Послание в бутылке. Том 2
Глава 14: Послание и посланник
Замок Твайлайт вонял.
Этот факт особо Фларри Харт не удивил – тут было множество пони, набившихся в ограниченное пространство, с колодцем, в котором едва хватало воды для питья. Тем не менее, после телепортации ей показалось, что на нее уронили сразу несколько крепких амбаров, что строят земные пони.
Тайна того, куда делась большая часть населения Понивилля, была немедленно разгадана: весь нижний этаж был превращен в лагерь. Столы были положены на бок, чтобы поделить пространство на маленькие закутки, где теперь ютились пони вместе со своими семьями. У них было очень мало имущества – только то, что они смогли унести.
Большинство из тех, кого Фларри Харт хорошо знала, были на фестивале и теперь попали в рабство вместе с остальным жителями Кантерлота. Но здесь тоже было несколько знакомых лиц. Судя по всему, вместо мэра порядок в замке поддерживала школьная учительница Черили, в чем ей помогали Меткоискатели.
Разочарование явно тяжело ударило по этим пони, но, по крайней мере, они выглядели здоровыми. Их не вешали и не творили куда худшие вещи, что практиковал Король Шторм с непослушными пони в Кантерлоте. И, вероятно, в Понивилле тоже, по крайней мере, с теми, кто не сумел добраться до замка.
Фларри Харт была счастлива на несколько часов отойти на второй план, пока принцесса Твайлайт выступала перед испуганной толпой немытых беженцев. Она говорила расплывчатые фразы о том, сколько работы они уже проделали, и о планах вернуть Эквестрию, не называя при этом никаких конкретных сроков и не углубляясь в детали. Если пони вообще смотрели на Фларри, то в основном с жалостью. Она не снимала плащ, и без метки они, похоже, не смогли ее опознать. Учитывая, как часто она появлялась в радиопередачах и сколько газет печатали ее заявления с просьбой сдаться, она не спешила рассказывать всем кто она такая.
Им всем сразу же выделили отдельную спальню Твайлайт, которая, возможно, не казалась бы такой роскошной им восьмерым всего несколько недель назад. Но, учитывая, что последние несколько ночей она спала на земле, Фларри Харт совсем не возражала – она уснула одной из первых.
Когда юная аликорн проснулась, на улице уже стемнело. Некоторые из Элементов все еще спали – Эпплджек храпела рядом с Рэйнбоу Дэш на другой стороне гигантской кровати Твайлайт. Поэтому она сделала все возможное, чтобы тихонько проскользнуть в ванную Твайлайт. Ей хотелось принять горячий душ, но, учитывая нехватку воды, Фларри довольствовалась тем, что взяла чистую влажную тряпку и вытерлась ей.
“Конечно, замок Твайлайт продолжит работать, даже если в городе все отрубилось”.
Она нашла свой плащ, висящий вместе с остальной одеждой и пахнущий так, словно его постирали, пока она спала.
“Вероятно, какой-нибудь благодарный пони сделал все это копытами. Я этого не заслуживаю”.
Но Фларри все равно надела его, прокралась из комнаты и спустилась по лестнице. Все многочисленные гостевые комнаты Твайлайт и конференц-залы были забиты пони, по крайней мере, те, где все не было заполнено бочками с припасами. На всех бочках красовались клеймо фермы “Сладкое яблочко”.
“Эпплджек смогла отправить сюда сообщение?”
Аликорн обнаружила, что бродит по первому этажу так тихо, как только может, чтобы не разбудить кого-нибудь из множество спящих пони. Большая кухня, казалось, была единственным местом в замке, где никто не спал, поэтому она направилась туда.
Твайлайт уже была там, как Фларри и надеялась, но принцесса спорила со Спайком и, похоже, была не в настроении для конструктивного диалога. Поэтому аликорн просто помахала им копытом и пошла дальше.
“Они, вероятно, тоже захотят оставить меня в замке. И, возможно, им так и следует поступить. Я опять попаду в плен. И опять предам Эквестрию”.
Фларри остановилась перед ступеньками, ведущими в подвал, где, наконец, перестали попадаться спящие пони. Тот, кто поддерживал замок в рабочем состоянии, позаботился о том, чтобы тут было чисто. Снизу что, слышен чей-то голос?
Фларри Харт осторожно прикрыла за собой дверь, достаточно тихо, чтобы она не щелкнула. Затем скинула плащ и взлетела. Ее крылья были достаточно широкими, чтобы она могла планировать вниз над ступенькам практически бесшумно.
Она летела так медленно, как только могла, прислушиваясь к голосу. Затем она его узнала. Перес, шепотом говорящий по-английски.
“С кем ты разговариваешь?”
Аликорн остановилась у дверей лаборатории Твайлайт. Что-то было вставлено в замок, так что он не закрывался до конца. Все выглядело так, будто кто-то сделал это намерено, и тот, кто пользовался лабораторией последним, ничего не заметил.
Фларри заглянула внутрь.
Перес полностью разобрал радио Твайлайт, а также соединил детали из других экспериментов, которые проводила здесь принцесса. Для Фларри Харт лежащее на столе выглядело как нечто беспорядочное, хотя это определенно было не так.
Юная аликорн не смогла бы понять дракона год назад. Но она уже давно жила с Лаки, и изучение человеческого языка было для нее способом проводить с ней больше времени. Теперь Фларри понимала, о чем говорит Перес.
– Не очень хорошо, босс. Они тут ладно если еще месяц протянут. Но им крупно повезло по сравнению с тем дерьмом, которое Король Шторм творит в их столице.
Дракон надолго замолчал, прислушиваясь к устройству, которое держал у уха. Все выглядело так, словно он собрал его сам, как и многое другое на столе.
“Воин и ученый. Почему все мире лучше меня?”
– Может быть, у меня и получится. Принцесса уже что-то подозревает. Если я попытаюсь указать им, куда идти, они могут отправиться куда-нибудь еще, просто назло.
Тишина.
– Теперь вы говорите как губернатор. Это огромный риск – если они не купятся на мою игру, то мне конец.
Пауза.
– Нет, я почти уверен, что у них не получится. Элементы Гармонии не будут работать без того, чтобы Гармония позволила им работать, и Твайлайт говорит, что с этим покончено.
Фларри Харт все больше нервничала. Было только вопросом времени, когда кто-нибудь обнаружит ее здесь. Либо Перес заметит, что она подслушивает, либо Твайлайт спустится вниз, чтобы заняться чем-нибудь в своей лаборатории. Аликорн не была уверена, что было бы хуже.
– Не могу быть уверен, сэр. Он не злой потому что злой. Что бы он ни делал, это каким-то образом сосредоточено на производстве. Большинство рабочих бригад в Кантерлоте занимались получением металла и его переработкой. Все отправляется на "Штормбрейкер". Никто из солдат, которых я “спрашивал”, не знает, что там с ним делают. Там, наверху, есть кто-то еще, кто всем этим занимается.
Затем дракон обернулся. Он, вероятно, не мог видеть Фларри за дверью, но она ахнула и увидела, как изменилось выражение лица Переса. Аликорн напряглась, готовясь бежать, но потом передумала. Это был не какой-то незнакомец или вражеский солдат, который мог напасть на нее. Дракон уже спас ее от чего-то худшего, чем смерть, а затем помог ей сбежать. Он не причинил бы ей вреда.
– Да, – сказал Перес. – Я посмотрю, что могу сделать. Конец связи.
Он положил переговорник на стол, улыбнувшись Фларри.
– Почему бы тебе не войти, принцесса?
На драконе не было маски, хотя она лежала неподалеку. За исключением тех случаев, когда они были наедине или с Элементами, он никогда не снимал ее.
– Ты, э-э... – аликорн огляделась. – Я не думаю, что Твайлайт это понравится, что ты тут сделал.
Она вошла внутрь, со щелчком закрыв за собой дверь.
Перес лишь пожал плечами.
– Я бы все устроил так, словно это сделал кто-то другой. Она вообще должна будет меня поблагодарить – я сделал ей микрофон получше и нормально настроил передатчик, – дракон ухмыльнулся, направляясь к ней через комнату. – Гораздо важнее то, что у меня есть новости. Думаю, ты хочешь их услышать.
– Да, – без колебаний ответила Фларри Харт. – Ты разговаривал с ними, верно? Отар выжил! Король Шторм... все это было ложью, просто чтобы заставить нас думать, что он силен.
– Неа, – Перес осматривал остальную часть лаборатории, прибирая беспорядок, который он устроил. Дракон двигался с поразительной скоростью и, казалось, точно помнил, где брал каждый предмет. Он разложил все по местам, за исключением деталей, которые потребовались для модификации радио. – Отар – jodido. Покойся с миром, viva la vida, vámanos.
– Но... ты же разговаривал с кем-то, верно? С Лаки?
– Нет, но с ней тоже все в порядке. Почти все сбежали до того, как Отар... их забрал эвакуационный транспорт. “Душа Императора” цела, как и все, кто находится на борту.
Первая хорошая новость, которую Фларри Харт услышала за долгое время. С ее лучшей подругой все было в порядке, как и со всеми другими людьми, которых она знала в Отаре. Король Шторм не победил и не уничтожил их главную надежду одолеть его.
– Ты рассказал им о принцессах? О нас?
Перес кивнул.
– Все, что мне нужно сделать, это попросить, и они могут прислать транспорт. – он указал на потолок. – Не только для нас. Для всех здесь.
– “Душа Императора” настолько велика? – с надеждой спросила Фларри Харт, рвение дракона казалось заразительным.
К тому времени он как раз закончил наводить порядок в лаборатории, за исключением использованных деталей и полностью переделанного радиоприемника.
– Нет, но у них есть город. Они не сказали мне, где именно, но они тесно сотрудничают с тузем... с тамошними пони.
– И какой у Лаки план? – Фларри поймала себя на том, что спрашивает, прежде чем полностью осознала, о чем именно спрашивает. – По возвращению Эквестрии, я имею в виду.
Перес неловко поежился.
– Ну, э-э… Я не могу тебе этого рассказать. Скажу только что нам нужен способ добраться до их чертового корабля. Генерал хочет, чтобы принцесса и ее друзья вылетели немедленно, чтобы присоединиться к восстанию, которое они затевают, в то время как я присоединюсь к ISMU и каким-то образом попаду на корабль. Именно по этой причине атака Короля Шторма на Отар прошла так успешно – мы не можем преодолеть его защиту. Так что мы должны уничтожить его изнутри.
– Как интересно, – произнесла Твайлайт Спаркл, появляясь из кладовки в дальнем конце комнаты. Там было тесновато, но ее, казалось, это не беспокоило. Во всяком случае, она казалась удовлетворенной.
Перес застыл. По крайней мере, он не потянулся за каким-нибудь оружием, из-за чего Фларри Харт испытала тихое облегчение.
“Пожалуйста, не деритесь, пожалуйста, не деритесь”.
Вероятно, в этом каким-то образом была и ее вина. Но она не хотела думать о том, как это произошло. Перес ничего не сказал, просто наблюдал за Твайлайт, пока та пересекала комнату.
– Я не была уверена насчет тебя, Визерион. Я знала, что у Эмбер было несколько опытных воинов, и поначалу этого было достаточно. Но если бы Эмбер знала, что тут происходит, разве она не использовала бы свою власть Лорда Драконов, чтобы отозвать драконьих наемников, которые служат в армии Короля Шторма?
“Разве ты не должна быть наверху? Может быть, ты видела, как я спускалась сюда, но как ты попала внутрь после меня, да так, что мы ничего не заметили?”
Твайлайт, по-видимому, была еще более могущественным магом, чем считала Фларри Харт.
Перес пожал плечами.
– Возможно. Я не знаю, как мыслят драконы.
Твайлайт рассмеялась. Это было не совсем то, что сказало бы большинство драконов.
– Но меня насторожило не это, – она остановилась прямо перед лейтенантом. – Ты знаешь, сколько драконов утруждают себя тем, чтобы понять, как пони что-то делают? Я могу пересчитать их по своим копытам. Но ты... ты передвигался в подземельях лучше, чем кто-либо из тех, кого я знаю. У тебя были пони, которые прятали нас, давали нам место для сна и подбадривали всякий раз, когда мы входили в комнату. Большинство драконов даже не понимают, что такое дружба.
Перес ухмыльнулся, услышав это.
– Дракон – это носитель, – наконец сказал он, скрестив когти на груди. – Их образ жизни... отсталый по сравнению с вашим. Племенной, индивидуалистический. Что хорошего в защите общества, если люди не могут растить в нем свои семьи?
Фларри Харт шагнула вперед, разделяя их двоих.
– Не запирай его никуда, тетя Твайлайт! Он всего лишь пытался помочь! Это все, что Перес когда-либо делал! Он спас меня, он помог нам выбраться из Кантерлота...
Твайлайт, казалось, наконец заметила ее, и взгляд аликорна стал колючим. Именно тогда Фларри Харт поняла, что ей, вероятно, не следовало этого говорить. Выражение лица Переса чуть смягчилось – лишь слегка, но его маска безразличия была не такой совершенной, как деревянная.
– Ты тоже знала, Фларри? И с каких пор?
– Я сказал ей просто...
Рог Твайлайт засветился, и дракон внезапно замолчал.
– Я не тебя спрашивала.
“Сейчас нет смысла лгать”.
До сих пор это вранье ни к чему хорошему не вело. Но она уже зашла слишком далеко.
– Его акцент, – ответила юная аликорн. – Я не узнала его, когда он спасал меня, но я запомнила голос. Он единственный, у кого такой акцент, из тех, кто жил на верхнем этаже Отара.
– Трагедия из трагедий, – пробормотал Перес. – Единственная, кто умеет правильно говорить, – это Senorita Suerte. Но мы с ней не сильно дружим после того, как она...
Дракон отвел взгляд и прочистил горло.
– ...сражалась в войне с Эквестрией. Эти копии...
Твайлайт Спаркл топнула копытом.
– Достаточно. Перес, так тебя зовут? Что ж, Перес, ты должен был сказать мне, кто ты такой, сразу же как мы встретились. Обманывая, доверие ты не заработаешь. Учитывая то, что ты делал со своими врагами...
– Вашими врагами, – поправил принцессу дракон, свирепо глядя на нее. – Насколько мне известно, Король Шторм считает, что мы все мертвы. Это вас он сейчас порабощает.
– Нашими врагами, прекрасно, – Твайлайт раздраженно села. – Как бы то ни было, не думай, что я не знаю, что ты с ними сделал. Подобная жестокость неслыханна среди пони. Я не уверена, что у нас есть психиатрическая больница, достаточно охраняемая, чтобы содержать тебя.
Перес пожал одним плечом.
– Я слишком квалифицирован для того мира, которым была Эквестрия раньше, – он начал медленно обходить принцесс по кругу, держа лапы поднятыми и держа их неподвижными большую часть времени.
“Вероятно, делает это, чтобы Твайлайт видела, что он не вооружен”.
– Но ты тоже лжешь, принцесса, – дракон слегка кивнул в сторону Фларри Харт. – Для начала вспомни, что ваш лидер делала с одной из своих. Пытки Селестии были намного хуже, чем все, что я когда-либо делал, и ты ни хрена не сделала, чтобы их прекратить.
Твайлайт отшатнулась, из ее глаз хлынули слезы. Возможно, ее никто и не коснулся, но принцесса отреагировала так, словно ее ткнули ножом.
И Перес еще не закончил.
– И кое-что еще. Это кольцо, все, кто живет на нем, – разумы из одного источника. Кроме меня и моих друзей, все вы – одна семья. Эти мохнатые монстры, Король Шторм, все остальные – на самом деле это тоже пони. Каждая война, в которой вы когда-либо участвовали, на самом деле была против пони. Каждый монстр, каждый диктатор... они такие же, как и ты. Так что, может быть, тебе стоит дважды подумать, какие пони на самом деле.
– Перес! – настала очередь сердиться Фларри Харт. – Перес, прекрати немедленно.
Ее тетя, возможно, и пятилась от дракона, как будто собиралась сбежать, но Фларри не боялась.
– Я не виню Твайлайт за то, что она не спасла меня от Селестии. Единственное, чего бы она достигла – тоже попала бы за решетку. Если бы не...
Юная аликорн сглотнула. Даже после всего, что Селестия с ней сделала, ей было трудно говорить о ее смерти. До того, как правящая принцесса засунула ее в виртуальность, она была для Фларри одним из самых лучших и любящих опекунов, которых она когда-либо знала.
И, в отличие от просьбы Твайлайт, ради нее Перес замолчал.
Фларри Харт подошла прямо к своей тете, обняв ту крыльями, хотя обычно было наоборот.
– Прямо сейчас ты самая важная пони во всей Эквестрии, тетя Твайлайт. Моя м-мама...
Юная аликорн сглотнула, а затем продолжила сквозь слезы:
– Моя мама мертва. Луна мертва. Значит, остаемся только мы с тобой. Мне нужно, чтобы ты была той пони, которую я знала всю свою жизнь, а иначе... – Фларри вытерла слезы тыльной стороной копыта. – Если ты этого не сделаешь, как я узнаю, что делать?
Твайлайт долгое время молчала. К тому времени, когда она наконец заговорила, это был нервный шепот.
– Я знаю тебя… Я знаю, что ты думаешь о них иначе. Ты... после того, что она сделала... но сейчас я должна защитить Эквестрию. Они опасны. Ты не сражалась с ними. Одна... была одна пони, скрывавшаяся в Замке Двух Сестер. Она убила больше пони за час, чем Эквестрия потеряла во всех войнах за последние пятьсот лет.
“Мы напрасно тратим время, обсуждая все это. Не имеет значения, нравятся они Твайлайт или нет”.
Но как можно заставить ее прозреть? Твайлайт не жила в Отаре, не проводила время среди людей. Она не знала Лаки Брейк, не знала их тайных планов и желаний.
Однако Перес все еще был тут, успев нацепить маску, пока они обнимались. Ему просто следовало держать свой тупой рот на замке, но дракон этого не сделал.
– Когда мы победили Селестию, когда мы доказали, что вы можете умереть, разве мы пришли за остальными из вас? Разве мы разрушали ваши города, бросали жителей в лагеря, заставляли их работать за еду? Разве мы сделали хоть одну отвратительную вещь с кем-нибудь во всей Эквестрии?
Твайлайт отстранилась от Фларри, глядя на дракона. Она расправила крылья, как будто защищая племянницу, но Фларри Харт отступила в сторону. Она не нуждалась в защите.
– Когда мой долбанный командир был там, в окопах, освобождал ваших людей и разгребал ваше дерьмо, как вы ей отплатили? Потом, когда она освободилась, и заполучила в свои руки эту вашу магическую броню... на скольких жителей в Понивилле она напала?
Перес направился к ним, стягивая с головы маску и резко жестикулируя.
– Это то, что отличает нас от них, принцесса. Майор Оливия, я... мы защищаем людей в грязи от ошибок, которые совершают такие люди, как вы. Если тебе нужны монстры, поищи у Короля Шторма, их у него полный корабль. Они заставляют ваших людей работать до смерти, мы освобождаем их.
Дракон бросил маску к копытам принцессы.
– Отнеси это обратно в Кантерлот и прогуляйся там пару минут. Посмотрим, что, по словам ваших людей, я там сделал.
Он повернулся и пошел прочь.
– Честно говоря, никакого гребаного уважения. Я спать.
Твайлайт не остановила его, как и Фларри Харт. Через несколько мгновений Перес исчез на лестнице, оставив деревянную маску на полу.
Череп на которой принадлежал не пони.
Аликорны долго молчали. В конце концов Твайлайт подняла деревяшку с того места, где она упала, и левитировала ее на лабораторный стол. Она перевернула маску, наклонившись, чтобы рассмотреть надпись на обратной стороне.
Твайлайт нахмурилась, глядя на маску.
– Я надеюсь… ты понимаешь, что заставляет меня нервничать. Эквестрия уже завоевана. Каждый день, пока мы тянем, становится все хуже. Я не хочу передать страну от одних монстров в копыта других. И поскольку я... поскольку я самая старшая из оставшихся принцесс, тяжесть этого решения лежит на мне. Надеюсь, тебе никогда не придется делать такой выбор.
– Я тоже, – ответила Фларри Харт. – Я облягалась. И продолжала облягиваться последние несколько недель.
– Следи за языком, – отчитала ее Твайлайт, и голос аликорна снова стал почти знакомым. — Твоя мать не...
Она замолчала.
– Да, – в конце концов сказала Фларри Харт. – Я не... это меня немного смущает. Они мертвы, но… Я знаю, что мертвые могут вернуться. Особенно аликорны, верно? У нас есть… “права граждан” вот как Лаки это называет. Почему они не вернулись, чтобы спасти нас?
– Селестия не захотела возвращаться, – прошептала Твайлайт. – Может быть, она была права – может быть, мы были в безопасности, пока находились в карантине. Может быть, Гармония делала для нас все, что было в ее силах, и мы совершили ужасную ошибку. Может быть, то, что сделала Селестия, не было... – Твайлайт замолчала, прижав уши. – Прости.
Фларри Харт пожала плечами. Если она когда-нибудь снова увидит Селестию, выскажет ей все что думает по этому поводу. Вероятнее всего, путем лягания. Но вины Твайлайт тут не было.
– Ты можешь прочесть эту надпись? – в конце концов спросила принцесса немного неловким тоном.
– Да. Там написано: “Я умер ради тебя, живи ради меня”.
Еще одно долгое молчание.
– Я не знаю, что делать, Фларри. Луна не знала, куда мы могли бы обратиться за помощью. Есть и другие существа... драконы, морские пони, все остальные... но Король Шторм очень четко дал понять, что сотрет Кантерлот с лица земли, если ему что-то будет угрожать, – Твайлайт фыркнула. – А потом перелетит к Мэйнхэттену. Как только мы начинаем сопротивляться, пони умирают. Мы пробовали использовать Элементы, мы пробовали телепортироваться на его корабль, мы пробовали... все, что только смогли придумать. Я просто не знаю, что делать. Забрать всех пони в мире и сбежать?
Фларри Харт невольно улыбнулась.
– Перес оставил переделанное радио. Ты всегда можешь позвать на помощь.
Сара чувствовала на себе множественные взгляды чейнджлингов, шагая вслед за Оцеллус по ступеням огромного тронного зала. Здесь, в отличие от остального города, приложили значительные усилия, чтобы скрыть металл на поверхностях. Вместо него здесь был камень – плиты из оникса на полу и листы мрамора и гранита вдоль стен.
Но, как и во всем остальном замке, во всем увиденном, чувствовался определенный упадок. Начиная с самих чейнджлингов – каждый из них выглядел подавленным в той или иной степени. Это было не похоже на горожан снаружи, которые казались достаточно счастливыми, чтобы продолжать жить. По крайней мере цветные чейнджлинги на улице казались полными оптимизма, и если уж на то пошло, разговаривали с ней только дружелюбным тоном.
Здешние чейнджлинги носили одежды даже больше, чем горожане снаружи – странные костюмы с оборками и платья, которые слегка напоминали Саре земные фасоны. За исключением того, что по бокам были замысловатые разрезы, обнажавшие хитин и низ живота, что, вероятно, должно было быть провокационным, но только сбивало фестрала с толку. Она бы скорее забеспокоилась что они недостаточно одеты, если бы Оцеллус не была обнажена, и никто на нее не пялился.
Нет, это именно Сара привлекала всеобщее внимание.
Но упадок проявлялся не только во внешнем виде обитателей замка. Возле стен стояли фонтаны, вода из которых не текла, портреты висели криво, и даже экран, который просто мерцал вместо того, чтобы показывать хоть что-то полезное. Казалось, никому не было дела до всеобщей разрухи.
По крайней мере, как и в остальном городе, чейнджлинги осветили свой тронный зал. Таким образом, Сара могла бросить взгляд сквозь толпу сановников и прихлебателей, мимо вооруженных солдат с винтовками, туда, где стоял громадный каменный трон, расколотый надвое большой трещиной.
Там, в конце огромного зала, две разных фракции вели аудиенцию. Одна из них была толпой черных чейнджлингов, точь-в-точь как Джеймс, и бросающих взгляд на Оцеллус с показным презрением. Другая фракция всевозможных расцветок возбужденно переговаривалась, указывая в их сторону.
Самый высокий чейнджлинг поспешно встал, его тело было ярко-зеленым, а ярко-оранжевые рога на голове такими длинными, что почти задевали сломанный трон.
– Оцеллус! Моя племянница вернулась! Эй, все! Оцеллус вернулась!
В наступившей тишине Сара услышала, как заговорил другой сидящий на троне чейнджлинг, на этот раз одетый в комплект металлических доспехов. Ну, на самом деле они больше походили на космический скафандр, с толстой подкладкой и без шлема. Из-за этого чейнджлинг казался крупнее других, хотя и не таким большим, как тот, с огромными оранжевыми рогами.
– Мне кажется, что моя дочь пошла на ужасный риск и навлекла опасность на наш двор. Если только эта пони с ней на самом деле не дрон, обладающий поразительными способностями к маскировке… в чем я сомневаюсь.
Оцеллус шагнула вперед, кивком приглашая спутников следовать за ней. Они так и сделали, Сара сразу позади, а Джеймс в испуганной спешке замыкал шествие.
– Это не эквестрийские пони, – объявила чейнджлинг. – Несмотря на, э-э, внешность. На самом деле она посланница нашего защитника, прибывшая с поверхности с очень важными новостями.
– Одно дело использовать его имя, – произнес один из благородно выглядящих чейнджлингов на черной стороне тронного зала. – Достаточно послушать радио пять минут, и услышишь его раз десять. Обещания защиты от Дискорда и его благословения против безжалостного порядка снаружи. Но совсем другое утверждать, что он отвечает на молитвы.
– Я такого не говорила, – пискнула Оцеллус, казалось уже теряя часть своей уверенности. В этот момент Сара поняла кое-что, о чем ей, вероятно, ей следовало догадаться раньше. Чейнджлинг была не очень хороша в дипломатии. И чем скорее фестрал возьмет переговоры на себя, тем лучше. – Я имею в виду, э-э… Дискорд на самом деле не разговаривал со мной, но...
– Дочь, я знаю, что превращение затуманило твой разум, – произнес высокий чейнджлинг в доспехе-скафандре. – Мы не виним тебя за это. Может быть, тебе следует...
– Ничего ей не следует, – перебила его Сара, выступая вперед и выпрямляясь во весь рост. Она была выше любого из здесь присутствующих, за исключением, пожалуй, желто-зеленого чейнджлинга с огромными оранжевыми рогами. Это было несправедливое преимущество в росте. – Потому что Оцеллус не спятила. Я была послана Дискордом. Он говорил со мной, он привел меня сюда, он...
– Тебе не давали разрешения говорить при дворе, незнакомка, – рявкнул резкий голос из темного угла. Похоже, это был один из солдат, хотя Саре было трудно с уверенностью сказать, кто есть кто. Все их костюмы были такими разными.
Но этот голос вовсе не стал доминирующим. Фестрал слышала множество перешептываний со всех сторон, и большинство из них звучало шокировано:
– Пони знает наш язык?
– Я, король Торакс, разрешаю незнакомке говорить при дворе, – объявил желто-зеленый чейнджлинг, сердито оглядывая комнату. – Кем бы ты ни была. Кто ты такая?
– Меня зовут Сара Каплан. Я... ”притворяюсь“ членом Звездного Общества первопроходцев. Мы исследователи, призванные составить карту и колонизировать всю Вселенную. Мы приземлились в Эквестрии... – ну, формально это было тысячи лет назад, но не стоит углубляться так глубоко. – Несколько лет назад мы, э-э... начали менять всякое. Думаю, вам понравится то, что мы сделали.
Чейнджлинг в космическом скафандре, казалось, наконец-то заметил фестрала. То, что было легким раздражением, быстро переросло во что-то гораздо более зловещее.
– А я, король Фаринкс, не уверен, что это дрессированное животное может вообще сказать что-то ценное. Нужно ли мне указывать двору на абсурдность этого заявления? Возможно, пони Эквестрии можно одурачить чем-то подобным, но мы то лучше знаем. Мы знаем, что Вселенная огромна. Мы знаем, что исследователи из других миров не были бы похожи на нас.
Судя по шокированной реакции присутствующих в помещении и общей нарастающей враждебности, которую Сара чувствовала, легко было догадаться, что чейнджлинги об этом не думали, пока им на это не указали.
– Естественно, нет, – согласилась фестрал. – Очевидно, что мы и не похожи. Я выросла без шерсти, с двумя ногами и без крыльев. Не могу сказать, что последнее было так уж круто, но дело не в этом. Ваша цивилизация обладает возможностями биотрансформации, я это знаю, потому что вы использовали ее на моем друге.
Сара кивнула в сторону Джеймса.
– Я наблюдала, как он превращался в чейнджлинга прямо у меня на глазах. Я приплыла сюда с поверхности по реке и на некоторое время лишилась двух ног. Почему вам кажется странным, что другие виды могут обладать такими же технологиями?
Это заставило Фаринкса замолчать, по крайней мере на время. Но в зале было много других чейнджлингов, и скептически настроенными казались не только те, кто был черным.
– Как-то все... запутано, Оцеллус. Является ли она посланцем Дискорда, или она посланец из другого мира? Если у Дискорда есть для нас сообщение, почему он не передал его напрямую? Зачем передавать его через незнакомца, которого мы никогда раньше не видели, да еще с такой дикой историей?
Оцеллус что-то пробормотала, явно не зная что ответить. Но Сара решила не давать ей шанса выставить их в еще более идиотском свете, только не снова.
– Потому что я все видела лично. Я здесь не для того, чтобы давать вам заповеди или еще какую хрень. Я просто собираюсь рассказать вам, как все изменилось на поверхности из первых уст. Что вы будете делать с этой информацией, зависит от вас. Во всяком случае, я дипломат от новой цивилизации. Дискорд просто... сказал мне, что вы, ребята, здесь, вот и все.
– Моя племянница была отправлена на задание нашим защитником, – признал король Торакс. – Ей было сказано дождаться кого-то важного и привести его сюда. Любой из вас, кто хочет узнать об этом, может посмотреть передачу, я опубликую ее, как только мы здесь закончим.
– Тогда ты мог бы с таким же успехом рассказать нам все сейчас.
Это уже был король Фаринкс.
– Если есть хоть малейший признак, что это трюк с целью заманить нас в ловушку и позволить Селестии закончить начатое... – глаза чейнджлинга сузились. – Я, собственно, так и полагаю. Это план Селестии.
– Ну... – Сара покачала головой. – Это было бы непросто, поскольку мы ее убили.
Как она и ожидала, в помещении достаточно быстро воцарилась тишина. За исключением Джеймса, который прошептал ей на ухо.
– Я понятия не имею, о чем вы говорите. Тебе лучше бы мне все объяснить, как это закончится.
Пока что фестрал решила его игнорировать.
– Возможно, вас это не удивит, но Селестия и эквестрийцы не очень тепло приняли нас, когда мы сюда прибыли. Она убила некоторых из нас, похитила других, угрожала вторжением и уничтожила нечто важное для нас. Но убили мы ее не за это.
Теперь уже нельзя было останавливаться. Она завладела всеобщим вниманием и, вероятно, лучше его не упускать. Чем дольше это продолжалось, тем больше эти чейнджлинги оценивали ее в соответствии со своими различными пристрастиями. Это был ее единственный шанс провернуть аферу.
“Только на этот раз это не афера. Я говорю правду”.
– Вы же знаете о карантине, верно? Очевидно, что знаете, вот почему вы живете здесь, внизу. Что ж, нам он тоже не понравился. Думаю, что Дискорд, каким-то образом был к этому причастен – возможно, он был причиной того, что наш губернатор решила бороться. Вам придется спросить ее, но поскольку ее здесь нет... короче быть запертыми на планете нас не устраивает, и карантин мешал космическим путешествиям. Селестия не позволила бы нам завершить его, так что... – фестрал махнула копытом. – Мы избавились от них обоих. Карантин снят, Селестия мертва, вы все свободны. Я не так много знаю о Гармонии, как вы – я не знаю, как работает это кольцо и каким правилам оно следует. Но знаю, что Дискорд хотел, чтобы вы все это знали.
Наконец она отступила назад, пытаясь взглядом оценить состояние толпы. Трудно было быть уверенным, о чем они думали, но судя по выражению большинства лиц, новость они восприняли с оптимизмом. Или, может быть, ни хотели верить ей – и Сара не могла винить их за то, что они ей не доверяли.
– Если то, что ты говоришь, правда... – наконец заговорил Торакс, нарушая нервное молчание. – Тогда это все меняет. Нам больше не нужно томиться здесь, внизу, нам не нужно полагаться на собранную любовь... Наши бесконечные страдания подходят к концу.
– “Если”, как говорит мой брат, – перебил его Фаринкс. – вот ключевое слово. Эта незнакомка только что вошла сюда без каких-либо доказательств, просто чтобы сказать нам все, что мы хотим услышать. Было бы замечательно, если все, что она только что сказала, было правдой. Но так это или нет... – он умолк. – Мы не можем действовать, основываясь только на словах. Подумайте об угрозе безопасности, связанной с ее присутствием. Теперь подумайте, что могло бы произойти, если бы мы вывели наш двор на поверхность, чтобы проверить ее заявление. Агенты Селестии могут поджидать нас, чтобы схватить. Гармония давно хотела нас уничтожить за нарушение ее представлений о карантине, даже если она не смогла найти ни единого правила, которые мы нарушили, и тем самым полностью истребить нас. Если выйдем на поверхность, то те, кто не скован правилами древних, могут нас уничтожить.
Оцеллус шагнула вперед, медленно направляясь к трону и паре соперничающих королей.
– Я верю всему, что рассказала мне Сара. Во время нашего путешествия сюда она была исключительно честна со мной. Однако мой отец прав. Думаю, мы должны проверить информацию, прежде чем принимать ее во внимание.
– И как же нам ее проверить? – спросил Фаринкс, прищурив глаза. – Мы потеряли большую часть нашей энергии. С каждым днем все больше наших подданных дичают. Каждый день мы растягиваем то, чем эквестрийцы не хотят с нами делиться...
Наконец Оцеллус набралась храбрости.
– Я не прошу начать полномасштабное вторжение. Мы уже пробовали, и не раз. Нам нужно придумать что-то получше, – она махнула крылом в сторону Сары. – Моя новая подруга утверждает, что пришла из другой цивилизации. Они не отдавали воспоминания Гармонии. Они исследователи, они понимают нашу науку, и, возможно, они поняли бы наши традиции. Думаю, нам следует забыть об Эквестрии и вместо этого отправить нашу экспедицию к ним. Они могут показать нам доказательства победы над Селестией, и, возможно… возможно, именно там мы могли бы начать строительство на поверхности. В любом случае, с ними лучше, чем с эквестрийскими примитивами.
Зал погрузился в тихое бормотание и негромкие споры. Фестрал попыталась прислушаться, но одновременно звучало так много разных голосов, от чего ее чуткому слуху было лишь труднее выделить одного говорящего из множества других. После нескольких попыток она просто сдалась и подошла к Оцеллус. Джеймс следовал за ней, его хвост нервно раскачивался взад-вперед.
– Они не кажутся счастливыми, – сказал он по-английски.
Сара пожала плечами.
– Думаю, все прошло хорошо.
– Не думаю, что ты могла бы справится лучше, – прошептала Оцеллус, очевидно, не поняв их. – Хотелось бы мне, чтобы Дискорд предоставил тебе какие-нибудь доказательства. Трудно убеждать, что пони мертва, когда она может просто вернуться к жизни. Селестия делала это неоднократно. Именно ее здесь все боятся.
– Он дал нам деньги, – заметила Сара. – Ничто никогда не убеждало бюрократов лучше, чем деньги.
– Едрить, а ты права, – пробормотала чейнджлинг, выставляя вперед копыто. – Давай-ка мне склянки.
Сара полезла в сумку и достала флаконы со светящимся содержимым и передала их Оцеллус.
– Я бы хотела добавить еще кое-что, – обратилась к толпе она, поднимая сосуды. – Дискорд со своим посланником передал вот это. Думаю, он хотел убедиться, что наша миссия увенчается успехом. Здесь более чем достаточно, чтобы обеспечить сотню выходов на поверхность и останется на то, чтобы накормить множество отчаявшихся чейнджлингов.
Даже упоминание смерти Селестии не привлекло столько внимания.
– Это что... – начал Фаринкс, спускаясь с приподнятой тронной платформы. – Это же не то, что мне кажется?
– Оно самое, – ответила Оцеллус, отступая от отца на шаг. – Это не мое, оно принадлежит Саре. Решит ли она подарить его тебе, вероятно, зависит от того, будет ли принято наше предложение или нет.
– Д-да! – запинаясь подтвердила Сара, стоя рядом с чейнджлингом. – Я, э-э… мы должны позаботиться о нашем возвращении на поверхность и оставить достаточно, чтобы вернуться сюда с отчетом. Остальные… вы, короли, можете разделить или еще чего. Если конечно согласитесь.
“Может быть, она и не так безнадежна, как я думала. Спасла положение, хорошая работа, малышка”.
– Как будто мы не можем просто забрать это и дело с концом, – послышался чей-то голос.
– Она думает, что у пони здесь есть права?
– Она, скорее всего, украла это у старой королевы.
Но какими бы мрачными ни были эти комментарии, пара правителей, казалось, осталась глухи к ним. Настоящим дарителем здесь была Оцеллус, а не Сара. И Оцеллус была родственницей для них обоих.
Обсуждение закончилось.
– Да, – произнес Фаринкс. – Мой брат больше не нуждается в любви. Но многим из моих дронов она нужна. Мы будем… рады сотрудничать с посланником Дискорда.