Сказка о Гармонии
Глава 4
Таверна стала оживлённой. Практически вся деревня собралась в ней, чтобы чествовать своих спасителей. Хозяева заведения пооткупоривали ещё бочки сидра, чтобы точно хватило всем. Все пони плясали, поднимали тосты и пировали.
И во всём обилии внимания и шума за отдельным столиком расположились авантюристы и две сестры.
За время их разговора Селестия выяснила, что парочку зовут Рэппэль и Вирд. На комментарий Луны, что это странные имена, они ответили, что это и не имена, а прозвища. Настоящих имён у них нет, либо давно забыты. Младшая сестра настороженно относилась к новым знакомым. Она не доверяла им. И нельзя сказать, что Селестия тоже им верила, она просто держалась с ними более приветливо и старалась выяснить как можно больше о них.
— Мы из одного сиротского приюта, — поясняет Рэппэль, опустошив после этого кружку сидра и резко поставив её на стол и довольно вздыхая. — Не дали нам имён при рождении, поэтому мы придумали их сами.
— И не то чтобы нам пытались их дать даже в приюте, — добавила Вирд. Единорожка также держалась отстранённо во время разговора. Иногда вставляя несколько слов в разговор или давая подзатыльник своему напарнику, когда тот, по её мнению, говорил какую-нибудь чушь. Но это его лишь только веселило.
Могло сложиться впечатление, что она даже недолюбливает его. Но, как заверял Рэппэль, это только так кажется, на самом деле они друг друга прикрывают и поддерживают.
На это у кобылки возражений не нашлось. Она лишь хмыкнула и сделала небольшой глоток сидра из своей кружки.
— И как же вас двоих сюда занесло? — спросила Селестия, осторожно потягивая напиток из своей кружки. Для той, кто привык к более изысканным напиткам, она держалась очень достойно и не проявляла ни малейших признаков того, что сидр оказывает на неё какое-либо воздействие.
— Мы прослышали о стае древесных волков и посчитали, что это какое-то странное для них поведение. Не типичное. Обычно стаи держаться подальше от таких деревень, максимум могут нападать на путников, караваны, но никак не на посёлки, — пояснил Рэппэль таким тоном, будто является специалистом в этом деле. — В общем, мы решили, что эта работа не хуже любой другой, но немного просчитались…
— Немного? — подала голос Вирд, недовольно хмыкнув и покосившись на напарника.
— Ну ладно, не немного. Ну а что, собственно? Я так же, как и ты, впервые сталкиваюсь с нетипичным поведением этих “замечательных” зверей.
— Если бы ты лучше подготовился, как я тебе советовала, мы бы не оказались в такой ситуации. И тогда нам не пришлось бы полагаться на помощь незнакомцев.
— Они всё ещё здесь, — напомнил ей Рэппэль.
— Я знаю, — она взглянула на двух сестёр, которые сидели напротив них. — Однако награда не учитывает вклад ещё двух пони.
— Если вы беспокоитесь о своей награде, то напрасно. Мы не претендуем на неё, а наша помощь была лишь проявлением нашей доброй воли, — произнесла солнечная принцесса, заверяя, что они не станут настаивать на том, чтобы награда была поделена на четверых. Вирд, казалось, была немного скептична, но не стала возражать.
— Кроме того, у меня встречное предложение. Мы хотим предложить вам работу, — улыбнулась уголком губ Селестия, внимательно осмотрев реакцию авантюристов. Как она и думала, заинтересовать их оказалось не сложно, пусть они и отреагировали по-разному. Рэппэль оптимистично отреагировал, предвкушая что-то интересное. Вирд была заинтригована, но отнеслась к этому с большей холодностью.
— Нам с сестрой предстоит долгий путь, и нам не помешала бы помощь лишней пары копыт.
— Насколько мы уже выяснили, вы не кажетесь такими уж беззащитными, — говорит с сомнением Вирд.
— Ну ты как обычно, Вирд. Пусть договорит, а потом уже решим, — возмутился пегас, будто ему обрубили всё веселье.
— Мы с сестрой разыскиваем весьма ценный артефакт, и ваша работа будет вознаграждена по достоинству, — Селестия, стремясь привлечь внимание авантюристов, начала расписывать, что их ожидает в конце пути. Обычно наёмников легко убедить обещанием высокой награды, но Вирд была осторожна и тщательно взвешивала все риски, прежде чем принять решение.
— 500 золотых, — коротко резюмировала единорожка, услышав слова принцессы.
— Вирд! Разве можно так прямо говорить? — снова возмутился кольт, взглянув на неё. Но напарница смотрела только на Селестию и, казалось, не собиралась уступать.
— Ценный артефакт. Не известно, сколько их всего. Также неизвестно, какие опасности могут подстерегать на пути к этому артефакту. Неизвестно, знают ли они, где его искать. 500 золотых — это минимум, на который мы можем согласиться. Я полагаю, что мы также не можем требовать оплаты несколькими из этих артефактов.
Улыбка Селестии стала шире от того, насколько проницательной была эта единорожка.
— Верно, мы не можем заплатить вам одним или несколькими из этих артефактов, но 500 золотых — это немалая сумма, — немного лукавства в данной ситуации не помешает. Королевская сокровищница была способна покрыть такие расходы, но Селестия не могла так просто распоряжаться финансами владений своих родителей. Однако можно было подойти к вопросу иначе, чтобы точно склонить её согласиться на работу. — Мы могли бы заплатить такую сумму, но я думаю, что вам нужны некоторые гарантии, чтобы вас не обманули. Поскольку аванса у нас с собой нет, мы предложим вам нечто иное.
В этот момент рог Селестии засиял ярким светом, и накидки, которые носили сёстры, словно подхваченные порывом ветра, поднялись вверх. У авантюристов появилось достаточно времени, чтобы разглядеть, что скрывалось за ними, не снимая их полностью и не рискуя быть замеченными другими жителями.
Луна рефлекторно опустила накидку быстрее, чем это сделала сестра, но, судя по удивлённым лицам Рэппэля и Вирд, они увидели достаточно.
— В-вы же… — Рэппэль не успел ничего сказать, и Вирд сама заткнула ему рот, чтобы он не сказал ничего лишнего.
— Это многое объясняет, — спокойным тоном произносит единорожка, но теперь в её тоне не осталось скептицизма. Похоже, план Селестии сработал, и оба авантюриста были у неё на крючке, заинтересованные в том, чтобы отправиться с ними.
— Так что же, мы договорились? — спрашивает у них Селестия, всё также улыбаясь, мысленно уже поздравляя себя с этой маленькой победой.
Рэппэль и Вирд в последний раз посмотрели друг на друга, чтобы убедиться в солидарности своих решений. И, не найдя разногласий, оба дали положительный ответ.
Дискорд вальяжно лежал на диване, который он поставил в тронном зале замка Платинумхоф. Возле дивана стоял широкий стол, на котором была карта всего материка. Но это была не простая бумажная карта. На ней был присущий духу раздора, как ни странно, хаос. В каждой части материка происходило что-то. Где-то шли проливные дожди, только вместо обычной влаги, дожди были из горячего шоколада. Где-то случилось нашествие параспрайтов, которые ели всё, что попадалось им на пути, кроме живых существ.
В другом районе была потеряна гравитация, и всё, что было не связано с землёй, теперь летало без возможности вновь ощутить под собой твёрдую поверхность.
Но внимание Дискорда было приковано к иному. На юге Эквестрии находились две фишки с изображениями двух пони, а точнее говоря, Селестии и Луны. Они считали, что, находясь в замке, он занимается чем угодно, но не тем, что наблюдает за каждым шагом и, более того, способен оказывать на это влияние. Всё это было для него словно игра. Перед ним поле для игры, а фишки на поле — это игроки или же их противники. Фишка с изображением самого же Дискорда находилась в центральной части Эквестрии, по расположению замка Платинумхофа. Он был конечной целью этой игры. Финальным боссом, так сказать. А пока что ему было рано вступать в игру.
Дух хаоса обратил внимание на фигуры Селестии и Луны. Рядом с ними образовались ещё две с изображениями двух неизвестных ему пони.
— О-о-о, кажется, они привлекли ещё игроков к нашей партии. Замечательно, теперь можно считать, что стандартное пати из 4 игроков было собрано. — восторженно сказал Дискорд. Он не волновался по поводу того, что сёстры-аликорны привлекли кого-то для помощи. Он был только рад тому, что его игра порой могла приводить к результатам, на которые он никак не влиял. В этом весь он, дух хаоса.
— Для тебя это всего лишь игра? — донёсся голос до Дискорда, и тот обратил внимание на один из трёх шаров, которые кружились по тронному залу. Внутри них содержались Сильвер Стар, Голд Стар и их дети, Старсет с Глоувинг. Его главные заложники и главный приз для принцесс. — Ты играешь с жизнями пони, будто они ценятся столько же, сколько и эти фигуры на карте.
— Ну что вы, ваше высочество. Всё, что я делаю, это не более чем мелкие шалости. Мне нет никакого удовольствия, если те, кто должны меня развлекать, расстанутся с жизнью. Могу заверить, что жизням ваших приёмных дочерей ничего не угрожает. Пока что, — улыбнувшись своей не совсем ровной улыбкой из-за различия зубов в своём рту, говорит Сильвер Стару драконикус. — У нас всё ещё сохраняется элемент случайности, и даже я не могу предугадать то, что может случится дальше.
Дискорд достал свой игровой кубик, на котором были изображены точки, обозначающие определённые числа. Но этот кубик был столь хаотичен, как и его владелец, что на его гранях не задерживалось какого-то определённого числа, а оно постоянно менялось.
— Посмотрим, какое разнообразие внесёт в игру очередная случайность, — встряхнув кубик в своей львиной лапе, Дискорд кидает его на стол в ожидании, когда тот ляжет определённой гранью вверх. И вот, прокатившись некоторое расстояние по карте, он падает гранью вверх, на которой в этот момент возникло число 677. Дискорд немного поразмыслил над получившимся числом и улыбнулся. — Что ж, похоже, случайность решила немного подыграть новичкам, и начать нашу игру стоит с малого.
На следующий день компания отправляется в путь. Староста деревни проводил их как почётных гостей, и они направились дальше на север.
Селестия и Луна всё ещё скрывали своё происхождение, так как на дороге они встречали путников или караваны торговцев. Иногда они останавливались, чтобы у них прикупить припасов. Вирд постоянно записывала эти траты в долг принцесс, поскольку тратились только деньги авантюристов, в то время как у сестёр их не было с собой вовсе.
В какой-то момент Луна начала отговаривать Селестию, чтобы та покупала у торговца сладости, напомнив ей о том, что их долг постоянно растёт. Старшая сестра, конечно, расстроилась, но смирилась со своей утратой.
Но чем дальше они шли на север, тем меньше пони они встречали на своём пути и тем страннее становилась их дорога. Она была словно неестественной. Искусственной. Словно лес вокруг них возник там, где быть не должно. И группа вскоре лишь убедилась в своих догадках. Перед ними возник лабиринт из зарослей и деревьев. Они возвышались над ними, а попытка перелететь их натыкалась на то, что они становились ещё выше. Тут они услышали из ниоткуда голос.
— Чтобы пройти дальше, путникам предстоит преодолеть лабиринт имени великолепного Дискорда. Никакого жульничества, дорогие участники, в противном случае вы будете начинать каждый раз заново.
— Дискорд? Кажется вы умолчали важную деталь в нашем уговоре, — сказала Вирд, хмуро посмотрев на принцесс.
— Мне очень жаль, что пришлось пойти на такой шаг, но иначе вы могли бы не согласиться, — искренне произнесла Селестия, глядя на единорожку. — Но теперь пути назад уже нет.
В самом деле. Позади возникла стена из зарослей, которая закрыла им дорогу обратно. Создатель лабиринта явно говорил: “Путь только вперёд”.
— Да не переживайте вы так. Всего лишь небольшое препятствие. Какой-то лабиринт нас не остановит, — самоуверенно заявляет Рэппэль и отправляется в него первым. Но потерялся в нём практически сразу, а при попытке облететь стену из зарослей его телепортирует в начало. — Или, быть может, всё-таки остановит.
— Поодиночке мы этот лабиринт не пройдём, — покачала головой Селестия. — Посмотрим, что произойдёт, если мы войдём в него вчетвером.
Пони вошли в лабиринт вместе и начали идти вдоль его стен в поисках нужного поворота. С каждым шагом они отдалялись от входа всё дальше, теряя знакомые ориентиры, и в конце концов даже дуновение ветра со входа прекратилось, дав им понять, что они ушли уже далеко. Однако это дело не облегчало, заблудиться в магическом и хаотичном лабиринте было легче лёгкого. Но пока они оставались вместе, они не боялись этого.
— Мне кажется, или мы уже были здесь? — спросил пегас, пристально вглядываясь в заросли.
— Здесь всё кажется одинаковым, даже если мы уже были здесь, мы всё равно не поймём, — ответила Луна.
— Если бы мы смогли понять, идём мы на север или нет, это могло бы облегчить нам задачу, — Вирд достала из седельной сумки компас, чтобы свериться с ним, но внутри лабиринта стрелка хаотично вертелась из стороны в сторону, не давая конкретного ответа.
— Из того, что мы знаем о лабиринте, он отправляет на начало, если мы нарушаем некие правила. Но на деле, он препятствовал нам только перелететь себя. Несмотря на то, что мы рискуем оказаться в самом начале, я считаю, что нужно проверить некоторые догадки, — заявила Селестия, обернувшись к своим спутникам. — Но для этого нам нужно работать сообща.
— Что у вас на уме? — озадаченно интересуется Вирд.
— Нам необходимо пройти этот лабиринт, но мы не можем действовать наугад. Возможно, есть способы, которые позволят нам обойти его, но для этого нам придётся пойти на жертвы. Вот как мы поступим:
Лабиринт телепортирует только тех, кто нарушает правила, а это значит, что остальные могут оставаться на своих местах. Я, Луна или ты, Вирд, если останемся в лабиринте, будем подавать знак тем, кого телепортирует в его начало, — Селестия демонстративно посылает в небо небольшой сгусток магии, который зависает в воздухе, словно воздушный фонарь, и светится некоторое время, прежде чем исчезнуть. — Отлично! Значит, за использование подобной магии лабиринт не телепортирует. Этот знак мы будем подавать тем, кто окажется в начале лабиринта, и таким образом сможем найти друг друга. Один из нас троих обязательно должен оставаться в лабиринте, чтобы подавать сигнал остальным. Мы же будем искать способы, которые помогут нам преодолеть его, не блуждая вслепую.
— А что, если лабиринт попробует нас разделить в этом случае? — спрашивает Луна, не исключая подобную возможность, так как лабиринт Дискорда был непредсказуемым.
— Если нас разделят, значит, будем вместе посылать сигналы в небо. Будем пробовать соединиться друг с другом. Рэппэль тут в наибольшем затруднении, так как магией не владеет и летать ему сейчас не дают правила Дискорда.
Пегас подёргал крыльями и усмехнулся.
— Да, неудачная ситуация, но ничего, я справлюсь, вы только главное не забывайте про сигналы, чтобы я смог найти кого-то из вас.
На этом и условились. Поочерёдно кто-то из троих пробовал разные способы, которые могли бы сократить им путь в лабиринте, и всякий раз их телепортировало в начало, после чего оставшийся член отряда посылал в воздух сгусток магии в качестве ориентира, и они возвращались к исходной точке.
Поначалу всё шло гладко, до тех пор пока они не обнаружили, что лабиринт не посылает в начало, если использовать магию аликорна на зарослях, тем самым проделав в них сквозной проход. Однако лабиринт дал на это другой ответ. Между членами отряда начали возникать стены, начав их разделять друг от друга. Перекричать друг друга стало невозможно, стены стали слишком высоки, чтобы можно было увидеть сигнал от остальных.
Луна осталась одна. Ей и до этого было некомфортно оставаться в лабиринте, когда телепортировало остальных, но сейчас её даже никто не сможет увидеть, если она пошлёт сигнал вверх. Заросли настолько выросли, что едва было видно небо вверху. Не имея других вариантов, кобылке оставалось только идти вперёд. Царила гнетущая тишина. Ни шелеста листвы, ни пения птиц, не слышно было никого из группы.
Поёжившись от всего этого напряжения, Луна старалась сохранять храбрость, чтобы добраться до кого-то из пони.
Пройдя несколько поворотов, Луна выходит на более обширную местность, больше похожую на сад внутри лабиринта. Там она увидела знакомую розовую гриву, принадлежащую её сестре. Она быстро побежала к ней и, окликнув Селестию, внезапно понимает, что здесь было что-то не так.
Селестия повернулась к ней, но на её лице не было радости от встречи, скорее даже наоборот. Злость и разочарование. Она выступила к Луне и “резанула” её упрёком.
— По-твоему, это была хорошая идея — использовать свою магию, чтобы ещё больше усложнить нам задачу? Я всегда знала, что с тобой всё только усложняется, но в этот раз ты превзошла саму себя.
— Сестра? Что ты такое…
— Не надо передо мной оправдываться, Луна, — резко прерывает её Селестия. Это было на неё не похоже, Луна знала свою сестру, но слова, звучащие её устами, ранили сильнее любого холодного оружия или заклинания. — Ты снова провалилась, и мне исправлять твои ошибки.
Луна покачала головой, отказываясь верить в то, что слышит, но не могла игнорировать это.
— Это не так… я…я ведь…
— Ты разочаровываешь меня ещё сильнее, Луна, лучше тебе помолчать, пока не сделала ещё хуже.
Влага предательски начала скапливаться под глазами и течь по щекам. Луна продолжала отрицать это. Это не её вина, она хотела как лучше. Но… действительно выходило так, что она всё усложнила. Их разделили, Рэппэль и Вирд неизвестно где и смогут ли найти их, или они их.
— Мне… мне жаль, — сорвалось с дрожащих губ Луны извинение и принятие своей ошибки.
— Луна!
Резкий голос, звавший её по имени, вырвал её из объятий раскаяния и заставил обернуться. Селестия быстро приближалась к ней, чтобы вскоре встать между ней и… другой Селестией?
— Луна, не поддавайся этому мороку, она ненастоящая, и слова её лишь яд для того, чтобы посеять в нас сомнения, — уверенный голос сестры, которая вставала перед ней прямо как в детские годы, когда она защищала её от сверстников, которые дразнили её и задирали, заставил Луну принять действительность. Злые слова фальшивой Селестии ранили её, и она почти им поверила, хоть и понимала, что они не могли исходить от старшей сестры, и всё же она почти поверила в них. Она едва не поддалась собственной неуверенности.
Фальшивая Селестия стала приобретать черты, не характерные для пони. Сначала клыки и когти, а потом и вовсе изменение всего тела до тех пор, пока от пони не осталось ничего. Чудовище встало на задние ноги и взревело на принцесс. Сёстры встали в боевые стойки и атаковали его своей магией, ударив магическими лучами в тело монстра, и то отшатнулось под их ударами. Вскоре оно отпрыгнуло и, перемещаясь на всех четырёх конечностях, начало уклоняться от ударов аликорнов, сокращая дистанцию между ними для ближнего боя.
Луна материализовала свой меч и блокировала удар чудища, когда тот попытался ударить Селестию своими когтями.
— Лжец и подражатель, — гневно сказала ему аликорн, стиснув зубы, и силой откидывает чудовище назад, пересилив его физически. В этот же момент Селестия пронзает его своим мечом. Магический клинок прошёл сквозь тело чудища, но рана не начала кровоточить, как они ожидали. Вместо этого тело существа начало сгорать и рассыпаться в прах. Вскоре от него осталась лишь горсть пепла.
Сёстры посмотрели друг на друга и, заставив своё оружие исчезнуть, тут же подбежали к друг другу и обнялись. Селестия начала успокаивать Луну, пока та позволила себе слабость.
— Всё хорошо, Лулу. Всё, что ты услышала от него, была ложь, ты не виновата ни в чём.
— Я отказывалась в это верить, но…у него была твоя внешность, твой голос. Я почти сдалась, — уткнувшись в шею сестры, она расплакалась, и сестре удалось успокоить её только спустя пять минут.
Выйдя из объятий, сёстры улыбнулись друг другу и перевели взгляд на пепел своего врага.
— Кто это был? — поинтересовалась у Селестии младшая сестра, надеясь, что она знает ответ на вопрос.
— Похоже на доппельгангера, — предположила белоснежная кобыла. Она была практически уверена в этом предположении, ведь признаки и способности похожи.
— Я думала, что они вымерли.
— Если и вымерли, Дискорд мастерски смог их воспроизвести, — теперь уже Селестия была зла. Каждая выходка Дискорда, каждое его слово. Всё её нутро не могло выдержать существование этого духа хаоса. Для него, что ни возьми, была всего лишь игра. Развлечение бессмертного существа, которое ищет, чем бы скрасить свою скуку.
— Я полагаю, ты тоже столкнулась с подобным? Оно было… в виде меня? — спрашивает Луна, глядя на Селестию.
— Да, — кратко ответила ей старшая сестра, не особо желая об этом говорить. Дискорд явно желал стравить их друг с другом, поэтому шёл на самые подлые уловки, чтобы заставить их усомниться в друг друге или даже в самих себе. — Нужно найти Вирд и Рэппэля, пока не стало поздно.
Луна согласно кивнула, и они вдвоём поспешили дальше в лабиринт. Они также нашли авантюристов, которые прибывали во власти ложных речей доппельгангеров. Своим появлением аликорны нарушали гладко выстроенную ловушку из речей лжецов и заставляли их принять свой истинный облик.
Так они сразили ещё двоих существ, пытавшихся им помешать выйти из лабиринта, и больше Селестия и Луна не стали церемониться. Зная, что их не вернут уже в самое начало, аликорны залпом своей магией прорубили сквозной проход через лабиринт и поспешили все вчетвером на выход, пока их снова не попытается разделить стена из зарослей.
Оказавшись наконец на другой стороне лабиринта, группа могла вздохнуть с облегчением только после того, как ушли на почтительное расстояние от того места и убедились, что больше их не ожидает ничего подобного.
Вирд и Рэппэль ничего не сказали по поводу тех, в кого превратились доппельгангеры, чтобы лить им ложь в уши. Это было слишком личное для них, связанное с прошлым, а сёстры были достаточно мудры, чтобы не настаивать на ответах на этот вопрос.
Группа разбила лагерь для отдыха и ночлега. Селестия и Луна продолжали поддерживать смену дня и ночи, но влияние Дискорда становилось всё сильнее, поэтому даже перемещение светил по небу стало хаотичным, и ночь ото дня становилась всё менее различимой.
Пони расположились у костра, но никто не заводил разговор какое-то время, прежде чем Селестия решилась сказать:
— Если вы считаете, что на этом наши дороги должны разойтись, то мы поймём вас и не станем держать.
Вирд и Рэппэль подняли глаза на Селестию, а затем переглянулись друг с другом, как часто они это делают, прежде чем принять какое-то решение.
— Раньше это имело бы смысл, особенно после того, как мы узнали, что ваш противник — это дух хаоса. Но теперь… теперь это уже дело принципа, это стало личным, — ответила Вирд, сломав магией палку, прежде чем подкинуть её в костёр. — Дискорд решил, что может манипулировать тем, что нам дорого как память. Что ж, он глубоко ошибается.
— Раньше я воспринимал это как очередное приключение. Возможно, увидеть что-то новое, да и в конце концов, путешествие в компании двух принцесс, кому ещё могло так повезти? — усмехнулся Рэппэль, но вскоре его весёлый нрав дал трещину, сменившись более мрачным тоном. Эта ситуация его тоже задела глубоко. — Кто-то же должен заставить Дискорда ответить за свои действия? Помогая вам, мы тем самым приблизим исполнение своего желания.
— Мы не знаем, какие ещё уловки припасёт нам Дискорд, дальнейшее путешествие может стать опаснее, не говоря уже о том, сможем ли мы найти то, что ищем, — Луна решила, что все сомнения должны быть рассеяны именно сейчас, поэтому подобный вопрос был более чем уместен.
Вирд сплюнула в костёр и махнула копытом:
— Да пусть катится в Тартар! Мы не уйдём до тех пор, пока не увидим, как восторжествует правосудие над ним.
Рэппэль подтвердил слова напарницы решительным кивком и всё такой же самоуверенной ухмылкой.
Это было только началом их пути, Дискорд проверил твёрдость их духа и нажил себе ещё двух врагов. Отличное начало.
Селестия улыбнулась, понимая это. Она приняла решимость этих пони, и вместе они пойдут до самого конца, даже если их поиски не увенчаются успехом, вместе они, быть может, смогут одолеть Дискорда.
Дискорд постукивал своим когтем по столу, подперев подбородок своей второй лапой и наблюдая за тем, как фишки приобретают новые значения. Теперь, как он сам выражался, они получили дополнительные баффы против него. Дух хаоса цыкнул и откинулся на спинку дивана.
— Надо будет в следующий раз при использовании лабиринта запретить в принципе любую магию, полёты и командную работу.
— Каков вкус неудачи? — с издёвкой спрашивает у него Старсет, также, как и его родители, вращаясь в пузыре по помещению.
— О-о-о, поверьте, юный принц, я умею принимать проигрышь, кроме того, партия только началась, всё может крупно измениться, всё зависит от того, как кубик ляжет, — ухмыльнувшись, отвечает единорогу Дискорд.
— Если с ними что-то случится…
Дискорд не дал ему продолжить готовящиеся угрозы в свой адрес, отмахиваясь от него, словно от надоедливой мухи.
— Да-да, ты мне это никогда не простишь и т. д., и т. п. Слышали и не раз. Однако не в моих интересах, чтобы они умерли. Они что-то ищут, что-то, что пока им интереснее, чем то, чтобы спешить обратно сюда и сразиться со мной вновь. Попытаться, во всяком случае, — задумчиво потирая свою козлиную бородку, говорит драконикус. — Было бы упущением не позволить им добраться до своей цели, не зная о том, что конкретно за ней стоит.
— А не боишься, что это станет твоей роковой ошибкой? — хмыкнула Голд Стар.
Дискорд рассмеялся в ответ на её вопрос.
— Чтобы они ни искали, им это не поможет. Они слишком предсказуемы, в них не достаётся хаотичности, смекаете? — поиграв бровями, он вытянулся, словно резинка, чтобы приблизиться к пузырю с Голд Стар. — Чтобы они ни нашли, этого будет недостаточно для победы надо мной. Им придётся начать всё с начала, и лучше бы им не повторяться, а то мне быстро наскучивают игры с предсказуемыми противниками.
Последние слова звучали уже более мрачно, хоть и произносились таким же весёлым и беззаботным тоном. Мысли о том, что будет в случае, если ему наскучит с ними, не приводили ни к чему хорошему.