Из Глубин

Конец Игры

Твайлайт застонала, пошевелив затёкшими ногами, которые не слушались её. Разум начал пробуждаться, но она отказывалась открывать глаза. У неё было такое чувство, будто она всю ночь занималась учёбой, пока боролась с гидрой. Ей так хотелось поспать ещё. К счастью, тут было хорошо и темно. Яркий свет не бил ей в глаза. Да, хорошо и темно.

Прямо как та фигура, которая…

Переходя из состояния полусна в состояние полного бодрствования, Твайлайт вспомнила весь тот ужас, в котором была, кажется, только что. Её сердце бешено заколотилось в груди, а глаза забегали по сторонам, пытаясь найти фигуру с клинком, бывшую в шаге от её убийства.

Но ничего такого здесь не было. Она не видела ни лабиринта, ни таинственного зáмка. Она не была в лесу. Она была в больничной палате, жалюзи на окнах были закрыты, а в нос ударил стерильный запах дезинфицирующих средств. На её прикроватном столике стояло множество цветов, нетронутый яблочный пирог и несколько воздушных шариков. Всё это выглядело очень безопасно, очень спокойно и совершенно обыденно.

Твайлайт не знала, оставаться ли ей спокойной или забеспокоиться ещё больше.

– Что ж, а ты и не торопилась просыпаться.

Отвернувшись от окна и заваленного подарками прикроватного столика, Твайлайт посмотрела направо и увидела Дискорда, который сидел – на самом деле просто сидел – на кресле. Он выглядел так, словно листал журнал, вероятно, взятый в приёмной. Дух хаоса, который мог сотворить что угодно одним щелчком когтей, взял что-то из больницы.

– Ч-что…?

– Что произошло? – Дискорд прервал, бросив журнал через плечо. Тот сложился в сложный бумажный самолётик и, навернув пару кругов, вылетел из комнаты. – Грубо говоря, ты, Селестия, Твин Блейдс и я спасли Эквестрию от Тирека.

– Тирек… но я думала, мы победили его в катакомбах. Принцесса Селестия сказала мне, что она уничтожила его его же собственной Тёмной Радугой.

– О, да, очередная захватывающая история о победе над тьмой, – размышлял Дискорд. – Но, поверь мне, Тирека так просто не победить. Вот посмотри и скажи, напоминает ли тебе это что-нибудь? – Заведя лапу за спину, Дискорд достал маленький круглый торт, покрытый белой глазурью с голубой, зелёной и розовой отделкой. Верх торта был украшен глазурным солнышком. Он положил торт рядом с Твайлайт, прежде чем снова сунуть руку за спину.

– Видишь ли, жила-была одна кобыла-всезнайка, сестра которой решила закатить небольшую истерику. Этой кобыле пришлись дать своей сестре небольшую передышку, эдак на тысячу лет, плюс-минус, и для этого она использовала очень красивые кристаллики. При этом кристаллики долгое время оставались запечатанными в камне. Но часть их силы сохранилась у кобылы-всезнайки.

В этот момент Дискорд создал шесть свечей, поставил их на торт и зажёг. Каждая свеча горела своим уникальным цветом. – Эта магия сопровождала кобылу на протяжении веков, безмолвно защищая её от любого противного тёмного влияния, которое могло попытаться контролировать или извратить её. То есть, так было до тех пор, пока эта кобыла не спустилась в один очень тёмный подвал, дабы решить проблему, начатую её сестрой.

– В катакомбы Старого Замка? – Спросила Твайлайт только для того, чтобы Дискорд коснулся когтем её губ.

– Твайлайт, ты же знаешь, что перебивать невежливо. Итак, на чём я остановился? Ах да. В тех катакомбах эта кобыла встретила одно мерзкое существо. Тому хотелось творить очень много ужасных вещей, но он не мог покинуть свой тёмный уголок в подвале без посторонней помощи. Поэтому он протянул руку, чтобы дотронуться до кобылы, надеясь, что сможет заставить её вынести его на улицу. И когда у него получилось, произошло вот что.

Дискорд облизал палец и погасил им одну из свечей на торте. Осталось пять свечей, горящих и мерцающих своим неповторимым пламенем. Твайлайт уставилась на эти свечи, и в её сознании промелькнуло что-то знакомое. Затем она ахнула. – Пять огоньков… Пять звёзд! Это были Элементы Гармонии!

– И вот снова ты перебиваешь меня, ну что ж, мне всё равно становится скучно рассказывать эту историю таким образом. После всего, что произошло, даже я чутка растерял свою обычную бодрость и весёлость. Дискорд крутанул запястьем, превратив коготь в нож, и начал разрезать свой пирог-метафору Селестии. – Да, те огоньки, которые тебя заставили погасить, представляли собой сохраняющуюся внутри Селестии сущность Элементов.

Дискорд предложил Твайлайт кусочек торта, и, хотя обычно она отказывалась, урчание в животе выдало её голод. Она взяла кусочек, используя свою магию, чтобы отломить часть и положить в рот. Рарити, вероятно, пришла бы в ярость от пренебрежения вилкой, но в тот момент Твайлайт решила, что магия вполне подойдет.

– Итак, – сказала она, дожёвывая маленький кусочек торта, – что же произошло?

– Ох, да много чего, – сказал Дискорд. Он взял один из цветов рядом стоящего с Твайлайт букета и начал складывать и скручивать его, как будто делал оригами. – Похоже, что наша дорогая Селестия ходила во сне по несколько ночей в неделю после своей небольшой экскурсии в катакомбы. Психолог объяснял это плохими снами, но на самом деле это была частичка сущности Тирека, бравшая верх, когда Селестия была меньше всего защищена.

– Тирек, должно быть, неделями использовал Селестию как марионетку, чтобы осуществить свой план. Он всегда был очень терпелив. Он мог бы стать славным парнем, если бы это терпение распространялось на что угодно, кроме его собственных планов. Тем не менее, он сделал все необходимые приготовления, а затем придумал триггер. – Дискорд взял цветок, который складывал, и поднял его над головой Твайлайт.

Затем он отпустил, и новая коническая форма идеально легла на её рог. – Удивительно, как много можно сделать с помощью небольшого гипноза, особенно если делать его спящему. Тирек дрессировал Селестию, как маленькую собачку, у которой текут слюнки, когда она слышит звонок перед едой. В тот момент, когда ей доставили корону для рога, у неё возникло подсознательное желание надеть её.

– Но почему именно в Ночь Кошмаров? – Спросила Твайлайт.

– Ох, Тирека абсолютно не волную какие-то там праздники смертных. Скорее всего, ему просто нужно было, чтобы Селестия надела корону на каком-нибудь большом мероприятии в замке. Хотя, надо признать, время было выбрано крайне подходящее. – Дискорд подал себе кусочек торта. Затем, ещё раз крутанув запястьем, он превратил когти в вилку, которой подцепил немного торта и отправил в рот.

– Итак, Тирек влиял на принцессу Селестию, потому что смог прикоснулся к ней той ночью в катакомбах. Она сделала заклинание, привязанное к короне. Но… что это вообще было за заклинание? Какое-то заклинание телепортации, перенёсшее всех нас в тот замок?

– О, нет-нет. Что-то столь мощное было бы не по силам нашему маленькому заражению Тирека, – сказал Дискорд, доедая первый кусок торта и накладывая себе второй. – Нет, изначально заклинание предназначалось для трех вещей. Во-первых, соединить разумы всех пони в замке с сознанием Селестии. Во-вторых, полностью завладеть её разумом. В-третьих, в результате первых двух действий влияние Тирека распространилось бы на всех пони, связанных с Селестией заклинанием, что, по сути, дало бы ему небольшую армию в считанные мгновения.

– Но тогда почему это не сраб… – начала было спрашивать Твайлайт, но тут же посмотрела на Дискорда. – Ты что-то сделал в тот момент когда схватил корону, не так ли?

– Очень проницательно с твоей стороны, Твайлайт. Так уж и быть, заслужила звёздочку. – Дискорд приклеил наклейку в виде звёздочки на щёку Твайлайт, сияя, как гордый учитель. – Да. Как только я увидел эту мерзость, я сразу понял, что она принадлежит Тиреку. Было заметно его художественное видение, не говоря уже о его тёмной магии. Вот почему я попытался выхватить её. К сожалению, кажется, даже он наслышан о моём превращении в законопослушного гражданина Эквестрии. Он предпринял несколько неприятных контрмер, чтобы удержать меня от вмешательства.

– Поэтому, хоть я и не мог остановить то, что должно было произойти, я сделал всё это… более интересным. – Дискорд воткнул вилку-коготь в свой кусок торта, но, когда он поднял его, сам торт изменился, превратившись в высокий, царственно выглядящий замок, пусть и по-прежнему полностью сделанный из торта.

– Значит, это была твоя игра. Лже-Луна говорила правду.

– Насчёт этого, да, игра была моей, хотя в кои-то веки я действовал на благо Эквестрии, – сказал Дискорд, отламывая башню от торта и отправляя её в рот. – Каждый пони, попавший в паутину заклинания, оказывался во сне Селестии. Там их начинали одолевать кошмары, пока они не превращались в чудовищных монстров. Монстров, которые, как я надеялся, выследят маленькое заражение Тирека и вычистят его из головы Селестии.

– Конечно, было несколько уже превращённых пони, которых я выбрал, как хранителей свечей. В конце концов, нельзя же было оставить цель такой легкодоступной.

– Так… подожди… это ты превратил меня в гигантскую книжную змею! – Огрызнулась Твайлайт, обвиняюще ткнув копытом в Дискорда.

– Нет, не я, но должен сказать, что это было отличное преображение: сочетание всех твоих маленьких фобий. Боязнь змей, поломанных книг, тёмной магии, гробов и клаустрофобия – всё это в смертельном сочетании. Ты просто обязана придумать с этим что-то на следующую Ночь Кошмаров. Обещаю, ты выиграешь все конкурсы костюмов, в которых сможешь принять участие.

– Но тогда почему эта Селестия со змеиной пастью выглядела в зеркалах как Найтмер Мун? Почему у той Селестии была моя грива? Почему у меня была грива Селестии? Почему ты сделал меня одной из свечей? – Спросила Твайлайт, пытаясь осознать тот факт, что всё это время это была игра Дискорда, даже если это была его попытка помочь.

– Позволь мне ответить на первые три, потому что на самом деле это всё один и тот же вопрос, – сказал Дискорд, вставая со своего места и потягиваясь после того, как доел ещё один кусок зáмка. – Может, я и создал правила игры, Твайлайт, но это не остановило маленькое заражение Тирека от попыток сжульничать. Когда он понял, что не сможет сам погасить свечи, то просто стал манипулировать пони во сне. Некоторых он погрузил в сладкие сны, чтобы те не стали монстрами. Других же он использовал в своих интересах. Но тебе известно об этом, особенно после погружения в воспоминания Твин Блейдс.

– Вот почему Луна, чей страх превратил её в пожирающую жеребят Найтмер Мун, стала похожа на Селестию с твоей гривой. Тирек пытался убедить тебя, что тебя увели в какой-то далёкий замок, и, я думаю, мы оба согласимся, что у него вышло. – Дискорд повернулся и положил лапу на изножье кровати, посмеиваясь, глядя в темноту. – Иногда ты бываешь такой узколобой. Поэтому за тобой так весело наблюдать.

– Если он жульничал, почему ты его не остановил? – Спросила Твайлайт, скрестив передние копыта и свирепо глядя на Дискорда.

– Потому что на самом деле я не участвовал в игре, – ответил Дискорд, отмахиваясь от взгляда Твайлайт, как от пылинки на своей груди. – Конечно, у меня была моя маленькая летучая мышка, но это всё что у меня было. В конце концов, использовать магию хаоса через ментальный мост, при этом не поджарив мозг пони на той стороне, не такая уж и простая задача. Нам, честно говоря, повезло, что мозг Селестии не сварился, когда в её сне бегало столько пони.

– А как насчёт того факта, что я была одной из «звёзд»? – Спросила Твайлайт, не позволяя Дискорду увести себя от темы. – Эта тварь хотела меня убить.

– Должен признаться, для меня это тоже стало сюрпризом, – сказал Дискорд, вынимая когтем винт из спинки кровати Твайлайт. – Свечей должно было быть пять, но у частички Элемента Магии внутри Селестии, очевидно, была другая идея.

Дискорд подкинул винт, который пролетел по воздуху и прилип к рогу Твайлайт, как к магниту. – Её притянуло к тебе. Всё потому что ты нынешний носитель Элемента Магии. Кто лучше всех воплотит его в моей маленькой игре?

– Но Тирек пытался. Убить. Меня!

– Ой-ой, ну что ты плаки-плаки, – Дискорд щёлкнул когтями, исчезая из виду и появляясь рядом с Твайлайт, после чего быстро сунул ей в рот соску. – Не стоит ныть насчёт того, что в конце концов обернулось счастливым концом. Тот факт, что ты была связана с этим огоньком позволил тебе остаться в голове Селестии, в отличие от Каденс, Феломины или Рэйвен, которые отключились от сна в тот момент, когда их свечи погасли. Честно говоря, ты жульничала почти так же, как и маленькое заражение Тирека, но разве можно ожидать чего-то другого, когда твоя драгоценная наставница, принцесса Селестия, подавала такой ужасный пример.

Твайлайт выплюнула соску. – Принцесса Селестия тоже была там?

– Ну, конечно, ведь всё происходило в её маленькой головке. Возможно, у неё и не было фигуры на доске, как у всех остальных пони, но ты же никогда не ждёшь что само игровое поле будет игроком?

– Она была… игровым полем, – сказала Твайлайт, склонив голову набок, прежде чем сделать глубокий вдох, осознавая. – Она была зáмком.

– В какой-то степени, – подтвердил Дискорд и начал открывать жалюзи, впуская в комнату тёплые лучи солнечного света. За окном открывался вид на пустыню. – Всё это было всего лишь её сном, но некоторые вещи действительно отражали определённые аспекты жизни вашей дорогой принцессы. Библиотека, например, была всей её мудростью и знаниями, а картина – центром её сознания. Вот почему та оставалась нетронутой, даже когда рама – её защита – испортилась.

– Кстати, тебе стоит поблагодарить её за то, что она помогла тебе найти заклинание, позволившее проникнуть в голову Твин Блейдс. Без этой маленькой хитрости у тебя бы ничего не получилось.

Твайлайт прожевала ещё кусочек торта, её взгляд блуждал по комнате, пока она была погружена в свои мысли. – Тогда… должно быть, именно поэтому всё возвращалось к тому, как было, когда я покидала коридор или комнату. Селестия забывала, что я изменяла. Но что же случилось в конце? Почему твоя летучая мышь привела меня к твоей статуе, если на самом деле тебя там даже не было?

– Чтобы ты использовала вот это, – сказал Дискорд, его рука удлинилась вдвое, беря корону Твайлайт с её прикроватного столика. – После того, как ты помогла заражению Тирека уничтожить все звёзды, кроме себя самой, единственный способ нам победить – это заставить тебя применить его. Используя Элементы, ты удалила маленькое заражение Тирека из головы Селестии, восстановила их сохраняющуюся сущность в теле принцессы и разрушила чары короны.

– Но я знаю тебя, Твайлайт. Ты даже и не мыслила о том, чтобы использовать маленькую безделушку в твоей короне без своих друзей. Так что я должен был дать тебе повод попробовать, и именно поэтому я поставил статую. Однако нужно отдать должное Тиреку. То, что он спрятал моё тело среди других статуй в лабиринте, было редким проявлением творческого подхода с его стороны.

Дискорд усмехнулся, бросил корону Твайлайт и направился к двери. – Итак, в очередной раз мир спасён благодаря шести маленьким пони и их милым украшениям, а также небольшой помощи стражницы-пегаса, королевской всезнайки и вашего обожаемого покорного слуги. Селестия дальше по коридору, если захочешь навестить её. Кроме нас с тобой, она, пожалуй, единственная, кто действительно помнит всё, что произошло. Все остальные были избавлены от подробностей произошедшего, полагая, что это был не более чем дурной сон.

– И во многом, – сказал Дискорд, кладя лапу на дверную ручку, – так оно и было.

– Подожди, у меня есть ещё один вопрос, – спросила Твайлайт, садясь на больничной койке, пока Дискорд обернулся в дверях.

– Всего один, Твайлайт? О, я в это не верю.

– Судя по тому, как ты только что говорил, ты знаешь Тирека.

Характерная улыбка Дискорда исчезла, и он отвел взгляд от Твайлайт. – И снова твоя проницательность просвечивает насквозь, моя дорогая Твайлайт. Видишь ли, за свою жизнь я трижды был поражён Радугой Света, также известной как Элементы Гармонии. Два раза: вами, пони Эквестрии, превратившими меня в камень. В первый же раз – что было очень давно – меня отправили в великую темницу Тартар.

Дискорд крепче сжал рукоять. – Я молюсь, чтобы ты никогда не увидела это место изнутри, Твайлайт. Несмотря на все ужасы, которые ты пережила во время моей игры, это место намного, намного хуже. Такой судьбы я бы не пожелал ни одной живой душе.

– Судьбы, которой мне едва удалось избежать.

Медленно повернувшись, Дискорд посмотрел на Твайлайт. На мгновение её испугал его взгляд, настолько серьезный, что он почти соперничал со взглядом Флаттершай по своей сокрушительной силе. – Я никогда не вернусь и не позволю Тиреку превратить этот рай для пони в часть его тюрьмы. Я… никогда не вернусь туда.

– Дискорд…

Одно-единственное слово Твайлайт, произнесённое с заботой и добротой, заставило драконекууса отвлечься. Он изобразил улыбку, разворачиваясь и махнув руками. – Упс, что-то я стал слишком серьёзным. Нельзя мне такого допускать. В конце концов, я дух хаоса. Я не могу впадать в уныние из-за подобных вещей. А теперь, если ты меня извинишь, дорогая Твайлайт, я пойду, чтобы скрасить день принцессы Селестии. Сайонара.

– Но Дискорд… – попыталась возразить она. Драконекуус, однако, положил лапу на дверь и распахнул её. В этот момент в комнату ворвался табун цветных кобыл и один молодой дракон, окружив кровать Твайлайт. Они все болтали одновременно, говоря, как приятно было видеть, что она проснулась, и как они беспокоились.

В суматохе Дискорд выскользнула из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. И всё же, даже когда Твайлайт начала приветствовать и благодарить своих друзей за подарки на прикроватном столике, её воображение терзало сказанное Дискордом, как собака кость. Если Тартар был ещё хуже, чем то, через что ей пришлось пройти, тогда она должна была задаться вопросом.

Через какие же ужасы пришлось пройти Дискорду, что он, казалось, так старательно скрывал?

~~~

Дискорд задержался за дверью на несколько секунд, подняв когти и начав медленно загибать их. 3… 2… 1…

– Я проспала сколько!?

Драконекуус не смог сдержать ухмылки, испытывая минутную радость от того, что Твайлайт так кричит. И всё же, он был занятым духом хаоса. Так много нужно сделать. Так много мест, где нужно быть. Было почти невозможно представить, что даже он сможет справиться со всем этим.

– Доктор Дискорд, пациентка Кумкват готова к контрольному осмотру.

Дискорд повернулся, белый халат врача взметнулся из-под его тела, как снежная буря из перхоти. Он взял планшет у медсестры: поразительно красивого драконекууса. Дискорд не мог отделаться от ощущения, что смотрел в зеркало, когда видел эту медсестру, но, с другой стороны, то же самое можно было сказать и обо всём персонале больницы.

Используя всю свою хаотичную магию, Дискорд размножил себя в целую армию помощников. Армия, которая захватила небольшой чулан для мётел в Кантерлотском замке и превратила его в обширное медицинское учреждение. Мягко говоря, Флаттершай была очень довольна тем, как искренне Дискорд пытался помочь пони, которые оказались втянуты в события Ночи Кошмаров.

У него не хватило духу сказать ей, что это было больше для того, чтобы стереть все следы Тирека из Эквестрии, чем для того, чтобы помочь пони.

– Что-нибудь ещё? – спросил он, идя рядом с одной из своих медсестёр-клонов. Медсестра протянула ему планшет, и он пролистал страницы с каракулями, классическими картинами и чернильными кляксами.

– Пациентка Кумкват спросила, может ли она навестить пациентку Царапку до того, как её выпишут сегодня. Также пришёл жеребец, который заберёт пациентку Царапку – мистер Файндер.

– Пусть мистер Файндер встретиться со мной в палате пациентки Царапки, – ответил Дискорд, возвращая планшет. – Я скоро подойду для контрольного осмотра.

Медсестра кивнула и направилась в другой коридор, а Дискорд продолжил свой путь. Вначале больница была намного больше по многим причинам, но когда пони начали выпускаться, Дискорд позволил своему небольшому карманному пространству уменьшиться в размерах. Теперь оставалось всего несколько десятков комнат, несколько особо трудных случаев, с которыми ещё предстояло разобраться.

Дискорд чувствовал, что будет скучать по своему маленькому сумасшедшему дому, но он уже достаточно долго играл эту роль. Ему придётся сменить около дюжины профессий за двадцать четыре часа, чтобы вырваться из того, что превратилось в очень упорядоченную рутину.

Тем не менее, он не мог долго мечтать о завершении своей короткой медицинской карьеры. Ему нужно было принимать пациентов. Он подошёл к двери одной из палат в коридоре и шагнул в неё, как будто это были всего лишь полоски ткани. – Как наши дела? Хорошо спалось?

Селестия села на кровати, слегка улыбнувшись при виде Драконекууса. – А знаешь, так и было.

– Что ж, я думаю, мы оба знаем, кого нужно за это поблагодарить. Многим пациентам стало лучше, когда Луна вернулась к своим королевским обязанностям. – Дискорд подошёл к кровати и, используя верёвочку от йо-йо, подтянул медицинскую карту к своей лапе. Затем он достал камертон и постучал им по рогу Селестии. Звук камертона напоминал пение парикмахерского квартета, поющего для разминки перед выступлением, но этот тон заставил Дискорда улыбнуться. – Ну честно, ты же старшая сестра, я не могу поверить, что ты позволяешь себе валяться в постели дольше, чем она. Скажи мне, ты имитируешь, чтобы подольше отдохнуть?

– Нет, я просто следую предписанию врача, – ответила Селестия, всё ещё улыбаясь, и от этой улыбки на её лице проявилось несколько морщинок. Она выглядела намного старше, чем кто-либо из пони, когда-либо видевших вроде-бы-как бессмертную принцессу.

– Да, стоит признать, что быть твоим надсмотрщиком было восхитительным занятием. Ты избавилась от лишних торто-килограмм быстрее, чем я ожидал. Уверен, что некоторые кобылы задумались бы над покушением на тебя, если это улучшит их метаболизм. Возможно, стоит распространить этот слух. А теперь открой рот и скажи «а-а-а-а».

Селестия сделала, как её просили, и драконекуус наклонился. Он достал из кармана халата стоматологическое зеркальце и поднёс его ко рту принцессы. Ему пришлось протолкнуть его поглубже, до такой степени, что задняя стенка зеркала упёрлась ей в горло. Селестия чуть-чуть поперхнулась, но в остальном подавила рефлекс, пока Дискорд осматривал её.

В итоге в зеркале Дискорд увидел отблеск шести маленьких огоньков, которые ярко сияли.

– Что ж, похоже, мне придётся приберечь моё новое лечение с набором торто-килограмм для кого-нибудь другого, – сказал он, убирая стоматологический инструмент. – Ты готова к выписке, конечно, после сеанса групповой терапии. Тем не менее, править придётся по минимуму и ограничить использование магии медленным поднятием солнца. – Дискорд приложил коготь ко рту и громко свистнул. В мгновение ока дверь в комнату распахнулась, инвалидное кресло с визгом остановилось рядом с кроватью. – Колесница подана.

Селестия кивнула, медленно поднимаясь с кровати и опуская копыта на пол. Её шаги были немного неуверенными, но она добралась до инвалидного кресла и села. – Спасибо, Дискорд.

– Ох, не стоит благодарностей. Просто подожди, пока тебе придёт мой счёт, – сказал он с лукавой усмешкой, берясь за ручки инвалидного кресла для лошадей и начиная толкать его к двери. – Я принимаю оплату в виде розыгрышей, свободы хаоса и национальных праздников, когда все пони празднуют чудеса хаоса. Я также подумываю о том, чтобы обзавестись собственным маленьким королевством, ну, знаешь, вроде того, что есть у Каденс. Маленький город-государство хаоса. Разве не чудесно звучит? Мне действительно нравится идея превратить Понивилль в мировую столицу хаоса.

– Хотя опять же, Твайлайт, вероятно, выскажется по этому поводу, раз она проснулась.

Селестия оживилась и оглянулась через плечо. – Твайлайт проснулась?

– О да, всего пару минут назад. Сейчас её окружают друзья, но ты сможешь увидеть её после сеанса терапии. А сейчас, думаю, нам с тобой стоит встретиться с кое-кем ещё.

~~~

Пас Файндер осторожно постучал в дверь, опасаясь не того, что потревожит пони внутри, а саму дверь. Каждый раз, когда он приходил в больницу Дискорда, дверь перед ним открывалась как-то по-другому. В первый день она подалась вверх, чуть не ударив его в челюсть. На другой день она превратился в пылающий обруч, и единственным способом преодолеть его было прыгнуть. Его хвост до сих пор был слегка опалён.

Но сегодня дверь просто распахнулась внутрь, как на обычных петлях. Пас Файндер не хотел в это верить. Он задержался в коридоре, опасаясь, что дверь захлопнется у него перед носом ради жестокой шутки. Тем не менее, оставлять кобылу ждать внутри он тоже не мог, так что сделал осторожный шаг. Одно копыто перешагнуло порог, но дверь не шелохнулась. Уже наполовину внутри, а по-прежнему ничего не происходило.

Пас Файндер не знал, как объяснить, почему сегодня он оказался в милости у двери, но и задавать вопросы тоже не собирался. Он только вошёл внутрь и, позволив двери закрыться самой, подошёл к краю больничной койки. – Эй, почему ты до сих пор лежишь?

Кобыла, лежавшая поверх простыней, была Твин Блейдс, хотя Пас Файндер всё ещё с трудом узнавал свою коллегу-стражницу без формы. В отличие от белых шёрсток, которые магически давали им доспехи, её была ярко-желтой. Она хорошо сочеталась с её коротко подстриженными красными гривой и хвостом, а также с парой скрещенных клинков, которые были её кьютимаркой.

Её цвета были настоящими и яркими, в отличие от него, у которого была цветовая палитра, соответствующая его таланту поиска пути: коричневая шерсть с пшеничной гривой. Это очень земнопоньская цветовая палитра, как и у его отца, хотя они оба были единорогами. Его кьютимарка представляла собой светло-коричневый листок бумаги с красной пунктирной линией на нём.

Твин Блейдс медленно приняла сидячее положение, заметно поморщившись, когда у неё хрустнули суставы. – Извини, я, думаю, была готова снова задремать. Кажется, в последнее время я только и делала, что спала.

– Что ж, сон исцеляет, но сегодня ночью ты сможешь поспать и в своей постели, – сказал Пас Файндер. Его рог засветился, он открыл клапаны своих седельных сумок и начал левитировать предметы по комнате. В основном это были небольшие подарки и открытки от товарищей из Королевской Стражи. Но, собирая вещи, Пас Файндер так же и достал кое-что.

– Жаль, что ты не смогла присутствовать при вручении этого подарка лично. Теперь ты, считай, национальный герой. Первая, кто получил эту награду за тысячу лет. – Пас Файндер поднял деревянный футляр в воздух и медленно открыл его, чтобы показать содержимое. На фоне мягкой, обтянутой шёлком поверхности лежала медаль, а к ней прилагался сертификат. Сама медаль представляла собой солнце и полумесяц, наложенные друг на друга и окружённые шестью самоцветами знакомых цветов.

– Медаль Почёта Гармонии, – сказал Пас Файндер, складывая открытки в аккуратную стопку и убирая их в седельные сумки. – Изначально она была создана в честь пони, которые проявили исключительную доблесть во время и после правления хаоса Дискорда. Со слов принцессы Луны, принцесса Селестия не вручала её никому с момента первого появления Найтмер Мун. В конце концов, это награда, которую они должны вручать вместе. Она либо равна медали Почёта Солнца, либо на одну степень выше, в зависимости от того, у кого ты спросишь.

Твин Блейдс медленно закрыла деревянную шкатулку и поставила её на кровать рядом с собой. – Это очень мило. Спасибо, что принял её за меня.

– Это меньшее, что я мог сделать, – сказал он, улыбаясь в надежде, что этот жест поднимет настроение и Твин Блейдс. Но она осталась отстранённой, слишком хорошо напомнив Пас Файндеру о том, какой была его сослуживица после их похода в катакомбы. Тем не менее, он не позволил своей улыбке исчезнуть, когда взял футляр с медалью в свою магию и убрал его обратно в седельные сумки. – Ну, вот, пожалуй, и всё. Как насчёт того, чтобы отвезти тебя домой?

Пас Файндер поднял переднюю ногу, намереваясь подойти к краю кровати и помочь Твин Блейдс подняться на копыта. Однако он был немедленно прерван хлопнувшей дверью комнаты. Та распахнулась, как мост, перекинутый через ров, а на противоположной стороне стояли два знакомых лица.

Дискорд вкатил Селестию, улыбаясь и театрально размахивая когтем в воздухе. – Ах, ещё одна пациентка, готовая вернуться во внешний мир, и у неё даже есть рослый молодой жеребец, желающий помочь ей вернуться домой. Постарайся не ревновать, Селестия. Я уверен, что Каденс могла бы подыскать тебе хорошее ископаемое, если тебе нужен пони твоего возраста.

– Ваше высочество. – Пас Файндер поклонился принцессе, хотя краем глаза не мог не заметить явного отсутствия движения сбоку. Взглянув в сторону, он убедиться, что Твин Блейдс не кланялась. Она даже не потрудилась наклонить голову, а просто сидела, пока принцессу вкатывал её хаотичный врач.

– Дискорд, если позволишь, – сказала Селестия, опуская передние копыта на колёса кресла. Драконекуус подчинился, ослабив хватку на ручках кресла и позволив Селестии подкатиться поближе. Пас Файндер медленно поднялся, отметив, какой усталой выглядела Селестия. За все те дни, что он видел её будучи стражником, она всегда выглядела энергичной. Но сегодня она казалась старше. Морщинки вокруг глаз и отсутствие бодрости в голосе. И всё же материнская доброта, которой славилась принцесса, никуда не делась.

– Я не хочу задерживать вас надолго, – сказала принцесса Селестия, остановившись у кровати Твин Блейдс. – Просто должна сказать тебе спасибо. Ни одна пони не должна была испытать то, через что тебе пришлось пройти. Уже дважды ты сыграла важную роль в защите меня, моей сестры и всей Эквестрии от очень опасного врага. У меня нет возможности по-настоящему вернуть тебе долг, но я хотела бы попытаться.

– Мои двери всегда открыты для тебя, Твин Блейдс. Если ты захочешь уйти из Стражи, знай, я позабочусь о том, чтобы тебе больше никогда в жизни не пришлось работать, если только ты сама того не пожелаешь. Если же захочешь остаться в Страже, то я повышу тебя, докуда возжелаешь. Ты доказала, что обладаешь стойкостью, храбростью и интеллектом, необходимыми для того, чтобы быть одним из моих лучших генералов. Если же решишь покинуть Эквестрию и жить в другой стране, чтобы всё это осталось позади, тогда я позабочусь о том, чтобы тебя тепло приняли, куда бы ты ни решила отправиться.

Пас Файндер был поражён тем, что слышал. Это бы кард-бланш для Твин Блейс. Принцесса Селестия постаралась бы дать ей все, чего бы та не захотела. Это было не меньше, чем, вероятно, заслуживала Твин Блейдс, но он никогда не забудет, как принцесса сама сделала предложение. Он даже мог представить, что, если бы принцесса Селестия не была в инвалидном кресле, то поклонилась бы.

Принцесса Солнца поклонилась бы пегаске Солнечной Стражи, которая, как сказали бы некоторые, просто делала свою работу.

Шок Твин Блейдс выглядел так, будто, после всего произошедшего, ей рассказали жестокую шутку. Тем не менее, после нескольких мгновений молчания она начала ворочаться в своей постели. Она подтянулась к краю, прежде чем соскользнуть вниз и приземлиться на копыта. Затем она повернулась к принцессе Селестии и посмотрела на неё снизу вверх, как показалось Пас Файндеру, с лёгкой улыбкой.

– Я… Спасибо за предложение. Мне нужно о многом подумать, поэтому на ответ понадобится время.

Селестия протянула переднее копыто, положив его на плечо Твин Блейдс. – Можешь размышлять столько, сколько тебе нужно. Пока не примешь решения, считай, что ты в оплачиваемом отпуске.

Твин Блейдс кивнула и несколько раз похлопала копытом копыто Селестии, прежде чем отвернуться. – Спасибо, принцесса. – Она подошла к Пас Файндеру, всё ещё слегка улыбаясь. – Я бы хотела вернуться домой.

Пас Файндер кивнул, отвесив быстрый прощальный поклон принцессе, прежде чем они с Твин Блейдс направились к двери. Путь от замка до апартаментов Твин Блейдс был недолгим, что можно сказать о большинстве пони из Стражи. Тем не менее, это была прогулка, которую они совершали в тишине. Твин Блейдс была рада снова увидеть солнце и оказаться на улице. Пас Файндер просто был рад видеть, как на Твин Блейдс расцвела улыбка, пусть даже и совсем маленькая.

~~~

– Это крайне неуместно, Дискорд, – сказала Селестия, когда её выкатили из теперь уже пустой палаты Твин Блейдс и повезли по больничному коридору.

– Что? Я просто говорю, что Пас Файндер действительно хорошо играет роль надёжного коллеги. Я не говорю, что он на этом чего-то добьется. Возможно, он слишком уважает кобылу как «друга». Просто говорю, что у него хорошая позиция. И я не удивлюсь, если окажется, что у него бзик на кобыл с красными гривами.

– Пас Файндер просто ведёт себя как хороший друг, – сказала Селестия, пытаясь защитить пару в их отсутствие.

– Ах, это правда, но есть кое-что, что я слышал от Каденс, – размышлял Дискорд, пока они с Селестией проходили мимо поста медсестры, где работали его клоны, одновременно рисовавшие мелками музыкальное бродвейское шоу от скуки. – Я имею в виду помимо тех криков во всё горло, когда она только очнулась с парой лишних копыт. В общем, верится мне, она любила повторять, что романтический партнер должен быть ещё и одним из твоих лучших друзей.

– Я не уверена, оценит ли Каденс то, что ты так переврал её слова.

– Ну что ж, скоро мы сможем спросить у неё, не так ли? – Дискорд остановился у больших двойных дверей. Через маленькие квадратные окна было легко разглядеть уютную, очень гостеприимную комнату. Оформленная в тёплых тонах и с множеством мягких подушек, она была единственной частью больницы, которую Дискорд был вынужден оставить без присмотра. Как ему объяснили, комната групповой терапии была суверенным посольством порядка в его больнице хаоса.

Щелчком хвоста, Дискорд приказал дверям открыться. Он развернул Селестию лицом внутрь, где было видно, что принцесса Луна и принцесса Каденс уже сидят на своих любимых подушках. Однако, был и третий, неожиданный гость. Тот, кто сейчас шагал к нему и Селестии с какой-то, казалось бы, великой целью.

– Шайнинг Армор, так мило, что ты присоединился к нам. Я думаю, психотерапевт поаплодировал бы тебе за то, что ты поддерживаешь свою жену, хотя, по-моему, мы договорились, что эти встречи будут закрытыми.

– Я хочу поговорить с тобой, Дискорд, – отрезал Шайнинг Армор.

– Ох, что ж, чувствую, что скоро получу новый кусок бумаги в свой ящик для жалоб. Селестия, я полагаю, дальше ты сможешь добраться сама.

– Да, конечно, – ответила Селестия, выбираясь из инвалидного кресла и осторожно направляясь к пустой подушке рядом с Луной.

– Замечательно. Тогда мы с Шайнинг Армором отойдём на минутку. – Дискорд запрыгнул в инвалидное кресло и умело откатил его назад, так что теперь балансировал только на двух больших колесах. Затем он выкатился в коридор и подождал там, пока Шайнинг Армор не выйдет наружу, прежде чем ещё раз щёлкнуть хвостом и закрыть дверь. – Итак, мистер Ми Аморе Армор, что я могу для вас сделать?

– Я насчёт…

– Нет, подожди, не говори мне. Я смогу прочитать по твоему лицу, – сказал Дискорд, озорно улыбаясь и зажимая губы Шайнинга когтем. – Нет причин скрывать от меня этот секрет. Ты женатый жеребец, и тебе хотелось бы иметь что-нибудь на память о восьминогой Каданс. Ну, я правда не делал никаких снимков, но тебе стоит знать, что я прекрасный художник.

Во вспышке хаотической магии Дискорд заменил инвалидное кресло холстом художника на мольберте, а свой докторский халат кистью в когтях, в то время как его лапа удерживала палитру художника. – Мне нарисовать её в виде кантерлотской кобылы, или ты предпочитаешь что-нибудь в стиле Кристальной Империи?

– Почему ты соврал Твайлайт?

– О, так вот в чём дело, – сказал Дискорд, прикасаясь кистью к цветному пятну на палитре, прежде чем начать рисовать на холсте. – Что ж, я всё равно пришлю тебе милую картину с изображением Каданс. Пожалуйста, не забудь, чтобы кто-нибудь стоял с фотоаппаратом, когда она её увидит. Я должен увидеть реакцию на мою работу.

– Дискорд, ты сказал Твайлайт, что всё это был всего лишь сон.

– Да, именно так я и сказал, – беспечно ответил драконекуус.

– Даже если на самом деле всё было не так.

– Да, и вроде как для этого даже есть слово. Не напомнишь? Ах да, вспомнил. Это слово «ложь».

Шайнинг Армор нахмурил брови, раздражённый рокот в его голосе усилился. – Она только проснулась, а ты уже морочишь ей голову. Неужели ты не подумал, что я или кто-то из её друзей скажет ей правду?

– Ну и как? Много уже правды сказали? – Спросил Дискорд, на мгновение оторвавшись от рисования.

– Нет, не сказали, но…

– Тогда вы точно так же, как и я, виновны в этом вымышленном преступлении.

– Вот только оно не вымышлено, – отрезал Шайнинг Армор.

– Хорошо, ладно, я признаюсь. Моя «вина» в утаивании информации от твоей дражайшей МСЛДН – это чистая правда. Я признаю себя виновным по всем статьям. Однако я не позволю, чтобы моё доброе имя было запятнано этими инсинуациями о том, что я действовал не в интересах принцессы Твайлайт. – Дискорд, сделав драматичный взмах кистью, схватил палитру художника когтями и лапой и прижал ту к холсту. Затем он начал водить им с почти детским ликованием, как будто играл с копытными красками.

– В конце концов, как ты и сказал, рано или поздно какой-нибудь пони скажет ей правду, – продолжил Дискорд, и на его шерсти появилось несколько веснушек, прежде чем он с помощью хвоста вытащил из-за ушей большую ковпоньскую шляпу и надел её себе на голову. – И я, возможно, даже знаю кобылу, которая расскажет ей всё, когда придёт время. Но для твоей дорогой сестры последние несколько недель пролетели как одно мгновение. Последнее, что она помнит – это то, что она была лицом к лицу с тем маленьким заражением, которое Тирек оставил в голове Селестии.

Дискорд медленно повернул холст за край, чтобы показать, что он рисовал. – Ты действительно думаешь, что в её интересах рассказать ей правду именно сейчас?

На картине был запечатлён момент, который был выжжен в памяти Шайнинг Армора. Кристальные пещеры под Кантерлотом. Пока он и его стражники пытались прорваться через то, что, по их мнению, было порталом, друзья Твайлайт взывали к Элементам Гармонии. Без предупреждения Элементы активировались. Из самоцветов вышла радуга, ударяясь о кристальное зеркало и проходя сквозь него, как сквозь тонкую бумагу.

Сначала они все испугались, что Элементы разрушили портал, будто для того, чтобы отгородить Эквестрию от чего-то ужасного. Шайнинг Армор был одним из первых, кто бросился вперёд, и именно тогда они увидели правду. Кристальная поверхность действительно была зеркалом, а не порталом, как в Кристальной Империи. Это была просто разделяющая стена – за ней находилась большáя пещера.

Именно там они обнаружили гостей вечеринки, но не таких, какими ожидали их увидеть. Многие из них были извращены: их тела претерпели мутацию под действием какой-то странной магии. Одному стражнику пришлось отступить, чтобы не видеть этого зрелища, и освободить желудок от обеда. Шайнинг Армор не мог винить его за это, так как его собственный желудок хотел опустошиться прямо здесь и сейчас.

Дискорд изобразил на своей картине именно этот момент, когда Шайнинг Армор и другие стражники впервые увидели потайную комнату. На кристальном полу лежала масса пони, и те, кто был ближе к центру, становились всё более и более изуродованными, словно в закручивающемся водовороте. Некоторые трансформации обращались вспять Элементами Гармонии прямо у них на глазах. Другие пони, однако, оставались частично или полностью изменёнными.

Ближе к середине комнаты находились пять огромных существ: розовый паук, пепельный феникс, плотоядно выглядящая Найтмер Мун, летучая мышь и самая крупная из них – змея с фиолетовой чешуей и капюшоном кобры. Капюшон, напоминавший гриву кобылы, которую Шайнинг Армор знал слишком хорошо.

И в самом центре всего этого лежала фигура кентавра в чёрном плаще. Фигура, у которой была грива Селестии, но не было других черт, которые напоминали бы принцессу солнца. Фигура из преданий и легенд, которую никто не видел во плоти в течение нескольких тысяч лет.

– Со временем Твайлайт всё сама поймёт. Я в этом не сомневаюсь. – Дискорд провёл когтем по ближайшей стене, отчего тот вспыхнул, словно спичка. – Но я не думаю, что ей пока нужно знать, что эти трансформации в сознании Селестии были отражением того, что магия Тирека делала с ними в реальном мире. В конце концов, даже Тиреку нужна армия, если он захочет отвоевать мир.

– Истина в отражении – ложь, – размышлял Дискорд, поджигая пальцем нижний край холста, который только что нарисовал. – А ложь в отражении – истина. Так много вариантов толкования столь маленькой фразы, особенно если учесть, что она – одно из негласных правил моей маленькой игры. По правде говоря, я единственный, кто полностью знает, что произошло.

Языки пламени в нижней части холста быстро распространились по поверхности, в результате чего картина сменилась гораздо более приятной. На ней Твайлайт была изображена на больничной койке в окружении своих друзей, и на их лицах были тёплые улыбки облегчения.

– И я думаю, будет лучше, если никто, даже ты, Шайнинг Армор, не узнает, как близки мы были к проигрышу в этой маленькой игре. – Дискорд отошёл от мольберта, снова изобразив улыбку на лице. – А теперь, если позволишь, я немного опаздываю.

– Да… конечно, – сказал Шайнинг Армор, отступая на шаг, чтобы Дискорд мог вернуться к остальной части больницы. Драконекуус, однако, вместо этого перешагнул через Шайнинг Армора, направляясь в комнату, где принцессы собрались в круг. – Подожди, ты же сказал, что эти встречи закрытые?

– О, так и есть, – ответил Дискорд, коснувшись лапой двери и собираясь войти внутрь. – Разве Каденс не сказала тебе? Я присоединился к их маленькой группе. Это просто восхитительное зрелище: видеть, как эти кобылы с такой готовностью делятся своими страхами. Если бы я знал, что групповая терапия – это так увлекательно, я бы начал ходить на неё гораздо раньше.

Дискорд слегка наклонился вперёд, тихонько посмеиваясь. – Кроме того, поскольку доктор Уэлл Виш взял небольшой творческий отпуск, я подумал, что было бы забавно посмотреть на одного из его коллег. Ох, выражение его лица, когда он вернется. Кроме того, доктор Инк Плот гораздо приятнее для глаз и ушей. А теперь, прошу меня извинить.

Дискорд проскользнул в комнату, пролетев по воздуху, прежде чем усесться на подушку. Шайнинг Армор последовал за ним, придерживая дверь открытой и заглядывая внутрь, когда из задней двери появилась ещё одна кобыла. Она села на одну из подушек лицом ко всем остальным, держа в копытах блокнот и глядя поверх очков.

– Всем добрый день. Я рада видеть, что мы все в сборе, включая нашего нового друга Дискорда. А теперь давайте, как всегда, начнём с того, что пройдёмся по кругу и обсудим, как прошла наша неделя. А затем продолжим чем-нибудь, что сможем придумать. Здесь безопасно. Здесь спокойно. Здесь вам не нужно бояться осуждения со стороны других. Здесь вы не принцесса и не дух хаоса. Здесь вы – разумные существа, перенёсшие тяжелое испытание, и вместе мы пройдём через процесс восстановления.

– Дискорд, пожалуйста, убери попкорн.

~~~

– Мэм, это полные записи?

-О да, – сказала библиотекарша, поправляя очки. – Как вы и просили, я подготовила точный список всех книг, которые принцесса Селестия брала в королевской библиотеке во время вечерних смен за прошедший год.

– Спасибо, – сказал стражник, взяв отчёт и положив его в свою седельную сумку. – Мы понимаем, что последнее время было трудным для всех пони, но нам нужно быть уверенными, что задокументируем все ночные похождения принцессы Селестии, пока она находилась под влиянием зла. Тем не менее, похоже, что поиски близятся к завершению. Эти библиотечные отчеты – одни из последних, которые нам нужны, чтобы отследить перемещения принцессы за последние несколько месяцев.

– Я рада это слышать. Приятно будет знать, что мы снова сможем работать, не беспокоясь о том, что весь замок может быть поражён глупым заклинанием, из-за которого всю ночную смену будут мучить кошмары. – Библиотекарша слегка помахала копытом, когда стражник развернулся, чтобы уйти. – Ещё раз спасибо, и не забудьте передать принцессе Селестии мои наилучшие пожелания, если увидите её.

– Так точно, мэм, сделаю.

– Мэм?

Отвернувшись от своего места за столом, главная библиотекарша посмотрела в лицо одному из младших ассистентов. – Да-да? В чём дело?

– Мэм, я расставлял книги по полкам и обнаружил эту книгу не на своём месте. Я заглянул в наш картотечный каталог, чтобы узнать, где она должна находиться, но не смог найти её в архивах.

Главная библиотекарша взяла книгу, несколько раз перевернула её, прежде чем открыть и взглянуть на титульный лист. – «Клавикула Конкордия Регис»? С таким названием это, должно быть, книга заклинаний, выглядит копытописной. Чем-то похоже на почерк принцессы Селестии, но со всем этим безумием, когда бы она нашла время написать книгу заклинаний?

– Я не знаю, мэм.

– Что ж, выглядит довольно мило, – сказала она, перелистывая страницы, мельком отметив некоторые из аккуратно нарисованных диаграмм и инструкций по заклинаниям. – Должно быть, это какое-то частное пожертвование, которое мы не отметили. Положи в раздел научных журналов рядом с другими книгами заклинаний, пока я добавлю её в наши записи.

– Сделаю, мэм, – сказал младший ассистент, забирая книгу и бросая её на тележку. Главная библиотекарша взяла перо и записала название книги, пока оно ещё было свежо в памяти. Младший ассистент уходил всё дальше и дальше, унося книгу всё глубже в лабиринт библиотечных полок, не зная, что в ней содержится. Не зная, что она нужна для замены книги, которую ранее принцесса Селестия сама и сожгла.

Не зная, что на страницах книги содержалась одна фраза.

Те, к кому прикоснулся Тирек, навсегда останутся в его власти.

~~~

Конец

~~~