Venenum Iocus

49. Фактор сморщивания

Утреннее небо было холодным и серым. Дождь моросил, не переставая, и был таким постоянным ливнем, который больше раздражал, чем что-либо другое. Дул сырой ветер, заставляя костер мерцать, а при сильном порыве угли вспыхивали вишнево-красным светом. При такой погоде большинство пони были бы несчастны.

Тарнишед Типот и Мод Персефона Пай не были большинством пони.

Оба сидели под импровизированным навесом, который соорудил Тарниш, только что закончив завтракать, и все еще пили чай. Спешить было некуда, не в это утро. Вообще не было нужды спешить. Из-за моросящего дождя не нужно было торопиться, чтобы что-то сделать.

— Знаешь, Мод… Мне кажется, я заметил одну проблему в обществе пони в целом, — сказал Тарниш в доверительном тоне, доливая чай в чашку. Он поставил чайник, посмотрел на залитый дождем пейзаж и вздохнул.

— И что же? — Мод держала свою чашку между копытами, вдыхая пар, поднимавшийся от нее.

— Вчера вечером, перед сном, я читал одну из своих книг об алхимии и чарах. Одним из ингредиентов был рог минотавра. Я был в некотором роде в ужасе. Я не знаю, как мне относиться к тому, чтобы использовать других существ в качестве ингредиентов.

— Конечно, можно получить рог минотавра, не причиняя ему вреда. — Мод моргнула раз, потом еще раз, а затем посмотрела на Тарниша, который смотрел вдаль. — Хотя, признаюсь, смотреть на другое существо и видеть в нем полезные ингредиенты довольно неприятно.

— Это не только минотавры. Чешуя дракона, яйца дракона, органы дракона, шкура дракона — все это обычные ингредиенты и считаются полезными. На самом деле, обложки большинства книг заклинаний для единорогов сделаны из драконьей шкуры. Что-то связанное с магией… Я не знаю. У меня нет книги заклинаний. Я не знаю достаточно магии, чтобы иметь книгу заклинаний бесконечной силы, которая должна быть переплетена в драконью кожу.

— Это действительно беспокоит тебя. — Мод вдохнула, втягивая в легкие ароматный пар.

— Да… Похоже, цена власти — это эксплуатация других, будь то в магии или алхимии. Мне не нравится, что в моей книге вскользь упоминается: "Эй, тебе понадобится рог минотавра", или "Эй, для этого применения тебе понадобится порошок из скорлупы драконьих яиц", или "Чтобы сделать универсальное противоядие, которое спасет пони от любого яда, тебе нужны внутренности дракона, в частности, печень, селезенка и зажигательные железы". Книга меня обеспокоила. Это ужасно.

Мод отпила глоток чая, но ничего не сказала, пока Тарниш размышлял.

— Как будто жизнь пони и наши потребности стоят того, чтобы собирать урожай с других и эксплуатировать их. Я не против сбора растений… это другое… по крайней мере, я так думаю. Не знаю. Я не думаю, что растения — это мыслящие, чувствующие существа. По крайней мере, я надеюсь, что это не так. Но так просто перечислять ингредиенты, собранные у других существ, которые могут говорить… Я не знаю, что я об этом думаю.

Покачав головой, Тарниш вздохнул и замолчал.

С помощью телекинеза он насыпал в чай еще немного сахара, размешал его маленькой серебряной ложечкой, и раздался металлический стук, когда он опустил ложечку на камень у костра, служивший столом. Его голубые глаза на мгновение вспыхнули гневом, а затем жесткий, ожесточенный взгляд немного смягчился.

— Мне кажется, я нашел причину, которая поможет мне понять, почему ты так любишь камни, — сказал Тарниш, глядя в глубину чашки с чаем, его глаза были напряженными и мигающими, и он смотрел так, словно искал какой-то глубокий смысл, который можно было найти только в непрозрачной жидкости.

— Я думаю, что Самая Страшная Пещера в Эквестрии может быть лавовой трубой. — Мод резко сменила тему разговора единственным известным ей способом. — Когда-то все это место было чередой озер. Все реки стекают сюда, а вода собирается в долинах, образованных ударными волнами от того метеорита. — Мод указала копытом в направлении пещеры. — Вода стекала в лавовую трубку, я думаю, и со временем размывала породу, расширяя трубку, делая ее больше и образуя естественный сток для озер. Теперь река течет по самой низкой части дна долины, попадает в пещеру и выходит с другой стороны. С каждым веком пещера становится все больше и больше, а эрозия все сильнее.

Отвлекшись от своих мыслей, Тарниш поднял глаза от чая, обдумал все, что сказала Мод, и кивнул, оценивая ее слова. В них был смысл.

— Много лет назад, возможно, тысячи лет назад, по другую сторону Самой Страшной Пещеры в Эквестрии, вероятно, был естественный источник, который вытекал из скалы. Со временем эта струйка превратилась в постоянный ручеек, а затем и в поток. С течением времени эта маленькая струйка, пробившая себе путь сквозь скалы, превратилась в реку, которую мы видим сейчас.

— Значит, ты хочешь сказать, что изменения происходят со временем, и одна маленькая струйка может изменить ситуацию. — Тарниш улыбнулся, его гнев исчез, и он окинул сидящую рядом с ним кобылу любящим, теплым взглядом.

— Что-то в этом роде. — Мод хлопала ресницами, глядя на своего мужа, и что-то в ее мордочке почти напоминало улыбку, если дать волю  воображению. Что-то было в ее глазах, какой-то почти неуловимый блеск, и по мере того, как она смотрела на мужа, он усиливался, становясь почти заметным для простых смертных и пони, отличных от Пинки Пай.

Со временем в ней происходили перемены, и Мод изменилась.

Другой конец Самой Страшной Пещеры в Эквестрии тоже выглядел не слишком привлекательно. Солнце было закрыто тяжелыми тучами, и в зияющий проем проникало совсем немного света. Река сегодня текла быстро, вода вздымалась белыми хлопьями, переливаясь через камни. Из пещеры вырывался едкий ветерок, который двигался вместе с течением реки. Воняло гниющей растительностью… и даже хуже.

Ветер, обдувавший лица Мод и Тарниша, доносил вонь гниющего мяса. Вода стекала по краям их шлемов. Из глубины пещеры донесся рев, а за ним и вопль, которые эхом отразились от входа.

— Немного похоже на дыхание мантикоры, — пробормотал Тарниш, принюхиваясь. Этот запах был ему слишком хорошо знаком, и от него становилось не по себе, когда вонь проникала в ноздри.

Вода, поступающая в пещеру с другой стороны, была чистой, а вот выходящая из нее — не очень. По многочисленным течениям тянулись ленты слизи, кучи водорослей, а берега реки были завалены всевозможными костями.

В том числе, к большому беспокойству Тарниша, череп пони. Он стоял и смотрел на него, размышляя, что с ним делать. Здесь были и другие черепа, а также кости ног, ребра и разные тазовые кости.

— Смотри. — Мод указала копытом.

Повернув голову, Тарниш увидел то же, что и Мод. Игольчатый кактус. Он находился на значительном расстоянии, его иглы блестели ядовитым соком. Все, что вышло из пещеры, могло растеряться и дезориентироваться от света, а значит, попасть в смертоносный радиус кактуса. Он рос на рыхлом, усыпанном галькой и костями песке вдоль берега реки. Здесь же росли мескитовые деревья.

— Мод, берегись этих мескитовых деревьев… шипы у них ядовитые, и если один попадет в твою стрелку, то путь до Балтимара будет долгим. — Тарниш осмотрел окрестности, заметил несколько удушающих колючек и еще один игольчатый кактус чуть дальше по течению реки. — Эй, Мод, ты заметила, как сильно здесь, на другом берегу, все похоже на пустыню? Посмотри вокруг. Повсюду песок, и даже при наличии реки вся растительность сухая. Не думаю, что вода здесь хорошая.

— Я думаю, ты можешь быть прав. Вода, выходящая из пещеры, может быть щелочной или даже ядовитой. — Мод стояла под дождем и смотрела на окружающую растительность, которая, несомненно, была благодарна падающей с неба воде. — Здесь очень мало верхнего слоя почвы. Почти все — песок и гравий.

— Вон там есть почва, — сказал Тарниш, указывая на хребет.

— Есть. — Мод посмотрела туда, куда указывал Тарниш. Там был верхний слой почвы, выше, в стороне от реки. — Тарниш, там, где мы стоим, я думаю, река иногда выходит из берегов. Возможно, что-то в воде растворяет верхний слой почвы и оставляет после себя мертвую землю.

— Да. — Тарниш кивнул. — Все, что я вижу, это мертвая земля. Здесь как в пустыне, но вокруг нас много зелени, и я вижу черную грязь вокруг обнаженных корней вон того дерева, торчащего из хребта. — Когда Тарниш двигался, под копытами хрустели мелкие косточки, гравий и песок. Он внимательно следил за тем, куда и как наступает, не желая получить в стрелку осколок кости или еще что-нибудь столь же неприятное.

Подойдя ближе к входу в пещеру, он вспомнил о тех гадах, с которыми ему приходилось сталкиваться, и вздрогнул. Что-то в тени хлюпнуло, послышалось бульканье, а затем грубый чавкающий звук. Тарниш застыл на месте, напрягая слух. Снова бульканье, хлюпанье, а затем шипящий звук, словно яичница жарится на сковороде с небольшим количеством масла.

— Тарниш, шевелись!

Пока Мод говорила, у Тарниша уже сработали рефлексы. Он подпрыгнул, его длинные ноги стали как пружины, и он полетел назад. Прямо на том месте, где он стоял, на земле шипел студенистый сгусток кислоты, растворяя крупные камни и заставляя их крошиться, превращаясь в гальку и песок.

Он снял со спины щит и выставил его перед собой, пока Мод отходила в сторону, не забывая о игольчатых кактусах в окрестностях. Прищурившись в темноте, он попытался разглядеть, что их атакует.

Из входа в пещеру высунулось длинное щупальце пурпурно-зеленого цвета, покрытое присосками и истекающее обжигающей кислотой. Оно было размером с туловище Тарниша. Оно метнулось к нему, разбрасывая капли кислоты. Он поднял щит, в который попали капли, и послышался ужасный треск. Капли кислоты попали на траву, и она начала растворяться.

Пока первое щупальце извивалось, к нему присоединилось второе. В пещере послышался глубокий, гулкий хлюпающий звук. Что-то большое и зловещее притаилось в тени у входа. Тарниш разглядел его: оно напоминало большого слизняка с двумя массивными щупальцами, проросшими по обеим сторонам отвратительной зубастой пасти. Из морщинистой, похожей на изюм кожицы сочилась кислотная жижа. Сгустки слизи, похожие на крупные творожные сырки, вытекали из его дряблых складок, когда он извивался на земле, выползая из пещеры.

Творожные массы извивались и корчились — это были живые существа, паразиты, и они метались по земле в поисках очередной влажной трещины, где можно было бы поселиться. В воздухе стояла мерзкая вонь, что-то вроде уксуса и еще чего-то похуже.

Тарниш и Мод, опытные искатели приключений, поспешно ретировались, не забывая об окружающих их опасностях. Чем бы ни был этот ужасный пещерный слизень со щупальцами, они не хотели с ним связываться.

— Ну, это было захватывающе, — сказал Тарниш, взглянув на Мод. — Не думаю, что моя задница сумеет расслабиться до конца дня. — Он рассмеялся собственной шутке и потряс хвостом, чтобы согнать с него воду.

— Фактор сморщивания был высок. — Мод с легкостью передвигалась по каменистой земле на быстрых копытах. — Твой щит выглядит нормально. Похоже, он не поврежден кислотой. А на тебя не попало?

— Кажется, несколько капель попало на шлем. — Тарниш смотрел, куда он ставит копыта, карабкаясь по каменистой земле. — Я слышал звук, который он издавал. Не думаю, что капли попали мне на кожу, думаю, я бы почувствовал их, если бы так.

— Эта штука была уродливой, — сказала Мод очень серьезно.

— Мод…

— Да?

— Насчет этого фактора сморщивания…

— А что?

— Готов поспорить, что некоторые части тебя сейчас очень приятны и напряжены.

— О, ты даже не представляешь, Тарниш. Тебе будет больно. Тебе будет отказано во входе.

Идя рысью, Тарниш посмеивался, у него было отличное настроение, и он был счастлив, что остался жив. Его не волновало, что он промок до нитки, не волновал дождь — все это не имело значения. Он был жив и мог фантазировать о том, как уютно в низинах Мод, что было замечательно и жизнеутверждающе после того, как на него напал щуплый пещерный слизень, покрытый паразитами, похожими на бледно-желтые творожные шарики.

Оба пони поднялись на гребень и увидели впереди, на следующем хребте, свой лагерь. Оба пони остановились, их копыта топали и хлюпали по грязной земле. Даже отсюда было видно, что под навесом отдыхают другие пони. Тарниш прищурился, пытаясь разглядеть, и увидел одного серого пони и одного белого… белого пони с потрясающей электрически-синей гривой.

— Это…?

— Думаю, да, — ответила Мод.

— Интересно, как они нас нашли… — Тарниш перестал щуриться, повернул голову и посмотрел на Мод, которая стояла рядом с ним, вымокшая насквозь.

Мод посмотрела на мужа:

— Мы должны пойти туда и выяснить это.