Во тьме ночных кошмаров

Глава 38

Темная комната, тесная, маленькая, большой, широкий стол из металла, высокие стеллажи у стен – все завалено деталями, запчастями, инструментами. Тут и там взгляд натыкался на какие-то агрегаты, станки, ящики, коробки, в нос били запахи машинного масла и оксиляющегося металла.

Найтмер сидела за столом в лисьем облике, сосредоточенно ковыряясь в чем-то инструментами. Подобная ночному небу грива была собрана в низкий хвост и многократно перетянута лентами, не дающими эфирному полотну колыхаться, лезть под руки.

Кейденс не могла не признать, что здесь, в этом рабочем кабинете, или даже скорее мини-мастерской, было как-то даже уютно. Тени не выглядели угрожающими провалами, яркий свет настольных ламп не бил в глаза, создавая невозможно мягкое освещение. Запахи смешивались в необъяснимо приятный коктейль, вызывающий странные, непривычные ассоциации. Аликорн смотрела на спину лисы и не чувствовала в той своего врага, ту, кто истязал ее кошмарами, давил, требовал, пугал.

Здесь и сейчас она была в гостях в чужом сне. Ее позвали на разговор, и она была вольна уйти, не прощаясь, не произнеся ни слова. Дверь позади демонстративно приоткрыта – мягкий толчок ногой, и Кейденс может проснуться.

Именно поэтому она решила остаться, и даже более того, шагнуть к Найтмер поближе, пытаясь увидеть, чем та занята.

На столе, сверкая гранями под белым светом лампы, лежало Кристальное Сердце, зажатое в тиски. Лисица ковырялась в нем каким-то тонким крючком, словно пытаясь поддеть плоскость, вскрыть древний артефакт, будто шкатулку с секретом.

– Ты так и не приняла свою новую суть, – заметила Найтмер, откладывая инструмент и оборачиваясь к пони. – Боишься потерять себя?

– Кроме себя мне больше нечего терять, – проворчала Кейденс, с трудом выдерживая пристальный взгляд янтарных глаз. – Зачем ты позвала меня?

– Кристальное Сердце у меня, – лиса постучала по артефакту когтями, каждый раз выбивая яркие разноцветные искры. – Существование империи теперь зависит только от моего решения.

– Хочешь моей капитуляции?

Аликорн хотела злиться, рычать, но не могла. Здесь и сейчас, в этом сне, она была как никогда спокойна, словно и не пожирала ее разум и душу жгучая ненависть, словно не вот эта двуногая лиса была виновата во всех ее бедах, страданиях. Это... Обескураживало, и в очередной раз напоминало о бесконечной пропасти между ними.

– А ты согласишься? – с искренним любопытством поинтересовалась Найтмер, наклонив голову.

– Как будто у меня есть выбор, – фыркнула пони.

– Смотря что выбирать, Каденция, смотря что... – лисица потянулась к стеллажу и достала с полки предмет. Кейденс откуда-то знала, что это пистолет, оружие. – Конечная станция может быть одна и та же, но путь, его ты выбрать можешь.

– Зачем тебе все это?

Владычица Кошмаров хмыкнула, перевела взгляд на стол, на котором неизвестно когда появилась тряпка, бутылочка, кусок ветоши и набор инструментов. Вопрос, заданный аликорном, относился не к происходящему во сне, и они обе это понимали.

– Ты что-нибудь знаешь о циклах мирового баланса?

– Нет.

– Я и сама многого не знаю, – Найтмер начала разбирать оружие на запчасти, внимательно осматривая каждую из них. – На Эквусе есть несколько основополагающих сил, которые вечно борются друг с другом за господство. Гармония, Любовь, Дружба, Раздор, Вражда, Тень, Отчаяние, Ненависть, это только те, что знаю я. Тень, он же Тенебрис, в основном заперт в храме и время от времени устраивает поход, встряхивая мир. Раздор, больше известный, как Дискорд, противостоит Гармонии, они сменяют друг друга, раскачивая весы мира. Любовь и Дружба – силы в основном спящие, но время от времени они пробуждаются и формируют очередной золотой век. Отчаяние и Ненависть в свою очередь сменяют их, расчищая дорогу Вражде, которая сталкивает разумных лбами, фактически сбрасывая мир к изначальным «настройкам». Но вы, пони, сломали цикл, почти полностью истребив Вражду.

– Откуда ты все это знаешь?

– Что-то Дискорд рассказал, что-то узнала, копаясь в древних свитках, кое-какую информацию удалось подчерпнуть у Тенебрис – мир, поглощенный войной, делает меня настолько сильной, что разговор с ним, запертым в храме, становится тривиальной задачей.

– Среди названных тобой сил нет тебя.

– Потому что я – внешняя сила, – Найтмер разложила детали пистолета на тряпке, потерла запястьем лоб. – Я – Война, сила, обладающая полноценным разумом живого существа. Вспомни, насколько силен и могущественнен Дискорд, и в то же время насколько легко было одолеть ту же Вражду. Ты могла стать той еще занозой, если бы приняла себя как воплощение Любви, реализовала свой потенциал.

– Подожди... – Кейденс распахнула глаза в осознании. – Значит ли это...

– Да. Если бы в мир не пришла я, появилось бы Воплощение Дружбы, Эквус ждал бы Золотой Век разумных существ, чтобы после смениться Отчаянием и Ненавистью. Вот только, Вражды больше нет, и куда повернул бы цикл – не берусь предсказывать.

– Зачем... Почему ты мне все это рассказываешь?

– Ты еще не поняла? – Найтмер разочаровано покачала головой. – Видимо, дело не в давлении Ненависти, ты просто глупа сама по себе.

Кейденс прикусила язык, заставив себя промолчать. Спорить с лисицей было бесполезно, слишком точно и уверенно она била по самым больным местам.

– Ты, я, Дискорд, мы все – воплощенные силы. Есть очень веская причина, по которой я, несмотря на все свои возможности, не лезу в бой с этой твоей империей, и эта причина стоит передо мной и мнется, словно самка во время первой течки, – Найтмер передернула затвор пистолета, неизвестно когда успев его собрать. – Ну и потому что надо было навалить экспозиции.

– Что?..

– Забей, поймешь потом, когда примешь себя, как воплощение. Я позвала тебя не просто чтобы по мозгам поездить, этим я и так могу заняться, – Найтмер протянула пистолет рукояткой вперед, и Кейденс просто автоматически подхватила его телекинезом. – Мне сейчас не до тебя, и не до Эквестрии, мне нужно привести в чувство Твайлайт, которую эта ваша гребанная стекляшка понадкусывала. Я даю тебе возможность сделать выбор и понять уже, кто ты и что ты хочешь. А Сердце... Оно пока побудет у меня.

– Зачем?.. – Кейденс качнула пистолетом.

– Как будто ты об этом не мечтала ни разу, – Найтмер фыркнула. Не задумываясь, боясь передумать, аликорн дернула телекинезом спусковой крючок.

Грохот выстрела, казалось, всколыхнул всю суть Кейденс, эхом ударив по телу и даже душе, отдача ударила через телекинез в рог и в голову, вызвав сотни миллионов мурашек по всей шкуре. Тело лисицы с отнюдь не аккуратной дыркой во лбу покачнулось, но... Но не упало.

Последним, что пони увидела перед тем, как проснуться, были ярко вспыхнувшие насмешливые янтарные глаза и широкая ухмылка на лисьей морде.

***

– Ешь давай, – Найтмер ткнула насаженным на вилку соцветием цветной капусты в нос пони.

Твайлайт абсолютно индифферентно скосила глаз на овощ и больше никак не отреагировала. Ни ухом не дернула, ни губы не поджала, ничего.

– Так, ты либо сейчас хавалку откроешь, либо я в тебя эту капусту через задницу засуну.

Единорог несколько секунд смотрела на абсолютно серьезную лисицу и все-таки приоткрыла рот, позволяя запихнуть в себя еду.

Вот так, через маты и ругань, приходилось кормить пони, чья душа была слишком сильно повреждена. У нее не было желаний, эмоций, она почти ни на что не реагирована, и это злило Найтмер, буквально выводило ее из себя. Все чаще и чаще ей хотелось грохнуть проклятый артефакт об пол и будь что будет, но приходилось сдерживать себя и заботиться о разом ставшей совершенно беспомощной ученице, параллельно перебирая возможные варианты решения проблемы. Благо хоть подопытных хватало, всего-то и требовалось, что отдать приказ Ноксале набрать пленных из числа кристаллийцев. Проштрафившаяся Кошмар была готова из шкуры лезть, лишь бы доказать королеве и себе самой, что она все еще может быть полезной.

– Давай, вилку за, я хузна, геноцид, вторую за военные преступления, – лисица терпеливо скармливала пони тарелку с овощами, фыркнула. – Дожила, ебанарот...

– Геноцид входит в военные преступления, – пробормотала Твайлайт, уткнувшись носом себе в ноги. Найтмер, вздохнув, взъерошила ей гриву пальцами, почесывая-массируя шкуру тупыми когтями.

– Ты ж моя заучка... Скажи, будь добра, схуяли ты жрать отказываешься, пока я на тебя матом не крикну?

Единорог отвернулась, сжавшись в комок, но лиса уверенно, пусть и мягко, заставила ее поднять голову и посмотреть ей в глаза. Не в первый раз уже с таким сталкивалась, и нянькаться сверх меры Найтмер не собиралась.

– Говори давай.

– Ты живее, когда злишься.

– Ну, приплыли, ебанарот...

Поглаживая пони по голове, самка закрыла глаза, пытаясь уложить в голове услышанное.

Что могло быть тому причиной? Да много что, начиная от яркости воспоминаний, которые позволили Твайлайт удержаться на плаву, до того самого восприятия магии из-за повреждения души. Лисе было не сложно ругаться, злиться, быть в бешенстве наконец, наоборот, она с трудом сдерживалась от того, чтобы швырнуть кровать в окно.

У Найтмер заканчивались идеи. У Старлайт они закончились еще раньше. Оставалась надежда на то, что Каденция осознает ну очень жирный намек, но вряд ли эта недоненависть сможет пересилить себя и найти способ помочь Твайлайт. Найтмер положила на чаши весов Империю и Сердце с одной стороны, и покалеченную душу своей ученицы с другой, и фактически дала императрице выбор – помочь восстановить душу единорогу и сохранить шанс пободаться на войне, либо заупрямиться и мгновенно потерпеть поражение. Безвыигрышный выбор, конечно же, но лиса сразу сказала, что конечная остановка у Кристальной Империи одна – поражение. А вот путь... Путь может быть разным.

Сама Найтмер бы предпочла пободаться, хотя бы потому что понимала – остановку можно и проехать, или высадиться из поезда раньше. Но это она, а то – Каденция, чьи мозги порядком засорены Селестией, да еще и осколки Сомбры на думалку давят...

– Вернись.

– Мне что, уже и подумать нельзя?

– Нет.

– Ты, бляха, такими темпами мне на загривок сядешь, да?

– Да.

Найтмер кхекнула, вздохнула, смотря в тусклые, пустые желтые глаза пони.

Она могла воспользоваться душами Кристального Сердца, нашинковав их на запчасти, и из получившегося материала собрав что-то похожее на Твайлайт Спаркл, но сомневалась, что у нее выйдет настоящая, та самая Звездочка. Лиса могла воспользоваться планом снов, воссоздав по крупицам образ и характер единорога, могла попытаться заглянуть в прошлое и подсмотреть нужные параметры, да демоны задери! Она могла просто вбухать столько магии в прогибание реальности, что хватило бы на обращение всей Кристальной Империи в цветущие луга!

Но ничто не давало гарантии. Найтмер прекрасно знала, что любую личность собой делает слишком многое. Та самая Твайлайт Спаркл, ее ученица, ее Звездочка, никогда не вернется. Прошедшее в плену Кристального Сердца время слишком сильно на нее повлияло, слишком тяжелым было это испытание. Пони просто-напросто сломалась, выгорела, стала тенью себя, и заливать ее краской, пытаясь вернуть прошлую яркость, все равно что пытаться разжечь потухший костер, не подбрасывая дров. Много пепла, много пыли, грязи и возни, и нулевой результат.

Твайлайт можно было только перековать, добавив больше материала, пропустить через череду испытаний, чтобы создать новую личность на руинах старой. Но Найтмер не могла заставить себя это сделать, и это ее бесило, неимоверно. Она чувствовала себя слабой, такой же сомневающейся, как Селестия, потому что вот он, выход, план действий буквально перед носом, возьми и используй!

Но нет. Сидит тут, возится с огрызком своей ученицы, которой так гордилась. Все равно, что любоваться сгоревшей картиной и бояться отдать ее на реставрацию – вдруг то, что сохранилось, бесследно исчезнет за слоем новой краски?

– Должен быть выход, – пробормотала лисица, перебирая темные пряди гривы Твайлайт, смотря сквозь нее, а то и вовсе – куда-то за пределы мира.

– Иногда выхода нет, Беллатрикс.

– Не до тебя сейчас, – рыкнула Найтмер, даже не посмотрев в сторону Дискорда. Драконикуса это, впрочем, не смутило, и он сел в созданное щелчком пальцев кресло точно напротив нее.

– Твое упрямство порвет тебя на сотню маленьких лисят, Беллатрикс, – проникновенно произнес он, без труда выдержав прямой, полный злости и ярости взгляд. – Ты знаешь, что ситуация безвыходная.

– Выход есть всегда, Дискорд.

– Вот только, когда все варианты – плохие, разве же это выход? – драконикус покачал головой, поджал губы, слишком серьезный, слишком нормальный, слишком... слишком последовательный. – Ты слишком сильна, чтобы позволить себе такое настроение, такое состояние, Война. Пока ты раздираешь себя на части в этой комнате, на границах пони, драконы и грифоны грызут друг друга с яростью дикого зверья.

– Так иди и сделай что-нибудь.

– А ты бы смогла на моем месте?

Найтмер скрипнула зубами, прижала к себе совершенно не сопротивляющуюся Твайлайт, которая, казалось, не обращала ни малейшего внимания на Дискорда.

– Мне насрать на этот мир, и ты об это знаешь.

– Знаю Беллатрикс. Знаю... – дух покачал головой, с необъяснимой тоской смотря на лисицу. – Все мы, наделенные разумом, к кому-нибудь да привязываемся, а потом очень сильно об этом жалеем.

– Это ненормально, – Найтмер оскалилась, не в силах разобраться в собственных эмоциях. – Это тупо! Я никогда ни к кому не привязывалась! Я вообще была уверена, что не умею такое!

– И часто тебе доводилось воспитывать кого-то, словно свою дочь?

– Хватит нести чушь.

– Чушь? – Дискорд фыркнул. – Ты вроде не из тех, кто прячет голову в песок, Найтмер.

– Она моя ученица, Дискорд. Какая, нахуй, дочь? Дочь не учат убивать, управлять армией, и не отправляют захватывать страны.

– Ну, какая мать, такая и дочь.

– Хватит нести чушь, Дискорд, – Найтмер зло оскалилась, прищурилась. – Хватит.

– Твое дело, но я от своих слов не отказываюсь, – драконикус скрестил лапы-руки на груди, поджал губы, с раздражением смотря на опустившую голову, словно перед прыжком, лису. Хотя то, как она прижимала к себе Твайлайт, делало позу скорее защитной. – Тебе нужно разобраться в себе, покуда ты не разорвала Эквус. Ты слишком сильна.

– Мне насрать на Эквус.

– А на Эквус, где предстоит жить ей, тоже? – Дискорд ткнул хвостом в пони, впрочем, предусмотрительно ее не касаясь. – Ее век короток, конечно, но проведет она его на руинах мира, тобой разрушенного из-за твоей беспечности.

Найтмер ничего не ответила, но и взгляда отводить не стала, лишь перестала скалиться. Несколько минут они бодались взглядами, после чего еле заметно кивнули друг другу.

– Долго настраивался?

– С тобой иначе нельзя. К твоему сведению, за столь серьезное отхождение от образа у меня могут отобрать лицензию, и все, не быть мне Дискордом. Разжалуют до, не знаю, программы компьютерной.

– Все мы – лишь код в пространстве вселенной, – пробормотала лисица, приглаживая гриву все еще молчащей Твайлайт. – Кукла. Я забочусь о кукле.

– Не бросай меня, – пони опустила ушки, ее глаза заблестели от слез.

– Я и не смогу, – самка бросила предостерегающий взгляд на Дискорда, но тот только лапы вверх поднял. Он и так неслабо вмешался в происходящее, не желая видеть, какой станет поглощенная отчаянием Война.

– Думаю, у меня есть идея, – Найтмер поджала губы, прикрыла глаза. – Мне нужно, чтобы ты материализовал некоторые мои воспоминания.

– Я? – удивившийся, мягко говоря, драконикус указал на себя указательным пальцем.

– Ты лучше обращаешься с силой воплощения. Или ты хочешь, чтобы я как обычно ебнула посильнее, чтобы получить нужный результат?

– Это шантаж! – духа перекосило от ужаса сразу по нескольким осям. – Я буду жаловаться!

– Конечная остановка одна, Дискорд, – лиса криво ухмыльнулась. – А вот путь – разный. Так какой выберем мы, а?

***

Шум, бесконечный белый шум в голове, от которого, казалось, уши вот-вот свернутся не то, что в трубочку, в а крендель. Этот раздражающий звук ввинчивался в мозг, словно долбящее стену сверло перфоратора, точно так же отдаваясь в тело грохотом и треском раскалываемого сознания.

Она цеплялась за какие-то еле видимые островки самоконтроля, памяти, личности, подтягивая их к себе, медленно, но уверенно расширяя зону спокойствия и стабильности. Кусочки были разными, словно детали пазла, да еще и из двух наборов, но неожиданно хорошо стыковались, собираясь в некое полотно, картину личности, разума, характера. Она упорно, крупица за крупицей, расширяла свое «Я», словно воссоздавая крепость из пепла и щебня. Этаж за этажом, от фундамента до высоких шпилей, уходящих в пустоту, от сторожевых башенок до зенитных автоматов на них. Элементы ее личности, ее сознания, собирались в невиданный образ, сочетающий, казалось, несочетаемое, где рядом стояли древние катапульты и сверхсовременные САУ.

Шум медленно отступал, заглушаемый рокотом камня, собирающегося в неприступный бастион разума. Он затихал, отсеченный высокими стенами, рокотом моторов и скрипом древних крепостных механизмов. Над головой раскинулось бесконечно прекрасное ночное небо, слишком яркое, слишком насыщенное цветами туманностей, мерцанием мириадов звезд, чтобы быть реальным. Она ждала сигнала, ждала слова, приказа и просьбы.

– Проснись.

Распахнув глаза, она закашлялась, когда вздох-крик, словно у новорожденной, застрял в пересохшем горле. В губы ткнулся край кружки, плеснув живительной влагой, и она шумно залакала воду, поперхнулась, пытаясь понять, почему это действие вызвало у нее столько недоумения. Со скрипом провернулись шестеренки в голове, и вот она уже удерживает емкость копытами и пьет, пытаясь не захлебнуться, заливая шерсть на груди и шее.

– Кто ты? – голос, бесконечно приятный, раздражающе бодрый, властный. Секунда, и две эмоции, не успев начать бороться, перековались в облегчение и радость.

– Твайлайт Спаркл, твоя ученица, – пони сморгнула мутную пелену, до сих пор размывавшую морду Найтмер до невнятного черного пятна с точками-глазами

– Твой позывной?

– Стрипс, – ответила она, запнулась – в этот момент ей почему-то хотелось считать себя не пони, единорогом, а двуногой тигрицей. С щелчком очередная деталь мозаики встала на свое место.

Разговор Найтмер и Дискорда, возмущение духа Хаоса, их непонятные действия, не вызывавшие тогда ни единой искры интереса.

«Словно свою дочь»

– Мне теперь называть тебя «мамочка»? – вопрос, вопреки желанию, прозвучал скорее ехидно, чем вопросительно.

Найтмер округлила глаза, возмущенно, глубоко вдохнула, явно собираясь обрушить на Твайлайт поток мата и сомнений в ее умственных способностях... И медленно, с присвистом, выдохнула сквозь сжатые клыки, морщась, кривя нос, отчего шкура на переносице собралась складками.

И ничего не ответила, но и отводить глаз не стала. Не в характере лисицы было смущаться, но ситуация ее злила, куда больше, чем попытки тигрицы... Стрипс, тогда, в поле, заявлять права на место вожака.

Штурмовики отряда Найтмер были куда большим зверьем, чем любое другое подразделение. Жестокая, дикая иерархия соседствовала с товарищескими отношениями, стереотипные альфы-беты-гаммы уживались в рамках армейских званий. Лиса, вожак, самая злая, самая отбитая на голову, за свое подразделение была готова перегрызть глотку и генералу, но и своих не жалела – многие были нещадно биты за просчеты и ошибки. Стрипс всегда это злило, такое отношение, но она же понимала, что в их отряде-стае иначе и нельзя. Все они – сломленные, прошедшие слишком много бед и страданий, испытаний, чтобы быть нормальными. И все равно тигрица бросала вызов раз за разом, они грызлись и ругались, дрались и прикрывали друг другу спину. Стрипс была заместителем Найтмер, самой близкой к званию подруги лисы, которая дружить или доверять не умела совершенно.

И вот теперь бережно вырезанные заплатки тигриной сути, материализованные Дискордом из воспоминаний и снов, были аккуратно вплавленны в душу Твайлайт, поврежденную, пережженную Кристальным Сердцем до состояния дырявого ломтика сыра.

Она взглянула на свои ноги, вполне обычные, темно-фиолетовая шерстка, копыта, никаких отличий, ни следа изменений. Вопросительно посмотрела на Найтмер, понявшую вопрос без единого слова.

– Ну ты, бляха, не сравнивай работу профессионалов и криво-косо наляпанный пиздец, исполненный Каденцией, – лисица фыркнула, вручила Твайлайт кружку, наполненную чем-то, что остро пахло травами. – Но кой-какие мелочи все же просочились, слишком много латать пришлось.

– Например? – пони сморщилась – вкус у пойла был... отвратным – но стойко выпила лекарство.

– Во внешности изменений минимум, только клыки удлинились, – Найтмер зачем-то пощелкала пальцами у ушей Твайлайт, заглядывая ей в глаза. – Но может потянуть на мясцо, или внезапно осознаешь что смотришь на окружающих понях, как как говорящие котлеты. От Стрипс тебе досталось малость памяти, эмоциональный спектр, частично – мотивационный, и куски характера. Ядро души и личности удалось сохранить почти неизменным.

– Это ведь не самое страшное, верно? – пони нахмурилась, почувствовав что-то этакое в интонациях голоса наставницы.

– Магические канали выжжены почти полностью, – слова Найтмер наковальней ударили по сознанию Твайлайт, у которой от услышанного, казалось, сердце пропустило пару ударов. – Восстановить структуру частично удалось, слизала с себя, но это скорее всего напрочь угробило твой контроль, считай, магию учить надо заново. Хуже другое – каналы я проложила, но пропускная у них сейчас – у жеребят лучше. Потенциально ты сможешь стать буквально самым сильным магом в Эквестрии, после меня, естественно, но сейчас для тебя, скорее всего, даже телекинез будет проблемой.

– ...Ну охуеть теперь...

– Радуйся, что вообще магичить можешь, – фыркнула лиса, отбирая опустевшую кружку и вручая тарелку с овощами и парой куриных яиц. – С точки зрения банальных возможностей, я и так сотворила неосуществимое, все равно, что заново рог отрастить. Три недели колдоебилась.

Твайлайт чуть не выронила вилку, но все же сумела удержать контроль над копытокинезом.

– Сколько?

– Три недели на магическую структуру, еще полторы – на шинкование псевдо-Стрипс на запчасти и пересадку.

– А Эквестрия? Если Сердце было со мной, то у вас сейчас должна идти война с Кристальной Империей, разве нет?

– Эквестрией Ноксия в тандеме с Рэйвен рулят, в отстутствие кризисных проблем они вполне справляются, – Найтмер демонстративно посмотрела на лишь немного подъеденную порцию овощей, и Твайлайт заработала вилкой, не забывая, впрочем, слушать. – На северном фронте затишье. У нас с Каденцией негласное соглашение на временное снижение интенсивности боевых действий, идет накопление сил и снабжения, плюс, модернизация и перевооружение. Ну и к кристаллийцам яки присоединились, во избежание, так сказать, насильственного захвата. Грифоны активненько переползают туда же, хотя и у нас появилось несколько полков – три герцогства, или как их, после того, как мы чуть не прорвались к столице, предпочли присягнуть мне на верность, с клятвами и так далее. Драконы на юге поутихли, наиболее воинственные разъебались об линию обороны, остальные задумались, Эвер Глори планирует начать осторожные рейды вглубь. Еще есть неприятные новости из Зебрики, похоже, там объявился какой-то местный диктатор, по данным разведки, Абиссиния уже пала, плюс к нам внезапно заявились послы гиппогрифов. Очень, знаешь, прихуели, когда вместо Селестии их встретила Ноксия.

– Ты когда успела все досконально изучить?

– Ты жуй давай. Я, после завершения работы над твоей магической системой, еще три дня тут куковала, наблюдая за тем, как ты себя в кучку собираешь. Благо процесс это не быстрый, успевала метнуться, узнать последние дела, встретила этих послов. Знаешь, на редкость адекватные, помониторив обстановку, сходу предложили организовать у них военную базу и порт, взамен попросили только гору их защитить.

– А сами они не могут, что ли?

– У них армии нет и быть не может, там во всей Сиквестрии народу меньше, чем в Балтимэйре нашем. Они под воду прячутся, могут, оказывается, превращаться за счет одного занятного артефакта, а под водой с ними воевать тупо некому – тем и выживают.

– Вот как... – Твайлайт закинула в рот последний кусочек морковки и отодвинула пустую тарелку в сторону.

То, что Найтмер все-таки может в дмпломатию, ее удивило, конечно, но не сильно. По сути, дипломатии-то и не было, гиппогрифы, верно оценив обстановку, просто предложили идеальный для обеих сторон вариант, не раздражая лису своими требованиями. Организовав военную базу и порт в Сиквестрии, Эквестрия волей-неволей, но будет защищать страну, которая будет обеспечивать ее солдат едой и водой, а так же досугом. Действительно, на редкость адекватные, не то, что сразу полезшие в петлю аравийцы и драконы. С другой стороны, возможно, сыграло то, что гиппогрифы не зависели от поставок из Эквестрии, у них даже дипломатического корпуса не было – крайне закрытая страна.

– А с чего они вообще к нам обратились? – Твайлайт с легким недоумением смотрела, как Найтмер собирает посуду наливает ей еще один стакан воды. Кэп вела себя странно, но пока пони решила не задавать лишних вопросов.

– У них когда-то, хер знает когда, был заключен с Эквестрией и Селестией в частности договор о взаимопомощи. Ни к чему не обязывающий, и вообще контактов страны не держали, но как прижало – вспомнили. Ты как себя чувствуешь?

– Мне почему-то остро не хватает пальцев, – вздохнула Твайлайт, поболтала правой передней ногой в воздухе. – Но в целом, нормально. Физически, магии не чувствую почти, даже рог зажечь не могу.

– Встать сможешь?

– А можно ты меня на ручках понесешь?

Найтмер тяжело вздохнула, закатив глаза, и к огромному удивлению Твайлайт таки подхватила ее на руки, скрутив в удобный для переноски калачик.

– Кэп?

– Че? – лиса покосилась на ученицу.

– Ты чего? Я же пошутила.

– Шутки твои, я ебала во все щели, – Найтмер села в кресло у кровати, не отпуская, впрочем, единорожку с рук. – Не знаю. Меня так не колдоебило никогда вообще.

– В смысле, ты на самом деле ко мне... – Твайлайт прикусила язык, отвела взгляд, судорожно пытаясь понять, чем это все грозит ей, наставнице и Эквестрии в целом. – А другие?

– Пшли они нах.

«Емко и коротко», – мелькнуло в голове пони, дополнив картину происходящего.

Нет, лиса не стала внезапно добренькой, скорее наоборот, сейчас она относилась ко всему с куда большей агрессией, это буквально чувствовалось. Стоило кому-то пройти по коридору мимо, как она мгновенно напрягалась, навострив уши, и чуть щурилась, не самый добрый знак. Она вела себя как... Да как лиса, стоящая над лисенком, ни больше, ни меньше.

Твайлайт обратилась к памяти Стрипс, надеясь узнать хоть немного больше о Найтмер, и чуть не поперхнулась. Будничная для полосатой кошки мысль «все штурмовики отряда – сироты» для единорожки была шокирующей, ужасной.

Все. Лиса в том числе.

Дискорд был прав, Найтмер подсознательно видела в ней щенка. Вот только, мать из лисы была откровенно не очень, что не удивительно – сирота вряд ли знала, как правильно быть ею. Заботиться она не умела, волнение мгновенно обращалось злобой, да и в целом все это состояние вызывало у лисицы ступор. Где-то внутри ухохатывалась Стрипс, но Твайлайт было не до смеха.

После произошедшего, любая угроза в ее адрес станет поводом для вмешательства Найтмер. И будут это не слова, не кошмары, а бешенная, звериная ярость воплощения Войны...