Школа принцессы Твайлайт Спаркл для фантастических жеребят
Глава 23
— Тебе понравилась эта ночь? — спросил Сумак у Циннамона, который выглядел довольно расслабленным, сидя рядом с ним на ступеньках замка Твайлайт. Утро было немного прохладнее, чем обычно, или Сумаку так показалось. Осень приближалась, и хотя еще не было холодно, было ясно, что долгое, затянувшееся лето закончилось.
Циннамон кивнул, но ничего не сказал. На его лице появилось что-то похожее на улыбку: он сидел лицом к солнцу, щуря глаза, и слабый ветерок трепал его гриву. Его уши подергивались от каждого звука, который он слышал, когда пони шли по городу на рынок, но он не выглядел таким нервным, как обычно.
— Сегодня среда, — сказал Сумак, пытаясь завязать разговор. — Сегодня утром будут уроки магии, а после обеда — стрельба из лука. Не могу дождаться стрельбы из лука. — Жеребенок улыбнулся и подумал о том, как приятно провести несколько часов, пытаясь освоить новый навык. Вторник, среда и четверг были отличными днями. А вот по понедельникам и пятницам Сумак пока не был уверен. Пятница была хороша тем, что это был последний учебный день на этой неделе, так что все было не так уж плохо, но он не был уверен, что будет делать в пятницу после обеда. Что касается понедельника… кому он нравится? Никому.
Циннамон, который, казалось, с удовольствием грелся на солнце, ничего не ответил.
Похоже, Циннамон был молчуном, и Сумак сдался. Возможно, ему было просто приятно, что есть с кем посидеть, и Сумак позволил себе довольствоваться этим. Циннамону нужен был друг, и маленький Сумак начинал понимать свое предназначение в школе Твайлайт. У исключительных жеребят иногда бывают исключительные проблемы — Сумак знал, что у него они точно есть, — и это было место, чтобы помочь решить эти проблемы. Или что-то в этом роде. Сумаку все еще было неясно, но он пытался понять.
Сгорбившись над партой, Сумак держался в тени, молчал и не отрывал глаз от учебника, опасаясь привлечь внимание Олив. Она сидела в передней части класса, рядом с учителем, и, конечно, была самодовольной всезнайкой. Рядом с ним, Строуберри Хартс тоже склонилась над учебником, пытаясь понять урок.
Циннамон грыз карандаш, погрузившись в раздумья, и то и дело отрывался от книги, попеременно читая и глядя на доску. Тиндер, сидевший между Циннамоном и Сумаком, смотрел на доску тупым, пустым взглядом, ничего не понимая.
Позади Тиндера зеленая кобылка по имени Джентл Мелоди прицелилась пластиковой соломинкой и запустила шарик прямо в нежное ухо Тиндера. Тиндер приглушенно вскрикнул и потянулся вверх, потирая копытом ухо. Учительница, кобыла по имени Мисс Уэзервэйн, повернула голову и окинула весь класс суровым взглядом, поскольку не знала, что происходит, но знала, что случилась неприятность.
Когда учительница отвернулась, чтобы продолжить писать на доске, Джентл Мелоди снова прицелилась, сделала глубокий вдох и выстрелила. На этот раз она попала в другое ухо Тиндера, и не успел Тиндер обернуться, как соломинка исчезла. Она мило улыбнулась жеребенку, который смотрел на нее, потирая оба уха, и захлопала ресницами.
Казалось, Тиндер играл с огнем другого рода, ему пока непонятного, но от этого не менее опасного. Нахмурившись и скривив губы, он повернулся спиной к кобылке, сидевшей позади него, и попытался унять жжение в ушах.
— Итак, класс, кто может назвать мне источник всей магии? — спросила мисс Уэзервэйн.
Моргнув, Сумак оглядел класс. Он знал ответ на этот вопрос. Никто больше, казалось, не поднимал копыт и не делал никаких попыток ответить. Он взглянул на Олив, ожидая, что она ответит, но она была поглощена своим учебником.
Немного поколебавшись, Сумак слегка приподнял левое переднее копыто.
— Чудесно, Сумак, не мог бы ты нас просветить? — Мисс Уэзервэйн широко улыбнулась Сумаку, стоя перед школьной доской.
Чувствуя, что нервничает, он прочистил горло и сказал:
— Магия происходит от лей-линий. Это конечный ресурс, то есть в любой момент времени его можно использовать только в ограниченном количестве. Она поднимается из земли и распространяется по воздуху и воде. Некоторые пересечения лей-линий опасны.
— Правильно. — Мисс Уэзервэйн кивнула Сумаку и оглядела остальных учеников. — А может ли кто-нибудь из пони назвать имена двух пони, которые лучше всех разбираются в лей-линиях и их особенностях?
Никто не поднял копыта. Сумак подозревал, что знает, догадывался, потому что встречал их, но не был на сто процентов уверен, что они действительно самые знающие пони в этом вопросе.
Учительница вздохнула и положила мел на поднос:
— Самыми авторитетными специалистами по лей-линиям являются Тарнишед Типот и Мод Пай. Их упорный труд и исследования произвели революцию в нашей базе знаний и в том, что мы знаем о магии. Мод, в частности, показала нам, что камни действуют как аккумуляторы, накапливая магию и высвобождая ее медленным, устойчивым потоком, что делает ее более безопасной для всех нас, а Тарнишед Типот показал, что некоторые растения, в частности ядовитая шутка, являются природным способом регулирования опасных уровней магии и фильтрации ее, чтобы она была менее опасной для живых существ. Существует огромная, удивительная магическая экосистема, которую мы только сейчас начинаем понимать и ценить, благодаря упорной работе этих двух пони, посвятивших свою жизнь изучению и пониманию этого предмета.
Сумак не мог не задаться вопросом, откуда берется его магия. Работает ли он как аккумулятор? Накапливал ли он магию прямо сейчас, а вольт-яблоки помогали ему высвободить ее? У него были вопросы, большие вопросы, но не такие, которые он мог бы задать на этом уроке.
— Хотя этот класс посвящен изучению магии единорогов, все пони обладают магией. У земных пони и пегасов есть своя особая магия, и они тоже черпают энергию из лей-линий, но не так, как мы. По большей части их магия пассивна, хотя есть и исключения. — Учительница прочистила горло и сфокусировала взгляд на Сумаке. — Ты дружишь с Пеббл Пай… Она обладает необыкновенной способностью заставлять камни говорить. Ты это видел?
Сумак, который действительно видел демонстрацию магии Пеббл, кивнул. Камням нечего было сказать, да и глупые они, в общем-то, были. Камень, с которым разговаривала Пеббл, был настроен довольно враждебно. Это привело к разговору, в котором Пеббл обвинила его в том, что он с ней флиртует, и к признанию Пеббл, что она ненавидит камни.
— А у тебя, — обратилась мисс Уэзервэйн к Тиндеру, — у твоего брата, Флинта, странные крылья, которые мы до сих пор пытаемся понять. Он не может с их помощью летать, но он может создавать огонь.
— А еще есть Пинки Пай, — промурлыкал Сумак, не получив разрешения говорить.
— Да, — ответила мисс Уэзервэйн, а затем сделала небольшую паузу, прежде чем продолжить, — есть Пинки Пай. Она очень необычная, но все сестры Пай проявляют признаки необычной магии. Ферма камней, на которой они выросли, — необычное место, это нексус с внушительным, но не слишком опасным количеством магического излучения.
Посмотрев на учительницу, Олив подняла копыто и стала ждать. Когда мисс Уэзервэйн кивнула, Олив спросила:
— Почему земные пони более устойчивы к опасному фоновому магическому излучению?
— Мы не знаем, — ответила мисс Уэзервэйн, покачав головой и нахмурившись. — Это великая тайна. Ее изучают, и многие считают, что это просто потому, что земные пони от природы более выносливы, чем другие племена. Для других народной мудрости недостаточно, и есть те, кто ищет настоящие ответы. Но пока мы не знаем. Все это лишь предположения.
Не поднимая копыт, Строуберри Хартс сказала:
— Раз пони контролируют окружающую среду, то, похоже, мы можем контролировать и распространение магии. Раз магия поднимается по лей-линиям и просачивается в камни, воду и прочее… — Кобылка сделала паузу, чтобы подумать, и ее мордочка скукожилась. — Пегасы управляют дождем, и мне интересно, задумываются ли пегасы о том, откуда они берут воду. Некоторая вода более волшебна, чем другая, и мне интересно, учитывает ли кто-нибудь из пони это.
Мисс Уэзервэйн поправила очки для чтения и кивнула:
— Вообще-то, учитываем. Эта проблема возникла совсем недавно. После извержения горы Мод несколько лет назад Жуткое ущелье перестало использоваться как место сбора воды, и Фрогги Боттом тоже. Уровень магии в воде нестабилен, даже опасен, и мы все еще пытаемся понять, что произойдет с Фрогги Боттом и окружающей средой. — Под Фрогги Боттом находится один из крупнейших и важнейших водоносных горизонтов Эквестрии. Страшно не знать, как это повлияет на наше будущее.
— Как мы можем это исправить? — спросил Тиндер.
— Мы должны научиться жить с природой и магией, не нарушая ее слишком сильно. Гора Мод — это необычный пример. Мы все больше и больше понимаем, что, хотя мы, пони, оказываем огромное влияние на природу, регулируем погоду и времена года, многое нам неподвластно. Мы — агенты в гораздо более крупной системе, и мы не так сильно контролируем её, как нам кажется. Мы еще многого не понимаем. Мы не знаем, как это исправить, пока не знаем, но попытки понять это предпринимаются. — Мисс Уэзервэйн взглянула на часы и улыбнулась. — Уже почти обед. Я рада, что мы провели эту дискуссию. Мне нравится, когда ученики хотят учиться и задавать вопросы. Перед окончанием занятий у меня есть задание для каждого из вас. Я хочу, чтобы вы придумали один вопрос, хороший вопрос, о магической экологии, и когда мы снова соберемся в этом классе, мы будем по очереди задавать вопросы и обсуждать их. Звучит неплохо?
Большая часть класса кивнула, но было и несколько стонов.
Мисс Уэзервэйн сняла очки, сложила их и положила в деревянный футляр. Она захлопнула крышку и убрала футляр в сумку:
— Занятия окончены. Приятного обеда и продолжайте задавать вопросы об окружающем мире!
— Эй, ты!
Сумак застыл, перепуганный и парализованный страхом. Он сглотнул, а затем огляделся по сторонам, пытаясь понять, нет ли поблизости учителя или кого-нибудь из взрослых. По какой-то причине Олив решила поиздеваться над ним. Он почувствовал, что у него пересохло во рту.
— Вижу, ты наконец-то решил присоединиться к остальным и получить кьютимарку. Молодец, неудачник.
Олив придвинулась к нему, и Сумак поднял голову. Она была намного крупнее его, выше на целую голову, у нее было больше мышц, больше массы, больше объема. Она не была толстой, совсем нет, у нее было все. Мускулы и мозг. Она была сложена как земная пони. Он почувствовал, что ненавидит ее, и вспомнил, как она мучила Пеббл. Он также подумал об ужасных намеках Олив на Эпплджек и Биг Мака.
— Знаешь, для Эпплов ты очень умный. Не хочу этого говорить, неудачник, но сегодня я была впечатлена, — сказала Олив Сумаку.
Сузив глаза, Сумак набирался смелости, пока его гнев утихал. Страх отступал, сменяясь медленно разгорающейся яростью. Он уже подумывал, не устроить ли Олив заслуженную выволочку. Может быть, с вольт-яблочным джемом…
— Я подумала, что раз ты такой умный, то должен помочь мне с домашним заданием. Мои родители ничего не знают о магии, и я уверена, что ты не откажешься сделать за меня домашнее задание…
— Отвали, Олив. — Сумак был весьма удивлен только что сказанными словами. Он почувствовал, что его челюсть сжимается. Он не знал, откуда взялись эти слова, они просто вырвались наружу. Он не мог отделаться от ощущения, что его рот только что предал его.
— Что ты мне сказал, маленький паршивец? — спросила Олив, вторгаясь в личное пространство Сумака.
— Ты такая же глухая, как и уродливая? — ответил Сумак.
Олив поднялась во весь рост и возвысилась над Сумаком. Она смотрела на него сверху вниз, в ее глазах сверкала ярость, которую можно было охарактеризовать как удивленная злость. Она подняла левое переднее копыто, потянулась и сильно толкнула Сумака.
— У тебя умный рот. — Олив еще раз толкнула Сумака, и с ее губ сорвался жестокий смех. — Ты забавный жеребенок, ты знал об этом?
— С твоим внешним видом тебя можно принять за смежного жеребчика, — сказал Сумак, когда вокруг них с Олив стали собираться другие жеребята.
— О, ты забавный, — сказала Олив, снова сильно толкнув Сумака. Удивленное выражение злости исчезло, и теперь была только злость. Ее глаза сузились, а рог разгорелся. — Я кобылка!
— Держу пари, что доктору пришлось дважды, нет, трижды проверить, чтобы убедиться в этом. — Сумак ощутил прилив адреналина и почувствовал дрожь во всем теле. Он задел за живое и знал это. Олив, несомненно, была не уверена в своей внешности, как это обычно бывает у кобыл.
— Ах ты, тощий маленький сопляк, я должна вогнать тебя в пол!
— Не зря же ты единственный жеребенок… Наверняка твои родители были слишком напуганы, чтобы попробовать еще раз!
Уголок ее глаза дернулся, Олив зарычала от ярости, не в силах вымолвить ни одного вразумительного слова. Она схватила Сумака телекинезом, крутанула его, повалила на пол и скрутила передние ноги за спиной. Она начала оказывать жестокое давление, а жеребята, собравшиеся посмотреть, ничего не делали, застыв в страхе.
Олив приложила столько усилий, что в правой передней ноге Сумака что-то хрустнуло, раздался ужасный звук, и он закричал, корчась от боли. Она медленно и уверенно надавливала на него, стиснув зубы, и уголок ее глаза все еще подергивался от ярости.
— Проси пощады, — потребовала Олив суровым голосом.
— Нет! — В голосе Сумак прозвучал болезненный, пронзительный визг.
— Проси пощады, неудачник! — Олив надавила сильнее, и раздался еще один хруст, на этот раз левой передней ноге Сумака. Олив дернула ушами и захихикала от садистского удовольствия, когда Сумак снова закричал.
Сумак, доведенный до слез, был не в состоянии даже говорить. Он был уверен, что в любую минуту его передние ноги могут вырваться из суставов. В глазах поплыли звезды.
— Я должна была сделать это с моим отцом, чтобы он понял, что не может наказывать меня или указывать, что мне делать, — с тихим рычанием сказала Олив на ухо Сумаку, стоя над ним. — Он должен был понять, кто здесь главная… и ты тоже… А теперь скажи "пощади"!
Униженный, Сумак вскрикнул, но даже если бы он хотел что-то сказать, то не смог бы. Боль была слишком сильной. Он корчился, корчился в агонии и понимал, что в любой момент может обмочиться — так сильна была боль.
— Хватит.
Сумак почувствовал, как давление на секунду усилилось, а затем исчезло. Он хныкал, когда его отпустили, и лежал на земле, не в силах пошевелиться и не видя, потому что слезы затуманили его зрение.
— Олив, я хочу, чтобы ты была в моём кабинете, сейчас же. — Голос Твайлайт был холоден и не выражал никаких эмоций. Ни гнева, ничего вообще. Он был холодным и лишенным каких-либо чувств. — Даже не думай бросать мне вызов. А теперь уходи. Ни слова… ни единого слова. Следуй за Старлайт и делай, что тебе говорят.
Взвыв от боли, Сумак свернулся калачиком, или попытался, но ему было трудно пошевелить передними ногами. Это было мучительно — просто пытаться разжаться. Он почувствовал мягкое, нежное прикосновение к себе, а затем его подняли с помощью магии.
— Держись, Сумак, давай отнесем тебя в лазарет, — мягким голосом сказала Твайлайт, притягивая Сумака к себе. — Постарайся не двигаться слишком много. Просто будь спокоен. Все будет хорошо, я обещаю.
Когда Твайлайт уносила его, Сумак, не в силах сдерживаться, выпустил все наружу, и его крик эхом разнесся по коридорам. Пожалуй, враждовать с задирой было плохой идеей. Все его тело горело от боли, стыда и унижения. Ему хотелось домой, и он не был уверен, что сможет после этого встретиться с одноклассниками.
Больше всего на свете ему хотелось, чтобы Трикси утешила его…