Принцесса и Кайзер

Глава 10

На фоне садящегося солнца Флари Харт летела над центром Уэтера, неспешно размахивая крыльями и направляясь в сторону Хай Хотела. Отель получил свое название из-за того, что он являлся вторым по высоте зданием в городе, уступая лишь радиостанции. Он находился в престижном районе в самом центре города, достаточно далеко как от порта, так и от фабрик, избегая и вони верфей, и промышленного смога. Понивиль, напротив, находился в месте, где прекрасно чувствовалось и то, и другое.

Флари редко бывала в центре: здание капитолия находилось в двух кварталах отсюда, и туда ее звали только для участия в фотосессиях и общественных мероприятиях. Впрочем, она сама предпочитала проводить свое время в других местах. Принцесса летела ниже уровня облаков и выше всех ночных летунов. На дорогах внизу было мало транспорта: немногие из владельцев машин, рисковали пользоваться ими после наступления ночи.

Флари парила вокруг высокого здания, прищуриваясь, чтобы найти номер нужной комнаты на одном из балконов. Как и многие другие образцы грифоньей архитектуры, отель был построен в расчете на существ, которые могут залетать в свои комнаты с улицы. В отличие от пегасов, грифоны не использовали облака в строительстве. Они предпочитали вертикальные, построенные из прочных материалов здания с большими открытыми пространствами внутри.

Пони дважды обогнула третий этаж, пролетая перед вооруженными охранниками, одетыми в форму Рейха. Еще больше охранников располагалось на крыше здания. Она подумывала о том, чтобы спуститься на землю, войти через главный вход и подняться на лифте, но очевидно, что там будет еще больше грифонов, а Флари была не настолько уверена в своей магии.

Наложить заклинание, заглушающее звук, было легко, но с заклинанием невидимости возникали проблемы. Для его поддержания требовались постоянные усилия; к тому же, одежда мешала его работе, поэтому Флари пришлось лететь раздетой в холодную зимнюю ночь. С собой у нее было только зажатое в зубах письмо, которое периодически мигало, то появляясь, то вновь исчезая.

Остальные считали, что она спокойно спит в своей постели. Прошло уже пять дней с тех пор, как Селестия снова бросила своих пони, и Флари вела себя соответственно ситуации — подавленно и меланхолично, принимая сочувствие друзей и охранников, но стараясь не слишком беспокоить Торакса. Если бы он посчитал, что Флари слишком угнетена, то он бы слишком внимательно следил за ней, пресекая возможность ускользнуть из дома. Флари старалась делать вид, что все в порядке, и как обычно изнуряла себя работой, посещая бесплатную столовую и импровизированную больницу.

Торакс знал, что она скрывает свои истинные чувства, но не подозревал о ее планах. Скорее всего, он узнает об этом позже, когда что-то менять будет уже слишком поздно. Наконец Флари заметила 312-ю комнату, расположенную в северо-западном углу здания. На балконе стоял одинокий грифон в форме, вышедший на перекур. Флари как можно мягче приземлилась на балкон этажом выше, затем осмотрела окрестности. В пределах видимости не было ни одного охранника, но над ней лениво сновал патруль, облетая здание по кругу. Флари раздумывала над тем, чтобы открыто заявить охраннику о своем приходе.

«Гровер сказал, чтобы я доверяла только его другу, но не другим грифонам».

Флари решилась и крепче зажала письмо зубами. Она перегнулась через балкон и сбросила с себя маскирующие заклинания. Ее рог начал тихо пощелкивать. Грифон на балконе под ней поднял голову как раз в тот момент, когда ему в клюв прилетело заклинание. Его глаза опустились, и он рухнул на балкон, засыпая. Сигарета скатилась с балкона. Флари спрыгнула вниз и потащила грифона к балконным дверям, пряча тело от патрулей.

«Надеюсь, сейчас достаточно темно, а патруль обленился».

Флари прожгла замок после того, как проверила двухстворчатую дверь на наличие охранных заклинаний или оберегов. Конечно, их не было – без помощи единорога грифоны не могли рассчитывать на такую магию. Ее голубые глаза засветились золотым сиянием, когда она произнесла заклинание для ночного видения, заглядывая в комнату через стекло на двери.

Коротко говоря, комната была шикарной. На деревянных креслах с гравировкой лежали облачные подушки, рядом стоял стол из полированного стекла и сундук со льдом, жужжащий от чародейства. На полке хранился маленький радиоприемник, гораздо лучше, чем те, которыми пользовались ее пони. Двери в спальню и ванную были закрыты. Флари распахнула балконные двери и вошла внутрь. При мысли о том, что Бронзтейл мог уйти куда-то на всю ночь, у нее засосало под ложечкой.

Затем с помощью своего таланта она почувствовала в комнате его пистолет.

Судя по расположению пистолета, Бронзтейл притаился рядом с дверью своей спальни и ждал, когда она откроется. Должно быть, он взял оружие с прикроватной тумбочки и сжимал его в правом когте. «Наверное, он ждет чейнджлинга, подосланного Тораксом», решила Флари. Параллельно она чувствовала автоматическую винтовку охранника, все еще висящую под крылом грифона, лежащего на балконе; винтовка была новой, ее почти не использовали.

Флари махнула рогом в сторону дверей, ведущих в коридор отеля, наложив на них запирающее заклинание, затем она проделала то же самое с балконными дверями. Она обвела рогом всю комнату, и стены засветились голубым светом. Она не сводила глаз со спальни на случай, если Бронзтейл попытается броситься на нее. Флари положила письмо на стол и вызвала перед собой щит.

— Бронзтейл? — спросила она. — Это принцесса Флари Харт.

Из спальни не последовало никакого ответа.

— Я хочу поговорить, — сказала она на аквелийском.

— Стража! — закричал Бронзтейл на герцландском. Он кричал еще что-то, чего Флари не могла понять.

— Я использовала заклинание, ни один грифон снаружи тебя не услышит.

Бронзтейл дважды выстрелил через дверь. Пули высекли искры из щита, заставляя принцессу судорожно вздохнуть.

— Ладно, — прошипела Флари, взмахивая крыльями и ударяя лапой по полу. Ее рог засветился, и она телепортировалась.

Флари снова появилась в спальне на расстоянии одного копыта от Бронзтейла. Он отпрянул от стены, чтобы прицелиться в нее, но она перехватила пистолет с помощью магии и удержала курок на месте. Она схватила его за второй коготь, когда он попытался замахнуться на нее. И наконец, полностью пригвоздила его к стене телекинезом, когда он попытался ударить ее клювом.

Она начала вырывать пистолет из его когтей. — Отпусти, — приказала она, — или я сломаю тебе кисть.

Грифон еще немного поборолся, но, видимо осознав, что имеет дело с магией, сдался.

Флари вырвала пистолет из его когтя и извлекла обойму. Благодаря магии она поняла, что Бронзтейл уже использовал оружие в стычках, убив двух грифонов в разное время. Она оттянула затвор, давая патрону выпасть из патронника, а затем бросила пистолет на облачную кровать. Она развеяла заклинание, и грифон привалился к стене. Флари подавила смешок, когда поняла, что он спит в белой ночной рубашке и ночном колпаке, на котором было вышито его офицерское звание.

— Убей меня, чейнджлинг, — прохрипел он, — Я ожидал этого. Что ты скажешь своей принцессе после такого предательства?

Флари моргнула перед тем как возразить.  — Я не чейнджлинг.

— Твои глаза, — кашлянул грифон, указывая когтем на ее лицо.

Флари застонала и развеяла ночное зрение, придававшее ее глазам золотистый оттенок. В комнате стало гораздо темнее, ее освещал только свет рога. Она пристально посмотрела на Бронзтейла, который прищурился в ответ.

— Это заклинание. Кроме того, большинство единорогов или чейнджлингов едва ли смогли бы схватить взрослого грифона своим телекинезом. Я хочу поговорить.

— Почему я должен тебе доверять?

— Если бы Торакс хотел убить тебя, он бы не дал тебе шанса заговорить.

После паузы Бронзтейл клацнул клювом. — Ты поступила глупо, придя сюда, принцесса, — заключил он. — Тебя могли подстрелить.

— Ты говоришь прямо как Торакс, — с ухмылкой заметила Флари. Она взглянула на дыры в двери и вздохнула, чтобы унять сердцебиение.

Грифон встал и, поморщившись, осторожно взмахнул крыльями. Флари отошла в сторону и позволила ему подойти к лампе на прикроватной тумбочке. Его взгляд задержался на пистолете, лежавшем на кровати, но он не сделал ни единого движения, чтобы схватить его. Он постучал по кнопкам, включив электрические кристаллы, озаряя комнату тусклым светом.

Бронзтейл обернулся и удивленно вскрикнул, прикрывая глаза когтями.

— Что? — настороженно спросила Флари.

— Борей милостивый, принцесса, ты не одета!

Флари простонала. — Смирись с этим, — отмахнулась она и повернулась, чтобы пройти в главную комнату.

— Это неприлично, — запротестовал он, не решаясь пройти за ней.

— Мы можем поговорить либо у тебя в спальне, либо в кабинете. Как думаешь, где будет лучше находиться голому несовершеннолетнему аликорну посреди ночи?

Бронзтейл издал подавленный стон. — Борей, дай мне сил, — взмолился он и последовал за ней. Флари со вздохом опустилась в кресло с облачной подушкой. Прошло слишком много времени с тех пор, как она наслаждалась облачной мебелью. Некоторые пегасы в горах пользовались ею, но облака вблизи Уэтера были слишком загрязнены.

Элиас бросил ей свою ночную рубашку. Свою маленькую шляпу он оставил в спальне.

— Ну вот, теперь и ты обнажен, — заметила Флари, — а твоя рубашка ничего не прикрывает. Она задумалась. — Думаю, что если бы какой-нибудь грифон вошел, пока ты голый, а я в твоей рубашке, то это было бы еще хуже.

Глаз Бронзтейла дернулся, когда он включил еще одну лампу. — Принцесса, оденьте ее ради моего душевного равновесия, оставьте то немногое, что вы с кайзером позволили мне сохранить.

Флари пожала плечами и надела рубашку. Было трудно протиснуть крылья сквозь отверстия, но в итоге она немного прикрывала ее бока. Грифон осмотрел балкон и уставился на упавшего стражника.

— Ты убила его?

— Нет! — оскорбленно ответила Флари. — Это усыпляющее заклинание! С ним все в порядке!

— Как долго он будет спать?

— Сутки, — ответила принцесса. — Наверное... — сразу же добавила она.

— Бронзтейл кивнул и потер когтем клюв. — Наверное, — недовольно бормотал грифон на герцландском, опускаясь в кресло напротив нее. — Зачем ты пришла, принцесса? —вздохнул он по-аквелийски.

Флари укусила себя за щеку. — Торакс пришлет еще одно письмо, вместе с нашими кодами от Кризалис. Ты должен будешь взять его с собой к Гроверу и архонту, чтобы договориться о поставках.

— А что насчет письма принцессе Солнца?

— Селестия отказалась передавать его. Она прочитала секретное послание, а получать помощь от Рейха она категорически не хочет.

Бронзтейл внимательно смотрел на пони. — А ты хочешь?

— Да, — твердо ответила Флари. — Селестия говорит, что императоры всегда были жестокими, но она ошибается насчет Гровера. Я знаю его лучше, чем она.

Элиас никак не отреагировал на это. Флари зажгла рог и протянула грифону письмо через стол.

— Это для Гровера, он просил об этом.

Бронзтейл открыл конверт и развернул письмо, доставая оттуда прядь из ее гривы. Он поднял на нее глаза, по-прежнему не говоря ни слова.

— Существует огромное количество смертоносных заклинаний, которые можно наложить, используя мои волосы. Я доверяю Гроверу и тебе.

Бронзтейл вновь сложил письмо и уставился на нее. Флари ответила ему таким же взглядом.

— Твои охранники не знают, что ты здесь, — догадался он.

— Да, — подтвердила Флари.

— Ты не доверяешь им?

— Я доверяю им свою жизнь, но не свои решения. — возразила она.

Грифон кивнул. — Я буду носить это письмо при себе все время, пока не доберусь до кайзера. Оно не потеряется. Я ничего не скажу об этом твоим чейнджлингам, — он поклялся, сжимая бумагу в когтях.

Флари кивнула и встала. Она сняла ночную рубашку и телепортировала ее прочь, та с треском появилась в спальне.

— Пожалуйста, подожди – попросил Бронзтейл. — Твои заклинания все еще действуют?

Флари предостерегающе зажгла рог, но медленно кивнула.

— У нас есть время до того, как охрана заметит нас, — сказал грифон. Он клацнул клювом и нахмурил брови. — Здесь есть скрытое послание? — спросил он, жестикулируя письмом.

— Нет, только волосы.

Пока Бронзтейл думал, его крылья и хвост подергивались. Флари проверила его, чтобы удостовериться, что он не чейнджлинг, проклиная себя за то, что не проверила это раньше. Он не заметил, как его окутало магией. Флари ждала, пока он заговорит, настороженно оглядывая комнату.

Наконец грифон заговорил. — Твои письма очень радуют Гровера.

Флари Харт не знала, что на это ответить.

— Он редко улыбается, — поспешно объяснил Бронзтейл. — а некоторые слуги во дворце рассказывают, что он смеется и улыбается, глядя на пустые листы бумаги. Уже много лет ходят слухи, что он безумен. Архонт сурово пресекает распространение слухов в прессе, но они все равно время от времени всплывают. Единственная серьезная ссора между Эросом и Гровером произошла, когда архонт попытался прекратить переписку между вами.

— Только Торакс и Дасти осведомлены о том, что я посылаю ему скрытые сообщения, и они не знают, о чем я там пишу.

— Я ничего не расскажу. — поклялся он, подняв коготь.

— Он говорит обо мне? Он тебе что-нибудь рассказывал? — с любопытством спросила Флари. «Без Торакса, видимо, придется поверить, что он говорит мне правду».

— На публике он выступал с осуждением твоей грубости в письмах, но это явно уловка. Он не сказал мне ничего сверх того, что было в письмах с инструкциями. Это была частная встреча, но я полагаю, что он опасался подслушивания.

— Он умен, — Флари улыбнулась. — Мне пришлось прибегнуть к помощи, чтобы взломать код, который он использовал. Если он нашел понибудь себе в помощь, то с помощью заклинания ему будет легче отвечать мне.

— Возможно это пони из Аквелии, — предположил Бронзтейл. — Он хочет изучить обычаи и традиции всех своих подданных. Он будет хорошим кайзером, не таким, как его отец.

— Вряд ли его отец виноват в сложившейся ситуации, республиканцы почти свергли его с трона. — возразила Флари.

— Они действительно свергли его; только позже дворяне смогли вернуть ему трон, но не смогли довести дело до конца, что привело к развалу Империи.

— Зачем ты рассказываешь мне об этом? — нетерпеливо спросила Флари, а ее крылья затрепетали.

Бронзтейл сглотнул, сделав над собой усилие, чтобы посмотреть на нее. — У кайзера мало друзей и еще меньше равных. Тебя можно считать и тем, и другим.

— У Гровера есть друзья, у него есть Эрос.

— Эроса нельзя назвать его другом. Архонт видит в нем символ, который снова объединит нас. Он один из старейших грифонов, который помнит Рейх во времена его расцвета. Грифонстоун, где нас создали боги, — это руины, кучи камней и нищета. Без идола Борея, объединяющего нас, кайзер должен стать тем, кто подгоняет нас к полету. Архонт — хороший грифон, но Гровер-символ для него важнее, чем Гровер-грифон.

— Бенито. — попыталась ответить Флари.

— Бенито — его охранник, а не друг. Он хороший пес, из рода, где каждый готов в любой момент отдать свою жизнь, чтобы защитить императорскую семью. Гровер не может подружиться с псом, который в любой момент может расстаться с жизнью.

— У него должны быть друзья кроме Транса. — сказала Флари, скребя копытом по полу.

— Кто? Отпрыски из благородных семей, которые будут использовать его для продвижения по службе? Подданные вроде меня? Транкс говорил с ним честно, потому что ему ничего не было нужно. Ему нужна была только безопасная жизнь в Рейхе. — Он проворчал, — Ты права. Я не знаю его, так же как его не знает и архонт; это ясно из его письма тебе.

«Писал ли он когда-нибудь про своих друзей?», задумалась Флари. Ей нужно будет пересмотреть письма.

— У него больше нет семьи. У его отца было слабое здоровье, и он умер, проведя жизнь полную неудач. Его мать умерла при его рождении. У него есть миллионы грифонов, которые считают его ставленником богов, но у него не остается ничего для себя. Ничего, кроме твоих писем. Когда я увидел заклинание на прошлой неделе, я понял, что вы похожи.

Он сузил глаза. — Мы в Рейхе слышали истории о вашей благотворительности и поездках по всей стране. Я думал, что они сильно приукрашены. Здешние грифоны считают, что это притворство, что ты все еще грубая принцесса и чья-то марионетка. — Светло-карие глаза грифона смягчились. — Это не так. Я видел, где ты живешь. Ты, как и кайзер, отдаешь своим подданным все, только делая это по-своему.

— У меня есть друзья. — заявила Флари.

— У тебя есть подданные, — мягко поправил грифон. — Подданные, которые желают тебе добра и любят тебя, но они все равно остаются подданными.

— У меня могут быть и друзья, и подданные. — упрямо продолжала Флари.

— Если бы для тебя они были прежде всего друзьями, ты бы рассказала им о своих планах на эту ночь.

Флари ничего не ответила. Она не сдвинулась с места.

— Я не обвиняю тебя, принцесса. Вы должны делать то, что считаете лучшим для своих пони, даже если это противоречит их воле.

— То, что я говорю Гроверу, не касается нипони, кроме меня.

— Получается, ты послала ему локон своей гривы.  — грифон покраснел.

Флари моргнула, пытаясь понять, что он имеет в виду. Затем она рассмеялась, поняв, к чему он клонит. «Я не ухаживаю за Гровером».

— Это просто ингредиенты для заклинания. Грифоны и пегасы обмениваются перьями для ухаживания. Единороги используют кольца для рога, земные пони связывают хвосты друг с другом, а бэтпони заплетают косы на грифах.

— Ты весьма осведомлена в брачных вопросах. — прокомментировал Бронзтейл.

— Я дочь принцессы Любви. — гордо сказала она. — Мы с Гровером друзья. Мы никогда не говорили о любви.

— Речь не всегда идет о любви, — пожал плечами грифон. — Большинство дворян женятся не по любви. Например, мои родители, отцу нужно было разобраться с долгами.

— Мне очень жаль.

— Почему? В конце концов, брак удался. Они счастливы и имеют небольшой дом. Кроме меня, у них еще двое детей. — грифон наклонился вперед. — Ты жила в Аквелии. Слышала ли ты о Гриневре Дискрет? —  спросил он.

— Она в изгнании вместе с моими тетушками.

Бронзтейл покачал головой. — Нет, это Вивьен, нынешняя мнимая принцесса Аквелии. Я говорю о нашей истории. После смерти Гровера Великого, в день коронации его сына, король Аквелии восстал, считая, что Гровер II не сможет повторить величие своего отца.

— Он был великим воином и значительно расширил Рейх. — резюмировала Флари. — Он умер во главе крестового похода в Речные Земли. Он дал землю псам, сбежавшим из рабства.

— Но первая его война была против Аквелии, — продолжил Бронзтейл. — Он разбил их, самостоятельно возглавляя армию. Король Дискрет был схвачен и забит до смерти Гровером прямо у себя во дворце. О его дочери ходят две легенды: я вырос у границы и слышал обе.

Бронзтейл встал и достал из ледяного сундука бутылку пива. Он предложил немного Флари, но та сморщила нос и махнула крылом. Он пожал плечами и отпил.

— В Герцланде говорят, что Гровер потребовал брака с Гриневрой после того, как она попросила пощады для своих грифонов. — Бронзтейл сел обратно, все еще держа письмо и бутылку. — Аквелийцы считают, что она бросила ему вызов, поклявшись сражаться до тех пор, пока он не возьмет ее в жены и не положит конец насилию; императора так покорил ее пыл, что он согласился. Не знаю, какая из версий правдива, но обе сходятся в том, что она была единственным грифоном, способным утихомирить его ярость, и в браке с ней Гровер никогда не изменял. У них были птенцы, и они хорошо правили, но это не был брак, рожденный по любви.

— Не думаю, что у Гровера проблемы с гневом, —  сказала Флари. — Ты хочешь, чтобы я вышла за него замуж?

— Думаю, ты больше походишь на Гровера II, чем на Гвиневру. — усмехнулся Бронзтейл. — Однако нет, я сомневаюсь, что в этом мире есть кто-то, кто мог бы заставить тебя сделать то, чего ты не хочешь.

— Он обещал помочь. Мне не нужно выходить за него замуж, чтобы спасти моих пони.

— Я верю, что он сдержит свое слово, но что будет после? Принцессы всегда насмехались над нами из-за моря, а то, что хочет сделать кайзер, еще никогда не делалось. — Он сделал еще глоток. — Война будет тяжелой. В Великой войне погибли миллионы.

— Пока я занимаю трон, у Гровера будет друга на Эквусе. Нам понадобится помощь в восстановлении, а Кристальные горы богаты драгоценными камнями и рудой. Вся Эквестрия богата ресурсами, неважно как долго чейнджлинги разоряют ее.

— Ты предлагаешь ресурсы, которые нам крайне необходимы, но мой вопрос был не об этом. Хочешь ли ты выйти замуж за Гровера? — спросил он. — Ты одна из немногих, кто может это сделать. Архонт отказался обсуждать брачные вопросы с остатками дворянства. Кайзер может выбрать любую, когда достигнет совершеннолетия. Вы — принцесса пони, и вам столько же лет. Он смотрит на ваши письма чаще, чем на письма любой другой. Возможно, Борей свел вас вместе много лет назад... —  Бронзтейл запнулся.

Флари бросила на него взгляд и взмахнула хвостом.

В четырнадцать лет Флари была уже достаточно взрослой, чтобы весной у нее появилось влечение к другим. Это было ужасно, и интенсивность, вероятно, досталась ей от матери. Флари общалась с жеребятами своего возраста в каждой деревне и городе во время турне на день рождения, но, сидя в своей комнате и постоянно произнося заклинание, чтобы убрать запах, она не думала ни о ком из них. Чтобы скоротать время, она перечитывала письма Гровера.

— У меня есть долг перед моими пони. — возразила Флари.

— Для многих грифонов брак – это скорее символ долга, чем любви. Брак между принцессой и кайзером может быть символом единства.

Флари вздрогнула. Глаза грифона расширились, и он поднял коготь с ее письмом.

— Я не хотел оскорбить вашу мать, —  извинился он. — Любовь, безусловно, важна в любом союзе. Я лишь хочу сказать, что похоже вы подходите друг другу. Брак между расами мог бы окончательно положить конец нашему старому соперничеству.

Флари не обратила внимания на то, что он неправильно понял ее реакцию. — Не знаю, сколько пони смогут принять такой брак. Селестия, Луна и Твайлайт выступали против Рейха.

— Я мог бы сказать то же самое о грифонах, — согласился Бронзтейл, —  но ты не принцесса Солнца, а он не Гровер Великий. Вы вместе будете сражаться против Кризалис. Война — это ужасно, но в огне можно завязать новую дружбу, даже между грифонами и пони. Во время войны я стал другом Транкса.

— А теперь ты ненавидишь чейнджлингов, — возразила Флари.

— Прости меня за недоверие к твоему дяде, — он вздохнул. — Я слишком хорошо понимаю его паранойю и осторожность.

— Говоря о чейнджлингах, мне нужно вернуться, пока они не поняли, что я ушла, — сказала Флари, вновь зажигая рог. Она сделала паузу. — Полковник Бронзтейл, а ты сам женат?

— Принцесса, меня зовут Элиас. Для меня будет честью, если ты будешь использовать его. Да, я женат на дочери плотника из моей деревни.

— Элиас, как ты думаешь, мы сможем победить в этот раз?

Грифон молчал, моргая бронзовыми глазами на свету. Он поставил пиво на стол и прижал письмо к груди. Флари рефлекторно протянула копыто вверх, чтобы коснуться своей короны. Сегодня она ее не надевала: заклинание невидимости не стоило таких хлопот.

— Нет, — ответил он. — не без нашей помощи. Я клянусь, что лично прослежу за отправкой первой партии танков.

«Ты сможешь сделать это только, когда уйдешь», подумала Флари. «При условии, что это вообще произойдет»

— Спасибо. Прости, что напугала тебя. — Она развеяла магию на дверях, затем наложила на себя заклинания невидимости и заглушения звука. Аликорн открыла двери и перешагнула через спящего стражника. Патрульные были ленивы и не заметили его.

— Удачи, принцесса Флари Харт. — прошептал Бронзтейл на аквелийском.

Флари спрыгнула с балкона и медленно ускользнула в темноте ночи.