Школа принцессы Твайлайт Спаркл для фантастических жеребят
Глава 103
Они спускались вниз, все глубже и глубже под гору, по круговому пандусу в глубину. Сумак начал ощущать клаустрофобию, но ничего не говорил, так как жаловаться было не положено. Пеббл, казалось, это не беспокоило, но она ведь была земной пони. Воздух здесь был спертым, и чем-то неприятно пахло. Одно из вентиляционных отверстий, мимо которого они проходили, было покрыто странными светящимися грибковыми наростами, которые светились нездоровым, болезненным биолюминесцентным светом.
Сумак не мог не заметить, что топор Твинклшайн тоже светится: в хорошо освещенных местах это было трудно разглядеть, но в тусклых или темных помещениях слабое серебристое сияние было заметно, и когда Сумак сосредоточился на оружии почти комиксового размера, это заставило его магическое чувство затрепетать. Двулезвийный топор представлял собой два полумесяца, закрепленных на древке, причем изогнутые части луны были обращены к древку, а заостренные — наружу. Это было страшное оружие, и Сумак надеялся, что никогда не увидит его в действии.
Головы полетят во все стороны.
— Как я люблю пони, особенно маленьких, они такие пушистые и все такое… так и хочется взять их на руки, сжать, обнять, погладить, потискать, пока они не лопнут…
Сглотнув, Сумак попытался натянуть поводья на свое воображение, но было уже слишком поздно, и его мозг устроил ему ночной просмотр шоу ужасов. В итоге, когда он лопнул, его голова отлетела, как бутылочная пробка. Жеребенок задрожал и постарался не думать о том, как здесь темно и жутко, или о том, что он оказался в ловушке под землей с очень крепко обнимающим его драконом, полным, несомненно, убийственной привязанности.
— Млекопитающие удивительные… у них есть волосы… и молочные железы… и они такие мягкие и все такое, и они умирают, если их окунуть в лаву. Они такие хрупкие и слабые… а мне нравится чувствовать себя большой и защищающей, когда я рядом с ними. Защищать маленькие хлюпающие, волосатые штуки… Это как накопительство без жадности, неприятных ощущений и странной маленькой боли в душе, которая заставляет тебя злобствовать и ломать вещи. Ведь это так грубо, и однажды мне пришлось ударить Гарбла прямо в нос, потому что он откусил мне хвост.
И теперь, когда они спускались по круговому пандусу, Сумак представлял себя заживо сваренным в лаве, что было не очень приятно. Теперь он понимал, как интересно было другим жеребятам играть в эту глупую, дурацкую игру: "Пол — это лава!". Игра не имела особого смысла, ведь если бы пол был лавой, достаточно горячей, чтобы расплавить жеребенка, она бы также расплавила диваны, столы, стулья и другие предметы, на которые вы пытались встать. Вся игра была глупой и бессмысленной, но он мог оценить страх перед лавой.
Чар сошла со спирали, ведущей вниз, и вышла в широкий коридор, по одной стороне которого, к удивлению Сумака, проходили железнодорожные пути. Рельсы упирались в дверной проем, ведущий на рампу, и были шириной около полуметра. Здесь были внутренние железные дороги, и это поразило Сумака.
Примерно в сотне шагов по коридору они обнаружили вагоны, даже скорее вагончики. Сумак, одолеваемый любопытством и накачанный вольт-яблочной настойкой, поспешил вперед, оторвавшись от группы. Твинклшайн поравнялась с ним, и Сумак забрался в мини-поезд.
— Сумак, мы спешим, — терпеливо произнесла Твинклшайн.
— Минуточку, — ответил Сумак, — здесь очень мило.
Жеребенок нашел панель, основные элементы управления, несколько рычагов, а с одной стороны, под пыльным стеклянным отсеком, — эмблему молнии. Он открыл стеклянную крышку, чтобы заглянуть внутрь, и обнаружил роговое кольцо, подключенное к пыльному, заросшему паутиной старому кабелю. Он не сразу догадался, что в поезде есть средство резервного питания.
Но будет ли оно работать?
— Залезайте, — сказал Сумак остальным.
— Сумак, у нас нет времени притворяться, что мы едем на поезде. — На лице Твайлайт отразилось легкое веселье.
— Ладно, не садитесь, и я отправлюсь без вас, — пробормотал Сумак.
Первой в поезд вошла Пеббл и забралась в маленький вагон сразу за Сумаком. Твинклшайн, взглянув на Твай, запрыгнула в вагон вместе с Пеббл и устроилась рядом с кобылкой. Она положила свой топор на сиденья позади себя и Пеббл, убрав его в безопасное место. Чар, передвигавшаяся на четвереньках, была слишком велика, чтобы поместиться на маленьких сиденьях вагона, поэтому она перекинулась через несколько вагонов, улегшись на них.
Когда Сумак начал надевать кольцо на рог, Твайлайт, трепеща крыльями, запрыгнула в машину всего в нескольких вагонах позади Пеббл и Твинклшайн. Сумак посмотрел на рычаги управления, на которых под пылью были пиктограммы. На одном рычаге была изображена стрелка, направленная вперед или назад, что, по мнению Сумака, определяло направление движения поезда по рельсам. На одном рычаге вверху было изображено улыбающееся лицо кентавра, а внизу — хмурое, и Сумак решил, что это дроссель: иначе зачем бы кентавру улыбаться?
— Мне нужно больше сока. — Сумак повернул голову и посмотрел на Твайлайт. Он подождал, затем ему передали бутылочку со сладкой настойкой. Он вытащил пробку, понюхал ее и выпил, возможно, чуть больше, чем нужно, после чего снова закупорил бутылку и передал ее Твайлайт.
Дрожа, с бешеным ритмом мыслей и маниакальной ухмылкой на морде, Сумак надел роговое кольцо. В воздухе запахло озоном, и Твайлайт испустила тревожный скулеж. Запах электричества и горячей, жгучей пыли грозил заставить всех пони (и одного дракона) чихнуть. Сумак зажал рычаг, чтобы определить направление вперед, а затем ударил по рычагу с улыбающимся кентавром, передвинув его примерно на треть пути вверх.
Ничего не произошло. Почувствовался острый запах и визг механизмов, но кроме этого больше ничего не произошло. Крошечный поезд гудел, вибрируя, и Сумак чувствовал, как его мозг подпрыгивает внутри черепа, когда его интеллект включается на полную мощность.
— Подожди, — сказала Чар и высунула одну ногу из поезда. Когтями она впилась в пол и толкнула поезд вперед. Раздался скрип, звонкий звук скрежета металла о металл, а затем поезд начал двигаться после тысяч лет пребывания на одном месте.
— Как это вообще возможно? — с недоверием спросила Твайлайт, когда они начали набирать скорость.
— Ну, автоматы продолжали работать, и фабрики внизу продолжали работать, и система вентиляции все еще нагнетает воздух, все это все еще работает, так что это было разумное предположение. — Сумак поразился тому, как умно прозвучал его собственный голос.
Поезд, вновь обретя свободу движения, начал стряхивать с себя вековую грязь, стряхивать пыль, смазывать себя маслом, оставшимся в запасах, и древние аркано-электрические двигатели мало-помалу приводили себя в порядок, и вот… раздался гулкий звук, и поезд, как пуля, понесся по тусклому, темному коридору.
Крики Твайлайт эхом разнеслись по коридору, Чар разразилась хохотом, цепляясь за поезд, Твинклшайн схватила Пеббл в защитные объятия, Пеббл уцепилась за Твинклшайн, а Сумак… безумный смех полился из его рта, напугав спутников. Под действием вольт-яблочной настойки жеребенок превратился в высоковольтную батарею с безумным интеллектом, неспособную к страху.
Это было плохо.
Ухмыльнувшись, Сумак хлопнул по рычагу в сторону улыбающегося кентавра, переводя его на полный ход. От резкого ускорения у него отвисли губы, а лицо захлопало, как ветряк в ураган, пока принцесса Твайлайт Спаркл превращалась в Королеву Криков.
— Мы все умрем, — объявила Пеббл, что прозвучало как обеспокоенная невозмутимость. — А если мы выживем, то Сумак умрет, потому что я его убью. Я уверена, что никто не будет возражать.
— Никогда, никогда больше Сумак не будет находиться рядом с техникой! — крикнула Твинклшайн, схватив Пеббл и сжав ее. — НИКОГДА БОЛЬШЕ!
Поезд проехал по крутому повороту, и Чар издала восхищенный визг, а потом вскрикнула от радости. Коридор превратился в сплошное цветное пятно и тусклый свет, когда поезд понесся в темноту, а крики Твайлайт не прекращались. Твайлайт, которая любила все контролировать, сейчас этого не делала, и это было хуже, чем отправиться в какое-нибудь приключение с Рейнбоу Дэш, Тарнишем и Дэринг Ду.
Затуманенным зрением Сумак увидел кнопку над тем, что казалось рогом или трубой, и зажал ее копытом. Завыла сирена, и вокруг него вспыхнул мигающий желтый свет, пока они продолжали мчаться по коридору. Крики Твайлайт и сирены создавали довольно диссонансный звук, который дополнял атмосферу безумия, которую Сумак создал в глубокой темноте.
Сумак подумал, не может ли вольт-яблочная настойка вызывать галлюцинации, потому что улыбающийся кентавр на рычаге ускорения теперь выглядел обеспокоенным, даже испуганным. Что-то изменилось в глазах — улыбка осталась, но она превратилась в гримасу страха, или так показалось Сумаку. Его магия настроилась на машину, к которой он был подключен, и он начал понимать, как все это работает.
— Нам нужно остановиться, — объявила Чар, хихикая.
Разочарованный, Сумак бросил рычаг вниз, к нахмурившемуся кентавру, и раздался металлический скрип. Поезд дернулся, замедляя ход, и Сумаку пришлось уцепиться, чтобы не врезаться лицом в пульт управления. От запаха перегретого металла у него заложило нос, а воздух был перенасыщен вонью озона. Когда поезд с визгом остановился, из-под колес посыпались искры, и Сумак выключил сирену.
Поезд остановился с визгом вишнево-красного металла о вишнево-красный металл. Из-под него повалил дым и поплыл неприятный едкий запах гари, заставивший Чар чихнуть, выпустив струйку раскаленных искр. Твайлайт испустила последний крик ужаса, а затем, прикрыв рот копытом, икнула.
Задыхаясь от страха, Твинклшайн выскочила из поезда, увлекая за собой Пеббл, и схватила свой топор. Она отодвинулась от раскаленного дымящегося металла, устремив взгляд на Сумака, и сказала:
— Ты ужасный, ужасный маленький негодник! Ты только подожди, вот я все расскажу твоей маме!
— Бесполезно, — прохрипела Твайлайт, — она просто будет им гордиться. — Твайлайт, вся мокрая от пота, выскочила из поезда и встала рядом с Твинклшайн, которая усадила на землю пыхтящую Пеббл. — Сумак… мы с тобой… нам предстоит долгий разговор, когда мы вернемся домой. Как твоя тетя, я должна объяснить тебе… — Твайлайт сделала паузу, когда Пеббл плюхнулась на пол.
— Пеббл, милая, ты в порядке? — спросила Твинклшайн, поглаживая Пеббл по спине.
Вытерев рот, Пеббл вздрогнула, рыгнула, а затем, посмотрев на Твинклшайн, ответила:
— А можно еще раз?
Подергиваясь, Сумак Эппл прихлебывал вольт-яблочную настойку. Теперь он многое понимал, идя по коридору следом за Твайлайт и наблюдая за тем, как ее хвост раскачивается из стороны в сторону, словно маятник. Многие вещи обрели смысл, и его мозг бурлил от новых пониманий… пониманий, которые скоро исчезнут. Но именно это знание и беспокоило его.
— Эй, Твайлайт, ты знаешь, что я недавно ходил с Биг Маком и помогал на Свит Эппл Эйкрс? — Сумак не стал дожидаться ответа, а просто продолжил, выкладывая все, что у него на уме. — Я подумал… Я подумал… Я подумал о том, как Тарниш и его семья, все они, и как они создали что-то вместе, и я подумал, почему мы с Трикси не можем сделать то же самое с Эпплами? Мы могли бы жить все вместе, а Биг Мак мог бы стать для меня примером для подражания… как отец… и мы могли бы быть счастливы вместе. Наверное, придется иметь дело с Амброзией и Хидден Роуз, они очень грубые, но, думаю, я справлюсь… Думаю, если бы мне помогли, мы смогли бы сделать так, чтобы кусочки подошли друг другу… чтобы они… да, чтобы все кусочки подошли друг другу… Если бы кусочки не хотели подходить, мы могли бы заставить Кейденс заставить всех нас полюбить друг друга, и тогда кусочки подошли бы, и все было бы хорошо… хорошо…
Твинклшайн бросила на Твайлайт обеспокоенный взгляд, подхватила дергающееся тельце Сумака и прижала его к себе. Замолчав, Сумак продолжал бормотать внутри звуконепроницаемого пузыря, но никто не мог его услышать. Пеббл, шедшая рядом с Твайлайт, с тревогой посмотрела на аликорна. На мордочке Твинклшайн появилось выражение напряженной сосредоточенности: она старалась выровнять свою магию.
— Удивительно, что ты так хорошо контролируешь себя, Твинклшайн, — сказала Твайлайт своей подруге.
— Я всегда была склонна к всплескам, — ответила Твинклшайн. — Это ты научила меня контролировать свою магию, когда она находится на грани. Иначе я бы никогда не закончила школу. Мои родители так волновались, что им пришлось бы как-то обнулить меня.
— Я не знала… — В глазах Твайлайт промелькнуло сочувствие, и она продолжила: — Я просто хотела помочь тебе, я не знала, что все так плохо.
— Ну, об этом никто не говорит… Мне приходилось носить магический гаситель, только чтобы лечь спать и не поджечь комнату или не устроить всплеск, пока я спала. Ты дала мне контроль, Твайлайт, и ты практически спасла меня как единорога. — Твинклшайн улыбнулась и посмотрела на Сумака, который всё ещё бормотал что-то внутри пузыря, его глаза сверкали маниакальным блеском.
— У моего отца иногда случаются приступы, — сказала Пеббл, вмешиваясь в очень взрослый разговор. — Иногда это не так страшно, и все в порядке, но иногда… ядовитая шутка взрывается повсюду, и происходят странные вещи, деревья встают и убегают, и спонтанно появляются совершенно новые виды растений. Когда это случается, нам всем приходится подключаться и выхаживать его. Это страшно — наблюдать за тем, как у единорога происходит всплеск.
— Моя тетя болеет сенной лихорадкой, а потом не может перестать чихать. — Чар остановилась перед дверью и посмотрела на остальных. — Мы здесь. Хранилище находится в исследовательской лаборатории через эту дверь. Не обращайте внимания на беспорядок, кажется, случилось что-то плохое…