Химера

Глава 25 – Железная птица

«Жаркий ветер нес в себе ароматы горных трав и закручивал дорожную пыль маленькими вихрями, приминая жесткие, сухие кусты к земле. Заходящее солнце скрылось за фронтом черных туч, что надвигался со стороны далекой Подковной Бухты. Вспышка на миг осветила горизонт, и несколько секунд спустя низкий рокот заставил камень под копытами едва ощутимо вздрогнуть.

– Нам стоит поторопиться, – словно прочитав его мысли, произнес идущий рядом седой чародей в остроконечной шляпе и, несмотря на стоявшую жару, закутанный в плотный синий плащ. – Если только ты не хочешь, чтобы непогода застала нас в дороге. 

Кловер тихо фыркнул, но все же прибавил шаг.

– Что вообще твой племянник потерял в этой Аликорном забытой пустоши? Когда я последний раз сверялся с новостями, Айронпит был знаменит ровно тремя особенностями: богатыми месторождениями железа, огромным количеством сопровождающих его жил бесполезного серебристого минерала, который никому за всю историю поселения так и не удалось переплавить ни во что хоть немного полезное, и своей феноменальной удаленностью от цивилизации. И при всем уважении к многочисленным талантам Астьют Инсайта, я все же сомневаюсь, что придворный арканист решил внезапно податься в металлургию. 

Несколько долгих секунд лишь завывания ветра сопровождали цокот копыт единорогов, прежде чем Старсвирл все же неохотно пробурчал:

– Я не знаю, Кловер. Если бы знал – сказал бы тебе еще в Беркенпорте. Но каковой бы эта причина ни являлась, Платина наотрез отказалась ее со мной обсуждать. Что само по себе не удивительно, ибо отношения между нами не задались еще со времен правления принца Аргентума, но… – конец предложения повис в воздухе, и очередной раскат далекого грома зловеще подчеркнул невысказанные слова. 

– Видения? – мрачно спросил молодой архимаг, на что седой единорог лишь, не оборачиваясь, кивнул.

– Иногда я проклинаю свой талант к дивинации, – тяжело вздохнув, признался пепельно-серый ректор Геликонской Академии. – И я молю Аликорна, чтобы мы успели вовремя. 

– И ты все еще уверен, что нам не стоило обращаться к командиру беркенпортского гарнизона? Хотя бы пару десятков единорогов я бы убедил его выделить, – с сомнением протянул бледно-рыжий чародей в лазурном плаще, на что старый ректор лишь упрямо мотнул головой:

– Нет времени. Перекладывание свитков займет минимум несколько дней, ты и сам это знаешь. Что кстати напоминает мне… – внезапно остановившись, Старсвирл повернулся к шедшему рядом жеребцу и тепло ему улыбнулся: – Я так и не поблагодарил тебя за помощь. Мое появление явно не входило в твои планы, но ты все равно согласился меня сопровождать без раздумий и колебаний. Я очень это ценю, Кловер. 

– Не стоит, учитель. Променять инспекцию новых тепловых башен в Беркенпорте на спонтанное путешествие я готов в любое время дня и ночи, – молодой архимаг усмехнулся, показывая, что слишком прямолинейно его слова воспринимать все же не стоит, прежде чем уже гораздо более серьезным тоном добавить: – Кроме того, кем бы я был, отказав в просьбе о помощи старому другу?

– Верным придворным Ее Высочества, – проворчал седой маг в ответ. Тем не менее его собеседник лишь хохотнул и тряхнул густой рыжей гривой до плеч. 

– Возможно. Но насколько я слышал, никаких официальных указов о запрете помощи ректору Академии не издавалось. Что же касается ее гнева… я найду способ сменить его на милость.

Продолжив свой путь по пыльной дороге, прокладывающей свой путь вдоль забиравшего вверх и поросшего колючими кустами скалистого склона, Старсвирл бросил предостерегающий взгляд на своего бывшего подопечного.

– Ты играешь в опасные игры, Кловер.

Шедший рядом единорог на это лишь фыркнул.

– Платина далеко не такая плохая пони, если узнать ее поближе. Да, иногда у нее бывают небольшие заскоки, но к ней просто нужно знать правильный подход. 

– Боюсь, я немного староват для твоих «правильных подходов», – проворчал пепельно-серый жеребец, и лишь самый внимательный наблюдатель заметил бы прилившую к щекам его спутника краску. 

Минута утекала вслед за минутой, постепенно приближаясь к часу, и только рокот постепенно приближающейся грозы позволял судить о прошедшем времени, прежде чем впереди, наконец, появился силуэт частокола и едва выглядывавших из-за него низких, приземистых домиков с плоскими крышами.

– Наконец-то, – с облегчением произнес Кловер, предвкушая долгожданный отдых и неосознанно прибавил было ходу, когда внезапно возникшее на плече копыто спутника его остановило. – Что?

– Оглядись, – мрачно произнес Старсвирл, и в сиянии его рога архимаг узнал характерные сплетения заготавливаемых боевых чар. – Ни стражей у ворот, ни патрулей на дорогах. Время уже к вечеру, но дыма из печных труб тоже не видать. Что-то не так.

Бледно-рыжий жеребец лишь едва заметно кивнул, и среди окружающих его магических потоков прошла рябь, сменившаяся вихрем зарождающегося массива. Какая бы чертовщина не ожидала их впереди, Кловер еще не видел ни одного существа из плоти и крови, которому удалось бы пережить луч дезинтеграции в лицо.

Айронпит их встретил неестественной, мертвой тишиной. Не было вокруг ни горожан, ни сопровождающих Астьют Инстайта лейб-гвардейцев… ни самого придворного арканиста. Лишь ставни одиноко хлопали на ветру, да двери жалобно скрипели несмазанными петлями. Не сговариваясь, оба единорога направились к центру примостившегося у склона поселения, где располагался постоялый двор, дом главы местной общины и вход в уходящие вглубь горного хребта шахтерские тоннели. Именно тогда они увидели первые из странных серебристых цилиндров, что торчали из земли подобно диковинным саженцам в рост взрослого жеребца… или снарядам неведомого великана. Белый дымок все еще курился над некоторыми из них, а стоявший в воздухе странный, приторный запах заставлял даже с такого расстояния веки наливаться свинцом и противоестественную одурь парализовывать мысли. К счастью, оба единорога были далеко не рядовыми обывателями, и быстрые сплетения чар, создавшие едва заметные сферы кристально-чистого воздуха вокруг голов заклинателей, решили проблему.

– Ты… это и видел? – хриплым голосом спросил Кловер, и его старый ментор лишь мрачно кивнул. Серебристое сияние озарило его рог, и, подойдя к ближайшему из странных, чужеродных цилиндров, заклинатель медленно начал окружать его сияющими в воздухе арканными символами.

– Это проще показать, чем пытаться объяснить, – кратко произнес он, не прерывая своей работы, прежде чем махнуть головой в сторону постоялого двора – единственного двухэтажного строения во всем поселке. – Предвосхищая твой вопрос, ни в шахте, ни во всем поселении мы не найдем ни души. Но проверь, может Астьют Инсайт оставил после себя какие-то документы или записи. Оставлять их здесь не стоит и, возможно, они смогут пролить свет на некоторые вопросы. В любом случае подготовка к ритуалу займет у меня некоторое время.

Достав из переметных сум маленькую баночку, старый чародей осторожно начал отсыпать линии зарождающейся пентаграммы прямо посреди небольшой грунтовой площадки, и эти линии практически сразу наливались тусклым серебристым светом. Кивнув, Кловер повернулся к крупному строению по ту сторону улицы, и его сердце замерло в недобром предвкушении при виде висевшей на одной петле входной двери. Уже на подходе к деревянному крыльцу он перевел взгляд под ноги и заметил странные следы в дорожной пыли. Вытянутые, округлые и испещренные множеством неестественно прямых и однотипных рубчиков, они явно не могли принадлежать ни пони, ни какому-либо из знакомых Кловеру зверей. 

Внутреннее убранство постоялого двора встретило архимага таким же запустением, что и остальной поселок. На первый взгляд все выглядело так, словно его обитатели в один миг встали и ушли, оставив Айронпит позади. Тем не менее при более тщательном осмотре едва заметные следы все же начинали бросаться в глаза: опрокинутая кружка с остатками сидра, пара перевернутых табуретов у стойки владельца заведения, недоеденные остатки чьего-то ужина на одном из столов… что бы здесь ни происходило, последние моменты постояльцев были далеко не безмятежными.

Поднявшись по скрипящей лестнице, Кловер прошел по пустынному коридору, периодически заглядывая в попадающиеся комнаты, пока не обнаружил наполовину обугленную дверь, которую что-то выжгло прямо с оплавленных петель. Более роскошное (по местным меркам) убранство с настоящей двуспальной кроватью, стоявшие у постели переметные сумы с узором в виде окруженной звездами наковальни и заваленный пергаментом рабочий стол подтвердили, что он нашел свою цель. Пройдя внутрь помещения, Кловер поднял с пола один из упавших свитков.

«… да, традиционно этот минерал считался бесполезным, но это лишь вопрос обработки. Найденный в ходе прошлогодней экспедиции трактат упоминал использование огненных солей, и хотя это далеко не дешевый алхимический элемент, высвобождаемого жара в теории должно быть более чем достаточно для очистки от примесей… правда, не факт что сами плавильни смогут выдержать подобные температуры, но этот вопрос я оставлю тем, чей опыт превышает мои скудные знания в обработке металлов.

Тем не менее, вы были правы, настаивая на секретности. Если мои предположения подтвердятся, этот минерал являлся одним из основных компонентов легендарной рекондитовой стали, знаменитой своей прочностью, устойчивостью к температурам, практически полной неуязвимостью к ржавчине, а также обладающей крайне высокой энергоемкостью, что позволяло накладывать на нее в разы более мощные зачарования чем те, которые мы используем сейчас. Секрет ее изготовления долгое время считался утерянным в веках, вплоть до того, что многие начали сомневаться в самом существовании подобного сплава, но если мы действительно сейчас стоим на пороге подобного открытия, оно может стать поистине революционным. Предварительные результаты выглядят многообещающими, но мне нужно больше… »

На этом недописанное послание обрывалось, и, отбросив свиток обратно на пол, Кловер тихо фыркнул, прежде чем вновь оглядеть помещение. При всех своих талантах, арканистом он не являлся, и искусство наложения чар на сталь или заточения магии в глубине драгоценных камней никогда не было его сильной стороной. Инсайт же, наоборот, являлся феноменальным знатоком в этой сфере, поглощая знания словно сухая губка, однако непосредственная способность пропускать потоки через себя у него практически полностью отсутствовала. Как результат, пределом возможностей придворного арканиста в области заклинаний был всего лишь легкий телекинез, да огоньки. Арканистом и одним из величайших знатоков теоретической магии во всей Юникорнии ему это стать, впрочем, не помешало.

Что-то кольнуло внимание чародея, и он вновь оглядел комнату. Нечто… неуловимое, подобно едва заметному аромату никак не давало ему покоя, но в то же время взгляд архимага ни за что особое так и не зацепился. Тихо хмыкнув, он прикрыл глаза, позволив своему разуму погрузиться в магические потоки, и мир растворился в струях энергии. Нити чистой магии пронизывали воздух, и каждое сплетение, каждая, даже самая мимолетная рябь в магических струнах была ему видна столь же ясно, как и поверхность безмятежного пруда ясным летним днем. И на столе лежало что-то, что заставляло потоки практически вибрировать от вложенной в них силы. Мощные отталкивающие чары, призванные отвадить любого разумного существа, убедить его перевести взгляд дальше и не придавать особого внимания… одинокому листу пергамента?

Открыв глаза, Кловер быстрым сплетением чар изолировал себя от чужой магии и, подойдя к столу, вчитался в написанные быстрым, размашистым почерком строки.

«Времени мало. Я напитал дверь укрепляющими зачарованиями, но долго ей вряд ли удастся продержаться. В любом случае, проклятый дым постепенно просачивается через окно и унесет мое сознание прежде, чем я успею предпринять что-либо еще. Если повезет, отталкивающие чары смогут скрыть мое сообщение от глаз этих… тварей. Если нет, и читающий эти строки стоит на двух задних лапах – что ж, по крайней мере я умру зная, что в мире все же существует кто-то уродливее обитателей Великой Пустоши.

Моя работа не должна сгинуть вместе со мной. Передайте Платине, что теория подтвердилась; она поймет, что я имею в виду. Это может занять некоторое время, – быть может, годы – но столичным арканокузнецам удастся воссоздать рекондитовую сталь, особенно если они смогут опираться на оставшиеся в геликонской студии за…»

Оставшаяся часть листа была залита чернилами; найти их источник труда не составило. Судя по всему, дым все же добрался до Инстайта, и черное пятно условно повторяло очертания головы арканиста. Тихо вздохнув, Кловер осторожно свернул пергамент и убрал его в свои переметные сумы. Пусть рассчитывать на многое не приходилось, особенно после того, как он своими собственными глазами увидел опустевшее поселение, архимаг все равно наперекор холодному рассудку надеялся застать Инсайта в целости и сохранности. Однако какая бы сила ни похитила остальных обитателей Айронпита, племянника Старсвирла она также не пощадила. 

Улица встретила его стремительно темнеющими небесами и первыми каплями начинающегося дождя. А также отбрасывающей бледные тени на каменные стены опустевших домов комплексной пентаграммой вокруг одного из серебряных цилиндров. Арканные символы переливались в воздухе подобно эфемерным огням, и белые энергии Элизиума соединяли их единым, невероятно сложным узором. Узором, в центре которого замер седой единорог в синем плаще и остроконечной шляпе. Словно почувствовав присутствие своего старого ученика, Старсвирл произнес, отвечая на замерший в воздухе вопрос, но по-прежнему не открывая глаз:

– Этот ритуал позволит нам увидеть недавнее прошлое Айронпита, непосредственно связанное с этим объектом, чем бы он ни являлся. Дивинация работает в обе стороны и дает не только предсказывать будущее, но и видеть некоторые ушедшие моменты.

Кловер лишь едва заметно приподнял бровь. Талант к этой школе магии был настолько исчезающе редок, что даже он – архимаг Юникорнии – знал о дивинации лишь то, что сумел почерпнуть из старинных трактатов, которые зачастую противоречили друг другу или же вовсе целиком состояли из домыслов и предположений. Старсвирл же делился своими знаниями о дивинации крайне неохотно, и даже Кловер знал об этом его таланте лишь благодаря сложившейся между двумя чародеями за долгие годы дружеской связи. Помимо него, этим могла похвастать лишь принцесса, да в лучшем случае пара коллег бородатого чародея из Академии.

Тем временем ректор, наконец, открыл глаза, и из них хлынул ослепительно-белоснежный свет, ярким потоком затопив небольшую площадь. Архимаг невольно сделал шаг назад, а на кончике его рога блеснула искра неосознанно сформированных защитных чар, когда последний штрих ритуала занял свое место, и мир вокруг поглотили серебристые полутона.

Пони бледными тенями сновали вокруг, не обращая никакого внимания на двоих чародеев в центре оживленной площади. Один из них даже прошел сквозь Кловера, и по затылку архимага пробежала непроизвольная дрожь. Пара жеребят промчалась мимо, преследуемая раздраженной кобылой. Молодая единорожка быстрым шагом направлялась к виднеющемся неподалеку входу в шахту, вгрызающуюся в толщу камня и скал, а на ее спине аккуратно балансировал поднос с разнообразной выпечкой. Казалось, если немного напрячь воображение, даже сейчас можно было уловить доносившийся от булочек восхитительный аромат свежего хлеба. Пара лейб-гвардейцев лениво стояла у входа на постоялый двор, и среди сновавших вокруг пони можно было легко заметить бросавшие бело-золотые отблики шлемы патрулирующих улицы стражей. В конце концов, не каждый год личный советник Платины удостаивал своим визитом столь далекое от цивилизации поселение как Айронпит.

Тем не менее эта идиллия продолжалась недолго, и всего через несколько минут далекий гром заставил пони на улице недоуменно замереть, подняв головы к ясным небесам и медленно всоходящему к зениту солнцу. В воздухе постепенно начал нарастать низкий гул, и всего десяток секунд спустя он достиг почти невыносимой громкости, заставляя инстинктивно прижимать уши к голове. Где-то раздались первые панические крики, и именно тогда архимаг заметил три пересекшие небосвод фигуры, отдаленно напоминавшие своими очертаниями хищных птиц. Синее пламя вырывалось из-под четырех крупных выступов по их бокам, и миг спустя застывшие крылья озарились мимолетными огнями. Сердце едва успело отсчитать два удара, когда серебристые цилиндры с грохотом столкнулись с улицей, уйдя вглубь на добрую половину своей длины и заставив землю под копытами ощутимо вздрогнуть. Белый дым резкими струями ударил во все стороны, и как метавшиеся по улице, так и выбегавшие из домов пони словно подкошенные падали наземь даже от одного вдоха разлившегося в воздухе яда. С оглушительным рокотом три железные птицы завершили свой круг над поселением и медленно, неотступно снизились почти до самых крыш. Вырывавшиеся из них синие всполохи окрашивали улицу в зловещие тона, а на металлической поверхности были заметны странные, рубленые письмена. 

Тем не менее, далеко не все пали жертвами ядовитого дыма; лейб-гвардейцы не зря ели свой хлеб, и сквозь клубы белого тумана Кловер заметил сразу нескольких единорогов, окруживших свои головы сферами чистого воздуха и уже сплетающих новые чары. В следующий миг сразу четыре огненные струи устремились к ближайшей из искусственных птиц… и бессильно рассеялись в шаге от ее поверхности, оставив после себя лишь радужные разводы на возникшем в последнюю секунду магическом щите. Однако гнев птицы себя ждать не застал, и только сейчас архимаг обратил внимание на странную выпирающую конструкцию под ее «носом», которая ожила и резкими, отточенными движениями повернулась к бросившимся в укрытия лейб-гвардейцам. Достичь их ни один так и не успел; потоки стерильно-белого света с практически неуловимой для глаза скоростью устремились к единорогам, и миг спустя каждый из закованных в доспехи гвардейцев обратился в раскаленный пепел прежде, чем успел бы даже вскрикнуть. Тем временем сзади раздался глухой стук, и, обернувшись, Кловер увидел, что две другие птицы растворили пластины своей брони, открыв взгляду полое пространство внутри, и из него на улицу спрыгивали странные, закованные в неведомый металл двуногие существа. Сквозь их стеклянные лицевые пластины были заметны уродливые, противоестественные лица со слишком маленькими глазками и едва выпирающими носами, а в передних лапах они сжимали никогда не виденные архимагом прежде угловатые инструменты.

– First squad, check the mine! Second squad – with me, we are to secure the main settlement; don't forget to drag whatever sleepers you stumble upon to the streets, so servos can pack them up in Vindexes. Work fast and don't dawdle: The white coats drank too much coffee again and want to conduct another of their grand experiments, yesterday. Vogel demands additional biomaterial batch ASAP, and if we get off schedule because of any of you, I'll personally feed the one responsible to her, – прозвучал голос одного из них, выделявшегося алой полосой на шлеме и замысловатым узором на плечах, и Кловер невольно поморщился от резких, неприятных звуков, которые ни один пони в жизни не смог бы издать. – Third squad, secure the area and protect the dropships. Hopefully there will be no more resistance, but I am not taking any chances here. Move out!

Закованные в металл и стекло существа разделились на три группы: одна направилась к шахте, вторая заняла позиции вокруг севших на землю железных птиц, в то время как третья разбилась на пары и начала прочесывать поселение. Двери бесцеремонно выбивались мощными ударами задних ног, а успевшие спрятаться внутри своих домов пони вытаскивались наружу и, словно мешки с зерном, бросались прямо на улицу. Пару минут спустя изнутри птиц появилась еще одна группа созданий, напоминавшая своими пропорциями каких-то насекомых высотой с крупного жеребенка и не уступающих длинной взрослому пони. Стуча своими металлическими ногами со слишком большим числом сочленений о землю, они молча поднимали бессознательные тела на свои спины и исчезали в чревах птиц, чтобы через минуту вновь возвратиться за новой добычей. Со стороны постоялого двора донесся громкий хлопок, и вскоре появившиеся изнутри двуногие существа бросили на улицу очередного единорога, в котором архимаг, поморщившись, узнал Астьют Инсайта. 

Последним, что Кловер успел увидеть, была появившаяся из шахты группа чужаков, несущая через плечи тела нескольких пони, попытавшихся скрыться в глубине горы, прежде чем видение начало мерцать, растворяясь в воздухе. Заложенные в чары запасы энергии стремительно иссякали, и вскоре ритуал окончательно распался, оставив позади лишь опустевшее поселение, скрипевшие петлями двери, да одиноко стучавшие о крыши капли начавшегося дождя. Плечи Старсвирла опустились, и тяжесть лет, казалось, разом навалилась на и без того немолодого единорога.

– Будущее не врет, – бесцветным голосом произнес он, оглядев осиротевшие без своих владельцев дома, грустными тенями возвышающихся в сгущавшейся темноте. – Я надеялся, что ошибаюсь, что успею что-то изменить, но… – бессильно обведя копытом пустынную улицу, он тяжело вздохнул. Кловер подошел к своему старому ментору и ободряюще положил копыто ему на плечо, собираясь сказать, что ничто еще не было потеряно, и они вполне еще могут выследить этих странных существ… и проснулся.

Рассеянный свет предрассветных сумерек едва освещал скудное убранство походного шатра, но до подъема оставалось еще не меньше часа. Тем не менее, после таких снов уснуть ему явно не удастся, и Кловер все же со вздохом откинул одеяло. Спустя пару минут закутанный в бирюзовый плащ с теплой меховой подкладкой архимаг, откинув полог, выбрался наружу. Стоявший у шатра лейб-гвардеец молча отдал часть, ударив копытом о нагрудную пластину, и Кловер из Таиргнея ему кивнул, прежде чем направиться к краю небольшого лагеря, разбитого на небольшой поляне посреди заснеженного леса и освещенного редкими магическими факелами. В иные дни столь большое число деревьев выбивало выросшего в гористой Юникорнии чародея из колеи, но сейчас он не обращал на это практически никакого внимания. Гораздо более тревожные мысли не давали ему покоя с тех самых пор, как он с выделенным ему в сопровождение отрядом пересек перевал, отделявший Юникорнию от ничейной, пустынной земли, в которую превратился юг Арвии. В конце концов, пять лет назад его ментор покинул страну далеко не в самых… благоприятных обстоятельствах. Заметив приемлемо удобный ствол поваленного дерева, архимаг коротким движением очистил его от снега и, сплетя простенькие согревающие чары, расположился на нем и вновь погрузился в воспоминания, рассеяно поправив висевший на шее талисман и разглядывая возвышавшийся неподалеку плоский утес, на удивление окруженный лишь сплошным валежником и парой редких кустов. В конце концов, до рассвета еще было достаточно времени, и в последние дни он все чаще вспоминал своего старого учителя. Тот был жив – это можно было сказать наверняка. По крайней мере, узнать его почерк в распространившихся во всех цивилизованных землях ритуалах от упырей не составляло особого труда, и последние недели даже в столице начали звучать тихие слухи о некоем райском городе на юге Арвии, который был неподвластен ни ночным тварям, ни голоду. Совмещая эти слухи с выбранным Старсвирлом направлением, Кловер не сомневался, что найдет старого чародея именно там. Вопрос заключался лишь в том, что произойдет после этого…

«Цокот копыт эхом раздавался в полупустых коридорах Облачного Шпиля, и лишь периодически встречающиеся лейб-гвардейцы в белоснежных доспехах кратко отдавали честь покрытым дорожной пылью чародеям.

– Мне это не нравится, – наконец, нарушил один из них тишину, на удивление молодой для своей должности архимаг с густой рыжей гривой до плеч. – Мы только пересекли черту Геликона, и нам сразу поступает требование от Платины явиться в тронный зал. Я бы предположил, что дело в том, что мы оба наперекор ее воле последовали за… Инсайтом, но даже в таком случае разговор бы состоялся за закрытыми дверями, а не перед толпой изнеженных аристократов. Тем более что мы уже уведомили ее о произошедшем в Айронпите. Это… просто какая-то бессмыслица.

Его спутник, седой как лунь единорог в плаще цвета вечернего неба и остроконечной шляпе, лишь тихо фыркнул, тряхнув своей длинной бородой.

– Я предупреждал, что ты играешь в опасные игры, Кловер. Вне зависимости от возникшей угрозы, ее эго было уязвлено актом неповиновения. Вдвойне – учитывая, что меня сопровождал никто иной, как ее ближайший конфидант. В тронном зале нас ждет не разбор полетов, а демонстративная выволочка, которая позволит ей восстановить душевное равновесие и утвердиться в глазах своих подданных, – умолкнув на пару секунд, Старсвирл мрачно усмехнулся, прежде чем остановиться и положить копыто на плечо своего бывшего ученика: – Но это работает в обе стороны. Множество свидетелей позволит мне поднять вопросы, которые она не сможет игнорировать или ограничиться полумерами. Единственное о чем я прошу – не вздумай лезть в самое пекло. Я знаю что делаю и готов к последствиям… более того, они могут быть мне даже к стати. 

В глазах архимага читалось подозрение, но он все же кивнул, пусть и с заметной неохотой.

– Ты все еще думаешь, что Инсайт как-то связан с дискордом? И собираешься просить об организации экспедиции?  – с легким прищуром спросил Кловер, и оба единорога поморщились от воспоминаний. В конце концов они были далеко не из приятных. Впивающаяся в виски раскаленными шипами боль… крики сотен, тысяч живых созданий, заставлявшая зажимать уши копытами в тщетной попытке заглушить их… и, наконец, пробивающаяся сквозь алую пелену одна-единственная фраза на незнакомом, грубом языке, звуки которого отдаленно напоминали слова существ из видения в Айронпите: «I. WILL NOT. DIE». К счастью, как им удалось выяснить в ходе своего путешествия обратно в столицу, сила симптомов напрямую зависела от восприимчивости сознания к энергиям Элизиума. И, соответственно, большинство обывателей испытали лишь кратковременную головную боль, что позволило предотвратить всплеск паники. Но с другой стороны…

С другой стороны, как двое чародеев узнали в результате спонтанного полевого исследования, этот всплеск не оставил протекающие сквозь Эквус магические потоки без изменений. В них закралась нотка… дисгармонии, какого-то искусственного хаоса, которого совершенно точно не было ранее. Лишь Аликорн ведал, к каким это могло привести последствиям в дальнейшем, но к счастью существование источника этого дискорда (как они, не мудрствуя лукаво, окрестили странное явление) благодаря все той же ритуальной дивинации Старсвирла удалось определить без особых затруднений. Более того, они даже смогли примерно узнать его местонахождение – где-то на юго-западе Арвии – и тем важнее было как можно скорее разведать этот регион и понять причину произошедшего.

Тем временем седой чародей лишь качнул своей остроконечной шляпой.

– Я не думаю, Кловер. Я уверен. И я не собираюсь у нее ничего просить, Платина все равно откажет как минимум из принципа. Я ее поставлю перед фактом. 

Цокот копыт вновь возобновился. Один поворот сменялся другим, витиеватые лестницы шли одна за другой, а лившийся из окон свет постепенно заменили магические факела, по мере того как чародеи все глубже уходили к центру Облачного Шпиля. Наконец, впереди появились массивные двери и, когда стоявшие по сторонам лейб-гвардейцы растворили их, двое единорогов прошли внутрь.

– …таким образом можно с уверенностью сказать, что повода для беспокойства не существует. Эта аномалия была всего лишь флуктуацией в потоках – редким, но безвредным явлением, – вещал перед троном старший чародей Софт Войс, один из ведущих заклинателей в Геликонской Академии, который, впрочем, своим постом был больше обязан бюрократическим талантам, нежели магическим. Когда двери позади распахнулась, и среди сотен стоявших вдоль белоснежных мраморных колонн придворных прошла рябь шепота, бледно-алый единорог с заметной сединой в гриве недовольно поморщился от того, что его речь была прервана из-за очередного аристократа, решившего заявиться с помпой. Тем не менее, увидев, что восседавшая на троне серебристая принцесса в пурпурной мантии про него совершенно забыла, сверля взглядом новоприбывшего, Софт Войс все же обернулся… и замер, увидев самого ректора Академии – и притом, в сопровождении королевского архимага! Оба были все еще покрыты дорожной пылью и явно пребывали не в лучшем расположении духа.

– Единственное, что можно утверждать с уверенностью, это что чувствительность Софт Войса к магическим потокам способна составить достойную конкуренцию куску камня, – Старсвирл никогда не утруждал себя излишней осторожностью в выборе слов, но сейчас он явно был еще более раздраженным, чем обычно. И в его взгляде явно читалось что-то, что без слов подсказывало Софт Войсу отойти прочь и затеряться среди толпы. Обернувшись к находившейся на троне в окружении двоих лейб-гвардейцев принцессе и заметив адресованный ему кивок, старший чародей молча отвесил поклон и уступил свое место новоприбывшим.

– Мой дорогой ректор Академии! Я очень рада, что у тебя нашлось время ответить на мой призыв ко двору, тем более сразу после столь долгого путешествия, – сторонний наблюдатель не заметил бы в словах Платины ничего кроме демонстративной вежливости, но собравшиеся в зале придворные таковыми далеко не являлись. Многие из них всю жизнь проводили в бесконечной борьбе за милость правящего наместника, стремясь завоевать новые привилегии, разрешить продолжавшиеся поколениями споры, или даже просто создавая новые связи, знакомства и союзы в погоне за влиянием и престижем при дворе, и потому даже самые мимолетные жесты принцессы были для них столь же очевидны, как и погода за окном. Тем временем елейные нотки в голосе сидевшей на троне молодой единорожки начали сменяться едва заметным ядом. – Я надеюсь, эта дорога была не слишком утомительна? В конце концов, ты столь резко сорвался с места, без колебаний оставив позади и Академию, и двор, несмотря на мою недвусмысленное повеление передать свой вопрос лейб-гвардии. Я очень надеюсь, что у тебя есть объяснение столь дерзкому пренебрежению моей волей?

В глазах Старсвирла, казалось, вспыхнул огонь.

– Какому в пекло пренебрежению?! Юная леди, неизвестные существа похитили все население целого шахтерского поселка, вместе с королевским советником! Вместе с моим собственным племянником! Еще в дороге я навел справки, и это далеко не первый подобный инцидент. Окраинные деревни и села вот уже несколько лет как регулярно исчезают, но этот вопрос не только не расследуется – он попросту игнорируется! Как еще, Ваше Высочество, я должен был действовать, когда узнал о грозившей Инсайту опасности? Оставить все на волю случая?

– Оставить все на волю твоей принцессы, Старсвирл, – внешне лицо Платины продолжало хранить нейтральное выражение, однако внимательный взгляд заметил бы, как она едва заметно сузила глаза, а в ее голосе появились стальные нотки. – То, что тебе ничего об этом не известно, ректор, не означает, что лейб-гвардия не ведет своего расследования, – слова принцессы уже практически сочились ядом. – Твое послание было получено и принято к сведению. Дальнейшего тебе знать не обязательно. 

– Так же, как было принято к сведению мое последующее сообщение о магической аномалии? – Старсвирл небрежно тряхнул своей остроконечной шляпой в сторону Софт Войса, замершего в окружении придворных. – Угроза реальна и совершенно точно является поводом для тревоги, что подтвердит любой по-настоящему способный к магии заклинатель. Как Ваше Высочество справедливо заметили, я все еще являюсь ректором Геликонской Академии, и как ректор, я официально уведомляю Корону о необходимости срочной экспедиции на юг Арвии. Предварительно, именно там находится местонахождение источника этой аномалии, и с этой минуты ее изучение и нейтрализация являются наивысшим приоритетом для Академии. 

Десятки стоявших среди белоснежных колонн придворных, казалось, задержали дыхание. Хотя столица полнилась слухами последние несколько дней, о странном явлении в магических потоках даже аристократам было практически ничего не известно. Несомненно, седобородый чародей обладал недоступными простым смертным сведениями… но подобные разговоры всегда велись за закрытыми дверями, вдалеке от излишних ушей и глаз. И уж совершенно точно не посреди заседания Высшего Двора. Простой пони увидел бы в этом лишь признак невероятной спешки и важности этих сведений, тем более что ректора сопровождал никто иной, как молодой королевский архимаг – который по мнению многих был не только заклинателем невероятной силы, но и фаворитом их юной принцессы, всего несколько лет назад занявшей место своего отца на престоле. Но собравшиеся вокруг единороги не были простыми пони. И в глазах аристократа подобное обращение к юной правительнице страны, перед сотнями свидетелей, было ничем иным как вызовом. И судя по опасному блеску в ее глазах, Платина это также понимала.

– Нет, Старсвирл. Ты часто пренебрегаешь моей волей, и, несмотря на запрет, две недели назад ты это сделал вновь, отправившись за Астьют Инсайтом, – наконец, произнесла она, чеканя каждый слог. – Но какой бы запас благосклонного расположения у меня по отношению к тебе ни оставался, и сколь большим уважением ты ни пользовался во времена правления моего отца, этот раз будет последним. И мой ответ будет неизменен, даже если ты, игнорируя переданный тебе посредством магического сообщения отказ в частной аудиенции, решишь выступить перед всем Двором. Твои… «видения» не являются достаточным аргументом для организации экспедиции в соседнюю страну, тем более охваченную все более возрастающей нестабильностью. И особенно учитывая, что слишком часто они бывают слишком туманны и расплывчаты для точного понимания.

– При всем уважении, Ваше Высочество… организация экспедиций находится в ведении Академии, не Короны. И, соответственно, ее ректора. Я лишь уведомляю вас о необходимости ее подготовки, как того требуют древний устав. 

Взгляд Платины, казалось, мог расплавить камень. Тем не менее, стоявший перед троном чародей невозмутимо встретил его своим собственным. Среди придворных прошел едва уловимый ропот – никто не смел подобным образом обращаться к наместникам Великого Аликорна в этом мире. Наконец, Платина едва заметно усмехнулась, и яд в ее словах был почти осязаем.

– Законы действительно таковы, и я знаю их не хуже тебя, Старсвирл. Я также знаю, что именно принцы и принцессы Юникорнии назначают главу Академии. Равно как и обладают наивысшим авторитетом в вопросах помилований или обвинения. И потому… – ее взгляд сместился чуть правее, к закутанному в лазурный плащ бледно-желтому единорогу, хранившему до сих пор молчание. – Кловер из Таиргнея, мой верный советник. С настоящего дня бывший ректор Геликонской Академии обвиняется в измене Короне и лишается своей должности, звания и всех привилегий. И хотя обычно наказанием за подобное прегрешение перед престолом и самим Великим Аликорном является смертный приговор, в связи с предыдущими заслугами и преклонным возрастом Старсвирла, я склонна проявить снисхождение и заменить его изгнанием. Если он столь сильно жаждет организовать эту экспедицию, он волен принять в ней единоличное участие.

Глаза молодого заклинателя расширились от удивления, а взгляд заметался между сидевшей на троне пурпурногривой принцессой и невозмутимо стоявшим рядом чародеем. 

– Решение окончательное, и его претворение в жизнь я поручаю именно тебе. В конце концов, кто кроме королевского архимага будет более уместной кандидатурой для ареста столь опытного чародея? Сопроводи Старсвирла к ближайшему перевалу через Скалистый Хребет и отправь его прочь из моих земель. Разумеется, эскорт тебе будет предоставлен.

Секунда проходила за секундой, одна вечность переливалась в другую, в то время как весь Двор затаил дыхание, ожидая развязки. Искры магии едва заметно озарили роги стоявших вдоль стен тронного зала лейб-гвардейцев, готовых в любую секунду вмешаться и исполнить волю наместницы – будь цель одна или две. И на какую-то долю секунды казалось, что их действительно будет две. Софт Войс начал едва заметно продвигаться в сторону выхода, готовый стремительно покинуть освещенное магическими факелами помещение, которое в любую секунду могло превратиться в поле боя… однако затем архимаг лишь кратко склонил свою голову.

– Как вам будет угодно, Ваше Высочество». 

Солнце осветило верхушки голых деревьев, и лагерь позади начал понемногу оживать. Где-то в лесу хрустнула ветка, выдернув Кловера из воспоминаний. Это было единственным предупреждением, прежде чем закованная в белоснежный доспех фигура лейб-гвардейца сбила его с ног, прижав к земле. Прилетевший миг спустя из-за укутанных снегом елей луч фиолетовой энергии прошелся всего в одной пяди от головы архимага.

– К ОРУЖИЮ! – успел прокричать единорог, прежде чем сразу четыре таких же луча пронзили его доспех. Наложенные на броню защитные зачарования вспыхнули ослепительно-белым светом, принимая на себя удар… и затем попросту рассеялись, беспрепятственно пропуская заклинания. В тот же миг лейб-гвардеец с отметками рыцаря на доспехе непроизвольно замер, и через глазные прорези его васхельма был видно лишь ледяной, застывший ужас в невидящих глазах. Затем уже новое заклинание настигло его, и обезглавленное тело безвольно рухнуло на снег.

– ЗАЩИЩАЙТЕ АРХИМАГА! – раздался неподалеку рёв старшего паладина, однако мало кто успел ему внять. Фиолетовые вспышки разносились со всех сторон, и ни зачарования, ни сталь доспехов не могли их остановить. Никогда прежде Кловеру не доводилось видеть подобной магии… но так или иначе, сплетающие ее существа все еще были смертными. Смертными глупцами, осмелившимися поднять копыто на архимага Юникорнии.

Разливавшиеся в воздухе магические потоки привычно подхватили сознание, и хотя новые фиолетовые лучи уже направлялись в сторону поднявшегося на ноги заклинателя, в последнюю секунду вокруг него вспыхнули арканные руны, и Кловер исчез во вспышке света, в тот же миг возникнув в противоположном конце небольшой поляны.

– Ali'Cornos Ryll, – тихо произнес он, сплетая новые чары, и десятки, сотни магических символов возникли вокруг него, соединяясь энергиями Этериума. Крики вокруг отошли на второй план, и на краткую долю секунды вокруг архимага не существовало ничего, кроме его собственной воли и безупречной музыки потоков колдовства. Затем, повинуясь его мысли, возник последний символ, поставивший точку в зарождающейся симфонии… и глаза Кловера вспыхнули ярким огнем, а с его рога сорвался шар оранжевой магии. Миг спустя столпы пламени вырвались из-под снега, и в лицо ударил раскаленный пар, вонь паленой плоти… и вопли нападавших.

Голову пронзила вспышка боли от перенапряжения, но останавливаться на этом было нельзя. Глубокий вдох – и архимаг вновь растворился в воздухе, прежде чем возникнуть шагах в пятидесяти позади. Другая последовательность арканных символов, новое течение потоков, повинующееся лишь воле заклинателя – и ярость самих небес обрушилась на еще один участок леса, бомбардируя его потоками молний. Едва заметно пошатнувшись, архимаг вновь исчез во вспышке света и, вполголоса выругавшись, начал сплетать новое заклинание. Он не мог долго выдерживать подобного темпа… но долго его выдерживать и не требовалось. Ему нужно было выиграть лишь небольшую передышку, отпугнуть нападавших силой разума и дать возможность рыцарям и паладинам лейб-гвардии перегруппироваться. Что, учитывая отсутствие криков позади, со стороны лагеря, должно было произойти с минуты на минуту.

В следующий миг внезапно возникшее ощущение опасности заставило его резко перенаправить магические потоки в новый, заранее заготовленный набор символов и вновь растаять в воздухе, в последнюю секунду уходя от атаки сзади, но сил архимага едва хватило на короткую телепортацию и, переместившись лишь на десять шагов в сторону, он увидел только окровавленные тела сопровождавших его лейб-гвардейцев среди разодранных магией шатров и обломков. И несколько десятков маячавших среди деревьев фигур в темных плащах.

Сразу три луча фиолетовой магии направились в его сторону, и чародей вновь исчез в потоках, появившись всего в одном шаге справа. Рог словно ввинчивался в череп железным прутом, а из его носа потекла струйка крови, но на одно, последнее заклинание чародея еще должно было хватить. Магическое выгорание было ему после этого гарантированно по меньшей мере на неделю… но об этих последствиях Кловеру из Таиргнея уже волноваться не было нужды.

– Ali'Cornos Ryll, – едва слышно повторил он древние слова, прежде чем с тихой яростью добавить: – Горите в пекле, выродки.

Последний символ занял свое место в новой композиции, алая магия живым потоком излилась из его глаз, с оглушительным ревом обращая в пепел и дерево, и камень, и плоть на десятки саженей вокруг. Его рог был словно охвачен огнем, голову сковали раскаленные тиски, а кровь оглушительно стучала набатом в ушах, но сквозь застилавшую глаза алую пелену единорог все же успел увидеть, как остатки лагеря и окружающие его деревья вспыхнули подобно хорошо просмоленному факелу, а скрытые плащами темные фигуры мгновенно испарялись, словно упавшие на сковороду капельки воды. В следующий миг фиолетовый луч все же настиг его, и создание поглотила тьма.

 

---

 

Механизм со скрежетом остановился, и порткулис, наконец, замер над головой. Оставив свой эскорт из десятка закованных в белоснежные латы лейб-гвардейцев позади, двое единорогов в чародейских мантиях прошли вперед, миновав основные ворота и подвесной мост над рвом. Здесь, на высоте, даже летом снег устилал все вокруг, и несмотря на теплую одежду и согревающие чары Кловер непроизвольно поежился. 

– Неплохой вид, – с легкой усмешкой произнес Старсвирл, остановившись в паре шагов впереди и глядя на расстилающиеся перед ним темно-зеленые пятна лесов, которые периодически пересекались более светлыми полосами арвийских полей. Почти у самого горизонта на севере был виден блеск далекой реки – возможно, даже самой Имбер, или же одного из ее многочисленных притоков. 

– Изобильный Тракт сейчас далеко не самое безопасное направление, но насколько я слышал, у одиноких путников обычно проблем все же не возникает, – встав рядом, архимаг Юникорнии отследил взглядом постепенно уходившую вниз от перевала дорогу, которая затем резко забирала направо, скрываясь за горным отрогом и уходя к Имбер, в обход Троттингемского леса. – Несмотря на внешне дружелюбные отношения, трений между Сильванором и Геликоном более чем хватает. Уверен, король Моноцерос примет тебя и, быть может, даже даст придворную должность. Если не из-за твоих многочисленных талантов, то в качестве издевки над Платиной, – тяжело вздохнув, Кловер из Таиргнея добавил: – Мне жаль, что я не могу сделать большего. 

К его удивлению, Старсвирл на это лишь рассмеялся. 

– Не нужен мне ни арвийский король, ни его свита. И прекрати, наконец, себя уже винить, Кловер. Я тебе это уже несколько раз говорил в ходе нашей дороги из столицы, повторюсь и снова: ты все сделал правильно. Я говорил тебе не лезть в пекло – и ты это сделал, тем самым сохранив нам обоим головы. Если бы Платина еще и тебя обвинила в «предательстве» – на эмоциях она вполне могла бы отправить нас обоих на плаху.

Бледно-желтый единорог поморщился, и его бывший ментор лишь пожал плечами:

– Я говорил тебе, что ты играешь в опасные игры. В любом случае, вся эта ситуация мне только на копыто. Никакой бюрократии, никаких отчетов. Никаких придворных интриг и постоянно конфликтующих друг с другом чародеев Академии. Лишь полевое исследование новой магической загадки и спокойная жизнь в какой-нибудь деревушке на юге, – глубоко вдохнув, Старсвирл на пару секунд задержал дыхание, словно смакуя горный воздух, прежде чем медленно выдохнуть. – Не самый плохой способ встретить старость, не находишь?

– Тебе виднее, – философски хмыкнул Кловер с едва заметным призраком улыбки в уголках губ, прежде чем уже серьезнее спросить: – Что насчет Инсайта? Думаешь, тебе удастся его найти?

Старый единорог на миг прикрыл глаза и, глубоко вздохнув, ответил.

– Не знаю, Кловер. Я пытался вновь применить дивинацию… но результатов это не дало. Либо его уже нет в живых… либо воздействие дискорда на этот вид магии сильнее, чем я думал. В любом случае неслучайно эта аномалия возникла столь скоро после его похищения. И путь к ответам лежит через ее изучение.

На несколько секунд мрачная тишина воцарилась между двумя единорогами, прежде чем Кловер тряхнул головой.

– Я так понимаю, поддержание связи посредством магических сообщений исключается?

– Естественно, – огладив седую бороду, его собеседник неопределенно тряхнул головой, и его остроконечная шляпа описала плавную дугу в воздухе. – Мне ты отправить никаких посланий не сможешь просто потому, что не будешь обладать требуемым визуальным образом места назначения для заклинания. Я же тебе… даже если бы от такого одностороннего общения и имелся практический смысл, этот «дымок» в любом случае будет материализовываться в первую очередь перед самим тобой. И один неудачный момент может очень легко превратиться в донос Платине. Дальнейшие события ты и сам можешь себе представить. 

Архимаг в ответ лишь хмыкнул. Действительно, после событий последних недель реакцию принцессы представить было несложно. Поэтому вместо ответа он лишь крепко обнял своего бывшего учителя.

– Храни тебя Аликорн, Старсвирл, – произнес он пару секунд спустя и, поправив свои туго набитые походные сумки, тот с грустной улыбкой кивнул ему головой.

– Прощай, мой старый друг. Пусть Его воля всегда будет с тобой. 

Однако развернувшись и сделав всего пару шагов вперед, к воротам пограничного форта, надежно перекрывавшего перевал и лежавшие за ним земли Юникорнии, Кловер внезапно замер. С ног до головы его пронзило колоссальное чувство неправильности, и свет с небес, казалось, стал в десятки раз ярче. Странная рябь пошла в уголках его зрения, и, отчаянно щурясь и прикрывая лицо копытом, Кловер все же смог различить очертания солнца в небесах… и двух огромных лучей, что вырывались из его краев почти на пол-неба. 

– Ты ничто перед этой мощью, – внезапно раздался над его ухом голос Старсвирла. Вздрогнув от неожиданности, архимаг едва успел обернуться, прежде чем его учитель обратился в прах прямо перед глазами. Камень под ногами задрожал, и одна за другой, целые горы рассыпались подобно песку. Огромные лучи тем временем отделились от солнца и начали формировать свои собственные небесные тела, оставив позади лишь зияющую черноту. 

– Ты ничто перед этой властью, – прозвучал сзади голос Платины, но в этот раз Кловер не смог заставить себя даже повернуть голову и лишь как зачарованный продолжал смотреть, как в небесах формировалось новое солнце, а второй луч скрылся где-то за горизонтом. 

– Ty nichto pered etim znaniem, – коверкая слова, прорычал голос закованного в сталь и стекло существа из Айронпита, и ледяной озноб пробежал по спине архимага, а шепот тысяч обреченных душ обрушился на его уши подобно незримому хору. 

Миг – и он стоит перед руинами Геликона. Белоснежные шпили Города Тысячи Башен либо обрушились друг на друга, либо исчезли в разверзнувшихся посреди улиц пылающих расщелинах, из которых вырывались потоки лавы вперемешку с удушающим дымом. Море отчаянно билось об остатки порта, стремясь унести прочь те немногие следы цивилизации, что еще не поглотила земля. Десятки огромных ящеров парили в небесах, и, извергая пламя, один из них спикировал прямо на Кловера.

Миг – и он замер у ворот Сильванора. Рыжегривому единорогу доводилось пару раз посещать столицу соседнего государства, но сейчас ему удалось ее узнать лишь с огромным усилием. Полуразрушенные каменные стены были перевиты странными спиралями, дома искривлены в нелепые трех- и двух-сторонние пародии на самих себя, а опустевшие улицы были перекрашены всеми цветами радуги. Розовые облака низко прижимались к земле, и когда над головой сверкнула первая молния, на копыто единорога упала сладко пахнущая коричневая капля начинающегося дождя.

Миг – и он оказался в переполненном беженцами городе. Ряды палаток простирались во все стороны, насколько хватало взгляда, а вдалеке виднелись деревянные стены наскоро сооруженных бараков, но любые признаки порядка уже давно канули в небытие. Вооруженные толпы безумно схлестывались в кровопролитных схватках, полосуя своих товарищей сталью и втаптывая их в ставший алым снег. Безумие сияло в их глазах, а на горизонте уже виднелись приближающиеся розовые облака. 

Затем черно-белая рябь окончательно поглотила его зрение. Шепот в ушах Кловера сменился бесовскими криками прямиком из пекла, каждый из которых требовал от него подчинения. Каждый предлагал невероятную власть и безграничные дары, каждый угрожал кошмарами за гранью самого понимания при отказе. И с каждым мигом эти крики становились все оглушительнее, с каждой секундой воля архимага к сопротивлению становилась все тоньше. Из его рта раздался сдавленный хрип, а черно-белая метель перед глазами постепенно начала наливаться кровью. Он чувствовал, как на губах выступала пена. Конец был близок, и единственным, что жеребца от него отделяло, было…

Ali'Cornos Ryll.

Триумф Аликорна. Старинная фраза, ставшая девизом бесчисленных поколений чародеев Юникорнии.

Ali'Cornos Ryll.

Воля Аликорна. Заповеди и заветы, которые знал каждый жеребенок. Единение разума, целеустремленности и холодного рассудка, которые вели копыто любого заклинателя на его пути.

Ali'Cornos Ryll.

Пример Аликорна. Путь к самосовершенствованию через саморазвитие, к обретению знания через понимание магических потоков и изучение их природы. 

Разум был выше материи. Да, Аликорн был лишь концепцией, воплощенной в слова идеей и недостижимым идеалом… но в сознании архимага не могло быть более могущественного союзника, чем искреннее, чистокровное убеждение в торжестве рассудка над безумием.

– Ali…Cornos… Ryll, – едва слышно смог он прохрипеть, и невероятным усилием воли заставил себя открыть налившиеся свинцом веки.

 

---

 

Запах гари и паленой плоти ударил в нос, и едва пробивающийся сквозь облака тусклый свет восходящего солнца показался ему почти ослепительным. Частичка пепла, кружась на легком ветру, невесомо опустилась на его лицо, но попытавшись ее смахнуть, Кловер обнаружил, что его ноги были надежно скованы кандалами. Продолжая лежать на земле, он скосил глаза и заметил, что на роге у него также было металлическое кольцо, которое надежно блокировало сплетение любых чар. Впрочем, не то чтобы в этом был какой-либо особый прок: судя по ввинчивающейся в самый мозг тупой боли, сопровождающей каждую мысль, архимаг успешно заработал себе магическое выгорание, что гарантировало отсутствие каких-либо новых заклинаний минимум на неделю.

– …ошибкой. Нас осталось всего шестеро, Девотер. Шестеро! И далеко не каждый может стоять на своих ногах. Я понимаю, что Пророк повелела брать его живым и силой приобщить к Истинному Слову, но этот архимаг слишком опасен, чтобы оставлять его живым! – вещал грубый, низкий голос стоявшего где-то неподалеку жеребца, и Кловер, стараясь не подавать виду, прислушался, тихо пытаясь переместить копыта вперед. В конце концов, один, последний вариант у него все еще оставался, судя по продолжавшему свисать с его шеи кристаллу, который неприятно уперся чародею в бок. Все что ему требовалось – это пара активирующих слов, правильное нажатие копытом и немного времени.

– Ты забываешь свое место, аколит. Именно поэтому он и является предметом интереса Пророка. Когда мы подчиним эту силу нашей воле, никто не сможет больше бросить нам вызов. Не говоря уже о том, что королевский архимаг станет именно тем элементом, который необходим, чтобы построить надежную дорогу в сердце Облачного Шпи… какого демона..?

«Проклятье», – пронеслось в голове замершего Кловера, когда цепь неудачно лязгнула; очевидно, он был недостаточно скрытен в своих попытках. В следующий миг раздались приближающиеся шаги, и сияние лиловой магии резко перевернуло его на спину. В голове словно ударил гонг от резкого движения, а глаза вновь заслезились от ослепительно яркого света пробивающегося сквозь облака солнца. Тем не менее, ему удалось различить очертания двух склонившихся над ним фигур, а проморгавшись, он увидел расположенный неподалеку знакомый утес, окруженный оставшимися от леса обугленными стволами. Тем не менее, что-то в этом плоском утесе смущало архимага, но…

– Он очнулся! Я же говорил, Девотер? Он слишком опасен, чтобы его контролировать!

– Как это возможно? Пророк была уверена, что… хм… – очертания второй фигуры была невозможно разобрать из-за плотного плаща, но голос несомненно принадлежал кобыле. Тем временем та пару секунд явно пребывала в раздумьях, прежде чем просто пожать плечами. – Сопротивляемость новому заклинанию неожиданна, но это едва ли первый раз, когда нам приходится иметь дела с невеждами, которые не внимают Истинному Слову с первой попытки. Стало быть, нам придется применить более простые методы, – кончики видневшегося из-под капюшона рта искривились в хищной улыбке. – Аколит Омен, займись нашим архимагом. Времени у нас хватает, кроме того остальные все еще ищут выживших. Чем большую боль он будет испытывать – тем слабее будет его воля в ходе следующей попытки. Но – не убивай его! Такова воля Пророка.

– С удовольствием, Девотер, – мышцы бугрились под плащем жеребца и, сделав шаг к Кловеру, он пинком отправил его в недолгий полет к полуобугленному пню. В груди архимага раздался влажный груст, и его мозг ошпарила волна резкой боли, когда он рухнул наземь. Тем временем жеребец уже вновь к нему подошел и, схватив чародея за гриву, рывком поднял его голову. Перед глазами вновь возник утес, располагавшийся всего в тридцати шагах, и Кловер, наконец, понял, почему его преследовало чувство неправильности при взгляде на него: несмотря на обугленные остатки деревьев вокруг, на самой скале не было ни единого пятнышка копоти или оставшихся после бушевавшего пламени повреждений.

Миг спустя голова архимага резко мотнулась в сторону от нового удара. Во рту возник металлический привкус. Затем «аколит» перевернул его на спину и, подхватив единорога за круп, словно он весил не больше пылинки, почти заботливо прислонил его к пню.

– Что, так ни слова и не произнесешь, аристократик из Верхнего Города? А я так надеялся на мольбы о пощаде, – с издевкой в голосе произнес жеребец, но, подняв глаза на склонившуюся над ним фигуру в темном плаще с капюшоном, Кловер лишь ехидно усмехнулся. Эти удары позволили архимагу без привлечения внимания расположить копыто прямо над свисающим с шеи кристаллом и, аккуратно сжав его копытом прямо через одежду и надавив на три конкретные точки, бледно-желтый чародей сплюнул кровь на землю.

– Почему бы и нет, произнесу. Гори в пекле, еретик.

Аколит замахнулся для нового удара, но это его уже не спасет. Продолжая сжимать Амулет Последнего Шанса копытом, архимаг отчетливо произнес слова на древнем языке:

– Vindicta Div… – в следующий миг ударивший откуда-то сверху луч синей энергии внезапно отбросил культиста к обгоревшему стволу почти в десятке шагов, словно тряпичную куклу. Тяжело осев на землю, он уже так и не поднялся. Донесшиеся откуда-то сбоку крики едва успели прозвучать, прежде чем быть оборванными свистом арбалетных болтов. Рядом раздался шелест крыльев, и поток поднятого ветра закружил лежавший на земле пепел маленьким вихрем. Кловер попытался подняться, морщась от боли, но в тот же миг перед ним приземлилась молоденькая темно-синяя пегаска в меховой тунике и с развивающейся в полете гривой цвета летнего неба. Заметив попытки архимага встать, она мягко, но уверено надавила копытом ему на плечо, вернув обратно его обратно.

– Сиди. Это выглядело до жути больно. Подожди, пока тебя осмотрит наш знахарь, Ремеди, – несмотря на очень юный возраст – не больше пятнадцати-шестнадцати лет – эта едва получившая свою кьютимарку в виде полумесяца кобылка пронзила его таким взглядом, что спорить с ней совершенно не хотелось. Кловер судорожно вдохнул, только сейчас заметив, что задерживал дыхание, и, наконец, заставил себя отпустить Амулет Последнего Шанса. Его копыта заметно дрожали. Миг спустя он, наконец, поднял глаза чуть выше… и замер.

Изо лба пегаски выступал рог.

Стоявшая перед ним кобылка обладала и крыльями, и рогом.

Кловер не считал себя религиозным пони, и всегда воспринимал Аликорна как идею, а не физически существующее божество… но сейчас это божество находилось перед ним, странно смотря на округлившего глаза архимага и склонив голову чуть набок.

– Али… Аликорн? – наконец, смог он выдавить из себя через несколько секунд. В ответ божество показало ему язык.

– Сам такой! – заявила та, после чего демонстративно фыркнула.

– Луна! – Сзади раздались шаги, и миг спустя Кловер увидел подошедшего жеребца, из-под простой, но добротной кольчуги которого проглядывала серая шкура. – Мы закончили, все четверо культистов мертвы. Вижу, со своим ты тоже разобралась, – неопределенно кивнул он головой в сторону недавнего мучителя архимага, который все еще продолжал лежать на земле, не шевелясь. Присмотревшись, Кловер заметил, что его шея была повернута под неестественным углом. – Потерь нет, они нас действительно не ожидали здесь увидеть. Хвала богам за маленькие чудеса.

– Разбей временный лагерь и отправь часовых следить за округой, – обратилась аликорн к жеребцу, который был ее раза в два старше, но несмотря на возраст, в его взгляде не было ни капли снисходительности. Скорее, даже наоборот. – Последнее что нам нужно – это повторять ошибки этих любителей темных плащей. Нашему спасенному пленнику в любом случае нужна помощь знахаря, к тому же он может знать что-нибудь интересное.

«То есть, сектантов было пятеро? – кольнула разум быстрая мысль. – Они же вроде говорили о шестерых…»

Кловер продолжать сидеть спиной к пню, а лицом – к обгоревшему лесу, и потому только он успел заметить движение на самой его границе. Скрытая плащом фигура откинула капюшон, явив взору рубиновую гриву и светло-салатовую шкурку… и океан фиолетового пламени в глазах кобылы. В тот же миг невероятно сложный массив арканных рун возник вокруг единорожки, и это пламя вспыхнуло подобно темному солнцу, поглотив так и не издавшую ни единого звука культистку, прежде чем устремиться прямо к спасительнице архимага.

– БЕРЕГИСЬ! – отчаянно прокричал он и, не обращая внимания ни на острую вспышку боли в груди, ни на новую порцию металлического привкуса во рту, метнулся вперед, в последнюю секунду повалив кобылку наземь. Заклинание прошло практически над самой его гривой, испепелив кусочек лазурного плаща чародея, прежде чем попасть прямо в безукоризненно-чистый утес среди обгоревших деревьев. Однако вместо ожидаемого взрыва или расколотого камня оно лишь… растаяло, растеклось радужными кругами по неведомо откуда возникшему магическому щиту. И затем – иллюзия задрожала, не выдерживая перегрузки подпитывающих ее потоков. Пара секунд, и она окончательно распалась, явив взору резкие, хищные черты отдаленно напоминавшей птицу фигуры из черного металла, не уступающей своим ростом даже крупнейшим из окружающих деревьев и не менее тридцати шагов в длину. С одной из ее сторон выступал стальной трап, за которым виднелась тесная комнатка с массивной круглой дверью.

– Спасибо, – буркнула аликорн, выбравшись из-под жеребца и отряхнувшись от прилипшего к синей шкурке пепла. Затем она также заметила предмет его интереса и несколько секунд разглядывала железную птицу, пока чары не восстановились и не скрыли ее вновь за иллюзией утеса. – Теперь мы в расчете, – легкомысленно усмехнулась она и сделала было шаг к скрытой иллюзией птице, когда копыто архимага ее вновь остановило.

– Я видел похожие конструкции раньше. И я видел, на что способен их гнев.

Молодая кобылка остановилась, задумавшись на пару секунд, прежде чем согласно кивнуть головой.

– Ты прав. Но я знаю, кто может подсказать, как эту штуку изучить безопасно! А ты заодно можешь рассказать, что за дьявольщина творится в Юникорнии.

Пару минут спустя полтора десятка земнопони вовсю суетились вокруг, а молодой знахарь увлеченно осматривал Кловера, но архимаг все никак не мог выкинуть из головы две строчки странных, рубленных символов на поверхности железной птицы.

«RAVEN-078/SC215

 TERRAN UNION PLANETARY FORCES»