Долгий день Кози Глоу

В полумраке

Кози Глоу рухнула вниз и закричала.

Что-то случилось.

В ее мире не было ничего, кроме темноты.

Теперь темнота перестала быть черной. Стала серой, синеватой, коричневой.

Что-то случилось.

В ее мире не было ничего, кроме тишины.

Теперь тишина перестала быть беззвучной. Стала плещущей, журчащей, шумящей, звенящей.

Что-то случилось.

В ее мире не было ничего, кроме холода камня.

Теперь холод перестал быть еле ощутимым. Стал ледяным, обжигающим, болезненным.

И поэтому Кози Глоу закричала.

Исчезли слабые отзвуки не мыслей – эмоций Кризалис и Тирека. Страх и отчаяние кентавра, жгучая, как кислота, ненависть королевы – они перестали просачиваться в окаменевшие нейроны пегаски. Осталось только ее собственные шок, непонимание – и ужас.

Она неловко, неумело втянула внутрь что-то прохладное, наполняющее грудь… Воздух. Она дышала воздухом.

Она попыталась закрыть глаза и уши, спрятаться от шумных и разноцветных, непривычных темноты и тишины. Что-то темное, бесформенное соткалось перед ее лицом, задело нос.

С трудом она вспомнила, как заставить зрение сфокусироваться на тени. Заставила рябь цветов вокруг себя собраться в копыто.

«Копыто. Это копыто. Это мое копыто. Я смотрю на собственное копыто».

 – Я… я… – хрипло, каркающе выдавила она. – Я смотрю. Я слышу. Я… я свободна! Я свободна! Свободна, свободна, свободна, свободнасвободнасвободна…

Крик превратился в смех, потом – в хрип, ранящий связки.  Кози рухнула на скалистый берег, задыхаясь то ли от смеха, то ли от плача. Свернулась в клубок, закрывая морду копытцами. Замерла в позе эмбриона.

 – К-как… как долго? – спросила она, наконец, у скал и серого неба. – Сколько времени?

Дрожа, встала на ноги. Склонила голову к обжигающе холодному потоку и принялась пить – жадно, хлюпая, забыв о манерах ученицы Школы. Лишь бы смочить пересохшие, кажется, до сих пор не раскаменевшие связки, растопить мраморную пыль, забившую горло…

Она огляделась.

 – Где я?

Это определенно не был холм к северо-западу от Кантерлота, где Легион Рока принял свой последний бой.

Вокруг возвышались стены ущелья – узкого, словно топором прорубленного в каменной тверди. Тут и там в гранитных стенах поблескивали кварцевые кристаллы. По дну ущелья мчался поток – стремительный, но неглубокий, всего в пару копыт. Над головой виднелось темное вечернее небо, затянутое облачной пеленой. Света еле хватало, чтобы различить очертания предметов вокруг.

Кози продолжала осматриваться, пока в глаза не бросилась белизна мрамора – резко контрастирующая с гранитом

Статуя почти наполовину погрузилась в дно ущелья, из нагромождения обломков рогом вверх торчала ощерившаяся Кризалис. Тирек оказался развернут лицом к Кози, она различала сквозь полумрак страдальческую гримасу кентавра. Не хватало лишь самой Кози.

Кози осклабилась, глядя на недавних товарищей.

 – Ха! – вытолкнула она через сведенное судорогой горло. – Я обыграла вас, вы двое! И тебя, Твайлайт, на пару со всеми принцессами! Обыграла, обыграла, обыграла! Я свободна! И клянусь, больше вам меня не заточить! Ха-ха-ха! – она плюхнулась спиной на скалы, снова заливаясь хохотом и болтая в воздухе ногами.

Отсмеявшись, Кози встала. Встряхнулась по-собачьи, стряхивая с шерсти капли. Подлетела к каменному Тиреку и от души щелкнула копытом по носу. Тут же отдернула ногу – кто знает, вдруг этой малости и не хватало кентавру, чтобы раскаменеть, как и она?

Что ж, подумала пегаска. Для начала стоит определиться, куда ее, собственно, занесло. Привычкой Селестии выставлять обращенных в камень врагов в дворцовом саду матери много лет пугали непослушных детишек («Не будешь есть сено – придет принцесса, заколдует тебя и поставит в своем дворце!»). Но даже если Твайлайт с Селестией решили претворить в жизнь старую страшилку – на Кантерлотский замок это совсем не походило.

Кози распахнула крылья. Взмахнула раз и другой, на пробу. Мышцы еще не пришли в норму после окаменения, и ставить рекорды на Дерби пегаска бы не взялась, но воздух ее все же держал. По спиральной траектории она направилась ввысь, к серому облачному небу.

 – Мда, – пробормотала Кози, когда синие гранитные стены расступились вокруг нее.

Это определенно был не Кантерлот.

Гора перед Кози сильно уступала по высоте величественному Кантерхорну, хотя ее вершина все же задевала облака макушкой. На ее склонах Кози различала слабый блеск кристаллических друз и обнажений. Дул порывистый ветер, завывая в ущелье.

Облака закрывали все небо – темное, вечернее, почти ночное. Лишь далеко за горой небо светлело, отражаясь в кристаллах на склоне – к закату или к рассвету, Кози не знала. Определенно, сейчас дежурная принцесса должна была вот-вот поднять или опустить светило. Кози надеялась на первое – ей не улыбалось карабкаться в темноте по горным склонам, да и ночной полет при полной облачности был опасным развлечением и для опытных летунов, не то что для недавней ученицы.

По другую сторону Кози видела уходящую во мрак плоскую, как стол, равнину, поросшую какими-то… зарослями, только и могла она сказать. Это могли быть и верхушки лесных крон, и низкорослый кустарник – в этой полутьме Кози не различала нихуфа. Сквозь темноту пробивались многочисленные пятнышки света – окна?

Свет, однако, был совсем не теплым пламенем свечей, или ровной люминесценцией светлячковых ламп. Скорее, он напоминал мерцание гнилушек. Кози сощурилась, пытаясь хоть что-то разглядеть во мраке, но безуспешно.

Она опустилась на верхущку скалы, чувствуя, что крыльевые мышцы наливаются тяжестью. И запоздало жалея, что отлынивала от уроков физподготовки под руководством Рэйнбоу.

 – Ха! – фыркнула она, пытаясь придать себе храбрости. – Где теперь та Рэйнбоу – и где я?

И действительно, где?

Медленно в голову Кози закрадывалась простая, и очень неприятная мысль. Сколько времени она провела в виде статуи?

Сколько времени нужно, чтобы заклятье двух аликорнов и одного бога утратило силу? Дискорду в свое время понадобилось больше тысячи лет, и вряд ли наложенное на нее заклинание было слабее.

 – Сколько лет? – прошептала Кози пересохшими губами. – Сколько… веков, так точнее?

Она тряхнула головой.

Она не должна этого пугаться. Сколько бы времени не прошло.

Она – Кози Глоу, пегаска, которая дважды была на волоске от захвата Эквестрии. Она поглощала магию мира, становилась аликорном, сражалась с Селестией на равных. Она справится. Даже если мир изменился до неузнаваемости, никто не остановит ее от новой, удачной попытки. Она найдет Твайлайт, где бы та ни была, и бросит ей вызов. Она соберет вокруг себя новых последователей – получше, чем чокнутая королева и самовлюбленный кентавр. Она – Кози Глоу, и у нее все получится!

Ну, по крайней мере, ей очень хотелось в это верить.

Словно отвечая ее мыслям, в облаках заворчал гром. Кози поежилась – еще вымокнуть горной ночью ей не хватало для полного счастья. Прищурилась, выискивая в небе погодных пегасов – для управления таким количеством облаков требовалась сводная команда нескольких поселений.

Безуспешно.

 – Ладно, – буркнула себе под нос Кози. – Сколько не сиди – из камушка дракона не высидишь. Ну если ты не Твайлайт, конечно.

Она всмотрелась в ущелье. Не стоит ли пометить это место, если ей вдруг захочется навестить сотоварищей по заключению?

 – Ха! – ответила Кози самой себе. – К чему мне эти неудачники? Наоборот, стоило бы прикопать их поглубже, на случай, если вдруг раскаменеют.

Впрочем, этот вариант тоже выглядел нереалистичным. Копать твердые камни Кози было нечем, идея вручную тягать тяжелое изваяние тоже смотрелась нереалистичной. Плюнув на все, Кози взмахнула крыльями и направилась вниз по течению реки, в сторону загадочных огоньков.

Узкая лента ущелья тянулась под ней. Кози ритмично работала крыльями, периодически опускаясь на камни для отдыха. В желудке у нее начало ворчать, и она понадеялась, что найдет какую-нибудь пищу в той стороне, куда летела. Хотя бы луговую траву, как бы ей не претила мысль пастись, подобно какой-нибудь нищей земной пони.

— Или кого-нибудь, кто сочтет пищей меня, – мрачно пробормотала она.

Крылья рассекали воздух. Склон под Кози становился все более пологим, огоньки приближались.

В очередной раз оседлав скалу, пегаска скосилась в сторону все так же тусклого зарева на горизонте.

 – Кто бы сейчас ни была принцессой, она явно не перетруждается! – сердито пробормотала она. Прошло уже около часа, а солнце и не думало восходить. Или заходить.

Или это она потеряла чувство времени после своего Дискорд-знает-сколько-летного заключения в камне?

Под ложечкой у Кози засосало, и не только от голода. Сколько все-таки прошло времени? И… существуют ли еще принцессы? Управляет ли кто-то Луной и Солнцем?

Существует ли сама Эквестрия?

 – Хватит! – крикнула пегаска в полумрак. – Эквестрия существует, потому что если бы ее не существовало – мне было бы нечего захватывать! А это совершенно недопустимое развитие событий, а значит, оно – неправда!

Склон плавно перешел в заросли. Кози снизилась, пытаясь рассмотреть, над чем она, собственно, летит.

Растительность походила… и не на кусты, и не на траву. Почти перейдя на бреющий полет, Кози рассмотрела сплетение казавшихся черными во мраке стеблей. Она не могла различить отдельных кустов или деревьев – это был сплошной ковер переплетающихся вьюнов. Она не могла даже сказать, как далеко земля. Колючки (зависнув над ковром, Кози различила казавшиеся даже на вид острыми шипы) могли стелиться по самой почве, а могли подниматься на несколько метров в высоту.

 – Да уж. Застрянешь в таком – не выпутаешься и за сотню лет, – Кози несколькими взмахами набрала высоту.

Светлый огонек близился. Теперь Кози видела, что перед ней – скопление тускло светящихся голубоватых точек, поднимающееся над ковром лиан. На фоне слабо различимой тени.

 – И… и что это вообще? – проговорила она, зависнув над источником света.

Прямо из зарослей поднималась темная округлая колонна высотой метров десять. По ней были разбросаны многочисленные светящиеся пятна. Кози аккуратно спустилась, ткнула копытом верх колонны. Ощутила упругую мягкость. Обнюхала.

«Это что… гриб?»

Да, колонна походила на гриб огромной величины. Покрытый светящимися пятнышками. В их свете Кози различала морщины и бороздки в нижней части колонны, проточенные какими-то насекомыми ходы.

 – Интересно, он съедобный? – подумала вслух Кози. Пробовать не решилась.

Стоило ей подумать о еде – и голод тут же напомнил о себе. Крылья налились тяжестью, Кози сомневалась, что продержится на лету долго. Ей требовалось отдохнуть и поесть. Благо, плотная шерсть пегаса и напряженная работа мышц пока защищали пегаску от холода.

Стиснув зубы, Кози взвилась вверх. Легла на крыло, выписывая расходящуюся спираль. Вгляделась вниз, выискивая хоть какую-то полянку.

Таковых не попадалось. Зато через некоторое время до слуха пегаски донеслось журчание воды. Должно быть, той самой речки, на берегу которой она очнулась.

Кози вглядывалась в сумерки так напряженно, что на глаза едва не навернулись слезы. Но ничего похожего на русло реки не видела. Плеск воды раздавался прямо под ней, но внизу тянулись все те же черные заросли.

 – А, лягать!

Крыльевые мышцы вопили от боли. Кози дернулась, понимая, что теряет высоту. Изо всех сил раскинула крылья, переходя хотя бы в планирование. Понадеялась, что лозы хотя бы частично погасят энергию падения…

Треск. Хруст. Шорох. Черное сплетение ринулось навстречу пегаске, почти вышибив дух. Чертыхаясь, шипя от боли в ободранных боках и крыльях, теряя перья и шерсть, Кози проломилась через черные колючки…

Чтобы плюхнуться в холодную воду, подняв кучу брызг.

 – Лягать-лягать-лягать! – заорала она, бултыхаясь. Выплюнула тут же попавшую в рот воду, нащупала под ногой скользкие камни. Выбралась на берег.

Снова отряхнулась – правда, шерсть Кози суше от этого не стала. Она плюхнулась на что-то жесткое, раскинув ноги и крылья. Замерла в позе морской звезды, чувствуя, как уходит из перенапряженных крыльев боль, оставляя лишь свинцовую усталость.

 – Мамочка, – заскулила она. – Это не для меня! Странствовать по диким землям и попадать в приключения – развлечения для пони вроде Рэйнбоу или Дэринг! Что я тут делаю? Почему я не могла раскаменеть в какой-нибудь цивилизованной местности? За что мне это?

Темнота молчала. Застонав, Кози подняла голову, пытаясь рассмотреть, куда ее занесла судьба.

Стебли сплетались над ее головой слишком плотно, чтобы через них пробился хоть малейший лучик света. Единственным источником света было отверстие, пробитое Кози – серое пятно на фоне мглы. Под собой Кози ощущала что-то, похожее на мелкие камушки. А со стоном поднявшись и сделав шаг в сторону – натолкнулась на плотную массу зарослей.

По крайней мере, здесь, внизу, было теплее. Должно быть, плотно сплетенные стебли лучше удерживали тепло и не давали воющему в вышине ветру пробираться вниз.

Сквозь дыру пробилась синеватая вспышка молнии, на долю секунды осветив речное русло. Стебли протянулись над ним, образовав что-то вроде трубы, в которую оказалась заключена речка. Прогремел гром.

 – Ладно, – прошептала Кози. – Ладно.

Она сорвала жесткую плеть, попыталась прожевать. Выплюнула, скривившись. Потянулась к воде и прополоскала рот, чтобы заглушить дикую горечь.

 – Нет! – крикнула она лианам. – Нет! Я прошла все это не для того, чтобы просто так взять и умереть от голода! Не дождетесь! Я – Кози Глоу!

Мрак молчал. Кози свернулась в клубок и захныкала.

Она распахнула глаза.

Ей приснился страшный сон. Она умело рассорила народы между собой, восстала против Твайлайт, обрела силы аликорна, сокрушила Принцессу Дружбы в магической дуэли. Чтобы превратиться в камень и так провести несчетное количество дней и ночей. А потом возродиться – чтобы оказаться в пустыне, лишенной даже признаков понячьей жизни. Сейчас она проснется, приведет себя в порядок и отправится на урок к Рэрити.

 – Ой.

На сей раз Кози, впрочем, воздержалась от рыданий. Должно быть, выбрала свой лимит за вчерашний день.

Между прочим…

 – Сколько я спала?

Вокруг было по-прежнему темно.

По спине Кози побежали мурашки. Размером со мухопаука, не меньше.

 – Если принцесса, кем бы она не была, до сих пор не подняла солнце…

Пегаска сглотнула.

Нет, нет, нет. Она не будет об этом думать. Просто примет необычный полумрак к сведению.

 – Задача один – раздобыть еды, – твердо сказала себе Кози.

Что здесь может быть из съедобного?

Рыба в речке? Кози знала, что в принципе ее желудок пегаса может справиться с белковой пищей, такой, как рыба и яйца. Жаль, она сомневалась, что сумеет ее изловить без удочки. Особенно в темноте.

 – Надо найти хоть какую-то траву, – пробормотала она.

Расправила крылья. Застонала.

 – Ты сможешь взлететь, – сказала она себе. – Это от нетренированности. Рэйнбоу говорила, что спустя какое-то время мышцы привыкают к нагрузке. Ты сможешь взлететь, Кози, потому что ты сдохнешь с голода, если не сделаешь это!

Она от души напилась, чтобы хоть так заглушить чувство голода. Стиснув зубы, приказала не замечать себе боль в крыльях – и устремилась наверх, к проделанной вчера (?) дыре в стеблях.

Которая оказалась куда меньше, чем помнилось Кози. Похоже, стебли, чем бы они не были, заращивали пробоину в крыше этого странного леса очень быстро. К счастью, молодая поросль оказалась лишена шипов, и Кози расширила проход парой ударов копыт.

Поднявшись над лесом, она заложила широкий вираж. Стараясь по минимуму шевелить крыльями и побольше планировать.

Принялась рассматривать заросли в поисках хоть чего-нибудь.

 – На крайний случай, вернусь к тому грибу и проверю, не ядовит ли он, на опыте, – прошипела она. – Веселей, Кози Глоу! Ты справишься, потому что ты не можешь не справиться! Что Рэйнбоу и Дэринг могут такого, чего не может пегас вроде тебя?