Venenum Iocus

69. Приставание к внутренней земной пони

Это был новый день, полный многочисленных возможностей. Тарниш посмотрел на топографическую карту, разложенную на небольшом, легком, складном алюминиевом столике. Края были заклеены скотчем. Было холодно, очень холодно, и, глядя на карту, он дрожал, сгорбившись над чашкой с дымящимся чаем.

— Как я уже сказала, я думаю, что эта пещера — лавовая трубка, — сказала Мод, указывая жестом на отметки на карте, где была обозначена Самая Страшная пещера в Эквестрии. — Здесь есть и другие пещеры: пещера с жеодами, которую выработали шахтеры, — она указала жестом на другой маркер карты, — И еще одна пещера, где раньше протекал небольшой рукав реки. Сейчас он пересох, но во время сильных дождей или таяния снега его затапливает, и вода снова течет.

— А что с этим? — спросил Тарниш, глядя на отметки, о которых Мод еще не говорила.

— Здесь есть озеро, питаемое таянием снега и дождями. На краю озера есть пещера. Озеро стекает в пещеру и соединяется с сетью подземных рек, которые существуют в этом месте. — Мод сделала паузу, наклонилась вперед, а затем продолжила: — Самая Страшная пещера в Эквестрии теряет часть воды в сеть подземных рек. Эта вода течет в этом направлении, — она провела копытом по ряду пунктирных линий на карте, — и соединяется с пещерой здесь, на берегу озера.

— Почему это так важно? — спросила Октавия, поплотнее укутываясь в одеяло.

— Я рада, что ты спросила, — ответила Мод, глядя на Октавию. — Разумно предположить, что в Самой Страшной пещере в Эквестрии есть источник магического страха. Если мы войдем в эту пещеру и почувствуем страх, мы сможем лучше понять, насколько силен этот эффект и какова его сила. Если страх находится в этой пещере, — Мод постучала копытом по карте, — мы сможем выстроить тауматургическое и экологическое обоснование того, что сброс токсичных химических и алхимических отходов в Самую Страшную пещеру в Эквестрии может повредить всему региону. Возможно, нам также удастся убедить других в том, что магический эффект в Самой Страшной пещере в Эквестрии стоит сохранить и изучить. Но нам нужно посетить несколько пещер, которые связаны с сетью подземных рек. Октавия, ты будешь нашим детектором страха, так как ты, кажется, очень уязвима к эффекту страха. Ты будешь, так сказать, нашей канарейкой в угольной шахте.

— О, здорово… — Октавия не выразила особого энтузиазма. Покачав головой, она повернулась и посмотрела на Тарниша. — Что ж, полагаю, большую часть этого дня я проведу верхом на твоей спине. — Ее щеки потемнели. — Клянусь, я не такая кобыла, правда. — Она нервно хихикнула, а затем сделала глоток горячего какао из чашки, которую держала между передними копытами.

— По наблюдениям, Тарниш сильнее всех противостоит эффекту страха, возможно, из-за того, что его талант имеет тенденцию несколько нейтрализовать враждебные магические эффекты. — Мод подняла свою кружку и вдохнула немного пара, поднявшегося от нее.

— Это не защитило меня от кокатриса. — Тарниш вздрогнул от этого воспоминания.

— Если быть до конца объективной, магия кокатриса не была враждебной, она прекрасно сохранила тебя в камне и обеспечила твою безопасность. — На лице Мод промелькнуло нечто, почти напоминающее эмоциональную реакцию, а все ее тело очень заметно вздрогнуло. — Мне до сих пор снятся плохие сны о том дне. Глупая природа.

— Значит, таков план на сегодня. — Тарниш кивнул головой, радуясь смене темы. Ему не нравилось думать об этом. — Мы подождем, пока облака немного рассеются и солнце поднимется над хребтом. Мы возьмем с собой обед, чтобы не идти обратно.

— Звучит заманчиво, — сказала Октавия, когда Винил кивнула.

— Да, это так, — согласилась Мод. — Будем надеяться, что сегодня нам повезет больше.

Глядя на своего мужа, Мод ощутила острое чувство беспокойства, как всегда, когда он терялся в своей голубой сфере. Она не понимала его, не была уверена, что доверяет ему, и, просто глядя на него, когда он был в состоянии погружения, чувствовала себя неспокойно. Он был потерян, полностью потерян, и его тело окружала слабая голубая аура. Его кьютимарка тоже светилась странным, нервирующим образом. Его глаза были закрыты, а дыхание было медленным и ровным.

Наклонившись, она ткнула Винил и спросила:

— С ним действительно все в порядке?

Рядом с Винил появилась грифельная доска и кусочек мела, только синего цвета. Она начертала сообщение и протянула его Мод. Он в порядке. Астральное путешествие. Я ревную.

— Ревнуешь? — Мод была немного удивлена этим.

Слова на грифельной доске были стерты, а затем напечатаны новые слова. Я могущественная. Без хвастовства. Не могу совершать астральные прыжки. Почти невозможно.

— Но сфера делает это. — Мод покачала головой.

Не сфера, а Тарниш делает это. Винил повернулась и посмотрела в глаза Мод. Она протерла доску, а затем добавила еще несколько слов. Он контролирует ситуацию. В основном. Он заставляет волшебство происходить.

По какой-то причине послание на грифельной доске успокоило Мод. Она подождала, пока Винил напишет еще, на этот раз крошечными буквами, чтобы на грифельной доске поместилось больше слов. Мод, любопытная от природы пони, искренне хотела узнать, что Винил чувствует и видит в Тарнише.

Ему будет лучше, если он почувствует, что ты ему доверяешь. Его главная проблема — уверенность. Она не позволяет ему полностью раскрыть свой потенциал. Его самооценка так же прочна, как фужер для шампанского. Винил мягко подтолкнула Мод.

Мод не понравилось это описание. Фужеры для шампанского разбиваются вдребезги, если на них неправильно посмотреть. Она сидела, моргая, не в силах ответить Винил, Мод совершенно не могла подобрать слов. Она думала о том, что знала о Тарнише, о его изоляции, отрыве от других пони и полном отсутствии какого-либо положительного подкрепления со стороны матери или доверенных авторитетных лиц в период его хаотичной фазы.

От этих мыслей ей захотелось плакать. Глаза Мод стали чуть более задумчивыми, чем обычно, поскольку на их поверхности скопилась лишняя влага, а когда она моргнула, эта влага исчезла и осталась незамеченной никем из ее спутниц. Единственной пони, которая могла это заметить, была Пинки Пай, которая находилась неизвестно где и сражалась с армией параспрайтов-мутантов.

— Меня это немного пугает, — призналась Мод, и это показалось ей душевным облегчением. — Я думала об этом. Он делает что-то, чего я не понимаю, и это меня беспокоит. Я пытаюсь с этим справиться.

Жестикулируя копытом, Винил указала на Октавию, которая была занята написанием музыки в блокноте. На грифельной доске Винил появлялись новые слова. Я так многого в ней не понимаю. Загадка в том, почему я ее люблю.

В глубине своей груди Мод почувствовала, как учащается сердцебиение, как тепло разливается по животу и опускается вниз. Она смотрела на Тарниша и чувствовала, как кровь пульсирует через шетки и приливает к стрелкам. Она могла бы выйти замуж за земного пони. Тогда у нее был бы друг, которого она понимала бы, который был бы отражением ее самой. Но нет, она вышла замуж за единорога, да еще и странного. А Тарниш женился на земной пони, тоже странной. Мод вышла замуж вне племени и стала от этого лучше.

Моргнув, Мод испытала сильное душевное потрясение. Ее мозг взорвался. Единственным видимым признаком, проявившимся снаружи, было кратковременное раздувание ноздрей. Мышцы в паху сжались, и Мод вдохнула чуть глубже, чем обычно:

— Я хочу жеребят, — объявила Мод.

Винил, склонив голову набок, приподняла бровь и сказала то, что нужно было сказать. Что?

— Я хочу жеребят, — повторила Мод, — и я хочу испытать таинство, когда не знаешь, какими они будут и что из них получится. — Маленькие земные пони? Маленькие единороги? Я просто хочу увидеть, что из этого получится. Я хочу наблюдать за тем, как разворачивается тайна жизни. С завтрашнего дня я больше не буду принимать противозачаточные таблетки.

У Винил открылся рот.

— Спасибо, Винил, ты хороший друг. — Мод почувствовала себя лучше и испустила вздох облегчения.

Поднявшись на гребень, Тарниш не мог не заметить, что с Мод что-то не так. Она все время смотрела на него, и когда она это делала, ему становилось не по себе. В ее взгляде было что-то почти… хищное. Что-то голодное. Это, по меньшей мере, настораживало.

Она вела себя странно. После того как он вышел из транса, она осыпала его похвалами. Гораздо больше, чем обычно. Она также осыпала его ласками, влажными, небрежными ласками, от которых у него перехватило дыхание, а мордочка стала мокрой. Конечно, все, что она сделала, привело его в прекрасное настроение, но он чувствовал себя немного обеспокоенным и немного подозрительным, что что-то не так.

Увидев открывшийся перед ним вид, Тарниш застыл на месте. Остальные тоже замерли. Винил начала фотографировать величественный пейзаж. Туман окутывал края озера, и чистейшая голубая вода сверкала в лучах утреннего солнца, как бриллианты. Озеро в долине внизу было не очень большим, но очень красивым. А еще оно имело форму почки.

Всегда настороженный, Тарниш оглядывал долину в поисках признаков опасности. Сверху он видел не так уж много, но это не мешало ему стараться. Он издал протяжный свист благодарности и был благодарен за то, что оказался здесь и увидел это. Пони в городе даже не представляли, что они теряют.

— Что-то в этом виде, — заметила Октавия, — очень удовлетворяет мою внутреннюю земную пони.

Раздался хлопок, и на свет появилась грифельная доска Винил. Она торопливо записала несколько слов. Я хочу пощекотать твою внутреннюю земную пони. Свидание, пожалуйста?

Это сообщение заставило Тарниша захихикать, а Октавию — покраснеть. Грифельная доска исчезла из виду, и Винил стояла с коварной ухмылкой на лице. Она поправила зонтик, чтобы защитить себя от яркого солнца, поправила очки на морде и продолжила фотографировать.

— Пещера находится на дальнем берегу озера. — Мод указала копытом. — Спустимся в долину и пойдем по левой стороне, путь будет короче, а пещера — вон там, на дальней стене оврага.

— Этот маленький скальный островок выглядит как прекрасное место для обеда. — Октавия удовлетворенно вздохнула, а затем снова захихикала, опьяненная любовью.

— Слишком холодно, чтобы купаться. Наверняка вода ледяная. — Тарниш задрожал при одной мысли об этом.

— Не волнуйся, — ответила Октавия, успокаивая Тарниша. — Винил сможет доставить нас на остров. Действительно, это самое идеальное место для обеда. Посмотри на него! Посмотри, какое оно манящее.

— Хорошо. — Остров представлял собой один большой валун, торчащий из воды, плоский сверху, из которого росло несколько сосен. Несомненно, какой-то ледник в древности перенес его сюда.

Долина была восхитительно красива, и это наполняло Тарниша потоком эмоций. Единороги, как племя, были склонны к урбанизации и урбанизму. Они были утонченными. В подавляющем большинстве случаев они жили в городах. Имелись эмпирические данные, свидетельствующие о том, что единороги предпочитали жить вблизи библиотек и других культурных центров, таких как театры и университеты. И это их вполне устраивало. Тарниш не чувствовал, что относится к их числу. Он глубоко вздохнул и вдохнул сосновый воздух так глубоко в легкие, как только мог.

— О чем ты думаешь? — спросила Мод, подталкивая Тарниша.

— Что меня выдало? — Тарниш наклонил голову и посмотрел на Мод, которая стояла рядом с ним. Он улыбнулся ей и подумал о том, как она ему нравится.

— Запах дыма, — ответила Мод.

— О… о… о, вот оно как. Вот оно. Твоя внутренняя земная пони получит свое, Модлин Персефона Пай. — Пока Тарниш говорил, он слышал смех Октавии и видел, что Винил дрожит. — Ты только подожди! Я найду свободное место, чтобы спуститься в воду и добраться до нее.

— Вообще-то, — ответила Мод, — я на это рассчитываю.