Амальгама

20. Начало "тёмных веков"

1538 год до н. э.

Чудовищная катастрофа в Ханаане заставила наблюдателей задуматься об опасности различных природных катаклизмов. Падение астероида, конечно, было событием достаточно редким. Но в Средиземноморье было достаточно и других опасностей, например, вулканическая активность. Вулканы были и на островах, и в южной части полуострова, где исследователи основали свою новую базу. Одним из наиболее активных был вулканический остров Стромболи. Самой базе извержение не угрожало, да и местность вокруг была ещё мало заселена, потому исследователи и обосновались именно там. Но острова восточного Средиземноморья уже были достаточно густо заселены антро, и все они были под угрозой.

Тревогу поднял сомнаморф с Крита. Он обосновался на острове достаточно давно под видом купца, занявшегося также строительством кораблей. Смену поколений он удачно обыгрывал, инсценируя собственную смерть и завещая имущество своему «торговому партнёру», которого сам же и изображал. У сомнаморфа были две верфи: в Ираклионе на севере Крита и в бухте Матала, к югу от Коммоса, на южном побережье острова. Также у него было три торговых дома: в Ираклионе, Коммосе и в Акротири, на острове Стронгила¹ в 20 лигах к северу от Крита.

Сомнаморф регулярно бывал на острове, задерживаясь там по торговым делам на несколько недель. В один из таких приездов он обратил внимание на регулярные подземные толчки, сотрясавшие город. Сомнаморф тут же связался по радио с наблюдателями:

— Я сейчас на Стронгила. Акротири здорово трясёт. Землетрясения небольшие, но следуют одно за другим. Можете прислать с кем-нибудь сейсмометр? Остров явно вулканического происхождения. Я опасаюсь возможного извержения.

— Ждите, сейчас доложу начальству, — ответил дежурный радист. — Стелла Люкс, ответьте дежурному.

Прослушав запись сообщения сомнаморфа, Стелла тут же сообразила, чем может грозить извержение Стронгила, связалась с Кассиусом и поручила отправить на остров одного из эквиридо младших поколений с сейсмометром.

Кассиус, как геолог, тоже хорошо осознавал опасность извержения. Он сам вызвал сомнаморфа по радио:

— Ты в Акротири? Садись на корабль и уматывай оттуда немедленно. Я отправил двоих с сейсмометром, они установят его и понаблюдают.

— Тут полный город антро! — ответил сомнаморф. — Они не осознают опасности, только молятся своим богам и приносят жертвы.

Прилетевшие на остров геологи из группы Кассиуса установили сейсмометр и начали наблюдение. Результаты не радовали. Подземные толчки становились всё чаще, и их сила постепенно нарастала.

Сомнаморф тоже начал действовать, но по-своему. Он разослал своих помощников к знакомым торговцам, советуя покинуть остров немедленно и забрать с собой столько горожан, сколько могут увезти их корабли. Критская колония в Акротири жила морской торговлей, кораблей в гавани стояло много. Обойдя торговцев, приказчики из торгового дома прошли по рынку, негромко предупреждая людей и советуя не откладывать отъезд, пока в гавани ещё есть корабли. Слухи о надвигающейся опасности быстро распространились по городу. Их подкрепляли всё усиливающиеся подземные толчки. Люди, похватав ценные вещи и собрав запасы еды, семьями шли к гавани². Заполненные беженцами корабли отплывали один за другим. Торговцы успели вывезти и часть своих товаров, оставив только самые тяжёлые и объёмные, вроде амфор с зерном, маслом, вином и крупой.

Вышедшие из гавани корабли прошли более половины пути до Крита, когда позади растянувшегося почти на две лиги каравана взлетел в небо гигантский чёрный столб дыма и пепла. Началось мощное извержение. Вулкан выбрасывал в небо миллионы тонн пепла и пемзы. Облако пепла распространилось по всему восточному Средиземноморью. Очень много пепла выпало на Крит и другие близлежащие острова. Позднее тела погибших от выпавшего пепла, были обнаружены даже на Синайском полуострове³.

Корабли с беженцами достигли Крита. Но сомнаморф понимал, что северное побережье острова небезопасно. Несколько принадлежавших ему кораблей, заполненных беженцами, обогнули Крит с востока, прошли на запад вдоль южного побережья и причалили в бухте Матала, высадив там поселенцев с гибнущего острова.

Извержение продолжалось несколько дней. Огромное облако пепла поднялось в стратосферу. Пепел разносило воздушными потоками далеко за пределы региона. Выпадая на острова, пепел губил посевы. Вообще вулканический пепел очень плодородный, на нём хорошо растут растения, но когда горячий пепел тоннами валится на поля, ничто живое на них не выживает.

Самое страшное было впереди. Продолжительное извержение опустошило вулканический конус острова, растрескавшийся от внутреннего давления, и он обрушился внутрь. От этого обрушения возникла чудовищная волна цунами⁴. Всё северное побережье Крита и близлежащие острова к северу и востоку от вулкана были смыты волной. Несколько десятков антро, спасшиеся на кораблях, пришедших в бухту на южном побережье, оказались в числе немногих выживших после этой ужасающей катастрофы.

База наблюдателей была вырублена в скале, но подземный толчок был настолько сильным, что все эквиридо попадали с кроватей. Сейсмометры, казалось, сошли с ума. Кассиус слегка ошалело смотрел на бумажную ленту сейсмограммы, на которой после первого, самого высокого пика перо сейсмометра нарисовало ещё длинную серию более слабых толчков.

— Что это было? — Вентус подошёл и заглянул в ленту.

— Мощнейшее землетрясение, где-то восточнее.

Все сейсмометры в регионе исследователи объединили в сеть, подключив к радиопередатчикам, это позволяло получить более полную картину распространения сейсмических волн.

— Стронгила?

— Скорее всего, раз там сейчас идёт извержение, — предположил Левис Алес.

— Отправим разведку? — спросила Стелла Люкс.

Разведать обстановку вызвались все эквиридо из младших поколений. Вентусу не составило труда выбрать из добровольцев два десятка и передать их под командование Фулгур.

— Летите на достаточной высоте, чтобы вас не видели, — Вентус выдал разведчикам последние указания перед полётом. — Приземляться только в случае ранения, и только там, где вас не увидят местные. Будьте предельно осторожны. Никакого риска.

— Так точно, командир.

— Воздух сейчас наполнен оседающим пеплом, — предупредила подошедшая Кристал Отумнус. — Наденьте маски с фильтрами и возьмите побольше запасных фильтров. Иначе этот пепел вас убьёт. В лёгких он превратится в цемент.

Лететь с дополнительным снаряжением было тяжелее, разведчикам пришлось несколько раз делать остановки для отдыха и замены фильтров, быстро забивавшихся пеплом. Причина землетрясения оказалась видна за много лиг.

— Командир, вулкан то ли взорвался, то ли обрушился! От острова осталось только внешнее кольцо старой кальдеры от предыдущего извержения. Сейчас извержение почти прекратилось, пепел уже не выбрасывает.

— Летите туда, осмотритесь.

— Командир, лететь туда нет смысла. При таком взрыве в эпицентре не уцелел никто, — ответила Фулгур. — Либо они успели эвакуироваться, либо все погибли.

Эквиридо осмотрели с воздуха несколько островов севернее Стронгила. Везде на побережье были заметны следы удара сильнейшей волны цунами. Через несколько часов разведчики достигли Крита и передали по радио отчёт об обстановке:

— На северном берегу прибрежные поселения полностью разрушены и смыты в море, — доложила Фулгур. — Видим множество обломков кораблей и разбитые рыбачьи лодки на берегу. Много погибших, тела плавают в воде. Очень жаль, мы ничем не можем помочь.

— Вы всё равно не смогли бы успеть раньше волны, — ответил Вентус. — Осмотрите города в глубине острова.

Через несколько минут радио ожило снова:

— Это Фулгур, мы облетаем Кносс. Видим разрушения от землетрясения, но в целом дворцовый комплекс пострадал меньше, чем мы опасались. Видим живых жителей, они пытаются разбирать завалы.

— Проверьте ещё раз побережье, нет ли там выживших.

Прошло несколько минут, прежде чем пришёл ответный доклад:

— Мы над побережьем, нашли нескольких выживших, в том числе — маленьких детей. Они случайно уцелели на скале, до вершины которой волна не дошла. Детям помогли спуститься вниз, направили их к выжившим взрослым.

— Понял вас, летите на южное побережье, узнайте, как там наш сомнаморф, — распорядился командир миссии.

Сомнаморф, как оказалось, организовал из работников своей торговой компании и беженцев из Акротири вполне эффективный спасательный отряд. Беженцы за время путешествия признали за «купцом» право руководства, видя, что он в любой ситуации знает, что надо делать, и даёт грамотные указания. Так, он сразу приказал всем закрывать нос и рот мокрой тканью, чтобы не надышаться пеплом, и наглядно объяснил, зачем это делать, намочив горсть пепла обычной водой.

Местные спасатели под руководством сомнаморфа провели инвентаризацию запасов пищи, обучили жителей окрестных селений защите органов дыхания и теперь занялись организацией сельхозработ. Урожай погиб, и над выжившими антро нависла неиллюзорная угроза голода. Осознавая это, сомнаморф организовал на своих уцелевших кораблях закупку в Та-Кем и доставку на Крит зерна, масла и прочих продуктов первой необходимости. Посевы в дельте Хапи пострадали от пепла существенно меньше, до них столько не долетело, сколько выпало на Крит и острова Архипелага.

Вентус организовал обследование с воздуха большинства пострадавших островов. По возвращении разведчики представили подробный доклад, сопровождавшийся визуальной записью увиденного, зафиксированный их ограничителями.

— Ситуация с сельским хозяйством на островах Архипелага очень плохая, — доложила Фулгур, — Причём началась она ещё до извержения и цунами. Прежде всего, посевных площадей на островах мало. Рыболовство помогало удовлетворять потребности населения в пище, но в результате удара волны многие корабли и лодки оказались разбиты. Строительство кораблей на островах и рубка деревьев на хозяйственные нужды привели к повсеместному вырубанию лесов.

На островах массово держат коз. Коровам там пастись негде, да и не могут коровы лазить по скалам, тогда как козы лазают запросто. Но коза, когда ест траву, не откусывает стебель, а выдёргивает всё растение с корнем. В результате, там, где после выпаса коров трава отрастает снова, после выпаса коз остаётся рыхлая голая земля. Пока на островах ещё росли деревья, они хоть как-то защищали землю от выветривания. Вырубка леса эту защиту уничтожила. Посевные площади на островах сокращаются.

В результате на островах сформировалось понятие «муж, промышляющий морем». То есть, представитель населения, занимающийся всем, что связано с морем: рыболовством, сбором обломков и груза разбившихся кораблей, морской торговлей и набегами на береговые поселения. В условиях, когда множество рыбаков и торговцев потеряли свои лодки и корабли, такие «промышляющие морем» вероятно, начнут сбиваться в банды для грабежа городов на побережье, добираясь туда на немногих уцелевших кораблях. Их погонит на это голод, другого выбора у них просто нет.

Фулгур закончила доклад. Взгляды собравшихся обратились к Вентусу.

— Так что мы будем с этим делать, командир? — спросил Левис Алес.

— А что мы можем сделать? — спросил Вентус. — У нашего сомнаморфа есть с десяток торговых кораблей. Этого не хватит, чтобы наладить сколько-нибудь значимое снабжение всех островов Архипелага. Продукты питания нужно где-то закупать. Если у кого-то есть предложения, я готов их выслушать и попробовать реализовать, если они вообще реализуемы. Но в этой ситуации я слабо представляю, что мы вообще можем сделать, кроме как наблюдать. Сомнаморф и так уже сделал на Крите и в Акротири всё возможное, чтобы спасти столько жителей, сколько смог. Но антро не могут питаться одной рыбой. Предлагайте варианты.

—=W=—

Понивилль.
Год 1004 от Восстания Найтмер Мун.

Саншайн вернулась в Понивилль одна — лейтенант Дип Шедоу осталась в Кантерлоте, пообещав приехать немного позже. Ей нужно было подготовить и сдать отчёт о поездке в Сталлионград. По возвращении Саншайн с большим удивлением обнаружила, какие перемены произошли в её отсутствие.

На лужайке по соседству с метеостанцией строители уже завезли стройматериалы, поставили навес, под которым сложили мешки с цементом, и разметили на местности контур будущего здания лаборатории.

Старлайт и Санберст с явным удовлетворением и гордостью за свою работу показали ей устройство для записи и воспроизведения аудиосигналов с регулируемой скоростью, или как они называли меж собой кратко — устройство звукозаписи.

— Надо только его испытать. Записать на него пробный сигнал, — сказала Старлайт. — Мы пробовали записывать сигналы музыкальных радиостанций на большой скорости и проигрывать с замедлением. Прибор работает. Теперь надо попробовать на последовательности тире и точек. Кстати, нам очень помогли Доктор Хувз и одна местная единорог, Винил Скрэтч, она заинтересовалась нашей работой, собиралась зайти попозже.

— Винил Скрэтч? — Саншайн даже не поверила сначала. — Та самая Винил Скрэтч? Диджей Пон-три? Которая делает лучшие дискотеки в Кантерлоте? У неё ещё музыкальная радиостанция? Ну, да, она же упоминала на радио, что живёт в Понивилле, а в Кантерлот только на мероприятия ездит…

— Эм-м… Наверное… — Санбёрст и Старлайт озадаченно переглянулись. — Она музыкант, это верно. Про дискотеки я не в курсе, никогда такой фигнёй не интересовалась, — ответила Старлайт.

— Мне тоже как-то побоку были все эти дискотеки… — подтвердил Санбёрст.

— О-ох! Единороги… ботаны… — Саншайн заулыбалась. — Я когда на маяке работала, часто настраивалась на волну её радио, слушала хорошую музыку.

— Ну, хорошую музыку и я слушала, когда была филли, #кобылка-подросток# — ответила Старлайт. — Потом я занималась самообразованием, изучала политэкономию и экономику, училась магии, там было не до музыки. У нас есть ещё одна хорошая новость: Доктор Хувс согласился помочь нам с прибором для печати картинок, передаваемых по радио. Надо будет записать на кристалл плеера пробную последовательность тире и точек и сходить к нему, чтобы помочь отладить прибор. А ты как съездила?

— Отлично! — метеоролог начала распаковывать вещи, первым делом выложив на стол плату собранного в Сталлионграде усилителя и коробочки с радиодеталями. — Очень много полезного узнала! Вот! Это усилитель высокой частоты на полупроводниковых триодах, я его прямо там собрала и отладила вместе со сталлионградским специалистом. И набрала там кучу деталей для сборки схем. А что тут со снятием показаний погоды?

— Сержант из Ночной гвардии этим занимался, пока тебя не было, — ответила Старлайт. — Он скоро будет, отлучился доложить командиру. Ты кушать будешь? Мы тут без тебя как смогли похозяйничали.

— Да-а! Я голодная как древесный волк, рар-р-р! — Саншайн тут же уселась за стол. Старлайт поставила перед ней большую миску салата и поставила на разогрев овощное рагу.

Пока метеоролог обедала, пришёл сержант-бэтпони, похожий расцветкой на лейтенанта Дип Шедоу — серый, с тёмной серовато-синей гривкой и хвостом. На кьютимарке у него было грозовое облако с молнией.

— Здравия желаю, мэм! С-сержант С-сторм Клауд, замещал вас-с в ваше отс-сутс-ствие, — доложил он. — Все записи показаний приборов запис-саны в журнал наблюдений и переданы в штаб Погодной с-службы. За время вашего отс-сутс-ствия произошли с-следующие с-события. С-строители разметили площадку под с-строительс-ство лаборатории, привезли цемент, балки для перекрытий и с-стеновые блоки. Завтра они с-собирались начать с-строить фундамент. Также они ждут, когда привезут подъёмный кран. Приходили с-следующие пони: Голден Харвес-ст, фермер, принесла продукты. Динки, жеребёнок, приходила узнать новос-сти. Других проис-сшес-ствий не было. С-сержант С-сторм Клауд доклад окончил!

— Эм-м… Спасибо, сержант… — Саншайн, как глубоко штатская пони, была немного ошарашена его громким и чётким докладом. — Спасибо, что подменили меня. Мой отъезд был таким внезапным…

Саншайн ранее вообще не общалась с бэтпони, редко выходившими за пределы своего закрытого сообщества. Она обратила внимание, что внешность у них всех была сходная, а вот акцент слегка отличался. Некоторые из них растягивали все шипящие звуки, другие — только отдельные из них.

— Мать Ночи мудра и предус-смотрительна, — в голосе сержанта звучало неподдельное почтение.

— О-о, да! Я уже успела в этом убедиться, — согласно покивала Саншайн. — Её высочество нам очень помогла. Вам дали ещё какие-то распоряжения?

— Так точно, мэм! Приказом Её выс-сочес-ства я назначен начальником охраны объекта, — доложил сержант. — В отс-сутс-ствие лейтенанта Дип Шедоу можете обращатьс-ся ко мне для решения текущих вопрос-сов. Я пос-стараюс-сь во вс-сём помочь и наладить работу охраны так, чтобы она была макс-симально незаметной для вас-с и других с-специалистов научного ц-центра. Для меня это — с-серьёзное повышение, мэм. Я приложу вс-се ус-силия, чтобы не подвес-сти ни Мать Ночи, ни вас-с.

— Спасибо, сержант, — поблагодарила Саншайн.

Закончив с едой, метеоролог вышла на улицу и осмотрела приборы. Все они были в полном порядке. Сержант даже протёр от пыли каждый прибор и наклеил таблички с названиями и датой поверки на каждый ящик. Видно было, что он изо всех сил пытался навести в хозяйстве метеостанции армейский порядок.

Пока она осматривала приборы и записывала текущие показания, послышался шум крыльев, и рядом приземлилась голубая пегаска с гривкой и хвостом, окрашенными в цвета радуги.

— Привет! Ты — Саншайн, метеоролог? Я — Рэйнбоу Дэш, начальник погодной команды Понивилля.

— Здравствуйте, мэм. Я — Саншайн.

— Я просмотрела твои сводки погоды, вижу, у тебя есть опыт, хоть ты и недавно закончила обучение, — Дэш, слегка прищурясь, поглядывала на надписи на ящиках приборов — метеостанцию развернули относительно недавно, и пегаска впервые была здесь. До этого Понивилль обходился без собственной метеостанции.

— Я проработала почти год на маяке на западном побережье.

— Нормально… Я бы там не смогла, одна на маяке, в такой скуке… — Дэш даже слегка передёрнуло. — Я что прилетела-то. Хочу познакомиться, когда тебя на работу оформляли, я была в Кристальной. Ну и у нас буквально на носу Уборка зимы.

— Ну, вот я, — Саншайн улыбнулась. — Получается, познакомились. А что не так с Уборкой зимы? Я приду убирать вместе со всеми.

— Да не, с Уборкой всё нормально, — отмахнулась Рэйнбоу. — Только накануне проверь погоду, чтобы с Вечнодикого снеговую тучу не принесло прямо в день Уборки. Как было в прошлом году. И позапрошлом. И позапозапрошлом… — улыбка пегаски тускнела с каждым воспоминанием. Умные мысли преследовали её, но она была быстрее и выбросила их из головы. — Если туча будет — сообщи, встретим её над Вечнодиким, чтобы снег на лес выпал.

— А, поняла, — Саншайн кивнула. — Проверю местную погоду и запрошу прогноз в штабе Службы.

— Ну и ладненько. Всё, я полетела, дальше облака пинать! — Рэйнбоу взмахнула крыльями и взвилась в воздух, с места развив куда большую скорость, чем Саншайн могла бы набрать даже на пикировании.

—=W=—

Саншайн вернулась в домик, где Старлайт и Санбёрст уже готовили устройство звукозаписи к испытанию. Оно было собрано на обрезке обычной доски и состояло из четырёх кристаллов и качающегося зеркала с линзой. Механическую часть помог сделать доктор Хувз, с электрической схемой помогла Винил Скрэтч, но всю довольно сложную логику, зашитую в кристалл управления, разработала сама Старлайт, хотя и при участии Санбёрста. Оранжевый единорог хорошо соображал, но вот заклинательная практика ему не особо давалась.

— И какой сигнал мы на него подадим? — спросила Саншайн. — Не ждать же до вечера? Надо чтобы к моменту связи с человеком мы были уже уверены, что оно работает. Или не работает.

— Самое простое — имитировать код с помощью телеграфного ключа, — ответила Старлайт. — Ты же можешь настучать ключом.

Пока Старлайт и Саншайн прикручивали провода от устройства к выходу генератора звуковой частоты, подключенного через ключ, пришли Лира, и с ней Винил Скрэтч. Саншайн не то чтобы благоговела перед артистами и знаменитостями, но в целом ситуация для неё была неординарная. Впрочем, Винил оказалась в быту и обиходе пони вполне контактной, не чванливой, не строила из себя звезду, а вполне свободно уселась за стол и начала помогать с проводами. Пони познакомились и буквально через пару минут нашли общий язык на почве радио. Винил уже была наслышана о Саншайн, как о мастере, разбирающейся в радиоаппаратуре, и задала немало профессиональных вопросов, в том числе по подавлению помех и фильтрации звука.

— Я же музыку по радио передаю, — пояснила Винил. — Мне важен чистый звук. Какой он будет у слушателя в приёмнике — это уже от приёмника зависит. Но на антенну звук должен прийти чистым. Ну, что, будем пробовать?

Старлайт запустила вращение кристалла. Телекинетический привод мог приводить в действие небольшие механизмы.

— Я читал в старинных книгах, что раньше с помощью телекинетического привода умели делать подвижными механизмы намного большего размера, — рассказал Санбёрст. — Но секрет тех заклинаний утерян тысячелетия назад. Сейчас только вот всякую мелочь получается сделать.

Саншайн отстучала ключом длинную последовательность точек и тире, не наобум, а передала несколько фраз азбукой Хорсе, чтобы потом проверить читаемость. Устройство подключили к динамику, и Старлайт запустила воспроизведение. Из динамика послышался прерывистый писк. Старлайт регулировала скорость воспроизведения, звук становился то более высоким и коротким, то низким и растянутым.

— Работает, — констатировал Санбёрст.

— Я заходила к Доктору, — вставила Лира. — Он подготовил детали, чтобы собрать печатающее устройство, но ему с заклинаниями нужна помощь единорога. Да, наверное, и при сборке помощь с точным телекинезом не помешает.

— Так пойдёмте и поможем! — предложила Саншайн.

Старлайт осторожно упаковала устройство звукозаписи в коробку из-под большого кристаллического аккумулятора, пони, традиционно помогая друг другу, упаковались в попонки и шарфики, и всей кавалькадой направились к Доктору.

На площади они встретили Рэрити, нагруженную ворохом сумок и пакетов.

— Привет, Рэрити!

— Приветик!

— Здравствуй! Ого, ты нагрузилась! Давай помогу! — Лира подхватила телекинезом часть сумок.

— Ой! Здравствуйте, всепони! — Рэрити даже смутилась от неожиданности, встретив такую разномастную толпу, состоящую почти полностью из единорогов. — Спасибо, спасибо… Я получила свой заказ из Мэйнхеттена, привезли ткани, нитки для шитья, тесьму, всякие мелочи, вот и получилось всего много. Винил! Ты тоже с ними? Старлайт, Санбёрст, — модистка церемонно поклонилась.

— Ага, — весело ответила Винил. — Саншайн меня заинтересовала своими усовершенствованиями в радио. Они мне в работе пригодятся.

Пони, распределив между собой груз, помогли модельерше донести сумки до бутика «Карусель». По дороге Рэрити вывалила на них букет местных сплетен в режиме нон-стоп, а потом спросила:

— А вы куда направляетесь?

— Идём к Доктору Хувзу, ему нужна помощь, чтобы собрать для нас одно сложное устройство, — ответила Старлайт. — То самое, на которое мы у тебя брали кристаллы.

— О-о, интересно! А можно мне посмотреть? — Рэрити заинтересовалась. — Кстати, не хочу хвастаться, но у меня довольно точный телекинез с мелкими предметами. Может быть, моя помощь будет не лишней? Я с удовольствием вам помогу.

— Ну-у… если вы не заняты, то мы с радостью, — ответила Саншайн.

— Для друзей я могу и отложить текущие дела, — улыбнулась белоснежная модница, глядя почему-то в сторону Санбёрста.

Небольшая комната Доктора физически не могла вместить всю пришедшую толпу пони, и Дитзи позвала гостей на кухню:

— Пусть Рэрити и Старлайт помогают Доктору, а мы с вами пока чаю попьём.

— Оу… Простите, Дитзи, что мы такой толпой ввалились, — несколько поздновато сообразила Саншайн. — Пока чайник греется, я метнусь до «Сахарного уголка» за маффинами.

— О, да ничего страшного, у нас не часто бывают гости, — смущённо ответила Дитзи. — Но маффины были бы кстати…

Саншайн вышла и полетела к Пинки за угощениями к чаю. Когда она вернулась с большой коробкой тёплых, свежих маффинов, чайник уже вскипел, а Лира помогала Дитзи заварить чай и расставляла чашки.

Метеоролог заглянула к Доктору. Там вовсю шла работа. На столе были разложены детали и деревянная рама, похожая на ящичек без дна. Хувс подсказывал, какую деталь в каком порядке ставить, а Рэрити, Старлайт и Санбёрст собирали каждый свою часть устройства. Тут же тихонечко, как мышка, сидела Динки, внимательно наблюдая за работой взрослых.

Когда принтер был собран, Старлайт скастовала несколько заклинаний, сформировав в кристалле устройства управляющую матрицу.

— Теперь можно попробовать, как оно будет печатать, — сказал Санбёрст. — Мы принесли запись. Но нужна фотобумага.

— Давайте сначала просто посветим на лист обычной бумаги, чтобы понять, работает оно вообще, или нет, — предложила Старлайт.

— Хорошая идея, — подтвердил Хувс. — Провода есть?

— Всё есть.

Старлайт открыла коробку и достала устройство звукозаписи. Рэрити по подсказке Старлайт подключила провода — у неё работа с мелкими предметами получалась намного более ловко, чем у других единорогов.

— Включайте, — сказал Хувс, подав напряжение от электромагического аккумулятора на принтер.

Кристаллическая головка дёрнулась, принтер явно работал. Старлайт положила лист обычной бумаги на бумагоопорный вал и зафиксировала прижимным валиком, чтобы подготовить его к работе. Это были практически единственные детали, что остались от оригинальной механической пишущей машинки. Прототип был пока далеко не совершенен, это понимали все.

Старлайт включила воспроизведение. Послышался прерывистый писк, и одновременно кристалл принтера поехал по направляющим вдоль резинового валика, быстро мигая в такт звуку.

— Гм… Как минимум, оно работает и проецирует свет на бумагу, — сказала Саншайн. — Я не ожидала, что у нас вообще что-то получится.

— Не, что оно вообще заработает, я не сомневался, — заметил Санбёрст. — Разработкой всё же профессионалы занимались. Но вот как оно будет работать с реальной информацией, это, конечно, вопрос.

— Попробуем сегодня вечером, надо только купить фотобумагу, — решила Саншайн. — Я заскочу к Голден Харвест, спрошу, сможет ли она проявить бумагу прямо у нас, чтобы не бегать туда-сюда.

— А я могу поприсутствовать при вашем эксперименте? — поинтересовался Доктор.

— И я! Мне тоже интересно! — тут же вставила Винил Скрэтч.

— Да, мне тоже очень любопытно, — Рэрити выглядела заинтригованной.

— Конечно, приходите! — пригласила Саншайн. — Подходите к семи часам вечера.

—=W=—

Саншайн застала Голден Харвест за уборкой. Пони-фермер банально мыла пол.

— Привет, Голден! Вижу, что ты занята, я буквально на минутку.

Земная пони выпустила изо рта ручку швабры:

— Привет, Санни! Да ничего. Чем могу помочь?

— Мы сегодня будем пробовать печатающее устройство, то, что сделали Доктор Хувс, Старлайт и Винил. Оно будет на фотобумаге печатать, помнишь? — напомнила метеоролог. — Бумагу я куплю. Ты не могла бы вечером взять с собой ванночки и реактивы, чтобы сразу попробовать проявить? Я думаю, для пробы мы всего один-два листа сделаем.

— Ну, да. Конечно, — кивнула Голден. — Покупать не надо, если всего пару листов формата Letter, то у меня есть. Принесу и ванночки, и реактивы, конечно. К семи, как обычно?

— Да, к семи приходи.

К семи часам вечера на метеостанции собралась немалая толпа пони. В комнате с радиостанцией на первом этаже ощущалась откровенная теснота, но пони расселись дисциплинированно и по возможности компактно, стараясь не шуметь и не мешать. Голден Харвест принесла не только ванночки и реактивы, но и красный кристаллический фонарь, в свете которого надо было проявлять фотобумагу.

Саншайн успела перепаять и проверить передатчик, подключив собранный в Сталлионграде усилитель ВЧ. Остальные схемы она намеревалась собрать следующим утром. Устройство звукозаписи поставили рядом с приёмником, и Винил Скрэтч помогла Саншайн его подключить.

Саншайн включила аппаратуру, ещё раз взглянула на часы, надела наушники и вставила в ушки их динамики. Было без двух минут семь. Пони за спиной тихонько перешёптывались. Выждав ещё две томительно долгих минуты, метеоролог включила микрофон и внешние динамики, затем отстучала на ключе:

— CQ CQ CQ DX EQ39MET EQ39MET MY QTH — METEOSTATION 39 PONYVILLE EQUESTRIA EQ39MET I’M STANDING BY PSE K.

В помещении наступила такая тишина, что было слышно капель на улице. Через несколько секунд в наушниках и внешних динамиках послышался писк кода Хорсе:

— 59 59 59 R1D… DE EQ39MET

— R1D… как меня слышите, приём. Здесь EQ39MET.

Саншайн вызвала собеседника голосом и с надеждой подняла взгляд на зеркало. На нём светились фиолетовым и голубым цветом диагностические заклинания Старлайт, но изображение не появилось.

— Слышу вас громко и чисто, — послышалось из динамика. — Рад слышать. Вас пару дней не было в эфире, я беспокоился.

— Я ездила за деталями в Сталлионград, сорвалась внезапно. Принцесса Лу́на посодействовала на дипломатическом уровне.

— Ого! У вас появилось высокое начальство?

— Да-а, у нас организуют целую научную лабораторию! Уже завезли цемент и стройматериалы. Санбёрста назначили научным роговодителем.

— Роговодителем? У вас это так называется? — из динамиков послышался смешок. — Ну, да, у вас же единороги.

— Мы сделали устройство для записи сигнала и прототип печатающей машины, — сказала Саншайн. — Устройство подключено к приёмнику. Вы можете передать что-то, для пробы?

— Да, — ответил Андрей. — Включайте устройство, я сейчас отправлю вам ещё одну схему, вам она пригодится.

— Дайте сигнал перед началом отправки, например, три точки, тире, точка, чтобы мы включили запись, — попросила Саншайн. — Старлайт, включай запись по сигналу.

— Готова, — коротко ответила сиреневая единорожка.

Из динамиков послышался короткий писк — сигнал отправки, и Старлайт тут же перекинула телекинезом тумблер. Луч магии, сфокусированный линзой, заплясал на гранях вращающегося кристалла, разбрасывая блики по стенам и потолку. Почти сразу за сигналом послышалась беспорядочная мешанина точек и тире. Саншайн пыталась вслушиваться, но не могла узнать ни одной буквы. Код передавался слитно, без единой паузы. Передача длилась долго, около пятнадцати минут. Несколько раз в ходе передачи возникали помехи. Обычному разговору они сильно не мешали, достаточно было повторить, но вот при передаче кода помехи были совсем некстати.

Писк оборвался, и следом из динамиков послышалось:

— Передача окончена. Записали?

Старлайт отключила запись.

— Да! Записали! Были помехи. Сейчас попробуем распечатать! Оставайтесь на связи.

— Я на связи. Слежу за частотой, она снижается намного медленнее, чем раньше, — ответил человек.

— Ферритовый сердечник помогает, — ответила Саншайн. — И ещё я привезла из Сталлионграда многокаскадный транзисторный усилитель ВЧ, сделанный по их схемам, установила его в передатчик.

— Ну, да. Слышимость стала лучше, и частота теперь лучше держится. Не идеально, ещё плывёт, но уже меньше, — подтвердил человек.

Устройство звукозаписи уже было подключено к принтеру. Старлайт сделала знак Винил Скрэтч. Голден Харвест погасила верхний свет, зажгла красный фонарь и положила в принтер лист фотобумаги. Винил, ранее предупреждённая о запрете использования магии при работе с непроявленной фотобумагой, прокрутила валик вкопытную, выведя край бумаги под печатающую головку.

— Готовы, Старлайт, включай.

Сиреневая единорожка перекинула тумблер на воспроизведение. Кристалл в этот раз завертелся с той же скоростью, что и при записи, но теперь луч магии считывал с него записанную информацию. Один из кристаллов логики демодулировал подряд идущие точки и тире в более простой бинарный код. Одновременно ожила кристаллическая головка принтера, она поехала вдоль валика, быстро-быстро мигая ярким светом. Доехав до конечной позиции, головка замкнула концевой выключатель, валик чуть-чуть провернулся, головка вернулась в исходное положение и поехала снова слева направо. Пони заворожённо следили за происходящим. На их глазах творилась невиданная техномагия.

Цикл печати был долгим, те же самые пятнадцать минут. Пока принтер работал, Голден Харвест налила реактивы и воду в ванночки и приготовилась проявлять фотобумагу.

— Долго очень, — пожаловалась Саншайн в микрофон. — Надо что-то придумать, чтобы передавать и печатать быстрее.

— Да, это проблема, — ответил человек. — Вы можете сделать запись с высокой скоростью?

— Да, устройство записи сделано так, чтобы скорость можно было регулировать, — отозвалась Старлайт. — Сейчас запись можно ускорять и замедлять в десять раз в обе стороны. Можно и быстрее сделать.

— Ага, понял, — ответил человек. — Посчитаю, подумаю.

Головка принтера остановилась.

— Распечаталось, проявляем, — сообщила в микрофон Саншайн.

Старлайт вынула лист фотобумаги из принтера и передала Голден Харвест. Фермерша взяла его щипцами и окунула в проявитель. Пони повскакали с мест и вытянули шейки, пытаясь заглянуть в ванночку.

— Эм-м… что-то не то получилось, — Голден озадаченно смотрела на лист фотобумаги.

Фермерша промыла лист в воде, смывая проявитель, и опустила в ванночку с фиксажем. Подержала немного, затем промыла в другой ванночке, смывая уже фиксаж. Положила снимок на газету. Пони окружили стол.

— Фигня какая-то получилась, — озадаченно выразила общее мнение Винил Скрэтч.

— Что-то не так с печатью, — задумчиво произнёс Доктор Хувс.

— Саншайн, ну, что там? — спросил человек.

— Оно напечаталось, но на изображении какая-то мешанина, — ответила Саншайн. — А что там вообще должно быть?

— Радиосхема, — ответил человек.

— Погодите-ка… — Рэрити внимательно вглядывалась в снимок. — А как выглядит правильная радиосхема, можете показать?

— Конечно, вот, например, — Саншайн показала единорожке одну из своих схем.

— М-м… квадратики, кружочки, линии горизонтальные и вертикальные, — Рэрити внимательно изучала фотобумагу, сравнивая её со схемой. — Горизонтальные линии получились хорошо, вот они. А вот вертикальные развалились.

— Они съехали! Сместились в разные стороны! — догадалась Лира. — А вот тут и тут вообще что-то непонятное.

— Это, возможно, моменты, когда были помехи, — предположила Саншайн.

— Эм-м… Пони, а вот это — явные следы засветки, — Голден Харвест взяла ртом карандаш и указала на характерные пятна на фотобумаге.

— Ну конечно! — Доктор Хувс хлопнул себя по лбу. — Надо лучше экранировать головку, кристалл светится и даёт паразитную засветку по сторонам. Прошу прощения, это моя недоработка. Это легко исправить.

— Пони, а сколько у вас точек в строке, и как принтер определяет момент возврата головки? — задала резонный вопрос Винил Скрэтч.

— Головка доезжает до концевика и возвращается, — ответил Хувс. — Точек в строке? Это можно сосчитать. Бумага шириной два копыта, то есть восемь дюймов, величина точки 1/5 линии, соответственно, м-м… тысяча шестнадцать точек в строке.

— А вашему другу вы об этом сообщили, или он сам догадаться должен? — чуть наклонив голову набок, с лёгким ехидством спросила диджей.

— Ой, вот же сено! — Старлайт хлопнула себя по лбу чуть ниже рога. — Саншайн в отъезде была, без неё на связь не выходили же!

— Кажется, мы поняли причину, — сказала в микрофон Саншайн. — У нас принтер рассчитан на тысяча шестнадцать точек в строке и перевод строки по сигналу от концевика. Ну, головка в него упирается и едет обратно.

— Понял, понял, а сколько времени она обратно едет? — уточнил человек. — С той же скоростью, с какой печатает? А с какой скоростью она печатает, кстати? Надо же скорость подачи сигнала на принтер согласовать со скоростью головки.

— Эм-м… пони, это даже не конские яблоки, это мы реально сели в лужу, — заметила Голден Харвест. — Я фермер, но даже я это поняла.

— Ну, это прототип, и он работает, хотя и нуждается в доработке, конечно, — ответил Доктор Хувс.

— Саншайн, вы мне скажите, какой размер изображения понимает ваш принтер по вертикали, горизонталь я записал, — послышалось из динамика. — Я буду отправлять изображения, вписанные в эти размеры.

— Тысяча триста по вертикали, — тут же откликнулся Хувс. — Бумага тысяча триста девяносто семь точек, но снизу надо оставить поля для удержания бумаги.

— Понял, — ответил человек. — С кем имею честь? Голос незнакомый.

— Доктор Хувс, приятно познакомиться, — ответил Доктор. — Я делал принтер вместе со Старлайт, Санбёрстом и мисс Винил Скрэтч. А собирать его помогала мисс Рэрити, у неё очень точный телекинез.

— О-о, здравствуйте, Доктор, здравствуйте, Рэрити! Меня зовут Андрей. Вы — тот самый Доктор? — спросил человек. — А где ТАРДИС?

— Здравствуйте, уважаемый Андрей, — церемонно ответила Рэрити.

— Эм-м… на заднем дворе… А вы откуда про меня знаете? — удивился Хувс.

— Наслышаны, наслышаны… — в голосе из динамика чувствовалось весёлое удивление. — А ТАРДИС не может распечатать картинку?

— Может, конечно, но бегать через половину Понивилля будет неудобно, — ответил Доктор. — Нужно портативное техническое решение, которое можно тиражировать массово. Кроме того, надо же двигать вперёд технический прогресс.

— Логично, — согласился далёкий собеседник. — Рад вас слышать, Доктор.

— Благодарю, очень приятно, — откликнулся Хувс. — Я очень рад, что сотрудничество с вами подвигло пони перейти на новую ступень технического развития. У нас тут дальше буквопечатающего телеграфа пока не продвинулись.

— О-о, а телеграф у вас работает на том же коде Хорсе? — уточнил Андрей.

— Да, конечно! — ответила Саншайн.

— Печатает на узкой ленте или на рулонной бумаге?

— На рулонной. С лентой очень неудобно. По сути, как пишущая машинка, только сигнал идёт по проводу.

— Можно будет текстовую информацию передавать на телеграф, — предложил голос из динамика. — Давайте повторим отправку, я вставил схему в окно размером тысяча шестнадцать на тысяча триста. Пока связь держится. Кстати, частота явно плывёт меньше чем раньше. Я отслеживаю. Но вообще вам нужно доработать принтер, чтобы он переводил головку назад не по включению концевика, а по сигналам перевода строки внутри переданного блока данных. Я уверен в ваших способностях создать точную машину, но с внешней синхронизацией строк как-то надёжнее.

— Да-а… об этом мы не подумали. Надо будет так сделать. Давайте сейчас попробуем повторить передачу, — Старлайт переключила устройство на запись. — Мы готовы записывать по вашему сигналу.

Из динамика снова послышался условленный сигнал начала передачи: три точки, тире, точка. Единорожка перекинула тумблер, мигающий луч заплясал на гранях кристалла. Примерно через пятнадцать минут писк из динамика прекратился. Доктор и Рэрити за это время вырезали из пустого чёрного пакета для фотобумаги развёртку для экранирующей свет кристалла перегородки. Рэрити аккуратно сложила её, надела на держатель кристалла печатающей головки и склеила по месту.

— Мы записали информацию повторно, — сообщила человеку Саншайн. — Попробуем ещё раз распечатать.

— Погодите, Саншайн, — остановил её Андрей. — У вас головка принтера едет назад, после того, как уткнётся в концевик?

— Ну, да…

— А запись в это время продолжает воспроизводиться? Тогда у вас часть информации будет теряться.

— Ой. Действительно, — обескураженно пробормотала Старлайт. — Мы этот момент не продумали.

— Нет ничего проще, — ухмыльнулась Винил Скрэтч. — У плеера есть пауза. Нужно добавить второй концевик, слева. И управляющие провода к плееру. Головка доходит до правого концевика, плеер встаёт на паузу. Головка доезжает до левого концевика — плеер снимается с паузы и продолжает играть. Но это временное решение. Только до тех пор, пока не доработаем логику, реагирующую на сигнал перевода строки в блоке данных.

— Ого, — послышалось из динамика. — У вас там очень умная пони. Как вас зовут, уважаемая?

— Винил Скрэтч, к вашим услугам, — откликнулась диджей.

— Отличная идея, Винил! Рад, что вы присоединились к команде. Я про вас кое-что слышал.

— Ого, какая у меня известность, — ухмыльнулась единорожка. — Приезжайте к нам, я часто устраиваю диско-вечеринки в кантерлотских клубах.

— Я бы с удовольствием, — откликнулся голос, — Но я очень далеко от вашей прекрасной Эквестрии. И я не пони.

— Не пони? Ну, это не страшно, — отмахнулась Винил. — У нас тут много разных разумных и говорящих. Вот что далеко — жаль. Саншайн очень хорошие радиосхемы собирает, мне бы ваши и её знания пригодились. У меня музыкальная радиостанция. А что за схему вы нам прислали?

— Супергетеродин. Это приёмник с высокой чувствительностью и помехозащищённостью. Я там помимо схемы добавил текстовое описание на сталлионгра… — в этот момент голос из динамика заглушило помехой.

Саншайн несколько минут пыталась восстановить связь, но у неё так и не получилось. Раздосадованная пегаска выключила аппаратуру.

— Всё. Обрыв связи.

— Ну-у, по сравнению с тем, как мало мы говорили раньше, это просто отлично! В сумме больше часа — разговоры и две передачи по пятнадцать минут, — обрадовалась Лира, взглянув на часы. — Твоя новая сталлионградская схема здорово помогла. Печатать вторую запись будем?

— Сейчас бесполезно, — покачал головой Доктор Хувс. — Надо пристроить к принтеру второй концевик, как предложила мисс Скрэтч, и сделать управление паузой на устройстве записи. Займёмся этим с утра.

— Андрей предложил очень интересную идею — подключить к радиоприёмнику телеграфный аппарат, для передачи текстов, — напомнила Саншайн. — Радиотелеграф у нас в Погодной службе используется постоянно. Мой телеграфный аппарат к приёмнику подключён, но вот тексты передавать на него мы не пробовали.

— Так надо попробовать! — поддержала Винил. — Завтра же вечером! Передавать текст можно намного быстрее, чем изображения, там же не по точкам передача, а целыми буквами.

— Это верно. Но у телеграфного аппарата много ограничений, — заметил Доктор Хувс. — Например, он не может передавать сложные формулы. Но так или иначе, как только мы отладим приём графической информации по радио, это будет технический прорыв. Следующим шагом нужно будет сделать аппарат для передачи.

Пони разошлись по домам, всё ещё продолжая обсуждать результат небывалого эксперимента. Саншайн разложила на столе сталлионградские радиодетали и фотоснимки показанных человеком схем. Старлайт и Санбёрст продолжали колдовать над некстати отказавшим зеркалом, и так и этак проверяя его заклинаниями диагностики.

—=W=—

Кристальная Империя.
Год 1004 от Восстания Найтмер Мун.

Пока археологи занимались осмотром и каталогизацией находок в помещениях комплекса под Кристальным замком, Вольфрам Ингот, Керамик Молд и Шарп Каттер вместе с несколькими сопровождающими их гвардейцами отправились осмотреть найденный в тоннеле бронепоезд. Из Сталлионграда в ответ на запрос, отправленный Инготом и Марбл, сообщили, что бронепоезд «Свобода или смерть» был первым из построенных в Сталлионграде и считается предположительно уничтоженным в ходе штурма Кристальной Империи, а его команда числится в пропавших без вести.

После получасового путешествия по техническим тоннелям пони поднялись по винтовой лестнице в помещение рядом с угольным бункером над литейным цехом и оттуда выбрались в тоннель, по которому были проложены рельсы. Им пришлось довольно долго идти по тоннелю, прежде чем они добрались до ответвления, в котором стоял бронепоезд.

Туннель был освещён кристаллами, но в ответвлении они не работали, там было темно. Включив фонари, пони увидели передний броневагон состава, за которым из тьмы проступали очертания бронированного паровоза. Вольфрам Ингот подошёл к вагону, пригнулся и заглянул вниз, внимательно разглядывая двухосную вагонную тележку:

— Эм-м… — пробормотал он себе под нос.

Археологи в первый раз не смогли попасть в вагоны, и теперь стражники захватили с собой складную платформу с лестницей, поскольку стационарной платформы в тоннеле не было. Подставив её к двери в броневагон, Ингот первым поднялся и попытался открыть дверь. Она открылась с протяжным скрипом, но неожиданно легко. Сталлионградец накапал в петли масла из предусмотрительно захваченной с собой маслёнки и покачал дверь взад-вперёд несколько раз.

— Интересно… Почти не заржавела.

— Состав попал под заклятие Сомбры, сэр, — подсказал снизу один из гвардейцев. — Для мира прошла тысяча лет, а для поезда — чуть больше года, после того, как заклятие распалось.

Ингот вошёл внутрь, за ним двое гвардейцев и учёные из MIT. Свет фонаря выхватил из темноты пустую укладку для снарядов, выше была орудийная башня платформы.

— Эм-м… интересно… — пробормотал сталлионградский учёный.

— Что именно? — спросил Каттер.

— Мистер Бесом упоминал, что у поезда тележки с регулируемой шириной колеи. Я посмотрел и убедился, что он не ошибся. Это относительно недавняя разработка в Сталлионграде, — пояснил Ингот. — А поезду тысяча лет. И пушки соответствуют тому времени — видите, какая примитивная конструкция? Накатника нет, дульного тормоза нет, хотя используется довольно сложный поршневой затвор. Сейчас у нас в большинстве артсистем затворы клиновые, скользящие. Поршневые сейчас ставятся только на системах большой и особой мощности, там, где сохранилось картузное заряжание.

Ингот внимательно осмотрел пушку, и чем дольше он её осматривал, тем больше было его удивление:

— Коллеги, вы даже не представляете, какой это удивительный гибрид! Это, по сути, старинная гладкоствольная пушка, только отлитая из чугуна вместо бронзы, у которой переделали казённик, присобачив к нему поршневой затвор! Никогда такого не видел! Такое ощущение, что это какая-то кустарщина. Хотя, конечно, тысячу лет назад любое производство кустарщиной и было. Но вообще получается очень странное несоответствие: примитивное вооружение, хотя, в целом, конечно, соответствующее техническому уровню Сталлионграда тысячелетней давности, и при этом очень сложный для изготовления поршневой затвор, который невозможно изготовить без станков!

— Гм… А не на подобных ли обнаруженным здесь станках этот затвор делали? — предположил Молд. — Ведь если наши археологи нашли эти станки здесь, вполне вероятно, что похожие могли быть где-то ещё?

— Весьма вероятно, если подумать, — согласился Ингот. — В ту же кассу, кстати, и весьма совершенная ходовая часть, превосходящая технический уровень тысячелетней давности в разы.

— У нас вообще вагонные тележки используются одноосные, — заметил Каттер.

— В том и дело! И в Сталлионграде переход на двухосные тележки завершился не так давно. Изначально тоже использовали одноосные, — пояснил Ингот.

Керамик Молд прошёл в переднюю часть броневагона. Там была вторая башня с пушкой, пониже. Боекомплекта тоже не было, его либо расстреляли при штурме, либо выгрузили перед ремонтом. Для обзора на командирском месте был предусмотрен перископ.

В амбразурах боковых стенок между башнями были установлены по два устройства, напоминавшие пушки, но очень малого калибра.

— Это пулемёты, — пояснил Ингот. — Противокавалерийское вооружение оказалось очень эффективно при отражении атак армии Сомбры. К сожалению, у нас его запустили в производство только на завершающем этапе войны, когда участь тогдашнего режима Кристальной была предрешена.

— Всё устройство вагона очень простое и предельно функциональное, — заметил Молд.

— Вообще меня впечатляет ваша техника, она значительно опережает всё, что есть в Эквестрии, — признал Каттер. — У нас поезда когда появились, в прошлом столетии? А тут мы внезапно узнали, что в Сталлионграде они были уже тысячу лет назад. Хотя, надо сказать, древние ржавые рельсы мы находили и раньше, особенно в Северных и в Кристальных горах, они обычно вели от шахт и рудников к городам. Собственно, и поезда у нас появились после того, как пони обнаружили эти старинные рельсовые пути и решили их использовать. Подобие рельсовых путей мы использовали и раньше, это были деревянные брусья с прибитыми к ним сверху полосами железа. По ним таскали тяжёлые повозки, запрягаясь в них. Но когда нашли эти железные рельсы — поняли, что массу перевозимого груза можно сильно увеличить.

— Я всегда считал, что эти рельсы проложили шахтёры, чтобы возить руду и уголь, — добавил Молд. — И что первоначально по ним возили вагонетки на понной тяге. Собственно, мы и видели вагонетки в тоннеле, которые ездят по рельсам с широкой колеёй. Пойдёмте, осмотрим остальные вагоны?

Пони вышли из первого броневагона и подошли к паровозу.

— Наша техника опережает эквестрийскую только потому, что создавалась в условиях постоянной угрозы нападения, — ответил Ингот. — Угроза войны, внезапного нападения под прикрытием Снежного Занавеса, висела над Сталлионградом постоянно. Слышали такое выражение: «психология осаждённой крепости»? Это про нас. Перспектива поголовного истребления или взятия в рабство очень способствует технической изобретательности, — он указал на пробоину в борту бронепаровоза. — Видите эту дыру? Скорее всего, она пробита кристальным снарядом из тех самых чёрных кристаллов, которые использовал Сомбра. Вот такие «сюрпризы» очень, знаете ли, стимулируют изобретательность наших инженеров. Наша основная беда — малочисленность населения и предельная ограниченность ресурсов. Потому каждый ржавый гвоздь шёл в дело, всё, что можно, использовалось многократно. Помню, ещё когда я был жеребёнком, дед затеял небольшой ремонт в доме, а я сидел с молотком и выпрямлял выдернутые из гнилых досок ржавые тупые гвозди, чтобы использовать их снова, отбивал куски известкового раствора со старых кирпичей…

Платформу с лестницей приставили к паровозу, и Ингот забрался в будку машиниста. Каттер, а за ним и Молд залезли следом. Их удивило неожиданное обилие разнообразных кранов, вентилей и рычагов⁵.

— Ничего себе! Тут не вдруг разберёшься! — пробормотал Молд. — Интересно, в наших паровозах такое же сложное управление? Никогда раньше не был в будке машиниста.

— В наших современных примерно такое же, — ответил Ингот. — В паровозе так или иначе приходится перераспределять давление пара и перенаправлять пар и воду. Без кранов не обойтись. Кстати, обратите внимание, подача угля в топку не лопатой, а шнековым транспортёром.

Он указал на трубу, входящую в топку котла. Труба делила будку машиниста на две части, её приходилось перешагивать.

— У нас только лет двадцать назад начали делать паровозы с такой механизированной подачей угля, — закончил свою мысль Ингот.

— Любопытно, очень даже любопытно, — задумчиво произнёс Молд.

Каттер уже пару минут внимательно рассматривал циферблат манометра.

— Скажите, Ингот, а в Сталлионграде уже тысячу лет назад умели делать измерительные приборы?

— В смысле?

— Манометр, — единорог из Мэйнхеттена мотнул головой, указывая рогом на прибор. — И обратите внимание: цифры на нём древнеюникорнийские.

— Не знаю… Как-то не задумывался раньше об этом. Юникорнийские цифры — это как раз не удивительно. До осады Сталлионграда у нас широко использовался юникорнийский алфавит, — пояснил Ингот, тоже присматриваясь к циферблату. — Эм-м… Меня больше вот эта надпись смущает, под стрелкой. Это те же извилистые руны, что и на манометрах парового котла в подземном комплексе!

— Действительно! — подтвердил Молд.

Трое учёных озадаченно смотрели то на незамысловатый прибор, то друг на друга.

— Простите мой скептицизм, Ингот, а точно ли этот паровоз сталлионградского производства? — первым высказал сомнение Каттер.

Ингот присел и смущённо развёл передними копытами:

— Я уже в этом не уверен.

— Давайте осмотрим паровоз снаружи, — предложил Молд. — Может, на нём есть какие-то таблички или клейма?

Они спустились на пол тоннеля и с полчаса ходили вокруг паровоза, подсвечивая шариками-«светлячками» и тщательно осматривая его.

— Если какая-то табличка и была, сейчас она, скорее всего, закрыта под бронёй, — резюмировал Ингот. — Но вообще Сталлионградский вагонный завод был построен уже после окончания осады города армией Сомбры. До него в городе были кустарные мастерские, в которых собирали конки и вагонетки для шахт. Давайте осмотрим остальные вагоны.

Второй броневагон позади паровоза, точнее, бронеплощадка, оказался оснащён артустановкой на открытой платформе, защищённой с боков броневыми бортами и выглядевшей на редкость необычно. Это был сложный механизм с вращающимся блоком из шести стволов малого калибра и расположенным над ним коробчатым магазином бункерного типа. Он вращался при вращении рычага, напоминавшего рычаг кофемолки, только очень большой.

— Э-э… — Ингот изумлённо разглядывал невиданное устройство.

— Что это, коллега? — спросил Каттер.

— Это пулемёт… с шестью стволами… зенитный, судя по максимальному углу возвышения лафета, — пробормотал сталлионградский учёный.

— А чем оно стреляло?

Ингот оглядел пол, единорог подсветил ему «светлячком».

— Вот этим! — он указал на небольшой медный цилиндрик, валявшийся на полу.

Каттер поднял его телекинезом и повертел, внимательно разглядывая.

— Это гильза от стандартного сталлионградского патрона 7,62х63, — пояснил Ингот. — Но самое удивительное в том, что патронного завода в Сталлионграде на момент осады не было! Видите, как она устроена? Сюда была вставлена пуля. Кусочек свинца в медной оболочке. Внутри гильзы был порох. Вот этот маленький кружочек в донце — капсюль. Накалывание капсюля бойком производит выстрел. Но сделать такое вкопытную абсолютно нереально — слишком мелкие детали. А патронов к пулемётам нужны миллионы. Поэтому мы и построили после осады патронный завод. Там патроны производятся полностью автоматически. Весь завод — одна огромная роторная автоматическая линия. Его проектировали и строили пару десятков лет.

— Но ведь осада и штурм Кристальной были вскоре после снятия осады Сталлионграда? — уточнил Каттер.

— Да! В том и загадка! Вообще главная загадка этого бронепоезда — не пушки, а именно пулемёты, — продолжил Ингот. — Пушка того времени — устройство предельно простое, по сути, труба с заглушённым казёнником и запальным отверстием. Эти пушки сложнее, у них при отливке в форму закладывалась стальная болванка, в которой потом растачивали отверстие под поршневой затвор. Да, это технологически весьма непросто. Но пулемёт ещё намного сложнее, там все детали требуют достаточно сложной механической обработки с высокой точностью. Много мелких деталей. И самое сложное даже не сам пулемёт. Намного сложнее наладить патронное производство, без которого пулемёт бесполезен.

— Стоп, — произнёс Молд. — Если рассуждать логически: пулемёту нужны патроны. Чтобы их производить, нужен автоматический патронный завод. Завода в Сталлионграде на момент осады не было. Это означает, что патроны откуда-то привозили. Возможно, и сами пулемёты тоже. То есть, изначально это была не сталлионградская разработка.

— Думаю, что вы правы, профессор, — согласился сталлионградский учёный. — В конце концов, использование импортированного оружия ничуть не умаляет героизма защитников города.

— Тут, скорее, вопрос, откуда они тысячу лет назад могли всё это взять? — задумался Каттер. — Вспоминая рассказы леди Эйелинн и всё уже виденное нами в этом подземном комплексе, я склоняюсь к мысли, что ваши соотечественники, скорее, тоже нашли какой-то старинный склад с оружием, или даже целый комплекс, и, возможно, восстановили найденный там бронепоезд.

— Вполне возможно, что так и было, — поразмыслив, согласился Ингот. — Иначе я не знаю, как можно вообще объяснить появление этого бронепоезда, да ещё с пулемётами.

— В эпоху, когда воевали мечами и копьями, — уточнил Каттер. — Да, собственно, в Эквестрии и сейчас от них ещё не отказались. Тысяча лет мира, как-никак. Пойдёмте, посмотрим пассажирские вагоны?

Пони передвинули платформу с лестницей к пассажирскому вагону. Его дверь тоже была не заперта и открылась довольно легко после смазывания петель. В вагоне было пыльно и пусто. Слой пыли лежал на полках. В броневагонах пыль тоже была, но в основном на полу и сиденьях. Здесь же из-за обилия горизонтальных поверхностей, пыль была очень заметна.

На некоторых полках остались личные вещи команды бронепоезда, то ли забытые, то ли принадлежавшие погибшим, но большинство полок были пусты. На одном из столиков стояла оловянная кружка с отштампованной на ней рельефной головой пони и надписью «1 Cav Div».

— Первая кавалерийская дивизия, к ней был приписан бронепоезд, как средство усиления, — пояснил Ингот, посветив фонариком на кружку. — Легендарная часть, вписавшая своё имя золотыми буквами в историю Сталлионграда.

Пони прошли из конца в конец по всему составу, осмотрев все вагоны. Во всех было примерно одно и то же — слой пыли на полках, редкие забытые членами команды вещи и пустота. Они зашли в последний вагон, прошли несколько селестиалов, и вдруг идущий впереди Ингот резко остановился. Шедший следом Каттер едва не уткнулся в него носом.

Вагон как будто пересекала чётко видимая граница. Там, где стояли пони, вагон выглядел хотя и не новым, но вполне обычным. Впереди, в нескольких копытах от них, металлические части были сплошь ржавыми, обивка полок истлела и была покрыта толстенным слоем пыли. Дерево превратилось в гнилую труху. Прямо в проходе у ног Ингота лежал скелет пони, одетого в старинную попону военного образца, какие носили когда-то в Сталлионградской Красной армии. Граница пересекала скелет пополам, и попона на дальней стороне истлела, превратившись в обрывки, тогда как на ближней стороне она выглядела вполне прилично. Рядом со скелетом лежало старинное дульнозарядное ружьё с кремнёвым замком. Его ствол тоже был покрыт ржавчиной, тогда как курок и спусковой крючок всего лишь запылились.

— Во имя Селестии… — пробормотал Каттер. — Что это?

— Я думаю, это граница действия заклинания стазиса, — предположил стоявший позади него профессор Молд. — Видимо, когда поезд ставили в тоннель, он из-за своей длины и расположения тоннеля частично оказался за границей заклинания.

— С ума сойти… Это надо показать принцессе Твайлайт, — Каттер слегка ошалело разглядывал состарившийся на тысячу лет интерьер задней части вагона. — Думаю, ей будет интересно это исследовать.

— Что он вообще делал здесь один, и где остальные члены команды бронепоезда? — спросил Молд.

— Я думаю, это часовой, — откликнулся Ингот. — Его, видимо, поставили охранять поезд. Граница заклинания буквально поделила его пополам. Ужасная смерть. Кстати, обратите внимание на его оружие. Это кремнёвый мушкет. Вот он вполне соответствует вооружению Сталлионграда того времени. Тогда как пулемёты выглядят намного более поздними.

— А куда в таком случае делась остальная команда бронепоезда? — спросил Молд.

— Хороший вопрос! Может быть, наши сопровождающие что-то знают? — предположил Каттер.

Учёные выбрались из состава и подошли к двум кристальным гвардейцам, которых отрядили им в сопровождение.

— Прошу прощения, гвардейцы. — Ингот слегка поклонился. — Если я правильно понимаю, заклятие Сомбры накрыло город внезапно, через несколько дней после начала штурма, когда бои в городе ещё продолжались?

— Так точно, сэр, — степенно кивнул один из гвардейцев, постарше.

— Правильно ли я понимаю, что под его действие попали не только горожане и войска Сомбры, но и часть осаждающей армии? — спросил сталлионградский учёный.

— Да, сэр, так и было, — ответил второй гвардеец, выглядевший совсем юнцом.

— Вы помните, как проходил штурм? — спросил Каттер.

— Не во всех подробностях, сэр. Многого я не мог видеть. Я тогда был студентом первого курса Кристального университета. Когда узурпатор своим указом закрыл университет и приказал мобилизовать всех студентов, я прятался на чердаке в доме своей подруги, — ответил младший гвардеец. — Армия принцесс и сталлионградцы наступали с севера, их поддерживал огнём этот бронепоезд. Рельсы перед ним, как говорят, прокладывали прямо в ходе сражения. У осаждающих были такие переносные щиты для этого, за ними они прятались. Пушки бронепоезда взломали городскую стену, и осаждающие ворвались в город. Но на второй день бронепоезд подбили, и его орудия не доставали до центра города. Наступление замедлилось, войска узурпатора сражались за каждый дом. В разгар штурма погодный купол вдруг исчез, город стал быстро замерзать.

Тогда принцессы телепортировались в Кристальный замок, чтобы захватить узурпатора и положить конец этой бойне. Мы видели просверки света и вспышки пламени из окон замка, потом сверкнула белая вспышка телепорта, принцессы телепортировали узурпатора далеко на север, в горы. Бои в городе затихли, войска оставались на тех позициях, которые они занимали. А потом… я очнулся на том же чердаке, но, как оказалось, на тысячу лет позже. Как всё произошло, я не знаю.

— Эм-м… — Ингот задумался. — То есть у осаждающих было примерно два дня, чтобы оттащить бронепоезд к северу, загнать его в тоннель и оставить здесь для ремонта. Вполне логично, учитывая, что Сомбра спрятал Кристальное сердце, и погодный купол уже не предохранял город от холода. Выходит, команда бронепоезда могла быть среди осаждающих, либо искала инструменты для ремонта. Скажите, служивые, если так, то после того, как заклятие потеряло силу и пропало, бои возобновились?

— Нет, сэр, — покачал головой старший гвардеец. — После того, как принцессы закатали узурпатора в лёд, потеряло силу его заклятие, которым он контролировал своих солдат. Никому сражаться не хотелось. Я тогда был простым горожанином и сам видел, как солдаты узурпатора побросали оружие и кинулись в дома, греться, потому что погодного купола не было.

— А те части осаждающей армии, что попали под заклятие, куда они делись? — спросил Каттер.

— Вот это мне доподлинно не известно, — ответил старший гвардеец. — Первый день после распада заклятия мы провели в домах, разведя огонь в очагах и пытаясь согреться. На следующий день прибыли их высочества принцесса Кэйденс и принц Шайнинг в сопровождении солнечных гвардейцев. Они создали временный щит над городом и занялись наведением порядка. Я слышал, что многие солдаты и офицеры армии узурпатора частично потеряли память. Сейчас они находятся на лечении. Если и с осаждающими случилось то же самое, возможно, они тоже где-то лечатся.

— Полагаю, Ингот, вам стоит отправить официальный запрос в эквестрийское министерство здравоохранения, — посоветовал Молд. — Возможно, они смогут пролить свет на тайну исчезновения ваших сограждан. Вполне вероятно, часть из них живы и здоровы, просто не помнят, кто они такие, и находятся на лечении. Я бы советовал обратиться к принцессе. Она очень отзывчива и сможет посодействовать.

— Да, вы правы, профессор, — кивнул сталлионградец. — Я прежде всего схожу с этим вопросом в сталлионградское посольство в Кристальной, чтобы дальнейшие действия проводились уже официально, на уровне дипломатических представительств.

— Кстати, а почему ваши дипломаты сами не озаботились этим вопросом? — спросил Каттер.

— Эм-м… Возможно, потому что на момент распада проклятия Сомбры и возвращения Кристальной из стазиса Сталлионград ещё находился за Снежным занавесом, — предположил Ингот. — Кроме того, у нас-то стазиса не было, и для нас это события тысячелетней давности. Далёкая история. Никто, вероятно, даже не задумался, что вместе с кристальными пони могли остаться в живых и наши далёкие на сегодняшний момент предки.

Учёные и сопровождавшие их гвардейцы вернулись на поверхность, продолжая обсуждать на ходу увиденное в подземелье. Они вспоминали каждую деталь, чтобы не забыть упомянуть её в своих записях. Удивительные находки в подземельях Кристальной обещали стать темой многих научных статей.

—=W=—

Кантерлот.
Год 1004 от Восстания Найтмер Мун.

Кантерлот — большой город. Он меньше Мэйнхеттена или Балтимэйра, потому что расположен на уступе горы Кантерхорн, и его площадь ограничена естественными причинами, но всё равно он — один из крупнейших городов Эквестрии.

Сама природа разделила его на Верхний город, где расположен Дворец принцесс и прочие правительственные учреждения, а также дома наиболее богатых и родовитых аристократов, и Нижний город, где живут все остальные горожане. На окраинах города расположены улицы, населённые в основном ремесленниками, и среди них есть далеко не только пони. Тут живут и грифоны, и несколько минотавров — и те, и другие славятся как отличные механики, кузнецы и оружейники. Здесь есть целая небольшая община алмазных псов — весьма уважаемых ювелиров и поставщиков драгоценных камней. Разумеется, тут живут и пони-ремесленники, мастеровые, небогатые купчики и обычные горожане.

Раньше окраинные районы Кантерлота по ночам считались небезопасными. Помимо законопослушных граждан, здесь в тёмных подворотнях можно было встретить и разных проходимцев, особенно из числа грифонов или алмазных псов. Здесь попадались и воры-сумочники, способные обчистить ваши седельные сумки так ловко, что вы бы и не заметили, разного рода кидалы и воровки на доверие, грифоны-наёмники, как все грифоны, охочие до звонкой монеты и готовые ради неё на многое, алмазные псы, занимавшиеся похищениями добропорядочных пони. Разумеется, Солнечная гвардия делала вид, что следит за порядком, но ночью гвардейцы спят, а воры работают.

С возвращением принцессы Лу́ны ситуация быстро поменялась к лучшему. Вернувшаяся Ночная гвардия быстро и эффективно навела порядок на окраинах столицы. Сейчас кого-то опасного скорее можно было встретить днём, чем ночью, но в целом на окраинах Кантерлота стало неизмеримо спокойнее.

На небольшой площади, образованной пересечением улиц, в лавке пожилого пони-старьёвщика, скупающего поношенную одежду и всякую бытовую утварь, собрались трое, выглядевшие вместе весьма необычно. Пепельно-серой расцветки единорог, шерсть которого отливала перламутровым блеском, с холёной внешностью и глазами цвета розового топаза, скрывавший свою кьютимарку под дорогой синей накидкой с серебряной вышивкой. Его рог был слегка изогнут, грива и хвост уложены аккуратно, но с лёгким нарочитым намёком на аристократическую небрежность. Всем своим видом он, казалось, показывал, что ему странно и непривычно находиться в подобном неподобающем для аристократа месте.

Рослый мускулистый грифон тёмно-коричневого цвета, перья на его голове и крыльях отливали бронзовым блеском. Жёлтые глаза смотрели злобно и настороженно. Под неброской тёмной одеждой угадывалась добротная кожаная броня с нашитыми на неё внахлёст стальными пластинками, способная защитить не только от кинжала, но, пожалуй, и от удара мечом и выстрела из арбалета. Грифон производил впечатление туго скрученной пружины, готовой в любой момент распрямиться, причём со смертельным исходом для любого, кому не повезёт оказаться рядом.

Третьим был пожилой алмазный пёс, серый с рыжеватыми подпалинами, к хребту переходящими в коричневый. Шерсть его была уже тронута сединой. Пёс был одет в тёмно-коричневый кожаный жилет с широким поясом, на котором висело несколько подсумков и кобура с пистолетом, оснащённым сложным и дорогим колесцовым замком. На улице он носил шляпу с широкими полями, сейчас он снял её и положил на витрину. Его левую бровь пересекал старый вертикальный шрам. Он немного сутулился, по привычке, так было легче скрыться в толпе.

Каждый из этих троих проник в лавку старьёвщика своим путём. Единорог вошёл через чёрный ход, для чего ему пришлось долго пробираться проходными дворами. Застройка в Кантерлоте была блокированная, с одной улицы на другую можно было пробраться узкими проходами и подворотнями. Путь удобный, но явно не подходящий для холёного аристократа.

Грифон влетел в дом через чердачное окно, предусмотрительно оставленное открытым хозяином лавки. Сам хозяин, пожилой единорог травянисто-зелёного цвета, счёл за благо на этой беседе не присутствовать и отправился на базар, для виду заперев парадную дверь.

Алмазный пёс пришёл последним, выбравшись из люка, ведущего в подвал. Туда он пробрался через вырытый ещё при его предшественнике подземный ход. Он обвёл собеседников взглядом проницательных глаз цвета светлого янтаря:

— Ну?

— Копытные как будто с цепи сорвались! — злобно прокудахтал грифон. — Какого Дискорда они уже которую ночь переворачивают вверх дном весь Нижний Кантерлот? Кого они ищут? Предлагаю обменяться информацией.

— Обменяться, говоришь, Гримор? — томным голосом произнёс пепельно-серый единорог.

— Без имён! — прошипел грифон. — У стен есть уши!

— Хорошо, хорошо… Есть у меня информация, — жеманным тоном ответил единорог. — А у тебя есть что предложить на обмен?

— Не зли меня, таракан! — прошипел грифон. — Есть. Золото.

— Я ведь и обидеться могу, — предупредил единорог. — Ты знаешь, что золото нам без надобности.

— Того, что ты жрёшь, у меня точно нет, — буркнул грифон. — Но я знаю кое-что, чего ты не знаешь. Ты тоже знаешь что-то, чего не знаю я. Мы можем быть друг другу полезны.

— Вы ведёте себя как жеребята, а не как профессионалы, — в голосе алмазного пса сквозила скука. — Хватит уже. Мои информаторы говорят, что Ночная гвардия кого-то ищет.

— Это и ежу ясно, без всяких информаторов! — грифон злобно щёлкнул клювом. — Кого? И сколько ещё времени будет продолжаться этот еженощный шмон?

— Это не только в Нижнем Кантерлоте, — единорог внезапно отбросил жеманство и заговорил энергично и по-деловому. — Ночная гвардия поставила на уши и Мэйнхеттен, и Балтимэйр, и Ванхувер. Я знаю, кого они ищут. Из Тартара сбежал очень опасный арестант, кентавр по имени Тирек. Он ворует магию пони. Вот его они и ищут. И будут искать, пока не найдут.

— Гм-м… Ворует магию пони, говоришь? — грифон с его костяным клювом, разумеется, не мог улыбаться, но его тон теперь звучал так, будто он ухмыляется до ушей. — Как интересно… Откуда ты знаешь?

— У стен есть уши, — в тон ему ответил единорог.

— Кто-то из ваших прикинулся дубовой стеновой панелью в кабинете мистера Н? — с нескрываемым ехидством предположил грифон.

Единорог со скучающим видом закатил глаза.

— Учитывая, что у вас и у нас нет магии — действительно интересно, — согласился алмазный пёс. — Что, если нам предложить пони помощь в его поимке?

— Помогать пони? — окрысился грифон. — Зачем? Что нам это даст?

— Репутацию, болван, — оборвал его алмазный пёс. — Как только ты вообще ухитрился занять свой пост с такими куриными мозгами?

Грифон сделал угрожающее движение, но тут же был окутан зелёным облаком телекинеза и посажен на место.

— Сиди смирно и слушай, безмозглый комок перьев и мускулов, — прошипел единорог. — Говорите, сэр.

— Для нас это возможность втереться в доверие к пони, — пояснил алмазный пёс. — Если мы поможем им в этом кризисе, в дальнейшем мы сможем получить доступ к конфиденциальной информации. Не обязательно, но вполне вероятно. У тебя тоже были какие-то сведения на обмен? — он пронизывающим взглядом уставился на грифона.

— Да, — нехотя процедил крылатый. — Но я ещё не слышал ничего полезного от тебя.

— Этот Тирек, если он в Кантерлоте или Мэйнхеттене, наверняка скрывается в подземельях, — произнёс пёс. — Он может уменьшаться и увеличиваться, в зависимости от того, сколько магии он сожрал. Я дам команду нашим информаторам обшарить все закоулки, даже те, куда Ночная гвардия не суётся, потому что не знает о них. Когда мы его найдём, нам понадобится помощь твоих мордоворотов, чтобы скрутить эту тварь, перевязать розовой ленточкой и передать принцессам.

— Замётано, — буркнул грифон. — Если сможем такое провернуть, постепенно сможем убедить принцесс создать официальный отряд наёмников при одобрении Солнечного трона. А это уже совсем другие возможности.

— Наконец-то дошло, — ухмыльнулся алмазный пёс. — Твоя очередь поделиться чем-то важным.

— Так и быть, слушайте сюда, — нехотя проворчал грифон. — Мы прослушиваем радиопереговоры Солнечной и Ночной гвардии, Пограничной стражи, Воздушной кавалерии и Погодной службы.

— Ого! — удивился алмазный пёс. — Неплохо. И что слышно?

— Одна из погодных пони с метеостанции Понивилля уже второй месяц общается с кем-то, кто называет себя «человек», — процедил грифон. — Сигнал, который она принимает, идёт со стороны Кристальной.

— Я не знаю разумного вида с таким названием, — озадаченно произнёс алмазный пёс.

— Я тоже, — покачал головой единорог. — Но есть ещё одна деталь. Принцесса Твайлайт, дочь нашего уважаемого мистера Н, да заберёт его Дискорд навечно в Тартар, ищет в Кристальной некий портал в другой мир. Не знаю, нашла ли она его, или нет. Но как-то подозрительно всё сходится вокруг Кристальной.

— Портал? — грифон, с подозрением прищурясь, взглянул на единорога. — Думаешь, этот «человек» не из нашего мира? Вполне возможно, кстати. Он передаёт пони техническую информацию, далеко опережающую всё, что мы, грифоны, когда-либо видели или вообще способны представить. Вы слышали о том, что можно получить металлическую деталь спеканием порошка металла? Это только одна из технологий, которые они обсуждали.

— Металл спеканием порошка? — алмазный пёс с сомнением скривился. — Прочный металл без ковки не получить.

— Он не для прочности, — грифон злорадно хихикнул. — Пони засунула сердечник из спечённого металла в катушку в своём радио, и у неё стала меньше уплывать частота.

— Колдовство… — морда алмазного пса моментально вытянулась, с неё слетело скучающее выражение. — Какая-то магия пони?

— Нет, технология, но по своему уровню граничащая с магией, — проворчал грифон. — У этих «человеков» нет магии, ну, как у нас или минотавров, зато их технология превосходит нашу на столетия.

— Надо проникнуть в Кристальную, — твёрдо заявил алмазный пёс. — Наши там ещё не копали. Необходимо выяснить, что там за портал.

— Нам туда хода нет, — покачал головой грифон. — Там Шайнинг Армор. Он нас на единорожий выстрел к куполу не подпустит. И вас, кстати, тоже, — «обрадовал» он алмазного пса. Это если только вашим удастся туда просочиться, — он внимательно посмотрел на единорога.

— У нас там уже кое-кто есть, — кивнул единорог. — Попробуем выведать что-нибудь через него.

— Портал… — мечтательно пробормотал алмазный пёс. — Портал в мир, обогнавший наш по развитию на сотни лет…

— Портал нам в лапы никто не даст, — угрюмо проворчал грифон. — Пони глупые, но не настолько же! Но, если мы их опередим и найдём портал раньше, мы сможем захватить «человека». Пусть нам не завладеть порталом, но мы успеем сделать один дерзкий рейд на запортальную территорию. Есть нюанс. Там нет магии, поэтому пони там бессильны. А мы и вы, — он посмотрел на алмазного пса, — магией не ограничены.

— Идиот… — алмазный пёс выразительно закрыл морду лапой. — Тот мир наверняка такой же большой, как наш. Где ты будешь искать там того «человека»?

— Найдём по радио, — удовлетворённо клёкотнул грифон. — Мы знаем частоту и время выхода в эфир. Полетим на пеленг.

— Хм-м… — пёс задумался. — Может получиться. Но только если найдём этот портал первыми. Всё, господа. Расходимся. Нас не должны видеть вместе.