Во тьме ночных кошмаров

Глава 47

С характерным визгом очередной ремешок был затянут, и Найтмер опустила ногу с мягким стуком толстой подошвы накопытника. Осмотрела себя, проверяя, нормально ли сидят штурмовые латы, повела крыльями. Полноценно размять шею не получилось из-за высокого воротника, больше похожего на орудийный барбет из-за своей массивности и высоты.

Ее броня кардинально изменилась с тех пор, как она впервые ее создала еще там, на луне. Многослойные бронепакеты с дополнительными зачарованными пластинами, гибкая броня из невозможного физически материала, заменившая мягкую арамидоподобную, усиленный шлем с визором из нового сорта лунного стекла – еще более прочного, вязкого, плотного. Эти латы могли выдержать пару попаданий из новейших пушек Вапорайзер, а благодаря зачарованному поддоспешнику, прекрасно гасящему импульс попадания, заброневые травмы ей тоже не грозили.

Под крыльями висели две авиационные пушки Фалько, она была достаточно сильна и вынослива, чтобы летать с ними даже без планера, одновременно тягая в общей сложности четыреста снарядов к ним. На спине, между лопаток, уместился маленький рюкзачок с целой кучей синхронизированных экранированных защитных амулетов. На передних ногах были закреплены ножны с массивными зачарованными тесаками.

Даже если ее лишат большей части магии, она сможет сражаться. Зачарования ее брони были замкнутыми, из них не вытянуть магию. Единственной уязвимостью было площадное подавление вообще всей магии, но достаточно мощное ударит и по возможным нападающим, сделав бой невозможным в принципе. Тело аликорна было сильным, выносливым, адаптивным. Она готова к финалу, каким бы он ни был.

Ну, почти. Осталась всего пара нюансов, и времени как раз хватало на то, чтобы с ними разобраться. И сначала Найтмер отправилась в логово Тристии.

Чейджлинг обнаружилась возящейся со своими жеребятами, успевшими ощутимо подрасти. Они взрослели значительно медленнее чистокровных, но все же на порядок быстрее пони, и сейчас уже активно ползали, изучая все на зуб. Покрытие стен слизью – ну или воском, как предпочитали ее называть сами жукопони – получило еще больше смысла.

– Милые малыши, – заметила Найтмер, аккуратно ступая на неприятно мягкий, поддатливый, поблескивающий пол. Жеребята тут же дружно юркнули за мать, их крылышки быстро вибрировали, а рога еле заметно искрились зеленым. – Хорошие инстинкты, сразу чуют хищника.

– Здравствуй, Найтмер, – тихо и удивительно безмятежно отозвалась Тристия. Бывшая лисица хмыкнула, растянув лицо в улыбке.

– Дискорд?

– Дискорд, – не стала отрицать очевидного королева чейджлингов, не спеша вставать, кланяться или уж тем более лить слезы. Вокруг розовых радужек ее глаз мерцал жидким золотом тонкий ободок, наглядно демонстрируя внутренние изменения. – Что-то случилось? Нечасто можно увидеть тебя... В парадном костюме.

– Вот такой ты мне нравишься намного больше, – оскалилась Найтмер. – Да так, готовлюсь к вечеринке. Ну а тебе, на самом деле, стоит перебраться в Старый Замок.

– Разве Кантерлот не безопасен? Здесь стоят два реактора и огромный щит.

– Здесь скоро будет жарче всего, Тия. Я не против, конечно, если ты присоединишься к нашим танцам, но ты нужна мне в другом месте.

– Нужна, значит... – Тристия вздохнула, опустив уголки губ. – Что ты задумала, Найтмер? Что?

– Неважно, просто пиздуй в грот под замком и там гнездись.

– Не выражайся, – нахмурилась мать роя, недоуменно уставилась на аликорна. – В Гроте Гармонии? Но там Древо. Я не хочу к нему даже приближаться, не после всего, что произошло.

– О, об этом куске кристаллического полена можешь не париться, скоро это перестанет быть проблемой. Просто... Просто пи.... Э-э-э... Передислоцируйся туда. Там нужен управляющий.

– Я думала, ты отказалась от идеи поставить меня чем-то управлять, – Тристия с грустным вздохом встала на ноги. Рогато-крылатые жеребята гурьбой собрались у ее ног, дверь приоткрылась и внутрь осторожно заглянул чейджлинг. – Торакс, думаю, ты можешь быть свободен.

– Моя королева?..

– Возвращайся к Кризалис, Торакс, – бывшая аликорн проигнорировала насмешливый взгляд Найтмер. – Я знаю, что ты этого хочешь. Потом... Думаю, потом шанса не будет.

– Я... – чейджлинг сглотнул, опустив голову, шаркнул копытом, отступая назад. – Правда? Вы... Вы отпускаете меня?

– Ты выполнил свой долг, Торакс. Ступай, и пусть твой рой примет тебя обратно.

– С... Спасибо... – Торакс отступил еще на шаг назад, нерешительно посмотрел на Тристию... И метнулся в коридор, на бегу окутываясь зеленым пламенем, маскируясь под какого-то пегаса.

– Да, такой ты мне нравишься намного больше, – Найтмер облизнулась.

– Ты... Ты не в моем вкусе, – буркнула молодая мать роя, дернулась, когда аликорн громко засмеялась, даже заржала.

Долгую минуту она хохотала, привалившись боком к стене, пока обеспокоенная чейджлинг на всякий случай готовила заклинание щита. Не то, чтобы у нее был шанс выдержать атаку Войны, пожелай она ее убить, но предосторожность никогда не была лишней.

– Ох... Да, хорошо, вот так было хорошо, – Найтмер широко оскалилась за прозрачным забралом шлема. – Сможешь телепортироваться до Старого Замка с детьми?

– Да?

– Тогда пи... М-да, вали отсюда, и готовься. А мне надо выдержать самый... Сука, иди отсюда, мне матюкнуться из-за твоих спиногрызов не получается!

– И ничего они не грызут... – обиженно проворчала Тристия, исчезая в зеленой вспышке заклинания вместе со своим выводком.

– Вот так один разговор по душам может изменить целую личность, – фыркнула Найтмер, всматриваясь в видимые лишь ей одной картины мира.

Она слишком затянула с... Да со всем, чем только можно, пытаясь то ли найти свое место, то ли подготовиться, то ли просто скоротать время, все сразу. Закончить все можно было давно, решительно и без таких последствий, но это показалось ей слишком скучным, слишком простым, неинтересным. Какой смысл решать проблемы мира, на который ей плевать? Да никакого... Было, пока она не осознала, насколько для нее важна Твайлайт.

У солдата должна быть привязанность, чтобы он всегда знал, ради кого сражается, проливает кровь врага. Но у них, штурмовиков, была только жажда битвы, острых ощущений от хождения по грани, когда одна мелочь, одна случайность могла убить. Сумасшедшие на голову звери, психи, которым нет места в мирной жизни, просто потому что они и не пытались, не хотели искать его. Адаптироваться можно ко всему, было бы желание, но у ее стаи его никогда не было. А у нее нет и сейчас, и лишь сердце бьется чаще в предвкушении грядущего сражения.

Ей было очень, очень интересно узнать, что придумала Старлайт Глиммер, чтобы с ней справиться. Хотелось выяснить, хватит ли ее подготовки и снаряжения на то, чтобы выпутаться из этой передряги, или она там же и сдохнет от ран.

Облизнувшись, Найтмер провалилась в тень и двумя быстрыми скачками во тьме достигла нужного места. Твайлайт была там же, где она ее и оставила, в комнате, тренирующейся вытягивать магию из специальных кристаллов-накопителей.

– Собирайся, – коротко бросила бывшая лисица, с наслаждением потягиваясь. Грядущая бойня будоражила кровь, заставляя изнывать от предвкушения. – Я перенесу тебя в Урбнокс.

– Что? – пони с недоумением уставилась на приемную мать. – На кой хрен?

– Ты не будешь участвовать во всем этом пиздеце, Твайлайт. Это не обсуждается.

– Да ты!.. – единорог вдохнула, стиснула зубы, медленно, с присвистом, выдохнув. Она была достаточно умна, чтобы не вступать в бессмысленный спор, ведь ей и правда не было места в грядущем сражении. – Ты можешь хотя бы сейчас объяснить, что ты задумала?!

– Прости, но нет, слишком многое может пойти не так, чтобы что-то загадывать, – Найтмер вытащила чехол с гитарой и вручила его моргнувшей от неожиданности Твайлайт. – На, я заебалась ее настраивать и будет обидно, если ее разъебут.

– И это все, что ты мне хочешь вручить? Гитара?

– А что тебе еще нужно, Звездочка? У тебя все уже есть, кроме силы, но это решаемо. Помнишь, что я сказала?

– Что я потенциально могу стать сильнейшим магом в Эквестрии, да. С учетом распространенности магов в принципе, можно считать, что на всем Эквусе.

– Ага. Так что, давай, не отлынивай там, если вдруг меня все же переебут. И да, пока не забыла – я наплодила убежищ и анклавов по всей Эквестрии, крупные – Облачная Цитадель, Старый Замок, Урбнокс, Мейнхэттен, Клаудсдэйл. Еще есть крупное убежище в Холлоу Шейдс, но там именно убежище, оно максимум на пару лет рассчитанно. Так как отдел Трикси не успел нам родить связь дальнего радиуса, коннектиться будете как получится, если что.

– Анклавы? А где гарантия, что каждый анклав вдруг не захочет объявить себя единственным истинным правопреемником Эквестрии?

– Ты и будешь гарантией, Твайлайт. Так что собирайся, мне еще последние приготовления делать.

– Если ты помрешь, я выучу некромантию и воскрешу тебя в качестве своей личной служанки, так и знай.

Найтмер засмеялась, что ни разу не уменьшило тревогу Твайлайт Спаркл.

– Только попробуй, я тебе, бляха, прямо во сне глотку перегрызу.

***

Вой сирен застал Равенеров за обслуживанием своего совсем уж устаревшего орудия. Единственной причиной, по которой их еще не расформировали, были все те же особые снаряды, единственные во всей армии Эквестрии, способные игнорировать любую магическую защиту, но этого было недостаточно, чтобы продолжать выделять им мощное сопровождение. Все, что у них осталось, это пара пегасов и единорог, а так же небесная карета, используемая для передвижения. И то, командование считало, что и этого уже много.

– Опять драконы лезут, что ли... – пробормотал Аккурейт, закрепляя линзу прицела в оправе. К счастью, им больше не нужно было постоянно производить пристрелку, что значительно упростило обслуживание Венатора.

– Нет, – с тревогой вслушиваясь в шум за стенами палатки, Сайлент Шейд мотнула головой. – Думаю, все намного хуже...

В палатку ворвался тяжело, загнанно дышащий пегас-посыльный.

– На линию! Быстро! Приказ!

– Сколько их? – спросила Гравис, пока остальные подвешивали на нее орудие. – Пара-тройка десятков?

– Никак нет, драконов около сотни! – Сайлент Шейд чуть не выронила сумки со снарядами, услышав цифру. – Но там не только драконы! Разведчики докладывают о дирижаблях неизвестной конструкции и огромной армии! Не меньше пяти-шести дивизий!

– Да они рехнулись! – схватилась за грудь фестралка. – У нас по пулемету на каждый метр! Какая, в Тартар, армия?!

– Это объединенная армия короля Шторма.

– Командующий! – все присутствующие резко вытянулись, щелкнув копытами.

– Вольно, бойцы. Младший сержант, вы свободны.

Пегас хлопнул себя ногой по груди и поспешил вылететь на улицу. Эвер Глори обвел взглядом Равенеров, остановившись на Сайлент Шейд, поджал губы.

– Противник наступает по всему фронту, большими силами с поддержкой дирижаблей, наемных грифонов и драконов. Среди них так же есть расчеты катапульт и кристальных метателей. Их вчетверо больше, чем нас.

– Сэр, при всем уважении, сэр, число не имеет значения при таком превосходстве в огневой мощи, – уверенно заявила фестралка. – У нас по три Рапакса М2 на десять метров фронта, плюс Маллеусы, в том числе на платформах. Мы перемолем их в фарш.

– Пару дней назад я бы с тобой согласился, майор, но, боюсь, кое-что изменилось, – генерал губами вытянул из кармана фотокарточку и бросил ее на столик. Черно-белая картинка изображала странного пони с раздваивающимся рогом, объятым пламенем, его тело словно было высечено из камней и покрыто светящимися трещинами. – Это кирины. Не знаю, где они откопали этих тварей, но им плевать на пулеметный обстрел, а Рапаксам требуется с десяток прямых попаданий, чтобы расколоть их тела. Маллеусы справляются лучше, но нужна точность – пять метров в сторону, и их только отбрасывает.

– Сколько их, сэр?

– На нашем фронте около пяти тысяч, еще столько же на северном. Это будет бойня, майор.

– Не сочтите за грубость или недоверие, но почему вы лично говорите это нам?

– Вы на хорошем счету у Владычицы, и у нее для вас есть персональный приказ. Вы должны нанести как можно больший урон киринам, игнорируя все остальные цели, и покинуть поле боя до того, как враг начнет прорывать линию обороны. Если Венатор окажется неэффективен, вы обязаны, повторяю, обязаны уничтожить орудие и боеприпасы, и отойти в тыл. Круг единорогов перебросит вас троих в Старый Замок, где вы поступите под командование местного управляющего. Вам понятны приказы?

– Сэр, так точно, сэр...

– Запомните, бойцы, никакого геройства, – Эвер Глори обвел взглядом вытянувшихся Равенеров и покинул палатку, оставив их обдумывать услышанное.

Вдалеке загрохотал гром – переброшенный из Сиквестрии «Сандаун» открыл огонь из главного калибра, встречая врага на подступах. Лагерь бурлил, чем дальше, тем активнее, топот сотен и тысяч копыт сливался в единый гул, смешиваясь с криками в непередаваемую какафонию. Фестралы переглянулись, неуверенно, робко, никто не знал, что и сказать.

Они были на хорошем счету у Владычицы Ночной, это льстило, радовало, но... Но кто они без Венатора? Всего лишь еще три фестрала, слишком упрямых, чтобы отказаться от давно устаревшего орудия, боеприпасы для которого производились поштучно, вкопытную. Каждую новую деталь на замену, по слухам, изготавливала лично Великая, просто потому что больше никто не знал его конструкции. Они были никем без Венатора, но Ее Величество, похоже, считала иначе.

– Выдвигаемся, – скомандовала Сайлент Шейд, откидывая полы палатки. – Внесем свой вклад в победу.

Ни небесной кареты, ни пегасов, ни единорога – все их сопровождение исчезло. Скорее всего, командование направило их на более важные задачи, не видя смысла выделять охрану расчету орудия, который мог в любой момент просто покинуть поле боя по приказу сверху.

По пути к передовым позициям Равенеры то и дело ловили на себе взгляды солдат и офицеров. Но вопреки ожиданиям, они были не завистливыми, злыми, или раздраженными, а сочувствующими. Они считали, что расчет Венатора пропустит все самое веселое, ведь какие могут быть проблемы на относительно узком участке фронта, среди пустынной, каменистой местности, где каждая тропка давно разведана, а все возможные позиции укреплены до безумия? Эквестрийские войска ждали, жаждали этого нападения, врагов, что будут штурмом брать их позиции, они спорили о том, кто сколько вражеских солдат убьет, шутили друг над другом, травили анекдоты. Пони южного фронта уже очень давно не сталкивались с серьезными испытаниями. Да, драконы были опасны, но быстро гибли под шквальным обстрелом, когда в небе было металла как бы не больше, чем на земле. У них была тяжелая артиллерия, супердирижабль и с десяток «Сайдсвордов», чего им опасаться? Пулеметно-пушечный огонь попросту сметет врага.

Сайлент Шейд же понимала, что это – глупая, самоубийственная бравада.

Она все еще помнила теней Тенебрис, безоружных, слабых, умирающих от пары пуль, а то и после молодецкого удара с двух задних ног. Помнила, как легко они гибли... И какое опустошение приносили с собой при каждой кажущейся бессмысленной атаке. Равенеры прекрасно знали, насколько опасна и разнообразна магия, ведь их орудие было созданно именно для того, чтобы бороться с самыми могущественными из магов, тех, кто полагался на щиты и барьеры, неподвластные пулям и снарядам.

Фестралы никогда не забывали, почему Великая изначально отказывалась делать ставку на пулеметы, сразу разработав сначала Венатор, а потом Рапаксы. В отличие от дневных пони, слишком привычных к магии, они никогда не забывали о ее опасности.

Именно поэтому щиты, прикрывающие наступающие войска, их не удивили. Не после рассказов о могущественной запретной магии душ, применяемой кристаллийцами.

Барьер был крепок, он даже не мерцал под все более и более яростными ударами тяжелой артиллерии. Он медленно, неумолимо полз к позициям поливающих его пулями и снарядами эквестрийцев, словно оползень, сошедший с гор. На его поверхности начали рваться бомбы, запускаемые пегасами, все больше и больше орудий вело по нему огонь, стараясь концентрироваться на одной точке. Все в армии Эквестрии знали проблему магических щитов – они могли казаться несокрушимыми, но запас прочности и, что самое главное, предел поглощаемой силы удара был ограничен. Поэтому никто не удивился, когда по поверхности купола поползли трещины. Все ждали той краткой задержки между разрушением старого и установкой нового барьера, чтобы хотя бы часть снарядов ударила по солдатам противника.

Враг тоже многое знал о барьерах.

Внутри купола возник новый, он же принял на себя удар, стоило только обрушиться первому. Эквестрийцы опустошали боезапас, пытаясь пробиться сквозь щит, но с тем же успехом можно было бы попытаться вычерпать море. И неясно, что закончится раньше – резерв магии у врага, или боеприпасы.

Пони начали перегруппировываться, вместо сплошной линии фронта формируя извилистую кривую. Даже если враг сможет воспользоваться барьером, чтобы навязать ближний бой, его остановит необходимость подавлять каждый окоп, каждое укрепление, и при этом внимательно следить за флангами. Да и щит был слишком прочным, слишком непоколебимым – он, скорее всего, не пропускал и мухи.

Сайлент Шейд нахмурилась, опуская на землю сумки со снарядами. Враг ведь не собирался просто «сдвинуть» эквестрийцев назад? Для этого не требовалась настолько огромная армия. Но потом она вспомнила про киринов, и план врага стал чуточку понятнее.

Напряжение росло, артиллерия перестала пытаться пробиться сквозь магический барьер количеством, ведя лишь беспокоящий огонь, пока Равенеры высматривали киринов, ну или хотя бы ответственных за щит магов. Единственное же, что видел Аккурейт, это ровные ряды солдат, марширующих в ногу – зебры, абисситы, йети – и идущих следом за ними драконов.

А потом он взглянул дальше и обнаружил целую вереницу куполов, следующих один за другим, десятки их, с тысячами солдат, заполнивших, казалось, все видимое пространство. Сотни малых пузырьков сновали между ними, похоже, обеспечивая бесперебойное снабжение... И жертв.

Сотни жертв, добровольных, с готовностью становящихся на круглые платформы, режущих себе глотки. Не было никаких магов, не нужны они были... Кристальная Империя наглядно продемонстрировала, почему тогда, в далеком прошлом, только аликорнам оказалось под силу освободить южные земли, ставшие Эквестрией. Они вынесли уроки из северной войны, разработали новые ритуалы, новые барьеры, адаптировались и усилили армию Шторма своими знаниями и умениями.

Это будет бойня. Обоюдная. Десятки тысяч погибнут за один день, ибо Эквестрия не собиралась отступать. Со своей позиции Равенеры видели, как пони готовились встречать врага, уже без бравады или веселья, но с мрачной решимостью готовых умереть за свою страну. Жеребцы и кобылы обкладывались патронными ящиками, готовили еще вчера казавшиеся устаревшими клинки, накопытные, крыльевые, на держаках, поднимали копья, до тех пор бесхозными связками валявшиеся на позициях. Гулко ревела сирена «Сандауна», залп за залпом накрывавшего десятки магических куполов из главного калибра, рвались бомбы... Но враг наступал, спокойно, уверенно. Словно им ничего не грозит.

Росчерк снаряда вонзился в один из барьеров и прогрохотал безумный по мощи взрыв, не просто покрыв барьер трещинами, сокрушив его одним единственным попаданием.

– Ага, вот и «Лонгсворды»... – прошептала, облизывая высохшие губы, Гравис.

Враг потерял по меньшей мере десяток куполов, тысячи солдат, но адаптировался быстро, практически мгновенно по меркам сражения. Теперь барьеры были тройными, солдаты теснились и ускорились, перейдя на быстрый марш. Какими бы мощными ни были орудия «Лонглэнс», магия душ была даже более могущественной, особенно при таком количестве добровольных жертв.

Напряжение возросло до каких-то запредельных величин. Это не было похоже ни на одно предыдущее сражение, слишком масштабное, слишком нетипичное из-за тактики врага. Лишь наличие кристальников сделало возможным это наступление, и то, что никто их здесь не ожидал в таких количествах. Особенно добровольных жертв. На южном фронте никто не умел бороться с магией душ, ее безумной мощью, ее возможностями.

Оглушительный оркестр огнестрельного оружия пел свою симфонию разрушения, гимн войне, крики раненных, умирающих, тонули в грохоте непрекращающихся взрывов. Привыкшие заливать небо ливнем снарядов, солдаты и офицеры южного фронта не экономили, прекрасно зная, что на складах ждут своего часа сотни, тысячи тонн боеприпасов. «Лонгсворды» начали бить синхронными залпами, все же умудряясь время от времени обрушивать щиты врага, солдаты Шторма наступали в каком-то сумасшедшем угаре – больше не было ровного строя невозмутимых лиц, только скалящиеся в ужасе и воодушевлении гримасы.

До столкновения, настоящего столкновения, когда артиллерия не могла бить, опасаясь накрыть свои позиции, а врагу придется отключить щит, оставались считанные минуты. Минуты бега по трупам, минуты крови, смертей, взрывов и визга пуль.

Уже секунды.

Грань щита вонзилась в позиции, но не сдвинула их, пронеслась насквозь, дальше. Враг запер передовые отряды и расчеты под куполом, вместе с обезумевшими от крови и смертей солдатами.

Вспыхнули синим пламенем до тех пор скрывавшиеся кирины. Игнорируя отчаянный пулеметный и пушечный огонь, они бросались прямо в окопы, сквозь копья и клинки, вгрызаясь, выжигая, разрывая пони на части, следом бежали остальные солдаты армии Шторма, добивая выживших, заходя во фланги, и падая, один за другим умирая под непрекращающимся, беспорядочным дождем из свинца.

Одна позиция, вторая, пять, десять... Не считаясь с потерями, враг наступал, подобно безудержной лавине, оползню, поглощающему эквестрийских солдат, оставляя после себя только перемолотые тела и грязь.

Равенеры успели отойти назад, так и не сделав ни единого выстрела. Не успели заметить, да просто обнаружить киринов ранее. Но задачу необходимо было выполнить, поэтому Гравис легла, позволяя Аккурейту целиться вниз, пока Сайлент Шейд заряжала спецбоеприпас, параллельно посматривая за небом. У них больше не было прикрытия... А у врага были грифоны и драконы.

– Закрыт, – отчиталась фестралка, отпуская рукоятку затвора.

– Выстрел, – пробормотал жеребец, потянув спуск на себя.

Как и всегда, его точность была почти безупречна. Как и всегда, снаряд не заметил пленки барьера, словно бы ее и не было. Мчавшийся вперед не разбирая дороги кирин споткнулся, кувыркнулся и сел, ошалело вертя головой – Аккурейт умудрился попасть ему в ногу, а не грудь.

Нога осталась на месте, не появилось даже выщерблены. Спецснаряды все же не были предназначены для пробития брони, они просто игнорировали магическую защиту. Неизвестно, на что рассчитывало командование.

– Эффекта нет, – констатировала очевидное Сайлент Шейд, наблюдая за бойней, внутренне ужасаясь от картин столь масштабного кровопролития.

Это не было сражением. Это было кровавое безумие, в которое с обеих сторон вливалось все больше и больше существ, забывших о своей разумности.

Ревели, разбрасывая пламя, драконы, телами тараня позиции яростно отстреливающихся пони, абисситы, эти высокие, изящные, ловкие двуногие коты словно бы танцевали среди пуль и снарядов, в грязи, замешанной на крови и внутренностях, орудуя саблями, словно жнецы – косами. Зебры с пеной на губах мчались вперед с копьями и клинками, а позади с радостными улыбками вскрывали себе глотки жертвенные пони. В воздухе теснились взрывы кристаллических снарядов, осыпающих и своих, и врагов ливнем смертоносных осколков.

Фронт двигался чем дольше, тем дальше вглубь, эквестрицы теряли метр за метром, и цена в тысячи убитых была, похоже, приемлемой для врага.

– Равенеры, унич... – фестралка сглотнула, с любовью и болью в сердце огладив рукоятку затвора. – Уничтожить орудие!..

Магическая взрывчатка на казенную часть, внутрь ствола. Боеприпасы... В сумках, сюда же. Еще больше взрывчатки вокруг. Таймер... Пять секунд.

– Прости нас... – прошептала Сайлент Шейд, обняв Венатор напоследок.

Ощущение. Не слова, лишь ощущение благодарности и радости за прошедшее время. Ни капли обиды, злости, ничего, лишь счастье за исполненный долг.

Синхронный взмах крыльев с одновременным ударом по детонатору. Беззвучное тикание воображаемых часов, пока фестралы поднимались все выше, улетали все дальше. Ярко-белая сфера нестерпимо жаркого пламени, ударная волна, грохотом промчавшаяся сквозь тело. Красная от температуры воронка на месте оставленной позиции, ни следа Венатора.

Ужасающая какафония бойни там, внизу, где враг медленно, но неумолимо поглощал позицию за позицией, слишком многочисленный, слишком безумный, чтобы проиграть. Текущие полноводной рекой подкрепления для обеих сторон, вереницы барьеров противника, пунктиры летящих с дальних баз пегасов.

Все это осталось позади.

Равенеры мчались на пределе возможной скорости, стемясь оказаться в тылу как можно быстрее. У них был приказ, приказ Великой, и они не могли его нарушить... И не хотели. Кровавое побоище – не то место, куда хочется вернуться, даже если ты – фестрал, готовый умереть ради Владычицы.

Тыловой лагерь бурлил не меньше, чем передовые. Готовились к переброске команды снабжения, земнопони и пегасы тащили множество телег со снарядами и патронами, единороги чуть ли не на лету подвешивали новые бомбы на сбруи штурмовиков. К самому лагерю вереницей тянулись повозки со всех окрестных складов, и это был лишь один из таких лагерей. У палаток с крестами нервно бродили туда-сюда медики, целители, ожидая поступления раненных, но Сайлент Шейд знала, они не дождутся. Пока враг раз за разом запирал под барьером и себя, и эквестрийцев, раненных, оттаскиваемых в лазареты, не будет. Словно целью был не прорыв обороны, не наступление вглубь, а уничтожение эквестрийцев как нации, как вида.

– Майор Сайлент Шейд, отряд Равенеры, прибыла по приказу Владычицы для переброски в Старый Замок, – с трудом держа голос ровным, отчиталась фестралка, проземлившись перед встревоженным единорогом со знаками различия лейтенанта.

– Так точно, майор, мы вас ждали, – жеребец обернулся и кивнул своим сородичам, тут же окружившим платформу с дюжиной крупных кристаллов вокруг. – Майор, мэм, что там происходит? Раненных нет, но грохот аж здесь слышно.

Долгую секунду кобылка думала, что ему ответить. Правду? Нельзя, это просто уничтожит мораль солдат – слухи разойдутся мгновенно.

– Наши войска столкнулись с новой тактикой противника, сдерживают его наступление, – Сайлент Шейд решила отделаться общими словами.

– Принято, мэм, уж наши-то им вломят, – жеребец улыбнулся. – Встаньте на платформу, все трое. Домчим за вспышку.

Фестралы выполнили команду, вокруг них сомкнулся круг из дюжины единорогов, чьи рога начали светиться чистой белой магией. Секунда, мгновение, даже меньше, яркая вспышка, и пытающиеся проморгаться пони оказались совсем в другом месте.

На границе у непроницаемо-черного барьера посреди дремучей лесной чащи, охраняемого фестралами.

– Расчет Равенеров по приказу Владычицы прибыл! – тут же отчиталась кобылка, вытянувшись и щелкнув копытами.

– Проход разрешен, – темно-серая фестралка отошла чуть в сторону. В матовой черной стене появилась арка, взрезавшая барьер.

За ним, в этом окне, был виден лагерь. Лагерь беженцев. Палатки, пони, дневные и ночные, жеребята, штабеля каких-то припасов, снаряжения, массивные бочки, парящие туда-сюда летуны с пулеметами. Мимо них всех, собирая встревоженные, злые, испуганные, безразличные взгляды шла та, кого фестралка ожидала увидеть меньше всего.

– Добро пожаловать в Старый Замок, анклав Эквестрии, – сказала высокая зеленовато-черная кобыла со стрекозиными крыльями. В ее розовых с мерцающим золотом ободком вокруг радужки глазах плескалась тоска напополам с решительностью, странный, пугающий коктейль эмоций. – Я – мать роя Тристия, его управляющая.

***

Эпплджек неслась по коридорам Кантерлота, распугивая и так взвинченных новостями с фронта обитателей и посетителей замка. Земнопони бежала, стремясь опередить и повстанцев, и лоялистов, бежала в медицинское крыло, зная, кто там, желая увидеть, спасти свою подругу, одну из первых жертв Найтмер Мун.

Эдука была права, опять права, эта сумасшедшая мышепони! К ней и правда пришли повстанцы, позвали на войну против королевы Найтмер Мун. Ее и Рэрити, но единорожка сразу отказалась участвовать в кровопролитии. Что-либо предпринять резко ставшие агрессивнее пони не успели – примчалась стража в виде вооруженных пегасов, завязалась короткая стычка, результатом которой стало пять трупов. Эпплджек же со своими разобралась сама, на ферме, просто отмутузив идиотов голыми копытами. Она искренне не желала знать, что с повстанцами собирались сделать угрюмые военные, забравшие избитых, связанных пони.

Проигнорировав встревоженного брата, успевшего получить боевое седло с парой пулеметов – его вновь призвали на службу, пусть и в ряды сил обороны Понивилля – земная пони рванула в Кантерлот. Ее никто даже не останавливал, в столицу стекались пони со всей округи в поисках безопасного места в условиях новой глобальной войны. Пони искали убежища и ответов, успокоения, воодушевления... Хоть чего-нибудь.

Но королева молчала, молчали и ее заместители. Как слышала Эпплджек, вся верхушка целиком куда-то исчезла, правительство, генеральный штаб, большая часть опытных управленцев. Не осталось ровным счетом никого, кто мог бы принимать решения, но приказы продолжали приходить, разве что неизвестно откуда. Никто не видел ни Твайлайт Спаркл, ни командующего Квазара, ни Рэйвен Инквелл или Ноксию. Кто-то возмущенно кричал о том, что целый исследовательский отдел просто взял и исчез вместе с начальником, некоей Трикси Луламун. Пропали с концами, даже с оборудованием, множество инженерных отделов, в том числе и ответственные за разработку новейших планеров. Чем больше слухов окружало земнопони, тем страшнее ей становилось, тем быстрее она бежала в Кантерлотскую больницу.

Со скрипом копыт по мрамору пола Эпплджек затормозила у входа в одну из палат, дверь которой была приоткрыта, подперта уголком-стопором.

«Опоздала?!» – забилась в голове паническая мысль, оранжевая кобылка, чуть ли не теряя шляпу, ворвалась внутрь... И застыла в шоке, ужасе от увиденного.

Она и правда опоздала. Бездыханное тело Пинки Пай лежало на койке, прикованное за ноги кандалами, тощее, с обезображенной головой, покрытой множеством шрамов, с трудом прикрываемых прямой розовой гривой. Ее подруга была мертва. Пинки мертва.

А рядом, на стуле у кровати, держа копытами дыхательную маску, сидела та, кого Эпплджек никак не ожидала увидеть. Особенно в этой роли, здесь, у стойки с пищащей на одной протяжной ноте аппаратурой.

Желтая шерстка, длинный розовый ирокез, камуфляжная форма с темно-зелеными крестами на коричневом фоне на месте нашивок... И знаки различия полковника на отворотах кителя. Пегаска чуть заметно вздрогнула, мгновенно повернувшись в сторону Эпплджек.

Спокойные глаза цвета морской волны долгие секунды смотрели в полные ужаса зеленые. Секунды молчания, окруженного криками пони и топотом их копыт.

– Здравствуй, Эпплджек, – Флаттершай отвернулась, вновь смотря на мертвую Пинки Пай. Ее копыта гнули и мяли дыхательную маску, но в глазах, позе, положении ушей не было и намека на хоть какие-то эмоции. – Не ожидала увидеть тебя здесь.

– Не ожидала? Не ожидала?! – земная пони всхрапнула в гневе и ярости. – Убийца! Ты убила ее! Ты убила Пинки Пай!

– Она давно мертва, Эпплджек, – тихо ответила пегаска, потянулась крылом к аппаратной стойке и маховыми перьями нажала на несколько кнопок, отключая экраны и звук. – Она ни разу так и не очнулась. Мозговая активность нулевая. А недавно Владычица сказала, что мы ухаживаем за телом без души. Вот уже который год ухаживаем.

– Тогда зачем?! – срываясь на крик, спросила Эпплджек, по ее щекам текли слезы, пропитывая шерстку и срываясь вниз. – Зачем вы держали ее здесь? Для чего, едрить вас в сено?! Шоб глумиться?!

– Никто не знает планов и идей Владычицы Кошмаров, Эпплджек, – Флаттершай осторожно, мягко приподняла край одеяла и накрыла мертвую пони с головой. – Никто, и я в том числе... Прости, мне надо идти. У меня новое назначение.

– Никуды ты не пйдешь, – прорычала земнопони, чей мир, и так держащийся лишь на силе воли, окончательно рухнул.

Если бы повстанцы вновь позвали ее на войну против королевы, она бы не просто согласилась, а потребовала отправить себя в самое пекло, лишь бы набить как можно больше этих отвратительно невозмутимых лиц.

– Не надо, Эпплджек, – пегаска покачала головой. – Ты не сможешь меня остановить.

– Ты. Никуды. Не пйдешь!

Резкий взмах крыла, серебристый росчерк, свист у самого уха, резкая, острая боль. Громкий, чуть звенящий стук. Эпплджек, похолодев внутри, медленно обернулась – из стены торчал скальпель.

– Я была полевым медиком, Эпплджек. Нам нередко приходилось защищать себя и пациентов с оружием в зубах, копытах и крыльях, потому что мы были единственными, кто способен. Не научиться защищаться и нападать было подобно смерти.

– Ты не Флаттершай... – прошептала дрожащая от страха земная пони. Она почувствовала горячую кровь – скальпель надрезал ее ухо, и теперь алая жидкость стекала вниз.

– Уже давно, – пегаска медленно кивнула. – Я – Шай Бриз. Полковник вооруженных сил Эквестрии, и глава военной медицинской службы. И, прости, но мне нужно найти полковника Ноктюрнал и отправиться вместе с ней на новое место назначения. Прошу, не стой у меня на пути.

Эпплджек медленно отшагнула в сторону, напряженно всматриваясь в крылья пегаски. Под ними находились медицинские сумки, одна из которых была раскрыта, открывая вид на минимум дюжину скальпелей. Ни одному хирургу столько не нужно, если, конечно, не использовать их вместо оружия.

– Почему? – глотая слезы, шепотом спросила пони у проходящей мимо бывшей подруги. – Ты. АрДи. Твайлайт Спаркл... Почему?..

– Все ради Эквестрии, Эпплджек, – не задерживаясь, ответила полковник, неторопливо удаляясь от палаты. – Эквестрии, которая будет стоять вечно, несмотря ни на что.

***

– А вы не торопились, – заметила Найтмер, возлегавшая на троне. Ну, насколько это вообще возможно с учетом утяжеленных штурмовых лат и сбруи с двумя авиационными пушками с боекомплектом.

– Уж извините, ваше величество, ваши дражайшие подданные нам несколько мешали, – язвительно ответил Шторм, склонившись в издевательском поклоне.

– Ой да не пизди, все действительно обученные войска заняты далеко отсюда, – аликорн, осмотревшись, фыркнула. – Ладно, беру свои слова назад, вашему сброду и новобранцев хватило.

Стены тронного зала не могли заглушить частой дроби стрельбы, пулеметной и пушечной. Даже будучи запертыми, створки высоких резных ворот пропускали приглушенные крики команд, ярости, боли. Дворец Кантерлот, как и одноименный город, осаждался интервентами, но оборона его развалилась буквально за считанные минуты. Барьеры блокировали обстрел, но никак не препятствовали проникновению вражеской армии, ни одного дирижабля возле столицы не было, не то, что супер, даже простых «Сайдсвордов». Пегасов и то, считанные сотни, что для такого большого города – ничто.

Но даже этих войск хватило, чтобы создать проблемы ударному подразделению армии Шторма, усиленному кристаллийцами и драконами.

В тронном зале занимали свои позиции личный отряд гвардии короля, два десятка йети в латах и с алебардами, два расчета кристальников с метателями, Старлайт Глиммер с тремя единорогами и парой пегасов, лорд Тирек, Рэйн Шайн и восемь киринов.

– А что, Каденции не будет? – приподняла бровь Найтмер, не обнаружив Ненависть даже просто в округе. – Вы серьезно? Это все, что вы притащили? А драконы? Где хоть один дракон? Я хотела подраться с драконом!

– Не недооценивай нас, аликорн, – проворчал кентавр, сбрасывая на пол наплечную сумку.

– Ебаный ж в рот! – полный разочарования крик заставил витражи тронного зала задрожать. Найтмер спрыгнула с трона. – Я тут, значит, броник доделала, пару пушек – пушек! – притащила с собой, даже, ебанарот, магической защитой обзавелась, автономной, а все, что вы притараканили – ебучие тюремные кристаллы и Жемчужина? И все? Вы, блять, надо мной издеваетесь?! Вы бы хотя бы Кристальное Сердце спиздили для начала!

– Оно нам не понадобится, – уверенно заявила Старлайт, поднимая Королевскую Жемчужину в воздух своим телекинезом.

– Ну да, ебать, никто из вас все равно не умеет им пользоваться, – Владычица Кошмаров презрительно скривилась. – Ну и че ты задумала? Эта херобора только превращать умеет, ну и служить источником магии, не более.

Вместо ответа единорог направила поток структурированной магии в артефакт, заставляя его резонировать с собой. Найтмер с интересом склонила голову набок, даже и не думая вмешиваться – ей было просто любопытно, что эта пони придумала. Она уже начала сомневаться в том, что все эти меры с убежищами, анклавами, эвакуацией правительства и достойных по ее мнению пони были необходимы.

В это же время Тирек засунул переднюю ногу в сумку, чем немало удивил аликорна, и вытянул в ее сторону обе руки со скрюченными пальцами, словно пытаясь схватить ее... И схватил. Но не тело, нет, магию, потянув ее с такой силой, что бывшая лисица чуть не упала, разом лишившись большей части магического усиления. Тюремные кристаллы начали разрастаться, поглощая вытянутую из нее силу, а в следующее мгновение вспыхнула Жемчужина. Артефакт омыл перламутровым светом весь тронный зал, но затем сконцентрировался на Найтмер. Увернуться она уже не успела, но вместо превращения в какую-то мелкую зверушку ну или хотя бы камень она почувствовала другие изменения.

– Погоди... И это все? – аликорн шагнула вперед, наводя пушки на сиреневую пони. – Вы... Вы просто решили лишить меня магии вытягиванием и заблокировать обращение в дым... И саморегенерацию? Старлайт, ты меня разочаровываешь.

– А что ты можешь без магии, а? – нервно ухмыльнулся Шторм, которого реакция королевы знатно напрягала.

Он бы на ее месте как минимум напрягся, особенно стоя против столь сильного отряда.

– Меньше слов! – рявкнул Тирек, скрипнул зубами. Прокачивать сквозь себя НАСТОЛЬКО много магии было физически больно. – Кристаллы не могут расти вечно!

– Наконец-то! – взвыла от восторга Рэйн Шайн, окутываясь синим пламенем. Обсидиановые копыта с силой ударили по полу, оставляя в мраморе оплавленные отпечатки. – Дерись со мной, Лунная Пони!

Пегасы взмыли под потолок, единороги во главе со Старлайт отошли назад, за спины йети-гвардейцев, готовя многочисленные заклинания. Вперед рванули кирины, ведомые своей королевой.

С рогов единорогов сорвались первые боевые заклинания, быстрые, но смертоносные магические стрелы, пегасы заходили с флангов, стремясь осыпать аликорна тюремными кристаллами. Гвардейцы вместе с королем Штормом не двигались – они бы мешали киринам, и сейчас служили резервом.

Раздраженно оскалившаяся Найтмер закусила кнопку спуска.

Это не было похоже на ставшие привычными редкие выстрелы Рапаксов. Это не была трещотка Рипперов. Это был ужасающий рев, в котором не было слышно отдельных выстрелов. Один из киринов рухнул, расколотый на тысячу мгновенно потухших осколков.

– Нравится? – рассмеялась Владычица Кошмаров, взмахом крыльев разрывая дистанцию между собой и замершей в шоке Рэйн Шайн. Тяжело, с грохотом приземлилась. – Уф... Это – револьверная система заряжания, я прямо в последний момент ее вспомнила! Тыща шестьсот выстрелов в минуту, сука!

Две ревущие очереди – еще две груды обсидиановых обломков. Кирины, опомнившись, рванули в атаку, но Найтмер лишь перелетала с места на место, игнорируя попытки магического обстрела – ее персональный барьер вполне успешно сдерживал атаки.

– Да как она вообще летать может?! – возмущенно закричал Шторм, сжимая рукоять меча обеими руками. – У нее не должно оставаться магии больше, чем на поддержание жизни!

– Она и не летает, – прохрипел Тирек, впившись взглядом в аликорна. – Она просто прыгает и помогает себе крыльями...

Двое киринов замерли и начали крутиться, но тут же были разбиты с ревом пушек и звоном стрелянных гильз.

– Нахуй идите со своей ебучей магией! Угх!..

Мерцающая сфера взорвалась, столкнувшись с барьером, и отбросила аликорна мощной взрывной волной. Понявшие задумку Старлайт, единороги начали осыпать королеву такими же заклинаниями со всей возможной скоростью.

Найтмер резко пригнулась, пропуская одну из сфер над головой, метнулась влево, уклоняясь от кирина. Рев орудий – еще один взорвался градом осколков, следующий полетел кубарем, получив точный удар по затылку, а от Рэйн она просто отпрыгнула, взмахом крыльев подбросив себя повыше. Еще грохочущая очередь – один из пегасов взорвался ошметками плоти, костей и перьев, вперед выдвинулись гвардейцы Шторма, выставив алебарды.

Аликорн внезапно рванула прямо на королеву киринов и описала вокруг нее полукруг, скользя по мрамору пола – в бок обсидиановой кобылы вонзились два кристаллических снаряда, сбив ее с ног.

– Я о вас... Не забыла!.. – тяжело дышащая Найтмер оскалилась, стиснула зубами кнопку спуска. Расчеты метателей рванули в разные стороны, но снаряды не достигли их по другой причине – Старлайт установила барьер, чуть не рухнув на пол от резкой нагрузки.

– Тяни магию из меня! – крикнул Тирек и в ужасе понял, что на него смотрят стволы пушек.

Аликорн вновь стиснула зубы... И ничего не произошло.

– Сука... Клин, что ли... – прохрипела она, неожиданно ловко уворачиваясь от метнувшегося ей в бок кирина и потянув какой-то тросик. Пушки с грохотом и лязгом упали на пол, нога приподняла забрало.

Блеснуло лезвие тесака, сжимаемого зубами, оно вонзилось в шею одного из двух оставшихся киринов... И пронзило обсидиановую плоть, словно нож – снег. Удар ноги сбил его на пол, крыло схватилось за держак перьями. Одно быстрое движение, и отсеченная голова с тяжелым стуком покатилась в сторону от быстро остывающего каменного тела. О пленку щита разбилось еще два снаряда, заставив его потрескаться.

– УБЬЮ!!! – взвыла Рэйн Шайн, ускорившись еще сильнее, вбивая копыта в пол с силой достаточной, чтобы заставить мрамор трескаться и колоться. Найтмер не успела отпрыгнуть и с хрипом-рыком отлетела назад лишь для того, чтобы быть придавленной обеими ногами обсидиановой кобылы. – УМРИ!!!

Аликорн молча извернулась и со всей силы лягнула ее в каменный живот задними ногами. Даже без усиления магией ее кости не треснули, но она заметно поморщилась, быстро вставая... И тут же пригибаясь, пропуская очередную сферу над собой. По мерцающему от недостатка энергии барьеру ударил кристальный снаряд, еще одно заклинание ударило в пол прямо перед ней, заставив отшатнуться. Бросившуюся в атаку Рэйн Найтмер встретила грудью, встав на дыбы, хрипло, резко выдохнула от удара, морщась от жара синего пламени. Прикрывшись от снаряда кирином, она резко скрутилась, всем своим немалым из-за брони весом роняя обсидиановую кобылу на пол, едва успев выдернуть ногу из под ее тела. Перекатившись, аликорн выхватила второй тесак и вонзила его в не успевшую встать королеву киринов, прямо в лоб.

Это ее не убило, не могло убить. Но удивило, заставило отпрянуть, попытаться вытащить «занозу». Владычице хватило этой заминки.

Бросок, рывок – Рэйн Шайн снова падает, накопытник ударил по ее голени, заставив подогнуть ногу. Маховые перья обернулись вокруг держака, дернули – очередное взрывное заклинание лишь раскололо камень на боку взревевшей от боли и ярости кобылы.

Янтарные лисьи глаза Найтмер на долю секунды пересеклись с белыми провалами в глазницах королевы киринов.

Взмах – на пол падает отсеченный рог, второй – клинок вонзился в шею. Удар плечом, толкнувший брыкающееся тело на сразу два кристальных снаряда и четыре ударных заклинания, одно аккуратное движение ног, и взметнувшееся, перекрутившееся от попаданий тело само провернулось под удерживаемым крылом тесаком.

На пол упал остывающий безжизненный камень.

Найтмер больше не смеялась, не скалилась. Она с холодным расчетом оценивала позиции противника, его возможности, берегла дыхание. Ее глаза метались от врага к врагу, следили за мечущимся пегасом, пытающимся в который уже раз кинуть в нее тюремный кристалл. Аликорн отслеживала каждый из них, ловко ступая между опасными артефактами, используя стрелянные гильзы, чтобы отбрасывать черные камни со своего пути.

Сражение на мгновение замерло, пока враги оценивали обстановку.

Найтмер тяжело, загнанно дышала. Прыжки и бег в тяжелой броне, а до того еще и с пушками с боекомплектом выпили из нее все силы, пот заливал глаза и уже с трудом впитывался в поддоспешник. Зачарования спасли ее от переломов, но все тело болело от многочисленных ударов об пол, ныли, тянули ожоги, оставленные обжигающе горячими телами киринов. В груди поселилось сосущее чувство пустоты, живот, казалось, прилип к позвоночнику – в отсутствие магии тело аликорна начало пожирать само себя, лишь бы поддерживать взрывную силу, столь необходимую здесь и сейчас.

Враги это видели, и знали, что это их шанс.

– Убить ее! – приказал Шторм, взмахивая своим мечом. Гвардейцы выступили единым строем.

– Да хуй... Там рылся... – рыкнула Найтмер, закрыв глаза и сосредоточившись. Бороться с вытягивагием магии в текущем состоянии было сложно, но у нее появилась лишняя секунда на это.

– Осторожно! – заорал Тирек, ощутив сопротивление. – Она колдует!

Старлайт тут же возвела щит для себя и кристаллийцев, единороги прикрылись своими барьерами. Гвардцейцы мгновенно рассредоточились... Но не их выбрала своей целью аликорн.

Магическая игла ювелирно точно пронзила голову замешкавшегося пегаса. Пони рухнул на землю, рассыпав черные кристаллы вокруг себя.

– Потанцуем, – оскалилась в злой ухмылке бывшая лисица, перехватывая тесак зубами. Переглянувшись, йети слаженно окружили ее, выстроившись двумя полудугами, не мешая кристальникам и единорогам вести обстрел.

Со звоном лопнул барьер, сумев все же сдержать кристальный снаряд, но ночногривая кобыла уже мчалась на выставивших вперед алебарды гвардейцев. Зачарованное оружие ударило по латам, прорезав ткань и частично прорубив бронеплиты, мелькнул клинок, выплюнутый в копыто. Взвившись на дыбы, Найтмер вонзила тесак в висок одному, подставила боковые элементы брони под удар второго, крылом сбила алебарду третьего. Перешаг – еще один отшатнулся, брызжа кровью из перерезанной глотки, аликорн скрутилась, словно пружина, лягнула следующего, промяв кирасу, вбив ребра в легкие. С грохотом рухнула на пол, пропуская снаряд, перекатилась, уклоняясь от магического залпа и ударов оружием, прямо под ноги двум гвардейцам. Йети не растерялись и вонзили в Найтмер алебарды, шипами пробив бронепакеты, нанеся первые раны. Она же ударом головы в шлеме под колено заставила одного из них упасть, мешая напарнику, и резко метнулась в сторону, роняя капли крови – очередное взрывное заклинание разорвало их обоих.

– Да какого Тартара?! – откровенно истерил Шторм, отходя назад, в ужасе смотря на всего одну, ослабленную, раненную кобылу, вырезающую его солдат, словно слепых котят. – Вы двое! Сделайте что-нибудь!

– Я пытаюсь! – раздраженно рявкнула Старлайт, стараясь хоть как-то задеть не очередного гвардейца, а Найтмер. Но нет, следующее же заклинание ударило по последнему кирину, отшвырнув его к трону.

Еще один йети, пытаясь разорвать дистанцию, наступил на черный кристалл. Всего спустя секунду он рухнул на колени, обессиленный, и этого хватило Найтмер, чтобы обезглавить его одним ударом ног. Не тесака. Она лягнула его в лицо с такой силой, что его голова просто взорвалась ошметками костей и мозгов.

Кристаллийцы выжидали, больше не желая убивать своих союзников, единороги переключились на защиту гвардейцев. Тирек тяжело рухнул на пол, с трудом удержав руки поднятыми и направленными на Воплощение Войны.

Это была бойня. Опыт и безупречный контроль тела, крепчайшая зачарованная броня, это делало аликорна чрезвычайно опасным и смертоносным противником. Да, не неуязвимым, но слишком сильным для остатков объединенного отряда.

Вскоре осталось всего трое гвардейцев и потрескавшийся, мерцающий пламенем кирин. Единороги выдохлись, даже Старлайт Глиммер тяжело дышала... Шторм пытался открыть двери, то ли чтобы сбежать, то ли вызвать подкрепление, руки Тирека дрожали.

Найтмер, роняя на пол крупные капли крови, стояла на дрожащих ногах, ее глаза лихорадочно блестели, а губы растянула безумная ухмылка. Ее лицо осунулось, впали щеки, заострились черты. Она то и дело облизывалась, слизывая кровь, натекащую из разбитого носа и порезов под рогом – шлем и забрало она потеряла, как и несколько бронепакетов, просто выпавших из разодранных чехлов.

– Мы... Еще... Не закончили... – прохрипела аликорн, медленно шагая вперед. Кристаллийцы тут же открыли огонь, но она просто немного отклонила корпус сначала в одну, потом в другую сторону, позволяя снарядам промчаться мимо. – Я... Я вас...

Найтмер запнулась об остывшее тело обезглавленного кирина и рухнула на пол, закашлялась, разбрызгивая кровь. Старлайт стиснула зубы и зажгла ноющий рог.

Они смогут. Они почти победили. Да, они ошиблись... Им нужно было больше сил, но у них почти получилось!

Заклинание сорвалось с рога в тот же миг, как вспыхнула зеленая вспышка. Магическая стрела разбилась о барьер.

– Нет... – кристалл в груди единорожки треснул, не выдержав напора эмоций. Старлайт в ужасе и гневе смотрела на Тристию, склонившуюся над медленно теряющей сознание Найтмер. – НЕТ!!!

Она рванула вперед на заплетающихся от усталости ногах, но, конечно же, опоздала. В зеленой вспышке исчезла мать роя чейджлингов... И королева Эквестрии.

Рухнул лорд Тирек, едва успев вырвать ногу из тюремного кристалла, выросшего до размера немаленькой комнаты. Стек по запертым дверям истерично смеющийся король Шторм. Кирин упал рядом с остывшим телом своей королевы, роняя похожие на капли лавы слезы на потрескавшийся мрамор пола.

Они проиграли... Но был еще один шанс. Скоро, совсем скоро диверсанты доберутся до реакторов стоящих на стаппелях строящихся супердирижаблей и планеров. Уже скоро отряды пробьются к реакторам Кантерлота.

Они лишат Эквестрию большей части ее супероружия, армии, всего. Пусть сражение они и проиграли, они выиграют войну.

Они... Должны...

***

Подступы к Урбноксу были хорошо укреплены, но барьер, генерируемый установленным в глубине города реактором, их не прикрывал. Здесь повсюду стояли новейшие Вапорайзеры, а немалая часть пегасов и фестралов рассекали небо на жестких крыльях Гарпий, пока еще неуверенно, неумело. Из окружающих единственный вход в город скал торчали чудовищные по размерам стволы Лонглэнсов. Это место должно было быть неприступным, и Рэйнбоу Дэш сделала все от нее зависящее, чтобы противник не попал в город.

Но иногда простого усердия недостаточно.

Враг наступал волна за волной, неизвестно откуда появившийся, непонятно как сумевший пройти через укрепленные границы. Их было много, невероятно много, но хуже всего было то, насколько яростно и бездумно они рвались в бой. Пули и снаряды рвали солдат в клочья, но кристальники, абисситы, йети и зебры словно в кровавом угаре набегали на позиции с оружием наголо. И как будто этого было мало, безумие, эта всепоглощающая ненависть к врагу, отравила и эквестрийцев.

Пони с яростью и полными злобы криками бездумно расстреливали боезапас, обрушивая на объединенную армию всю свою ярость. Ненависть к интервентам толкала их на глупые, самоубийственные поступки, и генерал попросту не знала, как ей привести своих солдат в чувство, вернуть самообладание. Отправляемые на позиции посыльные либо поражались ядом ненависти, либо игнорировались, либо гибли, расстреливаемые своими же, переставшими понимать, где враг, а где союзник.

Рэйнбоу Дэш не знала, что ей противопоставить Каденции, висящей над полем боя с распростертыми крыльями, со злой насмешкой смотревшей вниз, на убивающих друг друга существ, словно на копошащихся в грязи насекомых.

– Это безумие, Дэш, – пробормотал стоящий рядом Магнус, закончив бинтовать ногу. Фестрала ранило шальным осколком кристалла, когда он пытался передать приказ отступить для перегруппировки носящимся туда-сюда пегасам в Гарпиях. Догнать не догнал, но внимание привлек, а там уже те сами к нему подлетели. – Нас тупо задавят мясом. Какая выучка, какое оружие, там бойня.

– Да ты прямо адмирал ЯсенХвост, – фыркнула Рэйнбоу Дэш, поморщилась – очередная передовая позиция была поглощена живой волной вражеских солдат.

Ей хотелось туда, на передовую, сражаться, обрушивать дождь из пуль на врага, грохотать радужным ударом на всю округу, но она не могла. Она – генерал, она командовала всей обороной Урбнокса. Пусть из-за Воплощения Ненависти сражение превратилось в бойню, у них все еще был шанс удержать врага на подступах, защитить город.

У нее был приказ от Владычицы, и она его выполнит, как и положено верному солдату Ее Величества.

Очередной чудовищный по силе грохот заставил Дэш поморщиться от звона в ушах – похоже, сколько-то снарядов для Лонглэнсов еще осталось. Как и всегда, взрыв принес опустошение в толпу врага, но и точно так же, как и ранее, это ни на что не повлияло. Лишь больше трупов и еще больше крови, от которой камень стал слишком скользким, чтобы даже просто стоять.

Силы эквестрийцев таяли все быстрее и быстрее. У нее почти не осталось подкреплений, немало снаряжения и боеприпасов потеряно, их было просто слишком мало – никто не ожидал врага так далеко в тылу, да еще и в таких количествах.

– Генерал! – перед Рэйнбоу приземлилась – хотя скорее рухнула – пегаска, без оружия и в легкой броне. Разведчик. – Мы обнаружили источник вражеских подкреплений! Кирины держат открытыми порталы, четыре!

– Хорошая работа, старший лейтенант, возвращайтесь под барьер.

– Служу Эквестрии! – вытянулась пони и быстро поковыляла ко входу в город.

– Нам некого отправить туда, Дэш. У нас осталось, сколько, две Гарпии в резерве и пара штурмовых сбруй. Четыре портала мы не вынесем.

– Тащи веревки, – мгновенно приняв решение, вздохнула пегаска.

– Зачем?

– Баловаться, блин! Не тупи, Магнус, бомбы потащим в копытах!

– Ты рехнулась, – возмущенно буркнул фестрал, тем не менее отправившись на склад. – Но за это тебя и люблю.

– Быстрее, ептвою!

Жеребца как ветром сдуло. Рэйнбоу Дэш бросила взгляд на кровавое безумие там, вдали, на ставшей передовой третьей линии обороны. Она не могла командовать – войска ее не слушали. Она не могла обеспечить усиление подкреплениями – их больше не было. Не могла решать, куда бить тяжелой артиллерии – закончились снаряды. Все, что она могла, это ждать... Или лично нанести удар по вражеским порталам, перекрыв противнику доступ к подкреплениям. Выбор был очевиден.

Спустя где-то пять минут в небо поднялись шесть пони. Двое в планерах «Гарпия» наворачивали круги, держась выше, старательно сохраняя скорость, еще двое в штурмовых сбруях тащили по четыре бомбы, часто взмахивая крыльями, с трудом справляясь с перегрузом. Дэш и Магнус тащили еще по одной в веревочных сетках, для чего им пришлось отказаться от пулеметов и брони, надев взамен защитные амулеты. Все они понимали, этого не хватит для того, чтобы с гарантией уничтожить все порталы и обслуживающий персонал, но это был шанс внести наибольший вклад в победу из возможных. Они летели, огибая поле боя по широкой дуге, прячась за облаками, Гарпии за секунды уничтожали редкие патрули грифонов с ревом новейших скорострельных пушек. С драконом, неизвестно что забывшем так далеко от поля боя, они провозились почти минуту – очень уж крепкий и живучий попался экземпляр.

– Цель на одиннадцать! – крикнула Рэйнбоу Дэш, надеясь, что ветер не заглушил ее слова – амулет связи был не очень продуманным и улавливал все подряд.

– Цель подтверждаю! – отозвался ведущий штурмового звена.

– Бомбим с пикирования! Цельтесь в опоры арок! Штурмовому звену, по одной бомбе на опору! Звену Гарпий, бейте киринов, всех остальных игнорировать! Всем, по окончанию бэка – на базу!

– Есть!

Фестрал бросил на подругу и командира полный подозрения взгляд, но промолчал.

Ни штурмовики, ни Дэш с Магнусом не могли разогнаться до действительно высоких скоростей из-за бомб – они мешали, усиливая сопротивление воздуха, пусть и тянули своим весом вниз. Вокруг начали рваться кристальные снаряды, осколки забарабанили по персональным барьерам, враги забегали, пусть и без паники – все же атакующих было мало.

Первыми отработали штурмовики, ювелирно точно положив бомбы в опоры порталов. Мощная взрывчатка, смесь магии и химии, сдетонировала с силой достаточной, чтобы две арки из четырех тут же обрушились, Рэйнбоу и Магнус закончили дело, развалив оставшиеся две. На секунду обернувшись, пегаска заметила, что схлопнувшееся заклинание разрубило не успевших перейти на эту сторону солдат.

Пегасы взмыли вверх, штурмовики начали выруливать на курс до Урбнокса... И тут преследуемый Гарпиями дракон врезался в одного из звена, утянув истошно вопящего в эфир пони с собой, вниз. Казалось, земля содрогнулась, когда истерзанная снарядами груда плоти рухнула на землю, кто-то зло, с ненавистью выругался.

– Отставить! – заорала Рэйнбоу, но ее уже не слышали. Одна из Гарпий метнулась вниз, расстреливая не киринов, но всех, кто попадался в прицел.

Не прошло и десяти секунд, как пегаса сбили двумя прямыми попаданиями кристальных снарядов – потерявший управление планер на полной скорости врезался в не успевших разбежаться вражеских солдат.

– Дэш!

Пегаска резко кувыркнулась, сложив крылья – мимо пронеслись остро заточенные стальные когти на вытянутых вперед лапах.

Грифоны.

У них не было оружия, да даже брони – все сбросили, чтобы утащить бомбы. Остались только защитные амулеты да легкая жилетка, служившая основой для магических зачарований снижения веса и сопротивления воздуха. Крутящая пируэты на кончике крыла Рэйнбоу Дэш лихорадочно пыталась придумать, как им спастись. Она могла бы улететь, грифонам ее в жизнь не догнать, но Магнус...

Фестрал пронесся мимо, сжимаемый в когтях птицекотом.

Доля секунды на оценку ситуации.

Уцелевший планер «Гарпия» кружился вокруг дракона, заливая его снарядами.

Второй штурмовик падал вниз, то ли поймав снаряд, то ли в безумии пикирования, далеко, не разглядеть.

Выбора нет?..

Крылья с усилием загребли воздух, ставший вязким, тягучим. Ветер обратился бетонной стеной, бьющей в вытянутые вперед ноги, стремящейся сокрушить ее, смять.

Дыхания не хватало. Магия не помогала, слишком быстро она летела.

Медленно, со стоном мышц и скрипом суставов, поднять крылья. Опустить, чувствуя, как тело ноет, трещит от нагрузки.

Магия струится по каждому перу, пропитывая каждую ворсинку опахала. Каждая крупица сил нужна ей здесь и сейчас.

Гром, оставшийся позади, не слышимый ухом проломившейся сквозь барьер воздуха и магии пони. Радужная ударная волна, вытянутый конус, разрушительным фронтом мчащийся вдоль земли, вспахивая ее, взбивая, разрывая в клочья все и всех, кто оказался на пути.

Она никогда не летала так быстро.

Никогда.

И все равно опоздала.

Грифон пытался увернуться, отшвырнув фестрала. Ему и удалось – Дэш промчалась мимо, к Магнусу, успев мягко подхватить многотонный груз в виде жеребца, чувствуя, как трещат кости ног.

Подхватила, и умчалась вверх и дальше, к Урбноксу. Птицекота же разорвало на перья ударной волной.

Рэйнбоу Дэш замедлилась только у самого города, взгляд метался в поисках безопасного уголка, где можно было бы приземлиться. Бойня кипела почти у самых скал, крови было столько, что, казалось, сам воздух был красным. Пегаске пришлось отлететь далеко в сторону, подальше от сражения.

Как бы она ни старалась, мягко и аккуратно подхватить фестрала на скорости радужного взрыва было невозможно. Она бы убила его, если бы он уже не был при смерти после ударов грифона – когти птицекота оставили глубокие раны на боках и груди Магнуса. Дэш могла поклясться, что видела его бьющееся сердце, там, среди переломанных ребер.

Он не смог произнести и слова. С трудом преодолевая боль и слабость, лишь взглянул на нее, без злости, обиды, но с благодарностью и любовью.

И застыл, навеки, как и тысячи, десятки тысяч в этот день.

Ненависть горячей волной поднялась из груди, и тут же потухла, задавленная сознанием и стальной волей.

Нет, Ненависть – не ее присяга. Не ее верность. Генерал Рэйнбоу Дэш верна только Найтмер Мун, Владычице Кошмаров, Воплощению Войны. Она не позволит этой безумной силе поглотить себя. Не теперь. Хотя бы в память о Магнусе.

– Как это мило, – раздался позади хриплый, рычащий голос.

Пегаска медленно обернулась, столкнувшись взглядом с глазами Каденции. Безумными, темно-алыми с зелеными прожилками глазами, полными дикой ярости, ненависти, злости. Генерал опустила на землю искалеченное тело фестрала, опустила его веки маховыми перьями крыльев, и медленно встала, преодолевая боль в растянутых мышцах. Она буквально чувствовала, как двигаются треснувшие от перегрузки кости.

– Отвергаешь мою ненависть... Тварь... – Каденция оскалилась, медленно, угрожающе надвигаясь на измученную пегаску, смотрящую на нее с холодом и уверенностью во взгляде. – Вы... Все вы... Ненавижу...

– Не стоит, Кейденс.

Рэйнбоу закатила глаза – почему все появляются у нее за спиной? – и обернулась. Удивленно приподняла бровь – эту кобылу со стрекозиными крыльями она видела впервые, но не чувствовала от нее угрозы. Только в душе шевельнулось отчаяние из-за потерянного особенного пони. Шевельнулось и потухло, оставив после себя лишь тихую тоску.

– Ты! – взревела Ненависть, взвившись на дыбы.

– Я, – тихо ответила Отчаяние с грустью в глазах и на лице.

Долгие секунды они смотрели друг на друга, оценивая, сравнивая, сталкиваясь волей... И синхронно отступили назад. Кейденс, скалясь от злости, ударила по земле накопытником, во все стороны разлетелись осколки камней.

– Я вернусь... Я еще вернусь! – она обратилась черным облаком и унеслась куда-то на север.

– Возможно... А может и нет, – Тристия вздохнула. – Здравствуй, генерал.

– Здр... – Дэш закашлялась, сплюнула в сторону розоватую от крови слюну. – Ох... Каж... Кажись я труп...

– Не думаю, – чейджлинг коснулась своим искривленным рогом напрягшейся пегаски, пустив по ее телу волну исцеляющей магии. – Лети. Ненависть скоро потухнет без своего воплощения. Тебе нужно увести войска в убежище. Немедленно. У тебя не больше пяти-семи минут.

Пони коротко кивнула и, осторожно подняв тело фестрала, взмахом крыльев подбросила себя в воздух. Обернулась, смотря на провожающую ее взглядом необычную пони, отсалютовала крылом и направилась к Урбноксу.

– Ты была права, Найтмер... Она – дикий зверь в обличие аликорна, – вздохнув, Тристия исчезла во вспышке заклинания, возвращаясь в Старый Замок. Все, что могла, она уже сделала, да и время заканчивалось.

***

Твайлайт от неожиданности чуть не упала со стула. В яркой зеленой вспышке в комнате появилась Тристия, а рядом с ней израненная, тощая Найтмер. Аликорн резко, булькающе вдохнула, засучив ногами, скрутилась, выгнулась, закашлялась. Единорог метнулась к приемной матери, внутренне холодея, воспользовалась магией Файрфлай, формируя диагностирующее заклинание... И с недоумением уставилась на наставницу.

– Это не смертельные ранения, – пробормотала пони, водя копытами вдоль ран. Резанные, колотые... Несколько трещин. Ожоги. Куча ссадин и ушиб чуть ли не всего тела, но ничего не то, что смертельного, даже тяжелого. Самой главной проблемой было истощение, но и с ним было легко справиться, а уж аликорну и подавно. – Найтмер? Найтмер, вставай, не притворяйся! Тебе пятнадцать минут на восстановление хватит!

– Да бля... – бывшая лисица отползла к стенке, и медленно перевернулась на живот, подогнув под себя ноги. – Дайте уже сдохнуть спокойно...

– Какой сдохнуть, тебе отожраться просто надо!

– Не... – Найтмер обвела мутным взглядом комнату, явно всматриваясь куда-то вдаль, за стены и толщу скал. – Минут... Десять минут еще... Ща они до реакторов доползут, и все... Ох... Ща блевану...

– Ведерко подать? – поинтересовалась Тристия, испытывая, казалось, крепко забытое веселье напополам с тревогой.

– Не... Дай мне минуту... – Найтмер обернулась дымом под возмущенный крик Твайлайт, обратилась лисой... И ее все же вывернуло.

Кровью.

– Ебанутая! – заорала единорог, помогая самке не упасть на бок. – Сама меня чему учила?!

– Не ори... И так хуево...

– Что ты задумала, мать? – с благодарным кивком взяв в копыто поданную Тристией салфетку, спросила пони, промакивая губы и нос морщащейся лисицы.

– Я подстраховалась...

– Подробнее. Убежища больше не нужны?

– Наоборот... – Найтмер закашлялась, глубоко вдохнула, уже намного свободнее и легче. – Наоборот. Теперь они необходимы...

– Мать, мне клещами из тебя инфу ташить?

– Я подшаманила над реакторами, дочь. Помнишь, что они пробивают канал в магосферу Эквуса?

– Такое забудешь.

– Когда они рванут – а они рванут, Старлайт, дура, не послушала Дискорда – удар ебанет не просто по пространству, а по самой магии. Убежища – единственные места, которых это коснется в наименьшей степени, все благодаря изолирующим барьерам и новым реакторам. Миру наступит кирдык.

– Ты и правда этого хочешь? – приподняла бровь Твайлайт. – Апокалипсиса? Выживание на руинах мертвого мира и все такое?

– Нет... Это просто сопутствующий ущерб, – Найтмер улыбнулась, прикрыв глаза. – Главное... Самое главное... Это наебнет саму суть мира. Его основу, первомеханику, называй как хочешь. Это уничтожит саму суть воплощений сил, светлых и темных... Никаких больше блядских циклов, Твайлайт. Никто больше не будет подвластен этой ебучей доисторической дряни. Живые воплощения это переживут... А Гармония, Тенебрис... Что там еще... Дружба, Любовь, вся хуйня... Они сгинут. Перестанут быть ультимативной силой. Тебе достанется Эквестрия, которой не будет грозить забвение только потому что так заложено в основу этого ебанного мира.

– Руины Эквестрии, – пробормотала пытающаяся переварить услышанное кобылка, вздрогнула, когда лисица схватила ее за голову, повернув так, чтобы смотреть ей в глаза.

– Осколки. Это будут осколки... И они твои. Делай с ними, что хочешь, как хочешь... Ты станешь новой ультимативной силой, Твайлайт. Не воплощение, в пизду воплощения, просто грубая мощь магии вкупе с твоими мозгами. А Тристия тебе поможет.

– Она? – Твайлайт глазами указала на прижавшую уши мать роя.

– Она. Ее чейджлинги питаются отчаянием, дочурка, смекаешь? Они высасывают его из жертв, как обычные – любовь. Не жизнь, не магию, а эмоцию, которая есть более легкая, ментальная энергия... Почувствуй перспективы, Твайлайт...

Найтмер резко вскинула голову вместе с чейджлингом. Они и раньше ощущали силу этого Воплощения, но сейчас она резко, кратно стала могущественнее. Достаточно, чтобы стать проблемой не только локальной, но и общемировой.

– А вот и Каденция нашлась...

– Она... – глаза Тристии расширились. – Она что, все это время принудительно накачивала ненавистью всех вокруг?

– Тупое животное... – лисица поморщилась. – Она была нестабильна, шаткая башенка из кубиков разных размеров и формы... Мне не хватило навыков ее стабилизировать, а Дискорду похер. Она съехала с катушек, заставив себя принять свою суть, думая, что это спасет Кристальную Империю. В итоге все, что у нее теперь есть, это сплетенное из двух огрызков подобие разума и инстинкты воплощения. Тристия, тебе пора в Старый Замок. По пути сгони эту дуру, а? Вы примерно равны по силам, инстинкты не дадут ей напасть. Прямое столкновение воплощений – то, что миром запрещено.

– Хорошо. И... – чейджлинг замолчала, пытаясь обличить странную, сложную смесь эмоций в слова.

– Пиздуй уже, и подлечи по дороге Рэйнбоу Дэш. Она мне нравится, хорошая кобыла, верная и с сильной волей.

Тристия кивнула и исчезла во вспышке заклинания.

– Ну и к чему этот траур, Найтмер? Ты – живое воплощение, тебе нечего бояться. Отъешься, подлечишься...

– Я – Война, Звездочка. Я – лишний элемент, я не смогу переродиться... Не говоря уже о том, что я не успею достаточно восстановиться, чтобы пережить удар. Без силы воплощения я – ходячий труп.

– Нахера тогда ты вообще облик сменила? Осталась бы аликорном, там раны...

– Тотальное истощение, Твайлайт. Я выжрала себя в той схватке, вот и все. Я не собиралась жить дальше, пусть и благодарна Тристии за возможность попиздеть с тобой напоследок. Удар по магофону ебнет по нам, воплощениям, мощнейшей отдачей, Тристия выживет, ей просто будет сколько-то часов хуево, Каденция... Хер знает, может, с катушек слетит, станет Сомброй, каким он был бы, не пожри его эта ебанутая. Дискорд... Ну, может, в отпуск уйдет. А я... Будь я полностью здорова, меня бы поколбасило и бросило. Но не сейчас. Мне нужно полчаса на то, чтобы восстановиться до нужного уровня, но у нас около пяти минут.

– Дура ты, – Твайлайт уткнулась лицом в бок лисицы, пошатнув ее. Ее слезы начали пропитывать китель, смешиваясь с кровью от многочисленных разрывов в шкуре. – Нахера... Почему ты не могла все сделать по-нормальному? Зачем была нужна эта война? Зачем рушить мир?!

– Честно? – Найтмер осторожно подняла отвернувшуюся пони и переложила себе на колени. – Изначально ничего такого я не планировала. Вообще. Хотела прибить Селестию, посидеть на троне просто по памяти Найтмер Мун... Да и свалить в закат. Но потом проблемы Эквестрии, далее сила воплощения начала давить на мозги... А следом – ты. Не будь тебя, я бы забила на войну и свалила, рвите мир, как хотите, но ты бы погибла. Как моя ученица, моя приближенная, а после – приемная дочь. Мне насрать на мир, на всех этих тварей вокруг, мне дорога только ты и все. И для тебя я расчищу этот мир, даже если сначала придется разбить его на осколки.

– Оно того не стоило, Найтмер. Я того не стоила. Одна жизнь не может быть ценнее мира.

– Да меня не ебет, жри, чо дают, – самка закашлялась, стерла с морды кровавую слюну. – Ух... Мало мне разрывов в легких, так они еще и чешутся, когда зарастают...

– Так нельзя, Найтмер. Нельзя... — Твайлайт отвернулась, зажмурившись, осознавая сказанное приемной матерью. — Пусть для тебя и Стрипс это норма, потому что вы обе – отбитые на голову, но так нельзя.

– Ну вот и делай, как хочешь.

На несколько секунд повисла тишина. Найтмер неосознанно почесывала когтями за ушами пони, перебирая плотную шерстку, а сама единорог роняла крупные слезы, давя в себе возмущение, гнев, злость, боль, тоску, отчаяние. Слишком много эмоций для нее одной, слишком много противоречий.

И тут лисица запела.

There's a line dividing

Right in front of me

Many nights ago I made a promise

That someone broke for me

How cruel

The universe is breaking all the rules

Nothing to lose

This is the last tear that I have for you

This is the last tear that I have for you

This is the last tear that I have for you

You may think I'm an angel

But there's blood on my hands

Don't be fooled by the foggy shadows

The night when we first met

I choose to spend another secret night with you

Nothing to lose

This is the last tear that I have for you

This is the last tear that I have for you

This is the last tear that I have for you

(The Last Tear by Beicoli, Laika: Aged Through Blood OST)

– Эти песни – отстой, – буркнула Твайлайт, вытирая сгибом ноги слезы.

– Знаю, – пробормотала Найтмер, задумавшись. – Думаю, у меня есть идея...

– Опять что-то туп... – пони замолчала, когда лисица неожиданно поцеловала ее в лоб. Не по звериному, но так, как принято среди пони, губами, касаясь носом основания рога.

И одновременно с этим магия в ней забурлила, закипела, заполняя каждую клеточку тела горячим, почти обжигающим кипятком. Пони стиснула зубы, подавляя крик – ощущения были очень неприятными, почти болезненными. Это не продлилось долго – хотя бы потому что Найтмер была еще жива – но казалось, что тянулось целую вечность.

– Что... – Твайлайт скрипнула зубами, ее тело била крупная дрожь. – Что ты сделала?..

– Крылья расправь.

– Какие... – пони уставилась на два крыла, растущие у нее из спины. – Что? Это так просто?

– Ебать просто... – хрипло рассмеялась Найтмер, улыбаясь. – Тебе для этого пришлось потерять магию и получить новую систему магических каналов. Сейчас я принудительно «продула» ее, расширив емкость и пропускную способность, а так же воспользовалась добровольной жертвой Файрфлай, чтобы проломить для тебя твой собственный персональный канал магии. Ты бы и сама лет через двадцать стала аликорном, я просто ускорила процесс. А так, конечно, да, довольно просто...

– А я не откинусь от удара?

– Ты не воплощение, Звездочка. Ты всего лишь аликорн, да еще и слабый, на заре сил, – лисица прикрыла глаза. – Прости, что оставляю тебя на руинах мира, но он теперь твой. Будет он во тьме или нет – решай сама. И да, не забудь менять местами солнце и луну...

Они почувствовали это вместе, одновременно, но по-разному. Чудовищная волна ударила по барьеру, заставив его низко завибрировать, запульсировал гигантским сердцем реактор, напитывая щит магией, и этот бой почувствовали все пони в Урбноксе, все, до единого. Твайлайт вздрогнула, взъерошилась, невероятно остро ощущая мощь промчавшейся ударной волны... Еще одну. И еще. Она насчитала восемь взрывов.

«Дредноут».

«Сандаун».

Два недостроенных супердирижабля, и два мегапланера.

Кантерлот.

Ударные волны схлестнулись, сплелись, рисуя невообразимый узор искаженной, искривленной магии... И разорвались, как паутина, в которую попала слишком крупная жертва, на мириады пылинок. Твайлайт резко выдохнула – это было похоже на удар в живот, не сильный, но ощутимый.

Найтмер зарычала, скрипя зубами, и сорвалась на высокий, короткий визг-скулеж. На секунду она вся сжалась, скрутилась от спазма... И обмякла, уронив голову на грудь. Ее губы растянулись в непривычно мягкой, усталой улыбке.

– Хорошо повоевали... – пробормотала лиса, смотря вникуда медленно тускнеющими глазами. Кровь пропитывала ее одежду, сочилась из носа и рта. Дыхание, и так неглубокое, редкое, почти остановилось. – Хо... ро... шо...

– Я не буду жить во тьме, Найтмер, – опустив голову, проговорила Твайлайт Спаркл. – С Эквуса достаточно ночных кошмаров...

Она подняла взгляд, но ответного уже не последовало. Только тьма в застывших глазах напротив.