Быть или быть?

Пролог

В детстве многие из нас мечтают стать стать космонавтами, спецназовцами, супергероями или президентами, но, вырастая мы понимаем, сколь далека реальность от мечтаний юных лет. Вырастаем и вместо того, чтобы спасать мир или бороздить просторы космоса, идём работать охранниками, поварами, машинистами или кем-нибудь ещё, лишь бы заработать на жизнь.

Хочешь ты того или нет, но приходится взрослеть. И мне тоже пришлось.

Случилось это примерно тогда, когда я избавился от наивной и присущей детям веры в то, что взрослые — большие и умные люди, решающие важные вопросы и всецело распоряжающиеся своими жизнями. Но, как оказалось, ум не зависит от количества прожитых лет и даже взрослые коллеги по офису, будучи обычными нормисами — опасные для общества и самих себя идиоты, верящие в собственную правильность и безгрешность, с которыми я работаю только за зарплату. Благо она немного превышает средний заработок по городу и её хватает не только на еду, но и на то, чтобы что-то откладывать на будущее.

За большими деньгами я не гонюсь, а уж крысиные бега вверх по карьерной лестнице вовсе мне претят. По большому счёту всё, чего я хочу, так это тихо и комфортно жить, наслаждаясь теми маленькими радостями, какие обычный человек может взять от этого мира — видеоигры, выезды на природу и прочее. Благо отсутствие семьи в двадцать девять лет позволяло мне это, чем я был несказанно рад. Вопреки пониманию родственников и знакомых, у которых разрывало шаблон от осознания того, что я наслаждаюсь холостяцкой жизнью и не спешу закабалить себя браком.

Благодаря отсутствию семьи у меня было больше свободного времени, чем у моих коллег, и почему-то некоторые из них думали, что я вполне могу им пожертвовать, помогая им после работы или подменяя, когда им надо. Всегда можно пойти навстречу в таких случаях, но памятуя о том, что отзывчивость люди воспринимают как слабость и спешат сразу же сесть на шею, я всегда хладнокровно отвечал:

— Не моя проблема.

И я считал, что имею полное право на это. Я никогда и никого не просил о помощи, ожидая, что кто-то пожертвует своим свободным временем ради меня. Почему же другие это себе позволяют?

Наглость. Наглость и тупость, свойственные людям. И особенно ими отличался новый сотрудник, который под конец рабочего дня начал надоедать мне в личке.

«слушай ну будь другом выручи а? ты в прошлый раз за пару минут всё сделал».

И этим он подтверждал моё жизненное правило — не помогать людям лишний раз, чтобы они не сели тебе на шею. Сначала он спустил в унитаз добрую половину своего рабочего времени, бегая либо в курилку, либо за водой к кулеру, а теперь хочет отыграться за мой счёт. Достаточно того, что я выручил его в прошлый раз, списав всё на проблемы, которые возникли из-за недавнего перевода в наш отдел. Руки так и чесались написать волшебное “Пошёл нахуй.”, которое расставит все точки над “е” и “i”, но я ограничился лишь этим:

«Попроси у начальства дополнительные часы, если не успеваешь в обычное время».

«я не могу оставаться на переработку, семья дома ждёт, а там свои проблемы и заморочки. помоги буду должен!»

Проебался — он, семья — у него, а батрачить в ущерб своему досугу буду я. Как же меня воротит от такого мышления безответственного пятиклассника.

«Ты мне за прошлый раз должен, так что верни услугу — реши свои проблемы сам», — с некоторой долей гадливого удовольствия написал я в ответ и выключил компьютер, после чего покинул рабочее место.

Почему это вдруг его семья важнее моих дел? Почему я не могу сказать “Хей, подмени меня, а? Сегодня выходит ремейк второго Сайлент Хилла, который я ждал дольше, чем учился в школе! Не терпится поиграть”? Хотя выпуска Сайлент Хилла нужно было ещё дождаться, а пока я мог развлечь себя Crusader Kings 3 и нестареющим Скайримом. А ещё собранием книг “Песнь льдя и пламени”, которые я одолеваю страничку за страничкой уже который месяц. И всё равно, уходя с работы, я чувствовал себя раздражённым.

Этот коллега меня выбесил. В его просьбах и словах всегда подспудно сквозит это неозвученное: “Мне все обязаны. Мне все должны”. Почему у большинства, кто обзавёлся потомством, возникает такой бзик?

Этот вопрос застал меня на пешеходном переходе, где я стоял, выжидающе смотря на горящего на светофоре красного человечка и слушая музыку. Из-за этого я не увидел, как мчащаяся по дороге фура опасно завиляла, и лишь кое-как расслышал предупреждающий гудок. Да и то, к тому моменту, когда он достиг моего внимания, реагировать было уже поздно.

Всё произошло слишком быстро, чтобы я успел хоть что-то понять. Одну секунду я стою, а в следующую меня словно засосало под бульдозер, который натёр мою тушку на асфальт.

Я всегда готовил себя к тому, что когда-нибудь умру. В конце концов, все мы люди, все мы человеки и все мы — смертны. Придёт час и каждый возляжет на смертном одре, дожидаясь, пока сердце отобьёт последние удары. Я уже давно смирился с тем, что это неотвратимо постигнет и меня. Единственное, что в этом вопросе не давало покоя — неизвестность. Когда настанет время отдавать швартовые от причала жизни? Что же... В моём случае, ответ нашёл меня пару минут назад.

После работы в чёртовом офисе всё, чего хочется, так это поскорее вернуться домой, закрывшись входной дверью от опротивевшего реального мира, и отправиться бороздить просторы Тамриэля, Неверленда и других вымышленных вселенных, в которые открывали двери компьютерные игры. И путь до дома помогала скрасить музыка, ревущая в наушниках, а также верный телефон, служивший одновременно и для развлечения, и для коммуникации. Переписываться с кем-то, на ходу листая ленту ВК — святое дело. И именно оно-то меня и сгубило.

Увлечённый электронным девайсом и музыкой, я не заметил и не услышал, как по дороге, на гололёде, заскользил выехавший на обочину грузовик. Обнаружилось же это уже тогда, когда я лежал на тротуаре с перемолотыми костями и истекал кровью, наблюдая за бессмысленной суетой свидетелей случившейся трагедии. Кто-то звонил в скорую, а кто-то по-современному счёл долгом задокументировать произошедшее на камеру своего смартфона. Всё-таки пророческим был тот мем, в котором говорилось, что последним, что ты увидишь если будешь умирать попав в аварию, так это — стадо мимокрокодилов, снимающих твои последние минуты на телефоны. Ну... Буду надеяться, что они кончат много хуже и мучительнее, чем я.

Было ли мне больно? Нет. Во всяком случае, первые несколько секунд. Всё произошло так внезапно, что тело даже не поняло, что с ним произошло и не сразу нажало на рубильник болевых ощущений. Однако когда это случилось... Я в полной мере смог оценить то, что чувствует сыр, плавящийся на сковородке. А в пламени агонии я именно, что плавился. Капля за каплей кровь покидала меня, а вместе с ней — и последние остатки жизни. И можно было бы рыдать сквозь боль, выскуливать предсмертную молитву (которую я всё равно не знал), стонать о помощи, звать маму, но... Я решил молчать. Молчать и дожидаться того, что вскоре случится. Или не случится, если скорая приедет вовремя, но я на это не рассчитывал. В конце концов, как говорил Дэйви Джоунс:

— Жизнь так жестока. Почему жизнь за гробом должна быть иной?

И похоже, вскоре я узнаю, какая она, загробная жизнь. Однако предчувствую, что как и реальная, она полна разочарований. И я даже не знаю, что окажется хуже — вечная и неизменная прожарка в аду, такие же бесконечные услады рая, или непредсказуемое колесо Сансары, которое может закинуть меня в тушку какого-нибудь хомячка, который проживёт от силы пару месяцев, или в растущий в огороде овощ, или в камень, стоящий на обочине дороги.

Я оставляю свою прежнюю жизнь, оставляю родных, близких и любимых, но... отправляюсь навстречу чему-то новому. Отправляюсь навсегда и безвозратно… Только перед этим нужно собраться с последними силами, приподнять более-менее функционирующую руку, сжать пальцы и показать им, что я о них думаю.

Да! Вот так вот! Снимаете мою смерть? Так запечатлите на свои смартфоны, которые намного smart большинства из вас, мой гордо устремлённый в небеса фак! Фак, который я показываю отнюдь не этому прекрасному миру, а вам, человеческие ублюдки. Показываю и умираю с улыбкой на лице…

В тронном зале Кантерлота было необычайно холодно, но причиной тому были не зимние морозы, до которых было ещё несколько месяцев, или какое иное климатическое ненастье, а восседающая на троне Королева Эквестрии — Найтмер Мун. Физически ощутимыми ледяными волнами ненависти и презрения, которые источала правительница, был пропитан каждый дюйм тронного зала, и направлены они были всего на одно существо — кофейно-молочного окраса с пепельными волосами земнопони.

— У Нас есть тысяча причин низвергнуть тебя в пучину кошмаров, смертная, — изрекла Королева, чьи зрачки узкие опасно сузились, став похожими на чёрные иглы. — Назови хотя бы одну, которая вынудит Нас сменить гнев на снисхождение.

— В… Ваше Величество, пожалуйста… — нервно пролепетала кобыла, смотря на Королеву сквозь стекляшки очков.

— Мы хотим услышать не твои мольбы, презренная, — хладнокровно пресекла бормотания Найтмер Мун, — а причины, по которым Мы можем позволить тебе избежать кары. Ты воспользуешься этой возможностью, или предпочтёшь и дальше скулить, моля о снисхождении?

— Сколько я жила, я всегда была верной подданной Вашего Величества, — собрав последние остатки мужества произнесла кобыла, склоняясь в низком поклоне. — И на посту мэра Понивилля я никогда не забывала, что хоть я и ответственна за благосостояние этого города, но прежде всего служу Вам.

— Правильно.

— И хоть именно в Понивилле начала зреть смута, которую затеяли лже-носительницы Элементов Гармонии, я бы пресекла её, если бы знала о ней.

— Вот именно, если бы, — с нажимом произнесла Найтмер Мун, особенно выделяя последние слова. — Но случилось то, что случилось. Именно из Понивилля пошла разлагающая порядок смута. И как Нам карать тебя за то, что ты допустила нечто подобное?

— Ваше Высочество, смилуйтесь! — роняя слёзы на пол вскрикнула земнопони. — Я же всего лишь мэр, а не начальница тайной полиции! Я не могу знать о том, чем занимается каждый пони в городе и выяснять, какие планы они вынашивают!

— Разумеется нет. Ты обязана была хотя бы организовать работу полиции таким образом, чтобы они вовремя среагировали и поймали преступников, но… — бирюзовые очи Королевы опасно блеснули. — Для тебя это оказалось слишком сложной задачей. Иначе бы смутьянки не ускользнули из Понивилля. Не вижу смысла карать тебя за некомпетентность, а вот за то, что из-за тебя Эквестрию начала охватывать смута…

— Пожалуйста, только не вечные кошмары! — зарыдала кобыла. — Велите казнить меня или бросить в тюрьму до конца моих дней, но только не обрекайте на такие муки!

— Мы даже не знаем, что и выбрать. Один вариант краше другого… — приняла нарочито-задумчиво выражение лицо Королева, плотоядно ухмыльнувшись. — Мы могли бы решить твою участь прямо сейчас, но предпочтём сделать это в другой раз. Бросьте её в подземелье! Пусть эта презренная томится там и сходит с ума, гадая, какая кара обрушится на неё!

К распростёршейся на полу кобыле в ту же секунду подлетели на своих кожистых крыльях фестралы, облачённые в чёрную броню. Грозно сверкая жёлтыми глазами, они подхватили рыдающую земнопони и поспешили унести её прочь, подальше от очей правительницы.

— Хе… Вершить судьбы смертных… Вот уж что точно никогда не надоест, — протянула правительница, поднимаясь c трона. — На сегодня хватит с Нас государственных и иных дел! Велим никому и ни под каким бы-то ни было предлогом не беспокоить нас!

— Так точно, Ваше Величество, — покорно отозвался один из важных вельмож, которому повезло служить секретарём при Королеве.

Однако довольная собой Найтмер Мун не услышала его ответа, уходя в свои собственные мысли, далёкие от правительственной суеты.

В блеске королевских регалий — серебрянных диадемы, ожерелья и накопытников — она прошествовала к выходу из тронного зала, в самые недра замка, в которых таилась колдовская лаборатория. И хотели того встречные на пути Королевы пони, или нет, но она неизменно бросала тень на существование каждого из них.

Длинноногая, она горой возвышалась над каждым из них, так что все они могли как следует разглядеть утончённую, но при этом довольно крепкую фигуру царственной кобылицы. Сами пони обладали округлыми, почти плюшевыми формами тел, из-за чего выглядели заготовками под полноценных взрослых пони рядом с Королевой. Это впечатление особенно усиливалось, если принимать во внимание то, что Найтмер Мун была бессмертным аликорном и сочетала в себе все особенности всех четырёх видов пони — единорогов, пегасов, фестралов и земнопони.

За её спиной переливались чёрным, под стать шерсти, оперением пышные крылья, из лба устремлялся кверху острый длинный рог, а бирюзовые глаза зрили сквозь мрак с такой ясностью, будто его вовсе не было. И помимо этих достоинств, у Найтмер Мун была ещё парочка — колышущиеся на несуществующем ветру эфирные грива и хвост тёмно-фиолетового цвета, в которых блестели звёзды.

Молва о великолепии несменной Королевы распространялась далеко за пределы Эквестрии. Многие, приезжая в столицу, тешили себя надеждой воочию узреть знаменитую правительницу, но везло далеко не всем и не всегда. Однако такого нельзя сказать о слугах и гвардейцах королевского замка, которые лицезрели её чаще остальных смертных.

И сейчас среди верных паладинов Её Величества особенно повезло тем двум фестралам, что стерегли вход в лабораторию, где правительница предавалась магическим таинствам, ведь Королева направлялась прямо в их сторону.

Завидев высокую фигуру первой кобылицы королевства, овеянную сияним фиолетовой гривы и блеском звёзд, стражи приосанились, принимая исполнительный вид. И хоть жеребцами они были статным и крепкими, от пронзительного взгляда правительницы по их спинам пробежал рой неуверенных мурашек.

— Велим ни одной живой душе не тревожить Нашего уединения, — холодно распорядилась правительница, вставая к гвардейцам настолько близко, что те могли ощутить исходящий от неё запах духов с ароматом лаванды.

— Так точно, Ваше Величество!

— И когда Мы велим ни одной, Мы имеем в виду и дворян, которые чрезмерно раздувают важность своих просьб. Разворачивайте их и отправляйте туда, откуда они пришли.

— Ваше Величество, а если, допустим, кто-то из высших чинов будет искать Вашего участия, потому что Эквестрии может угрожать беда?

— Мы с удовольствием выслушаем его, но только после того, как закончим со своими делами. Ежели не поймёт он этого с первого раза, то вы вольны бросить его в темницу и оставить там, пока Мы не освободим. А теперь — всё. Нашего присутствия нет ни для кого в Эквестрии.

— Есть!

Довольная тем, с какой готовностью подчинённые восприняли приказ, Найтмер Мун прошествовала в лабораторию, которая встретила её тишиной, а так же рунами и письменами, начертанными в магическом кругу на каменном полу. Здесь она проводила колдовские эксперименты, суть которых выходила за грань понимания простых смертных.

Найтмер Мун повелевала Миром снов, так что нематериальная сторона бытия неотвратимо влекла Королеву к себе. Однако власть над грёзами — это было слишком мелко для такого аликорна, как она, и следующим уровнем развития её могущества был необъятный в своей неизведанности Астрал, связующий Вселенную и наполнявшие её миры. Эквестрия хранила ещё немало тайн, но они были слишком мелкими для той, кто видел на горизонте познаний секреты других галактик.

— Со своей способностью управлять снами, я стою практически у самой границы Астрала, — шептала Найтмер Мун, обходя магический круг и размещённую у его границ шестёрку чернокаменных столбов, на которых горели синим сиянием витиеватые письмена, понятные только тем, кто знаком с магическими тайнами, — Но королевские обязанности, глупые пони со своими нытьём и суетой вечно отвлекают.

Недовольно скривив губы, аликорн расположилась в центре круга, в месте пересечения тех линий, которые можно было провести от одного столба к другому. Её рог, длинный и острый как наконечник копья, объяло аквамаринового цвета мерцание, и в этот же миг глаза закатились под веки, показывая белки, а сознание несменной Королевы Эквестрии оставило её тело, возносясь туда, куда ни одному существу, кроме неё, обитающему в бренном теле, не дано попасть.

Ни одна тропа не вела в Астрал, течение ни одной реки не впадало в него, так что проникновение в его пределы можно было сравнить с тем мгновением, когда сознание похищает пролетающий на своих воздушных крыльях Морфей, унося с собой в царство грёз. Что-то подобное произошло и с Найтмер Мун, когда загадочное измерение отворило перед ней свои двери, за которыми её ждало нечто большее, чем целый неизведанный мир или галактика. Нечто, неописуемое ни на одном из языков, ведь Астрал не ведает слов.

И Найтмер Мун самозабвенно отправилась ему навстречу, предвкушая те тайны нового измерения, которые ей предстоит узнать, при этом опрометью забыв об одном нюансе… Каким путём она вошла в Астрал, таким же кто-то мог и выйти из него.

Бесчисленное количество душ со всех просторов Вселенной дрейфовало в его просторах, ожидая пока Колесо Сансары или иной маховик круговорота жизни решит их загробную участь. И одна из них, не то по воле непредсказуемой оказии, не то по собственному слепому разумению, покинула Астрал тем же путём, каким в него проникла несменная Королева Эквестрии.

Открыв глаза, я почувствовал себя словно во сне. Нет, не потому, что увидел перед собой что-то сказочное, а потому, что ощущал нереальность того, что меня окружало.

Словно в бреду, я созерцал высокие монолиты с необычными светящимися письменами на них, которые так напоминали те, которые можно увидеть чуть ли не в каждой фентезийной РПГ. Как и в играх, вряд ли в этих был какой-то смысл и существовали они только для того, чтобы создать таинственный волшебный антураж. Это же относится к начертанному на полу кругу, в центре которого я лежал, словно в жертвенной пентаграмме для призыва демонов.

С кружащейся головой и невероятно потяжелевшим телом, было сложно заставить себя встать на все свои четыре… ноги? Хотя да, в таком нетрезвом состоянии можно ходить только на четвереньках, однако стоя мне показалось, что я стал выше, чем прежде. И в таком положении я отправился исследовать помещение, в котором оказался.

Внезапно удлинившаяся раз в десять шея ни капли меня не удивила, как и необходимость ходить на всех конечностях. Всё-таки в бреду, тем более предсмертном, всё и должно восприниматься совершенно иначе. Так что заставленные книгами полки шкафов, какие-то кристаллы, хрустальные шары, мегаскопы, как в этом вашем ведьмаке, меня ни капли не удивили. Что-то я даже потрогал копытами, которые внезапно оказались на руках вместо ладоней. Однако даже их наличие меня не смутило.

Оглядев место своего послесмертного пребывания и подивившись тому, как сильно оно походит на учебный класс в каком-нибудь Хогвартсе, я покинул оное через дверь. Такую большую, деревянную и высокую, как в замке. И за ней меня ждали… какие-то жуткие антропоморфные лошади с большими миндалевидной формы кошачьими глазами на пол головы, короткими мордашками, перепончатыми крыльями, наряженные в вычурные, совсем не конские доспехи, дизайн которых явно был вдохновлён вселенной ВоВ. А ещё они были маленькими. Настолько маленькими, что могли потеряться между моих длинных ног, словно дети.

Я ожидал увидеть в роли чертей стереотипных красных гуманоидов с рогами, хвостами и трезубцами, но… Кто сказал, что ад должен быть таким, каким его рисуют люди?

— Ваше Величество! — внезапно воскликнули эти лошади (точнее, лошадки) и поклонились до самого пола.

Быстро оглядев коридор, в котором я оказался, и не увидев никого, походящего на “Величество”, я решил, что они обращаются ко мне. Мой затуманенный рассудок воспринял это как должное, но не предложил ни одного варианта ответа на приветствие, в то время как ноги несли меня в лишь им известном направлении. Я ощущал себя словно… Словно поезд, вставший на рельсы и способный двигаться только по заранее проложенному пути. Роскошные коридоры, увешанные картинами, гобеленами и заставленные доспехами проносились мимо, а мне только и оставалось, что крутить головой и любоваться ими. И принимать почести.

Лошадки в доспехах, лошадки в платьях горничных, лошадки в каких-то дорогих одеждах… Все падали предо мной ниц, а я даже не знал чем ответить на эти почтительные жесты. Разве что только скупым кивком, но в бреду я как-то поздно подумал об этом, только тогда, когда, похоже, достиг места своего назначения — больших роскошных дверей, за которыми располагалась просторная комната. Вернее, даже не комната, а целые покои, достойные называться поистине королевскими.

Блин, да в них целиком поместилась бы вся моя двухкомнатная квартира! В самом центре помещения стояла кровать поистине конских размеров. Многочисленные комоды, большое зеркало во всю стену, шкафы для одежды и книг, пышный ковёр на мраморном полу, серебряные подсвечники, люстры и канделябры, украшенные изумрудами… Будь я в своём уме, побоялся бы заходить в такую комнату, опасаясь что-нибудь поцарапать, но я пребывал в предсмертном бреду, так что ноги сами занесли меня внутрь.

— Интересно, моих сбережений на переезд из родного Мухосранска хватило бы, чтобы снять это всё на сутки?

Услышь я тот голос, которым заговорил — глубокий и бархатистый, словно у оперной певицы — в трезвом состоянии рассудка, то неслабо бы ему удивился. Но во всём этом трипе он воспринимался как родной, так что ни капли ему не подивившись, я взялся за исследование помещения.

В шкафах — различные платья и шкатулки с драгоценностями, из суммарной стоимости которых можно было отстегнуть по миллиону долларов каждому человеку планеты и при этом немало оставить на безбедную жизнь. В комодах прятались флакончики с духами и коробочки с косметикой, от великого разнообразия которой у любой женщины глаза разбежались бы в разные стороны.

Зато было на что поглядеть в зеркале, а именно — на моё собственное отражение, и я увидел, опять же, лошадь, формы и вид которой были так похожи на тех, что я встретил по пути в покои. Только вот та, что взирала мутным взглядом с поверхности зеркала, была длинноногой, с беспричинно колышущимися гривой и хвостом из какой-то… тёмно-фиолетовой магической материи, в которой блестели звёзды?

Мне сложно было подобрать слова, которые могли бы описать существо, увиденное в зеркале, но если собрать мысли воедино и попытаться дать какую-то исчерпывающую характеристику — странная, нелепая мультяшная карикатура на лошадь, нарисованная для какого-нибудь девчачьего мультсериала.

— Ну хоть не приходится перед апостолом Петром за грехи отчитываться, уже хорошо, — проворчал я, делая круг по комнате, оглядывая её ещё раз. А потом последовал третий круг, за ним ещё и четвёртый, и лишь когда замкнулся пятый, ноги донесли меня до кровати, на которую я плюхнулся и вскоре уснул.

Ну как уснул… Провалился во мрак, который последовал за предсмертным бредом, который воистину оказался бредом. Даже пресловутый свет в конце туннеля имел бы больше смысла, чем это вот всё…

Глава 1

Тошнота и лёгкое головокружение — вот явные признаки, которые указали на то, что я всё ещё жив. Хотя, похоже, пребываю на больничной койке, отходя от наркоза и восстанавливаясь после операции. А учитывая хреновое состояние медицины в России, удивительно было не то, что меня вообще спасли, а то, что я даже могу пошевелить руками и ногами, которые должны были быть законсервированы в гипсе.

“У нас что теперь костерост в больницах применяют?” — озадачился я, переворачиваясь в постели, которая была… застелена шелками? Не грубым и шершавым больничным бельём, а именно гладким нежным шёлком? Матрас удивительно мягкий. И под ним не скрипят пружины. Меня что, в палату бизнес-класса определили? Хоть нынешнее состояние располагало к тому, чтобы пообниматься с подушкой, я открыл глаза, желая оглядеться, и не поверил тому, что им предстало.

Те же самые покои, что и в моём бреду. Серебряные подсвечники, люстры и прочее… Во второй раз оглядев всю эту роскошь, но уже трезвым взглядом и с полным осознанием реальности наблюдаемого, я непроизвольно присвистнул от удивления.

Однако потрясения на этом только начинались и второе ждало меня, когда я попытался сбросить одеяло и вместо рук — таких удобных, с пальцами — обнаружил прелестные гладкие копытца, которые выглядели намного утонченнее тех, которые были у обычных лошадей. Собственно, эти копытца были не только вместо рук, но и вместо ступней, которыми я неуверенно шевелил, не веря в то, что они — часть моего тела. И смотря на то, как они отзываются на поступающие из мозга команды, у меня возник закономерный вопрос, который я не стал замалчивать:

— Что за хуйня?

Трезвость и осознаваемость увиденного не позволяли списать всё на глюки от наркоза — и я, собравшись с последними остатками выдержки и здравомыслия, заставил себя встать с кровати и направиться к огромному зеркалу. Нужно было либо окончательно подтвердить свои сомнения, либо развеять.

— Да уж… Такое даже после литра скумы не привидится, — только и получилось у меня прохрипеть, наблюдая как лицо отразившейся в зеркале лошади приходит в движение, а губы выполняют соответствующие произносимым звукам движения.

Это было самое настоящее… чудо проявления мимики, которое я даже не знаю как описать. Какое-то мультяшное сочетание недолошадиной, чересчур короткой морды с лицевыми мышцами человека — скулами, щеками и прочими. А ещё большие бирюзовые глаза с узким зрачком, эфирная грива…

— Да не-е-ет… Это бред, — непроизвольно сорвалось с лошадиных губ, в то время как я потянулся к своему лицу левой передней ногой. — Быть такого не может.

В движение пришла и лошадь в отражении, намереваясь прикоснуться к себе. И вот, когда весьма необычное на ощупь плоское копыто легло на мою щёку, тоже самое случилось и в зеркале. Затем я потянулся к длинному острому рогу, торчащему прямо из лба — отражение начало двигаться соответствующе. И лишь когда я соприкоснулся копытом с этим наростом, сомнения окончательно развеялись — лошадь напротив никто иной, как я. Или если говорить точнее, никто иная, как я. Если судить по подкрашенным глазам, морде и голосу, то… Я — самая настоящая кобыла.

А теперь, если подвести итог всему произошедшему за последнее время — смерть, предсмертный бред с проходом по длинными коридорам, встреченные на пути лошадки, пробуждение ото сна в живом и функционирующем, но явно не моём теле…

— Я что, какой-то вшивый попаданец? — громом разразила меня страшная догадка. Моё удивление было столь велико, что, когда за моей спиной сами собой распахнулись пышные чёрные крылья, причём сделали это так естественно, словно всегда там были. Я их просто не заметил раньше из-за невменяемости и целой череды потрясений.

К удушающей тошноте примешалось головокружение, так что мне пришлось срочно присесть на ложе. Значит ширпотребная манга, шаблонные аниме и целая плеяда дерьмо-писателей не врали… Действительно есть такой грузовик, который охотится на людей и убивает, чтобы те переродились в другом мире. Или просто круговорот жизни время от времени клинит и души забрасывает в другие миры и тела обитающих там существ, сохраняя накопленный в прошлой жизни багаж знаний и воспоминаний.

Можно было бы порассуждать об этом, но я всегда был далёк от метафизических материй и скорее сломаю себе мозг, чем дойду до вменяемого вывода или рассуждения. Куда более насущным является иной вопрос — как быть дальше?

— Для начала главное — не сблевать, — простонал я, непроизвольно поджимая уши от звучания собственного, но чужого голоса. — Когда меня переехали, я себя и то лучше чувствовал.

Прийти в себя мне помог выпитый до дна графин с водой. Я думал, что удержать его в передних ногах окажется тем ещё испытанием, но стеклянная ёмкость буквально магнитилась к копытам, так что напился я без проблем. Сразу стало намного легче, а ополоснувшись водой из умывальника, я окончательно пришёл в чувства.

— Итак, я — лошадь, а если быть точнее, то какая-то смесь из единорога и пегаса, — четко обозначил я свою видовую принадлежность, делая круг по комнате на длинных ногах, которыми двигал малость неуклюже. — А ещё, если я всё правильно понял, то я — Королева. Фиг с тем, что я лошадь, фиг с тем, что я кобыла, меня больше пугает титул монарха.

И действительно, если подумать о том, что из себя представляет ноша правителя, то кобылья щель под волшебным хвостом и пара покачивающихся внизу плоского живота округлостей вымени переставали казаться такой уж большой проблемой. Хотя внезапно так захотелось, чтобы именно половая принадлежность тела меня заботила больше всего.

— Такое чувство, что вместо того, чтобы начать новую игру, я загрузил чужое сохранение, которое было сделано на позднем этапе игры, — продолжал ворчать я, подходя к окну и отдёргивая шторы, желая посмотреть на место своего пребывания. Понятно, что это замок, находящийся в столице местного королевства, но всё-таки…

Но всё-таки, хоть я и оказался прав, к виду из окна я был совершенно не готов, ибо он был… восхитителен. И на какой-то миг напомнил мне о Солитьюде и Минас-Тирите, но лишь в первые секунды, пока я не осознал, что город в прямом смысле построен на склоне горы. Да и оформление у него было куда более… необычное.

Дома из чёрного камня были какой-то совсем уж необычной формы, которая демонстрировала явное презрение к человеческой привычке строить всё симметрично и с соблюдением законов геометрии. От серебряных крыш, сделанных в самых разных вариантах, отражались лучи заходящего солнца.

— Если лошади смогли такой город отгрохать, то какой же дворец они построили? — задался я вполне логичным вопросом, отходя от окна и направляясь к чему-то, что выглядело как рабочий стол правителя.

Он стоял у стены, за изголовьем кровати. Такой большой, дубовый, со множеством шкафчиков и полочек, заставленных книгами, бумагами и прочими атрибутами, необходимыми для канцелярской работы. И прямо над столом висела карта, на которой было подписано название страны, который правила та, в чью тушку меня определил маховик перерождения.

— Эквестрия…

На изучение карты определённо стоило потратить время, но сейчас все вычитанные из неё названия и рассмотренные территориальные деления мне ни о чём не скажут. Единственное, на что стоило обратить внимание, на жирную красную точку, подписанную крупными буквами “КАНТЕРЛОТ”.

— Всё-таки, есть какая-то доля правды в том, что память и знания хранятся в теле, в ДНК. Иначе бы я это не прочитал, — ухмыльнулся я, осматривая надписи на карте, которые внезапно были сделаны на языке, имевшим какое-то сходство с английским, только почему-то с вкраплением иероглифов, похожих на древнеегипетские. — Повезло хоть, что попаданцам знание языков других миров даётся даром. Иначе они в других мирах и трёх дней бы не продержались.

Ладно, с картой ознакомились, теперь возьмёмся за бумаги на столе. Может, что-нибудь из прочитанного поможет сориентироваться, понять, что это за существо, в тело которого я попал. Как раз сейчас смеркается, впереди остатки вечера и целая ночь…

На столе я нашёл немало королевских приказов, наказов и указов, но с их ознакомлением было решено повременить — отпугивало обилие незнакомых терминов и ни о чём не говорящих имён с названиями. Однако было среди них одно, на которое я не мог не обратить внимание. Найтмер Мун. Именно так звали Королеву, в тело которой меня распределила канцелярия перерождений.

И если с документами общение не заладилось, то вот с письмами — вполне.

Ваше Королевское Величество,
довожу до Вашего сведения, что затеянная Сумеречной Искоркой смута с каждым днём охватывает умы всё большего числа пони, которые верят в то что она и её соратницы — лже-носительницы Элементов Гармонии. Они путешествуют от одного города к другому, возвещая о возвращении некой Селестии, которая силою Элементов свергнет Вас и установит в королевстве “истинные” гармонию и справедливость. Искорка увещевает, что Селестия вернётся через два года, в канун празднования Долго затмения, и теперь она копит силы, чтобы нанести по Вашему царствованию первый серьёзный удар.
Остаюсь верен Вашему поручению — пленить Искорку и лже-носительниц Элементов, обезглавив таким образом смутьянов, и доставить её в Кантерлот пред Ваши очи.
Шайнинг Армор

Восстания — это обыденность в жизни королевских особ, совсем неудивительно, что трон подо мной стараются расшатать. Однако разобраться бы ещё во всей этой ситуации…

Может что-то стоящее я бы вычитал в следующем письме, если бы двери покоев внезапно не открылись и внутрь не вошла лошадка. Просто лошадка, без крыльев, но с премилыми кисточками на кончиках ушей. А так же с тёмно-синей шёрсткой и пепельным цветом волос гривы и хвоста, которые довольно неплохо сочетались с её жёлтыми глазами.

— Ох, Ваше Величество, Вы уже проснулись! — радостно воскликнула пони, улыбаясь и кланяясь до самого пола.

Я не знаю, чем занимаются лошади-королевы по вечерам, но последнее, что я ожидал услышать в такой час, так это: “Вы уже проснулись!”.

— Как видишь, — скупо ответил я, откровенно не зная, как реагировать и как вести себя.

— В таком случае, велите начать процедуры утреннего туалета?

По-хорошему, нужно было сказать “да!”, чтобы поддержать иллюзию обыденности, несмотря на то, что всё моё существо вопило “нет!”. Однако такие опрометчивые ответы не годились так что, помолчав пару секунд, я выдал следующее:

— Прежде напомни, что у меня сегодня на повестке дня?

— Эм… Дня? — пони немало удивилась, растерянно захлопав большими глазёнками. — Я всего лишь хранительница королевской спальни и не ведаю о планах Вашего Величества ни на сегодняшнюю ночь, ни о том, чем Вы будете заниматься после неё.

А вот и первый мой прокол. Точнее, целых два прокола. Вообще, учитывая то, что этот мир для меня совершенно чужой, стоит быть готовым к чему-то подобному.

— Ладно, начинай процедуры, — распорядился я, хотя если судить по тому, как кобыла опять начала хлопать ресничками, сделал я это как-то не так.

— Чудно! Тогда, пожалуйста, займите место за столиком, а я позову служанок!

Чистка зубов, расчёсывание шёрстки, стрижка редких выступающих шерстинок, наведение макияжа… Слугам разве что оставалось только в туалет сходить вместо меня, чтобы мне вообще не пришлось заморачиваться по поводу утренних процедур. И пока все эти активности не подошли к концу, я пялился… Пялился на отражение Найтмер Мун и на хлопочущих вокруг неё лошадок, у которых были кожистые крылья, как у летучих мышей.

Вампиры? Когда обхаживающие Королеву существа улыбались, я видел краешки острых клыков, выступающие из-под губ, так что… Этот вывод напрашивался сам собой.

— Мы закончили, Ваше Величество, — оповестила одна из понек и служанки почтительно отошли, давая мне встать с подушки на полу. Хотя… Это даже не подушка, это скорее поджопка. Если бы я сидел на стуле или табурете, уступающие мне в размерах лошадки просто не смогли бы дотянуться до моего лица и тех частей тела, который нужно было расчесать.

— Чудно. Теперь могу я пойти завтракать?

— Э-э-эм… Конечно, Ваше Величество. Ужин уже наверняка подали в обеденную, — помявшись ответила хранительница королевской спальни, в то время как я мысленно чертыхнулся про себя.

Вновь я облажался. Впрочем, именно этот прокол и породил в моей голове вполне логичный вопрос… Если у этих пони ~~день~~ ночь начинается с ужина, то что следует за ним? Обед? А после него что? Завтрак?

Дойти до обеденной… Для кого-то это звучит обыденно, но для меня это оказалось сущим испытанием. Я не мог как-то иначе воспринимать поиск одного единственного нужного мне помещения в сплетении проходов и коридоров. Не улучшали ситуацию и пони, которые спешили выразить почтение поклонами до пола, едва увидев свою Королеву. И я бы ещё долго блуждал по замку, если бы не перешагнул через неуверенность и не спросил дорогу у служанки, которая так удачно оказалась одна в коридоре, в котором протирала пыль с декоративных доспехов.

— Обе-бе-беденная? В… В ту сторону, Ваше Величество. Д-д-д-двойные двери в середине коридора, — пропищала в ответ пони, которая выглядела так, будто её вот-вот хватит сердечный приступ.

— Спасибо.

— Спа… Спасибо!? То есть, всегда пожалуйста, Ваше Величество. То есть… А-а-а-ах, — простонала пони и рухнула в обморок.

Я легонько похлопал по её по щекам, надеясь привести в чувство, но та не откликнулась на мои старания. Пришлось доверить её одному из солдат, который стерёг вход в обеденную комнату.

— Иди там, не знаю, унеси её куда-нибудь, чтобы на полу не валялась.

— Так точно! — отозвался конёк и поспешил умчаться на помощь служанке, а я вошёл в обеденную, готовый к новым открытиям и потрясениям.

— Добрый вечер, тётушка, — весьма сухо поприветствовала сидящая за столом розового цвета крылорожка с многоцветными волосами гривы и хвоста. Именно волосами, никакой… магической материи вместо них, как у Королевы, у неё не было. А ещё на её крупе был знак (или татуировка) в виде кристального сердечка.

На заднице Найтмер Мун тоже была отметина, но только в виде полумесяца на фоне фиолетового пятна. Были ли у других пони подобные отметины — я не знаю. Во всяком случае у всех тех, кого успел повстречать, задницы были прикрыты элементами одежды, так что я ничего не смог разглядеть.

— Добрый вечер, племянница, — кивнул я, располагаясь во главе стола. Вообще, это место должен был занять король, но если уж я проснулся в царской опочивальне в одиночестве и если о той же смуте отчёты пишут Королеве, это значит, что я угодил в тело правительницы либо вдовствующей, либо не обременённой браком.

— Как Вам спалось сегодняшним днём, тётушка? — с деланной вежливостью спросила племянница, глядя на меня розовыми глазами, которые были совершенно обычными, без узких зрачков. — Как проходят Ваши исследования Астрала? В последнее время, Вы часто пропадаете в своей колдовской лаборатории.

Первый вопрос не понравился просто потому, что сон, от которого я очнулся, должен был быть вечным, а второй почти вогнал меня в ступор. И ему бы это удалось, если бы не тот тон, с которым говорила королевская родственница. Она общалась весьма покладисто и учтиво, но делала это так вызывающе, как могут делать только маленькие дети, которые таким образом лишь дразнят своих родителей.

— Тебя… Что-то не устраивает, племянница? Если да — говори. Ни к чему весь этот спектакль.

— Меня всё устраивает и, как и все пони королевства, я безмерно довольна Вашим мудрым управлением и не менее мудрыми решениями, тётушка, — не скрывая едкости заверила крылорожка.

— И что же тебя тогда устраивает, племянница?

— Неужели Вы запамятовали, любимая тётушка? После того, когда Искорка подняла мятеж, Вы сразу же блеснули своим незатмеваемым гением и отправили Шайнинг Армора, моего жениха, в изгнание, искупать страшный грех своего родства со смутьянкой.

Ого, какие страсти оказывается кипят в стране говорящих лошадок.

— Я сделала это не без причины, ты сама должна это понимать, — поспешил я защититься от прилетевших обвинений. Всей ситуации я не знаю, а оправдывать Найтмер Мун, за поступки которой приходится нести ответственность мне, как-то совсем не хочется.

— И я прекрасно понимаю тебя, тётушка. Ты никогда не одобряла моих с ним отношений и всегда искала повод, как бы разлучить нас. Как удачно, что его тебе дала Искорка, когда устроила мятеж! Негоже ведь королевскому аликорну знаться с братом смутьяки!

— А попытайся посмотреть на это с моей стороны. Откуда я знаю, как он на тебя влияет? Может, он настраивает тебя против меня!

— Я бы приняла на веру твои слова, если бы не знала, откуда растёт твоя неприязнь к Шайнинг Армору. Ты можешь издать тысячу законов и указов, которые запретят ему появляться в Кантерлоте до тех пор, пока он не пленит Искорку. Ты можешь вычеркнуть его имя из гвардейской книги и внести его в список злостных преступников Эквестрии, чей удел — томиться в Тартаре. Но ни один твой указ не будет властвовать над моим сердцем. Я люблю Шайнинг Армора и ты ничего не сможешь с этим сделать, — заявила кобыла и посмотрела на меня с таким вызовом, точно ожидала, что своё мнение ей придётся отстаивать в битве.

Я же откровенно почувствовал себя не в своей тарелке. Не мой конфликт, не мои проблемы, но решать их и участвовать в них приходится. Хотя я бы предпочёл провалиться сквозь землю, лишь бы спрятаться от мятежного взгляда племянницы Королевы и не участвовать в семейных разборках правящей династии.

— Дорогая моя, — косноязычно начал я свой спич, стараясь подобрать такие слова, которые не будут противоречить образу Найтмер Мун, но и не будут стопроцентно ему вторить. — ты можешь любить кого хочешь, но пока от меня зависит благосостояние как королевства, так и нашей семьи, мне придётся принимать решения, которые не всем придутся по нраву. И изгнание Шайнинг Армора — одно из них.

Розовенькая крылорожка ответила молчанием. Тяжёлым и задумчивым. Зная, сколь яростным бывают споры основанные на любовной подоплёке, я приготовился к тому, что сейчас начнётся такой разбор полётов, который я не вывезу и единственное, что мне останется — на правах старшей родственницы и Королевы заткнуть рот бунтарке. Однако племянница меня удивила, вздохнув и покладисто произнеся:

— Я услышала тебя, тётушка. Порой я забываю, сколь тяжкая ноша лежит на тебе и порой перед тобой встаёт не самый простой выбор. Но Шайнинг Армор — совсем не такой, как ты о нём думаешь. Я в разлуке с ним уже больше трёх лет и даже не ведаю, как у него дела… Если бы ты только позволила мне писать ему…

Воинственный тон сменился на жалостливый, почти умоляющий, а сама крылорожка выглядела так, будто готова вот-вот расплакаться. И возник закономерный вопрос… Она действительно такая чувственная, или просто очень хорошо умеет давить на жалость? И как бы поступила деспотичная правительница, будь она в своём теле? Хм… Сдаётся мне, она вообще могла не поддерживать этот разговор и просто заточила бы родственницу в башне под охраной огнедышащего дракона, как любая порядочная тиранша. Так что… Ладно, сделаю ход конём.

— Хорошо, можешь писать ему, — сказал я таким тоном, будто делал одолжения, но кобыла не обратила на него внимания и поспешила засиять от счастья, — но только в том случае, если я буду в курсе того, о чём вы переписываетесь. Ты будешь давать мне прочесть каждое своё письмо перед отправкой и те письма, которые Шайнинг Армор будет присылать тебе. Я могу доверять тебе, но ему — нет.

Такое условие было для племянницы сродни внезапному удару под дых. И тем не менее она, поджав губы и понуро повесив голову, покорно изрекла:

— Хорошо, тётушка. Если таково твоё условие, то я на него согласна.

— Чудно. А теперь… Где завтр… то есть, ужин? Почему стол ещё не накрыт?

И словно дожидаясь моего оклика, двери в обеденную отворились и внутрь прошли слуги, принявшиеся расставлять передо мной с королевской племянницей тарелки. Это не могло не натолкнуть на мысль — не подслушивали ли они случайно наш разговор?

Впрочем, над этим вопросом я подумать не успел, ибо всё внимание переключили на себя выпуск свежей газеты “Полуночный вестник”, из которой я мельком подглядел сегодняшнюю дату — 59 ночь лета 998 года.

Открытие было любопытным, но не менее интересными были и подданные блюда. Однако же… не знай я заранее, что это еда — подарил бы их вместо букета какой-нибудь тяночке. Иначе я никак не мог относиться к шикарным тортам из роз, лилий и ещё каких-то вычурных цветов, названия которых я не знал. Однако сидящая по левое копыто от меня племянница была иного мнения и с удовольствием принялась хлюпать супом из травы и клевера. Вот только увидев, как она ест, я сразу же понял, что близок к тому, чтобы буквально сесть в лужу.

Племянница Королевы ела при помощи магии! Её длинный рог овеяло светло-голубое мерцание, а спустя пару секунд точно такое же окружило серебряную, украшенную драгоценными камнями ложку, и та поднялась в воздух, принявшись черпать суп!

На какую-то секунду я выпал из реальности. Может для этих лошадей магия и обыденность, но для меня, привыкшего видеть подобное лишь в фильмах и играх…

— Почему ты не ешь, тётушка? — невинно поинтересовалась племянница, заметившая мою прострацию.

Чёрт! Нужно срочно что-нибудь придумать! Если я начну есть при помощи копыт или просто зарываясь мордой в поданную еду, то это будет выглядеть так же дико, как если бы человек ел голыми руками!

— Дорогая племянница… Скажи мне, после всех разногласий, ты по прежнему любишь меня? Ты не держишь на меня обиду?

— Ну конечно! Хоть иногда твои решения причиняют мне глубокие обиду и печаль, но я всё равно буду любить тебя.

— Тогда докажи это. Покорми меня.

Вытянутая мордашка пони сделала невозможное — от удивления она вытянулась ещё больше.

— Что?

— Покорми меня. Используй свою магию и корми меня. Только наблюдая за твоими действиями я смогу понять, действительно ли ты не обижаешься на меня.

Племянница удивилась просьбе ничуть не меньше, чем я проявлению магии, но она нашла логику в моих словах и принялась за исполнение просьбы. Цветочный аромат блюд внезапно показался мне таким же аппетитным, как и запах шашлыка в жаркий летний день в городском парке. Видимо, гастрономические предпочтения были заложены непосредственно в тело Найтмер Мун, а не в мою переселённую душонку.

Кстати о ней… Если меня перенесло в тело Королевы, то где её душа? И что там племянница говорила об Астрале и колдовской лаборатории?

Глава 2

Я думал, что ужинать придётся в окружении слуг, но к моему облегчению, компанию мне составила лишь племянница, имя которой всё ещё оставалось неизвестным. Магией и столовыми приборами она управлялась мастерски, успевая есть сама и кормить меня. За столом она держалась по-королевски, выпрямив спину и вытянув длинную шею, и я старался подражать ей.

Хоть понячий ужин и был вкусным, облегчить напряжение он не смог и до самого его окончания я просидел, словно на наэлектризованных иголках. И когда слезал с невероятно громоздкого, изготовленного под титанические размеры королевы стула, далось это мне с трудом — все четыре ноги затекли и шевелить им оказалось невероятно трудно.

— Чем планируешь заняться? — обыденным тоном спросил я, желая таким образом незатейливо разузнать, что там у королевских особ на повестке ~~дня~~ ночи.

— О… Я отправлюсь с благотворительными визитами в госпитали и жеребячьи приюты. Когда в королевстве вспыхивают мятежи и наши доблестные воины делают всё возможное, чтобы удержать страну от распада, нужно продемонстрировать народу, что мы заботимся о нём. А ты, тётушка? Чем займёшься в свою выходную ночь?

Выходной! Вернее… Выходная ночь! От открытия этого факта, мне даже дышать стало легче, будто с шеи сняли обвившуюся вокруг неё удавку.

— Ну… Она только началась, так что у меня ещё есть время, чтобы определиться с досугом.

— Тебе нужно больше отдыхать. В последнее время ты всё чаще пропадаешь либо в лаборатории, либо в высоких кабинетах.

— Я всё-таки Королева, — пожал я в ответ плечами. Ну или что там у поней на том месте, где у людей плечи.

— Даже королевам нужен отдых, тётушка, — улыбнулась в ответ племянница, поднимаясь из-за стола. — Пойду, напишу письмо Шайнинг Армору, пока ты не сменила милость на гнев, — гаденько так пошутила на прощание кобыла и уцокала прочь, оставляя меня в обеденной наедине с пустыми тарелками и непрочитанной газетой.

Я поспешил вернуться в королевские покои где, плюхнувшись на кровать, начал обдумывать один-единственный животрепещущий вопрос — что делать? Не так уж и сложно быть вшивым попаданцем, если ты какой-нибудь перерожденец и начинаешь познавать новый мир с пелёнок. Иной разговор — когда ты угодил в тело взрослого человека (ну или какого-нибудь другого существа), и просто вынужден адаптироваться, чтобы выжить. Иногда в такой ситуации для тебя заготовлен друг, наставник, магическое животное или ещё какой-нибудь нпс-костыль, который помогает освоиться в новом мире. Но мой случай… Это от меня будут ждать, что я буду всем и всё разжёвывать.

Я — чёртова Королева говорящих волшебных пони. Нужно ещё что-нибудь объяснять и дополнять, чтобы описать то неблагородное место ниже спины, в котором я оказался?

Быть Королевой — значит властвовать, а это в свою очередь подразумевает умение держать под контролем и распоряжаться своими подданными, которых может быть несколько миллионов. А ещё нести ответственность как за них, так и перед ними.

Вот только я — обычный офисный клерк-задрот, каких миллионы по всему миру. Я своей-то жизнью распоряжался кое-как, а тут — целая страна. У меня есть опыт игры в стратегии от Парадоксов или в серию Total war, но ставить знак равенства между ними и реальной жизнью — бред. С такой логикой каждого игрока в Калду или Батлу можно назвать профессиональным военным.

Ну да ладно, лучше сосредоточиться на делах насущных. Нужно упорядочить мысли и расставить приоритеты.

Маховик перерождения запихнул мою душу в Королеву. Но в какую Королеву и как она себя ведёт? Кто её окружает? У неё есть обязанности. Какие? Что она должна делать в ~~завтрашний день~~ завтрашнюю ночь? Простые вопросы, но именно они помогают определиться с моими дальнейшими шагами, а именно:

1. Разузнать о Королеве

2. Узнать, кто входит в её ближайшее окружение

3. Выяснить расписание на ближайшие ~~дни~~ ночи

4. Определить, что входит в королевские обязанности

Никто не вынуждает меня поднимать лошадиную страну с колен или устраивать победоносные войны за расширение королевства. Всё, что от меня требуется, пока что — выжить. Ну и заодно выяснить, что там за эксперименты с Астралом проводила Королева.

Я искренне понадеялся на то, что правительница пони — из тех особ, которые ведут дневник. Уж ей-то есть что записывать, в отличие от меня. Сколько раз ни пытался взять себе в привычку вести дневник, никогда не мог заставить себя делать это на постоянной основе.

В своих поисках я вновь перерыл рабочий стол самодержицы, заглянул в книжный шкаф и комод, но тщетно. Тогда было решено обратиться за информацией к другим письменным источникам, которые и напугали меня в прошлый раз — приказам и документам. И только я собрался взяться за их прочтения, как меня застал врасплох окрик из-за дверей покоев:

— Ваше Величество, Его Высочество Принц Блюблад!

Твою же мать! Принц! Сын Королевы! Это последний ~~человек~~ пони, с которым я бы хотел пересечься, но придётся.

— Да, конечно! Пусть входит! — распорядился я, с деланной важностью располагаясь за рабочим столом.

— Тётушка! Как это понимать!? — с места в карьер начал встречу с повышенного, почти истеричного, тона вошедший в покои блондинистый единорог с белой шёрсткой и с знаком на крупе в виде… розы ветров? И да, на сердце стало легче — всего лишь племянник.

— Эм… Для начала скажи, о чём ты? И не надо говорить со мной на повышенных тонах, я тебя и так прекрасно слышу.

— Я об этой идиотской помолвке, разумеется, — уточнил понь присмиревшим тоном, подходя ближе. — Я не собираюсь на ней жениться!

Типичная проблема типичного феодального общества — насильственный брак. И я не хотел ни то, что разбираться с ней, но и вообще вникать в неё, когда у самого проблем было выше крыши. Но попробовать стоит.

— И что тебя не устраивает в твоей будущей супруге?

— Ты… Ты смеёшься надо мной, тётушка? — глаз единорога нервно дёрнулся. — Эпл Смит — древняя старуха, которая пережила два десятка мужей! Мне плевать, что она влиятельна и богата, никакие деньги не сделают её хоть сколько-нибудь привлекательной в моих глазах!

— Твоя помолвка с ней была заключена не без причины. И к тому же, посмотри на это с другой стороны! Раз она старая, значит скоро помрёт и тебе достанется часть её имущества!

— Да плевать мне! — взвизгнул Блюблад. — Я и так Принц и твой любимый племянник! Денег у меня хватит!

Ну… Если учесть то, что племянника выдали за старуху, то не очень-то он и любимый.

— Тётушка, пожалуйста, не выдавай меня за старуху Смит! — взмолился единорог, бросаясь мне в ноги и обнимая их, градинами роняя слёзы. — За кого угодно, только не за эту грымзу!

Слушать подобного рода мольбы мне стало откровенно неловко. Рослый, здоровый единорог, явно занимающий не последнее место в королевстве, валялся в моих копытах и рыдал, словно малый ребёнок, которого привели к зубному. Возникает закономерный вопрос… Это он такой слабохарактерный, или Королева настолько вселяет страх, что к ней можно обращаться только с мольбами и слёзами?

— Эм… Успокойся, племянник.

— Найди мне другую жену! Пусть она будет некрасива, пусть она будет хоть самой нищей пони в Эквестрии! Я согласен и на столь унизительный мезальянс, лишь бы не старуха Смит!

— Ещё раз — успокойся, — попросил я, поднимаясь с насиженного места и отходя подальше от единорога, который уже измазал своими соплями и слезами одну из ног. — Тебя не просто так женят на такой влиятельной… кобыле, как старуха Смит. И не все и всегда получают то, что хотят, так что просто сделай то, чего от тебя ждут, племянник. Ради всех нас.

— Тебе легко говорить, — утёр белую морду единорог, подползая ближе. — Ты правишь уже тысячу лет и за это время ни разу не бывала замужем.

Тысячу лет? Впрочем, если уж я угодил в мир, где есть магия, то наличие в нём бессмертных существ вполне ожидаемо. Но чтобы я переселился в одного из них…

— Тётушка, ты меня слушаешь? — прохныкал Блюблад, смотря на меня снизу-вверх.

— Э… Да-да, конечно слушаю, племянник. И встань ты уже на ноги! — повелел я, непроизвольно сопроводив слова эмоциональным взмахом крыльев. — Ты принц или кто?

— Принц, — согласился единорог, поднимаясь, — но ты распоряжаешься мной, как разменной монетой.

Сильное заявление, но надо полагать в феодальных семьях родители часто его слышат от своих детей. И я более чем уверен, что будь Королева в своём теле, то просто заткнула бы племянника, но… Так уж вышло, что в её теле был я. Вот только даже после всех высказанных горе-женихом жалоб, у меня не появилось желания идти ему навстречу. Потому что он — не моя семья и не я заключал эту вшивую помолвку.

Но с другой стороны, я понимал его недовольство. Ладно, сделаю ход конём…

— Ты же понимаешь, что этот брак был заключен ради выгоды, племянник?

— Само собой, тётушка.

— Тогда сделаем так… Ты можешь жениться на другой лоша… кобыле, если брак с ней будет намного выгоднее союза со старухой Смит, и если ты сможешь сделать это таким образом, чтобы всех псов повесили на тебя, а не на меня из-за того, что я разрываю помолвку.

— Что? — глаза жеребца удивлённо расширились, но хоть какого-то выражения облегчения на его лице я не разглядел. — Найти себе партию выгоднее бабки Смит? Её семейство Эплов владеет тысячами акр яблонь и прочих посадок по всей Эквестрии, она в ночь производит сотни бочек яблочной водки, яблочного сидра, яблочного джема и другой яблочной дряни, которая продаётся по всему миру.

— Вот-вот, а теперь подумай над тем, с кем тебе будет выгоднее сочетаться браком. Если найдёшь достойную суженную, то можешь забыть про свою старуху.

— Она не моя старуха! — негодующе цокнул единорог.

— Пока помолвка в силе — потенциально твоя. И в твоих интересах сделать всё, чтоб этого не случилось. А в моих — приобрести сильных союзников. Кстати говоря, чем ты будешь сегодня занят?

— Эм… Ну-у-у… Я планировал поприсутствовать на одном… мероприятии, которое устраивает мой хороший друг в своём поместье и… ну... утешить своё горе.

— То есть, пьянствовать будешь, да?

— Пьянки устраивают низкородные пони, тётушка! — оскорбился Блюблад. — У нас… Высокосветская посиделка за бутылкой высококлассного вина. Большая разница.

— От философской посиделки до пьянки один шаг, племянник. И наоборот. А на завтра у тебя какие планы?

— Ну… Меня пригласили посетить приём в резиденции одной графини, так что…

— Понятно. А вчера ты что делал?

Жеребец промолчал, стыдливо зардевшись.

— Ещё одна гулянка? Когда ты успеваешь протрезветь? — блондинистый понь хотел вновь возмутиться, но сдержался, решив что препираться с тёткой-Королевой — дело заведомо проигрышное. — Вместо того, чтобы тратить время на такую ерунду, озаботиться выбором выгодной невесты. Если так и дальше будешь кутить, не заметишь, как придёт ночь свадьбы со старухой Смит. Намёк понят?

— Д… Да, тётушка. Я… всё сделаю, — произнёс племянник, старательно возвращая себе благородный вид.

Это было… волнительно. Я даже почувствовал азарт. Тот самый, которые испытывают мелкие тиранишки из числа школьных учителей или начальников небольших предприятий. Азарт властвовать, повелевать и контролировать других людей. Чёрт возьми, да мне кажется, что я своей собственной судьбой не могу так распоряжаться, как судьбой Принца.

Одного моего слова было достаточно, чтобы изменить судьбу не только Блюблада, но и, возможно, всего королевства. И это… пугало. Как ответственностью, так и последствиями. Сначала дал позволение племяннице переписываться с её изгнанным любовником, теперь вот Блюблад… Определённо пора перестать принимать столь судьбоносные решения, пока я не разберусь с тем, что тут к чему.

— Спасибо за то, что уделила мне время, тётушка. И дала шанс избавиться от этой помолвки. Хотя я даже не знаю, кто сможет перекрыть союз с Эпплами. Ну… Я пойду.

— Эм… Нет, постой. Проводи меня в мою колдовскую лабораторию. Я хочу с тобой кое-что обсудить по пути.

Блюблад удивлённо посмотрел на меня, но возражать не стал, и вместе мы вышли из королевских покоев. Белошёрстый единорог — важным и чинным шагом, демонстрируя замершим на постах стражам высокородную горделивость. И учитывая то, что он валялся у меня в ногах, измазанный соплями и слезами, наблюдать это было довольно нелепо.

Я же шёл следом за ним, прокручивая в голове те вопросы, которые следует задать горе-жеребцу. И разузнаю, как обстоят дела в королевстве, и доберусь до лаборатории, где мог заваляться дневник Королевы. Если он вообще существует в природе.

— Скажи мне, племянник, какие настроения при дворе? Когда в королевстве чинят смуту, мне нужно особенно приглядываться и прислушиваться к своему окружению.

— Уверяю тебя, тётушка, при дворе царят покой и благодать. Те бредни, которые распространяет шестёрка смутьянок, выдающих себя за воплощения Элементов Гармонии, могут завладеть только умами неотёсанной черни, но никак не пони из высшего света.

— Смута подобна пожару, Блюблад. Если в моём окружении начали загораться первые его искры, значит я должна потушить их.

— Это само собой, тётушка, но у дворян есть прививка от смутьянских бредней и имя ей — здравомыслие. Кто из аристократов поверит в пришествие какой-то там Селестии, которая якобы второй аликорн и твоя отправленная в заточение на солнце почти тысячу лет назад старшая сестра?

После переселения души в тело Королевы говорящих пони я был готов поверить и в существование Человека-паука, так что, в отличие от Блюблада, взял инфу про “какую-то там” Селестию на вооружение. Ведь если сине-красный любитель лосин в маске так и остаётся для меня персонажем комиксов, не имеющим реального воплощения, то вот Селестия… Она вполне может оказаться из тех, кто живёт лишь в древних легендах, но внезапно приходит в настоящий день. А если учесть тот факт, что в мире пони есть магия…

— Ты отвечаешь за мысли каждого пони в моём окружении, Блюблад?

— Нет, но…

— Тогда, пожалуйста, не надо говорить за всех. Непременно найдутся те, кто позволит ввести себя в заблуждение, — поучительно изрёк я, самую малость удивляясь тому, как удачно у меня получается уверенный менторский тон.

Это так на меня влияет осознание того факта, что я нахожусь в теле Королевы? Или сказывается то, что Блюблад размазнёй лежал у моих ног, демонстрируя свою слабохарактерность? Во всяком случае, сейчас я чувствовал себя увереннее, чем при разговоре с племянницей.

— Если к кому и стоит приглядываться, так это к Каденс. Запятнать себя отношениями с братом мятежницы и всё ещё надеяться на что-то после его изгнания…

Ага, значит племяшку зовут Каденс.

— Любовь застилает разум не хуже смутьянских бредней, племянник. И если Каденс позволит своим чувствам завлечь её куда-то не туда, тем хуже будет уже для неё.

— Истинно так, тётушка! — поддакнул единорог, чем уверил меня в том, что я не очень-то отклоняюсь от линии поведения оригинальной Найтмер Мун. Последнее, чего я бы хотел, так это того, чтобы среди придворных раньше времени начали распространятся шепотки в духе “Говорят Царь — ненастоящий!”.

— Кстати, Блюблад… Как при дворе оценивают мои последние… действия?

— Чего это вдруг ты стала интересоваться мнением подданных, тётушка? Раньше ты его и слушать не желала.

Вот, пожалуйста, очередной прокол. Я успею достаточно их допустить и нужно стараться не только избегать этого, но быть готовым правдоподобно объяснить их. И понимая примерно характер Королевы, я знаю, как можно выкрутиться…

— Мне интересно не мнение пони, а то, здорова ли наша страна. А здоровая страна предана своей Королеве и во всём с ней соглашается.

— Это очень сильные слова, тётушка. Неудивительно, что с таким подходом ты властвуешь Эквестрией уже тысячу лет.

Помимо воли, но я улыбнулся, польщённый словами единорога.

— Так что говорят о моих последних инициативах, Блюблад?

— Ну… Устроенный тобой дополнительный набор в армию возмутил чернь, в отличие от высшего сословия, которое понимает, что ради сохранности королевства нужно идти на жертвы. Восстание драконов, яков, теперь вот смута, устраиваемая так называемыми Элементами…

Восстание драконов? Насколько же крута эта Найтмер Мун, если смогла подчинить их?

— Чернь всегда при случае стремится увильнуть от своего долга по защите королевства. Уверена, и среди дворян найдутся те, кто пренебрегает им. Ничего, все они будут привлечены к ответственности.

Блюблад вновь согласился, ни то искренне разделяя мнение тётки, ни то подстраиваясь под неё. Собственно, понять кто искренне разделяет твои взгляды, а кто под тебя мимикрирует — извечная проблема тех, кто стоит у государственного руля. Я пока не могу понять, к какой из двух крайностей принадлежит Блюблад, но мне пока это и не надо. Всё, что мне нужно, так это сведения, которые помогут вести себя как Найтмер Мун хоть какое-то время.

Глава 3

— Вот мы и пришли, тётушка.

— Спасибо тебе за общество, Блюблад. Беседовать с тобой одно удовольствие.

— Это тебе спасибо, тётушка, за то, что нашла на меня время, — с улыбкой произнёс племянник и, поклонившись, поспешил откланяться, оставляя меня у входа в колдовскую колдовских — магическую лабораторию Королевы.

Про удовольствие я слукавил, куда правдивее было бы назвать беседу познавательной.

Путь к месту назначения занял несколько минут и за это время я успел наскрести из разговора с Блюбладом хоть какие-то крупицы ценных сведений. Пришлось постараться, чтобы говорить размытыми и не совсем конкретными фразами, но усилия того стоили. Так что к дверям лаборатории я пришёл уже будучи более-менее сведущим о том, что за дела творятся в Эквестрии и что из себя представляет правящая страной Королева.

Как я и предполагал, Найтмер Мун — деспот. При чём такой, рядом с которым что Гитлер, что Сталин выглядят поборниками всяческих свобод и вольностей. Вообще, на фоне тысячелетней Королевы, которая порабощает один народ за другим, насылает на своих подданных ночные кошмары, держа в страхе, и облагает их непосильными обязанностями перед короной, сложно не выглядеть в куда более привлекательном свете. И ведь от такой повелительницы даже нельзя избавиться не только из-за её бессмертия, но и из-за того факта, что только она может сменять на небе солнце и луну. То есть она буквально отвечает за день и ночь, позволяя всему миру существовать!

Только вот нюанс… Пробыв в этом мире чуть больше суток, я собственными силами никак не способствовал началу новой ночи. И тут напрашиваются две теории — либо Найтмер Мун навешала на уши всему миру столько лапши, сколько не съел Наруто за все свои визиты в Ичираку, либо сам факт её существования вынуждал солнце с луной крутиться вокруг планеты. Как бы-то ни было, и этот вопрос, и многие другие, нужно прояснить.

И преисполнившись решимости сделать это, я толкнул дверь перед собой и прошёл в лабораторию.

Теперь, находясь в трезвом состоянии ума, я смог получше рассмотреть её. И уже через несколько секунд оказался опасно близок к тому, чтобы забыть цель своего визита и начать всё тщательно изучать. На какой-то миг я ощутил себя тем самым любителем волшебного мира Гарри Поттера, каким был в детстве, чья мечта попасть в Хогвартс внезапно осуществилась.

— Ну… Если тебе не пришло письмо из Хогвартса, то приди в Хогвартс сам, — кисло отшутился я, осматривая магический антураж и разного рода волшебный инструментарий.

В центре, в начертанном на полу магическом кругу, лежали украшения из серебра — нагрудник, диадема и лошадиные туфельки. Вряд ли пони называют их прям туфлями, но иного названия придумать не могу. Видимо, здесь уже я очнулся в теле Найтмер Мун и отсюда отправился в её покои.

Игнорируя украшения, я прошёлся вдоль стен, бегло осматривая шкафы и столы, в надежде найти хоть что-то напоминающее ежедневник. И мои поиски увенчались успехом.

На столе, рядом с хрустальным шаром, лежала раскрытая книжица, записи в которой выглядели точно как те, что обычно делают в дневниках.

55 н. л., 998 г.

Смуты, мятежи, восстания… Сколько их было за всё то время, что Я правлю Эквестрией? Десятки тысяч. И сколько действительно угрожали Моему правлению? Всего одно. То что происходит сейчас.

На протяжении веков Я уничтожала и удаляла из истории любые упоминания и об Элементах, и о Селестии, но нет… Вшивая Сумеречная Искорка, эта тупая зубрила, которая не видит дальше своего уткнутого в книгу носа, смогла докопаться до правды. По-хорошему, нужно узнать где она наскребла знания о событиях тысячелетней давности, но чувствую, что не смогу этого сделать, пока не допрошу её лично.

В отличие от мятежников прошлых веков, она представляет реальную угрозу в союзе с остальными носительницами Элементов. Неважно, как эта шестёрка объединилась, куда более важно то, что я знаю, кто они и как по ним ударить.

Посмотрю, сохранят ли носительницы Элементов верность Искорке и её мятежу, когда в Моих копытах окажутся те, кого они так сильно любят. Мои ученицы позаботятся об этом.

Правда, из-за их отсутствия затормозится изучение Астрала, но ничего. Какое-то время Я смогу позаниматься исследованиями в одиночку.

Ага, запись сделана за четыре ночи до моего попаданчества… Найтмер Мун не только тиранша и маг, но ещё и учёная. Есть ли предел её талантам? Впрочем, чему я удивляюсь, если речь идёт о бессмертном существе? Ладно… О чём скажет следующая запись?

50 н.л., 998 г.

За почти тысячелетнее правление Я могла бы уже привыкнуть к глупости смертных, но нет… На сегодняшнем заседании они вновь доказали, что их ущербность и безалаберность не знают границ. На повестке ночи стояла тема мятежа и то, почему созданный мной механизм борьбы с неверными — Теневая гвардия, насчитывающая миллионы пони — не может поймать какую-то шестёрку мятежных кобыл. И надо же было одному из командиров сказать, что с Моими магическими талантами и силой Я бы и лично смогла поймать их, если они представляют такую угрозу. И в ту же секунду этот недоумок полетел с должности прямиком в Тартар, где будет до конца жизни созерцать кошмары. Зачем Мне такие подданные, которые перекладывают СВОЮ работу на МЕНЯ? Зачем Мне такие подданные, которые считают, что Королева должна лично марать копыта и гоняться, как гончая, за врагами Королевства?

Почему повстанцы победили Империю? Потому что Палпатин вместо того, чтобы грохнуть Люка, когда была возможность, пытался склонить его на свою сторону. Почему Волан-де-Морт, захвативший власть и фактически одержавший победу, в итоге продул недоучке школьнику? Потому что “я должен быть тем, кто убьёт Гарри Поттера”. Так что… Пусть Найтмер Мун и крута, она очень мудро поступает, не желая самолично гоняться за Искоркой. Но с другой стороны, что делать, если твои легионы злодейских прихвостней настолько бесполезны, что не могут справиться с горсткой неуловимых оборванцев?

44 н.л., 998 г.

Зебрикания уже давно привлекает Меня, но отнюдь не своими землями, которые представляют собой сплошные пустыни да каменюки, а богатствами, что содержатся в их недрах. Раньше у меня не было возможности подчинить этот край из-за слишком далёкого географического месторасположения, но с нынешним скачком развития судостроения такая возможность всё ближе и ближе.

Я начала заранее проводить реформы и готовить армию к вторжению за море, но “спасибо” поднявшим восстание драконам и якам — теперь с этой затеей придётся повременить, пока Я не разберусь с ними. Вернее… Спасибо стоит сказать вшивой шестёрке Элементов, которые наверняка “вдохновила” яков и драконов на мятеж.

Сокрушить их будет несложно, но покуда Шестёрка на свободе и вольно перемещается по Эквестрии, семена их смуты будут всходить по всему королевству. Разделаюсь с ними — покончу с потенциальной угрозой новых мятежей.

Ну да, какой тиран да без экспансионистских аппетитов? Думаю, что когда придёт время и позволит технологическое развитие, Найтмер Мун и на другие планеты начнёт поглядывать. Так, что там дальше?

— Ваше Величество, Старлайт Глиммер! — зазвучал из-за двери оклик одного из стерегущих её стражей.

Сначала Королеву искал Блюблад, теперь вот какой-то (или какая-то) Старлайт Гиммлер… Похоже, покой Найтмер Мун может только сниться.

На какой-то миг, мной овладело паническое желание закрыться в лаборатории и не видеть ни одной понячьей морды , но перспектива узнать что-то новое заставила меня передумать. На свой страх и риск.

— Пусть войдёт! — распорядился я, собираясь с силами и готовый, в случае чего, грубо послать нарушителя моего единения восвояси.

Дверь отворилась и внутрь прошла единорожка со светло-лавандовой шерстью и фиолетовыми, с голубой прядкой гривой и хвостом. Что это за кричащие оттенки? Эти пони рождаются такими, или они специально подкрашиваются? Потому что сочетание цветов настолько неестественное и почти вырвиглазное, что мне кажется, тут без косметических процедур явно не обходится. Подобное хочется сказать и про знак на заднице — у Старлайт была звёздочка, от которой поднималось две голубых ленточки.

— Рада Вас видеть, Ваше Величество! — звонким голоском приветствовала меня кобыла, кланяясь до пола.

— Я тоже рада тебя видеть, Старлайт. По какому поводу ты хотела меня видеть?

— Эм… Ну… Ваше поручение, учитель.

— И что моё поручение?

— Я и Трикси всё сделали. Мы привели друзей и близких лже-носительниц Элементов. Они сейчас в тронном зале, в цепях. Много пони из высшего света собралось, чтобы посмотреть, какой приговор Вы им вынесете, — поведала единорожка, смотря на меня с такими любовью и обожанием, с какими даже маленькие дети не глядят на своих родителей.

— Хорошо… Хорошо справилась, Старлайт. Ты молодец, — не поскупился я на похвалу, которой так от меня ждала кобыла.

Жажда того, чтобы её погладили по головке, сказали какая она умница — всё это читалось в огромных тёмно-фиолетовых глазах королевской ученицы И это прям… какое-то чудо экспрессии.

— Всегда рада служить Вашему Величеству! — в исступлении воскликнула кобыла и снова поклонилась.

— А я горда иметь во служению такую пони как ты, — позволил я себе подсластить благодарность единорожке и, видимо, зря. Кобыла так засияла от переизбытка чувств, что рисковала вспыхнуть ярче солнца.

— Вы сейчас занимаетесь исследованиями? И как результаты? Вы узнали что-нибудь новое об Астрале? — начала допытываться Старлайт, подходя ближе и расплываясь в широкой улыбке, от которой веяло нездоровой одержимостью.

— Мне кажется, сейчас лучше уделить внимание пленникам. Об исследованиях можно потом поговорить.

— А… Да, как скажете, — смиренно кивнула Старлайт. — Просто когда Вы отправили меня и Трикси с поручением, наши исследования достигли поворотного момента и я так хочу узнать, чего Вам удалось достичь в наше отсутствие…

— В своё время, Старлайт, сейчас — пленные. Вели отвести их в темницу.

— В темницу? — удивилась единорожка. — Но в тронном зале собрались важные пони. Они хотят знать, какую участь Вы уготовите мятежникам! Тем более родственникам и друзьям лже-Элементов!

— У этих родственников и друзей имена хоть есть?

— А… Вы разве не помните их? Вы же сами указали, кого нам нужно отыскать и поймать, — обескураженно произнесла Старлайт.

— Старлайт, я правлю Эквестрией. Меня окружают тысячи пони. Почему я должна помнить имена конкретно этих?

Я не привык повышать голос, но в этом случае пришлось прибавить немного децибел и полученный эффект того стоил — Старлайт приняла несколько покаянный вид.

— Ну… Наверное нет, не почему. В конце концов, кто они такие, чтобы захламлять Вашу память? — нервно хохотнула единорожка. — Тем более, кого мы с Трикси там поймали? Всего лишь пара маленьких жеребят — Свити Белль и Скуталу. Свити — сестра Рарити, а Скуталу — очень близкая подруга Радуги Деш, считайте приёмная сестра. Мы надеялись застать в Понивилле ещё кого-то из родственников лже-Элементов, но… Никого из них не оказалось в городе.

— И… Это всё?

Серьёзно? Жеребята? Королева послала своих учениц поймать маленьких детей? Если это — потолок возможностей тех, кто прислуживает Найтмер Мун, то мне уже страшно сидеть на троне.

— О, нет. Ещё нам удалось захватить Зекору. Это зебра-отшельник, она жила в хижине в Вечнозелёном лесу неподалёку от Понивилля вместе со Свити Белль и Скуталу. И она очень тесно общалась с лже-Элементами и может знать, что планирует эта шестёрка изменщиц. Так что, учитель, что велите сделать с этими тремя? Некоторые из дворян настаивают на показательной расправе, чтобы непокорным пони неповадно было.

Демонстративная кара — это то, чем я с удовольствием развлекался в СК 3 или в Pathfinder, который Kingmaker. Многим людям нравится чувствовать власть и вершить судьбы других, ощущая всесилие. Тем же, кто не мог себе это позволить в реальной жизни, приходилось ограничиваться видеоиграми. Но, чёрт возьми, это не значит, что я хочу решать участь незнакомых мне ~~людей~~ поней и обрекать их на казнь или заключение! Но от этого никуда не деться, так что…

— Брось их в темницу, Старлайт.

— О, Вы, наверное, хотите чуть позже устроить им допрос, а затем во всеуслышание вынести приговор? Мне распорядиться приготовить комнату дознаний?

— Эм… Нет. Пусть посидят за решёткой какое-то время, подождут.

— Раньше Вы были скоры на расправу над неверными подданными, — задумчиво протянула Старлайт, явно пытаясь понять, с чего вдруг Королева изменила своим садистким привычкам.

— А сейчас у меня голова болит совсем о другом, так что расправа подождёт.

— Вы… Вы сейчас заняты исследованием, верно? — начала допытываться единорожка, делая шажок в моём направлении.

— Ими самыми. Но об этом мы поговорим позже. Сейчас — иди и распорядись, чтобы пленников бросили в темницу.

— Хорошо, учитель. Только Вы потом уделите мне минутку? Расскажете, что Вам удалось узнать? — с придыханием спросила Старлайт, подходя всё ближе и ближе. — Я не спала днями и ночами, когда представляла, какие возможности Вам откроются, если Вы сможете контактировать с Астралом!

— Старлайт! Мы поговорим об этом позже, а сейчас — ступай, — с нажимом процедил я, теряя терпение с каждым сказанным кобылой словом.

И дело не в том, что она меня раздражала своим настойчивым любопытством — хоть с кем-то у Найтмер Мун хорошие отношения — а в том, что мне срочно нужно от неё отвязаться. Если с Каденс и Блюбладом мне повезло, то Старлайт гарантированно поймёт, что с её наставницей что-то не так. Можно говорить общими фразами, разговаривая о политике и делах семейных, но когда речь заходит о науке…

— Л… Ладно, как прикажите, учитель, — виновато склонила голову присмиревшая единорожка. — Извините.

На какой-то миг мне даже стало её жалко. Наверное, сейчас она испытывает те чувства, какие знакомы каждому ребёнку, от которого отмахиваются родители, небрежно бросая “У меня сейчас нет на тебя времени”. И пусть так… Мне пока нельзя слишком тесно контактировать с ней.

Повелев стражникам отваживать всех, кому вдруг понадобится общество Королевы, я засел за изучение дневника. Некоторые записи пришлось пропустить, поскольку Найтмер Мун посвятила их стенаниям о том, какие неотёсанные подданные её окружают и что именно из-за их глупости дела в королевстве идут по одному неблагородному месту в районе таза.

01 н.л., 998 г.

Я — правительница почти всего мира. Среди сильнейших мира сего нет никого, кто мог бы сравниться со Мной. И как же это мерзко, будучи самым могущественным существом на планете, подавиться косточкой! И эта косточка — любовь. Даже не так… лЮбОфЬ. Мерзкая, слащавая и тупая, та самая, какую все так любят воспевать.

Угораздило же Мою бестолковую племянницу влюбится в этого… Шайнинг Армора. Этого лощёного идиота с мордой, как у осла. Сколько времени он в изгнании и пытается поймать свою сестру-мятежницу, столько же Каденс всё устраивает истерики, льёт слёзы из-за его отсутствия и грозит устроить голодовку. Что же, если она так этого хочет, то Я не могу ей в этом отказать. Пойду племяннице навстречу и устрою ей сон, где она сполна ощутит на себе все прелести этой идиотской затеи.

У Меня на Каденс далекоидущие планы. Править сидя одновременно на троне Эквестрии и престоле Кристальной империи — слишком хлопотно для Меня. И Каденс могла бы сильно облегчить Мне жизнь, если бы взяла на себя правление кристальными пони и иными народами на севере, которые находятся далеко от Кантерлота. Однако Я боюсь, что из-за этих отношений с Шайнинг Армором воцарение Каденс может привести к тому, что у Эквестрии появится новый противник на севере. Каденс Меня любит и Я хочу верить, что она не изменит своим чувствам только из-за того, что Я разлучила её с каким-то ущербным смертным, но… Боюсь что эта вера окажется обманута. Как и всегда. Пони всегда предают Моё доверие.

Я что-то не улавливаю… Найтмер Мун правит ещё какой-то Кристальной империей, но при этом она не Императрица, а Королева королевства, которое Эквестрия, и которое по логике должно входить в состав упомянутой Кристальной империи. Либо я дурак и что-то не понимаю в государственном управлении, либо пони живут по какой-то своей особой логике, которую я пока решительно не улавливаю.

89 н.в., 998 г.

Головы с плеч пони летят градом. В какой-то степени, за это следует поблагодарить мятеж Элементов Гармонии. Именно он вскрыл всю ту некомпетентность и ущербность армии, которые Мне так сложно было разглядеть в мирное время. Кумовство, коррупция, липовые отчёты, которыми от Меня скрывали истинное положение дел — всё это вскрылось, когда королевство начало лихорадить от смуты.

Несколько генералов уже лишены своих званий и брошены в Тартар вместе со своими семьями — детьми, жёнами, внуками и другими родственниками. Вскоре к ним присоединятся министры, советники и другие занимающие важные посты пони, в чьей некомпетентности и злонамеренности Мне не приходится сомневаться.

Они служили Мне десятки лет и привыкли жить праздно, находясь так близко к Моей казне. Они возомнили, что их безбедная жизнь будет продолжаться до тех пор, пока они не слягут в могилу, но забыли один нюанс — лишившись Моей милости, всё это можно потерять в одночасье. И эта акция будет уроком тем, кто займёт освободившиеся посты. Пусть служат Мне верно и преданно, если не хотят провести свои ущербные смертные жизни созерцая кошмары.

Вау, Найтмер Мун не боится карать никчёмных военных, сидящих в высоких кабинетах чисто ради денег, и искоренять коррупционеров? Не знай я, что у неё комплекс тиранши, я бы за неё проголосовал.

80 н.в., 998 г.

Наконец-то! Трикси вышла из комы! Она всегда была чудной, несмотря на свои гонор и самомнение, и именно эта её черта позволила ей спонтанно установить связь с Астралом пару месяцев назад. Каким-то образом ей удаётся случайно сделать то, к чему Я или Старлайт прикладываем немало усилий. Именно за это Я так её ценю.

Когда Трикси пришла в себя и более-менее оправилась от последствий комы, Я распросила её, каково это было — соприкоснуться с измерением, куда существу из плоти и крови так просто не проникнуть. И то, что она Мне поведала, было… Захватывающе. Рассказанное Я записала в свой исследовательский журнал. Думаю, у Меня уже есть парочка идей насчёт того, как Я смогу попытаться проникнуть в Астрал.

Однако эта затея подождёт. Сейчас Я просто… рада. Рада, что Моя маленькая глупышка Трикси пришла в себя. Но в тоже время Меня раздражает тот факт, что она без подготовки, вот просто так смогла побывать в Астрале, а Я — нет!

Трикси впала в кому, когда соприкоснулась с астральным измерением. Найтмер Мун последний месяц изучала его в одиночестве и подмена её души на мою — последствие этой деятельности. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что из-за чего произошло. И в связи с этим напрашивается вопрос…

Можно ли вернуть истинную Найтмер Мун обратно, в её тело? И ответить на него может только упомянутый в записях Королевы журнал для исследований. Конечно, есть соблазн с головой окунуться в изучение содержимого дневника, но лучше сделать это, когда у меня на руках копытах будут другие источники ценных сведений. Чтобы мне было, из чего выбирать.

Книжица, в которую Найтмер Мун вносила записи о ходе своих исследований, нашлась так же в лаборатории, на шкафу, среди множества фолиантов на научно-магическую тематику. И открыв его, то первое, что я увидел, были различные формулы и магические фигуры, значение которых было мне неведомо. Однако я недолго их разглядывал, переключив внимание на текст, который мог хоть что-то поведать.

Пробираясь через обилие научно-магических терминов, я выяснил, что Найтмер Мун действительно продолжала исследования Астрала в отсутствие своих учениц. Она пыталась выйти в это измерение через мир снов, над которым её власть была абсолютней, чем над Эквестрией. Она верила, что измерение грёз и Астрал каким-то образом граничат друг с другом, и что одно плавно перетекает в другое.

И в какой-то момент (видимо, вчера) она решила предпринять попытку отправиться сознанием в Астрал. При этом Найтмер Мун не забывала упоминать Трикси. Королеву по-своему задел тот факт, что её чудаковатая ученица сделала то, чего не может она уже очень долгое время. И ей срочно нужно было реабилитироваться в своих собственных глазах.

Думается мне, если бы Найтмер Мун не спешила и дождалась учениц, которые вернулись вот совсем недавно, то моего переселения в тело Королевы удалось бы избежать, но… Вот я в нём. Я умер в своём мире, но теперь живу в чужом. Я погиб никем, а теперь пытаюсь как-то освоиться в теле бессмертной Королевы Найтмер Мун, которая кошмарит всю планету.

Самое смешное осознавать, что всё это — всего лишь последствия эксперимента, который высокомерная правительница провела в спешке. Моё существование, внезапно получившее продолжение в стране волшебных пони — скверная и случайная ошибка. И учитывая то, как она была допущена, её можно было даже попытаться исправить.

— Бля, и что мне делать? — вопрошал я, сидя за столом в лаборатории и глядя на исследовательский журнал, точно надеялся, будто его страницы заговорят, дав мне ответ.

Чисто теоретически, есть возможность вернуть Найтмер Мун из Астрала — подсказка о том как это сделать зашифрована в её исследовательских записях. Но если удастся это сделать, то… что дальше? Королева вернёт себе тело и продолжит деспотию, а вот моя залетевшая на огонёк душонка… Что будет с ней? Жестокосердная правительница отправит её туда, откуда она залетела в этот мир, или распорядится ей иначе?

Если же я не смогу выдернуть душу Найтмер Мун из Астрала, или просто оставлю всё как есть, то моё положение всё равно остаётся незавидным. Кругом — пони, перед которыми нужно разыгрывать деспотичную Королеву, а на моих плечах — ответственность за целое королевство, в котором разгорается пламя восстания. И тушить его предстоит кровью мятежников.

Осознание масштабов приключившейся со мной трагедией отозвалось головокружением и тошнотой. На какой-то миг надежда на то, что всё происходящее — лишь предсмертный глюк, перестала казаться такой уж пугающей.

Мне хотелось запереться в этой лаборатории, среди волшебного инструментария и заставленных книгами шкафов, и не выходить из неё. За ней ждали чуждые человеческой природе существа, которые ждут от меня, что я буду распоряжаться ими и вершить их судьбы. А сейчас я бы хотел разобраться со своей собственной жизнью, с которой смиренно прощался меньше суток назад.

Глава 4

Не знаю, сколько времени я провёл запершись в лаборатории, но по моим внутренним ощущениям миновало будто несколько сотен часов, прежде чем я решился выйти, предварительно надев королевские украшения. Правда, пришлось заморочиться с застёжкой нагрудника, которая располагалась у самого основания шеи и которую пришлось застёгивать вручную. Вернее… вкопытную. Или вножную? Вноговую?

В общем, надев украшения и взяв в зубы необходимые записи, я покинул лабораторию, полный решимости отправиться на исследование дворца. Однако планы пришлось подкорректировать, когда я увидел, что пони смотрят на меня с откровенным недоумением, пусть и не забывают выказывать почтение. Видимо, ходящая с книжками в зубах Королева — зрелище такое же дикое, как и в моём мире человек, ходящий на четвереньках. Сначала — в покои, бросить мои находки, а затем уже — за изучение дворца.

Замок был… роскошен. Даже в самых смелых кино-, игро- и аниме- воплощениях я не видел чего-то, что могло сравниться с ним. Хотелось бегать по нему, словно маленький ребёнок, заглядывая за каждый угол и комнату, но приходилось держать себя в ~~руках~~ копытах и делать вид, что окружающая роскошь мне приелась.

Однако даже красоты дворца не могли отвлечь от гнетущей прострации и нависшей надо мной муки выбора. Хотя… У меня даже и выбора-то нету, лишь какая-то его туманная перспектива. А в том, реален он, или нет, ещё предстоит убедиться. До тех же пор я буду оставаться узником чужого тела, чужой судьбы и чужих обязанностей.

От повторного осознания масштаба трагедии, свалившейся на мою маленькую никчёмную жизнь, вновь закружилась голова. Захотелось прилечь на минутку, но теперь даже сама идея о чём-то подобном стала ощущаться непозволительной роскошью. И лишь мысль о том, что хуже уже быть не может, могла бы принести хоть какое-то облегчение, но… Когда ты правитель целой страны, то от тебя как ни от кого другого будет зависеть, станет ли пиздец накатывать волна за волной, и как быстро будет пробиваться очередное дно.

— Ох, ёбанный в рот… Лучше бы я просто умер, — простонал я, пропетляв по замковым помещениям до выхода в сад. А самое смешное, что я даже не запомнил, как пришёл сюда и в результате не смог бы вернуться в покои.

Прохладный ночной воздух и аромат цветов помогли прийти в чувство. И немалую роль в этом сыграло отсутствие других пони — лишь стражники стерегли входы и выходы. Я прошёлся вдоль подстриженных кустиков, мимо фонтана, брызги которого освежающими каплями оросили морду королевской пони, поглядел на причудливую статую какого-то… химеризированного змея, напоминающего китайского дракона, с крыльями и отпиленной козлиной головой, которую он держал в вытянутой лапе. Учитывая фентезийную подоплёку мира, не удивлюсь, если это какой-нибудь обращённый в камень и обезглавленный враг Найтмер Мун. Но об этом остаётся только гадать, тем более что никакой таблички на постаменте под скульптурой не обнаружилось..

Подышав свежим воздухом, да посозерцав садовые красоты мне даже… захотелось пожить. Хотя бы для того, чтобы ещё раз выбраться в сад и узреть ночное небо, которое было изумительно прекрасным — не чета тому, что я видел на Земле. Звёзды не мерцали, а буквально горели белым пламенем, а луна… Она была гигантская и выглядела такой близкой, что мне начало казаться, что на неё можно будет забраться по строительному крану, если его расположить правильным образом. Я, конечно, преувеличиваю, но всё же сложно не отметить, что расстояние от земной поверхности до местного небесного спутника явно меньше, чем до Луны на моей родной планете.

— Повезло хоть, что сегодня выходной, — вздохнул я, роняя необъятный королевский круп на лавочку.

Вообще, мне кажется, что у королевских особ нет такого понятия, как “выходной”. Они рождаются и живут в такой среде, где которой политика и государственные заботы — часть повседневных дел. Завтраки, обеды и ужины проходят в обществе знатных особ, с которыми нужно поддерживать хорошие отношения и в обществе которых нужно следить за словами, а досуг… А досуг приходится делить с этими же знатными особами. Даже отношения с собственной семьёй — часть политики.

И прежде чем влезать в эту клоаку — посижу ещё немного.

— Доброго здравия, Ваше Величество! — зычно приветствовало меня прямое доказательство того, что будучи правителем очень сложно найти минутку на покой и уединение. Так или иначе, заботы сами тебя находят…

И доказательство имело облик вишнёвого цвета единорожки, которая была гордой обладательницей стоящей гребнем гривы и бирюзовых глаз, оттенок которых был чуть тусклее, чем у Королевы. Не думал, что скажу это в адрес мультяшной лошадки, но выглядела она… сурово. Во многом благодаря не только надетым на ней чёрным доспехам, но и идущему через один глаз шраму и рогу, от которого остался лишь жалкий обрубок. Что же, пусть жители этого мира — мультяшные лошадки, но видимо, даже к ним жизнь относится немилосердно.

— По какому поводу ты беспокоишь меня?

— Фенси Пентс и Флёр де Лис задержаны.

Пусть я и задался вопросом “Кто это вообще такие?”, вслух произнёс следующее:

— Чудно. Надеюсь, в темнице они чувствуют себя, как на курорте.

— Я не знаю, как они себя чувствую, Ваше Величество, но дворянство негодует из-за их ареста. Они собрались в тронном зале и требуют объяснений, — отчиталась фиолетовая едино… нулерожка, смотря на меня столь вопросительным взглядом, что я сразу же понял — без моего решения она не посмеет уйти.

Чёрт… У Найтмер Мун вроде выходной, а с проблемами и докладами к ней бегут чуть ли не ежечасно. Что же за вакханалия начнётся, когда будет рабочий день? Ладно, напрягаем извилины и спрашиваем следующее…

— Как тебя зовут?

— Эм… Ваше Величество? — неуверенно замялась кобыла, принявшись суетливо шарить взглядом.

— Как. Тебя. Зовут?

— Эм… Ши… Шипучая Вишенка.

Какое… Аппетитное имя. Почти как название конфетки или лимонада. Что дальше? Пони, которую будут звать в честь какого-нибудь бренда водки?

— Чудно, значит своё имя ты помнишь. А теперь вспомни, кем ты при мне служишь, Вишенка?

— Капитаном королевской гвардии, Ваше Величество.

— И что, капитан королевской гвардии не может совладать с недовольными аристократами?

— Вы… Хотите, чтобы я применила к ним силу? — холодно спросила Вишенка, которая явно не побрезгует этим, если Королева ей прикажет. Но… Гонять дворян, сливки феодального общества, гвардией — это не то же самое, что разгонять оппозицию силовиками, так что…

— Конечно нет. Найди подходящие слова, повлияй на них. Тебя же не за красивые глаза капитаном гвардии сделали?

— Поняла Вас, но… Что мне им сказать? Среди собравшихся есть очень влиятельные пони, которые в родстве с арестованными, и они требуют объяснений конкретно от Вас.

— Просто напомни им, что перед законом все равны, в том числе и дворяне. Мы же арестовали этих двоих не просто так?

— Нет, мы задержали их за связь с Рарити, лже-Элементом щедрости.

— Ну вот и всё. Какие ещё могут быть объяснения? А если у кого-то останутся претензии, то пусть готовятся высказать их мне, когда у меня будет рабочий день…

Чёрт... Ну ладно, сделаю вид, что не оговорился.

— И в интересах пони, чтобы эти претензии были существенными, если они не хотят разделить участь арестованных.

— Так точно, Ваше Величество. Я не разочарую Вас, — заверила кобыла и, поклонившись, поспешила навстречу с негодующим дворянством.

Ох, чувствую придётся мне потом соприкоснуться с этой историей и решить, что делать с этими… Фенси Пентсом и Флёр де Лис. Потом, но не сейчас, когда у меня опять начала кружиться голова. И да… Замок просто огромен, как Вишенка нашла меня?

В саду я засиделся, боясь возвращаться во дворец, где за каждым углом ждали проблемы, требующие участия Королевы. Однако именно время наедине с собой помогло прийти в себя и собраться с новыми силами. Они мне очень понадобятся, когда я продолжу свои попытки и познать новый мир, и разузнать побольше о Найтмер Мун. А библиотека — одно из тех мест, которое поможет мне в этом деле.

До обители знаний мне помогла добраться служанка, которую я довёл до обморока просто спросив дорогу. Возник закономерный вопрос — это пони такие нервные, или Найтмер Мун настолько ужасающе на них воздействует? Однако поразмышлять над ним я не успел, ибо через пару минут передо мной встала совершенно иная задача — приделать на место челюсть, которая чуть не отвалилась от вида здешней обители знаний.

Выглядела она бомбезно. Даже те, у кого от чтения уже на восьмой минуте начинает коротить мозги, оценили бы целых пять этажей, заставленных шкафами с книгами, а уж какие-нибудь заядлые читатели вовсе бы переехали в библиотеку на несколько дней только для того, чтобы просто узнать, что она может им предложить.

— Доброго здравия, Ваше Величество! — поспешила расшибиться об пол в подобострастном поклоне выскочивашая из ниоткуда пожилая библиотекарша, за спиной которой нервно трепетали крылья.

— Тебе тоже. Хотя если судить по тому, как ты прыгаешь, здоровья у тебя хоть отбавляй, — решил я блеснуть чувством юмора и бабка его оценила ручейками пота, которые побежали по её телу. — Кхм… Мне нужны книги.

— Да, разумеется, Ваше Величество, — залебезила библиотекарша, постукивая вставной челюстью. — Какие Вам угодно?

— Об истории Эквестрии.

— Об истории Эквестрии? — настолько удивилась пожилая кобыла, что не совладала с вставными зубами и те вылетели у неё изо рта прямо на пол. Пришлось терпеливо, но не забывая при этом демонстрировать неудовольствие ждать, пока бабка подберёт их и вставит обратно, — Прошу прощения, Ваше Величество. Но история Эквестрии… Вы ведь сами её творили на протяжении тысячи лет и творите до сих пор…

— Хочу посмотреть, что о моём тысячелетнем правлении пишут подданные.

— Д… Да, разумеется, Ваше Величество. Простите. Труды какого историка Вы предпочтёте прочитать? Какое собрание сочинений?

Какой простой вопрос, на котором так легко оподливиться! Тем более Королеве!

— Хм… Мне нужно вменяемое собрание сочинений.

— Что? Вменяемое?

— Да, вменяемое. Чтобы написанное можно было прочитать и понять. Дешёвые исторические труды, в которых больше воды, чем смысла, меня не интересуют!

Библиотекарша хотела что-то сказать, но передумала. Поклонившись и смиренно попросив подождать какое-то время, пегасиха улетела на самый верхний этаж библиотеки. А я… А я был только рад лишние пару минут побыть наедине.

Пользуясь моментом и отсутствием читателей (видимо, вне зависимости от мира, библиотека остаётся самым непопулярным для визита местом), я решил пройтись по помещению и посмотреть, что может предложить королевский храм знаний.

Трактаты по искусству полётов, по магии самых разных сфер, романы, сочинения, баллады, сборники гимнов, геральдика — проще перечислить то, чего не было в библиотеке! Я бы предположил, что здесь отсутствуют книги, посвящённые человекам, но был риск в 0,01%, что я окажусь неправ.

— О, учитель! Вы здесь!

Блядь! У меня что, скрипты на случайные встречи срабатывают каждые полчаса? Отъебитесь!

— Какая приятная неожиданность! А то Старлайт сказала, что Вы не в настроении, безвылазно сидите в лаборатории и не хотите никого видеть…

Нет, мои мольбы не были услышаны и та крикливая особа, которая так обрадовалась возможности навязать Королеве своё общество, не отъебалась.

Оцепенев от неожиданности, я наблюдал цокающую в мою сторону голубую, почти синего, окраса единорожку. Однако красна она была отнюдь не цветом, а фиолетовыми плащом с воротником и шляпой, на которые были нашиты вырезанные из разноцветной ткани звёздочки. Причём шляпа была в типичном волшебном стиле — с широкими полями и острым колпаком. И да, даю голову на отсечение — это Трикси, вторая ученица Найтмер Мун.

— Здравствуй, Трикси. По какому поводу здесь, в храме знаний?

— В библиотеке, что ли? Бе-е-е… — единорожка состроила брезгливую рожицу. — Вы же знаете, я её обхожу десятой дорогой. Кстати! Именно благодаря тому, что не читаю книги, мне удалось сделать столько прорывов и открытий в магии! Книги не нужны Великой и Могущественной Тр-р-р-р-р-рикси, чтобы толкать науку вперёд! Вы ведь согласны со мной, учитель? — спросила понька, уставившись на меня ошалевшими от восторга глазами. И вопрос… Она от меня так тащится, или от самой себя?

— Хм… Тогда рискну предположить, что ты изменила принципам и пришла сюда ради того, чтобы поговорить со мной. Верно?

— Да! Старлайт рассказала Вам, как мы поймали Свити Белль и Скуталу? Так вот… Элементы спрятали их у Зекоры, зебры, которая жила в Вечнозелённом лесу и они думали, что там эти двое будут в безопасности. Понивилльцы замалчивали её существование, но!.. Острую смекалку и детективный ум Великой и Могущественной Тр-р-р-р-рикси не проведёшь! Я не только смогла узнать, где живёт эта полосатая, но и выяснила, что Понивилль — это просто рассадник смутьянов, на которых клейма ставить негде! — рассказывала Трикси, увлечённо жестикулируя и принимая горделивые позы, явно воображая себя на сцене, вещающей на широкую аудиторию.

— Да, Старлайт уже всё мне рассказала, Трикси. Не было необходимости делать это ещё раз. Или тебе так хочется показать, какая ты жуткая молодец? Настолько молодец, что я не могу не спросить — ты пришла только для того, чтобы бахвалиться, или у тебя есть ко мне дело?

“Она всегда была чудной, несмотря на свои гонор и самомнение…” — вспомнилась выписка из дневника Королевы, которая явно преуменьшала раздутость самолюбия и долбанутости Трикси. И даже несмотря на то, что эта понька явно упивалась собой, я не мог заставить себя относиться к ней негативно. Все эти кривляния и хвалебные оды себе любимой смотрелись настолько нелепо, что Трикси воспринималась карикатурным героем какого-то мультфильма. Я бы над ней даже посмеялся, если бы не вёл с ней диалог.

— Ну конечно!

— “Ну конечно я пришла бахвалиться”, или “ну конечно я пришла не просто так”, Трикси?

— Кхем… Ну… Э… — неловко замялась единорожка, поправляя шляпу. — У Великой и Могущественной Трикси есть к Вам одна просьба, учитель… Мне нужны рабы для великих и могущественных свершений!

Мне даже зеркало было не нужно, чтобы представить перекошенное от недоумения лицо Королевы. А его именно перекосило, ибо я не мог не почувствовать то, как свело каждую мышцу её физиономии.

— И зачем они тебе нужны?

— Чтобы они выполняли мелкую и никчёмную работу, чтобы Великая и Могущественная Трикси не отвлекалась от великих и могущественных дел! Знаете, учитель, мне не очень-то нравится отвлекаться от магических экспериментов чтобы… эм… — Трикси задумчиво почесала затылок. — Я в принципе от них не отвлекаюсь, но по статусу Великой и Могущественной, Трикси не помешали бы рабы! Вот так! И Трикси думает, что Понивилль для этого идеально подойдёт! Я буду там властвовать и вершить магию, а мятежные жители этого городишки — прислуживать и угождать моим прихотям! Это будет их наказанием за то, что они не хранили верность Вашему правлению!

От такого потока бреда, вылитого в уши, я откровенно впал в ступор. Не знаю, как пони относятся к рабству и может для них, как для жителей античности, это — обыденное дело, и я оставлю этот порядок вещей на их совести, но вот всё остальное…

— Трикси, я когда-нибудь тебе говорила прибраться в своей голове?

— Много раз, учитель.

Внезапно, но это оказалось приятно слышать. Значит, чем-то я и Найтмер Мун похожи.

— Я так думаю, если скажу это снова, то толку от моих слов не будет, верно? — спросил я и Трикси принялась виновато шаркать копытом по полу, потупив взор и растеряв весь свой самолюбовный гонор. Удивительно как в одну минуту она казалась чуть ли не сумасшедшей, вживающейся в роль мультяшного злодея, а в другую — настолько миленьким и неприкаянным созданием, которое жалко ремнём отшлёпать. Что не так с этой пони?

— Эх, ладно, — устало вздохнул я, пытаясь прикинуть, как направить этот разговор в такое русло, чтобы от него было больше пользы. — В любом случае, ты неплохо постаралась. И раз уж вычислила неверных подданных, то могу я ожидать от тебя компромат на каждого из них? Имена, где живут, чем занимаются и всё в этом духе…

— Ой, я их не запомнила, учитель. Мне ни к чему захламлять голову какими-то мятежниками, а то ценные знания о магии в неё потом не влезут. Спросите у Старлайт!

Теперь я понимаю, какой кринж испытывают учителя и преподаватели, когда разговаривают с непробиваемо тупыми учениками и студентами. Говорит Трикси, а биться башкой об стенку хочется мне. Но приходится терпеть, приходится слушать…

— Эм, учитель… — осторожно начала Трикси, — Я вижу, что Вы уже сгораете от желания отправить меня в Тартар…

Долбанутость Трикси и её талант к магии, упомянутый в дневнике Королевы, пугали меня, но тот факт, что она ещё и проницательна (или просто очень хорошо знает свою наставницу), вообще повергал в ужас.

— Но у меня есть к Вам одна просьба. Могу я воспользоваться лабораторией? У меня возникла идея относительно перемещений в пространстве, которую я хотела бы попробовать!

— Делай что хочешь. Мне, конечно, страшно предположить, что ты там задумала, но надеюсь, что от твоих действий будет больше смысла, чем от твоих слов.

— Йей! Спасибо, учитель! Великая и Могущественная Тр-р-р-р-рикси не обманет Ваших ожиданий! — заверила единорожка и её мантия со шляпой исчезли во вспышке магических искорок, оставляя её стоять передо мной, в чём мать родила.

И… И Трикси продолжила стоять в идиотско-горделивой позе и с самодовольной улыбкой на устах. Она смотрела на меня, я — на неё. Не знаю, что происходило в голове у этой кобылы, но лично я пытался понять, что это сейчас было.

— Я всё ещё в библиотеке?

— Да.

— Хе-хе, — неуверенно засмеялась ученица Королевы, покрываясь стыдливым румянцем. — Ну вы знаете, телепортация мне всегда с трудом давалась.

А-а-а, это была телепортация…

— Попробую ещё раз!

Вновь эта вспышка искорок, но на этот раз прямо у меня перед глазами. Она всего на миг закрыла взор, но когда она исчезла… Я обнаружил себя на шкафу, стоящим на самом верхнем уровне библиотеке.

— Трикси, твою мать!

И видимо, мой мат годился в качестве заклинания, потому что со всё этим же магическим эффектом меня перенесло обратно на первый этаж, поставив прямо перед нервно улыбающейся единорожкой.

— Простите, учитель, — извинилась волшебница и исчезла. Видимо, опасения надвигающихся люлей от наставницы творят не меньшие чудеса, чем магия.

— Ох, блядь, что за мир, что за пони… — только и смог простонать я, пытаясь совладать с зашедшемся в сумасшедшем галопе сердцем. В теле нелюбимой народом правительницы следует опасаться ассасинов и заговорщиков, точащих на неё ножи, но, блин, собственная ученица, которая не умеет телепортироваться…

Так совпало, что по возвращению в покои, настало время обеда. Отклонив приглашение пойти в столовую и повелев принести еду в королевскую опочивальню, я засел за книги, ожидая когда принесут всё для трапезы. Я не рассчитывал серьёзно вчитываться во что-то, скорее просто пробежаться глазами по написанному и выхватить самые необходимые сведения об Эквестрии и Королеве. Однако уже на первых страницах мозг начал сбоить и отказываться принимать новую информацию.

Я был истощён. Племянники, ученицы, капитанша гвардии… Всего несколько минут общения с ними выпили столько крови, сколько не смогла комиссия на защите диплома. Все они искали общества своей Королевы и я старался походить на неё настолько, насколько это возможно с теми скудными сведениями о ней, какие были в наличии. Каждое сказанное слово, каждая реплика — всё это стоило множества нервных клеток и мозговых сил. Как и минуты, проведённые с пони, которых я совершенно не знал и не понимал.

То, как они вели себя, очень походило на поведение персонажей из мультфильмов. В своих характерах они карикатурны, гиперболизированы и… нелепы. За Трикси было бы интересно наблюдать с экрана телевизора, но когда она стоит перед тобой — это совсем другое дело. То же самое можно сказать и про хнычущего из-за помолвки со старухой Блюблада. Уж не знаю, насколько… вменяемо себя ведут остальные пони, но каковы бы они ни были, придётся с ними общаться, придётся вести с ними дела, и всегда — от лица той, за кого приходится себя выдавать.

И ведь я понимаю, что ещё даже не успел поплавать с теми рыбами, которые соответствовали величине Королевы, или которые попытались бы её сожрать. Это всё ещё впереди.

Размышлять о таким премудростях было интересно, но ход моих мыслей прервал внезапный стук в дверь, вынудивший меня подпрыгнуть.

— Ваше Величество, мы принесли обед!

— Ну так заносите!

Еда… Пусть к пони я относился с опаской, но очень хотелось верить, что их блюдам можно доверять. Насколько это вообще возможно, будучи нелюбимым народом тираном.

Понячьи голубцы — нарезанная клубника, завёрнутая в лепестки цветов — присыпанные сахарной пудрой и политые каким-то сиропом, оказались сочными и сладкими. Почти как пирожки, только без толстого и вязкого теста. А уж как они сочетались с крепким чёрным чаем… Это было что-то с чем-то.

И как всегда, хорошая трапеза помогла почувствовать себя лучше. Но не настолько, чтобы я захотел сесть за книги по истории. Один лишь взгляд на них вызывал панику, какую можно испытать, когда берёшься за подготовку к экзамену за сутки до его начала. Вроде и пытаешься судорожно что-то учить, но с другой стороны понимаешь, что перед смертью не надышишься.

Ладно, отложу историю на потом и сосредоточусь на чём-то более… злобоночным, а именно — на расписании. Я так и не узнал, что у Найтмер Мун запланировано на ближайшие ночи. И если у меня это не удалось своими силами, то пусть мне в этом помогут — нужно позвать королевского секретаря. Должен же у Королевы быть кто-то, кто помогает ей с организацией правительственной рутины.

— Чем могу служить, Ваше Величество? — учтиво поинтересовалась вошедшая в помещение единорожка серого окраса и с тёмным цветом волос. И хоть говорила она вежливо, красные глаза бесчувственными льдышками взирали сквозь стёкла небольших очков-половинок, а лицо застыло, словно каменная маска. А ещё у неё был знак на крупе в виде планшета и листа бумаги, в которое тыкалось окунутым в чернила острым кончиком перо.

— Что у меня запланировано на завтрашнюю ночь? Хочу пересмотреть распорядок.

— Как угодно Вашему Величеству, — монотонно отозвался кобыла таким голосом, какой пришёлся бы впору какому-нибудь голосовому помощнику, и достала из мимолётной вспышки искр блокнот, весьма солидных ширины и толщины. — Посмотрим, понедельник… С раннего заката и до полуночи, ваш обычный досуг — утренний туалет, затем ужин, за которым я прочту вам актуальные новости, час — приём придворных, час — тренировка. После этого у вас есть пятнадцать минут на душ и затем наступает время аудиенции.

— Ну и с кем я буду… аудиенствовать?

— Вас посетит Брейбёрн из Эппллузы.

— Зачем?

— Обсудить дела Эппллузского графства, — монотонно ответила единорожка, которую видимо не смутило, что Королева слишком много вопросов задаёт о распорядке своей же ночи. — После — предутренний досуг и общение с придворными, — зачитала секретарша и подняла на меня взгляд. — Внести коррективы в расписание, Ваше Величество?

— Пока нет. Что там у нас на вторник?

Каденс пугала тем, что у неё конфликт с Найтмер Мун по поводу Шайнинг Армора. Старлайт настораживала тем, что она близка к Королеве, Трикси — своими долбанутостью и непредсказуемостью, но эта секретарша затмевает собой их всех. Такого биоробота, который со столь отсутствующим видом только и делает, что выполняет свою функцию, ещё поискать надо.

— До полуночи — всё как в понедельник. Затем же у вас запланирован совет.

— Ох… Можешь сделать распеч… сделать копию расписания?

— Как будет угодно Вашему Величеству.

— Чудно. Тогда можешь иди.

— Рада служить Вашему Величеству, — сказала в ответ единорожка, кланяясь, но по её тону мне показалось, что в этой жизни её ничто не может порадовать. Однако, я этой встречей остался вполне доволен, несмотря на неприятные впечатления. Надо было сразу её позвать, но с другой стороны… Тогда бы я не отыскал дневник и журнал исследований.

Расписание легло на стол Королевы спустя всего несколько минут после визита секретарши. И глядя на него хотелось только поблагодарить судьбу за то, что в тело Найтмер Мун я угодил в воскресенье, а не в любой другой день. То есть ночь! Затяни меня с самых первых минут в правительственную суету, я бы просто сошёл с ума.

Сказать, что жизнь Королевы была расписана поминутно и была всецело посвящена заботам страны — сильно преувеличить. Всё-таки, правительница предпочитала, чтобы у неё оставалось время и на себя, на что намекали “окна” в расписаниях. Хотя, раз уж я в теле мировой злодейки, может эти пробелы предназначены вовсе не для отдыха, а для решения тёмных дел, о которых не стоит знать даже секретарше?

Как бы то ни было, дел у Найтмер Мун хватало —приём придворных, встречи, балы, совещания, собрания и прочее. Однако более всего внимание привлекала запланированная на следующую неделю поездка в Мэйнхеттен, а вот на осень, на 61 ночь, было намечено только одно обязательное событие — праздник Осеннего луностояния. И видимо, он очень важен, если его выделили настолько заранее.

В любом случае, имея на ~~руках~~ копытах расписание, я владею временем, а это — всё равно, что наполовину прибрать власть над королевством. Осталось только раздобыть информацию, чтобы не только ухватиться за руль госуправления всеми четырьмя ногами, но и начать жить, как Найтмер Мун. Настолько, насколько это возможно.

Глава 5

Новых глав по фанфику в 2024 году не будет. Продолжение только в январе 2025.

Собравшись с духом и с силами, я всё-таки заглянул в книги по истории, рискуя получить смертельную дозу восхищения и обожания, которыми, похоже, те были написаны вместо чернил. Найтмер Мун начала своё правление почти тысячу лет назад, единолично свергнув Дискорда, духа хаоса, и освободив пони от его безумной тирании. Затем новоявленная Королева принялась собирать разрозненные после смены власти земли, а когда этот процесс завершился, она начала присоединение новых.

Эквестрия, под её правлением, поглотила яков, бизонов, киринов и иных представителей животно-разумных видов, которым нечего было противопоставить пони, владевшим и небесами, и магией. И все эти завоевания мне виделись как мои катки в Цивилизации, где я, играя за вошедшую в атомный век державу, покорял страны, которые застряли в первобытно-общинном строю. В такие моменты я ощущал себя великим полководцем и завоевателем, уверен, что и Найтмер Мун испытывала нечто подобное, когда подчиняла другие народы.

Однако, был на её памяти и достойный противник — Король Сомбра, правивший внезапно не королевством, а империей, Кристальной. Будь его земли лёгкой добычей, войне с ним не посвятили бы целые разделы. Некогда он скрыл свои владения за магической тёмной вьюгой, но Найтмер Мун нашла способ развеять заклятия и вторгнуться в империю, неся ей жителям освобождение от власти обезумевшего диктатора. Как нетрудно догадаться, победа была за Королевой.

И я должен признать, что читая о военных подвигах Найтмер Мун очень легко было поверить в правильность её свершений. Историки описывали её либо как освободительницу, как в случае с Сомброй, либо как ту, кто несёт отсталым народам прогресс и цивилизацию. И такая риторика кое-что мне напомнила, а именно — древних римлян, которые тоже занимались просвещением варварских народов военными методами.

Ратные подвиги Королевы — это было ещё полдела. Описывались и её многочисленные достижения во внутренней политике, в формировании эквестрийского общества, в науке и многом другом. Я уверен, что если составлять список преуспеваний Найтмер Мун, то он получится настолько длинным, что им можно будет пару раз обмотать земной шар. Хм… А интересно, здешний мир круглый, как моя родная планета, или он зиждется на панцире гигантской плывущей через космос черепахи, как в произведениях Терри Пратчетта?

Как бы то ни было, если верить написанному в хрониках, то складывалось впечатление, что Найтмер Мун — единственная личность, которая обеспечила Эквестрии существование и процветание. Но… Пусть я и попал в этот мир всего лишь вчера, зато родился много лет назад и понимал, что большую часть написанного можно смело отнести в категорию “ПИЗДЁЖ”.

История фальсифицируется и одни факты замалчиваются, другие переписываются, а какие-то — выпячиваются. И за почти тысячу лет правления деспотичная Королева наверняка овладела этим искусством в совершенстве, так что только она может знать, чему из того, что я прочитал, можно верить. И где искать информацию про Селестию, потому что ни в одной из пролистанных хроник эта мифическая персона вообще не упоминалась.

Откладывая в сторону книги, я решил, что стоит разузнать о местонахождении личного архива Королевы. В моём-то мире у правительств были засекреченные документы, которые держались подальше от внимания общественности, а у деспотичной Найтмер Мун они и подавно должны быть. И ещё один момент… У меня на копытах есть относительно… свежий дневник Королевы. Могут ли быть другие?

Вопрос этот любопытный и вместо того, чтобы размышлять над ним, нужно искать на него ответ. Но мне это не позволила сделать внезапно нагрянувшая Каденс. Племяшка вошла со смиренным видом, левитируя перед собой письмо.

— Я вернулась со своей благотворительной поездки, тётушка.

— Чудно. И как?

— Без лукавства скажу, что под её конец моё сердце просто кровью обливалось, — поведала племяшка, подходя к кровати, на которой я и занимался познанием истории. — Столько храбрых и сильных жеребцов оказались прикованы к больничным койкам. И ведь кто-то, едва оправившись от ран, вернётся в армию, а кто-то останется с увечьями до конца своих дней. Останется инвалидами. Это почти приговор для пони в самом расцвете лет. А жеребята… Ты знаешь, что матери отдают детей в приюты, потому что не могут растить их в одиночку, без отцов? — спросила Каденс и так серьёзно посмотрела на меня, что стало понятно — отмолчаться не получится.

— И-и-и-и… что? Армию теперь распустить? — тупо спросил я, чувствуя как соображалка начинает барахлить.

— Нет, я предлагаю повысить выплаты матерям, мужей которых забрали на службу. И назначить такой размер выплат, который бы соответствовал потребностям по количеству жеребят в семье, — с горящими от энтузиазма глазами поделилась инициативой Каденс. — Нужно создать такие условия для пони, в которых им не придётся расставаться со своими детьми, чтобы они могли прокормиться.

— И заодно надобность в приютах отпадёт, да?

— Да, было бы чудесно, если бы Эквестрия вообще не знала, что такое сиротские приюты! Но увы… — племяшка горестно вздохнула. — Боюсь, чтобы изжить такое скверное явление, потребуются многие годы. А приюты — это очень скверно, тётушка. Я посетила несколько из них и, к моему горестному открытию, не все они обустроены, как следует. А когда я узнала, какие крохи выделяются из бюджета на их содержание…

Ну а чего ты хочешь, королевская племяшка? У государства никогда нет денег на сироток, больницы, инвалидов и прочую ерунду, только на войнушку — танки, самолётики, вертолётики, ракеты и пиу-пиу.

— Как ты могла такое допустить, тётушка? С нашими тысячами триллионов битс в королевской казне…

На какой-то миг я растерялся. Не только из-за того, что предназначенные Найтмер Мун претензии приходится принимать мне, но и из-за суммы, которую озвучила Каденс.

Сколько?! Тысячи триллионов? Звучит дохера и больше, но по нынешнему понячьему курсу (если он есть), насколько это много? Этого хватит, чтобы купить себе целую страну в личное пользование?

— Я думаю, что с нынешними накоплениями, которые ты собирала тысячу лет, мы можем позволить себе…

Я не очень падок на деньги, но… Тысячи триллионов! Как написать такое число? Где хранить столько бабок?

— Тётушка, ты меня слушаешь?

— Э… Да-да, племянница, я просто не поспеваю за твоими мыслями. Я так вымоталась за сегодняшнюю ночь…

— Но у тебя же выходной.

— А ты думаешь, я не устаю, когда отдыхаю?

— Слова истинного трудоголика, — Каденс улыбнулась. — Так что ты думаешь?

Извини, племянница, но я прослушал тебя, пытаясь представить, как пишется тысяча триллионов. Ладно… Сделаю спасительный финт ушами.

— По правде говоря, я сейчас вообще не хочу ни о чём думать. Давай поговорим об этом завтра, хорошо?

— Как только я подхожу к тебе с какой-то просьбой или инициативой, ты всегда отмахиваешься от меня, — опустила ушки племянница и, если память мне не изменяет, то лошади делают это, когда пытаются показать агрессию. Действует ли похожая логика в случае с пони?

— Я не отмахиваюсь, а откладываю этот разговор до лучших времён, до тех пор, пока я… ну… не настроюсь на него. Сегодня у меня выходной и я не хочу даже секунду своего времени тратить на работу. А завтра… завтра мы это обсудим, ладно?

Каденс удивлённо захлопала пушистыми ресничками, а её ушки принялись беспокойной то вставать торчком, то опять прижиматься к шее. Похоже, она была готова к тому, что Королева просто пошлёт её, но очевидно, её ожидания не оправдались, и теперь она пыталась как-то оправиться от того грохота, с которым они рухнули. А мне только и оставалось, что терпеливо ждать, пока она придёт в себя.

— Как скажешь, тётушка — вздохнула Каденс. — Извини, я начала раздражать тебя со всеми этими… вопросами.

— Нет-нет, всё нормально, племянница. Просто… ты выбрала не совсем удачное время для всех этих разговоров.

— Видимо да… Но спасибо тебе большое, что пошла мне навстречу, — с благодарностью произнесла Каденс и вдруг подалась вперёд, заключая меня в объятия.

И это было настолько внезапно, что от неожиданности я дал волю крыльям и раскрыл их, но мне удалось перенаправить этот своевольный рефлекс в то, с чем на меня набросилась племяшка — в обнимашки. Обхватив Каденс крыльями, я прижал её к себе, при этом чувствуя себя так некомфортно, как… Как если бы меня вдруг на улице обнял чужой ребёнок и назвал “папа”.

Эти объятия предназначались Найтмер Мун, но никак не мне, так что от Каденс я хотел как можно скорее дистанцироваться, но… Пришлось терпеть, ждать, пока она вдоволь наприжимается к тётке, и задаваться вопросом — неужели несмотря на все обиды, Каденс действительно любит Найтмер Мун? Да и заслужила бы Королева эти объятия, если бы была на своём месте?

— Я верю тебе, тётушка. И ловлю на слове, — изрекла Каденс, отстраняясь.

— Мы всё обсудим, не сомневайся. Просто… Мне хочется отдохнуть от всего этого, — сказал я, складывая пышнопёрые крылья за спиной. И управляться с ними было довольно непривычно.

— Ты правишь почти тысячу лет, тётушка. Порой я удивляюсь, как тебя хватило на столь долгий срок.

Я только неоднозначно развёл копытами, как бы говоря “вот так вот”.

— Кстати, вот письмо, которое я написала Шайнинг Армору. Прошу, читай, — сказала Каденс, услужливо разворачивая при помощи магии лист бумаги, испещрённый выразительным почерком.

Шайнинг Армор, мой нежно любимый кексик,
ты не представляешь с каким трепетом на сердце я пишу тебе эту первую за долгое время разлуки весточку. Хоть ты и не искупил свою вину перед тётушкой за своё родство с Искоркой, Она позволила мне написать тебе и я рада воспользоваться предоставленной ею возможностью.
Я знаю, что жизнь в изгнании отнюдь не легка и боюсь представить, через какие лишения ты проходишь из ночи в ночь, а посему хочу спросить — как ты? Не подхватил ли ты какую-нибудь скверную болезнь в странствии? Не нашлось ли чудовищ или презирающих законы королевства пони, которые попортили твою шёрстку ранами и шрамами? Я ещё многое хочу у тебя спросить, но боюсь, во всей Эквестрии не найдётся такого листа бумаги, на котором я смогу поместить все свои мысли, а посему прошу тебя — напиши мне обо всём, что приключилось с тобой и что у тебя на сердце.
Плавясь от нетерпения, как глазурь на солнце, жду ответа.
Искренне твоя,
мармеладочка-Каденс.

И для пущей романтичности племяшка сопроводила письмо отпечатком своих губ, сделанным при помощи розовой помады. Очень мило, но… Что это за кондитерские заигрывания? Кексик, глазурь, мармеладка… Впрочем, люди друг друга в порывах нежности животными обзывают. Лучше быть мармеладкой, чем зайчиком, который ест своё дерьмо, или котиком, который вылизывает себе яйца и жопу.

— Что же… Такое письмо меня устраивает. Можешь отправить его Шайнинг Армору.

— Спасибо, тётушка, — отблагодарила Каденс, пряча письмо под крыло и заливаясь неестественным анимешным румянцем. Это у неё сама шерсть краснеет? Как? Что не так с этими лошадьми?

— Кстати, я давно хотела спросить… — неуверенно начала крылорожка. — Тебе больше тысячи лет, а о твоих амурных делах до сих пор ходят только слухи и домыслы.

Мне решительно не понравилось, в какую сторону начала вести разговор Каденс, так что… Кладём копыто на волшебную кнопку “послать куда подальше” и готовимся нажать её.

— Но в отличие от большинства пони, которым только и остаётся, что гадать на кофейной гуще, я хочу спросить тебя лично… — Каденс неуверенно сглотнула. — У тебя действительно за всю твою жизнь не было особого пони? Прям ни одного?

Язык начал липнуть к нёбу, а губы — сшиваться вместе, как у Нео в первой части Матрицы на допросе у агентов. Обсуждать такой вопрос было максимально… некомфортно. Всё равно что коллективно нюхать чьё-то нижнее бельё. Но думаю, я смогу выкрутиться. Тем более со свежими знаниями, почёрпнутыми из дневника.

— Этот вопрос прям так сильно не даёт тебе покоя, Каденс? — театрально вздёргиваем бровь для пущего экспрессивного эффекта.

— Я всё-таки Принцесса любви, тётушка, и моё призвание — помогать любящим сердцам найти друг друга.

Мне стоило больших усилий, чтобы удержать контроль над лицемордными мышцами, потому что их так и сводило от недоумения. Принцесса любви помогает… найти свою пару? Типа греческой Афродиты, что ли? Или как?

— Но твоё сердце будто… Глухо к этому чувству. Поэтому я и спрашиваю. Неужели за многие века не было того, кого ты могла бы полюбить?

— Пфф, любовь… Ты сама хоть можешь объяснить, что это за чувство?

— Любовь не нужно объяснять, тётушка. Это чувство, оно… Выше необходимости облачать его в слова. Оно просто… Есть. И оно окрыляет.

— Ну если ты не можешь мне это объяснить, значит и не трать моё время на разговоры о подобной ерунде, если не хочешь, чтобы я вновь лишила тебя возможности переписываться с твоим Шайнингом.

Чувствую, я почти идеально попал в образ Королевы. Иначе бы глаза Каденс не блеснули в испуге и она не отступила от меня на шаг, будто боясь, что за расспросы может получить крепкого удара ремнём.

— Прости, тётушка.

— Вместо того, чтобы извиняться передо мной, лучше постарайся не создавать причин, по которым тебе придётся просить прощения, хорошо?

— Хорошо, тётушка. Ну… Я пойду?

Каждый нерв в моём теле был напряжён до предела и я только и ждал секунды, чтобы отослать Каденс куда больше и на как можно более долгий срок. Но… Опять же эта чёртова необходимость идти навстречу неизведанному миру, чтобы лучше узнать его.

— Знаешь, Каденс, весь этот разговор… Он натолкнул меня на мысль, что неплохо бы вспомнить о былом. Даже не так… Заглянуть в прошлое, пообщаться с той собой, какой я была много лет назад.

— Кажется, я тебя понимаю, тётушка. Хочешь перечитать свои давние дневники? — правильно уловила ход моих мыслей Каденс, при этом как-то неоднозначно поглядывая на книги по истории, лежащие на кровати.

— Именно. Оглянуться в прошлое никогда не вредно, и вспомнить прожитое тоже не помешает.

— Ох, я как-то пыталась вести дневник, прямо как ты, но… Мне не хватает постоянства для такого дела.

Постоянства тебе не хватает… Ты мне скажи, где дневники Найтмер Мун!

— Напомни, ты видела когда-нибудь собрание моих записей?

— О да… Я никогда не забуду целый архив, заполненный лишь твоими дневниками. Сколько их было, когда я их видела в последний раз? — Каденс приняла задумчивый вид. — Около… Пятиста, нет?

— Откуда я знаю? В конце концов, я эти дневники писала, а не считала.

— Хе-хе-хе, неплохо сказано, тётушка.

— Как тебе идея взглянуть на них ещё раз? Заодно и посчитаешь, сколько их в архиве на самом деле.

Я шутил, по-доброму шутил, но Каденс приняла такой испуганный вид, будто я претворил в жизнь обещание лишить её возможности переписываться со своим “кексиком”. Либо у пони плохо с юмором, либо из уст Королевы всё звучит как угроза.

— Почему бы и нет? Всё-таки не каждую ночь удаётся прикоснуться к древности.

Ох, Каденс… Твоя тётка — сама по себе ходячая древность. Ты об этом не подумала?

Я очень хотел, чтобы путь до архива прошёл в молчании, но Каденс навязывала разговор то про драконьи законы, которые душат свободу бедных пони, то про столичную знать, которая живёт на слишком уж широкую ногу. Назло простым смертным.

— Меня это глубоко печалит, тётушка. На последний бал, который устроила графиня Колоратура, было потрачено почти пять миллионов битс. Для некоторых пони заработать такие деньги и купить себе приличный дом — это благодать. А аристократы тратят деньги на сиюсекундные развлечения так, будто битсы с неба сыплются, — сокрушалась племяшка, очевидно всем сердцем болеющая за страдания и обиды голодающего народа, а не за сытую жизнь элиты.

— Они просто бросают деньги на ветер, который дует в их сторону, только и всего.

— Но он не дует в сторону простого народа. Газетчики написали о том, сколько стоил бал и какие роскошности позволила себе Колоратура. Многих это возмутило и пони начали роптать. Некоторые даже срывают призыв в армию и нападают на собирающих призывников сотников, заявляя, что не собираются защищать такую Эквестрию, где у дворян лишь привилегии, а у народа — сплошь обязанности да повинности.

Да уж… Дразнить голодный и забитый народ — чревато. Один китайский император как-то решил устроить сплав по реке на своём корабле, прихватив свиту и устроив себе роскошный пир. Нищий народ наблюдал за весельем правителя с берега, а тот словно дразня их, бросал блюда в реку. А потом подданные собрались, взбунтовались, и свергли своего правителя. Всё. Мораль наглядна — понты не то, что дорого стоят, они вообще ничего не стоят.

— Довольно кощунственно так себя вести, когда дела в королевстве идут неладно, — с деланной важностью хмыкнул я. — От Колоратуры и тех, кто был на её балу, не было никакой реакции на возмущения?

— Эм… Нет.

— Тогда реакция будет от меня, — многозначительно изрёк я и замолчал, оставляя Каденс терзаться в догадках о том, что тётка имеет в виду.

Вряд ли я могу наказать пони за то, что они тратят бешеные деньги на себя любимых, но… Как-то нужно будет организовать соответствующие санкции за подобное поведение. Уверен, черни понравится, если Королева даст по носу потерявшим меру хозяевам жизни.

Так я и Каденс подошли к дверям архива, которые были сделаны из чёрного металла и которые стерегли аж четыре пони — два единорога и два… два вампира. Я не знаю, как назвать тех, у кого были крылья летучих мышей, так что… Пусть побудут вампирами.

Однако помимо стражи, тайны Найтмер Мун хранил весьма любопытный замок, своим механизмом встроенный прямо в дверь и круглая замочная скважина которого была расположена прямо на уровне головы правительницы. И интуиция мне подсказывала, что ключом служит рог самой Королевы.

Искренне надеясь на то, что вывод сделан верный, я поддаюсь головой вперёд, вставляю костяной нарост на лбу и… Он идеально подошёл и я попытался покрутить им, но замок не отозвался на мои потуги. Ни один винтик внутри двери даже не скрипнул.

— Что-то не так, тётушка? — участливо поинтересовалась Каденс, в то время как я ощутил капельки нервного пота, заструившиеся по спине.

Если рог подошёл, тогда… Мне нужно кастануть магию? Знать бы ещё как это сделать.

— Да, не так. Замок поломался! — не может же Королева во всеуслышанье признаться в том, что забыла, как нужно магичить. — Сделайте что-нибудь. Выньте его.

— Эм, но… Ваше Высочество, — неуверенно заговорил один из гвардейцев, — замок — часть одного большого защитного механизма внутри двери. Его нельзя вынуть.

Вместо одиноких капелек теперь по мне бежала целая сетка из ручейков пота. Так оплошать на ровном месте — это надо уметь. Но признавать это было нельзя и обвинив дверь в неисправности, было решено вернуться в покои и спрятаться от постигшей меня неудачи за надёжными дверями. Неудачи, которая совсем подкосила меня, лишив последних сил.

Прощаясь с Каденс, я словно снимал с шеи петлю, в которую добровольно и полез. Но окончательно облегчение я ощутил уже в опочивальне Королевы, когда рухнул на мягкие перины.

Идеальный попаданец на моём месте, как машина, взялся бы за изучение всех нарытых источников информации, впитывая все необходимые для жизни в теле Найтмер Мун знания, но… Я достиг своего предела, как и тело правительницы, которое вдруг хватил озноб, достойный бессмертного существа, кажущегося всемогущим.

Я чувствовал, как кровь холодеет в жилах, как сводит каждую мышцу и как от каждого движения покрываются трещинами кости, оказавшиеся вдруг хрупкими, как хрусталь. Однако самое худшее ощущение было в магическом рогу, который накалился, словно паяльник, причиняя нестерпимую боль. Тело словно пыталось выжить из себя мою скверную душонку, наконец-то заметив, что им явно распоряжается кто-то не тот.

И я разделял его желание — уже и сам не хотел более в нём находится. Но подрагивая от озноба, обливаясь потом и постанывая от боли, я понимал, что так просто мы не расстанемся и тот пиздец, который свалился на меня сегодня, обрушится на меня завтра в ещё больших масштабах.

Гамлет задавался вопросом “Быть или не быть?”, ну а передо мной стоит совершенно иная дилемма. Я буду, так или иначе, но кем? Собой или Найтмер Мун?

Каденс думала взять пример со своей правящей родственницы и посвятить остаток ночи себе любимой, но нужно было сделать кое-что ещё — наведаться в подземелье и проверить содержащихся там заключённых. И сделать это Принцессу вынудили пополнившие камеры парочка маленьких кобылок и странная зебра, жившая отшельницей в лесах. Королева бросала в темницу и нечистых на копыто чиновников, и подстрекателей смуты, но трое новых пленников явно выбивались из общего поголовья заключённых.

Путь молодой Принцессы пролегал мимо лаборатории, находившейся на пару этажей выше невольничьих помещений. И когда аликорн проходила мимо, от её глаз не укрылось то, как напряжены стоящие у дверей в колдовское помещение стражники, а её слух не мог не обратить внимания на звуки магического характера, раздававшиеся по ту сторону.

— Доброго здравия, Ваше Высочество.

— И вам, солдаты. Вы какие-то слишком нервные. Внутри Трикси, верно?

— Так точно.

— Ладно, тогда я зайду, проконтролирую, чтобы она не натворила чего-нибудь… эдакого, — пообещала аликорн, на свой страх и риск приоткрывая двери, заранее готовясь к тому, что она там увидит.

— ПРЕКРАЩАЙ, ТРИКСИ! ПРЕКРАЩАЙ! — надрывалась в крике Старлайт, которой стоило ценой больших магических усилий удержать стремительно расширяющийся магический портал, находящийся в окружении чернокаменных монолитов, вокруг которых вихрились энергетические потоки.

— Но я же только начала! — негодовала единорожка нежно-голубого цвета, которая пыталась не то помочь Старлайт в укрощении нестабильного магического явления, не то помешать.

— Трикси! — командным тоном прикрикнула Вишенка, наблюдающая за всем магическим действом со стороны. — Либо это сделаешь ты, либо это сделаем мы и доложим Её Величеству, что ты тут устроила!

— Ну ла-а-а-а-адно, — протянула волшебница с таким тоном, будто делала вселенское одолжение, и лениво махнула головой, посылая в сторону магических монолитов залп колдовских искр, который, тем не менее, похоже сработал не так как надо и растущий разрыв в пространстве начал расти с удвоенной скоростью, при этом искажаясь, будто в судорогах.

— Ну Трикси, ну пардонь мой аравийский, ну твою жеж мать! — не стала сдерживать негодования предводительница королевской стражи, негодующе поблёскивая глазами.

Каденс, вздохнцы, тряхнула увенчанной диадемой головой, посылая в навершие каждого из чернокаменных монолитов заклятия, оборвавшие ниточки магических потоков, перекрыв приток магии к порталу и вынудив тот закрыться.

— Спасибо, Принцесса, — устало выдохнула Старлайт, утирая выступивший на лбу пот.

— Не за что. А теперь объясните мне, куда в этот раз вы пытались открыть портал?

— В Зебриканию! — гордо поведала Трикси. — Я всё хочу помочь Её Величеству хоть как-то найти способ быстрой транспортировки войск на другие континенты, но… Что-то пошло не так.

— Радуйся, — взяла менторский тон Старлайт, — что мы не открыли проход в какое-нибудь хтонические измерение и оттуда не хлынула всякая дрянь, как в прошлый.

— Вот именно, — согласно кивнула Вишенка. — Не хватало ещё, чтобы мы ловили шогготов по всему замку, как в прошлый раз.

— А вы их всех поймали? — озабоченно спросила Каденс. — Просто эти хтонические твари… Мне от них не по себе.

— Да, всех, — уверенно кивнула капитан гвардии. — Её Величество потом лично сделала из них желе и законсервировала, после чего зашвырнула в самую бездну Тартара. Туда, куда мы бросили всех тех людей, которых Трикси, — единорожка сурово глянула в сторону упомянутой ученицы Королевы, — как-то раз также призвала в наш мир при помощи порталов.

— Да уж, — покачала головой Каденс. — С Трикси что ни эксперимент, так какая-нибудь катастрофа.

— А чего это сразу катастрофа? — обиженно прижала уши Трикси. — Учитель всегда говорила, что в магии среди смертных мне нет равных! Открыла бы я этот портал, если бы было иначе?

— Ты что-то путаешь. Она говорила, что твои таланты меркнут под твоими безалаберностью, безответственностью и нетерпеливостью, — холодно произнесла Вишенка.

— Да, — вторила Старлайт. — У тебя на одну попытку сделать что-нибудь стоящее приходится тысяча косяков! Да простит меня Её Величество за то, что я скажу, но лучше бы ты в своё время брала пример с Искорки. Она хоть и дура, но усидчивости ей не занимать. Если бы ты хоть вполовину столько же времени проводила за книгами, сколько она, то уже давно бы вошла в Палату архимагов!

— Сравнила гордую орлицу, — Трикси недвусмысленно ткнула в себя копытом, — с курицей! Я потому так талантлива в магии, что в своё время за книгами не просиживала. Всё-таки магия — это такая стихия, в которой должно быть место художеству, вдохновению! В конце концов, именно такие как я двигают её вперёд, а не зубрилы вроде Искорки, которые дальше написанного в книге ничего не видят. Да и более того, это книги свели её с ума! И теперь она носится по Эквестрии и бредит тем, что она — воплощение Элемента магии, и что обязательно придёт Селестия, которая всех спасёт!

— Видимо, Искорка читала вредные книги, только и всего, — решила вставить своё слово Каденс. — Просто есть две грани познания. Ты либо зачитываешься книгами и сходишь с ума, как Искорка, либо не читаешь и становишься невеждой. Но здесь нужно найти золотую середину, Трикси. Привыкни почитывать книги, время от времени, но не засиживайся за ними. Тебе такое пойдёт на пользу.

— Знать бы ещё, что читать… Я в школе в копыта ни один учебник не взяла, но это не помешало мне достичь высот в магии.

— Значит самое время вернуться к основам, — сухо произнесла Вишенка. — Если ты так не перевариваешь книги, то начни хотя бы с учебных пособий для жеребят. Глядишь, может дело на лад пойдёт.

Трикси уже вознамерилась было заявить, что думает по поводу высказанного совета, но разойтись ей не позволила Каденс:

— Ладно, давайте оставим Трикси в покое. Ей и так часто от тётушки достаётся, а тут мы ещё на неё нападаем, как волки.

— Всё в порядке, Каденс, — махнула копытом горе-волшебница. — Мне нужно выдержать квоту по нападкам в свою сторону, а то сегодня Её Величество была на удивление снисходительна ко мне.

— Кстати да… Никому из вас не показалось, что тётушка сегодня вела себя слишком странно? — Каденс принялась переводить вопросительный взгляд с одной находящейся в лаборатории кобылы на другую.

— Я видела её сегодня всего один раз, — первой заговорила Вишенка, поправляя доспехи. — Она сидела в саду и вид у неё был довольно вымученный. Но я так думаю, что нет ничего необычного в том, что Её Величество устала.

— Не знаю, как по мне, всё как всегда, — повела плечами Трикси. — Учитель хоть ворчала на меня сегодня меньше обычного, но я так думаю это потому, что она устала. Ну и ещё я сбежала от неё довольно быстро, так что она не успела разойтись.

— Странно, — заговорила Старлайт, — когда я сегодня заглянула к ней в лабораторию, она была очень нервной. Хотя обычно она всегда рада обсудить со мной Астрал или другие магические аспекты. Я вообще заметила, что Её Величеству больше нравится говорить о магии, чем о политике, но сегодня… — единорожка пожала плечами, как бы говоря, что не знает, чем объяснить сегодняшнюю перемену в поведении Найтмер Мун. — А что у тебя, Каденс? Тебе есть чем поделиться?

— Да, тетушка позволила мне переписываться с Шайнинг Армором, — поведала аликорн, отмечая с каким удивлением переглянулись собравшиеся в лаборатории единорожки. — Это было очень внезапно, но она потребовала, чтобы я давала прочесть каждое письмо, которое я ему напишу, или получу от него.

— Я бы решила, что такая сделка вполне в её духе, если бы не знала, как она терпеть не может Шайнинг Армора, — поделилась соображением Вишенка. — Да и в принципе всё, что касается любви.

— Это только начало. Тётушка сегодня позволила мне себя обнять.

— И что, это так удивительно? — поинтересовалась Трикси.

— Да, потому что в последний раз я её обнимала, когда была маленькой кобылкой. И это закончилось тем, что тётушка поставила меня в угол и велела никогда больше так не делать. Но это ещё не всё… За сегодняшнюю ночь я ни разу не видела, чтобы она использовала магию! За ужином он сказала, чтобы я её покормила, а потом, когда мы пошли заглянуть в её архив с дневниками, она не смогла отпереть дверь. Сказала, якобы механизм сломался.

После слов Каденс между собравшимися пони повисла тяжёлая тишина, в которой каждая обдумывала услышанное и пыталась прийти к какому-то выводу. И в этом безмолвии молодая Принцесса определённо бы расслышала мысли собравшихся, если бы её саму не переполняли размышления и тревоги.

Годами Каденс мечтала, чтобы тётушка отринула ненависть и злобу, которыми жила веками, и вот, похоже, её желание претворилось в жизнь. Сегодня Найтмер Мун была добрее, чем когда-либо и Каденс даже не чувствовала от неё привычных отзвуков тёмных чувств, но почему тогда на сердце так неспокойно?

— Может, — неуверенно начала Трикси, пошаркивая копытом по полу, — Её Величество сегодня просто… в хорошем настроении?

— В настолько хорошем настроении, что поспешила выгнать меня из лаборатории, когда я к ней заглянула, — хмуро парировала Старлайт. — Но с Каденс я спорить не буду. Учитель сегодня действительно немножко… странноватая.

— Я думаю, что Её Величество такая из-за всей этой ситуации со смутой, — выдвинула предположение Вишенка. — Помимо того, что шестёрку всё никак не могут поймать, так её ещё окружают идиоты и дилетанты, присутствие которых испытывает её нервы на прочность. Всё это так или иначе сказывается на ней.

— Ладно, как бы то ни было, приглядывайте за тётушкой, — напутствовала Каденс, переводя серьёзный взгляд с одной смертной на другую. — Из всех пони, которые её окружают, она может положиться лишь на нас.

— Ради этого я и служу Её Величеству, Каденс, — хмыкнула травмированная единорожка. — Пусть хоть вся Эквестрия обратится против Королевы, но я не предам её, и буду стоять за неё до конца.

На такое твердое заверение Каденс отреагировала одобрительной улыбкой. Многие пони давали клятвы верой и правдой служить своей Королеве, но если чьим словам и верила Принцесса любви, то только тем, что были произнесены устами Шипучей Вишенки. Пусть она не может сотворить ни одного заклинания, но пока эта поистине оловянная стражница стоит на страже Найтмер Мун, за безопасность тётушки не приходится беспокоиться.

— Кстати… А как ты угодила на службу к Её Величеству? — любопытствующе вякнула Трикси, поправляя шляпу. — Ну типа, у тебя нет рога и ты не можешь в магию, но учитель сделала тебя капитаном гвардии и…

— Трикси! — шикнула Старлайт, явно почувствовавшая неловкость за бестактность подруги.

— Всё в порядке, Старлайт, — поспешила успокоить единорожку главная телохранительница Королевы. — У Трикси хотя бы хватает смелости задать этот вопрос глядя мне прямо в глаза, в отличие от остальных пони, которые только шушукаются по углам и думают, что я не слышу их разговоры.

Вишенка оглядела помещение, что-то высматривая, и в конце концов вострый взор её бирюзовых глаз пал на стул, стоящий у одного из столов с магическим инструментарием и бумагами. Расположившись на нём, пони начала свой рассказ:

— Как я поступила на службу к Королеве… Долгая эта история, на самом деле, и берёт она начало ещё во времена моего жеребячества, когда я у меня не было… вот этого, — кобыла недвусмысленно указала копытом на обломок рога. — Вернее, оно наоборот было, просто… Ну, вы поняли.

— Поняли, — сказала Старлайт, ложась на пол. — Кстати, твой рог… Он тоже часть этой истории?

— Собственно, если бы не он, я бы вряд ли угодила к Её Величеству, — горько улыбнулась пони. — Я росла в деревне единорогов и ничем не отличалась от своих сверстников. До тех пор, пока я не повстречала Урсу Младшего.

— Урсу Младшего? — вопросительно зашевелила ушками Трикси и отзывчивая на её вопросы Старлайт поспешила с ответом:.

— Это магический медведь, тот самый которого ты как-то пыталась заставить делать вместе с тобой фокусы.

— А-а-а-а! — озарилась голубая мордочка Трикси светом осознания, который вскоре померк и сменился испуганной бледностью. — О-о-о-о…

— Вот именно, — понуро кивнула Вишенка. — Так уж получилось, что когда мы играли в мячик, он закатился в пещеру к Урсе и я пошла за ним. И всё закончилось тем, что я лишилась рога и едва не рассталась с глазом, но… Мне повезло, могло быть и хуже. С тех пор я не могла магичить, а без этого умения жить среди единорогов это всё равно, что жить среди пегасов, не имея крыльев. Ты вроде и свой, но в тоже время какой-то…

— Чужой? — вставила предположение Трикси. — Неполноценный? Бракованный, как не взорвавшийся фейерверк и не хлопнувшая хлопушка?

— ТРИКСИ! — не выдержала уже Каденс, угрожающе повысив тон.

— В общем… — продолжила меж тем Вишенка. — С тех пор как я лишилась рога, всё что я могла делать тем обрубком, который от него остался, так это пускать молнии, которые только причиняли боль. И с тех пор мои друзья стали… отдаляться от меня. В деревне я стала изгоем… Таким изгоем, который, знаете, вызывает только жалость. К тебе вроде и хорошо относятся, но при этом и не особо радуются твоему обществу, ведь ты не такой, как все остальные. Меня это очень обижало, а ещё меня пугало то, что из-за травмы у меня, как у единорога, не будет будущего. Я это поняла, когда все мои друзья поступили в волшебную школу. В то время я была слабой, так что часто плакала и меня мучали кошмары, но это было до тех пор, пока не появилась она… Найтмер Мун, — Вишенка произнесла имя Королевы с таким придыханием, будто говорила о самом настоящем божестве. — Она пришла ко мне во сне, разогнав кошмар, который терзал меня. Я просила её помочь мне исцелиться от травмы и вернуть мне рог, но она сказала, что во всём мире нет такой магии, которая может это сделать, и что вместо того, чтобы горевать о потерянном, я должна принять случившееся и стать сильнее.

— Стать сильнее с обрубком вместо рога? — Трикси вопросительно наклонила голову. — Это как?

— ТРИКСИ! — в унисон гаркнули на бестактную единорожку Каденс и Старлайт, вынудив ту в испуге прижать уши к голове, а круп — к полу.

— А так, что когда травма закрыла передо мной одни двери, она вместе с этим открыла и другие, — вновь перехватила разговор Вишенка, ни капли не задетая словами Трикси. — Я не могла больше магичить, но имела возможность на себе испытать жестокость этого мира и понять, что слабые в нём не выживают и пони забывают о тех, кого считают никчёмными. Королева сказала, что познав всё это я могу стать по-настоящему сильной пони, даже без рога и без друзей, которые забыли меня. Она сказала, что став одинокой, я только стану сильнее, потому что рядом не будет тех, кто решит меня использовать, и не будет тех, кто будет тянуть вниз мой потенциал.

Слова Вишенки заставили глаза Старлайт и Трикси в восторге заблестеть, в то время как Каденс сидела с задумчивым взглядом.

— Эта встреча с Королевой во сне… Она изменила меня, вдохновила. После этого я решила, раз уж отныне своим рогом я могу причинять только боль, то мне нужно овладеть этим умением в совершенстве. Я тренировалась, упорно тренировалась, закаляя тело и дух, а когда я подросла, то ушла странствовать. Я обошла всю Эквестрию и везде пони относились ко мне… не так, как к остальным. И в итоге я отправилась за пределы Эквестрии, на юг, в пустыни…

— Зачем? — спросила Каденс.

— Я… Искала смысл, которым можно было наполнить свою жизнь. И я решила поискать его на далёком юге просто потому, что туда меня несли копыта. И там, в песках, я встретила тех, кто служил Королю Шторма.

— Какому ещё Королю Шторма? — полюбопытствовала Старлайт.

— Такому, который возомнил, будто он сможет стать новой силой в Эквестрии, вместо нашей Королевы, — очи Вишенки угрожающе блеснули. — Он обещал вернуть мне рог и потребовал, чтобы я украла жемчужину у гиппогрифов, якобы в ней содержится небывалое количество магии. Но… У меня не получилось. Тогда он сказал, что для его целей сгодится и магия аликорнов. И только тогда, когда он достигнет желаемого, он вернёт мне рог.

— О-о-о, замахнулся на Её Величество, — осуждающе протянула Трикси. — Тогда неудивительно, что мы про этого Короля Шторма ничего не слышали.

— Да… Я отправилась якобы шпионить в Кантерлот, но я помнила, что именно Найтмер Мун вдохновила меня, когда я была совсем одна и в отчаянии. Я пришла к Королеве и доложила ей о Короле Шторма. Видеть её вживую было совсем не то, что во сне… Она была великолепна. Но меня поразил не её облик, а то, что спустя столько лет она узнала меня и приняла в своём дворце. Многие боятся Королеву и считают, что ей нет дела до простых смертных, но в ту ночь… В ту ночь я почувствовала, что несмотря на то, что я преодолела все свои испытания в одиночку, Королева всегда помнила меня и то, что она мне сказала. Это было впечатляюще и тогда я попросила Найтмер Мун принять меня в гвардию, позволить служить ей. И она сказала, что сделает это, если я помогу ей уничтожить Короля Шторма.

— И как, удалось? — спросила Трикси, очевидно не понявшая как глупо звучит её вопрос и в этот раз заслужившая от Вишенки испепеляющий взгляд.

— Удалось. Мы с Королевой застали его врасплох. Мы вместе бились против его прихвостней…

— Прям вместе? — удивилась Каденс. — Впервые слышу, чтобы тётушка собственнокопытно расправлялась со своими врагами.

— Королева сказала, что захотела смахнуть пыль со своих боевых доспехов и оружия в битве с более-менее достойным врагом, — улыбнулась Вишенка. — Но… Найтмер Мун переоценила Короля Шторма. Я лично одолела его и преподнесла за шкирку Её Величеству, как доказательство своей верности. Она бросила его в Тартар, где обрекла на вечные кошмары, а какие они… Этого я не знаю, — сказала Вишенка и замолкла, отдыхая после долгого рассказа.

— И с тех пор ты служишь тётушке?

— Да, служу верой и правдой. Когда пони не было до меня никакого дела, Её Величество всего на миг, но посетила меня, а значит, ей не были безразличны мои страдания. И пусть лже-Элементы одурачат хоть всю Эквестрию и направят её против Найтмер Мун, я буду до конца стоять на страже своей госпожи. Ну а вы двое? — Вишенка вопросительно посмотрела на Трикси и Старлайт. — Как вас двоих угораздило угодить в личные ученицы к Её Величеству? Кого попало она не берёт под своё крыло.

— Ну, — неловко почесала гриву Старлайт, — Моя история не такая насыщенная, как твоя, так что…

…рассказать что там за “так что” единорожке не дал внезапный стук в дверь и последовавший оклик:

— Извиняюсь за беспокойство, но капитан Вишенка здесь?

— Еженедельный смотр гвардии, — со вздохом пояснила собравшимся лиловая единорожка, поднимаясь с насиженного места. — Ладно, тогда договорим в другой раз.

— Видимо, да, — с улыбкой согласилась Старлайт. — Спасибо за рассказ, Вишенка.

— Агась, спасибо, — вторила подруге Трикси.

— Хм, нам надо почаще так собираться, — изрекла Каденс и Вишенка, помимо воли, улыбнулась, чем порадовала Принцессу. — Тем более в такой час, когда в королевстве неспокойно.

— Ещё бы свободные для такого общения моменты выпадали почаще, — хмыкнула в ответ капитан гвардии, покидая лабораторию, из которой парой минут позже вышли племянница и ученицы Королевы, направившись по своим делам.

Брачные ритуалы чейнджлингов

Песочница

Пиррова победа Трикси.

Я гений

Избранный

Разделены

Пересечение

Долгий путь домой

Троллестия...

Решения, которые мы принимаем