Ночные кобылы

Глава II

Июль.
Шестой год века Гармонии.

Морось, больше похожая на тончайший туман, тихо оседает на лес под плывущими серыми облаками. На северо-западе Эквестрии не осталось пегасов, которые могли бы заняться контролем погоды. Как и Вечнодикий Лес на родине, этот лес – плохое место, которое многих вдохновило на страшные истории. Однако истории, что зародились среди этих сосен, куда более жуткие, чем те, которые ходили в Понивилле. Ни одна из них не имеет ничего общего с той глупостью, вроде истории о старом пони, что ищет подковы, или о безголовой кобыле, которая каким-то образом способна пожирать жеребят. Нет, истории о призраках, что зародились в этих горах, ужасают своей правдоподобностью.

Без сомнений, некоторые из этих историй могут оказаться правдой. Но хуже всего то, каким обычным является этот лес. В Вечнодиком полно чудовищ и странной магии, которым можно приписать любое несчастье, что постигнет проходящего мимо. Но в этих горах самое худшее, с чем можно столкнуться – это медведь или стая лесных волков. Свити и Скуталу ничего не заметили, но я клянусь, что, когда мы собирались в путь, я услышала глухой вой, который определённо не мог издать лесной волк. Что бы это ни было, ветер или нечто иное, моя кровь застыла в жилах, когда я это услышала.

Прохладный ветерок треплет мой хвост, пока я в молчании веду друзей по мягкой зелёной траве. Я уверена, что Скуталу знает, о чём именно мы со Свити хотим спросить, но она молчит уже несколько часов, с тех пор, как мы покинули первую цель. Я просто не знаю, что сказать. Как спросить друга, каково это – убивать? Ощущать, как кого-то в твоих копытах покидает жизнь, потому что ты её отнял? Её жилет наверняка перемазана кровью той пони, и я сомневаюсь, что его удастся очистить от тёмных пятен, даже если постараться. Я поворачиваю голову, чтобы проверить, как она – она поднимает взгляд от земли и смотрит прямо сквозь меня, на что-то потустороннее. Моя шерсть встаёт дыбом. Мне не очень нравится то, что я вижу.

Мои задние ноги тихо поскрипывают, когда я поворачиваюсь. Она останавливается и смотрит на меня широко раскрытыми глазами фиалкового цвета, делает шаг назад. Она сдерживает свои эмоции, и ей, как никому другому, следовало бы знать, к чему это может привести. В конце концов, Даймонд три дня пролежала в больнице. Нам просто нужно заставить её выговориться. Но я не уверена, что сама готова выслушать.

Я вздыхаю и тихо спрашиваю:

– Скуталу?

Она моргает и пялится под ноги, шаркая копытом по траве. Словно кобылка, которую отчитывают. Я бросаю взгляд в сторону Свити – она неохотно кивает.

– Как… – я замолкаю, пытаясь подобрать слова. Она кривится, словно сердится. Я должна действовать осторожно. – Что…

– Это ужасно! – Скуталу вдруг зарыдала, подняв на меня взгляд. – Вот каково это!

Сделав тяжелый, дрожащий вдох, она опускается на колени.

– Это так… – она задыхается, затем зажмуривает глаза, выжимая слезы. Свити быстро подбегает и приобнимает за плечо. Скуталу снова вздыхает с дрожью и срывается на крик: – Так неправильно, Эппл Блум! Это так неправильно…

Я сажусь перед подругой.

– Иди сюда, – говорю я и заключаю её в объятия. Её дрожащее тело прижимается ко мне, словно она боится, что иначе останется в полном одиночестве.

Несколько минут она тихо всхлипывает, её спина вздымается и опускается с каждым вздохом. Постепенно её движения замедляются, пока, наконец, её плач полностью не стихает. Она открывает глаза и втягивает воздух.

– Но это так просто! – шепчет она, а потом медленно выдыхает. У меня самой перехватывает дыхание, и я нервно оглядываюсь на Свити. Она просто в ужасе.

– Настолько? – осторожно спрашивает она.

Скуталу кивает, зажмурив глаза, вытирает лицо и высвобождается из моих копыт.

– Это самое ужасное, – она шмыгает носом. – Это было слишком просто…

Свити смотрит на меня, поджав губы.

С шорохом Скуталу принимает сидячее положение и поднимает копыто к лицу. Маленькие чёрные овалы вытягиваются наружу из её оранжевого копыта, превращаясь в металлические пальцы.

– И я должна буду сделать это снова.

Она вздыхает.

С четырьмя тихими щелчками пальцы исчезают. Она встаёт и протягивает мне копыто. Её глаза уже не такие пустые, но я уверена, что то, что произошло сегодня утром, будет преследовать её – возможно, вечность. Я хватаюсь за её копыто и поднимаюсь на ноги.

– Ты в порядке? – спрашиваю я осторожно.

Скуталу глубоко вздыхает и кивает. Она явно не в порядке, но хотя бы выглядит лучше, чем несколько минут назад. Я же наоборот ощущаю, как тошнотворная тяжесть в животе становится только хуже с каждой минутой. Момент, когда мне придётся отнять жизнь, стремительно приближается, и я совсем не хочу, чтобы он наступил.

Я ободряюще улыбаюсь, поворачиваюсь и рысю вперёд, пока полуденное солнце пробивается сквозь тёмно-серые тучи яркими золотыми лучами. Над головой гремит гром. Хотя солнце согревает нам в спины, дождь продолжает моросить.

––

Я не знаю, что это, но этот грохот точно не является громом. Вот уже на минуту мы застыли в полной неподвижности, и, не считая стука дождевых капель, единственный звук, что нам слышен – это отдалённый гул. Мои уши вздрагивают, когда раскат настоящего грома заставляет меня вздрогнуть и мечется в небе, пока полностью не утихает.

– Давайте проверим, – приказываю я. Вторая цель находится менее чем в трёх километрах, но принцесса Луна также поручила своим Ночным кобылам провести то, что принцесса Твайлайт назвала “рекогносцировка”, то есть, по-простому, разведка.

Четыре металлических подушечки, которые обычно прижимались к задним копытам, упираются в траву и обеспечивают контроль равновесия. Я напрягаю живот и поднимаюсь на задние ноги. Я снимаю со спины снайперскую винтовку и перехватываю её передними копытами. Мои подруги повторяют эти движения, и с тремя резкими *щёлк* наше оружие оказалось взведено. Я киваю, и мы быстро пробираемся сквозь деревья. Жилеты слегка подпрыгивают на наших плечах. Наше снаряжение тихо бренчит одновременно с механическими пофыкиваниями наших ног, которые активно работают, удерживая нас в вертикальном положении при движении вперёд. Когда грохот превращается в рычащий рёв, земля уже дрожит, а спустя несколько минут мы замечаем движение между деревьев.

Длинная колонна огромных стальных коробок катится на множестве колёс, оставляя после себя две цепочки рифлëных следов от гусениц. Их двигатели оглушающи, но куда больше пугают массивные стволы, задранные в небо. В пределах обзора заметно не менее десятка, но кто знает, сколько их уже проехало и скольким ещё предстоит. Наша подруга Рэйнбоу Дэш назвала своего домашнего питомца, черепаху, в честь этих машин, но эти были куда совершеннее тех, которые обычно называли танками.

Я поднимаю к глазу прицел снайперской винтовки. На каждой машине едет с десяток пони, стараясь уместиться на любой свободной поверхности. Тем же, кто не успел забраться и занять место, приходилось идти рядом по обочинам дороги. Похоже, сотни пони двигались по этой дороге, а может, даже тысячи! Проходили мимо танки, тянулись минуты, и я задумалась, что мы стали свидетелями переброски сил, и что они могут устроить наступление такого же масштаба, какой мы наблюдали прошлой ночью.

Похлопывание по плечу привлекает моё внимание. Свити Белль молча манит нас за собой. Бросив последний взгляд в сторону дороги, мы со Скутс следуем за ней, удаляясь от колонны. Земля всё ещё слегка подрагивает, когда Свити наконец останавливается. Она напугана, и повод весомый. Те силы, что мы только что видели, уничтожат Эквестрийские войска, если смогут ударить неожиданно.

– Скуталу, как думаешь, ты сможешь разобраться с матрицей установки? – задаëт вопрос Свити.

Скутс задумчиво смотрит в землю.

– Я не знаю, но я немного возилась с прототипами в лаборатории. Твайлайт будет где-то близко – я уверена в этом – но чтобы поговорить именно с ней, надо связаться с кем-нибудь, чтобы он позвал уже её саму. Если получим доступ к массиву, то я могу хотя бы попытаться.

Свити понимающе кивает.

– Тогда пойдём и захватим эту штуку.

Я согласна. Даже если скакать максимально быстро, нам понадобится больше дня, чтобы добраться до передовой базы в Шиммеринг Уоллей. Если Скуталу не сможет заставить работать устройство, то я не думаю, что мы потеряем так уж много времени перед тем, как вернёмся.

– Нам стоит поспешить, – напоминаю я. – Пойдём.

––

– Не высовывайтесь, – шепчу я. Мы со Свити Белль замерли в тени деревьев всего в двадцати шагах от солнечной поляны, на которой стоит объект.

Он выглядит практически так же, как встреченный нами ранее, за тем исключением, что у строения нет вышки, зато вокруг ходит патрульный. В любой момент эти пони могут оповестить своих союзников о нашем присутствии с помощью магической матрицы радио, а это значит, что мы должны быть быстрыми во время атаки. В идеале следовало бы дождаться наступления ночи, но время – это то, чего у нас нет.

Скуталу ждёт у границы леса впереди, готовая расправиться с патрульным в тот момент, когда я выстрелю в радиста, что сидит спиной к открытому окну. То есть я почти уверена, что это именно оператор радио. Само устройство не видно, но у него на ушах большие чашки, которые, видимо, и позволяют ему использовать установку, и ни у кого другого таких не видно. Впрочем, это уже не имеет значения, так как перекрестие прицела идеально легло на его голову.

– Внутри может быть кто-то ещё, – говорит Свити. – Я пойду со Скуталу. Когда ты выстрелишь, я проникну внутрь.

Она медленно поднимается с живота и, низко пригнувшись, направляется к пегаске. Капли дождя стали немного больше и теперь падают с бóльшей силой. Лучи солнца периодически искажаются из-за кипящих облаков в преддверии грозы. Свити Белль подходит к Скуталу и кивает мне.

Я быстро делаю вдох, а ритм сердцебиения учащается.

Вот оно.

Я заставляю себя сделать медленный, глубокий вдох, как мне и говорила Твайлайт. От этого всё внутри трепещет.

Я отделяю палец от копыта.

У меня снайперская винтовка, потому что я была самой меткой на тренировках.

Я опускаю палец на спусковой крючок.

У меня снайперская винтовка, потому что я уверенно попадала в цели на расстоянии в сотни рысей.

Я задерживаю дыхание, и я отчётливо слышу падение каждой капли дождя.

Принцессы и мои друзья доверили мне сражаться этим оружием. Если я не справлюсь, они погибнут.

Я прищуриваюсь и нажимаю на спуск.

Мощный звук, похожий на вырвавшийся из бутылки гром, заставляет мусор взвиться в вихре вокруг конца дула винтовки, а мои уши прижаться к голове. Через мгновение грохот превращается в резкое, трескучее эхо. Твайлайт научила меня не моргать при выстреле, поэтому я отчётливо вижу, как пони дёргается вперёд и как тоненькая струйка крови отмечает путь его головы, падающей на пол.

Свити тут же вскакивает на задние ноги и бежит к объекту, пока Скуталу посылает три быстрых выстрела в патрульного. Я вздрагиваю при каждом звуке *бах* выстрелов её оружия. Из груди патрульного вылетают три облачка пыли, и он падает. Свити уже выбила дверь, и внутри здания раздаётся одинокий приглушённый выстрел. Послышался слабый раскат грома.

Через несколько мгновений Скуталу зовёт её. Должно быть, она ответила, потому что Скуталу теперь машет мне и направляется внутрь. Мои лёгкие начинают гореть. С кашлем я втягиваю в них воздух и заставляю уши отлипнуть от головы. Звуки леса возвращаются. Я глубоко вдыхаю и неуверенно поднимаюсь на ноги, вскинув снайперскую винтовку. Я только что убила какого-то пони, и, насколько я могу судить, Свити тоже.

Я жду, что что-нибудь изменится. Если что-то изменилось, то я этого не чувствую. На самом деле, я вообще не чувствую ничего, кроме тягучего прилива адреналина в теле. Я рысю вперёд, высматривая любого пони, что может появиться на шум. У крайних деревьев я замираю, оглядываясь в поисках других патрульных.

Ничего.

Я галопом несусь ко входу и сразу же натыкаюсь на последствия врыва Свити. Должно быть, вражеская кобыла спешила наружу в тот момент, когда дверь встретилась с её лицом. Свити лягнула ногой с такой силой, что кобылу отбросило на стену напротив. На месте удара осталась паутина трещин и смазанная полоса крови, а на полу лежит смятая, истекающая кровью куча. Я морщусь и прохожу дальше, в тёмную комнату, где мои подруги стоят перед стеной, которую покрывают циферблаты, переключатели и множество проводов. Скуталу должна чувствовать себя здесь как дома.

Сейчас она водит копытами над различными компонентами массива матрицы, но ни к чему не прикасается. Я смотрю на Свити. Она бросает быстрый взгляд на меня, потом на Скуталу. Её зелёные глаза выглядят нормально. Полагаю, мои тоже, если судить по её реакции. Но мы молчим. Как и я, она, наверно, тоже не хочет говорить о своём первом убийстве.

Из устройства начинают раздаваться различные щелчки, пока Скуталу переподсоединяет провода и крутит вернеры. Через несколько минут беспорядочных действий из коробки слева от неё вырывается треск. Она смотрит на устройство со смесью удивления, страха и радости. Я уже собираюсь спросить, что происходит, когда через треск начинают пробиваться приглушённые, искажённые голоса. Моя шерсть встаёт дыбом при слове “принцессы”.

– Скуталу? – спрашиваю я. Она лишь смотрит на меня и кивает, ошарашено улыбнувшись.

– Кантерлот, – подтверждает она. – Их лаборатории радиозаклинаний находятся на самой вершине горы.

Я наклоняюсь к устройству и неуверенно говорю:

– Привет?

Голоса на том конце, обрывистые, продолжают звучать без всяких пауз. Я оглядываюсь вокруг и замечаю рядом с коробкой, издающей звук, кнопку размером с копыто. Я медленно нажимаю на неё, и шум полностью исчезает.

– …привет?

После того, как кнопка отпущена, треск возвращается, но голосов уже не слышно. Вдруг раздаётся искажённый, но определённо кобылий голос.

– Привет? – интонации в её голосе повторяют мои.

Я снова нажимаю кнопку.

– Меня зовут Эппл Блум. Найдите принцессу Твайлайт.

Звучит раскат грома, и в говорящей коробке снова слышны голоса. Я смотрю на Скуталу и ухмыляюсь. Ей удалось. Шуршание вместе с возбуждёнными голосами привлекают моё внимание обратно к маленькой коробке.

– Эппл Блум? – взволнованно спрашивает другая кобыла.

– Твайлайт? – спрашиваю я. – Это ты?

Голоса из этой штуки очень трудно различать.

– Да, Эппл Блум! Не знаю, осознаёте ли вы последствия того, что вы трое только что сделали, но это может оказаться последним кусочком головоломки, который мы ищем…

– Твайлайт, ты должна меня внимательно выслушать, – нажав кнопку, объясняю я. – Мы сейчас находимся на втором объекте, но неподалёку проходит дорога. По ней движутся огромные вражеские силы. Ты должна передать принцессе Луне!

– … мы сможем уравнять шансы! – заканчивает она.

Я растерянно смотрю на своих подруг.

– Твайлайт? – спрашиваю я.

– Да?

– Ты слышала хоть что-то из того, что я только что сказала?

– Нет. Ты что-то говорила?

– Вы, похоже, не можете говорить одновременно, – пробормотала Скуталу.

– Твайлайт, слушай, – я отпускаю кнопку и, когда из устройства доносятся только помехи, нажимаю снова. – Ты слушаешь?

– Я тут, Эппл Блум.

Я делаю глубокий вдох. Эта штука довольно раздражающая.

– Ты должна быть краткой в своих сообщениях, – и я продолжаю: – Когда мы говорим, то не можем услышать друг друга.

Приглушённым голосом она обращается к другой пони, а затем отвечает, что поняла её.

– Мы у второй цели, – повторяю я. – Неподалёку есть дорога, на которой куча пони. Ты должна предупредить принцессу Луну.

– Вы сами это сделали, – сообщил более глубокий и гораздо более авторитетный голос.

Я инстинктивно дёргаюсь, чтобы поклониться, но тут же понимаю, что принцесса этого не увидит.

– В Шиммеринг Уоллей прибывают и наши крупные силы, пока мы говорим. Ваше предупреждение даст нам ценное время, чтобы подготовиться к предстоящей битве. Что вы видели?

– Десятки танков, – отвечаю я, – и множество пони.

Наступает пауза, которую заполняет шум электростатики, пока принцесса не отвечает:

– Понятно. Молодцы, мои Ночные кобылы. Вы должны отказаться от текущего задания и немедленно вернуться в Шиммеринг Уоллей. По прибытии вы поможете в её обороне.

– Да, принцесса, – подтверждаю я и отпускаю кнопку. На другом конце раздаётся шквал суматохи.

– Будьте осторожны, – заканчивает связь Твайлайт. Устройство замолкает, позволив рёву бури обрушиться на наши уши.

Я улыбаюсь Скуталу. Кажется, она несказанно рада тому, что нам удалось.

– Если это не поможет в твоём… – я замолкаю, уставившись на её бок. Старая шутка, которой мы обменивались раньше, так и не была мной произнесена. Ведь там, где всего несколько минут назад была пустая оранжевая шерсть, теперь красуется небольшая метка, похожая на динамик, который я только что использовала. Она, проследив за моим взглядом, замирает.

Улыбка медленно расцветает на её лице. Она поднимает взгляд на меня, почти плача. Она уже собирается что-то сказать, как из соседней комнаты раздаётся крик Свити Белль.

– У нас проблемы!

Приглушённые треск и хлопки предшествуют взрыву радиоприёмника в облаке искр. Мы со Скуталу пригибаемся к полу, так как в стенах появляются маленькие отверстия, из которых льётся тусклый серый свет. Выстрелы отдаются эхом, и я с криком пробиваю дыру в стене, создавая импровизированное окно с обзором на лес, который затапливает ливень. Сквозь пелену дождя я замечаю с полдесятка пони, что пробираются через луг. Я быстро привожу в боевую готовность снайперскую винтовку и пускаю пулю в грудь ближайшему врагу. Он падает с воплем, следом валятся на землю остальные, вновь открывая огонь по зданию.

Пули свистят и трещат у меня над головой, заставляя вжаться лицом в мокрый пол. Я слышу, как где-то выше Свити открывает ответный огонь.

– Шевелись! – кричу я Скуталу, махая копытом в сторону двери, пока наша подруга отвлекает внимание. Она выбегает в проход, и я следую за ней, под проливной дождь.

– Свити! – я кричу. – Мы вышли!

После ещё пары выстрелов она скатывается на животе с крыши и с тяжёлым *хлюп* приземляется в траву. Скуталу начинает стрелять со стороны границы леса.

– Бежим! – кричу я, пересиливая раскаты грома. Мимо проносятся пули и с громким стуком впиваются в древесные стволы. Мы со Свити прячемся и целимся. Трое врагов стоят на месте, но действуют по уму – держат нас на прицеле, пока их товарищи продвигаются к укрытию за здание.

– Я пойду налево. Отвлеки их! – с этими словами я бегу вдоль границы леса, петляя между деревьями, заходя во фланг. Я начинаю обходить здание и замечаю жеребца, который прижался боком к стене. Он меня не заметил.

Я смахиваю с глаз несколько клочков мокрой гривы и, фыркнув в раздражении на упрямые красные пряди, распускаю прическу, чтобы повязать старый бант через лоб для защиты лица от гривы. Я подношу прицел к глазу, наводя перекрестие на голову жеребца…

Постой-ка. Этого не может быть. Этот пегас вовсе не жеребец – он даже не выглядит так, будто окончил начальную школу! Я вижу, как напряглось его лицо, когда он с трудом поднимает оружие. Он пригибается за углом, когда Свити Белль посылает в его сторону пулю, и в ужасе смотрит вниз, на траву. Затем он поднимает взгляд в мою сторону и смотрит прямо мне в глаза. Чёткость обзора, которую обеспечивает мой прицел, поражает – я даже вижу слёзы, текущие по его лицу под дождём.

Я не могу. Я не могу в него выстрелить. Мы должны помочь ему, вот что мы должны сделать. Я уже собираюсь опустить винтовку, когда он стискивает зубы, закрывает глаза и пытается поднять оружие в попытке защитить собственную жизнь.

Нет. Нет, нет – он не понимает! Моё тело, однако, совсем не интересует рациональность – лишь только возможность остаться в живых. Мой палец инстинктивно нажимает на спуск. Он лицом падает в грязь, когда переднюю ногу сносит в облаке красного тумана.

Он кричит со свирепостью лесного волка, корчась от боли, позади него падает другой пони, лишившись жизни. Стрельба умолкает. Остался только он один. Истекающий кровью и одинокий. Моё зрение затуманивается, и я роняю винтовку, когда его крики пробиваются сквозь раскаты грома. Я хватаюсь за голову передними копытами и приседаю на корточки.

Прекрати, прекрати… пусть это всё прекратится! Дождь, гром… его крики! Я хочу домой. Я хочу домой, я хочу домой. Я хочу сидеть у камина с Эпплджек, Биг Маком и Грэнни, потягивать горячий суп, пока шторм бушует снаружи. В безопасности и тепле.

В безопасности и тепле.

Кем были все эти пони раньше, кого я подстрелила? Была ли у них семья? Что я у них отняла? Были ли они вообще плохими пони?

Моё дыхание участилось.

А я?

Свити Белль опускается рядом со мной. Она опускает оружие и трясёт меня за плечи, кричит, словно сквозь подушку.

А если бы я не выстрелила в него? Я бы умерла. Я ошарашенно смотрю на Свити. Если бы я умерла, то Свити Белль и Скуталу тоже бы умерли. Они мои друзья, и…

.

.

.

И я не позволю убить моих друзей.

В одно мгновение моя глухота проходит. Дождь и гром продолжают давить на уши, но и крики моей цели тоже. Свити тоже его слышит. Она хочет избавить его от страданий, но я кладу копыто ей на плечо. Она останавливается, опускает оружие. Я качаю головой и исподлобья смотрю ей в глаза.

Вот оно. Я точно знаю, что она сейчас видит, и это безумно её пугает. Я поднимаю из травы свою снайперскую винтовку и загоняю новый патрон. Я больше не плачу. Я собираюсь защитить жизни мои друзей. То, что только что произошло – это слабость, которую мы не можем себе позволить. Слабость означает, что все пони погибнут от моего копыта. Я навожу перекрестие прицела на голову скулящего жеребёнка.

Я отправила его на покой, без раздумий.

Но я не монстр. Не я. Монстры не чувствуют. Они не любят.

Я чувствую.

Снайперская винтовка повисает на моём плече.

Я люблю.

Мои пальцы защелкнулись обратно в копыто.

Я живу.