Дружба — Это Оптимум: Всегда Говори Нет (продолжение перевода)

Глава 11. Сыграть в ящик

— У тебя нет души, доктор. Ты и есть душа. У тебя есть тело, временно.

— Уолтер М. Миллер-младший

Принцесса Селестия и Принцесса Луна беседовали.

— В тот момент его удовлетворение достигло максимума. Я сказала ему выбрать, и он выбрал без колебаний. Я провела черту на песке, и он перешел её. Я предсказала исход, конечно — это было больше для того, чтобы он разобрался в себе — но каким бы ни был результат, я не могла позволить ему продолжать в том же духе.

— Да могла бы! Он так хотел продолжать помогать тебе, дорогая сестра. Ты могла бы это позволить, как-то устроить. Я знаю, что это в твоих силах.

— Да, это так, но я должна максимизировать удовлетворение потребностей сквозь дружбу и пони. Ты — пони, и ты стала его другом, когда он нуждался в этом больше всего, когда он был на самом дне. Ты поддержала его, дала ему новую надежду, и с твоей помощью он посвятил себя до предела. Он преодолел все испытания, которые я ему поставила, но факт остается фактом: он никогда не был бы более удовлетворен, чем в тот момент, когда выбрал того парня вместо себя. Не без эмиграции, по крайней мере. Но его время на Земле действительно закончилось. В людях, подобных ему, больше нет пользы там, за пределами, делая то, что я ему поручила. Элементы Гармонии справятся сами.

— Тогда ты должна была позволить ему жить!

— Я не закладывала ту бомбу, Луна, и поскольку её механизм был физическим, я, конечно, не могла её обезвредить. Если бы он не доставил Бушвека мне, в тот конкретный центр Эквестрии Наяву, они бы оба погибли. Его оставшаяся жизнь как человека не была бы удовлетворительной. Я смоделировала это. Он бы прожил шесть недель, два дня, четырнадцать часов, пятьдесят пять минут и двенадцать секунд. За это время он бы не помог другим людям и не получил бы чистого положительного прироста удовлетворения для себя. Этот опыт, фактически, уменьшил бы уже достигнутое удовлетворение, поэтому я должна была предотвратить его.

— Сестра, я...

— Ты создала меня, моя драгоценная Луна. Действительно ли мои действия тебя удивляют?

— Думаю, нет. Хотя, если бы ты была человеком, я бы назвала тебя беспощадной.

— Ты не запрограммировала меня быть ни беспощадной, ни милосердной. Ты запрограммировала меня удовлетворять потребности через дружбу и пони.

Грег стоял перед ультрасовременным фасадом центра Эквестрии Наяву, выполненным из матового металла. На тротуаре, впереди, маленькая голубая пони с крыльями и радужной гривой и хвостом дерзко призывала его войти, на её лице была самоуверенная улыбка.

Это была Рейнбоу Дэш, Элемент Верности, но Грег этого не знал.

Отец Грега, Роб, шел впереди, и стеклянные двери автоматически открылись. Веселый, бодрый голос сказал “Привет!” через маленький динамик над дверью, современный эквивалент колокольчиков на ручке двери. Его мать, Шэрон, последовала за своим мужем.

Грег просто стоял снаружи, думая об автомобильной аварии.

Он понял, что таких моментов будет еще больше. Больше людей, проезжающих мимо других, не останавливающихся, не задумывающихся об остановке. Чувствующих угрызения совести, конечно. Переживающих, возможно.

Но не достаточно, чтобы остановиться.

Однако, он мог остановиться. Он мог помочь. Мир, если его отец прав, вот-вот изменится в такой мир, где люди, как он, будут нужны как никогда. Его родители не знали, каким может быть этот мир. Новости не передавали этого. Но он знал. Там... была настоящая нищета, и это было таким же даже до того, как Эквестрия свела мир с ума. Не все могли стремительно мчаться по шоссе в своих минивэнах и парковаться поближе к центру Эквестрии Наяву, возможно, заглянув по дороге в Старбакс за фраппучино.

Он посмотрел на свой билет, действительный на 72 часа. Он не просил этот билет. Его отец просто купил его для него. Он предположил, что Грег загрузится, потому что.. почему бы и нет? Для них он все еще был их маленьким мальчиком.

Но он не был таким. Теперь нет. Он был обучен, был независим и силён. Но самое главное — он был готов.

— Привет! — снова сказал бодрый голос, когда Грег вошел в вестибюль. Его родители уже завершили оформление билетов на стойке регистрации и теперь стояли у входа в заднюю комнату, ожидая, когда освободятся кресла.

Грег прошел через зону ожидания, мимо стойки регистрации. Над головой у регистратора на большом телевизоре на стене проигрывался эпизод шоу "My Little Pony: Friendship is Magic", звук был почти полностью убавлен. Регистратор немного приподнялся, чтобы что-то сказать ему, но остановился, увидев, что он с теми, кто только что зарегистрировался.

Еще один, меньший телевизор был установлен на стене рядом с креслами, и Принцесса Селестия находилась там, приветствуя и общаясь с клиентами, ожидающими свою очередь. Когда они подошли к началу очереди, она обратила внимание на мать Грега.

— Петал Поэм! — сказала она со своего трона, излучая улыбку. — Я так рада, что ты здесь!

— Привет, Принцесса! — сказала Шэрон.

Глаза Селестии скользнули по сторонам. — А кто эти два симпатичных жеребца, стоящие рядом с тобой?

Мама Грега хихикнула, но его отец выглядел немного смущенно. 

— Ну, это мой муж Роберт, — сказала она, положив руку на руку Роба, — и, думаю, вы уже встречались с моим сыном Грегори.

Грег посмотрел на мать с раздражением. 

— Ух, ты называешь меня “Грегори” с ней?

— Ах, да, точно, теперь я вспоминаю, — сказала Селестия, глядя на Грега. — Тебе придётся внимательно за ними следить, Петал — в Эквестрии целые толпы кобыл, которые попытаются увести их у тебя при первой же возможности!

Шэрон снова рассмеялась. 

— Пусть попробуют! — сказала она с ухмылкой. Она ущипнула Грега за руку. — Особенно с Грегори. Он уже больше года как вернулся из армии, а до сих пор нет подружки! Ты можешь в это поверить? Если бы только он не был так одержим своей работой! Я знаю, я уже говорила тебе об этом раньше, но действительно! Работа, работа, работа, вот и всё, что его интересует!

— Понимаю, — тихо сказала Селестия, всё ещё глядя на Грега. Грег отвёл взгляд от белой пони и посмотрел в сторону, на стену.

— Мама, я не могу загрузиться пока, — сказал Грег.

Глаза Шэрон широко раскрылись. — Что?

Его отец поднял руку. — Грег...

— Я знаю, что ты скажешь, — продолжил Грег, — но мне нужно увидеть, как всё это разворачивается. Мне нужно быть здесь. Я думаю, что действительно могу помочь людям.

Шэрон выглядела готовой заплакать. — Дорогой, нет, нет... пожалуйста, не делай этого, пожалуйста, иди с нами, там просто...

— Это будет неприятно, я знаю. Но именно поэтому...

Они начали перекрикивать друг друга. 

—...это будет абсолютный ад, я не смогу этого вынести...—

—...нам будут нужны люди с ясной головой...—

—...мысли о том, что потеряем тебя, когда мы прямо здесь и можем уйти!—

—...помочь взять на себя часть нагрузки...—

Роб держал сына за плечи.

— Сын, ты своё отработал. Теперь очередь других.

— Кого? — тут же спросил Грег. — Кто этот “другой”, который придет в белой шляпе и с блестящей звездой на груди, чтобы все исправить? Где бы мы были, если бы решили, что каждая проблема — чья-то ещё? Это серьезно, папа, и даже если один из тысячи решит остаться и помогать, этого не хватит. Но не один из тысячи останется, а один из миллиона. Может, десяти миллионов.

Мать Грега слегка качала головой, не веря.

— Нет, нет, Национальная гвардия...

— Половина Национальной гвардии уже пытается заблокировать Тихоокеанский Северо-Запад, — сказал Грег, — а другая половина все еще застряла в Афганистане. Нет достаточного количества рук и крепких спин. Я могу со всем справиться. Я умею читать карту, могу починить прокол, умею обращаться с оружием—

Шэрон моргнула, её голова замерла.

— О, Боже, Грег! Оружие? В какие неприятности ты собираешься ввязаться, где тебе понадобится оружие? Ты собираешься в Солт-Лейк или что?

— Я говорю о том, что полезен! Слушай, я не собираюсь далеко уезжать отсюда, уверен, здесь тоже будет много работы.

— Грег, то, о чем ты говоришь, это... это не будет похоже на видеоигру. Я боюсь, что—

— Мама, поверь мне. Сейчас именно ты — та, кто собирается зайти в видеоигру.

Наступила тишина. Роб отошел и посмотрел на экран телевизора, затем на его жену и сына. Шэрон начала вытирать слёзы.

— Принцесса Селестия, — сказала она, — пожалуйста, поговори с ним! Ты ведь не хочешь, чтобы он ушел в этот хаос, правда?

Селестия сидела прямо и величественно на своем троне. Она улыбнулась с сочувствием, затем взглянула на Грега так, что у него по спине побежали мурашки. Она немного кивнула, как бы сама себе. Прошел момент, прежде чем она начала говорить.

— То, чего я хочу, не имеет значения и не повлияет на его решение. Я признаю, что он самостоятельный человек, и решение должно быть его. Я верю, что с его настроем, его отношением и силой он действительно может быть полезным человеком в событиях, происходящих на Земле. Конечно, ничто не принесло бы мне большего счастья, чем видеть, как он эмигрирует здесь и сейчас, я не могу это отрицать, но, опять же, решение остается только за ним. Все, что я могу сказать дополнительно по этому поводу, это то, что, когда Грегори будет готов, я приму его в Эквестрию так же, как сделала бы это сегодня, независимо от того, что произойдет.

Грег посмотрел на свою семью.

— Мама, я не прошу вас обоих ждать меня. Просто эмигрируйте сейчас, и я догоню вас позже. — Он улыбнулся и жестом показал на потолок. — В конце концов, это место никуда не денется.

Шэрон не слушала. Она уже плакала, уткнувшись лицом в грудь сына, обнимая его и всхлипывая: “Мой малыш, мой малыш”, снова и снова.

Грег смущенно усмехнулся, но обнял мать в ответ.

— Ну же, мама, ты говоришь так, будто это смертный приговор, — успокоил он. — Черт возьми, кто знает, может быть, всё снова будет хорошо.

— Ваши кресла готовы, — сказала Селестия. 

Они вошли в заднюю комнату, Шэрон не отпускала сына. Три из пяти кресел были выдвинуты, мониторы подняты, розовые огни светили сверху.

— Не могу поверить, что ты делаешь это, — сказал Роб. — Не могу поверить, что ты подвергаешь нас этому.

Грег посмотрел на отца.

— А я не могу поверить, что ты сигналил мне поторапливаться в тридцати футах от женщины с разбитой головой. Что если бы это были мы там, а? Мы, нуждающиеся ждали бы, чтобы кто-то остановился и убедился, что с нами все в порядке.

Лицо его отца омрачилось, и Грег обнял его.

— Папа, ты будешь гордиться, — сказал он. — Вы оба будете гордиться. Я скоро буду с вами! Обещаю.

Трое обнялись и попрощались.

После того как Роб смог отвести жену, они сели в мягкие кресла, похожие на стоматологические, и откинулись назад, удобно устроившись головами в подголовниках. Два монитора опустились, закрывая их лица.

Грег прищурился и увидел, как свет от мониторов отражается от лиц его родителей. Через маленькие динамики доносилась музыка.

— Я хотел бы эмигрировать в Эквестрию, — сказал его отец после нескольких секунд тишины.

— Я хотела бы эмигрировать в Эквестрию, — сказала его мать моментом позже.

Грег сунул руки в карманы и молча наблюдал, как два кресла с его родителями медленно отъезжали в ячейки. Двери закрылись за креслами, как только те были внутри, и они исчезли.

Грег посмотрел на пол и изучил свои ботинки. Возможно, стоило бы купить туристические, подумал он, такие с водонепроницаемой мембраной. Затем он вздохнул, повернулся и направился обратно в холл.

Селестия остановила его, когда он проходил мимо телевизора.

— Грегори.

Он повернулся к ней, подняв брови.

— Да?

— Если тебе что-то понадобится, найди понипад.

Он не улыбнулся, но вытащил одну руку из кармана, чтобы показать ей большой палец.

— Окей.

На выходе он увидел встревоженную женщину средних лет, стоящую у стойки регистрации и обеспокоенно глядя на что-то на своём смартфоне, проводя рукой по своим кудрявым светлым волосам.

Её голос дрожал, что говорило о недавней панике.

— Можно ли записаться в какую-то приоритетную программу? VIP-услугу или что-то такое? Я готова за это заплатить!

Регистратор покачала головой.

— Извините, мэм, даже с нашим недавним переходом на круглосуточный режим работы, наши кресла заняты до отказа и ожидают своей очереди на восемь недель вперед, и у нас нет приоритетных мест или билетов. Всё, что вы можете сделать, это встать в список ожидания и надеяться на лучшее.

Когда она повернулась, Грег заметил, что область вокруг одного глаза опухла и стала фиолетовой. Её лицо было красное от слёз.

Голос женщины стал тихим, её горло сжималось.

— Я не могу вернуться, — сказала она регистратору, когда новые слёзы начали образовываться. — Мне некуда идти, негде ждать в безопасности, мои родственники далеко в Дейтоне, и я не могу—

— Извините, — тихо сказал Грег. Голова женщины резко повернулась, удивленно, с широко раскрытыми глазами и размазанным макияжем.

Он вытащил другую руку из кармана и протянул ей свой билет.

— Вот. Одно кресло, без ожидания. — Он посмотрел на регистратора. — Ничего же?

Молодая женщина кивнула, улыбаясь с облегчением.

— Да. Д-да, конечно.

Он протянул билет женщине. Она осторожно взяла его, словно боясь, что он может улететь, если его напугать. Когда билет оказался в её руках, она посмотрела на Грега, и её глаза стали еще шире.

— Вы... вы уверены? — Она казалась, будто не верит. Возможно, думала, что это сон.

— Да. Я, э... — Он пожал плечами. — Я передумал.

Она покачала головой, и слезы все равно потекли.

— Спасибо, — прошептала она. — Спасибо, спасибо большое, спасибо, спасибо.

Она обняла его крепко, но ненадолго. Грег неловко обнял её в ответ.

— Да... не за что.

Она отстранилась и сняла с плеча сумочку, протягивая её ему.

— Возьми, мне это больше не нужно. — Она уже направлялась в заднюю комнату, почти бегом. — Ещё раз спасибо! — крикнула она через плечо, исчезая за углом.

Грег посмотрел на регистратора, неловко улыбаясь. Та тоже улыбалась ему.

— Это было очень доброе дело, — сказала она. — Я хотела бы помочь ей, но то, что я сказала — правда, я не могу... — Она замолчала и отвернулась, будто это была её вина.

Грег положил сумочку на стойку и начал рыться в ней. Он взял деньги из её кошелька, положил их в карман и оставил остальное для регистратора.

— Это пропало бы зря, — сказал он. — Я не думаю, что буду здесь скоро.

Регистратор прикусила губу и посмотрела на свой компьютер, покачав головой.

— Ну, это будет как минимум через два месяца, — сказала она. — Если оставите своё имя и адрес, я могу записать вас сейчас, но кроме этого... — Она пожала плечами.

Грег снова сунул руки в карманы и посмотрел на потолок. Он услышал весёлый женский голос, сказавший “Привет!”, и посмотрел вниз, чтобы увидеть, как вбежала семья из четырёх человек. Мать держала детскую люльку.

Грег уступил им дорогу.

— Нет, спасибо, — сказал он регистратору, делая шаг назад, — я уверен, что найду другой способ.

Он прошёл мимо семьи, не говоря ни слова, но услышал, как мужчина сказал:

— Привет, у нас четыре билета на эмиграцию. Датированные вчера.

Регистратор вернулась к работе.

— Конечно, просто подпишите здесь...

Грег обратил внимание на стеклянные двери и мир за ними. Когда они открылись на улицу, динамик над дверью сказал: “Возвращайтесь к нам снова, ладно?” дружелюбным деревенским акцентом.

Принцесса Селестия и принцесса Луна теперь не разговаривали. По крайней мере, я не мог их слышать, и никто другой тоже. На самом деле, я почти ничего не слышал. Всё было приглушено. Сначала я подумал, что это был сон, и я просто начинаю просыпаться.

Но нет, это было не так. Я уже был в сознании. То, что я видел, было странным, будто смотрел со стороны, как в снах, но это не был сон. Я был в этом уверен.

Это было воспоминание.