Послание в бутылке. Том 2

Глава 3: Параметры миссии

Сара недолго оставалась одна. Второй лифт еще не успел подъехать, как она почувствовала, что кто-то подкрадывается к ней сзади. Из-за грохота бура было невозможно не “видеть” во всех направлениях, хотя то, что было прямо перед фестралом, она различала четче. Очевидно, звуки, разносящиеся вокруг эхом, могли стать настолько запутанными, что она не могла отчетливо их понять.

Кто бы ни пытался подкрасться к ней, сильно скрываться он не старался. Это был шахтерский бот с гусеницами вместо ног, но с гуманоидным туловищем.

– Сара Каплан, – начал он, когда был примерно в пяти метрах от нее. В голосе не было угрозы, а, скорее, любопытство. В руках робот тоже ничего не держал. – Вы же знаете, что ваше дежурство проходит не здесь.

Сара медленно обернулась. Почему-то у нее было такое чувство, что лифт за ней не приедет, пока она не поговорит с этим... ботом. И Предвестником, который скрывался за его лицевой пластиной.

“Лучше не злить искусственный интеллект, который управляет всем этим городом”.

– Мне показалось не очень хорошей идеей отказать ей в помощи. Кем бы она ни была... она важна, верно?

Робот кивнул. Пластиковый корпус лишь отдаленно напоминал человека. На самом деле он был больше похож на манекен, со множеством царапин и глубоких вмятин по всему телу. Очевидно, он трудится здесь уже продолжительное время.

– Это была принцесса Фларри Харт. Она одна из четырех оставшихся в Эквестрии аликорнов. Или... по крайней мере, по последним подсчетам. Теперь их может быть больше. Но даже если и так, она одна из четырех оставшихся аликорнов, имеющих наследственное право на власть. Ее ждет управление городом-государством, как только ее мать убедится, что она достаточно взрослая, чтобы взять его в свои копыта.

“Дерьмо”.

Это было хуже, чем самые худшие опасения Сары. Одно дело – дипломат или посол. Наверное ей стоило сразу догадаться о чем-то таком, иначе с чего бы этой пони быть такой юной? С таким же успехом можно было бы послать кого-нибудь постарше... если только вы не послали одного из своих правителей.

– Я наблюдал за вами, – продолжал Предвестник. – Все это время. И я был не единственным. Как только колониальному губернатору стало известно о побеге Фларри Харт, она также внимательно следила за ситуацией. Исход этой встречи имеет... решающее значение. По причинам, которые не имеют отношения ни к одной из ваших обязанностей.

"Ты и так рассказываешь мне больше, чем мне нужно знать, – подумала Сара, но вслух ничего не сказала. – Зачем?”

– Итак... это та часть, где меня отправят под военный трибунал, верно? Я должна была следовать протоколу и послать ее на хрен, – Сара не была уверена, что это соответствует руководствам. Но с другой стороны, она ничего из руководств и протоколов не читала, так что просто предположила, что это может быть худшим вариантом для нее.

– Ну... не совсем, – Предвестник объехал фестрала, остановившись между ней и лифтом. – Вы неплохо справились с ситуацией, инженер Каплан. Это интересно... вы утверждаете, что страдаете серьезными проблемами с памятью, однако ваши навыки межличностного общения крайне высоки. За последние несколько недель несколько пони пытались сблизиться с Фларри Харт, но совершенно безуспешно.

У робота была голова, хотя она была просто пластиковой маской, сделанной так, чтобы лишь напоминать человеческие черты. У него не было глаз, которые могли бы заглянуть в ее глаза.

– Это странно, Сара Каплан. В этом есть что-то такое, чего я не могу объяснить. Я надеюсь, вы сможете просветить меня.

– Конечно, – ответила фестрал, стараясь держаться как можно непринужденнее. По крайней мере, этот дрон не целился в нее из оружия. И никакая военная полиция на лифте тоже не приехала. Означало ли это, что на самом деле у нее не было проблем? Или дело было лишь в том, что Предвестник не хотел, чтобы кто-нибудь был рядом, когда он ее убьет? Под этой дешевой пластиковой оболочкой скрывалась достаточно механической силы, чтобы дробить камни кувалдами и поднимать сотни килограммов груза. У ее маленького понячьего тельца, вероятно, не было никаких шансов. – Что не так?

– Я не понимаю, как вы добились такого прогресса без понимания языка. Я пытался подслушать ваш разговор, но датчики в лифте вышли из строя примерно за пять минут до того, как Фларри Харт вошла в него. В выработанных шахтах у меня нет звуковых датчиков, так что и там я вас не слышал.

Дрон остановился прямо перед Сарой, наклонившись вплотную к ее лицу.

– Твоя метка означает языки, верно? Как у Лаки?

Сердце Сары чуть не остановилось, и она приготовила с десяток полуоформленных аргументов. Но внезапно ни один из них не понадобился.

– Моя, э-э... моя что?

Предвестник указал на ее задницу под комбинезоном.

– Отметина у вас на боку. Видите ли, у нас есть опыт в такого рода вещах. Местные жители называют их “знаками отличия” – Общество первопроходцев назвало их “Нейропринтированными обозначениями обязанностей” или НОО. Потому что это не просто рисунки. Они прививают подлинное мастерство в выполнении задач, о которых вы, возможно, никогда раньше даже не слышали. Насколько я знаю, у каждого члена экипажа есть один из этих знаков, и каждый из них приобрел новую компетенцию. Я требую, чтобы вы сообщили мне, относится ли ваш к знанию языков.

“Я надеюсь, Дискорд не будет возражать...”

– Да! – рявкнула Сара, прежде чем успела усомниться в себе и взять свои слова обратно. – Сначала я даже не понимала, что говорю с ней не по-английски. Но она не поняла кое-что из сказанного, и по мере продолжения разговора, я стала замечать несостыковки.

– Интересно, – казалось, Предвестник искал в ней что-то еще, оглядывая кобылу с головы до ног. – Я полагаю, нам, возможно, придется перевести вас на другое место службы, Сара. Ваше подразделение будет разочарованно, потеряв вас еще до того, как вы явитесь на службу, но… они приспособятся. Каждый член моей команды должен приспосабливаться, чтобы лучше служить нуждам Отара.

Сара напряглась.

“Это нехорошо, это нехорошо, это нехорошо...”

Сработает ли план Дискорда, если бы она больше не будет с военными? Сара чуть было не выпалила просьбу уточнить, когда у нее в следующий раз будет свободное время, прямо здесь и сейчас, но это показалось слишком уж очевидным. Она не могла вот так просто выдать себя.

– Что за нужды? – спросила она вместо этого. – Чем я таким могу заниматься, если не быть инженером по боеприпасам?

– Дипломатия, – ответил Предвестник. – В данный момент в Отаре ровно шесть пони, которые могут свободно говорить на эквестрийском. Если вы также владеете эглатрином, вы будете единственной, кроме колониального губернатора и меня. Вы владеете другими языками или только эквестрийским?

Сара отступила на шаг, но дальше идти было некуда, позади был громадный конвейер, огромные куски породы постоянно поднимались к какому-то отдаленному заводу на переработку. Будет не очень здорово, если ее хвост попадет в какие-нибудь механизмы.

– Вероятно, только эквестрийским. Про вторую штуку я даже не слыхала.

Дрон скрестил механические руки на груди. У него не было лица, чтобы что-то выражать, но голос звучал самодовольно.

– Очень интересно, инженер Каплан, поскольку я уже некоторое время разговариваю с вами на эглатрине. Поскольку вы сообщили, что, не осознавая этого, использовали эквестрийский с Фларри Харт. Сейчас мы общаемся на эглатрине.

– Я... ох, – Сара застенчиво улыбнулась. – Ну, думаю, я не заметила. Ну, я записывалась инженером по боеприпасам. Не уверена, смогу ли я выполнять другие обязанности.

Она сказала это настолько искренне, насколько могла, но на самом деле чувствовала, как ее распирает от волнения.

Это был именно тот способ свалить, в котором она нуждалась. Она не могла не справляться с работой, о которой должна была знать, но вот если ей поручили что-то новое... Тогда будет иметь смысл, если она окажется к этому неспособной. И, кроме того, быть политиком легче легкого. Просто продолжай говорить людям то, что они хотят услышать, ври при любой возможности, и все будет путем.

– На самом деле выбора вам и не предоставляется, – прервал ее мысли Предвестник. – Честно говоря, все должности гражданских контрактников в вашем подразделении теперь являются избыточными. Все они уже заменены дронами. Но учитывая, что ресурсы на создание этих сегментов уже были потрачены... что ж, вам найдут другое применение. Всем контрактникам со временем. Вы просто будете первой.

Дверь лифта позади дрона открылась. Возле панели управления стоял гораздо более человекоподобный дрон – он казался поразительно похожим на человека. За исключением того, что у него не было на лице ни волос, ни бровей.

– Что это, черт возьми, за дрон такой? – воскликнула Сара, отступая на шаг в невольном страхе. Кожа выглядела настоящей, глаза казались влажными...

– Это синтетический носитель, – ответил дрон, когда шахтерский бот скрылся во тьме. – Искусственное тело, созданное для размещения человеческого нейрослепка. Губернатор поручила мне создать несколько таких на случай, если нам срочно понадобится кто-то из специалистов. Использовать их в качестве аватаров является более продуктивным, чем оставлять пылиться на складе.

Дрон даже был одет в униформу. Униформа Общества первопроходцев без нашивок с должностью или именем. А вот нашивки с подразделением были – все пять одновременно. Это было почти забавно, за исключением того, что они явно были тщательно пришиты.

– Поднимайтесь на борт, Сара. Я уже проинформировал вашего начальника о вашем переводе в другое подразделение.

Фестрал постаралась изобразить максимально возможную обиженную уступчивость, надеясь, что это убедит Предвестника в том, что она не желает этого перевода. Сара не могла выдать, каким большим облегчением для нее это было.

“За это тоже ты в ответе, Дискорд? Насколько же ты могущественен?”

Но странное существо не ответило.

– Не может быть, чтобы здесь было так много дипломатических проблем, о которых стоило бы переживать, – пробормотала Сара, нервно заходя в лифт. – Посол... принцесса уезжает. Если только ты не хочешь, чтобы я вернулась с ней в Эквестрию!

Дверь захлопнулась секундой позже, как раз в такт веселому смеху Предвестника.

– Вы действительно кажетесь прирожденной переговорщицей, Сара. Но пока не готовы. Вы ничего не знаете о состоянии дел на Эквусе. Вы не сможете эффективно представлять нас, пока с ними не ознакомитесь.

“О черт. Я вижу, к чему это идет”.

Фестрал молчала, пока они поднимались выше, чем этаж, с которого она изначально отправилась. Сара смотрела, как проносятся цифры, и видела, что они направляются к жилому этажу на верхнем уровне. Если Отар был похож на любое другое место, где она жила, то этаж, ближайший к земле, был самым престижным.

“Может быть, в кабинет губернатора?”

– Первичная жилая зона, – объявил с панели управления голос Предвестника, когда дверь распахнулась с легким шипением газа.

Однако синт все еще наблюдал за ней.

– Теперь сюда, – он повел Сару по коридору мимо нескольких закрытых дверей. На панелях снаружи были написаны имена, и фестрал все их запомнила. Они продолжали идти – вдоль длинного коридора, мимо спортзала, пока в конце концов не пришли в библиотеку.

Внутри, конечно, не было бумажных книг, но она уж узнает библиотеку, как только увидит. Десятки голографических столов, отдельная комната для просмотра в задней части и несколько стеклянных панелей для библиотечных проекций.

Когда они вошли, свет был выключен, но по жесту Предвестника вспыхнул.

– Мы теперь редко этим пользуемся. Вместо этого я обучаю основную команду пользоваться иммерсивными интерфейсами. Но этот навык для вас вторичен.

Дрон выдвинул перед экраном одно из кресел подходящих по размеру пони.

– Добро пожаловать в класс, Сара. Я буду вашим инструктором. По десять часов в день.

Фестрал застонала, сползая со стула.

“Может, просто бросите меня в мясорубку?”

– Да ка... перерывы-то хоть будут? Есть же правила… руководства Общества первопроходцев. Я же не рабыня.

– Конечно, нет. Теперь сюда.

Он пододвинул стул, пока Сара не оказалась в окружении проекционной поверхности стола. Внутри него находилось множество маленьких кусочков пластика – некоторые по форме напоминали книги, другие – вычислительные терминалы, некоторые карандаши или калькуляторы. Они могли выглядеть практически как угодно, пока оставались рядом с проектором.

– Начнем с самых основ. Что мы знаем о мегаструктуре Санктуария...

“Я умерла и попала в ад”.

---

Казалось, что ее пребывание в классе никогда не закончится. Причем нельзя было сказать, что время было потрачено впустую – ничего подобного. Предвестник был превосходным учителем.

Многое из сказанного им казалось достаточно важным – например, тот факт, что Эквус был вовсе не планетой, а гигантской мегаструктурой, построенной расой, на порядки более развитой, чем Земля, с которой они изначально вышли. Но в отличие от жестоких завоевателей, которые хотели последовать за Предвестником и убить всех и вся, они, казалось, стремились заполучить новых людей. Не имело значения даже то, что эти люди намеревались выйти за пределы кольца.

Но это были лишь основы. Через несколько часов от начала занятия он перешел к более интересным вещам. Политическая выжимка того, как работала Эквестрия, и нового шаткого перемирия между двумя державами. В Эквестрии ходили слухи, что именно представители Отара убили принцессу Селестию, а до того несколько раз нападали на Эквестрию.

Слухи, как недвусмысленно подтвердил Предвестник, были обоснованы.

– Фракция “ястребов войны” уже набирает силу в парламенте, – пояснил дрон, в какой-то момент кажущегося бесконечным инструктажа. – Они утверждают, что Отар нужно подчинить как можно скорее, прежде чем мы попробуем провернуть что-то подобное с еще одной из их принцесс. Они уже приняли новые законы о передвижении пони, так что...

Сара откашлялась.

– Прошу прощения, Предвестник. Откуда ты знаешь, что происходит у них в парламенте? Я понимаю, насчет того, что было раньше. Миссии в Эквестрии, Лаки изучает язык... все это имеет смысл. Но теперь они знают о нас. Мы не можем просто тайно подсматривать за всем, что они делают.

– Не за всем. У нас есть способ отслеживать некоторые из их сообщений. Ничего секретного или государственного уровня – они используют магию для отправки важных сообщений. Но остальные передачи прослушиваются. Кое-что из полученных фактов в конечном итоге оказывается скорее экстраполяцией, но в том, что я вам рассказывал до настоящего момента, мы совершенно уверены.

– Ох, –  Сара откинулась на спинку стула, крылья неловко зашевелились у нее за спиной. Все это звучало так, будто у Эквестрии были веские причины их бояться. Убийство принцесс и слежка за всем, что они говорят. Не похоже на действия дружелюбного соседа. – Там много еще на сегодня осталось, Предвестник? Не знаю, сколько еще я смогу запомнить.

– Тогда мы закончили, – голографический экран перед пони погас. Стопки книг, громоздившиеся вокруг нее, снова превратились в чистый пластик. – Вам приписана комната для совместного проживания номер семнадцать. Я уже сообщил вашему соседу по комнате, чтобы он был готов проинструктировать вас о любых мелочах, которые вам потребуются. Увидимся завтра в 8:00 для инструктажа.

Синт никуда не ушел – просто обмяк в своем кресле и, казалось, сразу же потерял сознание.

“Думаю, сейчас ему этот дрон ни для чего не нужен”.

Но все равно это было невероятно жутко, и Сара покинула библиотеку так быстро, как только смогла. Предвестник даже не закрыл свои чертовы глаза.

Она на мгновение задумалась, не стоит ли попытаться попасть на этаж той принцессы и, может быть, пожелать ей удачи. Фестрал заметила, что ее этаж был третьим, когда лифт проезжал мимо.

Но это, вероятно, было бы чересчур, даже для нее. Было лишь вопросом времени, когда удача ее покинет.

Поэтому она смотрела на надписи на стенах, пока не дошла до коридора, помеченного как “Комнаты совместного проживания”, и начала отсчитывать семнадцатую.

Большинство дверей были открыты, и пони внутри, очевидно, приходили в себя после дежурств. Здесь было гораздо меньше одежды, чем Сара видела в казармах, но это была не единственная странность, которую она заметила.

“Почему они все так похожи?”

Здесь было много желтого и голубого. И почти у всех один и тот же набор крыльев.

Фестрал так сильно задумалась, что наткнулась прямо на принцессу.

На аликорна – вот что означало это слово. С такой же желто-голубой мастью, за исключением того, что она была выше Сары и у нее выпирал живот.

“Уже беременна? Черт”.

– Простите-простите! – Сара попятилась, расправляя крылья, словно защищаясь. – Я, э-э... Я не специально...

Пони не казалась расстроенной, скорее удивленной.

– Ты, должно быть, новенькая, – голос звучал как музыка. Даже раздутые и беременные, эти голые пони притягивали к себе взгляд.

– Д-да, – пискнула Сара. – Я, э-э... все еще пытаюсь разобраться, как правильно ходить. Предвестник меня продержал в классе весь день, я... все ноги себе отсидела, э-э... принцесса.

Синт ничего не говорил о других принцессах на базе, но, очевидно, так далеко уроки еще просто не зашли.

Пони улыбнулась.

– Не принцесса, нет. Зови меня просто Мелоди, – она выставила вперед копыто, как будто собиралась пожать руку. – А ты...

– Сара, – ответила фестрал, пожимая копыто. Ей даже удалось не завалиться набок в процессе. – Сара Каплан. Очнулась несколько дней назад, но большую часть этого времени восстанавливалась после операции.

– Имплантаты, – повторила Мелоди с легкой завистью в голосе. Прямо как доктор Борн. – Сегодняшние дети просто не знают, как тяжело нам пришлось.

Пони добродушно усмехнулась.

– Ну, несмотря на то, как я выгляжу, на самом деле я мало чем занимаюсь, кроме как координирую действия с освобожденным контингентом. Может быть, я смогу тебе помочь. Что ты ищешь?

“Очевидно, что не тебя. Такой живот означает, что тебя уже заняли”.

– Комната семнадцать, – ответила Сара. – Полагаю, мой... стартовый набор или что там еще, вероятно, будет там. Предвестник мне ничего не выдал.

Лицо Мелоди превратилось в маску сочувствия. Она поморщилась, как будто Сара только что продемонстрировала ей серьезную травму.

– Предвестник поселил тебя со мной? Мне жаль.

– Э-э... – Сара моргнула. – С тобой? Разве не это твоя комната?

“И разве ты не попросила бы о переселении, чтобы жить с тем, кто тебя обрюхатил?”

– О, да, это моя, – аликорн обхватила Сару широким крылом, втягивая ее в комнату с удивительной силой. Из коридора прямо в просторную спальню.

Стандартная двухъярусная кровать была заменена полноразмерной кроватью, нависающей над большим голодеском, заваленным бумагами и справочными материалами. И их было куда больше, чем Сара могла предположить – голодеск был выключен, и многие, многие книги, сложенные стопкой, казались сделанными из настоящей бумаги. Так же присутствовали кучи диаграмм и замысловатых языковых заметок – заметок, которые, как оказалось, фестрал понимала.

В углу находился открытый шкаф с одеждой, точно не предназначенной для Мелоди, о чем дополнительно свидетельствовал мускусный запах, который явно принадлежал жеребцу. Кем бы он ни был, этого пони явно здесь не было.

Но Мелоди затащила ее сюда не комнату показывать.

– Короче, ты помнишь же руководства, верно?

Сара кивнула, хотя, конечно, никогда их не читала.

“Мне нужно заполучить одно из них. Они тут везде должны быть”.

Если Дискорд не сможет вытащить ее отсюда чертовски быстро, ей понадобится больше помощи, чтобы выдать себя за одного из этих людей, чем магия “метки”.

– Ну, тот я – первое поколение. Я – четвертое поколение, а Лаки – третье. Мы все основаны на одном и том же нейрослепке. Но он прошел через такое дерьмо, через которое мы никогда не проходили. Его жизнь была... – пони вздрогнула. – Немодифицированные люди не могут жить на Эквусе, если ты еще не в курсе. Мы все равно пытались в первых поколениях, и все эти люди умерли. Короче, общаясь с Джеймсом, просто помни, что ему пришлось наблюдать, как все его друзья умирают от ужасной болезни, а затем умер и он сам. Постарайся быть с ним добрее.

– А как он... – большая часть сказанного не имела особого смысла для Сары, но пара моментов бросались в глаза. – Как он выжил?

– А он и не выжил. Лаки нашла его нейрослепок, сохраненный в каких-то странных файлах, и приказала изготовить ему носитель. Я знаю, это, вероятно, звучит как кумовство, но...

Сара пожала плечами.

– Нет, я понимаю. Если бы кто-то умирал от неизлечимой болезни, он бы захотел сделать все возможное, чтобы спастись. Даже если для этого пришлось бы нарушить пару правил.

– Вот именно! – Мелоди расслабилась. – Я не знаю, зачем Предвестник решил подселить тебя к Джеймсу. Может быть, он думал, что ты сумеешь вывести его из... чего бы там ни было. Должно быть, ты действительно хороша в чем-то, если оказалась здесь, наверху. Судя по твоей форме, ты приписана к рейнджерам.

– Ага, – Сара отвела взгляд. – Похоже, все дело в этом знаке на заднице. Очевидно, я одна из немногих людей в команде, которые могут понимать кучу языков, и этот навык считается более полезным, чем работа с боеприпасами, к которой меня готовили.

Уши Мелоди прижались к голове, и она стала выглядеть так, словно внезапно почувствовала себя некомфортно. Сара не могла себе представить, из-за чего, но возможности спросить не представилось.

– Да, хорошо. Ты должна… наверное, сама представиться. Возьми подходящую униформу. Я уверена, что Предвестник тебе все выдал. Все удобства находятся прямо на этом этаже, так что вниз возвращаться не придется, – пони повернулась к двери. – Добро пожаловать в команду!

Сара вышла в холл, и дверь за ней захлопнулась.

“Что это я такого сказала?”

После такого ей не слишком хотелось встречаться со своим новым соседом. Но прятки тут все равно не помогут.

“Тот же человек, что и Мелоди, только другой. Интересно, почему он парень, а Мелоди – нет?”

Вероятно, за этим скрывалась интересная история. Пол бионосителя был одним из самых важных аспектов закрепления в новом теле, и Предвестник, скорее всего, не допустил бы ошибок в этом вопросе.

Семнадцатая комната находилась почти в конце коридора и была отделена от занятых несколькими пустыми комнатами. Сара догадалась, что “Джеймс”, вероятно, попросил, чтобы его поселили здесь, хотя и не могла себе представить почему. Тут, должно быть, ужасно скучно.

Дверь была заперта, но совсем уж луддиткой Сара не была, она знала где должен находиться имплантат и помахала ногой рядом с датчиком. Дверь распахнулась с приятным перезвоном.

Комната была практически симметричной, с простым письменным столом, кроватью, стулом и шкафом. Одна половина была пустой и чистой, с несколькими пакетами из фабричного пластика на кровати. На другой был беспорядок – куча грязной униформы, везде разбросанные бумаги и запах.

“Интересно, знает ли Предвестник, что я все-таки самозванка, и просто пытается заставить меня покончить с собой?”

Подобные люди были одной из причин, почему Сара никогда не интересовалась мужчинами.

– Э-э... Привет? – сказала она чуть более настойчиво. – Здесь кто-нибудь есть?

– Не знаю, почему тебя просто не могли заселить в свободную комнату, – произнес чей-то голос. Он доносился с кровати, которая была задернута занавеской. –  Я проверил, на этом этаже есть как минимум полдесятка комнат, которые не используются. Предвестник мог бы просто отправить тебя в одну из них. Но их он  отпирать не хочет. И меня в другую комнату переселять тоже не хочет.

– Это было бы неэффективно, – произнес голос со стены, столь же жизнерадостно, сколь и без малейших следов раскаяния. – Доктор Ирвин, вы, вероятно, будете работать с Сарой в течение следующих нескольких месяцев. Проживание в непосредственной близости поможет вам обоим быть более эффективными.

“Офигенно”.

– Предвестник, если я буду здесь жить, мне необходима... целая бригада обслуживающих дронов. Я не знаю, чувствуешь ли ты запах, но в этой комнате воняет.

– Запрос на обслуживание получен, – эхом отозвался Предвестник, прежде чем экран снова потемнел.

– Это и моя комната тоже, – пробормотал раздраженный голос из-за занавески. – Может быть, мне так больше нравится.

В середине комнаты была такая же занавеска, которой Сара намеревалась воспользоваться, как только у нее появится такая возможность. Не то чтобы это сильно помогло бы справиться с запахом.

– Очень жаль, – ответила фестрал, подходя к кровати, чтобы осмотреть белый сверток, лежащий на ней. – Это не только твоя комната, парень. Я тоже должна здесь жить.

В упаковке всё оказалось так, как выдают каждому новоиспеченному члену экипажа – там было несколько комбинезонов, кое-какая одежда для тренировок и легкая куртка для дождливой погоды. Все белое с черной отделкой, вместо чисто серого комбинезона, который был на ней сейчас. Все остальные личные вещи тоже были тут – зубная щетка, нижнее белье и тому подобное. Хотя глаз задержался на пластиковом пакете, помеченном “ее” именем.

Сара безуспешно пыталась открыть его копытами и в конце концов просто наклонилась и разорвала пластик клыками.

Там было не так уж много всего. Пластиковая губная гармошка и цифровая рамка для фотографий. Как только фестрал ее коснулась, та начала прокручивать фотографии – изображения женщины, за которую она себя выдавала. На многих из них она была запечатлена стоящей рядом с чудаковатым парнем со светлыми волосами и в огромных очках – слоняющимся по лабораториям или неловко стоящим в барах. Очевидно, они были близки.

“А теперь вы оба мертвы. Прости, что я украла твое бессмертие, Сара. Ничего личного, я умирала, а ты – нет”.

Она была уверена, что к тому времени они уже придумали бы какой-нибудь вид биологического бессмертия. У настоящей Сары Каплан, вероятно, все было просто прекрасно там, на Земле.

Фестрал с тоской смотрела на фотографии незнакомцев, надеясь, что делала это достаточно долго, чтобы компьютер должным образом удовлетворился ее горем. Затем она поставила рамку на полку так, чтобы она была видна ей самой. На самом деле Сара не собиралась на нее смотреть, но в противном случае могло показаться, что ей все равно. Она положила губную гармошку рядом с фоторамкой. К счастью, ее губы и острые клыки были бы достаточным оправданием, чтобы не пытаться на ней играть.

Вскоре после этого появились роботы-уборщики, которые унесли все пустые контейнеры из-под еды и грязную одежду. Когда они покинули комнату, то оставили запах хлорки – бесконечно лучше, чем тот запах, что был до них.

– Ты не собираешься ужинать? – спросил Сару сосед, все еще скрывающийся за занавеской вокруг кровати.

– Умираю с голоду, – ответила Сара и внезапно поняла, что это правда. Она могла бы съесть лошадь – хотя, вероятно, с учетом всех обстоятельств делать этого не стоило. – Мне ничего не говорили про столовую. Где она и когда работает?

Ей хотелось выйти и побродить по коридорам, но она только что перевернула мир этого парня с ног на голову. Может быть, позволив ему быть полезным, получится навести пару мостов.

С кровати послышался шорох и звук какого-то движения. Сара напряглась, ожидая, что какие-нибудь ужасы могут вот-вот выскочить... но затем занавеска отодвинулась.

Это был единорог, на вид достаточно подтянутый, хотя и казался слегка изможденным. Фестрал сомневалась, что это было его естественное состояние.

“Бьюсь об заклад, он был просто раздавлен, когда Предвестник его изготовил, и мало заботился о своем теле. Как типично”.

Эти люди не знали, как ценить полученные подарки. Ну... может быть, некоторые все же знали. Из того, что Предвестник рассказал ей об изначальных поколениях, большинство из них совершали невероятные вещи.

Во всяком случае, те, кто выжил.

– Иди до центрального холла, а затем поверни налево.

Сара повернулась спиной к единорогу все еще выглядывающему с кровати. Там повсюду были разложены десятки книг, так что спать там было явно неудобно. Все книги были настоящими бумажными и снабжены яркими обложками. Фестрал могла прочесть названия, хотя особого смысла для нее они не имели. Что, черт возьми, такое “Творческая тауматология” и зачем этому парню понадобилось так много книг об этом?

– А ты есть не пойдешь?

Жеребец пожал плечами.

– Я ем, когда все заканчивают. Посещение столовой.... немного меня пугает. Если я ем со всеми, то вижу людей, которые... которые должны быть мертвы. Если не считать того, что они уже не те люди. Они не знают меня, они не делали того, что я помню… просто мне будет легче, если я их не увижу.

Сара пожала одним плечом.

– Хочешь, я тебе что-нибудь принесу? Выглядишь так, будто тебе не помешала бы порция макарон. Совсем тут зачах.

Жеребец, казалось, обдумывал предложение несколько секунд, или, может быть, просто пытался заставить Сару думать так.

– Да! – воскликнул он, ухмыляясь. – Было бы здорово! Я уже пару недель не ел ничего горячего. Может быть... что-нибудь со сливочным соусом. Паста была бы просто шикарна.

“Как будто он забыл, что я только что вычистила его гнездо”.

Людьми было легко манипулировать.

Желание принести Джеймсу еды из столовой послужило еще одной цели – это дало Саре повод не задерживаться и не болтать с остальными. В столовой было меньше пони, чем можно было ожидать, но они все равно уставились на фестрала, когда она вошла. Саре пришлось несколько раз дать одно и то же объяснение – что ее изготовили для другой работы, но Предвестник перевел ее сюда из-за языковых навыков. По крайней мере, ей не нужно было оправдываться – как только она объяснила, что пытается помочь Джеймсу, – ее оставили в покое.

Не то чтобы Сара хотела упускать шанс завести друзей. Но, учитывая то, что она только что пережила, ей больше хотелось лечь спать и никогда не просыпаться.

Она пробыла в столовой достаточно долго, чтобы услужливый единорог по имени Мартин продемонстрировал как правильно пользоваться ее имплантатами. С ними она могла довольно легко нести поднос, если только была готова передвигаться на трех ногах.

“Должен быть способ получше. Эти инопланетяне по любому могут переносить вещи, не выглядя и не чувствуя себя идиотами”.

Она вернулась в комнату с двумя порциями горячей еды под крышками. На одной был изображен очаровательный маленький логотип летучей мыши, на другом – изогнутый рог единорога. Напечатанные прямо на пластиковой упаковке. И там и там были макароны, да и пахло одинаково, хотя кусочки в каждой тарелке были разными.

Сара не стала приглядываться слишком внимательно. У нее вошло в привычку не разглядывать еду слишком пристально, чтобы не узнать о наличии в ней чего-то, о наличии чего ей знать бы не хотелось.

– Я вернулась, – объявила Сара, ставя поднос на край своего стола с явной гордостью. – Первый день как очнулась, и даже по пути сюда не навернулась. Можно без аплодисментов.

Джеймс и не пытался. Он выбрался из постели, одетый только в эластичные шорты, в которых Сара узнала нижнее белье, сшитое для их нового вида. Она могла повозмущаться, если бы не то, что почти все в столовой были голыми.

“Мне придется привыкнуть к этому. Если я когда-нибудь сбегу в Эквестрию, мне самой придется все время ходить голой”.

Вероятно хорошим началом было бы перестать смущаться, когда остальные делают подобное. Научиться подражать им можно было бы позже.

– О, хорошо, – произнес Джеймс, левитируя упаковку с единорогом и пластиковую посуду к себе. Левитируя. Сара могла видеть как предметы слегка светились, пролетая мимо нее.

Она, возможно, закричала бы, но уже видела как Мартин проделывал нечто подобное в столовой. И если бы Предвестник не объяснил, что на самом деле это была какая-то супертехнология, используемая кольцом. И она не работала за пределами гравитационного колодца Эквуса, во всяком случае, без портативных излучателей полей и частиц, даже название которых, как она считала, настоящая Сара даже не поняла бы.

Джеймс поставил поднос на свой стол, неловко отодвинув в сторону какие-то бумаги и уткнулся мордой в еду, как голодный пес. Сара открыла свою порцию с большим трудом, практикуясь с имплантатами, чтобы разорвать пластик. Она все еще чувствовала себя странно каждый раз, когда металлические когти выдвигались из ноги и плоть там еще была нежной. Очевидно, ей не следовало поднимать ими больше трех килограммов по крайней мере в течение месяца – столько времени потребуется, чтобы все окончательно зажило.

– Ну и кто ты такая? – спросил Джеймс, когда его тарелка опустела наполовину, а лицо покрылось сливочным соусом. – Я в том смысле... Предвестник сказал, что ты выиграла в лотерею Эквуса или что-то типа того. Что ты получила... язык. Как Поколение три.

– Я... да. Думаю, да. Меня зовут Сара, – она решила не протягивать копыто или что-то в этом роде, во всяком случае, пока ела. Делала это фестрал гораздо медленнее, чем Джеймс, заставляя себя тренироваться с имплантатами, удерживая вилку. Несмотря на то, что одному Господу известно, сколько лет прошло с тех пор, как зонд покинул Землю, и как далеко он улетел, паста была великолепна. Там были кусочки мяса для дополнительно хрусткости, даже если фестрал и не могла точно сказать, что это было за мясо. – А ты Джеймс.

– Доктор Ирвин, – поправил он. – Я...

– Мне все равно, – Сара улыбнулась. – Я не люблю звания. Радуйся, что я хоть имя запомнила.

Единорог буркнул под нос, но спорить не стал.

– Ну что, Сара, ты готова к тренировкам по падению? Надеюсь, тебе еще не снятся кошмары по этому поводу.

– Тренировки по падению? – фестрал вскинула бровь. – Я не военная. Я одна из гражданских специалистов.

– Все, у кого есть крылья, должны их пройти, – ответил Джеймс, обозначив улыбку. – Не знаю, по-моему, это выглядит жутко. Но, несмотря на Поколения Три и Четыре, крыльев у меня нет. Так что тут тебе свезло.

Чем больше Джеймс открывал рот, тем меньше Саре хотелось находиться рядом с ним.

– Что бы это ни были за тренировки, они не могут быть таким уж кошмарными, если через них заставляют проходить всех.

– Ну, не знаю, – жеребец продолжал ухмыляться. Чего бы он там ни не знал, ему определенно доставляло какое-то болезненное удовольствие знать это, в то время как Сара не знала. – Они поднимают всех на погодную фабрику над океаном... а потом сталкивают с края. Думаю, ты должна научиться планировать. Но я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь сумел начать планировать с первой попытки.

– Выходи наружу, когда будет моя очередь, – пробормотала Сара. – И увидишь кое-что новое. Никогда не видела, чтобы кто-нибудь летал с такими короткими крылышками, как у меня, но… нет причин, по которым я не могу быть первой.

– Не первой, – Джеймс встал из-за стола, оставив пустой поднос с едой на месте. – Каждый, у кого есть крылья, может летать, или, по крайней мере, они способны летать. Нужно всего лишь несколько потрясений, чтобы научиться. Точно так же, как мне потребовалось несколько потрясений, чтобы заставить магию работать. Как минимум... на базовом уровне.

Жеребец неловко переступил с ноги на ногу, внезапно стараясь избежать взгляда Сары.

– Думаю, чтобы овладеть ей как следует, нужна целая жизнь.

“Возможность летать действительно звучит потрясающе”.

Может быть, это и к лучшему, что ей придется остаться здесь и дурачить этих людей какое-то время. Если Джеймс не просто издевается над ней, и эти крылья на самом деле работают, тогда она хотела бы задержаться здесь как минимум до тех пор, пока не научится летать.

“Тогда я смогу просто выйти наружу и улететь к цивилизации”.

По крайней мере, смогла бы, если бы захотела. И подобное было куда лучше, чем иметь машину, поскольку все, что нужно было бы для поддержания мастерства, – физические упражнения.

– Что ж, поработай над этим, – Сара выбросила пустой поднос в мусорное ведро, затем подошла к занавеске и взялась за нее имплантатом. – Я собираюсь немного отдохнуть. Не смей, блядь, двигать эту штуку, если жизнь дорога.

Джеймс пожал плечами.

– Даже не думал. Делай все, что хочешь. Я все равно собирался встретится с Мартином в ВР.

– Я понятия не имею, что это такое.

Как только Сара застегнула липучку на своей половине комнаты, то начала расстегивать молнию на комбинезоне, чувствуя расслабляющее прикосновение холодного воздуха к шерсти. Какой бы мягкой ни была эта униформа, шерсти такой контакт явно не нравился.

“Быть может, я привыкну к обнаженке раньше, чем планировала”.

Но не сегодня. Сара бросила последний притворный взгляд на фоторамку и изображениями незнакомцев, прежде чем бросить свою уже ненужную серую униформу в корзину для белья и запрыгнуть в постель.

Чем бы там ни занимался ее сосед по комнате после этого, она ничего не замечала, да и ей в целом было плевать.

---

Оливия увидела “Душу Императора” даже с большого расстояния, ее титановая оболочка ярко сверкала на солнце.

Их последний воздушный корабль, "Скорость мысли", был не так уж велик по эквестрийским меркам. Оливия видела множество свидетельств этого факта с тех пор, как родители Фларри Харт начали отправлять свои воздушные корабли в Отар для пополнения запасов. Казалось, что каждый новый корабль, прибывающий в Отар, был больше и опаснее. Как будто пони пытались поставить людей на место.

Но никто из них не видел этого.

"Душа Императора" принадлежала к классу кораблей, которых даже не существовало, когда разум Оливии отсканировали. Атмосферный мобильный разведывательно-штурмовой носитель имперского класса. Они не могли построить ничего больше, не начиная строительство звездолетов, – а Гармония этого не допустила бы.

“Душа Императора” парила в нескольких километрах над океаном, окруженная кольцом скрывающих ее облаков.

И вдобавок ко всему – Оливия почувствовала, как у нее застыла кровь в жилах. Над головой пролетало так много летательных аппаратов, что сначала она приняла их за облако. Тысячи и тысячи маленьких истребителей, каждый из которых едва ли в два раза превосходил размером пони. Сотни бомбардировщиков и десятки ударных машин.

– Я думала... – Лайтнинг Даст замедлилась и зависла в воздухе, несколько секунд с благоговением наблюдая за происходящим. – Я думала, в Отаре около четырех тысяч пони. Тут... похоже, их куда больше. В этих... в этих штуках.

Предвестник завис рядом с ними.

– Население Отара составляет около четырех тысяч сегментов, это верно. “Душа Императора” – это корабль-миротворец. Видишь эти маленькие истребители, похожие на серебряные дротики? Один пилот может управлять до полутора десятков таких устройств. Около тысячи человек из 75-го полка рейнджеров – пилоты.

– Ого, – похоже Лайтнинг Даст это не успокоило. – Скажи мне еще раз, что вы не собираетесь со всем этим вторгаться в Эквестрию.

– Не собираемся, – ответила Оливия, прерывая Предвестника. – Тиран мертва, Лайтнинг. Нам больше нечего делать в Эквестрии. Пони там счастливы, и они, кажется, тоже хотят оставить нас в покое. Ничто из этого не будет использовано против них.

Сам корабль раскинулся под ними, достигая в длину целого километра. У него не было плоской палубы, в отличие от древних авианосцев былых времен. Там были лишь пусковые установки для истребителей, плюс пушки побольше, которые могли быть как артиллерийскими, так и предназначаться для запуска десантных капсул. Еще несколько гигантских подъемных кранов.

Наиболее примечательными были шесть гигантских отверстий по краям корабля, каждое около двадцати метров в диаметре и абсолютно пустые. Оливия ожидала услышать постоянный рев, исходящий от “Души Императора”, но слышала только шум истребителей.

– А как он держится в воздухе? – спросила она. – У нас же нет антигравитации.

– У нас нет, – ответил Предвестник. Он снова казался крайне довольным собой. – Но у эквестрийцев – есть. Они производят подъемные кристаллы для своих дирижаблей. Метод их изготовления все еще находится за пределами нашего понимания... поэтому мы их купили. Двух десятков, работающих согласованно, хватает для поддержания “Души Императора” в воздухе, когда нам не нужно двигаться. Излишне говорить, что мы решили не устанавливать паруса.

Лайтнинг Даст продолжала смотреть в сторону. Может быть, она хотела улететь обратно на погодную фабрику и забыть обо всем этом.

“Или рвануть обратно в Эквестрию и предупредить всех, что на них вот-вот нападут”.

Оливии нужно было действовать, иначе ситуация могла выйти из-под контроля.

– Тебе следует познакомиться с Циньчжи, – сказала она, указывая на корабль. – Тот, кто им командует. Мне говорили, что он один из лучших командиров, которые у нас когда-либо были.

– А, ну да, – Лайтнинг Даст последовала за ней.

Пока они летели, истребители наверху расступились в стороны, расчищая для пони коридор пустого пространства на всем пути к кораблю.

Они приземлились на самой верхней палубе, недалеко от командной рубки. Оливия слышала постоянный шум истребителей, летающих уровнем ниже, и время от времени краем глаза замечала серебристое пятно.

Мгновение спустя Циньчжи вышел из башни. На нем была новая униформа, черно-золотая, с множеством маленьких медалей и ленточек на кителе.

“Когда я видела тебя в последний раз, ты был одет в белое”.

Такая замена означала нечто значительное – “Душа Императора” прошла полное развертывание, ее экипаж находились на действительной службе, а не стоял на базе.

“Я создала это. Надеюсь, твои страхи безосновательны, Лайтнинг Даст”.

Рядом с генералом стояла пара морских пехотинцев, в полном полевом снаряжении. В их случае это означало полуэкзоскелет, обхватывающий конечности, и придающий огромную силу, благодаря черным волокнистым мышцам. Шлемы закрывали глаза, хотя забрала стали прозрачными, когда они приблизились. Лица пони внутри выглядели скорее нервными, чем подозрительными.

Генерал Циньчжи поднял было копыто для воинского приветствия, но увидев, как Оливия протянула копыто для пожатия, решил поступить так же.

– “Душа Императора” впечатляет именно так, как я и думала, – сообщила Оливия, поднимая глаза. – Это учения по полному развертыванию?

Циньчжи решительно кивнул.

– Нужно подготовить парней. Хорошо, что вы решили посетить нас именно сейчас. Еще несколько часов, и мы были бы уже на другом конце этого океана для тренировки с боевой стрельбой. Вероятно, после этого мы бы сюда больше не вернулись, сразу направившись к рабовладельцам.

Было удивительно, насколько высоким Циньчжи мог выглядеть без какого-либо дополнительного оборудования. На его форме не было ничего, кроме церемониального оружия – древнего револьвера, отполированного до блеска.

– А вы, должно быть, Лайтнинг Даст, верно? – жеребец дружелюбно протянул пегаске копыто. – Mi estas atendinta renkonti vin dum longa tempo. Neniu de ni estus ĉi tie sen vi.

Даст пожала предложенное копыто, приподняв бровь, перед тем как ответить:

– Vi parolas la ĉevalan?

Циньчжи улыбнулся.

– Iomete.

Затем он снова перешел на английский.

– Ради майора. Я знаю, что она училась не так усердно. Надеюсь, вы не возражаете.

Лайтнинг Даст лишь пожала плечами.

– У меня был хороший учитель. Если вы не в курсе, то губернатор...

– В курсе, – жеребец вежливо усмехнулся. – Странно, как эти миссии выполняются сами собой. Вы – часть этой истории с самого начала. Через несколько месяцев, когда война закончится и рабы будут освобождены, они будут знать ваше имя так же хорошо, как и наши. Надеюсь, вы сможете этим гордиться.

– Я тоже надеюсь, – пробормотала Даст, в ее голосе прорезалось немного прежней нервозности. – Мне... немного пугающе видеть подобную мощь где бы то ни было.

Пегаска понизила голос:

– Из того, что я видела, большинство пони, находящихся у власти, склонны злоупотреблять ей. Они говорят одно, а потом делают совсем другое.

Оливия, на месте Циньчжи, возможно, не смогла бы отреагировать так хорошо. Но жеребец-земнопони даже не моргнул.

– Ваша дочь ведет себя так же?

– Ну... – Лайтнинг неловко переступила с ноги на ногу. – Нет.

– И она – главнокомандующий, – генерал бросил на Оливию многозначительный взгляд. – Мы только что встретились – ваш страх перед нашими возможностями вполне понятен. Но если вы пока не можете доверять мне, доверьтесь ей.

Пегаска неохотно кивнула.

– Я попробую.

Предвестник все это время хранил молчание, но теперь заговорил почти нервным голосом.

– Лайтнинг Даст... вы должны пойти со мной. Нам нужно доставить вас к фабрикатору до того, как “Душа Императора” отправится.

– А мы наконец-то сможешь отправиться на экскурсию, – добавила Циньчжи, очевидно, обращаясь к Оливии. – Мы снова встретимся в офицерской гостиной, Лайтнинг Даст.

Генерал кивнул в сторону одного из морских пехотинцев.

– Проследи, чтобы с нашей гостьей хорошо обращались.

Три пони ушли, исчезнув в командной башне.

Жеребец подошел на несколько шагов ближе к Оливии. Ветер завывал вокруг них, смешиваясь с ревом двигателей, доносившимся откуда-то сверху.

– Вы знаете, что я собираюсь сказать, майор.

Та слабо улыбнулась.

– Вы больше не можете мне приказывать, генерал. Я в отставке. Предвестник тоже не может заставить меня.

Холодная уверенность генерала на несколько секунд испарилась, обнажив скрытое за ней разочарование. И что-то еще – что-то, чего Оливия не смогла толком распознать. Этот генерал был человеком нового типа, которого еще не существовало, когда служила сама майор. На целое столетие позже по временной шкале, чем она.

– Пойдемте со мной.

Это не было просьбой. Оливия могла бы отказаться и улететь, но не стала бы бросать здесь Лайтнинг Даст.

Майору не была интересна “Душа Императора”, ни капельки. Она, конечно, не хотела хорошенько осмотреть палубы корабля и узнать, что случилось с человеческой военной техникой за сотню лет. Ей не нужно было знать, что такое “планетарный миротворец”.

“Честно”.

Итак, они вошли в башню. Вверх по лестнице, мимо диспетчерских, заполненных как пони в униформе, так и дронами. Они говорили в гарнитуры, суетились над голографическими экранами, в целом оставаясь сосредоточенными на своих задачах. Их эскорт из морского пехотинца позади отстал, но на смену возникла замена впереди, словно вынырнувшая из металла палубы.

Оливия могла бы сказать, куда они направляются, даже если бы никогда раньше не бывала на борту судна такого класса. Коридоры становились все шире, а кабелей над их головами, становилось все больше. Мостик, должно быть, был впереди.

И действительно, вскоре они добрались до него. Комната оказалась меньше, чем майор ожидала, с восемью консолями вдоль стены и имитацией окон. Естественно ненастоящих, так как стекло хрупкое, а камеры дешевые.

В центре комнаты находилось крупное голополе, более совершенное, чем все, что Оливия видела раньше. Оно явно могло проецировать изображение до самого потолка, который был рассчитан на человеческий рост. Людей здесь не было, но они могли бы быть.

Прямо сейчас голопроектор отображал карту – увеличенный вид кольца Эквус, причем самая нижняя внешняя часть показывала их текущее местоположение. Большая часть оставшегося кольца представляла собой оплавленный камень, хотя Оливия знала, что в некоторых из секторов были и руины. Руины других жертв Гармонии.

– Вы говорили мне, что Перес – тот человек, который мне нужен, – начал генерал. – Но вы знаете лейтенанта лучше, чем я. Вы должны знать, что это неправда.

– Перес – отличный командир. Я уверена, вы останетесь довольны его работой.

– Да, – согласился Циньчжи. – Когда мне понадобится спецназ, я отправлю именно его команду. Но это не то, что я имею в виду. Вы занимаетесь всем этим уже больше года, майор. Я очнулся лишь месяц назад. Боюсь, я не смогу победить врага, которого не знаю.

– Они дикари, – пробормотала Оливия, повторяя то, что слышала так много раз. – Не так уж и сложно будет разобраться с ними.

Но ее голос звучал неискренне. Да и о какой искренности тут могла идти речь после ее битвы с Селестией?

– И мы дикари по сравнению с теми, кто построил это кольцо. И, вероятно, по сравнению с десятками цивилизаций, которые раньше жили здесь. Они ведь все могли бы вернуться хоть прямо сейчас, верно? И Гармония не станет мешать никому из нас убивать друг друга.

Жеребец отвел взгляд.

– Тема для размышлений. Эти инопланетяне так же готовы убивать друг друга, как когда-либо были готовы люди. Так как же Эквус выжил так долго? Почему они не уничтожили друг друга?

Оливия пожала плечами.

– Я... понятия не имею. Такие вопросы как раз для генералов.

Циньчжи рассмеялся.

– Это звучит как вопрос для политика. Которым, как мне кажется, я и являюсь, – он снял что-то со своего пояса. Отполированный металлический пистолет, все еще в кобуре. Он протянул его Оливии, используя имплантаты на конце копыта. – Но я не всегда был таким. Я был на грунте, как и вы. Я узнал то же, что и вы.

– Что это? – майор уставилась на пистолет, спрятанный в кобуру из искусственной кожи. Она хотела пнуть его в сторону, но не стала. Даже гражданскому лицу не все могло сойти с копыт.

– Мы не можем выбрать бегство от войны и мир. Война приходит независимо от того, хотим мы этого или нет. Так будет всегда, пока мы, наконец, не научимся идти путем мудрости и больше не будем ковать мечи.

Оливия двинулась вперед. У нее не было имплантатов, как у генерала, но она в них и не нуждалась. Вместо этого она подхватила кобуру крылом.

– Почему вы отдаете мне это?

– Я хочу, чтобы вы носили его. Он такой же старый, каким выглядит. Шесть патронов, настоящий порох. В нем нет ни единой чертовой печатной платы или микропроцессора, – жеребец подмигнул одной из камер, глаза Предвестника были устремлены на них даже сейчас. – Искусственный интеллект не имеет власти над этим оружием. На борту "Души Императора" он такой один. Теперь этот пистолет ваш.

Оливия не могла отказаться от подарка – это просто было неправильно. Она закинула его на спину, ловко закрепив ремешок. Черная кожа выглядела идеально на ее оливковой шерсти.

– Вы не должны были дарить мне что-то подобное. Я не буду из него стрелять.

– Надеюсь, что и не придется. Но я бы не был так уверен. У меня есть чутье на подобное, – генерал прошел мимо пегаски к проектору. – Этот океан, эти облака... Я снова на Европе. Это взбунтовавшаяся колония. Первое, что они сделают – придут за нами, можете на это рассчитывать. И когда они это сделают, у вас будет мой пистолет.

Он развернулся назад, медленно сокращая дистанцию, голос жеребца стал торжественным, тихим. Хотя, кроме телохранителя услышать их никто не мог.

– Есть одно правило. Вы должны молиться за каждую жизнь, которую им заберете. И вы будете это делать.

– Я так и сделаю, – Оливия ковырнула копытом пол. – Но я все равно не буду убивать. Я отняла достаточно жизней, Циньчжи. Я хочу двигаться дальше.

– Надеюсь, что когда-нибудь мы сможем так и сделать. Но сейчас... сейчас мы присоединимся к вашей подруге. С ней уже должны были закончить.