Музыка Миров, том первый
Глава 20. Музыка миров
Музыка в главе:
Мёртвые Дельфины – На моей Луне
– Ничего без меня не можете, да?
– Серьёзно?..
Луна почему-то знала, что сможет найти здесь своего возлюбленного. Они отдыхали у этой реки одним из вечеров, как раз накануне той знаменательной ночи, как парень обрёл способность к пониманию эквестрийского языка. Тогда человек и аликорн оба сидели и молчали, лишь наслаждаясь тёплым вечером и смотря на бескрайние звёзды. Сергей и сейчас сидел на земле, оперевшись спиной на дерево и вытянув ноги в сторону понивилльской реки. Рядом с ним, воткнутый лезвием в землю, мирно покоился «Свет Любви». Взгляд парня безучастно скользил по водной глади, в которую он иногда кидал камешки и веточки, которые механически подбирал рядом с собой. Вокруг него медленно пролетали первые снежинки, вызванные ещё не убранными погодными службами тучами, ещё утром защищавшими город от неумолимого зноя. Человек громко пел:
– Снег
Сможет меня согреть,
Ты помоги ему:
Душу мою отпеть
Здесь некому будет.
Сном белым к тебе приду,
В мысли твои войду,
Там для себя приют найду...
На моей луне
Я всегда один,
Разведу костер,
Посижу в тени.
На моей луне
Пропадаю я,
Сам себе король,
Сам себе судья.
Кобылица тихо подошла к человеку и легла рядом. Он заметил боковым зрением или даже скорее ощутил её присутствие и поднял на неё свои зелёные глаза, несколько секунд не отрывая взгляда от её глубоких бирюзовых глаз. Луне было видно, что её возлюбленный хочет к ней потянуться, прижать её... Но он не мог. Не после того, что сделал в замке. Сергей снова перевёл своё внимание в сторону реки, продолжая петь:
– Свет
Слабым лучом в окно,
Сколько ему дано:
Мне уже все равно,
Но голос надежды
Вновь машет своим крылом,
Падая вниз дождем,
И опять вхожу в твой дом...
На моей луне
Я всегда один,
Разведу костер,
Посижу в тени.
На моей луне
Пропадаю я,
Сам себе король,
Сам себе судья.
После этого припева парень аккуратно, будто боясь, что та растает в его горячих руках, всё-таки, осмелился взять в свои ладони передние копытца Луны и осторожно и тихо подул в сторону её мордочки, привлекая внимание. Принцесса не сопротивлялась и не стала отнимать свои копыта из человеческих ладоней, а лишь вновь подняла слегка грустный взгляд в сторону его лица. На этот раз смертный уже неотрывно смотрел в глаза той бессмертной, кто находилась рядом с ним и была дороже больше всего на этом свете. Сергей продолжал петь эту странную песню, явно обращаясь уже к любимой:
– Блеск
Этих волшебных глаз
Околдовал меня,
Будто бы в первый раз
Я их понимаю...
Смерть
Я обниму рукой,
И только с ней одной
Я поделюсь своей мечтой...
На моей луне
Я всегда один,
Разведу костер,
Посижу в тени.
На моей луне
Пропадаю я,
Сам себе король,
Сам себе судья.
На моей луне
Я всегда один,
Разведу костер,
Посижу в тени.
На моей луне-е-е-е-е-э-э-хе-е
Сам себе король...
На какое-то время воцарилось молчание. Человек и аликорн смотрели друг другу в глаза. Во взгляде кобылы читалась одновременно обида и надежда, человек же отвечал на это сожалением, раскаяньем и болью в своём взгляде.
– Луна... – тихо проговорил Сергей, гладя пальцем её щёку. – Прости меня, любимая. Прошу тебя... Я не хотел и не имел в виду все те ужасные слова и поступки, что наговорил и натворил в замке... Но у меня не было иного выбора. Иначе Инфернус бы мне просто не поверил – и не подпустил достаточно близко, не отвлёкся бы... И мне, действительно, очень жаль, что вы все стали непосредственными свидетелями того, какой злой и лицемерной тварью может быть человек. Я понимаю, что эти слова не уберут той боли, что я тебе – и всем вам – принёс сегодня, но я надеюсь, что хоть чуть помогут уменьшить её... Ты ещё злишься на меня?
– Да. Нет. Не знаю... Я, правда, не знаю и не могу сказать, Серёжа, злюсь ли я, – покачала головой, закрыв глаза, она. Луна всё также, не открывая глаз, глубоко вздохнула, после чего, наконец, решилась посмотреть на своего человека. Она продолжила: – И имею ли право вообще злиться на тебя, если ты спас нас? Но ты не представляешь, что мне пришлось испытать, когда Селестия пыталась тебя... убить. А также в тот момент, – голос её дрогнул, – когда ты делал вид, что предаёшь всех нас... что предаёшь меня, – на этих словах, сказанных уже еле слышным шёпотом, она задрожала, готовая разрыдаться.
Парень, будто ждавший этого момента, горячо обнял любимую, прижав её грудную клетку к своей. Из блестящих волшебных глаз пони полились тихие слёзы. Человек собирал все силы, чтобы не разрыдаться самому – не время. Насколько тяжёл бы ни был этот день, насколько сильно он не сопереживал бы в эту секунду Луне, сейчас его кобыле был нужен защитник, а не сострадалец. Он посмотрел на свою любовь и аккуратно смахнул указательным пальцем с её мордочки слезинки, а после нежно поцеловал её во влажный от слёз носик:
– Луняша. Ты же прекрасно знаешь, что я бы никогда этого не сделал. Я слишком сильно люблю тебя, моя дорогая, и любил задолго даже до нашего знакомства... И я бесконечно благодарен тому дню, когда я и Лев попали в Эквестрию – и я смог встретить тебя. И я до сих пор до конца не верю, что я сумел добиться твоего расположения. Ты – одна из немногих вещей, оставшихся в моей жизни, ради которых я каждый день по-настоящему и искренне хочу просыпаться и жить полной грудью. Хоть ты и не вещь, это лишь фигура речи... И быть рядом с тобой, всегда. Ты – моя особенная пони. Мой друг. Моя любовь. И ты делаешь меня бесконечно счастливым, даже уже тем фактом, что ты в моей жизни есть. А ты ведь куда больше, чем та, рядом с которой мне просто приятно находиться, моя милая черничка, – последние слова человек, добавив в голос хрипотцы, прорычал ей на прекрасное ушко.
Кобылка от неожиданности всхрапнула, после чего счастливо засмеялась.
– Ты неисправим... – тихо, но с искренней улыбкой произнесла она, уже полностью успокоившись. Её человек встал с земли и искренне улыбнулся своей пассии:
– Ну, вот то-то же. Луна, твой смех, твой голос, звук твоего дыхания – это самая лучшая и самая прекрасная из мелодий в обоих мирах, в которых я был... Моя личная музыка миров. Я люблю тебя, моя нежная принцесса... – произнеся это, человек поднял аликорночку на руки и заключил её губы в долгом поцелуе, словно желая в очередной раз доказать ей свою любовь. И как же ему было приятно ощущать её горячие губы, также ищущие любви!
Наконец, они смогли оторваться друг от друга. Парень хитро и счастливо улыбался, кобылка же испытывала воздушное чувство лёгкого головокружения, как от переполнявших её чувств, так и от некоторого недостатка кислорода. Когда она смогла, наконец, отдышаться и прийти в себя, Луна проговорила:
– И чувства эти взаимны, мой возлюбленный... Я всем своим сердцем люблю тебя, мой жеребец с другой планеты. Хотя сказал бы мне кто несколько месяцев назад о том, что я когда-то буду испытывать подобное в принципе, а тем более, к представителю совершенно другого вида и из другого мира, я бы искренне в это не поверила и грустно рассмеялась бы тому в лицо.
– Ну, извините, не смог я родиться здесь аликорном или хотя бы единорогом, – улыбнулся в ответ Сергей, – но тридцать с небольшим лет назад я родился человеком на Земле – и надеюсь, всё же, не самым плохим представителем своего вида.
– Не то что бы я знаю многих, чтобы иметь возможность справедливо судить... Видела троих – и рада знакомству лишь с двумя.
– Я не такой, как Инфернус, – нахмурившись, замотал головой Сергей, – хотя, если честно, скорее, это он не такой, как я и Лев – и дело даже не в том, что мы с Земли, а он из какого-то совершенно другого мира, где хоть и есть люди, но, тем не менее, правит магия. Учитывая, что, – он сделал акцент на этом слове, – люди из моего мира сделали со своей родной планетой, пусть и не без определённого воздействия чистой случайности в лице некоего драконэквуса, который, как это ни парадоксально, наоборот, пытался всех спасти... То, если честно, я не до конца уверен, кто из нас больше имеет право считаться человеком: такие, как мы, или такие, как они. Скорее это две стороны одной монеты.
– Как я и Найтмер Мун... Или как Селестия и Дэйбрейкер.
– Именно. Но без одной не может быть другой – и обе по-своему прекрасны. И я сейчас не о людях, – ухмыльнулся парень, – и, по крайней мере, «кобыла на луне» не пыталась кого-то всерьёз убить, в отличие от одержимой горем и одиночеством версии твоей сестры... Но это была и не её вина, если совсем уж честно, а чёрной души того урода... И знаешь, что я внезапно осознал? Ведь не появись я в этом мире, сегодняшнего дня бы никогда не случилось – и между двумя сёстрами всё также бы царил относительный мир, а старые обиды потихоньку бы исчезали со временем...
– А также гарантированно уже обеих из этих сестёр каждый день сжирало бы одиночество, и когда-нибудь поглотило бы окончательно, либо оставив пустые безэмоциональные оболочки, которым была бы безразлична судьба своих подданных и пони вокруг, либо, и вовсе, погрузив мир в ужас и хаос, неведомый Дискорду, если бы одновременно появились Найтмер Мун и Дэйбрейкер... – покачала головой Принцесса Ночи, на некоторое время задумавшись. Луна аккуратно, чтобы не задеть острым рогом, боднула головой плечо человека и фыркнула: – И вообще, и думать даже о подобном не смей. Не появись ты здесь, я крайне сомневаюсь, что хоть кто-то сумел бы растопить лёд внутри сердца одной синешкурой кобылы...
– Бесконечно красивой и умной синешкурой кобылы, замечу!..
– Не сбивай меня с мысли, льстец, – закатила глаза аликорночка, впрочем, слегка покраснев от вполне справедливого комплимента. – И жизнь этой кобылы была бы весьма обыденной, состоящей из пустых приёмов, безвкусных банкетов, скучных балов, нелепых законов, а также лицемерия, подобострастия и страха от окружающих... Без близких друзей и без ещё более близкого тебя... И я точно бы никогда не смогла в полной мере ощутить на своей шкуре все те замечательные вещи, которые привнес в мою жизнь ты, навсегда изменив её. Как там пелось? «Если б не было тебя, то не было б моей любви...»?
– Я практически уверен, что там так не пелось, – ухмыльнулся Сергей.
– А про прорыв ткани пространства и попадания с Земли в некую Эквестрию к любимой там разве тоже пелось? – деланно задумчиво приложив копыто к подбородку, невинно парировала принцесса. – Как там ту любимую звали в этой песне? Муна? Нула? Селена? Что-то вертится на языке, но почему-то я никак не могу вспомнить... Ты, чисто случайно, не знаешь?
– Её звали и зовут Луна, и она самая прекрасная и, в то же время, самая несносная из всех кобыл на свете, – взъерошив сначала свои волосы, а потом её гриву, улыбнулся Луне её слегка покрасневший возлюбленный. – И да, пелось. Пусть и в моей версии, но пелось. Иди сюда, лунокрупая ты моя хитрюга.
Человек и пони заключили друг друга в горячие объятия, при этом, аликорночка ещё дополнительно обняла своего парня крыльями, соединив их в своеобразный купол выше их голов. Тот прошептал:
– Ты хоть понимаешь, насколько сильно я тебя люблю?
– Явно не сильнее, чем люблю тебя я, – также шёпотом возразила Луна, после чего уже едва слышно добавила, прижав губы к его уху: – но и явно не слабее... Я согласна на ничью в этой необычной дуэли наших чувств.
– Я принимаю такое сохранение статуса кво, – улыбнулся Серёга, нежно целуя свою любимую кобылу в губы. Какое-то время они так и стояли, обнявшись и целуясь, закрытые от всего мира прекрасными синими крыльями аликорна. Внезапно, за спиной парня раздался громкий треск сухой ветки, на которую кто-то наступил. Человек и пони вздрогнули от неожиданности, но не разомкнули своих объятий.
– Рядом с нами кто-то есть, – тихо прошептала Принцесса Ночи.
– Да ну в пень, давай притворимся, что нас тут нет, может, этот кто-то поведётся, уйдёт и не будет нам мешать, – возмущённо возразил человек. Сзади раздалось мягкое хихиканье и тактичное покашливание.
– Как бы я ни хотела так поступить, но, боюсь, нам придётся отложить наши милования и выслушать нашу гостью... – вздохнула синяя пони. – Этот смех и намекающий кашель я способна узнать даже спустя тысячу лет своего отсутствия.
– У твоей сестры нет ни малейшего чувства такта, моя милая Лулу, – прошептал парень, с явной неохотой отпуская свою любимую. Младший диарх столь же неохотно разомкнула свои роскошные крылья, вновь открывая окружающему миру укрывавшуюся в них пару. Они обернулись в сторону своего визитёра, которой действительно оказалась старшая принцесса Эквестрии. Селестия стояла чуть поодаль и с тёплой улыбкой наблюдала за необычной парой. Сергей внимательно смотрел на Принцессу Дня, словно пытаясь заметить в ней остатки её искажённой личности, либо хотя бы ту злобу, с которой она встретила людей во время знакомства с ними, но, к своему облегчению, видел лишь величественную и справедливую, но одновременно искреннюю и дружелюбную поняшу. Простую, пусть и царственную, кобылку, какой она и должна была быть и представлялась ему изначально. Луна недовольно фыркнула в сторону своей сестры и начала разговор:
– Тия! Разве Лорен не учила нас с тобой, что подкрадываться невежливо? А тем более, подслушивать и подглядывать! Как давно ты здесь?
– Не волнуйся, моя дорогая Луна, я подошла совсем недавно и абсолютно ничего не слышала из ваших бесед с Сергеем, – улыбнулся старший диарх, впрочем, не скрывая хитрой искорки в своих красивых розовых глазах. Очередной возмущённый «фырк» от синей кобылки весьма недвусмысленно дал понять, насколько сильно не верила в эти слова её сестра, знавшая Селестию далеко не первый день, год или даже век. Однако Селестия стойко выдержала буравящий её взгляд сестры и спокойно проигнорировала подобную реакцию. Человек отвесил небольшой поклон и решил разрядить неловкую ситуацию:
– Принцесса Селестия! Как ваше состояние после всего того, что сегодня произошло?
– Тия, – мягко поправила она. – Можешь звать меня Тия и обращаться на «ты». И давай обойдёмся без всех этих церемоний, Сергей. Я уже в полном порядке, спасибо за беспокойство, хоть и чувствую лёгкую усталость и перенапряжение после пережитого за последние недели...
– Тогда и вы... ты можешь звать меня Серёжей. Приятно наконец-то по-нормальному познакомиться с тобою, Тия, – улыбнулся человек.
– Взаимно, – с тёплой улыбкой кивнула головой белошкурая аликорночка.
– Зачем ты здесь, моя сестра? И как ты нас вообще нашла? – спросила у неё принцесса Луна. Селестия хихикнула и ответила:
– Луна, ты иногда забываешь о том, что мы с тобой сёстры и могущественные аликорны, так что можем чувствовать друг друга, если мы того захотим и если вторая из нас будет испытывать чрезвычайно сильные эмоции. А со вторым фактором проблем явно нет, – хитро бросив взгляд в сторону человека, хихикнула кобылка. Тия продолжила: – А причина моего визита по-своему одновременно очень проста и крайне сложна. Я хотела бы извиниться перед вами обоими и поговорить с каждым из вас.
– Да ладно тебе, Тия. Со всеми может случиться подобное. И с нами, людьми, и с вами, поняшками.
– Нет. Я, всё же, не просто пони, я соправительница своей страны – и несу ответственность за жизни всех её обитателей, вне зависимости от их вида и происхождения. И я позволила себе подвергнуть их жизни опасности, сорвавшись в пучину безумия... А если бы вы меня не остановили, то пострадали бы вообще все наши жители... Я невозможно благодарна вам всем: моей сестре, двум пришельцам из другого мира, кобылкам одного из них и хранительницам Элементов Гармонии за то, что вы смогли остановить меня... А также то тёмное зло, которое осталось от не менее злого человека, которого я когда-то имела неосторожность полюбить... И о тёмной стороне которого я и помыслить не могла на момент времени... Я, действительно, искренне сожалею о том, что случилось в настоящем из-за давнего прошлого... – белошкурая кобыла тяжело вздохнула и на какое-то время замолчала. Луна осторожно подошла к своей сестре и обняла ту.
– Селли... – мягко проговорила лунная принцесса. – Как бывшая несколько лет назад в подобной ситуации я прекрасно понимаю то, что ты сейчас испытываешь. Я не могу говорить за других, хотя, уверена, что они тебя тоже простят, но я не держу на тебя зла, моя родная сестра. Ты прекрасный соправитель нашей волшебной страны и всегда заботилась о своих подданных. А ещё ты самая замечательная сестра, о которой только может мечтать пони. Ты кобыла, всё ещё способная любить и простить ту, кто также когда-то давно подвергла опасности всех вокруг... Но, всё же, рассуждения Серёжи верны. Подобное, и в самом деле, может случиться с абсолютно каждым – и хоть мы с тобой должны быть сильными и стойкими для наших маленьких жителей, мы тоже можем испытывать скорбь и печаль. Мы не идеальны – и это делает нас обеих живыми. Тебе не стоит за это себя корить, ты ведь не безэмоциональная статуя, а живая, настоящая пони. Такая же, как и я. И такая же, как и все наши подданные. И тебе тоже не чужды простые и понятные желания и искренние печали и обиды, – тихо утешала свою сестру обнимавшая её принцесса Луна. По щекам Селестии катились слёзы. Она высвободилась из объятий, благодарно посмотрела на младшего диарха, утёрла шёрсткой на ноге слёзы со своей мордочки и прошептала:
– Спасибо тебе, моя родная. Ты тоже самая замечательная сестра, о которой только может мечтать простая кобылка со своими простыми чувствами и эмоциями. И которая смогла принять ту, кто, банально испугавшись, не нашла другого выхода, кроме как отослать родную сестру в изгнание... Я неимоверно благодарна Твайлайт и её друзьям за то, что они смогли сделать то, что в своё время не сумела сделать я – и вернуть мне тебя, моя милая Вуна... И, может, я этого не так часто говорила, но я по-настоящему сильно скучала по тебе всю ту тысячу лет, что тебя не было рядом. И по сей день я ежедневно сожалею о том, что я совершила тогда. Надеюсь, ты когда-нибудь сможешь меня за это простить – и мы сумеем ещё наверстать упущенные дни в нашей с тобой дружбе.
– Вот, вроде, мудрая и взрослая правительница, но насколько же ты иногда бываешь несмышлёной маленькой дурашкой... Я уже давно тебя простила за это, глупая ты моя сестрица, иначе мы бы сейчас с тобой не общались, – прошептала Луна. – И конечно, мы сможем всё наверстать, Селли, у нас для этого ещё будет большое количество возможностей... – младшая принцесса аккуратно коснулась рогом рога своей сестры, от чего те мягко засияли полуночно-синим и золотисто-жёлтым светом. Наконец, магия развеялась – и улыбающиеся сёстры отстранились друг от друга.
– Ещё раз спасибо тебе, – кивнула старшая сестра младшей, переводя своё внимание на наблюдавшего за всем этим человека. – А что насчёт тебя, Сергей... Серёжа. Сможешь ли ты меня простить за всё то, что тебе пришлось из-за меня испытать? Простить мне моё недоверие к тебе и к твоему другу, Льву, во время нашей встречи, у которого хоть и была вполне рациональная причина, но она нисколько не оправдывает моей предвзятости и жестокости? За все те жестокие слова, которыми я заклеймила тебя... За то, что я, чуть было, не нанесла непоправимый вред твоей любимой – и тебе самому? И за то, что в принципе я испытывала к вам обоим едкое чувство зависти, которое меня в результате чуть не погубило саму? Имею ли я право вообще после всего этого говорить с тобой как с равным себе?
Парень задумчиво взъерошил свои волосы. Он уже твёрдо знал, что ответить на это, но размышлял над тем, как сделать это так, чтобы Селестия не ругала себя саму в дальнейшем, когда она бы снова становилась одинокой лошадкой, которая просто не смогла смириться с тем, что она не сумела получить то, в чём преуспела её младшая сестра. Величественная и вечная белая аликорн, старшая и бесконечно справедливая правительница, своей силой способная поднимать само солнце, затаив дыхание, ждала свой приговор от простого смертного человека. Наконец, тот решился ответить, смотря куда-то вдаль, в сторону мирного города позади окруживших парня принцесс:
– Я не злюсь на тебя, Тия. Физически не могу злиться на тебя уже после всего того, что услышал во время твоего диалога с Луняшей. И я, возможно, лучше всего могу понять твоё изначальное недоверие к представителям моего вида. Я и Лев, всё же, лучше других знаем, на какие ужасные вещи мы, люди, можем быть способны, – на этих словах у обеих аликорнов сжались сердца, когда они вспомнили тот сон с самолётом и воспоминания о восьми миллиардах утерянных жизней. Парень продолжил: – И я понимаю, что твоё первое знакомство с человеком принесло тебе далеко не самые лучшие воспоминания в твоей жизни. Но я думаю, что я и Лев уже неоднократно доказали здесь своим присутствием, что люди не так уж и сильно отличаются от вас. Мы вполне можем дарить окружающим радость. Мы готовы протянуть руку помощи тому, кто в беде. Мы способны на взаимовыручку и сочувствие. Мы умеем прощать и принимать тех, кто сумел нас как-то обидеть, – человек посмотрел на Селестию, – и мы можем любить тех, кто нас принял такими, какие мы есть, – парень перевёл взгляд на Луну, после чего задумался.
– Тебя что-то тревожит, моя любовь? – спросила Луна.
– Нет. Я лишь пытаюсь дословно вспомнить одну цитату. Один драматург с Земли, при этом, не знавший о вашем мире, четыре сотни лет назад написал такие строки: «Если нас уколоть – разве у нас не идет кровь? Если нас пощекотать – разве мы не смеемся? Если нас отравить – разве мы не умираем?»
– Очень подходит, – кивнула Принцесса Дня. – Люди, действительно, очень похожи на нас, пони. Притом, как в жестокости, так и в любви. Просто я не согласилась оба раза увидеть это, сначала не увидев за своей влюблённостью чужое зло, а потом не разглядев за своей ревностью твою доброту... – Сергей добродушно потрепал гриву солнечной принцессы и вдруг пропел:
– Но ты человек, ты сильный и смелый!
Своими руками судьбу свою делай!
Иди против ветра, на месте не стой!
Пойми, не бывает дороги простой!
Бывший землянин перестал петь и улыбнулся своим мыслям. Принцессы вполне искренне поаплодировали тому своими копытами. Парень продолжил свой монолог:
– Так что да, я такой же человек – и я уже простил тебя, Селестия Эквестрийская. А что до твоего превращения в Дэйбрейкер и попыток навредить мне и Луне... На Земле была такая пословица: «Гений учится на чужих ошибках, умный – на своих, а глупец вовсе не учится». Для гениальности уже немного поздновато, – парень грустно посмотрел на свою возлюбленную, переживавшую своё собственное искажение безумием тысячу с лишним лет назад, – так что у тебя остаётся только выбор между тем, чтобы ты была умной или глупой кобылой. Но почему-то я искренне уверен, что ты далеко не дура – и не позволишь себе ещё раз так сорваться. Ты очень сильная духом пони. И, в конце концов, ты не совсем одинока. У тебя есть великолепная сестра, твоя преданная ученица и её друзья, верные союзники в лице, как минимум, правительницы Кристальной Империи со своим мужем, а также, если мне не изменяет память на тему вашей дипломатии, даже королевы Версипеллии... И два искренне и дружески настроенных к тебе гостя с Земли. Пожалуй, я возьму на себя ответственность говорить за всех, но я вряд ли ошибусь, говоря, что, пока бьются сердца каждого из нас, мы всегда будем рядом, чтобы помочь тебе, если будет такая необходимость. И всегда приложим все силы, чтобы тебя не грызло отчаяние и одиночество. Это я могу тебе твёрдо пообещать.
– Спасибо тебе за все эти прекрасные слова... – сквозь снова полившиеся слёзы проговорила солнечная принцесса. Парень посмотрел на тоже прослезившуюся, но тепло улыбавшуюся ему младшую правительницу Эквестрии, покачал головой и аккуратно обнял их обеих за шеи.
– Ну-ну-ну, хорош тут Ниагарский водопад устраивать, а то реку зальёте, особенно ты, Тия, и весь Понивилль затопите к хренам, – весело сказал парень, ласково погладив шею Селестии. Та в ответ лишь что-то прошептала, но Сергей не понял, что именно, и решил переспросить:
– Что-что, повтори, пожалуйста, я не расслышал.
– Я говорю, вы со Львом здесь уже давно не гости, – подняла на него тёплый взгляд своих розовых глаз белошкурая кобыла, – вы такие же жители нашей страны, как и все вокруг. И, на самом деле, были ими ещё до того как в вашем мире... произошло то, что произошло.
– Я не спорю, это так и есть. Но у нас даже толком жилья нет! Мы, словно, какие-то альфонсы живём на шее у своих кобыл, – грустно усмехнулся человек. – Два космических бомжа просто каких-то, Сифон и Борода, не иначе...
– Это легко можно исправить... – хитро прищурилась белая кобыла. – И, в конце концов, должна же я поблагодарить двух спасителей Эквестрии и принести хоть какие-то материальные извинения за своё поведение. Я думаю, Луна нисколько не будет возражать, если небезызвестный тебе коттедж, который, по сути, является нашей с ней конспиративной квартирой для незаметного содействия проблемам подданных в Понивилле, а особенно, для помощи Твайлайт Спаркл и её друзьям, будет переписан на тебя. Верно, моя сестра?
Луна с энтузиазмом закивала. Они с сестрой обе прекрасно понимали, что Принцесса Ночи по-прежнему будет в этом коттедже самой желанной гостьей как и то, что она явно предпочтёт проводить теперь бо́льшую часть времени со своим возлюбленным, чем в пресытившем её королевском дворце. К тому же, частично разрушенном.
– Со Львом я тоже что-нибудь придумаю, но думаю, он вполне себе будет рад поселиться со своими кобылами по соседству с тобой. Но раз так, это значит, что теперь пришло время для небольшой формальности...
Селестия выпрямилась и расправила свои крылья, телекинезом достав из земли уже забытую всеми саблю и смахивая с неё комья грязи. «Свет Любви» приветственно сверкнул серебром в пробивавшихся лучах уже давно нормально выглядевшего солнца и гордо возвысился над головами странной троицы. Кобыла улыбнулась и продолжила:
– Я же не могу просто так разбрасываться землёй в Эквестрии, к сожалению, этого не поймёт наша... кхм, дворянская элита, назовём их так.
– Или скорее, бесполезные трутни при дворе, – язвительно вставила Луна.
– Не о них сейчас, моя сестра, этих неблагодарных кобыльих сынов мы с тобой ещё заставим в поте лица поработать. Обещаю. Но на данный момент у нас есть важное дело, которое необходимо провести и которое мы не можем откладывать. Мне, кстати, для этого дела понадобится твоя помощь, я надеюсь, ты не забыла ещё, как проводится эта церемония?
– Ты меня обижаешь своим сомнением в моей памяти. Это, конечно, должно проводиться в куда более формальной обстановке, да и оружие явно не соответствует, но, как говорит мой любимый, да в пень всю эту мишуру. Начинай, сестра, – с улыбкой посмотрев на человека, разглядывающего странные действия кобыл с плохо скрываемым любопытством, ответила ей Принцесса Ночи.
– Хорошо. Встань на колени, Серёж, – тот послушался, всё также с интересом смотря за разыгрывавшимся вокруг его персоны шоу. Тия торжественно начала: – Мы, принцесса Селестия Эквестрийская, старший диарх и соправитель королевства Эквестрия, властью данной нам солнцем и магией древних аликорнов, за заслуги перед Эквестрией и спасение её жителей и её принцесс от сил зла в лице Дэйбрейкер и Инфернуса, посвящаем тебя, человек Сергей, в рыцари. Будь храбр, верен и честен, – мужчина склонил голову и почувствовал касание сабли по своему плечу. Селестия отошла, синяя магия перехватила оружие – и уже принцесса Луна, тепло улыбаясь и расправив крылья, подошла к человеку.
– Мы, принцесса Луна Эквестрийская, младший диарх и соправитель королевства Эквестрия, властью данной нам луной и магией древних аликорнов, за заслуги перед Эквестрией и спасение её жителей и её принцесс от сил зла в лице Дэйбрейкер и Инфернуса, принимаем твоё, человек Сергей, посвящение в рыцари. Будь храбр, верен и честен... любимый, – очередное касание оружием плеча человека и хитрая улыбка слегка отошедшей от церемониала кобылки, – встань, наш верный рыцарь.
Человек поднялся с колен, испытывая одновременно смесь смущения, торжественности и благодарности. Он не знал, нужно ли ему что-то было говорить, так что решил ответить так, как считал подобающим ситуации:
– Спасибо вам, дорогие принцессы... Я клянусь верой и правдой служить вам и Эквестрии, помогая в меру своих сил её жителям.
Луна искренне улыбнулась человеку и снова обратилась к нему, повернув оружие уже горизонтально:
– Мы даже не сомневаемся в этом. Символом твоего нового статуса мы, Луна Эквестрийская, назначаем сие оружие, именуемое «Свет Любви». Носи его с честью, и да направится его сила против врагов твоих ради тех, кого ты будешь защищать, – Луна передала магией саблю человеку, которая мягко легла в его протянутые руки и в очередной раз приветственно сверкнула, попав в знакомые ладони хозяина. Снова на первый план выступила Селестия:
– Отныне и во веки веков ты, человек Сергей, являешься рыцарем своего дома, королевства Эквестрия. Носи этот титул гордо и с честью, – обе царственные кобылицы отошли и поклонились своему рыцарю, Тия распрямилась и улыбнулась человеку: – Церемония окончена. Твой новый статус позволит тебе, при желании, утирать нос зазнавшимся дворянским выскочкам, получать в награду за свою службу землю, что, собственно, и было нашей целью, а также, что, я думаю, будет особенно интересно, жениться на представительницах королевских кровей. Знаю я тут одну лунокрупую вредину на примете для тебя...
– Ти-и-ия! – возмущённо прошептала, ткнув свою сестру копытом в бок, слегка покрасневшая Принцесса Ночи. – Пусть он сам это решает...
– Льва мы, разумеется, тоже примем в рыцари, как только представится такая возможность, – беспардонно проигнорировав ремарку и тычок от своей сестры, продолжила Принцесса Дня, после чего обратила своё внимание на всё ещё краснеющую Луну: – Моя милая сестра, позволь мне перекинуться с глазу на глаз несколькими словами с нашим новым рыцарем. Это не займёт много времени.
– Конечно, Селли, – почему-то хитро улыбнулась им обоим лунная принцесса, отойдя от своей сестры и своего возлюбленного так, чтобы не слышать их разговор. Человек аккуратно прислонил символ своего нового рыцарства к дереву, а Селестия тихо начала:
– Я, правда, очень сильно сожалею, что завидовала тому, что успешно смогло развиться между тобой и моей сестрой. Мне, действительно, было безумно завидно наблюдать, каким взглядом ты на неё смотришь – и видеть, что она с тобой стала по-настоящему счастливой. И в то же время, увидев, что её возлюбленный тоже человек, я всем своим сердцем испугалась, что ты поступишь с ней также жестоко, как в своё время поступил со мной Инфернус или что ты окажешься таким же злым и жадным до могущества колдуном, каким был он. Я рассудила книгу перед собой исключительно по обложке и проявила совершенно не адекватную опеку о своей сестре, чем в очередной раз причинила ей боль. Это поведение, недостойное ни справедливого правителя, ни старшей сестры.
– Считай это, всего лишь, циничной шуткой судьбы, если ты в подобное веришь. Лично я не особо, просто так уж неудачно карты легли, что людьми оказались и тот, кто принёс тьму в твоё сердце, и тот, кто старается привносить свет ей.
– В любом случае, я должна была за вас двоих радоваться, но я не сумела, – покачала головой царственная, но в то же время так по-человечески понятно страдавшая кобылица, – почувствовав когда-то вкус любви, которую у меня так немилосердно отнял тот же человек, которого я полюбила, я не смогла смириться с тем, что моя младшая сестра в этом смогла обойти меня. И не смогла принять ни тебя, ни Льва. Мы с Луной всю жизнь, так или иначе, соревнуемся, но на этот раз я явно переступила черту в желании перегнать её.
– Не ругай себя за это, говорил же. Будет ещё и на твоей улице праздник, главное, не бойся снова открыть своё сердце. Поверь, оно того стоит. Даже если тот или та, кого ты полюбишь, уйдёт в забвение из-за своей смертности, он или она, всё равно, подарит тебе массу положительных эмоций и воспоминаний. Я сейчас скажу то, что уже говорил Луне. Ты не должна бояться жить сегодняшним днём, если хочешь быть любимой. И не должна бояться терять, ведь они никогда тебя, на самом деле не покинут – и навсегда останутся в твоём сердце, – человек указал на белоснежную грудь аликорночки.
– Да кому из смертных вообще нужна такая кобыла, как я...
– Поверь, много кому. Я точно тебе это могу сказать. Ты думаешь, я один был такой, кто обожал Луну в своём мире? – встречным вопросом ответил человек, закатав рукав и показав ей свою татуировку. – Да таких, как я – были тысячи. Художники, музыканты, писатели. Я не спорю, я, может, был одним из наиболее экстравагантно любящих её, но явно не единственным. Вот только одно но. Такое же количество было и тех, кто искренне обожал и любил именно тебя там, на Земле. А значит, чисто логически, если на нашей жестокой и, извини меня за выражение, похуистичной планете, были те, кому именно ты была дорога также, как мне – Луна, то напрашивается вполне справедливый вывод. А именно, что на куда более невинном и нелицемерном Эквусе тех, кому ты была бы дорога именно как любимая пони, а не как правительница и omnipotent semideus – всемогущая полубогиня, найдётся значительно больше. Или, по крайней мере, явно не меньше.
– Но я же старая и некрасивая...
– Глупости! Как я говорил в детстве своему отцу, который жаловался на то, что он старый: «Пап, ты не старый, ты новый», – искренне улыбнулся ей человек. – Ты тоже новая. И, к слову, ты очень и очень даже красива и хороша собой.
– Может быть. Но ещё я очень взбалмошная. И в сладком не знаю меры.
– У всех свои недостатки, – ухмыльнулся человек, вспомнив ироничный контекст этой цитаты из старого фильма.
– Спасибо тебе за все эти тёплые слова... Я не уверена, чем заслужила твою доброту и ещё не до конца верю во всё, сказанное тобой, но это хотя бы даёт мне определённую надежду, – ответила пони, после чего глубоко вздохнула, словно решаясь на что-то: – И, знаешь, пожалуй, я испытаю свою удачу. Учитывая то, как к тебе относится Луна, а ты к ней – и как сильно её жизнь преобразилась рядом с тобой... Я хотела поинтересоваться, – кобыла замерла и сделала сильный вдох, словно решаясь спросить что-то неприличное. Вид краснеющего старшего диарха Эквестрии был явно чем-то из ряда вон выходящим. – Серёжа, не мог бы ты... ну...
– Дать тебе шанс и когда-нибудь в будущем стать и твоим особенным пони, Тия? – улыбнулся человек, впрочем, судя по короткому и аккуратному кивку покрасневшей уже под стать шкуры Биг Мака кобыле, явно попав в десятку своей догадкой. Сергей посмотрел на понемногу убираемые пегасами снежные тучи на небе, вздохнул и решился: – Я отвечу так же, как не так давно ответил Луне. В моём сердце она всегда будет занимать особое место – и я бы искренне хотел иметь возможность посвятить каждую секунду своей жизни тому, чтобы быть рядом с ней. А учитывая, что этих секунд суммарно будет не так много, потому что с точки зрения возраста я смертен, а она нет... То было бы, как минимум, нечестно, по отношению к её чувствам, тратить утекающие песчинки моих песочных часов, заигрывая с другими кобылами, пусть иные из них и могут очень даже быть мне симпатичны и отвечать взаимной симпатией... Я и без того принесу ей достаточно скорби после того... как меня не станет. Но, если даже рассматривать идею табуна... Тия, признаться, я не совсем уверен, что печаль от утраты в сердцах уже двух бессмертных аликорнов будет стоить того, чтобы вам обеим ставить ваши чувства на кон простого смертного. Стоит ли оно того? Вы обе заслуживаете того, кто был бы рядом с вами дольше, чем какие-то полвека или чуть больше. Я не смогу прямо сейчас дать тебе уверенный и утвердительный ответ, Тия, поскольку, в сравнении с вами двумя, я сильно ограничен по времени...
– К слову, о времени, – раздался слегка скрипучий голос единственного в своём роде драконэквуса, сопровождавшийся щелчком когтистых пальцев. Человек вздрогнул от неожиданности. Вокруг странной компании уже из четырёх участников образовался розовый магический пузырь. Парень огляделся и, к своему удивлению, обнаружил, что Луна и Селестия не шевелились и даже не дышали, а были, будто, заморожены во времени. Второй раз за день. В странном пузыре на поляне у берега могли двигаться лишь Сергей и Дискорд.
Первый хотел, было, возмутиться и начать беспокоиться за кобыл, но последний сразу же поднял свои руки-лапы вверх и начал:
– Спокойно, не переживай за принцесс, я поместил их в стазис в этом временно́м пузыре. Мне необходимо поговорить именно с тобой прямо сейчас и без свидетелей. И нет, это не терпит отлагательств. Как только мы закончим нашу беседу, я даю тебе своё слово, они ничего не заметят, и их время будет течь абсолютно так же, как и до моего прихода.
– Я гляжу, ты уже в полной мере вернул себе свои силы. Что ж, я рад этому. Но что тебе нужно, Дискорд? И что значит «их время»? – скрестил руки на груди человек. Он не то что был против побеседовать с выздоровевшим драконэквусом, но, всё же, вмешался тот крайне невежливо в его беседу с принцессами. И далеко не в самый удачный момент.
– Понятия не имеешь, о чём пойдёт речь, но уже сразу зришь в корень и задаёшь верный вопрос. Вот как знал, что не ошибся я в вас, людях, – хохотнул дух Хаоса, – мне не хотелось прерывать вашу милую беседу, но дело, действительно, не терпит отлагательств. Я знаю, о чём говорю. Я всего лишь хочу отблагодарить двух людей за моё вызволение с вашей, увы, слегка безжизненной планеты и за то, что приложили все усилия, чтобы вернуть мне контроль над моей магией. А заодно жажду убедиться, что один из двух людей, для которых я, судя по всему, сегодня стану прямо-таки какой-то крёстной феей, – с этими словами драконэквус щёлкнул пальцами, облачившись в платье, конусообразную шляпу и держа в руках искрящуюся палочку со звездой на конце, – не наделает глупостей.
– Так. Я заинтригован, какую глупость я могу совершить сейчас, о, великий лорд Шеогорат.
– О, ты знаешь имя одного из моих недискордовых аватаров, – тот принял облик Безумного Принца и продолжил: – Ну-ка, блиц-опрос: какие ещё из них ты вспомнить сможешь? Это никак не повлияет на результат нашей беседы, но правильные ответы дадут тебе очки в копилку моего одобрения и дружелюбия в дальнейшем.
– Хм... Скума-кот, но это тот же Шеогорат, только у каджитов.
– Верно. Дальше давай, ты знаешь больше. Подсказка, не все из них хаотичные нейтралы, некоторые хаотично добрые и злые.
– Злые, говоришь... Ты сильно мне напоминаешь Аку́ из «Самурая Джека».
– That is correct, – почему-то не совсем впопад изобразил Дискорд речь и тяжёлое дыхание владыки Ситхов, вернув себе привычный облик. – Ну и, интереса ради, другую сторону?
– Хаотично-добрый... Не знаю, скелет по имени Санс?
– Динь, и вы выигрываете а-а-а-а-авто... – ожидаемо надев пиджак и отрастив себе усы как у одного бессменного телеведущего шоу, где надо было крутить барабан и отгадывать слова, затянул Дискорд, доставая из кармана самый настоящий «Паркер» и протягивая его человеку, – ...ручку! Бурные аплодисменты нашему человеку, дамы... и дамы! – хлопал он перед Селестией и Луной, всё ещё пребывавшими в стазисе, словно ожидая, что те поддержат его нездоровый энтузиазм.
– Давай уже переходить к делу. Покрасовался восстановившейся магией – и хватит. Я, всё же, не хочу потерять ход своих мыслей, которые я излагал Селестии.
– Не потеряешь, максимум, слегка по-другому взглянешь на ситуацию, – туманно ответил, переставая паясничать, дух Хаоса. – Не настолько узко, как сейчас, – ухмыльнулся он так, что у Сергея слегка похолодело на душе.
– Ч-что ты задумал?
– Ничего, что тебе самому не понравилось бы, даю слово бой-скаута, – Дискорд вновь сменил свой облик, облачаясь в типичную зелёную униформу американских юных разведчиков. Почему-то, правда, повязанную на шее типичным пионерским платком уже из советской культуры. Дух Хаоса продолжил: – В-общем, смотри. Как тебе уже известно, мы втроём, в плане, я и эти две очаровательные принцессы, с давних пор заклятые друзья. Вроде как, мы и не против общества друг друга, но, в то же время, имеем реально большой риск, при этом, вступить в перепалку, которая может перерасти в поножовщину, мировую войну или даже заключение кого-то из нас в камень. Знаю лично, проходил, вообще не понравилось – насупился бывший долгое время статуей Дискорд.
– Даже дважды, если быть совсем уж дотошными, – поправил драконэквуса человек.
– Второй раз не был так уж неприятен, если честно. Это заняло крайне мало времени, да и меня хотя бы переставили в другое место, так что я мог полюбоваться новыми видами. Позволь, я продолжу. Но, в то же время, мы искренне, хоть и весьма своеобразно, если смотреть на это с точки зрения смертных, заботимся друг о друге. Именно с одобрения Селестии и Луны мне дали шанс на условно-досрочное освобождение из камня во второй раз. Откинулся с кичи за хорошее поведение. А также с именно их волшебного пенделя ко мне приставили самую милую и добрую надзирательницу, которая только может существовать на наших планетах. Да, ты всё верно понял, я говорю о моей дорогой Флатти. И у которой, как это ни странно, действительно, получилось перевоспитать меня. Где-то добротой, где-то строгостью, а где-то и, да, даже любовью и страстью. В итоге, она сделала из меня – по крайней мере, из этого конкретного Дискорда – куда более приятную личность, чем тот, кем я был до встречи с ней. Принцессы сыграли довольно опасную ставку – и сорвали джек-пот. Так что я теперь хочу отплатить им взаимностью. И вот как раз здесь вступаешь в мою игру ты.
– Я? Пока что, если честно, не могу понять, как именно я отношусь к разыгрываемому тобой гамбиту. О, кстати, Дрифтер или Скиталец – это тоже один из твоих аватаров. Та же энергия.
– Улей! Захватите мечи! – поаплодировал человеку драконэквус. – Нет, всё же, люди, я в вас двоих не ошибаюсь, вы ещё тут зададите джазу в их Скукотвестрии. Приятно, что я прав.
– Потому что ты не Лев? – ухмыльнулся Сергей.
– Дурацкая и ожидаемая шутка, я доволен, – хохотнул Дискорд. – И да, он тоже часть моего плана. Так вот, на чём я остановился? Да, моим жестом доброй воли в адрес моих заклятых подруг, а также своеобразным способом принести извинения уже вам за то, что случайно поспособствовал тому, что погибла не часть вашего мира, а весь он, а заодно благодарностью за спасение, я хочу преподнести своеобразный подарок тебе и Льву.
– Я весь внимание, о, большой Ди, – слегка саркастично заметил Сергей. Не то, что у него был большой контроль над данной ситуацией, так что оставалось лишь относиться с юмором.
– Время. Я хочу подарить вам обоим время. Хотя, что значит, хочу, я и спрашивать ваши мнения на этот счёт не стану, – драконэквус щёлкнул пальцами, но... на первый взгляд, ничего не вокруг не изменилось.
– И... Что-то должно было произойти?
– Уже произошло, – загадочно улыбнулся Дискорд. – Скажи мне, пожалуйста, какая средняя продолжительность жизни у среднестатистического человека?
– Хм... Не самый приятный вопрос... Учитывая, что людей осталось только двое, а старшему из них недавно стукнуло тридцать. Лет семьдесят-восемьдесят, но можно уйти, как и раньше, от болезней или неестественных причин, так и позже.
– А я просто взял и умножил это число на десять для тебя и Льва... Или одиннадцать, тут сложно уследить. Итак, тебе всё ещё тридцатка, но у вас у обоих ещё о-о-очень до-о-олгая жизнь впереди, – протянул Дух Хаоса. – Можешь начинать считать это вашим даром и проклятьем.
– А поче... – человек осёкся, осознав всю глубину слов Дискорда. Это, действительно, был одновременно и дар, и проклятье.
– Именно. Почувствуй себя в шкуре принцесс или меня, что называется. И, с одной стороны, хоть лица близких вокруг вас и будут сменять друг друга в бесконечном калейдоскопе на ближайшие века, ты сможешь уделить своё внимание тем двум, кому оно действительно может быть необходимо. Луне и Селестии. Хм... А, может, вы втроём даже, рано или поздно, и сумеете возр... – Дух Хаоса загадочно ухмыльнулся, и остановил себя: – Хотя нет, об этом думать пока рано. Очень-очень-очень рано.
– Что мы сумеем? Ты о чём вообще? – непонимающе спросил его Сергей.
– О своём, о драконэквусовском, о капибарах, – довольно тепло улыбнулся Дух Хаоса, так и не дав ответ на заданный вопрос. – Что до Льва, то кирины тоже далеко не одну сотню лет живут, а Отэм ещё жеребёнок, по их меркам. Да и фестралы тоже вряд ли исчезнут с этой планеты, маловероятно, что это допустит Луна. Кстати, приятный побочный эффект моего заклинания ещё в том, что вы долгое время останетесь молодыми, впрочем, довольно быстро состарившись уже к концу пути. Расценивай это как бонус. Да, вам обоим придётся смириться с тем, что жизнь вокруг вас обоих будет увядать, а близкие – уходить, но, как говорит Эпплджек, c'est la vie – такова жизнь.
– Мне кажется, ты перепутал её с Рэрити.
– Да? Вот ведь, блин, всё никак не запомню, – деланно сокрушился драконэквус, – мне казалось, Рэрити – это та, которая с ужасным гонором, радужной гривой и всегда соревнуется... Ну, что скажешь?
– У меня просто нет слов, Дискорд! – чуть подумав, произнёс Сергей. – С одной стороны, я должен бы злиться за то, что ты нарушаешь естественный ход вещей и играешь с нашими судьбами, но с другой... Я нереально благодарен тебе. Но только скажи мне одну вещь, зачем ты это делаешь именно ради нас?
– Я уже отвечал на этот вопрос в начале вашей истории. По приколу. Ну, и да. Я говорил об этом ещё и в замке принцессы Дружбы. Вы, люди, – довольно интересные ребята. Как вид вы ужасно рандомны, но этим мне и импонируете. И я точно знаю, что в этом сонном царстве под названием Эквестрия, вы вдвоём за данное с лихвою вам время ещё успеете навести достаточно шороха и привнести свою толику хаоса. Что лишь способствует моим интересам: взять поп-корн и наслаждаться шоу вокруг.
– Я думаю, мы со Львом не подведём твоих ожиданий.
– Я больше чем уверен, друзья мои. Ещё раз спасибо – и ещё раз простите, – Дискорд хотел, было, подать человеку руку для прощания, но вдруг хлопнул себя по лицу и произнёс: – Вот ведь, дери я меня, конечно, чуть не забыл! Учти, ты не сможешь вспомнить бо́льшую часть этой беседы, Сергей. Я думаю, части с тем, что ты не захочешь огорчать солнцекрупую принцессу отказом, и уверенности в большом запасе времени будет достаточно. Да и Луне будет приятно, что их общую проблему рано или поздно решишь именно ты. Просто позаботься о них обеих, я тебя прошу по-драконэквусовски... Не волнуйся, неловких ситуаций, спустя годы, не будет: ты начнёшь вспоминать нашу с тобой беседу, когда кто-то будет всерьёз задумываться, почему вы вдвоём выглядите примерно также, как и десятилетия назад. Или если ты сам станешь очень глубоко размышлять о факте своей смертности, пусть и сильно отодвинутом... И да, передавай привет крутой бороде – и обязательно ждём с Флатти вас двоих на чай! Та-та!
Раздался очередной щелчок когтистыми пальцами. Стазисный пузырь и Дискорд исчезли. Время продолжило течь своим чередом.
– Я понимаю... – тихо прошептала белая и одинокая солнцеликая аликорночка, закрыв глаза и опустив голову. По её щеке в сторону подбородка пронеслась такая же одинокая, как и она сама, слезинка.
– ...но я и не могу дать тебе отрицательный ответ, учитывая, что ты решилась мне сейчас открыться. «Мы, аликорны, на самом деле, очень ранимы...», как однажды сказала мне кто-то, – процитировав её же саму, аккуратно приподнял подбородок Принцессы Дня человек и посмотрел в её розовые глаза.
– Ч-что? Повтори, пожалуйста. Я ведь не ослышалась?
– Не ослышалась, я, на полном серьёзе, не говорю тебе слово «нет», – уже с тёплой улыбкой произнёс Сергей, – но и не даю никаких обещаний, для них ещё рановато. Давай будем объективно честными, мы с тобой за всё время видимся только в третий раз, а две предыдущих наших встречи прошли не то что бы хорошо. В первый раз ты меня чуть было не отправила в постъядерную пустошь, когда-то бывшую моим домом, а во второй – пыталась меня убить, пусть и одержимая тем же злом скорби и зависти, какое, в своё время, обременяло твою сестру. Вкупе с чёрной душой твоего бывшего...
Сергей неодобрительно хмыкнул, вспомнив события сегодняшнего утра – и тот факт, что он сам, на самом деле, был не сильно лучше Инфернуса в своих собственных глазах. Селестия, впрочем, восприняла это как вполне заслуженный упрёк в сторону именно своего первого человека и ответила:
– Будем уж объективны. Мой первый человек был тем ещё... Как же там говорила Луна, когда показывала всё то, что случилось между вами обоими за те несколько недель, в том числе, и ваши общие сны?.. А, мудаком. Это она, если что, цитировала тебя же про одного из твоих же друзей, того, кучерявого и с бородой. Если я не ошибаюсь, вроде, Дымы?..
– Димы, – улыбнулся Сергей, поправляя кобылу. – Он, конечно, был тот ещё мудак, но, в отличие от Инфернуса, исключительно в хорошем смысле, за что я и ценил его дружбу... Но, возвращаясь к нашей ситуации, я не скажу, что эти встречи стали хорошим заделом для более близкого общения, но, эй, не всё же в мире должно идти, согласно инструкции. И по этой как раз причине... наверное, я мог бы сделать исключение в своём правиле на тему ограниченности времени ради кого-то, помимо Луны... Смотри, Тия. Спорить не буду: ты мне симпатична, особенно, когда не испытываешь ненависти к людям или сестре. Ты очень красивая, умная и, как мне кажется, добрая кобылка, которая, как я считаю, заслуживает любить и быть любимой. И я не могу сказать, что я не хотел бы сам узнать тебя как дорогого и близкого мне друга или, теоретически, кого-то большего. Но пока что я могу предложить тебе лишь свои дружелюбие и искренность – а там, быть может, это и перерастёт в нечто серьёзное и романтичное. Положа руку на сердце, я совершенно не отрицаю возможности подобного исхода событий, даже несколько заинтригован... А также у меня есть неплохие подозрения, что об этом уже задумалась Луна... В плане, серьёзно, мне искренне кажется, что она хотела бы, чтобы я закадрил и тебя, Тия. Она бы не улыбалась так загадочно, оставляя нас для этого разговора. Не знаю. Можешь считать это интуицией. Сама, я думаю, понимаешь, чем это грозит вам обеим.
– Табун с родной сестрой... Это... Небезынтересно будет, как мне кажется.
– Не гони лошадей. Об этом пока о-о-о-чень рано думать, Тия. Я никаких гарантий, что у нас получится, не даю, чтобы ты не питала ложных иллюзий раньше времени. Скорее, обозначаю лёгкий намёк на надежду и подчёркиваю факт определённого взаимного интереса друг у друга, который, так или иначе, но нам обоим почти с нуля надо будет развивать и культивировать. Будем посмотреть, как говорится. Но, – с этими словами человек приподнял палец и посмотрел в сторону стоявшей в стороне и наблюдавшей за ними Принцессы Ночи, улыбнувшейся им и ободрительно помахавшей ему крылышком, – Луна всё равно навсегда останется в моей душе numero uno. Без обид, Тия.
– Какие здесь могут быть обиды, Серёж, если сейчас я, буквально, попыталась навязаться, – счастливо улыбнулась в ответ белоснежная кобыла, стирая крылом уже слёзы радости.
– В каком-то смысле, даже была успешна в этом... – очень тихо и задумчиво произнёс Сергей, чтобы его не услышала собеседница, впрочем, и без этих слов уже почувствовавшая, что её одинокому сердцу готовы дать шанс. Пусть и далеко не сразу. Царственная кобылица, облегчённо вздохнув, словно избавилась от тяжкого груза на душе, продолжила:
– Огромное тебе спасибо даже за то, что ты видишь меня, хоть чуточку, не как старшего диарха и полубогиню, а как симпатичную тебе кобылу, пусть, ещё и очень далёкую от той особенной во всех отношениях пони, какой является для тебя моя сестра. Но всё же! Ты подарил мне надежду на лучшее. А это уже дорогого стоит. Как ты сказал? «Будем посмотреть»? Будем посмотреть, да.
– Рад, что мы решили этот вопрос. Но... тогда уже личная просьба к тебе, Тия. Возможно, несколько тяжёлая. Разумеется, мы не будем торопить события, позволив всему развиваться своим чередом, но если всё же, вдруг, – Сергей сделал акцент на этом слове, – у нас с тобой что-то и получится, не ищи, пожалуйста, во мне его. У нас нет ничего общего, от уровня владения магией и происхождения вплоть до отношения к окружающим. Он видел в них лишь ресурсы и инструменты, я же вижу живые и искренние души. Единственное, что нас объединяло, – это лишь моя с ним принадлежность к одному виду...
– Конечно! – с абсолютно серьёзным выражением морды кивнула Селестия. – Я полностью отдаю себе в этом отчёт. Ты – это ты, со своими качествами и недостатками. И ты уже в моих глазах лучше его на несколько голов. И я не посмею больше снова бередить свои старые раны, при этом причиняя боль тем, кто находится рядом со мной и по-своему заботится обо мне. Я, и правда, повела себя очень неразумно, позволив тоске переполнить своё сердце и забыв, что окружающим меня пони и даже людям может быть очень даже не всё равно на меня и мои мысли и чувства, – проговорила она, снова слегка погрузившись в тоскливые размышления о собственных ошибках.
Сергей лишь грустно улыбнулся своим собственным мыслям, а в его голове явственно прозвучало: «Ну, давай же, Серёж, любому жеребёнку будет понятно, что она тебе нравится. Не дай этой искре потухнуть, как и не дай Тие снова уйти в свою печаль. Позволь ей получить нечто, чуть более приятное, чем просто слова. И, правда, я ведь ничуть не возражаю...»
Удивлённо сложив брови домиком, человек снова обернулся в сторону Луны, всё также стоявшей поодаль. Та как-то очень хитро и загадочно улыбнулась своему возлюбленному и подмигнула левым глазом, а её рог перестал сиять синей магией.
– Вот ведь несносная кобыла... – подавив стойкое желание рассмеяться и кинуть каким-нибудь жёлудем или шишкой в сторону Луны, интуитивно догадавшейся о сути непростого разговора, прошептал себе под нос Сергей. Селестия не расслышала, что он произнёс, но, всё равно, с любопытством подняла свои глубокие розовые глаза на человека. Тот с улыбкой вздохнул и решился: – Раз уж мы заговорили о чувствах...
Человек аккуратно обеими руками взял мордочку вздрогнувшей от неожиданности белой аликорночки, слегка наклонил её и нежно поцеловал ту между розовых глаз. Селестия от неожиданности замерла, удивлённо вытаращившись на человека, и даже забыла, как дышать. Сзади раздалось счастливое и одобрительное ржание некой хитрокрупой космогривой принцессы. Сергей отпустил мордочку впавшей в лёгкий шок и всё ещё не вспомнившей, как делается вдох, старшей соправительницы и с хитрой улыбкой, под стать увиденной мгновения назад у Луны, произнёс:
– Считай это моим задатком в казну благотворительного фонда «Осчастливь Тию» и попыткой разогреть твой интерес в адрес моей персоны. Я всё ещё ничего не гарантирую, но я обещаю тебе хотя бы попытаться сделать тебя хоть чуточку счастливее. Всё же, у нас будет, может, и не бесконечно, но, всё равно, достаточно времени, чтобы хоть по-человечески подружиться, а возможно, и заглянуть дальше, за грань этой дружбы к чему-то большему и интригующему... Но давай, всё же, начнём с маленьких шажков и, для начала, просто станем друзьями.
Наконец, старший диарх Эквестрии смогла вновь обрести способность к дыханию, но, вместе с этим, в очередной раз залилась краской до кончиков ушей. Солнцекрупая кобылка проговорила:
– Нет, ну и наглец же ты, конечно... Не будь ты пассией моей сестры и спасителем наших шкур от... зла из двух миров, я бы всерьёз задумалась о том, чтобы сослать тебя на солнце!
– Не сослала бы, я ведь тебе по-своему нравлюсь, – с деланным сочувствием покачал головой человек. – К тому же, на луне я уже успел побывать, думаю, твоя сестра об этом тебе обязательно расскажет за рюмочкой чая, так что, может, и гравитационное поле двух солнц выдержу. И да, чая, конечно же, с тортиком. Кстати, сегодня как раз день тортов в «Сахарном уголке», советую заглянуть. Думаю, Пинки уже давно вернулась из Кантерлота домой. Может, и я присоединюсь, если твоё Крупейшество хоть что-то оставит.
– Неужели настолько заметно стало? – кобыла с беспокойством оглянулась после озвученного титула на свою довольно внушительных размеров заднюю часть.
«Женщины, они в любом мире боятся выглядеть недостаточно привлекательными...», – с улыбкой подумал человек, а затем продолжил:
– Спокойно, я просто шучу. Юмор, кстати, является неплохим подспорьем для хорошей дружбы, советую попробовать. И, кстати, я не сказал, что тебе не идёт...
– А почему ты сказал про гравитацию от двух солнц? – полюбопытствовала Селестия, понемногу уже вернувшая свой привычный цвет.
– Ну как. Левое и правое, – с невиннейшим выражением лица ответил Сергей, указывая рукой на впечатляющих размеров царственные ягодицы, – ссылку на два полулуния моё лицо уже смогло выдержать в Рощах Киринов, может и тут получится... Тия, а почему ты снова так покраснела, я разве что-то плохое сказал? – елейным голосом проворковал человек, получив в ответ лишь протяжный стон старшего диарха. В этом возгласе одновременно читались и плохо скрываемое смущение, и определённая степень удовольствия: шутка ли, впервые за по-настоящему долгое время кто-то вполне спокойно и искренне отвешивал, пусть и довольно беспардонные, но от того не менее приятные, комплименты её филейным частям. Луна же, к концу этой занятной беседы вернувшаяся к своей сестре и своему возлюбленному, не стала сдерживать свой смех над изысканной шпилькой от человека в адрес их с сестрой крупов (но здесь и жеребёнку было бы понятно, что бо́льшая издёвка приходилась на больший из них), так что просто и совершенно не по-царски от души ржала как обыкновенная земная лошадь. Селестия в очередной раз не без труда вернула контроль над естественным цветом шкуры и лишь смогла покачать головой, жалобно произнеся:
– Ну, серьёзно, каков наглец... Я теперь наглядно вижу, чем именно ты приглянулся Лулу... За словом в седельную сумку явно не лезешь.
– Спасибо, просто я учился у лучших, – подмигнул человек отсмеявшейся синей кобылке. – В следующий раз, я, правда, надеюсь на ответные дружелюбные подколки от тебя, Тия, – сказал он уже в сторону белошкурой принцессы и посмотрел на часовую башню в центре Понивилля: – И как бы мне ни нравилась эта беседа, я думаю, вам, всё же, и правда, есть, что обсудить с сестрой тет-а-тет. К примеру, события последних месяцев или потенциальный ремонт тронного зала вашего с ней замка в Кантерлоте...
– Замков, – мягко поправила его Селестия, чем заслужила удивлённый взгляд от Луны. Тия лишь загадочно улыбнулась в ответ на удивление младшей сестры: – Ещё с момента возвращения моей прелестной сестрички я начала задумываться о том, чтобы восстановить историческую справедливость и отремонтировать Замок Двух Сестёр, чтобы тот использовался в качестве нашей летней резиденции. Сегодняшний же день позволил мне наглядно увидеть с обратной стороны ту разрушительную силу, которую может представлять одержимая скорбью и обидами аликорн – и я считаю, что было бы не очень честно по отношению к Луне восстановить кантерлотский, но проигнорировать наш старый замок. И да, Лулу, я прекрасно знаю, что тебе всегда больше нравился наш с тобой старый дворец.
– Мда, ваши бюрократический аппарат и государственная казна явно не будут рады таким тратам, – присвистнул Сергей, вспомнив масштабы старого замка.
– Казначеи и бюрократы могут отправиться к Дискорду под хвост со своим недовольством, – хихикнула старшая принцесса, после чего деланно заволновалась: – Ох-ох-ох, это же надо будет теперь укреплять стены и пол в спальне Луны, чтобы она и её верный рыцарь ненароком не проломили ничего какой-нибудь особо бурной ночью, – невинно заметила Селестия, смотря куда-то в уже расчищенное погодными службами Понивилля небо. Теперь настала очередь густо покраснеть уже Луне, от возмущения перешедшей на Королевский Кантерлотский Глас:
– ТИ-И-И-И-ИЯ!..
– Что-то не так, моя сестра?
– Ладно, Серёжа, ему как моему жере... мужчине ещё я могу позволить подобные скабрезные шутки. Но вот от тебя я ожидала большего!
– Что, ты предлагаешь мне, вместо тебя, с ним ночами разрушать замок? Хорошо, стены и пол моей спальни тогда тоже укрепим...
– СЕЛЕСТИЯ, ДИСКОРД ДЕРИ ТВОЙ КРУП!!! ИМЕЙ ТЕРПЕНИЕ!
Слегка оглушённый ещё в первый раз Сергей не расслышал окончание фразы от своей любимой. От второй, ещё более неожиданной звуковой атаки рядом парень потерял равновесие и чуть не шлёпнулся задом на землю. Однако, обе кобылы вовремя успели подставить крылья и поймать того, чтобы тот не рухнул.
– А-а-ай! Больно ушам... – обе кобылки с готовностью зажгли свои рога, убирая эффект оглушения с человека. – Прошу, не кричи ты так в старой манере в упор, моя дорогая, я же и оглохнуть могу с непривычки...
– Прости... – уже очень тихо проговорила всё ещё краснеющая космогривая кобылка. Сергей наклонился к ней и поцеловал её в щёку:
– Ничего страшного, Луна, но ты, главное, предупреждай в следующий раз, я хоть поустойчивее встану или схвачусь за что-нибудь. И уши закрою. Кстати, спасибо вам обеим, что не дали упасть: всё же, с высоты собственного роста можно навернуться очень даже болезненно, – поклонился он принцессам. – И вот как раз про подобные дружелюбные подколки я и говорил! Нет, ну вы с Луной определённо стоите друг друга... – искренне рассмеялся Сергей и обнял руками обеих кобыл за шеи. Сёстры с улыбками переглянулись и тоже ответили на объятья.
Какое-то время они так и стояли, обнявшись. Однако, слегка нарушая идиллию, чей-то живот из троицы предательски заурчал, что не ушло незамеченным от человеческого слуха. Парень не без сожаления вспомнил, что съеденное в поезде на обратном пути благополучно осталось рядом с тронным залом дворца, высвободился из обнимавших его копыт и, хлопнув в ладоши, заговорщицким шёпотом начал:
– Новый план, дамы, уверен, он вам понравится. Сомневаюсь, что кто-то из нас сегодня успел отобедать, так что предлагаю пойти в таверну к Гильде и безо всякого зазрения совести наесться до отвала. Заодно возьмём у неё пару бутылок качественного вина, заскочим в «Сахарный уголок» за тортиками, я помогу это всё добро донести до коттеджа Луняши... хотя, теперь уже, как я понимаю, нашего с ней коттеджа. Потом найду Льва, вы его тоже примете в рыцари, и мы с ним покинем вас, дабы вернуться в бар и слегка, пардон, нализаться. И вашей беседе не буду мешать, и хоть по-человечески извинюсь перед ним за то, что врезал. Не то что бы у меня был особый выбор, впрочем, хрен бы мой блеф удался без этого... Ну да ладно. Как вам подобная идея?
– Звучит весьма привлекательно, – облизнувшись, ответила Селестия, у которой засияли глаза и встали торчком ушки при слове «тортики». Луна тоже согласно кивнула, после чего аккуратно положила руку Сергея на свою спину и отвела на несколько метров от своей сестры, которой, впрочем, до этого уже не было никакого дела. Царственная сладкоежка всеми своими мыслями уже была в кондитерской – и на внешние раздражители реагировала мало. Принцесса Ночи взглядом попросила человека наклониться и тихим голосом произнесла на ухо парню:
– Я ведь так тебя и не успела поблагодарить за помощь в битве с Дэйбрейкер и за наше спасение от Инфернуса. Может, я и не согласна с теми методами, которые ты выбрал для достижения второй цели... И, конечно, ты заставил меня пережить далеко не самые приятные мгновения страха, как за твою жизнь, так и на тему самой возможности того, что ты отвернулся бы от нас... Но, положа копыто на сердце, я прекрасно понимаю, хоть изначально и разозлилась на тебя, что ты это делал лишь для того, чтобы защитить нас. И за это тебе моя искренняя благодарность, как от лица младшего диарха и соправительницы Эквестрии, – Луна поднялась на задние копыта и поцеловала долгим поцелуем Сергея в губы. Закончив с поцелуем, она вернулась на все четыре ноги и произнесла: – Спасибо, моя любовь.
– Всегда пожалуйста, моя черничка...
– Единственное только, что я не до конца смогла понять, так это почему ты так странно использовал саблю во время битвы с Ти... с Дэйбрейкер? Ты ударил её плашмя, а не лезвием – и не то, что я подстрекала бы тебя на причинение вреда своей сестре, даже в её осквернённой форме – но, всё же, вопрос стоял в твоей и моей безопасности. А потом ты и вовсе кинул своё оружие. Мне теперь интересно: почему? – наклонив голову, с любопытством спросила Принцесса Ночи. Её возлюбленный спокойно ответил:
– Если честно, причины банальные. Во-первых, и это самая главная из них: я, и в правду, совершенно не хотел навредить твоей сестре – можешь так ей и сказать, если разговор зайдёт на эту тему. Я надеялся – и я рад, что не ошибся – что нам будет под силу вернуть ей обычный облик. Сомневаюсь, что вы обе бы оценили возможные повреждения на её шкуре – да и мало ли что я бы задел. Думаю, не человеку объяснять аликорну, что успешные удары сильным магическим оружием потом никакой магией не залечишь. А во-вторых, я хотел её ещё больше ввести в боевой азарт, чтобы та потеряла контроль над ситуацией и начала бы совершать ошибки, что, собственно, и произошло. А что сильнее раззадоривает охотника, как ни ощущение своей безнаказанности? Вдобавок, можно смело сказать, что фехтовать я вот вообще ни фига не умею. И сабля просто бы усложняла возможности для моего манёврирования, а скорость, всё же, сыграла далеко не последнюю роль в нашем противостоянии с Селестией.
– Спасибо тебе за то, что до последнего надеялся спасти мою сестру от самой себя и не желал ей навредить. Это может довольно странно звучать, учитывая, что она чуть не уничтожила нас всех в пылу момента, но я, правда, благодарна тебе. Как и за то, что сейчас ты дал ей надежду тоже обрести свой собственный кусочек любви и счастья. Попробуй, всё же, тоже дать её сердцу шанс – не сиюминутно, естественно. Мне кажется, она тоже была бы прекрасным дополнением нам с тобой... И, кстати, если у тебя будет такое желание, я могу обучить тебя фехтованию, – задумчиво проговорила синяя кобылка и снова взглядом попросила своего человека наклониться к ней. Тот послушался, однако вместо новых слов, хитрая кобылица игриво, хоть и немного болезненно куснула за ухо своего возлюбленного и уже томным шёпотом продолжила: – А что до моей личной огромной благодарности за то, что ты смог пройти через барьер и рискнул своей жизнью для того, чтобы спасти меня... Я думаю, её ты получишь после того, как я подниму ночное светило.
Человек слегка удивлённо посмотрел на свою любимую и произнёс:
– Любимая моя Луняша, подожди, ты действительно уверена, что поднять спутник сегодня будет в твоих силах?.. Я ни в коем случае не сомневаюсь в твоей магии, всё же, скорее всего, ты его и убрала после затмения, но не лучше было бы перестраховаться и попросить, скажем, Твайлайт, поднять светило? Всё же, сегодня ты потратила очень много сил во время битвы с сестрой...
– Я ценю твою заботу и беспокойство, Серёж. Но я, правда, буду в порядке. После того, как ты ушёл, со мной поделилась частью сил вышеупомянутая Твайли. Да и, к тому же, не забывай: взаимодействие с магией ночного светила лишь придаёт мне сил, всё же, я тесно связана со спутником, в том числе, и в магическом плане. Так что не волнуйся. Вот солнце в ближайшие дни или даже недели я явно не буду в силах даже на несколько градусов сдвинуть, оно меня просто отторгнет. Даже если Селестия и разрешит мне его двигать, о чём, кстати, тоже стоит с ней поговорить, на всякий случай, – у меня просто это не выйдет после всех магических перегрузок сегодня... В любом случае, я буду ждать тебя после восхода луны. Мы с Тией явно успеем до этого момента обговорить если не всё, то весьма многое. Так что не пейте со Львом большое количество спиртного, мой любимый. Ты мне ещё понадобишься этой ночью... Может быть, мы с тобой даже снова попробуем то, что я неумело попыталась сделать в Рощах, но теперь уже мы оба очень тщательно подготовимся... – напоследок игриво подмигнула Луна и, интригующе вильнув крупом, направилась в сторону своей ещё грезившей о сладостях сестры. Парню оставалось только хитро улыбнуться возлюбленной вслед и вздохнуть от того, что до ночи было ещё так много времени...