Чувства – личное дело каждого

Глава 5. Трансформация

POV: Альтера Старр, оборотень

TOV: день встречи, около девяти часов вечера

В расстроенных чувствах я шла за кентавром. С одной стороны, он помог мне, и я была точно уверена, что он не следует указаниям копытоводства. С другой стороны, он работает на организацию, которая является естественным врагом всех оборотней. С третьей стороны, он явно заявляет, что я ему нужна только для того, чтобы исцелить его от любви к одной неприятной пегаске… но меня он обмануть не мог, я ему понравилась не только как инструмент, но и как кобылка… пусть до настоящей любви дело ещё не дошло, но… Нет! Я помотала головой. Нельзя влюбляться в донора! Он для меня всего лишь добровольный донор. Не более того. Я просто завершу дело, а потом уйду с добычей. Должно быть, хорошей добычей. В Рою ходили неподтверждённые слухи, что в тех редких случаях, когда донор добровольно и осознанно отдавал свои чувства, эффективность добычи баснословно росла. Я могла стать сборщиком месяца! Да что там, сборщиком года!

Но у пони существовала поговорка: «Лучше синица в копытах, чем журавль в небе». У меня уже была достойная добыча. Чуть ниже среднего по Рою, но не всем же быть лучшими. Что если прямо сейчас сбросить плащ, вспорхнуть и улететь? Да, моё правое крыло работает из копыт вон плохо, но, может быть, всё-таки оно не подведёт? Оставить этого кентавра со всеми его проблемами. Конечно, нехорошо. Но у оборотней это в крови – обманывать. В этом мы профессионалы. Может быть…

– Мы пришли!

Я отвлеклась от своих размышлений и осмотрелась вокруг. Было пока ещё довольно светло. Мы стояли на какой-то случайной поляне в лесу. Что в ней особенного? Я честно спросила:

– А что здесь примечательного?

– С точки зрения достопримечательностей, я думаю, ничего, – ухмыльнулся кентавр. А вот с точки зрения местоположения, это ближайшее место, закрытое от города гранитной скалой. Таким образом, никакая вспышка магии не будет зафиксирована в городе, сколь бы мощной она ни была.

– А зачем мы брали всё это, – я тряхнула крупом и внутри корзины что-то звякнуло.

– А вот для этого и будет нужна поляна. Я хочу точно измерить всё, что происходит при трансформации. Для этого я взял несколько скоростных регистраторов магического поля, которые мы установим вокруг себя. Они будут связаны в сеть, и как только уровень поля превысит шесть фоновых уровней – начнётся запись.

– А почему именно шесть уровней?

– Да просто число нравится.

Кентавр снял с меня корзины и стал расставлять оборудование. Я заметила, что он заметно нервничает. С чем это связано? Погоня? Нет, если бы гвардейцы заподозрили нас, то мы бы уже были задержаны. Особенно я… невооруженного взгляда достаточно, чтобы понять, что меня стоит задержать. Но всё прошло гладко. Может быть, он боится диких зверей? Это вполне вероятно, хотя в окрестностях Селестиеславля вроде как не должно было ничего опасного, но… Я сняла с себя кулон, подаренный кентавром, и принялась ощупывать пространство вокруг в поисках опасности. Радиус сканирования невелик, но это лучше, чем ничего. И первое острое чувство, которое я заметила – страх.

Мой напарник боялся.

И вдруг я поймала его взгляд.

Он с ужасом смотрел на то, как я держала в копыте его кулон.

И я поняла.

Он боялся не погони.

Не зверей.

Он боялся, что я сейчас убегу.

Брошу его один на один с его проблемой.

Ведь сейчас меня ничего не держало.

Ни гвардейцы, ни стены.

Полная свобода.

Вспорхни – и лети. Ищи ветра в поле!

Ведь кентавр не знал, что сейчас из меня – крайне плохой летун!

И я действительно так думала.

И надеялась, что моё крыло меня не подведёт.

Но сейчас поняла, что не смогу его бросить.

Он – действительно обычный пони, которому крайне нужна помощь.

Моя помощь.

А не другого оборотня.

– Не волнуйся, всё в порядке, – я взяла кулон в рот, потому что магия почему-то отказывалась нормально удерживать предмет в воздухе, подошла к кентавру и обняла его шеей. Он обнял меня руками в ответ. – Всё в порядке, я просто проверяла местность, хищников поблизости нет, – с этими словами я отхлебнула немного его страха. Внезапно, я почувствовала, как тонкая струйка чувств резко оборвалась. ЧТО? Пони так могут делать? Раньше никогда такого не было. Я отпрянула, удивлённо глядя на напарника.

– Что случилось?

– Что ты сделал?

Кулон выпал на землю, и я подняла его копытом. Значит, мы оба не поняли, что произошло. Кажется, кентавр научился самопроизвольно защищаться от моего воздействия. Ну, по крайней мере, осторожного воздействия.

– Я не знаю. Словно почувствовал, как страх уходит, как дым, а затем сделал словно вдох носом, втягивая дым обратно. Никогда такого не чувствовал. А ты что поняла?

Я призадумалась, а кулон во рту держала. Значит, вот как ощущают пони поток своих чувств. Нужно выяснить побольше. И, самое главное, как он научился контролировать этот поток? Не иначе, как работал и ранее с оборотнями. У обычного пони сравнительно мало шансов встретить оборотня дважды, после первого сборщика обычно донор страдает некоторое время от морального истощения, а потом долгое время просто не может нормально любить, или ненавидеть, не вызывая интереса сборщиков, потому и иммунитет к нашему воздействию не вырабатывается. По крайней мере, устойчивый иммунитет. Но сотрудник Института – совершенно другое дело…

– Ну же, расскажи? – внезапно, я почувствовала, как на меня словно подул ветерок. Кентавр, прикусив язык и закрыв глаза, что-то пытался сделать. Будь он единорогом, я бы не сомневаясь сказала: он колдовал. Но у кентавров нет магических способностей. Но я чувствовала, что он делает. Он пытается сфокусировать на мне свои чувства. Неумело, неправильно, промахиваясь, но настойчиво. Я словно бы взяла в рот соску для жеребят и чуть-чуть отхлебнула. Лишь чуточку, чтобы мой напарник понял, что добился того, чего хотел. Жеребец шумно выдохнул.

– Значит, я правда чувствую, как ты пьёшь мои чувства. Здорово! – он посмотрел на меня.

– Ты – самый необычный пони, которого я встретила, что бы ты ни говорил.

– А ты много пони встречала?

Я призадумалась. Открывать полную правду было необязательно, но… Я была не самой молодой сборщицей, у меня уже был кое-какой опыт… если не брать в расчёт тех пони, которые не подошли в доноры по ряду причин… оставалось…

– У меня было семь доноров.

– Значит, я восьмой?

– Ты – мой ОСОБЕННЫЙ донор, – подчеркнула я слово ОСОБЕННЫЙ ударением и поскакала по полянке вокруг кентавра. Тот следил за мной, только поворачивая голову. Я сбросила на ходу плащ и развернула крылья. Точно. Полёт мне пока не светит, но вот совершать огромные прыжки я вполне могу. Наконец, совершив полный круг почёта, я вернулась к нему и сообщила: – Ну, так что? Ты готов? Приступаем к трансформации?

– Пару секунд. Я ещё не готов.

Пара секунд превратились в десять минут, которые я провалялась на пузе, наблюдая за расплывающимися в предзакатном небе следами полёта двух пегасок из состава «Главной шестёрки», как их все называли. Кентавр как раз закончил к тому времени, как солнце окончательно скрылось за горизонтом и на небо, направляемая мощным потоком маны, стремительно взлетела Луна. Уровень освещённости упал и я, чтобы помочь моему напарнику, задействовала свой рог, чтобы немного посветить, на что кентавр одарил меня скромным потоком благодарности. Конечно, я не умела создавать множество волшебных светящихся шариков, чтобы равномерно осветить всю поляну, мой лимит позволял создать либо один шарик и отправить его на дальность не более десяти метров, либо просто светить рогом, но существенно ярче, чем шариком. Для путешествий внутри Улья подобные ухищрения были ни к чему: слизь, повсеместно присутствующая в Улье, излучала достаточно света, чтобы ходить, не натыкаясь на препятствия. Видеть своих сородичей, или других пони я могла и в полной темноте и сквозь стены, даже самый бесчувственный пони выглядел как белесое светящееся облако, а уж такие пони, как мой кентавр вообще сияли во всём спектре, как дерево со Дня Согревающего Очага.

– Я готов. А как ты? – кентавр повернулся ко мне. Я стояла рядом с ним, чтобы не мешать, но чтобы свет от моего рога попадал в зону активности рук кентавра.

– Всегда готова!

– Тогда… Поехали!

POV: Юсэрт Тэксдей, кентавр

TOV: день встречи, около девяти вечера

Несмотря на то, что я знал, я всё равно немного нервничал. С одной стороны, предстояло поторапливаться – когда вернут сканеры патрульным, я не знал. Также я не знал, скроет ли моя самоделка оборотня без маскировки от сканеров. Поскольку портативных сканеров вокруг не должно было быть, я забрал у моей спутницы глушилку и стал её изучать. Я трижды проверил все цепи, но ВСЁ было в порядке. Импульс магии, выжегший напрочь кристалл в сканере за несколько километров от эпицентра, никак не повлиял на кристалл, расположенный в дециметре от эпицентра! Что за бред! Ради интереса, я проверил ещё несколько кристаллов, которые у меня лежали в комнате. Удивительно, но все они были целы… за исключением одного момента. На полке, где у меня стояла парочка кристаллов, я обнаружил след от ожога. Словно кто-то раскалил тавро и воткнул его в древесину. Метнув взгляд собаки-подозреваки на мою напарницу, я решил ничего не спрашивать. И так всё понятно, кристалл сгорел, она почувствовала запах дыма (он до сих пор ощущается, пусть и крайне слабо) и выбросила уголёк. Пусть так. Но почему не сгорел соседний кристалл?

Плюнув на попытку разгадки феномена, я вернул кулон спутнице, добавил кое-какое оборудование к уже собранному и предложил выдвигаться:

– Послушай, мне точно не нужно трансформироваться? – моя спутница была явно взволнована. Кстати… а как её зовут? Тьфу, спросить не успел. Да и толку? Какое имя она назовёт? Своё, в Рое? Или одного из тех, кого косплеила во время сбора? Плевать. Пусть пока просто остаётся «спутницей», или «эй, ты», а потом, когда примет окончательную форму, тогда и имя придумаем. Вместе.

– Нет. Зачем? Ладно, – заметив смущённую мордашку моей спутницы, я покопался в шкафу и извлёк маску. Я точно помнил, что она с какой-то вечеринки и как-то она связана с этой треклятой Рэйнбоу Дэш. Только вот никак не мог вспомнить, кто же её устроил? И по какому поводу? Вернулся я тогда в этой маске, а что ещё-то было? Тьфу. Не помню. Ну да и наплевать. То – дело былое, я в том городе и не собирался долго останавливаться, так – проездом, но вот из-за этой твари задержаться пришлось… зачем, спрашивается? Ну, мимолётное увлечение, ну поехал дальше и забыл. Встретил бы потом нормальную кобылу, завёл бы семью. Нет ведь, экзотики захотелось, с героиней Эквестрии переспать. Конечно, оно так, любить – так королеву, я ведь там даже работу нашёл, а что в итоге? Только одни страдания!

– Держи, – я чуть не кинул маску спутнице, но сдержался. Она ни в чём не виновата. Напротив, поможет мне избавиться от душевной травмы в кратчайшие сроки. Как говорится, «Выгнать Дашку за три дня!» Ну ладно, не за три дня. За месяц. Ладно, полгода. Ладно, год. Или полтора. Ну, в общем, как пойдёт.

– Может, у тебя косметика есть, – осмотрев маску выдвинула свой вердикт оборотень. Я пожал плечами и вышел на лестницу. Снизу пахло какой-то едой… не слишком вкусно, но приемлемо. Скорее всего, сегодня готовила Моси. У Мисы получалось куда лучше.

– Чен, ты дома, – я постучал копытом.

– А то! Заходи! – друг открыл дверь почти мгновенно, словно ждал сигнала. Даром, что земнопони, а подвижен, как пегас. Умеет копытами писать так, что не отличишь от почерка профессионального единорога-писаря, так что часто работает на должности секретаря. Хотя по должности он – разработчик зелий. Золотая голова. Только вот применяет свои умения… не для того, для чего стоило бы.

– Слушай, а… а, вот ты где! Миса, слушай, у тебя немного краски не найдётся? Мне кое-что подкрасить, тон бы подобрать…

– А, да ты забей, не парься, мы тут грибчиков набрали! – Чен был таким балагуром всегда. И был в курсе всех слухов. Можно попробовать навести справочки…

– Я сейчас взгляну, у меня только косметика, но там под любой цвет найдётся, – Миса была сама рассудительность. Хотя после того, как пробовала зелья, приготовленные братом… Почему-то сёстры были единорожками, но тоже пошли по подковам старшего брата и пытались учиться на зельеварении. Честно говоря, зря. Им это совершенно не шло. Но благодаря брату, домашняя работа у них была выполнена исключительно на высший балл. Только вот потом работать то надо будет самим. Ну, не мне их учить. Взрослые они уже пони.

– Слушай, а что сегодня в институте то творилось? – поинтересовался я как бы невзначай у Чена. – Кипишь поднялся, мне битый кристалл приволокли, вроде как брак, но я отбрехался, – когда я разговаривал с Ченом, я рефлекторно переходил на его «пиджин-эквестриан», хотя обычно таких словечек у меня не прорывалось. Где-то едва слышно прозвучал матерок Моси, сопровождающийся падением какой-то кухонной утвари. Нет, я положительно не понимал, как можно, имея кьютимарку со стопкой золотых битов, идти в зельевары? Я понимаю, кентавры, у нашей расы вообще меток нет в принципе, приходится самим думать, чем заниматься. А здесь – да за тебя природа уже решила, пользуйся! Но нет, находятся умники, которым нравится идти против природы. Кто в зельевары подастся, глядя на старшего, кто в начальники, а может, кто и пол сменить захочет. Ну, я не про оборотней – у них-то это дело естественное, а про обычных пони.

– Ой, да тут такое! Я сегодня был в офисе, так такая красотка приходила! Пегасунька, ну прямо высший разряд! Как шла! Ой, прямо вот на море корабли так не ходят!

– Ты море то видел хоть раз? – я был настроен скептически.

– Неа, только на картинке видел, но мне Айбаскин рассказывал. Так вот: и говорит прямо как Сиа, а грива…

– Сию тебе тоже Айбаскин напел? – поинтересовался я. Потому что я уже догадывался, что говорит он о Фокси. Бедолага не заметил, что она полуфестралка, хотя, может и не пытался? Интересно, он её к себе домой затащить не попытался? Было бы время – обязательно бы расспросил. Чен весьма такой интересный ловелас… только вот нерезультативный. Кажется, из пары сотен его попыток, ненулевого результата он добился лишь в паре случаев. Мне вот если кобылка нравится, и я оцениваю свои шансы как удовлетворительные – так всегда удавалось хотя бы совместного вечера добиться, уж чего-то большего я активно не добивался… на первой дебильной кобыле прокололся вот только.

– Не, я на концерте был. В Кантерлоте, во! – похвастался Чен. Впрочем, вернувшаяся Миса его поправила:

– Не в Кантерлоте, а в Мейнхеттане. И не на концерте был, а возле концертной площадки за забором прыгал. Иди вон, помоги Моське, она уже вся извелась. А вот и косметика, посмотри, что потребуется, а остальное вернуть не забудь, – это она уже мне.

– Нет, как можно, всё верну! – пообещал я. – Всегда всё на место кладу.

– А вот тот случай, когда… – встрял Чен, но осёкся. Не мог вспомнить. Хотя, скорее, соврать. Потому что была парочка случаев, когда я действительно брал у Чена, а возвращал сёстрам. Конечно, «пропажи» потом находились, и Чен извинялся, но потом снова забывал и начинал припоминать мне ту или иную вещь, которую я брал у него и «не вернул».

– Ладно, не парься. Лучше расскажи, что там эта кобыла, которая то ли море, то ли Сия (прим. автора: на английском это должна была быть игра слов: sea или Sia, а на русском, ну что получилось). Что рассказывала?

– Да, говорят, чуть ли не вторжение оборотней! Там такая магия, что просто УХ! А потом БАХ и ШАРАХ! – каждое звукоподражательное слово жеребец сопровождал всплеском передних копыт, вставая на задние.

– А если по-понски? – предложил я переформулировать речь жеребца.

– Ну, говорили, что один из патрулей оборотень напал. Огромный! Злобный! У них даже сканер сгорел! Синим пламенем! Представляешь! Там все сканеры у всех патрулей собрали, теперь будут на них защиту ставить, от оборотней, значит.

Я призадумался. Увы, но полученная информация была… некачественной. То, что сканеры были отозваны – я и так знал. То, что говорили в офисе, было чушью дискордовской – ну видел я «сгоревший синим пламенем» сканер, там только кристалл повреждён, больше – ничего. Ну, ещё основание полирнуть придётся при замене кристалла, а больше – ничего. Работы – на пятнадцать минут, если не брать в учёт нарезку самого кристалла. Ладно, ещё сутки будет фиксатор стынуть, если магию не пользовать. И оборотень никакой не нападал, я лично слышал рассказ патрульного гвардейца. Защиту ставить… спорная информация. Поставишь защиту – пострадает дальность обнаружения. Потому, пока все предпочитали работать без средств защиты. Хотя можно использовать съёмную крышку. Типа: есть основной сканер, на нём защита снята, а есть резервный, на нём опущена. Но пытаться это сделать при наличии всего одного инцидента, который как бы и непонятно с чем связан (ну, для Фокси и Диона, я-то знал, откуда копыта растут) – такое себе занятие. Работы много, а толку – примерно никакого. Собрать защиту, экипировать все патрули двумя сканерами, обучить пользоваться… половина патрулей забудет защиту поднять, другая – защиту опустить. В общем, бесполезная затея.

Стоило ли задерживаться, чтобы «раскрутить» источник столь противоречивой информации? Пожалуй, нет. Пришлось попрощаться:

– Спасибо, Миса! Чен, береги себя, много не ешь своей настоечки. Я вам мешать не буду, завтра косметичку занесу!

Отдав косметичку моей спутнице, предупредив, чтобы она много не расходовала и показав, где зеркало, я призадумался. Обычно кобылки мажутся своей косметикой по два часа, так что думать можно было долго. Блин. Надо было сперва её начать готовить, а потом уже со своим оборудованием заниматься. Хотя бы процессы параллельно шли. Но что сдела…

– Я готова!

– ЧТО?

И действительно! Маска была лишь чуточку отретуширована, минимумом краски, даже незаметно, что кто-то её брал! И действительно, было почти неотличимо от нормального пони. Разве что несколько вытянутая морда и дебильная улыбка… но от этого не избавиться, это аппаратная проблема и косметическими правками интерфейса тут не обойтись.

– Видела пони, которые выпили лишку яблочного сидру? Попробуй вести себя похоже, – предложил я решение проблемы, попутно прогоняя план, который уже придумал в офисе. Ну вот кто же знал, что читать выброшенные на помойку документы и подслушивать разговоры в коридоре и туалете – настолько полезные занятия? Имея все козыри на руках и копытах, я был стопроцентно уверен в успехе.

Направились мы к двенадцатому посту. Я слышал про кое-какие технические сложности там, но не был уверен, что они до сих пор не устранены, потому требовалось принять все меры предосторожности. Хоть одна, да сработает. Моя девочка отлично справлялась с ролью чуточку нетрезвой кобылки, так что я был уверен: мой план надёжен, как Кантерлотские часы. Кстати, а когда я стал воспринимать мою спутницу «своей девочкой»? А, ладно, не до мелочей сейчас.

Поговорив с постовым гвардейцем, которого моя девочка так удачно отвлекла своим пением, я провёл спутницу через сканер. Шёл я с каменной мордой и отмазой, что если тревога сработает – скажу, что провожу оборотня из Института на натурные исследования, удостоверение сотрудника у меня было спрятано в плаще. Да, гвардейцы могут запросто не повестись и связаться с моим копытоводством, а потом я получу по шапке… но что делать, не подставлять же мою спутницу, которая мне доверилась. И – всё прошло как по маслу!

– Доброй дороги!

Пока мы не дошли до ближайшего поворота, я шёл, распираемый радостью. А после поворота меня сразу отпустило. Мне показалось, или моя пиявочка немного «откачала» у меня ненужной радости? Это было бы кстати. Впрочем, она поинтересовалась:

– Как же так получилось, что мы прошли через сканер и он меня не распознал?

Рассказывать пришлось долго. И действительно, я сам точно не знал, какой именно фактор сыграл решающую роль. Безусловно, без кулона у нас ничего бы не получилось. Но какой уровень срабатывания выставлен на сканере – я не знал. Информация могла устареть, сканер могли перенастроить хоть через день после услышанного разговора… а могли оставить «как есть» до следующего пришествия Кризалис, или другого Роя. Насколько эффективно работает экранировка оборотня моим телом – тоже непонятно, нужно было провести натурные испытания, но когда? Также было непонятно, насколько важно смещение от центра, я заставил мою спутницу сместиться максимально далеко от источника сигнала, но это не могло сильно снизить влияние, максимум – на двадцать процентов. Кажется, пиявочка знала, что я недоговариваю, потому пришлось выложить всё. С самого начала этого «допроса» я почувствовал какое-то дуновение ветра, словно из меня вытягивали воздух. Аккуратно, нежно, но вытягивали. Я пытался напрягать невидимые мне мускулы, чтобы приостановить поток, но у меня не получалось. И только когда я рассказал всё и поток «воздуха» стал заметно слабее, я смог усилием воли окончательно его остановить! Круто! Получается, если знать, как, то можно защищаться от воздействия оборотня! Возможно, только в некоторых пределах, но это уже что-то. А главное – чувствовать воздействие оборотня! Тогда и артефакты будут не нужны. Хотя нет, об этом я никому говорить не буду. Нефиг. А то я без работы останусь.

И даже несмотря на прерванный поток энергии, моя спутница задала последний вопрос:

– И ты после этого пытаешься убедить меня, что ты – простой пони?

Да, я теперь чувствовал, что потока энергии в сторону моей спутницы нет, а потому мог сказать неправду. Но! Это потом бы мне аукнулось. А с моей спутницей мне нужны были максимально доверительные отношения. Потому, даже зная, что сейчас её встроенный «детектор лжи» против меня бесполезен, я всё равно сказал чистую правду:

– Я – обычный сотрудник Института Особых Исследований.

После моих слов мою девочку словно пыльным мешком ударили по голове. Она как-то поникла. Проклиная себя за свой длинный язык, я решил просто пойти по дороге. В конце концов, я просто покажу ей, что она мне нужна. Она же может читать мои чувства. Или я теперь закрылся для неё? Защитился? А как открыться? Вопросы, вопросы… И моя спутница идёт молча. Что творится в её голове? Я-то читать её эмоции не умею! Может, сейчас она настолько испугалась меня, что захочет убежать! Или её даже копыта не слушаются? Буду ли я её догонять? Я сцепил зубы. Нет, не буду. Если захочет уйти – пусть уходит. Она и так много натерпелась, я отчасти виноват в её бедах. Ведь теперь кормить Рой стало сложнее и на сборщиков возлагается огромная ответственность! Конечно, решить проблемы Роя я не в состоянии, да и пытаться даже не буду, но вот свои проблемы я решу, да и напарницу мою без еды не оставлю. «Мы в ответе за тех, кого приручили», – всплыла в голове где-то слышанная песня.

Полянку я выбрал по карте ещё несколько дней назад, как раз тогда, когда узнал про особенности функционирования двенадцатого поста. Найти её не составило сложностей. Но вот неприятность: тропинка петляла среди довольно густого леса. Здесь могут водиться неприятные твари. А солнце уже подходило к закату. Я планировал выполнить все задачи в полдень и уложиться в час-полтора, затем кабанчиком метнуться обратно домой через другой пост, чтобы не вызывать подозрений, так же прикинувшись нетрезвыми, оставить дома снаряжение и вернуться в институт. Но мой невыключенный шокер внёс непредвиденные коррективы.

– Мы пришли!

– А что здесь примечательного?

В целом, правильный вопрос. Кроме местоположения и закрытости с дороги – здесь нет ничего примечательного. Вероятность того, что нас заметят пегасы невысока – эту зону не контролируют погодные команды, а почтовые пегасы… не думаю, чтобы они смотрели, что творится на земле, своих проблем выше ушей. Ну а вероятность пролёта гвардейцев со сканерами… ну примерно такая же, как встретить динозавра – пятьдесят процентов. Ровно такая же, как встретить на этой же полянке отдыхающих от тяжёлого дня Селестию и Луну с корзинкой для пикника.

– Это ближайшее место, закрытое от города скалой. Никакая вспышка магии не достигнет города, какой бы силы она ни была. Здесь ты можешь трансформироваться, ничего не боясь.

– А зачем нам корзинки? – поинтересовалась моя спутница.

– Сейчас установим оборудование для записи. Оно включится автоматически, как только ты начнёшь трансформацию. Я бы хотел поприсутствовать, если это не опасно.

Я снял со спутницы корзины и принялся расставлять оборудование. Пока ещё было не холодно, и я не боялся, что она простудится. Да и вообще, оборотни – удивительно стойкие существа, никто не видел, чтобы они болели, хотя, может быть, просто наше понятие болезни к ним неприменимо и их страдания просто другие, не такие, как у простых пони, но настолько же сильные? Раньше со мной никто не делился чем-то подобным. Надо будет спросить у моей напарницы, какие страдания испытывают оборотни. Ведь наверняка испытывают.

Пока я размечал поляну и вколачивал колышки для установки регистрирующих кристаллов, я краем глаза поглядывал на мою спутницу. Она тоже немного нервничала и… я остановился. Она сняла мою глушилку! Я сжал зубы. Сейчас она бросит его на землю и улетит. На ней ещё оставалась сумка, с которой она была, когда мы встретились. Она с ней почти не расставалась. Наверное, в ней каким-то образом хранится собранная энергия, которую она доставит Рою. Кажется, я прокусил губу, почувствовал солоноватый привкус. Если она улетит, что я сделаю? Буду догонять? Нет, я же не пегас. Накатила какая-то волна горечи. Если она сейчас улетит… я просто лягу здесь, на полянке и зарыдаю. А потом пойду домой. И напьюсь. Вместе с Ченом. Его настойки. И плевать, что на следующий день мне будет хреново, копыта и руки будут трястись как у лихорадочного, а Лэд покачает головой и предложит взять отгульчик на полдня. Я зажмурился, чтобы не видеть этого. Сейчас я досчитаю до шестидесяти, потом открою глаза…

Раз!

Два!

Три!

– Не волнуйся, всё в порядке.

Я не стал считать дальше и открыл глаза, почувствовав прикосновение. Моя девочка обнимала меня шеей. Я обнял её руками в ответ. Снова то чувство… словно из меня вытягивают воздух. Но на этот раз слишком быстро! Я почувствовал, как силы покидают меня, а затем внезапно увидел плывущий по небу жёлтый корабль. Понимая, что что-то не так, я рефлекторно «перекрыл» канал потока энергии, потому что уже умел это делать.

– Что случилось?

– Что ты сделал?

Видение пропало, и я перевёл дух. Руки дрожали. Но и моя крылорожка, стоявшая напротив, тоже смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Значит, мы оба не поняли, что произошло. Нам нужно вместе это понять, чтобы в дальнейшем более эффективно сотрудничать.

– Я не знаю. Словно воздух из меня вытягивали, мне показалось, что я вижу жёлтый парус в небе, а затем я сделал вдох и втянул его обратно. А ты? – спутница «подвисла» на некоторое время и мне пришлось её «встряхнуть». Я представил, что «выдыхаю» этот странный воздух, напрягая невидимые мышцы и надеясь, что эти усилия не приведут к дыханию «с той стороны». Внезапно, моя девочка поменялась в мордочке. Я шумно выдохнул и только теперь понял, как напрягался последние несколько секунд, даже голова закружилась.

– Прости меня! Я была ограничена твоим артефактом и, когда сняла его, немного переборщила. Прости, прости!

– За что?

– Ты же сказал, что видел жёлтый парус, правда? Говорят, что тот, кто подвергся слишком сильному воздействию сборщика, начинает видеть что-то подобное. Говорят, это «пристань жёлтых кораблей». Я пока не должна больше кушать от тебя. Не волнуйся, у меня большие запасы, на завтра ты должен полностью восстановиться.

– Значит, я правда чувствую, как ты пьёшь мои чувства? – я решил сменить тему, чтобы не расстраивать её больше.

– Ты – самый необычный пони!

– А ты много пони встречала?

– У меня было семь доноров, – обтекаемо ответила оборотень.

– Значит, я восьмой?

– Ты – ОСОБЕННЫЙ! – от избытка чувств, моя спутница бросилась бежать по периметру поляны. Скорее, она перемещалась гигантскими прыжками, помогая себе стрекозиными крылышками. Это выглядело… забавно. Особенно с учётом того, что одно из крыльев дёргалось, не в состоянии полностью раскрыться. Наверное, это было то самое крыло, которое пострадало в процессе нештатной трансформации из-за B-8-3 у меня дома. На этот раз, я не боялся, что она улетит, просто смотрел на её безудержное веселье. Я попытался дотянуться до неё своим «дыханием», но не смог. Видно, нужна ещё тренировка. А может, она просто «отвергает» мои попытки, помня, что сейчас для меня это небезопасно, у неё всё-таки в подобных вещах опыта должно быть больше. Сделав пару кругов, моя спутница вдруг уставилась на небо на юге: – Посмотри, что это? Красиво!

– А, это Дашка и Флаттершай вместе пролетают по небу, оставляя за собой след под цвет своей шёрстки, прославляя Эквестрию. Ну, парочка пегасок из шестёрки Элементов Гармонии. Говорят, они такое каждый день делают, не видела?

– Ну, у меня других забот было полно… Хотя подожди! Дашка? Это же Р… – кажется, я скривился так, словно съел какой-то совсем уж несвежий фрукт, потому моя напарница спешно поправилась: – Ну, так что? Ты готов?

– Пару секунд.

Ну хорошо, хорошо, я потратил ещё полчаса. К сожалению, солнце уже закатилось, закаты в Эквестрии, как всегда, стремительные, только было светло, и солнце только шло к закату – и вот через десять минут уже полная темнота. Сегодняшний закат не стал исключением, плюс-минус всё как обычно. На небе появилась луна, и в темноте работать стало сложнее, как вдруг… Свет? Я обернулся и увидел, как моя спутница зажгла рог. Я осторожно «дыхнул» в её сторону тем, что должно было стать благодарностью, но не почувствовал ответа, а потому продолжил работать. Всё-таки я слишком неопытный «донор», чтобы самому решать, что отдавать, а что – нет, да и моя девочка до сих пор уверена, что поглощать мои чувства – плохая идея, хотя чувствовал я себя сейчас совершенно нормально. Пусть лучше моя спутница с этим разбирается. Она-то в этом деле профи.

– Я готов! А ты?

– Всегда готова!

– Тогда встаём в центр круга… Вот так, отлично! Что надо делать?

– Просто представь образ той пони, которую ты мне показывал. Максимально подробно!

И я стал представлять. Во всех разумных и неразумных ракурсах. Почувствовав знакомое дуновение, я стал качать «воздух» в сторону моей напарницы, но вдруг почувствовал обратное «дуновение», и «вдохнул» полной грудью! Куча новой информации влилась мне в сознание! Словно я запустил какой-то «make menuconfig» своеобразного OpenChangeling, или сделал «vi lchgopts.h»! Помимо внешних характеристик моей спутницы, таких как цвет шкурки, гривы, хвоста, глаз, здесь можно было настроить мускулатуру, потоотделение и даже, ой принцессы помогите, длительность одиночного оргазма в децисекундах! Поигравшись некоторыми интересными, на мой взгляд, настройками, я вернулся в настройку внешнего вида и голоса. Вспомнил голос той «пегасуньки», что привлекла внимание нашего Чена и, представив его системе настройки, зафиксировал голосовую модель, добавив парочку процентов хрипотцы для того, чтобы не было абсолютного сходства. Завершив обзор своего «творчества», я выдохнул:

– Поехали!

Интересно, а оборотни всегда такое чувствуют? Потому что сейчас я не закричал только потому, что не чувствовал своего рта, горла, голосовых связок и вообще всего, что может издавать у пони звук, даже «с той стороны». Потому что меня разорвала БОЛЬ! Словно по мне медленно катился огромный камень, размалывая мои кости в труху, превращая тело в какую-то глину, из которой невидимый скульптор начинал лепить новое тело. Понимая, что эту чудовищную БОЛЬ испытывает сейчас и моя девочка, я «вдохнул» её полной грудью. Должно быть, я переоценил свои способности, так как каждая клеточка моего (точнее, не моего, а того, что я временно ощущал своим телом) оказалась пронзённой крошечной иглой. За прошедшей иглой тянулась тончайшая нихромовая проволока. Когда все мои клеточки оказались нанизаны на эту проволоку в виде своеобразных бус, их вынули из тела, положили на металлический противень и пустили по проволоке ток. Клетки шкворчали, выпуская скопившуюся в них воду, и бились в такт невидимой адской музыке. Пытка обещала длиться целую вечность, пока не закончится процесс преобразования! Голова раскололась на части, но собраться обратно не успела.

Я потерял сознание.