Фикральские драбблы (2024)
4. Приём (reception)
— О, Рэйвен, ты уже вернулась из отпуска. Здравствуй, — кивнула Селестия вошедшей в тронный зал пони. — Что там у меня на сегодня запланировано?
— Я как раз к вам за этим, Ваше Высочество, — поклонилась Рэйвен, вытащив из седельной сумки пачку бумаги. — У вас в двенадцать часов еженедельное обращение к народу, которое, как мне доложили, по некой причине не состоялось неделю назад. Затем у вас участие в открытии новой школы на проспекте Гармонии, 42, потом после обеда встреча с делегацией из Клаудсдейла и приёмные часы, которые мне пришлось растянуть до самого вечера, потому что сегодня почему-то заявок было намного больше, чем обычно.
Селестия едва слышно вздохнула, так, чтобы Рэйвен не заметила всей этой мучительной безнадёжности, вновь захлестнувшей Селестию при мысли о том, что ей теперь предстоит делать целый день — и в следующий день, и в следующий за ним, и так далее… — и, улыбнувшись своей дежурной улыбкой, коротко ответила:
— Хорошо.
Она многое хотела бы сказать своей главной секретарше, но во-первых, было благоразумно хранить это в тайне, так, чтобы Рэйвен об этом никогда не услышала — Селестии не нужна была слава той, кто плохо относится к своим подчинённым и тем более кричит на них. А во-вторых, согласно расписанию, уже пора было спешить на балкон для своего еженедельного обращения: до него оставалось меньше двух минут, а толпа вряд ли простит ей ту легкомысленность, которую она позволила себе впервые за тысячу лет в прошлый понедельник.
После двухнедельного отпуска, назначенного себе Селестией, первый рабочий день вымотал её до капли. К концу дня она бы уже давно рухнула без сил, если бы не её недюжинная алькорнья выносливость. К счастью, с большей частью назначенного на сегодня (хоть, конечно, и с куда меньшей, чем планировалось) Селестия смогла более-менее успешно разобраться, и сейчас она была готова завершить приёмные часы, после чего с чувством выполненного долга наконец опустить солнце с небосвода и рухнуть без сил на свою кровать, немедленно отправившись в страну снов — наверное, ещё до того, как её сестра закончит поднимать луну. Осталось принять лишь одного посетителя, и на сегодня хватит.
— Входите! — позвала Селестия, стараясь, чтобы раздражение и усталость не проникли в её голос.
Двери тронного зала открылись, и в них вошла Рэйвен Инквелл.
— О, Рэйвен, что такое? У нас отменился последний на сегодня посетитель? Прекрасн… Ой, я имела в виду, ладно, раз так. В конце концов…
— Нет, Ваше Высочество. Приём не отменён.
— Хм? — удивилась Селестия.
— Вы же смотрели список заявок на сегодня?
— Э-э… Да, конечно, — слегка нервно кивнула принцесса и в облачке телекинеза поднесла к себе список.
«9:30 вечера: Инквелл, Рэйвен, по вопросу организации отпусков и другим вопросам», — прочитала она в его конце.
— Эм-м, — протянула Селестия, посмотрев обратно на Рэйвен, затем вновь в список и снова на посетительницу. — Я поняла, извини, я немного… Перепутала, вот. Так что ты хотела?
— Ваше Высочество, — начала Рэйвен, и Селестия явно услышала в её голосе тщательно — но недостаточно — скрываемый упрёк. — Я бы хотела предложить немного переработать систему распределения отпусков, и в особенности, — она подчеркнула интонацией это слово так, что Селестия вновь почувствовала себя маленькой кобылкой, которую отчитывает мать, — в особенности то, что не стоит уходить в отпуск одновременно со мной, не оставив заместителя. Я хотела бы, чтобы вы предупреждали меня о ваших отпусках хотя бы в двухнедельный срок, чтобы я смогла переработать ваше расписание с учётом этого, а также чтобы мне не приходилось разбираться с последствиями, которые влияют как на лояльность народа, так и на взаимоотношения с соседними государствами, а также на график наступления дня, особенно в тот день, когда вы, по словам Её Величества Луны, решили выспаться и подняли солнце не без пятнадцати девять, а на два часа позже. В конце концов…
— Рэйвен, но зачем было записываться для этого ко мне на приём? Ты бы вполне могла сказать мне это и так.
— Потому что закон номер 420, пункт 69, Ваше Высочество, — в голос Рэйвен прокралось раздражение, — по которому вы должны направить письменный отчёт в канцелярию по принятым мерам по каждому посетителю, получившему вашу аудиенцию в приёмные часы. Ведь…
— Но зачем тебе это, Рэйвен?
— Да потому что вы меня не слушаете, когда я вам это говорю просто так! — вспылила было Рэйвен, но тут же взяла себя в копыта. — Ой, прошу прощения, Ваше Высочество, я имела в виду…
— Хорошо, — прервала её Селестия, нахмурившись. — Я приму все необходимые меры, обещаю. На этом всё, да?
— Всё, Ваше Высочество, — слегка испуганно ответила Рэйвен.
— Хорошо, тогда объяви, что приём закончен. Хотя погоди, — остановила Селестия уже было отправившуюся прочь из зала секретаршу.
Рэйвен остановилась, чтобы увидеть, как Селестия, грозно расправив крылья, поднялась со своего трона и начала спускаться к ней. Она нервно сглотнула.
Селестия тем временем подошла к ней и, спустя несколько секунд, в которые Рэйвен размышляла, решится Селестия её казнить или просто уволит — принцесса вздохнула, улыбнулась, и, сложив крылья, наклонилась к ней.
— Давай сделаем так: я правда иногда хочу отдыхать, и правда буду тебя заранее об этом ставить в известность. Но и ты пожалей и себя, и меня: не нужно заполнять мой рабочий день так плотно, чтобы мне приходилось прибегать к таким неординарным экстренным мерам. Ладно?
Селестия подождала, когда страх в глазах Рэйвен сменится пониманием, и добавила:
— И ещё одна маленькая просьба. Ты ведь напишешь отчёты о сегодняшних приёмах сама? Я потом просто подпишу, я просто слишком устала за сегодня. Можешь перенести ради этого все некритичные завтрашние мероприятия. Мы же ведь поняли друг друга, Рэйвен?
Селестия опустила одно крыло на спину Рэйвен, и дождавшись, пока та, наконец, облечённо выдохнет и согласно кивнёт, понимающе улыбнулась.
В конце концов, пусть Рэйвен иногда и увлекалась сверх меры, в её незаменимости в подобные моменты ей было сложно отказать.