Экспедиция Гилдероя

Приказ на участие в миссии, 20 января 1005 г.

Из канцелярии сэра Лонг Рича,
контр-адмирала Северного Королевского Военно-Воздушного Флота Её Высочества,
Кристальный Город.

Кому: Декаденту Дизайну,
капитану корабля “Её Королевское Высочество "Рассвет Авроры”.

Летом 1004 года экспедиция под руководством лорда Гилдероя из Университета Лоу-Рок в Гнезде прибыла на Крайний Север. Целью этой экспедиции было извлечение ледяных кернов из ледниковых образований Матти-Тс-Аиониотитас. Ожидалось, что эта экспедиция, состоящая из семидесяти двух самых разных душ, включая грифонов, зебр, алмазных псов и одного кирина, вернётся к цивилизации до наступления зимы. Им это не удалось, и 13 декабря связь с экспедицией была потеряна.
На сегодняшний день Совет Перьев отправил еще две экспедиции на Крайний Север, чтобы обнаружить и, если необходимо, спасти экспедицию Гилдероя. Обе были вынуждены повернуть назад из-за неспособности справиться с агрессивной местностью и погодой Матти-Тс-Айониотитас . Таким образом, Совет направил официальный запрос о помощи Эквестрии и Кристальной Империи.

Её Королевское Высочество принцесса Каденс в своём великодушии настоящим просит, чтобы «Рассвет Авроры», являющийся единственным действующим судном Эквестрийского и Имперского флота, предназначенным для работы в арктическом климате, проследовал к координатам, указанным в сопроводительном пакете данных к этому сообщению, с целью установить местонахождение пропавшей экспедиции и при необходимости оказать помощь и спасение. Если последнее окажется невозможным или неосуществимым, экипаж «Рассвета Авроры» должен провести расследование и сообщить, насколько это возможно, о судьбе лорда Гилдероя и его команды.

С благословением и добрыми пожеланиями Её Высочества,
контр-адмирал Лонг Рич,

20 января 1005 г.

Капитан Д.Дизайн, 20.01.1005

Из личного бортового журнала Декадента Дизайна, капитана “Её Королевского Высочества “Рассвета Авроры”.

20 января 1005 г.

Остаётся задаться вопросом, о чём думал проклятый птицекот. Я прочитал досье на этого лорда Гилдероя, который, судя по всему, является самым искусным исследователем, когда-либо жившим в этом мире. Однако его биография проясняет, что до этой последней экспедиции он никогда прежде не был в морозном климате. Можно подумать, что столь способный грифон, как утверждают эти файлы, принял все необходимые меры предосторожности, полагаясь на информацию и опыт существ, ранее совершавших такое опасное путешествие. Но, судя по моему беглому ознакомлению с данными, он отверг все подобные предложения о помощи.

Его причины кажутся мне ни чем иным, как вопиющим оправданием его амбиций. Лорд очевидно думал, что он совершил какое-то великое открытие, превосходящее веру смертных, и поэтому не хотел делиться наградами в виде похвалы и славы. Я должен задаться вопросом, что же он считал таким ценным на этом одиноком леднике. Ни одна душа не исследовала Матти-Тс-Айониотитас, кажется, за последние двенадцать столетий. Я без особых усилий вспоминаю, что мой двоюродный дедушка Фрост Степ однажды был поблизости, но из его старых дневников ясно, что он никогда даже не думал ступать копытом на сам ледник. Я никогда не был уверен, почему. Сам жеребец отметил, что ледяной ландшафт идеально подходит для санных упряжек, а лёд достаточно гладкий, чтобы путешествие было простым. Хотя он никогда не говорил об этом открыто в своих письмах и дневниках, у меня всегда было странное впечатление, что жеребца нервировало данное место.

Но всё это не имеет значения. Меня, например, нелегко сделать жертвой суеверий, а на «Рассвете Авроры» работает лучший экипаж Воздушного Флота Её Высочества. Он остаётся единственным дирижаблем, созданным специально для арктических путешествий, по крайней мере, до тех пор, пока «Аврора Даск» и «Северный Шквал» не покинут верфи через месяц. А мы уже готовые, с полным экипажем и дополнительным оборудованием, благодаря нашим недавно завершённым пробным запускам. Поэтому нам предстоит найти и спасти глупого Гилдероя и его команду. Если предположить, что им вообще нужна помощь. Вполне возможно, что их просто застала врасплох непогода, и поэтому они были вынуждены остаться на зимовку. Если я правильно понял суть дела, у них определенно имеется достаточно средств для такой меры, при условии соблюдения строгого нормирования. И грифон с опытом Гилдероя должен знать, как это организовать, по крайней мере. Тем не менее, мы будем действовать исходя из предположения, что экспедиция находится в непосредственной опасности, и мы уже в пути.

Мистер Фёрст Стар сообщил мне, что мы достигнем ледника примерно через четырнадцать часов. Этого должно быть вполне достаточно.

Капитан Д.Дизайн, 21.01.1005

Из личного бортового журнала Декадента Дизайна, капитана “Её Королевского Высочества “Рассвета Авроры”.

21 января 1005 г.

Простите за жалкое состояние моего письма. Проклятый журнал не остаётся на одном месте.

Проснулся этим утром от сильного бокового ветра, настолько сильного, что меня прямо сбило с койки! Довольно грубое пробуждение. Можно подумать, что мы были нежеланными гостями. Было всего два часа ночи, а это означало, что нам оставалось ещё четыре часа пути до места назначения. Я поспешил на мостик, чтобы найти госпожу Мерри Шерри, исполняющую ночью обязанности рулевого, в яростной битве с органами управления корабля. Грифоны предупредили, что надвигается мощный шторм, но полагаю, они недооценили нас!

Мистер Фёрст Стар, который в скором времени присоединился ко мне на мостике вместе с мисс Коксвейн и специалистом Расти Айроном, поспешил проверить наше навигационное оборудование. Расти Айрон мало чем отличался от меня. Благородный мальчишка, который пошел в армию, потому что это было достойным поступком для молодых пони с аристократическим воспитанием, но, хотя он на десять лет старше меня, он скверный аэропони. Моя секундантка, госпожа Коксвейн, однажды в частном порядке описала всё существо жеребца в минимальном количестве слов: «непрофессиональный, неподготовленный и равнодушный». Он обладал только одним талантом, делающим его не только ценным на военно-морском дирижабле, но и вовсе незаменимым. Расти разбирался в работе, как сложной, так и макроскопической, нашей плавучей системы оболочек, газов и магии, как никто другой на зелёной земле Селестии. К слову, если говорить строго об этой модели дирижабля для холодной погоды, то он помогал его проектировать. В миссиях в таких экстремальных условиях как эти, данный опыт особенно бесценен, и я сразу же отправил его осмотреть оболочки дирижабля, дабы убедиться, что мы сохраняем лётную годность в этом ужасном и холодном шторме.

Несмотря на тревожную тряску и вой, госпожа Шерри проделала похвальную работу за штурвалом. После долгих обсуждений и бормотания мистера Фёрст Стар над навигационными картами было решено, что мы сможем сохранять курс, поворачивая против ветра под определенным углом. Мистер Айрон вернулся в скором времени, стуча от холода зубами и настойчиво требуя, чтобы кто-нибудь принес ему термос со свежим чаем, и сообщил нам, что оболочка выдержит нагрузку только в том случае, если мы снизим скорость. Прискорбно, но в этом единственном вопросе я жеребцу доверяю полностью.

Мистер Стар пересмотрел свои расчеты и сообщил, что мы доберемся до места назначения еще через двадцать часов, что удручающе дольше, чем те четыре часа, которые я ожидал после грубого пробуждения. Я долго и упорно спорил с мистером Айроном, надеясь прибавить хоть немного скорости. Должен признаться, теперь я больше опасаюсь за экспедицию, поскольку сильно недооценил свирепость шторма, вынудившего все предыдущие поисковые группы на санях, а не по воздуху, повернуть назад. Эти штормы заставляют корабль вибрировать от носа до руля, периодически тряся и толкая, что делает дальнейший сон невозможным. Когда я выглянул из окна своей каюты, я увидел огромные шары града размером с моё копыто, сдерживаемые только благословенными и стратегически расположенными чарами, наложенными на корабль именно для таких случаев. Если здесь в небе так обстоят дела, я даже не могу представить себе тот замёрзший, мокрый, кричащий ад, ожидающий нас на поверхности земли!

Капитан Д.Дизайн, 21.01.1005, II

Из личного бортового журнала Декадента Дизайна, капитана “Её Королевского Высочества “Рассвета Авроры”.

Как и предполагалось, заснуть под все эти непрекращающиеся удары было невозможно. Я бы пошёл на мостик, но уже оставил за себя Чиф Мэйт Коксвэйн. И мне не хотелось бы менять её так быстро. Она относительно недавно на своей должности, будучи переведённая из Эквестрийского Флота, что говорит больше о морских кораблях, нежели о дирижаблях. Чтобы помочь укрепить, по общему признанию, слабеющие ряды Кристальной Империи, ей до сих пор приходится командовать с мостика воздушного корабля. Новый и приятный опыт. Я думаю, что делать это в таких крайне недоброжелательных погодных условиях было бы для неё полезно, как было и для меня в первое время службы.

Поскольку сон так и не наступал, а моя команда добровольно отстранилась, я сосредоточил своё внимание на деталях нашей миссии. Признаюсь, раньше я лишь просматривал информационный пакет, намереваясь продолжить чтение утром, находясь уже рядом с ледником. Но теперь я читаю документы, которые пришли в довольно большом пакете, доставленном добрым старым джентльменом-пегасом. Без сомнения, ещё один перевод из Эквестрии. То, что я нашел, честно говоря, достойно моего крайнего пренебрежения.

Похоже, что этот Гилдерой, если использовать его собственную терминологию, является археологическим изгоем. Хотя он участвовал как минимум в дюжине отдельных экспедиций, ни одна из них не нашла ничего, что могло бы когда-либо считаться примечательным для археологических или научных сообществ. В своих трудах он утверждает, что обнаружил доказательства того, что он называл – и этот термин настолько же сбивает с толку меня, насколько и абсурден для его коллег – «место между местами». В его последних записях говорится, что он искал великое хранилище сокровищ, созданное каким-то древним культом, почти забытым историей. Неудивительно, что грифон стал посмешищем и подавляющее большинство своих экспедиций вынужден был финансировать из собственного кармана! Среди его коллег даже есть предположения, что он подделал или сфальсифицировал большую часть своих так называемых «доказательств».

Нынешняя экспедиция, которую нас послали найти и, возможно, спасти, преследует гораздо более приземленные цели. Это всего лишь научное исследование ледяных кернов, взятых с «Могучего Матти» в надежде обнаружить некоторые геологические подсказки относительно древней и загадочной истории ледника. Говорят, что Матти-Тс-Айониотитас существовал еще до Великой Зимы и оставался относительно неизменным на протяжении всех этих столетий. Учитывая его полное отсутствие движения из-за типичного физического и магического явления, на самом деле возник большой вопрос, не подвергается ли он воздействию какого-то непознаваемого магического эффекта. Похоже, что лорд Гилдерой добровольно вызвался возглавить экспедицию, пытаясь сгладить напряженность в своих отношениях с выдающимися научными умами в своём университете, тем самым сохранив свою находящуюся под угрозой карьеру.

Ничто, кроме отвращения, не может описать мои чувства по этому поводу. То, что ресурсы воздушного флота Её Королевского Высочества приходится тратить впустую на такого деградировавшего мошенника, является откровенно оскорбительным. Тем не менее, я полагаю, что не могу по праву чести бросить на верную холодную смерть его команду, которую наверняка можно обвинить только в научном любопытстве и поиске хорошего вознаграждения за работу, из-за одного-единственного безответственного и, возможно, безумного грифона. И кто я такой, однажды ставший жалким и беспомощным под ярмом этого проклятого, чьё имя я не смею произнести даже в этих записках, чтобы отказать Её Высочеству принцессе Каденс, которая спасла мою расу от этого ненастья?

Я только надеюсь, что лорд Гилдерой оставил своё безумие позади. И в этой более обоснованной экспедиции не отправил столь разнообразную и храбрую команду на смерть в этом ужасном месте.

Капитан Д.Дизайн, 21.01.1005, III

Из личного бортового журнала Декадента Дизайна, капитана “Её Королевского Высочества “Рассвета Авроры”.

Официально мы пересекли край ледника Матти-Тс-Айониотитас сорок минут назад, а не десять после того, как прошли через шторм. Это мрачное, пустынное место, но в то же время по-своему довольно красивое. Ледяной покров простирается настолько далеко, насколько может видеть глаз, даже с такой невероятной высоты более двух километров. Он на удивление совершенно чист от снега или каких-либо других подобных естественных препятствий, вместо этого представляя собой обширную идеальную плоскость настолько бледно-голубого цвета, насколько может видеть глаз.

Не менее поразителен характер шторма за нашей кормой. Он простирается одновременно и на север, и на юг, казалось бы, бесконечно, создавая необычайно устрашающую стену серой, кипящей неистовости. Я послал разведывательную группу пегасов во главе с нашим лучшим майором Сликвингом, который вернулся с весьма странным сообщением: шторм, похоже, остановился. Неподвижный! Кто-нибудь слышал о неподвижном шторме? Тем не менее, он непреклонно настаивал на истинности этой идеи, и четверо его соратников поддержали его с предельной серьёзностью.

Ни один из кораблей не решился бы войти в этот бурлящий хаос, как бы он не пытался. Они с трудом пробирались сквозь него. Даже самый большой из них, вероятно, был бы разорван на части его жестокими ветрами, потрескивающими молниями и смертоносными градинами.

Экипаж «Рассвета Авроры» был выбран не только из-за их опыта исследования холодных сред, но и из-за их военно-морских способностей. Я сам бывал в трёх отдельных экспедициях. Первая была до прибытия этого тёмного тирана более тысячи лет назад. Будучи тогда подростком, я находился на судне, обычном, морском, поскольку в те времена дирижабли не были распространены. Это была простая экспедиция по исследованию и составлению карт великих ледяных морей на крайнем юге, и в то время я был немногим больше палубного кадета. В более современные времена я участвовал в двух других северных исследованиях, мрачных и направленных на выяснение судеб посёлков, колоний и аванпостов Кристальной Империи, которые не присоединились к остальным в нашем тысячелетнем сне. Я не очень люблю вспоминать об этих путешествиях, поскольку в них нет ничего достойного воспоминаний, тем более весёлого характера.

Я упомянул эту историю только для того, чтобы подчеркнуть, что я уже вполне привык к этим морозным краям, и отметить, насколько эта странность с бурей совершенно неестественна. Я не могу вспомнить ни одного погодного явления, которое могло бы это объяснить. Даже майор Сликвинг был не в состоянии объяснить это, а он пегас — наш главный эксперт по поведению дикой погоды. Я содрогаюсь при мысли, что нам, возможно, придётся пересечь его ещё раз. Как далеко вдоль горизонта оно может простираться? Когда я смотрю с верхней палубы в любом направлении, клянусь, я вижу на краю земли некую тьму, будто шторм разворачивается. Возможно ли, что зловещие облака образовали внушительный круг, окружающий весь Могучий Матти? Эта мысль абсурдна. Конечно, она рассмешила этого дурака, Расти Айрона, но я не могу выбросить её из головы.

Однако меня вряд ли можно назвать экспертом в таких вопросах. Я флотский пони, и не более того. Да, у меня большой опыт работы в такой среде в качестве капитана этого судна, но я не могу претендовать на какие-либо знания в области метеорологии. Я также не являюсь боевым офицером. Это вполне допустимо, поскольку “Рассвет Авроры” никогда не предназначался для использования в качестве полноценного военного корабля. Его задача — съёмка, разведка, исследования и периодические спасательные операции, подобные этой. К тому же он является прототипом, и в каком-то смысле я тоже, поскольку ещё не проходил испытания в такой роли, в какой сейчас оказался. Должен признаться на этих страницах: это первая миссия для “Рассвета Авроры” и меня, в качестве капитана этого корабля. Да, ведь прошёл едва месяц, как он покинул верфь!

Я пишу это не для того, чтобы показать какие-то сомнения с моей стороны. Напротив, я считаю себя хорошо обученным и, благодаря многолетнему опыту и учёбе, подготовленным к стоящей перед нами задаче, имея способный экипаж на способном судне. Я поднимаю эти темы только для того, чтобы указать на то, что есть очень много вещей, с которыми я раньше не сталкивался. Например, штормы, которые по необъяснимым причинам не двигаются даже в такую дикую погоду. Стоит задаться вопросом, какие ещё загадочные вещи могут быть здесь, и не посчастливилось ли лорду Гилдерою и его команде столкнуться с ними.

Шторм, должно быть, появился недавно. До экспедиции Гилдероя не было никаких записей о таких непрерывных и странных явлениях. Конечно, мой двоюродный дедушка Фрост Степ никогда не упоминал о таком явлении, и я неоднократно размышлял над этими дневниками в своей юности с дикими глазами. Возможно, они являются побочным эффектом проклятия, поразившего нашу бывшую Империю. Можно ли её вообще формально называть империей, если сейчас это всего лишь один город?

Только сейчас до меня начало доходить, что предыдущие попытки спасения могли быть сорваны тем же самым штормом. Разве в наших приказах не упоминалась «агрессивная погода»? Но тогда это означало бы, что эта штука бушует уже больше месяца!

Я включу эту информацию в свой отчёт для Кристального города, который наш офицер связи, единорог Хармони Харт, доставит с помощью своей потрясающей телекоммуникационной магии. Благодарю Леди Хоуп за переводы из Эквестрии, эти пони привносят в эту военную организацию самые удивительные таланты!

Отчёт о проделанной работе, 21 января 1005 г.

От корабля “Её Королевское Высочество “Рассвет Авроры”,
капитан Северного Королевского Воздушного Флота Её Высочества Декадент Дизайн.

Кому: Штабу Северного Королевского военно-воздушного флота.

Тема: Первый ежедневный отчёт о ходе операции «Снежный берег», 21 января 1005 г.

Операция отложена. Ненастная погода, необычное поведение. Огромный шторм блокирует вход. Шторм прошёл, полный ход в районе поиска экспедиции Гилдероя. Примерное время прибытия — два часа.

Рекомендую будущее исследование погоды. Потенциально неестественная или магическая природа. Пакет данных после сообщения.

Конец отчёта 
об операции «Снежный берег»,

21 января 1005 г.

Капитан Д.Дизайн, 21.01.1005, IV

Из личного бортового журнала Декадента Дизайна, капитана “Её Королевского Высочества “Рассвета Авроры”.

С сожалением сообщаю, что поисковые работы на вечер приостановлены. Семь эскадрилий пегасов прочёсывали местность не менее восьми утомительных часов. Никаких следов экспедиции Гилдероя пока не обнаружено. Охваченная территория намного больше, чем мы ожидали. Я и мой личный состав можем только предполагать, что Гилдерой так и не достиг тех координат, которые, как он утверждал, искал в соответствии с инструкциями университета. Если бы он это сделал, были бы какие-то доказательства: палатки, сани, снаряжение, тела, хоть что-нибудь! Возможно, его сбили с курса, или он сам ввёл всех в заблуждение относительно намерений оказаться на этом огромном леднике. Разведданные определённо описывают его как параноика, способного на последнее! Мысль, которая вызывает у нас самую большую тревогу, — это возможность того, что он так и не выбрался из той ужасной бури Тирека. Могли ли мы пройти мимо него утром, проплывая прямо над их бедными головами, находящимися под угрозой гибели?

Сейчас ничего уже не сделаешь. Стало слишком темно, чтобы ни наши пегасы, ни наша палубная команда не могли ничего разглядеть на льду, а продолжать поиски в таких условиях сопряжено со слишком большим риском пройти мимо экспедиции ночью. Мы закрепили во льду анкерные болты, чтобы удержаться на месте, и возобновим работу утром.

Я начинаю понимать, по крайней мере на эмоциональном уровне, что имел в виду мой двоюродный дедушка, когда писал об этом месте. Это меня безмерно сбивает с толку, но, клянусь, у меня постоянное ощущение, что за мной наблюдают. Даже когда ты один и в тесноте нижних палуб. В лучшем случае это странное ощущение. А самое странное то, что я могу отчётливо почувствовать направление этого призрачного видения: снизу. Такое ощущение, будто сам Матти Тс Айониотитас наблюдает за мной сквозь могучие дубовые обшивки корабля.

Я не хотел говорить об этом другим офицерам или кому-либо из членов экипажа и старался поддерживать жизнерадостный настрой во время ужина с некоторыми из команды. Когда ужин закончился и остальные удалились либо на вечер, либо на свои посты, я с удивлением обнаружил, что один из них остался. Это был Расти Айрон, и он, казалось, был не в духе. Обычно он довольно занудный пони, его представление о хорошем диалоге состоит в том, чтобы похвастаться богатством, родословной и десятью особняками своей семьи («к сожалению», после возвращения Империи только тремя) и так далее. Я приглашаю его на большинство обедов только потому, что наследственное хвастовство основано не на пустом месте, а жеребцу в моем положении следовало бы не задевать чувство собственного достоинства других.

Но сегодня вечером он был встревожен и абсолютно молчал во время еды. Когда он остался, я знал, что у него есть что-то, о чём тот считает важным поговорить наедине, но при этом был необычно нерешителен. Я посмеялся над ним и, должен признаться, почувствовал неподдельное беспокойство. Каким бы надоедливым он ни был, Расти Айрон по-прежнему является членом моей команды, и его знание тех самых законов термодинамики и магии, которые удерживают «Рассвет Авроры» на плаву в этот лютый холод, имеет исключительную важность. Я заверил жеребца, что, как своему капитану, он может полностью довериться мне, и налил ему немного бренди, который, строго говоря по правилам, не должен быть тут во время нашего задания. Я в шутку настоял на конфиденциальности. Неужели мы не были квиты? Конечно, он мог бы поделиться со мной тем, что его так беспокоило.

И он поделился. Хотя сейчас мне бы хотелось, чтобы он этого не делал. Похоже, что я не одинок в своих ментальных испытаниях, поскольку Расти максимально в драматичной форме признался, что столкнулся с тем же чувством подслушивания нечто непостижимым откуда-то «снизу». Но если для меня это было просто неприятное ощущение, наверняка вызванное какой-то временной болезнью моего психического расстройства, то он полагал, что всё это было дурным предчувствием. Для экспедиции. Для “Рассвета Авроры”. Возможно, даже для всего мира. Я продолжал давить на него, надеясь выяснить причину этих опасений. Он высказался, хоть и неохотно, и отказался в дальнейшем от бренди, опасаясь, что духи лишат его способностей в то время, когда от них может зависеть сама его жизнь. Расти Айрон признался мне, что его покойные родители были известными историками ещё во времена Империи. Вскоре после его рождения они стали одержимы исследованиями оккультизма и теорий заговора, касающихся древних, давно умерших цивилизаций.

У эквестрийцев, таких как мисс Коксвейн и господин Фёрст Стар, есть свои собственные понятия об оккультизме. Когда они слышат об этом термине, они думают о последователях Найтмэр Мун или, возможно, о какой-нибудь зебре, практикующей странную, но в целом безвредную магию, являющуюся чисто продуктом незнакомой культуры. Их ещё не было на свете в те тёмные дни задолго до того, как более чем тысячелетнее правление Селестии по-настоящему объединило земли в гармонии и мире. В те времена оккультизм не означал несколько масок вуду или магов низшего класса в открытых клубах, вместе обсуждающих зло современного общества.

Было время, когда оккультизм был гораздо более губительным занятием, когда пони исследовали вещи, непостижимые для столь ограниченных умов. Признаюсь, я сам никогда не был свидетелем подобных вещей, поэтому не могу вдаваться в подробности, даже если бы у меня было желание. Однако я до сих пор помню слухи о неких судебных делах и запрещённых текстах.

О последнем Расти Айрон знал не понаслышке, поскольку его родители были среди тех, кто верил в такие неприятные вещи и искал их. Его мать, как он утверждает, умерла от инсульта, подтверждённого практикующими врачами того времени, несмотря на то, что ей было всего лишь чуть меньше тридцати. Расти не верил в это ни на мгновение, поскольку он помнил книгу в тёмном кожаном переплёте, которую читала его мать, и пахучие смеси, которые она готовила и пила, используя инструкции, спрятанные на её многочисленных неразборчивых страницах. Его отец, с другой стороны, был признан сумасшедшим и заключён в тюрьму ради его собственной безопасности незадолго до того, как Расти достиг совершеннолетия. А потом сбежал, когда чёрный тиран получил известность, присоединившись к этой грязной душе в его порабощении нашей кристаллической расы. Его тело было найдено после возвращения Империи. Предполагается, что он погиб в первой битве между Сомброй и Королевскими сестрами. Хотя Расти отказывается исключать возможность того, что его нечестивый отец мог попытаться напрямую вмешаться в этот великий конфликт.

Ничего из этого я не знал о своём аристократическом товарище, что вызвало у меня определенную жалость, а может быть, даже уважение к жеребцу. Да, у Расти Айрона есть свои недостатки, но кто их не будет иметь после такого ненормального семейного наследия? Хоть я и не психолог, подозреваю, что большая часть его хвастовства направлена на то, чтобы стереть чёрную метку, которую его родители поставили на это наследие. То, что он до сих пор преуспел в жизни, как в своих умственных способностях, так и в своей карьере, несмотря на эту ужасную историю, многое говорит о нём, как о сильном пони, и заслуживает похвалы.

Тем не менее, хоть я и развлекался его бредом, я никогда по-настоящему не верил в эту оккультную чепуху. Да, я верю в оккультизм так же, как и любой хорошо образованный кристальный пони. И пусть эквестрийцы над этим смеются. Но думать, что что-то из этого имеет какое-то отношение к этой миссии в этом покрытом льдом месте, всё это немного смешно. Я не отрицаю этих странных ощущений, будто за мной наблюдают, равно как и не сомневаюсь, что если я могу это почувствовать, то и другие смогут это ощутить на себе. Но это всего лишь нервы, вызванные стрессовым путешествием на непроверенном судне. В конце концов, разве ледник, над которым мы сейчас плывём, не называется «Оком Вечности»? Наше воображение убегает вместе с нами, не более того.

Я заверил Расти, что он может принять все необходимые меры предосторожности, чтобы защитить себя от оккультных опасностей, при условии, что они не помешают кораблю и его обязанностям офицера Королевского Воздушного Флота Её Высочества. Это, кажется, его успокоило, и мне удалось отправить того на ночь в койку, если и не в приподнятом настроении, то, по крайней мере, в более спокойном состоянии, чем в начале нашего разговора. У меня не хватило духа сказать ему, что я не имею ни малейшего представления о том, в чём заключается «должная мера предосторожности» против оккультизма. Учитывая историю его семьи, он мог бы гораздо лучше разбираться в таких вещах, чем я. Но если это облегчит ему жизнь и позволит адекватно выполнять свои обязанности, то я не вижу никакого вреда в обещании.

Думаю, мне нужно выпить ещё один бокал, прежде чем погаснет свет. Все эти оккультные разговоры не приносят мне пользы.

Капитан Д.Дизайн, 22.01.1005

Из личного бортового журнала Декадента Дизайна, капитана “Её Королевского Высочества “Рассвета Авроры”.

22 января 1005 г.

Слава принцессе на её безупречном кристальном троне! Я верю, что мы их нашли. Во время самого первого утреннего поискового полёта эскадрилья вернулась около семи часов, заметив то, что могло быть лагерем на западе. Я отдал приказ прочесать территорию.

И всё же это любопытно. Координаты, указанные эскадрильей, далеки от предполагаемого местоположения, указанного лордом Гилдероем в своих предполётных записях. Ещё раз задаюсь вопросом: ошибка или намеренный обман? Полагаю, только наше прибытие на место может прояснить ситуацию на данном этапе. Мы должны прибыть примерно через час.

Капитан Д.Дизайн, 22.01.1005, II

Из личного бортового журнала Декадента Дизайна, капитана “Её Королевского Высочества “Рассвета Авроры”.

Здесь весьма странные обстоятельства, которые сбивают с толку меня и мою команду. Лагерь действительно есть, но он полностью заброшен.

Однако я слишком забегаю вперед. Мне следует привести свои мысли в порядок и последовательно всё рассказать.

Первым признаком лагеря были не палатки, снаряжение или сани, а огромная трещина во льду. Хотя её ширина не превышает семидесяти сантиметров, она простирается на юго-запад примерно на семисот метров. Её, возможно, даже не увидели бы с корабля, если бы лёд в этом регионе не был настолько чист, что на его контрасте резко выделялись даже малейшие дефекты. То, что в этом районе нет снега, несомненно, очень нам помогло.

Лагерь расположен над частью ледника, которая достаточно чистая, чтобы невооруженным глазом увидеть глубину, хотя трудно сказать, насколько она большая. Что ясно и безошибочно можно распознать, так это каменное образование прямо под ним, которое состоит из того, что выглядит как массивный кратер, внутри которого лежат три почти идеальных чёрных круга: большой в центре, два маленьких на юго-западе и юго-востоке. Обсидиан? Оникс? Я не геолог, но это не мешает мне думать о географических особенностях.

Лагерь Гилдероя расположен прямо посреди этой огромной трещины, которая также находится недалеко от центра самого большого чёрного образования, хотя это не точно. Да, мы уверены, что перед нами именно лагерь Гилдероя, но я снова забегаю вперед.

Оставив за старшую мисс Коксвейн, восемь пони экипажа и я сели в спасательную шлюпку и спустились в лагерь для личного осмотра вместе с эскадрильей пегасов, нашедшей стоянку. Я предложил Расти Айрону пойти с нами, надеясь отвлечь его, но он категорически отказался. Хотя он никогда не говорил этого, я сильно подозреваю, что этот парень боялся, что какие-то тёмные сущности, беспокоившие его, могли быть внизу. Я не стал давить на него и не смущал этими разговорами, вместо этого пригласив мистера Фёрст Стара. В любом случае он, без сомнения, окажет большую помощь, поскольку опытный штурман сможет разобраться в любых картах или записях, найденных на льду. А господин Айрон тем временем сможет заняться «противооккультными» приготовлениями, про которые он говорил.

Приземлившись, мы обнаружили, что лагерь находится в противоречивом состоянии организованного хаоса. Палатки были подняты, а в лёд вбиты прочные гвозди, чтобы удержать их от пронизывающего ветра. Саней было восемь, то есть все перечисленные в нашем экземпляре экспедиционного манифеста, многие из них всё ещё были тяжело нагружены снаряжением и припасами. Над трещиной посреди лагеря был установлен короткий и широкий аппарат. Это загадочное устройство, явно предназначенное не для сверления, а, как мне кажется, для разливки. Для разливания того, что было вне нашего понимания. Все эти вещи находились в совершенно нетронутом состоянии, как и запасы продовольствия в одной палатке в большом количестве.

Но с другой стороны, было ясно, что тут было всё сильно разрушено. В одной палатке, явно предназначенной для совмещения конференц-зала и столовой, повсюду были разбросаны табуреты и столы, причём некоторые их части выглядели почти как импровизированные баррикады. Несколько палаток меньшего размера, по-видимому, спальных помещений, находились в разном состоянии: от нетронутого до разорванных на части спальных мешков и сгоревших табуреток, без единой царапины на самих палатках. В самой большой палатке размещались всевозможные исследовательские принадлежности, выходящие за рамки моего понимания науки, и большая часть этих инструментов была с такими же выжженными рубцами и повреждениями. Одна из пегасов, молодая леди, с ироничным именем Тип Тоу, получила осколки внутри двух своих лягушек, и в настоящее время находится в корабельном лазарете. На ледяной поверхности почти невозможно было заметить разбитое стекло.

Здесь не было ни одной души в зоне видимости. Ни грифона, ни зебры, ни алмазного пса, ни кирина. Место совершенно безжизненное.

В настоящее время не может быть никаких сомнений в том, что экспедиция потерпела бедствие. Но какого рода? Были ли они атакованы внешними силами? Это вряд ли кажется вероятным, ибо какой в этом смысл? Это была научная экспедиция, и оборудование, найденное на месте, вряд ли стоило бы затрат, необходимых для того, чтобы отправить какой-нибудь рейдовый отряд в эту ледяную пустошь. Господин Фёрст Стар предположил возможность мятежа, сославшись на то, что в лагере явно недостаточно палаток, чтобы вместить семьдесят две души, а некоторые сани, похоже, были подготовлены к путешествию. Но по какой причине группа ополчилась на Гилдероя? У них явно было достаточно еды и жилья, все зачарованные нагревательные камни находятся в рабочем состоянии, запасные части в лёгкой доступности, и никакой зарплаты не ожидалось до завершения экспедиции. И чтобы подвести итог моему отказу верить хотя бы в одну из теорий… Где доказательства? Несомненно, есть признаки беспорядков и насилия, но если бы тела, скажем, утащили куда-нибудь в неизвестном направлении, то наверняка были бы следы крови. Однако их нигде нет.

Я отдал приказ эскадрильям продолжить обыск местности. Всё ещё существует небольшой, но не невероятный шанс, что какое-то существо сбежало от того, что произошло в этом месте, и даже сейчас бродит, потерянное и голодное, по поверхности, казалось бы, бесконечного льда. Но если это великое несчастье произошло вскоре после того, как Гилдерой должен был вернуться в декабре, то вероятность выжить здесь к этому времени практически нулевая. Особенно учитывая, что все продовольственные запасы, похоже, всё ещё оставались.

Я боюсь писать отчёт, который отправлю обратно в Кристальный город после завершения этой личной записи. Единственным утешением для меня сейчас является серия журналов, найденных в некоторых палатках. Один, очевидно, написан самим грифоном-лидером. Я могу только молиться Королевским Высочествам, чтобы они пролили свет на эту тайну. Я доставил их на «Рассвет Авроры» и распределил между некоторыми из моих офицеров для изучения, оставив записки Гилдероя себе. Посмотрим, что из этого выйдет.

Отчёт о проделанной работе, 22 января 1005 г.

От корабля “Её Королевское Высочество “Рассвет Авроры”,
капитан Северного Королевского Воздушного Флота Её Высочества Декадент Дизайн.

Кому: Штабу Северного Королевского Военно-воздушного флота.
Тема: Второй ежедневный отчет о ходе
операции «Снежный берег», 22 января 1005 г.

Обнаружен лагерь Гилдероя. Заброшенный. Признаки возможного насилия. Все участники экспедиции отсутствуют.

Лагерь находится не в запланированном месте. Координаты в пакете данных.

Спасение считается маловероятным. Поисковые работы продолжаются. Расследование начнётся завтра.

Конец отчёта
об операции «Снежный берег»,

22 января 1005 г.

Маркграф Гилдерой, дата неизвестна, с примечаниями.

Из личного бортового журнала лорда Маркграфа Гилдероя из Флетчерстауна.

Вот уже два десятилетия я ищу тайны этого мира. Я отправился на древнее плато пегасов Венг, где, как говорят, спрятан портал в другие миры. Плато было слишком огромным, чтобы любой исследователь мог его полностью прочесать. И всё, что я нашёл в ходе поисков, — это сломанный цилиндр с вырезанным на нём странным рецептом. Я нырнул в катакомбы Пустых Теней, которые, как полагают некоторые, были построены на руинах руин, где поклонялись кошкам и был спрятан могучий храм древних, могущественных существ. Мне не удалось найти никаких доказательств этого, но я обнаружил карту, на которой, как утверждается, указаны города, принадлежащие цивилизациям, существовавшим задолго до официальной истории. Я разыскал огромный архив, предположительно созданный сотни миллионов лет назад, как сообщил жеребец, который утверждал, что его тело украли у него ужасные существа, когда-то там жившие. Я обнаружил только одинокое, полуразрушенное здание, слишком новое, чтобы его можно было считать. Но в нём был абиссинский скелет, сжимающий таблички, на которых говорилось о странных ритуалах.

Цилиндр, карта и несколько табличек. По отдельности они представляют собой лишь любопытные реликвии. Я знал, что вместе они могут значить больше. Здесь и сейчас, в этом месте, давно избегаемом и забытом из-за суеверий и детского страха, у меня есть доказательство. Эти идиоты из Университета Мистери Тоника не смогли меня остановить, как бы они ни старались. Ох, они пытались. Не только они могут копить секреты, как стая драконов. Они думают, что я не знаю, чем неизвестным они балуются? Конечно, я не смог и, вероятно, никогда не смогу предоставить ни малейшего доказательства, поскольку они слишком осторожны в заметании своих следов. У них не может быть никакой другой причины собирать и отказываться делиться таким сокровищем древних артефактов! Я это знаю, они знают, что я это знаю, и они готовы положить конец моей карьере, чтобы никто мне не поверил.

Как только я закончу свою работу здесь, на глазах других, они больше не смогут это скрывать. Я буду оправдан, и они сойдут с ума от моей победы!

Капитан Декадент Дизайн, примечания.

Безумие или просто мелочная мстительность? Так или иначе, но ясно, что лорд Гилдерой не был полностью уверен в причинах своего пребывания здесь.

Я просто обязан проконсультироваться с мистером Айроном о содержании данного текста. Я достаточно осведомлён о тёмных знаниях, чтобы распознать намёки на определённые оккультные элементы. Конечно, это не современная концепция «оккультизма». То, о чём пишет этот Гилдерой, явно связано с тёмными понятиями моего времени! Как такое знание сохранилось тысячу лет, особенно после того, как оно якобы было искоренено пламенной праведностью Селестии, я не мог даже надеяться предположить.

Я оставлю Расти этим вечером, так как ему нужно прочитать собственный материал, но завтра я подниму этот вопрос. Он наверняка знает больше меня, учитывая то, что он сказал мне вчера вечером.

Маркграф Гилдерой, дата неизвестна, с примечаниями II.

Из личного бортового журнала лорда Маркграфа Гилдероя из Флетчерстауна.

Ингредиенты для рецепта было трудно найти, особенно если учесть, что некоторые из них уже давно исчезли! Мне удалось найти, по моему мнению, разумные современные замены, некоторые из которых были созданы искусственно. Благослови тебя, Гертруда, за то, что ты всё ещё поддерживаешь меня спустя столько лет! Я бы взял тебя с собой, если бы считал, что твоя алхимия необходима для завершения этого путешествия. Или ты не совсем ненавидела бы холод.

Как бы сложно ни было найти ингредиенты, приготовить это блюдо несложно даже для такого неуклюжего шута, как я. Истерн Ливс легко нагрела нужные материалы. Эта кирин оказала огромную помощь в этой экспедиции. Я, честно говоря, не знаю, как бы мы без неё продвинулись так далеко. Свитут и его собратья-псы также проделали похвальную работу по установке устройства для разливки, они действительно справились со своей задачей. Буквально!

Я приказал им установить его посреди этого “глаза”, как утверждали таблички.

Он? Она? Оно?

Чем бы внизу это ни было, я не могу избавиться от ощущения, что оно смотрит на меня. На всех нас. Это довольно забавно, в каком-то жутком смысле. Я имею в виду, что это Матти-Тс-Айониотитас, и мы стоим над тем, кого некоторые древние существа называли «глазом». Как оно могло не смотреть на нас? Это всё ещё кажется странным. В глупой, возможно, детской манере.

Алмазным псам не нравится это место. Нет, не просто «не нравится», они его ненавидят. Свитут говорит мне, что они что-то слышат своими слишком чувствительными ушами, что-то вроде шепчущего свиста, который действует им на нервы. Он очень вежливо спросил, могут ли они разбить отдельный лагерь в другом месте, достаточно далеко, чтобы им не приходилось слушать шум. Я согласился. Они были здравомыслящими, но на данный момент не нужны. И не то, чтобы они были слишком далеко, если они нам понадобятся.

Нужно несколько часов, чтобы готовая смесь загустела. Подождём и опробуем это до утра. Я так взволнован, что не уверен, смогу ли уснуть!

Капитан Декадент Дизайн, примечания.

У алмазных псов был отдельный лагерь? Пегасы никогда не сообщали о таком. Я в них ни капельки не сомневаюсь. Они — зоркие хозяева неба, и ледяной покров никоим образом не покрыт препятствиями для простого зрения, даже снегом. Если никаких сообщений о втором лагере не поступало, то у меня есть все основания полагать, что он так и не был найден. Разве что, может быть, псы поставили свой лагерь на действительно значительном расстоянии от основного. А может быть, они вообще отказались от экспедиции?

Я проклинаю стиль письма лорда Гилдероя. Мне хотелось бы насмешливо отбросить его как жертву современной литературы, настолько он неприятно упрощён. Но я читал некоторые современные научные статьи. Надо идти в ногу с историческими изменениями, особенно если самого себя можно считать пережитком! И знаете, что более интеллектуальные личности обладают хотя бы некоторым чувством надлежащих литературных способностей. Я могу только предположить, что прозаичный стиль лорда Гилдероя свидетельствует о его ценности как члена научного сообщества. Неудивительно, что в так называемом Университете Мистери Тоника к нему так плохо относились!

Мне бы очень хотелось узнать истинные подробности эксперимента лорда Гилдероя. Предположу, что термин «эксперимент» будет подходящим. Увы, этот высокомерный, самозваный шут упорно отказывается объяснить столь важные детали. Как я могу точно определить, что он собирался делать, если он не удосужился вести такие важные записи?

Маркграф Гилдерой, дата неизвестна, с примечаниями III.

Из личного бортового журнала лорда Маркграфа Гилдероя из Флетчерстауна.

Хорошие новости: сваренная смесь работает!

Плохая новость: это займет некоторое время.

Жидкость вязкая и опасная. Она съела краску прямо из разливочного аппарата. Реально изменила свою сущность! Истерн Ливс была очень осторожна. Возможно, слишком осторожна, но я её не виню. У меня сложилось впечатление, что эта штука проглотит плоть, как дракон шахту с драгоценными камнями. По крайней мере, её высокая вязкость означает, что она не разбрызгивается.

Когда она коснулась льда, то закипела и запузырилась, но в конце концов проела насквозь. Этот процесс был бы намного проще, если бы мы просто использовали одну из буровых машин. Однако у нас очень мало свёрл, и нам придётся сохранить их для настоящего льда и камней, если мы доберёмся до них. К тому же мне не хотелось бы разбудить древнее, всемогущее божество, воткнув ему “иголку” в глаз!

Кислота вряд ли кажется лучше, но таблички ясно дали понять, что эта смесь — правильный способ привлечь его внимание.

Гертруда меня дразнила. Нет смысла поправлять её и признаваться, что я на самом деле не верю, что подо льдом спит какое-то существо. Это вздор. Я убежден, что там внизу есть что-то физическое, древнее и очень интересное. Возможно, руины? Великое хранилище древности? Я не мог сказать наверняка.

Формации ниже полностью соответствуют описанию на карте и в табличках! Как могли две такие вещи из двух совершенно разных культур и геологических эпох указывать на одни и те же детали и относиться к одному и тому же рецепту, который сам был найден в совершенно другом месте? Моя самая большая надежда состоит в том, что то, что находится под нами, — это запечатанная гробница или сокровищница, секрет доступа к которой заключается в кислоте. Эта капля кислоты является лишь предвестником, проверкой, чтобы убедиться, что одного только этого недостаточно, чтобы просто открыть давно зарытые ворота и сделать большую часть раскопок за нас. Если это не удастся – что, давайте посмотрим правде в глаза, вполне вероятно – тогда нам придется идти трудным путем.

Я никому об этом не рассказывал. Я уверен, что среди моей команды есть шпионы и диверсанты из Мистери Тоника или Лоу-Рока. Я доверяю Истерн Ливс, а алмазные псы слишком прямолинейны и грубы, чтобы надеяться стать шпионами. Зебры? И особенно грифоны? Кто знает?

Наверное, мне даже не стоит это записывать. В любом случае, мне скоро предстоит встретиться со Свитутом.

Капитан Декадент Дизайн, примечания.

Наконец-то немного информации от благословенной Каденс!

Итак, теперь я наконец узнал, чего добивался лорд Гилдерой. Не имея доступа сейчас к его исследовательским записям, которые, возможно, теперь изучал один из моих офицеров, я не мог надеяться судить о шансах экспедиции на успех. Тем не менее, то немногое, что я увидел на этих страницах, кажется мне недостаточным, чтобы на этом основывать целую экспедицию, особенно такую изолированную и крайне опасную, как эта. Но я должен признать, что лорд Гилдерой не выглядит сумасшедшим. Возможно, наивным и параноиком, но всё ещё обладающим логическими способностями.

Чего он добивался, установлено. Однако куда исчез он и вся его команда из семидесяти двух душ, остаётся загадкой. Если бы я внимал дикой болтовне Расти, я бы предположил что-то эзотерическое, например, «в эфир».

Маркграф Гилдерой, дата неизвестна, с примечаниями IV.

Из личного бортового журнала лорда Маркграфа Гилдероя из Флетчерстауна.

Ну, что-то явно произошло! Что именно это означает, остаётся только догадываться.

Прошлой ночью весь лагерь проснулся от такого громкого треска, что я подумал, может быть, ударила молния! Выйдя из палатки, я обнаружил трещину. Она шла от отверстия, образованного кислотой. Ширина разлома была всего лишь пару дюймов, но чистота льда делала его настолько заметным, насколько это возможно. При быстром измерении длина составила около ста шестидесяти футов.

Это всё из-за кислоты? Здравый смысл говорит мне, что это так. И это мнение, сформированное другими. Они не знают, что я подозреваю, и я не склонен им говорить.

Один из зебр, мистер О, — которого я называю так, потому что записать его имя практически невозможно, не говоря уже о том, чтобы произнести его! — первым указал на свист, и теперь мы все его слышим. Вероятно, это тот же самый звук, на который вчера жаловались алмазные псы, только теперь он доносится из щели. Что же могло быть источником такого тихого и мрачного звука?

У нас осталось сырьё. Завтра я сварю ещё немного кислоты и вылью её в новую горловину ледника. Возможно, нам всё-таки не придётся проводить раскопки.

Капитан Декадент Дизайн, примечания.

Свист? Я не могу припомнить ни одного свиста. Мне придётся сказать про это моим офицерам и узнать, слышали ли они что-нибудь.

Этот лорд Гилдерой не заслужил бы похвалы за своё несуществующее чувство самосохранения. Клянусь Луной, старая птица, в леднике, на вершине которого стоит твой лагерь, образовалась трещина! Хотя бы отведи всех на безопасное расстояние! Но, очевидно, лорду Гилдерою не хватало даже такой осведомлённости о ситуации, о чём свидетельствует место, где мы нашли его заброшенный лагерь. Я изо всех сил пытаюсь найти объяснение тому, как этот прискорбно неподготовленный и ограниченный грифон заслужил доверие таких учёных учреждений, что они не запретили ему участвовать в занятиях археологией, не говоря уже о том, чтобы фактически руководить экспедицией.

Возможно, зов этого ужасного зла, известного как деньги, является достаточным объяснением. Возникает вопрос: как именно Гилдерой смог выделить финансовые активы, необходимые для достижения таких целей?

Маркграф Гилдерой, дата неизвестна, с примечаниями V.

Из личного бортового журнала лорда Маркграфа Гилдероя из Флетчерстауна.

Как бы ни было захватывающе раскалывать этот лёд, Истерн Ливс подняла сегодня хороший вопрос. Она напомнила мне, что согласно документам, которые я использовал для обоснования этой экспедиции, мы должны были собирать образцы ледяных кернов для исследования истории ледника. Утомительная и скучная штука, вряд ли представляющая собой что-то примечательное, насколько я понимаю. Это действительно сбивает с толку энтузиастов геологической истории по поводу нашей работы. Нам уж точно не нужны здесь семьдесят два существа только для того, чтобы вылить жижу в яму.

Я разделил экспедицию на пять групп, по двенадцать членов в каждой. Я, разумеется, останусь здесь для того, чтобы продолжить основную нашу работу. Остальные команды должны рассредоточиться с равной долей бурового оборудования, собирая образцы керна на одинаковых расстояниях по общей спирали. Хорошая новость в том, что я не встал во главе своей команды. Каждую из групп возглавит опытный профессионал, знающий, как проводить экспедиции такого рода.

Было глупо не запланировать это с самого начала. Честно говоря, я не ожидал, что карта приведёт меня прямо к моей цели! Думал, что мне придётся рыскать по льду несколько недель, прежде чем я заберусь так далеко. Истерн Ливс — благословение Борея. Она узнала кое-что о том, чего я на самом деле добиваюсь. Не всё, по крайней мере, я так не думаю, но достаточно, чтобы понять: то, что находится под нами, и есть истинная цель. Я думал, что, осознав это, она может стать проблемой. Но, напротив, она, похоже, так же жаждет этого, как и я. Я решил оставить её в своей команде в знак доверия.

Вторая группа почти готова. Как только все остальные уйдут, я вылью всё в трещину. Возможно, нам не придётся так долго ждать результатов. Чтобы ускорить процесс, я поручил команде начать брать образцы скважин по краям трещины. Если повезёт, это сократит время расширения и, возможно, создаст отверстие, достаточно большое, чтобы мы могли туда войти, используя лишь силу крыльев.

В моей команде не будет алмазных псов. Когда я отправился к Свитуту, чтобы рассказать ему о новых поручениях, он потребовал, чтобы никто из его товарищей не оставался здесь. Он был в ярости! Старый пёс сказал, что внизу под нами скрывается нечто злое, то, что его стая инстинктивно почувствовала. Я знал, что не стоит недооценивать его инстинкты, поэтому не спорил с ним. Однако сомневаюсь, что мы имеем дело с “нечто злым”. Скорее, там внизу есть то, что им инстинктивно не нравится. Точно так же, как драконы подсознательно обеспокоены присутствием пони (хорошо задокументированная психологическая проблема, хотя они отрицают её до последней ящерицы).

Всё в порядке. У меня есть семь сильных грифонов и три зебры, владеющих немалыми навыками алхимии. Их более чем достаточно, чтобы выполнить любую работу, которая нам может понадобиться. В худшем случае Ливс обладает мощной магией огня, хотя мне бы не хотелось превращать её талант в простой инструмент для плавления льда. Это было бы неуважительно с моей стороны.

Капитан Декадент Дизайн, примечания.

Здесь мы наконец подошли к объяснению того, почему лагерь оказался таким небольшим. Однако это открытие вызывает ещё больше вопросов. Если Гилдерой (я не решаюсь называть “лордом” любое существо, которое вопиюще использует в имени такой титул) разделил свою экспедицию на пять групп, то что произошло с остальными четырьмя? Наверняка поисковые группы заметили бы на льду какие-то следы их существования. И почему все восемь саней, которые, как сообщалось, у них были в целом, найдены в лагере?

Методы Гилдероя агрессивны и опасны, но не лишены достоинств. Жаль, что он не записал на этих корявых страницах тот загадочный рецепт, столь ценный для вскрытия льда. Возможно, кто-то из других офицеров нашёл соответствующую информацию. Какое-нибудь кислотное вещество? Мои знания о современной химии, по общему признанию, недостаточны, но я, кажется, припоминаю, что кислота и лёд не очень хорошо сочетаются друг с другом. Доставка рецепта в Кристальный город для анализа, несомненно, порадовала бы какого-нибудь учёного.

Личное примечание, не имеющее отношения к делу… Мне действительно необходимо узнать, что это такие за слухи о великих, злобных и совершенно неприятных драконах, которых беспокоит простое присутствие пони. Конечно, за такое дикое и ребяческое предположение в старые времена жеребца бы высмеяли и заставили бы уехать из города и никогда не возвращаться из страха, что его позор будет замечен и напомнен всем, кто может оказаться поблизости! Но ведь прошло так невероятно много времени. Возможно, сегодня в этой идее есть какая-то парадоксальная правда.

Реальную тревогу вызывают эти алмазные псы, о которых говорит Гилдерой, и их удивительные, но совершенно загадочные инстинкты. Узнав об этом, я полон сожаления о том, что не взял с собой представителя этой расы только для того, чтобы проверить гипотезу. Я слышал, что в горах к западу от города водятся псы. Огромные, косматые существа, приспособившиеся к снежному климату, обладающие огромной силой и размером, но тяжеловесные и недалекие существа. В прежние времена их не было. Возможно, в будущую экспедицию некоторых можно будет взять с собой, хотя, если их реакция будет чем-то похожа на реакцию этого Свитуса, то, возможно, такой эксперимент будет сочтён жестоким современными учеными и их изнеженной, ограничивающей моралью.

Ночь затягивается, и мне ещё многое предстоит сделать на рассвете, прежде чем мы продолжим здесь свою работу. Позвольте мне завершить сегодняшнее чтение и надеюсь, что остальные увидели на этих холодных, потерянных страницах гораздо больше, чем я.

Капитан Д.Дизайн, 23.01.1005

Из личного бортового журнала Декадента Дизайна, капитана “Её Королевского Высочества “Рассвета Авроры”.

23 января 1005 г.

Гилдерой назвал это странное явление «свистом». Для меня оно больше похоже на звон, адский шум в ушах, который всё больше приближает меня к отчаянию. Это так ужасающе громко! Я приказал переместить корабль на такое расстояние, чтобы звук не было таким раздражающим. Изначально я думал, что всего лишь ста метров будет достаточно. Вместо этого теперь мы находимся почти в полукилометре от лагеря. Даже на таком расстоянии звуковая вибрация всё ещё пронзает мозг, подобно дьявольским когтям, царапающим поверхность классной доски. По крайней мере, здесь достаточно тихо, чтобы позволить возобновить ход обычных мыслей, хотя я не могу избежать непроизвольного скрежета зубов время от времени, когда делаю паузу и позволяю себе обдумать это. Однако мы не должны отдаляться дальше, иначе походы в лагерь станут слишком затруднительными для нашего расследования.

Встреча сегодня утром была весьма откровенной. Каждый из моих офицеров имел возможность подытожить историю экспедиции, спрятанную в многочисленных найденных страницах. Я должен особо отметить мисс Коксвейн, чьи литературные способности настолько великолепны и респектабельны, что позволили ей не только полностью прочитать всю свою долю бумаг вчера вечером, но также написать обильные заметки с ошеломляющими подробностями, описывающими её

любопытные наблюдения. С таким умом ей можно было бы простить мой вопрос, не является ли она родственницей самой блудной и любимой из королевских библиофилов (да пусть она царствует долго).

Я сделаю всё возможное, чтобы написать собственное изложение событий, какими мы их знаем в настоящее время. Хотя у меня нет никаких сомнений в том, что мисс Коксвейн составит свой собственный такой документ, я боюсь, что он будет слишком подробным и запутанным по своей природе для любого читателя, умственные способности которого ниже самого уважаемого представителя интеллектуальной элиты. Меня сбивает с толку веселье при мысли, что я, грамотный деятель древних времён, нахожу манеру письма какой-то современной пони слишком трудной для понимания!

Первое, что следует отметить, это то, что внутри экспедиции Гилдероя, судя по всему, имело место быть ужасное предательство. Хотя никто из моих коллег ещё не прочитал, кто именно из пропавших был ответственен за это варварство, а также о его причинах. Помимо подобных грязных дел, также выяснилось (в первую очередь из заметок мисс Истерн Ливс, прочитанных Клаудстоун), что лагерь столкнулся с какой-то серьёзной, непреодолимой катастрофой, когда напряжение было на пределе.

Клаудстоун считает, что некоторые страницы из отчётов, за которые он отвечал, отсутствуют. Вряд ли это неожиданный поворот событий, поскольку при нашем обнаружении документы были повсюду беспорядочно разбросаны. И у нас было очень мало времени, чтобы собрать и отсортировать их, прежде чем разделить всё для прочтения. Небезосновательно думать, что недостающие страницы Клаудстоун есть у меня либо у кого-то из других офицеров, или, что не менее вероятно, всё ещё находятся где-то в лагере. Возможно, они были в мусорном ведре или унесены ветром из палаток. Как бы то ни было, наш выбор ограничен теориями, основанными на том, что мы имеем сейчас и могли бы, при удаче и доброй воле Селестии, всё же открыть.

Однако продолжим… Способности кирина к эквестрийскому языку кажутся ограниченными, но, тем не менее, её легко понять. Она пишет о какой-то серьёзной опасности, природу которой нам ещё предстоит выяснить. Это могло бы объяснить странные барьеры из мусора, обнаруженные нами в некоторых палатках, поскольку они, возможно, были созданы в качестве импровизированных баррикад против этой неустановленной угрозы. Команда неприятно сбита с толку этими записями, и я не виню их за беспокойство, ведь откуда могла взяться такая угроза в этих холодных пустошах? Лёд слишком далеко простирается и имеет плоскую поверхность, чтобы закрыть кому-либо обзор, который наверняка распространялся бы на несколько миль в любом направлении. Поэтому нас смущает, что экипаж не заметил такой беды за несколько часов или хотя бы минут до того, как она обрушилась на несчастных.

Во всём этом лишь одно было чётко подтверждено нашими исследованиями, ибо в показаниях мисс Коксвейн было ясное и прямое указание на кончину Лорда Марграфа Гилдероя из Флетчерстауна. Любопытно, что он не погиб от опасности, подразумеваемой в этих документах, а, скорее, был поражен припадком безумия, который заставил его взлететь так высоко в атмосферу, что его крылья замёрзли, а воздух покинул его. Вследствие чего он упал навстречу своей внезапной и тревожной смерти. Любопытно, что в записях мисс Истерн Ливс говорится, что эта смерть произошла всего за час или около того до наступления таинственной погибели, о которой она пишет.

Простая хронология событий такова: прибыла экспедиция Гилдероя и начала использовать какую-то незнакомую форму кислоты, чтобы разъедать лед. Команда была разделена на пять равных частей: группа Гилдероя осталась на месте, а остальные отправились собирать ледяные керны. В записях, написанных разными персонами, затем говорится о растущем напряжении в лагере, о том, что различные члены группы становились раздражительными и склонными к агрессии. Причины этого неясны. Объяснения варьируются от параноидальных обвинений в саботаже и простого стресса до (Расти очень хотел это отметить) подозрений в проклятиях и развращающей магии. Отсюда порядок событий неясен. Начался бескровный мятеж, однозначно безумный Гилдерой погиб, и произошло нечто неописуемое, но смертельное. Какое из этих трёх событий произошло первым — загадка, которую мы все совершенно не можем решить. Насколько нам известно из прочитанных материалов на данный момент, именно в этом и заключается суть дела.

Вопросы остаются. Что это была за угроза и почему она никем не была описана? Где тела погибших? Есть ли выжившие? Если остальные группы действительно ушли, то почему все сани в лагере? И что тут за ад произошёл?

Дискорд подери этого Расти Айрона! Пришёл ко мне, когда я писал в этом журнале. И Всё для того, чтобы делать нелепые заявления! Он вытаскивает меня на ледяной воздух только для того, чтобы указать на экспедиционный прицел над правым бортом. В панике и страхе он настаивал на том, что три чёрных образования подо льдом со вчерашнего дня переместились. Какая ерунда! Очевидно, его необоснованная вера в оккультные истории, связанные с этим путешествием, запутала его разум. И я сказал ему об этом. Он сильно обиделся, что неудивительно. Но я сказал ему, что у него есть моё разрешение сделать свои специальные приготовления, если это поможет примитивному мозгу суеверного кретина чувствовать себя в большей безопасности. Возможно, он, как и я, чувствует, что нечто наблюдает за нами. Но у меня, по крайней мере, есть понимание того, что мой собственный разум борется со мной!

А сейчас у меня пропало настроение для всего этого. Возможно, это к лучшему. Вскоре мы должны вернуться к месту экспедиции, и мне нужно подготовиться. Сегодня к нам присоединится Расти, несмотря на его самые ярые протесты. Основная причина этого решения вытекает из явной необходимости проявить доверие перед всем офицерским составом. Я также должен с неохотой признать, что научные знания Расти и его одержимость оккультизмом потенциально могут помочь в расшифровке некоторых артефактов, оставленных в ходе нашего предыдущего исследования.

Но я не буду отрицать, что тихий голос в моём мозгу наслаждается этой уникальной возможностью расстроить и извести жеребца из-за его хамского характера и упрямого упорства. У каждого пони свои причуды, но он единственный на этом корабле, который заставляет меня задуматься о возвращении телесных наказаний старых времен.

Капитан Д.Дизайн, 23.01.1005, II

Из личного бортового журнала Декадента Дизайна, капитана “Её Королевского Высочества “Рассвета Авроры”.

Я не более чем лишь неприятность, облако смятения и вечной досады.

В этой трещине что-то есть.

Один из наших сопровождающих пегасов впервые заметил это, когда мы возвращались на корабль в спасательной шлюпке. В тот момент меня это почти не волновало, поскольку моё настроение значительно испортилось из-за событий дня. Однако, когда я, наконец, вырвался из хандры и понаблюдал за этой штукой, оказалось, что с разумной точки зрения невозможно отрицать её весьма реальную и загадочную природу. Глубоко внутри этой неровной расщелины, прямо сквозь девственный лёд, было видно загадочное чернильное пятно фиолетово-зелёно-чёрного цвета, которое, казалось, постепенно вырывалось изо льда. Оно было очень глубоким, а его движения такими медленными. Но пока мы кружили вокруг, изучая его, я не мог прийти к другому выводу.

Этот шут, Расти Айрон, настаивал, что оно опасно, что это какой-то отвратительный продукт оккультизма и, вероятно, является той самой угрозой, которая уничтожила команду бедного Гилдероя. Но это невозможно, ибо как могла бы такая опасность образоваться глубоко подо льдом и в то же время получить для себя в короткие сроки возможность подняться на поверхность? Несомненно, это какой-то почти жидкий материал, выталкиваемый огромным давлением ледникового покрова, возможно, разновидность нефти. Тем не менее, странно, что никто до сих пор не знал о её происхождении. Неужели она была там всё это время, и ни одна душа не заметила этого?

У меня нет времени, чтобы продолжать об этом писать. Я просто хотел поделиться странным открытием, прежде чем отправить следующий утомительно обязательный отчёт в Кристальный город. Я продолжу позже. Возможно, некоторое время, проведённое в одиночестве в своей каюте, поможет оставшейся части этого совершенно неприятного дня пролететь с желанной быстротой.

Отчёт о проделанной работе, 23 января 1005 г.

От корабля “Её Королевское Высочество “Рассвет Авроры”,
капитан Северного Королевского Воздушного Флота Её Высочества Декадент Дизайн.

Кому: Штабу Северного королевского Военно-воздушного флота.
Тема: Второй ежедневный отчет о ходе
операции «Снежный берег», 23 января 1005 г.

Лорд Гилдерой предположительно погиб. Никого. Участники экспедиции остаются пропавшими без вести. Радиус поиска расширился.

Возможный мятеж экспедиции и нападение диких животных. Мотив мятежа неясен. Тип животного мира неясен.

Возможная магическая аномалия. Судно перемещено для уменьшения воздействия.

Расследование продолжается. Следующий отчёт завтра.

Конец отчёта
об операции «Снежный берег»,
23 января 1005 г.

Капитан Д.Дизайн, 23.01.1005, III

Из личного бортового журнала Декадента Дизайна, капитана “Её Королевского Высочества “Рассвета Авроры”.

Этот зуд в затылке доводит меня до грани безумия! Это ощущение настолько сводит меня с ума, что кажется, будто я могу взять плоскогубцы и оторвать какое-нибудь гротескное уродство с задней части черепа. Я ненадолго посетил доктора Клаудстоун по этой причине и даже предложил ей исследовать мой затылок под гривой, но она ничего не обнаружила, что могло бы объяснить зуд и ощущение дискомфорта. По крайней мере, я не один такой: Расти Айрон находился в медотсеке с теми же симптомами, как и ещё несколько членов команды.

Хотя сейчас это кажется очевидным, в тот момент я не мог осознать, что все пострадавшие принадлежали к расе кристальных пони. Ни один из представителей более мягкотелых рас пони, именно в физическом плане (заметьте, я даже не думал оскорблять моих дорогих родственников!), не пострадал. Это наблюдение сделала доктор Клаудстоун. Обычно она довольно скучная пони, которая начала жизнь в Королевском военно-воздушном флоте в надежде добавить хоть немного азарта в свои утомительные дни. Осмелюсь предположить, что кобыла нашла его, потому что была необычайно сильно очарована таким дерзким поворотом событий! Она предположила, что это могла быть какая-то отвратительная болезнь, обнаруженная Гилдероем и его кислотным агентом, который добрался до поверхности “Могучего Матти” после тысяч лет доисторического заключения. Расти, по понятным причинам огорчённый её радостью перед лицом наших страданий, незамедлительно указал на то, что Клаудстоун сама является Кристальной Пони, и заметил, что ей следует проявлять большую заботу о своих пациентах и собственном здоровье, особенно как опытный практикующий доктор медицинских наук! Мрачно ухмыляющаяся кобыла дружелюбно возразила, что заболели только те пони, которые посещали лагерь, и что она не может найти никаких признаков или примеров заражения.

Итак, теперь я сижу в своей каюте, пишу эти слова в дневнике и надеюсь, что небольшой отдых принесёт мне хоть капельку пользы. И всё же я чувствую себя неловко, потому что проблем предостаточно. Начнём с того, что «Рассвет Авроры» теперь находится на двадцать метров дальше от чудовищной трещины во льду. Каким-то образом якоря ослабли, и их пришлось закреплять заново. Наш главный инженер, мисс Брекет, осмотрела всё анкерное оборудование и определила, что неисправность кроется в самих анкерных болтах. Действительно, она продемонстрировала мне один образец, обнаружив, что резьба винта, предназначенная для сцепления со льдом, была полностью сорвана! Кобыла была полна ругательств и оскорблений, от которых покраснела бы самая падшая дворовая девка из самых криминальных трущоб, обвиняя в непрофессионализме и некомпетентности кузнецов, которые изначально изготовили болты. Она быстро заменила их и снова установила якоря.

Однако тайна становится всё глубже и глубже. Несмотря на ужасный шторм, всё ещё виднеющийся вдалеке, в окрестностях лагеря воздух неподвижен, как в могиле. Очевидно, что погода непосредственно над Матти-Тс-Айониотитас укрощена. Это само по себе является причиной большой путаницы и изучения, поскольку не было метеорологической команды, которая могла бы провести указанное укрощение погоды в этом районе, пока существовала сама концепция! По общему мнению, как подтвердил Сликвинг, погода здесь должна быть такой же дикой, как и везде. Но ветра нет. Никаких облаков. Ни дождя, ни снега. Только плоский, гладкий лёд настолько километров, насколько может различить невооруженный глаз пони.

Что ещё раз привлекает наше внимание к вышеупомянутой проблеме: «Рассвет Авроры» отодвинулся на двадцать метров дальше от лагеря экспедиции. Безветренно! Никакого управления с мостика! Великолепные магические двигатели, которые делают это величественное судно реальным, были выключены почти на двадцать четыре часа!

Клянусь рогами Тирека, как двигался корабль?

Полагаю, я должен быть по крайней мере благодарен, что из всех возможных направлений нас повело именно вдаль от этой трещины и её непрерывного шума.

Было бы лучше, если бы я сосредоточил своё внимание на том, почему мы находимся здесь, в этой адской и холодной пустоши. Сегодня утром я приказал группам пегасов ещё раз прочесать местность, но с изменением тактики. Теперь им придётся оставаться на низкой высоте и искать доказательства этих скучных научных фактов, которые Гилдерой и мисс Истерн Ливс поднимают в своих индивидуальных журналах. Идея, предложенная мисс Шерри, отличалась от других озвученных. Она состоит в том, чтобы следовать описанной схеме бурения и, возможно, найти пропавшие команды бурильщиков. Нам крайне повезло, что вчера вечером в тайнике доктора Клаудстоун с материалами для чтения было подробное описание предполагаемых мест расположения скважин. Но даже при наличии такой ценной информации для пегасов, какими бы зоркими они ни были, обнаружить то, что представляет собой не более чем небольшую дырку во льду, будет чудовищным испытанием. Существует вероятность того, что большая глубина этих ледяных выемок в сочетании с почти неестественной, прекрасной чистотой льда сделает любое несоответствие более заметным, но я к этому не питаю больших надежд.

Тем временем я и дюжина пони, выбранная мною за их спокойное поведение и известную осторожность во всём, прочесали лагерь Гилдероя в тщательно организованной охоте в поисках каких-либо дополнительных улик, которые могли бы помочь нам в нашем продолжающемся расследовании. Поиски заняли большую часть дня и были существенно затруднены нашей коллективной ненавистью к этому непрерывному и постоянно беспокоящему звону, или свисту, как его описывают некристаллические члены команды.

Наша кропотливая методика принесла свои плоды. Некоторые документы, пропущенные при первоначальном, по общему признанию, небрежном обыске, были обнаружены и доставлены обратно на корабль для анализа. Я поручил их рулевой, поскольку она уже изучила свой материал. В одной из палаток на краю лагеря был также обнаружен тайник с самодельным оружием, явно собранным из имеющихся под рукой материалов. Естественным предположением является то, что примитивные вещи предназначались для использования в мятеже, особенно для рас, у которых не было более явного природного оружия, такого как ужасающие, но респектабельные когти и клыки грифонов и псов. Однако нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что оно могло предназначаться скорее в целях вынужденной самообороны, особенно против любой угрозы, которая могла опустошить злополучный лагерь.

Скверный зуд не ослабевает! Снова и снова моё копыто пробегает по затылку, ожидая найти шишку или почувствовать какое-то тепло, как при лихорадке, или заживающую рану, но остаётся лишь гадкое ничто. Как бы мне хотелось обнаружить доказательства травм, ужасных и пугающих, хотя бы для того, чтобы было какое-то объяснение этой непрерывной пытке.

Я боюсь своей способности концентрироваться. Я попытаюсь лечь. Возможно, приступ благословенного забвения позволит этой пагубной боли затихнуть на должное время и оставить меня в покое!

Маркграф Гилдерой, дата неизвестна, с примечаниями VI.

Из личного бортового журнала лорда Маркграфа Гилдероя из Флетчерстауна.

Хорошо, что я не стал сбрасывать со счетов Свитуса и его стаю. Нам удалось расширить трещину, и теперь я могу с уверенностью сказать, что свист, о котором они сообщали, реален. Он распространяется в устойчивом ритме, вверх и вниз, как волны на пляже. Это странно.

Так странно.

Я не могу описать, что я чувствую. Если бы мне пришлось выразить это одним словом, думаю, я бы выбрал слово «неприятно». Я чувствую, что этому звуку нет места в слышимом диапазоне слуха грифонов.

Меня не испугает какой-то странный шум подо льдом! Моя карьера на кону.

Кислотная смесь работает, но не без проблем. А именно, хотя трещина и стала длиннее, она не стала заметно шире. Поскольку наша цель — спуститься вниз, это не обнадёживает. После некоторого обсуждения с Ливс мы решили попробовать залить кислоту в дополнительные скважины, которые мы проделали ранее, по обе стороны от разлома. Это может привести к появлению дополнительных трещин или расширению существующей. На данном этапе любой результат будет полезен.

Меня беспокоит только то, что у нас ограниченное количество ингредиентов для кислоты. Такими темпами нам всё-таки придётся взяться за кирки.

Капитан Декадент Дизайн, примечания.

Сон ускользает от меня из-за этого отвратительного зуда и звона, поэтому я решил отвлечься дальнейшим чтением.

Из отчётов других офицеров я знал, что свист присутствовал в лагере ещё до нашего прибытия, но Гилдерой впервые упоминает, что лично столкнулся с ним. Похоже, он тоже интерпретировал этот звук как свист. Как волны? Какое странное наблюдение. В моей голове это больше похоже на камертон, перебирающий бесконечное множество частот в тщетном поиске именно правильного звука, и всё это с совершенно неизвестной целью. Судя по ощущениям в черепе, можно подумать, что эту метафорическую вилку втыкают прямо в затылок.

Проклятье, всё это чтение было предназначено, чтобы отвлечься от этих мерзких чувств, а не способствовать ещё более активной озабоченности! Я боюсь, что никогда уже не избавлюсь от него, преследуемый звуковым призраком после того, как покину этот ужасный ледяной покров.

Маркграф Гилдерой, дата неизвестна, с примечаниями VII.

Из личного бортового журнала лорда Маркграфа Гилдероя из Флетчерстауна.

Я никогда не сталкивался с чем-то настолько ужасным за все свои годы!

Мы вылили кислоту и ждали, что произойдет. А потом всю команду поразило то, что я могу назвать только массовой галлюцинацией. Всё началось с ужасного крика. Я не могу это описать. Я не хочу! Что бы это ни было, оно наполнило меня страхом, которого я никогда раньше не чувствовал, как будто дракон был в нескольких секундах от того, чтобы разорвать меня на части своими зубами!

Пока звук продолжался, лёд трескался со всей силой землетрясения, сбивая нас с ног и опрокидывая оборудование и палатки! Я был уверен, что ледник треснет. В действительности так и случилось. Ледяные столбы поднимались и падали, самые высокие из них разваливались на части и рушились каскадом стен из разбитых острых осколков. Небо потемнело, даже в отсутствии туч. Волна за волной ужас физической стеной обрушивался на нас. Я видел, как Галл рвал своё лицо когтями и кричал! После долгих усилий мне удалось взлететь, но клянусь, сам воздух дрожал.

Затем я увидел, как бедного Гентри раздавило столбом, который приземлился прямо на него. Я слышал хруст его костей, и этот звук я буду помнить до конца своих дней.

Потом так же внезапно всё прекратилось. И не просто прекратилось, оно исчезло, как будто его и не было. Ни криков, ни волн ужаса. Матти-Тс-Айониотитас был таким же плоским и нетронутым, каким он был всегда, и на его поверхности не было ни единой трещины, кроме той, которую мы создали. Палатки и оборудование находились именно там, где они всегда были.

Я не могу описать то, что произошло. Не имею представления. Я знаю только несколько вещей. Во-первых, все в лагере одновременно испытали галлюцинацию. Во-вторых, трещина теперь значительно длиннее и достаточно широка, чтобы мы могли спуститься в неё, хотя о полёте по-прежнему не может быть и речи. Два бура упали из-за смещения, но были слишком большими, чтобы полностью провалиться в расщелину.

Лицо Галла представляло собой кровавое месиво. Это не было иллюзией.

Гентри мёртв. У меня нет объяснений. Он был раздавлен, его кости превратились в осколки, кровь текла на лёд из сотен маленьких порезов. Я видел, как его убил зазубренный ледяной столб. Не один я. По крайней мере четверо из нас, включая Истерн Ливс, тоже это видели. Столб исчез. Его там нет! Это была галлюцинация!

Гентри мёртв, так же несомненно, как и ледяная пустошь.

Что, во имя Борея, мы обнаружили?

Капитан Декадент Дизайн, примечания.

Что это?

Прочитав эту ужасную запись, я ничего не мог сделать, кроме как сидеть в кресле и смотреть на неровные, неуклюжие слова, явно написанные грифоном, который находился в состоянии сильного психического расстройства. Хотя было бы легко, легко и удобно отмахнуться от того, что написал Гилдерой. Манера письма неровными каракулями в значительной степени предполагает, что он сам верил словам, которые записывал на бумагу. Я сравнил эту запись с предыдущими, исследуя почерк, и не сомневаюсь, что она была написана Гилдероем. Если отбросить вариант, что она может быть искусной подделкой.

Ранее в своем отчёте мисс Коксвейн упоминала, что существуют тексты о сверхъестественных событиях. Этот факт чуть не поверг параноика Расти Айрона в приступ необоснованных подозрений и страха. Однако я, как и сама Коксвейн, отверг эти заметки как преувеличения, полёт фантазии или, возможно, простодушие.

Я не могу отрицать, что последняя запись подорвала мою некогда стойкую уверенность.

Возможно, я просто потрясен происходящими событиями. Непрерывный проклятый звон. Сумасшедший зуд. Загадочные элементы этого расследования. Да. Да, всё это приходит мне в голову. Я должен этому верить. У меня нет другого выбора, кроме как поверить в это. Мой интеллект и разум не могут принять абсурдное предположение, что то, о чём Маркграф разглагольствовал в своих невежественных сочинениях, могло иметь какое-то реальное  основание.

Я не хочу дальше читать и принимать во внимание безумную болтовню какой-то эгоистичной котоптицы о галлюцинациях и кислотах! Тем не менее я чувствую, что должен продолжить. Я не могу спать. Не скажу команде, что эти документы вселяют в мой мозг неуверенность и страхи. И я обязан закончить чтение в рамках этого совершенно нежелательного расследования. О, как бы мне хотелось поручить эту задачу какой-нибудь другой несчастной душе. Мисс Коксвейн, без сомнения, ухватилась бы за этот шанс, но нет. Единственное оправдание такому желанию — ребячество и безответственность. А я не смею даже думать о таком.

Так. Вернёмся к делу.

Маркграф Гилдерой, дата неизвестна, с примечаниями VIII.

Из личного бортового журнала лорда Маркграфа Гилдероя из Флетчерстауна.

Трусы эти зебры. Все трое трусы! Да, Гентри мертв. Да, лицо Галла настолько отяжелело от бинтов, что я не уверен, сможет ли он поднять его. Да, мы все пострадали от одной и той же фатальной галлюцинации. Я всё это признаю.

Мы не можем остановиться сейчас по очень многим причинам. Разве они не хотят знать, почему это произошло, и не допустить повторения этого? Разве они не хотят, чтобы смерть Гентри и боль Галла были не напрасны? А если мы действительно думаем о более мелочных вещах, то как насчёт их зарплаты, которой они наверняка лишатся, если сейчас же откажутся от экспедиции? Также следует учитывать мою честь. Я не допущу, чтобы имя Гилдероя из Флетчерстауна означало “безумие”. Мои теории здравы, мои амбиции благородны.

Я не остановлюсь и не позволю им остановиться!

Разлом достаточно широкий, хоть и едва различимый. В команду я выбрал трёх грифонов: Гракла, Гештальта и Гордона. Они вместе со мной  попытаются спуститься в пропасть. Ливс останется, чтобы руководить остальными и обеспечивать сохранность наших страховочных креплений наверху на протяжении всего подъёма. По нашим оценкам, исходя из наблюдений, сделанных ранее, глубина трещины составляет около 1200 футов. Однако эта цифра может быть и на сотни футов меньше. План состоит в том, чтобы пробыть там всего пару часов, просто чтобы посмотреть, насколько тяжело идти, и закрепить маршрут с помощью верёвок для лазания. После того, что произошло сегодня утром, я не собираюсь рисковать своей безопасностью.

Я поручил Ливс внимательно следить за этими зебрами. Они довольно громко говорили о том, чтобы покинуть это место, но им нельзя позволить бросить нас. Они нужны нам. Огненная магия кирина станет мощным сдерживающим фактором.

Капитан Декадент Дизайн, примечания.

Утомительная работа от этого чтения принесла по крайней мере один положительный результат: цели и задачи предполагаемого грядущего мятежа теперь поразительно ясны.

Это последняя запись из дневника Гилдероя, которой я располагаю, но есть и другие. Всё остальное в этой только что организованной и совершенно нежелательной куче литературного мусора похоже на бумажную работу. Манифесты и тому подобное, конечно, не имели никакой ценности для текущего расследования. Я поспрашиваю, у кого из моих офицеров есть документы, рассказывающие о том, что было дальше в этой истории. Пусть всегда любопытная Коксвейн получит эти страницы для собственного тщательного изучения. Возможно, в своём страстном, эрудированном и творческом обзоре она обнаружит какую-то крупицу важной информации, которая ускользнула от моего всё более обременительного исследования.

Проклятье, теперь у меня нет ничего, чем можно было бы отвлечься от этого тихого, но вездесущего звона и проклятого зуда. Полагаю, я попытаюсь снова заснуть, хотя мало надеюсь на благосклонность принцессы Луны этой ночью.

Капитан Д. Дизайн, ???

Из личного бортового журнала Декадента Дизайна, капитана “Её Королевского Высочества “Рассвета Авроры”.

Я не могу поверить, что я проснулся и вообще сейчас спал. То, что я только что увидел, было чем-то вроде глупой фантазией, но в то же время оно было таким реальным!

Великий дядя Фрост Степ умер за двадцать лун до моего рождения. Когда я был ещё жеребёнком, он стал моим вдохновителем, тем, кого современные пони называют «образцом для подражания». Я изучал его путешествия с непрекращающимся интересом. Эти бортовые журналы, дневники и газетные вырезки были всем, что я знал о жеребце. Я сокрушался от жестокой реальности, что мне никогда не придётся встретиться с ним лицом к лицу, не попав сначала в холодную хватку вечности. Я знал, как он выглядел, по портрету, сделанному в его средние годы, когда он был капитаном дальнего плавания и собирался исследовать острова Небесного Моря. Его изобразила член команды на бумаге, уже пожелтевшей от возраста, грубой, бесцветной, под неудачным углом наклона. Хотя та кобыла и была ещё новичком в своём ремесле, я знал, что в последующие годы она станет довольно знаменитой.

Вот что я увидел сегодня ночью… Бумажный силуэт каким-то образом превратился в трёхмерный и ужасно пропорциональный, с неестественно вытянутыми ногами и такой острой мордой, что она могла бы резать алмазы. Он разбудил меня от сна шорохом своей спотыкающейся походки, и я был так потрясён, что не смог закричать, как бы мне ни хотелось!

Существо стояло в темноте возле моей кровати и смотрело на меня с сильным недоразумением. Казалось, оно так же озадачено моим существованием, как и я его собственным. Однако чем дольше мы смотрели друг на друга, тем сильнее это знакомство воздействовало на мою напряжённую и борющуюся психику. Его грива, чёрная, как уголь, двигалась, будто какой-то жеребёнок её постоянно рисовал, стирал и перерисовывал линии в вечном цикле неудовлетворённости конечным изображением. Его глаза, хоть и лишённые живого света, вонзились в мою душу так же уверенно, как любой холодный, бесчувственный клинок. Я смотрел на эту трёхмерную карикатуру на двухмерную каракулю и с неуверенностью чувствовал, что меня, должно быть, мучает кошмар!

Однако знакомство на этом не заканчивалось. Наконец я установил невероятную связь: эта сущность выглядела в точности как оживший портрет моего давно умершего двоюродного дедушки. Я мог только задыхаться от удивления и ужаса, пытаясь представить, какая магия, будь то тёмная или светлая, могла притянуть эту фигуру из моих детских фантазий и мечтаний в этот мир живых.

А затем…

А затем появился звук. Он долетел до моих ушей с нежностью шёпота, но в моём сознании он грянул, как могучий гонг. Моя голова тряслась от эхо так, что я боялся, что она разобьётся, как стекло! Я опустил травмированные уши и попытался прикрыть их копытами, но шум был не просто слуховым ощущением. Нет, он безжалостно проникал в мой мозг, сверлил и царапал каждое нервное окончание. И только после нескольких секунд выдержки и постепенного затухания я понял, что это был тот самый звенящий звук, который всё это время доносился из трещины в Матти-Тс-Айониотитас.

Мой череп пылал от зуда! Клянусь самой Селестией, то самое серое вещество, заключённое в защитных слоях моего черепа, перестраивалось. Он разрезал, бил, стягивал, ослаблял, сжимал, раздавливал, щипал, тыкал, толкал, уплотнял, прессовал, искажал, мял! Я попытался закричать, но снова из моего горла не вырвалось ни звука. Был ли это страх? Была ли это какая-то дьявольская форма ментального доминирования, воздействующая на мою смертную оболочку? У меня не было возможности быть уверенным. Я знал только с некоторой отвратительной уверенностью, что в моей каюте действительно не было ни звука. Я был один на один с этой штукой, за пределами разума пони, полностью в её власти.

Колоссальный, сокрушительный звон остановился. И в тот момент, когда это произошло, я услышал что-то ещё, что-то совершенно неожиданное:

"Кто ты?”

Реальность была абсурдно молчалива, но слова всё равно существовали. Они были чертовски странными, тяжёлыми, но в то же время невнятными, как будто говорящий не мог выбрать тон или громкость и поэтому произносил каждый слог по-разному. Я был настолько ошеломлён таким развитием событий, настолько поражён продолжающимся шоком, что едва осознал заданный вопрос.

Пока не повторилось: «Кто ты?»

Я уставился на существо, не в силах сформулировать ответ. Абсурдная бумажная сущность смотрела на меня, но мой дядя явно не был таким. Я вспоминаю своё имя постепенно, мучительно копаясь в сознании, как будто зазубренный крюк погрузился в складки и щели моей души и вытащил её из глубины.

«Декадент. Рассвет.”

Это нечто могло читать мысли в моей голове, как открытую книгу. У меня было так много вопросов, но все они путались и отодвигались в сторону одним единственным голосом в моей голове, кричащим на нечисть: «Уйди, иди и оставь меня в покое!» Однако мои тихие крики остались проигнорированными или, возможно, неуслышанными.

Хотя он не сделал ни шагу ближе, у меня сложилось травмирующее впечатление, что бумажный фантом подошёл ближе, вырисовывался так, что сделал меня просто тенью его причиняющего боль великолепия. Мною овладело тревожное ощущение, что оно изучает меня, словно лабораторную крысу под микроскопом, а исследователь держит вне поля зрения тонкий сверкающий кончик рассекающего лезвия. Однако вместо пореза я почувствовал нарастающее ощущение припухлости, как будто всё мое тело могло взорваться от какого-то мощного внутреннего давления. Меня чем-то кормили, но не в каком-то физическом смысле, а в сфере моих ощущений и подсознания.

Это было побуждение. Простое, но мощное желание, которое на мгновение завладело всеми хрупкими краями моего сознания:

"Уходите.”

Два слова. Два простых, проникновенных, лёгких слова. Однако я чувствовал, что не слова разрушают моё существование. Я не могу объяснить величие этого инстинкта и животной потребности, с такой силой втиснутой в мою душу сущностью, само существование которой не поддаётся пониманию. Он схватил меня железной хваткой и сжал так сильно, что я потерял сознание, плакал, дрожал и был парализован в своей постели.

Сейчас я сижу здесь, пишу в этом дневнике и всеми фибрами своего существа чувствую, что должен покинуть это место. Экспедицию, Матти-Тс-Айониотитас , Ледяной Север, всё это! Однако то, что я чувствую сейчас, — это всего лишь тень ужаса, который так сильно проник в моё сердце. И я начинаю задаваться вопросом, не было ли это всего лишь каким-то болезненно-фантастическим ночным ужасом, вызванным тайной и напряжением этой миссии?

Я разрываюсь между долгом и желанием. Если бы первое не было таким важным элементом всего моего существования, я, возможно, уже поддался бы второму и приказал кораблю направиться на восток, в вечно раздирающий шторм, прочь от этого чудовищного места. Но я капитан Королевского Воздушного Флота Её Высочества, и, как бы мне это ни было больно, я не могу позволить простым эмоциям диктовать мои действия. Я доведу это расследование до конца и через день посмеюсь над нелепостью того, что меня так терзают призрачные видения простого сна.

При этом, думаю, я спрошу Расти об этих оккультных мерах безопасности. Называйте это признаком слабости, но ради собственного комфорта я позволю себе это.

Капитан Д.Дизайн, 24.01.1005

Из личного бортового журнала Декадента Дизайна, капитана “Её Королевского Высочества “Рассвета Авроры”.

24 января 1005 г.

Я начинаю сожалеть о вчерашнем решении.

Расти Айрон явно сильно пострадал от происходящих событий и с лихорадочным рвением воспринял моё благословение на его планы. Куда бы я ни бросил взгляд этим удручающе мирным утром, я нахожу символы и руны. Большинство из них были помечены на корабле, как я подозреваю, чернилами тех хитроумных ручек и маркеров, которые разрабатывались на протяжении тысячелетий, пока моя раса пребывала в принудительном сне. В то время как другие знаки были грубо выгравированы прямо на дереве или металле. Объяснить это контр-адмиралу Лонг Ричу будет пугающе сложно, не говоря уже о моём окончательном решении не поднимать эту тему перед Расти и не наказывать его за порчу имущества.

Я думал, что деятельность Расти могла бы дать мне столь необходимое чувство защищённости и безопасности. Вместо этого я чувствую себя смешно. Почему, во имя Каденс, я не поинтересовался его яркими планами, прежде чем одобрить их? Нет, вопрос в том, что это верх глупости. Я прекрасно понимаю, почему это так. И если бы Лонг Рич стал свидетелем того же явления, которое я видел во сне, нет сомнений, что он совершил бы ту же ошибку.

По крайней мере, это забавляет команду. Хотя я не могу не подозревать, судя по их коллективному выражению лица и приглушённому шёпоту, что они могли бы оценить усилия Расти. Я не могу назвать их подозрительными в такие трудные времена. Коксвейн упомянула о шептаниях среди команды. Многие желают вообще отказаться от этой затеи, особенно кристальные пони, составляющие более половины команды. Если сумасшедшая резьба фигур и символы Расти могут их успокоить, я не вижу причин прерывать процесс.

Переходим к делу. Я рад, насколько любой пони может среди этого вездесущего звона и чувства грубого взгляда, даже находясь в полной изоляции, заявить, что наши разведывательные группы добились некоторых успехов в своих утомительных поисках. Информация, полученная из лагеря Гилдероя, привела пегасов точно к скважинам, которые они искали. И есть надежда, что сегодня эта тенденция сохранится до тех пор, пока не будут найдены четыре пропавшие команды.

Однако я боюсь, что это единственная приятная новость. Крепления анкерных болтов снова слетели, и за ночь корабль отнесло примерно на восемьдесят метров от лагеря раскопок. Tини Бреккет была вне себе, сделав это открытие, и настаивала на проверке остальных запчастей на наличие потенциальных дефектов. Тем временем я, несмотря на личное недовольство этой идеей, приказал вернуть корабль на место, находящееся в 250 метрах от лагеря. Мы удерживаем положение с помощью двигателя, что сложно и требует постоянного контроля. Роторы корабля, хотя и имеют изобретательную конструкцию, ограничены таким образом, что могут двигаться то очень медленно, то слишком быстро, чтобы удерживать корабль на одном месте против такого небольшого толчка или притяжения, с которым мы сталкиваемся.

Мы действительно столкнулись с внешней силой. Тщательные наблюдения и утренние манёвры подтверждают это. Мы по-прежнему совершенно не знаем об источнике, поскольку единственная внешняя сила, которая может хотя бы отдалённо иметь смысл, — это ветер, которого явно не существует надо льдом. Мисс Шерри предположила возможность магии, которая технически возможна, но была бы обнаружена одним из наших офицеров-единорогов, такими как мисс Кокссвейн или мисс Харт, когда они проводили следственное заклинание по кораблю. Что бы ни толкало нас вперёд, мы ещё не видели этого. Коксвейн, самая искусная в вопросах магии, ведёт расследование.

А вот звон… Громче не стало. Тише не стало. Однако он никогда не уходил и оказывает явное пагубное воздействие на экипаж. Я был свидетелем того, как одна из матросов снова и снова мыла одну и ту же крошечную часть палубы корабля, а щётка для чистки пересыхала от постоянного использования. Когда я прервал кобылу, чтобы узнать о её странном поведении, она призналась, что была так сильно отвлечена собственными мучительными переживаниями в связи со звоном, что не могла думать ни о чём другом. И таким образом, застряла в том, что можно описать только как бесконечный цикл чистки и размышлений. Она очень извинялась, но я отрицал её вину, так как она, на самом деле, должным образом выполняла свою работу.

Тем не менее, ситуация беспокоит разум по причинам, выходящим за рамки очевидных. Пони по всему кораблю рассеяны, вялы, капризны и агрессивны. И всё это объясняется шумом. В результате наблюдается серьезная нехватка эффективности и сплочённости экипажа, и я начинаю задаваться вопросом, нужно ли что-то с этим делать. Благонамеренные и чрезмерные усилия Расти Айрона могут дать эффект, а могут и не дать. Пока ещё слишком рано говорить наверняка. Возможно, они служат лишь для того, чтобы отвлечь внимание своими загадочными символами и чуждыми образами.

Я поговорил по этому поводу с Клаудстоун, но узнал ещё худшие новости. Она не может определить никакой биологической причины зуда, который мучает меня и кристальных пони из вчерашней вылазки. Хуже того, похоже, что он распространяется, но опять же только на членов моей кристальной расы. Сама Клаудстоун теперь страдает от постоянного обострения. Она обладает уникальной чертой: находить эту проблему скорее увлекательной, чем приводящей в беспокойство. Она осмелилась предложить одну теорию, хотя и была уверена, что это всего лишь теория с сомнительной вероятностью точности. Эта теория основана на том факте, что для кристальных пони звуки, которые мы слышим из разлома, подобны звону колокола, гонга, колокольчика или какого-то странного сочетания подобных инструментов. Но все остальные пони, будь то пегасы, земные пони или единороги, слышат этот звук как свист.

Кристальные пони обладают определенными биологическими отличиями от своих южных собратьев. Фактически, в наших телах сохраняется определенное количество кристаллического материала, который обеспечивает наш уникальный внешний вид и естественную склонность ко всему, что связано с геммологией. Теория Клаудстоун заключается в том, что этот звуковой феномен, исходящий из трещины во льду, имеет частоту, которая тесно резонирует с этой физиологией, тем самым меняя то, как мы, кристальные пони, воспринимаем и понимаем его. Доктор отказывается назвать вероятность того, насколько эта теория верна, снова и снова подчеркивает, что она не может быть ни в чём уверена. Лично я считаю, что Клаудстоун приняла эту идею как имеющую большое значение, но не желает говорить об этом из опасения за свою медицинскую репутацию. Что касается того, какое влияние это может оказать на нас физически, врач отказалась размышлять.

Я полностью доверяю Клаудстоун в медицинских вопросах. Я не привёл никаких аргументов против. Единственное разочарование, которое я хотел выразить, заключалось в том, что её анализ не включал в себя какой-либо способ остановить этот проклятый зуд! Сейчас он распространился. Я чувствую это, словно тысяча ледяных игл танцует вдоль моего позвоночника. Осмелюсь сказать, что я уже привык к этому ощущению, но, клянусь принцессами, мне бы хотелось, чтобы в этом не было необходимости. У меня ужасное предчувствие, что нечто скользит у меня под кожей.

Последнее, что следует отметить на данный момент: чернильно-жидкий материал, который, как видно, поднимался из трещины, сегодня утром находился почти у поверхности ледника. Я отменил сегодняшнюю вылазку в лагерь. Несмотря на все плохие результаты этого расследования, я опасаюсь возможности ещё более худшего. Насколько я знаю, жидкость могла быть кислотной смесью Гилдероя, которая извергалась, как смертоносный гейзер. Лучше держаться подальше, пока всё не пройдёт. Мы сможем провести обследование с более безопасного расстояния.

Я взял для чтения несколько бумаг мисс Коксвейн, тех, которые она не успела прочитать во время нашей второй вылазки. Я собираюсь просмотреть их в нашем штабе. Я не решаюсь признаться в этом перед командой, но кошмар предыдущего вечера заставляет меня с опаской относиться к собственной каюте. Я осознаю, что это глупое чувство, и сегодня вечером я не буду поддаваться ему, но ради собственного душевного благополучия я допущу эту слабость.

Отчёт о проделанной работе, 24 января 1005 г.

От корабля “Её Королевское Высочество “Рассвет Авроры”, капитан Северного Королевского Воздушного Флота Её Высочества Декадент Дизайн.

Кому: Штабу Северного королевского Военно-воздушного флота.

Тема: Второй ежедневный отчёт о ходе операции «Снежный берег», 23 января 1005 г.

Обнаружен неопознанный материал в лагере Гилдероя. Естественного или магического происхождения, неясно. Прямое расследование отложено до тех пор, пока оно не будет признано безопасным.

Вероятность магической аномалии увеличена. Судно снова переместилось. Возникли подозрения в саботаже.

Потенциальная медицинская опасность. Больше всего из команды пострадали кристальные пони. Ситуация на данный момент под контролем.

Расследование продолжается.

Конец отчёта об операции «Снежный берег»,
24 января 1005 г.

???

я знаю тебя _ _ _ _ _ _

время ещё не пришло _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

уходи _ _ _ _ _

знаю о _ _ _ _

ты ты ты ты ты будешь _ _ _ _ _

прочь прочь прочь прочь прочь прочь _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

я знаю _ _ _

ещё нет _ _ _ _

пора уходить_ _ _ _ _ __ _ _ _ _

знаю тебя _ _ _ _ _ _ _

пока ещёнеуходи,язнаю,чтоещёнедалекооттебя__ _ ________ _ ______

уходи _ _ _ _ _

Капитан Д. Дизайн, ???

Кто-то влез в мой личный дневник! Вот негодяи, я лишу их головы!

Капитан Д.Дизайн, 24.01.1005, II

Из личного бортового журнала Декадента Дизайна, капитана “Её Королевского Высочества “Рассвета Авроры”.

Расти высказал предложение отказаться от миссии как безнадёжное дело. Я ему наотрез отказал, но честно должен признаться, что поддался искушению. Слишком много всего происходит. События, которые не поддаются объяснению, команда, сбитая с толку этим непрекращающимся шумом, невидимый взгляд, который преследует нас в каждый момент бодрствования. Моё собственное ужасное видение…

А теперь кто-то пробрался в мою каюту и написал это в моём личном дневнике. Мне не хочется признаваться в том, что я вышел из себя и впал в неподобающую, непрофессиональную ярость при виде этих слов, нацарапанных форме копытного или рогового письма, которое я ни за что не узнаю. Они выглядят почти как детские каракули. Возможно, это была шутка какого-то неотёсанного и неуважаемого члена команды. Ненавижу представлять, что кто-то из моих мог совершить такой гнусный поступок. Но на кого ещё я могу возложить вину?

Я разговаривал с начальником охраны, если можно назвать «разговором» те крики, которые я так яростно издавал. Нельзя отрицать, то, что произошло, является неприемлемым поведением для экипажа одного из дирижаблей Её Высочества. Но моё собственное поведение было ничуть не менее неподобающим. Удивительно, но именно Расти Айрон утихомирил меня, привёл обратно в каюту и успокоил нервы чисто медицинской дозой моего собственного, запрещённого по правилам хранения, бренди, который он сам отказался выпить, за исключением одного стакана.

Мы разговаривали больше часа в моих покоях. Каждый рассказывал о своих проблемах и тревогах. Я, пытаясь компенсировать внезапное проявление незрелости, старался вести себя строго профессионально, но был одновременно заинтригован и напуган, когда Расти рассказал мне о серьёзной тайне. Вчера вечером он разговаривал со своим отцом. Его отец, как известно, погиб в последнем конфликте между принцессами и этим проклятым, имя которого нельзя называть, запятнавшим наследие Кристальной Империи. Разговор, по его словам, был запутанным: отец изо всех сил пытался узнать его и даже несколько раз пытался вспомнить его имя. Расти, который в то время считал всё это сном, умолял отца освежить его слабеющую память о тёмных тайнах оккультизма, чтобы он мог лучше противостоять тому, что было перед нами. Его отец не дал таких ответов, вместо этого внушив ему твердый и яростный инстинкт покинуть это место и не возвращаться на время настолько великое, что его многократные правнуки наверняка не доживут до того, чтобы увидеть, как это произойдёт.

Расти заявил, что это был сон. Однако чем дольше он говорил тихим и дрожащим голосом, тем больше сомневался, так ли это. Я решил не говорить о своей призрачной, отвратительной встрече той ночью. Разум старого жеребца и без того напряжён настолько, что дальнейшая нагрузка на его физическое и психическое состояние была бы неуместной. Именно тогда он уважительно и вежливо попросил прекратить всё расследование. Даже если бы мы решили не раскрывать сверхъестественные элементы этих встреч, не могли бы мы использовать явную и документально подтверждённую врачами болезнь, поразившую весь экипаж, в качестве достойного оправдания?

Как я уже говорил ранее, я отказал ему, хоть и по-доброму. Мы — офицеры Королевского воздушного флота принцессы Каденс, и мы должны выполнить свою задачу! Он был явно недоволен моим решением, и я нисколько его за это не виню, но больше аргументов тот не привёл, и вскоре разговор был полностью закончен.

До сих пор не ясно, кто залез в мой дневник. Даже сейчас это волнует меня до глубины души. Однако время, необычайно честный разговор Расти и небольшое расслабление нервов подходящим применением контрабандного бренди совершенно охладили мою грозную ярость. Не заблуждайтесь, я намерен докопаться до истины, но пока следует признать, что на первом плане моего внимания должны оставаться более насущные вопросы. Я должен сделать большие шаги, чтобы вести себя как непревзойденный профессионал и компенсировать свою неловкую, хотя и временную, потерю самообладания перед командой.

Капитан Д.Дизайн, 24.01.1005, III

Из личного бортового журнала Декадента Дизайна, капитана “Её Королевского Высочества “Рассвета Авроры”.

Поскольку к вечеру все обычные дела на корабле были завершены, у меня наконец появилась возможность посидеть и прочитать ещё несколько документов, которые мы собрали в лагере. Я надеялся прочитать больше писем Гилдероя, но это оказалось невозможным. Или, вернее, совершенно бессмысленно. Все оставшиеся страницы, которых немного, заполнены непонятной тарабарщиной, разбросанной как бы наугад по страницам, как будто грифон потерял всякое чувство рассудка или интеллекта.

Это не значит, что не было слов. Их было много, но вместе они не имели никакого рационального смысла. Многие каракули, хоть и являются текстовыми знаками, содержат загадочные символы и иероглифы. Сначала я подумал, что это просто случайные отметки на странице, но после некоторого изучения я заметил, что, казалось бы, бессмысленные вещи повторяются в разных местах. Именно тогда я понял, что это были символы совершенно чуждого нам алфавита или, по крайней мере, неизвестного мне. Время от времени там встречается какой-то эквиш и трёхконечные отметки, типичные для письменности грифонов, но я не могу разобрать что-либо из этого текста.

Есть только одна строка, которая, если приложить некоторые усилия и немного повернуть страницу, повторяется чаще, чем все остальные: «mwnglui ot shogg». Что это означает? Если когда-то и возникали какие-либо сомнения в том, сошёл ли с ума лорд Гилдерой от своих увлечений, то пусть их похоронят здесь, на этих страницах.

Нам необычайно повезло, что у его заместителя, кирина Истерн Ливс, есть собственные записи. Я исследую их в поисках столь желанных ответов. Пусть они отвлекут меня от глазеющего «снизу», зуда и бесконечного звона.

Леди Истерн Ливс, 17 декабря 1004 г.

17 декабря

85-й день сбора урожая

За 4 дня до зимы

Год Змеи 1004.

Мне дали повод задуматься. Мне дают повод бояться.

Мой друг Гилдерой зашёл в расщелину. Мой друг оставался там четыре часа. На два часа больше, чем было обещано.

То, что появилось, не грифон. Ни одна душа не была грифоном.

Грифон Гракл. Грифон Гештальт. Грифон Гордон. Мой друг Гилдерой.

Грифон Гештальт не вернулся. Грифон Гештальт напал на грифона Гракла. Грифон Гракл зарезал грифона Гештальта. Так говорит грифон Гордон. Мы услышали крики.

Грифон Гракл весь в порезах. Грифон говорит, что лёд ожил в виде змей. Грифон сопротивлялся. Доказательства находятся на боку грифона Гордона.

Грифон Гордон плакал и стонал. Грифон бормотал. Теперь грифон лежит без сна, но ничего не видит.

Мой друг Гилдерой бормочет и пишет. Мой друг отказывается от еды и воды. Мой друг потерял свой язык ради другого. Я не могу поговорить со своим другом. Я в недоумении.

Леди Истерн Ливс, 18 декабря 1004 г., с примечаниями.

18 декабря,

86 день сбора урожая,

3 дня до зимы

Год Змеи 1004.

Состояние моего друга Гилдероя не изменилось. Мой друг потерял язык. Я не могу поговорить со своим другом.

Мой друг пишет. Всегда пишет. Мой друг показывает мне слова. Я не понимаю. Мой друг несчастен и напуган. Дикий, как зверь. Я не знаю что делать.

Грифон Гордон в коме. Грифон Гракл исчез. Грифон Гракл вернулся на дно? Грифон Гракл убежал по льду?

Свист становится громче. Зебры хотят уйти. Грифоны говорят подождать другие группы.

Остальные группы должны вернуться. Алмазные псы. Грифоны. Зебры. Что случилось?

Мой друг сказал, что Истерн Ливс берёт на себя ответственность. Я возьму на себя ответственность.

Ждём команды. Мы уходим. Я провожу друга Гилдероя домой.

Зебры недовольны. Зебры испугались. Зебры угрожают. Грифоны поддерживают Истерн Ливс. Я благодарна.

Я понимаю.

Капитан Декадент Дизайн, примечания.

Похоже, что понимание Истерн Ливс эквестрийского языка ограничено… Возможно, она могла бы сказать это лучше, чем всё это написать. Тем не менее, её намерения и помыслы достаточно ясны…

Её роговое письмо – это не что иное, как искусство, украшенное красивыми изгибами и прекрасными завитушками, которые кажутся разными в каждом пассаже, но при этом отчётливыми и полными ясностью. Осмелюсь сказать, что я обожаю её стиль... Если бы я был более молодым жеребцом, я бы, возможно, захотел узнать её поближе, основываясь только на этом…

Зачем я это написал? Кажется, у меня серьёзные трудности с концентрацией внимания… Я думаю, что это звон, и он звонит... Что-то во мне меняется. С течением времени я всё больше и больше начинаю подозревать, что это не просто мысленные ощущения… 

Продолжай читать, старина. Продолжай читать…

Леди Истерн Ливс, ???, с примечаниями.

Оно приходит. Оно приходит.

Глаза. Рты. Горящая капель. Оно приходит.

Зебра Земмикка пропала. Оно поглотило Земмикку. Земмикка ушла.

Я прячусь. Среди хранилища. Магия ничего не сделает. Невозможно сжечь его. Невозможно нанести удар.

Крики. Столько криков. Слишком много криков.

Группы. Группы вернулись. Группы кричат.

Что мы пробудили?

Я должна идти. Взять еду. Взять оборудование. Пока нечто смотрит в другую сторону.

Оно возвращается.

Капитан Декадент Дизайн, примечания.

 _ _ _ _ _

Кажется , у нас наконец-то есть всё, что нужно, но информации чертовски мало. _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ н .

Даже когда страх сводит её с ума, копытное письмо Истерн Ливс завораживает. _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ . Легко усваивается . _ _ _ _ _ _ _ _

Усваиваемый . _ _ _ _ Теперь есть слово . _ _ _ _ _ _ _ Я думаю _ _ _

Мой великий дядя здесь . _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Сигнал бедствия, “Её Королевское Высочество “Рассвет Авроры”, “КОД ЧЁРНЫЕ КРИСТАЛЛЫ”.

Исполняющая обязанности капитана “Рассвета Авроры” Коксвейн. Корабль атакован. Неопознанное существо. Магия бесполезна. Оружие бесполезно. Все кристальные пони вышли из строя.

Код “Чёрные кристаллы”. Повторяю: КОД "ЧЁРНЫЕ КРИСТАЛЛЫ".

Возможно, это последнее сообщение. Не посылайте никого. Если да, то НИКАКИХ КРИСТАЛЬНЫХ ПОНИ.

Конец сообщения.

СП Коксвейн, ???

Думаю, теперь это мой журнал. Меня зовут Коксвейн. Сейчас я исполняю обязанности капитана корабля “Её Королевского Высочества «Рассвет Авроры» после его потери.

Я не могу…

СП Коксвейн, ???

Оно пришло ночью. Попало на корабль, поднявшись по якорным цепям. Его путь отмечен почерневшим, опалённым деревом.

Я не знаю, что это такое, но могу сказать, что это, должно быть, то, что мы видели выползающим из разлома. Никто из наблюдателей не заметил его приближения в темноте. Магия не тронула бы его. Оружие, сделанное из стали, шипит и плавится, когда пронзает его студенистую форму. Оно переползло через пони, и они исчезли. Просто так. Просто так…

Оно добралось до Хармони Харт ещё до того, как она смогла отправить сигнал бедствия по аппаратуре связи. Я буду помнить её крики всю оставшуюся жизнь…

Оно все ещё на корабле. Я не знаю где, но оно все ещё здесь.

И оно не одиноко...

СП Коксвейн, ???

Это игра наперегонки. Мы не можем ему навредить, но оно медлительное. Мы постоянно наблюдаем за ним и перебегаем с места на место. Мы не можем оставаться на мостике достаточно долго, чтобы что-то сделать, и я приказала не возвращаться на большую землю. Мы не можем позволить этой мерзости вместе с нами вернуться домой. Мы добрались до экстренной связи и отправили сообщение. Это лучшее, что мы можем сделать.

Некоторые против моего решения. Они хотят домой. Признаюсь, мысль заманчивая. Но риск слишком велик.

Оно всегда преследует ближайшего пони. Пегасы в безопасности, потому что они могут просто перелететь на ледяную поверхность внизу. На таком расстоянии их как будто не существует. Так что оно преследует нас. Мы не можем бросить корабль, без него мы никогда не вернёмся домой. Метки Расти ничего не делают, но оно избегает сделанных им рисунков, как будто они каким-то образом блокируют его. Мы попробовали сделать побольше таких меток. Но наши не работают. Мы пропускаем ход...

Оно приближается. Я слышу шипение горящего дерева на его пути…

СП Коксвейн, ???

Прошло три дня с тех пор, как эта штука появилась.

Я увидела Расти в коридоре. Или то, что раньше было Расти. Он повторил судьбу всех кристальных пони. Извивающиеся твари покрывали его лицо, словно тысяча толстых, скрученных червей. Они растут прямо из его плоти. На это так ужасно смотреть. Существо игнорирует его, а он игнорирует его.

Некоторые из кристальных пони срослись прямо с ним. Оно поглотило их, растворило. Они не кричали. Они не произнесли ни единого звука. Жалкие извивающиеся твари на их лицах и спинах дрожали от волнения, о котором я не могу не думать.

Свист очень громкий в наших ушах.

СП Коксвейн, ???

У нас есть план.

Существо следует за ближайшим к нему пони, несмотря ни на что. Пегас может заманить его обратно на лёд с помощью той же якорной цепи, по которой оно впервые поднялось сюда. Затем мы поднимаем якоря.

Это было бы намного проще сделать, если бы анкерные болты снова не вышли изо льда. Если бы Тини Брекет не превратилась в одну из тех отвратительных тварей, она бы сейчас проклинала бурю. Кстати, мы уже некоторое время неуклонно отдаляемся от лагеря экспедиции, приближаясь всё ближе и ближе к самому реальному шторму, который, кажется, никогда не ослабевает, на край ледника. Нам придётся поднять якоря, заменить болты, опустить и снова закрепить их, а затем выманить тварь.

Мы попробовали один якорь без надлежащего крепления. Оно отказалось идти по цепи. Мы надеемся, что это потому, что цепь была недостаточно натянута, чтобы казаться прямым путём. Есть только один способ выяснить.

Я слышу его шипящие движения. Время снова двигаться.

СП Коксвейн, ???

Наш план сработал. Существо находится на льду, где ему и место. Я приказала оставшейся команде доставить нас обратно в лагерь. Нам нужно собрать то, что осталось. Любые улики и исследовательские материалы, которые мы сможем доставить в Кристальный город. Они могут пролить свет на понимание того, что здесь произошло. Чтобы не допустить повторения этого, мы должны вернуться назад, хотя бы ненадолго.

Экипаж недоволен. Я думаю, они взбунтуются, если я буду давить на них дальше. Но я должна довести это дело до конца.

Мы заперли всех кристальных пони в грузовом отсеке. Они остаются…

Они остаются.

По крайней мере, они пассивны. Никто не хотел их трогать, поэтому мы использовали арканы и наконечники копий, чтобы направить их на нужное место. Я молюсь Селестии, Луне, Каденс, Твайлайт и даже Дискорду, чтобы хоть что-то было сделано для того, чтобы спасти их.

СП Коксвейн, ???

Мерри Шерри находится на льду вместе с остальной командой, собирая столько пони, сколько может поместиться в спасательные шлюпки. Тем временем я сижу здесь и перебираю всё, что у нас есть, пытаясь разобраться во всём этом. Никаких якорей. Мы не смеем рисковать.

Звон не прекращается. Моя головная боль теперь превратилась в мигрень.

Что-то смотрит на меня. Оно не перестанет смотреть.

Мои сны наполнены ночными кошмарами.

В бумагах должно быть хоть что-то.

Оно смотрит.

Смотрит.

Подождите. Оно смотрит…

СП Коксвейн, ???

Селестия мне свидетельница, мы все были слепы. Оно всё это время смотрело прямо на нас.

Формации. Они двигаются.

Они двигаются…

Лорд Гилдерой задумал больше, чем мог себе представить. Разглагольствования и бред Расти об оккультизме не были просто паранойей менее просвещённых времен, как я думала.

Формации движутся. Почему я не заметила раньше? Почему я не отнеслась к этому серьёзно?

Лёд такой чистый, но это не значит, что у нас верное представление об этом. Мы думали, что всё это время зависаем над погребённым льдом кратером, но это не кратер. Это противоречит всякой логике и разуму. Само понимание этого ужасно.

Я нашла это в безумных каракулях Гилдероя. Одни и те же строки повторялись снова и снова. На остальных языках то же самое. Он не говорил о разных вещах. Я думаю, он пытался предупредить Истерн Ливс, но его разум был настолько сломлен тем, что он нашёл там внизу, что он не мог передать это должным образом.

Матти-Тс-Айониотитас . На языке древнего города, который, как известно, существовал неподалеку здесь ещё до Великой Зимы. Это означает “Око Вечности”. Но это имя — ошибка, ошибка, допущенная в каком-то более раннем переводе. Работы Гилдероя теперь являются тому подтверждением. Его каракули — это настоящее имя, написанное снова и снова на разных языках. Имя, которое он отчаянно пытался донести до своих друзей.

“Мвнглуи от шогг”

Глаз Бездны…

Формации движутся. Это не формации...

Оно смотрит на нас.

СП Коксвейн, ???

Это нечто вернулось. Непреднамеренное творение Гилдероя. Один из пегасов увидел его приближение на рассвете. Команда Мерри Шерри едва успела вернуться к спасательным шлюпкам. Надеюсь, собранные ими вещи помогут нам понять, с чем мы имеем дело.

Будет ли оно следовать за нами? Через лёд, сквозь бурю и в Кристальный город? Я не могу сказать, и это меня пугает. Но если мы не можем это остановить, а мы явно не можем, возможно, принцесса сможет. Я не вижу, чтобы у нас был другой выбор.

Мы уходим. Если они когда-нибудь попросят меня вернуться, я тут же уйду в отставку.

СП Коксвейн, ???

Когда мы уходили, я наблюдала за Матти-Тс-Айониотитас.

Формации движутся. Медленно, поэтому трудно разобрать. Это почти как обман зрения.

Но это ужасное чувство, такого я не испытывала с тех пор, как была маленькой кобылкой, которая всё ещё верила в монстров под кроватью. Но этот страх сильнее. Наши родители ошибались. Монстры существуют.

Гилдерой был настолько невежественным, что ткнул это существо в глаз.

СП Коксвейн, ???

Они вырвались. Все они, все сразу. Всё это время они были послушными, мы даже не думали их охранять. В противном случае мы могли бы что-нибудь сделать.

Я видела доктора Клаудстоун. С трудом могла опознать её. Эти щупальца…

О, Селестия. Мне очень жаль, Сликвинг. Мне очень жаль.

Я не знаю, кто они и что они делают. Паника. Некоторые пегасы пытались бежать, но мы находимся в центре шторма. Большую часть из них он мгновенно схватил в небе, как лепестки цветка.

Я заперлась в каюте капитана. Это единственное место, куда я смогла добраться вовремя. Эти существа, наш капитан и бывшие товарищи по команде, не похожи на эту ужасную тварь. Их можно убить. Их было слишком много.

Я не думаю, что они очень умны. Некоторое время они стучали в дверь каюты, но в конце концов как будто забыли зачем пришли и ушли. Я до сих пор слышу их шаги, сопровождаемые странным всасывающим звуком их зубастых щупалец.

Но они продолжают стучать. В стены. В пол. В потолок.

Они пытаются разорвать корабль на части?

По крайней мере, звон прекратился. И ощущение, что за тобой наблюдают.

Небольшие удобства.

СП Коксвейн, ???

За штурвалом никого. Слишком опасно выходить из каюты. У меня здесь нет ни еды, ни воды, но я не думаю, что это имеет значение. Корабль крепок, но даже «Рассвет Авроры» не может вечно сидеть в шторме и надеяться, что всё пройдет хорошо. Моя единственная надежда сейчас на то, что ветер в какой-то момент унесёт корабль прежде, чем они пробьют обшивку или повредят что-нибудь критическое.

По крайней мере, у капитана здесь есть хороший бренди. Против правил, но кто отдаст меня под трибунал?

СП Коксвейн, ???

Корабль падает!

Он не может упасть, они всё ещё там, даже во время шторма.

Я не могу позволить этому случиться. Корабль качает. Может быть, что-то связано с оболочкой? Отсюда я не могу сказать. Проклятье, если бы я только могла поговорить об этом с Расти!

Здесь для этого ничего нет. Мой единственный шанс — прорваться к мостику и разобраться во всём самой. Я не знаю, остался ли ещё кто-нибудь в живых, и можно ли вообще спасти корабль на данный момент, но я должна что-нибудь сделать.

Я знаю, что эти уродливые твари всё ещё бродят повсюду. Это их вина. Это должно случиться. Я убью любого, кто встанет у меня на пути.

Меня зовут Коксвейн. Вот и всё, просто Коксвейн. Выпускница Школы одарённых единорогов Селестии, старший помощник капитана корабля «Рассвет Авроры» и верный офицер Северного Королевского Воздушного Флота Принцессы Каденс. Я оставляю здесь все свои записи и материалы расследования того, с чем мы, команда «Рассвета Авроры», столкнулись на леднике Матти-Тс-Айониотитас. Если я не справлюсь, и других выживших действительно не останется, то я надеюсь, что тот, кто это найдет, сможет ими воспользоваться.

Не ходите на ледник. Не повторяйте нашей ошибки.

Пусть спит.

Приказ на участие в миссии, 06.02.1005 г.

Из канцелярии сэра Лонг Рича,
контр-адмирала Северного Королевского Военно-Воздушного Флота Её Высочества,
Кристальный город.

Кому: Метицилусу Мендасити и Хайт Граунду,
капитанам кораблей “Её Королевское Высочество “Северный Шквал” и “Её Королевское Высочество “Сумрачный Рассвет”.

20 января 1005 года корабль “Её Королевское Высочество “Рассвет Авроры” и её капитан Декадент Дизайн получили приказ из штаба отправиться на ледник Матти-Тс-Айониотитас в рамках поисково-спасательной миссии экспедиции Гилдероя, которая пропала без вести в декабре 1004 года – подробности см. в пакете данных. Во время миссии “Её Королевское Высочество “Рассвет Авроры” ежедневно отправлял в штаб обновлённую информацию.

Ежедневные сообщения от “Её Королевского Высочества “Рассвет Авроры” прекратились 24 января. 26 января несколько воинских частей получили экстренное сообщение, после чего все попытки связаться остались без ответа. По экстренной связи исполняющая обязанности капитана Коксвейн передала “КОД ЧЁРНЫЕ КРИСТАЛЛЫ».

Кораблям “Её Королевское Высочество “Северный Шквал” и “Её Королевское Высочество “Сумрачный Рассвет” настоящим приказано пришвартоваться в штабе Королевского Военно-Морского Флота Кристального города для получения припасов, а также дополнительного военного и спасательного персонала в соответствии с требованиями расследования “КОДА ЧЁРНЫЕ КРИСТАЛЛЫ», а также пройти обязательную смену экипажа. Затем “Её Королевское Высочество “Северный Шквал” и “Её Королевское Высочество “Сумрачный Рассвет” отправятся к леднику Матти-Тс-Айониотитас, чтобы расследовать исчезновение корабля “Её Королевского Высочества “Рассвет Авроры” и экспедиции Гилдероя.

Перед отбытием из штаба капитанам Метицилусу Мендасити и Хайт Граунду дано указание как можно скорее встретиться с Её Королевским Высочеством в Кристальном замке для более подробного брифинга.

Из-за рисков, присущих целям, связанным с “КОДОМ ЧЁРНЫЕ КРИСТАЛЛЫ”, эта миссия и её цели считаются СЕКРЕТНЫМИ до тех пор, пока Её Высочество не сочтёт нужным их публичное ознакомление.

С благословением и добрыми пожеланиями Её Высочества,
контр-адмирал Лонг Рич,
6 февраля 1005 г.

Эпилог

Медленно шагнув, она оказалась в снегу по плечо, едва способная выдержать вес собственного тела. В следующий раз она упала на свежую зелёную траву, благословляя тепло, подаренное Селестией.

Пони, которые видели её бесславное прибытие в магический купол, защищающий Кристальный город, посчитали изначально за некромантского скелета. Настолько истощённой она была. Но когда та встала на дрожащие ноги, а её лёгкие начали тяжело вздыматься от слабости и усилий, они заметили беспорядочную коричнево-зелёную гриву и необычный заострённый рог и узнали, что она принадлежит к той редкой расе пони: киринам.

Почти сразу же Спарклинг Джуэл послала мужа за помощью, а сама побежала вперед, чтобы помочь бедной незнакомке. Кирин дрожала, как лист, едва способная выдержать собственный вес, поэтому Джуэл обхватила кобылу передней ногой и осторожно повела её к одеялу для пикника. Она чувствовала себя такой хрупкой, что, казалось, даже малейшее усилие могло бы разбить её на миллион кусочков, и такой холодной, что к ней было больно прикасаться. Одна из задних ног почернела от обморожения, из-за чего кирин неловко ковыляла.

Что делала эта молодая кобыла в замёрзших землях за барьером? Как долго она была там? Во имя любви Каденс, как она выжила?

Джуэл дала кобыле свежего горячего чая, который она жадно выпила. Этого, наконец, оказалось достаточно, чтобы дать её губам возможность бормотать тихие слова. Джуэл приходилось напрягать слух, чтобы хоть что-нибудь расслышать. Большая часть слов была на языке Дальнего Востока и земель за его пределами, но время от времени она слышала знакомые слова: «друзья», «шторм», «потерянный». и, пожалуй, самое тревожное: «монстры».

— С тобой всё в порядке, сахарок? — Джуэл продолжала прижиматься к боку кирина, просто чтобы дать ей столь необходимое тепло тела. — Всё будет хорошо. Мы окажем тебе помощь, и ты расскажешь нам всё об этом.

Она продолжала поглядывать на город вдалеке, гадая, как скоро вернётся её муж.

Слухи быстро распространились. Прибыли солдаты в сияющих кристальных доспехах. Они допросили Джуэл и других свидетелей, но им нечего было добавить, кроме того простого факта, что случайная кирин каким-то образом выжила во вьюге. Пришли медицинские пони и осмотрели всё тело кирина. Обморожение в нескольких местах, обезвоживание, голодание и легкие травмы. Большинство из них можно было легко, хотя и не быстро, исправить при должном уходе. Однако о сохранении задней ноги придётся забыть.

Кирин была в ужасном состоянии. Она лежала на больничной койке, глядя широко раскрытыми глазами в потолок. Иногда она бормотала про себя, а иногда была мертвенно молчаливой и неподвижной, настолько, что проходящие мимо медсёстры чувствовали желание проверить её пульс. Солдаты и следователи пытались её допросить. Но она, казалось, не замечала их.

Затем, когда солнце коснулось далёкого горизонта, к киринессе прибыла особая гостья. Королевская. Когда принцесса Каденс вошла в комнату, прикованная к постели кобыла наконец пошевелилась. На своём родном языке, странном, недоступном для понимания охранникам и медсёстрам, она спросила:

— Аликорны — боги?

И принцесса Каденс ответила на том же плавном языке:

— Это не так, — она посмотрела на кирина с огромным сочувствием и беспокойством. — Почему ты об этом спрашиваешь?

Киринесса сглотнула, её глаза были широко раскрытыми и дикими, но голос был тихим:

— Я верю, что встретила бога.

Принцесса обдумывала этот ответ, любопытная и неуверенная.

— Как тебя зовут?

Прикованная к постели пони тяжело вздохнула. Потом ещё раз. Она казалась неуверенной.

— Истерн Ливс.

Шаркнув копытом и подняв брови, Каденс взглянула на одного из своих гвардейцев, но тут же вспомнила, что они не знают языка.

— Истерн Ливс, ты из экспедиции лорда Маркграфа Гилдероя, не так ли?

Истерн Ливс посмотрела на аликорна, потрясённая и потерявшая дар речи. Наконец она слабо кивнула. Каденс кивнула в ответ.

— Есть ещё выжившие?

Слёзы потекли из глаз кирина от тяжёлых воспоминаний, которые угрожали лишить её того небольшого контроля, которым она обладала.

— Я… Я не знаю…

Закрыв глаза, Каденс тяжело вздохнула. Но она не отчаивалась. Всегда была надежда.

— Не волнуйся, мой друг. Ты жива, и мы найдём других. А сейчас тебе следует немного отдохнуть.

Уши кирина с ампутированными из-за обморожения конечностями, зашевелились. Она попыталась сесть, но её скудных сил не хватило даже на такое действие. Приглушённый голос дрожал.

— Вы собираетесь идти туда?

Каденс с любопытством наклонила голову.

— Мы должны хотя бы попытаться найти твоих друзей.

— Нет! — это была попытка крикнуть, но получилось сухо и слабо. Киринесса покачала головой и провела копытом по розовому плечу аликорна. — Нет. Не уходите. Пусть спит. Пусть спит! Мвнглуй от шогг. Не уходите.

Каденс отступила назад, встревоженная вспышкой гнева, но сдержала охрану поднятым крылом.

— Но что насчёт твоих друзей?

— Мвнглуй от шогг. Он спит. Он снова спит. Пусть спит! Не уходите, не будите его, он нас всех убьет. Не уходите! Мвнглуй от шогг!

Вскоре от слов Истерн Ливс остались только рыдания и отрывистые слоги, она плотно свернулась под одеялом и дрожала. Но её глаза по-прежнему были прикованы к Каденс, широко раскрытые, ничего не видящие и, возможно, обезумевшие от страха.

Каденс решила уйти. Что ещё она могла сделать? Она, конечно, не собиралась говорить ей, что ещё два дирижабля находились там, в нескольких часах полёта от Матти-Тс-Айониотитас...

Примечания автора (впереди спойлеры!)

Всем привет и (если вы читаете это в день релиза) счастливого Хэллоуина! Изначально я не собирался писать это, но, увидев комментарии в течение десяти дней после публикации, я всё-таки решился.

Итак, несколько месяцев назад я искал жуткие материалы, которыми можно было бы поделиться со своими кузенами в рамках страшного сезона, когда наткнулся на канал “HorrorBabble” на YouTube. “HorrorBabble” — это в основном чтение ужасов и странных историй. Там я обнаружил, что у них есть более чем 22-часовое видео работ Лавкрафта, связанных с «Мифами Ктулху». Я слушал всё это в течение недели, и именно благодаря этому существует этот рассказ. Отмечу, что несколько человек упомянули «В горах безумия», что неудивительно: именно во время прослушивания этой истории у меня возникла данная идея. Имейте в виду, что с этого момента я буду объяснять вещи напрямую, поэтому те из вас, кто предпочитает придерживаться своей личной теории, возможно, не захотят читать дальше.

Я хотел создать что-то в духе Лавкрафта, но с пони. Мой окончательный вывод таков: да, это существо наподобие Жуткого Бога. Но в отличие от многих космических ужасов, которые можно встретить, этот не является откровенно злым. У него свои мотивы?

Чувак просто хочет спокойно насладиться сном. Команда Гилдероя, а позже и команда «Рассвета Авроры» — всего лишь кучка ползающих по нему назойливых муравьев, которых он пытался отогнать. Он даже пытался вести себя вежливо. Отвинчивающиеся болты, раздражающий свист, нечто, мягко отталкивающее дирижабль, даже его прямой контакт с Декадентом Дизайном и Расти — всё это были попытки сущности мягко прогнать вредителей. Некоторые просто не знают, когда пора оставить тебя в покое...

Ещё несколько замечаний:

• Загадочная кислота Гилдероя на самом деле была рецептом создания шоггота. Тот, которого мы видим в конце, и который также уничтожил команду Гилдероя, на самом деле был непреднамеренно создан им. Обратите внимание, что сущность не контролировала шоггота, который был просто животным, делающим свои дела.

• Роковая галлюцинация, которую испытала команда Гилдероя, была в момент, когда существо действительно проснулось. Здесь подмечу: да, он спал с открытыми глазами.

• Тот факт, что кристальные пони вместо свиста слышат звон, должен был служить индикатором того, что сущность уже сталкивалась с кристальными пони раньше и однажды общалась с ними. Но это было очень давно, и в самом начале она не совсем помнит правильную частоту связи. Упоминание о том, что звук «ищет правильную частоту», было более точным, чем то, что предполагал Декадент. В тот момент, когда существо предстало перед ним в виде двухмерной фигуры, оно наконец вспомнило всё.

• Когда пони не ушли, даже после разговора напрямую с Декадентом с требованием покинуть лежбище, сущность решила, что время для вежливости закончилось. Именно тогда она использовала свою силу (передаваемую через «звон»), чтобы трансформировать кристальных пони. Но даже это было не более чем предупреждением, дающим понять не кристальным пони, что он готов сделать что-то худшее, если они не начнут действовать как можно скорее. Вот почему ни одна из трансформированных кристальных пони не атаковала сразу. Нечто сдерживало их.

• Так почему же кристальные пони напали, когда «Рассвет Авроры» улетел? Что ж, когда корабль снова попал в шторм, сущность поняла, что они уходят. В этот момент ему уже было на них плевать, и он решил попытаться снова заснуть. Однако при этом также прекратил попытки контролировать кристальных пони. К сожалению, вмешательство в их разум также испортило им мозги, так что теперь они не более чем дикие, агрессивные монстры.

• Эпилог, который мы имеем в итоге, не тот, который я написал изначально. В первоначальной версии Истерн Ливс добралась до Кристального города точно в то же время, когда два новых дирижабля покидали его, чтобы найти «Рассвет Авроры». Каденс даже не появлялась. По сути, эпилог должен был быть именно таким. Однако ДжоДжо посчитал, что совпадение по времени было бы слишком надуманным, и убедил меня немного переписать концовку так, чтобы она дошла намного позже того, как дирижабли улетели.

• Я хотел передать хотя бы немного стиль письма Лавкрафта, но чувствовал, что это не имеет никакого смысла с той точки зрения, с которой мы обычно смотрим сериал. Концентрирование внимания в истории на воздушном корабле, принадлежащем Кристальной Империи, было главным моим решением. Идея заключалась в том, чтобы капитан был кристальным пони, который жил ещё до Сомбры, и, таким образом, его стиль письма был бы в таком случае более архаичным. Записи же Гилдероя и Коксвейн, в свою очередь, более современные, чтобы ещё больше показать эту разницу.

• Чтобы продвинуть вышеизложенную концепцию в представление о разных культурах, я также решил изменить единицы измерения в зависимости от происхождения. Таким образом, пони пользуются метрическими единицами, а Гилдерой — имперскими мерами.

• Я действительно хотел подчеркнуть, что Истерн Ливс не является носителем английского языка (или языка “эквиш”, как мне нравится его называть) на уровне оратора и писателя. Таким образом, я адаптировал некоторые правила для её письма, основанные на некоторых предположениях о выдуманной мной культуре.

• В её родном языке местоимения, кроме «я», «мы» или «нас», не имеют значения, поэтому она изо всех сил старалась не забывать их использовать.

• Ещё один аспект культуры, который я придумал, заключается в том, что представители её народа всегда обращаются к другим через определённую иерархию отношений. Большая часть остальной команды — просто незнакомцы или коллеги, поэтому она обращается к ним по расе перед именем («грифон Гракл», «зебра Земмикка» и т.д.). Однако она считает Гилдероя другом, поэтому вместо этого называет его «другом Гилдероем». Следующий шаг должен был быть “семейным”.

• Я значительно упростил стиль письма Истерн Ливс до наиболее строгого формата “Подлежащее>Глагол”. Правильный перевод её мыслей был бы более сложным. Но я хотел использовать упрощение, чтобы указать, что она всё ещё новичок в писательстве на чужом языке. ДжоДжо отметил великое совпадение (и щедрость) с её стороны писать всё на эквише даже в эмоциональные моменты. Но мы согласились, что либо это было так, либо, что надо придумать какую-то запутанную причину, по которой Декадент мог читать её язык (Коксвейн переводила?), либо полностью опускать этот момент. В то время я решил, что исправление не стоит усилий, но, оглядываясь назад, я думаю, что перевод с помощью Коксвейн был бы лучшим решением.

• Работы Лавкрафта, как правило, имеют научный уклон. О том, как какой-нибудь член научного сообщества сталкивается с проблемой подробного объяснения того, как и почему возникла данная ситуация. Я решил покончить с этим элементом, особенно потому, что хотел сохранить для читателя определённую загадку, а не просто рассказать ему, что происходит. Я включил Коксвейн и Клаудстоун в качестве обязательных персонажей-учёных, но не дал им знать слишком много. А Расти был обязательным персонажем — «благородным фанатом оккультизма».

И на этом всё! Не стесняйтесь задавать вопросы, возможно я что-то упустил. Спасибо за прочтение, увидимся в следующих работах.