Школа принцессы Твайлайт Спаркл для фантастических жеребят

Глава 55

---

Сон. Страшный сон о падении. Сумак боялся, что этот страшный сон станет регулярным, когда сидел в кровати. В комнате было слишком тепло, слишком душно. Нужно было открыть окно. Протирая сонные глаза, жеребенок понял, какой он пушистый. Что с ним сделала Марбл? Его довели до совершенства! Он чувствовал роскошную шелковистость своей шерстки на своей коже.

Его очки лежали на шкафу, рядом с фонарем, и, прищурившись, он смог разглядеть их, но Бумер не было видно. Надеть их было непросто. До появления очков он не помнил, чтобы его глаза были настолько проблемными, но, возможно, дело в перспективе. Теперь ему не нужно было напрягаться, чтобы сфокусироваться на чем-то, он мог просто видеть в очках.

С Трикси и Лемон Хартс все в порядке? Сумак хотел бы знать ответ. От одной мысли об этом ему хотелось плакать. Не желая пачкать лицо, он соскользнул с кровати и принялся за трудную задачу — надеть очки. Это было хорошее место для него, и он был намерен извлечь из своего пребывания здесь максимум пользы.

---

Переступив порог гостиной, Сумак остановился. Игнеус читал газету. Клауди сидела на диване и пила чай. Марбл и Пеббл не было видно. Он стоял, наполовину войдя, наполовину выйдя из прихожей, моргая и оглядывая взрослых.

— Привет, соня, — сказал Игнеус, не поднимая глаз от своей газеты. — У нас много новостей, но нет новостей о твоей маме.

Клауди поставила чашку на блюдце, стоявшее на деревянном столике, соскользнула с дивана и направилась на кухню. Сумак, вместо того чтобы сесть на диван, уселся на солнечный участок пола перед окном. Из кухни послышалось шипение, и через минуту вернулась Клауди с бутылкой содовой, но не сарсапариллы.

Когда она поставила ее на пол перед ним, он увидел, что это бутылка Селестии~Колы. Клауди вернулась на свое место на диване, села и улыбнулась. Испытывая жажду, Сумак сделал глоток, а затем, и все еще держа бутылку, посмотрел на Игнеуса.

— Что нового? — спросил Сумак.

— У нашего будущего принца какие-то неприятности, — ответил Игнеус.

— О? — Это было интригующе.

— Он не должен был покидать Кантерлот, но все равно покинул…

— О, это просто принцессы умничают.

— Что, Клауди? — Газета Игнеуса скомкалась, когда он посмотрел поверх нее на свою жену.

— Психология жеребенка. — Клауди держала чашку с чаем между копыт. — Очевидно, принцессы хотели, чтобы у нашего будущего принца была возможность стать героем. Поэтому они велели ему оставаться в Кантерлоте и никуда не уезжать. Естественно, будучи вспыльчивым жеребенком, он поступил с точностью до наоборот. Он собирает верную армию из своих товарищей-мэйнхэттенцев, спускается с горы и получает ценный опыт лидерства.

— Кобылы в этой семье, — ворчал Игнеус.

— Я познакомился с Гослингом. Мы вместе жарили зефир. Он был милым. — Сумак немного повернулся, чтобы солнце лучше освещало его спину. — Он был в Понивилле и пробирался через наш двор.

— Значит, ты встретил его не случайно, — сказала Клауди. — С ним был один из тех больших ночных пегасов?

— Его зовут Тсс. — Голова Сумака покачивалась вверх-вниз.

— Принцессы, все они, — неугомонные. Они во все вмешиваются. Они страшно умны и мало что оставляют на волю случая. Они хеджируют свои ставки, и нет никаких сомнений, что Гослинг должен был встретиться с тобой.

Пока Клауди говорила, Сумак думал о своем письме от принцессы Кейденс. Каким-то образом она знала. Она знала, что они с Пеббл будут особенными пони. Каким-то образом принцесса Кейденс узнала об этом раньше, чем он. У него закралось подозрение, что письма были не о поцелуе, который они с Пеббл разделили накануне, и не о том, что они друг другу понравились, — нет, принцесса Кейденс каким-то образом знала будущее.

— Большие страшные ночные пегасы выполняют поручения принцессы Луны, хотя некоторые из них подчиняются принцессе Селестии. Если Гослинг встретил тебя, то это потому, что ты — актив, жеребенок.

— Актив? — спросил Сумак.

— Клауди… — Голос Игнеуса был тверд.

— Рано или поздно он все равно узнает, — сказала Клауди. — "Актив". Пони, представляющий интерес. Когда принцесса Твайлайт Спаркл решила, что наша ферма — подходящее место для эвакуации жеребят в экстренном случае, она послала нескольких своих агентов, чтобы те провели с нами долгую беседу. Есть несколько "активов", которые могут оказаться здесь. Мун Роуз из Кантерлота. Халцедон из Кристальной империи. Ну и ты, конечно, и Пеббл, потому что она умеет общаться с камнями.

Сумак нахмурил брови, крепко сжал в щетке бутылку и отпил.

— Ты заслуживаешь правды, Сумак. — Голос Клауди стал мягким и обнадеживающим. — Насколько я понимаю, ты не самый волшебный маленький единорог, но ты — колдун. Ты делаешь других волшебными, и это делает тебя активом. За активами присматривают, и для их помощи создана сеть преданных Короне защитников.

Услышав все это, Сумак почувствовал себя лучше. Он отпил еще. Разговаривать с камнями оказалось гораздо более важным талантом, чем он предполагал, и его любопытство к Пеббл возросло. Подняв голову, он увидел, что Игнеус смотрит на свою жену, прищурив один суровый глаз. Здесь царило напряжение: Клауди сделала что-то, что вызвало недовольство Игнеуса, и Сумак не был уверен, что произойдет дальше.

— Кобылы в этой семье. — Игнеус фыркнул. — Я правильно сделал, что женился на тебе, Клауди Кварц. Мне нравится одна кобыла, которая слишком умна для своего блага, и в итоге я получаю целый дом таких кобыл на свою беду. У жизни есть забавный способ дать пони именно то, что они заслуживают.

— А еще я до смерти красива. — Наклонившись, Клауди подмигнула мужу.

— Но ты так и не подарила мне жеребчика, как я и просил. — Игнеус покачал головой и снова скрылся за газетой.

Довольная улыбка Клауди потускнела и стала хмурой. Она смотрела на мужа сквозь газету, глубоко нахмурив брови и сморщив уголки глаз. Ее ноздри раздувались, а уголки рта подергивались:

— Игнеус, ты просто хам.

— Хам с четырьмя дочерьми, — сухо ответил старый жеребец.

Разве так должны были вести себя женатые пони? Сумак наблюдал за происходящим, немного волнуясь, не понимая, что шутка, а что серьезно. Он отпил из бокала и стал ждать, что будет дальше.

— Две мои дочери, которых я с такой любовью сотворила вместе с тобой, я бы добавила, принесли тебе домой двух прекрасных сыновей, которых ты очень любишь.

Газета Игнеуса опустилась, как занавес:

— Я хочу такого же, как этот. Маленького. Жеребенка, которого я смогу обучить своим замашкам, и тогда мы будем вдвоем требовать, чтобы ты принесла нам что-нибудь с твоей кухни.

— О, вы, сэр, невозможны. — Клауди откинула голову и закатила глаза.

— Мы остались с двумя сыновьями. — Игнеус снова поднял свою бумагу. — У нас никогда не будет еще одного.

— И почему ты так говоришь, Игнеус?

— После того, как у тебя случился припадок, когда Марбл сбежала, на Лаймстоун и Пинки слишком сильно давят, требуя идеальной свадьбы. Лаймстоун слишком умна, чтобы приближаться к этой бомбе замедленного действия, а Пинки… ну, Пинки Пай есть Пинки Пай. С моей маленькой Пинки Пай мало что можно сделать.

— У Мод была официальная регистрация в Понивилле, и моя драгоценная маленькая Марбл сбежала, как влюбленная кобылка, к доктору Хеджу. Это было сразу после того, как Лаймстоун вернулась домой с тем щенком^[1].

— Мне нравился этот щенок, — заметил Игнеус, устраиваясь поудобнее, чтобы почитать газету.

Жесткое выражение лица Клауди смягчилось, и на ее мордочке появилось что-то похожее на улыбку.

— Конечно, мы все еще можем обзавестись последним сыном, — сказал Игнеус тихим, скребущимся шепотом. — Интересно, что Трикси возьмет в обмен…

— Игнеус!

К своему собственному удивлению, Сумак расхохотался.

— Подумай об этом, Клауди, предложи достаточно этой своей помадки, и он может стать нашим.

— Игнеус…

— Или, что еще лучше, мы можем пойти к принцессе Селестии и подать прошение о браке по соглашению…

Что?!

— Игнеус!

— Законы все еще в силе, можно ими воспользоваться. Кто-то должен это сделать. — Старый жеребец хихикнул из-за своей бумаги. — Наконец-то ты получишь ту свадьбу, о которой мечтала, а королевская гвардия вмешается, если кто-то из участников попытается уклониться.

Сумак сделал глоток содовой, а Клауди посмотрела на мужа. Игнеус… ну, Игнеус был… тут уж ничего не поделаешь, Игнеус был пони, которого следовало остерегаться и быть осторожным. Игнеус был затейником. Сумак даже представить себе не мог, как Трикси может отреагировать на такое. Чем больше он об этом думал, тем больше это его беспокоило. Он не знал, как отреагирует Трикси. Трикси научила его искусству заключения сделок. Умению вести беседу. Она даже научила его "Уловке мошенника" — гладким словам и выражениям, которые заставляют пони согласиться на сделку. Умный пони согласился бы на эту сделку и был бы рад. Умный пони поймет, насколько выгодную сделку он заключает. Ты ведь умный пони, не так ли?

Гиперактивное воображение Сумака начало брать верх. В его мозгу возникали всевозможные ужасные образы: его продадут на ферму камней, он больше никогда не будет обладать магией и всегда будет рисковать проткнуть себе глаз, когда надевает очки. Это было ужасно, просто ужасно.

— О, смотри, Игнеус, кажется, он думает о браке по соглашению с Пеббл.

Сумак покраснел так сильно, что его очки запотели, а во рту пересохло. Он почувствовал, как сжимаются его члены и напрягаются мышцы спины, когда двое взрослых начали смеяться. Он тоже попытался рассмеяться, но во рту было слишком сухо, и получился лишь писк. Подняв свою бутылку, он сделал глоток Селестии~Колы и настороженно посмотрел на Клауди. Она была так же плоха, как и Игнеус.

Момент веселья был прерван раскатом грома. Сумак чуть не выпрыгнул из кожи, а его гиперактивное воображение в панике убежало от него. Он чуть не выронил и свою бутылку, но в последнюю секунду успел перехватить ее.

И Игнеус, и Клауди посмотрели друг на друга и сказали:

— Посетители.

— Посетители? — переспросил Сумак, теперь уже испуганный и встревоженный.

— Сиди спокойно, жеребенок, — приказал Игнеус твердым, жестким голосом. — Это был портальный самоцвет, и ты произвел такой же звук, когда прибыл, так что это должен быть кто-то из пони, посланных Твайлайт.

Услышав эти слова, сердце Сумака подскочило к горлу. Клауди отставила чашку с чаем и поднялась с дивана, навострив уши и пытаясь прислушаться. Сумаку было трудно усидеть на месте. Что, если украли портальный самоцвет? Что, если Игнеус ошибся? Клауди удалилась на кухню, и на один нелепый миг Сумак подумал, не берет ли она ложку, чтобы отбиваться от непрошеных гостей.

Он услышал снаружи визг и понял, что это Пеббл. Боясь выронить бутылку, Сумак положил ее и попытался удержаться от дрожи. Он услышал, как открылась задняя дверь и послышались голоса: Клауди и Марбл разговаривали, но он не мог разобрать, о чем идет речь.

— Мне нужен мой сын…

Сумак слишком хорошо знал этот голос. Его желудок забурчал, и он чуть не выблевал газировку, которую пил. Его парализовало, и он не мог пошевелиться. По полу слышался стук копыт, и Сумак почувствовал, как из уголков его глаз потекли слезы.

Увидев ее, Сумак облегченно вздохнул. Она стояла в дверях на кухню, одно ухо было перевязано, а на глазу была повязка. Ее немного обожгло, она сильно хромала на больную ногу, но она была жива, и все было замечательно.

— Малыш… Мне так жаль…

Пока Трикси говорила, Лемон Хартс, пошатываясь, подошла к Трикси и прислонилась к ней.

— Малыш, я надеюсь, ты сможешь меня простить… Это было самое трудное, что я когда-либо делала. — Голос Трикси звучал придушенно. — Мне пришлось выбирать между тобой и выполнением своей работы. Я должна была довериться другим, чтобы обеспечить твою безопасность… и это убило меня. Мне так жаль.

Хромая, Трикси с мучительной медлительностью двинулась к Сумаку. Лемон Хартс, оставшись без Трикси, прислонилась к дверному косяку. Гостиная была наполнена запахом огня, дыма и жженой шерсти.

— Твой глаз… — Сумак выдохнул эти слова, но все еще не мог пошевелиться.

— Яйцо гарпии взорвалось слишком близко к моему лицу. Я ослепла. Но со мной все будет в порядке.

— Мама…

— Малыш… — Трикси с глухим стоном опустилась на пол и подхватила Сумака своей здоровой передней ногой. — Мне так плохо… Мне пришлось отослать тебя. Я чуть не увильнула от своих обязанностей, чтобы пойти с тобой. Это разбило мне сердце.

— Трикси Луламун…

— Что, Игнеус? — огрызнулась Трикси. — Неужели сейчас, в этот самый момент? Тебе что, обязательно нужно докопаться?

Сумак, обхвативший передними ногами шею Трикси, услышал в словах матери враждебность. Он чувствовал, как она дрожит, как колотится ее сердце. Она злилась. Он еще крепче сжал ее шею и понадеялся, что все обойдется без неприятностей.

— Мисс Луламун, я сказал о вас много плохого. Ужасные вещи.

— Конечно, — ответила Трикси, еще крепче прижимая к себе Сумака, — а теперь ты собираешься сказать обо мне еще несколько, причем в присутствии моего сына? Хочешь довести эту пакость до ума, Игнеус?

— Я беру назад все свои ужасные слова и прошу у вас прощения. Мера родителей — в их жеребятах, и вы, мисс Луламун, вырастили прекрасного сына. Я буду гордиться, если назову его своим.

Сумак почувствовал, как его мать вздрогнула, а затем услышал всхлип. Ее объятия сжались, и она начала плакать. Он закрыл глаза, по его щекам потекли слезы, а потом он почувствовал, как к нему прижалось еще одно теплое тело. Когда он открыл глаза, то увидел желтый цвет.

— Это самое приятное, что обо мне когда-либо говорили, — всхлипывая, сказала Трикси, — и это сказал пони, который, как я думала, ненавидит меня больше всех.

Зажатый между двумя кобылами, Сумак чувствовал, как слезы капают ему на макушку. Лемон Хартс прижалась к нему, от нее пахло катастрофой, но ему было все равно. Она была жива, и ему нужно было услышать ее голос.

— Ты в порядке, Лемон? — Сумак сумел произнести эти слова, задыхаясь.

— Я приняла оглушающее заклинание чейнджлинга прямо на свой попец, — ответила Лемон Хартс, и ее слова прозвучали невнятно. — Я упала и ударилась головой. У меня было сотрясение мозга. Трикси спасла меня. Трикси спасла многих пони. — Лимонно-желтая кобыла фыркнула, откашлялась и прочистила горло. — Как только я оказалась в безопасности, Трикси возглавила атаку, чтобы помочь воздушной поддержке Гослинга. Она поцеловала меня на прощание, и это был последний раз, когда я видела ее в течение довольно долгого времени. Это было гораздо хуже, чем вторжение в Кантерлот. Это было ужасно. Я так боялась за вас обоих.

Покачиваясь, он отпустил шею Трикси, и Сумак повернулся так, чтобы обнять Лемон Хартс. Боль от неизвестности закончилась, наконец-то закончилась. Его семья, какой бы она ни была, была в порядке.

— У нас мало времени, — сказала Трикси тихим голосом. — Мы должны успеть на поезд. Он пронесется через Рок-Хейвен и не остановится. На поезде подкрепление, и я собираюсь телепортировать нас всех на поезд, чтобы он мог продолжать движение.

— Ты собираешься телепортировать нас на движущийся поезд? — спросил Сумак.

— Ага. — Трикси обхватила Лемон Хартс передней ногой и сжала, зажав Сумака между ними. — Понивилль в безопасности, ну, в достаточной безопасности. На юге еще много боев, но мы побеждаем. Планы Твайлайт и принцессы Луны сработали. Мы их разгромили.

— Планирование — это все хорошо, — сказал Игнеус тихим, торжественным голосом, — но войну ведут солдаты. Отдавайте должное, мисс Луламун.

— Полагаю, теперь я солдат. — Голос Трикси был не более чем шепот. — Я одна из Спартанцев Спаркл, и я кое-что изменила.

— Я тоже Спартанец, и у меня сотрясение мозга. — Слабо хихикнув, Лемон Хартс сумела обхватить шею Трикси одной из своих передних ног и устоять на ногах. — Я лучше справляюсь с гражданской службой и управлением.

— Нам нужно двигаться. — Голос Трикси был властным. — До вокзала будет долго идти, а я медлительная…

— Я тебя подвезу, — предложил Игнеус. — Я доставлю тебя туда в кратчайшие сроки.

— Спасибо, Игнеус. — Трикси слегка фыркнула. — Пеббл, твой отец будет в том поезде, и твоя мама тоже. Насколько я знаю, Октавия и Винил Скрэтч тоже поедут на поезде. Винил наконец-то достаточно окрепла, чтобы путешествовать.

— Что случилось? — спросила Пеббл.

Трикси издала тихий стон:

— Наверное, мне не стоило этого говорить.

— Что случилось?

— Тот небольшой конфликт, который произошел на Мэйнхэттене некоторое время назад, когда мистер Маринер пытался потопить нацию, Винил была там, когда все произошло. Ты все узнаешь, я уверена. Постарайся не волноваться, Пеббл.

— Что случилось? — На этот раз в голосе Пеббл прозвучали нотки гнева.

— Я не знаю, — ответила Трикси. — Но я знаю, что с ней все в порядке и что она едет в поезде.

— Пеббл Пай, не будь грубой. — В голосе Игнеуса звучали отеческие нотки. — Нам нужно отвезти вас всех на вокзал. Давайте, все вы, двигайтесь. У каждого из нас своя роль, и я должен доставить вас на вокзал. Пойдемте. Убедитесь, что вы все захватили, и не забудьте фонарь.

— Игнеус…

— Да, мисс Луламун?

— Спасибо, Игнеус, и тебе того же, Клауди.

— Ба, я слишком стар, чтобы сражаться, но я могу понянчить жеребенка. — Голос Игнеуса был еще более суровым, чем обычно. — Это была вовсе не работа. Ты вырастила прекрасного сына. А теперь все прощайтесь, у нас нет времени терять время.