Чувства – личное дело каждого

Глава 1. Пролог

Здесь и далее вместо слова "чейнджлинги" применяется термин "оборотни", что больше отражает суть этой расы и является более приятным для русскоязычного читателя. Не могу объяснить, почему переводчики не взяли это очевидное название.

POV: Камера уличного наблюдения, Селестиеславль, Эквестрия

TOV: около трёх лет с момента нападения оборотней на Кантерлот

По улице спешила молодая кобылка-единорог бледно-розовой масти с зеленой гривой. Метку скрывало платье под цвет шёрстки. Жеребец в чёрном плаще, предположительно, земнопони, перегородил ей дорогу и о чём-то спросил. Кобылка попыталась его обойти, но затем остановилась и повернулась к жеребцу. После нескольких фраз, жеребец развернулся и пошёл в направлении, откуда до этого бежала кобылка. Кобылка немного постояла и тронулась следом.

ИИ: ВНИМАНИЕ! Потенциально возможное правонарушение. Вероятность 14%, выше предельно допустимого уровня, запускается автоматизированное расследование.

Идентификация кобылки... выполнена... Арлен Мори, место постоянного проживания: Кантерлот. Время последнего обнаружения: два часа назад, Кантерлот.

ИИ: ВНИМАНИЕ! Потенциально выявленный оборотень. Запрос камер наблюдения в Кантерлоте на подтверждение нахождения копии Арлен Мори.

Идентификация жеребца... визуальный контроль невозможен... попытка сканирования. ВНИМАНИЕ! Выявлен жетон представителя ИОИ (прим. автора: Института Особых Исследований, по-английски должно быть IOI – Institute of Original Investigation, чтобы получилась отсылка на «Первому игроку приготовиться»). Вероятность проведения особого расследования: 25%, выше предельно допустимого уровня. Автоматизированное расследование отменено!

Жеребец, а вместе с ним и сопровождающая его кобылка, скрылись в переулке.

ИИ: Цели потеряны, возобновление стандартного наблюдения.

POV: Альтера Старр, оборотень

TOV: то же время

Мне нужно было спешить, чувство опасности не покидало меня. Беспокоиться было из-за чего: несмотря на низкую природную подозрительность, пони внезапно стали очень хорошо осведомлены о планах сборщиков нашего Роя. Большинство сборщиков просто были задержаны стражей и выдворены за пределы городов, но еды от этого больше-то не стало! Некоторые так и вообще пропали, хотя, по счастью, таких было немного, едва ли больше сотни, хотя Королева не желала распространяться, приходилось довольствовать слухами.

Какой-то странный пони перегородил мне дорогу так, что я едва не столкнулась с ним, остановившись на расстоянии пары вытянутых копыт. Он не был стражником и чувства опасности не вызывал, так что я, не слушая его слов, попыталась его обойти. Неудачно. Пони ловко сделал шаг назад, так что я только сократила дистанцию до одного вытянутого копыта и вынуждена была остановиться и прислушаться. Пони повторил:

– Тебе грозит опасность, – а затем повторил. – Я не хочу тебе зла, выслушай меня. Не здесь, слишком много глаз и ушей. Пошли со мной.

Убедившись, что его услышали, жеребец ровным шагом пошёл по улице в ту сторону, откуда я пришла. Я прислушалась к собственным ощущениям… странно. В словах жеребца не было какой-то явной лжи, но и абсолютной правдой они тоже не были. Ощущение опасности… немного выросло, но пока ещё находилось в пределах допуска. Поколебавшись пару десятков децисекунд, я решительно последовало за жеребцом, пока тот не скрылся из виду.

Идти пришлось всего ничего, пару зданий, а затем жеребец свернул в небольшой переулок. Заглянув туда, я заметила, что переулок сквозной, то есть не заканчивается тупиком, а значит, меня невозможно будет здесь поймать в ловушку. Ну, либо сделать это будет сложно. Была, правда, пара дверей, чёрные ходы из магазинов с фасадов зданий, но судя по тому, что жеребец остановился достаточно далеко от них, вряд ли его задачей было затолкать меня в одну из этих дверей. Нет, я не была робкой кобылкой и могла за себя постоять. Хотя в текущем положении, звать на помощь было бы крайне нежелательным вариантом. Я колебалась. Жеребец правильно угадал, что мне грозит опасность. Он наблюдал за мной? Хорошо, пожалуй, стоит его выслушать. Я отбросила сомнения и решительно шагнула в переулок.

Жеребец стоял мордой ко мне под небольшим углом к оси переулка, перегораживая его почти наполовину, но оставляя мне пространство для манёвра. Кажется, он с одной стороны хотел закрыть нас от любопытных глаз, но с другой – хотел, чтобы я не чувствовала себя взаперти, оставляя мне пространство для манёвра. Я подошла к нему на расстояние пяти вытянутых копыт. Пусть не думает, что я достаточно ему доверилась, но в то же время поймёт, что я готова выслушать.

– Я знаю, что ты не та, за кого себя выдаёшь, – от этих тихих слов, сказанных так, чтобы ни один, самый ушастый, прохожий, не смог бы их услышать, меня пробрал мороз по шкурке. – Но, повторюсь, я не хочу тебе зла. Напротив, я хочу предложить тебе разумную сделку. Я – самый обычный пони и у меня есть некоторая проблема. Ты должна кое-что сделать для меня. В обмен я гарантирую тебе безопасный путь до твоего Ро… дома.

Моё сердце упало. Он знает про Рой! Просто не захотел произносить это слово. Значит, что он знает, что я – оборотень! Что ему надо? Неужели не проще сдать меня страже? Чувство опасности ещё немного усилилось, и я обернулась. Нет, ничего. Пока ничего.

– Ты, должно быть, чувствуешь погоню? Вероятно, так оно и есть. Впрочем, если согласишься, у меня кое-что будет для тебя, что обеспечит твою гарантированную безопасность, – жеребец как-то странно передёрнулся в своём плаще, словно внутри сидело ещё что-то. – Взамен, ты должна кое-что сделать для меня. Работа по твоей части.

– Что нужно сделать? Проникнуть куда-то? – воображение быстро нарисовало картину, как я проникаю в какое-то защищённое хранилище под личиной его легального работника и забираю какие-то документы. Безусловно, работа по части таких как я. Впрочем, подобными «тёмными» делишками промышляли единицы из нас. Я – честный собиратель! Мне нужны всего лишь чувства других пони, а не их деньги.

– Нет, вовсе нет, – жеребец заметил, как я поморщилась, не пытаясь скрыть отвращение от подобного способа заработка. – Достаточно выпить чувства одного пони. Без остатка, – жеребец подошёл ко мне вплотную так, что наши носы почти что соприкоснулись.

На меня обрушилась волна боли моего собеседника. Конечно, он не хотел специально этого делать, довольно-таки мало пони вообще понимают, каково это: быть эмпатом и чувствовать всё то, что чувствует твой собеседник. Вообще, пони почему-то считают нас крайне воинственной расой, но на самом деле, это совершенно не так: крайне сложно разбить копыта другому живому существу тяжёлым предметом, или обрушить на города других разумных огненные стрелы мегаспеллов, превращая их жилища в дымящиеся остовы, когда ты чувствуешь их боль как свою собственную. Нет, вероятно, среди нас встречались отщепенцы, получающие удовольствие от ощущения чужой боли, но не думаю, чтобы их количество было хоть сколь-нибудь заметным. По крайней мере, в нашем Рою им было совершенно не место, и Королева немедленно выгнала бы их на мороз, обрекая на незавидное положение изгоев и медленную смерть.

– Я… согласна, – после короткого замешательства сказала я. Чувство опасности почти кричало: «Беги!» – Чьи чувства я должна выпить?

– Мои, – склонил передо мной голову пони, и я даже отпрянула на полшага назад от неожиданности. – Но прежде позволь мне надеть тебе вот это, – из-под плаща появились отростки, в которых жеребец держал какой-то амулет. Я несмело приблизилась, позволяя ему надеть артефакт себе на шею. Рискованно… мало ли какую магию он в себе таил? Но опасность исходила не от этого артефакта, а от чего-то иного.

– Отлично, – улыбнулся пони сразу, как только цепочка защёлкнулась на моей шее. Удивительно, но чувство опасности резко снизилось. Впрочем, как и ощущение чувств моего собеседника. Прислушавшись, я поняла, что вообще весь мир в чувственном диапазоне, как я его обычно воспринимала, побледнел. Не исчез совсем, но словно на него натянули плотную материю. Рефлекторно, я протянула к артефакту копыто, но жеребец остановил его своим копытом. Отростки он уже спрятал внутрь плаща:

– Не стоит, поверь мне, он не заколдован, ты сможешь снять его в любое мгновение. Но он существенно затруднит твоё обнаружение. Питание, правда, тоже, но поверь, это наименьшее из зол. Бежим!

Ну, правильнее было бы сказать: «Идём!» Быстрым шагом жеребец вышел на ту же улицу, с которой мы ушли десять минут назад… или сколько времени занял наш небольшой разговор? Мне показалось, что он что-то обронил… но может быть, мне просто показалось. Мы прошли ещё пару домов, прежде чем я заметила отряд из трёх гвардейцев. У одного из них был на копыте какой-то диск, который привлёк моё внимание несколькими пульсирующими огоньками. Мой спутник осторожно оттеснил меня к стене. Проходя мимо отряда, лидер посмотрел на моего спутника и почему-то козырнул копытом. Мой спутник повторил его жест, и мы спокойно пошли дальше. Пройдя пару шагов, я вдруг почувствовала, как меня отпустило. Чувство опасности, преследовавшее меня с утра и буквально сжигающее последние полчаса, пропало, словно его и не было. Метнув осторожный взгляд вслед уходящим гвардейцам, я заметила, как они свернули в переулок, откуда мы недавно вышли. Но… они не заметили меня? Я перехватила улыбающийся взгляд спутника:

– Не бойся, они тебя не найдут. Но заряд кулона не бесконечен. Он будет действовать три дня, после чего я тебе его обновлю. Если буду нуждаться в твоих услугах…

Вот, значит как. То есть временный контракт. Пока я ему буду нужна. Немного обидно, но такова участь оборотня. Всегда в бегах. Ничего необычного. Вряд ли я должна была рассчитывать на что-то большее.

– Ты сказал: выпить твои чувства. Ты понимаешь, что это… немного не так работает?

По крайней мере, кентавр (я уже поняла, по отросткам, что это не обычный пони, а теперь вспомнила и название расы), выполнил свою часть договора. Я в безопасности. Стражники ищут меня, но ориентируясь на показания своего артефакта, больше не в состоянии найти. Привычное ощущение опасности покинуло меня, заменившись чувством пустоты. И эту безопасность нужно было отработать.

– Если пояснишь, как именно это работает, то я постараюсь понять, – кентавр пожевал губу, собираясь с мыслями. – Я не буду требовать с тебя невозможного, но я немного осведомлён о возможностях твоей расы, так что определённое представление имею.

– Я уже поняла, что ты не так прост, как кажешься, – я привычно стала заигрывать с жеребцом. Ну а что такого? В конце концов, он первый предложил питаться его чувствами, да и кушать, пардон, тоже надо.

– Верно. Впрочем, нам лучше куда-нибудь зайти, поговорить… хочешь перекусить?

Я отрицательно помотала головой. Не сказать, что моя охота была прямо таки превосходной, но я ушла точно не с пустыми копытами. Пони, которого я «обработала» вчера ночью упал без чувств от чувственного истощения, и мне пришлось уходить, иначе жизнь моего донора была бы в серьёзной опасности. Некоторые глупые пони считали, что наши доноры неминуемо должны были погибнуть – это была редкостная дичь. Мы – не более, чем комары, которые пьют кровь, разве что питаемся чувственной энергией, крупнее, да ещё и собираем энергию не только для себя, но и для своего Роя, а потому и последствия чуть более существенны. Впрочем, нашим донорам пища жизненно необходима, так что…

– Я откажусь, ну, если только выпью кофе, – в конце концов, отказываться от пищи, когда твой спутник кушает в три горла – крайне подозрительно. В конце концов, даже у роботов есть специальный лоток для еды, чтобы не выдавать себя во время контактов.

– Хорошо! Тогда предлагаю зайти в «Хлевницу» и перекусить местной выпечкой. Скорее всего, ты много попутешествовала, так что я с радостью выслушаю твои истории.

– Подожди. Ты так и не сказал, в кого же ты влюбился. Чувства к кому я должна выпить?

POV: Юсэрт Тэксдей, кентавр, сотрудник Института Особых Исследований «Блеквестрия»

TOV: около десяти минут назад

(прим. автора: описывается та же сцена, что и в предыдущем блоке, но то, что фразы, произносимые персонажами, немного отличаются – так и задумано, это не неумение пользоваться Ctrl-C/Ctrl-V, а симуляция того, что речь ведётся от лица соответствующего персонажа, а воспоминания – штука достаточно ненадёжная, см. Леонард Млодинов «(Не)осознанное». Данный приём будет повторяться постоянно на протяжении всего фика.)

К счастью, моя цель быстро смекнула, что к чему и нехотя, но последовала за мной. Это избавило меня от необходимости применять физическую силу, или химические препараты, хотя я был готов и к этому повороту событий – слишком уж часто мне стала мерещиться эта взбалмошная пегаска, уже не только во время снов, а и просто когда я прикрывал глаза. Казалось: после того, как я получил «от ворот поворот», можно было бы просто забыть и забить на неё, неужели вокруг мало кобылок? Конечно нет, почти восемьдесят процентов населения Эквестрии – кобылки, так что найти себе пару здоровому жеребцу вроде меня было не проблемой. Даже если требовалось всего лишь удовлетворить… физиологическую потребность – можно было найти спутницу на пару дней. Но вот угораздило же меня влюбиться так, что на других кобылок даже смотреть не хотелось. Не будь я сотрудником Института, как знать… говорят, кто-то даже копыта на себя накладывал от такой безответной любви. Но у меня появилась идея. Не обращаться к сильнодействующей психомагии, от которой потом можно стать моральным овощем, влачащим жалкое существование, или мощным антидепрессантам, а использовать, так сказать, натуральное средство. Как говорится, к лучшей жизни с наукой и оборотнями. Имея специальность артефактного инженера, или попросту – артефактора, а также опыт помощи нужному подразделению, мне не составило сложностей убедить моё копытоводство оформить переход и получить заветный жетон доступа. Ну а дальше…

Свою «пиявку», как мы называли оборотней, я выбирал недолго. Можно сказать, выбрал с «первого взгляда», хотя обычно это относят к любви. Так у меня было с той, которую я пытался безуспешно забыть, и которая занимала мою память всё больше со временем, порой доводя до безумия. Сотня «анкет» целей, которые находились под подозрением… шансы на то, что это – оборотни были всего один из пятидесяти, если не один из пятисот, но как только я увидел её, то сразу понял: это точно то, что надо. Как? Ну, как минимум, я встречался с её оригиналом. Взбалмошная дамочка, сильно себе на уме, из тех, кто ради достижения своих целей готов по чужим головам идти. Конечно, красивая, но я уже научился отделять зёрна от плевел, её красота была напыщенно-ядовитой, ненатуральной. Я уже не помнил её имени, но был уверен, что оригинал – именно та кобыла. Эта же кобылка была совершенно иной. Спокойная, преданная. По крайней мере, на первый взгляд. Почему я в этом уверен? Не спрашивайте. Не знаю. Просто понял по магограмме.

Детальный анализ я выполнил быстрее, чем аналитики, потому что работал только по ключевым характеристикам, а потому и появился возле цели немного быстрее группы захвата. По моим прикидкам, у меня в запасе было как минимум три дня, прежде чем за неё возьмутся «плотно», она не входила даже в первую десятку целей по приоритетам. Однако, моя цель умудрилась где-то спалиться так, что попала в упрощённую процедуру расследования и группа выдвинулась на её задержание «до выяснения». Вероятно, её «донор» получил истощение и скоро поступит в наш Институт. К счастью, моя «закладка» в системе сработала и предупредила меня, так что у меня в запасе было хотя бы полчаса. Полчаса поезда под откос, полчаса не твоя полоса… тьфу, полчаса на то, чтобы убедить в принципе незнакомую мне кобылку доверить свою жизнь мне. Ну а если не удастся… отмыться мне, скорее всего, удастся, но как знать, как повлияет неудача на мою дальнейшую карьеру.

Я зашёл в переулок, убедившись, что камера внешнего наблюдения больше меня не видит, затем сделал ещё шесть шагов назад, чтобы моя будущая спутница полностью поместилась в мёртвую зону. Да, она остановилась примерно шагах в пяти от меня. Достаточно близко, чтобы прекрасно слышать, что я скажу, но недостаточно близко, чтобы продемонстрировать своё доверие. Убедившись, что она меня слушает, я начал:

– Я знаю, что ты не та, за кого себя выдаёшь, – на её мордочке отобразился скепсис, и я понял, что напортачил со словами. Пробормотав какую-то общую фразу, я исправился: – Я хочу предложить тебе разумную сделку. Ты должна кое-что сделать для меня. В обмен я гарантирую тебе безопасный путь до твоего Ро… – и снова я оговорился, вот что значит – готовиться к операции впопыхах. – Дома.

Судя по её раскрывшимся глазам, мою оговорку она заметила. Лихорадочно подбирая слова, пытаясь не сорваться на описание своих проклятых чувств, и при этом не давая возможности ей опомниться, я решил высказать самую суть своего предложения. Кажется, оборотни чувствуют ложь и правду. Этакие детекторы лжи на копытах. Потому, лучше либо говорить ахинею, в которой нет на правды ни лжи, ну, как это обычно делают политики во время предвыборной кампании, вроде и говорил два часа, а как подумать – так ведь и не сказал ничего. Ну, либо говорить правду. Что я и сделал, выпалив:

– Ты должна кое-что сделать для меня. Работа по твоей части.

– Что нужно сделать? Проникнуть куда-то?

Вот это реакция! Мой расчёт стопроцентно сработал. Однако на груди пиликнул амулет связи. Он настроен принимать только переговоры на дальности в километр, но сейчас только показывает, что переговоры идут, но не воспроизводит их. А значит, группа будет здесь уже через десять минут. Я поспешно вытащил заранее заготовленную «глушилку», при этом подходя к ней поближе. Только бы не спугнуть. Сердце билось как бешеное.

– Нет, вовсе нет! Достаточно выпить чувства одного пони…

– Я… согласна, – быстро отреагировала моя собеседница. – Чьи чувства я должна выпить?

– Мои, – я уже протягивал глушилку, стараясь надеть её на шею моей «пиявке». Время утекало, я это чувствовал. Она чуть помедлила, конечно, она боялась, мало ли какую магию мог нести амулет, но всё-таки позволила защёлкнуть цепочку у себя на шее. Руками это было делать куда сподкопытнее. Отлично! Артефакт отщёлкал указанную последовательность световых импульсов, сообщая об активации, и погас, чтобы не привлекать внимания. Я заметил, как кобылка протянула копыто к кулону, и поспешил её заверить:

– Не стоит, поверь мне, он не заколдован, ты сможешь снять его в любое мгновение, – ну да, я опять рассчитывал на то, что она считает мои чувства и убедится, что я говорю правду. Ну, как минимум, моё желание того, что то, что я скажу, должно быть правдой, в чём я, кстати, вообще не был уверен. Ведь у меня не было времени проверить его работоспособность. Может, я где-то напортачил. Мало ли, придёт какой-нить Генерал Файлюрэ и пойдёт все планы по одному известному органу. Как говорят истинные разумные: «Никогда не делай так, как поётся в той песне». Впрочем, времени было мало, для этого не требовалось быть экстрасенсом.

– Бежим!

К счастью, уговаривать мою спутницу не потребовалось, и мы вместе вышли из переулка. Сперва я чуть было не сорвался на галоп, но потом понял, что так сделаю ещё хуже, так что пошёл просто быстрым шагом. К этому шагу приноровилась и моя пиявочка. Точно. В конце улицы показался отряд гвардейцев со сканером. Лидер уверенно шёл по маркеру. Заметив меня, он копытнул, я ответил тем же приветственным жестом, оттесняя спутницу поближе к стене, к счастью, она поняла этот жест без лишних намёков. Изображение разыскиваемой пони у гвардейцев было, но они слишком полагались на показания сканера. Ага, конечно. Сейчас они придут к брошенному мною маркеру в переулке и будут изумлённо озираться, где же цель, а спустя пару минут, сигнал вообще пропадёт. Убедившись, что группа прошла мимо и не сможет меня заметить, я улыбнулся во всю ширину рта. Всё-таки, у меня лучшая в мире профессия. Вроде бы и несложная работа – целый день по камушкам резачком чирикать, а вот не всякий с этим справится. Магией – нельзя, поскольку изображаемая линия модулируется телекинетическим полем, что негативно сказывается на ёмкости и мощности получаемого артефакта. Копытами – страдает точность, что негативно сказывается на точности и скорости активации артефакта, да и побочных эффектов добавляет. Вот и получается, что руки, в общем то бесполезные в мире пони, ими даже банальную дверь не открыть, оказались находкой. Каждый третий артефактор в Эквестрии – кентавр. И на свой хлеб с маслом заработать можно. Ну, если руки не из крупа растут, конечно. А если ещё и голова не в крупе – то можно не только готовые чертежи в камушки забивать, а и свои составлять. Вот как моя глушилка и маркер. Уникальные вещи!

Я запоздало почувствовал, как меня ненавязчиво игриво ткнула в бок крупом моя спутница. Поймал её игривый взгляд, вздохнул. У любого нормального жеребца от такого взгляда немедленно встал бы… вопрос: а что такая симпатичная кобылка во мне нашла? Но не у меня. Ну ничего, если придуманная мною «терапия» сработает, я тоже скоро стану нормальным жеребцом… и, несомненно, отпраздную это сразу парочкой кобылок. Что, не смогу? Очень даже смогу!

– Ты сказал: выпить твои чувства. Ты понимаешь, что это… немного не так работает?

– Тогда поясни, как это работает, – конечно, я немного поработал в отделе изучения проблем оборотней, но полного понимания, как работают их навыки пока ещё ни у кого не было. Возможно, даже сами оборотни не до конца понимали, как работает их навык. – Я не буду требовать с тебя невозможного.

– Я уже поняла, что ты не так прост, как кажешься.

– Верно. Кушать хочешь? А то я с утра ничего не ел. Давай зайдём куда-нибудь.

– Пожалуй, кушать я не буду, если только кофе выпью.

– Хорошо. Тогда давай зайдём в «Хлевницу».

Только сейчас я почувствовал, что голоден. Ну а что, как только я увидел вызов, я вынужден был сорваться с места и нестись на место происшествия чуть ли не галопом. Как выяснилось, не зря. Хорошо, что успел. Да и кобылка попалась понятливая… ну, точнее, оборотень, полов у них как бы нет, каждый оборотень мог преображаться как в жеребца, так и в кобылу, но вот, есть ли у них «специализация», ну вроде как этот оборотень предпочитает жеребчиков и старается использовать образ кобылы, а вот тот – исключительно на кобылках специализируется. А может быть, все они «би» и неразборчивы в полах. Мой невольно начатый эксперимент мог бы дать подобные ответы, ведь моя напарница была довольно разговорчивой. Надеюсь, я не спугну её. Ведь взятые в плен и содержащиеся на территории Института оборотни совершенно не отличались разговорчивостью и желанием сотрудничать. По крайней мере, добровольно.

Глава 2. Сотрудничество

POV: Альтера Старр, оборотень

TOV: спустя пятнадцать минут

– Подожди. Ты так и не сказал, в кого же ты влюбился. Чувства к кому я должна выпить?

Мы уединились за столиком для двоих. Кентавр раздеваться почему-то не стал, ограничившись тем, что скинул капюшон с головы, а я сбросила с себя всё и теперь наслаждалась касанием воздуха своей пусть и поддельной, но шкурки. Подкрупные подушечки анатомически правильной формы – просто прелесть. А считывая ощущения своего донора, я наслаждалась вкусом превосходных розанчиков со сладковатой начинкой, но не той приторно-сладкой, как у пирожков с ворованной сгущёнкой и не той едва заметной нотки сахара в чае, когда вроде бы сахар есть, но его явно недостаточно. Настаивать на том, чтобы я тоже взяла что-то себе перекусить кентавр не стал, видимо, знал о такой вот нашей особенности. Для вида, я взяла стаканчик чёрного кофе, который и потягивала. К моему удивлению, кентавр даже не соизволил использовать руки для еды, хотя, казалось бы… Впрочем, это и не удивительно – приспособленные к копытокинезу столовые приборы, снабжённые диском на поверхности для максимально удобного захвата, были заточены именно под копыта. Для рук подошла бы более длинная и плоская ручка. Интересно, на родине кентавров какие столовые приборы? Почему-то захотелось побывать в других странах. Украдкой, я взглянула на кентавра. Это ведь не моя мысль, а спонтанно прочитанные чувства моего донора? Я рефлекторно потягивала его ощущения, которые смешивались со вкусом кофе, создавая восхитительный коктейль в моей сущности. Сущности – потому что чувства в желудок не попадали. И вот когда наша трапеза подошла к концу и кентавр, облокотившись коленом на стол, побалтывая кофе с молоком и сахаром в захваченной за приваренный к кружке диск для копыта, начал изучать меня взглядом, я решилась повторить вопрос, на который так и не получила ранее ответа.

– Есть одна такая… героиня, знаешь ли, – кентавр покусал губу, а я почувствовала нерешительность в его спектре эмоций. Что же, надо помочь ему, раз не решается… поиграв своими… гм… как бы это сказать… если бы речь шла о физической силе, то я бы сказала «мускулами». Если бы об умственном усилии – то «извилинами». В общем, поэкспериментировав, я смогла «вытянуть» кисловатую нерешительность из сущности моего напарника, одновременно мониторя окружающую обстановку, не стал ли кто прислушиваться к нашему разговору, но всё было чисто. Кажется, кентавра отпустило, и он разговорился.

– Вероятно, ты про неё тоже слышала. Спортивная, сексуальная, классная, разговорчивая, поговорить есть о чём. Ну и я, не то чтобы звёзды с неба хватал, самый обычный пони, но работа приличная есть, голова на плечах присутствует, руки и копыта не все, конечно, но есть и те, что не из крупа растут, – он улыбнулся, и я ответила улыбкой на попытку его не слишком смешного каламбура. – Не урод, на внимание кобылок особенно не жаловался, кое-какой опыт в удовлетворении имеется, – я прекратила вытягивание нерешительности из кентавра, уж больно он разоткровенничался, как бы не переборщить. – Да и генетически мы должны быть совместимы, оба гексоиды*, жеребятки должны получиться загляденье… – кентавр мечтательно посмотрел в окно, но я не стала отвлекаться.

(*прим. автора: гексоиды – шестиконечные пони, к которым относятся пегасы (четыре копыта плюс два крыла) и кентавры (четыре копыта, две руки), теоретически, у них мог быть общий предок, несмотря на разные точки крепления пятой и шестой конечности)

– В общем, мы повстречались с ней при некоторых весьма странных обстоятельствах и я на неё того… запал. Говорили с ней много. Темы общие, она путешествия любит, я хоть и домосед, но книжки почитать обожаю, детективы, экшен всякий, особенно про звёзды, про путешествия к другим звёздам. Ну, я подумал, что всё схвачено. Месяц с ней общались, мы с ней книжками поменялись, ну, а потом я ей сказал, что хочу, чтобы она была со мной. Стала моей особенной пони. И – знаешь что?

– Догадываюсь. Она сказала, что ей нравятся кобылки?

– Да нет же! С чего ты взяла, что она из этих вот… тьфу, – кентавр хотел было в сердцах сплюнуть, но всё-таки сдержался, ведь я вовремя перехватила всплеск его эмоций… гм… а он интересно злится, надо поэкспериментировать, вкус яркий, насыщенный, даже не знаю, с чем и сравнить. Да если бы такое узнал какой-нибудь псих, что в Эквестрии такие вот… водятся, да он бы войной на Эквестрию пошёл, освобождать нас от чего-нибудь, жизни, например, – кентавр расхохотался так, что я подумала, что что-то сделала не так и не стала больше вмешиваться в его эмоциональный фон. – К счастью, в нашем мире таких психов нет, – мой собеседник вновь вернул серьёзность на свою мордочку, и я похвалила себя за то, что не стала ничего предпринимать. – В общем, она оказалась попросту расисткой! Её, видите ли, только пегасы заводят. А то, что спутника до сих пор не нашла – так потому что она – самая крутая пегаска Эквестрии и не существует достаточно крутого для неё пегаса, а простой середнячок её ну никак не устроит. Она заводится только после гонок на гиперзвуке, а пока ещё ни один претендент на её копыто и сердце такой тест не прошёл.

– Рэйнбоу? – по собранной информации я уже без труда угадала имя той, кого мне предстоит косплеить ближайшее время. Это было плохо. Обычно я старалась не выбирать сколь либо заметных пони. Риск разоблачения повышался кратно, конечно, добыча тоже могла оказаться приятной… у нас по Улью до сих пор ходил слух, как один из наших собирателей превратился в принцессу Луну и дал сольный концерт от её имени в одном из ночных клубов. За одну ночь он собрал больше, чем среднестатистический сборщик собирает за три месяца! Кажется, больше собирала только группа оборотней, попеременно притворявшихся то цыганами с копытным медведем, то стадом бешеных слонов. Впрочем, это были лишь разовые акции, успешные в своей наглости лишь постольку, поскольку были проведены впервые. Маловероятно, чтобы второй раз спецоперация по превращению в кого-нибудь из принцесс увенчалась успехом.

– Дэш, – эхом подтвердил мою догадку кентавр.

– И как ты предлагаешь мне стать ею? – сердито зашипела я. – Ты представляешь, насколько она узнаваема? Меня же раскроют в три секунды после первого появления на улице. И никакие артефакты тут не помогут! Или ты намереваешься меня в подвале взаперти держать?

– Нет, – кентавр резко посерьёзнел. – Я уже кое-что придумал. Тебе ведь не обязательно копировать образ реально существующего пони?

– А какого же ещё пони мне нужно копировать?

– Например, придуманного кем-то. Например, вот такой, – кентавр вытащил из плаща кристалл, который вспыхнул, демонстрируя какую-то пони… ограниченно, я разглядела её черты, но тут же демонстративно отвернулась.

– Вот ещё! На рисунок смотреть! Представить её сможешь? Так, словно она перед тобой стоит?

– Смогу! Вот хоть сейчас, – кентавр закрыл глаза, и я действительно почувствовала, что в его сознании материализуется образ. В сердце кольнула ревность. Такой пони я бы хотела стать… она была прекрасна. И, что самое важное, хоть она и была как две капли воды похожа на известную всем Рэйнбоу Дэш, но кое что в ней отличалось настолько, что ни один прохожий никогда бы не признал в ней клона великой Рэйнбоу Дэш. И дело не только в том, что было между ушами.

– Гм… Это настолько изобретательно, что я даже не могу возразить. Но, как ты понимаешь, на глазах у всех…

– Конечно нет! Сейчас зайдём ко мне домой, и смотаемся ненадолго за город. На пикник.

– На пикник?

– На пикник, – подтвердил мой напарник.

– Что нам делать на пикнике? Мы же только что поели, – тут я не кривила душой, пусть и не «от пуза», но эмоций кентавр нагенерировал достаточно, чтобы даже при моём ущербном способе питания я смогла бы неплохо покушать. И на Рой останется немного, нужно будет уединиться, чтобы материализовать камушки, но это подождёт. Эх, вот бы так всю жизнь.

– А вот это я тебе и покажу!

POV: Альтера Старр, оборотень

TOV: спустя час

После пекарни, мы действительно забежали в один из домов. Согласно сбивчивому рассказу кентавра, этот дом принадлежал институту и он жил здесь вместе с ещё одним работником института, Ченом Спайером. Но сейчас он был на работе, в институте. На мой логичный вопрос: «А почему ты сам не на работе?» тот отмахнулся: «Отпросился, сказал, что сестру встречаю». Слова были с примесью лжи, но не такой, что вот совсем-совсем неправда, а так, что вроде чувствуется, что вода сладкая, а вроде и нет, а потом оказывается, что просто мокрую ложку в сахарницу сунули, но сахара не взяли, вот и прилипшие крупинки и дают этот привкус. А на вопрос, откуда запах кобыл на первом этаже (сам кентавр жил на втором), выяснила, что у Чена ещё нелегально (не являясь работниками института) живут две его сестры, Миса и Моси, но они сейчас на учёбе. Позаглядывав в комнаты первого этажа, благо они не были заперты, и, составив приблизительное первое впечатление о семейной троице наших соседей, я поднялась на второй этаж, где и столкнулась с носящимся из комнаты в комнату кентавром.

– Ты что тут делаешь? – покосилась я на стоящие на полу четыре здоровые корзины.

– Оборудование собираю, – ответил кентавр, как будто это было что-то совершенно очевидное.

– Ну хорошо, собираешь. А зачем?

– Так как зачем? Мы же за город пойдём. Потому что в городе превращаться опасно – с кулоном ты этого сделать, скорее всего, не сможешь, а без кулона тебя засекут. И, что самое неприятное, мне придётся прекратить свои работы по борьбе… – кентавр махнул рукой, сбросив очередную порцию кабелей в одну из корзин.

– По борьбе с Рэйнбоу Дэш в твоём сердце, – договорился я за него.

– Точно. С ней, тварью. Но с твоей помощью я уверен, мы справимся.

– Не говори «гоп», – скептически оценила я набор инструментов. Нет, я не могла никоим образом похвастаться знаниями техномагии, но собранный комплект выглядел… странно.

– Готово! – похвастался мой напарник. Я оценила. Действительно, готово. Объёмистые корзины, словно на десять пони собирали продукты, закрыты белыми простынками, аккуратно прихвачены верёвочкой, чтобы не сдуло случайным ветром. Из одной корзинки торчит конец батона, ещё из одного – горлышко бутылки с сидром. Или из-под сидра, тут бы я не покопытилась.

– Надевай, – скомандовал кентавр. Заметив моё недоумение, он отметил: – А, сейчас сбрую тебе подберём, – и юркнул в комнату.

Я прошла следом, хотя меня и не приглашали и тут же меня оглушил пронзительный писк. Я испуганно заозиралась в поисках ужасного звука, но ничего не видела. Казалось, звук идёт вообще со всех сторон. Захотелось прижаться к полу, заткнуть уши копытами и ничего больше не делать, а просто лежать… внезапно, я увидела испуганный взгляд кентавра, который метнулся к одному из столов и выдернул магический кристалл из какого-то устройства.

– Прости, прости-прости-прости, я забыл, что шокер отлаживал, он включённым остался, на простых пони то он воздействия никакого не оказывает, – у кентавра была настолько извиняющаяся мордочка, что мне даже захотелось его обнять, я сделала шаг и только сейчас поняла…

Мои копыта стали чёрными. С характерными отверстиями…

POV: Юсэрт Тэксдей, кентавр

TOV: день встречи, полдень

Сверившись с часами, я убедился, что у меня есть ещё пара часов в запасе, пока в институте не возникнут гарантированные вопросы к моей самовольной отлучке. Ведь всё происходило в такой спешке, что даже оформить отгул я не успел, а если бы взялся за оформление – не успел бы за моей пиявочкой. К счастью, копытоводство очень редко проверяет работу артефакторщиков, а потому, можно сравнительно легко выскочить в окно и слинять по своим делам. Предупредив напарника, что скоро вернёшься. Но ненадолго! Бюрократия превыше всего! А напарника подставлять, чтобы тот говорил «Да вот, вышел на пару минут, в комнату отдыха наверное» – это ни в какую не годится. Напарнику я сказал, что иду встречать сестру с вокзала. За выполнение норм я не беспокоился – на месяц вперёд всё сделано, только знай готовые артефакты из стола вынимай. Так что на рабочем месте я в основном занимался своими делами, пользуясь казённым оборудованием для удовлетворения собственного любопытства, повышения собственной квалификации, ну или вот для решения собственных проблем любовного характера…

Так что я спокойно закончил обед и с моей будущей кобылкой направился прямо к себе домой. Ну, не совсем прямо, иначе идти пришлось бы по обычной дороге в институт, а там меня могли встретить знакомые, которым пришлось бы объяснять, почему я не на работе, а бегаю по городу с какой-то левой кобылой… Ну, за исключением камер, конечно, но у всех, носящих жетон Института, с камерами немного особые отношения… Так что потратили мы полчаса, но успешно добрались до дома никем не замеченные.

– Слушай, ты же говорил, что в институте работаешь. Сегодня ведь рабочий день, или у тебя плавающий график?

– А я отпросился, сказал, что сестру встречаю, – не задумываясь ответил я заранее заготовленную легенду. Странно, но моя спутница не повелась на фейк и с мордочкой той самой собаки решила больше меня не донимать и спустилась на первый этаж.

Сборы не заняли много времени. Я уже знал, что в городе оборотню выполнять перевоплощение – глупо. Такое засекается большинством датчиков за несколько километров, это я точно знал, так как сам точил чувствительные кристаллы для датчиков. Работа кропотливая, зато мои кристаллы чуют оборотня в десять раз дальше аналогов, выточенных другими артефакторами, размером меньше, работают дольше, да и ложных срабатываний заметно меньше. Ровно такой кристалл, вышедший из моих рук, стоял у командира той самой группы, которая направлялась на захват моей нынешней напарницы. А поскольку я знал, как работает кристалл-детектор… а не просто слепо перерисовывал схемы со свитка, то для меня стало возможным создать кристалл-имитатор «Маркер», способный заставить реагировать детектор на себя как на оборотня и глушилку, имеющую обратный эффект.

Кажется, у моей пиявочки закончилось терпение, и она поднялась на второй этаж. Сразу же у ней возникли логичные вопросы:

– Ты что тут делаешь?

– Оборудование собираю.

– А зачем?

– Так как зачем? Мы же за город пойдём.

– Так, а зачем нам за городом какое-то оборудование?

Вопрос немного поставил меня в тупик. Действительно, сейчас мною двигало не только желание избавиться от этой проклятой пегаски в моём сердце, но и любопытство. Как именно происходит извлечение эмоций из пони? Можно ли сделать обратный процесс? Своего рода, эмокамеру, записывающую эмоции, а потом воспроизводить их хотя бы тому же пони*, а может быть, и другому, после определённой обработки и «анонимизации». И запись феномена трансформации была в моей программе. Пленённые оборотни делились своими секретами крайне неохотно. А тут – добровольный помощник. Впрочем, пока об этом я предпочитал даже не думать. Мало ли как на это отреагирует моя напарница.

(*прим. автора: к сожалению, найти полное описание эксперимента, включая воспроизведение данных с чипа обратно в нервную систему, и результаты химического анализа крови учёного после воспроизведения на русском, мне не удалось)

Мы перекинулись парой ничего не значащих фраз, пока я маскировал оборудование в корзине. Наконец, можно было сказать: «Готово!» Корзины ничем не отличались от тех, что можно было бы собрать на пикник в это время года. Бутылочка из-под сидра выглядела вполне естественно «для сугреву».

– Надевай, – скомандовал я, но напарница недоумённо воззрилась на меня. Точно! У неё же нет креплений для корзины. Я юркнул обратно в комнату, чтобы подобрать что-то подходящее. Задумавшись над тем, что же лучше подобрать, я не заметил, как кобылка вошла в комнату. Услышал я только сдавленный хрип.

На полу лежала оборотень в первоначальной форме.

Чёрная шкурка, дырчатый хитиновый панцирь, смятые из-за надетого платья крылья прорывались в щели между нитями.

Я метнулся к рабочему столу и выдернул из прибора энергетический кристалл.

Ну да, я уже несколько дней собирал для себя шокер. На случай, если «всё пойдёт не так» и моя пиявочка начнёт буянить. Этакий аналог B-8-3, временно блокирующий способности оборотней. Но вот «всё пошло не так», а шокер оказался не готов. К тому же, я не рассчитал, что ко мне в гости придёт оборотень. А обычные пони, и я в том числе, не чувствуют излучения этого устройства. Потому, я не слишком парился и оставлял устройство под питанием, тем более, что кушало оно весьма мало. И я не знал, насколько это всё болезненно было для неё. Потому, сразу, как только выключил устройство, бросился снимать с моей девочки платье, которое ломало ей так не вовремя материализовавшиеся крылья. Аккуратно расправив помятое крыло, я обнял мою чёрную напарницу, причитая:

– Прости, прости-прости-прости.

– Не волнуйся ты так, я в порядке. Ну, плюс-минус.

Я помог кобылке подняться. Она прислонилась к столу, её немного потряхивало. В институте после повреждений, оборотням давали кристаллы, которые они сами же и отрыгивали. Они позволяли быстро регенерировать повреждения. Вопрос: а откуда же оборотни синтезировали эти кристаллы? – оставался открытым.

Впрочем, моя девочка быстро залезла в оставшуюся на теле сумку, вынула оттуда небольшой кристаллик и сунула в рот.

– Тебе что-нибудь принести?

Она покачала головой и ничего не сказала. Прошла, наверное, пара минут. Только тогда я подумал: а ведь она сбросила маскировку? Привело ли это к последствиям? Ну, если быть точным, был ли выброс энергии? Скрыл ли его мой артефакт, который до сих пор висел на шее у моей напарницы?

– Я в порядке. Могу я трансформироваться?

На этот раз пришла моя очередь покачать головой. Если уж сброс маскировки был запеленгован – что делать… придётся принимать гостей. И получить такой нагоняй от копытоводства, что изгнание на Луну покажется не такой уж плохой альтернативой. Нам всем настрого было запрещено проводить эксперимент с оборотнями без плана, без подготовки, а контактировать с ними – так только в случае крайней необходимости. У меня же с этим было всё плохо. Какого-то вменяемого плана не было, необходимости в контакте не было, да и вообще весь эксперимент отдавал невероятной авантюрой. Внезапно, охватившая меня паника отступила, а затем я ткнулся мордочкой чью-то гриву. Я открыл глаза и увидел обнимающую меня копытом чёрную крылорожку.

– Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем.

Глава 3. Непредвиденные обстоятельства

POV: Юсэрт Тэксдей, кентавр

TOV: день встречи, около трёх часов дня

Чтобы не подставлять напарника, я вынужден был вернуться в институт, ведь на скорое копыто придумать, что сделать с потерявшей маскировку напарницей я пока не мог. Быстро составив письмо для команды захвата, я отдал его моей напарнице, настрого запретив ей покидать комнату, а если придут гвардейцы – отдать им письмо. Собственно, этим письмом я потенциально ставил крест на своей карьере, но, в конце концов, в случившемся была исключительно моя вина, и я должен был понести наказание за это, а не подставлять свою новую подругу. Крылорожку, конечно, повяжут, но это всего лишь шансы пятьдесят на пятьдесят, а показываться на улице в таком образе – это стопроцентное попадание в плен. Кстати, я так до сих пор и не представился и не узнал имени моей гостьи. Хорош хозяин, нечего сказать!

К счастью, в институте всё было тихо и гладко. Напарник подтвердил, что никто не интересовался моей отлучкой, так что можно было продолжать работать. Ну, точнее, делать вид, что работаю. Развернув схемы, я призадумался над тем, как сфокусировать исходящую эмоэнергию, чтобы упростить её попадание на оборотня. Обратную функцию развёртывания свёрнутой силой воли оборотня психическую энергию я уже научился реализовывать, это и был шокер, который я только что случайно испытал. К сожалению, успешно. Эффект назвал пока «пфенч», потом придумаю что-то получше.

Прошло уже два часа с момента моего возвращения, а ничего не произошло. Получается, что сброс маскировки моей гостьи либо не вызвал никакого энергетического всплеска, либо дал настолько рассеянный, либо кратковременный поток, что никто его не зафиксировал. Либо поток был настолько направленным, что со стороны это было невозможно засечь, а на пути потока не оказалось ни одного детектора, чтобы его засечь. Гипотеза выглядела вполне рабочей, но требовалось провести эксперимент…

– Тэкс*!

(прим. автора: данное сокращение не имеет отношения к этой фирме)

Я чуть не вскочил от выкрика из дверей. Впрочем, моё поведение, вызывавший меня пони интерпретировал по-другому:

– Что, кристалл запорол?

Я моментально переобулся. Вызывал меня мой непосредственный начальник, Лэд Шиммер, копытоводитель группы создания артефактов, отличный кольт, надо сказать. Списать кристалл на кого-то другого – это было неплохо. На самом деле, у меня был самый низкий брак по запоротым кристаллам среди всех артефакторщиков. Я отчитывался о браке от трёх до пяти процентов. И это было отличным результатом, потому что большинство других артефакторщиков работали в пределах от десяти до пятнадцати процентов брака, и копытоводство было вынуждено с этим мириться – ну не хватало артефакторщиков, не хватало. К тому же, в наш Институт попадали исключительно лучшие кадры, а брак по готовой продукции, после прохождения всех проверок, не превышал двух десятых долей процента. Ходили слухи, что у простых мастерских по выпуску артефактов и качество хуже и процент брака даже в готовой продукции под десять процентов, а уж про то, что выходит из-под копыт артефакторщиков – там и говорить нечего. Интересно, что бы сказало копытоводство, если бы узнало, что на самом деле за всё время работы в Институте, а это более трёх лет, я запорол всего один кристалл, а списал – несколько десятков, а может и сотню. На самом деле, благодаря тому, что разбитый кристалл не требовалось сдавать в изолятор брака, я мог его просто умыкнуть. Иначе откуда бы у меня у меня дома была целая магическая, пусть и любительская, но близкая по оснащённости к профессиональной лаборатория?

– Да, трещинка пошла, – начальник не было оборотнем и распознать уверенную ложь не сможет. – Возможно, обойдётся. Что случилось?

– Плевать, списывай на меня. Зайди в переговорку, какая-то дискордовщина происходит.

Я убрал кристалл в ящик стола, не стоило его кому-то показывать и мы вместе спустились в указанную комнату. Здесь уже была группа гвардейцев и ещё парочка незнакомых пони: жеребец-единорог и кобыла, пегаска… а хотя нет, фестралка, крылья необычные, а форму ушек я сразу и не заметил. Глаза так вообще почти обычные, наверное, помесь какая-то. Нас сразу же представили:

– Это товарищи Дион Сталлион и Фокси Маллер, служба безопасности Эквестрии. А это наш лучший артефактор, товарищ Тэксдей Юсэрт, кентавр, как видите, – словно бы извиняясь, проговорил мой начальник.

Мы стукнулись копытами с Дионом, а Фокси я легонько поклонился, но заметив её недовольный взгляд, тоже стукнулся копытами. Поди пойми этих кобыл, кто хочет брохуфнуться, а кто чурается. С жеребцами куда проще, все стукаются копытами, ну разве что близкие друзья предпочитают стукнуть посильнее, чтобы потом ещё пару минут вся нога приятно ныла.

Закончив ритуал приветствия и знакомства, я обратил внимание на гвардейцев. К счастью, патруль оказался не тем, что шёл брать мою гостью, а то было бы намного менее приятно, так как моя отлучка могла бы быть спалена. Впрочем, я не ожидал и подвоха, связанного с посещением товарищей Диона и Фокси нашего института. В конце концов, если бы в моём доме нашли оборотня, меня бы просто вызвало начальство. Гвардейцы и сотрудники СБЭ тут ни к чему.

– Расскажите, что произошло, – попросил Лэд, обращаясь в воздух, но гвардейцы поняли.

– Ась? Ах да, точно. Повторить, значицца. Мы, тройка патрульных, Теллин, Айвид ну и я, Айс. Сегодня во время штатного патрулирования, произошёл инцидент. Никаких признаков оборотней не было, хотя двадцать вторые сообщили, что идут по следу, но оборотень прямо как сквозь землю провалился, просто дошли со сканером до точки, а он и пропал.

– Глюк сканера? – предположил Лэд.

– Возможно. Нужно проверить, – я неопределённо пожал плечами, прекрасно зная о том, кто такие «двадцать вторые» и про какого оборотня идёт речь. Понятно, что я не расскажу, как всё было на самом деле. Ну, пока не припрут к стенке. А фактов пока что не было.

– Пусть двадцать вторые немедленно вернутся и сдадут неисправный сканер. Сами пусть возьмут рабочий, – распорядится Дион. – Анализом кто займётся?

– Да я и займусь. У нас в под…вале, – голос мой дрогнул, вспомнились слова моей пиявочки: «Или ты намереваешься меня в подвале держать?» Догадалась, совпадение, или что? (прим. автора: нет, это отсылка на «Кантерлотскую свадьбу», но кентавру об этом неизвестно). Впрочем, моё замешательство могло быть трактовано как-то неправильно, решил «исправиться»: – … или как наша комната для содержания оборотней называется?

– Подвал и подвал, – тряхнул гривой Лэд.

– Ну вот, зайдёт туда, включим, посмотрим. Перекрытия изолированы, так что извне ничего видеться не должно, а как зайдём – должны увидеть…

– Действуйте, – коротко отрезал Дион. – Рапорт мне на стол.

– Хорошо, сделаем, – ответил Лэд и на короткое время выпал из разговора, отдавая распоряжения.

– Это пока к инциденту не относится. Расскажите, что было дальше, – попросила Фокси. А её голос такой… ничего. Я улучил моментик, чтобы получше её рассмотреть. Внешность сиреневой кобылы была не ахти… нет, не уродина, но ничего привлекательного не находилось. А вот голос… Хотелось слушать и слушать…

– Есть! Примерно за полчаса до обеда, в сканере что-то щёлкнуло. Ну, Айвид так рассказывал, он меня когда копытом толкнул, значит, а я в другую сторону смотрел, не слышал. Ну и дымком запахло, знаешь, как коптят когда что-то. Ну, попервой подумали, что запахло на улице, мож еду кто готовить стал, обед всё-таки скоро, попытались найти источник, но в ближайшей харчевальне свеженького то ничего и не было, так что точно не оттуда. А подальше которая – так там ветер вообще не в нашу сторону, никак не учуять. Наконец, поняли, что духарит из сканера. Посмотрели, а там штука, которая в середке стоит, прямо аленькими полосками идёт. Ну, мы поняли, что не всё хорошо, надо бежать в караулку. А оттуда уже кэп сказал, что надо и куда выше идти, связался с кем надо, ну нас вот сюда и послали. Вот, как бы, и всё.

– А обед, стало быть, вы пропустили? – ехидно поинтересовался я, догадываясь, кому я обязан несколькими часами спокойствия.

– Не, ну как же можно то? Конечно, сперва на обед, как положено, мы же пони…

– Вот сканер, – коротко оборвал распинания гвардейца Дион. – Есть что сказать?

Единорог выложил на стол стандартный сканер. Запаха слышно уже не было, что, впрочем, не удивительно, его бы гвардейцы после сна принесли. Время происшествия строго соответствует времени, когда у меня в гостях случилось ЧП и моя крылорожка принудительно сбросила маскировку, но показывать виду не стоит. Ничего, прорвёмся. Главное, что её саму не нашли. Пока. Тем временем, я уже осматривал кристалл.

– Повреждения типичны для большой перегрузки. Кристалл расколот по линиям наибольшей напряжённости магических полей, большую часть этих кристаллов я лично рисую, потому могу с уверенностью сказать, что именно линии раскола провожу чуть более глубокими…

– Это брак? – Дион как всегда был краток.

– Нет, это никоим образом не является браком. Вы же не считаете проблемой, что данная лавочка, – я метнул взгляд на лавку, на которой сидели представители ЭСБ, – не выдерживает вес слона? – я перевёл взгляд на Диона. – Толщина линий позволяет проводить поток в двести мед в секунду без потери целостности. Этого достаточно с пятикратным запасом даже для работы во время трансформации оборотня в двух шагах. Здесь же поток явно превысил пару тысяч мед, что привело к перегреву цепей, перегреву и, как следствие, термическому расколу кристалла. Я могу это продемонстрировать на бракованном кристалле, если хотите.

– Мы не сомневаемся в вашей компетенции, потому не стоит, – Фокси успела сказать это чуть раньше, чем Дион, за что я ей был благодарен. Слушать голос полуфестралки было куда приятнее, чем единорога. – Но чем может быть вызвана такая реакция?

– Защитный кожух в принципе цел, так что это не должно быть механическое повреждение. Чисто теоретически, кристалл чувствителен не только к магии оборотней, но и к смежной магии…

– Смежной магии? – прервал меня единорог-безопасник.

– Да, верно, и ты, как единорог, должен знать, что в зависимости от размеров рога, он обычно склонен к каким-то определённым видам магического искусства, – не преминул я подколоть невежливого собеседника. – Это не значит, что он не способен применять другую магию в принципе, просто значит, что некоторые виды магии потребуют от него куда меньших затрат маны, чем другие, или чем для другого единорога, с другими геометрическими размерами рога.

– Ты же не единорог, – презрительно заметил Дион. Мне прямо хотелось съездить ему по физиономии. Он меня бесил. Своей спесью. Такой же, как Дэш, которая считала пегасов «высшей расой». Только этот, похоже, «высшей расой» считал единорогов. Нет, я ничего не говорю и питаю известную слабость к пегасочкам, да, похоже, и фестралочки меня привлекают, но уж никак не могу назвать их «высшей расой» потому что у них есть крылья. Равно как и кентавров, потому что у них есть руки. В конечном счёте, руки пригождаются в намного более узком спектре задач, нежели крылья пегасов или фестралов.

– Верно, не единорог, это ты правильно подметил, – я старался отвечать максимально холодно, наверное, будь у меня рог и специализация по магии льда, температура в комнате естественным образом понизилась бы на пару градусов. – Но это никоим образом не мешает мне знакомиться с книгами по магическому искусству. В конце концов, не такая большая разница, формировать ли линии магической напряженности в пространстве силой мысли, или на кристалле резаком. Во втором случае, кстати, можно изобразить намного более сложное заклинание, залить в него маны куда больше, чем сможет самый сильный единорог, да и использовать повторно можно намного быстрее. Фактически, мы ограничены только перегревом кристалл, что можно решить рядом…

– Это имеет отношение к проблеме?

– Нет, товарищ Дион. Не имеет.

– По вопросу есть что сказать?

– Перегрузка. Однозначно, кто-то использовал поблизости крайне мощную магию. Предполагаю, трансформации. Рекомендую вернуть всех патрульных из города и провести тщательную ревизию всех сканеров на предмет повреждений. Обязательно зафиксировать ориентировочное местоположение всех сканеров на момент инцидента и отметить на карте, – честно говоря, я тут немного рисковал. Что если выяснится, что эпицентром является мой дом? Сам себя подставил? – Если выяснился, что у некоторых сканеров есть повреждения, пусть даже незначительные, вроде увеличения толщины реза, или трещины на концах реза, или трещины перпендикулярно резу, это может свидетельствовать об аналогичной перегрузке, пусть и не приводящей к выходу из строя сканера, но не обязательно.

– То есть чисто гипотетически возможно, что подобные повреждения будут и у других сканеров, даже если они не подвергались подобному воздействию? – товарищ Фокси решила снова порадовать меня своим голоском. Интересно, их в команду намеренно поставили, чтобы они играли «доброго» и «злого» поницейского? У них это хорошо получается, даже я повёлся поначалу.

– Именно так. Резкие перепады температур, сильные удары, регулярные, но небольшие перегрузки – всё это, несомненно, будет провоцировать подобные дефекты. Так что метод несовершенен, но лучшего я не могу предложить.

– Хорошо. Лэд, можешь подтвердить слова вашего работника?

– Досконально я предметом не владею, но могу пригласить ещё пару специалистов.

– Приглашай. Свободен, – это он мне. Я вопросительно посмотрел на Лэда. Формально, он мой начальник и только он может приказывать мне.

– Хорошо, Тэкс, иди, работай. Я позову, если понадобишься.

До вечера в нашу каморку никто не заглядывал. Странно, я же вроде как сам вызвался на проведение анализа «бракованного» сканера, а меня проигнорировали. Впрочем, может, это и к лучшему? Ну не понравился я Диону, однозначно не понравился. По каждому вопросу я могу иметь своё мнение, не полагаясь на чужие. Я уклончиво отвечал на вопросы напарника, объяснив, что на меня катят бочку, что, дескать, один из сканеров вышел из строя, а кристаллы для них делаю в основном я. Напарник поддержал меня в том, что если кто и виноват, то отдел контроля, а у меня – лучшие кристаллы, с мизерным количеством брака. Ну разумеется, он то прекрасно знал, я же для него пачку кристаллов сделаю сейчас, в обмен на то, что он меня прикрыл во время незапланированного визита «на волю». А мои кристаллы и действительно с отдела контроля возвращались… ну в общем, крайне редко. Нет, возвращались, не спорю, но… В общем, помочь напарнику было несложно и я это сделал, а затем нашёл в столе карту и понял, что не в курсе, где был патруль на момент инцидента. Забыл спросить! Так что всё, что мне оставалось делать – работать над моим «пет-проектом». Достаточно удачно, надо сказать. Осталось только забрать кристалл с собой и попробовать проэкспериментировать на моей новой добровольной помощнице. Ну, не совсем добровольной, но и так сойдёт.

Я подбросил готовый кристалл в руке, и незаметно даже для напарника сунул его в карман плаща. Пока будет рабочее название «линза эмонеля». Зачем она мне конкретно сегодня я точно не знал, но, в конце концов, автору-то виднее, какой рояль на нас сегодня упадёт.

Впрочем, мне повезло. После окончания рабочего дня, я намеренно прошёл мимо переговорки. Фокси и Дион стояли вокруг стола, а напротив входа была выставлена карта. На карте стояли красный флажок, парочка синих и пачка зелёных. Один из наших артефакторов сидел за столом и изучал сканер в лупу. Сориентировавшись по карте, я нашёл свой дом. Понятно. Эпицентр находится точно напротив окна моей комнаты, впрочем, только я мог сказать, что это направление чем-то необычно, потому что знал реальную точку инцидента. К тому же, дальность составляла… километра три, не меньше. Скорее, даже четыре. Но у других этой информации не было. И сделать правильные выводы они не могли. Зато я увидел кое-что другое.

Кучу сканеров, сваленных в углу.

Посчитать, не привлекая внимания, я их не мог.

Но очевидно, что тут если и не все сканеры в городе, то большая их часть, ведь запасных у нас до сих пор не было, слишком сложная аппаратура, да и до сих пор в опытной эксплуатации.

А ещё десяток кристаллов пока ещё лежат у меня в столе, не сданные, словно их и вообще в природе не существует.

А значит…

А значит, город чист!

Ни один патруль не сможет гарантированно найти оборотня.

Домой я мчался галопом, даже не зашёл в магазин, чтобы купить продуктов.

Поздоровавшись с Ченом и сделав комплимент Мисе, я стремглав влетел на второй этаж.

– Девочка моя, – пришлось так позвать, ведь я не соизволил узнать её имя.

– Что случилось? – из-под кровати вынырнула тень.

– Никого не было?

– Нет, но мне всё равно было страшновато.

– Собирайся, – я метнул крылорожке плащ, вроде бы подходящего размера.

– В таком виде? – возмутилась крылорожка.

– Да, плащ накинь и пошли.

– А патрули?

– Патрулей этой ночью не будет.

– Ты это сделал? – глаза крылорожки метнули в меня отблеск закатного солнца.

– Нет, – честно признался я. – Поторопись. Второго шанса не будет.

Глава 4. К новому будущему с наукой и оборотнями

POV: Камера наблюдения поста двенадцать

TOV: вечер дня встречи

К посту подходила парочка пони. На каждом из них были приторочены корзины для провианта. Жеребец шёл, насвистывая песенку, а кобылка вообще шла вихляющимся шагом, временами натыкаясь на круп впереди идущего кавалера.

– Патрульный Нестор, – представился гвардеец. – Покидаете город?

– Да, нас друзья ждут.

– Пикник?

– Да, что-то вроде, – кобылка сзади хихикнула.

– Не поздновато ли? Ночью уже холодает…

– Мы найдём, чем согреться, товарищ Нестор, – улыбнулся жеребец.

– Нужна или не нужна… Вторая бутылка вина… – хрипловато запела кобылка, на что жеребец осторожно оттеснил её в сторону.

– Простите, кажется, моя девочка уже мечтает о продолжении банкета. Вы что-то конкретное хотели спросить? Я целый день на работе, а потом сразу сборы… так что вряд ли что-то могу рассказать.

– Да нет, просто предупредил. Но, видимо, вам эти предупреждения не нужны. Доброй дороги!

– Доброй дороги!

Жеребец, осторожно придерживая свою подругу, прошёл через стационарный сканер и они вместе покинули город. Гвардеец посмотрел им вслед и вернулся к исполнению своих обязанностей.

POV: Альтера Старр, оборотень

TOV: полдень дня встречи

То, что мой новый… хм… друг… был не совсем обычным пони, как бы ни пытался меня убедить в обратном, я поняла почти сразу, как встретилась с ним. И дело тут вовсе не в расе, хотя кентавры и не были слишком уж повсеместно распространены в Эквестрии, но уж всяко куда более широко, чем, скажем, аликорны. Кажется, проблема была в том, что для того, чтобы появился жеребёнок-кентавр, требовалась либо пара кентавров, либо уникальное сочетание условий. И, кажется, мой новый знакомый говорил, что-то про генетическую совместимость его и пегаски. Вероятно, он изучал вопрос и где-то прочитал, что от союза кентавров и пегасов могут появляться кентавры? Хотя это могли быть и просто слухи, я вот о таком не слышала. В любом случае, обстоятельность подбора партнёрши вызывала определённое уважение к моему… гм… а ведь я до сих пор не знаю его имени. Кажется, он представлялся? Или нет? Дискорд подери, забыла. Надо как-нибудь намёками спросить, а то вдруг решит, что я тетеря беспамятная.

И вот сейчас, когда меня чуть было не вырубило каким-то странным артефактом, который, как я поняла, собрал кентавр, я поняла, что он ещё более необыкновенен, чем я думала. Он в первую очередь позаботился обо мне и проверил мой маскировочный артефакт, удивляясь: «Да ведь тут всё работает, ничего не случилось, ни единого разрыва!» А потом он написал записку, которую отдал мне и наказал передать отряду гвардейцев, если они придут по мою душу. Записка лежала сейчас на столе, и я думала, как быть. Осторожное сканирование показывало, что фокуса внимания на доме нет, но из-за шока и наличия маскировочного артефакта радиус сканирования был сильно ограничен, и я не могла быть совершенно уверена в своей безопасности.

К тому же, я теперь была точно уверена: кентавр действует по своей воле, а не по указанию копытоводства. То есть если вскроется, что он привёл меня к себе домой, зная, что я – оборотень… ему не поздоровится. И записка только усугубит его положение. Ведь он мог просто прикинуться жертвой. Меня бы просто схватили, и всё! А он повёл себя максимально по-джентельменски.

Я снова подняла в телекинезе записку и вдруг поняла, что не буду отдавать её в копыта гвардейцев. Пусть меня схватят. Но я не стану подставлять другого пони. Который, пусть и хотел использовать меня в своих целях, но сделал это… красиво. Галантно, я бы даже сказала.

Тонкий огонёк пирокинеза охватил бумагу и через несколько секунд пепел упал на пол. Мосты сожжены. В прямом смысле. Если за мной придут – я буду одна на один со своей проблемой.

Я была достаточно сыта, а потому решила отрыгнуть несколько эмокристаллов, чтобы добавить их к своей собранной ранее добыче. Получилось немного: три средних кристалла, один меньше среднего. Качество… сложно было покопытиться, но очень достойное для моего уровня. Заметно лучше, чем собранные мною ранее, пусть по размеру и поменьше.

Внезапно, я учуяла какой-то неприятный запах. Пахло чем-то жжёным. Может, кто-то внизу готовит? Нет, внизу никого, моё чувство чувств других пони работало куда лучше, чем какой-то там датчик, да и на большую дистанцию. Принюхиваясь, я нашла источник запаха, пусть для этого мне и пришлось взлететь в воздух. На второй полочке шкафчика лежал чуть светящийся красноватым кристалл. Я взяла его копытом и тут же выронила – он оказался весьма горячим. На столе осталось небольшое пятнышко, но я решила, что хозяин ничего не заметит. Охладив кристалл магией, я запнула его куда-то под стол и решила, что дело сделано и можно утереть копытца.

Делать было нечего, и я решилась осмотреть комнату, которую без особенной натяжки можно было бы назвать «лабораторией». Трогать что-то было опасно, я уже «познакомилась» с одной штукой, неприятное знакомство вышло, но посмотреть, наверное, было безопасно. Кажется, мой кентавр был ювелиром и художником. Десятки, если не сотни разных рисунков украшениями… с подписями… нет, не ювелир! Не имея магического рога, он мог создавать заклинания, изображая их на камнях, почти также, как это делали единороги, только они формировали заклинание силой мысли, а тут – он формировал его набором резцов. Необычно! Хотя с подобными вещичками, которые мы называли «артефактами» я была знакома, но впервые повстречала того, кто может создавать их самостоятельно. И при этом ему нравится эта работа!

Меня укололо какое-то чувство. Я что, завидую? Завидую кентавру? Нет, не так. Скорее, я завидую той глупой пегаске, что отвергла такого замечательного жеребца. Нет, тоже не совсем это, хотя и ближе. А, точно. Я же ревную! Совершенно несвойственное для оборотня чувство. Но да, мне хотелось остаться с ним подольше. Я знала, что длительный контакт опасен для донора, но у меня донор совершенно необыкновенный. К тому же, мне не надо перед ним скрываться. Может быть, мы вместе что-нибудь придумаем? Я сделаю вид, что вытягиваю из него неприятную любовь к его пегаске, но немного оставлю, чтобы как можно дольше наслаждаться этим обществом. Хотя что? Я собираюсь наслаждаться едой? Это как-то даже неправильно… Вся моя жизнь твердила лишь о том, что нужно ухватить немного еды и убежать. И главное правило сборщика: никогда не влюбляться в своего донора. То, что можно растянуть удовольствие… а можно ли?

POV: Альтера Старр, оборотень

TOV: день встречи, вечер

… фокус внимания резко уколол меня, и я рефлекторно юркнула в ближайшее укрытие. Оказавшись под кроватью, я перевела дух. Тьфу ты, Дискорд подери! Умудрилась заснуть, рассматривая картинки! Ладно, не время укорять себя, что сделано, то сделано. Нужно просто изучить обстановку. Может, ничего страшного и не произошло…

– Тэкс! Ты дома?

Кто-то приоткрыл дверь, просунул в неё голову и тут же удалился, громко стуча копытами по лестнице. Я прислушалась:

– Видимо, пообедать приходил. Миса, ты бы лучше сгоняла в магазин за продуктами, а то жрать хочется, а ты разлеглась.

Ага, теперь понятно, как зовут моего благодетеля. Даже спрашивать и юлить не пришлось. Его зовут Тэкс. Буду надеяться, что это – не какое-то сокращение «для друзей» и мне его можно будет так называть на постоянной основе. Ну, а если нет – притворюсь, что не знала и спрошу, как его называть мне. Отличный план! Надёжный, как Кантерлотские часы!

Бродить по дому не представлялось возможным, так что пришлось оставаться под кроватью ещё некоторое время. Наконец, раздался голос:

– Девочка моя!

– Что случилось? – я выпорхнула из-под кровати, узнав голос, хотя больше почувствовав тепло от его чувства… Крыло болело после неудачной трансформации, но через один-два дня всё будет нормально. Это определённо не была любовь, уж меня-то не провести, но что-то кентавр ко мне определённо чувствовал. Возможно, это было «чувство ответственности». Как в той песне: «Мы в ответе за тех, кого приручили!» Интересно, откуда я эту песню знаю? Ведь раз «приручили», значит, пелось в ней про кентавров или минотавров, ведь только у них есть руки, а я никогда не интересовалась культурой этих рас, мне бы с обычными пони разобраться…

– Никого не было?

– Нет, я только немного вздремнула.

– Собирайся!

– Но как? Я же не трансформирована!.

– Да, плащ накинь и пошли.

– А патрули?

– За них не беспокойся. Поторопись. Второго шанса не будет.

Конечно, «торопиться» пришлось не мне, нищему собраться – только подпоясаться. В основном пришлось торопиться самому кентавру. Во-первых, он забрал у меня амулет и ещё раз его проверил и, вроде как, остался вполне доволен. Честно говоря, без своего «талисмана» я уже чувствовала себя немного не в своей тарелке – удивительное чувство защищённости было, когда артефакт висел на шее, и это не было пустым звуком, я убедилась в его действенности на собственной шкуре.

– Послушай, мне точно не нужно трансформироваться? – чуть ли не умоляюще спросила я кентавра, когда тот завершал приготовления. Тот призадумался, глядя прямо на меня. Обычно пони смотрели на нашу расу без маскировки с явно выраженным презрением, но это был не сегодняшний случай. Кентавр смотрел на меня как… хм… как смотрят на интересную бабочку, или стрекозу. Впрочем, в понимании пони, мы и были подобием насекомых. Огромных, манасосущих насекомых-убийц и злодеев. Что если и соответствовало правде, то не более, чем на двадцать-тридцать ppm.

– Хорошо, вот, держи, – кентавр вытащил из шкафа и стал отряхивать от несуществующей пыли улыбающуюся маску. Цвета поблёкли, но выглядела она вполне ничего.

– У тебя есть косметика? Сейчас поправлю, и будет как новая, – предложила навести марафет кобылка во мне. Пусть официально у оборотней и не было как такового деления на кобылок и жеребцов, но каждый сборщик довольно быстро после вылупления осознавал себя как имеющего принадлежность к определённому полу и в дальнейшем не отступал от выбранной роли. Физиологически ничего этому не препятствовало. Разницы между трансформацией в жеребца и трансформацией в кобылку не было НИКАКОЙ. Просто без КРАЙНЕЙ на то необходимости оборотень-жеребец не начинал интересоваться пони-жеребцом, равно как и оборотень-кобылка – пони-кобылой. Хотя тяжёлые времена давали о себе знать, и кое-какие сборщики изменяли изначально выбранному полу, но предпочитали об этом не распространяться, справедливо считая это высшей степенью позора.

Кентавр поморщился, но вышел из комнаты и, судя по цоканию копыт, пошёл вниз. Коснувшись его чувств, я тоже рефлекторно поморщилась. Жеребцы, что с них взять? Они считают, что пользоваться косметикой – ниже их достоинства. Можно подумать, что выглядеть красиво – это исключительно прерогатива кобылок. Хотя, если подумать, сколько некоторые пони-кобылки проводят времени за макияжем, начинаешь невольно симпатизировать и этому мнению. Но у всего же есть золотая середина! Зачем обязательно либо тратить по два часа на намазывание тонны штукатурки поверх естественной шёрстки, уподобляясь мраморной статуе, или вообще не ухаживать за собой, превращаясь в воняющий клубок шерсти, когда можно за пять минут подправить естественные особенности своей мордочки и быть красавицей! Да, при наших навыках убрать любой дефект было как копытом об асфальт, но я предпочитала имитировать небольшие дефекты, чтобы выглядеть естественней…

Я не успела полноценно обдумать свою идею, как вернулся кентавр с коробочкой простенькой косметики.

– Постарайся всё не измазать, – предупредил он. – А то меня Миса с потрохами сожрёт.

– Она что, не обычная пони? Ведь пони не едят других пони, – удивилась я.

– Да, забей. Это в переносном смысле. Но мозги выест. Ладно, не бери в голову. Приводи себя в порядок, – кентавр открыл шкаф, на внутренней стороне дверцы которого красовалось большое, во весь рост зеркало и демонстративно отвернулся. Я неопределённо хмыкнула – судя по зеркалу, кентавр был не прочь полюбоваться собой, хотя никаких признаков нарциссизма за ним я не находила, такую дрянь скрыть почти нереально, она неминуемо выползет наружу и бросится в глаза. Подобрав помаду в тон и использовав чуточку цветного крема, я привела маску в состояние, при котором, если не присматриваться, отличие от нормального пони не так сильно будет бросаться в глаза. Мешала улыбка до ушей, но с этим ничего уже было не поделать. Надев маску, я заметила, что отверстия для глаз великоваты и чёрная шкурка чуть-чуть заметна. Вспомнился анекдот: «Что белого у оборотня? Глаза и клыки!» Говорят, была ещё версия про какого-то хозяина, но я её не знала.

– Видела пони, которые выпили лишку яблочного сидру? Попробуй вести себя похоже. Тогда вопросов к тебе точно будет меньше, – нет, кентавр определённо не мог чувствовать моё беспокойство… но всё же как-то чувствовал. Может быть, простые пони тоже умеют чувствовать чувства других пони, даже если не имеют врождённой способности, как у оборотней? Честно говоря, это было для меня немного вновинку, но я намеревалась исполнить роль как надо.

Наконец, всё было готово, и мы пошли прямо по главной улице. Я последовала совету моего напарника и шла чуточку вихляющей походкой, идеально имитируя поведение чуть пьяной кобылки. Впрочем, некоторая доля волнения не покидала меня. Я ловила рассеянный фокус внимания, но не более того! На нас обращали внимание много пони, но никто не задерживался больше нескольких секунд! Никто! Ну не может же быть настолько всё просто! В режиме маскировки и то не привлекать внимания было сложнее. Как же это работает?

Добравшись до поста на выходе из города (кентавр назвал его «двенадцатым», но я не увидела никаких условных обозначений, это подтверждающих), мы смело вошли внутрь просторного зала. В середине стояла гроза всех оборотней – стационарный сканер. Нервы внутри меня напряглись. Скрыться от этой установки было невозможно! А нас, несомненно, заставят пройти через неё! Пока мой напарник говорил о чём-то с гвардейцем, я для успокоения стала напевать слышанную где-то песню:

– Нужна или не нужна… Вторая бутылка вина…

Кажется, такую песню пела одна из виденных мною нетрезвых пони. И трюк сработал! Кентавр осторожно, но настойчиво провёл меня через сканер, потому что мои собственные копыта напрочь отказывались идти. Но… ничего не произошло. Напротив, я услышала от стражников слова:

– Доброй дороги!

Отойдя от города на некоторое расстояние, я, наконец, решилась задать вопрос, который встал у меня уже давно:

– Почему патруль раньше мог найти меня даже под маскировкой с нескольких километров, пусть и не со стопроцентной вероятностью, но судя по тому, насколько мало было в последнее время успешных вылазок у наших сборщиков, то эта вероятность высока? А сейчас я прошла у них под носом и вот эта вот доисторическая «маскировка», – я произнесла это слово максимально ехидно, сбросив капюшон плаща и потянув маску на голове. Кентавр неодобрительно хмыкнул и натянул капюшон мне на голову обратно. Я почувствовала короткий всплеск заботы и рефлекторно сделала глоток. Неожиданно, мы встретились с моим спутником взглядами, и я поняла, что он почувствовал то, что я сделала. Странно. Обычно, пони не понимают напрямую, когда мы забираем их чувства, только упадок сил и эмоциональная пустота показывает, что данный пони подвержен влиянию сборщика. Впрочем, для самого себя пони объясняет, что он просто устал, выдумывает сотни причин. Во время лекций в Рое, нам рассказывали, что комары во время укуса выделяют в ранку обезболивающее, что позволяет жертве оставаться в неведении относительно злодеяний кровососущего. К счастью, наша раса от кровососущих не страдала, но вовсе не из-за отсутствия крови, как считали некоторые глупые пони, а из-за прочной шкуры. Оборотни тоже выделяли в эмоциональный фон жертвы подобное «обезболивающее». И это было одной из причин, почему настоятельно не рекомендовалось использовать одного и того же донора достаточно долго, вырабатывался иммунитет. Видимо, у кентавра он уже выработался, а может, уже был немного наработан, а сейчас «укрепился». Вопросы… надо уточнить у моего спутника. Впрочем, также на лекциях в Рое, нам рассказывали о том, что у некоторых доноров и без «обезболивающего» возникала симпатия к сборщику, что, впрочем, считалось патологией.

– И всё-таки, как же так получилось, что меня не опознал сканер?

– Да всё просто. Я немного в курсе устройства этих сканеров. Вся рамка является приёмником сигнала, на который сущность пони не реагирует, а вот сущность оборотня производит его активное поглощение. Собственно, пони тоже поглощают этот сигнал, но намного слабее, так что рамка измеряет суммарный уровень сигнала и отправляет его на пульт. Если уровень сигнала ниже, чем определённый при настройке, то срабатывает тревога.

– Вот как? А твой артефакт, получается, не позволил моей сущности поглотить сигнал?

– Не совсем так. Да, твой кулон действительно снижает твои способности по поглощению эмоэнергии, но не на сто процентов. В любом случае, этот порог выше, чем у стационарного сканера. Потому, тебя перестают видеть портативные сканеры, а вот стационарный бы вполне увидел. Однако у стационарных сканеров есть ещё одно удивительное свойство. Поскольку чем больше пони, тем сильнее он поглощает сигнал, в сканер встроен инструмент измерения размеров пони. И чем больше пони, тем ниже сбрасывается планка, при которой сработает тревога, иначе было бы слишком много ложных срабатываний.

– Получается, что когда мы проходили вдвоём через рамку, то он видел меня как огромную жиробасину? – я хихикнула, представив себе огромную тушу, шириной как два нормальных пони, на копытах, едва торчащих из-под наслоений жира. – А разве так можно?

– Что можно?

– Ну, проходить вдвоём? Тогда можно много оборотней замаскировать...

– Вообще-то нельзя и в инструкции это написано. Потому я и попросил тебя прикинуться нетрезвой, чтобы стражники закрыли на это нарушение глаза. Понячий фактор! Мало кто знает, как именно работает применённый ими инструментарий, что играет на копыто тем, кто это знает.

– Ничего себе многоходовочка! Но что-то мне подсказывает, что ты ещё что-то сделал, чтобы уменьшить вероятность обнаружения, верно?

– Верно, это ещё не всё, – признался кентавр, чуточку помявшись. – Чтобы меньше поглощать сигнал, я почти прижался боком к стенке сканера со стороны, противоположной стражнику. Излучатель находится именно со стороны стражника. Так что на измерение габаритов я повлиял сильно, а вот на поглощение – не очень. В инструкции не указано, что досматриваемый должен проходить строго по центру рамки, потому что никому в голову не приходило, что таким способом можно что-то скрывать.

– И всё-таки ты что-то ещё не договариваешь, – я обогнала своего спутника и встала поперёк дороги, преграждая ему путь. Вызнать из моего спутника всё стало для меня делом принципа, я вцепилась в его эмоспектр как нечистый на копыто чиновник в государственную финансовую программу на десять лет. Да, если бы он стал упираться, я бы не стала давить, но… кентавр помялся и улыбнулся:

– Ладно. Пару недель назад, я услышал разговор в коридоре, что на двенадцатом пункте есть проблемы со сканером. Постоянные срабатывания. Потому, специалист настроил порог так, что он отреагирует только на Королеву Кризалис.

– И ты после этого пытаешься убедить меня, что ты – простой пони? – я подошла поближе и впилась взглядом во взгляд кентавра. Обычные пони от таких игр в гляделки немедленно отступают назад, но не мой напарник. Он даже не моргнул.

– Нет, всё-таки придётся тебе поверить, я обычный пони. Обычный сотрудник Института Особых Исследований.

Я похолодела. Институт, про который он говорил, был прекрасно известен в Рое. Именно в Институте разрабатывались все средства обнаружения оборотней и борьбы с ними. Получается, что кентавр – мой враг?

Естественный враг.

Дальше мы шли молча.

Глава 5. Трансформация

POV: Альтера Старр, оборотень

TOV: день встречи, около девяти часов вечера

В расстроенных чувствах я шла за кентавром. С одной стороны, он помог мне, и я была точно уверена, что он не следует указаниям копытоводства. С другой стороны, он работает на организацию, которая является естественным врагом всех оборотней. С третьей стороны, он явно заявляет, что я ему нужна только для того, чтобы исцелить его от любви к одной неприятной пегаске… но меня он обмануть не мог, я ему понравилась не только как инструмент, но и как кобылка… пусть до настоящей любви дело ещё не дошло, но… Нет! Я помотала головой. Нельзя влюбляться в донора! Он для меня всего лишь добровольный донор. Не более того. Я просто завершу дело, а потом уйду с добычей. Должно быть, хорошей добычей. В Рою ходили неподтверждённые слухи, что в тех редких случаях, когда донор добровольно и осознанно отдавал свои чувства, эффективность добычи баснословно росла. Я могла стать сборщиком месяца! Да что там, сборщиком года!

Но у пони существовала поговорка: «Лучше синица в копытах, чем журавль в небе». У меня уже была достойная добыча. Чуть ниже среднего по Рою, но не всем же быть лучшими. Что если прямо сейчас сбросить плащ, вспорхнуть и улететь? Да, моё правое крыло работает из копыт вон плохо, но, может быть, всё-таки оно не подведёт? Оставить этого кентавра со всеми его проблемами. Конечно, нехорошо. Но у оборотней это в крови – обманывать. В этом мы профессионалы. Может быть…

– Мы пришли!

Я отвлеклась от своих размышлений и осмотрелась вокруг. Было пока ещё довольно светло. Мы стояли на какой-то случайной поляне в лесу. Что в ней особенного? Я честно спросила:

– А что здесь примечательного?

– С точки зрения достопримечательностей, я думаю, ничего, – ухмыльнулся кентавр. А вот с точки зрения местоположения, это ближайшее место, закрытое от города гранитной скалой. Таким образом, никакая вспышка магии не будет зафиксирована в городе, сколь бы мощной она ни была.

– А зачем мы брали всё это, – я тряхнула крупом и внутри корзины что-то звякнуло.

– А вот для этого и будет нужна поляна. Я хочу точно измерить всё, что происходит при трансформации. Для этого я взял несколько скоростных регистраторов магического поля, которые мы установим вокруг себя. Они будут связаны в сеть, и как только уровень поля превысит шесть фоновых уровней – начнётся запись.

– А почему именно шесть уровней?

– Да просто число нравится.

Кентавр снял с меня корзины и стал расставлять оборудование. Я заметила, что он заметно нервничает. С чем это связано? Погоня? Нет, если бы гвардейцы заподозрили нас, то мы бы уже были задержаны. Особенно я… невооруженного взгляда достаточно, чтобы понять, что меня стоит задержать. Но всё прошло гладко. Может быть, он боится диких зверей? Это вполне вероятно, хотя в окрестностях Селестиеславля вроде как не должно было ничего опасного, но… Я сняла с себя кулон, подаренный кентавром, и принялась ощупывать пространство вокруг в поисках опасности. Радиус сканирования невелик, но это лучше, чем ничего. И первое острое чувство, которое я заметила – страх.

Мой напарник боялся.

И вдруг я поймала его взгляд.

Он с ужасом смотрел на то, как я держала в копыте его кулон.

И я поняла.

Он боялся не погони.

Не зверей.

Он боялся, что я сейчас убегу.

Брошу его один на один с его проблемой.

Ведь сейчас меня ничего не держало.

Ни гвардейцы, ни стены.

Полная свобода.

Вспорхни – и лети. Ищи ветра в поле!

Ведь кентавр не знал, что сейчас из меня – крайне плохой летун!

И я действительно так думала.

И надеялась, что моё крыло меня не подведёт.

Но сейчас поняла, что не смогу его бросить.

Он – действительно обычный пони, которому крайне нужна помощь.

Моя помощь.

А не другого оборотня.

– Не волнуйся, всё в порядке, – я взяла кулон в рот, потому что магия почему-то отказывалась нормально удерживать предмет в воздухе, подошла к кентавру и обняла его шеей. Он обнял меня руками в ответ. – Всё в порядке, я просто проверяла местность, хищников поблизости нет, – с этими словами я отхлебнула немного его страха. Внезапно, я почувствовала, как тонкая струйка чувств резко оборвалась. ЧТО? Пони так могут делать? Раньше никогда такого не было. Я отпрянула, удивлённо глядя на напарника.

– Что случилось?

– Что ты сделал?

Кулон выпал на землю, и я подняла его копытом. Значит, мы оба не поняли, что произошло. Кажется, кентавр научился самопроизвольно защищаться от моего воздействия. Ну, по крайней мере, осторожного воздействия.

– Я не знаю. Словно почувствовал, как страх уходит, как дым, а затем сделал словно вдох носом, втягивая дым обратно. Никогда такого не чувствовал. А ты что поняла?

Я призадумалась, а кулон во рту держала. Значит, вот как ощущают пони поток своих чувств. Нужно выяснить побольше. И, самое главное, как он научился контролировать этот поток? Не иначе, как работал и ранее с оборотнями. У обычного пони сравнительно мало шансов встретить оборотня дважды, после первого сборщика обычно донор страдает некоторое время от морального истощения, а потом долгое время просто не может нормально любить, или ненавидеть, не вызывая интереса сборщиков, потому и иммунитет к нашему воздействию не вырабатывается. По крайней мере, устойчивый иммунитет. Но сотрудник Института – совершенно другое дело…

– Ну же, расскажи? – внезапно, я почувствовала, как на меня словно подул ветерок. Кентавр, прикусив язык и закрыв глаза, что-то пытался сделать. Будь он единорогом, я бы не сомневаясь сказала: он колдовал. Но у кентавров нет магических способностей. Но я чувствовала, что он делает. Он пытается сфокусировать на мне свои чувства. Неумело, неправильно, промахиваясь, но настойчиво. Я словно бы взяла в рот соску для жеребят и чуть-чуть отхлебнула. Лишь чуточку, чтобы мой напарник понял, что добился того, чего хотел. Жеребец шумно выдохнул.

– Значит, я правда чувствую, как ты пьёшь мои чувства. Здорово! – он посмотрел на меня.

– Ты – самый необычный пони, которого я встретила, что бы ты ни говорил.

– А ты много пони встречала?

Я призадумалась. Открывать полную правду было необязательно, но… Я была не самой молодой сборщицей, у меня уже был кое-какой опыт… если не брать в расчёт тех пони, которые не подошли в доноры по ряду причин… оставалось…

– У меня было семь доноров.

– Значит, я восьмой?

– Ты – мой ОСОБЕННЫЙ донор, – подчеркнула я слово ОСОБЕННЫЙ ударением и поскакала по полянке вокруг кентавра. Тот следил за мной, только поворачивая голову. Я сбросила на ходу плащ и развернула крылья. Точно. Полёт мне пока не светит, но вот совершать огромные прыжки я вполне могу. Наконец, совершив полный круг почёта, я вернулась к нему и сообщила: – Ну, так что? Ты готов? Приступаем к трансформации?

– Пару секунд. Я ещё не готов.

Пара секунд превратились в десять минут, которые я провалялась на пузе, наблюдая за расплывающимися в предзакатном небе следами полёта двух пегасок из состава «Главной шестёрки», как их все называли. Кентавр как раз закончил к тому времени, как солнце окончательно скрылось за горизонтом и на небо, направляемая мощным потоком маны, стремительно взлетела Луна. Уровень освещённости упал и я, чтобы помочь моему напарнику, задействовала свой рог, чтобы немного посветить, на что кентавр одарил меня скромным потоком благодарности. Конечно, я не умела создавать множество волшебных светящихся шариков, чтобы равномерно осветить всю поляну, мой лимит позволял создать либо один шарик и отправить его на дальность не более десяти метров, либо просто светить рогом, но существенно ярче, чем шариком. Для путешествий внутри Улья подобные ухищрения были ни к чему: слизь, повсеместно присутствующая в Улье, излучала достаточно света, чтобы ходить, не натыкаясь на препятствия. Видеть своих сородичей, или других пони я могла и в полной темноте и сквозь стены, даже самый бесчувственный пони выглядел как белесое светящееся облако, а уж такие пони, как мой кентавр вообще сияли во всём спектре, как дерево со Дня Согревающего Очага.

– Я готов. А как ты? – кентавр повернулся ко мне. Я стояла рядом с ним, чтобы не мешать, но чтобы свет от моего рога попадал в зону активности рук кентавра.

– Всегда готова!

– Тогда… Поехали!

POV: Юсэрт Тэксдей, кентавр

TOV: день встречи, около девяти вечера

Несмотря на то, что я знал, я всё равно немного нервничал. С одной стороны, предстояло поторапливаться – когда вернут сканеры патрульным, я не знал. Также я не знал, скроет ли моя самоделка оборотня без маскировки от сканеров. Поскольку портативных сканеров вокруг не должно было быть, я забрал у моей спутницы глушилку и стал её изучать. Я трижды проверил все цепи, но ВСЁ было в порядке. Импульс магии, выжегший напрочь кристалл в сканере за несколько километров от эпицентра, никак не повлиял на кристалл, расположенный в дециметре от эпицентра! Что за бред! Ради интереса, я проверил ещё несколько кристаллов, которые у меня лежали в комнате. Удивительно, но все они были целы… за исключением одного момента. На полке, где у меня стояла парочка кристаллов, я обнаружил след от ожога. Словно кто-то раскалил тавро и воткнул его в древесину. Метнув взгляд собаки-подозреваки на мою напарницу, я решил ничего не спрашивать. И так всё понятно, кристалл сгорел, она почувствовала запах дыма (он до сих пор ощущается, пусть и крайне слабо) и выбросила уголёк. Пусть так. Но почему не сгорел соседний кристалл?

Плюнув на попытку разгадки феномена, я вернул кулон спутнице, добавил кое-какое оборудование к уже собранному и предложил выдвигаться:

– Послушай, мне точно не нужно трансформироваться? – моя спутница была явно взволнована. Кстати… а как её зовут? Тьфу, спросить не успел. Да и толку? Какое имя она назовёт? Своё, в Рое? Или одного из тех, кого косплеила во время сбора? Плевать. Пусть пока просто остаётся «спутницей», или «эй, ты», а потом, когда примет окончательную форму, тогда и имя придумаем. Вместе.

– Нет. Зачем? Ладно, – заметив смущённую мордашку моей спутницы, я покопался в шкафу и извлёк маску. Я точно помнил, что она с какой-то вечеринки и как-то она связана с этой треклятой Рэйнбоу Дэш. Только вот никак не мог вспомнить, кто же её устроил? И по какому поводу? Вернулся я тогда в этой маске, а что ещё-то было? Тьфу. Не помню. Ну да и наплевать. То – дело былое, я в том городе и не собирался долго останавливаться, так – проездом, но вот из-за этой твари задержаться пришлось… зачем, спрашивается? Ну, мимолётное увлечение, ну поехал дальше и забыл. Встретил бы потом нормальную кобылу, завёл бы семью. Нет ведь, экзотики захотелось, с героиней Эквестрии переспать. Конечно, оно так, любить – так королеву, я ведь там даже работу нашёл, а что в итоге? Только одни страдания!

– Держи, – я чуть не кинул маску спутнице, но сдержался. Она ни в чём не виновата. Напротив, поможет мне избавиться от душевной травмы в кратчайшие сроки. Как говорится, «Выгнать Дашку за три дня!» Ну ладно, не за три дня. За месяц. Ладно, полгода. Ладно, год. Или полтора. Ну, в общем, как пойдёт.

– Может, у тебя косметика есть, – осмотрев маску выдвинула свой вердикт оборотень. Я пожал плечами и вышел на лестницу. Снизу пахло какой-то едой… не слишком вкусно, но приемлемо. Скорее всего, сегодня готовила Моси. У Мисы получалось куда лучше.

– Чен, ты дома, – я постучал копытом.

– А то! Заходи! – друг открыл дверь почти мгновенно, словно ждал сигнала. Даром, что земнопони, а подвижен, как пегас. Умеет копытами писать так, что не отличишь от почерка профессионального единорога-писаря, так что часто работает на должности секретаря. Хотя по должности он – разработчик зелий. Золотая голова. Только вот применяет свои умения… не для того, для чего стоило бы.

– Слушай, а… а, вот ты где! Миса, слушай, у тебя немного краски не найдётся? Мне кое-что подкрасить, тон бы подобрать…

– А, да ты забей, не парься, мы тут грибчиков набрали! – Чен был таким балагуром всегда. И был в курсе всех слухов. Можно попробовать навести справочки…

– Я сейчас взгляну, у меня только косметика, но там под любой цвет найдётся, – Миса была сама рассудительность. Хотя после того, как пробовала зелья, приготовленные братом… Почему-то сёстры были единорожками, но тоже пошли по подковам старшего брата и пытались учиться на зельеварении. Честно говоря, зря. Им это совершенно не шло. Но благодаря брату, домашняя работа у них была выполнена исключительно на высший балл. Только вот потом работать то надо будет самим. Ну, не мне их учить. Взрослые они уже пони.

– Слушай, а что сегодня в институте то творилось? – поинтересовался я как бы невзначай у Чена. – Кипишь поднялся, мне битый кристалл приволокли, вроде как брак, но я отбрехался, – когда я разговаривал с Ченом, я рефлекторно переходил на его «пиджин-эквестриан», хотя обычно таких словечек у меня не прорывалось. Где-то едва слышно прозвучал матерок Моси, сопровождающийся падением какой-то кухонной утвари. Нет, я положительно не понимал, как можно, имея кьютимарку со стопкой золотых битов, идти в зельевары? Я понимаю, кентавры, у нашей расы вообще меток нет в принципе, приходится самим думать, чем заниматься. А здесь – да за тебя природа уже решила, пользуйся! Но нет, находятся умники, которым нравится идти против природы. Кто в зельевары подастся, глядя на старшего, кто в начальники, а может, кто и пол сменить захочет. Ну, я не про оборотней – у них-то это дело естественное, а про обычных пони.

– Ой, да тут такое! Я сегодня был в офисе, так такая красотка приходила! Пегасунька, ну прямо высший разряд! Как шла! Ой, прямо вот на море корабли так не ходят!

– Ты море то видел хоть раз? – я был настроен скептически.

– Неа, только на картинке видел, но мне Айбаскин рассказывал. Так вот: и говорит прямо как Сиа, а грива…

– Сию тебе тоже Айбаскин напел? – поинтересовался я. Потому что я уже догадывался, что говорит он о Фокси. Бедолага не заметил, что она полуфестралка, хотя, может и не пытался? Интересно, он её к себе домой затащить не попытался? Было бы время – обязательно бы расспросил. Чен весьма такой интересный ловелас… только вот нерезультативный. Кажется, из пары сотен его попыток, ненулевого результата он добился лишь в паре случаев. Мне вот если кобылка нравится, и я оцениваю свои шансы как удовлетворительные – так всегда удавалось хотя бы совместного вечера добиться, уж чего-то большего я активно не добивался… на первой дебильной кобыле прокололся вот только.

– Не, я на концерте был. В Кантерлоте, во! – похвастался Чен. Впрочем, вернувшаяся Миса его поправила:

– Не в Кантерлоте, а в Мейнхеттане. И не на концерте был, а возле концертной площадки за забором прыгал. Иди вон, помоги Моське, она уже вся извелась. А вот и косметика, посмотри, что потребуется, а остальное вернуть не забудь, – это она уже мне.

– Нет, как можно, всё верну! – пообещал я. – Всегда всё на место кладу.

– А вот тот случай, когда… – встрял Чен, но осёкся. Не мог вспомнить. Хотя, скорее, соврать. Потому что была парочка случаев, когда я действительно брал у Чена, а возвращал сёстрам. Конечно, «пропажи» потом находились, и Чен извинялся, но потом снова забывал и начинал припоминать мне ту или иную вещь, которую я брал у него и «не вернул».

– Ладно, не парься. Лучше расскажи, что там эта кобыла, которая то ли море, то ли Сия (прим. автора: на английском это должна была быть игра слов: sea или Sia, а на русском, ну что получилось). Что рассказывала?

– Да, говорят, чуть ли не вторжение оборотней! Там такая магия, что просто УХ! А потом БАХ и ШАРАХ! – каждое звукоподражательное слово жеребец сопровождал всплеском передних копыт, вставая на задние.

– А если по-понски? – предложил я переформулировать речь жеребца.

– Ну, говорили, что один из патрулей оборотень напал. Огромный! Злобный! У них даже сканер сгорел! Синим пламенем! Представляешь! Там все сканеры у всех патрулей собрали, теперь будут на них защиту ставить, от оборотней, значит.

Я призадумался. Увы, но полученная информация была… некачественной. То, что сканеры были отозваны – я и так знал. То, что говорили в офисе, было чушью дискордовской – ну видел я «сгоревший синим пламенем» сканер, там только кристалл повреждён, больше – ничего. Ну, ещё основание полирнуть придётся при замене кристалла, а больше – ничего. Работы – на пятнадцать минут, если не брать в учёт нарезку самого кристалла. Ладно, ещё сутки будет фиксатор стынуть, если магию не пользовать. И оборотень никакой не нападал, я лично слышал рассказ патрульного гвардейца. Защиту ставить… спорная информация. Поставишь защиту – пострадает дальность обнаружения. Потому, пока все предпочитали работать без средств защиты. Хотя можно использовать съёмную крышку. Типа: есть основной сканер, на нём защита снята, а есть резервный, на нём опущена. Но пытаться это сделать при наличии всего одного инцидента, который как бы и непонятно с чем связан (ну, для Фокси и Диона, я-то знал, откуда копыта растут) – такое себе занятие. Работы много, а толку – примерно никакого. Собрать защиту, экипировать все патрули двумя сканерами, обучить пользоваться… половина патрулей забудет защиту поднять, другая – защиту опустить. В общем, бесполезная затея.

Стоило ли задерживаться, чтобы «раскрутить» источник столь противоречивой информации? Пожалуй, нет. Пришлось попрощаться:

– Спасибо, Миса! Чен, береги себя, много не ешь своей настоечки. Я вам мешать не буду, завтра косметичку занесу!

Отдав косметичку моей спутнице, предупредив, чтобы она много не расходовала и показав, где зеркало, я призадумался. Обычно кобылки мажутся своей косметикой по два часа, так что думать можно было долго. Блин. Надо было сперва её начать готовить, а потом уже со своим оборудованием заниматься. Хотя бы процессы параллельно шли. Но что сдела…

– Я готова!

– ЧТО?

И действительно! Маска была лишь чуточку отретуширована, минимумом краски, даже незаметно, что кто-то её брал! И действительно, было почти неотличимо от нормального пони. Разве что несколько вытянутая морда и дебильная улыбка… но от этого не избавиться, это аппаратная проблема и косметическими правками интерфейса тут не обойтись.

– Видела пони, которые выпили лишку яблочного сидру? Попробуй вести себя похоже, – предложил я решение проблемы, попутно прогоняя план, который уже придумал в офисе. Ну вот кто же знал, что читать выброшенные на помойку документы и подслушивать разговоры в коридоре и туалете – настолько полезные занятия? Имея все козыри на руках и копытах, я был стопроцентно уверен в успехе.

Направились мы к двенадцатому посту. Я слышал про кое-какие технические сложности там, но не был уверен, что они до сих пор не устранены, потому требовалось принять все меры предосторожности. Хоть одна, да сработает. Моя девочка отлично справлялась с ролью чуточку нетрезвой кобылки, так что я был уверен: мой план надёжен, как Кантерлотские часы. Кстати, а когда я стал воспринимать мою спутницу «своей девочкой»? А, ладно, не до мелочей сейчас.

Поговорив с постовым гвардейцем, которого моя девочка так удачно отвлекла своим пением, я провёл спутницу через сканер. Шёл я с каменной мордой и отмазой, что если тревога сработает – скажу, что провожу оборотня из Института на натурные исследования, удостоверение сотрудника у меня было спрятано в плаще. Да, гвардейцы могут запросто не повестись и связаться с моим копытоводством, а потом я получу по шапке… но что делать, не подставлять же мою спутницу, которая мне доверилась. И – всё прошло как по маслу!

– Доброй дороги!

Пока мы не дошли до ближайшего поворота, я шёл, распираемый радостью. А после поворота меня сразу отпустило. Мне показалось, или моя пиявочка немного «откачала» у меня ненужной радости? Это было бы кстати. Впрочем, она поинтересовалась:

– Как же так получилось, что мы прошли через сканер и он меня не распознал?

Рассказывать пришлось долго. И действительно, я сам точно не знал, какой именно фактор сыграл решающую роль. Безусловно, без кулона у нас ничего бы не получилось. Но какой уровень срабатывания выставлен на сканере – я не знал. Информация могла устареть, сканер могли перенастроить хоть через день после услышанного разговора… а могли оставить «как есть» до следующего пришествия Кризалис, или другого Роя. Насколько эффективно работает экранировка оборотня моим телом – тоже непонятно, нужно было провести натурные испытания, но когда? Также было непонятно, насколько важно смещение от центра, я заставил мою спутницу сместиться максимально далеко от источника сигнала, но это не могло сильно снизить влияние, максимум – на двадцать процентов. Кажется, пиявочка знала, что я недоговариваю, потому пришлось выложить всё. С самого начала этого «допроса» я почувствовал какое-то дуновение ветра, словно из меня вытягивали воздух. Аккуратно, нежно, но вытягивали. Я пытался напрягать невидимые мне мускулы, чтобы приостановить поток, но у меня не получалось. И только когда я рассказал всё и поток «воздуха» стал заметно слабее, я смог усилием воли окончательно его остановить! Круто! Получается, если знать, как, то можно защищаться от воздействия оборотня! Возможно, только в некоторых пределах, но это уже что-то. А главное – чувствовать воздействие оборотня! Тогда и артефакты будут не нужны. Хотя нет, об этом я никому говорить не буду. Нефиг. А то я без работы останусь.

И даже несмотря на прерванный поток энергии, моя спутница задала последний вопрос:

– И ты после этого пытаешься убедить меня, что ты – простой пони?

Да, я теперь чувствовал, что потока энергии в сторону моей спутницы нет, а потому мог сказать неправду. Но! Это потом бы мне аукнулось. А с моей спутницей мне нужны были максимально доверительные отношения. Потому, даже зная, что сейчас её встроенный «детектор лжи» против меня бесполезен, я всё равно сказал чистую правду:

– Я – обычный сотрудник Института Особых Исследований.

После моих слов мою девочку словно пыльным мешком ударили по голове. Она как-то поникла. Проклиная себя за свой длинный язык, я решил просто пойти по дороге. В конце концов, я просто покажу ей, что она мне нужна. Она же может читать мои чувства. Или я теперь закрылся для неё? Защитился? А как открыться? Вопросы, вопросы… И моя спутница идёт молча. Что творится в её голове? Я-то читать её эмоции не умею! Может, сейчас она настолько испугалась меня, что захочет убежать! Или её даже копыта не слушаются? Буду ли я её догонять? Я сцепил зубы. Нет, не буду. Если захочет уйти – пусть уходит. Она и так много натерпелась, я отчасти виноват в её бедах. Ведь теперь кормить Рой стало сложнее и на сборщиков возлагается огромная ответственность! Конечно, решить проблемы Роя я не в состоянии, да и пытаться даже не буду, но вот свои проблемы я решу, да и напарницу мою без еды не оставлю. «Мы в ответе за тех, кого приручили», – всплыла в голове где-то слышанная песня.

Полянку я выбрал по карте ещё несколько дней назад, как раз тогда, когда узнал про особенности функционирования двенадцатого поста. Найти её не составило сложностей. Но вот неприятность: тропинка петляла среди довольно густого леса. Здесь могут водиться неприятные твари. А солнце уже подходило к закату. Я планировал выполнить все задачи в полдень и уложиться в час-полтора, затем кабанчиком метнуться обратно домой через другой пост, чтобы не вызывать подозрений, так же прикинувшись нетрезвыми, оставить дома снаряжение и вернуться в институт. Но мой невыключенный шокер внёс непредвиденные коррективы.

– Мы пришли!

– А что здесь примечательного?

В целом, правильный вопрос. Кроме местоположения и закрытости с дороги – здесь нет ничего примечательного. Вероятность того, что нас заметят пегасы невысока – эту зону не контролируют погодные команды, а почтовые пегасы… не думаю, чтобы они смотрели, что творится на земле, своих проблем выше ушей. Ну а вероятность пролёта гвардейцев со сканерами… ну примерно такая же, как встретить динозавра – пятьдесят процентов. Ровно такая же, как встретить на этой же полянке отдыхающих от тяжёлого дня Селестию и Луну с корзинкой для пикника.

– Это ближайшее место, закрытое от города скалой. Никакая вспышка магии не достигнет города, какой бы силы она ни была. Здесь ты можешь трансформироваться, ничего не боясь.

– А зачем нам корзинки? – поинтересовалась моя спутница.

– Сейчас установим оборудование для записи. Оно включится автоматически, как только ты начнёшь трансформацию. Я бы хотел поприсутствовать, если это не опасно.

Я снял со спутницы корзины и принялся расставлять оборудование. Пока ещё было не холодно, и я не боялся, что она простудится. Да и вообще, оборотни – удивительно стойкие существа, никто не видел, чтобы они болели, хотя, может быть, просто наше понятие болезни к ним неприменимо и их страдания просто другие, не такие, как у простых пони, но настолько же сильные? Раньше со мной никто не делился чем-то подобным. Надо будет спросить у моей напарницы, какие страдания испытывают оборотни. Ведь наверняка испытывают.

Пока я размечал поляну и вколачивал колышки для установки регистрирующих кристаллов, я краем глаза поглядывал на мою спутницу. Она тоже немного нервничала и… я остановился. Она сняла мою глушилку! Я сжал зубы. Сейчас она бросит его на землю и улетит. На ней ещё оставалась сумка, с которой она была, когда мы встретились. Она с ней почти не расставалась. Наверное, в ней каким-то образом хранится собранная энергия, которую она доставит Рою. Кажется, я прокусил губу, почувствовал солоноватый привкус. Если она улетит, что я сделаю? Буду догонять? Нет, я же не пегас. Накатила какая-то волна горечи. Если она сейчас улетит… я просто лягу здесь, на полянке и зарыдаю. А потом пойду домой. И напьюсь. Вместе с Ченом. Его настойки. И плевать, что на следующий день мне будет хреново, копыта и руки будут трястись как у лихорадочного, а Лэд покачает головой и предложит взять отгульчик на полдня. Я зажмурился, чтобы не видеть этого. Сейчас я досчитаю до шестидесяти, потом открою глаза…

Раз!

Два!

Три!

– Не волнуйся, всё в порядке.

Я не стал считать дальше и открыл глаза, почувствовав прикосновение. Моя девочка обнимала меня шеей. Я обнял её руками в ответ. Снова то чувство… словно из меня вытягивают воздух. Но на этот раз слишком быстро! Я почувствовал, как силы покидают меня, а затем внезапно увидел плывущий по небу жёлтый корабль. Понимая, что что-то не так, я рефлекторно «перекрыл» канал потока энергии, потому что уже умел это делать.

– Что случилось?

– Что ты сделал?

Видение пропало, и я перевёл дух. Руки дрожали. Но и моя крылорожка, стоявшая напротив, тоже смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Значит, мы оба не поняли, что произошло. Нам нужно вместе это понять, чтобы в дальнейшем более эффективно сотрудничать.

– Я не знаю. Словно воздух из меня вытягивали, мне показалось, что я вижу жёлтый парус в небе, а затем я сделал вдох и втянул его обратно. А ты? – спутница «подвисла» на некоторое время и мне пришлось её «встряхнуть». Я представил, что «выдыхаю» этот странный воздух, напрягая невидимые мышцы и надеясь, что эти усилия не приведут к дыханию «с той стороны». Внезапно, моя девочка поменялась в мордочке. Я шумно выдохнул и только теперь понял, как напрягался последние несколько секунд, даже голова закружилась.

– Прости меня! Я была ограничена твоим артефактом и, когда сняла его, немного переборщила. Прости, прости!

– За что?

– Ты же сказал, что видел жёлтый парус, правда? Говорят, что тот, кто подвергся слишком сильному воздействию сборщика, начинает видеть что-то подобное. Говорят, это «пристань жёлтых кораблей». Я пока не должна больше кушать от тебя. Не волнуйся, у меня большие запасы, на завтра ты должен полностью восстановиться.

– Значит, я правда чувствую, как ты пьёшь мои чувства? – я решил сменить тему, чтобы не расстраивать её больше.

– Ты – самый необычный пони!

– А ты много пони встречала?

– У меня было семь доноров, – обтекаемо ответила оборотень.

– Значит, я восьмой?

– Ты – ОСОБЕННЫЙ! – от избытка чувств, моя спутница бросилась бежать по периметру поляны. Скорее, она перемещалась гигантскими прыжками, помогая себе стрекозиными крылышками. Это выглядело… забавно. Особенно с учётом того, что одно из крыльев дёргалось, не в состоянии полностью раскрыться. Наверное, это было то самое крыло, которое пострадало в процессе нештатной трансформации из-за B-8-3 у меня дома. На этот раз, я не боялся, что она улетит, просто смотрел на её безудержное веселье. Я попытался дотянуться до неё своим «дыханием», но не смог. Видно, нужна ещё тренировка. А может, она просто «отвергает» мои попытки, помня, что сейчас для меня это небезопасно, у неё всё-таки в подобных вещах опыта должно быть больше. Сделав пару кругов, моя спутница вдруг уставилась на небо на юге: – Посмотри, что это? Красиво!

– А, это Дашка и Флаттершай вместе пролетают по небу, оставляя за собой след под цвет своей шёрстки, прославляя Эквестрию. Ну, парочка пегасок из шестёрки Элементов Гармонии. Говорят, они такое каждый день делают, не видела?

– Ну, у меня других забот было полно… Хотя подожди! Дашка? Это же Р… – кажется, я скривился так, словно съел какой-то совсем уж несвежий фрукт, потому моя напарница спешно поправилась: – Ну, так что? Ты готов?

– Пару секунд.

Ну хорошо, хорошо, я потратил ещё полчаса. К сожалению, солнце уже закатилось, закаты в Эквестрии, как всегда, стремительные, только было светло, и солнце только шло к закату – и вот через десять минут уже полная темнота. Сегодняшний закат не стал исключением, плюс-минус всё как обычно. На небе появилась луна, и в темноте работать стало сложнее, как вдруг… Свет? Я обернулся и увидел, как моя спутница зажгла рог. Я осторожно «дыхнул» в её сторону тем, что должно было стать благодарностью, но не почувствовал ответа, а потому продолжил работать. Всё-таки я слишком неопытный «донор», чтобы самому решать, что отдавать, а что – нет, да и моя девочка до сих пор уверена, что поглощать мои чувства – плохая идея, хотя чувствовал я себя сейчас совершенно нормально. Пусть лучше моя спутница с этим разбирается. Она-то в этом деле профи.

– Я готов! А ты?

– Всегда готова!

– Тогда встаём в центр круга… Вот так, отлично! Что надо делать?

– Просто представь образ той пони, которую ты мне показывал. Максимально подробно!

И я стал представлять. Во всех разумных и неразумных ракурсах. Почувствовав знакомое дуновение, я стал качать «воздух» в сторону моей напарницы, но вдруг почувствовал обратное «дуновение», и «вдохнул» полной грудью! Куча новой информации влилась мне в сознание! Словно я запустил какой-то «make menuconfig» своеобразного OpenChangeling, или сделал «vi lchgopts.h»! Помимо внешних характеристик моей спутницы, таких как цвет шкурки, гривы, хвоста, глаз, здесь можно было настроить мускулатуру, потоотделение и даже, ой принцессы помогите, длительность одиночного оргазма в децисекундах! Поигравшись некоторыми интересными, на мой взгляд, настройками, я вернулся в настройку внешнего вида и голоса. Вспомнил голос той «пегасуньки», что привлекла внимание нашего Чена и, представив его системе настройки, зафиксировал голосовую модель, добавив парочку процентов хрипотцы для того, чтобы не было абсолютного сходства. Завершив обзор своего «творчества», я выдохнул:

– Поехали!

Интересно, а оборотни всегда такое чувствуют? Потому что сейчас я не закричал только потому, что не чувствовал своего рта, горла, голосовых связок и вообще всего, что может издавать у пони звук, даже «с той стороны». Потому что меня разорвала БОЛЬ! Словно по мне медленно катился огромный камень, размалывая мои кости в труху, превращая тело в какую-то глину, из которой невидимый скульптор начинал лепить новое тело. Понимая, что эту чудовищную БОЛЬ испытывает сейчас и моя девочка, я «вдохнул» её полной грудью. Должно быть, я переоценил свои способности, так как каждая клеточка моего (точнее, не моего, а того, что я временно ощущал своим телом) оказалась пронзённой крошечной иглой. За прошедшей иглой тянулась тончайшая нихромовая проволока. Когда все мои клеточки оказались нанизаны на эту проволоку в виде своеобразных бус, их вынули из тела, положили на металлический противень и пустили по проволоке ток. Клетки шкворчали, выпуская скопившуюся в них воду, и бились в такт невидимой адской музыке. Пытка обещала длиться целую вечность, пока не закончится процесс преобразования! Голова раскололась на части, но собраться обратно не успела.

Я потерял сознание.

Глава 6. И снова здравствуй

POV: Юсэрт Тэксдей, кентавр

TOV: день встречи, поздний вечер

Очнулся я от ощущения мягкости, нежности и… знакомого запаха! ЧТО? Открыв глаза, я сразу же увидел прядки гривы и поспешил утонуть в них. Бело-оранжевая, оранжевая, бело-зелёная… Моя мечта наконец-то стала реальностью! Больше никогда эта треклятая красно-оранжево-жёлтая грива не будет мучить меня во сне. У меня есть правильная, намного лучшая замена!

– Дорогой, ты очнулся?

– Да, милая. Я здесь, – закрыв глаза и, вдыхая запах её гривы, я провёл носом от самого основания шеи и до макушки, стараясь не пропустить ни единой молекулы запаха моей избранницы. Да, всё было идеально. Точно так, как я хотел, а не просто «на 20% круче». Моя милая послушно изогнула шею, подставляя под мои губы свои острые ушки… кажется, слишком острые… намного острее, чем у оригинала… впрочем, мне так даже больше нравилось. Осторожно проведя языком по одному ушку, а затем по второму, я наконец-то раскрыл глаза. Стоило посмотреть и на остальное. Кажется, ошибок компиляции при сборке не обнаружено.

Осмотрев моё сокровище, я остался вполне доволен результатом. Моим глазам предстала спортивного телосложения пегаска с лёгкими чертами фестралочки. У неё были мягкие перьевые, как у пегасов, крылья (всегда хотелось быть обнятым крылом, но доводилось это нечасто), острыми ушки с крупными глазами с по-кошачьи вертикальным зрачком (я воспользовался случаем и реализовал свою тягу к острым ушкам, а глаза получились такими случайно). Её шкурка была нежно-голубого цвета и пахла небесной чистотой стирального порошка, за рекламу которого автору не было заплачено, а потому безымянного. Её радужные грива и хвост почти не выдавали сходства с оригиналом, благодаря незначительно изменённым оттенкам. Метка, повторяющая метку оригинала, была такой же зигзагообразной, но с правильными оттенками цвета и оканчивающаяся вместо острия молнии необычной заколкой. Мелкие подробности мешал изучить слабый свет Луны, но в основном я понял: передо мной стоит кобылка моей мечты.

– Как твоё имя, красавица? – изумлённо вымолвил я, сразу, как только отошёл от шока от увиденного.

– Ты можешь сам дать мне имя, – да, вот и голос, в котором можно утонуть. Жаль, что оригинал не слишком-то любил петь, но может быть, это не относится к моей девочке? По крайней мере, стоило на это надеяться.

– Выбери его сама. Лишь бы оно не совпадало с именем той…

– Пф-ф-ф, ну ты пошутил! Хорошо… давай подумаем. Твоё имя Тэкс, верно?

– Да. Полностью – Тэксдей Юсэрт. А что?

– Хм-м-м? А что, вполне подходит. Тогда я назову себя Рокседа. Рокседа Юсэрт. Твоя дальняя родственница по материнской линии. Идёт?

– Прекрасно! Приятно познакомиться, Рокси! Можно, я буду тебя так называть?

– Ну, разумеется, милый! Всё для тебя!

– Ты повторила даже запах, – я вновь закрыл глаза, приблизился к Рокси, опустил свою голову на её и вновь вдохнул запах её гривы.

– Ты так превосходно представил облик, что это не составило никакой сложности. И, кстати… спасибо!

– За что?

– За превращение. Всегда, когда мы превращаемся, мы страдаем. Да, первый раз, в Улье, мы катаемся от боли по полу, а чтобы мы не навредили себе – нас держат старшие братья и сёстры, чтобы первое превращение прошло успешно. Потом мы привыкаем к этому и уже кажется, что не так больно, и не так сильно хочется кричать и плакать от боли, хотя, как правило, сразу после трансформации у нас в глазах остаётся парочка слезинок…

– Подожди! Но ведь у тебя в глазах слёзы, – я отстранился и поднял рукой её мордочку вверх. Точно: при свете Луны в её глазах блеснули капельки влаги. Действительно, такие же я видел один раз в лаборатории, когда при мне трансформировался один из оборотней. Тогда я думал, что это просто особенность трансформации, ведь на первый взгляд нельзя было сказать, что он чувствовал то же, что и я несколько минут… а может, уже и часов назад.

– Нет! Это слёзы радости, – моя кобылка обняла меня шеей, и её глубокий голос зазвучал прямо у меня над левым ухом. – Я поняла, что ты поглощаешь мою боль… не знаю, правда, осознанно, или нет. Я не успела ничего сделать, ты отключился с непривычки, но основную волну ты поглотил, и остаток трансформации прошёл… можно даже сказать, приятно. Спасибо!

– Тебе спасибо! – я вновь обнял мою девочку. Теперь, когда мы вместе с ней разделили эту боль на двоих, я могу с уверенностью это повторить вслух: – Моя девочка!

От избытка чувств, наши шеи сплетались, расплетались и вновь сплетались, а мои руки прочёсывали плотную шёрстку, перебирая короткие голубые заросли. Рокси втянула капельку моих чувств, делая это очень осторожно и медленно, чтобы не навредить. Очевидно, что мой рассказ про увиденный мною жёлтый корабль произвёл на неё огромное впечатление, видимо, подобные артефактные видения фигурировали в их эпосе. Может быть, и в письменности, по крайней мере, мне про письменные источники оборотней известно не было. Надо будет поинтересоваться. По крайней мере, копытопись оборотни спокойно усваивают, хотя изначально и не владеют.

– Ну как я на вкус сейчас? – мне действительно было интересно, есть ли у чувств вкус, и могу ли я почувствовать его.

– Ну… как клубника, наверное, – потупилась кобылка и прекратила откачку. Я поднял её мордочку руками и, закрыв глаза, впился в её губы поцелуем. Коротким движением языка, я облизал её губы, но пока дальше проникать не осмелился. В мой рот влетел лёгкий стон счастья, и я почувствовал привкус… сладкий, но в то же время обжигающий, словно перец, сравнить было не с чем, я никогда не ощущал ничего подобного. Кобылка попыталась спроецировать мне вкус, который она ощущала… не думаю, чтобы ей это удалось хорошо, на клубнику это совершенно не походило, но мы будем над этим работать.

Почувствовав прилив сил, я оторвался от губ моей спутницы и, продолжая перебирать руками шёрстку, перешёл к её левому бочку. Правая рука настойчиво шарила по животику, осторожно огибая набухающие сосочки… раз, два, три, четыре… не так много, если подумать, но кто сказал, что нужно много жеребят сразу? Один в этот год, один во второй и пусть новый член семьи радуется своему старшему братику, или сестрёнке! Хотя какой к Дискорду братик? Почему я начинаю думать об этой кобылке, как о постоянной партнёрше? Я же изначально планировать с её помощью освободить своё сердце из плена проклятой пегасины, а теперь уже… кажется, я слышал, что оборотни привязывают своих жертв к себе, отчего те уже не в состоянии воспринимать реальность и боготворят своих пиявочек… Оторвался от ласк моей партнёрши и строго взглянул в её глаза:

– Копытце моё, а скажи, ты сейчас как-то влияешь на мои чувства? Мне рассказывали, что оборотни как-то влияют на эмоциональную сферу…

– Нет, нет, я даже не думала, я даже не кушаю, тебе сейчас это может быть вредно. Хотя… – кобылка призадумалась, а вокруг меня заструились потоки воздуха… или того, что я воспринимал как воздух, но откачки как таковой не было, просто небольшое перенаправление потоков. – Послушай, ты ведь действительно влюблён в меня. Уж я в этом понимаю. Моего воздействия здесь нет, поверь!

– Это изумительно! Кушать подано!

И вновь мои руки проникли в шёрстку, а мой язык, осмелев, проник в полуприоткрытые губы и немного поиграл со своим визави, обмениваясь капельками телесных жидкостей. Её язычок не преминул воспользоваться шансом, и мы немного поиграли в тангрестлинг и, хотя победа в итоге осталась за мной, меня никак не хотело покидать ощущение, что она немного поддавалась.

После такой разминки, мой язык прямо рвался проявить себя где-то ещё и это место нашлось. Обнимая мою кобылку, я опустился на все четыре колена и, жадно вдыхая запах, источаемый её грудью, принялся… рисовать на ней фигуры. Девочка не осталась в долгу и, опустив свою шею на мою голову, принялась осторожно губами расчёсывать мою гриву. Вот же Дискорд побери, а когда я последний раз её мыл? Хотя с другой стороны, сегодня все планы стабильно летели к дискорду, так что подобный казус не являлся чем-то из ряда вон выходящим.

Я мысленно ухмыльнулся. В мире пони, где всё приспособлено под копыта: кухонная утварь, дверь, мебель, инструменты, дома, дороги, применение лишней паре конечностей найти ой как непросто. И помимо выполнения тонких работ, где магией не подступиться, а копыта слишком грубы, руки можно применять ещё и в ласках! Не удивительно, что в том городе, где я встретил свою беду, у меня была ещё одна поклонница, мятная единорожка, помешанная на руках. Вот уж она точно понимала толк в ласках руками, от неё я почерпнул довольно много тонкостей, как поддерживать кобылку на грани оргазма, не давая этому случиться, накапливая энергию любви, чтобы выплеск чувств запомнился обоим партнёрам навсегда. Не уверен, что был образцовым учеником, но точно мог рассчитывать на медальку «Упорный», что мне и предстояло сейчас доказать.

Пока мой язычок рисовал неведомые символы на груди кобылки, мои пальчики исследовали каждый квадратный миллиметр её тела, чтобы не пропустить ни единственного нюанса. Мне удалось, осторожно скользя рукой вдоль шёрстки, вызвать поток мурашек по телу моей девочки, как вдруг она слишком сильно дёрнула мою гриву! Это было даже больно! Впрочем, я не стал сердиться, возможно, я виноват сам, что сделал что-то не так:

– Копытце моё, что случилось?

– Что ты сделал такое? Это… удивительно!

Я выпустил пегасочку из рук, встал на копыта и отступил на полшага. Большего не потребовалось. Я раскрыл рот от изумления.

На груди моей девочки светился Знак.

POV: Рокседа Юсэрт, оборотень

TOV: день встречи, около девяти часов вечера

Обычно, я не ждала от очередной трансформации ничего особенного. Ну, по крайней мере, во время трансформации. Поглощающая боль от ломающихся костей, вытягивающихся мускулов, перестраивающихся органов. Кажется, с точки зрения восприимчивости к боли, мы – одна из самых невосприимчивых рас, потому что в противном случае, мы бы просто не могли трансформироваться. Первые трансформации проходят тяжело, но потом становится легче. Мы даже так и говорили про начало трансформации: «Боль начинается…» Но сегодня…

Я уже знала, что мой напарник, добровольный «донор», уже немного знает, как управлять сенситивным потоком, или потоком чувств, как его некоторые называют. Но я не ждала от него слишком много. Особенно после того, как он кратко, но ёмко описал виденный эффект «пристани жёлтых кораблей», что, согласно данным Роя, свидетельствовало о серьёзном сенситивном истощении. Данный эффект был показателем к тому, чтобы немедленно прервать использование донора. Но когда он стал транслировать мне картинку той пони, с которой хотел бы быть, я… сильно удивилась. Настолько детализированной была картинка! Вплоть до расположения и формы некоторых… гм… органов. Моё тело немного подправит его фантазию, всё-таки некоторые моменты, рождённые в его воображению, могут привести кобылку с подобным строением, скажем, грудной клетки к преждевременной смерти… ну да ничего. Подправим, реализуем. Я же профессионал.

И вот, когда началась основная фаза преобразования, и мне не оставалось ничего другого, как стиснуть зубы и терпеть, вдруг оказалось, что кентавр не разорвал связь со мной, а напротив, забирает из меня чувство боли! При этом он умудрился забрать даже больше половины, так, что я, привыкшая к непонячьим страданиям, почувствовала скорее удовлетворение, чем боль. Это оказалось настолько непривычным, что я не успела вовремя оборвать канал сенситивной передачи. И только когда мой спутник потерял сознание от, пусть и виртуального, но болевого шока, я почувствовала знакомые ощущения выстраивающихся в нужном порядке костей и органов. Однако основная фаза была пройдена, вытерпеть дальнейшее – это как страдать от жёсткой постели после пары часов в особом тюремном изоляторе.

Впрочем, подхватить моего спутника я смогла только после полного завершения трансформации. Увы, но подвижности не до конца сформированных копыт и крыльев было недостаточно. К тому же, поскольку у моего нового тела не было рога, то мои магические способности были существенно ограничены. Да, я могла поднимать предметы телекинезом, но и с имитируемым рогом это была нагрузка в пять-шесть килограммов на дальности в несколько метров, то сейчас и эти скромные показатели сократились чуть ли не в десять раз. Так что поднять кентавра я могла исключительно только с помощью физической силы. Которой, кстати, моё новое тело обделено не было. Я прогнула спину, ощущая силу нового тела. Неплохо!

Впрочем, тащить кентавра было некуда, так что единственным решением было подбросить на землю первую попавшуюся тряпочку, лечь на неё животом и затащить на неё кентавра. Уже этой нагрузки было достаточно, чтобы я обливалась потом. Первые ощущения оказались обманчивыми, и физической силы оказалось не то чтобы много. Впрочем, ночь уже вступала в свои права, становилось всё прохладнее, и я быстро просохла. Неудачная конфигурация мускулатуры, работает, но слабенько, это пока ещё бета-версия, потом немного пофиксю баги и не буду больше так уставать. Если подумать, то вот эти соединения можно переставить вот сюда, здесь немного нарастить мускульной ткани, а здесь, чтобы не нарушать требования ТЗ заказчика, потребуется заменить мускулатуру с той, что я сейчас применила…

Кентавр заворочался, и я обернулась на него. Гибкость шеи была на высоте, кентавр детально продумал её конструкцию, а моя реализация довела его идею до совершенства.

– Дорогой, ты очнулся?

– Да, милая, я здесь.

Мой кентавр провёл носом по моей шёрстке, вдыхая запах моего пота и, судя по его спектру эмоций, остался доволен результатом. Нет, я тоже вполне себе довольна, хотя «детские болячки» править ещё придётся, но пара-тройка мелких трансформаций – и можно будет проводить испытания на литеру «О1». Кентавр лизнул меня, вызывая короткий всплеск мурашек по коже:

– Как тебя зовут, красавица?

– Ты можешь дать мне его сам.

– Нет, лучше ты выбери его. Лишь бы оно не совпадало…

– Давай подумаем. Тебя зовут Тэкс, верно?

– Да. Полное имя – Тэксдей Юсэрт.

– Отлично! Тогда я буду называть себя Рокседа Юсэрт. Твоя сестра по материнской линии.

– Можно я буду называть тебя Рокси?

– Ну разумеется, милый!

– Ты повторила даже запах, – отметил кентавр глухим голосом, так как полностью зарылся мордочкой в мою гриву.

– Ты настолько детально представил её образ, что это не составило никаких сложностей. Кстати, спасибо.

– За что?

– За трансформацию. Каждый раз, когда мы трансформируемся, мы страдаем. Да, мы привыкли к этой боли, и кажется, что уже не так больно, – я даже не знала, как описать то, что происходило со мной. Для того чтобы понять, каково это – трансформироваться, нужно быть оборотнем. Но другому оборотню никогда не надо объяснять, каково это – трансформироваться. Замкнутый круг какой-то. У меня на глазах выступили слёзы от бессилия объяснить, какую же необычную вещь сегодня сделал кентавр.

– Но ведь у тебя на глазах слёзы! – отметил мой любимый.

– Это слёзы радости! – я, кажется, поняла, как объяснить феномен. – Ты не отключился от меня, когда я начала трансформацию, а начал поглощать мою боль, не знаю, правда, осознанно, или нет. А потом ты отключился с непривычки… В общем, ещё раз спасибо.

– Тебе спасибо, моя девочка, – откликнулся мой кентавр.

Мы обнимали друг друга шеями и копытами, руки кентавра проникали в мою шёрстку, ощупывая каждый квадратный дециметр его поверхности. Я «лизнула» его эмоспектр, сняв небольшую толику энергии. Чуть ранее он уже рассказывал мне об опасном симптоме, виденном в небе «жёлтом парусе». Обычно это свидетельствовало о сильном истощении, и если донор успевал рассказать о подобном, то, по всем канонам Роя, стоило прекратить кормёжку на ближайшие сутки. Но сейчас я чувствовала, что кентавр удивительно быстро восстановился. И хотя я собиралась остерегаться…

– И как я на вкус? – нет, всё-таки он почувствовал, что я немного, но забираю его энергию.

– Ну… как клубника, – я не могла сравнивать вкус привычной пони (и кентаврам) еды со своим спектром ощущений. Это как объяснять слепому, что такое красный цвет. Можно сколько угодно распинаться и рассказывать про длины волн и энергию фотонов, но для того, чтобы понять, что такое красный цвет, его надо видеть. Я же могла «вкушать» только используя вкусы других пони, но вот специально какую-то статистику я не вела… да и вряд ли кто из других оборотней намеренно составлял карты соответствия вкусов, привычных пони и ощущений, получаемых от них оборотнями.

Ответ устроил кентавра, и он подарил мне глубокий поцелуй… я попыталась транслировать через нашу совместную связь, которая, как бы это странно ни звучало, но разрываться никак не собиралась, ощущаемый мною «вкус». Я почувствовала слабенький привкус молока на его губах… быстрый скан состояния тела показал, что своей оральной стимуляцией, мой любимый вызвал первичную лактацию, так что я сейчас могла оценить вкус собственного молока! Мы немного поиграли язычками, не думаю, чтобы могла победить, но я по крайней мере постаралась сделать всё возможное… и всё равно проиграла! Кентавр вновь спустился вниз, и я принялась в ответ расчёсывать губами его гриву, чтобы хоть как-то отплатить за ласки. Затем я также перешла к робким покусываниям шкурки кентавра, внимательно контролируя его эмоспектр, чтобы не переборщить с интенсивностью. Не знаю, как этим занимаются обычные пони, но у нас, оборотней, наука о любви – это полноценная наука с замерами и экспериментами и даже некоторым видом научной литературы!

Сложно сказать, сколько времени длились эти ласки, как вдруг что-то меня обожгло, и я почувствовала, как из тела что-то потянуло магию! От неожиданности, я вцепилась в тело кентавра зубами слишком сильно, чем вызвала болевой всплеск в его эмоспектре.

– Что ты сделал? – мы задали этот вопрос друг другу почти синхронно. Впрочем, я уже поняла, что произошло, хотя и не могла понять, как.

На моей шкурке светился магический символ.

– Невероятно! – кентавр потрогал символ пальцами. – Это же полноценный символ защиты!

Фокус внимания моего партнёра мгновенно сместился на новоявленный символ. Как в старом стихе про мартышку и некий оптический артефакт, он «то его понюхает, то полижет». Я постаралась максимально подробно описать свои ощущения по потере маны в момент формирования знака. Кентавр всё это запротоколировал в свитке (вот она польза рук!) и даже притащил из нашей «корзинки для пикника» какой-то прибор, провёл замеры и тоже внёс в протокол. Спустя ещё пару минут молчания, он выдал вердикт:

– Полагаю, что знак сформировался из нашей слюны. Я рефлекторно изобразил на твоей шёрстке знак, который массово формировал на заготовках последние несколько дней. Полученная… скажем, структура, закачала ману для своей активации из твоего тела… ну а дальше видим, что произошло!

– И? – мне не было жалко нескольких сот мед маны (прим. автор: мед – это аббревиатура «магическая единица», единица измерения магической энергии, или работы, как земной джоуль, калория, или мегатонна), но хотелось большего понимания: останется ли на мне этот знак навсегда?

– А теперь э-э-э-эксперименты, – пропел дисторсным голосом кентавр, и я добровольно отдала своё тело на растерзание.

А посмотреть было на что. Мой любимый, не покладая языка, проводил на моей шкурке разные линии, а затем смотрел на результат, как невооружённым взглядом, так и через кристаллы, вытащенные из корзинки. Наконец, он вынес вердикт:

– Почему-то активировался только этот знак. Не можешь пояснить, почему?

Нет, я не была круглой дурой в теории магии, всё-таки рог у оборотней есть и, хотя его эффективность существенно уступает рогам единорогов, но это требует только большего искусства в реализации заклинаний. Но всё-таки изображаемые на теле символы были для меня вновинку. О чём я и поведала кентавру.

– Однако, речь идёт и не о моей слюне. Давай вспомним, что мы делали перед тем, как начал лизать ту область, на которой тебе есть знак?

– Мы целовались!

– ВОТ! Попробуем? Ради эксперимента!

Нет, я была готова целоваться с моим ненаглядным и безо всякого эксперимента, жаль только, что я начинала уже подмерзать. Взор зацепился за лежащий на земле плащ, но одеть его я не успела. Язычок кентавра коснулся моего носика, словно звонка у входной двери и рот сам предательски открылся, впуская непрошенного, но такого желанного гостя внутрь. Гость поздоровался коротким тычком с хозяином, прошёлся по зубам, ничуть не отличавшихся от обычных пегасьих, затем прошёлся по ямочке в нижней части челюсти, собирая слюну и осторожно, чтобы не уронить капельки собранного нектара, вернулся в свою обитель. Ненадолго, конечно, уже спустя пару секунд, он вновь танцевал по моему животику, косплея кисть даровитого художника. Ну, или резец мастера-скульптора, я пока ещё не поняла, как там на своей работе кентавр свои знаки изображает.

Второй эксперимент тоже вышел комом, хотя должен быть экзешником. Спустя ещё пять минут замерзания, кентавр отчаялся и хрипло отметил:

– Не получается. Может быть, дело вовсе не в слюне? В конце концов, как-то же вы приводите в порядок перья на крыльях? Пегасы вот их вылизывают…

– Вообще-то, у нас крылья не имеют перьев, это просто маскировка, – я развернула крыло и тут же свернула. Блин. Неудачная транформация, я слишком полагалась на изобретательность кентавра, но он, оказывается, не имел никакого представления об авионике крыла. Перья были установлены так, что оказывали одинаковое давление на воздух при движениях в обоих направлениях, так что летать на таких крыльях было положительно невозможно. Ну что же, сама виновата, не проверила, не протестировала, не доглядела. Типовые испытания нового тела кто проводить будет?

– Понятно. Есть какие-то идеи?

– Да вроде нет.

Мы постояли и помолчали несколько секунд. А может, минут. Эксперимент ведь не завершён. Я переминалась с ноги на ногу, не решаясь накинуть на себя плащ. Тело вроде как стало привыкать к холоду. А может, просто слюна кентавра высохла и перестала отбирать у меня лишнее тепло. А может быть, наша смешанная слюна образовала на мне корку, которая стала защищать меня от холода. Нет, не хотелось бы такого. Хотя мы сами строим жильё из слизи, а некоторые не слишком разумные образцы живых существ – вообще из спермоклея, но это немного другое.

– Клубника! – внезапно выдал кентавр.

– Какая клубника? – рефлекторно ответила я. И вдруг паззл в голове сложился. Такое бывает. Не хватает одной крошечной детали и мозаика рассыпается. А теперь вдруг всё сложилось.

– Моя слюна содержала кристаллит. Не знаю, как у вас это называют, но когда я усваиваю энергию, то она выделяется в виде небольших кристаллов, которые мы потом отрыгиваем и складываем в мешок. Вот, смотри, – я осторожно извлекла небольшой кристалл из своей сумки сборщика. Я уже не боялась того, что потеряю часть добычи. Кентавр выглядел надёжным донором, и я в любом случае восстановлю потерю.

– Это концентрированные чувства? – с недоверием взял в руку кристалл кентавр. – А если я его лизну?

– Попробуй. Обычно мы их проглатываем сразу, если чувствуем себя плохо. Кристалл разрушается внутри организма и снабжает нас энергией. Но ты лучше не рискуй, – да, я заботилась о здоровье кентавра, хотя отчасти мною говорила забота о моём доноре.

Мой любимый лизнул кристалл и начал чертить очередной знак. Я прислушалась к своим ощущениям. Вроде как ничего… АЙ!

Меня снова окатило холодной водой.

Впрочем, не так сильно, как в первый раз.

Осталось только посмотреть на ТО место.

Ну да, ну да.

Новый знак.

Попроще.

Поменьше.

Но тоже работающий.

– Всё понятно. Эксперимент завершён.

Глава 7. Кентавр и оборотень vs волчары позорные

POV: Юсэрт Тэксдей, кентавр

TOV: день встречи, полночь

Разобраться с тем, как я создал Знак Защиты на груди моей девочки, стало для меня делом чести. Ведь как ни крути, а в магии было много разных символов, в том числе и опасных. Конечно, созданный Знак никакой опасности не нёс, напротив, мог защитить её носительницу от некоторого количества физического урона, такого как падающие рояли. Но в будущем случайные движения могут создать что-то куда более опасное. Например, пирокинетический запрос. Такие применяются на некоторой кухонной утвари. И если для того, чтобы поджарить вкусные блинчики из пряных трав, такой знак был просто идеален, то наносить его на кожу было крайне опасно! К счастью, этот знак был весьма и весьма сложен и только хорошо подготовленный артефактор мог выполнить его. Не буду скромничать, я был одним из таких артефакторов!

Таким образом, мне требовалось выяснить все обстоятельства, позволяющие создавать на теле живого существа простой слюной магические знаки. Обычно для этого использовались довольно сложные средства, как правило, кровь магических существ. Большинство стандартных реактивов из инструментария обычного артефактора на это не годились – слишком агрессивны были к шкурке пони. А тут – простая слюна. Какой полёт фантазии для такого артефактора, как я… На моём лице расползлась маньячная улыбка. Уж чего-чего, а от того, чтобы потрогать, понюхать и полизать новые инструменты разработки меня за уши было не оттащить. Особенно от таких красивых инструментов разработки…

От вылизывания шкурки моей девочки я отвлекался только для того, чтобы ответить на какой-то её вопрос. Надеюсь, что отвечал более-менее впопад, ведь сейчас мои мысли унеслись куда-то далеко-далеко, в поля, где пони день и ночь создают друг с другом новую магию и без опаски делятся новыми заклинаниями друг с другом на поньхабе, чтобы сделать мир лучше, чище, добрее. Увы, но что-то не получалось. Я вновь поцеловался с моей девочкой, пусть и не так глубоко и не так вдохновенно, как раньше, но, надеюсь, она поймёт меня, потом я поцелую её как должно. В животе заурчало. Эх, зря я отказался от ужина перед походом. Да, в корзинках есть кое-какой провиант, но сейчас не до него. Кто-то мог возразить: «Какая тебе разница, какая тебе разница, какая тебе разница, можно рисовать слюной на пони, или нет?» Но я не был из таких. Эксперимент ведь не завершён!

И снова неудача. Я расстроено стоял и смотрел на мою Рокси, стараясь понять, что я упускаю. Да, в прошлый раз у нас получилось спонтанно. Но если надеяться на «авось» – ничего не получится. Нужна строгая повторяемость результатов, а не просто повторять ритуал, надеясь, что вновь получится. А если не получится – то хотя бы понимать, что сделано не так. Магия вне пределов лабораторий Кантерлота и Селестиеславля должна быть строго контролируемой и предсказуемой. Пегасочка облизнулась и этот простой жест вдруг стал для меня спусковым крючком!

– Клубника!

А ведь действительно. В прошлый раз я почувствовал вкус клубники, когда целовался. В этот же раз его не было! Что-то поменялось! Впрочем, пегасочка мгновенно заметила мою растерянность и подтвердила:

– Моя слюна содержит кристаллит. Это концентрированная энергия. Вот, возьми, – и медленно протянула небольшой чуть заметно фосфорецирующий кристаллик. Копычусь, но при свете дня я бы не смог разглядеть их свечение. Её копыто чуточку дрожало, уверен, что это – собранная с большим трудом добыча. Транжирить её было бы верхом безрассудства, но… Эксперимент ведь не завершён!

– Обычно мы проглатываем их, но ты лучше не рискуй, – моя заботливая девочка ткнулась в меня носиком и тут же отступила, поворачиваясь бочком, расчерченным моими неактивными знаками пока ещё чуть менее плотно, чем боец из одного музыкального подразделения. Я лизнул кристалл, но ничего не почувствовал. Лизнул сильнее… кажется, есть какой-то холодок на языке.

Отлично!

Попробуем лизнуть шкурку.

Ага, едва заметное серебристое свечение!

Хорошо, что сейчас достаточно темно и только Луна освещает поле моего эксперимента.

Выполнить несколько широких мазков…

Нет, цвет тускнеет, нужно вновь лизнуть кристалл.

Ага, хорошо, новые линии вновь чётко видны.

Осталось только вывести вертикальные трассы…

…теперь замкнуть питающий контур…

Язык уже немеет, но нужно закончить!

…соединить с питающей спиралью…

Последний лизок завершает начатую картину.

Знак засветился!

Не совсем ровно, не так профессионально, как это обычно получается, когда я работаю более подходящим инструментом и на более подходящем материале, но сейчас и подобная картина – успех! Я вложил в этот знак всё своё мастерство и даже если он отработает всего вполсилы, его мощности будет достаточно, чтобы защитить мою девочку от сорока подряд упавших роялей, если только те не будут форсированы пирокинетическими заклинаниями. Нужно нарисовать второй знак с другой стороны и тогда она сможет танковать уже двумя бочками. Но сперва…

– Кафецца, ффё. Эххефифент фафершон! – ну да, язык меня не слушался. Нет, он не болел, но было похоже, что в него воткнули понячью дозу обезболивающего.

Моя девочка без слов поняла проблему и коснулась своими губами моих. Жаркое дыхание обожгло мои ноздри, и я наклонил голову на сорок пять градусов, чтобы целоваться было удобнее. На этот раз, мой дружок не хотел меня слушаться и проникать в ротик моей подруги, а потому, она сделала это сама. Онемение быстро прошло. Я не стал выгонять гостя из своего рта, напротив, его визави осторожно и нежно провёл новенького по всем закоулкам своего жилища. Наконец, я почувствовал, как моя девочка кушает, хотя и не понял, что именно. По крайней мере, какой-то явной потери я не ощущал, но и ветерок, ощущаемый на ином уровне, тоже присутствовал.

– Эксперимент завершён! – сказал я нормальным голосом. – Что ты сделала?

– Просто извлекла остатки энергии из твоего языка. Тело обычного пони не воспринимает энергию чувств, которой мы питаемся…

Я поцеловал мою девочку. Просто, без языков и всего прочего. В знак благодарности за новое знание. Её посеребрённая луной шкурка притягивала взор. В общем, действительно, эксперимент можно было считать завершённым. Моя слюна смешалась со слюной оборотня, напитанной маной, что и дало такой эффект. Фактически, я рисовал знак чистой маной. В конце концов, использование естественных жидкостей разных живых существ не было такой уж редкостью в артефакторике. Желудочные секреты драконов применялись для травления* драгоценных камней. Кровь коров и свиней применялась в кладке**. Про то, что применялось в зельеварении, я просто промолчу. У меня сосед в этом профи, а его сёстры учатся на факультете зельеварения. Проще сказать, что там вообще не применяется… гм… а, всё-таки, что? Ладно, работать надо. А то так до утра простою и не вспомню…

Примечания автора:

* мне лень было придумывать «понячий» термин, пусть будет земной

** это применение отличается от земного, но мне жаль поняшек

Внезапно, моя девочка поменялась в мордочке и её тревога через открытый канал проникла в меня. Нет, не только тревога! Знание тоже оказалось моим.

К нам на огонёк пришли гости.

Древоволки.

Они не слишком скрывались, но и найти их было трудно. Сложно спрятать где бы то ни было существо под пять метров ростом с огромными сучьями вместо рук и толстенными корнями вместо лап. Но и заметить такую тварь среди леса было непростой задачей. Где проще всего спрятать тело? На поле битвы. Где проще всего спрятать камень? На берегу моря… Где проще всего спрятать дерево? В лесу.

Кроме случаев, когда ты владеешь магией чувств.

Такая магия довольно свободно определяла врага на дальности до полукилометра. Но дальше начинались проблемы.

И, судя по скорости движения, времени у нас было не более пяти минут.

Говорят, они могли быть весьма расторопны и бегать со скоростью, превышавшей скорость пешей пони. Но сейчас они двигались к нам не спеша, сознавая, что против стаи из тридцати стволов двоим пони просто нечего противопоставить. Да, группа из двух десятков земнопони могла бы развести врагов поодиночке и с некоторым риском и неизбежными потерями уничтожить часть врагов и обратить в бегство остальных. Десяток пегасов мог бы просто улететь, а если бы была поставлена такая задача – то и сбросить на врага с безопасной высоты пирокинетические боеприпасы, сжигая их тела дотла. Обычный огонь этим тварям был не страшен, только магический. Наконец, полсотни единорогов тоже смогли бы выжигать синхронными заклинаниями врагов поодиночке с безопасной для себя дистанции. Про аликорнов говорить нечего – их основной калибр мог бы выносить древоволков десятками с одного выстрела с совершенно безопасной дистанции в сто шестьдесят пять километров.

Но что могут оборотень и кентавр?

Даже против одного древоволка?

Кентавры владеют прекрасным искусством индексокинеза, позволяющим наносить максимально болезненные удары по знакомому противнику. Мы быстры и ловки, быстрее типичного земнопони и единорога, но медленнее пегаса. Мы сильны, сильнее пегасов и единорогов, но слабее типичного земнопони. Мы можем кратковременно использовать магию для усиления своего тела, на пару секунд делая его невосприимчивым даже к мегаспеллам, но после этого будем пару дней двигаться как улитка. Некоторые из нас умеют создавать артефакты и, как бы это странно ни звучало, но артефакторов среди нас куда больше в процентном соотношении, чем разработчиков заклинаний среди единорогов. Должно быть, данный природой рог заставлял их лениться и только считанные единицы преодолевали эту лень и становились великими чародеями, создававшими новые заклинания, а не использующие телекинез, пирокинез, да ещё пару тройку бытовых заклинаний всю жизнь.

Как это всё мне поможет?

Древоволки нечувствительны к боли. Болевых точек у них попросту нет. А значит, индексокинез бесполезен.

Режим максимума скорости позволит уворачиваться от атак одного волка. Может быть, двоих. Но плотность атак трёх волков сведёт это преимущество на нет. Пару раз уклониться получится, но не более.

Режим максимума силы не сможет уничтожить древоволка. Нанести огромные повреждения – да. Это остановит тварь на несколько минут. Потом она регенерирует. Уничтожить древоволка можно только огнём. Магическим огнём, повторюсь.

Режим максимума защиты позволит выдерживать атаки хоть всё стаи в течение примерно десяти секунд. На одного волка достаточно выставить только несколько процентов от мощности защиты. Этого хватит на пять минут. Но волкам то что? Они почти не знают усталости.

Отсюда вывод.

Нужно бежать!

– Лететь сможешь?

– Нет. Тогда, у тебя дома, меня неудачно перебросило, так что я пару дней нормально летать не смогу. Может, меньше. Но это неточно.

– Хорошо. Бежать сможешь?

– Да. Но недолго. Нужно восстановиться после трансформации.

– Забраться хотя бы на дерево сможешь?

– Да, а что толку? Они всё равно достанут!

– Да нет, для того, чтобы дальности ведения огня тебе хватило. Пирокинезом владеешь?

– Владею. Но его дальности хватает только на пять метров.

– А убить, высасывая чувства, можешь? Ты же сама говорила, когда я про жёлтый парус рассказывал, что это – крайне опасно и может привести к смерти. Можешь довести их до такого состояния?

– Нужно довольно много времени для такого…

– А если выкачивать только часть чувств? Ты же умеешь это делать?

– Умею… но что ты имеешь в виду?

– План «А»: ты фокусируешься на этих тварях и пытаешься вытянуть из них чувство самоуверенности, оставляя лишь страх, боль, отчаяние. Они испугаются и отступят. Примерно понятно? – не дожидаясь ответного кивка, я продолжил. – План «Б»: если враг подойдёт слишком близко, ты фокусируешься на мне, вытягиваешь из меня всё, что поможет тебе восстанавливать силы, затем отрабатываешь пирокинезом по всем целям в радиусе досягаемости. Пока цели не закончились – повторить! Ясно?

– А если закончишься раньше ты? – в глазах моей девочки были слёзы. – Да и радиус у меня небольшой, я же сказала. Метров…

– Держи, – я выхватил из кармана плаща собранный, но никак не испытанный амулет. Линзу эмонеля для оборотня. – Это устройство должно фокусировать твои навыки на большую дистанцию. Разберёшься?

– Постараюсь.

– Ну что, – во мне взбурлила энергия. – Бой начинается!

POV: Рокседа Юсэрт, оборотень

TOV: день встречи, полночь

Меня сразу дважды окатило морозом по коже. Первый раз – оттого, что заработал символ брони. Настоящий. Полноценный. Мощный. Это я смогла почувствовать по тому, сколько он энергии забрал из меня. Это не была та, первая поделка. Конечно, он тоже защищал грудь, но эффективность бортовой защиты была куда выше, чем у фронтальной. Это немного дико, но придётся танковать левым бочком, если что-то случится. Хорошо бы не пришлось…

Но вторая проблема была куда хуже. Я скользнула фокусом по максимальному радиусу и обнаружила… их. Древоволков. Много. Штук тридцать. Они шли почему-то со стороны города, отсекая нас от спасения. И, как назло, место здесь специально выбрано непросматриваемым. Кентавр позаботился, чтобы никто не смог даже гипотетически почувствовать всплеск энергии при моей трансформации, но теперь это обстоятельство играло против нас.

Кентавр тоже почувствовал их приближение. Через меня. Задумался на пару секунд, но потом принял решение:

– Лететь сможешь?

– Нет. Крылья оказались повреждены тогда… у тебя дома… Через пару дней только.

– Бежать?

– Смогу. Но недолго. Я не полностью привыкла к новому телу.

– Забраться на дерево сможешь?

– Смогу. Но они всё равно достанут.

– Пирокинезом владеешь?

– Да. Но только на близкой дистанции.

– Убить, высасывая чувства, можешь?

– Да. Но для этого нужно много времени. Его у нас нет. Да и дальность ограничена.

– Выкачивать часть чувств сможешь?

– Смогу. Но… что нам это даст?

– План «А». Фокусируешься на тварях, выкачиваешь их самоуверенность, злобу. Оставляешь страх. Они напугаются и отступят. План «Б». Если подберутся слишком близко – забираешь мою энергию, сколько сможешь, и выжигаешь их пирокинезом в упор, пока не закончатся.

– А если закончишься ты? – кажется, кентавр, предлагавший мгновение назад мне убить древоволков, выкачивая их чувства, забыл о том, что сам может умереть. А! Точно! Он имел в виду, что основную энергию нужно забирать у древоволков, но чтобы меня не вытошнило – добавлять его энергию. Это должно сработать. Или он имел в виду что-то другое? Вряд ли он знал про такие особенности нашего питания. Наконец, я вспомнила про особенность моей магии. – Радиус у меня небольшой. Метров пять, не более.

– Держи! – кентавр кинул мне какую-то круглую штуку. – Это сфокусирует твои навыки. Сможешь разобраться? Я пошёл!

Казалось, что прошло всего несколько секунд, а волки уже приблизились на дальность метров в пятьдесят. Скоро они выйдут на поляну. Здесь их возможности немного снизятся, но нам от этого ни жарко, ни холодно. Кентавр бежал по периметру поляны, привлекая внимание волков криком:

– Эгей, давайте сюда! Я твой паравоз, а вы мои вагоны!

Хорошо. Нужно было разобраться с артефактом, а то с такого расстояния я даже нормально отсосать у волков не могла. Как бы многозначно это ни звучало. Нацепив кругляк на рог, я принялась сканировать местность магией. Я уже не боялась надевать неизвестные артефакты от моего кентавра, мой любимый уже продемонстрировал, что не станет причинять мне вред.

Сперва мне показалось, что я потеряла все ощущения. Словно тот артефакт, который дал мне любимый при первой встрече, защитивший меня от погони, и валяющийся сейчас где-то на поляне. Но намного сильнее. Впрочем, я очень быстро поняла, что к чему. Просто раньше я ощущала существ вокруг. Поровну. С круговой диаграммой направленности. А сейчас я стала чувствовать в направлении «вперёд» лучше, чем назад. Намного лучше. Нет, правильнее сказать НАМНОГО-НАМНОГО-НАМНОГО лучше. Потеряв способность чувствовать всё, что сзади.

Отодвинув артефакт от рога, я сверилась с направлением на ближайшую цель и проверила состояние кентавра. Всё в порядке. Он старательно привлекал внимание врага, давая мне шансы, чтобы разобраться с артефактом. Я не могу его подвести! Он ведь так на меня рассчитывает! Вернув артефакт на место, я сфокусировалась узким лучом на одном из волков, которого нашла широким лучом.

Я буквально чувствовала, что каст работает. Я знала, что у древоволков есть небольшой центр чувств, который можно было бы использовать для питания. Раньше для оборотней-сборщиков он был бесполезен. Слишком близко нужно было подобраться ко врагу. Опасному врагу. Шкурка выделки не стоила. До недавнего времени. Кто-то может подумать, когда я встречалась с древоволками? Лично – никогда. Но опытные сборщики часто передают свои чувства, частички памяти более юным кандидатам в сборщики. А живя в лесах перед тем, как совершить проникновение в то, или иное селение пони, часто встречаешься с местной опасной нечистью, а тем, кому повезло выжить, часто удаётся передать свои знания и навыки молодой поросли. Вот именно оттуда у меня и были навыки и умения боя с древоволками. Их я не сама придумала. Просто адаптировала под новый режим работы узким растром. Ведь из-за повысившейся опасности в городах пони, наш Рой уже проводил испытания с получением вот такой вот альтернативной энергии. Да, с риском для жизни. Да, королева имела ещё какой-то план, который, по её словам, должен был решить проблемы с питанием Роя раз и навсегда, но пока что этот проект отдачи не давал.

Да, описанный моим напарником эффект был, я могла легко «навестись» на источник чувств так далеко, как никогда даже и подумать-то не могла. Однако, как бы я ни пыталась провести кастом снятия чувств по единственному подходящему для этого узлу древоволка, у меня ничего не получалось. Я ощущала этот источник, снимая артефакт и отрабатывая широким растром сканирования, но вот в узком растре сделать ничего не могла. НИЧЕГО! Полный бред! Чисто теоретически, можно было просто сбросить этот странный подарок кентавра и начать отрабатывать как обычно, но для этого нужно было подобраться слишком близко. Уж очень маленький сенсорный узел был у этих драных волчар. А пока кентавр держался, у меня были все шансы это сделать по движущейся прямолинейно и равномерно, фактически тестовой мишени.

Я пробовала и пробовала ещё и ещё, но вдруг, в очередной раз, сняв артефакт, почувствовала присутствие врага прямо в нескольких метрах от себя.

– Ай!

Кентавр обернулся и бросился ко мне на помощь. Но он точно не успеет. Я уже собирала заряд пиромагии, дальность уже была достаточной, но удар могучей ветки должен был прикончить меня раньше, чем я успею его выпустить…

БАМ!

В воздухе рассыпались искры, и я почувствовала холодок на шкурке. Точно! Мне повезло, что рояль… тьфу, я стояла нужным боком к врагу! На атаку отреагировал знак защиты и он эффективно её отразил! Ну, всё, мне оставалось только ударить по врагу пиромагией. Затрещали ветки, испепеляемые моим пламенем, и противник рухнул. Нет, он пока ещё не уничтожен, для этого потребовалось бы ещё более мощное заклинание, но и требующее большей подготовки. Но сейчас этого достаточно. Ближайшие два-три часа эта деревяшка точно не встанет.

– Что случилось? Линза не работает? – кентавр испуганно озирался вокруг. Вспышка пиромагии заставила преследовавших его волков метнуться в стороны. Да, это бегство было сродни бегу слона, но всё равно производило впечатление.

– Работает вроде как. Я чувствую их источник, но не могу к нему подключиться.

Кентавр обернулся. Волки медленно приходили в себя. Думать нужно было быстро. Я нацепила артефакт и вернулась к бесплодным попыткам. Внезапно, кентавр крикнул:

– Линия прицеливания!

– Что? Какая линия?

– Ты целишься глазами! А качаешь энергию рогом. Попробуй целиться чуть ниже! – любимый метнулся в сторону, одновременно бросая в подходящих древоволков какой-то предмет. Полыхнула вспышка пиромагии, слабая, но зато волки переключились с невзрачной меня на более опасного с их точки зрения кентавра. Он метнулся к краю поляны, уводя врагов от меня. А я продолжила работу с артефактом.

Любимый оказался прав! При работе широким растром можно целиться хоть в левое заднее копыто – по источнику всё равно попадёшь, потому что конус захвата даже с метра составляет целых полметра. Очевидно, что при таком конусе, эффективно откачивать энергию можно только с очень короткой дистанции. Сейчас же конус разброса стал таким, что с пятидесяти метров он давал диаметр зоны захвата едва ли несколько сантиметров! А при работе в упор, эта разница становится критичной!

Новый алгоритм наведения помог сразу! Буквально с первого прокаста, древоволк, имевший несчастье попасть в мой фокус, взвыл. Нет, не от боли. Я выкачала из него полностью его ярость. Он не понимал, что происходит, а в спектре его эмоций появился страх. Отлично! Осталось только немного дожать и… перезарядка прошла, и вторым прокастом я выжгла в его простеньком разуме уверенность до капли, освобождая место для страха. Враг тоненько взвизгнул, словно побитый щенок. Такого звука от могучего, пусть и неразумного существа, я раньше никогда не слышала.

– АЙ!

А вот это уже плохо. Из-за работы узким растром, я снова проморгала древоволка, на этот раз подкравшегося с другого бока. Не, ну «подкравшегося» – слишком сильно сказано, красться эти пятиметровые брёвна просто неспособны. Просто пропущенного. Из-за того, что я слишком полагалась на своё чутьё широкого растра, которое теперь было свёрнуто в узкий растр, я не привыкла смотреть по сторонам просто глазами. Да и освещение, даваемое одной Луной, не способствовало хорошей видимости. А с того бока, напоминаю, у меня защиты не было. Пока не было.

Кентавр вновь пришёл на помощь. Откуда у него верёвка? Он одним броском заарканил ветку врага, готовившуюся разорвать меня пополам. Копыта пропахали полметра грунта, но затем любимый надёжно заякорился, удерживая врага в неподвижном состоянии.

– Ты не уйдёшь!

(прим. автора: ссылка на серию «Естественный враг» была чуть выше, но в той серии товарищ Мотоко не была такой многословной, так что фразу пришлось брать от другого персонажа)

Оставалось только одним рывком развернуться защищённым боком (знак защиты уже перезарядился) и вжарить по второму врагу новым пирокинетическим зарядом. Минус два! Коснувшись кентавра, узким растром, я вдруг ощутила БОЛЬ. Кажется, удержание поверженного врага стоило ему вывернутого копыта. Но я сейчас не смогу оказать ему помощь! Всё, что могу, прости. Долг платежом красен! Ты принял мою боль, я приму твою. Из-за теней, я не смогла разглядеть мордочку любимого, но уверена, что вместо гримасы боли он вернул на неё свою улыбку.

В спектре эмоций остальных древоволков появились линии неуверенности. Атакованный мною враг сильно пострадал, но не вырубился и бросился бежать, протащив кентавра несколько метров, после чего тот бросил то ли верёвку, то ли лиану, отпустив врага на свободу. Оставалось только бить прицельным огнём по самым самоуверенным древоволкам стаи. Надо было найти лидера и поразить его, но пока ещё я не могла его найти. Я ударила по одному из волков, бросившихся догонять кентавра, но промахнулась. Нужна была другая тактика, не прямого «отсоса» энергии, не как отрабатывает «триггер», а как-то по другому. Попробуем вот так…

ШИМ!

Делая по очереди малые «глотки», чтобы сэкономить силы на БОЛЬШОЙ «глоток» я прицелилась в свою жертву и сделала ОГРОМНЫЙ глоток. Жуть! Вкус как из помойной ямы! Не удивительно, что большинство сборщиков крайне негативно относились к идее использовать древоволков в качестве доноров. Ладно, я потерплю. У меня дистанция большая, опасность пока невелика. Хотя можно попробовать другой вариант.

ЧИМ!

Теперь я делала «глотки» одинакового размера, но при этом делая их то чаще, когда враг попадал в прицел, то реже, когда он пропадал из захвата. Вкус, конечно, остался столь же мерзким, но хотя бы меня не выворачивало от небольших глотков. Энергетическая очередь, словно от «синтеза» протянулась от меня к врагам. Разве что поток был не в сторону противника, а в мою сторону.

Увы, но чувства страха среди спектра эмоций волков было слишком мало. Высвобожденное пространство заполняла больше новая ярость, чем страх, так что план работал, но не совсем так, как надо. Медленно! Нужно было как-то напугать волков. Перефокусироваться на пирокинез? Да, с моей новой дальностью должно получиться. А что если?

– Тэкс! Поджечь их есть чем? А то совсем твари не боятся!

– Не вопрос! Сейчас что-нибудь придумаю.

Я продолжила поиски лидера, пока кентавр носился по периметру поляны, одновременно делая что-то руками. Удобненько! Пока копыта заняты делом, руками можно держать оружие… А, вот у него что-то получилось.

– ГЛАЗА!

Вспышка реально ослепила меня. Особенно с учётом того, что я смотрела на того древоволка, которому она и досталась. Это определённо было какое-то пирокинетическое заклинание. Интересно, как кентавр смог его сотворить?

– Копытце моё! У тебя ещё кристаллов не осталось? Я предыдущий уже израсходовал…

Ах вот оно что! Он нарисовал на чём-то нужный Знак и использовал его на древоволке, замкнув силовые линии в последний момент. Потому что вариант, что он рисовал языком на самом древоволке… тьфу, как я могла такое подумать! Потому и эффект был не таким, каким должен был быть – большая часть энергии ушла в носитель и лишь некоторая – в цель. Но эффект был! Страх в спектре эмоций волков резко пошёл вверх, даже без моего прямого участия!

– Лови!

То, что я сделала, не укладывалось в моё сознание никак. Да и в сознание любого другого сборщика – тоже. Сумка с собранными кристаллами – главная ценность, имеющаяся у любого оборотня. Отдать её… да проще с жизнью расстаться! Но сейчас… если спросить меня, я бы не сказала, чего ответить. Отдать сумку ДОБРОВОЛЬНО со всей добычей. Это значило, перестать быть оборотнем. Это как для обычных пони – МЕТКА. Наверное, что-то подобное со мной тогда и случилось. В общем, я сбросила сумку и метнула её любимому. Он легко поймал её рукой, тут же вытащил кристалл и сунул его себе в рот. Хотелось предупредить, чтобы он не злоупотреблял полученной силой, но у меня были уже свои проблемы. Подставить очередному врагу защищённый борт, протанковать атаку, а затем вжарить пирокинезом по уязвимому месту в упор, прямо через артефакт. Он настолько усилил мою атаку, что враг просто рассыпался пеплом в мгновение ока. Этот уже точно готов, регенерировать здесь попросту нечему. Но и затраты энергии велики.

Я стояла, широко расставив копыта, тяжело дыша. Должно быть, в моём взгляде читались нотки безумия. Я вернулась к отстрелу волков на дальних рубежах, пока то слева, то справа, виднелись вспышки, создаваемые кентавром. Много урона они не наносили, но делали главное. Они сеяли страх в душах волков, а мне оставалось только откачивать из них все остальные эмоции, освобождая место лишь для животного ужаса.

Первый прокаст – и двинувшаяся к нам навстречу тварь с визгом отпрыгнула в сторону и бросилась бежать. Ещё прокаст – и более дальняя тварь трусливо попятилась. В животе нарастала тяжесть – нужно было отдохнуть, в нормальных условиях оборотни никогда не поглощали столько чувств разом, да к тому же я уже была сыта тем, что покушала с моего кентавра и ещё не успела кристаллизировать эту собранную энергию. Последний раз я занималась кристаллизацией у него дома, когда он ушёл. Но заниматься кристаллизацией сейчас было некогда, нужно было отработать по оставшимся волкам. Хватит ли меня? Должно хватить! Удачный прокаст по одному из самых дальних волков, подозрительно стоящих поодаль от остальных – теперь мои возможности позволяли атаковать с дальности в несколько сот метров.

Удача!

Я зацепила вожака.

Теперь его страх передастся остальным членам стаи.

И они отступят.

Теперь, когда я точно знала, какую именно верхнюю планочку надо выцеливать у этого эстонца, дело пошло куда бодрее. Ещё две прицельные атаки по выделенному вожаку. Он не был совсем уж глуп, как остальные члены стаи, догадался, кто и как ему угрожает и издал управляющий рык. Тщетно, повинуясь зову рыка, его пытались прикрыть от атаки парочка древоволков – я уже приноровилась и мои атаки легко игнорировали эту простенькую защиту. Ужас наконец обуял вожака, он дрогнул и бросился бежать. А спустя пару мгновений и вся стая бросилась следом. Атаковав вожака ещё один раз, я почувствовала себя совсем плохо. Всё-таки всё, что я знала раньше, относилось к рядовым членам стаи, с их бедными эмоцентрами, эмоцентр вожака был намного крупнее и насыщеннее, поглощать его приходилось активнее, а потому, и хватило моего резерва ненадолго.

– Хосси, хы х хоряххе? Хоху хохокчь?

Последнее, что я увидела, было беспокойное лицо кентавра. Его мордочка выглядела просто ужасно, покрылась какими-то цветными пятнами, язык вывалился изо рта и беспомощно покачивался, пытаясь произвести хоть какие-то звуки.

Затем меня начало тошнить энергией, и я отрубилась.

POV: Юсэрт Тэксдей, кентавр

TOV: день встречи, полночь

– Бой начинается!

С самого начала было понятно, что мне предстоит каруселить врагов вокруг моей девочки. Пирокинетического оружия у меня не было, но для привлечения внимания сойдут и простые камни. Ай! Я почувствовал, как под копытом что-то хрустнуло и это была явно не ветка. Конечно, я расставлял датчики, в надежде собрать информацию о трансформации оборотней, и это было правильным решением. Только вот датчики сами себя не соберут! А теперь, в связи с боем, они же и пострадают. Хрупкие это всё-таки вещи. Но, что поделать. Своя жизнь дороже!

Благо, тупые твари, не могли сообразить, для чего я между ними бегаю. Конечно, они пытались ударить меня, и пару раз им это ПОЧТИ удавалось, но мне пока удавалось оставаться в относительной целости. Кажется, я собрал почти всех волчар, но пока что результатов атак Рокси не видел. Возможно, нужно просто подождать. Желудок уже прекратил недовольно урчать, но и чувство голода как-то совсем уж притупилось. Странно.

– Ай!

Голос Рокси! Я метнулся в сторону центра поляны. Да, за мной попёрлись несколько волков… а может, и все волки, я не стал смотреть. К моей девочке подобрался отбившийся от стаи волк. Да ладно! Я не успею! Она тоже не успеет отразить! Какого! Ай! Вспышка молний отразила удар волка, а через пару децисекунд в грудь волка ударила молния пирокинетической атаки! Минус один! Отлично! Это отработала защита, которую я установил несколько минут назад! Идеально! Не зря автор обещал мне град роялей! Но почему она отработала только с такой близкой дистанции?

– Линза не работает?

– Вроде работает. Я их чувствую, но не могу атаковать!

А вот это плохо. И помочь я ей как бы ничем не могу. Впрочем… нет, могу! Кое-какой опыт у меня имеется в этом деле. А что если…

– Линия прицеливания!

– Какая линия?

– Ты целишься глазами! А качаешь энергию рогом, пусть он сейчас и невидим! Эти линии параллельны, но не совпадают. Попробуй целиться чуть ниже!

Всё, пока не могу ничем помочь, надо бежать, а то сейчас сюда все монстры прискачут, где же мы их хоронить то будем? Я устремился в чащу, метнув в одного из ближайших волков подобранный кристалл, который лопнул световой вспышкой перед его мордой, не нанеся существенного вреда, но отвлекая от Рокси. Попутно подобрал и начал сматывать моток проводов, соединявший когда-то датчики. Скорее всего, датчикам уже конец настал, но хоть провод спасу. Хороший провод, прочный, уже не раз им пользовался, всё сносу нет.

Наконец, провод смотан и можно снова проверить врагов… а вот куда ещё несколько волков делось, было же больше? Отстать вроде не могли, я не старался бежать изо всех сил, так, мелкая рысь, не более того, чтобы враг догнать не мог. Ах, вот ты, паскуда, куда намылился! Метнулся в сторону Рокси.

– Ай!

Ага, заметила наконец. Успеет подставить свой бок, или нет? А ведь я точно не успеваю! Точно! Провод! Стресс добавил мне точности, хотя обычно бывает наоборот. Идеальное попадание! Лапа чудовища запуталась в проводе… и всё, голубчик! Ты мою кобылку и пальцем не тронешь! А вот и пирокинетическое заклинание Рокси подоспело. Конечно, в прошлый раз вышло посолиднее, сейчас так просто, шкурку попортило. И провод! Чудовище от полученного урона просто озверело, рванулось в сторону, вырвало провод из рук… Мда… Придётся теперь где-то новый провод тырить. А где я теперь хорошие провода найду? Новые то нынче не провода, а так… огрызочки какие-то.

Сделав шаг в сторону, я вдруг понял, что со мной что-то не так.

Копыто пронзила боль.

Точно!

Пока монстр тащил меня по земле, правое переднее копыто вывернулось под неестественным углом.

Даже наклониться больно, не то, чтобы вправить.

А сзади враги!

Легонько ударил по колену и чуть не взвыл от боли!

И вдруг… Всё пропало.

Ловким ударом, я вправил копыто. Теперь, правда, непонятно, болит там, или нет, хорошо вправил, или не слишком.

Подарил улыбку в сторону Рокси.

Видела она, или нет?

Темно всё-таки.

Ещё минута беготни.

– Тэкс! Поджечь их есть чем? А то совсем твари не боятся!

– Не вопрос!

А хотя нет, вопрос. Что бы сделать? В кармане уже порядком потрёпанного в бою плаща… а ведь это мой выходной плащ, хотел подарок для любимой сделать, а вон оно как обернулось… запрятался рефлекторно спрятанный туда рояльчик… тьфу, кристалл, который несколько минут назад дала мне Рокси, чтобы я сделал с его помощью Знак Защиты, который уже отработал. Камушек убавился от того, что я его пососал, и часть энергии потратил на Знак. Впрочем, не думаю, чтобы любимая была в обиде. Сам видел, как Знак уже один раз защитил её от верной смерти, значит – нужен был. Интересно только, как оборотни создают эти кристаллы? Энергию они потребляют ртом, как пони – обычную еду. А кристаллы… может они ими того? Как пегасы – бабочками? Я невольно улыбнулся, представляя, как из Рокси с той стороны выходят кристаллы, а я жадно запихиваю их в рот. Ну да ладно, жить захочешь – не так раскорячишься.

Ещё четверть круга по поляне – и вот они, заросли растения с огромными листьями. Да, оно горькое на вкус, но мне же не есть его. Схватив несколько крупных листов, я помчался прочь, не забывая петлять. На бегу, да ещё и языком, знак пирокинетического взрыва вышел… очень сильно так себе, но выбора особенного не было. Последний штрих и…

– Глаза!

Уклонившись от удара, я подпрыгнул и ловко нацепил на ветку, торчащую как можно ближе к голове врага, свою самопальную «бомбу», уже наливающуюся белоснежным свечением. Осталось только метнуться в сторону, чтобы… ЧИФ-У-УК! Заклинание сработало! Энергии было немного, так что враг оказался только ослеплён, но, видимо, тут за дело взялась Рокси, и твари бросились врассыпную. Минус два? Впрочем, шок длился недолго. Монстры снова стали формироваться. Ощущение, что ими кто-то командует… вот бы добраться и оторвать ему лапки. Все, что есть. А напоследок – туловище. От головы. Ну, или наоборот. Я пока ещё не решил.

Ещё один датчик хрустнул под копытом и идея сформировалась. А, нет, это то же место, значит, и датчик тот же. Но это неточно. Зелёная мерзкая тварь в моей душе, душившая меня теневым клоном утащенного тварью провода, накинула на горло ещё одну петлю. Но что делать? Датчик то уже не спасти! Схватив треснувший кристалл, я быстро набросал на листе растения нужный Знак и, завернув кристалл в лист, метнул его в ближайшего врага. Я не слишком рассчитывал на успех, потому что символ был, вообще говоря, новым и не опробованным, но… почему бы не произвести отладку в боевых условиях?

ЖУХ!

Невзрачный комочек влетел в дупло, которое символизировало пасть чудовища. К счастью, они хотя бы не пытались рычать, все звуки, издаваемые древоволками, были обусловлены исключительно трением разных составных частей их тел друг о друга. Меткость у меня неплохая. И кулёк с подарком даже не развернулся.

Прекрасно!

Дело в том, что энергетика кристалла, даже если это просто датчик, довольно велика. Но для безопасности, эту энергию запечатывают. Иначе при любом повреждении кристалл быстро бы перегрелся и расплавился. Таким образом, любое повреждение кристалла всегда приводит к отключению его функций. Отремонтировать кристалл непросто и обычно повреждённые образцы либо раскалывают и шлифуют в более мелкие образцы для более простых заклинаний, либо дробят и отправляют в переплавку, что тоже непростой процесс, ну либо выбрасывают. Но эту защиту можно и отключить. И вот символ, который я изобразил, и был отключением защиты. В нормальных условиях, он не представлял собой никакой опасности, я пытался использовать его для того, чтобы заставить кое какие артефакты работать в совершенно ненормальных для них режимах и обычно это не получалось. Ну, по крайней мере, до сих пор я не пытался просто их взорвать.

БАХ!

Звук взрыва был приглушён телом волка. Визуально ничего не изменилось, но волк немедленно остановился. Его соседи тоже встали. Интересно, было ли им страшно? Под копытом хрустнул ещё один кристалл. Отлично. Кто ещё хотел комиссарова тела? Воспользовавшись секундной передышкой, я подобрал второй испорченный датчик и начал рисовать новый знак…

Тьфу.

– Хафытце моё! У фефя ещё ххиссаффов не оффалось? Пфефыфущий уфе ффё… – надеюсь, она поняла.

– Лови!

Я рефлекторно поймал брошенный в меня предмет и обомлел. Это же её сумка! Я слышал, что сборщики никогда не расстаются с ней. Даже когда попадают в плен, они ценят её больше жизни и отнять её крайне сложно. Конечно, возможно, но… В общем, они с ней не расстаются даже когда сидят в нашем подвале. Словно это их часть. И теперь она отдала мне свою главную ценность! Добровольно! Кажется, она доверилась мне абсолютно. Как самой себе. Я не мог не оправдать её ожидания! Накинув сумку на плечо, чтобы ни в коем случае не потерять в горячке боя, я вытащил из неё кристалл. Постарался выбрать небольшой. Может быть, они по размеру ценятся? Ну да ладно. Кристалл в рот, мысль о том, откуда они выходят у моей девочки – в урну, продолжаем отрабатывать мой новый навык.

Второй датчик отправился в цель и парализовал тварь.

Третий датчик, почти целый, только незначительное повреждение. Можно было бы восстановить, ну да ничего, новый найду. Данные, которые он собрал, важны, но если Рокси мне будет доверять, я легко уговорю её выполнить ещё одну трансформацию где-нибудь в укромном месте. И будем надеяться, что эта, вторая трансформация, будет чуть менее нервной, чем то, что происходит сегодня.

БАХ!

БАХ!

Чудовища уже не вели себя настолько уверенно. Будучи в численном превосходстве, они теряли членов стаи одного за другим. Да, меньше их вроде как не становилось, словно из леса прибывали новые, но и атаковать они больше не смели. Контролируя краем глаза безопасность моей девочки, я заметил, что она явно кого-то выцеливает. Нашла главного? Было бы неплохо!

Волчары позорные попятились от меня.

Им что, страшно?

Наконец то пошла отработка перка кабины «оборотень»!

Мой план сработал?

Напугать древоволка?

Задача не из простых.

Но у нас получилось.

Да, у меня была секретная союзница.

И я никому не расскажу, что там было.

Раздался жуткий вой.

Обычно древоволки не воют.

Твари пришли в движение.

Я напрягся.

Нет, они не стали атаковать мою девочку. Напротив, попытались встать между ней и тем, кого, или что, она атаковала. Помогло или нет? Не знаю. Чтобы «не пропал мой скорбный труд, я закончил рисовать последний пирокинетический знак и, догнав отступающего волка, нацепил ему на кормовую часть.

ФЖУХ!

Пламя располовинило волка на две части. Это у меня удачно получилось! Впрочем, каждая половина была всё ещё жива, но уже не так и функциональна. Атаковать ему больше точно не хотелось.

Стая бросилась бежать.

Мы сделали невозможное.

Вдвоём отбились от существенно превосходящих сил противника.

Сильного противника. Пусть и тупого.

Но этот подвиг не попадёт в летописи Эквестрии.

Он останется нашей тайной.

Навсегда.

Я бросился к моей девочке, которой явно было нехорошо.

– Хафф, фы фофуфафе? Фоффф хуфохофу.

Язык уже совсем не слушался. Голова сильно кружилась. Копыта дрожали. Я вытащил изо рта кристалл и попытался дать ей. Мне он был больше ни к чему. Одновременно, я пошарил в сумке моей девочки. Руки тоже уже плохо слушались, сказывался откат от адреналина в пылу сражения. Кристаллы там пока ещё есть, если она ранена – этого должно хватить, чтобы её исцелить. Но она только покачала головой, отвернулась и…

Её вытошнило длинной струёй звёздочек.

Глава 8. Бывает ли утро добрым?

POV: Рокседа Юсэрт, оборотень

TOV: день после  встречи, около шести утра, сразу после рассвета

В глаза ударил солнечный лучик, и я открыла глазки. Где это я? Память услужливо подсказала события прошлого дня: завершение сбора энергии с донора, спешная эвакуация, встреча с кентавром, уход от погони, дом кентавра, артефакт, снявший с меня маскировку, сгоревший кристалл, спешные сборы на «пикник» на обочине. Успешное прохождение контрольного пункта, необычно приятная трансформация, небольшие ласки от моего нового донора… нет, тьфу, неправильно, любимого до… нет, просто любимого. Теперь я уже поняла, что нарушила одну из важнейших заповедей сборщика: влюбилась в своего до… нет, в моего кентавра. Ведь он меня тоже любит! Я сглотнула подступивший к горлу комок. Он ведь хотел просто использовать меня, чтобы избавиться от любви к какой-то там пегаске! Ну ладно, не «какой-то», а вполне конкретной, да и довольно известной к тому же, но всё-таки. Я попытаюсь заполнить пустоту в его сердце. Может быть, он меня не прогонит? Как бы мне этого сейчас хотелось!

Удивительно, но сумка сборщика оказалась на моём боку. Я же точно помнила, что отдала её моему Тэксу! Он вернул её! Он знал, как она важна для моей расы! Получив сумку, новый сборщик больше никогда не расставался с ней. Это была как метка для обычных пони. Пусть и одинаковая для всех сборщиков, но это была метка, показывающая, какой работой мы занимаемся. Мой любимый такой чуткий!

Кентавр лежал рядом, на той же простыне, что и я. От холода, поднимавшегося от земли, она почти никак не спасала, но всё равно он позаботился обо мне! Нет! Неправильно! О нас! Сняв артефакт, я просканировала его. Вывих коленного сустава уже почти восстановился, усталость тоже как копытом сняло. Правда, некоторая гипотермия бока, на котором он лежал, но это дело поправимое, такие мелочи даже такой неумелый лекарь, как я, легко заштопает. Да, его плащ, конечно, стоило бы выбросить прямо сейчас. Но ладно, может, он ему ценен. Пусть сам решает, как с ним поступить.

– Дорогой, ты как? – я подарила любимому страстный поцелуй. Но пока только в щёчку.

– А? Уже утро? Надо на работу собираться. Или что случилось? – кентавр удивлённо захлопал глазами. – Ах да! Мы же победили! – кентавр поднял руку, сложив пальцы «галкой».

– Не надо, – я поморщилась.

– Что не надо? – кентавр убрал знак.

– Показывать эту гадость.

– Почему? Это древний символ победы. Кажется, в древние дикие времена, когда наши предки верили в сверхъестественные силы, такой был символ покровителя одной из таких сил.

– Вероятно. Но помнишь ли ты символ солнцеворота? – кентавр медленно кивнул, и я почувствовала в спектре его эмоций некоторую панику. – И вновь, в древние времена какие-то дикие племена сделали его своим символом и творили ужасные вещи под его знаком. И сейчас любое изображение этого символа связывается уже не с древним священным солнцеворотом, а именно с теми дикими варварами.

– Понятно, извини, – кентавр убрал руку под плащ, и я поняла, что этой темы мы касаться больше не будем. – Ну, так вот. Помнишь? Тебя вытошнило какой-то штукой… ой, смотри!

Я действительно не обратила внимания на поляну. А тут выросло такое… По форме оно напоминало огромный сегмент окружности, примерно градусов двадцать в ширину и метров… тридцать-сорок в дальность.

Короче, площадка немаленькая.

Она заросла голубыми цветочками.

Над ними роились псевдобабочки.

В том, что это не настоящие насекомые, я была уверена, ведь моё чувство говорило, что живых существ поблизости в этом направлении нет.

А значит… неприятное соседство.

Поблизости было поле печально известной среди всепони, включая оборотней, ядошутки.

POV: Юсэрт Тэксдей, кентавр

TOV: день после встречи, раннее утро

Лёгкий поцелуй привёл меня в чувство. Первое, что я увидел – это спадающие на моё лицо радужные прядки… ах, какое блаженство тонуть в этой радуге: бело-оранжевый, ярко-оранжевый, бело-зелёный, небесно-синий… Подарив ответный поцелуй, я начал вставать и тут мой взгляд наткнулся на такое, что я рефлекторно отодвинулся. Мерзость какая! Буквально в трёх метрах от нашего импровизированного ложа виднелись невинно-голубые цветочки. Но я то знал, что эта штука – пострашнее некоторых экземпляров SCP. Она меняет магию, время и пространство вокруг себя, и защиты от неё попросту нет. К счастью, во всех документированных случаях, жертвы возвращались к исходному состоянию спустя сутки, максимум – двое после воздействия. Конечно, некоторые получали травмы, но не по вине самого растения… хотя правильнее сказать, гриба, а по собственной неосторожности.

Встав на копыта, я осмотрелся. Поляна напоминала танцплощадку, на которой всю ночь веселилось стадо перебравших сидра бизонов. То тут, то там валялись кучи пепла, коряги, пара корзин, снаряжение. В первую голову, нам предстояло прибрать поляну от остатков древоволков. Нет, те, кто мог регенерировать, уже сделали это и убрались подобру-поздорову, так что проблема была не в том, что респавнившиеся враги могли бы ударить нам в спину. Во вторую голову предстояло собрать все следы нашего пребывания здесь, на поляне. Унести предстояло всё, даже если с частью оборудования потом придётся распрощаться, но я не сомневался, что что-то должно было уцелеть. Выросшая непонятно почему посреди поляны грядка ядошутки прилично мешала, особенно с учётом того, что в самой гуще лежало несколько совершенно целых датчиков, но приближаться к ней ближе, чем на пару метров, я не хотел. Придётся вернуться. Надеясь на то, что такие вещи ни к чему местной мелкой живности. Ну и крупной, по идее, тоже. Ядошутка отпугнёт всех.

Пока я перетаскивал оставшиеся от волков коряги под сень леса, скрывая их там от любопытных глаз под видом обычного валежника, моя девочка взялась за поиск рассыпанных по поляне вещей. Заметив сложности, я быстро собрал на базе пары найденных визуально кристаллов поисковый артефакт ближнего радиуса действия, и теперь Рокси могла быстро и эффективно искать среди травы остатки принесённой роскоши и стаскивать их в одну кучку, где уже мне предстояло отсортировать: что в мусор, а что ещё сгодится.

– Дорогой, а твоя… штука странно себя ведёт!

Пришлось отвлечься и проверить. Действительно… странный сигнал. Прибор реагирует, хотя в траве определённо ничегошеньки нет. И вроде как недалеко – чувствительность прибора у меня получилась очень сильно так себе, метров пять в радиусе, может, семь. Поисковые способности у него тоже сильно так себе: просто начинает мерцать, если чувствует поблизости от себя материальный объект. В список исключений внесены почва, деревья, трава, да мы с Рокси. Всё остальное вызовет срабатывание…

– Извини, наверное, что-то под землёй. Я не смогу сейчас создать что-то более интеллектуальное, так что давай просто, когда вернёмся за остатками вещей, которые сейчас скрывает ядошутка, проверим ещё раз.

– Хорошо!

Спустя полчаса работы и окончательно превращённый в лохмотья плащ, я осмотрел собранную моей девочкой добычу. Удостоверение сотрудника Института по-прежнему находилось в кармане плаща, но из-за высоких температур активированных рядом пирокинетических заклинаний оно приварилось к подкладке, дома придётся отпарывать. Одна из корзин сильно пострадала и ремонту фактически не подлежала, но её можно было разобрать и использовать в качестве донора для ремонта трёх оставшихся. Из двадцати шести (насколько я помнил) кристаллов найти было всего два, да и то несущественно, а десяток полностью исправны. Ещё как минимум шесть лежало в зарослях ядошутки в неизвестном состоянии, а четыре я использовал как гранаты, так, что от них совершенно ничего не осталось. Так что утеряно было всего четыре датчика, но и это меня сильно печалило. Не то чтобы они представляли невозвратимую ценность, сделаю ещё, у института передо мной «долг» в пару десятков кристаллов, просто он об этом ещё не знает, но вот сам факт их утери печалил. Лучше бы я был уверен, что они необратимо уничтожены, расколоты вдребезги, стёрты в порошок, дематериализованы мегаспеллом. Это как снайпер после выстрела забирает гильзу в карман. Не потому, что она ценная, а потому, что не надо оставлять следов. Никогда. Если у вас нет паранойи, это не значит, что за вами не следят.

Вспомогательное оборудование, вроде креплений и соединительных проводов, было вообще найдено в полном объёме, хотя часть и пришлось вытаскивать прямо из ядошутки, но вроде как без негативных последствий. Хотя эта дрянь может проявиться и спустя несколько часов… Даже сильно пострадавший кабель, которым я держал одного из монстров во время боя нашёлся в трёх десятках метров от поляны, вероятно, волк зацепился за камень и оторвал себе лапу. Отличный кабель, прочный, заберу, но в качестве проводника магии ему работать уже не суждено.

Провиант, включая бутылку разбавленного сидра, я употребил по прямому назначению. Упаковка кое-каких продуктов порвалась, но на вкус содержимое было нормальным. Рокси отказалась от еды. Вместо этого, закончив сбор разбросанных вещей, она стала методично… гм… даже не знаю, как это объяснить по-понячьи… в общем, пылесосить поляну. С её слов, после нашего ночного боя здесь осталась просто прорва энергии, она всё равно должна рассеяться, а потому, как рачительная хозяйка, моя девочка собиралась всю её всосать.

За делом, я и не заметил, как Рокси произвела несколько крупных камушков на свет. Заметив, что она убирает очередной камень в заметно потолстевшую сумку, я с ёкнувшим сердцем спросил:

– Копытце моё, а можно посмотреть, как ты их производишь?

– Никогда не видел? – игриво встряхнула гривой, заставив пробежаться по её контуру весёлую радугу, моя девочка. – Ну, смотри, не пожалей! Сейчас ещё немного наберу энергии – и покажу!

Я сглотнул комок в горле и стал ждать. Я должен увидеть, с какой стороны выходят те кристаллы, которые я несколько часов назад брал в рот!

POV: Рокседа Юсэрт, оборотень

TOV: день после  встречи, раннее утро

Искать и собирать разбросанные по все поляне датчики, с использованием созданного моим кентавром артефакта, было несложно. Достаточно просто идти по полю и смотреть на частоту мерцаний и направление распространения волн мерцания на поверхности кристалла – и идти в нужную сторону. Всё! Так что пока мой Тэкс расчищал поляну от оставшегося от древоволков хлама, я собрала всё, что находилось на поляне. Ну, кроме какой-то штуки почти в центре поляны… прибор на неё реагировал, а вот найти его мы не смогли, наверное, не наше, закопано. Последний, контрольный проход по спирали, чтобы убедиться, что кроме кучи вещей в центре и тех, что скрылись в ядошутке, на всей остальной поляне не осталось ничего, созданного копытами (или руками) пони.

Ну всё, я сбросила артефакт и прислушалась. Вокруг стоял тяжёлый смрад рассеянной в воздухе энергии. Она пропитывала землю и траву. ВСЁ! Её можно было использовать, но… Я отвернулась от кентавра и осторожно отрыгнула несколько кристаллов. Плохое качество! Хоть камни и большие, но они совершенно мутные и совершенно горькие на вкус. Нет, в современных условиях меня и за такую добычу носить на копытах в Рое будут, но всё-таки не на это я рассчитывала. Однако, будучи рачительной хозяйкой, я не планировала отказываться от этой энергии. Соберу, сколько смогу. Кинув камни в уже изрядно потолстевшую сумку, я поймала фокус и обернулась на кентавра. Он изумлённо смотрел на меня.

– Копытце моё, а как ты их производишь?

– Никогда не видел? – я ловко встряхнулась, уловив искорки наслаждения открывающимся зрелищем в эмоспектре кентавра. – Думаешь, это что-то необычное? Не разочаруйся! Сейчас ещё немного наберу энергии – и покажу.

Времени на сборы потребовалось всего ничего. Мой любимый с удовольствием наблюдал, как я срыгиваю один за другим тусклые камни. После первого камня, он почему-то даже вздохнул с облегчением. Видимо, его что-то тревожило, но я так и не поняла, что именно могло его тревожить в этом простом процессе – кристаллизации.

Кентавр тоже отметил, что прошлые были красивее – ну так те были собраны с энергии любви, а здесь – энергия разрушения и смерти. На безрыбье, конечно, и это сойдёт, но долго на такой «диете» не протянуть. Впрочем, на кентавра я о-о-о-очень сильно рассчитывала.

Увы, но всему приходит конец. В данном случае, моей сумке. Да, в неё лезет много кристаллов, но ВДРУГ случилось то, с чем ни один сборщик НИКОГДА раньше не сталкивался. Место в сумке закончилось. Слишком много тут было разлито энергии. А жадность душила меня в тридцать два мерзких зелёных тентакля и требовала найти решение. Наконец, я решилась и решительно надела на голову фокусирующую линзу.

– Скажи, что ты собираешься сделать? – поинтересовался кентавр.

– Поищу других сборщиков. Они должны быть неподалёку. Да, без артефакта, связаться с ними – дело гиблое. Но сейчас…

Кентавр кивнул и продолжил разбирать вещи. Куча уже уменьшилась на две трети, а корзинки уже оказались почти полностью заполнены. Я вздохнула, отвернулась и продолжала вести сканирование окружающей местности узким лучом на чудовищную дистанцию. Сейчас я даже не представляла, на какое расстояние хватало моего луча. Но на очень боль… а, вот и цель.

Обменявшись с найденным сборщиком некоторой информацией, я запросила с него помощь в сборе и он без проблем согласился. Он был крайне удивлён методу, которым я призвала его, но не стал задавать лишних вопросов. Конечно, ему моё знакомство с кентавром не слишком понравится, но это – его личные трудности!

POV: Юсэрт Тэксдей, кентавр

TOV: день после встречи, раннее утро

Собрав большую часть предметов, я уже рассматривал потери не как «катастрофические» и даже не как «существенные», или «большие», а как «приемлемые». С перевесом в сторону «небольшие». Испорчено, конечно, много, но почти всё можно отремонтировать, чем мне и придётся заниматься. Увидев, как Рокси отрыгивает кристаллы изо рта, я как-то даже совсем успокоился. Не знаю, что бы я сделал, если бы увидел, как она производит кристаллы с другого конца. Но ладно, это дело прошлое.

Мой подарок, медальон-глушилка нашлась, и она до сих пор была исправна! Удивительно, как же временные вещи становятся постоянными! Ведь я планировал, что этот медальон потребуется всего на два-три дня, а тут он пережил столько событий, что и в неделю могли бы при нормальном темпе течения событий не уложились бы. Впрочем, у меня возникла новая идея, как усовершенствовать медальон. Точнее, защиту Рокси.

Знаки.

Достаточно перенести на её шкурку все знаки, которые есть на медальоне – то она окажется гарантированно защищена от любого сканирования. Возможно, придётся кое-что подправить. Но это – дело наживное… ась? Кто меня зовёт?

– Дорогой, сейчас к нам прибудет мой знакомый. Он пособирает энергию, которую я не смогла собрать. Не возражаешь?

С одной стороны, я не возражал. С другой стороны, а можно было раньше спросить? Конечно, я бы дал разрешение, но зачем оповещать о том, что уже сделано, причём так, как будто ты спрашиваешь разрешения? Что она стала бы делать, скажи я: «Возражаю!» Просто скажи: «Я позвала друга, помочь собирать энергию» – и всё!

Пока летел «знакомый», я успел детально проработать концепцию новой защиты хотя бы на свитке. Сейчас, не будучи в спешке, я рисовал собственной слюной с растворённым в ней кристаллатом на листке растения рейсфедером под сенью леса, так удачно оказавшимся в моей корзинке. Оказалось очень удобно, но медленно. И рисовать приходилось в зарослях, чтобы было достаточно темно и я видел, что рисую. Зато я был уверен в качестве продукта. Прости, неведомое растение, но мне нужна твоя одежда и мото… прости, в общем, все твои листья. О хищниках я не беспокоился – моя девочка освоила работу линзы и теперь могла уработать любого противника с недосягаемой ни для кого, кроме аликорнов, дальности.

– Дорогая, ты готова?

– Всегда готова!

– Тогда начнём!

– Ой, а можно оставить мне старый медальончик? Он красивый!

– Ну разумеется, копытце моё.

Процесс переноса знаков с листов на шкурку прошёл гладко. Ошибиться было сложно, я перерисовывал готовые знаки, разве что произвёл перестановку под новую архитектуру. Теперь защитное поле гарантированно скрывало мою девочку от любых сканирующих артефактов, в том числе и стационарного сканера. А замыкал поле мой старый, «малый» медальон, как прозвала глушилку Рокси. Хорошее название, пусть останется. И идея оставить старый медальон как активатор мне тоже понравилась. Правда, Рокси не думала, что своей просьбой усложнила мне задачу, в последний момент закинув в ТЗ новое условие, но я умудрился не попасть в историю одного бита…

– Ну вот, готовенько, – я удовлетворённо осмотрел Рокси. – Отлично выглядишь!

– Спасибо, – отвесила мне лёгкий поклон Рокси и обняла меня копытом. Я почувствовал, как к нам, тяжело дыша, кто-то приближается, но не подал виду. Моя девочка лучше меня знает, кто находится в лесу и опасен ли он.

– Здравствуйте! А вы… не видели тут поблизости ещё пони?

Рокси фыркнула в копытце. Я нахмурился. Её поведение мне было непонятно. Что она нашла смешного в случайном пони?

– Нет, а вы ищете кого-то конкретного?

– Да, тут такое дело… мне одна пони встречу назначила…

– И как она выглядит? – мрачно поинтересовался я. Не хватало нам ещё ненужных свидетелей.

– Я не знаю, у нас тут можно сказать свидание… – заюлил гость. Какой-то он подозрительный. Я сделал морду кирпичом и подошёл к нему поближе.

– А хоть как её зовут то? – весело поинтересовалась Рокси. Её буквально пёрло от смеха и вдруг я стал подозревать. Этот пони ищет кого-то, кто назначил ему встречу…

– Рокседа… Юсэрт, – тихонько отозвался оборотень. Да-да, я уже не сомневался, кто мой новый гость. Это тот самый пони, которого она призвала себе в подмогу. Чтобы собрать ненужную энергию.

Рокси расхохоталась.

– Здравствуй! Я и есть Рокседа. Можно просто Рокси… Тэкс, не возражаешь?

– Неа, нисколечки, – я тоже заржал, аки конь и обнял мою девочку, дохнув на неё потоком энергии. Та удивлённо посмотрела на меня, но подарок приняла. Второй оборотень смотрел на нас, словно увидел по меньшей мере Дискорда с Селестией в обнимку.

– Но… вы… как…

– Долгая история, знаешь ли, – оборвала распинания гостя моя девочка. – Представься сперва, что ты такой невежливый?

– Я Систик Шэйн, ваша подруга сказала…

– Да, не волнуйся. Я не слишком хорошо чувствую потоки энергии, так что не знаю, что тут творится. Рокси введёт тебя в курс дела, – отозвался я и отошёл в раздумьях. Оборотни же легко чувствуют друг друга на расстоянии. Да, Рокси применила линзу, что увеличило дальность её сканирования на много километров, Систик бежал наверное с полчаса, запыхался, я же слышал его тяжёлое дыхание, оборотни они хоть и… другие, но запыхиваются точно также и кислород им нужен как и обычным пони. Но он не признал в Рокси оборотня! Я специально подкормил мою девочку – перед простым пони было нестрашно, он бы не понял, что творится. А вот оборотень – другое дело. И действительно, он понял. Но слишком поздно.

Я посмотрел на то, как Рокси брезгливо отдаёт крупные, но мутно-зеленоватые и мутно-серые кристаллы своему «другу». Его сумка до сих пор была совершенно пустой, но теперь стала быстро надуваться. Да, я был прав, это однозначно оборотень. Оставив фронт работ своему «другу», Рокси подошла ко мне. Летать она пока ещё не собиралась, что существенно отличало её от оригинала. И это единственное, что пока мне в ней не нравилось. Ну да ладно. Если я буду патчить мою девочку до полного устранения всех несоответствий внешности моим представлениям, то до продакшена она вообще никогда не дойдёт.

– Ты знаешь, а древние мудрецы были правы, – я улыбнулся моей девочке, отправляя поток «воздуха» на неё. Рокси была какой-то серой, словно долго работала на стройке и запылилась строительным мусором. Моя девочка послушно приняла мой подарок и немного порозовела. Действительно, сбор низкокачественной энергии утомил её. Правильно сделала, что оставила это неблагодарное занятие кому-то другому. Пусть другие страдают, а не моя любимая.

– И в чём же? – кокетливо наклонилась моя девочка.

– Ты никогда не узнаешь пони, пока не подерёшся с ней!

– Да? И кто это говорил?

– Не помню. Но в одном он был не прав.

– И в чём же?

– Драться можно не друг против друга. Драться можно на одной стороне.

– Что?

– Да вот то, моя Кэтрин Брустер с автоматом! Вынесли всех злыдней, теперь можем и домой. Только вот поясни…

– Что именно?

– Вы же распознаёте своих родичей с дальности в сотни метров? Как так получилось, что он не понял, что именно ты – оборотень?

– Всё просто. Я уже поговорила с ним на эту тему. Всё дело в том, что ложки не существует. Всё дело в тебе?

– Во мне? При чём тут ложка?

– Да при том, что твоя маскировка работает даже слишком хорошо! Он просто не смог опознать меня, пока я не стала кушать. Уверена, что такая работа выдержит даже скан стационарного сканера.

Да она просто мысли мои читает!

– И что ты собираешься сделать?

– Пошли в город! Тебе надо в порядок себя привести. А мне… а я уже придумала. Я устроюсь на работу в твой институт!

– ЧТО? Ты хоть понимаешь, что собираешься сделать?

– Конечно! Во-первых, тогда мы сможем жить легально в твоём доме. Ведь он только для сотрудников, верно? Во-вторых, я смогу повидаться со своими. И в третьих, я получу упрощенный выход из города и в город! Ну и наконец, в четвёртых, ты же хотел провести со мной какие-то эксперименты, а кристаллы оказались сломаны? Вот и сделаем это в институте! Наедине!

Я снова посмотрел на Рокси как профессиональная подозревака. Не переборщил ли я? Может, я что-то напортачил в Знаках и у неё поехала крыша? Ладно, потом разберёмся. В любом случае, нам надо в город. А мне – на работу. Оставлю пока её дома, а вечер утра точно будет голоднее… ой, тьфу, мудренее. Пожрать надо бы нормально.

Оставив несчастного сборщика фармить энергию, мы с Рокси лёгкой трусцой поскакали ко входу в город. В отличнейшем настроении, Рокси напевала какую-то дебильную песенку:

– Кто лучший пастух древоволковых стай? Тэкс и Рокси Юсарррр!

Чтобы её угомонить, мы обговорили легенду. Мы ушли на пикник, но по дороге встретили небольшую стайку древоволков, я со страху взлетел на дерево, а Рокси их отвлекла, но по дороге повредила крыло. И вот так мы, два дебила, порванные до состояния Семилеточки «не одета, ни раздела», просидели до утра на деревьях, пока солнечные лучи не прогнали волков по домам. Или норам. Или берлогам. Где там они днюют? Так что мы, ободранные, злые, голодные, возвращаемся домой в прескверном настроении. Вроде, план надёжный? Как Селестиеславские часы?

Показался городской пост.

Сейчас прямо и проверим.

Глава 9. Что делать, если твоя жена – эквестрийский оборотень

Тут больше экспозиция дана, подведение итогов боя, задание будущих ограничений на кристаллитовые нательные знаки. Ну и персонажи из леса перемещены в город, а кентавр — на работу, где будет выбивать местечко для работы своей новой кобылке. Максимально неожиданное место...

POV: Рокседа Юсэрт, оборотень

TOV: день после  встречи, утро

(прим. автора: если кто не понял, название отсылается сюда).

По дороге в Селестиеславль, я напевала какую-то на ходу придуманную песенку, но сама думала о чём-то другом. Да, второпях высказанная мысль о том, что я пойду на работу в Институт сейчас, когда я успокоилась после аффекта, связанного с моей новой маскировкой, эта идея уже не казалась столь отличной, как было вначале. Но…

Когда я связалась в сенситивном поле с Систиком, то не сомневалась, что он меня быстро найдёт. Так бы оно и оказалось, если бы не нанесённая на меня кентавром защита. Нет, я не сомневалась в необходимости таковой защиты, особенно после того, как убедилась в действенности Знаков, нанесённых на тело. Их долговечность вызывала у меня некоторые сомнения, но вот свежие Знаки были что-то с чем-то. Во время боя, меня дважды пытались ударить волчары. Каждый их удар был бы смертелен для простого пони, да даже если бы я поставила магическую защиту – всё равно бы сильно бы пострадала. Но на мне – ни царапины! Знак защиты, нанесённый на меня кентавром, попросту поглотил весь урон. Да, при срабатывании Знак пил мою ману. Ну, так откуда ещё ему эту ману то брать? Интересно, работает ли он под новым слоем Знаков? Проверять, честно говоря, не хотелось. А почему Тэксу вдруг захотелось нарисовать на мне знак защиты? Вероятно, он рисовал их много раз до этого. А на чём? Наверное, на каких-то артефактах, он уже говорил, что работает артефактором в Институте. Интересно, а как работают эти Знаки, будучи нанесёнными на броню гвардейцев? Насколько она становится прочнее? В Рою ходили слухи, что во время нападения на Кантерлот гвардия самих принцесс особенными навыками… гм… не отличалась. Были ли на ней подобные защитные чары? Может быть, нанесённая на броню защита хуже? Или качество защиты зависит от мастера, её установившего? Может быть, она была изобретена несколько позднее? А может, просто снабжение маной нательных знаков происходит лучше, вот их эффективность и выше, чем у знаков на броне? Вопросы, вопросы…

Впрочем, я отвлеклась. Под защитой я «видела» сенситивное поле весьма смутно. Привыкнуть к этому мне пришлось за время нахождения под защитой созданного моим кентавром медальона. Но сейчас моё сенсорное «зрение» стало совсем уж близоруким. Так что появление второго оборотня чуть было не «проморгала». Хотя всё-таки заметила. Но, что стало для меня новостью – это то, что второй сборщик меня вообще не увидел! Не разглядел во мне оборотня! И только когда я сама чуточку «приподняла вуаль» маскировки, он смог понять, кто я такая. Это было настолько необычно, что я даже растерялась поначалу. Но сейчас мне становилось ясно, что подобный навык позволит мне ОЧЕНЬ многое.

Я могла стать «своей среди чужих».

Волком в овечьей шкуре.

И меня никто не раскусит.

Микросекундное желание – избавиться от кентавра – продлилось всего микросекунду. Глупо! Максимально глупо! Да, у сборщиков на первом месте был Рой, но собственные амбиции, в отличие от стражников, тоже были. Сборщики смотрели на стражников немного свысока – стражники фактически были органами Королевы Роя, такими как крылья, копыта и рог, всё, что они делали, они делали по её приказу. Если Королева только подумает – «умри» – и стражник с готовностью выполнит этот приказ. Да, хорошая Королева заботится о своей страже, но ровно по той же причине, по которой пегасы чистят свои пёрышки, единороги полируют рог, а всепони – копытца. Потому что залог успешной работы организма – исправность всех его частей. Впрочем, это не мешает иногда стричь хвост, гриву, удалять больные зубы, сломанные перья и другим способом выбрасывать отработавшие своё части тела. В Рою были ещё строители-ремонтники, трутни и нянечки, но их функционал вообще не подразумевал никакого проявления свободы воли, так что чего о них вспоминать.

Для сборщика Рой был важной частью жизни, но сборщик был автономен. Да, сборщики слушались указаний Королевы, но и простые пони следуют указаниям своих принцесс. Сейчас у меня была идеальная возможность – получить надолго постоянного любимого донора… нет, просто любимого. И мой короткий опыт общения показывал, что проблем с питанием у меня не возникнет. И проблем с передачей кристаллита в Рой – тоже. Ну а если с этим разобрались, то почему бы не помочь Рою получать больше питания? Не во вред пони, разумеется! Гробить свою кормовую базу – это занятие, достойное идиота. Если грамотно следовать биологической классификации, то мы даже не паразиты какие, а симбионты. И раз так, я смогу принести массу пользы для моего любимого кентавра.

В таких мыслях мы дошли до входа в город.

POV: Юсэрт Тэксдей, кентавр

TOV: день после встречи, утро

Моя девочка прыгала вокруг, несмотря на достаточно тяжёлую корзинку на спине и напевала какой-то заразительный мотив про то, как у кого-то там в кустах взорвался суп. Я не стал её отвлекать, а думал. Вроде как всё идёт замечательно, с моей пиявочкой я установил контакт, она мне доверяет, а главное – мы прошли боевое крещение, а после такого предать боевого товарища не то чтобы невозможно, но сложно… и всё равно что-то было не так. И действительно: вместо проблемы с той радужной дрянью я получил проблему с новой девочкой. Проблему ли? Пока, несомненно, да. Я рассчитывал на три-четыре дня «терапии», чтобы понять, насколько выбранный мною путь действенен. Исчезнет ли радужная дрянь из моего сердца без следа? Потом я планировал распрощаться с пиявочкой, наградив её в обмен приличным запасом любви и безопасно выпроводив её из города. Это всё я мог устроить, но… Пока что получился крайне интересный эффект. Результат был достигнут за день, я больше не думал о радужной дряни, даже если бы мне приказали не думать о ней, но теперь я не мог оторвать взгляда от кобылки моей мечты. Считать ли это положительным результатом?

Ну и, разумеется, я обдумывал вчерашнее открытие нательных магических знаков из кристаллита. Конечно, мне ещё ночью приходили в голову самые разные сценарии использования открывавшихся новыми Знаками возможностей. Поначалу совершенно фантастические. Но сейчас, когда угар битвы угас, стало понятно, что кристаллитовые знаки – ничуть не имба.

Во-первых, нанесённые на листы растения, они были крайне недолговечны. Я уже заметил, когда отлаживал знаки перед нанесением на шкурку моей девочки, нанося их на листы того растения. Вероятно, то же самое будет и при нанесении на любой другой неживой предмет. Впрочем, на теле моей девочки знаки держались куда дольше, надо бы проверить, насколько.

Во-вторых, кристаллит был капризной субстанцией. Если при нанесении языком было и так понятно, что ни о какой тонкой структуре знаков речи идти не будет, то при работе рейсфедером я воочию убедился, как быстро и неравномерно расплывается линия как на листе, так и на шкурке. Так что нормально рисовать получится только простые вещи: броня, сила, скорость. Ну и маскировка, разумеется. К счастью, это тоже был довольно простой знак, хотя я и измучился с его нанесением. Но проверку моя маскировка прошла с честью.

В-третьих, кристаллитовые знаки всё-таки не несли существенной энергии. Особенного урона древоволкам с помощью кристаллита я объективно не нанёс. Три полностью уничтоженных волка – это не заслуга кристаллита, а тупо запасённая в датчиках энергия. Непосредственное воздействие кристаллитовых знаков – это ослепление, небольшие ожоги, поломанные мелкие ветки. Всё.

Ну и наконец, в боевых условиях нанесение на любую поверхность любых знаков – та ещё проблема. Хорошо, что знаки брони и огня я рисовал довольно часто на артефактах, их рисование было отработано до автоматизма, а сложность невысокой, у первого – семнадцать линий, у второго – всего семь. С рисованием знака снятие ограничений уже возникли сложности, а это пусть всего тридцать семь линий. А это уже проблема. Нужны заготовки. Но как, если кристаллит даёт недолговечные знаки? Пока приходили в голову пара экспериментов: выполнить знаки не полностью, а в бою дорисовывать последний штрих, запуская знак. Можно не дорисовывать разные линии, чтобы чужой не смог воспользоваться заготовкой, даже если узнает «секрет». Второй вариант: шаблон, который нужно будет приложить к цели и лизнуть через него. Однако, многие линии будут разорваны, так что…

В подобных раздумьях, мы прошли весь путь до города. За километр до города, моя девочка как-то приуныла. Боится, что не пройдёт сканер? Сейчас ей придётся идти одной, вчерашняя «отмазка» во второй раз не сработает. Сослаться на то, что я травмирован, а она помогает мне идти? Не, не прокатит, раненного моментально отправят к медпони, а там сразу станет ясно, что я того… симулирую. Так что лучше не стоит. Да и в своей работе я уверен.

– Что с вами случилось? – входная дверь двенадцатого поста открылась и из неё выглянул один из стражников. Я внимательно посмотрел за его плечо. Нет, ребята всё правильно сделали – заметили нас заранее, заблокировали вход в сторону города, один вышел, второй остался удерживать «педаль мёртвого пони». Сейчас у него на кристалле высветился на десять секунд четырёхзначный код, который он запомнил. Если теперь отпустить педаль и не ввести код, то сработает тревога. Если ввести код трижды неправильно – сработает тревога. Только если правильно ввести код, педаль можно будет отпустить и разблокировать выход в город. Молодцы! Кстати, это та же смена, значит, нам будет чуть проще. «Чуть» – потому что они прекрасно понимают, что есть риск, что один из нас может после возвращения оказаться оборотнем, подменившим одного из нас, и проверка разработанной мною маскировки будет качественной. Впрочем, если порог срабатывания сканера тут выкручен «по нулям», то толку от этой проверки. Даже непонятно: радоваться ли отсутствию проблем, или печалиться. Кстати, где-то должен быть третий стражник: стражники работали исключительно тройками, вероятно, находится за непрозрачной перегородкой и наблюдает за всеми.

– Древесные волки напали, – честно признался я. – Даже сам не знаю, как получилось, на дерево забрался. Сестре вон тоже немного досталось, крыло потянула, теперь летать не может, а то бы на помощь позвала.

– Далеко дело произошло?

– Около сорока пяти километров от города, – на самом деле, всего тридцать два, я же по карте это место отмерял, но даже если меня застукают на обмане – можно будет сказать, что в темноте, со страха напутал. Рокси специально потупилась и молчала – для земнопони, единорога, или кентавра даже такая ошибка в оценке дальности простительна, а вот для пегаса или фестрала она неестественна. Заставь их плутать по самому сложному маршруту с рассвета до заката, а потом, когда они уже будут валиться с копыт от усталости, спроси, где находится отправная точка – почти каждый укажет направление с точностью до пары градусов и дальность с точностью метров сто. Это была часть легенды, что она сильно переживает, что не смогла помочь.

– И как вы спаслись?

– Да просто солнце встало, они и ушли. Я спустился, сестра тоже на дереве сидела. Одна корзинка пропала, зато остальные всего лишь помяты чутка, – пожаловался я на почти невыдуманную проблему. Конечно, стражи занесут мои показания в протокол, так что если в лесу найдут полянку с разбросанными вещами из нашей корзинки – это можно будет смело объяснить, что корзинка случайно зацепилась за древоволка и на поляне сломалась. Да, датчики на полянке будут чуток палевны. Но у меня уже есть идея, как это объяснить.

– Хорошо. Складывайте вещи сюда, проходите здесь. Точно целителя не надо?

Я только отмахнулся, снял руками корзинку с моей девочки и поставил на полку. Если я и нервничал, то лишь самую малость. В моих артефактах могут быть ошибки, но только когда я в них сам не уверен. Такое случается, и нередко, так, в прошлой глушилке я уверен не был, но она успешно сработала. В новой маскировке я уверен на все сто. Если я говорю, что артефакт надёжен – значит, так оно и есть.

Рокси прошла через сканер и повернулась ко мне. Я уже снял корзины, поставил их на полку и смело прошёл сканер. Ну, разумеется, всё нормально. Стражники немного расслабились, тот, что за монитором, стал вводить одноразовый код. Третий так и не показался, ну и правильно. Дверь в город открылась.

– Ну, удачной дороги! – пожелал стражник.

– Благодарю!

Нацепив на нас корзинки, мы вышли в город. Дверь за нами закрылась. Странно, ранее таких мер предосторожности я не замечал. Похоже, что двери в город и наружу теперь открываются только по очереди. Видимо, внедрён новый пропускной регламент. Это немного осложняет мои планы. Неужели наша маленькая с Рокси оплошность получила столь далекоидущие последствия?

POV: Рокседа Юсэрт, оборотень

TOV: день после  встречи, утро

– А теперь, объясни мне ещё раз, с чувством, с толком, с расстановкой. Зачем тебе понадобилось искать работу именно в Институте? Я ещё могу понять, что ты хочешь работать – сидеть дома целыми днями такое себе удовольствие. Но что мешает найти другую работу? – напустился на меня кентавр сразу, как только мы отошли от поста на достаточное расстояние, чтобы стражники нас гарантированное не расслышали.

– И какую же? Служба доставки? Почтальон? Погодная команда? Это наиболее распространённые работы для пегасов, согласна. Но из-за моих… так скажем, особенностей, я буду выполнять их заметно хуже обычного пегаса.

– Зачем тебе вообще работать? Пищей я тебя обеспечу, кровом тоже. Так все ваши сборщики делают, разве не так? Что тебя рисковать то потянуло?

Кентавр был прав. Так делали все сборщики ранее. Но ранее никто из наших доноров и не знал, что он – донор. Возможно, были исключения, но мне про них неизвестно (прим. автора: про ГГ «Честного обмана» знала только Кризалис). А сейчас – всё наоборот. Мало того, что донора выбирала не я, так ещё и понравился мне он. Так что раз пошла такая пьянка, режь последний огурец. Одно дело – дать сольный концерт, прикинувшись ночной принцессой. Другое дело – проникнуть в Институт. До такого раньше ещё никто не догадывался.

– Я хочу понять. Почему только ты смог найти со мной общий язык? Почему ты не считаешь меня своим врагом? А… подругой?

– Я же говорил, – в ауре кентавра мелькнула настолько яркая ложь, что даже через марево маскировки я его заметила. – Ты мне нужна только чтобы избавиться от той радужной дряни у меня в сердце. Потом мы расстанемся.

Замок щёлкнул. Я даже не заметила, как мы дошли до дома Тэкса. Нет, правильнее сказать – нашего дома. Пока неофициально, но скоро…

– Хм…

Я заметила новые искорки в спектре эмоций моего любимого и вошла следом. Понятно… Дверь в комнату Чена была раскрыта настежь и в глубине я видела тело… Нет, не тело, просто пони, кобылку, живую, спящую. Миса дрыхла на спине раздвинув копыта. В комнате чувствовался странный запах, однако, кобылкой никто не пользовался – тут уже меня провести было невозможно. Кентавр смотрел на неё и у него… гм… вставал… но не вопрос. Заметив мой взгляд, он смутился и отвернулся от приятного для него зрелища:

– Ты будешь теперь мне выговаривать каждый раз, как я на круп другой кобылки посмотрю?

– Нет, ты всё неправильно понял. Мы, сборщики, не умеем ревновать. Так что расслабься и смотри на крупы других кобылок сколько угодно. Мне еды больше.

Тэкс смущенно процокал на второй этаж. Я последовала за ним в растерянности. А ведь я действительно ревную. Проверить собственные чувства своим же чутьём я не могла, но была уверена, что это так. Но как же так вышло? У нас же её нет. Ладно, потом разберусь! С этой мыслью, я вспорхнула на второй этаж, в уже знакомую лабораторию.

– Располагайся! – кентавр помог мне снять со спины корзину, а затем стал раскладывать вещи по полкам. Что-то улетало на стол. Взглянув на меня, он улыбнулся:

– Ты ложись на кроватку, отдохни в нормальных условиях. Кушать хочешь? Можем быстро сбегать в закусочную…

– Нет, я уже покушала. А вот тебе не мешало бы, – я шмякнулась на кровать и покачалась на матрасе. Ну а что, вполне неплохо. Для одного пони – так вообще. Вдвоём будет чуточку тесновато…

– Ты сердишься, – почему-то отметил Тэкс. – Из-за Мисы, да? Не надо, пожалуйста. Пусть проведённые вместе со мной дни станут для тебя сладкими воспоминаниями.

Тут уже я не выдержала. Одним взмахом крыльев (вот что делает здоровая диета с оборотнем!) я переместилась к кентавру и, встав на задние копыта, впилась ему в губы поцелуем. Без языка и прочего ненужного пока обмена жидкостями. Тэкс охотно принял поцелуй. Наконец, спустя восемь секунд, которых должно было быть достаточно, я разорвала соединение и прошептала:

– Я не сержусь на тебя. Я же вижу твои чувства. И я постараюсь сделать всё, чтобы ты был счастлив.

– Ладно! – Тэкс счастливо улыбнулся, и его аура засияла, отдаваясь во мне нотками счастья. – Присмотри за Мисой, хорошо! Я на работу!

– Хорошо! – я проследила, как цокает вниз по лестнице мой кентавр и окликнула: – Тебе бы плащ почистить! Ты в нём как в лесу побывал! – я сама улыбнулась своей глупенькой шутке.

– Почищу! – отозвался кентавр из-за двери. Жди меня вечером! Я тебе экскурсию устрою, нечего дома сидеть.

Входная дверь захлопнулась, и я запоздало поняла, что заперта. Кентавр забыл зафиксировать мой копытокинетический отпечаток в замке. Рефлекторно, я проверила возможные пути отступления. Окно на стандартных запорах, а поскольку теперь у меня есть крылья, то никаких проблем с тем, что я на втором этаже, не возникнет.

Осторожно запрыгнув на кровать, я легла поверх покрывала. Где-то здесь должен быть душ, но искать его не хотелось. Вроде как вчера утром я точно также проснулась в постели с моим прежним донором… хиленьким, надо сказать, он выдержал всего шесть дней, но неважно. А потом начались такие приключения… Мне казалось, что прошло по меньшей мере дней семь. Но нет, чувство времени подсказывало, что это не так. С момента нашей встречи с Тэксом прошло двадцать три часа и семнадцать минут (прим. автора: земная шкала времени, двадцатичетырёхчасовые сутки, шестидесятиминутный час, шестидесятисекундная минута).

Перевернувшись кверху копытами, я попыталась принять позу спящей Мисы. Вот Тэкс удивится, когда меня такой увидит. Неа, неудобно. Крутанулась, приняв другую позу. Тоже не очень. А просто лежать на животике – ведь самое то? Да, самое то. В прошлый раз я ютилась под кроватью, и это было не самое лучшее место. Пыльно, фи. В форме оборотня с этим приходилось мириться. Но не сейчас! Прибраться что ли…

Я не заметила, как мои глаза закрылись, и я погрузилась в сон.