Придворный Газонюх

Пролог

Когда вы плачете – никто не видит ваши слёзы. Когда вы счастливы — никто не заметит вашу улыбку. Но попробуйте только пукнуть…

Принцесса Селестия – бессменная правительница Эквестрии уже не одну сотню лет. Она была аликорном. Эти, как казалось простым смертным, совершенные существа обладали невероятной магией, которой позавидовал бы даже самый искусный маг-единорог. Многие верили, что по воле Селестии сами небесные светила движутся по небосводу, хотя достоверно и не было известно так ли это, ведь сама Принцесса просто отшучивалась когда её спрашивали напрямую.

Однако всем известный закон вселенной гласит, что в мире нет ничего идеального и вечного. Аликорны тоже не были исключением. Пусть они сильнее магически и физически, чем простые пони, пусть они живут так же долго, как и драконы, а с их красотой и грацией не сравниться ни одна модель из обложек Мэйнхэттенских модных журналов. Несмотря на это всё, аликорны всё же не были бессмертными, рано или поздно, смерть приходила и за ними, как придёт за каждым из нас. Они также нуждались в еде, сне и в... утолении естественных нужд.

Всякий аликорн обладает какими-то сильными сторонами, в основном в определённых областях магии, и за эту силу приходится платить: у каждого из них есть и своя слабая сторона, их «Ахиллесово копыто». Естественно, они пытались всеми силами скрывать свои слабые стороны, потому что с давних пор на плечи аликорнов возлагали защиту пони от всевозможных бед: начиная от иностранных захватчиков, заканчивая древними порождениями Тартара, пришедших сеять хаос и смерть на земли Эквестрии. Поэтому нельзя было допустить, чтобы потенциальный враг знал слабые стороны того, с кем ему придётся сражаться.

Селестия не была исключением, она так же имела свою слабую сторону. Всю свою жизнь она стыдилась её и прилагала максимум усилий, чтобы её скрыть. Эта слабость – её кишечник. Потоки магии пронизывают тело каждого пони, особенно таких магически сильных, как аликорнов. И всё бы ничего, но кишечник Селестии реагирует на магию очень странным образом: потоки магической энергии вызывают сильное газообразование в её кишечнике, из-за чего она часто и сильно пердит, и контролировать это было очень сложно, порой даже невозможно. Особенно это усиливалось, когда она непосредственно использовала сильную магию, что приводило к усилению магических потоков в организме, а вследствие газообразование росло, что могло вызвать просто неадекватный пердёж.

Каждый жеребёнок ещё в школе на истории учил как Принцесса Селестия вместе со своей сестрой Луной победила тирана Короля Сомбру, вернув мир и гармонию на земли Кристальной Империи. Это была долгая, кровавая война. Эквестрийская армия, возглавляемая Селестией и Луной бесстрашно сражались с Тёмным Гоном, армией Сомбры, и несмотря на потери и превосходящие силы противника, эквестрийцам всё же удалось нанести сокрушительный удар по тёмным силам и войти в столицу Империи – Кристальный Город, где Селестию и Луну ждала главная битва с Королём Сомброй. Пока эквестрийская армия взяла на себя приспешников Сомбры, обе Аликорны храбро сражались с тираном. Было непросто противостоять его заклятиям, ведь тёмная магия коварна и беспощадна. Принцессам пришлось применить весь свой магический потенциал, чтобы одолеть Сомбру и заточить его во льдах Северных гор. Тьма уступила свету, любви и дружбе, вернув гармонию и мир на те земли.

Но, как известно, в исторических учебниках и летописях не всегда пишут всю правду. Там не пишут, что во время финальной битвы в столице Кристальной Империи стоял сильнейший смрад, все думали, что это последствия пожаров, вызванных боевыми действиями. Но это было далеко не так. Когда Селестия атаковала Сомбру, она кастовала сложнейшие боевые заклинания, она вынуждена была черпать и пропускать через себя колоссальное количество магической энергии, чтобы заклинания могли быть сплетены. Из-за этого она просто ядерно расперделась.

Сомбра прознал об этом и всеми силами пытался сломить дух аликорны своими унизительными шутками и подачками. Он смеялся с неё, называл «Пердестией» и «Газовым гигантом». Однако воля Принцессы всея Эквестрии была непоколебима. Не поддалась она на дешёвые провокации, потому бдительность и самообладание удержала в железной хватке своих могучих копыт. Она не могла позволить ему уйти, ведь он теперь знал её секрет. И она не позволила. Опьянённые победой, пони позабыли о смраде, что стоял во время битвы. любые напоминая о нём унёс ветер, и все были заняты ликованием и празднованием победы.

Столько столетий ей удавалось удерживать свою тайну и дальше таковой. Но с каждым годом это становится всё сложнее: Эквестрия входит в новую эпоху, когда страны не воюют, не закрываются друг от друга метровыми стенами, а налаживают дипломатические связи и международную торговлю. Селестии всё чаще приходилось появляться на официальных мероприятиях, принимать иностранные делегации или самой приезжать в другие страны. Там то сдерживать газы было настоящим испытанием: ей приходилось придумывать поводы, чтобы отвлечься куда-нибудь в сторонку, чтобы плавно, без резких звуков, пустить шептуна; часто отходить в туалет она так же не могла, ведь тогда все подумают, что она ссыкуха, или того хуже, засранка.

Когда делегации приезжали в Кантерлот, было намного проще: по всему замку были расставлены специальные комнатки, где Принцесса могла уединиться и как следует пропердеться. Брифинги же и банкетную часть она старалась проводить на свежем воздухе, в королевских садах вокруг замка. Шелест листьев многочисленной зелени и пение птиц заглушали звуки пердежа Её Величества, а запах уносил с собой свежий горный воздух, что бушевал меж холмов и скал, которыми была окружена столица.

Однако даже в таких случаях случались казусы: то погода неподходящая, то время года не позволяло расположиться на улице, что загоняло Селестию и её гостей в помещения замка, где ей приходилось периодически выкручиваться и находить свободные минутки, дабы пёрнуть где-нибудь в уединении.

В конце концов Принцессу это просто достало... правильнее даже было бы сказать – ОСТОЕБЕНИЛО. Долгую ночь Селестия провела запертая в самой высокой башне замка, где она обычно размышляла о чём-то очень важном и принимала судьбоносные решения: учредить Министерство Пластиковых Трубочек, создать службу полировки столичных булыжников, построить памятник зубочистке в центре Кантерлота, обязать всех королевских стражников участвовать в ежегодном конкурсе по вязанию носков, провести перепись населения мышей в Эквестрии и многие другие решения, что меняли страну в лучшую сторону. Теперь же это был частично личный вопрос. Она не могла позволить себе опозориться не только перед всей Эквестрией, но и перед всем миром. Да и с другой стороны, если она потеряет статус, если её неосторожно выпущенный газ разрушит её репутацию аристократичной богоподобной королевской особы, ей определённо придётся уйти в отставку, ведь тогда легитимность её власти будет под большим вопросом. И что тогда будет с Эквестрией? Что будет со всем тем, что она строила все эти года? Да, пусть некоторые говорили: «При всём уважении, Принцесса, но ваши законы – это какой-то пиздец!», она всё же смогла построить безопасную и процветающую страну. И вот придёт какой-нибудь шалтай-болтай, начнёт строить военную диктатуру, а моим свободолюбивым пони это не понравится , начнётся гражданская война, и в итоге страну ждёт развал. Нет, она не могла уходить, по крайней мере сейчас, пока она не нашла достойного преемника на своё место.

– Может, Луна станет хорошим правителем? – предложила свою кандидатуру одна из тульп Селестии.

– Пфхахаха! – рассмеялась Принцесса, – да у этой дурочки мозгов как у озабоченной тринадцатилетней школьницы! Ходит, материться и ржёт с этого, дрочит на нарисованных кобыл... ей доверь власть, так она всю страну в сплошной траходром превратит!

– Может у неё недотрах? – поинтересовалась уже вторая тульпа.

Селестия вздохнула.

– Эх... понимаете, ребята, ей нет равных когда речь заходит о войне и тактике, но в мирное время она ведёт себя как озабоченная школьница, будто её уровень развития остановился на шестнадцати годах. Поэтому нет, её я точно к трону не допущу. По крайней мере, в одиночку.

– Хорошо, как насчёт принца Блюблада?

– Да упаси тебя Дискорд! Этот напыщенный, самовлюблённый нарцисс ни о чём кроме себя думать не может. Страна погрузиться в средневековье, только пройди он к власти.

– Да... тут я вынужден с тобой согласиться, – тульпа призадумалась, – а что насчёт твоей ученицы?

– М? – Селестия подняла голову и вскинула бровь, – Твайлайт что-ли?

Тульпа кивнула.

– Ну не знаю... У неё ж даже пилотка не выросла, чтобы думать о чём-то помимо учёбы и поглощения тонн информации. К тому же, она не аликорн. А Эквестрией с давних пор правят лишь аликорны.

– Дорогая, но ты ведь знаешь, что аликорнами стают, а не рождаются.

– Да, но... может ты и прав. Однако как бы там ни было, даже если ей или кому-либо другому и суждено занять моё место, его нужно подготовить, проверить и многое-многое другое, а на это нужно время...

– Ты хотела сказать «Моё пропёрженное до дырок место»?

– Да иди ты! Я тебе тут душу изливаю, а ты...

Селестия опустила голову и вздохнула:

– Я чувствую, что мне всё труднее сдерживать свои газы, а официальных мероприятий, где обязательно моё присутствие, всё больше. На то время пока я не найду себе замену, мне нужно, чтобы кто-то меня подстраховал.

– Это как, интересно, – усмехнулась тульпа, – поставишь возле себя толстенького жеребца, который будет брать ответственность за пердёж на себя? – Тульпа рассмеялась.

– Не совсем, – вид Селестии, на удивление Тульпы, был серьёзным, – я слышала, что в некоторых тюрьмах практикуется одна вещь: еда там, как известно, не очень, и зеки от местной баланды жёстко пердят, поэтому в камерах стоял невыносимый смрад.

– И что, ты собираешься на зону, чтобы среди пропёрженных камер никто не понял, что пердишь ты? – тульпа захихикала.

– Нет. Мы сейчас подходим к самому главному: чтобы не нюхать постоянный пердёж, зеки придумали специальность, представитель которой при команде «Жеребец хочет пёрнуть!» должен подбежать к сказавшему, прижаться ртом к его жопе, а втянуть все газы, после чего зажать копытом рот, подбежать к форточке и выдохнуть всё туда. Если он вдыхает газы некачественно, и в камере слышится запах пердежа, то представителя этого ремесла ждут пиздюли. Их называют «Газонюхами», а ещё «Форточниками» или «Водолазами».

– Это конечно всё очень интересно, но зачем ты нам это всё рассказываешь? – окидывая Селестию скептическим взглядом, спросила одна из тульп.

– Я к тому, что я недавно вспомнила это, и меня это вдохновило на то, что нужно бы и мне обзавестись таким специалистом. Чтобы он на встречах и мероприятиях под видом охранника втихую вдыхал мои газы и выдыхал где-нибудь подальше от меня, желательно в форточку.

– Личный газонюх? – с интересом спросила тульпа. Похоже идея ей пришлась по вкусу, – и кто будет этот счастливчик, что будет дышать газами самой Её королевского Величества?

– В том то и проблема... нужен кто-то, кому можно доверить столь важную государственную тайну о моей особенности, и кто сможет качественно выполнять свои газонюхательные обязанности. Этот кто-то должен быть самим воплощением верности и иметь железные лёгкие, чтобы ни одна молекула моих газов не вышла наружу.

– И где же ты найдёшь такого пони?

– Я знаю кто мне поможет, – с уверенностью на лице промолвила Селестия.

Засветив рог тёплым сиянием, в телекинетической хватке к ней подлетело перо с чернилами и лист пергамента. Макнув перо в чернила, Принцесса стала писать:

«Моя дорогая Твайлайт, в жизни молодой пони есть много радостей помимо чтения книг...»

Луна наблюдала с балкона своих покоев за самой высокой башней замка. В ней горел свет, а ночную тишину нарушало едва слышное бормотание.

Принцесса ночи цокнула и улыбнувшись покачала головой:

– Мда, моя сестрёнка опять забыла выпить таблетки.