Добро должно быть с кулаками
Глава 10
Rise above the mountains
Light a fire in the sky
Carry me to the hill
To the top of Yggdrasil
Brothers of Metal – Yggdrasil
Смеркалось.
Три маленькие пони сидели у горевшего зелёным пламенем костра, и поочередно помешивали булькающее в котле нечто, а персонально я поддерживала колдовское пламя.
Походный котёл раздобыла Рарити, причем бесплатно и незаметно – лежал он у дороги, наполовину погрузившийся в грязь, и выброшенный владельцем лет пятьдесят назад, а мы его вытащили, почистили, и вернули в строй.
Реагенты Мундэнсер купила в обычной аптеке, с формулировкой «для школы надо» – цену я ей возместила пакетиком аметистов.
Складывалось всё как нельзя лучше – зелье варилось, заклинание для разбрызгивания мы коллективно вспомнили, а силовое поле не пропускало холодный ветер и сохраняло тепло от огня – одним словом, идиллия.
– Готово, – сообщила Мундэнсер, помешав эликсир палкой. – Думаю, этого хватит, чтобы вернуть вашему холмику прежний вид, и монстров оно породить не должно...
– «Не должно», или «не породит»? – зацепилась за оговорку Рарити.
– Не придирайся к словам, – задрала нос волшебница, – я знаю, что делаю.
– У-у-у, теперь оно точно породит монстров, – обречённо попятилась не-волшебница.
– Ой, не разводи панику, – закатила глаза Мундэнсер. – Мы с Твайлайт уже это делали…
Рарити уткнулась спиной в силовое поле и нервно сглотнула.
– В крайнем случае, она справится с любым чудищем, – неохотно признала моя подруга. – Кстати, Твайлайт... Будь готова на всякий случай.
– Принято, – подобралась я, зажигая рог.
– И откуда в тебе столько силищи?.. – поморщилась Мундэнсер. – Ну, я начинаю!
Подняв котёл, она сколдовала особые чары, и жидкость взлетела фонтаном, разбрызгиваясь вокруг и оставляя нетронутые пятачки под нашими ногами – безопасность мы продумали, и себя защитили.
Вскоре из-под земли начали пробиваться первые ростки – сначала хилые и слабые, а затем – вполне уже нормальные.
Некоторые из них расцветали, другие на глазах засыхали, но дёрн определённо сформировался, а большего нам и не надо было.
– Отойдите немного, – скомандовала Мундэнсер, когда зелья осталось совсем чуть-чуть.
Мы с Рарити послушно отошли, и она вылила остатки туда, где мы стояли, завершая дело.
– Ну, вот и всё, – заключила она, откладывая котёл.
Я же давила восхищённую улыбку – ковёр цветущих трав, возникший посреди осени, скажем так, вдохновлял.
Красивое это было зрелище, тут и говорить нечего.
– Ребя-ят, – потыкала меня в плечо Рарити, – а так должно быть?
Там, куда Мундэнсер вылила зелье, бугрились подозрительно узловатые корни, и бугрились они как-то подозрительно быстро...
– Слушай, Твай, – как бы невзначай спряталась мне за спину рыжегривая, – а некоторые минералы – они ведь природный источник магии, так?
– Ну, не все, но многие, да...
С другой стороны за меня спряталась Рарити, и, кажется, за место они там немного подрались.
– Но ведь вы их не подчистую выгребли, верно?
Корни подбирались ближе и отрастили дубовые листья...
– Да, что-то наверняка осталось, – начинала осознавать я.
– Тогда...
Что «тогда», мы уже не узнали – взметнулись ветви, ударил в спину ветер, и под нами выросло громадное дерево!
А мы оказались на самой его вершине...
– О, жёлудь, – заметила я, срывая материал для школьных поделок.
– А-а-а! – посмотрела вниз Рарити и схватилась за мою шею.
– Пятый этаж примерно, – оценила высоту Мундэнсер.
Стояли мы на широкой ветке – вокруг листья, сверху листья, внизу...
Так, ладно, вниз лучше не смотреть.
Но ветка получилась достаточно широкая и такая, немножечко плоская – в самый раз, чтобы ходить и не падать.
– А я знала! – не отпускала меня Рарити. – Я говорила!
– Ну, по крайней мере, оно не пытается нас съесть, – сохраняла оптимизм Мундэнсер.
Я одарила её тяжёлым взглядом.
– Что? Это всё миф и суеверия! Если сказать «ну хуже уже не будет», то ничего не произойдёт! Хуже уже не будет! Видите?
Подул сильный ветер, и дерево наше закачалось и заскрипело...
– А может и не миф, – прижалась к стволу боком эта любительница сглазить.
Наученная горьким опытом и старшим братом, я окружила нашу ветку силовым полем – дерево всё ещё ходило ходуном, но нас, по крайней мере, с него больше не сдувало.
– Надо как-то позвать на помощь, – невозмутимо заявила Мундэнсер.
Иногда казалось, что она берёт пример с меня.
– Кто-нибудь помнит официальную сигнальную последовательность для заблудившихся?
– Два раза по два длинных и один короткий, – без запинки проговорила Рарити. – Что? Я хожу в горы, естественно я выучила правила поведения в экстренной ситуации!
– Молодец, – хмыкнула я и начала колдовать.
– Пух-пух, – полетели в небо фейерверки, – пух-пух... Бабах!
Сил они почти не отнимали, и я могла заниматься этим всю ночь...
– Пух-пух, пух-пух... Бабах. Пух-пух, пух-пух... Бабах!
Три пони сидели на ветке и скучали.
Мундэнсер делала на стволе какие-то зарубки...
– Твайлайт, а ты не можешь, не знаю, спустить нас телекинезом? – с надеждой спрашивала Рарити.
– Могу, но не рискну, – коротко ответила я, – боюсь поранить.
Ранее мы пробовали спуститься на щите, которым я землю сгребала, но он был предназначен для защиты на близкой дистанции и далеко от мага быстро таял.
– Та же история, – подняла голову Мундэнсер.
– А у меня сил не хватит, – пожаловалась Рарити.
Ещё один вариант спасения был отброшен.
– Ба-бах, ба-бах... Бабах! – перешла я на более тяжёлые спеллы. – Кто-нибудь хочет перекусить?
– Да! – капнули слюной товарищи.
Я достала термос и завёрнутый в платок бутерброд с травами, но распаковать и разделить его по-братски не успела – Мундэнсер вдруг лапкой его накрыла, и головой покачала:
– Нужно беречь пищу, – усилием воли отодвинула бутерброд она.
Рарити шумно сглотнула, но против ничего не сказала, и еду я поскорее убрала, чтобы не травить душу.
– Голод – ничто по сравнению с жаждой, – философски заявила Мундэнсер, – а воду мы собрать сможем...
– Эм-м... – озадачилась Рарити. – А как?
– Заклинание Сбор Воды, это не школьный курс, – пробормотала я. – Так, не зевать! Смотрите!
Вдали замаячила какая-то точка, и пришлось немного прищуриться, но сомнений не оставалось – к нам, со стороны Кантерлота, летел одинокий пегас!
– Помогите! – завопила Рарити, проследив за моим взглядом и подбегая опасно близко к обрыву ветки. – Мы ту-ут!
Я же поднапряглась, и согнула фейерверк в сформированную из вспышек стрелочку...
Аморфный пегас по мере приближения обзавёлся вторичными половыми признаками, и оказался пегаской – грива её, жизнерадостного бело-жёлтого цвета, болталась на ветру как флаг Империума под взором Императора, и только заливистый смех портил пафос момента...
– Как? – первым делом спросила она, приземлившись на ветку. – Как вы сюда залезли?!
Фыркая и утирая выступавшие от смеха слезы, она полезла в сумку и достала оттуда платок, после чего не выдержала и шмякнулась на древесную кору, натурально катаясь со смеху...
Ну да, с её точки зрения картина, конечно, та ещё, но чтобы настолько...
И главное, вроде взрослая кобыла, по делам, вон, куда-то летает – и так некультурно ржёт!
– Мы не виноваты! – аж взвизгнула Рарити. – Оно само под нами выросло!
На секунду смешливая пегаска даже затихла, но потом...
– Аха-ха-ха!
Бедная пони сучила ногами, била крылами, и я забеспокоилась о её психическом здоровье, но вскоре она немного успокоилась, смахнула ещё раз слёзы, и заговорила, наконец, нормально:
– Ладно, малышня, давайте думать, как вас отсюда снимать.
А что тут думать – схватила она Рарити в охапку, попробовала – ничего, лететь можно – да сразу её и спустила, а там и за нами вернулась...
– Ну, кто первый? – зависнув в воздухе, сделала она жамкающие движения.
– Мундэнсер, давай, – пропустила подругу я.
Посмотрев вниз, она отступила от края и сделала два шага назад:
– Нет, Твайлайт, ты мне сегодня уже помогла, и я, так уж быть, отдам этот шанс тебе.
– Как у вас всё сложно, – подхватила нас обеих пегаска, – и, у-ух!
А действительно – ух! Уютная ветка из под ног ушла, воздух из лёгких выбило, ветер в лицо ударил – и вот мы уже стоим на земле, трогаем траву.
– Ладно, дети, – повысила голос наша спасительница, – лететь мне надо. Пока!
– Пока-пока! – замахали мы. – Спасибо!
Развернувшись, пегаска взмахнула крыльями и улетела, а мы остались у корней исполинского дуба совсем одни...
Я задрала голову – высокий! Но не сверхъестественно высокий, этажа три-четыре, а вот ветки толстые – недаром по ним ходить получалось! И главное – корнями всё опутано, оползней можно не бояться!
– Так! – встала перед нами Рарити. – Вы, две безответственные неадекватные сумасшедшие хулиганки! Отныне любой план проходит через меня, ясно? Если я говорю – опасно, значит берём рога в копыта и переделываем, ясно?
– То есть, прекратить общение с хулиганами ты не хочешь, – поймала её на слове Мундэнсер, – значит, ты теперь одна из нас!
– Я – благородная леди! – едва сдерживала кипение Рарити. – И вы тоже, если забыли!
– А сюжет становится интереснее, – обернулась ко мне рыжая любительница детективов, – наивная пони из высшего общества связываться с плохой компанией и надеется исправить новых друзей, но лишь глубже погружается в мир криминала и ночного города...
– Ничего-ничего, мою волю так просто не сломить!
– Ты теперь повязана кровью! – торжественно заявила Мундэнсер. – Тьма Кантерлота не отпускает своих жертв!
На самом деле, выражение про кровь у пони имело совершенно другой смысл, и применялось в ином контексте – считалось, что совместно пережитые трудности закаляют дружбу, и Мундэнсер имела в виду именно это.
Фраза же про тьму Кантерлота вовсе означала ночные вечеринки, дискотеки, и прочие невинные развлечения, которые происходили ночью, и частое посещение которых осуждалось обществом.
– Так, плохая компания, – протиснулась между ними я, – не знаю, сколько времени, но уже вечереет, как бы нас не заругали... Пойдёмте по домам!
– Да, пошли, – победоносно согласилась Рарити, мол, главарь-то на моей стороне!
– Встретимся завтра после школы? – после небольшой паузы предложила Мундэнсер.
Что-то вроде «но ты всё равно никуда не денешься».
– Завтра вряд ли, – с сожалением признала я, – у меня, скорее всего, будут занятия с Селестией...
– Ну, значит, как-нибудь потом.
– Ага...
Три маленькие пони уходили в закат, и думали каждая о своём.
Рарити, наверное, вспоминала о своём проекте, Мундэнсер подпрыгивала и, должно быть, воображала себя героем романа, а я...
Ну, мне так тепло на душе было, так спокойно... Словно камень с души свалился!
Впервые за пару дней я считала, что всё сделала правильно.
Проводив до дома сначала Рарити, а затем и Мундэнсер, я вернулась домой сама.
Первое, что увидела в прихожей – здоровенную румяную тыкву и тележку с отломанным колесом под ней; на кухне же мама с Блэк Даймонд пили чай и закусывали конфетами, и вид у них был такой, что стало понятно – колесо отвалилось давно и далеко.
Разумеется, я зашла к ним и поздоровалась.
– Что-то ты рано, – сказала мама, и я посмотрела на часы.
По самым пессимистичным картинам выходило, что на дереве мы провели пятнадцать минут...
Вот уж правду говорят – у страха глаза велики!
– Да так, покопали немного, и всё, – туманно ответила я, поднимая представителя мега-флоры и легко переставляя его в другой угол.
Специально при них колдовала – маме будет чем похвастаться перед соседкой, а соседке будет кого поставить в пример детям – все в плюсе!.. Ну, кроме детей соседки, для которых я была той самой «дочерью маминой подруги», но кого волнует?
Вот именно – никого!
Так что поднялась я к себе, поправила дракончику одеяло, и забралась в кровать сама – почитаю немного перед сном...
На следующей день о пережитых приключениях я уже не думала и тихо-мирно пошла в школу.
Мундэнсер вела себя как обычно, профессор Дизастер вышла на работу, и я расслабилась и успокоилась – даже нейтрально-отрешенное выражение держать перестала, к вящему восторгу одноклассников...
Но жизнь вновь показала мне, что никогда нельзя показывать миру хорошего настроения и улыбки – обязательно отыщется нечто, убивающее настроение на корню!
В моём случае, это была Селестия в дверях столовой, где мы кушали после третьего урока.
Я сразу поняла – что-то не так! – но до последнего надеялась на удачу или собственную правоту... Какая же я была идиотка!
– Твайлайт, подойди, – велела Селестия, и я сразу же оказалась перед ней.
– Идём, – позвала она, не дав даже поклониться.
Что-то в её голосе заставляло нервничать, но я не придала этому значения, постаравшись, всё же, улыбнуться учителю – другие пони так делали...
Остановившись перед пустым кабинетом физики, принцесса открыла дверь и пропустила меня первой; я зашла и улыбнулась шире, предвкушая интересный опыт или сложную задачку, но следующий вопрос выбил меня из колеи:
– Твайлайт, ты ничего не хочешь мне сказать?
– Здравствуйте, ваше величество! – спохватилась я.
– Нет, не это, – аккуратно прикрыла дверь она.
– Я решила то прошлое упражнение, – полезла в сумку я, – вот!
– Твайлайт, – устало опустилась на пол принцесса, – мне рассказали, что ты подралась. Это правда?
– Но мы помирились! – воскликнула я, не успев продумать ответ.
Глупая, глупая Твайлайт!
– Правда? – чуть прищурилась принцесса. – А вот мне сообщили несколько иное...
Эта ситуация могла пойти по совершенно иному пути – я могла честно рассказать о своих ошибках, упомянуть о щитах, которыми накрыла Псов прежде чем обрушить на них гору, а затем искренне, от всей души, раскаяться в содеянном... Я действительно об этом сожалела и твёрдо решила впредь действовать разумнее!..
Но так было в идеальном мире, где Твайлайт доверяла своей наставнице и не боялась её гнева – а я боялась.
О, боги, как же я боялась!
Лоб мой мигом покрылся испариной, а горло сдавило тисками – я и не заметила, как стала хрипеть!
Кровь ударила в щёки, в глазах потемнело, и последнее, что я услышала – испуганный голос принцессы:
– Твайлайт!
А потом и он испарился.
Взгляд со стороны – Селестия.
За свою долгую жизнь принцесса повидала немало обмороков – и театральных, от бледных аристократок, и настоящих – злых, голодных, и болезненных... Она умела отличать первое от второго.
– Твайлайт!
Действовать в экстренной ситуации она тоже умела, и потому успела перехватить ученицу крылом и не дать ей удариться головой о пол...
А затем она разозлилась.
Щеколды на окнах поочередно отворились – даже те, которые за лето прикипели к дереву и отворяться не могли в принципе – и окна открылись, впуская в душную аудиторию свежий воздух.
Маленькую пони окружил купол тишины, и бессмертная повелительница чуть повысила голос:
– Врача в сто четвертый кабинет.
От чуть повышенного голоса вздрогнула дверь и треснуло стекло, но Селестию это не волновало – она переживала за ученицу.
Окинув аудиторию быстрым взглядом, опытная в таких делах принцесса отыскала резко пахнущую колбу со спиртом – и немедленно сунула её под нос бедной Твайлайт.
– Уму-му, – приоткрыла глаза та...
Но увидела перед собой лицо Селестии и снова обмякла.
«А ведь она боится ТЕБЯ» – пришло осознание из глубин разума, и эта мысль обожгла её до глубины души.
– Врач здесь, – доложила всегда невозмутимая Рейвен.
– Что у нас? – торопливо зашёл в кабинет пожилой земно-пони в белом халате и с розовым чемоданчиком.
Его появление немного успокоило древнюю аликорну – всё же, она не была специалистом в медицине, и познания её ограничивались первой помощью.
– Потеряла сознание во время разговора.
Следом за ним вошли две медсестры, а за ними – проходивший мимо профессор Нейсей.
Школьники тоже толпились неподалеку, но их в кабинет, ясное дело, не пускали – держали на расстоянии.
– Твайлайт Спаркл поместить в дворцовую больницу, – шёпотом диктовала приказы Селестия, – провести полное обследование, если это какая-то болезнь, доложить мне сразу же. И вызовите в тронный зал Кейденс, нам надо поговорить.
«У меня к ней пара вопросов»