Музыка Миров, том первый

Глава 13. Вечер романтики

Музыка в главе:

Twilight Sparkle – Morning in Ponyville/Life in Equestria

– Лариса, а включи-ка что-то романтичное в тему...
– Будет исполнено, Вели...
– Тихо, мы же не хотим, чтобы они точно знали, кто я раньше времени?

Утро, а вернее уже давно заявивший о своих правах день, встретило человека и аликорна лежащими на разложенном диване практически в тех же позах, как они и заснули. Сергей, так и уснувший в одежде после очень насыщенных впечатлениями вечера и ночи, лежал и мирно сопел в шёрстку на спине Принцессы Ночи, обнимая её сзади как большую мягкую игрушку. Луна, также задремавшая в своих регалиях, этому, впрочем, нисколько не противилась, да и тоже была физически и душевно измотана от прошедшего праздника и эмоций от образов конца мира этого странного человека рядом с ней. Её человека. Тепло друг друга и осознание того, что каждый из них теперь не будет одинок, уже начинало потихоньку залечивать душевные раны обоих. Как свежие, полученные в связи с утратой своего родного дома, так и старые, связанные с тем, что тысячу с лишним лет назад одна пони просто пожелала перестать завидовать своей более любимой всеми сестре. У одного появился надёжный якорь, позволявший не быть сметённым вихрем трагедии, у другой – тот, кто действительно любил и ценил её такой, какая она есть, не боясь и не выслуживаясь перед ней.

Очередной солнечный луч коварно прошёл через окно, попав на носик принцессы Луны, от чего та сквозь сон поморщилась и, чихнув, проснулась.

– Будь здорова, Луняша, – раздался за её спиной сонный голос. «Луняша». Как это приятно прозвучало в голове у кобылки. Конечно, Сергей называл так её и раньше, но до сегодняшней ночи аликорн ещё не могла в полной мере осознать, насколько нежным и любящим было это такое простое обращение. Сейчас же Луна отчётливо понимала, что ей безумно нравится слышать своё имя именно в такой форме – и именно из уст своего человека. Кобылка повернулась к парню и улыбнулась тому:

– Спасибо. И с добрым утром, дорогой мой, – после услышанного парень сонно посмотрел на левое запястье, где гордо покоился её подарок, широко зевнул, обнажив свои клыки, и слегка скептически ответил:

– Уже середина дня, моя прекрасная принцесса.

– Я только проснулась, значит, для меня сейчас утро. Как ты себя чувствуешь после произошедшего? – с грустной улыбкой произнесла Луна. Парень осторожно, словно боясь, что ещё спит, дотронулся до шёрстки на мордочке своей возлюбленной и несколько раз аккуратно провёл по ней пальцами, другой рукой аккуратно почёсывая ту за ушком. Пони не торопила парня с ответом. Она примерно могла представить, какую бурю эмоций от пережитого тот сейчас испытывал. Да и неожиданная ласка была крайне приятна... Наконец, Сергей вздохнул и ответил, не прекращая, впрочем, поглаживаний и почёсываний мордочки своей любимой:

– Если честно, то я не знаю. С одной стороны, мой разум до сих пор не может смириться с произошедшим – и где-то в глубине души я ещё надеюсь, что я проснусь, а этой трагедии никогда бы не случилось. Земля спокойно жила бы в своём темпе, а я и Лев наслаждались бы жизнью в Эквестрии рядом с теми, кто нам стал по-настоящему дорог. А с другой... Всю мою скорбь по потере родных и близких, по утрате моего дома перекрывает и начисто заглушает тот факт, что одна прекрасная дама, которую я безумно люблю и любил уже очень долгое время, ответила мне взаимностью. В моей голове, может, сейчас и царит невозможная печаль, но моё сердце трепещет от искренней радости и переполняющего его счастья. Скажи мне, ночной свет очей моих, мне же ведь это всё не приснилось? Я, правда, сейчас не сплю?..

Вместо ответа Луна приобняла передними ногами парня и нежно поцеловала того в губы. Человек сразу же перестал гладить кобылу, предпочитая в этот момент обнять её и прижать к себе, тем самым, будто проверяя ту на реальность, и с горячностью ответил на поцелуй. Когда они, наконец, смогли оторваться друг от друга, аликорночка слегка ехидно поинтересовалась:

– Тебя устроит подобное в качестве доказательства того, что ты не спишь?

– Весьма и весьма устроит. Спасибо тебе, любимая моя.

– «Любимая», – с наслаждением закрыв глаза, повторила Луна, – это звучит так непривычно, но, в то же время, от этого слова из твоих уст становится так тепло на душе... Ты можешь говорить мне его почаще?

– Разумеется. Я люблю тебя, моя замечательная лунная пони. Ты самая дорогая, самая близкая и, несомненно, самая любимая деву... кобылка из всех, кого я когда-либо знал. И там, и здесь.

– Я тоже тебя люблю, мой загадочный и уже не одинокий пришелец из другого мира по имени Сергей. Теперь я это точно понимаю своей душой. Я не стану отрицать, с самой первой минуты нашего знакомства ты очень сильно заинтересовал меня своей необычностью, своей надеждой на лучшее, взвешенностью и честностью, даже своим, на первый взгляд, странным интересом к моей персоне. А видя твоё искреннее отношение ко мне, как сильно ты всё это время старался для меня и всех вокруг – помогая, где мог, словами и действиями, – я осознала, что ты мне по-настоящему не безразличен. Но и просто другом я тебя не могла называть уже, хоть и до последнего боялась признаться в этом даже самой себе. Ты, наверное, единственный, кто смог даже не просто относиться ко мне как к любимой, без корыстных планов на расчёт или личную выгоду, а понять и принять меня любой. В том числе, и ту меня, кто была заслуженно сослана из Эквестрии тысячу лет назад. Я искренне благодарна своему любопытству, что привело меня в чертоги сна незнакомого мне сновидца в ту ночь, когда ты появился. И бесконечно благодарна тебе за то, что ты внёс в мелодию моей жизни новые звуки и ноты, – лунная принцесса чмокнула Сергея в щёку. Тот осторожно прикоснулся рукой к месту поцелуя и счастливо улыбнулся Луне.

– Как у вас это называется? «Особенный пони»? Можно же сказать, что я твой особенный пони, Луна? Хоть я и не являюсь пони, но всё же... – задумчиво взъерошил волосы человек. Кобылка счастливо рассмеялась:

– Конечно же, ты и есть мой особенный пони. И одновременно мой особенный человек. И оба раза первый... А как у вас называют друг друга влюблённые в паре? Ты говорил об этом когда-то: либо во снах, либо на яву. Если мне не изменяет память, парень и девушка, верно?

– Абсолютно. Я твой парень, а ты моя девушка. И в то же время ты тоже моя особенная пони. Хоть я и предпочёл бы, чтобы открытие наших сердец друг другу пришлось на более приятное время, я всё равно бескрайне рад, что между нами всё складывается именно так, как сложилось, – парень тоже чмокнул кобылку, но решил выбрать для этой цели её замечательный носик, от чего та мило захихикала.

– Щекотно... Но мне нравится.

– Привыкай, Луна. Теперь мы вместе, и мои ласки тебя входят в мои прямые обязанности, – ухмыльнулся человек. Пони на секунду задумалась над сказанным, после чего на глазах Сергея её тёмно-синяя шёрстка на мордочке стала очень быстро наливаться краской. Парень уловил, что она поняла его не совсем так, и решил исправить ситуацию:

– Оу. Луняша, я не совсем это имел сейчас в виду. Не то что бы мне не хотелось попробовать это с тобой, даже очень бы хотелось, но в данный конкретный момент я подразумевал просто нежные почёсывания и поглаживания... – по ещё больше залившейся румянцем мордочке Луны Серёга понял, что снова слегка попал впросак и ляпнул немного лишнего, так что предпочёл замолчать, пока окончательно не засмущал младшего диарха всея Эквестрии. Она, наконец, смогла перебороть своё смущение и посмотрела в глаза человеку:

– Тебе, и правда, хотелось бы этого со мной?.. – молчаливый, но вполне искренний и уверенный кивок в ответ. Луна набрала в грудь побольше воздуха и продолжила: – Я просто как-то не подумала... что я в этом плане для тебя тоже могла бы быть привлекательна. Я понимаю, что, скорее всего, говорю глупости, но я искренне была уверена, что человеческий жеребец захочет... ну, делать это... только с другим человеком, а не с пони... кхм, не со мной... – Принцесса Ночи снова начала со скоростью лавины терять на мордочке свой тёмно-синий окрас, заменяя его мило розовым, и попыталась закрыться крылом от смущения. Сергей мог только улыбнуться и хмыкнуть на это утверждение, после чего поцеловал свою кобылку и ответил:

– Учитывая то, что людей осталось только двое – и оба, как ты нас назвала, жеребцы – я думаю, этот вариант абсолютно твёрдо и бесповоротно отпадает. Я по дамам, и Лёва, я стопроцентно знаю, тоже. А что на тему того, чтобы считать человеку привлекательной пони, я скажу две вещи. Во-первых, я теперь окончательно и безвозвратно – и нет, мне ни в коем случае не хотелось бы возвращаться, даже когда было куда – привязан к этому миру. А значит, и жить мне по законам и правилам этого мира, а как я понял, межвидовые пары у вас... впрочем, теперь уже «у нас» – здесь вполне себе являются нормой и никем не порицаются, были бы счастливы влюблённые. И что-то мне подсказывает, без секса у них явно не обходится. Также не могу не добавить, что в Эквестрии огромное многообразие разумных видов, а на Земле он был только один, как бы, естественно, догматично там всё строилось исключительно вокруг отношений людей с людьми. И это правильно, как я считаю. Но теперь-то я здесь. А здесь разумных видов значительно больше, в десятки раз, что значит, и взгляды более свободные и благожелательные. А во-вторых, что касается конкретно тебя и меня, за всё то время, что я любил тебя как воодушевляющий и прекрасный, но далёкий и недостижимый образ, я прошёл очень долгий путь в принципе. От порицания некоторой девиантности и своеобразного презрения тех, кто в принципе может сексуализировать «милых поняш из такого доброго и невинного мультсериала» до полного осознания своей любви к тебе в каждой из её возможных форм. В том числе, и желания физической близости с тобой, – с этими словами парень аккуратно и нежно погладил кобылку между её крыльев, от чего те рефлекторно раскрылись с тихим шелестом, а сама она томно и страстно вздохнула.

С Луны можно было писать картину про закат – настолько она была пунцово-красной после всего сказанного и проделанного Серёгой. Она уже не пыталась закрываться крыльями – да и проблематично это было бы, когда крылья встали торчком в своеобразном и свойственном лишь летающим жителям Эквестрии крылатом стояке, и лишь тупила взгляд, рассматривая нижнюю половину человека, а конкретно ту её часть, что была скрыта штанами. Наконец, словно решившись, она кивнула своим мыслям и легла на диван, повернувшись крупом к своему парню, отодвигая хвост и одновременно с этим убирая скрывающую магию. Синие крылья, и до того вызывающе топорщившиеся, теперь величественно раскрывались веером над Луной. Прекрасная аликорн прятала свою мордочку в передних копытах и тихо проговорила сквозь них своему возлюбленному:

– Только прошу тебя, милый Серёжа, будь со мной нежен. У меня никогда не было до этого никого...

У человека дрогнуло сердце. Он с тоской посмотрел на открывшуюся перед ним картину кобыльего естества, уже слегка истекающего соками, и сразу отмёл все мысли на тему возможных перспектив. По крайней мере, на ближайший момент времени. Парень покачал головой, хоть и понимал, что этот жест не увидит его любимая, и аккуратно снова прикрыл роскошным хвостом, словно сотканным из ткани звёздного неба, то, что приличные кобылки обычно скрывают от посторонних глаз. На удивлённо-смущённый взгляд запрокинувшей голову кобылы парень лишь ответил нежным поцелуем её губ.

– Я буду последним лжецом, если я скажу, что мне сейчас бы этого не хотелось бы больше всего на свете, моя прекрасная Луняша. Но у меня есть две важные причины попросить тебя чуть-чуть повременить с этим. Первая – это то, что я не мог бы в принципе просто взять и... хм, взять свою любимую. Я очень люблю, чтобы приятно, действительно приятно, было всем участникам этого волшебного таинства любви. А без ласковых слов, нежностей, поцелуев, объятий – и прочих прелестей прелюдий – я считаю, что это не некое волшебное и красивое действие, объединяющее в пике наслаждения два искренне любящих друг друга сердца, а просто какое-то животное удовлетворение собственной похоти. А это, как по мне, уже не любовь.

– Прости... – пробормотала слегка пристыженная на тему своей поспешности синяя кобылица, вновь складывая свои крылья, – просто я не солгала тебе, когда сказала, что за всю мою долгую жизнь у меня, в самом деле, никогда не было никого особенного – и в этом плане, естественно, тоже. На самом деле, я банально не знаю, как это правильно делается – и могу полагаться лишь на инстинкты. И тематическую литературу практически не читала, пытаясь, в принципе, абстрагироваться от подобных мыслей, уходя с головой в правление страной и нужды своих подданных. А в изгнании мне и вовсе не до подобных мыслей было...

– Я прекрасно понимаю тебя, любовь моя. Всё всегда случается впервые – и поначалу каждый, что вполне логично, неопытен в том деле, за которое впервые берётся, и напуган неизвестностью. И любовь, и секс тому не являются исключениями. И это как раз вторая, и самая важная, причина, почему я прошу тебя чуть подождать. Так как это твой самый первый раз, ты не представляешь, как сильно я желаю, чтобы ты его запомнила на всю свою жизнь. И постараться, чтобы ты потом вспоминала эту ночь как одно из самых приятных событий в твоей жизни. Прошу, позволь мне проявить инициативу и устроить нам с тобой по-настоящему романтический вечер, плавно перетекающий в ночь с очень интересным продолжением. У меня есть несколько, может, банальных, но, на мой взгляд, красивых идей, чтобы сделать этот самый вечер максимально приятным и запоминающимся. И да, ведь в моих интересах тоже, чтобы в самом начале наших с тобой отношений именно как пары, у нас у обоих появилось прекрасное общее воспоминание и ориентир того, насколько мы оба можем сделать друг другу приятно...

– Хорошо, мой любимый. И я благодарна тебе даже просто за то, что ты столь искренне желаешь, чтобы я этот вечер запомнила одним из самых приятных воспоминаний в своей жизни, – очередной нежный поцелуй в губы от кобылы, – но что для этого требуется сделать конкретно от меня?

– Пока что ничего, Луняш. Сейчас я отправлюсь по магазинам за необходимыми для нашего вечера вещами, а как вернусь, попрошу тебя дать мне примерно полчаса или лучше час на то, чтобы подготовить красивый сюрприз для тебя. Так что единственное, что мне от тебя потребуется – это чтобы ты отправилась на это время, не знаю, скажем, навестить Твайлайт. Или ещё куда, главное, чтобы ты не подглядывала: всё же, я хочу, действительно, попробовать тебя приятно удивить. Ну и, конечно же, ждать магии прекрасной ночи, – загадочно закончил Сергей свой монолог и вздохнул: – Но для начала, нам обоим вот прямо сиюминутно надо принять холодный душ. Раздельно, – усмехнулся парень, назидательно подняв вверх указательный палец.

---

Серёга шёл по Понивиллю, направляясь в сторону «Сахарного Уголка». Так как он планировал устроить какую-никакую, но вечеринку, ему требовалась помощь самой основной тусовщицы в городе. Да и попробовать не забыть прикупить в кондитерской немного сладостей для любимой тоже стоило. Парень старался не думать о произошедших прошлой ночью событиях, осознавая, что для скорби время ещё будет, а сейчас было нужно занять свои мысли составлением деталей плана для приятного вечера с Луной. От предвкушения того, что получится сделать нечто потрясающе восхитительное в глазах лунной кобылицы, сердце человека пело, на сегодняшний день заглушая эмоции от просмотра последних мгновений Земли. Серый решил поддаться этому порыву и запел:

– Life in Equestria shimmers,
My day in Ponyville shines;
And I know for absolute certain,
That everything is certainly fine.

Улыбаясь и напевая, парень прошёл мимо ратуши и дружелюбно помахал мэру Понивилля, которую, что до сих пор вводило в некоторый ступор и Серёгу, и Льва, с рождения назвали именно Мэйор Мэйр – буквально, кобыла-мэр. Знакомая после Ночи Кошмаров с людьми и довольная устроенным теми накануне шоу, земная пони улыбнулась и с теплотой ответила на приветствие. Сергей направился дальше, напевая:

– There's the Mayor on route to her office,
There're Night Glide and Lev walking to me,
My Ponyville is so gentle and still,
I may have lost my home,
But not reasons to live!

Серёга помахал своему другу и его хищной пассии, привлекая их внимание, и остановил свой моцион, не прекращая, впрочем, петь:

– My day in Ponyville shimmers,
Life in Equestria shines;
And I know for absolute certain,
That everything is certainly fine...

– Как-то слишком радуешься и сияешь для того, кто буквально полдня назад потерял свой родной мир, – скептически окинул взглядом своего друга Лев, пожимая тому руку.

– Возможно, потому что я понимаю, что мы с тобой оба для него и так пропали примерно месяц назад. Не знаю, как ты, впрочем, сомневаюсь, что ты захотел бы возвращаться, но лично я не очень-то желал назад. Да, случилось то, что случилось – и мы с тобой можем только принять это. И самым лучшим способом принять это будет насладиться всем сердцем тем, что у нас уже есть в этом мире. Даже скорее, теми, – Сергей хитро подмигнул Найт Глайд и Льву. Фестралка смущённо и мило запищала и спряталась за ногами своего парня. До Льва, впрочем, сразу дошëл истинный смысл фразы:

– Да ладно... Только не говори мне, что Луна...

– Да! Тысячу раз «Да»! Именно так, чёрт возьми, друг мой! У меня теперь тоже есть любящее меня сердце, бьющееся в груди прекрасного аликорна. Собственно, я и прогуливаюсь сейчас не просто так, а чтобы подготовить всё к незабываемому для неё вечеру.

– Господи, да наконец-то она открыла тебе свои чувства! Признаться, я уже начинал переживать за вас двоих больше чем за Нáйти, а ты прекрасно знаешь, какая ужасная вещь чуть было не произошла с моей милой мышкой, – с этими словами Лев наклонился к бэт-пони, погладил ту и нежно поцеловал её в нос. Найт Глайд радостно фыркнула, довольная и счастливая от внезапной, но приятной ласки своего человека, радуясь, как будто только что увидела целый грузовик, доверху наполненный свежими манго. Серёга закатил глаза. Наконец, мышепони перестала млеть и обратилась к второму парню:

– Подожди, ты хочешь сказать, что ты теперь особенный пони нашей прекрасной Покровительницы?

– Возможно. Я надеюсь, это не будет проблемой для того, чтобы я и ты могли подружиться?

– Нет, ни-и-исколько! – радостно пропищала серая мышка. – Я наоборот крайне рада за Принцессу Ночи! Великая была очень одинока во время своего изгнания, но, к сожалению, это изменилось незначительно даже после её возвращения в Эквестрию. А мне бы хотелось чаще видеть прекрасную счастливую улыбку на лице предводительницы фестралов, так что, если ты сможешь подарить ей недостающее счастье, это будет замечательно! Я лично могу подтвердить, что люди очень искренние и любящие, – с этими словами Найт Глайд погладила кожистым крылом Льва чуть пониже спины, от чего тот слегка смутился.

– Я думаю, ей куда приятнее было, если бы окружающие пони называли её Луной, без всего этого официоза. Она ведь не только правитель, но и прекрасная пони, которой также хочется дружить и общаться на равных с окружающими.

– Пожалуй, ты прав, Сергей. И да, она тоже просила меня об этом, просто это не так просто для фестрала. Я постараюсь исправиться в своей речи. А ещё я думаю, что ты и Вел... Луна, – пони было, всё же, явно непривычно называть так свою идеализируемую покровительницу, – прекрасно подходите друг к другу. Не зря же у тебя метка судьбы в виде её!

Серёга снова только и мог, что шлёпнуть по своему лицу фейспалмом. «Нет, с этим определённо надо что-то решать – уже слишком много пони считают, что татуировка принцессы Луны является моей кьюти-маркой. Хотя, может, они в чём-то и не ошибаются...» Лев же, к недоумению крылатой поняши, заржал, как конь, после слов своей возлюбленной и реакции своего друга. Он-то примерно представлял, сколько раз Серёге уже пришлось это выслушать за месяц пребывания в Эквестрии. Просмеявшись от души, Лев хлопнул своего друга рукой по плечу и произнёс:

– Знаешь, Серёг, вот шутки шутками, но, учитывая цель твоей прогулки, может, не так уж и неверны предположения окружающих поняшек. И твоя не совсем обычная татуировка, но из обычного тату-салона, здесь, всё же, приобрела особый смысл и теперь вполне соответствует этим легендарным напопным меткам судьбы. И, кто знает, может, как раз нахождение рядом с Луной и принесение в её жизнь лучшего – это как раз твоя судьба, м-м-м?

– А вот хрен его знает, Лев. Тогда это какое-то самосбывающееся пророчество получается. Ладно, с вами двумя всегда приятно и интересно болтать, но мне, всё же, надо в несколько мест заскочить, начиная с «Сахарного Уголка». Вы сами-то куда чешете?

– К Гильде. Я хочу показать Нáйти бар и перекусить на пару с ней мясца. Да и, если честно, после вчерашнего, я бы ещё не отказался немного выпить. Как-то меня снова накрыло осознанием случившегося, когда я проснулся днём – и я бы не отказался перекинуться парочкой пинт сидра в хорошей компании. Ты, по вполне очевидным причинам, само собой, не сможешь. Пробуждение было таким себе, но, хоть спасибо, моя милая фестралочка была рядом после неприятного утра, – нежно погладил Лев загривок тёмно-серой пони, закрывшей от неги свои янтарно-жёлтые глаза. – Немного жаль, конечно, что ты не посидишь с нами, но я прекрасно понимаю важность сегодняшнего вечера для тебя и для неё.

– О. Значит, мы там ещё раз пересечёмся, мне тоже надо будет зайти в бар. Попроси Гильду от меня посмотреть вина. Бутылки две недорогого, но вкусного, я хочу сварить глинтвейн. И бутылку или даже две, действительно, качественного, но в разумном ценовом диапазоне. Не хотелось бы остаться совсем без денег после сегодняшнего дня, всё же. Хоть и совершенно не могу сказать, что я бедствую. Я возьму прямо в бутылках, так что пусть не открывает, чтобы не выветривалось. Надеюсь, выбор вин у неё богатый. Ладно, друзья, я пойду, а то так ничего не успею, болтая с вами. Ещё увидимся, сладкая парочка «Твикс».

– Попробуй обе и реши, на какой стороне ты? – подыграл Серёге Лев.

– Сами оба друг друга распробуете ещё. Я больше по связанным с космосом батончикам, «Марс» там, «Милки Вей», «Луна»... И, кстати, что-то мне подсказывает, что вы устроите взаимную дегустацию как раз после похода в бар... – дружелюбно хмыкнул в ответ парень. Лев хитро заулыбался, а фестралка лишь густо покраснела. Люди понимающе подмигнули друг другу, звонко дали друг другу пять и с улыбками на лицах разошлись каждый в своём направлении, один в компании ещё смущённой бэт-пони, а другой – погружённый в радостные мысли.

---

– Добрый день, Пинки! – Раздался с порога «Сахарного уголка» голос Сергея, сопровождаемый приятным звоном колокольчиков над дверью. Пинки Пай спустилась из своей комнаты со второго этажа и радостно помахала человеку.

– Здравствуй-здравствуй, Серёжа, я очень рада тебя видеть. Правда, я не уверена, зачем ты пришёл, ведь «Сахарный Уголок» сегодня закрыт, а вечеринок я на сегодня не планировала, потому что отдыхаю после вчерашнего праздника, как, впрочем, и большая часть Понивилля, ведь сегодня вообще выходной в честь прошедшей «Ночи Кошмаров», чтобы все-все-все успели отойти от этой супер-дупер-мега-пупер-вечеринки в честь принцессы Луны, ведь многие отрывались на полную и весело было всем, потому что мы всем устроили по-настоящему запоминающееся и весёлое шоу, но я всё равно безумно рада тебя видеть! – непонятно каким образом с частотой пулемёта и на одном дыхании выдала эту сложную тираду Пинки и с любопытством смотрела на вошедшего человека. Пару секунд тот молчал, обескураженный обрушившимся на него потоком из слов, но, как это ни странно, полностью понял всё то, что до него пыталась донести неугомонная пони, напоминавшая своей гривой взрыв на фабрике сахарной ваты. «Хотя, зная Пинки Пай, она этот взрыв как раз-таки и устроила...» – вдруг подумал человек, вслух, впрочем, ответив совершенно другое:

– Я тоже рад тебя видеть. Неплохую ночку кошмаров мы для пони устроили вчера, а? Спасибо ещё раз за то, что помогли и поддержали нашу безумную задумку по чествованию принцессы Луны с несколько необычной земной атмосферой, – улыбнулся Сергей розовому торнадо в теле лошадки. Почему-то на последних словах человека пони вдруг слегка скисла, подошла к другу, встала на задние копыта и обняла его грудь. Парень хотел, было, спросить, в чём причина такого странного поведения подруги, но Пинки сама вдруг неожиданно серьёзным и грустным голосом нарушила окружившую их тишину:

– Мне очень жаль, что вы со Львом потеряли свой дом, свои семьи и своих друзей в том мире, на вашей родной планете. Я искренне надеюсь, что мы все сможем залечить вашу утрату – и что вы оба будете себя чувствовать здесь на своём месте. С вами всегда будут ваши друзья, как бы ни казалось, что всё бессмысленно, и как бы тяжело вам обоим ни было. Конечно, мы никогда не заменим ваших близких, но, я надеюсь, мы все сможем хотя бы отвлечь вас обоих от произошедшего, позволяя времени заживить ваши раны... Я знаю, что рано или поздно эта тягостная буря внутри вас успокоится.

– Откуда... откуда ты об этом узнала?! – севшим голосом поражённо спросил Сергей, – неужто Эпплы или Гильда рассказали?..

Пинкамина Диана Пай серьёзно посмотрела в лицо человека и помотала головой:

– Нет. Мне никто ничего не говорил. И до текущего момента я и понятия не имела о произошедшем. Не знаю, откуда я это узнала, но это только что появилось в моей голове, как и слова, которые, как я считаю, я должна была тебе сказать. Я, и правда, надеюсь, что это не будет вас обоих очень долго терзать и тревожить...

– Спасибо тебе, Пинки... – печально вздохнув, но с искренней благодарностью произнёс парень, – это, правда, дорогого стоит. Не забудь потом сказать то же самое и Льву, одно дело услышать слова утешения от такого же участника трагедии, как и он сам, а другое – от тех, кто заботится о нас и в этом мире тоже. Он обязательно оценит этот жест от тебя. Может, это и будет поначалу больно: снова осознать горечь утраты, но, я уверен, ему тоже приятно и важно то, что о нём переживают и беспокоятся.

– Я обязательно ему передам всё это. Пинки-клятва!

Человек и земная пони ещё некоторое время стояли, по-дружески обнявшись, и думали каждый о своём. Наконец, парень аккуратно высвободился из объятий кобылки и с благодарной улыбкой произнёс:

– Ещё раз спасибо. Всё же, правда, обнимашки делают жизнь лучше.

– Конечно же, делают, ведь это запатентованные супер-пупер-утешительные объятия, созданные мною специально для того, чтобы мои друзья могли почувствовать себя лучше в трудную минуту! Я долго работала над ними – и я безумно рада, что они тебе помогли! – розовая пони из внезапно-серьёзной и сопереживающей вновь вернулась к своему привычному состоянию ветра в голове. В принципе, в случае с Пинки, и такая неожиданная перемена настроения, и непонятно откуда взявшиеся знания – а Сергей верил, что она, действительно, не узнала о трагедии от кого-то, – были вполне ожидаемы и могли логично объясняться только одной вещью. Это была Пинки Пай – и удивляться чему-то странному рядом с ней было бы также нелепо, как и не дышать.

– Собственно, зачем я пришёл. Мне нужна твоя небольшая помощь как заводилы вечеринки...

– ТЫ СКАЗАЛ «ВЕЧЕРИНКА»?! – радостно воскликнула Пинки Пай и начала с пружинящим звуком скакать вокруг человека, у которого сразу же закружилась голова от попыток уследить за розовой каруселью; но, при этом, не прекращая поток своих мыслей: – Да я же самый-самый-самый эксперт по вечеринкам, я тебе обязательно сейчас помогу устроить наикрутейшую, наивесёлую, наитеплейшую и наиламповейшую вечеринку! Куда направляемся, мне брать пати-пушку?

– Нет-нет, Пинки, я ценю твой энтузиазм, но никуда направляться не нужно, – от неожиданного известия, что ей никуда не нужно идти для помощи с будущей вечеринкой, розовая пони аж зависла посреди прыжка в воздухе, абсолютно игнорируя такую глупость, как инерция набравшего скорость тела. Пони мягко приземлилась на все четыре копыта и ошарашенно смотрела на человека, который продолжал: – Вечеринку я хочу устроить сам, мне нужно лишь несколько расходников или информация, где их взять, а также консультация на тему некоторых предпочтений пони, – ответил Сергей вновь радостно заскакавшему вокруг него розовому вихрю, уже даже не пытаясь уследить глазами за его спонтанными перемещениями.

– Но вдруг ты что-нибудь не так сделаешь – и тот, для кого ты устраиваешь эту вечеринку, расстроится?

– Не думаю, что расстроится. Мне кажется, она наоборот будет искренне рада сюрпризу – и даже если я сделаю что-то не так, общей атмосферы это не испортит.

– Она? А-а-а, это такая вечеринка, – заговорщицким шёпотом и с хитринкой в голосе ответила королева всех танцполов и праздников, – праздничный вечер для двоих! Тогда я понимаю прекрасно твоё нежелание втягивать в задуманное кого-то ещё. Но можешь быть уверен, Серёж, я помогу тебе всем-всем-всем, чем смогу!

– Вот именно это я и хотел услышать! И, естественно, я прошу тебя сохранить это в тайне. Как от всех, так и, естественно, от моей пассии.

– Разумеется! Я, может, и безбашенная, но прекрасно могу понять, где есть нормы приличия – и как их не переступать. Так что тебе требуется?

– Во-первых, свечи. Не такие маленькие, как для торта на день рождения, не шутливые и незатухающие, а высокие и красивые, которые долго бы горели. И, пожалуй, ещё ароматические, мягко пахнущие чем-то вроде ванили или фруктов.

– Обычные для романтического ужина у меня есть, дай только наверх сходить, а вот с ароматическими, я, увы, не помогу. В идеале, было бы зайти тебе за ними в спа-салон, но он сегодня не работает, потому что выходной. Да, я знаю, что ты можешь войти и сам, будучи работником, но, всё же, не думаю, что было бы вежливо просто так брать их без спроса. Я думаю, чтобы ты не мотался в их поисках на рынке или ещё где, тебе стоит заскочить к Рэрити. Уж у нашей любительницы долгих расслабляющий ванн, наверняка, есть целый шкаф с ароматическими свечами на любой запах. Что дальше?

– Толчёная корица. Я не помню, сколько точно нужно для того, что я планирую приготовить, так что, думаю, небольшой мешочек в самый раз будет.

– Легко! Ты зашёл в кондитерскую, всё же, здесь этой корицы, как у родителей камней... – достав из-под прилавка банку с корицей, Пинки аккуратно открыла её копытами, взяла зубами столовую ложку и, не жалея, отсыпала в мешочек из ткани несколько ложечек с горкой кондитерской приправы. Лошадка удовлетворённо оглядела результат и завязала зубами тару. Каким-то образом, получилось, что мешочек оказался наполнен до краёв, хотя человек был уверен, что нескольких ложечек засыпанной корицы, в принципе, едва ли хватило бы даже на треть заполненной ёмкости. Он не стал задаваться ненужными вопросами, впрочем, а лишь радостно воскликнул:

– Отлично! И, наконец, вопрос, незнание ответа на который меня, действительно, беспокоит. Как кобылки относятся к розам – и где мне можно добыть как цветы, так и отдельные лепестки?

– Лепестки и розы? А по тебе и не скажешь, что ты, оказывается, романтик, – хихикнув, мягко ткнула Пинки своим копытом в бок человека, затем более серьёзно продолжила: – Розы, как и прочие цветы, для нас одновременно приятны как эстетически, так и на вкус. Подарок от жеребца своей кобыле в виде свежих роз – к слову, довольно редкий, обычно, всё же, именно кобылы ухаживают за жеребцами, а не наоборот, – говорит о желании жеребца провести с ней романтический вечер. А также подразумевает его заботу о ней: ведь когда ей надоест любоваться красотой цветов, она с удовольствием их съест через несколько дней. Спроси у Роуз Лак. Она, как можно догадаться из имени, выращивает розы и живёт буквально по соседству с бутиком «Карусель». Тебе будет по пути, раз ты всё равно направляешься к Рэрити за свечами. Роуз очень любит, когда её цветы помогают двум влюблённым сердцам стать чуточку ближе, так что, я уверена, она не откажет в твоей просьбе. Может, ещё что-то нужно?

– Вроде бы, всё, по крайней мере, больше я не могу ничего вспомнить, с чем ты могла бы мне помочь. Раз кондитерская закрыта, выпечка откладывается. Я думаю, если что-то ещё придёт в голову, вернусь. Сколько с меня за корицу и за свечи, Пинки? – спросил Сергей, доставая из рюкзака мешочек с битсами. Та отрицательно помотала головой и выставила переднюю ногу над мешочком, выражая своё несогласие. Парень пожал плечами и убрал деньги обратно. Пинки произнесла:

– Свечей мне не жалко, они всё равно без дела стоят, пока мой Чиззи в отъезде, устраивая вечеринки на востоке страны, а корицы в кафе и кондитерской Кейков столько, что одного малюсенького мешочка явно никто не хватится. Да и, в любом случае, я не взяла бы с тебя за это ни единого бита. Я лишь хочу, чтобы ты провёл невероятно запоминающуюся вечеринку для тебя и твоей пассии. А если это именно та кобыла, о которой я думаю, – с этими словами Пинки указала на правое плечо человека и подмигнула тому после ответного кивка, – то она заслуживает быть счастливой и по-настоящему радоваться, возможно, даже больше, чем кто-либо ещё... И, кстати, я чуть не забыла... – легонько хлопнула себя копытом по лбу земная пони, останавливаясь и оборачиваясь на человека.

– М-м-м? – вопросительно хмыкнул парень, – что такое, Пинки?

– А я ведь была права, Серёж, когда впервые увидела тебя. Ты ведь, на самом деле, похищаешь у пони сердца. Хоть и совершенно не так, как я предполагала, а куда красивее и изысканнее. И украл ты далеко не простое сердце, а сердце прекрасной принцессы-аликорна... Береги её, – серьёзно произнесла розовая пони, после чего уже весело добавила: – И передавай привет принцессе Ночи! А теперь подожди, пожалуйста, я сейчас поднимусь за свечами.

---

В дверь бутика «Карусель» раздался вежливый стук. Рэрити неохотно отложила новую выкройку, с которой в последнее время экспериментировала: оказалось, что одежда двух новых обитателей Эквестрии, по крайней мере, верхняя, очень даже пришлась по вкусу представителям расы минотавров – даже легендарный Айрон Вилл уже заказал себе у белоснежной единорожки нечто подобное, как у людей. Может, он далеко и не был самой приятной личностью, но минотавр был при деньгах и крайне популярен, исключительно из-за чего Рэрити и взялась за этот заказ – если в средствах она сама не испытывала затруднений, то вот лишняя реклама никогда не повредила бы дизайнеру. Так что сейчас она как раз пыталась сделать что-то, основанное на этом фасоне, но уже для пони. Белоснежная единорожка чуть поворчала на свою сестру, которая гуляла с подругами где-то, а потому, вполне логично, не могла встретить посетителя, и отправилась открывать дверь. За порогом стоял Сергей и искренне улыбался ей.

– Доброго и уже потихоньку начинающегося вечера самому лучшему дизайнеру Понивилля! – сходу поприветствовал тот подругу и зашёл.

– А! Bonjour и доброго вечера тебе, Serge! До сих пор, если честно, сложно до конца привыкнуть, что я тебя прекрасно понимаю. Вспомнить хотя бы твоё первое появление здесь... Но это всё не имеет значения в данный момент времени. Ты пришёл за чем-то конкретным или просто решил навестить свою скромную подругу?

– Немного того, немного этого. Вообще, меня к тебе направила Пинки Пай, потому что была уверена, что у тебя, наверняка, найдётся то, что я ищу, но я не откажусь и просто попить чайку в приятной компании. Если, конечно, я не отвлекаю. Мне, правда, не хотелось бы быть обузой для тебя больше, чем я был уже.

– Ну что за глупости ты говоришь! – возмутилась дизайнер, направляясь в сторону кухни и приглашая жестом своего гостя последовать за ней. – Ты никогда не был ни для меня, ни для кого-то ещё обузой: пускай, и пришлось чуточку с тобой наводить мосты поначалу, но зато ты внёс в нашу довольно спокойную и размеренную жизнь новые краски и события! Кстати, не могу не отметить ваше со Львом великолепное исполнение песни про Ночь Кошмаров. А ваш собственный выход – это просто было что-то с чем-то! Я искренне считаю, что ваше представление удалось на славу!

– Оно бы вообще не удалось, не будь у нас такой большой команды желающих помочь и подыграть пони. И самая главная заслуга, как я считаю, лежит на плечах некой талантливой фиолетовогривой прекрасной единорожки, которая всех нас обеспечила по-настоящему шикарными костюмами для праздника, – воодушевлённо ответил Сергей, гордо смотря на Рэрити. Та слегка порозовела и смущённо потупила взгляд, не отвлекаясь, впрочем, от наливания чая. Наконец, она поставила на стол две чашки, села напротив человека и произнесла:

– Спасибо тебе большое... Мне очень приятно, что о моей работе столь восхищённо отзываются. Это, пожалуй, самая лучшая награда для художника – видеть в глазах окружающих признание и восхищение тем, что он создал. Я рада, что хоть как-то смогла сделать этот и без того прекрасный праздник ещё лучше.

– «Хоть как-то»? Да без тебя у большинства бы были картонные коробки, да бабушкины шали в качестве костюмов. Вот хоть убей, я не понимаю, зачем так занижать свои собственные достижения. Я же не говорю, ходить, выпятив грудь, и смотреть на всех свысока, зазнаек быстро жизнь больно щёлкает по носу. И я прекрасно понимаю излишне критичное отношение к собственному творчеству, и это помогает самосовершенствоваться, но ведь и любить надо созданное тобою же. А иначе просто в какой-то момент сама себя поставишь в неприятную ситуацию, когда и то, что ты создавала ранее, когда ещё была на пике своего навыка, но что слегка не подходит уже под твои современные критерии к самой себе; и что-то созданное вот буквально только что, со всем багажом знаний и опыта, потеряет в твоих глазах ценность. Не будет казаться достаточно хорошим, а значит, в бесконечных поисках идеала, тебе не будет хотеться создавать что-то ещё. Не критикуй себя зря, Рэрити, прошу тебя. Соблюдай баланс между критикой и уважением собственного труда, – после этих слов, Сергей задумчиво отпил сразу половину чашки тёплого чая.

– Считай это просто моей врождённой скромностью, – усмехнувшись, ответила тому пони-дизайнер, – но спасибо. Кстати, спасибо и за то, что ты... вы задали тематику. Если бы не ваши со Львом идеи, я бы нарядилась морской пони – наполовину пони, наполовину рыбкой... И ведь, это не было бы настолько fabuleuse, как одеяние леди-вампирши. Действительно, как-то постепенно забываешь о том, что, пусть не всегда, но у художника, в данном случае, дизайнера, получаются вещи, которыми он сам может действительно гордиться. Но откуда ты знаешь об этом сам? Я как-то не замечала за тобой стремления писать картины или создавать музыку.

– Ну, во-первых, я дружу со Львом – и я знаю по нему о творческих терзаниях. А также из истории знаю, что художников вообще лучше лишний раз не критиковать, а то, обидевшись, они имеют тенденцию уходить в политику. Кхм, пардон, отвлёкся. Во-вторых, на Земле, я нередко, скажем так, обращался к перу и писал стихи, которые здесь, впрочем, либо будут не иметь особого смысла, так как являются продуктом своего времени и места, либо были посвящены каким-то конкретным людям – и нет смысла их пытаться восстановить здесь. Вдобавок, я большую часть уже благополучно забыл. Они остались в ныне уничтоженных огнём тетрадях, так что об этом можно смело забыть.

– Уничтоженных?! Что случилось, дорогуша? – поражённо воскликнула единорожка. Парень отрицательно покачал головой и ответил:

– Признаться, я не хотел бы об этом сегодня говорить. Прошу тебя, Рэр, в другой день, в другой раз, сейчас у меня на уме только планы на приятный вечер, – немного задумавшись, он помотал головой, выныривая из неприятных мыслей. – Но я помню один, самый свежий, стих, впрочем... Но пока что я не сумел полностью восстановить его в своей памяти – и надеюсь, что именно сегодня это у меня получится.

– Дорогуша, ты же покажешь свой результат, когда сможешь его до конца вспомнить?

– Возмо-о-ожно... – уклончиво протянул Сергей, – но, думаю, у меня ещё будут поводы написать и новые стихи, скажем, посвящённые одной милой и симпатичной единорожке, приютившей обессиленного и незнакомого путника, не знающего местного языка и, вообще не понятно, опасного или нет, – дружелюбно подмигнул человек пони и допил свой чай. Та чуть не поперхнулась напитком от удивления и смущения, но воспитание позволило ей быстро взять себя в копыта. Этот раунд невинного флирта с разгромным счётом был за землянином. Парень тактично делал вид, что ничего не произошло, и решил дальше не издеваться над подругой: – В любом случае, как я и говорил, мне нужна твоя помощь. Пинки сказала, что у тебя, наверняка найдётся несколько ароматических свечей.

– С-свечей? – удивлённо спросила ещё немного не пришедшая в себя кобылка, – но зачем тебе ароматические свечи?

– Поджечь и вдыхать их аромат, заодно наслаждаясь мерцанием огня, конечно же, а у них что, есть какие-то другие применения? – слегка съязвил бывший землянин.

– Да нет, они для этого и нужны, просто я слегка не ожидала подобного вопроса от тебя. Я искренне думала, что таким интересоваться могут только кобылки, а не жеребцы!

– Не соглашусь. Они довольно приятно пахнут, особенно, ванильные или фруктовые. Но и никто не сказал, что я стараюсь исключительно для себя, не так ли? – хитро спросил у белого единорога Сергей. Рэрити на секунду задумалась над ответом, перевела взгляд с лица человека на его правую руку и понимающе расплылась в доброй улыбке:

– А-а-а, вот оно что! Дружба нашей прекрасной Принцессы Ночи и жеребца из другого мира наконец-то сдвинулась с мёртвой точки! Как я понимаю, ты хочешь устроить ей красивый и, как бы это сказать, magnifique вечер?

– Именно. А раз ты обо всём уже догадалась сама, то прошу тебя держать язык за зубами.

– Ma Luna! Как ты мог вообще предположить, что я могла бы кому-то рассказать о таком замечательном событии? – наигранно возмутилась фиолетовогривая единорожка, но, поймав скептический взгляд человека, осеклась: – Ладно, ты прав, могла бы, но не потому что я какая-то сплетница, а потому что я просто искренне беспокоюсь за своих друзей. Даже если это моя принцесса и человек, пришедший из другого мира.

– Я знаю, – улыбнулся в ответ парень, – и я тебе искренне благодарен за беспокойство обо мне и Луне. Но, всё же, попросил бы тебя об этом не упоминать никому. Пока что, по крайней мере. Всё же, это далеко не самая простая кобылка – и я не хотел бы, чтобы её репутация как-то пострадала от того, что за ней ухаживает какой-то... даже не знаю, как бы себя назвать, чтоб не так обидно было.

– Галантный и достойный кавалер, который от всего сердца искренне заботится и переживает о своей кобыле? – вспорхнув длинными ресницами, искренне улыбнулась другу единорожка. Парень, не ожидавший подобного комплимента, слегка замер и с благодарностью кивнул:

– Спасибо тебе за эти тёплые слова, дорогая Рэр.

– Не за что, mon ami. Так же, как ты не хочешь, чтобы я почём зря занижала себя, я бы очень не хотела, чтобы это делал ты сам. Ты прекрасная пара для нашей замечательной Луны. Я не знаю, почему, но у меня есть чёткое ощущение, что у вас двоих всё получится. И я даю тебе обещание, пока вы сами не позволите о вас двоих говорить, я никому и словом не обмолвлюсь. Я сейчас принесу ароматические свечи, я думаю, с запахом ванили подойдут лучше всего для того, чтобы привнести в ваш вечер некоторый romantique.

Белоснежная единорожка ушла наверх. Ожидающий Сергей решил налить им обоим ещё по чашечке чая. Всё равно, время на приятную беседу с чаем ещё было: та же Роуз Лак попросила его примерно полчаса подождать, чтобы она смогла отдать парню его заказ. Внезапно, во входную дверь бутика кто-то мягко постучал копытом. Звук стука был подозрительно знаком парню, будто стучавший был в серебряном накопытнике. Заинтригованный, Сергей затаился на кухне, в предвкушении интересного шоу наблюдая за главным залом бутика через отражение одного из многих зеркал. Раздался скрип открываемой двери, и в помещение вошла синешкурая пегаска с фиолетовой гривой и меткой в виде полной луны, с любопытством оглядывавшая зал. Парень ухмыльнулся корректности своей внезапной догадки.

– Мисс Рэрити? – спросил мягкий и приятный голос. Разумеется, слегка изменённый магией иллюзии, но явно неспособный обмануть того, кто каждый день слышал оригинал, да и вообще был знаком с этим образом для маскировки. Кобылка продолжила обращаться в пустоту: – Простите, если вторгаюсь, но у вас было не заперто, поэтому я решила, что могу позволить себе войти.

– Одну минуточку, дорогуша, я сейчас спущусь, – раздалось откуда-то сверху. Послышался цокот копыт по лестнице, и в отражении показалась Рэрити, телекинезом несущая какой-то свёрток. Увидев гостью, та положила свёрток на ближайший подиум с манекенами и радостно воскликнула: – А, Селена! Bonjour! Я так давно тебя не видела у себя в бутике! Какими судьбами?

– Да так, подумывала немного обновить гардероб. А заодно приятно удивить кое-кого особенного, – дружелюбно улыбнулась в ответ «пегаска», – скажи, у тебя есть сейчас в наличии... носочки, которые подошли бы мне под цвет шкуры и гривы?

– Разумеется, дорогуша, но позволь мне прежде закончить с предыдущим моим visiteur. Сергей, я всё подготовила, так что, будь так любезен, выйди из кухни и представься нашей гостье.

Когда «пегаска» услышала знакомое имя, она, от неожиданности, села на круп. Рэрити, ещё не догадывавшаяся ни о чём, слегка удивлённо посмотрела на посетительницу. Парень вышел из кухни и хитро посмотрел на поняшек.

– А я уже имел честь познакомиться с Селеной. Доброго вам денёчка. Хороший вечер сегодня, вы не находите?

– Д-д-да, сегодняшний вечер просто замечательный, – почему-то слегка порозовев, произнесла явно взволновавшаяся от вида человека «пегаска», тем самым ввергая наблюдавшую за ними единорога в ещё большее недоумение.

– И как же приятно, что этот вечер ещё только начинается – и сулит ждущим его продолжения столько всего хорошего, – хитро ухмыльнулся Сергей. Вслушивавшаяся в каждое слово диалога этих неожиданных знакомых, Рэрити задумчиво взглянула на него, снова посмотрела на его плечо, сравнила отдалённое, но, всё же, заметное, сходство изображённой на рисунке аликорна с всё более краснеющей и почти потерявшей дар речи пегаской и, кажется, начала о чём-то догадываться. Парень продолжил ломать комедию: – Простите, я случайно стал свидетелем вашего разговора с владелицей этого замечательного заведения и услышал, что именно вы ищете. Я думаю, вам бы очень подошло сочетание тёмно-синего или фиолетового и чёрного, знаете, как цвета шкуры и крыльев нашей величественной и прекрасной принцессы Луны сочетаются с чернёным серебром её королевских регалий, – подмигнул человек уже не знавшей куда деться от смущения «Селене». Рэрити, до которой тоже уже дошло, КТО, на самом деле, стоит перед ней, решила сходу включиться в игру по дразнению маскирующейся аликорна:

– Ох, как же я завидую младшему диарху нашей страны! Селена, вы слышали, ведь у принцессы Луны в жизни наконец-то появился кто-то, кто готов устроить для неё поистине незабываемый вечер, возможно, переходящий в нечто большее... И кто, вне всякого сомнения, будет всегда защищать и оберегать её от одиночества и тоски. Ах, как сильно бы мне хотелось, чтобы и в моей жизни появился такой же благородный и красивый рыцарь, каким для Луны стал этот замечательный человек, стоящий перед нами! Боюсь, я бы не смогла отказать подобным ухаживаниям! – если бы человек пил в этот момент чай, сейчас бы был уже его черёд смущённо поперхнуться, что не ушло от внимания торжествующей единорожки. Он смог только сквозь зубы проговорить в сторону белошкурой кобылки, стараясь, чтобы его не услышала крылатая краснеющая гостья:

– Туше, Рэр. Неплохо. Один-один.

– Учусь у лучших, – также тихо проговорила сквозь зубы владелица бутика, и, продолжив уже в полный голос, телекинезом поднесла к человеку свёрток со свечами: – Ах, вы только посмотрите, как быстро летит время! Mon ami, мне кажется, у тебя было какое-то важное дело, связанное с сюрпризом для некой принцессы? – тактично спросила она, акцентируя внимание на слове «некой» и обворожительно улыбаясь скрытой заклинанием иллюзии посетительнице.

– Конечно-конечно, я уже собираюсь. Я предполагаю, что никаких денег ты с меня не возьмёшь за твою помощь, Рэрити, а лишь обидишься, если я начну предлагать их?

– Верное предположение, дорогуша. Но не думай, что легко отделаешься от меня, я прошу тебя подойти через несколько дней и захватить с собой Льва. Мне надо будет снять мерки и сделать выкройки остальных ваших одежд. Заодно посмотрите и примеряете то, что я сшила для вас. Как оказалось, минотаврам очень понравились ваши футболки, так что, может, земная мода, но переделанная под пони, и ещё кому-то придётся по душе. И да, – произнесла Рэрити, обращаясь уже к «Селене», – всё, что происходит в бутике «Карусель», остаётся в бутике «Карусель». Я обещаю, что ни одно слово из нашего милого и, самую, может, малость, embarrassant – смущающего одну венценосную гостью диалога не покинет этих стен.

– Ну, тогда я не буду вам мешать. Ещё раз огромное тебе спасибо, Рэрити, ты замечательный друг, – ответил парень, упаковывая свёрток в свой рюкзак. Он наклонился и приобнял шею белоснежной единорожки, после чего распрямился и обратился к гостье: – И хорошего вам вечера, мисс Селена, – вдруг, совершенно внезапно, снова наклонился и поцеловал уже начавшую отходить от смущения синешкурую «пегаску» в нос. Парень направился к выходу и сказал, как бы, ни к кому конкретно и не обращаясь: – Я тебя не видел здесь, ты меня здесь не видела. И, кстати, мне кажется, ты можешь уже перестать прятаться... Луняша.

---

Когда Сергей с доверху набитым всякой всячиной рюкзаком и цветами в руках подошёл к дому принцессы Луны, солнце уже потихоньку начинало склоняться к горизонту. Явно уже скоро Селестия опустит дневное светило за границу видимости, передвинув его на другую половину планеты, а взамен Луна поднимет своё ночное светило. Привыкшего к блеклым и беззвёздным ночам огромного человеческого мегаполиса парня безо всякого обмана восхищали ночи, создаваемые его прекрасной аликорночкой – и он был уверен, сегодняшние звёзды будут по-настоящему поражать воображение. Сергей счастливо вздохнул и попробовал толкнуть ручку двери.

– Закрыто. Что ж, тем лучше, значит, мне не нужно будет просить Луну выйти на время. Хоть я и хочу сделать ей сюрприз, но, всё же, мне не очень комфортно было бы вынуждать её покидать свой же дом, – рассуждая с самим собой, парень пошарил рукой в своих карманах в поисках ключа и наткнулся на бумажную пачку сигарет. Сергей внимательно осмотрел её ещё довольно обильное содержимое и, не задумываясь, захлопнул её и метким броском кинул чётко в урну, стоявшую рядом с домом. Парень произнёс, также обращаясь к самому себе: – Забавно. Мне после вчерашней ночи и бара вообще не хотелось выкурить ни одной сигареты. Хотя казалось бы, да? Я думаю, раз уж я открываю сегодня в своей жизни новую главу, то необходимо отказаться от чего-то старого. Я хочу стать лучше. Если не ради себя, то ради моей любимой. Ради Луны.

Наконец, парень нашёл ключ и открыл дверь. Он разгрузил свою поклажу, забросив некоторую её часть в холодильник, не забыв, при этом, поставить пять прекрасных роз красного цвета в вазу в центре стола, и приступил к подготовке всего того, что запланировал.

---

Открывшую дверь Луну встретило весьма интересное сочетание ароматов. Одновременно приятно пахло цветами, какими-то запеченными или жареными овощами, вином и корицей. Также Луна уловила привычный и довольно приятный лично ей специфический запах своего человека и, к её небольшому неудовольствию, запах жареного мяса. «Ну, тут уж ничего не попишешь. Раз уж полюбила всеядного, изволь терпеть и его вкусы...» – с улыбкой подумала Принцесса Ночи, снимая седельную сумку с необычной для неё покупкой. Самого виновника всех этих занятных ароматов нигде не было видно, но Луна услышала шум воды в душе на первом этаже, так что логично предположила, что её любимый был там после, без сомнения, продуктивного дня. Почему-то нигде в доме не горел свет, но из кухни, совмещённой со столовой, раздавалось слабое мерцание, как будто от тёплого огня.

Принцесса Ночи осторожно прошла в сторону источника света и замерла от восхищения. А посмотреть было на что. Обычно не пестревший яркими красками и разносолами стол был накрыт скатертью и чуть ли не ломился от самой разнообразной снеди растительного происхождения. Только от одного из блюд пони невольно отвела взгляд, но прекрасно понимала, что оно предназначалось и не для неё. Серёжа, судя по всему, так и не нашёл подсвечники в доме, так что сымпровизировал – и между блюдами с едой поставил маленькие тарелочки, на которых по всему столу стояли и излучали тепло обрезанные пополам свечи вишнёвого цвета. В центре стола в вазе стояли прекрасные и пышные розы, привлекающие своей красотой и ароматом. Рядом с двумя пустыми тарелками, расположенными рядом друг с другом, стояли два аккуратных бокала и почему-то два стакана. Необычная сервировка привлекала своё внимание выросшей со знанием светского этикета аликорна, но ничуть не отталкивала её взгляд, а наоборот привлекала внимание различными интересными деталями и своею непосредственной искренностью.

Луна заметила в свободной части стола плюшевую игрушку в виде её самой, которая лежала на листке слишком ровной и белой бумаги – одного из листов с Земли. Принцесса Ночи аккуратно взяла телекинезом листок, исписанный символами из языка её парня. Она практически ничего не могла разобрать из написанного, но поняла по структуре, что написанное было стихом или песней. А также она заметила несколько раз повторяющееся в тексте слово. Её имя. Она запомнила, как Сергей, когда ещё не умел общаться привычными методами, писал его на двух знакомых ему языках, русском и английском, изобразив рядом метку в виде полумесяца на фоне черноты. А прежде научился писать его по-эквестрийски. Поглощённая приятными воспоминаниями аликорн, не заметила, как к ней подошёл парень и, аккуратно приобняв сзади её за шею, нежно поцеловал ту за ушком. Поняша слегка вздрогнула и всхрапнула от неожиданности, и утратила контроль над телекинезом, выронив листок, но не стала вырываться из любящих и явно не желающих ей зла рук, как и не стала делать резких движений головой, чтобы ненароком не задеть рогом своего любимого.

– Прости, если напугал тебя, моя любимая, – раздался нежный шёпот рядом с её ушком, – ну, как тебе первая часть моего маленького сюрприза?

– Я в полном восторге! – не удержавшись, радостно вскрикнула лунная принцесса. Человек мысленно поблагодарил её, что та выражала свои эмоции хотя бы не Королевским Кантерлотским Гласом, иначе ночь могла закончиться в местной больнице, а не в уютной кровати в обнимку с Луной. – Спасибо тебе огромное, мой любимый Серёжа, за всё то, что ты для меня сегодня сделал! – кобылка обернулась к своему человеку, одетому, но с ещё слегка влажными короткими волосами, привстала на задние ноги и с невероятной нежностью обняла его как передними ногами, так и дополнительно обхватила его своими крыльями. Сергей тоже крепко, но нежно обнял руками свою пассию, и они оба слились в нежном поцелуе. Мягкий и тёплый узкий язычок Луны настойчиво исследовал человеческий рот, аккуратно касаясь необычных зубов всеядного существа и словно изучая их на ощупь. Парень же не оставался в долгу и поддразнивал её язык своим, как будто вступая с ним в противостояние, а руками поглаживал спинку своей любимой, стараясь не задеть раньше времени чувствительную зону между крыльями. Человек, наконец, решил прервать поцелуй и с негой посмотрел в бирюзовые глаза своей любимой:

– Луна... Любимая моя Луна. Для этого ещё будет время, у нас с тобой вся ночь впереди... Нам нужно обоим набраться сил и храбрости перед кульминацией этого вечера, а также я хотел бы тебе кое-что сказать. Присядь, пожалуйста, любовь моя.
Принцесса Ночи послушалась просьбы любимого и села за стол на то место, которое явно оставил для неё Сергей – подальше от блюда с жареным мясом и поближе к цветам. Парень подобрал упавший листок с собственным текстом, взял из вазы все пять роз, слегка отряхнув их стебли от воды, и, встав на одно колено перед своей кобылой, протянул цветы любимой. Кобылка с благоговением приняла дар, заявляющий о намереньях жеребца ещё сильнее, чем всё остальное, и замерла, вдыхая их приятный аромат. Лунная принцесса шёпотом обратилась к своему любимому, всё также стоявшему перед ней на колене.

– Спасибо... Какие они красивые...

– Я не спорю. Но никаким цветам невозможно соревноваться по красоте с той, кто вдохновила меня на этот замечательный вечер. Я люблю тебя всем своим сердцем, всею своею душою, моя милая Луна... И я хотел бы показать это всеми возможными для себя способами. Я вижу, ты уже обратила внимание на этот лист, исписанный моим почерком. Как думаешь, что это?

– Я замечала его и раньше, Серёж, – нежно улыбнулась поняша, – как и то, как ты старательно пытался спрятать его до этого от меня. Как будто я могла бы многое там разобрать. Но хоть что-то я и смогла понять. И, как минимум, одно слово мне было кристально понятно – ты несколько раз упоминал там меня. К сожалению, я ничего не смогла прочитать толком, так как написано это на твоём языке. На русском. У меня было ощущение, что вот-вот я смогу прочесть это, но смысл, словно утекал от меня... А так, это твои стихи или песня, посвящённая мне, верно?

– Именно, любовь моя. Этот стих я посвятил тебе, находясь ещё на Земле, когда лишь только мог мечтать иметь возможность увидеть тебя, дотронуться до тебя... Последние недели, как только я обрёл возможность общаться с тобой, я судорожно пытался его вспомнить – и, наконец-то, преуспел в этом! Я назвал его «Alicorn shaped hole» – «Дыра в форме аликорна»... Позволишь, я прочитаю его тебе, моя любимая и нежная Луна?.. – жадно посмотрел в дорогие сердцу бирюзовые глаза своей любимой парень.

– Теперь я понимаю, кстати, почему ты не хотел, чтобы я его увидела раньше времени. Конечно, мой милый, я прошу тебя, прочитай мне строки, написанные твоим сердцем ещё до нашей встречи. Не бойся, дорогой, они не могут мне не понравиться, – ответила аликорночка ждущему с явно замеревшим сердцем Сергею. Он кивнул своей любимой, прокашлялся и осторожно начал:

– Я каждый день встаю, желая очутиться
В волшебном мире, сотканном из грёз:
Где ощущать себя бы мог любимым
И нужным аликорночке одной.

Давно оставил всякую надежду
Я на Земле найти кусочек счастья свой:
Разочарован в этом мире стал безмерно,
Здесь искренность и нежность – приговор...

Я лишь мечтаю только прикоснуться
Своими пальцами до гривы тысяч звёзд,
И в бирюзовый взгляд глубокий окунуться,
И перестать выть на луну как волк.

Я так устал. Треть жизни так живу я:
Мечусь бесцельно меж чужих людей,
Которым безразличны мои чувства...
Проматываю дни, чтобы уснуть скорей:

Лишь в снах имею шанс хоть минимальный
Дотронуться до чувственной мечты!..
А без подпитки этой словно угасаю:
Мне тёплый нужен свет моей Луны́...

И далеко не говорю сейчас про спутник,
Безжизненную глыбу над Землёй:
Нуждаюсь я в любви принцессы Лу́ны,
Её сияние надежду мне даёт.

Своими крыльями она меня укроет
От одинокого проклятия души;
А рогом заклинание наложит,
Чтоб в сердце больше не было дыры:

Зияющей, кровоточащей раны,
По форме странной – будто аликорн...
А я в ответ клянусь тебя, родная,
Любить и защищать во век веков.

Найду к тебе свой путь – я обещаю,
Во имя одиноких двух сердец:
Хоть как-то должен я циничную реальность
Перекроить, исправить – разыщу ответ!

И мы с тобой ещё когда-нибудь на пару,
Произнесём, Лунá, французские слова
О том, как две души в одну сливались:
Споём в ночи мы «Et si tu n'existais pas»...

Человек закончил чтение своего стихотворения. Он встал, положил лист на стол и поклонился своей любимой. Луна, к тому моменту уже вернувшая цветы в вазу, не сводила блестевших от слёз волшебных глаз с любимого, счастливо улыбаясь и утирая льющиеся из глаз слёзинки своими прекрасно и мило отогнутыми верхними перьями. У парня защемило сердце от её беззащитного и несравненно нежного вида – и тот аккуратно подсел рядом, обнимая свою Принцессу Ночи. Та обняла его в ответ и, сквозь слёзы, горячо прижавшись к Сергею, смогла лишь произнести:

– Почему... Ну, почему я не знала тебя раньше, мой замечательный и прекрасный человек... И почему я так долго прятала от тебя своё сердце, когда узнала тебя... Насколько сильно я была бы счастливее, открой я тебе свою душу хотя бы несколькими неделями ранее! Я безумно, невозможно, беззаветно люблю тебя, мой дорогой, мой милый странник из другого мира, любивший меня задолго до того, как смог меня встретить. О, мой одновременно глупый и потрясающий, но бесконечно любимый и любящий Серёжа...

Наконец, поток признаний, томивших душу одинокой аликорночки, иссяк и она просто горячо прижималась к любимому. Она ощущала на своих щеках влагу и от его слёз, сливавшихся с её собственными в один прекрасный и печальный ручеёк. Наконец Луна отстранилась от Сергея и посмотрела на него совершенно другим взглядом. Перед ней был не просто её любимый. Перед ней сейчас находился тот, кто, действительно, готов был до последнего вздоха быть рядом с нею. Кобылка нежно поцеловала своего возлюбленного в щёку и тихо произнесла:

– А ведь это только часть твоего великолепного сюрприза и планов на этот вечер. Я уже тебе могу пообещать, что я никогда не забуду этот потрясающий вечер. Спасибо тебе, мой любимый...

---

Аликорн и человек сидели за столом, попивая горячий глинтвейн, и смеялись, рассказывая друг другу глупые, но забавные истории из жизни. Синешкурая пони, при этом, расположилась на коленях своего любимого и с энтузиазмом посвящала его в очередной момент из своего прошлого:

– ...а потом, представляешь, этот наглый князь, нетрезво шатаясь, поднялся с пола, отряхнул крылья, и, как ни в чём не бывало, поинтересовался у Тии, не желает ли Эквестрийский престол арендовать часть территорий у Гриффонстоуна для развития сельского хозяйства! Как будто его только что не спустили с лестницы после беспардонной попытки распускать когти, да и ещё во время бала! Нет, ну согласись, каков наглец, пришёл на официальное мероприятие, совершенно не по-княжески нализался, и давай пытаться хватать за крупы обеих принцесс суверенной страны. Что он ожидал, что так просто оставим столь вызывающую выходку? – улыбаясь, вспоминала принцесса забавный момент из жизни.

– И поделом ему! Зато наглядно показали на его примере, что будет, если к филейным частям принцесс прикасаться без их на то желания и согласия. Бедолага летел-то хоть с лестницы красиво?

– Как «гордий горний орёль», – пародируя речь гриффонстоунской знати и гордо распушив мех на грудке, продекламировала Луна и счастливо засмеялась от своей же проделки. Когда веселящаяся кобыла чуть успокоилась, она несколько игриво провела против шерсти передним копытцем по волосатой человеческой руке, от чего у Сергея сразу же побежали мурашки по коже, и тихо произнесла: – Но подобное возможно только в том случае, если царственная особа не желает, чтобы к ней прикасались. Я слышала, что где-то в Эквестрии есть одна принцесса, которая была бы весьма не против того, чтобы с головой окунуться в омут ласк, обещанных её любимым... – чуть ли не промурчала на ухо человека кобылица, под конец не удержавшись, и мягко куснув мочку уха парня.

– А-а-ай, тихо, тихо! Аккуратнее с ушами, пони-версия Майка Тайсона.

– Кого-кого?

– Да был тут один, всё норовил у соперников уши откусить... Не о нём сейчас, впрочем. Мне кажется, я тоже что-то слышал об этой принцессе.

– М-м-м? – с интересом отозвалась Луна, – и что же ты слышал о ней?

– Что она величественная правительница, умудрившаяся влюбиться в того, кто явно ей не чета, – жёсткий тычок копытом в живот в ответ. – Аргх, брейк, намёк понял. Тогда я слышал об этой принцессе, что она Хранительница Снов, оберегающая покой своих подданных.

– Уже лучше, – проворковала на ушко человека пони, – давай дальше.

– Она талантливейшая художница, создающая из ткани самого космоса по-настоящему прекрасные полотна.

– Ещё лучше. И, кстати, советую тебе обратить внимание на сегодняшнее ночное небо. Если, конечно, мы успеем... – парень увидел, что нежно прижавшаяся к нему любимая слегка покраснела, но не подала вида, – может, сумеешь вспомнить об этой даме что-то ещё, м-м-м?

Сергей хитро и незаметно для Луны улыбнулся, задумав небольшую шалость, и стал нежно поглаживать шёрстку на шее у прижавшейся к нему аликорна, шепча ей и дальше нежности на топорщащееся и внимавшее комплиментам ушко:

– Я знаю, что она самая прекрасная и умная кобылка, которую мне когда-либо приходилось видеть. И что я бы хотел проводить с ней каждую секунду, зарываясь головой в её волшебную сверкающую гриву, ища в ней новые и незнакомые для себя созвездия. А также, что мне бы хотелось отдавать ей всё своё тепло, нежность и любовь, чтобы вытеснить из её сердца, тем самым, остатки её одиночества, потому что мне не всё равно на неё и я люблю её всем своим существом.

– Какие же прекрасные слова ты говоришь о своей любимой, – пробормотала, уже окончательно расслабившись – и очень даже зря! – от нежных слов и ласк, обнимавшая человека поняшка. Парень понял, что настал идеальный момент для осуществления задуманного и, добавив в голос хрипотцы, произнёс Луне на ушко:

– И, кстати, эту самую любимую я безумно и невозможно прямо сейчас хочу, – прорычал Сергей и сразу же после этого одновременно настойчиво, но плавно погладил пальцами чувствительную зону меж крыльями прекрасной аликорночки и нежно провёл языком от основания до кончика её длинного синего рога с завитками.

– А-а-ах! – в тот же момент тихо и томно вскрикнула от неожиданности Луна. Но раскрывшиеся с всё тем же мягким шелестом величественные крылья и задрожавшее от наслаждения тело кобылицы, дали понять человеку, что его шаловливая выходка удалась на славу. Сергей нежно прижал свою любимую, обнимая пониже раскрытых крыльев, и заключил её губы в долгом поцелуе, тем самым заранее перекрывая любые попытки кобылки высказать что-то возмущённо-смущённое своему парню. Когда они смогли оторваться друг от друга, меж их губами осталась тонкая струна слюны, которую парень осторожно стёр рукой с губ любимой. Принцесса Ночи отдышалась и проговорила:

– Что же ты со мною делаешь, я до сегодняшнего дня и помыслить не могла о том, насколько чувственными могут быть прикосновения к моим крыльям и рогу. Да и вообще, что хоть кому-то я позволю меня подобным образом ласкать... А ты всем своим видом показываешь, что лишь поддразниваешь меня, словами и жестами, оставляя самые сладостные мгновения напоследок.

– Ты права, любовь моя, – Сергей нежно поцеловал Луну в каждую из её розовеющих щёчек, – я, действительно, разжигаю твой аппетит небольшим аперитивом. И не знаю, как ты, а я лично вполне насытился ужином, который, я надеюсь, тебе понравился, и готов перейти к самому основному блюду, – свою фразу он закончил с хитрой улыбкой, погружаясь пальцами в шёрстку на грудке и покрывая поцелуями шею прекрасной тёмно-синей аликорночки. Он вдруг прервал ласки и взглядом попросил свою подругу встать с его колен. Та с явно заметной неохотой приподняла свой круп с ног человека и встала на пол. Парень нежно погладил загривок своей кобылки и произнёс:

– Подожди, пожалуйста, здесь, мне нужно по-быстрому кое-что подготовить, чтобы всё было по-настоящему красиво, – Луна ответила согласным кивком. Сергей чуть подумал и захватил с собой распечатанную, но так и не распробованную ими бутылку вина и оба бокала. Уже собиравшегося уходить наверх землянина вдруг остановил оклик:

– Любимый, постой... – кобылка слегка смущалась того, что хотела попросить, но наконец-то решилась: – Захвати с собой и мою седельную сумку. Пусть ты и знаешь, что там, но я, всё равно, хочу устроить небольшой сюрприз и для тебя... – Сергей тепло улыбнулся своей избраннице, вспомнив об их спонтанной встрече в бутике «Карусель», кивнул и подхватил по пути к лестнице и маленькую аккуратную наспинную сумочку из псевдокожи.