Школа принцессы Твайлайт Спаркл для фантастических жеребят
Глава 86
— У тебя был довольно насыщенный приключениями день, Сумак. — Услышав эти слова, Сумак перевел взгляд с матери на свою тарелку, а Бумер издала удивленный гудок, когда его голова переместилась. Озабоченный жеребенок не знал, имеют ли эти слова двойной смысл, может быть, он облажался или она разочарована им.
— Как твоя голова? — спросила Лемон Хартс.
— Не очень болит, — ответил Сумак. Сумак заерзал на своем сиденье: пора было перевести стрелки от себя, пока Трикси или Лемон не захотели узнать, что произошло. Если бы ему пришлось повторять весь этот рассказ, они могли бы выпытать у него все секреты. — Так чем ты сегодня занималась? Я был в лазарете, мне зашивали голову, а тебя там не было.
— Я не могу об этом говорить. — Глаза Трикси сузились, а голова наклонилась вправо. — Ты коварный маленький мошенник… Ты просто пытался переключить мое внимание и застать меня врасплох. Теперь я знаю, что раньше ты замышлял недоброе.
Сглотнув, Сумак понял, что облажался. Он уставился на свое картофельное пюре и сливочно-перечную подливу к нему. Рядом с картофельным пюре лежал стейк из пшеничного "мяса", кусок сейтана. Текстурированная пшеничная клейковина. Многим пони она нравится, но Сумак был не из их числа. От ощущения этого мяса во рту его бросало в дрожь.
— Я не собираюсь читать тебе нотации, — обратилась Трикси к Сумаку голосом, в котором слышалась усмешка, — но я хочу сказать, чтобы ты был осторожнее. Несомненно, ты пытался немного поэкспериментировать. Я думаю, что это было заклинание оживления ковра, а потом ковер надрал твою пушистую маленькую задницу, когда ты не смог его контролировать. Это должно быть неловко, так что я просто оставлю все как есть.
Вскинув бровь, Сумак окинул мать взглядом. Это не было ложью, не совсем, совсем нет, он просто позволял ей верить в то, во что она хотела верить, и не собирался разубеждать ее в обратном. Он не мог помешать ей сделать собственные выводы. Направив уши к лицу, он напустил на себя убедительную харизму и был вознагражден фырканьем.
— Твое маленькое личико говорит мне все, что я хочу знать. — Трикси протянула вилку и направила ее на Сумака. — Я знаю, что маленькие жеребята любят экспериментировать наедине, но я опускаю копыто. Больше никаких оживляющих заклинаний без присутствия взрослого. Понятно?
Угрюмое выражение лица Сумака усилилось.
— Понятно? — Вилка Трикси проткнула воздух в направлении Сумака.
Позволив ушам опуститься в смиренной и покорной манере, Сумак кивнул:
— Я торжественно клянусь, что не буду практиковать заклинания оживления без присутствия взрослых. — Он опустился в кресло и постарался не чувствовать себя виноватым. Он не лгал, и ему хотелось верить, что это не слишком нечестно. Трикси пришла к собственным выводам, так что это была ее вина. Он был невиновен. Не было смысла заниматься самоедством.
— Я была примерно в его возрасте, когда у меня сорвалось заклинание оживления. — Лемон Хартс моргнула своими малиновыми глазами, глядя на Сумака, а затем повернулась к Трикси. — Я пыталась заколдовать свою книгу, чтобы она переворачивала страницы, когда я их читаю, но мое заклинание промахнулось и заколдовало стол. Он бегал за мной по комнате и все время пинал меня по моему очаровательному маленькому заду.
— Хм, думаю, я бы хотела увидеть это…
— Трикси! — Лемон Хартс угрожающе помахала ложкой с картофельным пюре. — Я была травмирована! Мне было больно! Это было очень стыдно!
— Такова жизнь взрослеющего единорога.
Трикси, Лемон Хартс и Сумак повернулись лицом к новому голосу, вторгшемуся в их разговор. Лемон Хартс выглядела озадаченной, Сумак — растерянной, а бедная Трикси — испуганной при виде собственной матери, которая теперь стояла у края стола. Напряжение в воздухе стало таким густым, что его можно было резать ножом.
— Язык проглотила, Трикси?
— Мама… — Трикси сжалась в комочек. — Я знала, что ты придешь, но все равно не ожидала тебя увидеть.
Золотисто-оранжевая кобыла с аристократическим видом повернулась и устремила свой взор на Сумака. Она уставилась на него, выгнув бровь дугой, а уши развернула так, что они оказались обращены вперед. Сумак уставился в ответ, но сделал это совершенно бесстрашно, так как не был уверен, что ему нравится эта странная кобыла, оценивающая его.
— Лемон, Сумак, это леди Данделия Лайон Луламун…
— О, зовите меня просто Денди Лайон. Мне никогда не нравилось это имя, слишком уж оно многозначительное. — Она сделала шаг к Сумаку, но остановилась, когда Трикси напряглась. Напряжение становилось все сильнее, когда мать и дочь сцепились в поединке, причем Данделия Лайон Луламун использовала свой огромный рост, чтобы превозмочь Трикси. — Я требую знать, что здесь происходит.
— Послушайте, леди Луламун, вы не в своей башне! — Трикси выплюнула слова с заметным ядом. — Ты здесь не главная, и я не позволю тебе морочить голову моему сыну.
— Сын? — Старшая Луламун моргнула, и ее улыбка исчезла. — О, значит, слухи правдивы. О мой…
— О, заткнись! — Трикси в мгновение ока поднялась со своего места и, сделав несколько шагов, оказалась прямо перед лицом матери. — Даже не начинай говорить о чувстве вины или стыда! Думаю, ты будешь удивлена тем, на что я сейчас способна!
— Трикси, успокойся, — пренебрежительно сказала Данделия своей дочери. — Я пришла сюда, чтобы помириться, а не создавать проблемы.
— Ну, для пони, желающей заключить мир, ты ведешь себя так, будто у тебя черепно-ректальная инверсия. — Лемон Хартс уставилась на мать Трикси каменным, мертвым взглядом. — Я знаю тебя всего несколько минут, но ты мне уже не очень-то нравишься.
— Хорошо, тогда позвольте мне попробовать еще раз. — Надменность в голосе Данделии уменьшилась, но не исчезла совсем. Однако в ее глазах появилась настоятельная просьба, выдающая ее самоуверенное поведение. — Я все еще собираю по кусочкам все, что произошло, и пришла, чтобы все исправить. Пожалуйста, дайте мне шанс?
— С чего бы это? — огрызнулась Трикси, ткнув мать копытом в грудь.
— Потому что я совершила несколько ошибок, и я это знаю. Я хочу их исправить. — Данделия стойко выдержала натиск дочери. — Потому что я хочу познакомиться со своим внуком…
— Конские яблоки! — Оскалив зубы, Трикси снова ткнула копытом в грудь матери.
Оглядев столовую, Лемон Хартс заметила, что все взгляды теперь устремлены на них:
— Может, нам стоит уединиться, чтобы разобраться с этим?
— Они всего лишь простолюдины, пусть пялятся на своих господ. — Данделия закатила глаза и фыркнула. — Они явно не разбираются в этом. Пустые взгляды — признак плохой родословной.
— Говорить не ртом, а задницей — это признак плохого воспитания или просто неудачная мутация? — спросил Сумак.
Уши у Данделии Лайон Луламун дернулись и она зыркнула на Сумака, а жеребенок не стал отворачиваться от язвительного взгляда старшей Луламун. Оттолкнув мать, Трикси встала между Сумаком и Данделией, и ее рог теперь светился яростным светом.
— Просто дай мне повод, — прорычала Трикси.
— Хватит! — властный голос Твайлайт эхом разнесся по кухне и столовой. — Достаточно! — Твайлайт вышла вперед, ее глаза были обеспокоенными и испуганными. — Леди Луламун, Трикси достаточно опасна, но вы не готовы к тому, что сделает с вами Сумак, если разозлится. В моем доме вы будете следить за своим языком, или вам грозит изгнание.
Покорившись, леди Луламун склонила голову и подчинилась власти Твайлайт. В конце концов, пони должны уважать своих правителей.
— А теперь все вы пойдете в тихое, уединенное место и разберетесь в своих разногласиях. Трикси, ты дашь своей матери шанс все исправить. Леди Луламун, вы будете уважать свою дочь, или, да поможет мне судьба, я изгоню вас из Понивилля и его окрестностей. — Твайлайт устремила на Сумака прищуренный взгляд и сделала шаг вперед. — Ты… ты будешь контролировать свой рот, прежде чем произойдет инцидент. Меньше всего кому-либо нужно, чтобы такая могущественная пони, как леди Луламун, взбесилась в переполненном замке.
— Прости, Твайлайт. — Сумак склонил голову и уставился на недоеденную пшеничную клейковину, благодарный за то, что ему не придется ее есть.
— Я заставлю тебя замолчать, если понадобится. — Агрессивная поза Твайлайт немного ослабла, но ее взгляд по-прежнему был устремлен на Сумака. — Пожалуйста, пойми, я хочу, чтобы ты был в безопасности, Сумак, а ты еще не научился контролировать свою магию.
— Я понимаю. — Сумак кивнул Твайлайт в знак признательности.
— А теперь пойдемте со мной, и я провожу вас туда, где вы сможете уладить свои разногласия. — Твайлайт сделала жест крылом, и ее свирепое выражение лица смягчилось. — Оставьте свою посуду, я о ней позабочусь. Лемон Хартс, я хочу, чтобы ты тоже пошла, чтобы Трикси и Сумак могли получить поддержку. Сдерживай Сумака, Лемон. Сделай это приоритетом.
— Да, босс, я поняла. Не дать взорвать замок.
Твайлайт покачала крылом в сторону входа:
— А теперь вперед!
Как только Твайлайт закрыла дверь, Трикси окинула мать критическим взглядом. Спокойствие старшей Луламун исчезло, и она выглядела потрясенной. Сумак, усаженный Лемон Хартс на короткий диванчик, не сводил глаз с золотисто-оранжевой кобылы с подсолнухом. Лемон Хартс, как и подобает послушной кобыле, уселась на диван вместе с Сумаком.
— Я знаю все твои фокусы, — сказала Трикси своей матери шипящим от злости голосом. — Лемон, Сумак, следи за ее глазами, они меняют цвет в зависимости от ее настроения.
— Я признаю, что, возможно, совершила ошибку. — Данделия сделала шаг назад, и ее уши опустились в более покорное положение. — Было сделано много ошибок. Вот почему я здесь. Я поступила неправильно по отношению к тебе, моя дочь.
— Это просто уловка, чтобы заставить меня вернуться домой! — Трикси, дрожа, не сводила взгляда с матери и не теряла бдительности. — Это все просто хитрая уловка, чтобы заставить меня вернуться домой, чтобы у Капера был кто-то еще, кроме тебя, над кем можно издеваться и говорить свысока!
— Беатрикс Лайон Луламун, — сказала Данделия, шокировав дочь и заставив ее замолчать, назвав ее полным именем, — Капер мертв. Поэтому я здесь. Я пытаюсь все исправить.
— Капер мертв? — Трикси растеряла весь свой пыл и начала отступать от матери, опасаясь любых ее попыток обнять ее. Она покачала головой в недоумении. — Нет, это уловка, ложь… Ты просто хочешь, чтобы я вернулась домой и он был бы там, живой, и ждал меня… нет… нет… нет! — Трикси топнула копытом по полу, и выражение ее лица стало свирепым.
— Арктура Капелла Лайон Луламуна больше нет. — Лицо Данделии стало мрачным и торжественным. — Трикси, я не стану тебе лгать. Мне нужно, чтобы ты вернулась в Луламун Холлоу. Капер ушел, его запечатали в семейном склепе…
— Нет! — Глаза Трикси стали стеклянными от слез, и она ударилась крупом о стену, когда ей не хватило места, чтобы продолжать отступать. — Нет, ты лжешь! Тебе легко врать!
— Трикси, я не думаю, что она лжет…
— Заткнись, Лемон! Ты не знаешь, на что она способна!
— Трикси, — голос Лемон Хартс был успокаивающим, — Я не думаю, что она стала бы лгать тебе о чем-то подобном.
— Почему мне нужно возвращаться домой? — потребовала Трикси, смаргивая слезы.
Данделия прочистила горло, высоко подняла голову, а затем ясным, смелым голосом ответила:
— Капер наблюдал за тобой долгое время. Он наблюдал за тобой в дороге. Я понятия не имела, что он это делал, прошу тебя, поверь мне, когда я говорю тебе это. Я хотела бы знать, ведь я потратила столько времени на беспокойство, но он скрывал это от меня.
— Я тебе не верю! — пронзительным голосом воскликнула Трикси.
— У Капера в какой-то момент изменилось мнение… он даже не сказал мне об этом. Он продолжал стыдить меня за то, что я сделала, не проходило и дня, чтобы он не воспользовался возможностью напомнить мне о позоре, который я навлекла на нашу семью своим поступком…
— И все же ты осталась! Я ушла! Ты могла уйти! — Трикси оскалила зубы и снова топнула копытом.
— Трикси, дай мне закончить, — умоляла Данделия. — У Капера изменилось мнение, о чем он мне так и не сказал. В какой-то момент, не знаю когда, он признал тебя одной из своих законных наследниц и даровал тебе все титулы, звания и привилегии, подобающие пони благородного происхождения. Трикси, Луламун Холлоу теперь наша, и нам нужно решить, что делать с вотчиной, когда Капера больше нет.
Трикси открыла рот, чтобы ответить, но слов не последовало. Она стояла, покачиваясь, с открытым ртом и смотрела на мать с шоком и недоверием. Охваченная эмоциональной тяжестью ситуации, Трикси, урожденная Беатрикс Лайон Луламун, сделала то, что должен был сделать любой единорог благородного происхождения.
Она упала в обморок.