сдержанность, откровенно разрыдалась. – Ты жива…. Жива!
– И ты тоже! Когда мы узнали об осаде Аквилы, то боялись худшего! И вся коммуникация вскоре была отрезана напрочь по всей планете! – отстранившись от нее, Лана попыталась разглядеть табло прилетов над головой, но застилавшие глаза слезы не давали ей прочитать написанные на ней строки. – Родители отправили меня на этом челноке, но пообещали, что сядут на тот, что следовал прямо за ним. Они должны приземлиться сразу за мной!
– Лана… – внутри у Клары возникло нехорошее предчувствие, но, сглотнув образовавшийся ком, она все же продолжила: – Это был последний транспорт на сегодня. Ближайшая посадка планируется только завтра, и то только под конец второй смены.
– Ох… ладно… – заметно приуныла младшая сестра, но затем с надеждой посмотрела ей в глаза: – Но это ведь ничего не означает, верно? Они могли просто полететь по более длинному пути, или же их транспорт попросту задержался!
Несмотря на дурное предчувствие, Клара не нашла в себе воли с ней не согласиться и лишь молча кивнула.
Отмахнувшись от стоявшего у выхода из космопорта безопасника, предложившего ночлег и дальнейшее распределение для беженцев, Клара провела свою сестру прямиком до ближайшей станции капсульного метро, и вскоре они уже входили в ее небольшие апартаменты. Теплый свет желтоватых светодиодов залил коридор, за которым виднелось скромненькое жилое помещение, выполнявшее роль и гостиной, и спальни, а также санузел и даже маленькая кухня.
– Тесновато, но пока уместимся, – произнесла исследователь, направляясь прямиком к холодильнику. – Есть будешь? Я сама последние несколько дней сижу на питательных смесях, а доставка готовой еды в столь поздний час уже не работает, но, если хочешь, можно на скорую руку приготовить что-нибудь немудренное. Вроде бы, у меня была смесь для блинчиков…
Прежде чем Лана успела бы ей ответить, прозвучало урчание ее живота. Рассмеявшись, исследователь достала небольшую кастрюльку, отсыпала в нее из пластиковой упаковки требуемую дозу смеси, добавила воды и начала размешивать, когда прозвучало поступившее уведомление ее коммуникатора. Обернувшись, она увидела вопросительный взгляд Ланы, начавшей было клевать носом за небольшим столиком, и, бросив взгляд на экран, произнесла:
– Сводки потерь. Я подписалась, как только сошла с трапа своего челнока в Мадриде, но эта рассылка довольно бесполезна. За две недели не было ни одной сводки с… Юнити, – замялась она, увидев название своего родного мира. Трясущимися руками она заставила себя положить коммуникатор на стол, открыла сводку и запустила небольшую программу-поисковик, заготовленную заранее. Лана, позабыв про сонливость, также замерла рядом с ней, жадно вчитываясь в каждую выводимую программой строчку.
*Лана Вогель – данные в документе отсутствуют.
«Неудивительно», – пронеслось в голове у Клары, когда она бросила взгляд на склонившуюся рядом с ней студентку медицинского факультета Системного университета Юнити. Или бывшую студентку? Надо будет подергать пару ниточек и разузнать, что Научный корпус планирует делать с учениками заведений, которые находились на территории былого Содружества.
*Ханна Вогель – Хирург, Цито-ревитализационный центр Юнити. Погибла 02.08.3562 в ходе орбитальных бомбардировок, тело обнаружено в руинах ЦРЦ и опознано при помощи полевого анализатора ДНК.
По венам Клары словно разлился жидкий азот. Мышцы сковал противоестественный холод, а сердце, казалось, пропустило удар. Тем временем не ведавшая милосердия поисковая программа и не думала останавливаться, и вскоре новые строки возникли на голографическом экране:
*Роберт Вогель – военный инженер, индивидуальный код 102095-ИК-36, ОФ. Погиб при обороне Юнити 04.08.3562.
«Четвертого августа… – автоматически пронеслась в голове мысль, в то время как Клара неверящим взглядом снова и снова перечитывала выводимые строки. – Пять дней назад…»
– Нет… Нет! – раздался рядом вскрик, и исследователь обернулась к сестре. – Они должны были эвакуироваться! Их транспорт был прямо за моим! Они обещали, что будут сразу за мной!
Чертов коммуникатор, видимо, опознал ее слова как команду владельца, поскольку несколько секунд спустя раздался автоматический голос виртуального ассистента:
– Я не могу обнаружить новых рейсов с Юнити в расписании, мисс Вогель. Просьба скорректировать запрос или указать иной исходящий пункт.
Вместо ответа Лана лишь зарылась лицом в лабораторный халат старшей сестры и, захлебываясь слезами, прокричала:
– Это должна была быть я! Я должна была оставаться на Юнити, а они должны были быть эвакуированы на этом транспортнике! – все еще не верившая в происходящая Клара смогла только обнять ее в ответ; по ее щекам стекало что-то влажное, но ни сил, ни желание вытереть их у нее не было. – Сначала с Дином, теперь родители… я приношу лишь неудачу!
Когда два часа спустя Лана все же забылась беспокойным сном на диване, Клара вышла на кухню и вновь посмотрела на лежавший на столе коммуникатор. В памяти всплыли слова Русакова.
– «…и спасти бесчисленное множество человеческих жизней, что обречены в нем сгореть дотла», – прошептала она вслух, прежде чем тряхнуть головой и направиться в санузел. Ей предстоит тяжелый разговор, и как минимум умыть лицо и привести себя в хоть какой-то порядок перед ним не помешает. Проект «Деймос» был крайне опасной затеей, но быть может при тщательном контроле и осторожной проработке всех вариантов она сможет минимизировать риски. Осталось лишь выбить эти условия из Русакова.
Холодная вода освежила лицо, и, подняв глаза, Клара Вогель уставилась в свое отражение. Мешки под глазами почти выглядели как какая-то вторая кожа, а потерявшие свой обычный рыжий оттенок волосы в свете желтого светодиода приобретали почти огненный цвет. Кожа же на удивление казалась неестественно бледной, но прежде чем исследователь успела бы задуматься о столь странном явлении, она плеснула еще одну порцию воды в лицо и, вновь подняв глаза, увидела вместо отражения странное, лошадеподобное существо. Огненно-красная грива, лиловые глаза, белоснежная шкура и выпирающий из лба рог, окруженный золотой аурой – все в нем выдавало негуманоидную природу. Открыв рот, оно произнесло ее же собственным голосом:
– Оставайся человеком.
В следующий миг она моргнула, и отражение сменилось фигурой прямиком из мрачнейших кошмаров. Губы лошадеподобного существа бесследно растворились, уступив место пасти, полной кривых и острых как бритва зубов, зрачки расширились до тех пор, пока их чернота не заполнила весь объем глаз, грива обесцветилась и срослась в красные пластины, и, открыв свой рот и облизав зубы длинным, раздвоенным как у змеи языком, существо прошипело:
– Оставайся человеком!
Клара как завороженная смотрела в зеркало и чувствовала, как ее собственное тело начало меняться. Кости с влажным хрустом ломались и смещались, жилы разрывались и соединялись вновь, а мышцы заживо перевивались под ее кожей, но, не чувствуя никакой боли, исследователь лишь продолжала сверлить взглядом порождение кошмара в своем отражении. В следующий миг из помещения позади раздался крик ее сестры, постепенно переходящий в вызывающий непроизвольную дрожь звериный рык, лишенный малейших следов человечности, а на краю зрения зарябили помехи… и затем в помещении прозвучал еще один голос, громкий и столь знакомый:
– Тия!
И на этом наваждение рассеялось. Оторвав, наконец, глаза от своего отражения, Клара привычно поднялась на все четыре ноги, прежде чем ей вспомнились произнесенные ее же голосом слова, прозвучавшие всего несколько секунд назад.
«Оставайся человеком».
В следующий миг она твердо стояла на обеих ногах, в своем неизменном лабораторном халате со знаками отличия одного из ведущих исследователей Научного корпуса. Обернувшись, она увидела стоявшую позади Луну, сверлившую ее взглядом округлившихся до размера блюдец глаз:
– Т-ты так раньше выглядела? Когда была… одним из «человеков»?
На всякий случай оглядев себя и даже с некоторой опаской бросив взгляд в зеркало, удостоверяясь, что привычный облик вновь к ней вернулся (включая мешки под глазами), она пожала плечами и ответила:
– Я не всегда была в таком… изнуренном состоянии, но в целом да. Только не «человеков», а «людей», – машинально поправила она, прежде чем до нее дошло, с кем именно она сейчас говорит. – Но… что ты здесь делаешь, Луна? И где я?
Кобылка, наконец, смогла оторвать взгляд от ее лица и заметно оживилась в ответ на вопрос:
– Мы в твоем сне! Я с тех самых пор, как мы ушли с наб… нбю… Заставы! – Луна на миг стушевалась, прежде чем продолжить: – Кхм, в общем, меня начали преследовать странные ощущения по ночам, и через какое-то время я поняла, что это должно быть твои кошмары! Я перепробовала все, что могла, но поначалу ничего с ними поделать у меня не получалось – лишь иногда мне удавалось прикоснуться к ним под самый конец. Однако ты уже несколько дней как лежишь в магическом сне, и Старсвирл начал меня учить, как лучше применять этот навык! – обведя взглядом санузел с небольшой душевой кабинкой, маленьким шкафчиком, раковиной и стирально-гладильной машинкой, единорожка добавила: – Это ведь был кошмар, верно? И почему ты так… менялась?
Клара бросила взгляд через дверь в сторону спальни и невольно вздрогнула.
– Да… кошмар…
Луна зажмурилась и от усердия даже высунула язык, а вокруг ее рога разлилось синее сияние, однако когда спустя несколько секунд так ничего и не произошло, она раздраженно топнула копытцем о пол.
– Не получается! Я чувствую его корень, как Старсвирл и говорил, но он каждый раз словно отодвигается от меня. Или как будто его что-то двигает!
Клара встрепенулась при звуке незнакомого имени, и на миг забыла о старых ранах, разбереденных кошмаром:
– Стой, кто такой Старсвирл? И что случилось? Последнее что я помню, это ксеноморфы кружили вокруг тебя, пока ты отмахивалась фальфшейером! – на миг замявшись, она добавила: – И как я тебя понимаю? Ты говоришь словно на чистом интеранглийском!
– А ты на эквийском, – показала ей Луна язык, но затем все же ответила: – Это – то, как работают сны! Мы в твоем сознании, и все проходит через него! По крайней мере, так Старсвирл это объяснял… точнее, он говорил про какие-то «призмы» и «восприятие», но суть сводилась к этому.
Переведя дух, она продолжила:
– Что же касается произошедшего… вскоре после того, как ты упала, нас спасли пони с мечами и огненными шарами! Они поначалу казались мне страшненькими, особенно с этими масками на лицах, но их главная оказалась очень доброй! И у них даже нашелся настоящий доктор, который несколько минут над тобой что-то делал и говорил о «кровопотере» и «тоскинах», но затем они тебя перевязали, и мы быстро помчались к обозначенному на их карте селу! К счастью, здесь нашелся очень умный единорог, по имени Старсвирл, который смог тебе помочь, и с тех пор ты лежала в волшебном сне, из которого, по его словам, ты проснешься, когда станешь достаточно сильна, – почесав затылок копытцем, она озорно усмехнулась и добавила: – Он конечно ворчливый и шуток моих не любит, но он также начал учить меня магии! Я уже научилась приманивать всех жуков за несколько шагов вокруг!
Клара побледнела. Луна продержалась несколько секунд, прежде чем зайтись заливистым смехом и даже свалиться на пол.
– Луна! Это не смешно! – попыталась осадить ее исследователь, но ее хохот оказался заразителен, и миг спустя даже она сама не смогла сдержать улыбки. Все-таки несмотря ни на что, несмотря на весь мрак и ужас безразличной Вселенной, в ее мире оставался этот лучик света. Ее маленький огонечек в кромешной ночи.
Едва открыв глаза, Клара немедленно об этом пожалела. Острый, безжалостный свет раскаленными спицами вонзился ей в самый череп, и с тихим шипением она мгновенно закрыла веки. Тем не менее, безжалостным звездам этого показалось мало, ибо в следующий миг рядом раздался радостный окрик, подобно гонгу отдавшийся в ее голове. В иные времена его содержимой осталось бы для нее тайной, но уроки Луны все же давали свои плоды.
– Ты проснулась!
Секунду спустя ее сжали крепкие объятия. Рискнув вновь приоткрыть глаза, она сквозь сильно прищуренные веки смогла различить знакомую синюю гриву.
– Лу… на… – прохрипела исследователь и осознала, что в горле у нее царила сущая пустыня. – Воды…
– Ой! Сейчас! – объятия исчезли и рядом послышался какой-то шорох, прежде чем у ее губ появились края деревянной кружки. Приоткрыв рот, она почувствовала приторный вкус незнакомого напитка, который совершенно точно не являлся простой водой, но в конечном счете она была готова благодарить небеса и за это. Оторвавшись от опустевшего сосуда, она попыталась было сесть, но маленькое копыто мягко, но настойчиво опустило ее обратно в постели.
– Лежи! Тебе еще rhy gynnar i chi godi!
Наконец, Кларе удалось проморгаться, и она огляделась. Помещение, в котором исследователь себя обнаружила, оказалось довольно простым: деревянные стены, столик с глиняным кувшином и кружкой у односпальной кровати, на котором также лежал походный рюкзак и гарнитура ее универсального переводчика, а из приоткрытого окна ветер доносил запахи свежеиспеченного хлеба и дыма, шелест листвы и журчание недалекой речки. Повернувшись к сидевшей у изголовья кобылке, она собралась было вновь попытаться сесть, когда та, явно поняв ее намерения, замотала головой:
– И не думай! Dywedodd Serenchwyrlïo hynny, что тебе еще пару дней точно не вылезать из постели!
– Нет у меня… пары дней, – прохрипела Клара на интеранглийском, но все же с тяжелым вздохом откинулась обратно на подушку. Кобылка, должно быть, по-своему интерпретировала ее слова, и миг спустя гарнитура переводчика осторожно наделась на ее голову, окруженная сиянием синего псионического поля. Дотронувшись до сенсора активации и убедившись, что устройство все еще каким-то чудом оставалось в рабочем состоянии, Клара благодарно ей улыбнулась, на что Луна подалась вперед и заговорщицки прошептала:
– Ты сон свой помнишь? И наш разговор?
– Скорее, кошмар, – вздрогнула Клара, и по ее спине пробежал озноб.
– Я, эм… все хотела спросить… – замялась кобылка и нерешительно копнула копытцем дощатый пол, однако все же продолжила. – Кто такая Лана? Ты уже несколько раз ее упоминала, и в каждом твоем кошмаре я вижу ее упоминание. Но до сегодняшнего дня все образы были совсем смазанными и нечеткими, так что разглядеть деталей мне не удавалось…
Несколько долгих секунд Клара лишь продолжала смотреть в окно, сквозь которого было видно перевалившее зенит солнце и продолжавшее жить своей повседневной жизнью село; в просвете между низкими одно- и двухэтажными домами с соломенной крышей виднелся частокол и даже пара небольших деревянных башенок. Наконец, она все же начала медленно говорить:
– Лана была моей сестрой. Когда-то мы были очень близки, но после гибели родителей я с головой погрузилась в работу, и мы начали постепенно отдаляться. В конечном счете она решила пойти в Space Infantry Corps; я пыталась ее отговорить, но к тому моменту наши отношения… были не из лучших, и мне это не удалось. Она… – к горлу подкатил ком, но Клара все же заставила себя закончить: – Она погибла через три года после этого, обороняя один из множества миров на передовой.
Исследователь не видела реакцию Луны, продолжая разглядывать жизнь села через окно, но этого и не потребовалось. Миг спустя маленькие копыта осторожно обняли ее, стараясь не тревожить перебинтованную рану, оставшуюся после когтей ксеноморфа.
– Если хочешь, я могу быть твоей новой сестрой! – со всей серьёзностью предложила кобылка, на что Клара не смогла сдержать тихого смеха.
«Мой огонечек в кромешной ночи».
Ее ноги словно были налиты свинцом, и каждый следующий шаг казался невозможным достижением. И каждый раз она мысленно убеждала себя сделать еще один. И еще, и еще – до тех пор, пока эта бесконечная лестница не подошла к концу. Остановившись и передохнув пару секунд, пока боль в груди от скрытой бинтами раны не унялась, Клара направилась дальше по коридору, пока не достигла дубовой двери, из-за которой доносились приглушенные голоса. Сделав еще одну небольшую паузу, Клара дождалась, пока головокружение не унялось хоть немного, но затем все же поправила гарнитуру универсального переводчика, надавила на дверь и прошла внутрь.
– …нет, высота сама по себе значения практически не имеет, главное находиться в геометрическом центре… – окруженный бумагами пожилой единорог с серой шкурой и копной седых волос подавился словами и удивленно обернулся. Его собеседница – кобыла-земнопони с гривой коралловых оттенков, из-под кожаного доспеха которой проглядывала палевая шкура, наоборот, казалось, ожидала ее, и лишь слегка приподняла бровь, а в уголках ее рта возникла едва заметная полуулыбка.
– Я не помешаю? – стараясь не подавать виду, что даже стоять ей было непросто, спросила исследователь, чтобы хоть как-то разорвать тишину. Кобыла лишь продолжала сверлить ее оценивающим взглядом, явно дожидаясь реакции своего собеседника; единорог же через пару секунд тишины обреченно тряхнул головой и, огладив седую бороду, махнул копытом в сторону свободного стула.
– Эх, никогда молодежь не слушает старших. Разве Луна не говорила тебе оставаться в постели? Садись уж, в ногах правды нет.
Медленно пройдя к предложенной подушке за солидным деревянным столом, Клара не смогла сдержать тихого стона облегчения, когда ей больше не потребовалось поддерживать свой собственный вес. Тем не менее, первый вопрос задала именно она:
– Где она, кстати?
Единорог странно покосился на гарнитуру, явно расслышав, что ее слова дублировались из небольшого динамика на понятном ему языке, но затем лишь пожал плечами:
– Отправил ее к паре знакомых пони за травами. Кобылка несколько суток почти не отходила от твоей кровати, небольшая прогулка ей будет только на пользу, – снова огладив свою бороду, он продолжил: – Но где мои манеры. Ты, должно быть, «Тия»? Я Старсвирл, бывший ректор Геликонской Магической Академии, а это Смар…
– Волчица, – перебила его кобыла, бросившая в сторону единорога пронзительный взгляд, который тот, тем не менее, полностью проигнорировал. На удивление, у нее оказался весьма мелодичный голос, который совершенно не соответствовавший внешнему виду земнопони.
– Селестия, – предоставила свое имя исследователь в ответ на их имена и немного неловко стукнула своим собственным копытом о предложенные.
– Я же говорила, что это всего лишь сокращение, – самодовольно улыбнулась палевая кобыла в доспехе. – С тебя два бита, старик.
– Да, да, я попрошу старосту, чтобы он вычел их из счета за размещение твоих головорезов.
– Размещение? Он же просто махнул копытом на участок, где мы разбили свой собственный лагерь!
– Который я окружил тем же отгоняющим ночных тварей ритуалом, что и остальную деревню, – отрезал тот. Кобыла в ответ лишь закатила глаза.
Клара демонстративно откашлялась, привлекая внимание начавших перепалку пони, и попыталась переместить разговор в более конструктивное русло.
– Кхм, я благодарна за вашу помощь и гостеприимство, но кто-нибудь может объяснить, где мы сейчас находимся и как я здесь оказалась? Луна попыталась обрисовать все в двух словах, но ее объяснение было… кратким.
Ее собеседники переглянулись, и коралловогривая пони первой взяла слово:
– Ты сейчас находишься в Пресколте, последнем оставшемся населенном пункте по левое копыто от Черноводной. Мой отряд сюда направлялся с целью выяснить, как именно его обитателям это удалось. По пути мы наткнулись на лагерь двух маленьких кобылок, осаждаемый ночными тварями. Одна из них была ранена, вторая отмахивалась странным синим факелом, – помассировав виски копытами, она продолжила: – По счастью, твари не ожидали нашего прибытия, и потому нам удалось обойтись без потерь. Полевой врач быстро осмотрел тебя и сделал что мог, но до тех пор, пока мы не добрались до Пресколта, и Старсвирл, – кивок в сторону престарелого единорога, – не начал колдовать над тобой, ситуация все равно оставалась критической. Благодарности принимаются, малышка.
– Спас… – начала было отвечать Клара, прежде чем до нее дошел смысл последнего слова, и краска прилила к ее лицу. – Я не малышка!
– О да? И сколько же тебе лет? – в голосе кобылы сквозило ехидство.
– Трид… – чуть не вырвалось у нее на автомате, прежде чем в памяти всплыл казавшийся столь далеким разговор с Луной пару недель назад.
«– И на сколько, по-твоему, выгляжу я?
Луна оценивающе ее осмотрела. Затем еще раз, прищурившись и даже высунув язык от усердия. Затем зачем-то обошла ее по кругу. Клара тихо хихикнула, но если единорожка и заметила это, то внимания не обратила. Тем не менее, вердикт кобылки смог ее удивить.
– На пятнадцать!»
Обреченно повесив голову, Клара произнесла:
–…пятнадцать.
Смех кобылы звучал подобно трели колокольчиков, что совершенно не вязалось с ее внешним образом. Тем временем Старсвирл откашлялся и произнес:
– Хорошие новости заключались в том, что несмотря на проникший в тебя яд, этот горе-плотник, по какой-то ошибке называющий себя врачом, все же смог его неведомым чудом изолировать, а также остановил кровотечение. Шрамы останутся, но не более того. Не трожь! – предостерег он движение исследователя, когда та неосознанно потянулась к пересекавшим всю грудь бинтам. – Я нанес на них все целебные заклинания, что преподают на медицинской кафедре, но если ты их разбинтуешь сейчас – то рискуешь целым ворохом осложнений, – становящимся привычным движением огладив бороду, он продолжил: – Кхм, так вот, плохие новости заключались в том, что яд и кровопотеря уже успели нанести значительный ущерб твоему телу, и мне пришлось погрузить тебя в магический сон для более быстрого восстановления. Это было рискованно, но, к счастью, Луне удалось вытащить тебя обратно в царство бодрствующих без значительных проблем.
Клара устало прикрыла глаза и потерла лоб копытом, прежде чем яркая и подобная искре мысль пронеслась у нее в голове:
– Она упоминала, что ты ее начал учить? И что это за возможность проникать в чужие сны?
Пожилой единорог лишь пожал плечами:
– Это крайне редкая способность, о которой мне доводилось слышать лишь в исторических хрониках. Тем не менее, методики были хорошо описаны, и у меня даже с собой нашелся один трактат, который оказался весьма небесполезен. Более подробно, увы, без самой Луны не объяснишь, – развел единорог копытами, прежде чем сменить тему:
– Возвращаясь к изначальному предмету обсуждения, Смар… Волчица, – замялся он на миг, вновь заметив острый взгляд палевой кобылы, – говорит, что ты использовала какие-то факела, чтобы отогнать ночных тварей? Можешь рассказать поподробнее?
Осторожно подбирая слова, Клара произнесла:
– Что вам уже известно об этих существах?
На удивление, ответил ей не единорог, а земнопони. Достав из подсумок фляжку, она отвинтила у нее крышку и, сделав глубокий глоток, произнесла:
– Что они приходят по ночам и не щадят ни старых, ни юных. Что они боятся солнечного света, – и хищно оскалившись, она добавила: – и что, несмотря на свою демоническую скорость, они не менее уязвимы к стали и магии, чем простые смертные.
Бывший человек кивнула и добавила:
– Они не боятся солнечного света. Точнее, не всего света. Им страшен только один узкий его диапазон, который по большей части даже невидим глазу. Те «факела», что вы видели, – рассеяно указала она копытом назад, – по сути, просто его генерируют, с небольшим визуальным дополнением.
Старсвирл в тот же миг неведомо откуда достал чернильницу, вытащил из нее пробку и, макнув своей магией в нее перо, начал энергично что-то записывать на чистом пергаменте.
– …восхитительно! Если мы сможем ограничить ритуал лишь толикой спектра, то это должно на порядок снизить энергозатраты! Быть может, я даже смогу сделать мобильный амулет на его основе… – бормотал он, строча, однако несколько секунд спустя псионик вновь поднял голову, и взгляд его лазурных глаз уперся прямо в Клару: – И как именно тебе удалось это узнать?
На миг приступ паники чуть не захлестнул ее, но привычный к решению комплексных задач мозг быстро нашел удобоваримый ответ:
– Мой… отец пытался их изучать, но он не успел создать специальный ритуал, подобно твоему. Что он успел сделать, так это сконструировать эти факела, которые в итоге меня и спасли, когда к… ночные твари напали на нашу деревню.
– И что же это была за деревня? Или, если уж на то пошло, почему ты говоришь не на эквийском и вынуждена использовать переводческий амулет, в котором, замечу, я до сих пор не чувствую ни капли магии? – во взгляде пожилого единорога возникло откровенное подозрение, но, к счастью, в этот миг ей на помощь пришла Волчица:
– Оставь бедную кобылку в покое, Старсвирл. Она на ногах едва стоит, а ты уже видишь повсюду коварство, – добродушно усмехнулась она, и седой единорог заметно стушевался.
– Ты… права. Прости меня, дитя, – обратился он уже к Кларе. – Последние месяцы были полны сюрпризов, и я бы очень хотел избежать новых. Однако наша юная атаманша права, и мне не стоило вымещать это на тебе; наверняка у всех этих странностей есть простое и разумное объяснение, но не мне выпытывать их из тебя. И… я соболезную, что ты потеряла своих родных. Видят боги, эта судьба постигла слишком многих в эти черные времена.
В следующую секунду раздался стук, дверь приоткрылась, и в помещение заглянул крепко сложенный серо-голубой единорог в кольчуге и шлеме, лицо которого закрывала странная берестяная маска в виде собачьего или волчьего черепа.
– Волчица, Веирс Кипер тебя ищет, что-то связанное с закупкой припасов в дорогу у местных.
Тяжело вздохнув, кобыла поднялась из-за стола, и Старсвирл протянул ей свиток:
– Здесь расписаны все детали текущей версии ритуала. Мне без разницы, на чьей стороне ты воюешь, но если мои знания помогут спасти чужие жизни, то пусть они послужат благой цели в твоих копытах.
Кобыла кивнула и, аккуратно сложив свиток в свои сумки, вышла из комнаты вместе со своим спутником.
Тем временем Старсвирл устало вздохнул и, прикрыв на миг глаза, помассировал виски, прежде чем вновь повернуться к Кларе.
– Еще раз прости меня, дитя. Я наверняка разбередил тебе старые раны своими расспросами, и мне бы хотелось это немного исправить. А как известно, ничто так не отвлекает от прошлого, как грядущее. Скажи, – в его глазах блеснул озорной огонек, чего исследователь совершенно точно не ожидала: – что ты думаешь о предсказаниях?
Клара едва удержалась, чтобы не фыркнуть:
– Будущее не предопределено. Каждое наше решение и каждый выбор ежедневно меняют и выливают его в новые формы, одна из которых отличается от другой не меньше, чем вода от огня.
Пожилой единорог лишь усмехнулся:
– Неплохо сказано, и раньше я, быть может, даже с тобой согласился. Но каждый выбор и, более того, каждая жажда выбора, каждое потенциальное развитие событий и любая испытанная нами мысль находят отражение в магических потоках. И эти потоки влияют на реальный мир в той же мере, что и мы влияем на них.
Сделав глубокий вдох, он вновь прикрыл глаза и произнес уже более серьезным голосом:
– Выбор безусловно остается, но именно магические потоки определяют сами перекрестки, на которых тебе предстоит выбирать свои дальнейшие дороги. Если хочешь, я могу приоткрыть для тебя эту завесу. Все, что тебе нужно сделать – это протянуть свое копыто.
Слегка ошарашенная Клара откровенно не знала, что ей делать. Согласиться на это безумное суеверие как минимум противоречило научному методу и всем ее принципам исследователя. С другой, отказать может показаться грубым, особенно учитывая, что единорог и без того ее уже начал подозревать. В конечном итоге, она все же переборола себя и протянула к нему свою правую ру… свое правое копыто.
Сиреневая псионическая аура окружила рог пожилого жеребца. Затем вокруг нее возник второй слой, и третий вскоре после этого. Вспышка света на миг поглотила помещение, после чего странные символы и линии окружили двух пони. Открыв глаза, которые теперь сияли изнутри все тем же сиреневым светом, жеребец начал говорить, и его голос приобрел странные, гораздо более глубокие тона:
– Сквозь туманы и мглу я вижу далекую фигуру. В ее шагах слышен отзвук древних сражений, имя несет в себе черноту кромешной ночи, а тень шепчет об окружающем ее предательстве и вероломстве. Сталь обратится против плоти, древние тайны смешаются с новыми знаниями, и даже сам воздух пропитают облака зеленого яда.
Первобытный ужас разлился по венам Клары, но как бы она ни хотела положить этому конец, собственное тело отказывалось ей подчиняться. Как завороженная она вслушивалась в каждое слово, не в силах отвести взгляда от искрящихся псионической энергией глаз жеребца, который тем временем лишь продолжал:
– Но вслед за этой фигурой приближается тьма, что поглощает и искажает все живое. С каждой оборвавшейся жизнью она становится сильнее, с каждой каплей пролитой крови она все яростнее терзает свои истлевшие оковы. И когда раскаленные пески озарит свет второго солнца, последние цепи оборвутся, и хаос накроет земли и моря. Искры гармонии навеки угаснут, маги Орхидеи будут не в силах помочь землям Лотоса, и лишь от обреченного дня будет зависеть, низринется ли мир в пучину безумия.
В следующий миг еще одна вспышка на миг сокрыла помещение и, проморгавшись, Клара увидела, как пожилой жеребец, откинувшись на спинку стула, с трудом хватал ртом воздух и пытался отдышаться.
– Этого… не должно было произойти, – с трудом выдавил он из себя спустя несколько долгих секунд, и затем уже более уверенно произнес: – Это заклинание изучает потоки и подбирает самый важный из «перекрестков», обычно в пределах десятилетия, может двух, и сжигает не больше магических резервов, чем любая другая дивинация. Но в этот раз... – сделав ее пару глубоких вдохов, он все же продолжил. – …в этот раз оно выжало меня досуха…
Клара задумчиво перевела взгляд на свое копыто, в то время как сидевший напротив нее пожилой жеребец продолжал пытаться прийти в себя.