Послание в бутылке. Том 2

Глава 2: Неизменное состояние

– Как интересно...

Сара услышала голос в пустоте беспамятства. От этого звука пошла рябь, похожая на эхолокацию дельфинов, высвечивая что-то знакомое ее разуму больше, чем глазам. Это было похоже на переулок с перевернутым мусорным контейнером и кучкой грязных фигур.

Каким-то образом она узнала их, хотя находилась в полной темноте. Самый тощий, самый жалкий из этих детей, забившийся в угол. По крайней мере, было недостаточно холодно для заморозков, потому что она наверняка замерзла бы там насмерть.

– Где я нахожусь? – требовательно спросила Сара у голоса, ее собственный при этом становился все выше и выше. Это был голос не ее человеческого “я”, а инопланетного существа, которым она стала. Он был слишком писклявым – она даже могла слышать, как он слегка меняется, проходя сквозь ее клыки.

– Там, где тебе не следовало быть, – голос доносился отовсюду. Он был мужским, искаженным большим расстоянием, но все же он казался глубоко удивленным. – Это большое достижение с твоей стороны, подруга. Или, скорее, это было настоящим достижением твоей давно умершей копии, упокой Господь ее душу. Добро пожаловать на Эквус.

Пока он говорил, сцена ее давнего детства исчезла, сменившись чем-то другим. Они все еще находились в полной темноте, но Сара чувствовала, что движется сквозь нее, медленно скользя вперед. Это была Станция Нейрослепков, парящая на низкой орбите Земли. Попасть сюда было величайшей аферой, которую ей когда-либо удавалось провернуть.

Она чувствовала тонкие металлические стенки, отделяющие ее от пустоты, плотную шеренгу тел, ожидающих своей очереди на сканирование. Приятная беседа, доносящаяся из соседней комнаты от тех, кто уже его прошел. Это было последнее, что она помнила, – горизонт ее памяти. Это был край карты, бурлящая пустота, из-за которой не было возврата.

Стоя в очереди, она была одета в униформу другой женщины, изо всех сил изображая похмелье, чтобы оправдать свою неспособность поддерживать вежливую беседу с остальными присутствующими.

“Я оказала Саре услугу. Она все равно не хотела этого делать. Ее религии не нравились нейрослепки”.

К ее ужасу, голос, казалось, мог слышать мысли.

– Возможно, она так думала в то время, возможно, и ты так думала. Как бы то ни было, сейчас эти люди давно сгнили и рассыпались в прах. Это ты настоящая Сара. Теперь ты на Эквусе, чтобы выполнять работу, которую не понимаешь, в месте, где не хочешь находиться. Это довольно странно.

– Неправда, – возразила Сара, даже не потрудившись скрыть свои мысли. Если этот странный голос все равно собирался заглянуть к ней в череп, то на самом деле не было особого смысла пытаться сохранить это в тайне. – Я хотела начать все сначала. Моя жизнь на Земле была дерьмом. Меня бы никогда не выбрали, чтобы отправить сюда. Но я нашла способ. Я... сделаю все, что в моих силах, одолею любую работу, которую они мне поручат. Я справлюсь.

Голос рассмеялся.

– Ты хочешь начать все сначала, как мило. Интересно, будешь ли ты чувствовать себя в ловушке, используя только те возможности, что даст тебе Отар? Его правительница – одна из моих, и у нее достаточно добрые намерения… но она слишком медлительна. Я бы хотел, чтобы было больше инициативы снизу.

Невидимый пейзаж снова изменился. Сара оказалась перед скалой во тьме, чуть не врезавшись в стену. Ощущалось так, словно она и правда была там, чего, конечно, быть не могло. Эхо нарисовало в ее сознании картину огромной пещеры с мокрыми стенами, по которым стекала вода. Вдалеке вырисовывался вход, окруженный предметами, в существование которых было трудно поверить.

Зрелище было ужасным – пики, копья и другое оружие с насаженными на них трупами. Сара почувствовала благодарность за то, что здесь нет света, потому что в противном случае ей, возможно, пришлось бы увидеть ужасное состояние этих тел.

Рядом с ней кто-то был. Фигура более чем вдвое возвышающаяся над ней, и тело фигуры сбивало с толку так же сильно, как виднеющийся вдалеке вход вызывал отвращение. Разные типы кожи, странный набор конечностей – ничто в этом существе не казалось последовательным.

– Как насчет того, чтобы заключить сделку? – он, ухмыляясь, протянул в сторону Сары лапу.

– Как насчет того, чтобы ты сказал, где это мы, – она не двинулась, чтобы ответить на жест, но и не отстранилась.

– Мы слегка поднялись по склону. Думаю, ты бы сочла это... нефизическим пространством. Я позаимствовал разум, пока твое тело накачивают лекарствами для операции. Не волнуйся, никто не заметит.

“Та доктор что-то говорила по этому поводу. Наши разумы уже в системе. Думаю, она была права”.

– Конечно права, – подтвердил незнакомец. – Но забудь о деталях и сосредоточься на следующем вопросе. Ты знаешь, что столкнешься с ужасными последствиями, если тебя раскроют. Не беспокойся... Я не собираюсь никому рассказывать. У меня слабость к слегка дерзким пони. Тут все просто... я думаю, ты живешь ниже своего положения. Я думаю, ты могла бы достичь большего, чем просто... притворяться.

Существо медленно обходило Сару, кружа по огромной пещере. Каждый раз, когда его когти скребли по полу или кто-то из них говорил, она ощущала окружающий их мир почти так же ясно, как если бы смотрела глазами.

Чем больше она слушала, тем яснее понимала, что некоторые звуки раскрывают окружающее лучше, чем другие. Некоторые затухали всего через пару метров, а другие пролетали весь путь до кошмарной инсталляции при входе.

– Если ты собираешься попросить меня предать город… Отар, то я не стану. Возможно, я не принадлежу к его жителям, и, возможно, они вышвырнут меня пинком под зад. Но это не значит, что я буду готова сделать то же самое с ними. Все это космическое дерьмо важно, я не собираюсь его портить.

– Ну, “Сара”, я оскорблен, – инопланетянин приложил одну из своих странных лап к груди, обиженно глядя на нее сверху вниз. – Ты думаешь, я попросил бы тебя предать новых друзей? Совсем нет. Я хочу, чтобы ты помогла их делу. Просто... более прямолинейно, чем они смогут действовать. Моя слуга Лаки Брейк и вполовину не так храбра и умна, как бы мне хотелось. Она так беспокоится об аликорне, которую травмировала Селестия, что не видит долгосрочной перспективы. Мы собираемся помочь ей, ты и я. Мы сделаем то, что она отказывается. Продвинем, так сказать, вперед отважное дело исследований.

Он наклонился и обхватил когтями плечо Сары. Хватка была как у тисков, и он потянул ее вперед. Спотыкаясь, она сделала несколько шагов и внезапно оказалась прямо перед ужасным входом в более глубокие пещеры. Она чувствовала какой-то запах, исходящий из прохода, что-то еще более странное, чем то, что она могла вообразить.

– Есть и другие плюсы. Забудь о необходимости притворяться тем, кем не являешься. Забудь о том, что тебя отправляют на войну. Ты ведь знаешь, что именно туда направляют военных, верно? Сражаться с работорговцами. Жалкие, никому не нужные работорговцы. Настоящее богатство находится здесь, под землей. Добрая половина разумов, которые отправились вниз, сейчас на глубине. Именно здесь мы превратим Отар в силу, с которой нужно считаться.

– Я не понимаю почти ни единого слова из того, о чем ты говоришь, – пробормотала Сара. – Я не знаю, почему мы должны...

Она замолчала, покачав головой. Это существо знало, кто она такая, и могло бы выдать ее, если бы захотело. Но при этом оно утверждало, что она будет помогать Отару.

– Объясни, что ты хочешь, чтобы я сделала, э-э… кем бы ты ни был.

– Дискорд, – ответил голос. – Ты можешь называть меня Дискордом. И я буду называть тебя другом. Предполагая, что ты сможешь делать то, что тебе говорят.

Мир вокруг них расплылся, и Сара внезапно оказалась в медицинском отсеке. На этот раз видение не было каким-то древним воспоминанием, оно было запечатлено с идеальной точностью. Она чувствовала, что лежит без сознания, засунутая в одну из “восстановительных капсул” в дальнем конце палаты. Вероятно, ее продержат здесь какое-то время, может быть, несколько дней.

Сара не особо разбиралась в современной медицине, но кое-что она все же знала. Восстановительная клеточная терапия могла ускорить заживление на порядок, но используемые в ней препараты были серьезно психоактивны. Продержите человека в отрубе несколько дней, и он вылезет из капсулы словно после пары месяцев лечения.

Один из маленьких медицинских дронов съехал со своего места и направился к кабинке Сары. Его движения ничем не отличались от любого другого виденного ранее дрона.

– Ты будешь угрожать мне? Пока я... без сознания?

– Нет. Причинять тебе вред или убивать было бы ужасной тратой времени. Я даже не буду притворяться, что планировал что-то подобное. Я просто одалживаю чуть-чуть оборудования.

Как только Дискорд это сказал, еще один дрон подъехал с другой стороны комнаты, толкая тележку, предназначенную для транспортировки восстановительных капсул. Пони в комнате, казалось, даже не заметили его. Что было понятно. В каждом городе были тысячи дронов, спокойно выполнявших свои задачи. Для большинства людей они были все равно что невидимыми.

– Ты ослепил меня, – возразила Сара, отходя с пути дрона, хотя и сомневалась, что сможет коснуться его. Это было... своего рода видение. Все было ненастоящим. – Разве это не значит вредить мне?

– Нет, – Дискорд ухмыльнулся в ответ. – Я временно приглушил твои чувства, поскольку там, куда ты направишься, почти нет света. Те, с кем ты должна будешь встретиться, живут в вечной темноте. В некотором смысле, эхолокация фестралов даст тебе силу, с которой придется считаться. Но мы должны еще кое-что сделать с твоим запахом, иначе чейнджлинги просто разорвут тебя на части. Так что тебе предстоит еще одна операция.

Он наклонился ближе, так близко, что Сара почувствовала тепло на своем ухе.

– Не волнуйся, эта очаровательная маленькая программа, которую вы называете искусственным интеллектом, меня не заметит. Если только когда будет уже слишком поздно.

Никто не задавал вопросов дронам, когда они везли Сару обратно в операционную. Сигналов тревоги тоже не было, хотя их можно было бы ожидать, если бы Предвестник обнаружил сбои в своем оборудовании.

– Скажи мне, чего ты от меня хочешь. Я еще не соглашалась помогать тебе.

Но и скрыть свою заинтересованность не получалось. Может быть, именно поэтому Дискорд к ней и обратился. Что-то, что Сара могла бы сделать и избежать плена, не подвергая опасности колонию Общества первопроходцев. Что-то продуктивное, что-то, что отправило бы ее в приключение, что-то, что позволило бы ей увидеть странные и экзотические места.

Ну и что с того, что увидит их она не собственными глазами? В конце концов, это было космическое путешествие. И путешествия во времени, поскольку в некотором смысле она “путешествовала” в будущее. Избежала собственной смерти.

– Да, и... я действительно бессмертна? Если я умру, занимаясь всем этим...

То это станет ужасной тратой кучи усилий ее предшественницы.

– Бессмертна? Так же бессмертна, как и все мы, – ответил Дискорд, пожимая одним плечом. – Пока Эквус цел, выживем и мы. Это выживание не всегда может быть в той форме, которую ты ожидаешь, но это сохранение разума, чего, я думаю, вполне достаточно.

Ее камеру вкатили в автоматизированную операционную. Прибыл еще один дрон, неся пластиковую коробку, наполненную охлажденными биологическими образцами. Что бы они ни собирались в нее засовывать, на этот раз оно было живым, а не просто механикой.

– Я не хочу операции, если не собираюсь...

Дискорд рассмеялся.

– С чего ты взяла, что меня волнует, чего ты хочешь? Хотя… я бы понял, если бы ты отвернулась. Мне бы не хотелось смотреть, как меня режут, даже если бы я знал, что ничего не почувствую, когда очнусь. А ты, кстати, почувствуешь.

Сара действительно отвела взгляд, хотя и слышала, как завертелась одна из медицинских пил. Пронзительный писк осветил всю комнату, как будто к ней вернулось зрение. Она видела, как дрон отводит ее хвост в сторону, закрепив, чтобы он не мешался. Дрон, казалось, собирался сделать разрез в месте, откуда торчал хвост – часть тела, которую она с трудом могла соотнести с человеком.

– Вот что будет дальше, самозванная Сара Каплан. Для начала завершится эта операция по установке пары пахучих желез. Поздравляю, ты уже на верном пути. Через несколько дней ты очнешься. А потом притворишься одним из этих оловянных солдатиков, пока не получишь свой первый выходной.

Комната вокруг них расплылась, и внезапно они оказались парящими над гигантской картой. Картой острова с огромной вулканической кальдерой в центре и маленькими зданиями на побережье.

– Ты пойдешь прогуляться сюда, – Дискорд указал на огромную трещину, идущую вниз по склону вулкана, которая помешала бы большей части восхождения. – Ты поймешь, что на правильном пути, потому что найдешь комплект снаряжения, который я для тебя свистнул. Ты его возьмешь и пойдешь так глубоко, как только можешь. Ключ, который я сейчас вживляю в твой хвост, откроет скрытый доступ к системам кольца.

– Ладно... – Сара уставилась на карту, стараясь как можно лучше запомнить детали. У нее была довольно цепкая память, и она стала чрезвычайно искусной в быстром запоминании. Полезный навык, которым желательно обладать, если ты мошенница и тебе нужно было запоминать любые незначительные детали о своей жертве, которые та могла совсем неохотно предоставлять. – И что потом?

– Потом следуй за своим носом, – провозгласил Дискорд. – И, скорее всего, не умрешь. У чейнджлингов появился новый король, но не все в порядке при Радужном Дворе. Они находятся на грани гражданской войны. И если она произойдет, что ж… в следующий раз они, вероятно, переродятся пони. А это именно то, чего мы не хотим.

– Ты вообще собираешься мне объяснить, что означают все эти слова?

– Неа! – Дискорд улыбнулся так широко, что это было слышно. – Ты сама во всем разберешься. И как только ты это сделаешь, то расскажешь им об Отаре. Дай им знать, что у нас тут появилась новая фракция, глаза которой обращены к звездам, и без целой истории войн с чейнджлингами. Уверен, что к тому времени ваш маленький Предвестник тебя уже выследит... Я подтолкну его, если он вдруг тебя потеряет. Ты сможешь связаться с Лаки Брейк, если понадобится совет. Просто не позволяй им уговорить тебя вернуться домой. Это не та возможность, которую я бы предоставил кому попало.

Существо снова наклонилось к ней, так близко, что фестрал могла слышать, как звук отражается от его многочисленных острых зубов.

– Не разочаруй меня, “Сара”. Я именно тот друг, который тебе нужен – из тех, кто может все устроить, независимо от того, жива ты или мертва. От того, будешь ли ты моим другом, может зависеть, пройдет ли твоя следующая жизнь на каком-нибудь удобном цилиндре О'Нила или в тесных темных глубинах систем Эквуса. Не думай, что я не могу обвести Гармонию вокруг пальца – я могу. И обведу.

Сара хотела ответить, но у нее не оказалось возможности. Видение растаяло вокруг, карта рассыпалась в пыль, а саму ее безжалостно отбросило обратно в небытие.

---

Сара проснулась раньше, чем следовало. Разум ворочался, выплывая из коктейля препаратов, державших ее в отключке, под которыми таился осадок безумия. Она чувствовала, как ее лицо прижимается к холодному бетону, а ветер, пропахший марихуаной и выхлопными газами, не давал ей уснуть большую часть ночи. Ее снова избили, но она сбежала. Она всегда сбегала.

Но этот сон превратился во что-то более странное, в сон о лишенной света пустоте, о чувствах за пределами зрения и о существе, слепленном из кусков трупов, избравшем ее. Дух безумия явился ей и указал выход. Вырваться из плена служения Обществу первопроходцев, но если только она сначала послужит ему.

Это, вероятно, еще один сон, правильно? Но когда Сара пошевелилась, то все еще чувствовала мучительную боль в обеих передних ногах, пульсирующую в такт ударам сердца. Хвост болел еще сильнее – эта операция прошла совсем недавно. И туда не планировалось устанавливать никаких имплантатов. Что еще хуже, вроде бы большая часть хвоста была сострижена. Его едва хватало, чтобы покрыть срам, и казалось, что хвост едва успел отрасти после операции.

“Думаю, мне не следует слишком удивляться. Многие операции требуют, чтобы тебя обрили”.

Конечно, для нее операция имела куда большее значение, чем простой факт потери волос, – существо было реальным. Дискорд поможет ей сбежать. Он даже предложил план. Боль чуть пониже спины была единственным доказательством, в котором она нуждалась, что все это не было плодом воображения.

“Конечно не было, – в голове раздался голос, далекий, но все еще отчетливый. Как эхо издалека. – И я буду наблюдать. Не заставляй меня выбирать кого-то другого”.

Сара перевернулась на другой бок и почувствовала, как ее уши подергиваются при каждом движении. Монитор над головой пищал в такт ее сердцебиению, размеренно и болезненно высоким тоном. Она находилась в одной из послеоперационных палат, крошечной комнатушке с койкой, висящей на стене униформой и крошечным душем у стены. Кроме нее никого больше не было.

Фестрал внезапно напряглась, моргая и открывая глаза. Она “видела” комнату вокруг себя без их помощи. Все было в точности как во сне, разве что, возможно, не так четко. Монитор над головой больше раздражал, чем был полезен, поскольку показывал не так много, как голос Дискорда.

“Вероятно, он делал это нарочно. Учил меня видеть вот таким образом, чтобы я смогла справиться с его заданием”.

Странно, но Сара обнаружила, что мысль о том, что необходимо отправиться куда-то в кромешную тьму, ее не сильно беспокоит. Она ожидала посетить странные и чуждые миры. Пребывание в новом теле было частью этого, но этот идеальный маленький город был настоящей находкой в этом плане.

– Мисс Каплан, пожалуйста, приготовьтесь к дежурству, – произнес голос с единственного экрана. На этот раз не синтезированный компьютерный голос, а больше похожий на кого-то военного. – Незначительный технический сбой продлил ваше восстановление дольше, чем было запланировано. Поскольку это была не ваша вина, то вас за это не накажут. Но нам нужно, чтобы вы подготовили боеприпасы во втором ангаре. Спросите Предвестника, если вам нужно направление, где это.

– Конечно, э-э… Я не узнаю ваш новый голос. Полагаю, вы, должно быть...

– Бьянка. Все в порядке, мы все сталкиваемся с подобным дерьмом. Ты привыкнешь. Просто собирай копыта в кучу и двигай сюда как можно скорее.

Глаза Сары все еще привыкали к яркому свету. Наконец она мельком увидела надпись “Передача завершена”, прежде чем экран снова потемнел.

“Похоже, у этой сверхспособности есть ограничения. Экраны и бумага будут для меня просто пустыми. Эти чейнджлинги, должно быть, используют шрифт Брайля или что-то в этом роде для записи сообщений”.

Но если Дискорд все еще и наблюдал за ней, он не подал виду своим услужливым голоском.

Сара быстро приняла душ в предложенной кабинке, осторожно помыв копыта и хвост. Она смогла рассмотреть небольшие отметины на обеих передних ногах, которые соответствовали местам установки имплантатов, но пока не поняла, как их активировать. Была ли это мысль, движение… что вообще надо сделать? Спросить было не у кого. Но чтобы принять душ имплантаты были и не нужны. Форму без них надеть тоже было можно.

"Я должна притворяться, пока мне не дадут выходной, – вспомнила фестрал. – Просто веди себя как обычно до этого момента”.

И она продолжит искать альтернативный способ побега. Из того немногого, что Сара узнала с момента пробуждения, на этой планете была своя собственная цивилизация. Может быть, она смогла бы украсть пару словарей и сбежать к ним. Она самостоятельно выучила испанский за несколько недель – есть с чего начать. Инопланетный язык не мог же быть намного сложнее, верно?

На этот раз она снова услышала голос, хотя и еще более отдаленный, чем раньше. Как будто тот, кому он принадлежал, был чем-то отвлечен.

“Тебе не придется изучать какие-либо новые языки, если будешь делать то, что я говорю. Я уже научил тебя, как общаться с чейнджлингами. У тебя энциклопедические знания об их запахах. Ты знаешь все их пароли и ключи. Ты могла бы стать королевой, если бы захотела. Предположив, что ты стала одним из них. Я бы правда не рекомендовал этого делать”.

Значит, он слушал. И хранил молчание по поводу ее предполагаемого побега.

“Конечно. Я знаю, ты не сможешь устоять от, как минимум, планирования. Тут либо я, либо начальник отдела боеприпасов. И сама знаешь, кто тебе больше полезен”.

А потом голос снова пропал.

Сара не стала отвечать вслух – не только потому, что Предвестник мог следить за всем происходящим, ей в любом случае было нечего сказать Дискорду, даже будь у нее такая возможность. Он не походил на того, кто стал бы пытаться замаскировать очевидную ложь. Если он считает, что другой возможности для побега не представится, то, вероятно, так оно и есть.

Несколько минут спустя фестрал вышла в коридор, не сильно отличающийся от того, где она очнулась в первый раз. Пол под копытами был мягким, а потолок не был чрезмерно высоким, как в медицинском отсеке.

– Прошу прощения, – обратилась Сара к стене. Рядом не было никого, чтобы почувствовать себя неловко. – Предвестник, ты можешь мне помочь?

– Конечно, – почти мгновенно ответил голос из динамика неподалеку. Здесь не было экранов, хотя она понимала, что у большинства ИИ отсутствуют аватары. Это позволяло людям воспринимать их больше как машины, а не соперников, которых нужно бояться. – Какая помощь вам требуется?

– Мое место дежурства, – ответила Сара. – Я не знаю планировки этого места.

– Планировка Отара соответствует стандартной компоновке военной базы тип С, – объяснил Предвестник. – Вы находились на амбулаторном лечении. Большой коридор, перед которым вы сейчас стоите, имеет идентификатор I-45.

“Проклятье”.

Вероятно, этой информации было достаточно для одного из членов Общества первопроходцев, но Сара не тратила полжизни на запоминание всего этого. Она даже не знала, чем должна заниматься на дежурстве.

– Я, э-э... моя память слегка меня подводит, Предвестник. Думаю, что все еще не отошла окончательно от последствий фабрикации.

– Количество ошибок при имплантации вашего нейрослепка составило менее одной десятой процента. Вам, должно быть, чрезвычайно не повезло, раз утерянная информация относится к столь критически важной. Хорошо… Я укажу вам направление.

На стене появилась маленькая светящаяся линия, неторопливо переливающаяся зеленым в направлении, куда ей, очевидно, требовалось идти.

– Вы все еще считаете, что способны выполнять свои обязанности?

– Да! – фестрал ответила без колебаний. – В том смысле, что знаю, зачем я здесь. Я хочу помочь. Возможно, мне просто нужно немного освежить память.

– Очень хорошо. Но я буду следить за вашей деятельностью. Если произойдет серьезная деградация памяти, мы могли бы предпринять ряд шагов для попытки восстановления.

– В-в этом нет необходимости! – пискнула Сара, когда они вышли в большой коридор. – Я не хочу, чтобы кто-то снова забирался в мою голову. Одного раза достаточно.

I-45, очевидно, являлся одной из центральных артерий базы – в самом центре было несколько углубленных дорожек, по которым в обоих направлениях катались дроны, перевозя коробки с грузом. Пони двигались вдоль дорожек. Некоторые из них мельком взглянули на Сару, когда та появилась в коридоре, но не более чем на пару секунд. Ее светло-голубое тело с крыльями летучей мыши и огромными ушами выделялось среди них не так сильно, как можно было ожидать.

Предвестник больше ничего не говорил, хотя зеленая линия переместилась на стену прямо перед Сарой, ведя ее сквозь достаточно плотное движение. Кобыла повиновалась инструкциям и старалась не упасть при ходьбе, что, честно говоря, было достаточно сложно само по себе.

Она хотела спросить, как работают имплантаты. Судя по тому, что доктор Борн говорила, они должны быть почти так же хороши, как руки. Такая тонкая моторика требовала ведь и каких-то добавлений в голову, верно?

Можно было просто спросить, но подобное было вопреки всем инстинктам мошенницы.

“Не выделяйся. Не заставляй их смотреть на тебя. Ты всего лишь еще один техник. Просто еще один верный оловянный солдатик”.

Она добралась до лифта, и одна из кнопок подсветилась. Сара дотронулась до нее и начала подниматься. По крайней мере, на мгновение, прежде чем лифт резко замер. Дверь снова открылась, и внутрь вошел еще кто-то. Фестрал на мгновение подняла глаза и увидела нежно-розовую пони, которая была ниже ее ростом, и изо лба у нее торчал костяной выступ.

Кто-то гнался за ней по коридору. Там было несколько жеребцов постарше на вид в ярких серебряных... доспехах? Они в Отаре устроили средневековый фестиваль?

– Пожалуйста, – взмолилась пони с выражением мольбы и отчаяния на лице, встретившись взглядом с Сарой. – Вытащи нас отсюда.

Раньше с крыльями управляться получалось нормально. С чего они вдруг решили развернуться?

– К-конечно, – пискнула Сара, изо всех сил вдавив кнопку “закрыть дверь”. Лифт закрылся и снова поехал.

Пони подошла поближе, очевидно, зачарованно наблюдая за Сарой. Она осмотрела ее униформу, с любопытством принюхиваясь. Как будто заметила что-то неприятное, но не набралась смелости сказать об этом. Также пони была полностью обнажена; первая такая пони, которую Сара встретила.

– Не могла бы ты, э-э...

Она покраснела, крылья на мгновение распушились. Этот жест, вероятно, что-то значил, но Сара не знала, как его истолковать. Она совсем мало понимала в этих инопланетных телах.

– Ты когда-нибудь пыталась сбежать от чего-то, чего не хотела делать? – спросила пони, ковырнув пол копытом.

– Да, – ответила Сара. – Больше раз, чем могу сосчитать.

Глаза младшей пони распахнулись.

– Твой эквестрийский и правда хорош! Почти так же хорош, как у Лаки! Ты одна из ее учеников? Она не... – пони нервно взглянула на дверь, затем снова на Сару. – Я не хочу, чтобы они нашли меня. Ты ведь здесь живешь, верно? Где мы можем спрятаться?

Сара понятия не имела, и открыла рот, чтобы сообщить об этом. Но экран лифта показал этажи, перед тем как подсветить нужный. Это означало, что она видела их всех.

“И, вероятно, у настоящей Сары был доступ в большее количество мест, чем у этих странных парней в доспехах”.

Она снова подняла копыто, сбрасывая текущее место назначения и нажав “Добыча сырья”, самый нижний этаж. Вероятно, большая часть этажа была вообще недоступна персоналу. А та, что была, наверняка оказалась бы грязной, шумной и неприятной.

– От чего ты прячешься, красавица?

Хвост пони нервно поджался между ног, и сама она отшатнулась.

– В-вообще-то, меня зовут Фларри Харт.

– Хорошо, Фларри Харт, – Сара подняла копыто, готовая сбрасывать любые попытки перенаправить кабину, если таковые будут. Однако их не было. Предвестник пока не протестовал и не пытался вернуть ее на прежний курс.

“Это дурь. Я стараюсь не выставлять себя напоказ. Они ждут, что я помогу снаряжать патроны или что-то в этом роде”.

Но это звучало как работа, больше подходящая для дронов. И в любом случае этот инопланетянка была самой красивой из всех, кого Сара до сих пор видела. И ее наряд ничего не оставлял на волю воображения.

“Мне должно быть противно, разве нет? Это же не человеческие части тела!”

Но с другой стороны, у Сары тоже человеческих частей не было. У нее даже не было человеческого мозга.

Возможно, другие люди мучились бы из-за этого, соблюдали бы обет безбрачия и скучали бы годами. Пришло время перейти сразу к самому интересному.

– Ты не говорила мне своего имени, – сказала пони. Ее голос все еще звучал нервно – на самом деле, все, что она делала, было нервным. Она была очень похожа на тех девушек, которых Сара встречала на улице. Жизнь давила на людей – в конце концов они сдавались.

Пони по имени Фларри Харт. Что это значило? Сара встречала не так уж много пони с тех пор, как очнулась, но у всех у них были нормальные имена. У всех, кроме видения с Дискордом и той, кто, по ее словам, была главной в Отаре. Некто по имени Лаки Брейк. Эта Фларри тоже упоминала ее.

– Я Сара Каплан, – ответила фестрал, хотя на долю секунды чуть не ошиблась, представившись своим настоящим именем. – Но ты можешь называть меня Сарой, если хочешь. Так короче.

– Са-р-р-ра, – произнесла Фларри Харт с явным трудом. Лифт спускался уже достаточно долго – дольше, чем Сара ожидала. Насколько же глубокой была эта база? – Тогда, я полагаю, ты не из Эквестрии. Твой акцент… звучит так, будто ты из Кристальной Империи. Полагаю, ты тоже лингвист.

– Я... инженер по вооружению, – ответила Сара. – Но, думаю, что разбираюсь в словах тоже неплохо.

“Но не настолько хорошо. Она думает, что я говорю не по-английски. А на каком языке я вообще говорю?”

Изменить примитивные участки мозга так, чтобы она считала инопланетян сексуальными, – это одно. В этом было достаточно смысла, так что Сара испугалась, не переключили ли ее на парней. Очевидно, нет – но поняла бы она, что говорит на другом языке? Может быть, за то время, что она была всего лишь битами и байтами в каком-нибудь компьютере, умники наконец взломали нейрослепки.

“Но разве они не должны знать, что я подделка? Если они могут вскрыть меня и посмотреть, что внутри”.

Она снова услышала голос, такой далекий, что он звучал почти как одна из ее собственных мыслей. За исключением того, что сказанное явно не вписывалось в ее представления.

“Предвестник не может, а вот я могу. И делать пришлось... меньше, чем ты думаешь. Ты не первая пони на этой базе, которая пользуется языковыми библиотеками Эквуса. Я не могу позволить себе тратить время на обучение тебя языкам старомодным способом. Иначе к тому времени, как ты будешь готова, гражданская война, возможно, уже будет в самом разгаре”.

Сара старалась не реагировать, сильно старалась. По крайней мере, Фларри Харт продолжала говорить.

– Вы, люди, все такие умные. Не то чтобы я часто видела их на своем этаже. Но всякий раз, когда я сбегаю оттуда, я застаю вас за какими-нибудь занятиями... чем бы ни занималась инженер по вооружениям.

– Я уверена, что мы не настолько умны, – Сара улыбнулась. – Я встречала по-настоящему глупых людей, если тебе станет легче. Я встречала людей, которые были настолько тупы, что их можно было принять за декорации. Тебе неловко говорить с кем-то в официальной обстановке? Попробуй пообщаться с кем-нибудь так, словно он аниматроник, и погляди, что из этого выйдет.

Пони не засмеялась – уши поникли, а хвост поджался еще сильнее. Очевидно, это было не то предложение, в котором нуждалась ярко-розовая пони.

– Ну, не унывай, – Сара легонько пихнула ту в бок. Она не осмелилась сделать большее – учитывая, что эта пони знала начальство Отара, и то, что она явно была местной, фестрал не была уверена в их стандартах физического контакта. Очевидно, сделанное было вполне безопасно, потому что Фларри почти никак не отреагировала. – Мы направляемся в самую худшую часть всей базы! От чего бы ты ни пряталась, я уверена, что эти неудачники тебя здесь внизу не найдут. Тут только электрические буры и роботы-шахтеры.

Словно по сигналу дверь лифта скользнула в сторону. Оглушительный грохот наполнил кабинку, отразившись от стен и отдавшись в их копытах и телах. Уши Сары сами прижались к голове, стараясь заглушить шум, и, как ни странно, это сработало. Вокруг было просторно – основание модульного лифта было закреплено на голой скале огромными стальными болтами, от которых по камню тянулись полосы ржавчины.

Никого живого не было видно, как и ожидалось. Только огромный конвейер, тянущийся к различным дробилкам и сортировщикам. Единственными “работниками” здесь были дроны, размером с человека или больше. Очевидно, предназначенные для управления машинами, которыми могли бы пользоваться люди.

– Ты права, – Фларри Харт слегка ухмыльнулась, выходя из лифта вслед за Сарой. Искусственная пещера была идеальной правильной формы, вырезанная каким-то роботом-туннелепрокладчиком. Под их копытами был каменный пол, усыпанный острыми осколками и кусочками гравия. – Это ужасно. Совсем не похоже на пещеры Понивилля.

– Потому что это шахта! – Саре казалось, что она кричит, но она даже не пыталась говорить тише. – Все эти штуки там наверху должны из чего-то делаться! Может быть, мы сможем найти место потише...

Недалеко от лифта громоздились груды оборудования. Каски с фонарями и прорезями для ушей. Много других инструментов, но Сара не знала даже, как они называются, не говоря уж о том, как ими пользоваться. Фестрал бросила шлем Фларри, надев один на себя. Свет включился сам по себе и был достаточно ярким, чтобы развеять мрак сразу за конвейером.

Множество одинаковых шахт, поддерживаемых небольшими арками из композитной пены через каждые десять метров или около того.

– Сюда!

Сара указала в дальний конец прохода, максимально удаленный от отдающегося эхом звука ударного бура.

Фларри Харт последовала за ней, очевидно, так же испытывая облегчение от уменьшившегося шума.

– Как вы тут вообще находитесь?

– Я... не знаю, – призналась Сара. – Но ты не дала мне времени, чтобы спланировать маршрут отступления. С кем-то вроде тебя...

Фестрал оглянулась, но почувствовала, что щекам становится теплее, и тут же снова отвела взгляд.

– Может быть, на тропический пляж. Немного "Маргариты". Где-то поблизости должна была бы быть группа, играющая на барабанах. Бикини. Может быть, парасейлинг. Когда-нибудь занималась парасейлингом?

– Извини, – смущенно пробормотала пони. – Я не знаю, что это такое. У нас в Эквестрии такого наверное не было.

Казалось, она поняла кое-что из сказанного Сарой, хотя на ее лице было столько боли и разочарования, что трудно было сказать, что именно.

По крайней мере, когда они отошли подальше от лифта, стало не так громко. Квадратные проходы были темными, но выглядели безопасными. Нигде не было ни обрушившихся секций, ни обломков, только арки из затвердевшей пены. Из-за каждой арки, казалось, торчал маленький выступ скалы, но Сара не знала, зачем это сделано, да ей в целом не было интересно.

– Ну, и от чего ты убегаешь? – спросила она, как только стало достаточно тихо, чтобы можно было нормально разговаривать без крика. Ее уши успокоились, хотя фестрал обнаружила, что ее разуму было трудно сделать то же самое. Она все еще слышала работу бура и все еще “видела” множество одинаковых коридоров, как будто каждый удар сверла вспыхивал таким ярким светом, что тот пронизывал их все насквозь. Она чувствовала, в каких из них было оборудование для добычи полезных ископаемых, а какие заканчивались глухими каменными тупиками. – Эти серебряные парни… ты преступница?

Пони, казалось, слегка заинтересовали гладкие каменные стены. Буры вскрыли сверкающие пласты различных минералов, которые отражали свет их фонарей маленькими радугами.

– Преступница? – Фларри, казалось, напряглась от этого вопроса, но на ее лице точно не было чувства вины. Скорее, боль.

“Ты что-то натворила, точно. Скорее всего, случайно”.

Сара уже видела этот взгляд раньше.

– Не в этот раз, – в конце концов ответила пони. – Я просто... не хочу видеть своих родителей. Стражи из дома собираются забрать меня обратно на праздник Cолнцестояния. Я бы предпочла... Я бы предпочла не лететь.

Она села на пол, ударив копытом по полу. Но вместо болезненной гримасы и не более того, камень пола в месте удара с треском раскололся.

– Ого, – Сара села напротив, пытаясь подражать манере пони сидеть. Это было нелегко – ее тело прекрасно двигалось подобным образом, но разум считал, что так быть не должно. Даже не учитывая того, что находиться так близко к Фларри было немного отвлекающе.

“Мне нужно скорректировать свое мышление. Я слишком стара для студенток из колледжа”.

За исключением того, что она больше не была слишком старой. Сколько ей вообще сейчас лет?

– Что ж, хотела бы я сама получить какой-нибудь дельный совет. Мои родители были довольно херовыми людьми, так что я постаралась убрать их из своей жизни как можно быстрее. Но большинство людей... на самом деле они не такие. Такое чувство, что их родители, по крайней мере, желают им добра.

– О, мои желают мне добра, – Фларри Харт подняла голову, ноздри ее раздувались, а уши резко встали торчком. – В прошлый раз, когда я вернулась, все было точно так же. Они снова пытаются заставить меня остаться в Кристальной Империи. Там, где они смогут меня контролировать.

“Кто же ты?”

Сара изучала незнакомку, пока та говорила, особенно пристально глядя на ее рог и крылья. У нее была хорошая память, и она видела десятки пони, пока шла через Отар. Ни у одного из них не было и того, и другого.

“Ты, должно быть, принадлежишь к другому виду. Может быть... какая-нибудь иностранная сановница”.

Это объяснило бы личную охрану и то, что она живет на базе на изолированном этаже.

Надо быть поосторожнее. Если все пройдет хорошо, Саре, вероятно, все это сойдет с рук. Но если она разозлит юного посла, и в результате у Отара возникнут политические проблемы…

“Они наверняка отправят меня в мясорубку”.

Сара, вообще-то, не слышала о том, чтобы живых людей отправляли в утилизатор после того, как выпустили из фабрикаторов, но Общество первопроходцев наверняка не хотело бы, чтобы общественность знала о таком, верно?

“Может быть, мне достанется электрический стул”.

– О чем ты думаешь, Сара? – спросила Фларри Харт, внезапно уставившись на нее. – Должно быть, о чем-то хорошем, если ты из-за этого так выглядишь. Как мне заставить своих родителей оставить меня в покое?

Фестрал поморщилась.

“Не облажайся, не облажайся, не облажайся”.

– Я думаю… Я думаю, тебе придется сделать то, чего они хотят. В последний раз, я имею в виду. Все это кажется спланированным. Может быть, они ждали тебя уже давно. По моему опыту, ты должна соответствовать ожиданиям людей, если хочешь, чтобы они делали то, что хочешь ты.

Сара встала, немного отступив назад. Она чувствовала, как ее уши прижимаются к голове, а крылья беспокойно шевелятся. Если она все испортит, ее маленький план побега пойдет прахом.

“Я могла бы попытаться уговорить ее взять меня с собой”.

Но весь этот разговор происходил только потому, что Дискорд магическим образом обучил ее языку. Если она ослушается, он может также и забрать эти знания. Она не сможет забалтывать посла, если та не сможет ее понимать.

– На твоем месте я бы вернулась к родителям, вела себя настолько хорошо и безупречно, насколько могла, все это время, а затем ждала бы до последнего возможного момента. Вот тогда я бы сказала им, как сильно я их люблю, но мне нужно побыть одной, и я не уверена, когда вернусь.

Фларри Харт выглядела задумчивой.

– Просто сказать им? Разве они не попытаются спорить? Или... может быть, даже не будут меня слушать.

Сара пожала плечами.

– Если хочешь улепетнуть от этого, то можешь оставить им письмо, когда будешь уходить. Пиши все то же самое. Просто... жди, что они ответят. Продолжай писать им, но даже не пытайся отвечать на их аргументы. Ты уже взрослая, э-э… пони. Просто скажи, что приняла свое решение, и на этом все. Не приводи причин и не спорь – называя кому-то причину, по которой ты не хочешь делать то, чего он требует, ты просто приглашаете его поспорить.

– Ага, – ухмыльнулась Фларри Харт. – Думаю, что и правда могла бы еще разок съездить к родителям. Письмо. Я могла бы написать его по дороге сюда.

– Просто... убедись, что ты выдержишь всю поездку, – продолжила Сара.

“Прямо сейчас я прыгаю выше головы. Надеюсь, что свалю отсюда до того как это все рванет”.

Не то чтобы она давала плохой совет, именно так она бы поступила сама. Но, возможно, она также вмешивалась во внутренние дела другой страны, о которой ничего не знала. Данный ей совет был бы полезен при общении с людьми.

– Будь настолько совершенной, насколько возможно. Ты устраиваешь шоу – убеждаешь их, что тебе здесь хорошо. Что пребывание тут пошло тебе на пользу. Таким образом, как только пыль уляжется, твои родители не будут злиться, что ты решила уйти. Они поймут, что так, вероятно, лучше для тебя.

– О да. В этом есть смысл, – Фларри Харт просияла, глядя на нее. – Ты не инженер, Сара.

Сара напряглась.

“Ну пиздец”.

– Нет?

– Нет. Ты одна из тех... переговорщиков, верно? Тех, которых Лаки ждет, прежде чем заключить важный договор с Эквестрией, – пони наклонилась ближе, понизив голос до заговорщического шепота. – Ты не хочешь, чтобы Эквестрия знала о тебе. Я сохраню твой секрет.

Фларри подмигнула, затем встала на копыта.

– Не могла бы ты, э-э... помочь мне выбраться отсюда? Все эти коридоры совсем одинаковые.

– Конечно, – ответила Сара, прислушиваясь к отдаленному шуму бура. Затем она отправилась в путь, абсолютно уверенная в направлении. – Сюда.

Инопланетянка раскусила ее маскировку, чего не удалось врачам и солдатам. Но она не докопалась до истины, так что, возможно, это было нормально.

Они добрались до лифта.

– Ну вот... думаю, тебе следует подняться наверх без меня. Эти охранники, наверное, злятся, что я помогла тебе сбежать. Я поеду на следующем.

– Ага, – Фларри Харт кивнула в ответ. – Конечно. Удачи, Сара. И, может быть… может быть, однажды ты сможешь показать мне, что такое парасейлинг.

Двери лифта закрылись за ней, и пони исчезла.

---

Оливии нравилась ее новая жизнь. Она говорила себе это каждый божий день и в конце концов должна будет в это поверить.

Погодная фабрика Отара была самым большим зданием во всем городе – если гигантское полое облако вообще можно было назвать зданием. Идя вдоль производственной линии, Оливия поражалась сложности технологий.

Несмотря на ее уверенность, что туземцам нечему их учить, она ошибалась. Управление погодой была достаточно интересным процессом, и было легко понять, почему так много пони посвятили себя ему.

Проходя вдоль линии, она увидела их эквестрийских контрактников – пони, одетых в белые чистые комбинезоны, дополнительно скрывавшие хвосты и гривы. Производство и хранение облаков было деликатным процессом.

Один из них подошел к ней – стройный жеребец с темной шерстью, видневшейся под комбинезоном. Он носил то же самое “зачарованное ожерелье”, которые постоянно носили все их наемные рабочие – крошечный компьютер, спрятанный в замысловатом пластиковом футляре с золотистым напылением.

Было проще, если туземцы знали как можно меньше о мире, в котором они живут, по крайней мере до тех пор, пока она не решит, что Отар может им доверять.

Пони говорил на эквестрийском с акцентом, и Оливия смогла разобрать лишь несколько слов. Но затем ожерелье заговорило, повторив слова жеребца, копируя даже тембр голоса.

И на английском языке.

– Мы готовимся к грозе на следующей неделе, Вэйфайндер. Этот генератор молний самый эффективный из всех, что я когда-либо использовал – мы должны быть в состоянии выдавать три разряда в минуту в течение трехчасового шторма.

Даже перевод звучал безмерно гордо, хотя самой Оливии было немного трудно полностью осознать значение сказанного.

Но она старалась не показывать этого. Оливия улыбнулась жеребцу так же, как хотела бы, чтобы ее руководитель улыбнулся ей в ответ на доклад о хорошо выполненной работе.

– Отличная работа, э-э... – у пони был бейджик с именем, приклеенный снаружи комбинезона. Слава Богу, на английском. – Шквал Лайн. Продолжай в том же духе.

Жеребец отсалютовал одним копытом.

– Есть, мэм!

Оливии пришлось подавить желание врезать в ответ. Но Шквал Лайн не был виноват в том, что Перес научил этому всех пони.

Неужели этот чертов дракон не может оставить ее в покое? Она уже сполна отдала Отару все, что причитается. С некоторых точек зрения она умерла не единожды, а по меньшей мере четыре раза за Общество первопроходцев.

“Сколько еще они хотят?”

Оливия расправила крылья, взмывая к верхнему уровню. Там, наверху, не было пони – его использовали только для осмотра механизмов. Таким образом, она могла бы избежать дальнейших разговоров.

Она приземлилась на облачную дорожку, чувствуя, как та слегка прогибается под копытами. Существовал способ сделать облака плотными, чтобы они не сдвигались и не рассеивались даже при интенсивном движении. Но Оливия никогда по-настоящему не стремилась этому научиться. Она здесь не для того, чтобы строить облака.

Дверь в кабинет Лайтнинг Даст была открыта.

Заинтригованная, Оливия подошла поближе, немного притормозив, когда ее уши повернулись в сторону двери. Было очень мало пони, которые сюда приходили.

“Еще один спор по контракту? Проклятые эквестрийцы снова пытаются получить зарплату битами?”

Но у Отара не было битов, и они не вели торговли с Эквестрией, которая позволила бы их заполучить.

Оливия очень старалась не вдаваться в подробности, но у нее не выходило. В то время как правители Эквестрии признали Отар и поклялись поддерживать мир, растущая фракция сторонников Селестии делала этот мир все более и более трудным для поддержания. Судьба Селестии каким-то образом выплыла наружу.

Оливию удивил голос, который она услышала. Не Сильвер Лайнинг, упрямый лидер команды нанятых погодных пони. Это был голос Предвестника.

Говорили на эквестрийском, так что Оливия не могла разобрать большую часть слов. Она понимала только имена собственные. “Душа Императора” была там вместе с “генералом Циньчжи”. И от того и от другого Оливия хотела бы держаться подальше.

Она приказала приступить к изготовлению всего этого давным-давно, когда Селестия впервые напала на ее команду. Теперь она пожинала плоды того решения. За исключением того, что Сунь Циньчжи не подчинялся ее приказам, во всяком случае, не с гражданским лицом во главе.

“Как тебе удалось забраться сюда, Предвестник? Я думала, ты не хотел, чтобы местные жители видели твоих дронов”.

Очевидно, Оливия была не такой скрытной, как себя считала. Лайтнинг Даст поднялась из-за стола, с выражением облегчения махнув копытом, чтобы она входила. Пегаска казалась такой счастливой, увидев Оливию, что та ускорила шаг перейдя на рысь.

Еще один пони стоял в углу комнаты, вне поля зрения от дверного проема. Или что-то похожее на пони, во всяком случае. Это была одна из самых сбивающих с толку штук, которые Оливия когда-либо видела.

Существо было одето в чистый комбинезон, как и все остальные работники погодной фабрики. И у него было четыре ноги, заканчивающихся копытами, и крылья по бокам.

Но на этом сходство заканчивалось. Голова и морда были лишь наполовину сформированы. Там, где заканчивалась плоть, начинался белый композит, подобранный в тон белой шерсти, формирующий нижнюю челюсть и большую часть черепа. Вдоль шеи располагались стандартные сервисные порты, точь-в-точь как у синтетического носителя на земле.

Пони что-то нес – пару поношенных седельных сумок. Когда он перевел взгляд на Оливию, та не смогла подавить дрожь.

У существа был один ярко-голубой глаз, точно такого же цвета, как у обычного синта. Но другой глаз был карим и явно органическим.

– Что это, блядь, такое? – спросила Оливия дрожащим голосом. – Сомневаюсь, что Лайтнинг Даст любит фильмы ужасов. Я, вот, точно не фанатка.

Предвестник был, как всегда, невозмутим.

– Мой следующий вариант носителя будет лучше, уверяю вас, – голос шел со стороны пони, и его рот двигался, но все равно больше было похоже на динамик, а не на легкие, прогоняющие воздух сквозь речевой аппарат. – Я могу гораздо лучше имитировать местных жителей, используя полностью синтетический носитель. Но полностью синтетические носители не могут ходить по облакам.

Для пущей убедительности пони топнул копытом по полу, улыбнувшись рядом идеальных, абсолютно одинаковых зубов.

Тайна стресса Лайтнинг Даст была раскрыта.

– Разве нет законов, запрещающих такого рода… что бы ты ни сделал?

Было ли это раздражение на морде Предвестника? Пони, может, и был наполовину искусственным, но многое из важного было биологическим.

“Это больше не просто искусственный интеллект. Он умнее меня. Умнее всех в Отаре”.

– Я не причинил вреда ни одному существующему или потенциальному сегменту, создавая этот гибридный носитель. Этот и другие подобные образцы создавались без возможности имплантации нейрослепков. Это лишь оболочка, ничем не отличающиеся от образцов мяса, которое мы выращиваем.

Лайтнинг Даст встала из-за стола, пройдя мимо большой магнитной доски с заданиями. Большинство пони на ней были эквестрийскими контрактниками, но не все. Несколько солдат из полка рейнджеров не смогли хорошо адаптироваться к новым телам.

Английский Лайтнинг был намного лучше, чем эквестрийский у Оливии. Пегаске каким-то образом удалось выучить язык за время, проведенное с ними в виртуальности.

“Жаль, что я не занималась эквестрийским”.

Но она не пыталась, а теперь было уже слишком поздно.

– Э-э-э... пони-Предвестник... хочет, чтобы я посетила “Душу Императора”. Он тебя об этом не просил?

Оливия кивнула.

– Миллион раз или около того.

Генерал Циньчжи хотел, чтобы у него был начальник. Не невежественный гражданский, как Лаки, а кто-то с настоящим боевым опытом. Каким-то образом он узнал об операциях Оливии в Поясе и о том, что, по мнению некоторых, она все еще была исполняющей обязанности губернатора.

“Снова Перес, ублюдок”.

Не то чтобы Циньчжи ожидал, что она вообще отправится на задание или внесет в него какой-нибудь вклад. Оливия никогда не командовала такими соединениями, как полк рейнджеров. На самом деле она и не хотела.

“Я не хочу возвращаться в мир военных. Они отвергли меня однажды, они не хотят, чтобы я снова жила в нем. Ты сам вырыл себе яму, Предвестник. Теперь наслаждайся”.

– Почему ты хочешь, чтобы она туда слетала? – раздраженно спросила Оливия. – Ты же знаешь, что Лайтнинг Даст этого не хочет. Она не солдат.

– Нет, – ответил Предвестник. – Но в настоящий момент это не является преимуществом. Я с высокой долей вероятности пришел к заключению, что Отар подвергнется нападению в следующем месяце. Весьма вероятно, что Лайтнинг Даст будет основной целью. Поэтому она должна быть максимально защищена. На борту "Души Императора" находится наш единственный фабрикатор IV класса. Для меня и нашего губернатора было бы большим облегчением знать, что Лайтнинг Даст обеспечена должной защитой.

“Ты думаешь, что потеряешь Лаки, если убьют ее маму. Я вижу тебя насквозь”.

Оливия прочистила горло.

– Ты хочешь отправиться туда, Лайтнинг?

Пегаска пожала плечами.

– Я… Я видела эту штуку, когда она строилась. Боюсь, если я увижу ее в воздухе, мне... не понравится то, что я увижу.

В голосе слышалась вина – вина, которую Оливия распознала.

Она видела подобное выражение на лицах информаторов-людей, которым было не по себе от поведения их друзей. В некотором смысле они хотели, чтобы такая команда, как Оливия со товарищи, прилетела и все исправила. Но на каком-то уровне они понимали, что в смерти их друзей будут виноваты они сами.

Оливия пожала плечами.

– Я могла бы отправиться с тобой. Циньчжи пытался затащить меня на борт с тех пор, как они впервые поднялись в воздух. С таким же успехом мы можем туда на экскурсию отправиться. Таким образом, у него не будет подобного оправдания после развертывания.

Лайтнинг Даст нетерпеливо кивнула.

– Это... звучит здорово, – она замолчала, снова устремив взгляд в далекое окно. – Вы же не собираетесь в Эквестрию с этой штукой, да?

Предвестник ответил прежде, чем успела Оливия.

– Мы намерены соблюдать мирный договор с Эквестрией. Но у нас нет договора с Берберией. Их территория станет нашей, а население будет освобождено. Декларация Цереры не допускает рабства.

Когда синт заговорил, Оливия немного напряглась, изо всех сил игнорируя его слова. Предвестник вовсе не облегчал задачу.

– Мы можем полететь немедленно, – продолжил Предвестник, быстро направляясь к двери. Как будто боялся, что они передумают. – “Душа Императора” сейчас неподалеку. Я сообщу Циньчжи, что вы скоро будете.