Школа принцессы Твайлайт Спаркл для фантастических жеребят

Глава 25

Это был трудный переход от свободной и причудливой души, которая бродила повсюду, к ответственной, "я все предусмотрела" матери, чья жизнь была наполнена постоянным потоком нескончаемых забот. Для Трикси переходный период еще продолжался. Со стрессом и осложнениями она справлялась бегством, но бежать она не могла. Больше не могла. Если бы она была одна, она могла бы убежать, но теперь она была не одна. Были Сумак и Бумер. Бумер обладала тревожной индивидуальностью и самосознанием — две вещи, которые пугали Трикси, а осознание того, что она несет ответственность за еще одну жизнь, пугало ее до смерти.

Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Тарниш и Мод были здесь. Они бы знали, как исправить вещи. Они бы знали, как все исправить. Они знали бы все, что нужно делать. Но Тарниша и Мод здесь не было. Вместо них Трикси пришлось довольствоваться Пеббл, что, впрочем, успокаивало ее самым необычным образом. Она была странной смесью матери и отца.

Охваченная беспокойством, она посмотрела на Сумака, который облокотился на подушки на диване. Его глаза были стеклянными, но он выглядел немного более вменяемым, чем раньше. Рядом с ним Пеббл читала книгу, а Бумер устроилась на верхушке дивана.

Трикси было трудно даже рассердиться как следует. Ей хотелось рассердиться на Олив, тогда все стало бы проще. Но Олив, какой бы плохой она ни была, была жеребенком, у нее были обеспокоенные, напуганные родители, и при этой мысли Трикси могла думать только о том, как, должно быть, переживают Сапфир Джин и Вермут. Она была уверена, что все это — часть какого-то ужасного плана Твайлайт Спаркл, чтобы заставить ее узнать о бедах окружающих ее пони и привить ей какое-то общественное осознание.

Ее беспокоило то, что ей предстоял суровый разговор с Сумаком о его участии в этом деле. Это было не очень справедливо, но поступать правильно не всегда справедливо. Ей вспомнилось, что Тарниш, а может быть, и Мод однажды сказали об этом. Жизнь была несправедлива… Несправедливо было по отношению к Тарнишу и Мод, что им пришлось подвергать себя опасности, идти в лагерь, полный опасных алмазных собак, и спасать заблудившегося путника, оказавшегося в тяжелом положении, но они сделали это.

К тому же было не совсем справедливо, что путник, которого они спасли, ускользнул ночью, оставив спасателей волноваться за него. Трикси почувствовала болезненный укол вины, настоящее физическое ощущение, и оно прошло прямо через правую переднюю ногу, ногу, которая была полна гангрены и гнили.

Трикси должна была все исправить. Это пугало ее, и она не знала, как начать, но она должна была попытаться. Она посмотрела на Сумака и поняла, что должна сделать это для него. Она была в долгу перед ним. Она должна быть хорошим примером.

Она почувствовала, как другой пони прижался к ее боку, обернулась и увидела Лемон Хартс. Ее глаза цвета малинового варенья отражались в свете ламп, и Трикси смогла разглядеть в них себя. Полюбовавшись мгновение, Трикси почувствовала, как на щеках расцветает тепло, и отвернулась, вернув взгляд к жеребятам, сидящим на диване. Улыбка расплылась по ее мордочке, и она услышала легкое фырканье Лемон Хартс.

— У тебя есть конкуренты, — сказала Лемон Хартс дразнящим голосом.

— Я не понимаю, о чем ты, — ответила Трикси.

— Ты не единственная кобыла в жизни Сумака… У тебя есть конкуренция в виде маленькой шоколадно-коричневой кобылки…

— Это не конкуренция, — покачала головой Трикси, — она… ну, она помощница. Может быть, она сможет помочь ему держать себя в копытах, когда меня не будет рядом.

— Забавный взгляд на это.

— Как это?

— Обычно маленькие кобылки — это кошмар матери. Они существуют для того, чтобы отнять у них драгоценных жеребят и лишить их милой невинности. — Лемон Хартс хихикнула. — Или иногда они крадут дочь. Не мне судить.

Сузив глаза, Трикси покачала головой:

— Маленькие жеребчики также способны украсть невинность. — Трикси наблюдала, как Пеббл протягивает книгу, чтобы Сумак мог посмотреть на картинку. — Однажды Сумак начнет замечать кобылок, и все будет кончено, я полагаю. Наши особые отношения исчезнут, и его сердце будет принадлежать другой.

— Не принимай это так близко к сердцу, — сказала Лемон Хартс Трикси тихим, мягким, шепчущим голосом. — У тебя еще много времени. Он еще милый, маленький и будет обниматься с тобой в кроватке. — Кобыла тихонько захихикала.

— А ведь казалось, что только вчера я его встретила… куда ушли годы? — спросила Трикси.

Когда Трикси стояла и вспоминала те счастливые годы, она услышала громкий стук и звук разбивающегося стекла, от которого у нее поникли уши. Она вскинула голову и стала оглядываться по сторонам, пытаясь заглянуть в окна. Она услышала крики, затем хныканье и еще больше криков. Она осознала слово "хныканье" и поняла, что что-то не так.

— Оставайся с Сумаком! — приказала Трикси Пеббл, направляясь к входной двери.

Трикси двигалась с удивительной быстротой, ее колени подкашивались, и она вздрогнула, когда особенно громко хрустнула ее правая передняя нога. Но это ее не замедлило. Лемон Хартс двинулась за ней, ее рог светился, и именно Лемон Хартс распахнула дверь, чтобы они обе могли выйти наружу и выяснить, в чем дело.

Многие соседи были на улице, и Трикси с трудом пыталась определить источник шума. Она огляделась по сторонам, вверх и вниз по улице, и тут увидела его. Прямо к ней бежал Циннамон Файр с расширенными от ужаса глазами, а за ним, по пятам, бежал его отец. Трикси моргнула. Маленький жеребенок хромал, припадая на левую заднюю ногу. Его нос был в крови. Трикси снова моргнула, а когда открыла глаза, в ушах стоял ужасный грохот.

— Как ты смеешь! — Выплюнув эти слова, она стиснула зубы. Больные колени как-то еще больше усиливали гнев и ярость, мешая сосредоточиться. — Как ты посмел обидеть такого маленького и беспомощного пони! — Прошлое и настоящее начали смешиваться для Трикси, и она почувствовала свои старые обиды, свои травмы. Она чувствовала каждый удар, каждый недобрый подзатыльник от алмазных псов, и от вторжения прошлого в настоящее у нее кружилась голова.

Со стороны соседей раздались новые крики, и Циннамон пробежал мимо Трикси, повизгивая и поскуливая, и эти звуки что-то вызвали в глубине души кобылы, которая переживала неприятный момент, когда ее прошлое настигло ее. Трикси, которая по большей части старалась быть смиренной и раскаявшейся Трикси, вскипела.

Оскалив зубы, навострив уши и сверкая рогом, она превратилась в яростную и свирепую Трикси. Действуя рефлекторно, она вырвала из земли почтовый ящик, выдернула его из земли и с ужасным, но потрясающим звоном обрушила ящик на голову жеребца.

Он упал на землю, не двигаясь, обмякнув и не реагируя.

Не закончив, Трикси подняла почтовый ящик в воздух, и он затрепетал над телом лежащего жеребца. Все ее тело дрожало от ярости, так сильно, что зубы лязгали, хотя она и пыталась их разжать.

— Трикси… все кончено… не делай этого… пожалуйста… будут неприятности, если ты это сделаешь… — В словах Лемон Хартс звучала мольба, она умоляла Трикси одуматься. — Послушай, что бы плохого с тобой ни случилось, он этого не делал. Он сделал что-то ужасное, и он за это заплатит… но тебе нужно отойти подальше.

Почтовый ящик с вмятиной и неправильной формы был отброшен в сторону. Он с грохотом упал на булыжники, пронесся по дороге и остановился, столкнувшись с забором.

— Молодец, — сказала Лемон Хартс Трикси, подхватывая Циннамон. — Нам нужно тебя осмотреть, малыш. Ничего, если я тебе помогу? — Лемон Хартс подняла жеребенка на уровень глаз и начала его осматривать.

— Он сорвался, — сказал Циннамон пронзительным шепотом. — Он потерял самообладание…

Лемон Хартс, застыв и не зная, что делать в данный момент, смотрела на Трикси, которая все еще стояла неподвижно. Ее уши подергивались, рог все еще светился, а в уголках глаз появились яростные тики:

— Трикси… иди в дом… иди в дом и будь с Сумаком…

Взрыв яркого пурпурного света прервал Лемон Хартс, и последовала ослепительная вспышка. Моргнув, Лемон Хартс попыталась прояснить зрение, но ей не нужно было видеть, чтобы понять, кто только что появился. Ее выдал рокочущий голос.

— ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ? — потребовала Твайлайт через несколько секунд после того, как материализовалась.

Твайлайт смотрела на помятый почтовый ящик, на жеребца, лежащего на улице, на пони, которые выглядели немного испуганными, и на Трикси Луламун, которая не выглядела испуганной. На самом деле, среди множества эмоций, которые, казалось, испытывала Трикси, страха не было ни в одной. Почувствовав серьезную опасность, Твайлайт двинулась в сторону Трикси.

— Эй, ты… ты в порядке? Трикси… ты можешь что-нибудь сказать? — Голос Твайлайт был таким же мягким, тогда как несколько секунд назад — жестким и опасным. Она протянула крыло и погладила Трикси по шее. — Эй… я полагаю, что это сделала ты. Хорошая работа. Теперь все кончено… ты можешь успокоиться…

Пока Твайлайт уговаривала Трикси, ее рог потускнел. Закрыв глаза, Трикси рухнула на Твайлайт, и ее колени подкосились от боли и горя. Твайлайт подхватила ее, подняла и удержала на ногах. Аликорн посмотрела на жеребца, распростертого на дороге, и, оглядевшись по сторонам, увидела, что Лемон Хартс прижимает к себе Циннамона. Твайлайт облегченно вздохнула.

Сегодня был один из таких дней.

— Что произойдет? — спросила Лемон Хартс, когда Твайлайт Спаркл стояла и смотрела вниз на Сумака. — И что нам делать с Циннамоном?

Твайлайт Спаркл подняла голову, затем повернулась лицом к Лемон Хартс:

— Из Кантерлота прибудет Надзиратель. — Пока Твайлайт говорила, Трикси хныкала. — Ты не против оставить его у себя на ночь? Пока мы не решим, что делать? Я знаю, это слишком…

— Я не прошу многого, — сказала Трикси дрожащим, осипшим голосом.

— Я отвезу его в больницу, — сказала Твайлайт, взяв ситуацию под свой контроль. — Нам нужно, чтобы его осмотрели. Лемон Хартс, мне нужно, чтобы ты присмотрела за Трикси. Я волнуюсь. Я прошу тебя об этом в официальном качестве. Ты понимаешь?

— Да, понимаю, — ответила Лемон Хартс, кивнув головой.

Повернув голову, Твайлайт посмотрела Трикси в глаза:

— У тебя нет проблем, так что не волнуйся. Твои усилия по его усмирению достойны похвалы. — Твайлайт слегка приподняла бровь и, казалось, собиралась сказать что-то еще, но не сказала.

— Это был неплохой день. — Монотонный голос Пеббл заставил Твайлайт повернуть голову. — Сначала Олив, теперь вот это. — Маленькая кобылка моргнула, поерзала на своем месте, поправила платье, а затем потянулась, чтобы потрогать Сумака. — Каждый задается вопросом, почему такие вещи происходят и почему не было сделано больше для их предотвращения.

— Потому что мы стараемся верить в хорошее в пони, — ответила Твайлайт с большим терпением. — Потому что мы пытаемся дать им шанс изменить свою жизнь. Это не идеально… и иногда всё идёт не так, как надо… но иногда всё идёт и так, как надо… как у Трикси. Ей дали шанс исправиться, и благодаря этому она оказалась в нужном месте в нужное время, чтобы спасти Циннамона.

— Я не вижу, чтобы Олив спасла кого-нибудь из пони в ближайшее время. — Пеббл сложила передние ноги на бока и окинула Твайлайт непримиримым взглядом. — А Циннамон должен был заплатить за второй шанс своего отца.

— Я первая признаю, что проблемы есть. Я провожу реформы, но на это нужно время, а проводить изменения нелегко. Система сопротивляется изменениям. Многие законы старые, устаревшие, из другого времени, другой эпохи. На каждый большой провал приходится и большой успех, как, например, Старлайт. Сейчас она — мощная сила добра. — Твайлайт снова перевела взгляд на Трикси. — А у Сумака есть мать, которая его любит… Когда система работает, она работает хорошо.

— Но когда она ломается, это происходит очень эффектно. — Пеббл издала разочарованный вздох, обхватила Сумака за шею и притянула его ближе, когда тот издал несколько приглушенных хныкающих звуков протеста. — Почему все должно быть так сложно? Почему никогда не бывает простых ответов? — Маленькая кобылка нахмурилась и опустила уши. — Жизнь несправедлива и сложна.

Твайлайт кивнула:

— Да, Пеббл, да…