Фикральские драбблы (2024)
27. Грязь (mud)
Двери тронного зала с грохотом распахнулись. Стражники, среагировав мгновенно, тут же опустили копья и направили их в сторону запыхавшегося пони, ввалившегося в святая святых замка.
— Ваше Высочество!.. — едва успевая набрать воздуха между словами, выпалил он.
Принцесса недовольно сморщила нос.
— Что этому грязепони тут нужно? — спросила она у командира стражи, что стоял рядом с ней.
— Ваше Высочество, не знаю. Но быть может, что-то важное?
— Хм, — недовольно фыркнула она и посмотрела на гостя. — Говори. Надеюсь, что-то важное заставило тебя нарушить запрет о появлении не-единорогов в моём замке. И да обрушится гнев мой на твою голову, если я не сочту твои вести таковыми.
— Ваше… Высочество… — пони едва успел отдышаться, и наконец-то смог связно говорить. — Там это… Грифоны! На северных рубежах… Они сожгли уже две деревни… Они идут сюда…
— Мне-то что от этого? Вы сами поселились в северной Юникорнии, вот вы и разбирайтесь.
— Но ведь там… Там и ваши селения тоже… Грифоны их не пощадят…
— Слушай, грязепони, — принцесса спустилась с трона на пару ступенек вниз. — Ты зря тратишь моё время. Я поняла, я подумаю. Или ты испытываешь мою милость?
Пони помотал головой.
— Вот и славно, — она повернулась к стражникам. — Киньте его пока в темницу, а там разберёмся. К слову да, все свободны… Кроме тебя, Голд Плейт.
Когда тронный зал опустел, и принцесса наконец осталась наедине с командиром стражи, она позволила себе слегка расслабиться — и её грозный взгляд сменился усталым.
— …И как ты думаешь, что нам стоит делать, Голд Плейт?
— Не будь я твоим братом, Платина, я бы предложил просто забыть об этом случае. Но я должен защищать тебя, должен защищать Юникорнию, и кажется мне, что проверить никогда не помешает.
— Проверишь?
— Сколько у нас до северных рубежей? Где-то день пути, вроде? Значит, проверю. Отряд соберу сегодня вечером, завтра рано утром выдвинемся. Пока меня не будет, посоветуйся с Кловером, у него были свитки о грифонах. Если они начали войну, то нам помогут эти знания.
— Хорошо… — устало выдохнула Платина. — Так и сделаю. До встречи тогда, брат, да хранит тебя удача.
— До встречи, сестра.
Утром шестого дня Голд Плейт вернулся. Вот только совсем не так, как ожидала Платина…
Первым в неказистой шкатулке, подброшенной кем-то к воротам замка, вернулся его рог. С издевательской запиской, явно начирканной лапой грифоньего короля, мол, так будет с каждым единорогом, и единственный способ этого избежать — это чтобы Юникорния платила отныне дань Грифоньему королевству, триста фунтов золота и шестьсот — драгоценных камней, причём каждую луну — и мало того, что это условие было невыполнимо чисто экономически, ибо в Юникорнии добывалась едва ли половина запрошенного; оно и предъявлялось откровенно издевательски. Вечером же явился один из бойцов отряда, ушедшего на север — с телом Голд Плейта на спине и с вестями, что ещё двое из них убиты, а остальные взяты в плен. Разумеется, Платина пришла в ярость. Всю ночь она оплакивала брата, а наутро объявила сбор всех, кто может своей магией поднять меч ради того, чтобы дать отпор обнаглевшим грифонам. Она едва не поклялась перед всеми своею честью, что «лично ощиплет каждую из этих куриц, от старика до птенца и сварит их заживо в их же крови», но мудрый Кловер отговорил её от этой затеи — ведь за слова потом пришлось бы отвечать.
Так или иначе, но наутро две с небольшим тысячи единорогов, вооружённых кто чем — от плохоньких кинжалов и луков до лучших мечей из королевского хранилища, двинулись на север давать бой грифонам.
Вот только они не знали, что король грифонов, зная вспыльчивость Платины и склонность особенно не раздумывать, именно того от неё и ожидал.
— Беда, — прошептал ей Кловер, шедший рядом, когда услышал грохот позади.
— Что? — испуганно переспросила Платина.
— Ловушка, — дрожащим голосом ответил Кловер. — Здесь, в Жеребячьих горах самый опасный для нас участок пути, и если грифоны знали, где мы, то не мудрено, что они здесь нас и решили поймать. Завалить проход в ущелье, чтобы мы не отступили, и перебить нас прямо здесь… Я ведь говорил вам, принцесса, что следовало бы обучить всех гвардейцев телепортации, а также принять предложение пегасов о союзе: они бы здорово нам помогли в небе…
— Нет, Кловер. Пусть сзади нас и завалило, мы ещё можем идти вперёд…
— Или нет, — Кловер указал на заполняющие ущелье отряды грифонов впереди, и множество пернатых фигур, внезапно заполонивших небо.
Ждать долго не пришлось. Многочисленные — явно десятки тысяч! — грифоньи войска достаточно быстро подошли к единорогам, ясно дав им понять, что дальше им не продвинуться.
— Ну щито, попаласщь? — прокаркал король грифонов, выйдя из строя своих бойцов и проковыляв к Платине. — Йа таки-предлагать вам условий, но вас не согласиться. Теперь ви сдаватьца без бой, йа пощадить половин. Ви поднять меч на нас — умереть фсе.
— Мой канцлер, тама энти грифоны атаковали наши северные поселения в Юникорнии и, кажись, пошли воевать единорогов в их столице…
— Ой, и шо тебе с этого, Смарт Куки? Энту, эва-куакцию, наши провели хоть? Ну и славно. Это ж единорогов бьют, не нас. Мы-то можем пить, есть и веселиться, каково мы всегда и делали. Мы ж земные пони, у нас брать нечаво, а обеспечить всем шо нужно, мы себя завсегда сумеем.
— Да, мой канцлер, тама всех, кто жив, тех спасли, но чёт мне кажется, када те грифоны единорогов того самого, они и за нас примутся, и не посмотрят, шо брать-то и нечего.
— Так не осмелятся ж. Мы-то их скоренько в смолу упакуем, серой подожгём, и пущай летят-дымят куда глаза глядят. Прально я говорю, а, Смарт Куки?
— Прально-то прально, мой канцлер, однако ж рогатые тоже пони. Ну, как мы, ток с рогами, хе-хе. Чё бы им не помочь? Да и пернатые ща нападения не ждут, а мы им как хвосты подпалим, ух!
— И тебе прям охота?
— Мой канцлер, последнее слово за вами, конеш, но я б была не прочь.
— Ох, Смарт Куки ты моя неугомонная. Ладно, собирай парней-девок, доставай мечи-щиты, снаряжай кахта-пульты, пойдём петухам хвосты крутить!
Когда быстроногие разведчики войска Пуддингхэда внезапно заметили большое скопление грифонов у Жеребячьих гор и донесли канцлеру, тот впервые задумался, а столь ли разумным было предложение помощницы. Но Смарт Куки не зря слыла хитрейшей и умнейшей, и потому канцлер, вместо того, чтобы повернуть назад, решил по лесу обойти пернатых вражин и взобраться на горное плато, подходящее как раз к ущелью, где, кажется, намечалась какая-то заварушка. Им даже, похоже, удалось сделать это незамеченными и пробраться почти к краю обрыва.
— Эй, Медиум Сники, сгоняй-ка к краю, глядь, шо там происходит-то, а? — канцлер дал задание одному из разведчиков из своего передового отряда. Тот осторожно подобрался к краю, прячась от острых грифоньих глаз за камнями и кустами — но вскоре вернулся.
— Там рогатые, мой канцлер, и у них дела плохи…
— И шо мы будем делать, Смарт Куки? — обратился канцлер к советнице. — Куриц этих тут тьма тьмущая, может ну их?
— Вам решать, мой канцлер, — грустно улыбнулась помощница. Но я б сказала, если б могла… Пусть рогатые и заносчивые, гордецы противные, кличут нас грязепонями и тока норовят отобрать еду и заплатить поменьше, а ведь они таки-ж как мы. Вот была б я одной из них, вы б бросили меня этим петухам на растерзание, мой канцлер? Али важнее, шо я за пони, а не есть ли у меня эта балда во лбу или нет?
— Ох, — тяжело вздохнул Пуддингхэд. — Шо ты умная такая, шо даж я тебя порой не понимаю?..
— …Не бывать этому! — воскликнула Платина после ещё одного издевательского предложения от грифоньего короля. — Пусть мы отсюда не уйдём, но Юникорния будет сражаться до последнего! И мы всё равно утопим вас в крови, пусть даже и нашей. Вы посягнули на честь единорогов, честь Юникорнии, мою честь — и такое никто из нас не простит. Пошли! — скомандовала Платина и замахнулась своим мечом на грифоньего короля…
Тот, конечно, отскочил: реакция у него была получше, чем у почти не сражавшейся не понарошку принцессы. Единороги вступили в битву — кто размахивал мечом, то и дело задевая одного-другого незадачливого грифона, кто поливал их орды магическим огнём, кто швырялся камнями с помощью телекинеза — ломая неудачливым пернатым крылья и шеи. Но и те в долгу не оставались. Парящие в воздухе грифоны будто того и ждали — они откуда-то вытащили большие вёдра и начали, подлетая вверх, делать петлю, разгоняться в сторону земли и прямо перед тем, как выйти из пикирования, опорожнять вёдра — и из них на беззащитных единорогов с большой скоростью полетели железные флешетты. Очень немногие из воинов Платины успели вовремя остановить телекинезом опасное орудие — и десятки из тех, кто не успел, не пережили даже первую атаку.
Сама Платина буквально прорубала мечом себе путь сквозь отряды грифонов, отчаявшись выжить в этой схватке, и пытаясь лишь забрать к Прародительнице с собой больше грифонов. Слишком поздно она заметила, что она оторвалась от своего передового отряда и грифоны окружили её. Она заметно устала, телекинез слушался её уже не так хорошо, и когда она увидела, как один из грифонов несётся на неё с копьём — она лишь опустила веки и смиренно подумала: «Я сделала всё, что могла для Юникорнии, и теперь пришёл и мой час…»
Но удара не последовало. Вместо этого грифон вместе с десятком своих собратьев был буквально сметён чем-то огромным, а потом вдруг отовсюду начали раздаваться истошные визги — и запахло смолой и палёными перьями. Платина удивилась было и попыталась открыть глаза, но тут силы окончательно покинули её, и она рухнула прямо на землю, посреди тел сражённых ею — и не только ею — грифонов…
— Э, вставай, красотуля, — услышала Платина, постепенно выплывая из забытья. — Эй, глянь, Смарт Куки, это ж принцесса ихняя, да? — обратился к кому-то рядом жеребец, которого увидела принцесса, лишь только раскрыла глаза.
— О, и точно! Ваше Величество принцесса Платина! — поприветствовала её поклоном кобылка в смешной пыльной шапке с пером. — Да, мой канцлер, это она, — повернулась та к жеребцу.
— Ох, да ведь и правда, — заключил он. — Хотелось бы познакомицца с вами, хе-хе, в более приличных обтс-тятствах, но чего уж тут, — он подал ей копыто и помог подняться.
— Вы… Канцлер Пуддингхэд, я полагаю? — склонила голову Платина.
— Он самый, — гордо поклонился ей жеребец.
— Что с моими пони? — вдруг встревожилась принцесса.
— Ну, мои им помогают, — канцлер указал ей на дорогу посреди ущелья, на которой лежали десятки раненых единорогов, над которыми хлопотали пони Пуддингхэда. — Немало ваших полегло, но те, кто живы — мы щас им раны-то перебинтуем, травами лечебными напоим, довезём до вашей столицы кого надо, а там уж лечите дальше вашими чудесами, в энтом-то вы поумелее нас будете…
— А с грифонами что?
— А! Так мы их этими нашими, кахта-пультами, во! Берём бочонок смолы, наливаем, поджигаем — и р-раз! — канцлер едва не свалился в пыль, слишком увлёкшись показыванием принципа работы катапульты принцессе. — Эти курицы очень не любят, когда у них перья от смолы слипаются, да ещё и подгорают ярко и жарко! Так вот они едва хвосты унесли. Так шо к вам они точно не сунутся теперь. Мы и ихнего короля схватили и в бочку посадили на потеху, пусть потом выкупают своего петушка крашеного, ха-ха! Нам — земли дадут, вам — золота или самоцветов, чего у них захотите, думаю, они не поскупятся за своего-то главного.
Платина улыбнулась — да и как тут было не улыбнуться, этот грязепони просто заражал её своим оптимизмом.
…Грязепони…
— Но почему? — вдруг спросила принцесса. — Почему вы…
— Почему шо?
— Почему вы, ну… не знаю, помогли нам? Я бы не сказала, что у нас с вами хорошие отношения…
— Ох, — помотал головой Пуддингхэд. — Вот, — он подозвал к себе Смарт Куки, приобнял её и кивнул Платине, — видите эту умняшку? Она говорит, шо все мы — пони, шо мы — такие же, как вы, а вы — как мы. Я б всё сделал, штоб моих пони защитить, так почему я не должен такого делать и для вас? Али эта штука во лбу, — он кивнул на рог Платины, — причина нам враждовать? Чё мы, как эти грифоны, шо ли?
Платина посмотрела на добродушно и открыто улыбающихся ей Пуддингхэда и Смарт Куки. На его пони, лечащих и успокаивающих её раненых воинов. На Кловера рядом с земным пони в броне — видимо, каким-то офицером армии Пуддингхэда, — которые о чём-то оживлённо разговаривали…
— Я… — склонила голову Платина, — я, кажется, поняла… У нас и правда нет причин ненавидеть и презирать друг друга. Вы пришли нам на помощь сейчас, хотя вас ничто не обязывало; когда-нибудь мы придём вам на помощь… И всем от этого станет только лучше. Ох, — Платина вытерла копытом навернувшиеся на глаза слёзы и в порыве внезапных чувств обняла Пуддингхэда. — Спасибо, я должна была это понять куда раньше…
Смарт Куки лишь удивлённо посмотрела сначала на канцлера, потом на принцессу, широко улыбнулась и присоединилась к объятиям.
Тронный зал замка столицы Юникорнии был искусно украшен к церемонии, что бывало достаточно редко. Что бывало ещё реже — сейчас в нём, наряду с единорогами, находилась и делегация земных пони во главе с самим Пуддингхэдом — и конечно, рядом стоящей широко улыбающейся Смарт Куки.
— Властью, данной мне предками и Прародительницей всех пони, я, принцесса Юникорнии Платина Первая, указываю отныне считать земных пони равными нам, единорогам, не делая различий между нами ни в едином случае, и заявляю о вечной дружбе между Страной Земных пони и Юникорнией, — гордо произнесла Платина, зачитывая свой новый указ. — И, — она свернула свиток и передала его Кловеру, после чего спустилась с трона вниз и подошла к Пуддингхэду и Смарт Куки, — также я с честью называю канцлера Пуддингхэда и его помощницу Смарт Куки своими личными друзьями. И да засвидетельствуют чистоту моих помыслов все павшие в недавних боях, от моего брата и до каждого рядового воина в наших армиях: я желаю, чтобы дружба единорогов и земных пони была столь же крепка, как наша, и чтобы каждый земной пони чувствовал себя в Юникорнии как дома.
— Хе-хе, то ж и я скажу. Каждый единорог отныне будет желанным гостем в моих землях, и будет встречен со всем гостеприимством, на которое мы, земные пони, способны — и да съесть мне свою шляпу, если это не так!
Платина кивнула канцлеру и мельком посмотрела на его шляпу — и не смогла не захихикать. Та и правда выглядела… ну очень съедобно.
— Теперь я знаю, почему вас зовут Пуддингхэд, — с улыбкой шепнула она ему на ухо, вновь заключив в дружеские объятия.
— А то! — гордо усмехнулся жеребец в ответ.