← Глава 5. Style, rapidité et noir

Музыка Миров, том второй

Глава 6. В плену у тьмы

Музыка в главе:

Владимир Высоцкий — Утренняя гимнастика
Sellout — Брошенные и ненужные

— Доброе утро, Тия, — с искренней улыбкой произнёс Сергей вставшей до восхода солнца по очевидным причинам Селестии. Когда он подошёл к кобыле, Принцесса Дня как раз заканчивала поднимать из-за горизонта дневное светило, а, учитывая, что по привычке делала ещё это по зимнему времени, человек спокойно успел проснуться до рассвета и успеть к восхитительному зрелищу. Сама же старший диарх Эквестрии находилась в небольшом каменном газебо посреди дворцового парка и одновременно с ознаменованием нового дня наслаждалась чашкой горячего и пахнущего какими-то цветами чая, при этом, из всё того же сервиза, подаренного зимой человеком. Рядом на столике под жёлтой магической сферой, не дававшей теплу рассеяться, стояла такая же кружка. Сергей уточнил у Селестии: — Это мне?

— Тебе, разумеется, Серёж, я же позвала тебя, желая немного поговорить! — улыбнулась кобылица, протянув телекинезом горячий напиток своему другу. — И да, доброе утро. Спасибо, что пришёл в такую рань. Я знаю прекрасно, что и ты, и Луна — любители поспать до полудня.

— Нет уж, Тия, тут я с тобой не соглашусь: мы в этом деле самые настоящие профессионалы! — хохотнул рыцарь и подмигнул кобылице, пробуя на вкус чай: — Но неужели ты предлагаешь мне пропустить потрясающий рассвет тёплым весенним утром и приятную беседу с такой очаровательной кобылкой, как ты? — Селестия чуть зарделась и покрылась румянцем от таких слов. — Вкусно. Спасибо. Так что ты хотела обсудить, Селестия?

— Во-первых, я хотела тебя поблагодарить, — парень с любопытством поднял бровь, — за то, что ты так решительно настроен исполнить мечту моей сестры. И что буквально в конце этой недели вы вдвоём станете супругами.

— Луна так сильно мечтала выйти замуж? — задумчиво поднял бровь человек. — Странно, она никогда не упоминала мне об этом.

Селестия лишь с неизменной тёплой улыбкой покачала головой:

— Не замуж она мечтала выйти. А выйти замуж именно за тебя, Серёж. Это очень большое различие.

— Оу, — парень слегка смущённо почесал ногтями лёгкую небритость на щеке. — Мог бы и сам догадаться так-то…

— Ничего страшного. Она ничего об этом и мне не говорила лично, я просто, как её старшая сестра, вижу это: Лулу буквально сияет от счастья, когда она рядом с тобой. Предположу, что Луна не горела желанием это обсуждать, чтобы никто из вас случайно не начал терзаться сомнениями на тему такого замечательного союза, в который готовится вступить ваш необычный тандем выходцев из двух разных миров, представителей разных видов, к тому же, смертного и бессмертной. Весьма необычный, и может, как бы это ни было цинично признавать, недолговечный, но от того не менее потрясающий, — в розовых глазах Селестии промелькнула слезинка искреннего счастья за свою родную кровь. — Береги её, Серёж. Вы идеально подходите друг другу.

— Буду! И спасибо, что так считаешь, Тия. Но, всё же, ты слишком уверенно об этом говоришь, чтобы это просто считалось за сестринскую гордость. Так что у меня есть логичный вопрос: как ты можешь с такой уверенностью благодарить меня за исполнение её мечты, если не слышала о ней от Луны? — скептически посмотрев на старшего диарха, отпил чай человек. Селестия сразу же чуть помрачнела, отложила недопитый чай на мраморную скамейку, но отпираться не стала:

— Она случайно показала мне свои сокровенные желания, связанные с твоей персоной, в тот момент, когда делилась воспоминаниями со мной. Если помнишь, это случилось в тот день, когда я с тобой и Львом только познакомилась. И когда я, чуть было, не совершила ужасную ошибку… ещё одну из череды бесконечности… о которой теперешняя я явно жалела бы куда сильнее той меня, незаслуженно обозлённой на человечество. Сейчас же… Чем больше времени мы проводим вместе, тем больше я жалею о том, как я себя тогда вела.

У человека дрогнуло сердце. Всё же, Тия была небезразлична Сергею, да и за последние три месяца он и белоснежная аликорн сильно сдружились за различными совместными активностями — и уже даже не видели хотя бы часть своего досуга друг без друга. Конечно, немало этому поспособствовал довольно хитрый, но известный обоим, замысел Луны свести своего любимого ещё и со своей сестрой, но от этого их искренность друг к другу и понемногу усиливающиеся чувства не становились фальшивыми. Кобылица и парень не дошли ещё до той стадии, чтобы открыть каждый свою собственную душу, но подсознательно всё равно тянулись друг к другу и уже даже куда активнее, чем в первые недели нормального знакомства, флиртовали друг с другом. Сергей тоже поставил свою чашку рядом с напитком печально опустившей взгляд Селестии и обнял сидевшую аликорна за её длинную белоснежную шею, начав аккуратно поглаживать шёрстку и гриву на голове.

— Селестия. Тия. Селли. Великая правительница и прекрасная аликорн. Перестань грызть себя. Ты потрясающая. Всегда была, есть и будешь. Все ошибаются. Даже могущественные принцессы волшебной страны, поднимающие и опускающие ночное и дневное светила, могут ошибаться. Это делает вас обеих живыми и настоящими. А ты и Луна — самые живые и настоящие из многих, кого я встречал за свою жизнь. Ты замечательная кобылка, ультра-добрая, супер-понимающая, умная, красивая, общительная, интересная и искренне любимая друзьями и своим народом. Ну, перестань же ты рефлексировать и заниматься самокопанием и самоосуждением!.. Пожалуйста. Ради тех, кому ты дорога, и ради самой себя.

Селестия слегка облегчённо всхлипнула, давая небольшую волю сдерживаемым слезам сожаления о том, что может сильно разочаровывать своих близких, и слезам радости о том, что её готовы прощать и принимать со всеми её ошибками и грехами. И что её принимает по-своему очень дорогой ей человек. Сергей продолжал ласково гладить шейку уткнувшейся ему в плечо и слегка дающей волю эмоциям царицы. Селестия благодарно обняла парня в ответ, при этом, уже по какой-то немой традиции между ними, как копытами, так и крыльями. Прижавшись к ней достаточно близко, он ощущал биение вечного аликорньего сердца, как и кобылка — его, скоротечного, но от того и куда более чувственного. И оба были готовы в эту секунду поклясться, что бились они синхронно.

— Серёж, Я буду стараться, правда… Спасибо тебе, мой друг… Мне стало легче после твоих слов. Значительно легче, — произнесла Тия, с явным нежеланием отстраняясь от Серёжи и утирая слёзы роскошными крыльями. Нежности нежностями, но им предстояло ещё очень многое обсудить. — Но как бы мне ни хотелось провести всё утро в уютных объятиях твоих рук, боюсь, позвала я тебя не за этим, всё же. На чём мы остановились?

— На том, что ты потрясающая кобылка, — Селестия мило хихикнула, но легонько и в шутку боднула рогом человека сквозь одежду. — Ай! Больно же, кобыла ты вредная! Полегче с рогом, блин…

— Не ври, я рассчитала свои силы и потому прекрасно знаю, что не больно, а чуть неприятно скорее. И я же не имела цели тебя ранить, — совершенно не по-монаршьи показала ему язык царственная кобылица, впрочем, благодарно сверкнув восхитительными розовыми глазами, — просто доступно выразить недовольство твоей несерьёзностью. Ты сейчас ведёшь себя прямо как Луна. Два накопытника пара, серьёзно… Как-то мы засиделись. Давай прогуляемся? Я заодно чётко сформулирую свои мысли. Это не самая простая беседа будет, как мне кажется.

— Конечно, Тия! Только прежде мы с тобой допьём чай.

Закончив с уже остывшими напитками и оставив чашки в газебо, человек и аликорн направились на прогулку в Королевском парке позади дворца, где деревья уже начинали распускать листья. А ведь буквально несколько дней назад вокруг ещё был дуонварский снег! Парень с улыбкой смотрел на окружавшую их зелень, благодаря магии, появившуюся значительно быстрее, чем это было бы на Земле или в Вечнодиком Лесу, где погода менялась куда более привычно для некогда жителя умеренной полосы другой планеты. Мысли о погибшей родине слегка омрачили настроение человека, но он не подал вида, дожидаясь, пока шедший рядом диарх продолжит их разговор. Селестия чуть задумчиво произнесла:

— Я, на самом деле, не знаю даже, кто послезавтра будет радостнее. Вы, по понятным причинам, или я, от осознания, насколько моя сестра уже стала взрослой кобылой. А самое главное, счастливой. Она и без того ещё с прошлой осени по-настоящему расцвела от твоей любви и получила то, о чём всю жизнь мечтала — признание и любовь, а теперь и вовсе соединится в союзе с тем, кто её любит… И я совершенно искренне рада, что это ощущение нужности и важности даришь ей именно ты. Ты знаешь не хуже меня, что Луна, как никто другая, заслуживает быть счастливой. Наши родители бы очень гордились своей младшей дочерью… — вздохнула Селестия.

— Уверен, они гордились бы вами обеими. Луна о них, кстати, никогда не рассказывала, даже когда я спрашивал, она с сожалением мотала головой и говорила, что совсем не помнит их.

— Неудивительно, что она ничего о них не помнит. Их не стало, когда Луна ещё говорить-то толком не могла и только гулила… А фотоаппаратов тогда ещё не было.

— Расскажешь о них?

— Да. С радостью, на самом деле, — мне приятно обсудить их с кем-то, кому есть до этого дело. С Луной же… я боюсь затрагивать эту тему, если честно… Глупо, да, знаю. Разумом понимаю, что ей тоже необходимы эти беседы, ведь речь о её родителях тоже… А вот заставить своё сердце никак не могу из страха навредить своей сестре.

— А почему боишься — и как эта информация может вообще навредить ей?

— Вероятнее всего, совершенно никак. Но… Хоть и прошло десять веков, но я боюсь всколыхнуть в сестре ту самую обиду. Я прекрасно понимаю, что мы обе изменились — и сейчас всё совершенно по-другому. Но мне всё равно несколько боязно обратиться к ней с этой беседой — я не хотела бы ранить её чувства, заставляя ощутить вновь ту боль, что давно в нас обоих угасла.

— Чем дольше ты тянешь, тем больше шансов, что она сильнее обидится, — пожал плечами Сергей. — В любом случае, Луна уже давно не Найтмер и сейчас явно остывает относительно быстро. И прощать тоже научилась. Думаю, ты это и так всё знаешь не хуже меня. На твоём месте, я бы попробовал уж побеседовать, в конце концов, ты ничего не теряешь. Дай ей прикоснуться к тому, чего она была практически лишена. Я уверен, она это оценит.

— Ты прав, Серёж. Обещаю, я буду пытаться переломить своё иррациональное нежелание касаться с ней этой темы. Так что давай заодно отрепетирую эту беседу вместе с тобой. К тому же, как это ни странно, мой рассказ будет пересекаться с одной из тем, которые я хочу затронуть сегодня. Готов?

— Да, Тия. Я весь внимание. Если что, не стесняйся брать паузы, я понимаю, что тема не из простых.

— Спасибо, Серёж. Наших родителей звали Космос и Нова. Они были правителями Эквестрии после того, как народы пегасов, единорогов и землепони объединились и сформировали нашу страну. Последние из истинных аликорнов. Предпоследние, если учитывать меня, Луну и Лорен Фауст. Лорен, кстати, была сестрой отца, то есть, нашей родной тётей. Но так как она быстро стала для нас обеих воспитателем и первым учителем, а потом и исчезла из наших жизней вовсе, то уже полноценно не ощущалась роднёй, скорее просто близкой пони… Но сейчас не о ней. Папа представлял собой чёрного как смоль и могучего, выше даже нас с тобой, жеребца с гривой цвета безлунного неба. Он был очень умным и справедливым. Мама была по-настоящему прекрасной. Ростом с меня текущую, шкуркой цвета кофе с молоком и потрясающе красивой гривой… Её грива и хвост выглядели как одновременно все оттенки закатного и рассветного неба. Она… была самой нежной и доброй кобылой в мире, возможно, которой я подсознательно пытаюсь подражать и по сей день. Я, кстати, отчётливо помню, что от неё почему-то всегда пахло марципаном и какао. Папа поднимал луну, а мама — солнце. Хотя, как я понимаю, каждый из них даже был сильнее меня и Луны сейчас вместе взятых — и они оба могли это делать играючи, при этом, при необходимости заменять друг друга без особых усилий. Мы с сестрой ещё не достигли и десятой части их сил, как мне кажется.

— А что случилось? Я имею в виду, и с вашими родителями, и с аликорнами в целом.

— С аликорнами — я не знаю точно. Их исчезновение или, как называл его в своих научных изысканиях Учитель, Исход, произошло задолго даже до правления моих родителей. Если я не ошибаюсь, наш вид, и без того немногочисленный, сражался с древним злом по имени Гроггар, заточив его своей магией в глубинах Вселенной далеко за пределами нашей общей с вашим видом галактики. Сам понимаешь, их судьба мне неведома. Может быть, где-то они и есть, там далеко… Но на Эквусе они больше никогда не появлялись, что наводит на не самые оптимистичные предположения. А что до родителей… — вздохнула она, — Тирек случился. Его первое появление было куда более жестоким и кровавым. Его и победили Нова с Космосом, мама и папа, заточив его в Тартаре. К сожалению, ценой своих жизней…

Селестия замолчала, воспользовавшись советом и взяв паузу. Она не оплакивала родителей, скорее всего, как она и сказала, все эти слёзы уже давно были излиты за многие века до сегодняшнего дня, но её истерзанная лишениями душа явно требовала утешения. Парень аккуратно несколько раз погладил царственную подругу по загривку, от чего та благодарно кивнула.

— Мне жаль. Правда. Я сожалею, что всё так вышло.

— Ничего страшного, я уже давно это приняла и отпустила. Ещё в быстро закончившемся жеребячестве… детстве. Мне нужно было заботиться вместе с Лорен о юной сестре, так что было не до долгой скорби по погибшим родителям. Луна и вовсе их, по сути, не знала, так что пережила утрату даже проще… Но, всё же, спасибо за сочувствие, Серёж. Пусть это и в далёком прошлом, мне дорого, что тебя беспокоят мои переживания об утерянном. Как и меня — твои, к слову.

— Спасибо… — кивнул он в ответ. Парень решил чуть перевести тему: всё же, если Селестия уже давно смирилась, похожая рана у человека всё ещё была свежей и болезненно саднила: — Ты сказала, что они были истинными аликорнами. Я правильно понимаю, что это те аликорны, которые были рождены, а не получили становление, как Твайли и, как я предполагаю, Кейдэнс?

— Абсолютно верно понимаешь, мой дорогой друг, — кивнула солнечная кобылица. — И это ни в коем случае не моя терминология, если что. Так их называл наш с Луной Учитель, Старсвирл Бородатый, ещё когда создавал теории, что аликорном можно стать, будучи обычным пони, достигнув чрезвычайного контроля над собственным элементом. Но не думай, пожалуйста, что я это разделение поддерживаю: я искренне считаю своих обеих возвысившихся учениц самыми настоящими аликорнами, как родителей или себя с Луной. Интересно даже, сильно бы наш учитель магии радовался, наглядно увидев фактическое подтверждение своим теориям и догадкам?.. И сильно бы он проявлял свой… скажем так, снобизм по отношению к Твайлайт и Кейдэнс, потому что сам так и не сумел достичь того, что сумели они обе, пусть и изучая его заклинания?..

— Кто знает… Может, мы его и встретим… — слегка туманно протянул Сергей, загадочно ухмыльнувшись. Селестия дёрнула ушком, впав в небольшой ступор, но быстро пришла в себя и, насмешливо фыркнув, ответила:

— Знаешь, когда-нибудь я обязательно решусь расспросить у вас со Львом о вариантах возможного будущего нашей страны, которые вам обоим известны, и, если у вас будет желание, попрошу вас со Львом и Луной составить мне компанию и посмотреть серии того мультсериала. Но, если честно, я не хочу в эту секунду брать на себя такую ответственность. Достоверное знание о том, что может произойти, явно не всегда идёт на пользу… И, судя по твоему несколько изменившемуся взгляду, ты уже попадал в ситуацию, где эти знания либо не помогали в решении проблемы, либо и вовсе мешали, верно?..

— Верно, уже случилось, буквально неделю назад… Как же там было в «Звёздных войнах»? «С большой силой приходит большая ответственность»?

— Этот фильм мы с тобой ещё только думали посмотреть, так что я не могу подтвердить твои слова. Но я помню, ты говорил и другую поговорку: «Знание — сила». Их вполне можно совместить вместе. В любом случае, я, если честно, не завидую тебе и Льву как обладателям такого рода информации… Ладно, извини меня, я отвлеклась, это будет явно вопрос не сегодняшнего дня, — Селестия задумалась и вдруг, что было несколько нетипично для её статуса, чуть скабрезно ухмыльнулась: — Знаешь, кстати, Серёж, в чём, помимо бессмертия, ещё заключается проклятие аликорнов?..

— Понятия не имею, — чуть подумав, вполне искренне развёл руками парень. Селестия мягко вздохнула, слегка зарумянилась, ностальгически улыбнулась и произнесла:

— Прошу только, не суди меня за то, что говорю не только из рассказов Лорен Фауст, но и из… кхм… личного опыта. Кобыла аликорнов не может зачать от жеребца неаликорна… Хоть в охоту, хоть просто так. И предположу, что это распространяется и на тех, кто не родился нашего вида, а, как ты верно сказал, получил становление. По крайней мере, я сужу по Кейдэнс. Всё же, она замужем уже несколько лет, да и, скажу по секрету, они с Шайнингом… м-м-м, несколько более тесно общались и куда раньше свадьбы. У Твайлайт же, насколько мне известно, никогда не было особенного пони, да ещё и, к тому же, жеребца. Либо она настолько успешно его скрывала, что даже я не была в курсе.

— Скрыть от своей учительницы, внимательной и опытной аликорна, сразу же почувствовавшей подобные перемены в сестре, роман?.. И это при вполне живых-то Рэрити и Пинки в качестве одних из лучших подруг?.. Когда одна может выведать и распространить любые сплетни и слухи, а вторая — просто откуда-то знает то, что знать не должна?.. — изобразив искреннее удивление и подняв бровь, перечислял человек, загибая пальцы. — Вот уж не верю! Скорее всего, у Твай реально никого и никогда не было. В любом случае, это совершенно так-то не наше с тобой дело, Тия… И вообще, нет, я ни в коем случае не думал как-либо осуждать тебя. Прекрасно понимаю, дело молодое, гормоны бушуют!.. Как такой потрясающей и обворожительной лошадке, как некая Принцесса Дня, стоящая прямо сейчас передо мной, тут можно удержаться от соблазнов юности?.. Я прекрасно понимаю подобные страстные жела… — улыбнулся парень, не успев, впрочем, договорить мысль. Селестия вновь зарумянилась от приятного комплимента, искренне и тепло рассмеялась в ответ на ремарку и добродушно ткнула Сергея в бок своим копытцем.

— Это уж точно, Серёж — протянула принцесса, не заметив, как случайно перебила парня. — Уж кому, как ни молодому и любящему сердцу будущего супруга моей сестры, это понимать! Спасибо тебе за приятные слова, впрочем!.. Но, чисто к слову, а вот с жеребцами нашего вида, как мне известно, всё проще — они могут дать потомство и простым пони, хоть без матери-аликорна жеребята всегда будут сохранять вид кобылки. Эдакий баланс природы: кобыла-аликорн не может зачать без жеребца того же вида, но и не теряет возможности родить даже спустя тысячи лет жизни — если верить словам той же Лорен и моим воспоминаниям, мама была куда старше меня сейчас. А возможно даже, меня и Луны, вместе взятых. Ну, а жеребец-аликорн имеет возможность дать потомство и обычным кобылкам, но их просто не существует, либо, даже если бы они ходили по Эквусу, они, наверняка, как и жеребцы других видов, были бы в меньшинстве в сравнении с кобылами… Опять же, говорю я сейчас не со своих слов, а озвучиваю мысли и теории своей тёти, проверить которые сейчас уже никак не выйдет: аликорна-жеребца днём и с огнём не сыскать… Хотя, даже если они бы и были, не то что бы на подобные вещи у меня, к примеру, сейчас есть время и желание. Так что это, возможно, хоть и значительная потеря для самого вида аликорнов, вплоть до очень нескорого вымирания нас как вида, но не мешающая лично мне жить дальше и этой жизнью наслаждаться… Что ты, кстати, думаешь на эту тему? Я ведь не слишком эгоистична и одновременно гедонистична в своих домыслах?

— Хм… В какой-то степени, скорее всего, я тебя даже понимаю и согласен с тобой. Ведь человеческий вид тоже, чисто технически, обречён на вымирание, поскольку от вида осталось только два самца. Но беспокоит ли лично меня это, как-то мешая жить? Не-а. И смысл мне тогда париться за то, что ни я, ни Лев не можем поменять? Сам так не собираюсь делать — и тебе не советую, раз у аликорнов похожая ситуация!.. Так что уж кто-то, но я твой прагматичный взгляд понимаю прекрасно, — Сергей пожал плечами, после чего с улыбкой шутливо погрозил Селестии: — И вообще, ты мне, Тия, так и не дала договорить! Знаешь, не очень вежливо, когда сёгун дал слово самураю, но по тем или иным причинам, так и не дал выразить всю мысль.

— Я значения этих слов не знаю, но почему-то мне кажется, что речь о сюзерене и вассале.

— Верно. В японской культуре. Потом расскажу о них. Закончить мысль-то дашь?

— Хорошо. Прошу прощения, мой уважаемый сэр рыцарь, впредь ваша Принцесса Дня не посмеет позволить себе подобного эксцесса! — в шутку насупившись, подыграла царственная кобылица и исполнила небольшой полупоклон, не отказав себе в удовольствии, впрочем, снизу добродушно фыркнуть в сторону друга.

— Не селестничай мне тут! И да, Тия, если что, я специально сказал именно так, а не «не ёрничай». Нет ничего страшного, впрочем, что даже правители могут забыть этикет, — хохотнул парень, после чего уже оба, и человек, и аликорн, перестали держать серьёзные маски и искренне рассмеялись друг над другом. — Так во-о-от. Я прекрасно понимаю подобные страстные желания, которые могут обуять юную аликорна, не только как жених одной из них. Но ещё и, вдобавок, как существо с извращённым, по меркам родной планеты, разумом и искренним желанием угодить своим… — человек постарался сделать вид, что не сказал так целенаправленно: — Кхм, прошу прощения, оговорился… своей любимой кобылице абсолютно во всех смыслах, — слегка многозначительно подмигнул Принцессе Дня Сергей.

Селестия вспыхнула румянцем, понимая, что это был явный кивок в адрес отнюдь не только Луны. Взгляд свой, впрочем, кобылка не отвела, задумчиво уставившись в зелёные глаза такого странного и беспардонного, но искреннего и всепрощающего друга… Даже больше, значительно больше уже, чем просто друга?.. Селестия не была уверена в самой себе, но и совершенно не была против подобного и очевидного обоим взаимного интереса, как и ненавязчивого взаимного подталкивания Луной их друг к другу. Человек, увидев, что аликорн всё ещё краснела, поспешил вывести диарха из смущения:

— Кста-а-ати, Тия, если уж на то пошло, то, возможно, это ваше проклятие кобылок-аликорнов не так уж и хорошо действует… — туманно произнёс человек и подмигнул Селестии. Та сначала вновь смутилась и чуть покраснела, подумав не совсем о том, но потом поняла по лицу человека, что это было не мягкое заигрывание со старшим диархом, а что-то другое. Селестия кивнула Сергею, что внимательно слушает его, и тот продолжил: — И да, прошу прощения, что даю эту информацию извне без твоего спроса, но она довольно важна для аликорнов как для вида. Летом уже ведь начнётся шестой год диархии, а значит, чисто теоретически, некая Ми Амора Кадэнза может вполне вскоре и подарить миру новую жизнь…

— Ты хочешь сказать… — остановившись, удивлённо посмотрев на человека и оттопырив ушки, быстро проговорила Селестия.

— Именно! — хлопнул в ладоши парень, также останавливаясь. — И, к слову, кобылку, при этом даже, истинную, — Сергей сделал особенный акцент на этом слове. До принцессы быстро дошёл настоящий смысл аккуратно вкрученной фразы:

— Исти… О, Доброта!..

— Ага! Именно!

— Это… Невероятные новости!.. Сама возможность… Хотя, если честно, учитывая, что она Принцесса Любви, я даже не удивлена тому, что именно у Кейдэнс это и может получиться… Надеюсь, что в нашем мире эта возможность тоже окажется реальностью… Это, кстати, один из вопросов, которые я хотела обсудить. Я искренне не хотела бы, чтобы ты переживал, если у вас с Луной не получится завести детей… Так что должна была предупредить заранее.

— Расслабься, Селестия. Тут против нас работает ещё и банальная биология. Уж очень мы разных видов, высший примат и высшая эквидка. Но это, впрочем, не значит, что мы с Луняшей не будем стараться что есть сил восстановить популяцию аликорнов или людей, — слегка скабрезно усмехнулся парень и решился на пошловатую шутку в адрес уже второго диарха: — А, может, и не только с ней, м-м-м?..

— Ну Серё-ё-ё-ё-ёж… — слегка жалобно протянула Тия, пытаясь скрыть своё вновь покрасневшее лицо за защитой из собственных крыльев. Оттуда же она не по-царски вновь показала человеку язык и ехидно произнесла: — Ты же сам просил не торопить события!..

— Сказала мне кобыла, которая задумала в реставрируемом старом замке укреплять пол и стены спальни не только сестры, но и в своей! — даже не поведя бровью, парировал человек.

— Туше… — хихикнули из-под крыльев. Вернув свой привычный белый цвет, Селестия вылезла из своего укрытия и хитро посмотрела розовыми глазами в зелёные глаза друга.

— Как там, кстати, ремонт, уже начали?

— С Луной и Твайлайт, а также самыми умными и… как вы со Львом говорите в таких случаях о тех, у кого работа спорится, а копыта золотые? А, рукастыми! С умными и рукастыми архитекторами уже обговорили большую часть идей. Думаю, стоит потом наработки по плану ещё и с тобой обговорить. Ты ведь теперь тоже вот-вот станешь принцем…

— Принц-консортом, сразу поправлю тебя, — перебил царственную пони человек. — Принц лишь на словах, без власти. К тому же, мне нафиг эта власть не упёрлась, я и без титула буду искренне любить и защищать как свою супругу, так и своих родных и близких. К которым ты тоже относишься, если уж на то пошло, Тия. И, по возможности, спасать от различных напастей страну, разумеется.

— Знаешь, Серёж, было бы неплохо уже начать помогать Эквестрии, а то что, вам со Львом зря жалование из казны платится?.. — с хитринкой в голосе отметила Принцесса Дня, явно подшучивая над другом.

— А нам что, платится жалование? Внезапно!.. — скорчив задумчивое выражение лица, в тон кобылице удивился человек, получив в ответ лишь смешливый «фырк» от старшего диарха.

Они-то оба прекрасно знали, что эти средства существуют — и даже представляют собой очень достойную по меркам того же Понивилля ежемесячную сумму. И как бы Сергей и Лев ни пытались отнекиваться, Принцессы Ночи, Дня и Магии, всё равно, нашли пару-тройку лазеек в законах и выделили на тот момент ещё незарегистрированным подданным рыцарское жалование. И это даже не упоминая про разовую дотацию каждому за спасение Эквестрии от угрозы Инфернуса и Дэйбрейкер в виде права собственности на готовый дом одному и средств на земельный участок по соседству и строительство самого здания второму. Однако, не считая себя пока что заслуживающим или особо нуждающимся — немалые накопления от работ на ферме и в спа всё ещё даже оставались у Сергея даже после затратной подготовки к Дню Согревающего Очага и прочих трат — в этих деньгах, старший человек предложил трём правительницам Эквестрии вложить каждый бит в какие-нибудь здравоохранительные и культурные фонды. Лев также с интересом поддержал эту идею, так что капитал обоих рыцарей одновременно и был полезен Эквестрии, и даже приносил людям прибыль, хоть по факту бывшие земляне ещё и в глаза не видели этих дополнительных финансов. Однако что решалось бы всего одним походом в банк.

Впрочем, не то что у них были бы проблемы с деньгами в ином случае. Один мог в любой момент вернуться к различным физическим профессиям, где, в прямом смысле, очень не хватало рук, а другой — уже вполне за зиму поднаторел в варке несложных бытовых зелий, которые каких-никаких денег, но стоили, либо мог развлекать публику игрой земных песен на гитаре. И это даже не рассматривая другие обширные возможности в новом мире обучиться чему-то новому и достойно обеспечить себя и периодически оказывать знаки внимания своим кобылам и друзьям.

— Серёж, не ёрн… Хм, а я сейчас задумалась, а как будет правильно сказать это словосочетание в твой адрес?.. «Не серёжничай»?.. «Не сергейничай»?.. — заинтересованно спросила Селестия, прислонив копыто к подбородку. Сергей, чисто для себя, отметил, что этот маньеризм иногда проскакивал у обеих царственных сестёр, хоть и при совершенно разных условиях. Пожав плечами, он ответил:

— Не звучит. Так что пусть будет «не ноксничай», хех. Всё-таки, это теперь тоже часть моего имени. Послезавтра я смогу вообще гордо именоваться Сергей «Аэтерна Нокс» Эквестрийский, — шутливо подбоченившись, подмигнул подруге человек.

— К слову, на тему отсутствия власти… — судя по тому, что аликорн вмиг избавилась от шутливости и приняла максимально серьёзное выражение лица, она уже довольно долгое время рассуждала сама с собой на эту — и явно важную — тему. — Это второй вопрос, который я хотела бы с тобой обсудить.

— Я весь внимание, Селестия, — также посерьёзнел человек.

— Смотри. Ситуация довольно неоднозначная и даже двоякая. Как сестра Луны, я за неё невозможно счастлива и совершенно искренне рада, что именно ты станешь ей парой. Как аликорн, впрочем, я несколько беспокоюсь, что рано или поздно, но её сердце разобьётся из-за того, что ей придётся оставить тебя в своих воспоминаниях. Однако я понимаю, что её счастье сейчас стоит неминуемой боли в грядущем… А вот как диарх Эквестрии, я и вовсе вижу некоторую… м-м-м, проблему в вашем союзе — и я сейчас объясню эту мысль и абсолютно честно скажу, что думаю. Всё же, хочешь ты того или нет, но союз с принцессой бескомпромиссно наложит на тебя определённые обязательства как на супруга и рыцаря. Как минимум, сопровождать её на различных официальных приёмах — и, в случае чего-то нехорошего, защищать её. Да, она аликорн — и в состоянии победить равную себе. Но статус рыцаря и супруга принцессы обязывает тебя всё равно вмешаться. И, что иронично, так как жеребцы в нашем обществе ценятся буквально на вес золота, то это накладывает уже на Луну, как твою кобылу, в случае чего, обязательство защитить тебя.

— Я не думаю, что присутствие рядом с ней будет большой проблемой, Тия. Ты сама не хуже меня знаешь, что Луна весь этот официоз на своём роге вертела. А там, куда она уже решит направиться, я и без этой задачи был бы, словно её тень. Обученный ею же сражаться, кстати. А сам же я постараюсь в неприятности не влипать.

— Спасибо. К слову, весьма интересная идиома… «Вертеть на роге». Я запомню. Предположу, что оригинал звучит несколько скабрезнее? — с лёгкой улыбкой уточнила Селестия. Сергей с энтузиазмом закивал:

— О да, твоя мысль очень даже верная! В моей бывшей и многих других окружающих странах на этом самом скабрезном органе пренебрежительно вращали что угодно. Я тебе больше скажу: он ещё и всеведущ!

— Да неужели? — в шутку удивившись, приложила копыто к груди белая аликорн.

— Ага! Вот спросят у тебя любой вопрос, а ты понятия не имеешь, что сказать. Или не хочешь говорить. Тогда и отвечаешь, а хер его знает! — шуткой, хоть и честно, произнёс человек. Кобылица рассмеялась от такого искреннего и непосредственного ответа, впрочем, запомнив для себя уже два новых выражения. Вдоволь нахихикавшись, Селестия вернула разговор в прошлое русло:

— Насколько я знаю, ты в последнее время всё больше помогаешь Луне в Домене Снов с покоем наших маленьких пони, что уже хорошо. И не только с очевидной точки зрения, что это правильно и полезно для окружающих, но это ещё и вполне работает на твой авторитет у простых пони. На тебя, всё равно, многие вскоре начнут смотреть уже несколько иначе: не как на просто необычное и разумное существо, живущее в Кантерлоте и Понивилле, а как на супруга диарха, а это… — кобылица покрутила в воздухе копытом, подбирая слова, — сам понимаешь, несколько большая ответственность. Хоть которая и неслабо сглаживается и нивелируется тем фактом, что ты другого вида и вообще из иного мира — и банально можешь вести себя иначе из-за происхождения. Если что, лично я ни к чему тебя не обязываю — и даже не хотела бы; но лишь предупреждаю, как друга, что отношение простых пони к тебе, Серёж, может поменяться как в лучшую, так и худшую сторону.

— Ну да, мы примерно неделю назад обсуждали нечто подобное со Львом, — согласно кивнул парень. — Мы не то что бы не выделяемся из окружения сами по себе, а слава и слухи о нас всё равно будут только усиливаться и расползаться с течением времени. И работать это может, само собой, в обе стороны.

— Про то я и говорю. И я рада, что вы оба об этом тоже думали.

— Хм. У меня есть только один вполне логичный и, возможно, странный вопрос. Позволишь?

— Серёж, мы уже далеко не первый день знакомы — и разговаривали на многие темы, которые с кем-то ещё было бы банально некомфортно обсуждать. Ты можешь сразу задавать всё, что угодно, если тебя что-то интересует.

— Спасибо. Так вот. Я понимаю, что непосредственно перед свадьбой о таком уже думать поздновато — и ни в коем случае не позволил бы себе разбить сердце моей любимой внезапным побегом или отказом — и тем более не после того, что ты мне сказала сегодня…

— Мне, если честно, не очень нравится, куда эта мысль потенциально может привести, но продолжай, пожалуйста, — задумчиво кивнув, попросила Селестия.

— Не сделаю ли я хуже авторитету Луны тем, что я, по сути, неизвестно кто и неизвестно откуда, довольно невыразителен сам по себе да ещё и, как человек, абсолютно ничем не выделяюсь в мире, наполненном магией… Эм?.. Я что-то невпопад ляпнул что ли? Почему ты смотришь на меня сейчас, как Ленин на буржуазию?.. Эй-эй-эй, Тия, тпру! Не надо настолько выразительно целиться мне рогом в грудь и так агрессивно бить копытом по земле!.. Что я не так сказал-то хоть?!

— И ты ещё и не понимаешь этого?! — в сердцах простонала кобылица, довольно обиженно посмотрев на человека. Судя по всему, она, действительно, разозлилась от такого вопроса: в ещё прохладном утреннем весеннем воздухе были отчётливо заметны клубы пара, вырывавшегося из её ноздрей, а крылья аликорна даже чуть приоткрылись, от чего у парня в голове невольно пронеслась навязчивая параллель с её же тёмным образом Дэйбрейкер. Впрочем, увидев растерянность и даже лёгкий испуг в глазах обычно хладнокровного друга, она взяла себя в копыта и, сделав несколько глубоких вдохов, помотала головой и тихо вздохнула. — Прости за эту вспышку, Серёж. На самом деле, мне просто очень обидно слушать, как мой потрясающий друг и тот, кто делает мою сестру по-настоящему счастливой, настолько нелицеприятно о самом себе отзывается!.. Я бы попросила тебя впредь так не делать, но… сама прекрасно понимаю, насколько далеко может зайти самокопание и незаслуженная критика в свой же адрес…

Кобылица вновь вздохнула, на этот раз протяжно и чрезвычайно устало. Сергей сейчас, возможно, только во второй раз за время их непосредственного общения, по-настоящему прочувствовал (и то, первый подобный случай был крайне омрачён не самой лучшей встречей со стороны диарха и воспринимался не так, как в этот момент), что находился рядом не с дружелюбной и царственной любительницей тортов и глупых шуток. Простой смертный сию секунду стоял рядом с бессмертным и поистине древним существом без её привычной маски. Уставшим и одиноким Аликорном, притом, с большой буквы; многое выстрадавшим, видевшим расцветы и закаты империй, гибель и исчезновение близких, восстание родной сестры и последствия непростого выбора, который до сих пор умудрялся отравлять душу старшей принцессы… Притом, как раз Луна-то вполне сумела её простить, а вот Селестия себя саму до конца ещё не простила даже до сих пор.

«Что, возможно, как раз-таки, по-своему делает её очень и очень живой… Ей не всё равно на голос собственной совести и прочие собственные эмоции. Но, с другой стороны, веками грызть себя за что-то, что уже никак не изменить, да и по итогу, всё равно, привело к не самым плохим результатам, — это тоже довольно-таки скользкий путь… Да и вообще: вроде, я сейчас благоговейный трепет должен испытывать перед существом, которое прожило в сто раз больше, чем я уже — и ещё спокойно переживёт меня в тысячи, если не миллионы, раз, да? А мне вот сейчас просто и по-человечески жаль Селестию. Иронично, конечно, если так задуматься… Что ж, зато эта бабочка-однодневка по имени Нокс знает один довольно хитрый способ, как заставить счастливо улыбнуться даже грустящую полубогиню!..»

Понурившая голову страдающая аликорн вдруг ощутила себя в объятиях человека. Сергей вновь аккуратно обхватил кобылицу руками, прижал к своей груди и стал осторожно гладить её шею и спину, стараясь случайно не задеть чувственную зону меж крыльями. Селестия сначала чуть напряглась, но сразу же расслабилась, позволяя парню себя утешить. Пони вообще очень любили объятия — и даже жившей многие века правительнице не было это чуждо. Она грустно улыбнулась, сама приобняла человека и тихо произнесла:

— Спасибо, Серёж ещё раз… Знаешь, когда я очень сильно печалилась, одна моя верная ученица тоже всегда старалась поддержать меня подобным образом. Ты на неё очень похож в этом плане. И… это, действительно, помогает вернуть спокойствие духа, да и довольно-таки приятно. Ещё раз спасибо тебе.

— Не за что, Тия, — ответил парень, продолжая обнимать подругу. — Мне не сложно, да и очень приятно самому. А речь, я так понимаю, о Твай? — спросил он, даже не вкладывая особого умысла в вопрос. Селестия мягко покачала несколько раз головой, чего парень, впрочем, не мог заметить. Молчание он счёл следствием того, что Принцесса Дня хотела насладиться моментом объятий — что тоже было правдой. У ближе прижавшейся к человеку кобылицы, впрочем, пронеслось в голове:

«Не о ней, Серёж, не о ней… Даже забавно, насколько ироничной ощущается в эту конкретную секунду моя жизнь, если честно. Ведь ты, Серёж, и правда, по-своему похож на обеих моих самых способных учениц: и на Твайлайт, и на Сансет… Но, пожалуй, сегодня не время говорить о второй из них — ему ни к чему слушать ещё больше переживаний о потерянной ученице видавшей и прожившей многое пони… Мне и так приходится прятать от него своё сердце, потому что я знаю, что утрата будет неминуема — а ещё и придётся в неизвестном будущем утешать потом Луну… Хм, а что, если?..»

— Знаешь, — вдруг задумчиво произнесла вслух кобыла, освободившись из объятий и внимательно посмотрев в зелёные глаза парня, — а в тебе, действительно, что-то есть от Твайлайт Спаркл. У тебя есть зачатки сильного лидера, как и у неё, которые ты вполне можешь развить, было бы желание. Ты позитивно влияешь на окружающих — и нас с Луной в том числе. А ещё ты, как и она, можешь объединить различных пони ради общей цели, будь то устроить праздник своей ночной кобылице, либо встать лицом к лицу с угрозой для страны и выйти из противостояния победителем. Скажи мне, мой верный рыцарь и друг… Не хотел бы ты в дальнейшем попробовать изучать магию?..

— Э-э-э… Тия, — задумчиво почесал затылок Сергей. — Я смею напомнить тебе, что я не умею колдовать. От слова «вообще». Абсолютный ноль магических сил в организме, и я сомневаюсь, что даже влияние всей Эквестрии поможет мне эту проблему решить.

— Я не про обычную магию! — хихикнула Селестия. Парень снова хмыкнул от словосочетания «обычная магия». — Я про магию дружбы. При этом, от тебя, по сути, ничего особенного не будет требоваться, просто продолжай помогать близким, как ты это и делаешь сейчас. А потом, глядишь, сделаем из тебя полноценного принца, а не просто принц-консорта.

— Ага, главное только, чтоб не принцессу, а то у меня есть некоторая привязанность к определённым частям тела… — подмигнул чуть покрасневшей кобылице человек. — А вообще, не думаю, что я подходящая кандидатура для этой цели. Я никогда вообще не умел и не хотел управлять коллективом, а ты мне предлагаешь в дальнейшем хоть как-то, но участвовать в управлении страной. Да и так-то, какой из меня правитель? Магии нет, авторитета нет, видовая принадлежность и происхождение загадочны и окутаны тайной для большинства… И при этом, явно не понравлюсь вашей знати, потому что не пони и потому что посмел украсть сердце у самой Принцессы Ночи.

— Так в этом и смысл, приструнить всех этих гадов!.. А так, нам троим бы, действительно, не помешала помощь… — чуть жалобно произнесла Селестия. — Особенно от того, кто знает как собственную историю и политические перипетии своих земных стран, так и разбирается в наших реалиях. Даже в той части истории Эквестрии, что ещё не происходила, а то и вовсе не произойдёт.

— Будем посмотреть, Тия. Я и Лев и так точно оба готовы помогать тебе, Луне и Твайлайт в каких-то отдельных вопросах: защита, переговоры, визиты куда-то, высказывание отдельных мыслей и идей. Но… становиться винтиком в государственной машине… Всё же, я очень сильно сомневаюсь, что это моё.

— А никто и не предлагает тебе подобное, кроме этой глупой кобылицы! — вдруг раздались за спиной парня словно одновременно два мужских голоса: приторно-слащавый и грозно-грохочущий.

Сергей резко выхватил из ножен на поясе свою саблю и попытался обернуться, но вдруг почувствовал, как ему в спину ударили каким-то заклинанием, лишившим его воли сражаться. Взгляд рыцаря покрылся какой-то туманной пеленой, а мышцы отказались слушаться. Последнее, что успел заметить падающий на землю и теряющий сознание парень, был удивлённый вскрик Селестии и то, что в не ожидавшую нападения и не успевшую выставить щиты аликорна влетел чёрно-зелёный сгусток магии. После этого в глазах человека всё померкло.

— Уэ-гх, ну и пробуждение. Б-э-э-э-э… Как же мне херово… Это что, был мальчишник перед свадьбой?.. Нахрен такое счастье… Фух. Вроде, понемногу становится чуть легче, что уже хорошо… Теперь главный вопрос, где я вообще? — Сергей с огромным трудом разлепил глаза и, приподняв голову, попытался оглядеться, но ничего не смог увидеть, кроме абсолютной черноты. Несколько раз проморгавшись, Сергей заметил, что это ни на что не влияет — и вокруг всё ещё была кромешная темнота. Он произнёс себе под нос: — Та-а-ак. Либо вокруг абсолютная темень, либо я ослеп, либо одно из трёх. Окей, попробуем прислушаться к другим ощущениям. Хм. Довольно холодно. Судя по всему, я лежу на каменном полу, потому и холодно. Логичным решением из текущей ситуации будет встать.

Первая попытка принять вертикальное положение ни к чему не привела. Парень так и не сумел подняться и, в чём-то запутавшись, упал обратно, приземлившись на бок.

— Блять! Ауч… Ага… Заебись. Судя по всему, я связан. А точнее, стреножен. Что так-то тоже логично, учитывая, что тут девяносто процентов населения родня лошадям, но, в то же время, это крайне неэффективно для того, у кого на передней конечности есть ладонь, а не копыто. Дилетанты… Хм. Либо очень торопились, что тоже не исключено. Но, грех жаловаться, для меня это как раз-таки идеально… Ну-ка, где тут узлы?..

Чуть покряхтев из-за занемевших мышц, парень нащупал свободной рукой несложный узел и освободился от верёвки, наконец-то распрямившись и приняв вертикальное положение.

— Так. Отлично. Ноги на месте, руки тоже, — человек ощупал себя, — голова не влажная, значит, по ней, скорее всего, не били. Боли в теле не чувствую, но есть ощущение сильной тошноты, как после жёсткого похмелья. А теперь давай восстанавливать события… Ух, ни хрена не соображаю!.. Помню разговор с Тией в королевском саду. Вспышка и её вскрик… И всё, как отрезало остальное. Потом я сразу же очнулся здесь. По всем данным, меня взял в плен какой-то маг, притом, с людьми до этого момента дела не имевший. Всё ещё вообще ни хрена не понятно, что именно произошло и где я. Судя по эху, темноте и ощущению сквозняка, в какой-то пещере. Из плюсов, я слышу капающую воду и я в своей зимней одежде, так что от жажды и холода умереть мне не светит. По крайней мере, сразу. Ладно, надо хотя бы попробовать найти выход, потом уже разбираться, что и почему. Фонарик бы не помешал, но телефон я, кажется, оставил в парке… Ох, надеюсь, это не чья-то идиотская шутка, уши надеру, независимо от вида и пола, если узнаю, что это кто-то так прикольнуться решил…

Выставив перед собой руки, парень медленно прошёл несколько метров, но споткнулся обо что-то лежащее на уровне его лодыжек и напоминавшее по ощущениям разросшиеся корни деревьев. Откуда-то левее и выше «корня» приглушённо раздалось болезненное шипение.

— Кто здесь? — громко обратился человек в черноту. Ответа не было, но вместо него оттуда же раздалось какое-то мычание в ответ на его возглас. Парень наклонился и стал ощупывать то, что было перед ним, начав с того, что он сперва принял за корни. Вытянутые структуры оказались чьими-то покрытыми нежной шёрсткой ногами, притом, в накопытниках. И тоже связанными. Парень решил, что развяжет пони-собрата по несчастью после того, как поймёт, кто это — мало ли, с кем его закинули в пещеру. Исследующие руки поднялись выше и достигли чего-то большого, мягкого, более шерстистого, чем ноги, и крайне приятного и нежного на ощупь. Спереди слегка возмущённо замычали в ответ. «Круп. Довольно большой и упругий. По ощущениям и реакции, кобылий. Ладно, не увлекаемся, идём выше, в сторону головы…» Человек наткнулся на ещё одну верёвку посреди тела, которая перевязывала массивные крылья. Парень обратился ко второй жертве неизвестных похитителей:

— Большая и мягкая попа, общая комплекция заметно длиннее и больше простых пони, есть могучие крылья, знакомый тембр голоса. Готов поспорить на свою саблю, которой при мне, к слову, нет, что на голове будет длинный рог и золотая диадема. Тия, если это ты, угукни и помычи, чтобы я мог найти твой рот и развязать его. Мне будет спокойнее, если я услышу твой голос и убежусь, что с тобой всё в относительном порядке.

— Мх-хм, — раздалось выше, после чего, вероятнее всего, Селестия, как и попросили, стала протяжно мычать на одной ноте. Парень встал и аккуратно, чтобы не споткнуться о передние ноги, дошёл до приподнятой головы Принцессы Дня, нащупал завязанную сзади тряпку и развязал её.

— Тьфу, — выплюнула пони свой кляп, — спасибо, Серёж. Только поправлю тебя, «смогу убедиться».

— Тия, это, действительно, ты! Я так рад, что с тобою всё в порядке. Можешь дать свет, чтобы я тебя нормально развязал? Темно, как у Лу… кхм. Короче, темно.

— Увы, не могу. У меня на роге антимагическое кольцо, которое не позволяет мне ничего наколдовать. Эти сволочи всё предусмотрели…

— Закрой глаза, чтобы я в них случайно не ткнул пальцем. Всё-всё предусмотрели, да не всё, — заметил человек, на ощупь медленно продвигаясь от шеи аликорна вверх, к голове, заодно успокаивая кобылку плавными движениями рук, — представляешь, эти идиоты стреножили меня, будто я тоже конь! Немного не учли, что у людей руки, а не передние ноги, так что я без особых проблем развязался. Другой вопрос, не глупо ли в принципе так делать, учитывая способности пони к копытокинезу… Это, конечно, не рука, но, всё же. Ага, вот я и нащупал кольцо.

Парень аккуратно, чтобы никак не повредить рог, снял плотно сидевшее кольцо с головы принцессы и зачем-то положил его в карман куртки. Селестия тут же зажгла кончике своей природной волшебной палочки мягкий жёлтый свет, который сразу же ударил по глазам обоих пленников.

— Ауч! Предупреждать же надо, теперь ближайшие несколько минут пятна в глазах бу… — разжав глаза, Сергей замолчал и приоткрыл рот, уставившись на Селестию так, как будто впервые её увидел.

— Прости. Я немного не подумала, — покачала головой аликорн, но в тот же момент заметила необычную реакцию парня и спросила, сразу поняв, что в ней что-то сильно изменилось: — Что-то со мной не так?..

— Твоя грива, Тия. Она… просто висит, как обычная грива. А не развевается под космическими или магическими ветрами, как у вас с Луной обычно происходит. У Луны так бывает… когда она… хм… скажем, очень уставала… — Селестия улыбнулась и покачала головой, поняв, что именно подразумевал человек. — Извини за мою реакцию, тебе, на самом деле, даже идёт такая причёска, но меня это просто слегка удивило, ведь я буквально только что тебя видел с привычной…

— Спасибо за комплимент. И не только что — по моим собственным ощущениям прошло уже несколько часов с момента, как на нас напали. Но тогда это лишь, к сожалению, только подтверждает мою догадку… — вздохнула кобыла. — На самом деле, это заклинание света — это пока что самое большое, на что я способна — я ощущаю одновременно ужасную слабость в плане магии и упадок физических сил после накинутых на нас с тобой чар. Сильные, чёрные заклятия, не только усыпляющие, но и не дающие какое-то время колдовать даже аликорну — и от чего я ощущаю не только магическую, но и физическую усталость. И то ведь перестраховались, надев на меня это дискордово кольцо…

— Да? Потеря магии и сил? А не мутит? — удивился парень, развязывая ноги помотавшей головой кобылы и помогая той подняться, чтобы освободить от верёвки уже крылья. — А я до сих пор вот ощущаю ужасную тошноту, как будто несколько дней, не просыхая, пил и не закусывал. Не спрашивай, было всякое… Видимо, на не магов это заклинание действует чуть по-другому. Или на людей. Хер его знает…

— Ну да, как я сегодня уже узнала от тебя, он всеведущ…

Освобождённая от всех пут, Селестия с видимым наслаждением расправила крылья. Чуть размяв их, она присела на круп и молча сгребла передними копытами в объятия человека, приобняв того ещё и крыльями. Ей это явно было необходимо для сохранения рассудка. Сергей не сопротивлялся и тоже с теплотой приобнял свою подругу, также понемногу успокаиваясь, впрочем, не удержавшись от шутливого комментария:

— Смотри, Тия, уже в третий раз за сегодня обнимаемся. Во-первых, осторожнее, ибо может войти в привычку, а во-вторых, представь, что подумало бы окружение, увидь, что ты так рьяно тискаешь своего рыцаря, — кобылица лишь смешливо фыркнула в ответ, продолжая, впрочем, удерживать друга в объятиях.

Сам он, однако, хоть и старался сохранять хладнокровие — потому что знал, что панике не место в неизвестной обстановке, а тем более, в пещере, — но нервы человека тоже были не резиновые. И чем дальше Сергей неосознанно прокручивал в голове и осознавал произошедшие события, тем больше было шансов сорваться. Приятные и тёплые объятия же небезразличной кобылы убирали всю панику в зачатке. Но, всё равно, оставались неприятные и назойливые мысли. Его и старшего диарха Эквестрии кто-то похитил, оглушив сильным тёмным заклинанием — при этом, настолько сильным, что могло поразить бессмертного и могучего аликорна — и бросив связанными в какой-то пещере. И ладно бы только это. Их похитили за несколько дней до королевской свадьбы, где он должен был выступать в роли жениха, а Селестия должна была проводить церемонию, соединяя узами брака Сергея и свою сестру. Что уже грозило вылиться в панику в Эквестрии при их неявке. Но самой главной причиной для переживаний была его ночная кобыла, которой в эту секунду могла грозить опасность — и чему сам Сергей сам не мог ничего в эту секунду противопоставить.

При мыслях о Луне, а также о том, что их со старшей правительницей пленили, у парня рефлекторно напряглись мышцы и сжались кулаки. Селестия ощутила это и, слегка взволнованная внезапно нахлынувшими воспоминаниями о совершенно другом человеке, отстранилась. Впрочем, она заметила по боли во взгляде друга, что его гнев был направлен не на неё и поинтересовалась:

— Что-то случилось, Серёж?..

— Я просто думаю, что я сделаю с тем, кто прямо сейчас, я уверен, заставляет волноваться или также пленил одну потрясающую кобылицу, похитив её единственную сестру и её будущего мужа, — глаза парня сверкнули от злости, — и ничего хорошего им за это не светит.

— Что ты собираешься с ними делать?.. — тихо спросила Селестия, поникнув и невольно вспомнив не самый приятный финал отношений с другим человеком.

— Морду набью. И гриву с хвостом нахер налысо побрею, чтоб стыдно было, — твёрдо пообещал Сергей, уверенно посмотрев в розовые глаза подруги и подмигнув ей.

Ожидавшая самого худшего Принцесса Дня удивлённо и недоверчиво посмотрела в зелёные глаза парня, но, увидев в них исключительно твёрдость и решительность, а также безмолвную поддержку и желание помогать, искренне и тепло рассмеялась, выплёскивая этим становившимся всё громче и истеричнее смехом весь накопившийся стресс. Немного не ожидая такой резкой и весёлой реакции, Сергей, нахмурившись, сначала тупо смотрел на, откровенно говоря, ржущую царственную лошадку, и через какое-то время тоже заразился её весельем, сначала похихикивая, а потом, чуть ли не до слёз, смеясь вместе с кобылой. Когда они оба успокоились, впрочем, ещё несколько раз сорвавшись на истерический смех, возвращая себе самообладание, парень произнёс, наклонившись к полу, и смахивая рукой слёзы:

— Фу-у-ух, это было хорошо… Так, всё, разрядка разрядкой, но надо брать себя в руки, а в твоём случае, в копыта… Ты не пыталась связаться с Луной, Твайлайт или Кейдэнс?

— Пыталась, — тут же посерьёзнела Селестия и нахмурилась, — ничего не вышло. И это даже не проблема наложенных чар и той слабости: я потихоньку, хоть и очень медленно, возвращаю ощущение своих сил и внутреннюю магию. Заклинанию связи не даёт пробиться что-то извне — и у меня есть далеко не самое приятное предположение на этот счёт… — с этими словами Селестия чуть усилила свет и подошла к одной из стен оказавшейся громадной пещеры с единственным выходом и внимательно осмотрелась. — Так я и думала! Это обсидиан. Материал, блокирующий магию. Я физически даже не смогу ничего передать наружу.

— Обсидиан? Разве это не остатки резко застывшей на холодном воздухе магмы или что-то вроде стекла из лавы? Хрупкий, но бритвенно-острый материал, — уточнил человек, подойдя к стене. Он осторожно прикоснулся рукой: по ощущениям это был обычный холодный камень, только очень чёрный и местами довольно острый. Сергей, хоть и знал, что из обсидиана на Земле делали холодное оружие ацтеки, обладал околонулевыми знаниями в спелеологии или минералогии — тут бы явно куда лучше справились Рэрити или Мод Пай — так что не мог бы ничего сказать толкового об окружающей их породе. Вдобавок, эквестрийский обсидиан мог запросто отличаться от земного по структуре: та же блокировка магии могла быть исключительно свойством местного камня. Не то что, впрочем, уже была возможность проверить земную породу на соответствие той, что была на Эквусе.

— Верно. И поэтому я даже могу предположить, где в глобальном плане мы находимся. Помимо очевидного и глубокого седалища… Скорее всего, мы в самом центре горы Кантерлот. Геологические изыскания говорили, что когда-то, сотни тысяч лет назад, задолго даже до появления пони, эта гора была действующим вулканом. И есть огромная вероятность, что нас сюда и поместили. Не могу не отметить, это довольно предусмотрительно со стороны наших похитителей: заблокировать магию аликорна всеми возможными способами.

— Это получается, мы даже ниже кристальных шахт глубоко под дворцом, где Кризалис пленила Кейдэнс и Твайлайт? — присвистнул парень. Кобылица уверенно кивнула. — Ни хрена ж себе кто-то заморочился, из самих шахт-то наверх путь вовсе не близкий, а мы ещё ниже… Но мы не можем сидеть тут вечно. Тия, ты сможешь идти, если заклинание вытянуло из тебя и физические силы?

— Точно не сиюминутно… Не думаю, что пока что способна буду для долгого перехода, а идти нам явно немало и вверх. Я даже взлететь не могу, настолько я себя опустошённой ощущаю сейчас, — тоскливо отметила Принцесса Дня, присаживаясь на пол и стараясь не встречаться взглядом с другом, который одновременно был и её подданным. Каким бы смелым и сильным рыцарем, пришедшим из мира очень умных существ, и защитником королевства он ни был, человек в эту секунду всё ещё зависел от неё, как именно от своего правителя и могучего аликорна. А она не в состоянии сейчас наколдовать ничего сильнее тусклого света! Парень легонько потрепал ту по шейке и с теплотой в голосе произнёс:

— Ну-ну. Не грусти, а то… рог не будет расти. Всё будет нормально, полежи, скоро оклемаешься. Тогда отдыхай пока и набирайся сил, а мы с тобой просто поговорим. У меня возникает самый логичный вопрос. А кому это вообще было надо, а главное, нафига?

— Блублад… — со злостью ударила накопытником по камню Селестия, от чего, к удивлению Сергея, порода слегка покрылась трещинами. — Я видела его там, в саду, именно он наложил на нас это заклинание.

— Блублад? — удивлённо переспросил парень. Вот уж с кем-кем, а с заговорщиком этот неженка и хлыщ из сериала у человека вообще не ассоциировался. — Этот высокомерный выскочка без мозгов? Вряд ли он один всё это устроил, — с сомнением покачал головой Сергей, — у него, наверняка, есть сообщники, да и не один же он таскал нас сюда. И вообще, я смутно припоминаю, что слышал как будто чей-то ещё голос, когда нас атаковали…

— Да, я тоже что-то подобное слышала. Но… словно не могу вспомнить подробности, — досадливо всхрапнула аликорн. Человек согласно кивнул:

— Скорее всего, побочное действие этих чар. И всё равно остаётся вопрос его или их мотивации. Как я понимаю, Блублад — потомок дворянского рода единорогов, ему что, власти или денег мало?

— Да, ты прав. И, видимо, мало. Ну, ничего, когда мы вернёмся наверх, весь его род сможет насладиться изгнанием из Эквестрии… — злобно и медленно покачала головой принцесса. Сергей поднял бровь, несколько даже забыв, что перед ним была не только подруга и сестра любимой, но и правительница, которой периодически приходилось принимать и не самые гуманные решения во благо народа. — А зачем? Мне пока что приходит в голову только мятеж с его стороны. Но герцог ведь, и правда, слишком туп, чтобы подобное продумать в одиночку — и явно не такой талантливый маг, чтобы без чьей-то помощи накинуть подобные чары. А тем более, на меня. Скорее даже, он вообще почти что бесталанный и удерживался среди знати только благодаря заслугам предков многовековой давности…

— Логично. Но и не думаю, что это мятеж. Не совсем обычный, по крайней мере. Был бы это полноценный бунт ради свержения власти, я думаю, рядом с нами лежала бы и Луна. А мы тут, как видишь, одни, так что она явно зачем-то нужна этим горе-революционерам. Хотя, может, всё ещё проще, и до неё пока что не добрались, а мы с тобой банально удачно подставились в парке и без охраны.

— А что, если… — Селестия опустила ушки, подумав о самом худшем из возможных исходов. Всё же, один раз она уже обжигалась о попытку мятежа своей сестры. Как это ни странно, Сергей по виновато-огорчённому лицу старшей принцессы угадал ход её мыслей и горячо возразил:

— Нет! Ни в коем случае. Я знаю, о чём ты подумала, Тия, — и я твёрдо говорю тебе нет — укоризненно и строго заметил Сергей. — Ты прекраснее меня знаешь, что она бы не совершила такой ошибки вновь, ей это и попросту ни к чему сейчас, и она уже достаточно раскаивалась за уже сделанную тысячу лет назад. И добавлю, мы оба прекрасно знаем, что теперь она никогда не поступила бы так со своими любимыми. Давай будем честными друг с другом. Она души не чает в своей сестре, которую за всё простила и с которой воссоединилась уже, по сути, два раза. И совершенно искренне и нежно относится и ко мне, кто всем сердцем любит её. Что-то абсолютно точно нечисто в этом заговоре, но Луняша тут вообще ни при чём — и я это говорю как с позиции сердца, так и разума. Она нас любит и, вероятнее всего, прямо сейчас как раз сражается со злопыхателями ради нашего с тобой спасения.

— Да. Ты прав. Прости… Это я просто перебираю все возможные варианты, даже самые циничные или абсурдные — и немного увлеклась… Подобное совершенно не возможно, на самом деле: Луна никогда бы этого не сделала с нами. Не после твоей искренности, не после всего того, и хорошего, и плохого, но от того не менее важного и дающего ей… вам сил, что случилось за последние полгода… Мне стыдно, правда, очень стыдно, что меня даже посетила подобная мысль.

— Ничего страшного, у всех нас иногда бывают нелогичные поступки из-за эмоций, — улыбнулся парень от закономерных мыслей о тёмной стороне Селестии и, пытаясь отвлечь ту от грустных и тяжёлых мыслей, ткнул её в белый нос пальцем. — Буп! Привет! Отставить переживания, — взрослая и царственная кобылица хихикнула и несильно попыталась отмахнуться передним копытом. Сергей без особого труда увернулся, кивнул и продолжил свои размышления: — Но, вспоминая о логике, давай тогда рассуждать, кто может стоять за Блубладом. Смотри, у нас есть три варианта на размышление. Либо это покушение против чисто тебя, а я ненужный свидетель, либо обратная ситуация, либо целенаправленный плен нас обоих. Думаю, второй вариант сразу же смело отметаем: только одного меня без свидетелей поймать было бы куда проще, да и врагов я себе нажить за почти полгода жизни тут, как мне кажется, пока не успел. Вариант с исключительно твоим пленом тоже лишён особого смысла и маловероятен, меня бы тогда либо оставили отсыпаться в парке дворца, либо попросту прирезали, как ненужного свидетеля.

Селестия слегка задрожала от подобных перспектив и с болью посмотрела на дорогого человека. Парень присел рядом, в очередной раз совершенно искренне обняв за шею аликорна, погладил той мордочку и начал успокаивать:

— Тия, не дрожи как осиновый лист, ведь меня же не убили! Значит, я тоже нужен похитителям, как и ты, — произнёс он, отпуская кобылку из рук, — и единственное, что мне приходит в голову, зачем кому-то одновременно и я, и ты, так это шантаж и контроль нашей дорогой Луняши, потому что мы с тобой самые дорогие для неё пони и человек. И вот думай, кому это может быть выгодно, и кто обладает достаточно большой силой, чтобы это провернуть. Думаю, мы оба можем смело утверждать, что Блублад — идиот и лишь пешка… ну ладно, так и быть, ладья в чьей-то партии. Либо, кстати, есть ещё один вариант или даже дополнение к уже озвученному: кто-то просто очень сильно не хотел, чтобы эта свадьба состоялась. Кто-то, кто считает, что был бы достойнее женихом, чем я, — Принцесса Дня чуть дёрнула головой, что-то осознавая, но парень этого не заметил в тусклом свете её рога и продолжил: — И кто-то, кто достаточно сильно ненавидит тебя или хотя бы давно точит зуб, решившись на это именно перед свадьбой. И оно бы даже звучало правдоподобно, если бы не одно «но». Я у Луны первый, кого она полюбила — и даже первый, с кем она… пардон, возлегла.

— Это кристальная правда, Серёж. Ты, действительно, первый, кого она полюбила. Но это не значит, что её никто не любил до тебя… — тихо проговорила Селестия. — Я точно знаю, что, как минимум, один единорог был безответно влюблён в Луну больше тысячи с лишним лет назад… Но она видела его тёмную душу насквозь, даже не рассматривая его кандидатуру в подобном плане. Однако этот жеребец решил, что сможет использовать магию, чтобы приворожить её незаинтересованное в нём сердце, а также стать бессмертным под стать аликорну, чтобы быть с сестрой вечно… После этого решения тот единорог обратился к самым чёрным заклинаниям, о которых знали пони, от чего преобразился до неузнаваемости… И в этот момент ему уже стала абсолютно безразлична Луна, а он захотел лишь безграничной власти, к чему и стал стремиться, при этом, поработив целый народ и обрекая целое королевство на исчезновение…

— О, нет… Я, кажется, догадываюсь, о ком ты… И, чисто теоретически, по нелепой, но жестокой шутке Вселенной, книги этого единорога потом в будущем случайно не прочитает первый человек в Эквестрии, что запустит уже другую череду неприятных событий и скорби, которые будут терзать некую Принцессу Дня вплоть до современности?..

— Да, ты меня понял верно… При всех данных, которые у нас есть, это может быть только Сомбра… Других вариантов, кто решился бы на подобную авантюру, просто нет. К тому же, Блублад последние несколько лет провёл в Кристальной Империи, где, скорее всего, так или иначе попал под его влияние.

— Вот чёрт… Но разве его не победили несколько лет назад в очередной раз, силами эмоций кристальных пони?.. Тш-ш-ш!.. Тихо, видишь, вдали мелькнул свет? Сюда кто-то идёт! Туши рог!

Сергей быстро объяснил аликорну свою идею, накинул на ноги и крылья Селестии по верёвке, сложенной несколько раз, чтобы создать видимость, что та всё ещё связана. Сам же он взял свои путы в руки и укрылся за огромным валуном рядом с выходом из пещеры, подготовившись напасть на неизвестного. В пещеру вошёл синий единорог, магией зелёного света освещая себе путь. Парень успел бросить взгляд на его метку и увидел там странную восьмиконечную звезду, вписанную в окружность. Почему-то она показалась знакомой человеку, хоть вспомнить этого пони ни по сериалу, ни в жизни он и не мог. Единорог, тем временем, двинулся дальше, в сторону, где лежала Селестия. Свет от рога хоть и распространялся дальше, чем у ослабленного аликорна, но был значительно тусклее. У человека, подметившего эту деталь, пронеслось в голове: «Хотя, быть может, на него так влияет пещера: в тоннеле, пока он шёл, огонёк казался значительно ярче…»

— Принцесса на месте… — пробормотал себе под нос единорог, когда его свет слегка коснулся силуета Селестии. — Но куда делся человек? Он не мог сбежать, значит, где-то зде…

Его мысли не позволила закончиться затянувшаяся на шее верёвка, которую Сергей использовал как удавку. У парня не было цели убить единорога, лишь была необходимость придушить и ослабить его, чтобы тот утратил концентрацию и не мог бросить какое-то опасное заклинание или позвать на помощь. А он явно пытался что-то сделать, потому что его рог загорелся куда ярче. Никакого опыта в фирменном приёме одного лысого агента со штрих-кодом на затылке у человека, естественно, не было, да и верёвка была слишком толстой и сильно неудобной для удушения, от чего единорог упорно не хотел сбиваться с дыхания, но тут уже помогла Селестия. Вскочив с места и тоже зажёгши на кончике рога свет, она сильно ударила копытами синего единорога по передним ногам, от чего тот потерял равновесие и упал всем своим весом на верёвку. Магия понемногу ослабевала вместе с дыханием незнакомца. Когда он уже почти не дёргался, парень ослабил усилие и, достав из кармана антимагическое кольцо, нацепил его на рог единорогу. После проверил пульс закатившей глаза жертвы на сонной артерии, удовлетворённо кивнул Селестии и связал незваному гостю передние и задние ноги.

— Фух. Это прошло сложнее, чем я себе это представлял, но легче, чем могло бы. Ты знаешь этого пони?

— Да, — кивнула Селестия, внимательно рассматривая их пленника, — это Мэджик Линк, директор кантерлотского отделения моей Школы Одарённых единорогов. Насколько же глубоко идёт этот заговор?..

— Мэджик Линк, Мэджик Линк, метка в виде восьмиконечной звезды, директор школы одарённых единорогов… Откуда я его… А-а-а-а, ну, конечно же! — хохотнув, ударил ладонью себя по лбу парень. — Так вот, почему мне его метка показалась знакомой! Я обязательно потом вам прочитаю «Грехи прошлого», оно у меня точно сохранено на телефоне.

— Очередное произведение литераторов из вашего мира, связанное с нашим? — с пониманием спросила Селестия. — Я бы послушала. «Чужая Магия» мне очень понравилась, как и другие маленькие рассказы.

— Бывшего нашего, — автоматически поправил человек, — по двум причинам, замечательной и трагичной, как ты помнишь. Угу. Это тоже книга, написанная фанатами. Только его там звали иначе, Спелл Нексус, кажется. Похоже по смыслу, не находишь? Хех… Даже интересно, как-то имя, очень похожее на его собственное, пришло в голову изначальному автору? Ну да ладно, будем считать проявлением творческого вдохновения и очередным влиянием миров друг на друга. В любом случае, там он тоже вёл двойную игру, обладая твоим полным доверием, но, в то же время, являясь лидером одного культа… Но раз мы видим его здесь, направлявшегося за нами, думаю, он далеко не самая важная фигура в мятеже. Чисто логически, не станут отправлять шестёрку следить за заключёнными, вот никак. А главнюк пришёл бы со свитой, иначе он либо самоуверен, либо полный идиот, либо полностью самоуверенный идиот.

— Согласна всем сердцем. Пусть это и было несколько грубо. Но, я думаю, мы можем это узнать у него самого. Я слышала здесь капавшую воду, ты не мог бы принести немного? — человек кивнул, сразу поняв намеренья принцессы, и нашёл небольшую природную ёмкость в виде ямки, в которую набралось немало ледяной воды.

— Если что, допрос на тебе. Довольно странно, что мне это приходится говорить второй раз за последние полторы недели, но я могу быть плохим полицейским, если понадобится надавить, — обратился с другого конца пещеры Сергей к Принцессе Дня. Та кивнула. Зачерпнув немного в ладони, тот аккуратно подошёл к пони без сознания и вылил ту ему на морду. Единорог почти сразу же со стоном разлепил глаза, а человек наклонился к нему, схватил рукой за плечи и грозно прорычал на него:

— Подъём, мр-р-разь! Издашь хоть писк без спроса или удумаешь что, в следующий раз верёвка будет виться вокруг твоей шеи уже в виде петли на плахе. Ты понял меня? — тот кивнул в ответ. Парень не мог не отметить, что подсознательно пригрозил оригиналу тем же, что Спелл Нексус, по сути, его копия из другой вселенной, собирался сделать с одной из главных героинь книги. Сергея, всё равно, несколько удивляло, что там существовал пони с практически таким же именем в такой же должности. К ним подошла Селестия и обратилась к единорогу, при этом, раскрыв крылья, чтобы выглядеть более величественно или угрожающе:

— Мэджик Линк. Признаться, я разочарована увидеть тебя среди заговорщиков против твоей страны. А иначе как заговором применение тёмных заклинаний против одной из её правительниц и одного из защитников королевства я назвать не могу. Не был бы ты так любезен объясниться перед нами?

Единорог сначала замешкался, но, посмотрев на чрезвычайно дружелюбно улыбнувшегося своим клыкастым ртом и хрустнувшего костяшками пальцев рук человека, решил не сопротивляться:

— Принцесса Селестия, дорогая вы наша… Я не стану отпираться или врать, что меня подставили. Это был мой осознанный выбор, хоть я и совершенно не мог подумать, что он приведёт к подобным последствиям.

— А как насчёт того, чтобы принести своему диарху извинения и помочь нам выбраться? — поднял бровь человек, несколько раз для эффекта хрустнув собственной шеей.

— Мне не за что извиняться, но я готов рассказать вам то, что вы хотите услышать, исключительно из уважения к вам как к моей бывшей учительнице магии и начальнице. Что вы хотите узнать?

— Спасибо. И не думай, пожалуйста, пытаться врать, отпираться или юлить: я обязательно почувствую это, а мой прекрасный друг Сергей очень не любит лжецов. Кто стоит во главе заговора?

— Король Сомбра. Вернее… хм, да, это он, но в ослабленной форме без своего тела. А его правое копыто — герцог Блублад, но, как мне кажется, вы это и так знаете. Герцог носит на груди амулет, который даёт ему силы от Повелителя и связь с ним.

— Какая изначальная цель заговора?

— Пленить обоих диархов и будущего супруга принцессы Луны, притом, вас двоих — отдельно от Принцессы Ночи. Изначальной идеей было под предлогом свадьбы также приготовить ловушку для особенно сильных и важных гостей из различных частей Эквестрии и сильных стран по соседству, после чего захватить в плен и их. Зачем — мне неизвестно. Возможно, ради выкупа или влияния. Возможно, установить контроль и через них влиять на мир. Далее Орден готовил бы всё к возвращению Чёрного Короля и установлением его правления. Больше я ничего не знаю на тему, — единорог наклонил голову, словно извиняясь перед старшей соправительницей Эквестрии.

— Сколько вас, мятежников, заговорщиков, культистов Сомбры — и как глубоко уходит этот заговор?

— О, достаточно глубоко, при всём желании, вам не обнаружить всех, многие члены нашего, — ухмыльнулся Мэджик, всё ещё не поднимая головы, — как вы сказали, культа даже не знают о других братьях и сёстрах из-за закрытой структуры ячеек. У нас… у меня, как вы сами хорошо осведомлены, принцесса, есть даже связи в королевском хранилище ценных артефактов. Я уверен, ваш хороший друг даже бывал в нём — и даже прихватил себе кое-что на память. Хорошее оружие, к слову, сразу же приглянулось герцогу. Хоть тот и не смог его достать из ножен, ха… Но полагаю, оно послужит верой и правдой Чёрному Королю, когда тот вновь взойдёт на престол — и уже всей Эквестрии, а не какой-то жалкой марионеточной империи во льдах посреди нигде. Оттуда же, из этого хранилища, кстати, мы взяли и антимагические кольца. Крайне могущественные и древние предметы. И знаете, что самое интересное и занятное в этом конкретном и том, что на роге у Принцессы Ночи? — усмехнулся единорог. — Они рассчитаны на диаметр рога аликорна…

Селестия и Сергей даже не успели осознать сказанное единорогом, как тот резко вскинул голову, от чего кольцо с его рога слетело с большой скоростью, звякнув о стены пещеры. В ту же секунду, как пленник восстановил себе доступ к магии, он телепортировался в середину тоннеля, подальше от своих бывших собеседников. Ещё одним быстрым заклинанием он разрезал путы на своих ногах и направил на кинувшихся в погоню бывших пленителей светящийся неестественным и отталкивающим зелёным светом рог. Сергей и Селестия были вынуждены остановиться.

— А ведь вас никто не планировал даже трогать. Я как раз заходил проведать, не голодны ли вы. Но, к вашему сожалению, вы играете не по правилам и попытались сбежать, да ещё и пленили магистра нашего Ордена… А по уставам Ордена Истинного Короля, пленники, предпринимающие попытку к бегству, должны быть наказаны. И наказание это — смерть.

Кончик рога мага загорелся сильнее, уже чёрно-зелёным цветом — цветом тёмной магии Сомбры. Этим же цветом загорелись и глаза единорога. Из отростка на голове пони вырвался медленно — но не настолько, чтобы успеть обоим отскочить — луч такого же цвета, ломающийся через неравные промежутки и меняющий толщину в этих отрезках. Эта магия даже для неопытного взгляда парня казалась настолько неестественной и уродливой, что внушала омерзение одним своим видом. Сергей, первый стоявший у ведущего из пещеры тоннеля, успел встать перед принцессой Селестией, загораживая её от смертельного луча. Рыцарь даже не стал закрывать глаза, готовый принять смерть вместо своего диарха и дорогой пони…

…и в ту же секунду с скрежещущим звуком тёмное заклинание отрикошетило от жёлтого магического пузыря, появившегося прямо перед человеком и аликорном. Поток чёрной магии, отразившись от магического щита Селестии, который она в последний момент успела выставить, улетел обратно в тоннель, ударив в свод пещеры между пленниками и сбегавшим единорогом. Чары были такой силы, что потолок в месте удара треснул — даже обсидиан, блокирующий магию, не мог устоять под разрушительной силой чёрного и смертельного заклинания — и в ту же секунду обвалился, перекрывая валунами и булыжниками весь тоннель, отделяя пещеру с человеком и аликорном от внешнего мира. Мэджик Линк, чудом увернувшийся от падавших сверху камней, прокашлялся, отряхнулся от осевшей на шкуре пыли и произнёс:

— Что ж, тогда так тому и быть, дорогие мои. Отсюда вас уже никому не достать, так что их смерть будет долгой и мучительной. По крайней мере, если иначе не пожелает король Сомбра… Надо сообщить ему через герцога Блублада о случившемся, вдруг, всё же, эти двое ещё будут нужны Его Величеству… А заодно я, пожалуй, проверю, не случилось ли чего непредвиденного, пока я ходил сюда.

Единорог развернулся, на прощание презрительно взмахнув хвостом в сторону обвала, и покинул заваленный тоннель. Тем временем, с другой стороны завала, аликорн, вложившая в заклинание защиты куда больше сил, чем могла себе позволить, согнув под собой ноги, тяжело рухнула на каменный пол и задрожала всем телом: она ещё совсем не восстановилась полностью после первой атаки и потратила всю ту магию, которую едва успела вернуть. Шарик света на кончике её рога горел очень тускло, едва ли освещая что-то в паре метров от себя. Сергей бросился к рухнувшей принцессе и воскликнул:

— Тия! С тобою всё в порядке?! Что ты сделала?..

— То же, что и пытался… сделать ты для меня… защитила тебя от неминуемой гибели… Спасибо тебе, мой самоотверженный защитник… Ох-х-х, Доброта, насколько же слабой я себя сейчас ощущаю… Я переборщила с заклинанием, конечно, но я не в том сейчас состоянии, чтобы рассчитать свои силы верно.

— Тебе спасибо за выставленный щит, Тиюш… Но прошу тебя так больше не делать, ведь и ты могла погибнуть при этом… Ты же на ногах не стоишь от отсутствия магических сил и перенапряжения.

— Я… должна была защитить тебя, Серёж. Ты подданный Эквестрии и её верный рыцарь… И, что важнее, также ты мой друг и будущий свояк… — простонала принцесса, не решаясь посмотреть в глаза парню. Разумеется, была и ещё причина, почему кобыла кинулась на помощь Сергею, рискуя собой, но Селестия постаралась не думать о ней из-за её гарантированно трагичных последствий.

— Но ты сама видишь, какой сильный откат от недостатка магии ты получила… — покачал головой человек. — Что я бы Луне сказал, если бы заклинание оказалось мощнее или у тебя бы не было маны вообще? «Прости, Луняш: Тия спасла меня, пытавшегося спасти её, но, к сожалению, к чертям собачьим спалила себе мозги, жахнув мощным заклинанием щита и будучи без сил, — и поэтому она из-за меня сейчас мертва/в перманентном состоянии овоща, нужное подчеркнуть»? — кобылка одними губами усмехнулась, представив такую ситуацию. Сергей явно сейчас пытался успокоить её своим неизменным чувством юмора, пусть и немного циничным в этот конкретный момент. — Да даже если бы она после этого простила меня, я бы никогда себя в жизни уже не простил за то, что ты пострадала из-за меня, невозможно потрясающая, но глупая ты пони! — горестно воскликнул парень. Селестия удивлённо и чуть покраснев, смотрела на него, осознав, что эта вспышка агрессии была вызвана исключительно беспокойством Сергея за её шкуру. Человек по-настоящему и совершенно искренне переживал за старшего диарха, в точности так же, как бы это делал и за младшего. А она… В горле у Принцессы Дня застрял ком. Тяжело сглотнув, Селестия произнесла:

— Ты не мог бы мне, пожалуйста, принести попить?..

— Пить воду из неизвестной лужи, как по мне, не самая здравая идея, Селли…

— А у нас сейчас есть большой выбор?.. — резонно заметила принцесса. — Пока что нам остаётся довольствоваться тем, что есть, и ждать помощи извне. Сомневаюсь, что в наших силах будет расчистить завал. Магия, даже если я смогу её здесь восстановить, в чём я сильно сомневаюсь, нам не поможет, потому что это обсидиан, а, хоть сам камень и хрупкий, копытами и руками и без инструментов, как мне кажется, мы не сможем ничего сделать, уж очень большие камни образовали завал. По крайней мере, с этой стороны. К тому же, ты недооцениваешь метаболизм и способности аликорнов. Ничего со мной не случится. Но… спасибо за беспокойство.

Парень подошёл к обрывающемуся входу в тоннель и внимательно посмотрел на камни. Действительно, некоторые валуны были настолько большими, что без надлежащих инструментов или хотя бы длинного прочного шеста даже попытаться сдвинуть их с места было бы невозможно. Да и то, скорее всего, они бы не подались, замкнутые другими камнями и булыжниками с обеих сторон. Человек попробовал вручную убрать несколько камней, но, быстро устав, осознал тщётность собственных попыток.

— Мда, по-хорошему, тут экскаватор или бур нужен. Ты права, с этой стороны и без инструментов нам с тобой почти ничего не светит сделать. Эх, и правда, остаётся надеяться на то, что мятеж успешно подавят и ждать помощи от наших друзей. Но я в них верю. У них получится — и нас обязательно спасут. Ни Луна, ни Лев, ни Элементы это не оставят просто так.

— Я тоже. И искренне надеюсь, там во дворце у них всё относительно хорошо. А по поводу воды, к слову говоря, это, вероятнее всего, пробивается горный родник, так что вода здесь должна быть кристально чистой и безопасной для нас обоих. К тому же, как ты сам озвучил недавно одну занятную идиому: «на безрыбье — и рак рыба».

— У неё есть и крайне неприличный вариант, к слову.

— Как-нибудь потом попрошу озвучить мне и Луне… — с улыбкой слегка закатила глаза Селестия, уже представляя вариации по прошлым диалогам с обоими землянами, включая утренний. — А теперь, всё же, прошу дать мне попить…

Сергей кивнул и направился в очередной раз в сторону лужи, где со сталактита постоянно капала жидкость. Он снова набрал в обе ладони живительную влагу и медленно, чтобы ни капли не расплескать, поднёс её к мордочке принцессы. Та напилась из раскрытых ладоней и произнесла:

— Спасибо, Серёж. Вода, кстати, совершенно чистая, по моим собственным ощущениям, так что можешь не опасаться смело пить её. Теперь скажи мне, пожалуйста… Почему же тебя всё время так и тянет защитить кого-то из пони своим телом? Сначала юная Свити Белль, потом Луна, теперь я… Не подумай, я бескрайне благодарна тебе за стремление спасти меня и окружающих. Я просто… не совсем понимаю такого стремления к жертвенности… К тому же, ты жеребец. Это кобылки тебя защищать должны, а не наоборот — не принято же так…

— Должны, да не обязаны, как говорится. Мне всё равно, что у вас так принято. Извини, но мне начхать на ваши странные традиции в этом плане и я буду защищать тех, кто мне дорог, от опасности. Тем более, я поклялся защищать диархов и свою страну, став рыцарем. Я не мог тебя оставить ни по одной из этих причин. — Селестия посмотрела в пол, устыдившись своего глупого вопроса, связанного с собственным консервативным воспитанием, но который, что было заметно, слегка задел близкого друга. — А что на тему броситься… что я мог ещё сделать?.. — глухо отозвался парень. — Ведь я не мог же я просто позволить ему убить тебя, Тия. Саблю, видимо, отжали, а магией я не обладаю — и как мы с тобой убедились зимой, маловероятно, что могу ей обучиться…

— Извини, что перебиваю. Мы обязательно попробуем что-то с этим придумать. Я же вижу, как тебя и Льва задевает, что вы в некоторых моментах ощущаете себя слабее окружающих, даже землепони. Но вы, люди, оба берёте тем, чего даже аликорнам порой не хватает — смекалкой, интеллектом и храбростью. Я закончила, продолжай.

— Спасибо тебе, Тия, что такого хорошего мнения о нас. Так вот, Свет Любви у меня, судя по всему, отобрали как трофей, либо он остался позади дворца… Да и не успел бы я кинуться на противника, даже будь сабля у меня: я же не какой-нибудь там джедай, чтобы отражать мечом луч магии просто пожелав этого. Хотя, вспоминая наш с тобой бой и тренировки с Луной, шансы были, всё же, сама сабля может отражать заклинания. Но не факт, что я бы всё равно успел или попал в этот чёртов луч!..

— Дже… Кто? — переспросила Селестия, с любопытством подняв бровь.

— А. Фантастические космические маги, дипломаты и мастера фехтования, защищавшие когда-то давно в далёкой-далёкой галактике миропорядок из того фильма, что мы с тобой хотели посмотреть. Очередная человеческая выдумка, не более. В любом случае, а какие были бы твои предложения, что я мог бы сделать? Я ведь, действительно, — человек выделил это слово голосом, внимательно посмотрев диарху в её розовые глаза, при тусклом освещении казавшиеся двумя прекрасными галактиками, — не хотел бы, чтобы ты пострадала или даже погибла… И ты же прекрасно знаешь, что дело даже далеко не в реакции Луны после, глупая ты и потрясающая аликорн…

Селестия ответила далеко не сразу. Сергею показалось в блеклом свете рога аликорна, что в её глазах блеснули слёзы, но он не был уверен. Она так и полулежала, молча и погружённая в свои мысли, пока не решилась тихо произнести:

— Пожалуй, больше, и правда, ничего не было возможности сделать… Но это не делает твой поступок ни как менее безрассудным, ни так и менее важным для меня. Спасибо тебе. На самом деле, ты не представляешь, насколько сильно я тебе благодарна. И насколько сильно я сейчас корю себя за то, что полгода назад я не доверяла тебе… Я уже извинялась — и не раз… Но я, правда, жалею о своём поведении. И чем дольше мы общаемся, чем сильнее мы начинаем… — Селестия слегка запнулась, — дружить — тем больше меня гложут муки совести на этот счёт. Прости меня, пожалуйста, мой необычный друг из другого мира…

— Я уже говорил тебе не раз и не два: я не злюсь на тебя, — вздохнул Сергей. Он услышал, понял, как старательно подруга избегала некоторых выражений, и даже предполагал их причину — такой же страх потерять, какой в своё время грыз и Луну. Но он и не собирался торопить белоснежную аликорна, понимая, что и его невеста далеко не сразу призналась сама себе. — Да и нельзя сказать, что у тебя были веские причины доверять мне, Тия… — ответил парень, ласково, но слегка отстранённо погладив белоснежную шею кобылы. — Мы с ним, может, и разного поля ягоды, из разных времён и миров, с разными навыками, знаниями и способностями, но, всё равно, одного вида. Люди. Жестокие, беспринципные и готовые даже убить ради собственной выгоды или ради развлечения… Откуда тебе поначалу было знать, что я и Лев не были такими же?..

— Не умаляй мои грехи перед вами… Всё же я изначально не должна была быть предвзятой к тебе и Льву из-за собственного неприятного опыта с Инфернусом. И да, вы оба совершенно другие по сравнению с ним, не мне тебе это рассказывать. К слову, последние несколько месяцев меня не покидает один дурной вопрос: как бы сложилась жизнь сейчас, если бы тогда, века назад, я не пересеклась бы с ним, но ты и Лев всё также очутились бы здесь?..

— А хрен его знает, Тия!.. Возможно, ничего бы не изменилось, и причины к недоверию всё равно бы нашлись — в конце концов, ты бы всё также бы беспокоилась за Луняшу. Может, и изменилось бы, но незначительно. А может, встретила бы нас хлебом и солью. Есть даже шанс, что мы бы в той теоретической вселенной всё также с тобою сидели бы, запертые в казематах адептами Сомбры и надеющиеся на то, что наверху всё благополучно разрешится, а нас спасут. Но только, скажем, эта свадьба изначально должна была бы быть на троих. Хотя, с другой стороны, я вряд ли был бы сэром в этой описанной альтернативной реальности, так что не мог бы жениться на принцессах в принципе.

Селестия чуть икнула от неожиданности, но смешливо фыркнула после последней реплики человека. Впрочем, она задумчиво посмотрела на парня, наклонила голову и тихо спросила, несколько, что было совершенно нетипично для неё, запинаясь в словах:

— А… Раз уж мы попали с тобой в такую неприятную ситуацию… Скажи мне, Серёж, положа копыто… руку на сердце, ты хотел бы… чтобы всё пошло именно таким путём, как ты описал? Я… спрашиваю, потому что, всё же, вижу, что я тебе не безразлична. И сама, как мне кажется, всё больше думаю о тебе не только, как о друге… Пусть меня и пугает неизвестность. Если мы рассматриваем ситуацию… хе, сферического поня в вакууме и абстрагируемся от забавных попыток моей младшей сестры свести нас как пару. В других условиях, где ни у кого из нас не было бы гнетущих нас сомнений о будущем, ты бы, Серёж, хотел, чтобы ты и я тоже были вместе?

— Хм… Скорее да, чем нет… Даже не так, меняю ответ: твёрдое и однозначное «да». Ты потрясающая пони, которая вполне заслуживает, чтобы её любили и ценили. И за последние несколько месяцев ты стала для меня прекрасным другом… больше, чем просто другом, так что теперь я смотрю на подобное уже с куда большей уверенностью. Но я прекрасно понимаю, что этому не время сейчас. Я не отказываюсь от данного тебе слова попытаться. Я уже говорил тебе тогда у реки Понивилльки, что ты мне по-своему небезразлична. И, хоть ты и сама сказала, что чаще думаешь обо мне не только, как о друге, всё ещё, впрочем, опасаясь неизвестности, но… Уж прости за прямоту, но я уверен, что тебе по-настоящему нравлюсь. Так что да. Я совершенно был бы не против быть с тобой. Но, всё же, предлагаю не торопить события и идти по маршруту, который пока что нам с тобой прокладывает жизнь. В пути, на который нас толкает случай, есть свои плюсы. Далеко не самый последний из которых сейчас сидит передо мной… Скажи… А ты сама хотела бы?.. В идеальных условиях, разумеется.

Вместо ответа Селестия коротко кивнула, после чего тепло и совершенно искренне улыбнулась в ответ на довольно милый и личный комплимент вкупе с приоткрытым человеком сердцем. Она раскрыла крылья, вновь приобнимая парня и ими, и копытами, чувствуя сквозь одежду биение его сердца. И в эту самую секунду аликорн и человек, бессмертная и смертный, стали значительно ближе, чем были за всё время до.

Всё же, принцессе Селестии действительно очень сильно нравился Сергей, прочитавший её бессмертное сердце, как исписанный аккуратным почерком лист бумаги перед собой, — и она совершенно точно хотела бы испытать с ним все те многие вещи и впечатления, что испытывала и испытает её сестра. Да, она неоднократно обжигалась и прощалась раньше, но с этим человеком рядом ей было по-настоящему комфортно и спокойно.

Но аликорн не могла окончательно избавиться от настороженности, глубоко пустившей корни в душе старшего диарха Эквестрии, пусть и не к этому конкретному парню или к его не менее благородному и дружелюбному другу. Из-за другого, третьего представителя того же вида, принесшего ей так много боли века назад, даже вновь появившегося в её жизни за несколько месяцев до сегодняшнего дня, Селестия боялась окончательно и искренне признаться даже самой себе, что уже давно не видит в Сергее исключительно верного друга. Принцесса нуждалась в своём рыцаре, нуждалась в его любви. Она это твёрдо знала и совершенно искренне желала всем сердцем — и в то же время менее искренне боялась сознаться и человеку, и самой себе, опасаясь вновь остаться с глубокими и незаживающими ранами на душе.

Также оставалась и вторая значительная проблема, о которой оба прекрасно знали. Сергей был смертен. Вечная кобыла помнила из разделённых с сестрой воспоминаний и личных разговоров, что Луна решила эту проблему, переборов свой собственный страх неминуемой утраты. Но для старшего диарха Эквестрии смертность Сергея означала не только закономерный страх потерять его. Но и то, что она не желала жертвовать его временем в угоду себе и своим интересам. Его ограниченные годы и часы целиком и полностью заслуживала другая и, положа копыто на сердце, куда больше Селестии страдавшая бессмертная — её родная сестра. Старший диарх не могла позволить себе лишить свою самую дорогую кобылу счастья, которое та заслужила и наконец-то сумела достичь. Не после всех ужасов и печалей, которые Луна была вынуждена вытерпеть из-за гордыни, бесчувственности и глупости старшей сестры. Не после изгнания Луны с Эквуса…

Из размышлений о том, кем для неё является этот мужчина — и как она сама относится к нему, Принцессу Дня вдруг вывело постепенно нараставшее ощущение пронизывающего холода вокруг.

— Бр-р-р-р, — вздрогнула кобылка, выпустив облачко пара из носа, — мне кажется, или вокруг стало значительно холоднее?

Парень прислушался к собственным ощущениям, заглушаемых качественной ещё зимней одеждой от некой понивилльской модельерши и объятиями аликорна. Он выдохнул ртом и увидел перед собой облако пара, которого раньше не наблюдал.

— Не кажется. Видимо, из тоннеля шёл тёплый воздух, а сейчас к нам поступает только прохладный весенний откуда-то снаружи. Давай тогда пройдёмся по пещере, чтобы согреться?

Кобыла попыталась приподняться на все четыре ноги, но у неё с первого раза не получилось. Она грустно посмотрела на Сергея, взглядом розовых глаз словно прося у того прощения, и произнесла:

— Боюсь, у меня прямо сейчас нет сил даже поднять себя на ноги. Нужно подождать и восстановиться… Создав это заклинание щита, я мало того, что исчерпала то немногое, что успела восстановить, но и, видимо, почерпнула недостающую магию и из физических сил. Я удивлена даже, что крылья раскрылись, видимо, из-за эмоций… — величественные крылья, действительно, уже плавно схлопнулись за спиной Селестии и, судя по её встревоженному выражению лица, отказывались слушаться вновь.

— Тогда давай я найду для нас место, где теплее, и попробую перенести тебя туда. Ещё воды хочешь?

— В обоих случаях, да. Я буду благодарна тебе, — кивнула Селестия.

Парень прошёлся по пещере и с неудовольствием заметил, что воздух был пока что теплее только в противоположной от заваленного выхода части пещеры, метрах в десяти-пятнадцати от входа, рядом с которым они находились, — по всей видимости, маленькие и невидимые отверстия, через которые поступал холод извне, находились недалеко от обвала. Либо наоборот: что-то источало хоть какое-то тепло как раз за противоположной стеной. Сначала вновь несколько раз напоив из рук кобылу, он присел и, зычно хэкнув — всё же, Селестия была куда тяжелее своей сестры — и взяв на руки принцессу, перенёс её в более тёплый угол. Сергей аккуратно положил кобылицу в ту же позу, в какой она лежала до этого, и сел рядом, вытирая со лба платком выступивший пот.

— Уф. Без обид, Тия, но тебе надо чуточку меньше есть после шести. Фигура красивая, а вот на руках тебя далеко не унесёшь. Хотя, я вовсе и не был бы против носить на руках такую эффектную даму, как ты.

— Это, наверное, самый странный, необычный и беспардонный комплимент, который я когда-либо в своей жизни слышала, — хихикнула кобыла, довольная и фразой и тем фактом, что парень пронёс её, — но спасибо!

— Не за что. Скажи, если начнёшь замерзать. У пони, особенно летающих, хоть и есть тёплая шёрстка, но нормальная температура тела несколько выше, чем у людей. И, как я понял, у пегасов, фестралов и аликорнов, в особенности. А ты ещё и с солнцем связана, по логике, у тебя должна быть ещё выше нормальная температура и хуже сопротивляемость морозу.

— Так и есть. Луна значительно хуже переносит лето, чем я, а я — зиму.

— Понятно. Значит, и холод ты ощутишь быстрее и сильнее. Обязательно сообщи, если почувствуешь, что мёрзнешь, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы ты переохлаждалась.

— Хорошо, Серёж. И спасибо за заботу.

— А раз уж мы, всё равно, тут пока застряли, может, поболтаем? Я имею в виду, о чём угодно, что только в голову взбредёт. Эх, надо было захватить шахматы. Или, на худой конец, карты из дворца брать или у Дискорда пару земных настолок запросить… — чуть грустно пошутил человек, стараясь развеять мрачную атмосферу остывающего каменного склепа.

— …вот так я и получила свою метку!

— Кроме шуток, это очень милая и добрая история, Тия. Подобное по-хорошему надо записать и рассказывать как сказку.

— Твайлайт тоже когда-то произнесла эти слова… Практически один в один.

Улыбка принцессы Селестии померкла. Она и Сергей болтали о том, о сём, просто чтобы отвлечься. Но теперь, когда очередная история закончилась, а парень случайно напомнил про её бывшую ученицу, та вновь осознала, что они оба находятся глубоко под землёй, во всё более холодающей пещере без выхода. Если их не спасут в ближайшее время, даже не будет проблемой отсутствие еды — они банально закоченеют насмерть. Селестия выпустила большое облачко пара, которые вновь стали понемногу образовываться от дыхания человека и аликорна. Сергей заметил это и снял с себя куртку, укрывая ею Принцессу Дня как небольшим одеялом. Та ощутила тепло согретой человеческим телом ткани и с благодарностью произнесла:

— Спасибо тебе, Серёж. Так значительно теплее. Но что ты сам? Разве тебе самому не будет холодно без твоей куртки?

— Фигня, у меня ещё свитер с майкой есть. Вдобавок, тебе явно холоднее, чем мне, ты аликорн, а я северянин. Ничего страшного, не замёрзну… — постарался уверить её человек, присаживаясь рядом с царственной пони и приобнимая ту за шею. Бравада в голосе друга и объятия успокоили Селестию, но она не могла уже уйти с тернистого пути неприятных рассуждений:

— Мы очень многое ставим на те неизвестные нам вероятности что мятеж подавлен И что хоть кто-то найдёт способ узнать, где мы находимся…

— Как ты сама ответила мне на мой вопрос про воду: а у нас есть большой выбор что ли?

— Нет. И это меня как раз и удручает. Меня несколько злит, что я никак не контролирую ситуацию, от которой напрямую зависит моё и твоё благополучие или даже жизнь.

— Зато ты не одна в этой ситуации.

— Не самый удачный способ утешить, напомнив и о своём бессилии и нахождении в том же положении, что и я, — упрекнула кобыла друга, положив голову ему на вытянутую ногу.

— Я не про то, блин, — отмахнулся нахмурившийся от недопонимания парень, недовольно ткнув кобылу пальцем в бок, после чего начал слегка гладить и расчёсывать руками гриву царственной пони. Та понемногу вновь начинала очень тускло сверкать и слегка струиться, что говорило о том, что пони понемногу восстанавливает силы; хоть это явно и происходило значительно медленнее, чем Сергей и Селестия того хотели бы. — Я про то, что я не переживаю на этот счёт, потому что не сомневаюсь ни в Луне, ни во Льве, ни в Хранительницах. Даже если всё очень плохо в самом дворце, а восстание полноценное и не остановимое своими силами, я точно знаю, они всё равно найдут способ, как найти нас и помочь нам. Вообще без сомнения.

— Мне бы твою уверенность, Серёж…

— Расслабься, Тия. Луна, Твайлайт и Флаттершай с небольшой помощью в определении направления от нас со Львом, по сути, вытащили Дискорда с разрушенной Земли, если помнишь. При этом, найдя эту хаотичную иголку не просто в стоге сена, а в бесконечности космоса и, может, даже Вселенных. Никто из нас до сих пор не может со стопроцентной уверенностью утверждать, что наши планеты находятся в одной и той же версии Млечного Пути… И вот ты серьёзно думаешь, особенно если соберутся все Хранительницы И Дух Хаоса, что они не справятся с тем, чтобы найти и спасти нас с тобой из какой-то горы? Пф-ф-ф, я тебя умоляю, мне кажется, твоя ученица со своими друзьями не раз и не два доказывала невозможное. А тут им ещё будут помогать могучая синешкурая аликорночка и довольно смекалистый человек. Вот увидишь, они нас обязательно спасут. Иного варианта развития событий просто не может быть.

— Хорошо. Я верю тебе. И спасибо, что делишься своей уверенностью, пожалуй, я теперь тоже не сомневаюсь в нашем спасении, — улыбнулась Селестия, потеревшись носом о колено человека. — Прости за эту слабость, я ведь не всегда в состоянии быть хладнокровным правителем. Иногда, хоть и редко, я и просто обычная кобыла, подверженная эмоциям…

— Ничего страшного, Тия. Это делает тебя живой, настоящей. У меня есть ощущение, что у меня уже был очень похожий диалог либо с тобой, либо с Луной, по крайней мере, эти слова я, как мне кажется, уже говорил аликорну. Не помнишь? Может, я и ошибаюсь — и мне это просто когда-то приснилось, что, впрочем, нисколько не нивелирует эту мысль.

— Я припоминаю что-то подобное. Да, пожалуй, мы уже обсуждали это — и даже, скорее всего, не один раз. Да и в последнее время подобные разговоры мы вели и с Луной.

— В любом случае, тогда я тем более эту идею повторю, чисто для закрепления. Твоя эмоциональность — это не изъян, а самое лучшее достоинство. Как бы это странно ни звучало, на первый взгляд. Потому что это значит, что тебе есть дело, тебе не наплевать. И это прекрасно. Ты не бездушная машина, не механизм!.. А потрясающая, живая пони с беспокойным и заботящимся как о близких, так и о подданных сердцем и очень широкой и доброй душой. Замечательная и прекрасная кобылица, которая согревает всех вокруг своим теплом и добротой.

— Ты… правда, так считаешь?.. — Принцесса Дня приподняла голову и задумчиво посмотрела розовыми глазами, казавшимися цвета яркой фуксии в тускло-золотом свете рога, на человека.

— Абсолютно. Главное только соблюдай баланс в своих эмоциях. Не нужно уходить в одну крайность и становиться безжизненной статуей, но и не стоит кидаться в другую, полностью забывая о голосе разума и отдавая себя всю своим эмоциям. Последним пока что ты грешишь чуть больше, — улыбнулся человек. Кобылица слегка возмущённо фыркнула в его сторону:

— Ты сейчас общаешься как Луна. Сразу видно, что вы друг у друга учитесь. Она тоже сперва что-то скажет, вроде, и хорошее, приятное, мотивирующее, но всё равно завершит изысканной и дерзкой шпилькой. Как правило, в адрес моего возраста или веса. Ты, я смотрю, с того же поля ягода, только темы для колкостей более тонко подбираешь.

— Учусь у лучших. А она немало чего, кстати, переняла у своей сестры, так что, технически, дерзости я обучаюсь и у тебя, Тия. Так что, спасибо за то, что ты такой прекрасный учитель, — парень встал и с благодарностью отвесил шутливый поклон.

— Пожалуйста. Я бы поклонилась в ответ, но, если честно, я бы сейчас слегка вздремнула. Чем, если ты не против, я и займусь, — кобыла положила голову на свои ноги и прикрыла глаза.

— Да-да, отдыхай, разуме… СТОП, НЕТ! — воскликнул человек, изменившись в лице. — Нельзя спать, Тия! Мы не проснёмся иначе.

— Почему? — не сразу поняла встряхнувшаяся от вскрика кобылица, озадаченно посмотрев на друга.

— Потому что мы с тобой и так потихоньку теряем тепло в остывающей пещере, — начал объяснять парень, — а во время сна процессы внутри тела замедляются. Если мы с тобой уснём, мы уже никогда не проснёмся, попросту замёрзнув насмерть. Так что вставай. Сейчас будем проводить гимнастику для разгона крови.

— Но я так уста-а-ала… — протянув, пожаловалась кобылка. — Я действительно не хочу вставать. И не уверена, что смогу пройти даже несколько метров.

— Не капризничай, сможешь, ты уже достаточно полежала. Я помогу тебе подняться и передвигаться. А будешь сопротивляться — укушу клыками за круп — и, Луну мне в свидетели, это вообще ни разу не так круто и нежно, как звучит, если что. А очень и очень болезненно.

Сонная кобылица недовольно заворчала, но к аргументам и угрозам прислушалась и согласилась попробовать размяться. Парень помог уже чуть отдохнувшей после перегрузок принцессе подняться и стал ходить с ней, на всякий случай, обхватив ту за бока, по периметру пещеры. Пройдя медленным шагом несколько кругов и позволив утратившей часть сил Селестии вновь привыкнуть к ходьбе, Сергей развернул кобылицу в обратном направлении и слегка вынудил её ускориться, переходя на медленный бег. Немного пробежавшись, парень и кобыла вернулись на то место, где до этого лежали и, под чётким руководством и ободряющей и ритмичной песенкой человека, оба стали делать гимнастику:

— Вдох глубокий, руки шире… так, эту часть игнорируй… рог вперёд и ноги шире! Не спешите, три-четыре! Бодрость духа, грация и пластика. Общеукрепляющая, утром отрезвляющая (если жив пока ещё) гимнастика!

— У вас все песни, связанные с физическими упражнениями были такими… м-м-м оптимистичными?..

— Не все — и эта, на самом деле, довольно позитивная. Не отвлекайся. Тия, обе пары копыт на уровне своих плеч расставь. Давай, теперь синхронно со мной, я поднимаю левую переднюю руку, ты максимально поднимаешь левую переднюю ногу. И так по кругу, по часовой стрелке. Раз, два, три, четыре… Если вы в своей квартире — лягте на пол — три-четыре! — Выполняйте правильно движения! Так, мы не ложимся — и не потому что не в замке, а потому что пол холодный, давай просто приседания. Прочь влияния извне — привыкайте к новизне, вдох глубокий до изнеможения! Давай, Селестия, вдыхаем полной грудью, как будто хочешь задуть все свечи на своём тортике в честь дня своего рождения!..

— Пожар будет от такого количества свечей… А вообще, я тебя рогом ткну тебя за подобные издёвки над собой!..

— Ха! А ты догони, крупастая! — язвительно ухмыльнулся человек и шутливо шлёпнул принцессу по крупу. Покрасневшая Селестия в шутку наклонила голову и несколько раз топнула копытом, начиная угрожающе двигаться в сторону Сергея. Тот же продолжал петь, перейдя на быструю ходьбу по их с принцессой месту заключения. — Не страшны дурные вести: начинаем бег на месте: В выигрыше даже начинающий!.. Красота: среди бегущих первых нет и отстающих: бег на месте общепримиряющий!.. — тем временем, Селестия достаточно разогрелась и, наконец-то догадавшись, пойти на перерез круговой траектории парня, теперь с весёлым фырканьем притеснила того к стене, в шутку направив длинный белый рог в его сторону:

— Крупастая, значит?.. — Сергей ещё раз оценивающе посмотрел на заднюю сторону подруги и, подмигнув, кивнул ей:

— Да! Всё-всё, тихо, брейк, мир, Тия, мир!.. Я уже говорил, у тебя очень красивый круп, на который приятно посмотреть. И, как я сегодня узнал, ещё и трогать. Чего на меня обижаться-то за то, что я тебе искренние комплименты отвешиваю?! Да и мне же надо было разогнать твою кровь.

— Я не обижаюсь, я наоборот веселюсь от этого, — кобылица подняла голову и подмигнула левым глазом: — И раз уж ты так сильно заглядываешься на мои царственные ягодицы и беспардонно заигрываешь, мог бы и чуть иначе разогнать мою кровь и согреть, — елейно улыбнулась кобылица, чуть игриво качнув хвостом. Сергей тут же помрачнел, хоть и прекрасно понимал, что она сейчас всего лишь шутила:

— Как бы ни было интригующе это предложение, но нет по трём причинам. Во-первых, это будет неправильно по отношению к тебе, потому что ты явно заслуживаешь предаваться любви не в грязной и холодной пещере, во-вторых, неправильно по отношению к Луне, потому что, ну кам он, нам послезавтра жениться, а в-третьих, даже если и предположить такое… То мы с тобой после будем потными, как собаки, — и в текущей ситуации нам станет только хуже. Быстрее продрогнем. С умеренной же физкультурой, мы согреемся, но не промокнем.

Принцесса Дня прикусила язык и стыдливо скосила глаза. Это, действительно была не самая подобающая ситуации шутка. Да и она прекрасно знала от Луны, что Сергей сам очень серьёзно относился к подобным вещам: как бы он ей ни нравился, сейчас было не место и не время для таких мыслей.

— Ты прав. Извини… Я не знаю, что на меня нашло: видимо, слегка просто схожу с ума от этой дискордовой неизвестности и страха, который я пытаюсь спрятать от того, кто находится в той же проблемной ситуации, что и я. Давай представим, что я всего этого не говорила — и пока подобные шутки отложим в принципе. Я предлагаю продолжить нашу утреннюю гимнастику, как она есть.

— Идёт. Как мы и договорились осенью у Понивилльки, никто никого не торопит, — тепло улыбнулся парень. — Тогда теперь по очереди сгибаем и разгибаем конечности по несколько раз. Правая передняя. Начали. Раз-два, раз-два, раз-два, теперь правая задняя…

Когда они закончили с импровизированной физкультурой, Сергей снова укрыл кобылу своей курткой, которую снял с неё на время необычного курса аэробики и кардионагрузок. Селестия уже бодрым голосом произнесла:

— Ты точно слишком много общаешься с Луной. Она абсолютно так же меня гоняет, если считает, что мой круп уже не влезает в трон.

— В отличие от Луняши, которая явно тебя не награждает за занятия физкультурой, я твёрдо обещаю тебе, что как только всё более-менее устаканится, я лично схожу в «Сахарный уголок» и лично куплю тебе самый большой и самый сладкий торт, который у них будет в наличии. Но учитывай, акция разовая и повторения на видеокассетах не будет. Считай, это моей благодарностью за то, что поддержала идею. Главное, что у тебя прошла сонливость сейчас. А чтобы не закиснуть, давай-ка в правду или действие или в вопрос-ответ сыграем что ли?..

— …Тия, вставай, прошу тебя! Нельзя засыпать, ты же знаешь!..

— Знаю… Но и сил встать у меня больше нет… И так холодно… Дай я чуточку полежу, а? — вяло отвечала аликорн. Сергей смог её поднять и заставить заняться физкультурой, чтобы не замёрзнуть, лишь ещё один раз — и теперь уже не был уверен, что оно того стоило. Всё же, Селестия действительно выжала из себя абсолютно всё, что могла, создав защитившее их заклинание. Но он просто не представлял, каким ещё адекватным способом можно заставить принцессу не спать и, при этом, согреваться. Теперь же она, поникнув и дрожа, лежала рядом с человеком, которого холод тоже уже начинал пробирать до костей.

— Ладно, тогда думай, что мы можем ещё сделать, чтобы согреть тебя. О! Идея! Ты можешь превратиться снова в Дэйбрейкер?! — мозг замерзающего человека уже стал подкидывать даже самые абсурдные варианты и хвататься за них, как утопающий за соломинку.

— Не могу-у-у… Элементы Гармонии лишили меня этой возможности. Я не чувствую свою боевую форму.

— А разве Дэйбрейкер и Найтмер Мун — это ваши с Луной боевые формы? Я думал, всё с ними не так однозначно, — удивлённо спросил человек, приплясывая на одном месте от всё сильнее продиравшего ощущения мерзлоты.

— Да… По крайней мере, у меня так… Не уверена, как у сестры… В любом случае, даже если бы Элементы не утихомирили мою ярость… у меня нет ни сил, ни возможности войти в такое состояние…

— Окей, но ведь должен же быть хоть какой-то способ, чтобы эти силы в тебе найти?.. Ты же аликорн, в конце-то концов, бессмертное и почти идеальное существо!.. Ну не может же быть в твоей природе такой досадный изъян, чтобы ты не могла получить силы!..

Кобыла устало приподняла голову и внимательно, будто в первый раз видела того, посмотрела на человека. Теплокровного. Живого. Ещё полного жизненной энергии и сил…

«А ведь он прав… Ведь, действительно, есть один единственный способ, который мог бы дать мне сейчас силы к магии, спасти меня. Ведь аликорны всеядны, хоть я и Луна этот факт и тщательно скрываем от общественности… Всего лишь немного горячего и живого мяса и буквально пара литров свежей крови, как нам с сестрой пришлось сделать тогда с неразумными животными, выискивая по ледяным пустошам Сомбру… НЕТ! Я НИКОГДА НЕ ПОЗВОЛЮ СЕБЕ СДЕЛАТЬ ПОДОБНОЕ С ТЕМ, КТО МНЕ ДОРОГ! КТО ДОРОГ МОЕЙ СЕСТРЕ!!! И КТО УЖЕ СДЕЛАЛ СТОЛЬКО ВСЕГО ДЛЯ НАС! ПУСТЬ Я ЗДЕСЬ ПОГИБНУ, НО Я НЕ ПОЗВОЛЮ СЕБЕ ОПУСТИТЬСЯ ДО ТАКОГО, НЕ ПОЗВОЛЮ СЕБЕ РАЗБИТЬ СЕРДЦА СЕСТРЫ И СВОЁ!.. НЕ ПОЗВОЛЮ СЕБЕ ПРИЧИНИТЬ СЕРЁЖЕ ВРЕД!..» — за несколько секунд пронеслось в голове Селестии. Она помотала головой, отрекаясь от заманчивого голоса замерзающего тела, имевшего возможность преобразовать калории в чистую магию и, вновь уложив голову на передних ногах, тихо произнесла:

— Нет. Прости меня, пожалуйста, Серёж, но никаких способов вернуть мне магию, пока мы здесь, нет… Ох-х-х… Как же я замёрзла…

Свет на кончике рога Селестии тускнел с каждой минутой. Сергей уже не был в состоянии заставить аликорна активно двигаться — и собственные силы дрожащего человеческого организма уходили на поддержание тепла. Парня сильно начало знобить, так что тот сделал единственное, что только было в его силах и, как можно больше обхватив Селестию, лежал рядом, согревая Принцессу Дня теплом своего тела и всячески пытаясь растормошить ту. У человека зубы заскакали ходуном — организм всячески пытался найти внутри себя ещё хоть чуточку энергии для согрева, но бывший землянин не переставал пытаться заставить пони не уснуть разговорами. Сквозь трясущиеся зубы он произнёс:

— Не с-спи, Нынкай, за-за-замёрз-з-з-знем. Н-нельз-з-зя сп-п-п-п-пать.

— К-кто… кто такой Нынкай?.. — из последних сил сражаясь с дремотой, слабо проговорила аликорн, которую уже даже знобить перестало, она лишь слегка подрагивала и тяжело дышала.

— С-с-собачка т-такая. П-попал-л-ла в т-т-ту же ситуацию, чт-то и м-м-мы-ы…

— Но я же не собачка… Я аликорн… Мне очень холодно, мой Серёжа…

В тусклом свете рога царственной пони, Сергей увидел во взгляде смотревшей на него кобылы смесь тоски, безразличия и угасающей надежды. Он видел — и ему было больно это осознавать, что у её тела практически больше не оставалось сил сражаться с индифферентностью стихии. Селестия закрыла глаза, а её приподнятая для ответа голова упала на собственные копыта — и явно уже не собиралась подниматься.

Собравшись с последними силами, человек встал, от чего кобыла вновь сильно задрожала, и резко снял с себя свитер. Парень, оставшийся в обычной, скроенной по земному образцу, хлопковой майке и превозмогая ещё сильнее возросшую дрожь, непослушными руками скомкал шерстяное изделие и, засунув под куртку, которой до этого укрыл Тию, стал обтирать принцессу, надеясь хоть чуть отложить неизбежное. Сергей ощутил выброс адреналина, который вернул мышцам часть своих сил. Немного согревшись от резких движений, он уже более тщательно, что есть мочи, обтирал замерзающие мышцы кобылки, приговаривая не сколько ей, сколько самому себе:

— Раз ты аликорн… Так не дай себе… Сдохнуть, как собаке… Ради памяти Космоса и Новы… Ради Луны… Ради меня, чёрт тебя дери!.. Не оставляй меня, прошу тебя… Давай же, очнись, согрейся! И пусть, блять, уже хоть кто-то нас спасёт с тобой!.. — на этих словах у Сергея пробились неконтролируемые и злые слёзы, заслонявшие обзор на огонёк на кончике рога Селестии, которые парень, стиснув зубы, злобно смахнул рукой. Вдруг человек запел, совмещая движения руками с ритмом песни:

— Молодость греет изнутри,
Мне не соврут глаза твои.
Сердце замрё-ё-ёт!
Нас на дне бака никто не найдёт!
Привет! Мы пара бездомных щенят,
Что, прижавшись, старались дожить до утра.
Люди умирать бросили в мусорный бак,
Никому не нужными нас заклеймя!

Иронично дублирующие их текущую ситуацию слова злобной земной песни про человеческую жестокость и бессердечность, придали уже отчаявшемуся человеку сил. Вместе со словами, выкрикиваемыми в отзывавшуюся циничным эхом запертую пещеру, которые от холода Сергей вдобавок несознательно переставил местами и разбавил отсебятиной, в голове рыцаря свербила только одна единственная мысль: «Спасти, согреть, сохранить Селестии жизнь!». Уже не стирая слёзы, он продолжал ритмично орать в пустоту:

— Скажи за что нам эта жизнь:
Мы заживо погребены
В луже помоев, будто бы мусор — это мы…
Скажи за что нам эта жизнь:
Мы заживо погребены
Под Кантерлотом, в каменном склепе застряли мы…

Парень массировал и согревал своим свитером тело аликорна с самым последним остервенением, на которое только было способно его собственное, уже не замечая холода вокруг, истошно крича текст возникшей в голове песни, эхом раздававшейся в будущем склепе для человека и аликорна. И это понемногу приносило свои плоды: огонёк на кончике волшебного рога стал чуточку ярче, на щеках милой белой мордочки вновь появился румянец. Но долго продолжаться так явно не могло: человек тратил все свои силы, пытаясь согреть сестру своей любимой, лишь откладывая неизбежный финал. Но он продолжал что есть сил тереть и напевать:

— Ты, что есть сил, ко мне прижмись,
Я буду грызть наш бак, скуля.
Я верю, кто-то да услышит,
Как минимум, спасет тебя…

«Сергумба. Ты ведь это делаешь, не только, потому что заботишься о Луне и её сестринских чувствах к Селестии, — пронеслось в голове остервенело продолжавшего обтирать спину, круп, бока, грудь, шею, голову, ноги кобылы человека. Почему-то эта мысль прозвучала рациональным и успокаивающим голосом Льва. — Будь честен хотя бы сам с собой, Зергиус. Ты это делаешь, потому что боишься её потерять. Вы всю зиму сближались, творили всякую дичь, веселились — и, вроде бы, даже уже не стесняетесь пошло шутить друг с другом. Но ты сам вот-вот упадёшь без сил — и вы оба замёрзнете насмерть, уж извини за циничную правду. И, к слову, о правде: может, стоит сказать ей напоследок, что ты её любишь?.. Что вот ты теряешь? Вы всё равно оба уже вот-вот сдохнете…»

— Молодость греет изнутри,
Мне не соврут глаза твои.
Пусть бьются сердца,
Я буду рядом с тобой до конца…

Человек ничего не ответил, лишь продолжал, исступлённо раскачиваясь, напевать и растирать шкуру белоснежного аликорна. Какой смысл был тратить и без того почти иссякшие силы на то, чтобы препираться с галлюцинацией или внутренним «я»? Хоть он и говорил голосом лучшего друга, но это были его собственные мысли. Мысли, которые он отбросил на самые глубины подсознания, боясь, что, если он позволит им материализоваться, то этим заденет чувства Луны. Сколько бы она ни говорила ему, что для Эквестрии подобное было в норме вещей — и она даже была бы не против подобного исхода — как бы он сам ни наблюдал за тем же Львом со его кобылами, Сергей просто не мог пересилить себя и своё воспитание. Не мог признаться самому себе, что ему было совершенно не всё равно на солнечнокрупую кобылу, которая сейчас лежала рядом, которую он из последних сил пытался обогреть. И вдобавок ко всему, не мог даже представить, как помочь ей самой переступить через себя и собственное прошлое с очень мрачными тонами.

— Холод и смерть стучатся в дверь,
Мы не откроем им теперь,
Вой каждым шагам,
Я просто так смерти нас не отдам!..

Парень закашлялся. Мышцы рук человека свело судорогой. Как только мог, стиснув зубы и игнорируя тупую боль в руках, он распрямил на теле кобылки свой свитер и поправил чуть спавшую от тряски куртку, снова укутывая принцессу. Сергей лёг рядом, ещё теснее прежнего прижавшись к разогревшемуся телу уснувшей Селестии, обнимая её всем телом. То, что кобыла была ещё жива — и его усилия не были напрасны, подтверждали облачка пара из белого носа и каким-то чудом ещё горевший и по-особенному яркий свет на кончике рога беззащитной перед холодом аликорночки.

Горе-спаситель поцеловал белоснежную мордочку царственной кобылицы. Уже игнорируя льющиеся бессильные слёзы и немного давясь ими, прокашлявшись от болезненно-холодного воздуха, который вдруг ощутил сильнее всего, Сергей произнёс тихим и дрожащим голосом:

— Кха-кха… Вот теперь точно всё. Солнышко моё, Селестия, Тия, Тиюша, Селли, прости, но у меня больше нет ни малейших сил пытаться согреть нас обоих. Прости меня, пожалуйста, моя любимая Тия… Я не смог защитить тебя, хоть дал тебе и Луняше слово оберегать вас… И надеюсь, Луна найдёт в себе силы простить меня за то, что вместо свадьбы ей придётся быть на двойных похоронах… Луна… Если ты каким-то чудом слышишь меня, знай, я вечно буду любить тебя… И тебя, и Тию… Я люблю вас обеих… Простите меня, мои дорогие… Я не справился… простите…

Свои последние слова человек бормотал уже под силами накатившей дремоты, окончательно теряясь в забытьи от холода и невозможной усталости. Сквозь угасающее сознание, какой-то частичкой ещё не уснувшего мозга парню показалось, что пол под вечными пленниками пещеры задрожал, после чего он как будто ощутил вокруг себя чёрное облако пустоты.

Ночная звезда

Ходя по небесам

Рэйнбоу Дэш: зависимость

Тот безумный мир

Привет, Рарити

Заражение 5

Метка Сильвер Спун

Что связало их [What Bound Them]

Восход яблочного прибамбаса: Переместь

Black Flank

Музыка Миров, том второй

Глава 6. В плену у тьмы

Глава 6. В плену у тьмы

Предупреждение