Фикральские драбблы (2024)

1. Жалоба (complaint)

— Ха-ха-ха! — зловещий смех в очередной раз сотряс тёмные залы замка, заставив Мисти испуганно прижать ушки. — Теперь-то мой гениальный злодейский план наконец-то увенчается успехом! И никто мне не помешает! Ха-ха-ха!

— Но что за план, Опалин? — спросила единорожка, осторожно выглянув из-за одной из колонн.

— О! Мисти! Ты-то мне и нужна! — Опалин обратила на неё своё внимание. — Ты сыграешь главную роль в моём коварном плане!

— Но всё же что за план?

— Всё просто! Вот, держи, — она небрежно кинула в сторону Мисти стопку бумажных листов, и та едва успела поймать её своей магией. — Ты отнесёшь это в полицейский участок Мэйртайм-Бэя, чтобы парализовать их работу, и тогда город останется без всякой защиты. И когда я приду, эти глупые пони не смогут оказать мне никакого сопротивления!

— Э-э… Но как? — спросила Мисти, но Опалин её уже не слушала, вновь зайдясь в очередном приступе злодейского смеха.

Мисти пробиралась по тайной тропинке от замка к Мэйртайм-Бэю, задумчиво глядя на листы, что ей дала Опалин. Да, это были те самые листы, что Мисти не так давно принесла своей хозяйке, когда та потребовала от неё выкрасть из полицейского участка личные дела жителей городка. Откуда ж Мисти, забравшейся ночью в участок, было знать, что несколькими днями назад эти неугомонные служащие поменяли местами папки с личными делами и с бланками жалоб и заявлений? В полной темноте неудачливой воровке так и не удалось понять свою ошибку, а когда она принесла пачку бланков в замок под видом личных дел, уже было поздно что-то исправлять. Ох как Опалин тогда рассердилась на неё… Не то, чтобы сильнее, чем обычно, конечно, но всё равно каждый раз, когда Опалин впадала в ярость, заставлял Мисти чувствовать себя ни на что не годной. Но сейчас, получается, её повелительница всё-таки сумела что-то придумать с этими листами. И правда: в каждый бланк, прямо под заголовком «Жалоба» или «Заявление» размашистым почерком Опалин было вписано что-то вроде «На перекрёстке Лили-стрит и Баттерс-стрит на газоне не подстрижена трава», «На трамвайных путях в переулке Мокси валяется мусор», «У дома 5 по проспекту Ханикрисп обвалилась штукатурка» — и везде это завершалось фразой «Просьба принять меры!» Мисти, конечно, слегка недоумевала, как эта пачка бумаги сможет парализовать работу полицейского участка, но кто она такая, чтобы спорить с Опалин?

Вот и последний поворот — за ним уже были видны окраины городка. Мисти остановилась, проверила нарисованную кьютимарку на боку, встряхнула гривой, приводя непослушные кудряшки в порядок и, решительно выдохнув, двинулась вперёд, к участку.

— Спраут! Эй, Спраут! — позвал Хитч, распахнув дверь участка. — Нам сегодня пришло много заявок, вот, работай, — он вошёл внутрь и положил перед коллегой стопку листов, что только что вытащил из почтового ящика.

— Да какого сена, — пробурчал Спраут. — То, что меня третий раз за год определили на обязательные общественные работы, ещё не значит, что я должен перекладывать бумажки с утра до вечера!

— Не ной, — покачал головой Хитч. — Ты сам поймёшь, почему тебе не доверяют что-то, кроме бумажек, или тебе напомнить, чем в прошлый раз это закончилось? У тебя уже перестали вычитать из зарплаты компенсацию на восстановление маяка Санни?

Спраут что-то недовольно промычал, но спорить было бессмысленно. Он вытащил первый лист из пачки.

— «Жалоба. В девять утра возле дома 11 по улице Руби неопознанный краб перешёл улицу на красный свет. Просьба принять меры к недопущению таких нарушений в будущем». Кто вообще это пишет?

— А, так это Поузи, наверное, — пожал плечами Хитч. — Она любит жаловаться на всякие подобные мелочи. Всё равно по ним ничего не сделаешь, но мы вынуждены их обрабатывать.

— Слушай, Хитч. А раз так, то я ведь могу написать, что меры приняты и… ну… типа всё с этой жалобой и переходить к следующей?

— Ну технически в данном случае можешь, наверное, — задумчиво протянул Хитч. В самом деле, подумал он, толку выезжать на место и что-то там оформлять, если всё равно нарушителя уже не найти, а сэкономленное время можно потратить, например, вечером на очередное расследование чего-нибудь вдвоём с Зипп. Да, всего лишь расследование, ничего такого…

— Ну вот и отлично, — прервал Спраут поток мыслей Хитча, явно замечтавшегося о чём-то, судя по покрасневшим щекам. — Так, меры приняты, ставлю печать, кладу в обработанные. Второе, что тут у нас… А, так это тоже, похоже, от Поузи. Хорошо, меры тоже приняты, посмотрим третье…

…Не прошло и часа, как стопка из полусотни листов целиком перекочевала в лоток для обработанных заявок. Спраут с видом если не лучшего работника месяца, то как минимум того, кто явно метит на повышение, отправился в ближайшую пиццерию на обеденный перерыв, оставив вконец замечтавшегося Хитча в участке. И ни разу за всё это время никому из них в голову не пришла мысль, что за ними может кто-то наблюдать…

— Да чтоб ей пусто было! — Опалин в сердцах топнула ногой, из-за чего картинка внутренних помещений полицейского участка Мэйртайм-Бэя, которую демонстрировало её магическое зеркало, пошла волнами и вскоре исчезла. — Кто такая эта Поузи и как она смеет рушить мои гениальные планы?! Они должны были сидеть в участке несколько дней, перебирая эти бумажки, а они вот так вот, меньше чем за час — и всё? Я что, для них шутка?!

Ей так никто и не ответил — Мисти всё ещё не вернулась в замок, а дерево, что росло в тронном зале, никогда не возражало ей, что бы она ему ни говорила. Опалин вздохнула и злобно процедила сквозь зубы:

— Как только я попаду в Мэйртайм-Бэй, первое же, что я сделаю — найду эту Поузи и сдеру с неё кьютимарку.

2. Подружка (girlfriend)

Если бы Баттон Мэш в тот день знал, насколько одно мимолётное мгновение изменит его жизнь…

…То он бы оставил всё как есть.

В тот день он впервые пошёл в школу Понивилля. Целый класс жеребчиков и кобылок, с которыми ему предстояло провести несколько лет учёбы, добрая, но строгая учительница Чирили, новый распорядок дня, новые правила поведения — всё это было непривычно и сбивало его с толку. Многое в этот день могло пойти не так — и, разумеется, пошло. Но не у одного него были такие проблемы: первый день для всех новых учеников был непрост.

Вот и для той единорожки, которая сидела впереди него, видимо, тоже. Когда Чирили объявила начало урока письма, единорожка эта вздрогнула и начала озираться по сторонам, в конце концов обернувшись к Баттону.

— Э-э… Ты… Я… У меня… У тебя… Ну… Есть карандаш?.. — промямлила она, перепуганная, будто от наличия этого карандаша у Баттона зависела её жизнь.

К счастью, у него всё же была парочка запасных, и, несмотря на то, что неуверенность единорожки передалась и ему, Баттон всё-таки поделился с ней. Она смущённо улыбнулась и вновь отвернулась, взмахнув перед ним кудряшками розово-фиолетовой гривы — как раз вовремя, потому что Чирили уже начала свой монолог у доски:

— Вот, дети, это буква А, давайте её запишем в своих тетрадках, и…

После уроков единорожка вновь подошла к Баттону и, слегка виновато взглянув на него, протянула ему его карандаш. Он, приняв его, облегчённо выдохнул — а вдруг бы эта одноклассница ему ничего не вернула, и пришлось бы дома объясняться с мамой? К счастью, теперь эта проблема была решена.

— Это, если что… Я Свити Белль. Извини, мы просто… Сестра сказала, что собрала меня в школу, но забыла положить карандаши. Извини, что так получилось…

— Да ничего, — пожал плечами Баттон, — всё нормально. А я Баттон Мэш.

— У-у, хорошо, я запомню! Будем дружить? — единорожка приветливо улыбнулась ему, и Баттон с радостью кивнул в ответ.

Так у Баттона и появилась первая в его жизни подружка.

Свити всё равно осталась его подружкой и через год, когда жеребята уже более-менее перезнакомились друг с другом, а Баттон тесно сдружился с Кэррот Кранчем и Шейди Дэйзом — и это несмотря на то, что эти двое искренне не понимали, что интересного в том, чтобы тусоваться с кобылками, это же так не круто, да и вообще все эти кобылки капризные и себе на уме. Свити продолжала общаться с Баттоном и потом, когда сама нашла себе пару подружек, с которыми теперь проводила почти всё свободное время: даже несмотря на свои ежедневные приключения с ними, она иногда выкраивала вечер раз в пару-тройку недель, чтобы сходить с Баттоном посидеть в «Сахарном уголке» или поиграть в автоматы в аркадном зале. Ничто не изменилось и позже, когда и Баттон получил свою кьютимарку, взяв верхнюю строчку таблицы рекордов в одном из автоматов, и Свити — свою, вместе со своими подругами дав понять Даймонд Тиаре её истинную суть. Да, многое изменилось за эти годы: и Кэррот и Шейди уже не смотрели на кобылок как на доставучих и раздражающих, а наоборот, старались завладеть их вниманием; и мама лишь загадочно улыбалась и с умилением приговаривала: «Как ты повзрослел, сынок», когда Баттон говорил ей, что они опять пойдут со Свити вдвоём развлекаться в вечернем Понивилле. Но одно оставалось неизменным — Свити всё так же оставалась лучшей подружкой Баттона, хоть, похоже, все вокруг уже вкладывали в это слово чуть другой смысл, говоря о них двоих.

А годы всё шли — и каждый из них приносил что-то новое. В тот год, когда недавно построенная в Понивилле школа Дружбы вручила дипломы первым своим ученикам, Баттон и Свити впервые поцеловались — в местном парке, где их застала как-то совсем неожиданно наступившая достаточно прохладная ночь, и Баттону пришлось поделиться со Свити своим трофейным свитером с эмблемой Mane-craft-а, который он выиграл на общеэквестрийском турнире в Кантерлоте. Ещё год спустя уже Свити взяла Баттона в тот же Кантерлот на свадьбу своей сестры — и тоже выиграла своеобразный приз, в последний момент поймав брошенный Рэрити в толпу букет. Ту ночь обрадованная таким событием Свити провела с Баттоном в их номере в гостевом крыле Кантерлотского замка — и в итоге спустя несколько месяцев уже сама надела свадебное платье, и теперь уже Рэрити пришлось падать прямо посреди толпы в обморок от радости за сестру в тот момент, когда Баттон надевал свадебное кольцо на рог Свити.

— Ты навсегда для меня останешься лучшей подружкой, — сказал тогда он, и Свити в ответ лишь тепло улыбнулась.

Время не ждёт. Это было очевидно — те годы, что тянулись невообразимо долго в детстве Баттона и Свити, сейчас пролетали один за одним. Крим Харт занялась воспитанием внука не с меньшим энтузиазмом, чем когда она воспитывала в своё время Баттона. Свити с её подругами пригласили на престижную работу в школе Дружбы, ставшей под руководством директрисы Старлайт лучшим учебным заведением не только в Эквестрии, но и среди всех окрестных государств: даже их правители с радостью отправляли своих наследников учиться в ней — в том числе и у самой Свити. Могла ли она подумать, что в её классе соберутся принцы и принцессы драконов, киринов, гиппогрифов, и даже отдалённых государств пони — от внука председателя Верховного совета Сталлионграда до той капризной принцессы Хэйвен откуда-то из Стратополиса? Ну а Баттон, удачно разработав с парочкой единомышленников, казалось бы, простую, но невероятно успешную игру про похождения обвешанного оружием пони по космическим базам, а потом и по самому Тартару, сейчас только и занимался тем, что вкладывал стремительно растущие доходы в развитие своей новой мегакорпорации. Шутка ли — сама принцесса Твайлайт вместо того, чтобы заниматься государственными делами, говорят, нередко проводила часы за выпущенными компанией Баттона играми…

И жили они, Баттон и Свити, долго и счастливо. И даже когда уже немолодая единорожка, сидя на заднем сиденье скоростной киринской мотокареты, летящей по шоссе из Кантерлота в Мэйнхэттен, игриво толкала своего мужа копытом, с напускным недовольством спрашивая того: «Почему ты мне уже давно не говоришь, что любишь меня?» — Баттон неизменно отвечал:

— Я сказал однажды. Если что-то изменится, я дам тебе знать. А до тех пор всё будет оставаться так, и, — здесь всегда следовала пауза, улыбка и нежное поглаживание жены по гриве, — ты всегда останешься для меня той, кем ты была с самого первого момента, как мы встретились. Первой, лучшей и единственной подружкой!

3. Речь (speech)

Коронация оказалась крайне выматывающей вещью.

Строго говоря, выматывающей была любая вещь, за которую Твайлайт бралась в последние месяцы. Времени отчаянно не хватало, и она порой даже забывала про еду и сон, когда решала каждую из сотен неотложных проблем, предшествующих её восхождению на трон Эквестрии, к чему её уже полгода подталкивали Селестия и Луна. Но большая часть всего этого — переговоры с наместниками в регионах, проверки и отчёты, исследование законодательной базы, оформление тысяч бумаг, без которых было немыслимо всё это — теперь была позади, и остался буквально один день до того, как это всё должно было подойти к логическому завершению в виде короны верховной правительницы на голове Твайлайт.

Вернее, оставалось уже меньше дня, если за день считать сутки. Селестия уже готовилась в последний раз опустить солнце за горизонт — в следующий раз его будет опускать уже сама Твайлайт. А ведь уже ранним утром, ещё до восхода, Твайлайт предстояло сесть на утренний экспресс в Кантерлот — и надеяться лишь на то, чтобы поезд не задержался в пути…

И конечно же, у неё до сих пор ничего не было готово!

Ну, то есть как ничего, на самом деле в её списке того, что предстояло сделать, уже почти везде стояли галочки. Но вот, например, пункт о том, что надо написать коронационную речь — он до сих пор ещё был не выполнен, и…

Твайлайт внезапно рывком подняла голову со стола с картой Дружбы. Кажется, она заснула прямо в процессе чтения своего списка. Эх, надо попросить Спайка сделать большую чашку очень крепкого кофе, и потом…

— Эт, сахарок, ты не паникуй так, лан? — Твайлайт ощутила, как копыто подруги ложится ей на плечи.

— Я… Я что, сказала это вслух?

— А то ж, — кивнула ей Эпплджек. — Я смотрю, ты уж совсем ни о чём, знаешь шо? Давай-ка ты спать.

— Но… Нет! Я не могу! Я должна… Как же я… Нет, мне надо…

— Успокойся, дорогуша, — прервала её Рэрити. — Мы здесь, чтобы тебе помочь. Верно, девочки?

— Эм, да, Рэрити. Твайлайт, я думаю, тебе и правда стоит поспать, — поддержала её Флаттершай. — Ну, если не возражаешь.

— Так что иди, Твай, и не беспокойся. Ты ж знаешь, мы сделаем всё максимально круто, отвечаю! — гордо провозгласила Рэйнбоу, взлетев над столом.

— Да, у тебя будет самая супер-дупер-лучшая речь! — добавила Пинки.

Твайлайт оглядела подруг. Кажется, она была в меньшинстве. Ну нет, если бы она была в более живом состоянии, она бы, может, и поспорила даже, но сейчас она буквально чувствовала, как её организм, ухватившись за вполне реалистичную, вроде бы, возможность поспать, настойчиво утаскивал её в тёплые объятия кровати.

— Э-эх, — зевнула Твайлайт и встала из-за стола. — Ну раз вы так говорите, девочки, то, э-э, я буду верить в вас. Спокойной но…

Твайлайт даже не успела завершить фразу, как провалилась в сон, не удосужившись даже дойти до своей спальни. К счастью, вовремя подоспевшая Рэрити, а следом и Флаттершай не дали ей упасть там же, где она стояла, и взяли на себя нелёгкую задачу дотащить Твайлайт до более удобного места для сна, нежели пол главного зала замка Дружбы. А оставшейся группе поддержки в лице Пинки, Эпплджек и Рэйнбоу достался на растерзание лист, на котором Твайлайт успела лишь написать «Мои маленькие пони!», во всём подражая торжественным речам Селестии.

Что ж, к утру на нём должна появиться самая правдивая, самая радостная, самая обнадёживающая, многобещающая и доброжелательная коронационная речь, которую Твайлайт произнесёт перед всей страной.

Всё оказалось достаточно просто. Эпплджек сразу написала начало речи, затем передала лист Рэйнбоу, которая тоже чирканула кое-что от себя. Пока Рэйнбоу думала, что писать дальше, вернулась Рэрити и, покачав головой, отобрала у неё лист и добавила несколько фраз. Дальше лист был пододвинут к Флаттершай — и несмотря на то, что сначала та хотела уступить своё право остальным, ей тоже нашлось, что сказать. Ну и в конце концов настала очередь Пинки, которая с энтузиазмом завершила текст речи, не забыв разукрасить свободную часть листа нарисованными воздушными шариками, коронами, тортиками и Дискорд знает, чем ещё. В общем, идеальная коронационная речь была готова — и уже через несколько часов она лежала на трибуне на балконе Кантерлотского замка. Там же, где перед всей Эквестрией — ну, как минимум, перед теми, кто собрался здесь, в Кантерлоте — стояла Твайлайт, на чьей голове уже красовалась тяжёлая корона, только что на виду у всех сплавленная магией из корон Луны и Селестии, что теперь стояли по бокам от неё.

— Мои маленькие пони! — воодушевлённо начала новая правительница. — Сегодня я говорю вам привет, сахарки… — Твайлайт запнулась, и, кажется, слегка побледнела, а Луна и Селестия заинтересованно заглянули ей через плечо. — Э-э, так вот. Надеюсь, что мы будем более лучше одеваться и сеять много овощей и растить яблок… — Твайлайт нервно кашлянула и вжала голову в плечи. — Короч, я сделаю так, что всё у вас будет не на двадцать, а на двести процентов круче и вот это всё… — здесь её голос ощутимо дрогнул, и на её счастье Селестия и Луна в этот момент достаточно громко хихикнули, так, что её неловкость была, наверное, не так сильно заметна. Уже было понятно, что эта речь станет настоящим испытанием для Твайлайт, но…

Твайлайт едва смогла сдержать порыв бросить этот лист прочь и убежать со всех ног отсюда, но её ведь только что короновали как монарха Эквестрии, а значит, уж кому-кому, но ей отступать точно не положено.

Она глубоко вдохнула, стараясь не дать панике овладеть собой, и продолжила:

— Ведь не быть мне наследницей сиятельнейшей принцессы Платины и бесподобных Селестии и Луны, — здесь Твайлайт прекратила бледнеть и наоборот, залилась румянцем, — если я не смогу распространить щедрость моего двора на каждого пони, но особенно на тех, кто посетит филиалы бутика «Карусель» в перечисленных ниже горо… Кхем, извините, — кашлянула Твайлайт, пропустив эту «рекламную интеграцию», и продолжила: — Так вот, надеюсь, что мы будем добры и снисходительны друг к другу, если вы не возражаете, ну а сейчас да наступит веселье!..

Твайлайт на негнущихся ногах отошла от трибуны. Ну, технически, там ещё оставалось несколько десятков слов типа «ура», «веселье», «праздник» и всякие украшательства, но Твайлайт решила, что дальше речь читать уже не стоит.

Долгие секунды тишины, такой, что Твайлайт слышала своё бешено колотящееся сердце, были для Твайлайт словно пыткой. Она уже начала думать, что раньше сделает взбешенная такой «речью» толпа — вышлет несостоявшуюся правительницу в ссылку, заточит в подземелье, или вообще вышлет в ссылку и там заточит в подземелье. Но когда вместо этого редкие пони затопали копытами, что достаточно быстро перешло в общий приветственный топот и скандирование «Слава принцессе Твайлайт», она наконец решилась сделать то, что давно хотела.

Рвануть прочь с балкона вглубь замка и пересидеть этот позор у себя в покоях.

… Ну, одной ей сидеть долго не пришлось. Селестия была тут как тут.

— Эта речь — полный и окончательный провал, — Твайлайт едва не хныкала, лёжа на своей кровати.

— Такая речь — это не провал. Провал — это провал, — с мудрой улыбкой ответила ей Селестия, усевшаяся напротив. — А эта речь, ну… Скажем так, она была намного интереснее, чем те речи, которые из века в век приходилось читать мне. Она свежа и нова, она хорошо показывает, насколько все твои подруги важны для тебя в твоём правлении, и самое главное, — хитро подмигнула ученице Селестия, — её ещё долго не забудут.

— Ой не-е-е-т… — протяжно выдохнула Твайлайт, зарывшись носом в сложенные копыта. Только этого ей ещё не хватало.

4. Приём (reception)

— О, Рэйвен, ты уже вернулась из отпуска. Здравствуй, — кивнула Селестия вошедшей в тронный зал пони. — Что там у меня на сегодня запланировано?

— Я как раз к вам за этим, Ваше Высочество, — поклонилась Рэйвен, вытащив из седельной сумки пачку бумаги. — У вас в двенадцать часов еженедельное обращение к народу, которое, как мне доложили, по некой причине не состоялось неделю назад. Затем у вас участие в открытии новой школы на проспекте Гармонии, 42, потом после обеда встреча с делегацией из Клаудсдейла и приёмные часы, которые мне пришлось растянуть до самого вечера, потому что сегодня почему-то заявок было намного больше, чем обычно.

Селестия едва слышно вздохнула, так, чтобы Рэйвен не заметила всей этой мучительной безнадёжности, вновь захлестнувшей Селестию при мысли о том, что ей теперь предстоит делать целый день — и в следующий день, и в следующий за ним, и так далее… — и, улыбнувшись своей дежурной улыбкой, коротко ответила:

— Хорошо.

Она многое хотела бы сказать своей главной секретарше, но во-первых, было благоразумно хранить это в тайне, так, чтобы Рэйвен об этом никогда не услышала — Селестии не нужна была слава той, кто плохо относится к своим подчинённым и тем более кричит на них. А во-вторых, согласно расписанию, уже пора было спешить на балкон для своего еженедельного обращения: до него оставалось меньше двух минут, а толпа вряд ли простит ей ту легкомысленность, которую она позволила себе впервые за тысячу лет в прошлый понедельник.

После двухнедельного отпуска, назначенного себе Селестией, первый рабочий день вымотал её до капли. К концу дня она бы уже давно рухнула без сил, если бы не её недюжинная алькорнья выносливость. К счастью, с большей частью назначенного на сегодня (хоть, конечно, и с куда меньшей, чем планировалось) Селестия смогла более-менее успешно разобраться, и сейчас она была готова завершить приёмные часы, после чего с чувством выполненного долга наконец опустить солнце с небосвода и рухнуть без сил на свою кровать, немедленно отправившись в страну снов — наверное, ещё до того, как её сестра закончит поднимать луну. Осталось принять лишь одного посетителя, и на сегодня хватит.

— Входите! — позвала Селестия, стараясь, чтобы раздражение и усталость не проникли в её голос.

Двери тронного зала открылись, и в них вошла Рэйвен Инквелл.

— О, Рэйвен, что такое? У нас отменился последний на сегодня посетитель? Прекрасн… Ой, я имела в виду, ладно, раз так. В конце концов…

— Нет, Ваше Высочество. Приём не отменён.

— Хм? — удивилась Селестия.

— Вы же смотрели список заявок на сегодня?

— Э-э… Да, конечно, — слегка нервно кивнула принцесса и в облачке телекинеза поднесла к себе список.

«9:30 вечера: Инквелл, Рэйвен, по вопросу организации отпусков и другим вопросам», — прочитала она в его конце.

— Эм-м, — протянула Селестия, посмотрев обратно на Рэйвен, затем вновь в список и снова на посетительницу. — Я поняла, извини, я немного… Перепутала, вот. Так что ты хотела?

— Ваше Высочество, — начала Рэйвен, и Селестия явно услышала в её голосе тщательно — но недостаточно — скрываемый упрёк. — Я бы хотела предложить немного переработать систему распределения отпусков, и в особенности, — она подчеркнула интонацией это слово так, что Селестия вновь почувствовала себя маленькой кобылкой, которую отчитывает мать, — в особенности то, что не стоит уходить в отпуск одновременно со мной, не оставив заместителя. Я хотела бы, чтобы вы предупреждали меня о ваших отпусках хотя бы в двухнедельный срок, чтобы я смогла переработать ваше расписание с учётом этого, а также чтобы мне не приходилось разбираться с последствиями, которые влияют как на лояльность народа, так и на взаимоотношения с соседними государствами, а также на график наступления дня, особенно в тот день, когда вы, по словам Её Величества Луны, решили выспаться и подняли солнце не без пятнадцати девять, а на два часа позже. В конце концов…

— Рэйвен, но зачем было записываться для этого ко мне на приём? Ты бы вполне могла сказать мне это и так.

— Потому что закон номер 420, пункт 69, Ваше Высочество, — в голос Рэйвен прокралось раздражение, — по которому вы должны направить письменный отчёт в канцелярию по принятым мерам по каждому посетителю, получившему вашу аудиенцию в приёмные часы. Ведь…

— Но зачем тебе это, Рэйвен?

— Да потому что вы меня не слушаете, когда я вам это говорю просто так! — вспылила было Рэйвен, но тут же взяла себя в копыта. — Ой, прошу прощения, Ваше Высочество, я имела в виду…

— Хорошо, — прервала её Селестия, нахмурившись. — Я приму все необходимые меры, обещаю. На этом всё, да?

— Всё, Ваше Высочество, — слегка испуганно ответила Рэйвен.

— Хорошо, тогда объяви, что приём закончен. Хотя погоди, — остановила Селестия уже было отправившуюся прочь из зала секретаршу.

Рэйвен остановилась, чтобы увидеть, как Селестия, грозно расправив крылья, поднялась со своего трона и начала спускаться к ней. Она нервно сглотнула.

Селестия тем временем подошла к ней и, спустя несколько секунд, в которые Рэйвен размышляла, решится Селестия её казнить или просто уволит — принцесса вздохнула, улыбнулась, и, сложив крылья, наклонилась к ней.

— Давай сделаем так: я правда иногда хочу отдыхать, и правда буду тебя заранее об этом ставить в известность. Но и ты пожалей и себя, и меня: не нужно заполнять мой рабочий день так плотно, чтобы мне приходилось прибегать к таким неординарным экстренным мерам. Ладно?

Селестия подождала, когда страх в глазах Рэйвен сменится пониманием, и добавила:

— И ещё одна маленькая просьба. Ты ведь напишешь отчёты о сегодняшних приёмах сама? Я потом просто подпишу, я просто слишком устала за сегодня. Можешь перенести ради этого все некритичные завтрашние мероприятия. Мы же ведь поняли друг друга, Рэйвен?

Селестия опустила одно крыло на спину Рэйвен, и дождавшись, пока та, наконец, облечённо выдохнет и согласно кивнёт, понимающе улыбнулась.

В конце концов, пусть Рэйвен иногда и увлекалась сверх меры, в её незаменимости в подобные моменты ей было сложно отказать.

5. Энтузиазм (enthusiasm)

Санни никогда не покидала жажда действий. Подобно своему кумиру, Твайлайт Спаркл, она делала всё, чтобы добиться своей цели. Её энтузиазму можно было лишь позавидовать: с детства она посвящала всю себя открытию тайн прошлого и попыткам поделиться этими тайнами с другими. И так или иначе, она добилась своего — объединила все расы пони, за что сама Гармония даровала ей крылья и рог. Но это не остановило Санни — она всё так же продолжила заниматься тем, к чему лежало её сердце. Поддерживать связь между всеми расами пони, решать их проблемы и даже делать нечто столь важное, как избавление Эквестрии от угрозы порабощения злым огненным аликорном, Опалин Арканой.

Опалин никогда не покидала жажда действий. Каждый день, сидя в своём замке, она плела хитроумные планы захвата Эквестрии и возвращения себе того, что принадлежало ей по праву, но было так вероломно отобрано сильными мира сего во главе с Твайлайт Спаркл. Её энтузиазм в поиске пути достижения желаемого вёл её вперёд многие годы. Тысячи идей, сотни схем, десятки алгоритмов действий — всё проходило придирчивую проверку лишь для того, чтобы в итоге слиться в один большой план, в котором были задействованы и магия драконов, и деревья единства, и даже заклинания управления кьютимарками, о которых ей довелось вычитать в одной из книг за авторством Старлайт Глиммер.

Старлайт никогда не покидала жажда действий. Некогда разочаровавшись в различиях пони, она годами шла к тому, что виделось ей идеальным обществом — где все непохожести будут стёрты, где каждый будет равен каждому, где проклятие индивидуальности и самобытности будет снято и где не будет места кьютимаркам, вносящим лишь раздор. С удивительным энтузиазмом она добивалась этой цели — а когда поняла порочность своего пути, с тем же энтузиазмом она старалась исправиться под руководством своей наставницы, Твайлайт Спаркл. Пусть и не всегда это удавалось — все те уроки, что она усвоила, так и не помогли ей подарить свет магии дружбы своей с тех времён непримиримой противнице, королеве Кризалис.

Кризалис никогда не покидала жажда действий. Тысячами лет она буквально зубами выгрызала из данного ей судьбой всё самое лучшее для себя и своего улья. С энтузиазмом одержимой она собирала и коллекционировала любовь, чтобы в трудные времена прокормить тысячи своих детей. Она плела интриги неимоверной сложности, и один раз чуть было не одержала окончательную победу — если бы не Твайлайт Спаркл, разрушившая в одночасье всё её планы. Но даже тогда Кризалис не сдалась. Судьба не была к ней благосклонна — и после провала того нападения на Кантерлот повергнутая королева постепенно растеряла всё: свою власть, своих детей, свой улей. Но каждый новый удар судьбы делал её лишь сильнее и бескомпромисснее в отчаянной битве против двуличия дружбы, лжи Гармонии и порочных устоев мира, заложенных самим Великим матриархом Фаустией.

Фаустию никогда не покидала жажда действий. Подобно другим могущественным творцам миров, аликорнам Безвременья, она одаривала счастьем воплощения миллионы душ, поселяя их на землях под властью незыблемых законов мироздания и, охваченная неугасаемым энтузиазмом, прописывала их судьбы от начала и до конца, от одной обложки до другой. Стоило ей начать книгу нового мира словами «Once upon a time», как в ней рождалось множество новых созданий, живших по установленным ею законам и спустя многие годы приходившх к неизбежному выводу о том, что «The greatest spell you know is how the magic of friendship grows». Она не шла по тропе, протоптанной другими демиургами от Юкари Якумо до Эру Илуватара, она творила нечто своё — и в конце концов сумела сотворить ту, что соединила судьбы многих и стала проводником их магии дружбы; ту, что смогла изменить не только свой мир, но и многие другие. Свой идеально огранённый бриллиант, воплощение всего того, что стало центральными законами этого мира — принцессу Твайлайт Спаркл.

Твайлайт никогда не покидала жажда действий. Она, порой напрочь забывая обо всём вокруг, изучала древние книги, проникала в тайны заклинаний и магических конструктов, систематизировала все доступные, а порой и недоступные ей знания. И пусть ту же нотацию Хувс или знаменитую Десятичную систему классификации изобрела не она, но она с огромным энтузиазмом пользовалась мудростью предков и современников, чтобы создавать нечто новое, чтобы проникать в недоступное, осознавать немыслимое и творить невозможное. Она сама не знала, насколько повлияла на будущее своего мира и настоящее других миров. Кем бы была Санни Старскаут, если бы не подвиги Твайлайт? Была бы побеждена Опалин, если бы не её усилия? Смогла бы Старлайт стать той, кем она стала, если бы не её подруга и наставница? Кто разгадал бы замысел Кризалис, если не сестра её несостоявшегося жениха? Смогла бы Фаустия написать тот мир таким, если бы в нём не было Твайлайт?

Твайлайт заразила своим энтузиазмом многих, сама не зная об этом — и быть может, именно поэтому в каком-то из других миров с не меньшим энтузиазмом кто-то пишет о её мире книги, снимает фильмы, сочиняет песни…

…И хотелось бы верить, что этот энтузиазм никогда не угаснет, и жажда действий не покинет нас никогда.

6. Развитие (development)

— Нам надо обсудить стратегию развития.

Флим поднял глаза на брата, что подошёл к его столу с пачкой бумаг в облачке магии.

— Сам знаю, Флэм, — ответил он. — Садись.

Они устроились вдвоём за столом Флима в их общем кабинете, и Флэм разложил листы перед коллегой.

— Смотри. Я посмотрел на наши, так сказать, успехи, и они у нас совсем не «stonks», как говорит молодёжь. Вот, — он пододвинул лист, исписанный цифрами в табличках, — наша новая модель трактора, которую мы разработали для тех дельцов из Балтимэйра, совсем не продаётся, поскольку после принятия недавнего закона о защите природы перестала соответствовать экологическим нормам. Тот музыкальный автомат, что мы с тобой сделали в прошлом году, жулики из Мэйнхэттена немножко переработали, несмотря на патент, и теперь нам с их массовым производством вообще никак не потягаться. А Floomjourney? Мы ведь задумывали эту систему как помощь издателям газет, чтобы они могли быстро делать иллюстрации к своим статьям — а теперь наша дочерняя компания, отвечающая за неё, вынуждена были закрыться из-за протестов уволенных художников по всей стране. Сейчас ещё неясно, сколько денег уйдёт, чтобы вытащить исполнительного директора из застенков Кантерлота… Эти дурацкие аристократы впаяли ей-таки копирайтную статью, — Флэм указал на газетную вырезку, где была изображена грустная пони за решёткой в зале суда с подписью: «Финал дела Лежесьбедуско: вор картинок должен сидеть в тюрьме». — В конце концов, иного языка, кроме языка чемоданчиков с деньгами эти снобы не понимают.

— Да уж, — невесело пожал плечами Флим. — Три миллиона битсов убытков и лишь семьсот с небольшим тысяч прибыли… Эдак нам придётся продать наши мастерские и пойти заниматься какой-нибудь ерундой. А я выше этого, Флэм. Да и ты тоже.

— Само собой. У меня вообще подозрение, что честному изобретателю в Эквестрии не выжить. Если все вокруг обманщики и шарлатаны, то надо нам самим стать такими же. Что нам мешало занизить нормы выбросов у трактора? Что нам мешало в музыкальном автомате встроить какую-нибудь систему, которая бы его необратимо ломала при попытке разборки? Что в конце концов нам мешало организовать штаб-квартиру Floomjourney в каком-нибудь оффшоре, а не в Филлидельфии, и присылать заказанные иллюстрации магической почтой?

— Звучит как идея, с одной стороны. Но мы же изобретатели, а не обманщики! Неужели во всей Эквестрии нет способа как-то честно заработать на технологическом поприще?

— Увы, — покачал головой Флэм. — Кажется, нет.

— Ну значит, видимо, придётся, как бы грустно это ни было, — подытожил Флим, со вздохом отодвинув скопившуюся на столе кипу бумаг. — Кинь мне сидра из холодильника, а то что-то совсем уж грустно.

— Да кончился он ещё вчера. А эти понивилльские Эпплы никак не хотят у себя производство наращивать, хотя дефицит по всей Эквестрии.

Флим тоскливо вздохнул и опустил голову на столешницу… Но вдруг внезапно резко поднялся и повернулся к Флэму. Его глаза вновь загорелись интересом.

— Погоди, что ты сказал? Эпплы не хотят наращивать производство, хотя сидр в дефиците?

— Да, и… А ведь… А ведь ты прав, брат, это идея!

— Насколько я знаю, у них какой-то принцип, что их сидр — исключительно копытной работы, элитное качество, и вот это всё. Но они не задумываются о том, что многим плевать на качество, когда сидра нет вообще! Скажи, брат, я правда только что заметил незанятую рыночную нишу?

— Ого, брат, и правда! Пусть Эпплам остаётся этот их качественный и дорогой сидр, а мы будем делать и продавать дешёвый и массовый — ведь на нашей стороне сила науки и техники! Поделим с ними прибыль честно, ну а не согласятся — так и будут сами себе злобные параспрайты.

Братья стукнулись копытами, и будто бы минуту назад не скорбели над своим трещащим по швам финансовым состоянием, ринулись в мастерскую.

За несколько дней их новое изобретение было готово: Супер-Скоростная Сидровыжималка 6000, ни много ни мало мобильный завод по производству сидра. Прочная грузовая рама от так и не пошедшего в серию трактора, котёл и оснастка от разобранного на запчасти списанного паровоза Эквестрийских железных дорог, магоэнергетическая установка из тех, что валялись про запас в дальнем углу мастерской, и конечно — гордость братьев: система ускоренного приготовления сидра полного цикла, от сбора яблок и контроля качества сырья до закупорки бочек с готовой продукцией! И, разумеется, как же без небольшой трибуны в передней части конструкции — с которой, разумеется, братья объяснят всем окружающим, чем их изделие поможет решить проблему с сидром? Теперь их успех неизбежен!

…Или нет?

Братья гордо осматривали свою готовую установку, когда Флэм неожиданно нахмурился.

— Знаешь, брат, что-то мне подсказывает, что Эпплы не будут играть честно. Ты же знаешь эту их бабку, которая «и сама не ам, и другим не дам»? Есть у меня подозрение, что она выкинет что-то такое, что опять выставит нас дураками. Надо бы придумать что-то на такой случай…

— Ну, мы же договорились, что мы попробуем ещё разок честно поработать. Вот если не получится — ну тогда уж и отплатим этим технофобам их же монетой. А сейчас я пока обманывать не намерен…

— Слушай, мы не будем обманывать. Мы просто предусмотрим для себя запасные возможности, ничего такого.

— Например?

— Ну давай сделаем контроль качества отключаемым. И понизим передаточное число редуктора хотя бы с двенадцати до шести — это позволит нам показать мощь нашей установки. Ну подумаешь, что сидр получится такой себе, зато мы сможем производить его в два раза быстрее, пусть и ценой быстрого износа двигателя. В конце концов, это же опытный образец! Потом сделаем лучше и надёжнее, а сейчас нам самое главное — заинтересовать целевую аудиторию и избежать всех этих Эппловских хитростей.

— Ну… Давай, конечно, попробуем. Но только на крайний случай, хорошо, брат?

— Хорошо, брат, — согласился Флэм, и оба единорога полезли под днище своей машины делать последние изменения в конструкции.

— И зачем, зачем я только согласился на твои выдумки?! — рассерженно топал Флим, ходя вокруг машины, которую они оттащили на пустынную полянку в перелесках у Понивилля. Повреждения, которые она получила в результате недавнего соревнования с Эпплами, были весьма серьёзны — всего час работы на столь экстремальной мощности практически превратил их сидровыжималку в гору металлолома. Не говоря уж о репутационных потерях, которые они потерпели в результате позорного бегства из города.

— Ты лучше спроси себя, зачем ты начал эту вот телегу про «эксклюзивное право продажи сидра в Понивилле»! — отвечал ему Флэм. — Нормально же всё было, нет, тебе надо было провоцировать этих деревенщин!

— Мы могли бы захватить весь рынок сидра, а не только его дешёвую часть!

— Ага, отлично захватили. Я тебе всегда говорил, Флим, что в бизнесе это не работает. Ты слишком много рискуешь, вот наши дела и проваливаются одно за одним. Если бы ты был более спокоен, мы бы, может, уже сейчас продали бы пару десятков бочек у них в Понивилле — вместо того, чтобы испортить полсотни ни за что ни про что.

— А что же ты мне говоришь это сейчас, а не тогда, а?

— На глазах у всей толпы? Головой-то подумай, брат. Перед потенциальными клиентами мы должны быть как один, без каких-то разногласий, иначе наша репутация…

— Или ты просто сам поверил, что мы сможем, — перебил брата Флим.

— Ну, — поправил шляпу Флэм, — может совсем немножко и поверил. Я не думал, что твой азарт столь беспочвенен.

— Ну вот, то есть ты тоже виноват, получается.

— Но предложил эту глупость ты. Так что…

Флэм решительно развернулся и отошёл от Флима, подняв голову к небу и стиснув зубы.

— Знай теперь, Эквестрия. Мы будем играть с тобой по твоим правилам. Если тебе нравятся нечестные соревнования, подставы, ложь и красивые слова, то так и будет. Мы хотели по-хорошему, но дальше так продолжаться не может. Мы будем развивать наш бизнес по-другому. Если честным изобретательством здесь на жизнь не заработаешь, значит, мы пойдём другим путём! — Флэм выдохнул и обернулся на брата. — Со мной ли ты, Флим?

Флим вздохнул и подошёл к коллеге.

— Думаю, другого выбора нет. С тобой, конечно, как же иначе.

7. Задание (assignment)

— Здравствуй, моя верная ученица, — продекламировал Спайк, зачитывая письмо, только что пришедшее Твайлайт от Селестии. — Я очень благодарна тебе за решение проблемы с Найтмер Мун, и как я понимаю, ты отлично устроилась в своём новом доме в Понивилле. По крайней мере, твои ежедневные пятнадцати-двадцатистраничные отчёты об изучении дружбы, которые ты мне уже целый месяц присылаешь с того момента, позволяют мне предположить, что так и есть…

Твайлайт выпрямилась и с гордой улыбкой продолжила слушать Спайка. Принцесса явно была довольна ей, и Твайлайт была готова выполнить любое новое поручение своей наставницы, которое бы продвинуло её в изучении магии дружбы, чтобы… Ну, чтобы принцесса была ещё более довольна ей. Не каждой кантерлотской единорожке, даже не каждой ученице школы Селестии удаётся добиться такого признания!

— И потому у меня есть для тебя ещё одно очень важное задание, — Спайк сделал паузу, и это вырвало Твайлайт из её потока мыслей. — Я думаю, нам будет проще обсудить его, если ты приедешь в Кантерлот. Пусть Спайк последит за библиотекой, а ты садись на завтрашний утренний поезд — я буду ждать тебя после обеденного перерыва во дворце.

— Да! Новое задание! Я знала, что я делаю успехи! — обрадовалась Твайлайт и сгребла Спайка в охапку. — Я сейчас же напишу об этом отчёт принцессе, и завтра наконец получу новый предмет для изучения!

Спайк вздохнул — работа по отправке отчётов его изрядно выматывала. В конце концов, когда Твайлайт жила в Кантерлоте, это не принимало столь сумасшедшие масштабы. Хотя за последний месяц он, в принципе, уже привык… Главное, чтобы новое поручение принцессы не заставило бы её ученицу слать ей отчёты не каждый день, а, например, каждый час — Спайк не сомневался, что Твайлайт будет такому только рада.

Ночью Твайлайт спалось явно плохо — впрочем, Спайк давно привык, что у неё это всегда так, когда она в предвкушении чего-то нового и интересного. Она то и дело вставала и перебирала книги на своём столе — явно переживая за то, какие из них стоит взять с собой, чтобы как можно скорее решить новую проблему. К счастью, в один из таких моментов усталость всё-таки одержала победу над взволнованной единорожкой, и та уснула прямо за своим столом — Спайк порой даже думал, что Твайлайт удобнее спать так, нежели в своей кровати. Впрочем, главное — это дало возможность несчастному дракончику хоть как-то отдохнуть в те несколько часов, оставшихся до восхода.

Естественно, Твайлайт едва не проспала: Спайку пришлось её будить, и более-менее в себя она пришла лишь за пятнадцать минут до поезда, на который она просто-таки галопом бросилась из библиотеки. Естественно, позабыв все свои книжки, подготовленные ночью. Спайк, впрочем, не ожидал ничего другого — это же Твайлайт, в конце концов.

После того, как единорожка наконец-то убежала, день прошёл достаточно спокойно. Нет, конечно, не обошлось без визита Пинки Пай, решившей было устроить чаепитие с Твайлайт, с кексиками в библиотеку, но к счастью Спайка, Пинки её не застала. Да и сам Спайк, у которого наконец-то появилось свободное время, не упустил шанса наведаться к Рэрити под каким-то на ходу выдуманным предлогом. Но это не шло ни в какое сравнение с тем уровнем суеты, которую наводила Твайлайт, когда пыталась решить какое-нибудь очередное задание Селестии. Так что можно было наконец-то хотя бы ненадолго расслабиться…

…Действительно, ненадолго. Твайлайт вернулась через пару часов после заката, на ночном поезде из Кантерлота, когда Спайк уже почти собрался спать (и давно бы уже спал, если бы не новая книжка с комиксами).

И Твайлайт выглядела особенно взволнованной — как минимум, чтобы Спайк понял, что это отличается от её обычного уровня взволнованности. Она была немного даже… испуганной, что ли?

— Спайк, мне надо… — заявила она было с порога, но тут же резко прервала себя: — Хотя нет, забудь.

Она прошла внутрь и села за стол, потянувшись к стопке книг на его краю — но быстро отдёрнула копыто и вместо этого улеглась на стол подбородком. Бросила взгляд на книжные полки — но тут же отвела глаза. Машинально схватила было магией перо — но немедленно вернула его в чернильницу.

— Твай, что с тобой такое? — забеспокоился дракончик.

— Спа-а-айк… Я не знаю, что делать! Такого сложного задания мне Селестия никогда не давала! Я не уверена, что смогу с ним справиться, оно… Я даже не могу ничего сделать!

— Да ладно тебе, Твай, я не верю, что есть задание, которое тебе не по плечу.

— Но это слишком особенное задание!

— Да ладно. Ну не знаешь — спроси у принцессы, может, она подскажет. Напиши отчёт, и…

— Нет! Это не получится, — грустно протянула Твайлайт.

— Почему, что за задание такое сложное?

Твайлайт посмотрела на Спайка, моргнула пару раз, собираясь с духом и в конце концов ответила:

— Она сказала мне ненадолго приостановить изучение дружбы, отдохнуть и прекратить писать ей отчёты каждый день. Я так не могу! Спайк!.. — умоляющим жестом протянула она к нему копыто.

— Только и делов-то, — усмехнулся Спайк, уходя вверх по лестнице. — Придётся тебе напрячь все силы для этого. И знаешь что?

— Что? — с надеждой посмотрела на него единорожка.

— Я всеми лапами одобряю её решение!

— И ты, Спайк?! — Твайлайт возмущённо ударила копытом по столу. Но дракончик уже успел уйти на верхний этаж, полностью проигнорировав обиженный тон Твайлайт.

В конце концов, ведь лишь настолько сложные задания способны научить Твайлайт чему-то новому, верно?

И да, хотя бы на какое-то время избавить Спайка от этой уже вконец надоевшей обязанности по отправке её писанины Селестии.

8. Смесь (mixture)

— И-и-и… Снова здравствуйте! — раздался с порога звонкий голос.

Все пятеро посетителей «Сахарного уголка» обернулись — и увидели в дверях уже знакомую единорожку.

— О! Поушен Нова! Ты снова пришла, чтобы поделиться с нами своими зельями?

— А то! — улыбнулась гостья, ввозя свою тележку внутрь здания. Ведь как обычно, у меня для вас…

В дверном проёме вдруг мелькнуло что-то радужное, и слова Поушен Новы прервал сильный грохот.

— Я ничего не пропустила? — Рэйнбоу Дэш резко затормозила на своём привычном месте и обратилось было к подругам, но ей показалось, что за секунду до её прибытия ей не посчастливилось пролететь сквозь нечто, ну… Твёрдое? Она обернулась. — Э-э… — вместе с остальными она смотрела, как щепки, оставшиеся от шкафчика с зельями, выдвинутого из тележки Поушен Новы, и осколки флакончиков с зельями словно в замедленной съёмке опадают на пол «Сахарного уголка».

— Э-э… — повторила за Рэйнбоу Поушен Нова, глядя на раскиданные по помещению остатки её сегодняшнего ассортимента.

— Э-э… — нервно протянула Твайлайт, после чего от переизбытка чувств развалилась на кусочки.

— Вот так всегда, — сказала Эпплджек. — Правда ведь, уважаемые читатели, ни дня не проходит, чтобы в «Сахарном уголке» не случился подобный разгром, верно?

Когда, наконец, беспорядок был убран, Твайлайт обратно собралась в себя целую, а случайно наложенные на всякие предметы убранства «Сахарного уголка» эффекты зелий из разбитых флакончиков закончились, все семеро пони стали думать, что же делать дальше.

— Без зелий нельзя, — заключила Твайлайт. — Что-то мне подсказывает, что если мы не будем пить эти зелья, то этот мир может стать нестабильным и кто знает, что тогда произойдёт.

— Согласна, — кивнула Флаттершай. — Поушен Нова, если ты не возражаешь, мы могли бы…

— К счастью, у меня есть немного основы из Океана Зелий, — перебила её единорожка. — Вот только с ингредиентами некоторая проблема…

— Неужели они такие редкие? — удивилась Рэрити.

— Ну, не то, чтобы… — замялась Поушен Нова. — Просто я, ну-у…

— Что? — не выдержала Рэйнбоу, взлетев перед ней и помахивая крыльями от нетерпения. — Если надо куда-то слетать, то я…

— Просто я не знаю, какие ингредиенты нужны, — потупила взгляд единорожка.

Все удивлённо ахнули.

— Я имею в виду, — принялась оправдываться Поушен Нова, — смесь для каждого зелья уникальна, в процессе тебе интуиция сама подсказывает, что класть в будущее зелье. А сейчас… Ну, моя интуиция молчит. Я не знаю, как теперь можно заново сделать всё то, что я привезла…

— Эм-м, — начала было Твайлайт. — Может, я помогу? Хотя… — она подумала несколько секунд. — Я тоже не чувствую, что смогу понять, что нужно класть. А вы, девочки?

Все поочерёдно помотали головой. Флаттершай, Рэрити, Рэйнбоу, Эпплджек… И только Пинки задумчиво почесала копытом подбородок и спросила:

— Значит, должна помочь интуиция?

— Да, — кивнула Поушен Нова.

— То есть в зелье можно смешивать всё что хочется, и оно приобретёт те свойства, которые ты желаешь от него получить?

— Ну я не смотрю на это в таком ключе, но…

— Так тогда какая проблема? — внезапно широко улыбнулась Пинки. — Тогда давайте мешать!

Поушен Нова даже не успела ничего сообразить, как Пинки выхватила у неё бутыль с основой и мигом опустошила её прямо в блендер, стоящий рядом с ней на кухонном столе.

— Пинки, это не… — попыталась было остановить её единорожка, но раз Пинки что-то начала делать, то это было уже бесполезно.

— Брось инжира и открытку, хлеба с маслом, бреда с красным, глазировку, раскадровку… — беззаботно бормотала она, бросая всё перечисленное в блендер. Тот возмущённо зажужжал, перемалывая компоненты этой чудо-смеси, а спустя несколько секунд Пинки, не прекращая напевать, сдёрнула с него чашу и одним движением разлила содержимое по флакончикам, после чего уже в них засыпала последние компоненты…

— Лапы тритона, пару слов…

Она схватила свой флакончик и, дождавшись, пока остальные возьмут оставшиеся пять флаконов, немедленно опустошила его в себя.

— …Прыгай, портал готов! — радостно закончила она.

— Какой портал? — удивилась Рэрити.

— Э-э… Видимо, вот этот, — Рэйнбоу указала на что-то круглое, размытое и светящееся, образовавшееся за спиной Пинки.

— Говорила я, что этот мир может стать нестабильным и вот что-то такое произойдёт… — испуганным голосом прокомментировала Твайлайт, приготовившись снова разваливаться на кусочки.

— Эм-м… Девочки, я, конечно, не думаю, что нас прямо сейчас засосёт в этот портал, но… — вставила своё слово Флаттершай.

— Это, конечно, фраза Хитча из начала «Secrets of Starlight», но на правах отсылки она, как мне кажется, вполне уместна здесь, хоть это фанфик и по другому сериалу. Вы так не думаете? — спросила Эпплджек.

— Не то чтобы не думаю, я не очень понимаю, про какие отсылки, фанфики и сериалы ты говоришь, Эйджей, — возразила ей Рэйнбоу. — Вот только когда кто-то говорит, что нас не засосёт, это значит, что на самом деле вот прямо сейчас…

— А-а-а!.. — закричали все шестеро, почувствовав, как неизвестная сила тащит их к порталу. Одна только Поушен Нова испуганно наблюдала за этим, спрятавшись за своей тележкой…

— …а-а! — Твайлайт с криком вскочила с постели. Вокруг было темно и страшно.

— Твай, что такое? — раздался рядом голос Рэрити. — Дорогуша, ты так всех нас перебудишь!

Твайлайт позволила себе потратить несколько секунд на то, чтобы отдышаться и совладать с бешено колотящимся сердцем.

— Рэрити, где мы?..

— В замке Дружбы, где же ещё. Ты пригласила нас всех на ночёвку. Сейчас часа три ночи, и мы спим… Ну, вернее, меня ты уже умудрилась разбудить. Что случилось, дорогуша?

— Скажи, мы не пили никаких зелий?..

— Ну, — тихо усмехнулась Рэрити, — только тот крепкий яблочный самогон, что принесла с собой Эпплджек с фермы. Ты ещё говорила сначала, что не будешь пить эту вонючую гадость, а в итоге налакалась так, что мы тебя еле до твоей кровати дотащили. И нет, аликорны, как ты видишь, не столь стойки к алкоголю, как ты вчера нас всех пыталась убедить.

— Фух, — облегчённо выдохнула Твайлайт. Мне приснилась какая-то совершенно жуткая вещь. Как будто мы в донельзя сошедшем с ума мире, где существует только «Сахарный уголок», мы пьём какие-то зелья и вообще происходит какая-то непонятная ерунда…

— Тише, дорогуша! Разбудишь же всех!

— Кто-то сказал «Сахарный уголок»? — с другой стороны вдруг раздался голос Пинки.

— Ой, Пинки… И Рэрити. Извините, давайте лучше дальше спать, — предложила Твайлайт.

— Ну если ты так настаиваешь, глупышка, — согласилась Пинки. — В конце концов мне ещё надо во сне доработать рецепт портала, чтобы можно было его не только смешивать, но и печь!

…И всё же в эту ночь от панического крика Твайлайт проснулись все.

9. Терпение (patience)

Я умею терпеть.

Я терпела столетиями нападки на моих детей со стороны пони. Ну и что, что они собирали любовь для себя, меня и Улья? Никто же не обвиняет кошку в том, что она ест мышей?

Мы даже не вредили особенно. Ну, разве что иногда. Когда другого выхода не было. Жить среди пони и спокойно незамеченным собирать среди них любовь — всё-таки лучше, чем законсервировать кого-нибудь в кокон и утащить в улей. Да, единомоментно с такого пони можно получить больше любви, но после этого он становится полностью бесполезен, и надо искать новый источник пропитания — а ещё решать вопросы с другими пони, заметившими пропажу своего сородича. Такая себе стратегия.

Когда один их «мудрец», чтоб ему в Тартар провалиться, написал свой трактат «Чудовища среди нас», чем поднял нешуточную античейнджлинговую истерию, я тоже стерпела. Даже несмотря на то, что пони стали как одержимые искать моих детей среди друг друга, и даже некоторых нашли (хоть куда больше своих же позакалывали вилами, поразвешивали на деревьях и поскидывали с обрывов). После этого мы уже никогда не чувствовали себя столь свободно, и моим подданным пришлось терпеть вместе со мной. Терпеть вечный с тех пор голод.

Иногда мне надоедало терпеть, и я начинала строить решительные планы. Как тот, когда я почти захватила Кантерлот и этого никчёмного жениха принцессы любви в придачу. Я готовила мой план десятилетиями — сама эта Кейденс ещё не знала, за кого ей предстоит выйти замуж, когда я уже искала способы подменить её. Жаль, план провалился — из-за этой выскочки из Понивилля, которую надо было посадить явно поглубже: я, почти схватив феникса удачи за хвост, была слишком ослеплена этим и не подумала, что не стоит кидать Твайлайт рядом с пленённой принцессой. Что ж, я ошиблась, проиграла, и всё равно стерпела.

Наверное, мне следовало бы получше следить за своими детьми — некоторые из них даже потом осмеливались гулять среди пони, порой вообще без маскировки. Как тот придурок, назвавшийся Кевином и заявившийся прямо на какую-то свадьбу в Понивилле… И нет, «там много любви, почему бы и нет» и «да кому я нужен, чтобы на меня внимание обращать» — неправильные отговорки. Очень неправильные.

Или тот же предатель Торакс…

Надо было этих двоих сразу пустить на корм другим моим детям — но я не подумала над этим и продолжала терпеть их выходки.

Я стерпела даже тогда, когда Старлайт Глиммер отобрала у меня самое дорогое — мой рой — и разрушила улей. Я знала, что когда-то она хлебнёт моей мести сполна, и потому, оставшись одна, я продолжила ждать. Ждать и терпеть все лишения — кто такая королева без улья и без роя, скрывающаяся в дебрях Вечнодикого леса от пони, да и от своих бывших подданных? Я должна была однажды вернуть себе то, что моё по праву, но до тех пор надо было немного потерпеть.

Случай выдался, когда началась эта заварушка с недо-Грогаром. Если бы не тот безмозглый качок и назойливая мелочь, я бы справилась наверняка лучше… Но эти двое всё испортили. Как будто они мне зачем-то были нужны? Ну, подумаешь, колокольчик. Я уверена, что смогла бы его достать и в одиночку, если б у меня было достаточно времени.

Так или иначе, план наш пошёл прахом, и вот теперь я здесь, в саду Селестии, одно из многих мраморных изваяний. Да уж, теперь я почти уверена, что остальные эти «скульптуры» тоже чем-то в своё время не угодили Селестии…

Но ничего.

Я умею терпеть.

Не зря Дискорд говорил, что будучи в камне, он всё слышал, всё видел и всё чувствовал. Теперь я понимаю, о чём он. Так что я смогу вытерпеть все эти года — пока не поумирают все, кто чинил мне козни, пока пони не забудут обо мне, пока эквестрийцы не расслабятся и не проигнорируют опасность.

И я точно знаю, что уж тогда я не ошибусь. У меня полно времени, чтобы спланировать всё в мельчайших деталях, и я уверена, что однажды наступит тот день, когда больше мне терпеть не придётся. В Новом Улье, как тогда я назову Кантерлот, я сама сотру Твайлайт в порошок, и мои новые подданные провозгласят: «Принцесса мертва, да здравствует Королева, вся слава королеве Кризалис!»

И тогда терпеть придётся уже вам, «мои маленькие пони»…

10. Наставница (trainer)

— Ну, девочки, я побежала! — кобылка помахала подружкам копытом и рванула галопом прочь из школьного двора.

— Пока, Скуталу! — махнула ей в ответ Свити. — Не забудь про вечерние посиделки в клубном домике!

— Я, пожалуй, тоже пойду, там Эпплджек, поди, меня уже заждалась, нам ещё сегодня вечером урожай перебирать, как бы вечером не опоздать, — Эпплблум, обнявшись со Свити, попрощалась и вышла вместе с ней за ворота школы, где они отправились в разные стороны: Эпплблум к себе на ферму, а Свити — в бутик.

Их расставание, впрочем, было недолгим, и уже вечером они вновь встретились в своём «штабе» на дереве. Эпплблум пришла первой, затем пожаловала Свити, и наконец, в дверь вбежала запыхавшаяся Скуталу.

— Ну что, как сегодня будем получать свои кьютимарки?.. — бодро спросила она.

Утром следующего дня неугомонные кобылки, как обычно, попробовали ещё несколько способов получения кьютимарок — но похоже, судьба вновь не признала в них ни прирождённых собирательниц ракушек на соседней речке, ни строителей заборов, ни покорителей вершин, за которую на этот раз вполне сошла крыша бутика «Карусель», по крайней мере до тех пор, пока оттуда не вышла Рэрити и не накричала на Свити. А затем Скуталу вновь убежала по своим делам, а две оставшиеся кобылки продолжили своё общение в «Сахарном уголке».

Выходные дни в Понивилле всегда переполнены суетой, в особенности рыночная площадь. Вот и Эпплблум до обеда не теряла времени — сестра успела занять её работой у прилавка: урожай расходился хорошо, и помощь была очень нужна. Впрочем, ближе к вечеру поток покупателей стал редеть, и кобылка наконец смогла покинуть лавку Эпплджек, встретиться со Свити Белль и вновь отправиться в клубный домик планировать очередные попытки найти своё предназначение. Они обсуждали уже третий или четвёртый вариант, когда, наконец, в дверях домика появилась Скуталу.

— О, Скутс, наконец-то! Где пропадала?

— Я, э… — она посмотрела по сторонам, — ну… Да неважно. Давайте лучше решим насчёт…

Свити и Эпплблум переглянулись, пожали плечами — но подготовка очередного кьютимарочного приключения не могла ждать, и раз уж они теперь вновь вместе, стоило посвятить время этому.

Новый школьный день проходил как обычно. Пара уроков по истории и географии Эквестрии, математика, на которой к радости Свити и к неудовольствию Эпплблум Чирили огласила оценки за тест на прошлой неделе, всякая другая ерунда, явно не нужная молодым кобылкам по единогласному мнению всей троицы и, наконец, звонок с последнего урока, после которого, наконец, жеребята могли быть свободны.

Скуталу, как обычно, попрощалась с подругами и пошла в сторону ворот, когда Свити и Эпплблум её окликнули:

— Ты куда, Скут?

— А? Да так… — она вновь отвела взгляд, — ну… Дела у меня.

— Дела? — Свити и Эпплблум скептически прищурились. — Какие?

— Ну… Это… А! Да тётушкам надо помочь, вот. Ничего такого, — она нервно хихикнула. — Ну, я пойду, пока!

— Ну ладно… — протянули оставшиеся кобылки.

Когда хвост Скуталу скрылся за поворотом, Свити повернулась к Эпплблум и озвучила свои подозрения:

— Как-то это всё странно выглядит.

— Да уж… И не кажется тебе, что тётушки у неё в другой стороне живут?

— О, а ведь ты права, Эпплблум. Что-то здесь сильно не так.

— Может, на неё наложили какое-нибудь заклятие?

— Или она заболела страшной болезнью и днём превращается в ужасного фруктового вампира и не хочет, чтобы мы это видели?

— Эпплблум, фруктовые вампиры — ночные существа.

— А может, она дневной фруктовый вампир.

— Таких не бывает, — покачала головой Свити. — А может… Может, она нашла ещё каких-то лучших подруг и скрывает их от нас, чтобы мы не обиделись?

— Не может быть! — хором ужаснулись обе кобылки. — Мы должны выяснить это!

И они пустились следом за Скуталу — к счастью, та ещё не успела далеко убежать и двум кобылкам не составило труда её выследить.

Они нагнали Скуталу примерно на границе Понивилля. Прячась за кустами и деревьями, передвигаясь мелкими перебежками, они шли следом за своей подругой в надежде разгадать тайну. Несколько поворотов дороги, парочка открытых лужаек, где Свити и Эпплблум приходилось надеяться на удачу, чтобы Скуталу их не заметила, лесные тропки — и вот им наконец удалось выследить Скуталу до её места назначения: большой открытой поляны в одном из лесов близ городка, на которой…

— Это же Рэйнбоу Дэш! Что она тут делает? — удивлённо воскликнула Эпплблум, на мгновение позабыв как об осторожности, так и о некоторой неустойчивости их со Свити конструкции: кобылка забралась задними ногами на спину подруги и, подтянувшись вверх передними ногами, просунула голову в развилку дерева, за которым они прятались, чтобы лучше видеть Скуталу.

Свити попыталась скомпенсировать движения Эпплблум, но неудачно — земнопони была явно тяжелее, чем могла бы выдержать единорожка, и они вместе повалились в траву под деревом.

— Ай… — потёрла ушибленный бок Эпплблум. — Чего ты меня не удержала?

— Если б ты шевелилась поменьше, я б удержала, — обиженно пробормотала Свити. — Ты слишком тяжёлая, давай лучше наоборот!

— Я не тяжёлая, это ты слишком неуклюжая! — возразила Свити. — И вообще, пока мы тут теряем время, там, может, происходит что-то…

— Эй, лучше вы давайте-ка скажите, что тут происходит! — вдруг раздалось над ними. Кобылки испуганно посмотрели вверх и наткнулись взглядом на подозрительно прищурившуюся Рэйнбоу, которая продолжила их отчитывать: — Я думала, тут какой-нибудь кокатрис забрался из Вечнодикого, а это вы тут шаритесь. Ну-ка вылезайте из кустов и расскажите, чего вам надо!

Кобылки, потупившись, выбрались из зарослей и вместе с Рэйнбоу Дэш вышли на поляну — к неиллюзорному удивлению Скуталу.

— Э-э… Девчонки, а вы что здесь делаете?..

— Э-это ты что здесь делаешь, Скут? — начала Эпплблум. — Ты ж говорила про тётушек и вот это всё…

— Эхе-хе… — Скуталу смущённо почесала затылок. — Ну вообще у нас тут секретные тренировки с Рэйнбоу…

— Уже, видать, не такие уж и секретные, — усмехнулась в ответ радужная пегаска. — Как вы вообще нас нашли?

— Ну, — пояснила Свити, — мы заметили, что Скуталу куда-то всё время бегает и решили выяснить, в чём дело…

— То есть вы шпионили за мной? — недовольно поинтересовалась она.

— Да ты сама всё от нас скрывала! — не выдержала Эпплблум.

— Это должно было оставаться секретом! Я хотела суметь научиться летать к празднику Летнего солнца, чтобы сделать всем вам сюрприз, даже попросила Рэйнбоу стать моей наставницей и тренером, но теперь никакого сюрприза, получается, не вышло, — обиделась было Скуталу.

— Эй, не дрейфь, мелкая, — Рэйнбоу подошла и обняла её крылом. — Ну и что, что ты спалилась перед подружками, они ж никому не расскажут, верно?

Свити и Эппблум закивали головами.

— Ну вот и славно. Хотя бы это останется сюрпризом для всех остальных, ну а эти двое, — Рэйнбоу ехидно улыбнулась подружкам Скуталу, — всё равно такие, что докопались бы рано или поздно. Так что ладно уж, чего там. И вообще мы время теряем! Чё, готова начать сегодняшнюю тренировку, мелкая?

— Да! — подтвердила пегаска.

— Ну тогда поехали! А эти двое пусть посидят посмотрят, если хотят, так хоть мне тебя обратно до Понивилля потом провожать не придётся. Ну что, давай, как я тебе говорила, на позицию, крылья приготовить, три-четыре, пошла!..

— Эх, а кьютимарки детективов мы так и не получили… — сокрушалась Эпплблум, пока все три кобылки после пары часов на полянке шли обратно в сторону Понивилля.

— И почему ты нам сразу не сказала? — Свити тем временем расспрашивала Скуталу.

— Так это должен же был быть секрет! И вообще…

— Эм, девочки, — внезапно вмешалась Эппблум.

— Что такое?

— Да я подумала, что, наверное, надо вам тоже сказать, раз уж такие дела. Я недавно тоже у Зекоры начала брать уроки травоведения и зельеварения… Ну, это на всякий случай, если вдруг вы решите и за мной проследить.

— И ты, Эпплблум? — удивилась Свити.

— Ну, видимо так, — кивнула она.

— Ладно… Да впрочем, Рэрити и меня всё хочет научить шитью и готовке, а то у меня с этим всё не то, чтобы хорошо, — покачала головой Свити.

— Кажись, у нас у каждой есть своя наставница в чём-то, — подметила Скуталу.

— Эм-м… А знаете, что это значит? — вдруг обрадованно заявила Эпплблум. — Что мы можем попробовать получить кьютимарки прилежных учениц!

— А и точно! — согласилась Скуталу.

— Ура! Искательницы кьютимарок — лучшие ученицы! Йей! — хором провозгласили кобылки, стукнулись копытами и радостно рванули к только что показавшемуся из-за поворота Понивиллю навстречу новым приключениям, позабыв про все разногласия.

11. Место (area)

Кто не читает треды на «Табуне» и не в курсе про то, кто такой Гоззо — добро пожаловать в подборку творчества про него =)

CANTERLOT TIMES

11 февраля 1128

В номере:

Тема номера: Стратополис больше не легенда! На вопросы отвечает первооткрыватель легендарного города пегасов, археолог Гоззо. — стр.1

Тайное становится явным: Почему в мире так много клонов Твайлайт Спаркл? Интервью с Лили Дасклайт из Аркадии, Ивентайд Спарк из безымянной деревни в Белохвостом лесу и Аллурой Нян-Нян из королевства снежных леопардов рядом с Кристальной Империей. — стр.3

Колонка путешественников: Парнская Империя. Принц Азан и путушгибан Амедея рассказывают о культурных особенностях их родной страны. — стр.6

— Итак, добрый день! Сегодня в нашей студии Гоззо, археолог со стажем, который принёс Эквестрии много новых исторических открытий, некоторые из которых даже оказались правдой. Итак, давайте сразу в с места в карьер. Как вам вообще пришло в голову искать Стратополис? Ведь даже жеребята знали, что это миф.

— Здравствуйте, да. Хе-хе, ну, в археологии каждая находка связана с другими. Это вам не Дэринг Ду, которой лишь бы найти красивую побрякушку и сдать в музей. Мы, грифоны, бережливее относимся ко всякому тому, что мы отыскали в земле. Так и тут, копал я как-то раз под Клаудсдейлом, и накопал такого… Это не сарай этой вашей Флаттершай и даже не архивы гвардии Селестии. Серьезно, туда лучше не лезть. Я вполне понимаю, что данным сообщением вызову дополнительный интерес, но хочу сразу предостеречь пытливых последователей Дэринг Ду — стоп. Остальные просто не найдут. Ну а я нашёл и понял, что теперь знаю особое место, где можно поживиться… В плане, добыть чего-нибудь ещё интересного. Вот и оказались это остатки Стратополиса, который, говоря, в те времена упал прямо на землю.

— То есть вы что-то нашли в Клаудсдейле, и вам эти, скажем… находки позволили узнать место, где был расположен Стратополис?

— Агась, типа того. По крайней мере все эти пернатые не умеют прятать свои клады от таких, как я, вот и спалились, хе-хе.

— Клады? А как же всякие там культурные слои, ну, знаете, черепки там, кости, захоронения…

— Вот мне лично это не интересно. За других сказать не могу. Другое дело, когда у них там в развалинах находишь какую-нибудь карту всех населённых пегасами мест в виде золотого диск… эээ… Ну, я гипотетически говорю, конечно же, я ничего такого не находил, вот. Давайте лучше про что-нибудь другое.

— Ну давайте. На что вы потратите премию, полученную за такое открытие?

— Это самое… А зачем её тратить? Я пока не планирую, пусть у меня полежит, пригодится. Главное, чтобы коллеги не нашли её…

— Сомнительно, но окэй. Ладно, пожалуй, со Стратополисом всё ясно. Давайте чуть больше узнаем о вас. Какие ваши археологические раскопки вам запомнились больше всего?

— О, знаете, вот наткнулся я как-то раз на Храм Игривой Киски…

— Я думаю, об этом вам лучше рассказать не нам, а журналу «Понивилль после полуночи», это по их части. Нас всё-таки могут читать и жеребята. Давайте лучше тогда завершим наше интервью чем-нибудь, что вы бы хотели сказать нашим читателям.

— А… О, хорошо. Не идите в археологию, мне больше ценностей достане… Э-э… Я имею в виду, ну это я какие-то пару битсов получил просто от этого, там нечего ловить. Всё равно вам не совершить тех открытий, что сделал я и мои коллеги, и вот всё такое. Вот. Ну, типа пока, да?

— Что ж, спасибо, и я полагаю, до встречи, когда совершите ещё какое-нибудь крупное открытие. Договорились?

— Супер-гуд!

Реклама:

Нашли свою вторую половинку? Скорее к нам, мы вас так женим, что мало не покажется! Да, именно поэтому в мире так много клонов Твайлайт Спаркл. — Брачное агентство Твайлайт Вельвет, Кантерлот, Замковый квартал, 17.

Flim&Flam's Floomjourney®: мы решим все ваши проблемы с иллюстрациями! Отправьте нам ваш запрос и получите сгенерированную картинку всего за 9,99 битсов за запрос! Постоянным клиентам скидки! — Оффшор-бизнес-квартал Гриффонстоуна, анонимный получатель, а/я 69420.

Почтовая служба Понивилля объявляет набор пони для починки и заклейки коробок посылок, которые пыталась доставить Дёрпи Хувс. Клей и скотч предоставляем. Умение печь маффины приветствуется. — Понивилль, ул. Дружбошкольная, 4.

12. Предложение (suggestion)

Несмотря на то, что выпавшее в этот день слово было «suggestion» («предложение»/«предположение»), этот рассказ писался по другим значениям слова «предложение» («proposition» и «offer»).

— Иду-иду! — крикнула в коридор замка Твайлайт, отвечая на внезапно раздавшийся стук в его ворота. Отложив книжку, она встала из-за стола, после чего телепортировалась ко входу и открыла посетительнице, коей оказалась Дёрпи, державшая в зубах письмо. Твайлайт взяла его магией и развернула к себе.

— Эм-м, Дёрпи, это письмо не мне, это для Лили Вэллей.

— А! Ой, извини, я не знаю, что пошло не так… Сейчас! — Дёрпи забрала письмо обратно, спрятала его в сумку, и порывшись в ней немного, выудила оттуда другое, вручив его Твайлайт.

— О, спасибо, это уже мне, — кивнула принцесса. — Хм, Кантерлотская королевская почта, что-то важное, видимо?

Она подняла взгляд на Дёрпи — но той уже и след простыл.

— «Завтра в шесть часов вечера в Понивилль приедет Фэнси Пэнтс, чтобы сделать Рэрити предложение», — прочитала Твайлайт и удивлённо уставилась перед собой. — Чего? А как же его Флёр де Лис? Они что, развелись, что ли? И вообще, с чего такая внезапность?..

Твайлайт перебирала в голове причины, почему такое могло произойти, но в конце концов ни до чего так и не догадалась, и решила-таки посоветоваться с самой Рэрити. Уж кому-кому, а ей об этом точно надо было бы знать.

— Ого, знаешь, дорогуша, конечно, я польщена, если не сказать фатально обескуражена этим фактом, — заявила единорожка, когда Твайлайт ей прямо с порога выложила содержимое письма и все свои размышления по этому поводу. — Не то, чтобы Фэнси был прямо моей мечтой, но стоит отметить, что такой способ войти в высшее общество Кантерлота отвергать нельзя. Но сейчас я великодушно попросила бы тогда мне не мешать — ох, мне надо подготовиться к этому, а ведь до завтра осталось не так уж и много!

— Спайк… — Твайлайт гладила сжавшегося в комочек дракончика по голове. — Ты же понимаешь, что из этого всё равно ничего бы не вышло, вы с Рэрити разных видов, и у неё просто не было даже физической возможности ответить тебе взаимностью. Быть может даже лучше, что это произошло сейчас, чем спустя многие годы, когда ты бы уже всю свою жизнь построил бы вокруг неё…

Пара всхлипов была ей ответом.

— О! Романтический ужин? Это я могу! — радостно подпрыгнула Пинки, начав в уме перебирать все компоненты, которые для этого нужны: от свечек и патефона с соответствующей музыкой до… Нет, пожалуй, это как раз тот случай, когда шариков и ленточек не должно быть так много, как обычно привыкла Пинки. Впрочем…

— Эй, Пинки, — потрогала её копытом Твайлайт, прервав её поток мыслей. — Ты точно уверена, что справишься завтра к шести вечера?

— Оки-доки-локи! Не беспокойся, Твай, чтобы я-то, да не справилась? Ровно в шесть «Сахарный уголок» будет к вашим услугам!

И вот, наконец, наступил момент истины. Без пяти шесть на центральную площадь Понивилля въехала дорогая карета — где её уже ждали десятки пони, включая Твайлайт и, конечно, Рэрити — в своём лучшем платье, которое она пусть и в спешке, но с особенным вниманием к деталям доделывала сегодня ночью, с идеальным макияжем и переполненная гордостью и ожиданием чего-то экстраординарного. Дверца кареты открылась, откуда вышел Фэнси Пэнтс. Рэрити чуть выступила вперёд, и Фэнси подошёл к ней.

— О, здравствуйте, дорогая Рэрити, — поклонился он ей с достоинством высшего кантерлотского дворянина. — Не думал, что своим визитом соберу столь обширную публику, признаюсь, я немного удивлён. Впрочем, вряд ли это помешает нашим планам. Что ж, пойдём?

— О, разумеется, mon cher, — кивнула ему Рэрити. — Сюда, — указав копытом на красиво оформленную дорожку к «Сахарному уголку», она повела его за собой.

— Удивительно, насколько гостеприимен Понивилль, — немного озадаченно осматривал окружение Фэнси. — Честно, я не ожидал.

— Ну, — кокетливо склонила голову Рэрити, — мои подруги помогли мне ради столь важного решения в моей жизни.

— О, я весьма взволнован и рад, что вы так считаете, — ответил Фэнси.

И вот они, наконец, дошли до соответствующим образом оформленного «Сахарного уголка», уселись за предназначенный для них столик, и Рэрити в ожидании уставилась на Фэнси.

— Пора перейти к делу, пожалуй? — спросил он.

— О да, конечно. Я вся в нетерпении.

— Что ж, тогда приступим, — Фэнси выложил перед ней на стол несколько листов бумаги, заполненных мелким текстом, некоторые с печатью казначейства Эквестрии, другие — с отметками финансовой службы и королевским нотариальным отделом. — Смотрите, Рэрити, дело в том, что мне удалось наладить контакты с очень влиятельными пони в Мэйнхэттене и Филлидельфии, и у меня есть основания предполагать, что я мог бы решить с ними определённые вопросы касательно рекламы и продажи ваших уникальных платьев по всему миру — от Сталлионграда до Зебрики, причём, учитывая их экономическое развитие, они будут готовы платить за них примерно втрое-вчетверо больше, чем граждане Эквестрии; даже если мы потеряем до пятидесяти процентов на доставке и экспортных пошлинах, прибыль будет не менее семидесяти-ста процентов, и ещё дополнительные дивиденды от акций дилеров в этих странах. И поэтому я готов сделать вам, думаю, весьма выгодное предложение организовать совместное предприятие по экспорту вашей продукции на условиях, которые вас, полагаю, удовлетворят: мои пони занимаются организацией экспорта и имеют прибыль с контрактных отчислений и акций, вы — получаете дополнительную наценку до ста процентов на каждое ваше платье, которое заказывается зарубежными покупателями. Как вам такое предложение, согласны ли вы?..

…Рэрити сегодня почти всё утро репетировала то, как она скажет «я согласна», но сейчас отчего-то слова застряли у неё в горле. Максимум, что она смогла из себя выдавить — это нервный смешок, потом ещё один, а потом, вопреки всем принципам настоящей леди, она просто захохотала.

Рэрити была бы не Рэрити, если бы не смогла в итоге взять себя в копыта и повернуть ситуацию таким образом, будто бы всё так и было задумано с самого начала. Она даже смогла выторговать у Фэнси Пэнтса патентные и лицензионные отчисления за использование своей торговой марки, а также минимальный порог наценки, причитающейся ей с каждого платья. Несмотря на это, Фэнси был доволен тем, как сложилась ситуация, и в конце концов покинул Понивилль, отправившись оформлять совместное с Рэрити предприятие во внешнеэкономической палате Кантерлота. Лишь когда пыль, поднятая колёсами его кареты, осела на дорогу в сторону столицы, она, наконец, вновь обрела дар речи и подытожила свои сегодняшние достижения, обратившись к стоящей рядом Твайлайт:

— Ох, я знала, что на свиданиях я должна «продать» себя подороже, но я никогда не думала, что однажды мне придётся делать это столь буквально.

13. Искусство (art)

История по мотивам одной крайне странной дискуссии на табуне, подробности можно посмотреть в комментах (ссылка в шапке фанфика).

Зал собраний городского парламента Мэйнхэттена сегодня был забит достаточно плотно. Не каждый день происходит презентация чего-то столь экстраординарного, как недавнее изобретение двух талантливых и амбициозных разработчиков и предпринимателей, пообещавших перевернуть весь художественный рынок в Эквестрии. Публика оживлённо переговаривалась, ожидая начала мероприятия. Здесь были разные пони — от обычных заинтересованных специалистов до членов парламента, но все были одинаково взволнованы и с нетерпением ждали начала презентации…

В конце концов, свет погас, прожекторы включились, и на сцену вышли двое единорогов.

— Итак, мы приветствуем вас на нашей презентации! Я Флим, — начал один из них.

— А я Флэм, — подхватил другой. — И сегодня мы представим вам…

Флэм сделал паузу, подождав, пока их ассистентка-земнопони вытащит на сцену накрытую покрывалом большую непонятную штуковину.

— И мы представим вам, три, два, один… — Флим махнул копытом, и земнопони сдёрнула покрывало, — Floomjourney!

Пони в зале приветственно затопали по полу и застучали по сиденьям, глядя на непонятную конструкцию на колёсах с большим экраном, клавиатуркой где-то сбоку и разнообразными лампочками и кнопками, рассыпанными по её поверхности.

— Наше изобретение использует запатентованную арканную конструкцию, которая аккумулирует опыт художников по всей Эквестрии, чтобы создавать на основе их творений нечто совершенно новое! — воодушевлённо продолжил рассказ Флэм. — Вам раньше надо было отыскивать художников, платить им многие битсы и ждать неделями, а то и месяцами, чтобы получить заказ? Эти времена позади! Теперь вам достаточно лишь дать запрос нашему изобретению — и оно за минуту сделает для вас даже не один, а несколько вариантов, из которых вы сможете выбрать лучший! И всё это всего лишь за 4,99 битсов за картинку!

Зал загудел: его наполнили восторженные и испуганные вздохи, скептические усмешки и возгласы неверия.

— Давайте покажем, на что способна Floomjourney. Вот вы, — Флим обратился к единорогу, сидящему в первом ряду, — скажите, какую картинку вы хотите получить?

— Э-э… — пони замялся, очевидно, от неожиданности. — Не знаю… Ну пусть она нарисует, ну там… Допустим, Селестию и Луну в своём дворце. Сможет?

— Ха! — гордо заявил Флим. — Проще простого. Лежесьбедуско, поняла? — он обратился к ассистентке. — Вводи промпт и посмотрим.

Земнопони набрала что-то на клавиатуре, и после нескольких промежуточных вариантов на экране появилось запрошенное изображение. Зал не удержался от очередной серии восторженных вздохов.

— Неужели это создано вот сейчас, за несколько секунд?..

— Не верю. Это просто картинка, хранящаяся внутри их машины, и они её просто показывают нам… Что-то сложное оно не сможет сделать!

— Мне одному кажется, что у Селестии там три ноги?

— Да и один глаз больше другого…

— Но издалека-то и не заметно!

— И это ещё не всё! — прервал рассуждения публики Флэм. Ещё 3,99 битса — и картинка будет напечатана или записана в кристалл офсетного заклинания, которое позволит её воспроизводить в цвете на большинстве эквестрийского типографского оборудования! — единорог нажал на кнопку, и из щели под экраном медленно вылезла печатная версия картинки, которую он продемонстрировал залу. — Книги, журналы, газеты — ничто теперь не останется без иллюстраций там, где они необхо…

— Кхе-кхе, — перебил изобретателя пегас со второго ряда. — Селестию и Луну каждый нарисовать сможет. А пусть она нарисует, не знаю… О! А помните тех шестерых, что не так давно спасли нас от Найтмер Мун? Как их там… Твайлайт вроде, Флаттершай, Рэрити… ещё кто-то был? Ладно, пусть хоть этих троих нарисует. О, и пусть не просто нарисует, а в виде кошек! Такого уж точно никто не делал, хе-хе, так что и ваша штуковина не сможет. Вот вы и попались, обманщики, — пегас уверенно развалился в кресле.

— Не сможет? — поднял бровь Флим. — Лежесьбедуско, слышала? Вводи промпт.

— Слышала, — кивнула земнопони и застучала копытами по клавиатуре. Пара десятков секунд ожидания — и на экране возникла картинка. Пегас несколько мгновений смотрел на результат с раскрытым ртом, после чего закрыл голову передними ногами и сжался в комочек.

— Это не искусство! — выкрикнул кто-то с задних рядов. — Вы просто крадёте у художников их работы и лепите из них какой-то мусор!

— О, неужели вы думали, — парировал Флэм, — что мы не позаботились об этом? В полном соответствии с федеральным законом номер 69, статья 420, подобное использование объектов интеллектуальной собственности считается добросовестным цитированием. При необходимости мы можем указать данные всех художников, чьи работы были собраны нашим заклинанием в датасет. А по поводу того, что это не искусство — вы вольны считать это чем угодно, но важно не ваше мнение, а результат. Отныне любая ваша прихоть, ваши деньги и наша система — и картинка готова. И толку от того, что вы не считаете это искусством, если оно выполняет ту задачу, для которой генерировалось?

Неспокойные шепотки поползли по залу.

— Так, кажется, пора это прекращать, — поднялся земнопони с третьего ряда.

— Ого, это же Макро Хоул! — зашептали вокруг. — Тот самый скандальный журналист из «Кантерлот Таймс»! Помните их полемику с Луркинг Бэт? Это самая долгая дискуссия, которую я наблюдал со времён «Рассказов о животных» Супер Флаера!..

— Потише можно? — недовольно кивнул в сторону говорящих Хоул. — Спасибо. Так вот. Ваша поделка, — он пренебрежительно махнул копытом в сторону сцены, — полная хвостня, двести пятьдесят полулапок из двухсот пятидесяти. Вон у вас у Селестии три ноги, у Флаттершай с зубами какая-то дичь, а кьютимарки… Я даже не хочу про них говорить. Да вы сами посмотрите на это убожество! Эти ваши картинки никогда не сравнятся по качеству с реальными художниками, которые хотя бы понимают, что они рисуют.

— О, какие громкие заявления, — процедил Флим. — Вы готовы ответить за свои слова? Может, поспорим, что сравнятся?

— Брат, остановись, ты сейчас опять договоришься, что попадёшь на невыполнимое, — шепнул ему на ухо Флэм, но тот не послушал.

— А давайте поспорим, — кивнул Хоул. — Вот попробуйте сгенерировать хоть что-то похожее на работы Эйприл Кофи или Димонпэйнтер, и если получится ерунда — то вы берёте эту вашу штуку и пропадаете с глаз долой.

— А если ерунды не будет — то мы получаем официальную эксклюзивную лицензию от торгово-промышленной палаты Мэйнхэттена на неограниченную деятельность на территории Эквестрии. Правда, Риттен Лоу? — Флим кивнул одному официально одетому пони в первом ряду.

— Это мы можем организовать, — подтвердил тот.

— Ха! Идёт, — самоуверенно заявил Хоул и сел обратно на своё место в ожидании того, как горе-изобретатели опозорятся перед всей публикой, в то время как они собрались вокруг ассистентки за клавиатурой прибора.

— Дурень, ты чего наделал, — Флэм начал отчитывать брата.

— Погоди, мы ещё можем выкрутиться… Лежесьбедуско, что там?

— Дела плохи, — заявила земнопони. — У нас в датасете только двадцать девять картинок Эйприл Кофи и всего девять от Димонпэйнтер. И у них очень узнаваемый стиль — мы не сможем сгенерировать что-то подобное на таком маленьком наборе.

— Флим, ну вот зачем было… Опять теперь всё пони под хвост! — начал сокрушаться Флэм, как вдруг…

— Не надо трогать мои рисунки этой гадостью, — заявила земнопони из средних рядов. — И Эйприл Кофи, вероятно, в восторге не будет.

— Ого! Да нас же сама Димонпэйнтер посетила! — вновь поползли шепотки по залу.

— Ага, — вмешался ещё один пони из зала. — Эйприл Кофи, говоришь… В рожу бы тебе плюнуть, Хоул, да далеко сижу.

Хоул удивлённо оглянулся. Не может же быть так, что сейчас те самые, чьи работы изобретатели затащили в свою систему, сами принялись отстаивать правоту Флима и Флэма?

…Да нет, может.

— А, — облегчённо выдохнул Флим. — Ну что ж, раз сами авторы не разрешают использовать их имена в промпте — то, полагаю, мы выиграли спор?

— Но вы же даже не показали ни одной картинки, подтверждающей вашу правоту! — заметил кто-то из второго ряда.

— По условиям спора, если получится ерунда — то мы проиграем. Вы видите какую-нибудь ерунду?

— Нет…

— Ну вот, значит, мы выиграли. Риттен Лоу, как там?

— Без проблем. После презентации я отдаю пакет документов в торгово-промышленную палату, — развёл тот копытами. — Эксклюзивная лицензия будет готова завтра с утра. Поздравляю с успехом, что же.

Публика сначала вяло, а потом всё громче и громче затопала копытами.

— Вот так творчество и умирает — под гром аплодисментов, — тихо пробурчал себе под нос униженный Хоул, но никто его уже не услышал.

14. Политика (politics)

Кто определяет политику Эквестрии?

На этот вопрос почти все ответят легко: испокон веков это делала лучезарная принцесса Селестия, не так давно вернулась и стала ей помогать покровительница ночи принцесса Луна, и изредка к делам государства прикладывала своё копыто и молодая принцесса Кейденс.

Но кто стоит за ними всеми?

Селестия, разумеется, опирается на могущественное дворянство Кантерлота и влиятельных пони в других городах Эквестрии. Макроэкономика, внешняя политика и законодательство Эквестрии поэтому очень во многом зависит от этих пони. Луна же узнаёт через сны пожелания простого народа, и потому социальная политика, правоохранительные структуры и налоговая система столь удовлетворяют большинство населения — от мэров городов до уличных бродяжек. А Кейденс… Что ж, её призвание, как и взаимоотношения с важными пони для многих тайна. Ну, на что может влиять в политике та, кого Селестия титуловала званием принцессы любви?

Вот только принцесса есть принцесса, и её действия хоть порой и незаметны, но весьма конкретны и действенны. Тем более, что она — по сути правое копыто той, кого боится любой холостяк, любая кобыла, что не нашла себе спутника жизни, любой, кто думает, что сможет прожить жизнь, не деля её с кем-то ещё… О, если она обратит на него свой взор — то нет, не сможет.

И началось это ещё задолго до дня, в который вернулась принцесса Луна.

— Кейденс, что ж, поздравляю — ты получила заслуженный тобой рог аликорна и кьютимарку. Теперь я готова дать тебе первое задание, достойное аликорна твоего уровня.

— Ура, тётя Селестия! Я готова! Что это будет? Какое-нибудь приключение в дальних странах? Подвиг на благо Эквестрии? Ответственная должность при дворе?..

— Эм-м… Не совсем. Ты знаешь дворянское семейство Спаркл? Они как раз ищут няню для своей малютки-единорожки. И я бы хотела тебя попросить побыть ей. Хорошо?

Кейденс несколько раз непонимающе моргнула.

— В смысле? Просто няней? А как же вот это всё, что должны делать аликорны?

— Ох, Кейденс, — усмехнулась Селестия. — Не все аликорны должны вершить грандиозные дела. Некоторые могут сделать куда более важные вещи на тихих и незаметных должностях. И поэтому пока для начала я поручаю тебе это.

— Ну вот… — насупилась Кейденс. — Ладно, тётя Селестия, не то, чтобы мне нравилось такое назначение, но…

— Ты втянешься, поверь. И ещё скажешь мне спасибо.

— Эм… Здравствуйте? — Кейденс смотрела на открывшую ей дверь серую кобылу с неуклюже подстриженной гривой странного сочетания цветов. Та ответила не сразу.

— Э-э-э… Чем могу быть полезна, мисс… ой, Ваше Высочество, — склонила голову кобыла, видимо, увидев и рог, и крылья Кейденс.

— Ну… Мне говорили, что здесь ищут няню. Я, конечно, могла ошибиться…

— Ой, да, верно, наша малышка и правда нуждается в няне. Понимаете, госслужба, все дела… Не так уж и легко уделять ей достаточно времени, — затараторила кобыла. — Но я не думала, что нашей проблемой заинтересуются столь… — она сделала паузу, подбирая слово, — важные персоны в Эквестрии, Ваше Высочество.

— Да бросьте. И зовите меня просто Кейденс, я лишь неделю как принцесса, я не очень привыкла к такому обращению.

— Ой, как скажете, Ва… Кейденс. Ох, и где мои манеры. Я Твайлайт Вельвет, для друзей просто Вельвет, можете меня звать так. Добро пожаловать в наш скромный дом, — хозяйка пропустила Кейденс внутрь.

Малышка Твайлайт Спаркл оказалась и правда удивительным жеребёнком. До жути любознательная, игривая и как ни странно для её возраста, очень послушная. И вопреки ожиданиям, Кейденс и правда понравилось быть её няней. Уже после недели знакомства она души не чаяла в малышке и с большим удовольствием проводила с ней всё свободное время, возвращаясь во дворец лишь для того, чтобы поспать. Однако маленькая кобылка была не единственной, с кем успела близко познакомиться Кейденс. Брат малышки, молодой жеребец того же возраста, что и сама принцесса, не раз заглядывался на гостью дома Спаркл, порой забываясь настолько, что Кейденс его с лёгкостью на этом ловила — и, хихикнув, проходила мимо, будто невзначай задевая его хвостом по ногам или делая ещё какие-нибудь забавные вещи со смущённым жеребцом: удивительно, но Кейденс его внимание совсем не раздражало, даже наоборот — нравилось и пробуждало в душе что-то особое. Найт Лайт, глава семьи, оказавшийся вежливым и образованным дворянином, смотрел на Кейденс совсем без спеси и заносчивости, характерной для пони его сословия. И Вельвет, радушная и гостеприимная хозяйка — она никогда не прочь была поговорить с няней дочери о своём, женском.

— Ох, вы знаете, Кейденс, вот смотрю я и думаю, графу Старскайзу явно бы не повредило сблизиться с герцогиней Найтблум, — Вельвет, как обычно, обсуждала разные придворные слухи. — Ей явно трудно без кого-нибудь, кто бы поддерживал и обеспечивал её, а сам Старскайз, хоть и строит из себя одиночку, явно утопает в бытовых проблемах, за которые наверняка смогла бы взяться куда более опытная в этом Найтблум. И если честно, то…

— А знаете что? — вдруг почувствовала прилив энтузиазма Кейденс. — Мне отчего-то кажется, что я могу этому поспособствовать.

— Правда? — удивилась Вельвет. — Это было бы прекрасно!

Всего пара слов и прозрачных намёков от Кейденс — и вот, месяца не прошло, как в Кантерлоте случилась очередная дворянская свадьба: теперь уже герцог Старскайз стоял у алтаря рядом с Найтблум, мгновение назад провозглашённой его женой. И Кейденс, обратив взор на устроившуюся рядом с ней Вельвет, заметила, насколько счастливо та улыбается, наблюдая за образованием новой семьи. В этот момент принцесса почувствовала переполнившую её невыразимую радость и вдохновение — и с удивлением заметила, как её кьютимарка сияет.

Кейденс, наконец, окончательно поняла своё призвание в этом мире.

Не сдержав внезапный порыв чувств, она обняла Вельвет, и та, поначалу удивлённая реакцией принцессы, всё-таки ответила ей тем же.

— Ох, дорогая Кейденс, я так счастлива видеть, что всё получилось! Как будто сама снова выхожу замуж, — захихикала Вельвет, уткнувшись носом в грудь своей коллеги по любовным делам.

С тех пор много новых пар в Кантерлоте стали счастливыми семьями — и каждый раз всё начиналось с разговора Вельвет с Кейденс, что, мол, неплохо бы ещё вот этих вот свести вместе, ибо так будет лучше для них обоих. И Вельвет поразительно точно угадывала, кого — все семьи, возникшие благодаря интуиции Твайлайт-старшей, были на удивление удачными и крепкими. Включая и семью самой Кейденс — ведь сложно оставаться холостячкой, когда на тебя едва ли не с сердечками в глазах ежедневно смотрит красавец Шайнинг Армор, ныне уже дослужившийся аж до капитана гвардии, а Вельвет хитро тебе подмигивает и шепчет: «Пришло и твоё время, дорогая Кейденс».

И если даже столь серьёзные политические решения, как выход замуж одной из теперь уже трёх принцесс Эквестрии — тоже дело копыт Вельвет, то пожалуй, никто не сможет поспорить с тем, что дому Спаркл подвластно всё, что происходит в королевстве — если это можно решить чьей-то свадьбой.

15. Энергия (energy)

Дорогая принцесса Селестия! Я посылаю вам эту статью, которую я по результатам некоторых своих исследований готовлю к опубликованию в сборнике «Magical Review Letters». Посмотрите её, пожалуйста, и дайте рецензию? Мне надо её предоставить вместе с текстом статьи, когда я отправлю её в сборник. Заранее спасибо!

Ваша преданная ученица, Твайлайт Спаркл.

ОБ ИСКЛЮЧЕНИЯХ
ИЗ ЗАКОНА СОХРАНЕНИЯ ЭНЕРГИИ
В ЭКВЕСТРИИ

Твайлайт Спаркл (Ex-ШОЕ), 1003 г. Э.С.
Понивилль, Библиотечная пл., 1

Аннотация:
Известно, что в Эквестрии, как и во всём окружающем мире, выполняется закон сохранения энергии. Однако при этом известны и исключения из него. В этой статье приводятся результаты исследования одного такого исключения по имени Пинки Пай, а также обсуждаются эффекты, к которым подобные локальные нарушения могут привести.

Ключевые слова: магия; энергия; законы сохранения; это же Пинки Пай.

Введение

Один из фундаментальных законов нашего мира — это закон сохранения энергии. С учётом магии он записывается в форме т.н. закона равноценного обмена [1], сформулированного Эдьюкейшен Эджем в 420 г. эры Селестии. В совокупности с широко известной теоремой о циркуляции магического поля [2] это создаёт базу для современных теорий магии, включая их практические приложения и соответствующие системы, применяемые при разработке и оптимизации заклинаний, к примеру, нотацию Хувс [3]. При этом подразумевается, что этот закон выполняется всегда и достаточно универсален для того, чтобы делать на его основе надёжные предсказания.

Однако, в нашем мире существуют такие объекты, для которых все наблюдения свидетельствуют о том, что данный закон не выполняется. Одним из таких объектов, с которым автор статьи имела возможность познакомиться и изучить его, когда была отправлена в бессрочную командировку в Понивилль, является Пинки Пай.

Наблюдаемые явления

В процессе изучения Пинки Пай были выявлены определённые особенности её поведения: в частности, она может мгновенно перемещаться в пределах того, что сама называет «экраном» (этот феномен подробно обсуждается в работах по гипотезе четвёртой стены [4], нефальсифицируемой в рамках нашего мира); она может доставать, по всей видимости, неограниченное количество небольших предметов из своей гривы; она может безо всякого видимого ущерба для себя преобразовывать своё тело в набор отдельных кусочков, после чего собираться обратно, что нарушает второе начало термодинамики [5]. Из всех наблюдаемых явлений наиболее заметным является то, что Пинки Пай, судя по всему, никогда не испытывает физического истощения, и пусть она при этом поглощает смертельное для других пони количество сахаросодержащих продуктов, даже грубый подсчёт их пищевой ценности приводит к выводу, что их недостаточно для функционирования Пинки Пай с такими показателями энергичности. Все данные явления невозможно объяснить даже магией хаоса, поскольку она также подчиняется закону равноценного обмена — что для Пинки Пай не выполняется, кроме того, замеры уровня магии хаоса прибором, разработанным проф. Брейзнед Эйвом и описанным в работе [6], не показали её наличия в подобные моменты.

Экспериментальные данные

Известно, что нарушение закона сохранения энергии влечёт за собой неоднородность времени, а следовательно, возможны эффекты, нарушающие причинность, так, Пинки Пай, вероятно, знает о событиях ближайшего будущего. Автором данной работы проводилось исследование [7], которое в определённой мере показало это (сама Пинки назвала исследуемый феномен «Пинки-чувством»). Кроме этого, во время инцидента с параспрайтами в Понивилле [8] косвенное подтверждение этому также было получено в виде одной из возможных интерпретаций её поведения, когда она собирала различные музыкальные инструменты, что помогло позже избавиться от параспрайтов, но при этом не могла никому объяснить, почему она это делает. Также в работе [9] было экспериментально установлено, что в нашем мире могут бесконфликтно существовать значительное количество клонов Пинки Пай, что при ненарушенной причинности возможно для полей, но не материальных объектов.

Следует отметить, что надёжное экспериментальное изучение Пинки Пай — очень сложная задача, вероятно, в том числе и как раз потому, что она способна нарушать принцип причинности, а значит, инвалидировать все результаты экспериментов.

Выводы

Всё вышеописанное позволяет сделать единственный вывод: Пинки Пай (как, возможно, и другие объекты, нарушающие фундаментальные магофизические законы) невозможно описать верифицируемым образом, имеющим предсказательную силу. Попытки предсказать влияние Пинки Пай на что-либо обречены на провал, и единственный закон, который можно сформулировать в её отношении — «это же Пинки Пай».

Список литературы

[1] fma.fandom.com/ru/wiki/Алхимия

[2] tabun.everypony.ru/blog/science/185637.html#comment12773378

[3] ponyfiction.org/story/13714/

[4] tvtropes.org/pmwiki/pmwiki.php/BreakingTheFourthWall/WesternAnimation

[5] en.wikipedia.org/wiki/Second_law_of_thermodynamics

[6] ponyfiction.org/story/17234/

[7] mlp.fandom.com/wiki/Feeling_Pinkie_Keen

[8] mlp.fandom.com/wiki/Swarm_of_the_Century

[9] mlp.fandom.com/wiki/Too_Many_Pinkie_Pies

16. Вступление (introduction)

Трикси всегда относилась к своим мероприятиям ответственно. Ради пары секунд эффектного и впечатляющего образа она готова была по полчаса расставлять фейерверки и навешивать на них магические триггеры, чтобы активировать их в тот момент, в который нужно. Она тщательно продумывала то, как она будет строить своё выступление, что и в каком порядке будет показывать, чтобы держать зал во внимании всё шоу. Она раскладывала за кулисами реквизит так, чтобы в нужный момент можно было не глядя подхватить его своей магией и вытащить на сцену, не давая публике ни малейшего повода усомниться в профессионализме фокусницы — пусть пару раз она и ошибалась в итоге. Тем не менее, ошибки она тоже умела выставлять так, будто это с самого начала входило в программу. И конечно, какое же шоу без сложного, феерического вступления — которое должно было с первых же секунд показать всем собравшимся, что перед ними фокусница высшего класса, чуть ли не равная самому Хуфдини, а не просто вчерашняя попрошайка, научившаяся парочке забавных трюков?

Давно прошли те времена, когда Трикси приветствовала всех лишь парой слов и переходила к основной программе. Сейчас её мероприятие начиналось с долгого и сложного вступления, достойного великой и могущественной звезды. Десятки заученных наизусть и отрепетированных до автоматизма фраз, строгая последовательность залпов фейерверков, готовые к активации в нужный момент магические конструкты…

Так было и в тот раз, на фестивале профессиональных магов в Балтимэйре. Фестиваль собрал много пони со всех уголков Эквестрии, и конечно, Трикси не была бы Трикси, если бы не решила поучаствовать в нём. И её заявка так понравилась организаторам, что её поставили хэдлайнером шоу: самое зрелищное выступление, ярко и красочно завершающее программу. Трикси была безумно рада такой удаче: в конце концов, наконец-то она добилась признания! Что там всякие деревенские уличные фокусники, способные только превратить свитер какого-нибудь добровольца в плюшевого мишку, телепортировать ему в рот лимонад из стаканчика или скукожить его тележку до филли-сайза? Трикси более великая, чем это. Трикси более могущественная, чем это. Трикси более популярная, чем это!

Естественно, как и на любом подобном фестивале, расписание сильно поехало. Фокусники пытались показать залу всё, что умеют, у некоторых это получалось не сразу, и они вместо заявленных десяти минут оставались на сцене пятнадцать, а то и двадцать. Трикси подгадала своё выступление к моменту, когда Селестия должна была опускать солнце, но уже давно поняла, что от этой идеи придётся отказаться: солнце должно было садиться уже через пару минут, а на сцену только выходил предпоследний участник. Трикси надеялась, что он ненадолго — и была готова сменить его на сцене в любой момент, максимально быстро, чтобы успеть показать больше…

Трикси прождала так целый час. Почти столько же, сколько было запланировано на её выступление. Более того, фокусник не спешил — и казалось, почти потерял счёт времени. Ещё бы: он должен был выступать чуть больше получаса, а в итоге вышло в два раза дольше. И когда, наконец, тот ушёл за кулисы, Трикси едва ли не галопом рванула на сцену, выскочив туда ещё до того, как с неё ушёл ведущий, объявивший её выступление.

Под бурный топот зала она встала в луч света от прожектора и начала:

— Вас приветствует Великая и Могущественная Трикси Луламун! — быстрая вспышка рога, и в воздух с громким хлопком полетели первые фейерверки. — Достойная последовательница Хуфдини, победительница Большой Медведицы, — в небе взорвался ещё один фейерверк, искорки от которого сложились в изображение упомянутого Трикси монстра, — известнейшая странствующая волшебница Эквестрии, которая покажет вам столько уникальной магии, что вы не видели никогда!..

…Когда Трикси была на сцене, она часто теряла счёт времени. Для неё в эти моменты не существовало ничего, кроме её самой, её магии, реквизита и публики.

Но всё равно, может же она отличить час от пяти минут?

По крайней мере, когда её, только-только закончившую вступление к своей программе, остановил ведущий и сказал, что на этом её шоу завершено, потому что у них кончается аренда сцены, она не поняла, о чём он. Когда он, даже не поинтересовавшись мнением Трикси, вышел прямо перед ней и, отключив её микрофон, сказал, что на этом фестиваль закончен, она была настолько удивлена, что не смогла даже ничего предпринять. И только когда прожекторы были погашены, а собравшиеся пони стали расходиться, даже не побладодарив Трикси топотом — хотя с другой стороны, а за что благодарить, программу-то она так и не начала? — Трикси наконец поняла, насколько же реальность не совпала с обещаниями организаторов.

С тех пор Трикси сократила свои приветствия. В конце концов, стоят ли они того, если всё, что ты можешь показать в таких случаях — это лишь это самое приветствие?

А ещё она больше никогда не принимала участия в сборных фестивалях. Даже когда её туда звали хэдлайнером. Особенно когда её туда звали хэдлайнером.

И поэтому её ближайшее выступление в Понивилле будет её личным, и она сама будет решать, когда начинать, когда заканчивать и сколько и чего именно показывать. А ещё у неё будет достаточно времени показать местной, как говорят, набирающей популярность волшебнице — как её там, Твайлайт, да? — кто тут мастер магии, а кто так себе.

И всё должно пройти по плану… Верно?

17. Торговля (marketing)

Вряд ли кто читает авторские комменты по ссылке в шапке, поэтому я просто в комменте перед рассказом тоже скажу, что для полного погружения в атмосферу стоит заценить песни Лорины МакКеннитт (Loreena McKennitt) «Marrakesh Night Market», «Caravanserai» и «All Souls Night». Упомянутый «неудобный инцидент» — вот, а «другая история» в конце — вот. =)

Ночной рынок Мэйр-а-Кэша. Этот город, затерянный в песках пустынь южнее Эквестрии, связанный с такими же небольшими оазисами жизни ниточками караванных дорог, по которым можно добраться что до Эпплузы, что до Зебрики, что до Седельной Аравии, что до королевства гиппогрифов, днём выглядит пустым и безжизненным. Сухой ветер несёт с собой горячий песок из пустыни, рассыпая его на истёртые им жёлтые коробки домов, обветшавшие за столетия минареты мечетей поклонников Кобылы-с-Луны, раскалённые пустые площадки караван-сараев и пыльные ковры, закрывающие входы в жилища. Изредка пони и верблюды, навьюченные какой-то поклажей, медленно проходят по улицам, стараясь спрятаться в тени от немилосердных лучей, что обрушивает на них с неба солнечная богиня из далёкого Кантерлота. Но как только солнце исчезает за горизонтом, и бдительная Селестия идёт спать — город расцветает, подобно экзотическому цветку, хранящему свою красоту лишь для ночных свидетелей.

Ночной рынок Мэйр-а-Кэша. Под покровительственным лунным светом переливаются причудливые фонтаны, будто хвастаясь богатством своих хозяев: в городе посреди пустыни вода — дорогое удовольствие. Пальмы, подсвеченные снизу фонарями, превращаются в места отдыха для десятков пони после жаркого дня, и весёлые голоса звучат под звёздным небом. Где-то играет музыка, заставляя местных кобылок показывать чудеса танцевального искусства на импровизированных сценах в проходах между торговыми рядами, а окрестных жеребцов — глазеть на них, порой раскрыв рот. И конечно же, сотни, тысячи торговцев — неустанно зазывающих в свои лавки потянувшихся в город туристов и купцов. Рынок — это сердце города, это его жизнь. Это весь город, как он есть.

Ночной рынок Мэйр-а-Кэша. Здесь всё за деньги несложно купить. Не зря он открывается лишь тогда, когда Селестия не сможет уследить со своего неба за тем, что происходит здесь, как верят местные жители. А с недавних пор, говорят, и сама Кобыла-с-Луны предпочла не видеть этого и сбежала с ночного светила. Ведь чего только здесь нет! Назови цену — и тебе предложат всё, что пожелаешь. Травы со всех концов мира, за полкопыта которых в Кантерлоте тебя тут же возьмёт в оборот королевская стража, здесь лежат на прилавках ящиками. Золото из нелегальных копей на востоке, что запрещено ввозить в Эквестрию из-за использования рабского труда при его добыче — здесь тебе с радостью обменяют на что-нибудь столь же ценное. Могущественные артефакты, место которым в особых магозащищённых хранилищах, беззастенчиво крутят в облачках своей магии местные торговцы-единороги перед прохожими, безошибочно выцепляя из толпы покупателей тех, кому это интересно. Амулет аликорна? Без вопросов. Палантир или око Эндера? Вот парочка, выбирай. Спелл-карта Саки Курокомы? Сейчас принесём из подсобки. Мечи и скимитары, что способны с лёгкостью разрубить броню эквестрийских гвардейцев — никаких проблем, у того пегаса-кузнеца в ближайшем доме таких полно на любой вкус. Ассортимент любых изделий для получения удовольствия — от простых курительных сосудов до таких изобретений, что смутили бы даже Молестию — у того серого земнопони в чалме, что приютился в лавке в переулке направо. Яды, приносящие мучительную смерть, от которой нет спасения, и зелья с запретной рецептурой, лечащие от тяжелейших болезней — у зебры-колдуньи в домике за углом. Говорят, у того сурового грифона в подвале за два квартала отсюда есть мясо яков и шкуры пони, а у зинданов у северного края города всегда можно договориться прикупить себе свежих рабов из Кладжтауна. И разумеется, десятки кобылок, предлагающих своё общество на всю ночь усталым путникам за умеренную плату, снующие тут и там жеребята-воришки, умудряющиеся поживиться битсом-другим у каждого невнимательного прохожего, гадалки, уличные фокусники — кого здесь только нет. Простому грифону-археологу здесь затеряться можно было проще простого.

Ночной рынок Мэйр-а-Кэша, где сегодня нашёл своё пристанище грифон Гоззо, сбежавший из Эквестрии после одного неудобного инцидента, приветливо встретил нового товарища. Грифону удалось в своих неумелых пока что похождениях по пустыням наткнуться на неразграбленный ещё храм, полузасыпанный песком. К счастью, Гоззо знал, что в таких храмах в скрытой под полом шахте есть сокровищница, знал он и о ловушке: стоило неосторожно встать в центр хранилища, как плита пола уходила чуть-чуть вниз, поджигая спрятанные под полом мешки с порохом — а в таком пустынном климате они могут сохраняться во взрывоопасном состоянии очень долго! — и дальше судьба неудачливого расхитителя сокровищниц была очевидна. Но Гоззо был умён, он прокопал ход в сокровищницу сбоку, обчистил её как следует, и теперь разложил на прилавке перед ночными прохожими свой нехитрый улов.

— Сколько стоит? — спросил его хмурый седларабский единорог, подошедший к лавке.

Гоззо с энтузиазмом назвал цены — но единорог непонимающе склонил голову, хмыкнул, и ни слова не сказав, отправился дальше.

— О, какой красавец, — промурчала проходящая мимо гигантская кошка — сфинкс, как знал Гоззо. — Почём?

Гоззо снова назвал цены. Кошка на секунду удивлённо раскрыла глаза, но тут же вернула себе самообладание, хихикнула и пошла к другой лавке.

Пони, гиппогрифы, верблюды, сурового вида алмазные псы, один сородич самого Гоззо и даже неведомо как забредший в эти края кирин — у всех реакция была одинаковая. Уже битый час все только подходили, интересовались и уходили — пока, наконец, Гоззо не осмелился спросить у одной распутного вида кобылицы, тоже подошедшей к нему, что не так с его товаром.

Та рассмеялась, одарила его игривым взглядом — и прокомментировала:

— Птенчик, ты, конечно, нашёл где встать — на переулке между кварталом работорговцев и махаллой кобылок на ночь. Вот я и думаю, то ли ты себя в шахтах поработать предлагаешь, то ли… — она усмехнулась, — ещё кое-кем поработать. А по твоим безделушкам и не скажешь, что это товар, скорее антураж.

…Видит Селестия, в ту ночь Гоззо так и не нашёл покупателя.

Или всё-таки нашёл? Впрочем, это совсем другая история…

18. Перспектива (perspective)

— Поузи, осторожно!

Означенная пони лишь вздохнула, мысленно досчитав до трёх и ощутив, как её всю окатило краской, а на голову наделось теперь уже пустое ведро. Разумеется, Хитч с парой пони, что занимались покраской фасада полицейского участка, не особо переживали по этому поводу. Сняли ведро, извинились — ну с кем не бывает. И Поузи теперь самой придётся полчаса отмываться в душе от этой гадкой краски и придумывать, что делать с испорченными седельными сумками, и как обычно, никому до этого не будет дела.

С тех пор, как пятеро пони изменили жизнь её родного города, она не увидела ни капли пользы в том, каким стало её ежедневное существование. Что ни день — так происходило что-то новое, и всегда страдала одна несчастная Поузи. Чудо, что она до сих пор оставалась жива: её толкали под трамвай, сбивали с ног на дороге, обрушивали ей на голову полный ассортимент всякого разного — от вёдер с краской, как сейчас, до гигантских продуктов аграрной магии земнопони, что не могли рассчитать размер выращиваемой ягоды или ещё чего-то такого. Даже когда Поузи старалась избегать всех возможностей попасть в переделку на улице — проблемы настигали её дома (она так и не успела ещё закончить ремонт крыши после неосторожного приземления Зипп).

Поузи пыталась протестовать — но безуспешно: её не слушали, а в тот единственный раз, когда послушали, ей не посчастливилось стать зачинщицей полноправного магического инцидента в городе, за что ей тоже спасибо не сказали.

Поэтому оставалось только смириться со своей ролью — ролью пони, вечно страдающей от выходок этих пятерых (точнее, уже шестерых), и максимум что получающей взамен — это неуклюжие извинения и полное игнорирование. Не то, чтобы эта перспектива прельщала её в те времена, когда магии ещё не было, но тогда она ещё представляла, кем ей придётся стать. А когда стала — было уже поздно.

Вот и сейчас — она уже привычным движением высыпала испорченные вещи из сумок, сразу отправив часть в мусорку, забросила сами сумки в стирку — как удобно, что у неё была парочка на замену, как раз для таких ситуаций, — и пошла в ванную.

Ведь с судьбой не поспоришь, и если в Мэйртайм-Бэе ей теперь придётся быть той, кто вечно получает проблемы от действий той буйной шестёрки — жалости ждать неоткуда.

19. Предупреждение (warning)

Злодеи всегда нападают без предупреждения.

Луна не предупредила Селестию, что хочет превратиться в Найтмер Мун, и если бы элементы Гармонии лежали бы чуть дальше, кто мог бы знать, каков будет итог их с сестрой схватки? Сомбра не рассказывал о своих планах поработить Кристальную Империю, и его предприятие оказалось даже успешнее восстания Найтмер Мун — пусть империя и не прожила под его властью долго. Даже через тысячу лет, когда каждый из них вернулся, пони вряд ли были готовы к этому — а те, кто были, так те скорее не благодаря, а вопреки ситуации. Для всех было внезапным и освобождение Дискорда из статуи, и побег Тирека из Тартара, и инцидент с Кози Глоу, не говоря уже об обыденных мелочах типа нападения какого-нибудь очередного монстра на Понивилль.

Но из каждого правила есть исключения, верно?

— Извините, пожалуйста, я хотела бы сказать, что я сейчас ограблю вас… ну, вашу корзинку с яблоками, если вы не возражаете.

Пони обернулась, и взглянув на чудище, что кралось за ней, вскрикнула в ответ и, уронив корзинку, бросилась наутёк.

— Спасибо! — постаралась докричаться до неё грабительница, но жертва уже скрылась в узких переулках Понивилля. — Эм… Ну ладно.

В конце концов, добыча — десяток спелых сочных яблок была отличным призом за столь смело предпринятое нападение, да?

Были времена, когда её природная робость не давала несчастной пегаске даже выходить на улицу в эту ночь. Нередко она, пугаясь страшных звуков на улице, забивалась под кровать и проводила там всё время до утра, дрожа от страха. Но случайно обретённая ею вторая сущность помогла ей преодолеть свою робость, а после того случая, когда её друзья уговорили её устроить для них что-нибудь интересное, она окончательно свыклась с мыслью, что вовсе не обязательно всю эту ночь сидеть у себя дома взаперти.

И вот, когда после захода солнца по всему городку начинались страшно весёлые и весёло-страшные мероприятия, посвящённые Найтмер Найт, она отворяла дверь своего дома и давала волю своей второй сущности, ощущала, как её зубы становятся острее — самое то, чтобы протыкать кожуру яблок и с наслаждением выпивать их них весь сок, — как увеличиваются и обретают кисточки её ушки — идеальный инструмент для ориентирования тёмной ночью, — как до того бирюзовые глаза наливаются красным, а за спиной разворачиваются уже другие, упругие кожистые крылья. Эта ночь была создана для неё, и пока другие собирают конфетки по домам или гуляют на центральной площади посреди торговых лавок и аттракционов, она, Флаттербэт, сможет произвести десятки жестоких нападений на местных пони и отобрать у них много вкусных яблок. Конечно, не забыв предупредить каждого из них перед атакой и извиниться, если что-то не так.

Готовьтесь! Она, беспощадный, опасный, неимоверно учтивый и убийственно милый монстр — идёт за добычей!

…если вы не возражаете, конечно.

20. Яблоко (apple)

— …А вот здесь та полянка, где я, когда была маленькой, тренировалась в кидании шишек, а потом подумала и решила сконструировать свой первый ультравеликолепный кидатель шишек номер один! — Иззи, как обычно, без умолку тарахтела, пока её подруги следовали за ней: она с присущим ей неуёмным энтузиазмом проводила им очередную экскурсию по Брайдлвуду. Большинство её подруг и так знали многое из того, что рассказывала воодушевлённая единорожка, но сейчас к ним присоединилась Мисти, а значит, им приходилось выслушивать всё заново. Хотя как заново? Иззи каждый раз объясняла всё чуть-чуть по-другому — и хотя бы поэтому её рассказ звучал не столь занудно, как мог бы.

— А там что? — спросил Хитч, когда они проходили мимо неприметной тропинки куда-то в сторону опушки леса. Не то, чтобы он ожидал ответа, скорее спросил просто так, чтобы показать заинтересованность и поддержать диалог, а то Иззи и так не особо кому-то давала вставить хоть слово, и нить разговора постепенно ускользала от её спутников.

— А, там Угрюмый Лес, я туда не хожу обычно, там не особо интересно, — отмахнулась Иззи. — Так вот, о чём это я? А, да! Вот здесь стояло дерево, которое я впервые в жизни смогла задолбить рогом…

— Хм, Угрюмый Лес? Первый раз слышу. На карте Брайдлвуда, которую я видела, такого названия не было… — заметила Зипп.

— Ну, если вы так хотите, давайте сходим, — пожала плечами Иззи, — хоть на мой взгляд, мой тайный склад Незаслуженно Выброшенных Вещей вон там, в соседних кустах поинтереснее будет… А, ладно, — заметив, что друзья уже свернули на тропинку, она пустилась за ними.

Через пару минут петляющая тропка вывела их к опушке — но здесь лес не заканчивался, а переходил в заросли молодого березняка, перемежаемого старыми корявыми сухими деревьями, утопающими в высокой траве. Не мудрено: в Брайдлвуде кроны деревьев почти не пропускали свет, и о таких зарослях там не шло и речи; здесь же, благодаря солнцу, растительность очень даже буйствовала.

— Вот. Что я и говорила, Угрюмый Лес, — объяснила Иззи. — Вот эти коряги мне не нравятся, трава здесь жёсткая и высокая — в ней можно запутаться, да и вообще атмосфера какая-то…

— Хм, — присмотрелся Хитч. — Соглашусь, что-то как-то… Ай!

— Да, а ещё в траве ничего не видно, — добавила Иззи, глядя, как Хитч потирает ушибленное копыто, а шедшая с ним рядом Санни заинтересованно рассматривает что-то под ногами.

— И я соглашусь, — закапризничала Пипп. — После этой травы я буду полдня приводить свою шёрстку в порядок…

— Зипп, тут что-то… — позвала Санни. — Посмотри, что скажешь?

Пегаска вспорхнула и приземлилась рядом с подругой, и они вместе начали изучать что-то в траве.

— Хм, выглядит как остатки какой-то деревянной постройки. У нас в Зефир Хайтсе такого не строят, но я слышала, что у земных пони когда-то была такого типа архитектура… Неясно, то ли эта постройка сгорела, то ли была разрушена ветром, но явно это остатки опорных столбов, а вот здесь к ним были прикреплены балки пола… — внезапно Зипп подняла голову и провозгласила: — Ничего себе, мы, кажется, нашли затерянное поселение земных пони!

— Ого! Давайте его исследуем, — в один голос сказали Хитч и Санни, не обратив внимания на недовольно скривившихся Иззи и Пипп.

Но что поделаешь, пришлось всей шестёрке поучаствовать в этом мероприятии…

Других построек, которые могли бы быть в предполагаемом поселении, они так и не нашли. Зато Хитч подметил, что сухие деревья стоят как-то уж слишком равномерно, а вскоре стараниями Мисти нашлась и заросшая тропинка между ними. И наконец Санни решила подойти к одному из этих деревьев и осмотреть его…

— Это что, были яблони? — удивилась она, мысленно сопоставив то, что видела в ботанических справочниках и что наблюдала перед собой сейчас. — Причём очень старые, если успели засохнуть…

— А это что? — удивилась Мисти, встав перед ещё одним деревом, причудливо изогнутым и скрученным.

— Два ствола… Хотя нет, погодите, — заявила Зипп, потрогав стволы. — Кора разная. Это два разных дерева.

— Смотрите, они ещё, кажется, живые, — заметил Хитч, увидев несколько полузасохших листочков на редких веточках вверху.

— И правда. Удивительно, — констатировала Санни. — Что-то мне это напоминает…

— О, — протянула подошедшая к компании Иззи. — В этих деревьях и правда теплится некое подобие искры…

— Но она же бывает только у пони, как ты говорила, — подсказала ей Пипп, наконец найдя полянку, на которой жёсткая трава не испортит её шёрстку и копыта. — Как искра может быть у деревьев?

— Я сама не знаю, — помотала головой Иззи. — Вообще мне здешние деревья не нравятся, они какие-то угрюмо-странные, но эти вот… Они какие-то другие. Обнадёживающе-странные?

— Они как будто обнимаются, — отстранённо заметила Мисти.

— Э-э… — Эти слова натолкнули Санни на какую-то мысль. — Я, похоже, знаю! Обнимающиеся деревья… Та самая легенда…

Она выдернула из сумки свой блокнот и принялась энергично листать его, и вот, вскоре гордо продемонстрировала остальным одну из страниц — на которой были изображены сплетённые вместе стволами яблоня и груша, росшие на залитой зеленью полянке на фоне леса, который, как подсказывала надпись сверху рисунка, тогда звался Вечнодиким. Формы обоих деревьев, расположение их относительно леса, пусть и значительно заросшая, но всё же сохраняющая очертания, если присмотреться, полянка… Сомнений ни у кого не осталось: это было в точности то самое дерево.

— В этой легенде говорится о родителях одной из носительниц Элементов Гармонии, Эпплджек! — воодушевилась Санни. — Их семьи были против того, чтобы они виделись друг с другом, но их любовь была сильнее, чем вся эта вражда, и вот, это дерево, посаженное ими в день их тайной свадьбы — символ этой самой любви! А то, что вокруг, получается, много-много лет назад было их садом… Ничего себе, я и не думала, что это место и правда существует! Жаль только, что оно пришло в такой упадок…

— Ух ты, это многое объясняет, — восхищённо проговорила Мисти.

Слово подтверждая слова Санни, внезапный порыв ветра вдруг зашелестел травой и кронами берёзок, заросли которых захватили бывший сад. Ветви сухих яблонь вокруг закачались и затрещали, а один листок со ствола едва живой груши не удержался и улетел прочь.

— Мне кажется, что их искры угасают, — встревожилась Иззи. — Мы же можем что-то сделать?..

— Боюсь, уже слишком поздно, — вздохнул Хитч. Если это и правда то дерево из легенды, то как я понимаю, оно прожило куда больше отведённого ему срока.

— Но мы можем хотя бы попытаться! — Санни вслед за Иззи подошла к дереву. Упершись копытами в каждый из стволов, она постаралась подпитать дерево магией земных пони — но сразу же почувствовала, что её сил не хватает. Видя её упорство, к ней присоединился Хитч. Остальные, глядя на это, кажется, тоже какой-то интуицией поняли, что надо делать — и собравшись вокруг, заключили Санни, Хитча и два дерева в дружеские объятия…

И что-то поменялось. Магия поддалась и дерево начало её впитывать.

— Я вижу, как их искры двигаются… — пробормотала Иззи. — Они стремятся… друг к другу?..

Под влиянием магии Санни и Хитча и помогающих им остальных пони верхушки ещё живых веток яблони и груши, как и сказала единорожка, потянулись друг к другу — и, соприкоснувшись, будто срослись вместе, а мгновением позже в месте их соприкосновения появилась толстая почка, раскрывшаяся большим цветком — а затем его место заняло большое желтовато-красное чуть продолговатое яблоко. Сорвавшись с ветки, оно полетело вниз — и Иззи едва успела ухватить его магией за мгновения до того, как оно бы нанизалось точнёхонько ей на рог.

— Искра тут, — улыбнулась она, демонстрируя остальным волшебный плод. И словно подтверждая это, засохшие последние листочки осыпались с уже мёртвой пары деревьев.

…И именно благодаря семечкам этого чудного гибрида яблони и груши и появился в новой Эквестрии тот ныне популярный сорт фруктов, что многими экспертами среди земных пони признан лучшим среди всех, что сочетает в себе черты и груш, и яблок, про который есть поверье, что любое лакомство из него — будь то хоть смузи, хоть пирог, хоть джем — способно вновь объединить находящихся в ссоре хоть друзей, хоть влюблённых, и что он, по выражению Иззи Мунбоу — тот сорт, который буквально сделан с любовью.

Тот сорт, что благодаря Санни Старскаут, теперь знают под названием Эпплджек — под названием, что некогда было именем легендарной дочери тех двоих пони, что однажды посадили деревья-предшественники этого волшебного фрукта.

21. База (basis)

Музыкальный фестиваль постепенно подходил к концу. Почти неделя выступлений, конкурсов, мастер-классов была позади, и оставался лишь завтрашний главный вечерний концерт — ну и завершение парочки достаточно длительных конкурсов, в одном из которых участвовала Сансет. Она успела дойти до финала в конкурсе талантов как гитарист, и теперь ей оставалось приложить последнее усилие…

— Итак, готовы ли вы к финальному испытанию? — спросила ведущая конкурса со сцены. Дождавшись одобрительного гула от толпы, она продолжила: — Сейчас мы объединяем две номинации — лучшего гитариста и лучшего вокалиста, и вы должны будете показать своё мастерство вместе! Жеребьёвка будет полностью случайна, так что какая-то подтасовка в плане совместной работы заранее будет невозможна! У вас будет до завтрашнего финала с утра ровно двадцать часов, чтобы подготовиться, так что не будем зря терять время! Давайте, гитаристы, выходите на сцену и давайте же выберем вашего компаньона!..

Сансет поднялась на сцену и встала рядом со своими соперниками и соперницами. Что ж, она готова была сражаться по-серьёзному: здесь не было тех, кому она сочувствовала — Флэш покинул конкурс ещё на третьем или четвёртом этапе, а Рэйнбоу Дэш чуть-чуть не дотянула по баллам до финала. Жаль, Сансет бы ей показала… Впрочем, она и всем этим покажет. Интересно, кто попадётся ей? Было бы идеально, если бы это была Твайлайт (она же вроде тоже дошла до финала среди вокалистов), хоть это и было бы немного нечестно: они с ней чуть ли не идеально успели сыграться в составе «The Rainbooms». Впрочем, Сансет была вполне не прочь поработать и с кем-нибудь ещё — та же Колоратура вчера достойно показала себя, причём в совершенно разных стилях, да и Октавия оказалась вполне неплохой певицей, чего по ней и не скажешь: она куда больше любила использовать в музыке смычковые инструменты…

Вот и к Сансет, наконец, поднесли небольшую коробку, в которую она засунула руку, достала сложенную пополам карточку, развернула…

— Э-э, что?!

Она непонимающим взглядом глядела на карточку, на которой было написано то, что всё ещё не укладывалось в её голове.

«The Dazzlings».

— …Погодите, это же одиночный конкурс! Как может быть, что…

— Разве? Нет, в конкурсе вокалистов такого ограничения не было, — равнодушно заметила ведущая. — Главное, чтобы лидирующий вокал был один, а на бэк можно брать и других. У вас тоже была возможность брать басиста или ударника, но что-то никто ей не воспользовался…

Сансет, и правда, вспомнила о чём-то таком в правилах — разве что тогда она посчитала это какой-то странной непонятно зачем нужной опцией. Но теперь оказалось, что у вокалистов это оказалось ровно тем, что было нужно троице сирен… И теперь ей, Сансет, придётся иметь с ними дело.

Ох, как же не хочется. Сансет даже подумала на секунду, чтобы отказаться от участия в финале — но с другой стороны кто она такая, чтобы не выдержать это испытание и не показать этим сиренам, кто тут главный?..

Вот правда при этом ей надо с ними сотрудничать, а не соперничать…

— Ага, ага, — скрестила руки на груди Адажио. — Нам уже сказали. Воистину, большего кринжа я не ожидала…

— Хотите вы этого или нет, но нам нужно работать вместе, если вы вообще хотите, чтобы ваш вокальный талант оценили, — угрюмо парировала Сансет. — Учитывая то, что я вас еле отыскала, вы этого явно не хотите.

— Знаешь, насчёт того, что мы хотим или не хотим, не тебе беспокоиться, — вмешалась Ария.

— И всё же, девчонки, что-то делать нам, увы, придётся… — грустно подвела итог Соната.

Репетиция, да что там репетиция, даже выбор песни оказался для непримиримых соперниц той ещё проблемой. «Восхождение красной луны», предложенную Сансет, сирены тут же раскритиковали за излишнюю энергичность, а предложенная ими в ответ «Почувствуй крылья» показалась гитаристке слишком сложной. «Огонь»? Очень уж много философии для собравшейся публики. «Реролл»? Сирены, как те, кто никогда не играл в D&D, забраковали её мгновенно. «Драконья боевая»? Что за ерунда, при чём тут драконы-то…

Сансет уже просто ради хохмы предложила «Огород, дачный дом» и «Пони-вайфу», на что сирены только невесело рассмеялись. Ничего не получалось, а невольно собранные в одном месте соперницы уже были готовы вцепиться друг другу в волосы, если не в глотки. И в конце концов…

— Достало, — Адажио плюнула себе под ноги. — Я сейчас.

Она залезла в припаркованный рядом микроавтобус и вскоре выбралась оттуда с ящиком бутылок, со звоном поставив его в центр между собравшимися.

— Немного допинга нам не помешает, — пояснила она, вытащив одну, отточенным движением открыв и чуть ли не залпом опустошив её наполовину. Соната и Ария присоединились к ней — после чего все посмотрели на непонимающе переводящую взгляд с ящика на сирен и обратно Сансет.

— Ты тоже присоединяйся, — подсказала Адажио. — По трезвяку мы точно ничего путного не организуем.

Сансет вытащила одну из бутылок. Странно было ожидать такой щедрости от непримиримых противниц, впрочем… Сегодня они все четверо и правда в одной лодке.

Спустя пару поллитровок «Кириньего пива» на каждую из девчонок они всё-таки сумели кое-что выбрать из репертуара, который все знали. «Лунная песня», «Предательская» и «Расправляй же крылья», вроде бы, ни у кого не вызывали явного отторжения, в итоге кое-как их коллектив сыгрался. Нет, конечно, сирены продолжали всю репетицию волком смотреть на Сансет, и та, в общем-то, отвечала им взамностью, но более-менее они всё-таки смогли подготовиться.

И вот, наконец, настал финал конкурса. Одна за другой пары из гитариста и вокалиста выходили на сцену, играли что-нибудь и уходили; жюри что-то ставили им в свои бумажки; ведущая вызывала одну парочку за другой. Вот уже отыграли и Эпплблум с Колоратурой, и Трикси с Октавией, и даже — кто бы их помнил — внезапно оказавшаяся в финале конкурса Воллфлауэр Блаш с Сонгбёрд Серенэйд. Неизбежное было всё ближе — и в конце концов наступило.

— Поприветствуем команду номер тридцать четыре: Сансет Шиммер и «The Dazzlings»! — объявила ведущая. Все четверо девушек синхронно вздохнули и побрели на сцену.

— Ну что, готовы навалить кринжа? — невесело спросила коллег Адажио. Те согласно покачали головами — даже Сансет.

Пара секунд проверить микрофоны, воткнуть кабель в гитару, провести по струнам — посмотреть, всё ли хорошо, занять нужные места на сцене, и вот он, этот момент, когда даже зал затихает, ожидая первого аккорда песни.

Сансет нажала ногой на переключатель на процессоре, переведя гитару в «чистый» режим и ударила по струнам, начав играть вступление к «Расправляй же крылья». Несмотря на текст, сирены так и не расправили свои крылья, а Сансет не подарила радугу публике. Когда песня закончилась, зал вяло похлопал — и только и всего. «Лунная песня» оказалась тоже некстати — одно дело репетировать её глубоким вечером, когда луна уже на небе, и совсем другое — петь её на сцене в пол-первого дня. В отчаянии Сансет выкрутила на процессоре гейн на максимум и рубанула «Предательскую» — но кажется, совместное выступление их четверых превратилось в тот ещё «сам себе провал».

Сансет уже смирилась с тем, что в финальной таблице они окажутся в самом конце списка, и готова была уйти со сцены даже раньше, чем пройдут отведённые им десять минут — но, доигрывая последние аккорды песни, она вдруг поняла, что эта гармония ей что-то напоминает. Она посмотрела на сирен, на их злые и расстроенные лица — и без предупреждения, вместо того, чтобы завершить песню, перешла в А-минор и наиграла четыре такта явно знакомого сиренам риффа.

Конечно, публика не обратила внимания: Сансет сумела сделать переход так, чтобы это выглядело, будто с самого начала так было задумано. А вот сирены явно заметили: Сансет увидела, как они поражённо смотрят на неё, и, вызывающе улыбнувшись, она кивнула им и перешла к бриджу перед припевом.

— Feel the wave of sound, as it crashes down. You can't turn away, we'll make you wanna sta-ay… — мастерски подхватила Адажио, мгновенно поняв задумку, а за ней вступили Соната и Ария. Сансет наконец ощутила это — то чувство, когда не просто пропеваешь какой-то текст под какую-то музыку, а когда пропускаешь всё через себя и в твоём голосе слышно, что это не просто текст песни, а то, что давно рвалось из твоего сердца, то, что ты хотел через музыку донести до слушателей.

Сансет до того считала сирен заносчивыми злодейками, не задаваясь вопросом, зачем и почему они так поступают. Но сейчас, оказавшись на одной с ними сцене, она ощутила всё это. Рядом с ней были не грозные монстры из эквестрийских легенд, рядом с ней были простые девушки-вокалистки, отчаянно хотящие популярности и признания — и желающие тем или иным образом получить её от собравшейся публики. Сейчас на них не было каких-то колдовских амулетов, поглощавших эмоции слушателей, и нельзя было свалить вину за это на какие-то магические артефакты — но тем не менее, в их вокале всё равно слышались все эти мечты и желания. Настолько, что Сансет сама ощутила это.

…Настолько, что Сансет сама поняла это.

Она поняла, зачем они продолжают выходить на сцену даже после поражения в битве в Canterlot High, и сейчас, в этот самый момент, она была с ними солидарна. Настолько солидарна, что уже не думала ни о какой программе, а лишь о том, что ей хочется делать на сцене — и как сделать это исполнение идеальным.

Она, повинуясь спонтанному импульсу, подскочила к Адажио, и, прислонившись друг к другу спинами — даже не сговариваясь — они запели в один микрофон:

— We will be adored, tell us that you want us! We won't be ignored — it's time for our reward…

Сансет ощутила, что сейчас как раз тот момент, когда она могла бы вставить в общую музыку идеальный рифф — и её пальцы сами по себе забегали по грифу, а медиатор — по струнам. И, продолжая играть, она вновь повернулась к микрофону и вместе с Адажио допела кульминационный момент припева:

— …Nothing can stop us now!

В этот момент она ощутила, как их всех четверых охватывает уже знакомое сияние, заставляя воспарить над сценой, её волосы приподнимают волшебные понячьи ушки, а сами волосы удлинняются в трепещущий на магическом ветру хвост — а за спинами её троих коллег на сцене разворачиваются их перепончатые крылья. Но сейчас это не выглядело угрожающе, сейчас это было, словно бы так и надо, словно они все вчетвером смогли выразить через вокальное и гитарное мастерство свои истинные чувства.

Впрочем, почему «словно»?..

Когда они все вчетвером стояли на сцене через пару часов и принимали грамоты гран-при конкурса и призовой сертификат на запись аж на студии «Canterlot Records», Адажио повернулась к Сансет и, довольно усмехнувшись, протянула ей кулак.

— Знаешь, я всё это время думала, что ты устроишь лютый кринж. Но это был не кринж. Это была самая что ни на есть база!

Сансет лишь гордо улыбнулась в ответ и дружески ударила своим кулаком по кулаку сирены.

— Знаешь, а мы могли бы неплохо сыграться, — заметила она. — Как вы насчёт коллаба с «The Rainbooms»?

— Сейчас мне даже интересно, что из этого выйдет, — кивнула Адажио. — Давай после фестиваля обсудим?

— Замётано! — подтвердила Сансет.

22. Печенье (cookie)

Все знают Пинки Пай. Все её видели, все с ней общались (даже если и не хотели), всем она устраивала вечеринки, а кто её ещё не знает — тому стоит лишь приехать в Понивилль, и неизбежное обязательно случится.

Но мало кто был с ней на кухне в моменты её творческого кризиса.

Обычно она среди всех этих принадлежностей и приборов для выпечки чувствовала себя как рыба в воде. Она безупречно точно отмеряла время работы печки безо всяких таймеров, а также способна была определить температуру внутри способом, который даже Твайлайт Спаркл не смогла выяснить. Она мешала ингредиенты так же естественно и интуитивно, как земнопони ходят по земле, а пегасы — летают: порой даже объяснить, что она делает, она могла не сразу — просто подсознательно она чувствовала, что вот прямо сейчас нужно схватить с полки вот этот пакет муки, одним точно отмеренным движением насыпать в миску ровно столько, сколько надо, с точностью до долей чайной ложки, потом кинуть туда кусочек масла и плеснуть молока… — и только потом понимала, что она уже начала для чего-то замешивать тесто. Бывало, что она осознавала, что именно она сейчас готовит, только уже на середине процесса — да и вообще что она сейчас взялась за готовку, тоже. Кажется, она могла бы что-то испечь даже во сне, и это получилось бы не хуже, чем самые лучшие кондитерские изделия в Эквестрии, сделанные не Пинки. То, что для многих было серьёзной и сложной работой, для Пинки было столь же естественно — и столь же необходимо, — как дышать.

Но иногда её будто переклинивало на сложных, порой даже экзистенциальных вопросах — и тогда она не могла ничего делать, лишь сидела посреди кухни на стуле и размышляла над этими невообразимо сложными проблемами.

Вот и сейчас…

— Печеньки или кексики?..

Этот вопрос занимал её уже двадцать секунд — ужа-а-а-асно долго для Пинки, и от него явно зависела судьба Вселенной. Ну, или так казалось Пинки — что, учитывая то, что со Вселенной у неё были свои, особенные отношения, не сильно отличалось от первого варианта. Пинки надеялась, что ей подскажет интуиция или даже Пинки-чувство — но они молчали, а миска с насыпанной в неё мукой всё ждала и ждала своего часа.

Это был первый раз, когда Пинки пришлось принять сложное решение…

Как всегда, очередная вечеринка проходила как обычно. Пони веселились, болтали о разной ерунде, где-то играла музыка, жеребята носились друг за другом, под потолком качались туда-сюда привязанные к столам воздушные шарики. То, что что-то всё-таки не так, первой поняла Твайлайт — когда заметила, что Пинки сегодня какая-то нервная и зачем-то вместо обычного своего дурачества настырно пристаёт ко всем то с тарелкой с кексиками, то с вазой с печеньками.

— Что случилось, Пинки? — решила она выяснить причину.

— А, ха-ха, да нет, ничего, всё супер-пупер-отличнёшенько, чего ты волнуешься, Твай, вот лучше на, попробуй этих кексиков. Или печенек…

— Пинки, при чём тут печеньки или кексики? Что с ними не так?

— Хи-хи, всё так, глупышка, просто кушай, они же вкусные? Ведь вкусные, да?

— Пинки…

— Ну так…

— Пинки! — крикнула Твайлайт, и прежде чем кондитерша смогла возразить, зажала ей рот копытом. — Остановись и ответь мне, что такого в этих кексиках и печеньках, что ты так настойчиво интересуешься насчёт них?..

— А… Ну это… — она попробовала было улизнуть, но вовремя поняла, что от Твайлайт не скроешься.

— Пинки, расскажи. Ты же знаешь, что друзьям можно доверять.

Кондитерша вздохнула и, помедлив немного, начала объяснять.

— Ну… Просто понимаешь, я сегодня такая сидела и думала, что бы сделать сегодня, кексики или печеньки, и первый раз в жизни со мной такое, что я не смогла решить, и думала целую минуту, но не смогла решить всё равно, и через полторы минуты тоже не смогла, и через две, тогда я обиделась на себя — а можно вообще обидеться на себя? — ну, если нельзя, то не обиделась, но почувствовала так, и решила, что назло себе напеку и того, и того, но когда я пеку не так, как привыкла, а когда мне надо над этим раздумывать, у меня получается что-то странное, особенно если я супер-сильно задумываюсь, и вот я подумала, что кексики и печеньки получились не очень, и потому решила, что вдруг кто-то мне скажет, но никто не говорит, и я думаю, что они молчат, потому что не хотят меня обидеть, и тем больше я думаю, что вообще их не надо было делать, потому что так бы я не сделала ничего, значит не сделала бы плохих кексиков и печенек, а раз я сделала, значит теперь пони менее радостные, а это совсем не то, что я хочу, когда я предлагаю всем сладости, и потому я думаю, что совершила ошибку и теперь…

— Так-так, Пинки, подожди. Ты хочешь сказать, что ты могла испортить печеньки и кексики просто потому, что не смогла решить, что из них делать, и сделала и то и то?

— Ты супер-правильно угадала, Твай! Так скажи, что из этого хуже, кексики или печеньки, или и то, и другое?

«Как может быть хуже и то и другое?» — на секунду задумалась Твайлайт, но помотав головой, выбросила из неё эту мысль и просто ответила Пинки:

— Всё просто: никто из пони, в том числе и я, тебе ничего не говорит просто потому, что твои кексики и печеньки в точности столь же идеальны, как обычно, и нам просто нечего сказать. Не столь важно, что ты делаешь, если ты делаешь хоть что-то. Неужели ты думала, что невозможность выбрать помешает тебе сделать всё идеально?..

…Нет, конечно, Твайлайт тут же снова вспомнила тысячу и один случай, когда невозможность выбрать лично ей ломала всё, что до того шло вполне хорошо. Но… Это была она, Твайлайт, а сейчас вопрос про Пинки.

— Эм-м, ну раз ты так говоришь… — склонила голову Пинки и о чём-то было задумалась, но тут же снова подняла взгляд, широко улыбнулась и продолжила: — Ну тогда, наверное, всё хорошо! Супер-Пинки-спасибо тебе, я пошла! — она упрыгала куда-то в стороны стола со сладостями.

— Ух, а они и правда вкусные! — провозгласила она через секунду, набив себе рот своими же кексиками и печеньками.

«Она что, их только сейчас решила сама попробовать?» — удивилась Твайлайт, но если это и так, то тем лучше.

В конце концов, Пинки есть Пинки, и никогда не знаешь, что для неё будет «супер-пупер-важно». И быть может, лишь потому она столь гениальна в готовке сладостей — что уделяет максимум внимания малозначимым для других вещам?..

23. Мнение (judgment)

Зима укрыла Кантерлот белым снежным покрывалом. Дома на горных террасах мигали разноцветными огнями гирлянд, празднично одетые пони то и дело сновали по улицам, магазинчики с подарками и украшениями радостно сверкали витринами, привлекая прохожих. Канун дня Очага был весьма суетливой порой, но вместе с тем и приятной: в морозном воздухе буквально витала радость. Жеребята радостно кидались друг в друга снежками, катались с горок и вообще весело проводили время; те же, кто постарше, уже давно спрятался от холода по домам в ожидании ночи волшебства.

Твайлайт Спаркл, приехавшая из Понивилля на праздники к своим родителям, была среди последних. Сейчас её мама хлопотала у плиты, то и дело отгоняя от праздничного стола Шайнинг Армора, тоже решившего посетить родительский дом вместе с Кейденс: та, видимо, была не столь искусна в готовке, как Вельвет. Отец семейства же что-то перебирал на верхнем этаже. В общем, в доме стояла обычная предпраздничная суета.

Впрочем, иногда выдавалась и свободная минутка. Например, когда Вельвет поставила последнюю партию выпечки в духовку и наконец присела за стол рядом с только что разложившей тарелки дочерью.

— Ты у меня такая большая стала, Твайли, — отметила она.

— Мам, ты мне каждый раз такое говоришь. Нет, конечно, став аликорном, я чуточку подросла, но это скорее исключение…

— Я про что. Есть у меня такое мнение… Что ты достаточно повзрослела, пора бы и тебе уже мужа себе найти, — улыбнулась Вельвет.

— Ну мам! Ну вот опять ты за своё… Каждый раз, как я приезжаю, ты меня замуж выдать пытаешься!

— Ну так каждый раз ты приезжаешь и всё как всегда: эта твоя учёба, исследования, защита Эквестрии… Для себя-то тоже надо пожить. Ну знаешь там, жеребятки, манная каша с комочками, вот это всё…

— Ох, — вздохнула Твайлайт. — Наступит время, тогда может быть.

— Зная тебя, — покачала головой Вельвет, — ты будешь тянуть до последнего. А то смотри, как бы Флэш себе ещё кого не нашёл!

Твайлайт буквально подскочила на месте от удивления.

— Э? Ты откуда знаешь про Флэша? Я же не говорила… Тебе Мундансер рассказала? Или это…

— У меня свои источники, — торжествующе улыбнулась Вельвет. — Кстати, я его тоже позвала к нам сегодня. О, а вот, кажется, и он, — услышав звонок колокольчика у входной двери, Вельвет отправилась открывать — в то время, как Твайлайт, красная от смущения, обхватила голову копытами и всеми силами попыталась сделать вид, что её здесь нет.

В конце концов, не каждый день выясняется, что о том, в чём ты ещё сама себе пока не решилась признаться, знают уже все вокруг.

— И что мы будем делать? — едва удерживаясь от того, чтобы не сорваться на панику, Твайлайт спросила у Флэша, которому, кажется, вся эта ситуация казалась не менее неловкой. Ну подумаешь, погуляли пару раз по Кантерлоту, ну подумаешь, он приехал к ней однажды во время своего отпуска в Понивилль, ну подумаешь, они один раз просидели всю ночь на балконе её библиотеки и…

— Э, ну, я не знаю, — помотал головой Флэш, отгоняя мысли, которые явно решили свернуть куда-то не туда. — Её мнение — это лишь её мнение…

— Не, ты не понял. Если мама решила кого-то женить — это всё, это уже не отвертеться. Вон, брата моего с Кейденс я уверена, тоже она свела…

— Ты так предлагаешь мне, эээ…

— Дурак, нет! — зашипела на него Твайлайт. — Я не знаю, ну… Я не готова ещё. Ну, может, пока ей скажем, что мы типа поженимся, а потом я уеду к себе, и она какое-то время не будет к нам приставать?

— Ну, э-э-э… — Флэш растерянно почесал затылок. — Если ты считаешь, что сработает, то давай…

К счастью, вроде бы это и правда сработало. Вельвет, кажется, купилась на обещание Твайлайт и Флэша пожениться «как только, так сразу». Праздник кончился, все разъехались по домам, и спустя пару недель Твайлайт уже и думать забыла об этом.

И вот, в один из дней, незадолго до зимней уборки, она случайно встретила на улице Эпплджек.

— Ну шо, Твай, мы сёдня к тебе вечерком?

— Да? Ну хорошо, можешь заходить в любое время, ты же знаешь, — удивилась Твайлайт внезапной инициативе Эпплджек.

Зайдя к Рэрити за парой магических камней для исследований, Твайлайт не могла не отметить, как странно встретила её единорожка. Ту будто распирала какая-то смесь радости и зависти, но Твайлайт списала это на очередной аврал — или на то, что в бутике непонятно зачем была Рэйнбоу Дэш, примеряющая платье. Да, такое не каждый день увидишь. В Сахарном уголке Пинки была поглощена работой — кажется, сегодня у неё был большой заказ, включающий не просто уйму выпечки, но ещё и огромный торт, высящийся посреди кондитерской, который Пинки прямо сейчас украшала. И наконец, в районе рынка Твайлайт встретила Флаттершай, которая почему-то неведомо с чем её поздравила — и предложила пройтись с ней до вокзала. Твайлайт поинтересовалась, зачем…

— Ну, разумеется, встретить твоих родственников, — пояснила пегаска, — и твоего жениха. Мы все так рады, что ты сегодня выходишь замуж, честно, никто из нас даже не думал…

Стоп, что?

— Стоп, что? — озвучила свои мысли Твайлайт.

— Э-э… Извини, что-то не так? — удивилась Флаттершай. — О, а вот и они, к слову, — указала она на выходящую из поезда процессию, включающую Шайнинг Армора с Кейденс, Найт Лайта, испуганно выглядящего Флэша Сентри и, разумеется, жутко довольную Вельвет.

— Мам, что это такое?! — воскликнула Твайлайт, тут же бросившись к родителям. — Какая свадьба, что происходит?

— Ну, я подумала, что ты слишком занятая, вот и организовала всё сама — от рассылки приглашений до заказа платьев для твоих подруг. Надеюсь, моё мнение по тому, как сделать твою свадьбу запоминающейся, для тебя что-то значит?

— Но… Но…

— Но даже если нет, отступать некуда. Ну а теперь пошли, — Вельвет гордо прошествовала мимо дочери в сторону Флаттершай. — Церемония уже через полчаса начнётся, надо и тебя подготовить!

Твайлайт подождала, пока родители пройдут мимо, а к ней на негнущихся ногах подойдёт Флэш.

— Мы попали, Твай?.. — с отчаянием в голосе поинтересовался он.

— Да, мы попали, — подтвердила она. — Если по её мнению ты — мой жених, то она гарантированно добьётся, чтобы это стало реальностью…

24. Организация (organization)

Этот рассказ — почти кроссовер (ну, то есть, это формально не кроссовер, потому что прямо не использует сюжет, но тем не менее имеет слишком много параллелей для того, чтобы это можно было истолковать лишь как случайные отсылки) с визуальной новеллой и аниме «Steins;Gate». Для тех, кто знаком с этим каноном, это может быть достаточно забавно (но без учёта отсылок должно быть понятно и тем, кто не знаком).

…Пикирование вниз. Взмах крыльями у земли в попытке остановиться — и, как всегда, неудачно. Удар о землю, посылка, выпавшая из копыт и покатившаяся по мостовой — в ней что-то жалобно зазвенело. Встать, отряхнуться, поправить кепку, поднять посылку, сделать вид, что ничего не случилось, подняться на крыльцо и постучать в дверь…

Дёрпи привычно выполняла свои обычные действия по доставке почты. На сей раз её занесло в домик на отшибе, в котором, говорят, живет… О, а вот и он.

Перед Дёрпи, распахнув дверь, предстала взлохмаченная фигура серо-коричневого жеребца в лабораторном халате, покрытом подпалинами.

— О, я… Э… Здравствуйте! — он сделал странный жест.

— Да… Здравствуйте? — склонила голову Дёрпи, постаравшись сфокусировать взгляд на жеребце. — Вам тут вот, посылка… Извините, — протянула она ему коробку. — Вы же, эм-м, доктор Хувс, правильно понимаю?

— О нет! — испугался жеребец. — Организация нашла меня! — он поднёс к уху какое-то устройство и начал энергично в него говорить: — Сообщаю: они выслали за мной убийц! Мне хотят вручить коробку с бомбой! Если я не выйду на связь, то отчёт об исследованиях в верхнем ящике моего стола. Конец связи. Эль псай конгру.

Дёрпи недоверчиво приподняла бровь.

— Э-э… Вы точно доктор Хувс? Или я ошиблась? Извините, это у меня бывает… — Дёрпи уже расправила крылья, чтобы взлететь и продолжить искать адресата, но была остановлена копытом жеребца.

— Да, они зовут меня так. Проходите, — он впустил Дёрпи внутрь, после чего подозрительно оглядел окрестности и захлопнул дверь, видимо, убедившись в безопасности периметра.

— Давайте вашу коробку, — предложил он пегаске. — Надеюсь, там не бомба, вы проверили?

— Я не имею права вскрывать почтовые отправления… Впрочем, зная меня, могу сказать, что если бы там была бомба, она бы уже давно взорвалась, — смущённо улыбнулась Дёрпи.

— Ладно, давайте посмотрим, — он поставил коробку на стол и, осторожно высунувшись из-под столешницы, надрезал ножиком упаковку. Никакого взрыва, разумеется, не произошло, и жеребец продолжил открывать посылку — пока, наконец, не извлёк на свет какие-то странные детали.

— О! Это же измеритель дивергенции, который я заказывал! — обрадовался он. — Правда, почему-то пара ламп разбита, опять они не могут исправный прибор мне выслать… — огорчился он, не заметив, как покраснела Дёрпи — она, похоже, поняла, почему лампы разбились. — Ну ладно, сейчас мы хоть так его включим… — он поковырялся у себя на столе и вытащил какой-то провод, к которому подключил присланный прибор. Тот тихонько загудел, и его индикаторные лампы загорелись, отобразив число, начинающееся на 0,5710 (да, в нём должно было быть ещё два знака, но лампы, отвечающие за их отображение, были разбиты). Доктор осмотрел прибор и недовольно хмыкнул.

— Да, точное значение текущей линии установить нельзя… Что ж, будем продолжать над этим работать.

— А вы, я смотрю, делаете что-то сложное? — спросила пегаска, про которую доктор уже, похоже, забыл, вовсю поглощённый изучением своего нового устройства.

— О, не то слово! — ответил он, гордо улыбнувшись. — Я на пороге величайшего открытия, которое, если Организация мне не помешает, позволит нам путешествовать во времени, влиять на развитие событий, и быть может, предотвращать глобальные катастрофы! Мы могли бы, например, быть готовы к возвращению Найтмер Мун, если бы вовремя отправили Твайлайт Спаркл сообщение о том, какую книжку ей надо прочитать… А, стоп, в этой временной линии так и произошло. Простите мне мою забывчивость…

Пегаске отчего-то показалось это до ужаса забавным, и она мило хихикнула.

— Вы и правда так хорошо в этом всём разбираетесь, доктор, эм… Хувс?..

— Ну, для окружающих я — да, доктор Хувс. Но это лишь моя внешняя личина. На самом деле я — безумный учёный, Найтмэр Феникс! — воскликнул он, встав в пафосную стойку, отчего Дёрпи захихикала. — Теперь вы знаете, чем я занимаюсь, так что вам дозволено знать и моё настоящее имя…

— Хи-хи, звучит очень круто, — Дёрпи приветливо улыбнулась жеребцу, отчего он внезапно неверящим взглядом посмотрел на неё и мигом забыв про всё пафосное представление, с надеждой спросил:

— Вы… И правда так считаете?

— Э-э… — Дёрпи растерянно моргнула. — Да, а что? — её вновь захлестнуло чувство, что она что-то сделала или сказала не так, и теперь обидела ещё одного из местных пони.

Но жеребец просто подошёл к ней и уселся рядом со странной эмоцией во взгляде.

— Знаете, — с непривычной серьёзностью проговорил он после небольшой паузы. — Ведь вы первая, кто и правда мне поверил. Вы же не из Организации, и не пришли сюда, чтобы завладеть моим доверием и украсть или уничтожить мои разработки?..

— Пф-ф, какая Организация? Я даже не знаю, что это такое. Это плохие пони, да?

— Ох, — протянул жеребец. — Все остальные считают, что я просто выжил из ума, и никакой Организации не существует. А ещё что все мои изобретения — куча мусора, а путешествия во времени — невозможная выдумка. Порой я и сам теряю веру в это — и начинаю думать, что я не могущественный Найтмер Феникс, а простой пони, слишком увлёкшийся игрой в науку. Вдруг это и правда так?

Дёрпи посмотрела на сидящего с ней рядом пони. Он сгорбился, уставился в одну точку перед собой, а в его взгляде видны были лишь грусть и тоска. Те самые грусть и тоска, что были так знакомы Дёрпи, что захлёстывали её, когда та в очередной раз ломала что-нибудь, и все пони отворачивались от неё — и она никак не могла на это повлиять.

Она поняла, что она, пожалуй, единственная, кто способна его понять.

— Не расстраивайтесь, — она положила копыто ему на плечо, а когда он посмотрел на неё, улыбнулась ему своей самой тёплой улыбкой. — Раз у вас что-то получается, то ничьё мнение не стоит более вашего собственного. Я очень хорошо выучила это на собственном примере, и верю вам. Верю в вас. Знаете что? — она вдруг перешла на заговорщический шёпот. — Давайте вместе бороться против Организации!

Она увидела, как на его губах вновь расцветает гордая улыбка, а мгновением спустя он вскочил и вновь переключился в режим «Найтмэр Феникса».

— Да будет так! — провозгласил он. — Мы вместе бросим вызов Организации, вместе проникнем в загадки времени и пространства, и когда будет тот самый момент, мы не отступим, а гордо применим всю доступную нам мощь науки и техники, чтобы сказать «нет» происходящему и одержать победу над самой судьбой! Это говорю я, Найтмэр Феникс, и моя самоотверженная ассистентка, э-э… — он посмотрел на пегаску.

— Дёрпи… Дёрпи Ду, — помогла ему она.

— …Моя самоотверженная ассистентка Маффинс! — закончил он и пояснил непонятливо хлопающей глазами Дёрпи: — Если кто будет звать тебя этим именем, знай, что он на нашей стороне и тоже сражается против Организации. С этого же дня мы и начнём! Эль псай конгру!

И Дёрпи в ответ на столь воодушевляющую речь не удержалась от того, чтобы не подняться, не встать с жеребцом рядом и не стукнуться с ним копытом в знак согласия.

— Вот, я наконец-то сумел добиться успеха! — воскликнул доктор Хувс, когда Дёрпи пришла к нему тем вечером — как она не раз уже приходила после того, как заканчивала с доставкой почты. Обычно он был поглощён какой-то сложной работой, и Дёрпи лишь подавала ему инструменты и держала всякие провода, но сейчас, кажется, работа была в той или иной мере завершена, и он просто горел энтузиазмом продемонстрировать Дёрпи своё изобретение, что стояло перед ним на лабораторном столе.

— Это что, печка какая-то? — поинтересовалась Дёрпи.

— Это штука, которую я назвал «маговолновка (название временное)». Да, её главный компонент — печка, но там ещё есть генератор поля и пара магических кристаллов. Вот, смотри! — он положил лежащий тут же рядом банан на тарелку, засунул её в эту печку, закрыл крышку и нажал какую-то кнопку на корпусе. Печка загудела, потом звякнула, и доктор Хувс достал из неё получившееся нечто.

— У! — обрадовалась Дёрпи. — Ты смог сделать банан зелёным и полупрозрачным!

— Это означает, что он впервые совершил путешествие сквозь время! Да, он потерял свою молекулярную структуру, но это не беда — мы можем теперь отправлять в прошлое то, что не имеет этой самой молекулярной структуры… Например, сообщения самим себе из другого времени! Я назову это… Пожалуй, Д-письмом!

— Почему «Д»?

— Д-да… — он отчего-то непного смутился. — Ну, я подумал, что было бы неплохо назвать его в честь моей незаменимой ассистентки, кто помогала мне всё это делать. От слова «Дёрпи». Ты же не против?..

Пегаска не удержалась от радостного писка. И, не в силах сопротивляться эмоциям, она подалась вперёд и заключила своего коллегу в объятия — и слегка, совсем чуть-чуть на радостях поцеловала его в щёку.

— Спасибо… — пробормотала она. — Я всегда гордилась тобой, но не знала, что ты тоже гордишься мной…

Дёрпи ещё не знала, что им обоим предстоят грандиозные свершения — совершить десятки прыжков между временными линиями, принимать тяжёлые решения, видеть, как кто-то из них умирает на копытах другого — а потом исправлять эти трагические события, не оставляя и шанса на то, что они случатся; открыть друг другу самые сокровенные тайны, преодолеть все трудности на пути к лучшему будущему и предотвратить многие катастрофы в Эквестрии. Дёрпи даже ещё не знала, что совсем скоро она возьмёт себе фамилию Хувс, а её дочка Динки наконец обретёт полноценную семью. И пусть всё это пока было скрыто от неё пеленой неизвестности будущего, она знала, что есть такой пони, которому уготовано пройти этот путь с ней вместе.

25. Ученица (student)

Сансет была выдающейся ученицей.

Собственно, она была первой моей по-настоящему личной ученицей.

Не скрою, с того момента, как я основала школу для одарённых единорогов, там бывало немало моих любимчиков. Но я не заходила с ними дальше специальных факультативных занятий или чего-то такого. Посоветовать книжку для самостоятельной работы, лично поприсутствовать на защите выпускного проекта, помочь советом или ответить на какой-нибудь особо сложный вопрос — такое бывало. Но Сансет была другой.

Я достаточно быстро заметила, что она уже с первого года обучения заметно опережает своих сверстников. В то время, как они лишь изучали специальные приложения телепортации и рассчитывали затраты магических сил для разных предметов и живых существ, Сансет уже давно поняла это чуть ли не интуитивно и овладела не только теорией, но и практикой. В то время как другие в лучшем случае спрашивали меня о том, в какой книге им найти ответ на очередной вставший перед ними нетривиальный вопрос, Сансет уже давно разобралась в каталоге библиотеки школы и безошибочно выбирала нужные материалы сама. Более того, она положила глаз даже на Кантерлотскую библиотеку и попросила меня оформить ей читательский билет… Я видела, насколько ей тесно в стенах моей школы, и поэтому однажды пригласила её к себе и предложила изучать магию по личной углублённой программе.

Конечно же, Сансет тут же приняла моё предложение — и с огромным энтузиазмом погрузилась в изучение ранее ей недоступного.

Эх, жаль, что я не знала тогда, к чему это приведёт…

Я приблизила её к себе — теперь я была для неё не могущественной директрисой школы, каждое слово которой на моих парах ловили все студенты потока, а проводницей, с которой мы шли по одному пути изучения продвинутой магии. Бывшие сокурсники Сансет штудировали труды по начальной трансмутации и едва превращали ложки в чашки и обратно — в то время как мы с Сансет изучали сложнейшие заклинания могущественных единорогов прошлого, и не на каждый вопрос моей ученицы у меня находился ответ.

Всё чаще она рассматривала меня не как мудрую недоступную наставницу, а как старшую подругу. Этому способствовала и я — не раз мы вместе с ней развлекались вместе в наши выходные, не раз встречали вместе праздники — даже такие, как день Очага: после трагедии с её семьей мне пришлось стать для неё в том числе и кем-то сродни приёмной матери… Да что там, не раз уставая в процессе изучения какой-нибудь сложной книги, она засыпала прямо рядом со мной — и я лишь устраивалась с ней рядом, укрывая её своим крылом, и почему-то чувствовала себя такой счастливой…

Пожалуй, она стала первой пони за последние столетия, которую я могла бы — или лишь хотела бы? — считать своей подругой.

И почему я так обманывала себя? Глупая, глупая Селестия…

В то время мне казалось, что за Сансет большое будущее. Завершив обучение, она могла бы достичь почти что моего уровня — и наверняка бы заработала крылья аликорна в процессе. Она могла бы оказать мне неоценимую помощь в возвращении моей сестры, до которого оставалось лишь немногим больше десятилетия, а в конце концов ей вполне могла бы подойти роль моей наследницы на троне Эквестрии — когда я бы поняла, что более не справляюсь со своими обязанностями правительницы.

Но мне не следовало быть столь близкой к ней.

Увы, то, что произошло с Сансет, было моим личным провалом, и именно потому со своей следующей ученицей я всегда старалась держать дистанцию — не делясь с ней своими переживаниями, раздумьями, мотивами, оставаясь для неё вечно непогрешимой и недоступной принцессой Селестией, вплоть до того момента, когда она сама получила крылья аликорна, доказав тем, что теперь она достойна. С Сансет же я надеялась, что максимальное взаимопонимание и доверие будет ключом к успеху — но невозможно одновременно стараться быть равной своей ученице и при этом требовать от неё послушания. Моё слово для неё достаточно скоро перестало стоить хоть что-то, а запреты — иметь хоть какой-то вес. Любопытная единорожка не раз пыталась залезть в отделы Кантерлотской библиотеки с секретными и запрещёнными к изучению материалами — а когда я говорила ей, что она пока ещё не готова к этому, она полностью меня игнорировала. Когда я давала ей задания — она не выполняла их, а если выполняла — то обязательно по-своему, и часто не соглашалась со мной, когда я ей говорила, что иначе было бы лучше. Она беззастенчиво спорила со мной и ругалась на меня — даже не думая о том, что ещё за пару сотен лет до неё любого пони ждала бы казнь даже за попытку такого.

Впрочем, я сама была виновата в том, что позволила ей так к себе относиться. И чего я ожидала, когда в попытках помочь ей изучить магию дружбы, как основную форму Гармонии, дала ей задание найти друзей — а она, после ряда неудач и моего недовольства её действиями в ответ лишь бросила мне в лицо горькую правду — что у меня самой нет друзей и я ничего не понимаю в дружбе?

Не очень-то и удивительно, что это стало последней каплей — в том числе и для неё. И потому с тех пор я её больше не видела…

…До сегодняшнего дня.

И вот, спустя почти два десятилетия разлуки, она вновь стоит передо мной и просит дать ей второй шанс. Ну да, разумеется, рядом с Твайлайт, глупо улыбающейся и пытающейся объяснить, зачем Сансет здесь, но сейчас я даже малейшего внимания на мою вторую ученицу не обращаю. Мои мысли заняты совсем другим.

Должна ли я дать Сансет этот второй шанс?

Нет, не так.

Должна ли я дать себе второй шанс?..

26. История (story)

— И вот что мне делать, скажи хоть ты, Рифт Шилд!

— А что? Что тебя не устраивает, Флэш?

— Ты что, не видишь? Ты же знаешь принцессу Твайлайт, которая всё время сюда ходит? И пары недель не проходит, чтобы она не посещала нашу Кантерлотскую библиотеку…

— В этом какая-то проблема? Подай рапорт, чтобы тебя перевели охранять какое-нибудь министерство или там консульство, если тебя что-то раздражает в том, что она сюда ходит.

— Да нет… Просто она себя очень подозрительно стала вести примерно месяца два назад — ну, где-то после моей командировки в Кристальную Империю. Она как-то странно на меня смотрит и почти всегда даже здоровается — и я не понимаю, почему она так не делает с другими стражниками, охраняющими библиотеку, и самое главное — откуда она знает моё имя?

Рифт громко рассмеялся, глядя на обескураженного коллегу.

— Да ты, Флэш Сентри, реально пытаешься сказать, что думаешь, что сама принцесса Твайлайт обратила на тебя внимание? У-ха-ха, не тешь себя надеждами: кто ты, и кто она. Ты натурально себе что-то надумываешь. Явно тебе пора кобылку найти, чтобы не засматривался на тех, кто тебе точно не по крылу, ха-ха!

— Да точно тебе говорю! Ты просто сам не видел, Рифт. Мне самому непонятно, что тут такое вообще. Я бы рад узнать, в чём дело, но это всё как-то совсем странно…

— Так, короче, ещё чуть-чуть и ты себе навоображаешь. Короче, сегодня после смены караула мы с тобой идём в бар, понял? Отказы не принимаются! Может там хоть кого себе подцепишь и перестанешь мечтать о недостижимом, хе-хе.

— Вот смотри, вон она! — поднял копыто Флэш, увидев вышедшую из-за поворота пони с дракончиком на спине.

— Веди себя спокойно, дурень! — Рифт пихнул его в бок. — Тебя по головке не погладят за такое поведение на посту.

Флэш успел кое-как принять невозмутимый вид, когда к ним с Рифтом наконец подошла посетительница библиотеки.

— О, здравствуйте, Флэш, как у вас служба, сегодня в библиотеке всё хорошо? — улыбнулась стражнику Твайлайт. — Хе-хе, просто интересно, не обращайте внимания…

— Эм-м, да, принцесса Твайлайт, всё как обычно, надеюсь, вас ждёт увлекательный вечер с нужными вам книгами, хех… — Флэш запнулся. — Я имею в виду, библиотека всегда к вашим услугам.

— Ну что ж, приятно слышать! Спасибо за пожелание, — Твайлайт кивнула стражнику и прошла внутрь.

Как только входная дверь библиотеки за ней закрылась, Флэш повернулся к Рифту.

— Видел? Не, ну ты видел, а?

— Да она просто с тобой поздоровалась, вот и всё! Мало ли со сколькими стражниками она так же мило болтает? Ну хочется ей поговорить, вот и всё.

— Да нет же! Она так не говорит с другими, только со мной!

— Ба-а, друг, да ты и правда… Слушай, если ты так хочешь доказать её особое — ну, ты понимаешь, о чём я, хе-хе, — отношение к тебе, то давай поспорим!

— На что?

— Ну хотя бы кто проиграет, тот весь следующий месяц платит за нас в баре. Не, лучше вообще целый год! Так что готовься раскошелиться, парень.

— И о чём спор?

— Да попробуй её хотя бы, не знаю, пригласить в какую-нибудь кафешку посидеть. Я тебе гарантирую, она после такой просьбы точно тебя отошьёт. О, а ещё и перестанет тебя доставать своими разговорами, ты ж этого хочешь, да?

— А вот знаешь что? А и правда давай. Я почти уверен, что не отошьёт. Может, и не согласится, но думаю, отношение своё не изменит!

— Ну тогда по копытам!

— Ну я всё, — улыбнулась Флэшу Твайлайт, выходя из библиотеки. — До следующей встречи!

— Э-э, да, кстати… — Флэш смущённо почесал затылок, заметив, что Твайлайт остановилась и внимательно его слушает. — Я тут подумал, эм-м… Мы с вами каждый раз тут видимся и, может…

Твайлайт продолжала молча внимательно глядеть на Флэша — всё, он завладел её вниманием и отступать теперь было некуда. Почему-то сказать несколько простых слов теперь ему казалось намного более сложной вещью, нежели весь год платить за Рифта на их вечерних попойках. Но кто он, если не эквестрийский стражник, который обязан гордо встречать любое испытание? Даже если сам по глупости в него ввязался…

— Я подумал, что может, неплохой идеей было бы нам с вами, ну, посидеть немного в кафешке, тут есть одна хорошая неподалёку, так, поболтать… — он заметил, как изменился взгляд Твайлайт и тут же принялся оправдываться: — Ну, я имею в виду, что вы ко мне так по-дружески относитесь, я подумал, что друзьям, если вы меня таковым считаете, иногда стоит проводить время вместе, и, ну… Вам после долгой работы в библиотеке не помешает немного отдохнуть, и…

Флэш едва смог придумать хоть пару аргументов, и когда они кончились, понял, что хватит позориться перед принцессой и пора бы признать своё поражение. Он поднял на неё взгляд — и увидел, что она уже не смотрит на него с дежурным безразличным добродушием, а стеснительно отвела глаза и даже, кажется, слегка покраснела, хотя на её фиолетовых щеках это было слабо заметно.

— Ой, как неожиданно, хи-хи, — нервно усмехнулась она, когда поняла, что Флэш закончил свою реплику. — А когда?

— Ну… Если вы не заняты, у меня через полтора часа как раз заканчивается смена, я могу быть к вашим услугам весь вечер…

— О! Это хорошо, мне как раз надо в замок уладить кое-какие дела, — быстро проговорила Твайлайт. — Я уточню, могу ли я сегодня, и если да, то обязательно напишу! Так, Спайк, смотри, ты же сможешь отправить сюда письмо? Запомни координаты, я вечером сообщу. Флэш, ждите моего ответа примерно через час, Спайк телепортирует его прямо сюда, к вам на пост. Я надеюсь, что смогу быть свободна, а сейчас, пожалуйста, извините — я должна идти, в том числе и чтобы узнать о своих обязанностях на вечер. Надеюсь, до скорой встречи!

Когда Твайлайт затерялась в переулках рядом с библиотекой, Флэш повернулся к Рифту.

— А? Ну что? Съел, да? Отошьёт, говоришь, ну-ну…

— Дурак, она ж не могла сказать тебе прямо, мол, «отстань, идиот». Она же принцесса и должна вести себя цивилизованно с подданными! Так что даже не надейся, что она тебе ответит, ну а если и ответит — то отпиской, там, «сегодня не могу, то-сё, пятое-десятое».

— Ну, это мы ещё посмотрим! — Флэш явно чувствовал себя, будто ухватил Селестию за хвост и точно не намеревался теперь отпускать.

Письмо, запечатанное королевской кантерлотской печатью с характерным хлопком телепортации возникло прямо рядом со стражниками уже через полчаса с небольшим. У Рифта была хорошая реакция, и он подхватил его до того, как оно упало на мостовую — и передал его Флэшу. Тот развернул его и они вместе принялись читать.

«Дорогой Флэш! Я рада сообщить, что у меня и правда сегодня вечер свободен, Селестия сняла с меня сегодняшние обязанности. Так что я с удовольствием посвящу этот вечер общению с вами. Давайте тогда встретимся ровно через час там же у библиотеки! Надеюсь, вы меня дождётесь… Всех благ, принцесса Твайлайт Спаркл».

Флэш победно посмотрел на Рифта.

— Так, только давай ты не будешь брать самое дорогое пиво каждый раз, — стушевавшись, пробурчал Рифт в ответ.

— Это уж я буду решать, ты сам предложил спор, ха-ха!

Твайлайт и правда пришла точно тогда, когда и обещала. Причём Флэш заметил, что она явно подготовилась: сейчас на ней вместо седельных сумок, набитых книгами, было простое, но элегантное платье, а грива была заколота изящной диадемой — и пусть это явно не была корона принцессы, но выглядела эта диадема не менее красиво. Как, в общем-то, и сама Твайлайт.

— О, а вот и я, хе-хе, — смущённо улыбнулась она Флэшу и помахала копытом. Тот, явно стесняясь своего вида — у него явно не было времени не то, что переодеться, даже куда-то забежать после окончания смены, — осторожно двинулся к ней. Впрочем, если Твайлайт и заметила это, то явно не подала виду.

— Рад приветствовать вас, принцесса Твайлайт…

— Давайте просто Твайлайт. Я же сейчас не на официальном приёме, а вы не на службе. И можно на «ты», если не возражаете — мы же друзья, так?

— Э-э, хорошо, прин… эм-м, Твайлайт.

— Отлично! Так куда ты меня пригласить-то хотел?

— А! Да, есть тут одно местечко. Небольшая пранцузского типа кафешка, «Ль’Этернэль Протектёр»…

— О! Мне знакомо это место, — обрадовалась Твайлайт. — Мы нередко там бывали с Селестией. Так чего же мы ждём? Пошли!..

«Кафешка» оказалась на деле вполне приличным рестораном. Достаточно быстро они заняли столик, взяли меню и начали выбирать. Твайлайт настояла на том, чтобы платить за себя самой — у неё были какие-то особые деловые взаимоотношения с владельцами, плюс она явно дала знать Флэшу, что не хочет напрягать явно менее состоятельного стражника своими принцессьими запросами, даже если это всё было его идеей. Твайлайт даже посоветовала Флэшу некоторые вещи, по её словам, передающие саму суть сего заведения. И вот, наконец им принесли их заказ и расставили на столе разнообразные блюда, бокалы и бутылку с вином, выбранным Твайлайт. Наливать она дала своему компаньону — тот всё-таки пытался показать свою полезность и хоть что-то сделать.

— Ну, за встречу? — подняла она бокал.

— Конечно, за встречу, — Флэш слегка коснулся её бокала своим, и они попробовали их содержимое на вкус. Ну как попробовали: Флэш немного удивился, что Твайлайт буквально опрокинула всё вино в себя одним махом. Да уж, это было совсем не похоже на многочисленных напыщенных аристократов на балах, на которых нёс свою службу Флэш. Пожалуй, решил он, уж в чём-чём, а в выпивке с Твайлайт они найдут общий язык.

— Итак, раз уж ты меня пригласил, — кокетливо улыбнулась Флэшу Твайлайт, — то расскажи, зачем и почему?

Ну, разумеется, рассказывать о споре с Рифтом точно не стоило. Но Флэш нашёл более правдоподобное объяснение — ведь Твайлайт явно всегда начинала с ним разговор первой, и поэтому он сделал вид, что просто захотел сделать что-то в качестве эдакой благодарности за её приветливость. Он-то не думал, что принцесса так быстро возьмёт ситуацию в свои копыта…

Мало-помалу разговор переключился на саму Твайлайт — и Флэш наконец сумел задать мучивший его вопрос.

— И всё-таки, Твай, — они уже где-то на середине второй бутылки вина перешли на столь неформальное общение, — а почему ты, даже когда мы не были знакомы, так регулярно приветствовала и заговаривала со мной? Ты же не с каждым стражником так…

— Ох, Флэш… — вздохнула Твайлайт. — Ты же помнишь тот момент в Кристальной Империи?

— Какой?

— Ну… Пару раз я там в тебя с разбегу влетала… Было такое дело, хе-хе, — Твайлайт начала смущённо водить копытом по столу.

— Эм-м… Припоминаю, да, было что-то такое. Неужели это повод, чтобы…

— Да погоди ты! — она схватила его за копыто. — Там всё было сложно, очень сложно… Ох, — она уже не стесняясь, опустошила остатки бутылки себе в бокал и залпом выпила, после чего, кивнув официанту, тут же отправившемуся за третьей, улеглась головой прямо на стол — неподобающе для принцессы, но в ней явно уже плескалось достаточно, чтобы она не придавала этому внимания, — подняла взгляд на Флэша и спросила: — Я ведь могу тебе доверять? Могу поделиться с тобой не то, чтобы прямо общедоступной информацией?

Флэш, как королевский стражник, про себя отметил, что ради безопасности государства Твайлайт не стоило бы доверять секреты особой важности, особенно если ту ждёт вечер с алкогольными напитками, но тем не менее кивнул. Всё-таки не то, чтобы ему не было интересно.

— Так вот, — продолжила Твайлайт. — Когда я была в Кристальной Империи, мне довелось отправиться в параллельную реальность. Я читала о возможности существования подобного в древних свитках, но только тогда получила этому практическое подтверждение. Так вот, тот мир, где я побывала, он очень похож на наш. Там даже есть аналоги моих подруг из Понивилля, а также многих других пони, которых я знаю. Более того, там даже есть аналог тебя, и мы с тем тобой, эм-м… — Твайлайт запнулась и отвела взгляд, но горящие щёки выдали её безо всяких сомнений. Нет, конечно, Флэш мог бы списать это на алкоголь, но явно тут было что-то ещё. Что-то, что так смущает Твайлайт…

— Ты с тем мной что? — Флэш попытался вернуть её в русло разговора.

— Э-э… Не особо важно, вот, — покачала головой Твайлайт, всё ещё лёжа подбородком на столе, — в конце концов, там был не здешний ты, а другой ты, и всё то, что между нами было, эм-м, не думаю, что применимо к тебе в этом мире… — Ухватив взглядом принесённую официантом бутылку, она выдернула пробку и налила себе ещё — и немедленно выпила, даже не удосужившись посмотреть на реакцию Флэша.

— Твай, у тебя всё хорошо? — поинтересовался Флэш.

— Лучше не бывает! — ответила она и махнула копытом, едва не сшибив со стола вазочку с салфетками. — Ну, пожалуй, если не считать того, что, похоже, с вином я явно перебрала… Впрочем, если даже и так, то ты же этот, как его, королевский стражник, во! И ты позаботишься обо мне… Верно?

— Ну, такова моя работа, — с готовностью ответил Флэш. — В конце концов я подчиняюсь принцессам и выполняю их приказы.

Твайлайт довольно улыбнулась — и вдруг подняла взгляд на Флэша.

— Любые приказы, да? Мне хочется кое-что проверить…

— Ну, получается что да, — ответил Флэш, каким-то своим гвардейским шестым чувством ощущая, что сейчас что-то будет. По крайней мере, хитрая улыбка Твайлайт и раскрасневшиеся её щеки об этом очень красноречиво говорили.

— Хорошо, — она закрыла глаза. — Тогда поцелуй меня.

Не сказать, что Флэш не мечтал о подобном исходе — ну, как обычно мечтают о чём-то несбыточном, типа мира во всём мире, дорогой виллы на берегу моря в элитных пригородах Филлидельфии или ночи с самой Селе… Впрочем нет, об этом даже мечтать было опасно. Но сейчас, пусть не Селестия, а Твайлайт, сидела напротив и обозначала свои намерения настолько ясно, насколько только можно — и Флэш едва готов был сопротивляться этому.

В конце концов, если у него и были какие-то сомнения в том, свидание это или просто дружеская встреча, сейчас они окончательно отпали…

…И да, привкус вина на её губах был совсем особенным.

Спустя несколько долгих минут Флэш, успевший за это время подумать кучу всего разного, от «меня же казнят за домогательства к принцессе, после того, как она выспится и сообщит о произошедшем Селестии», и до «даже если меня и казнят, я ни о чём не жалею», и Твайлайт, красная, словно витражи в Рубиновом зале Кантерлотского дворца, отстранились друг от друга.

— Да… — отдышавшись, проговорила Твайлайт. — Всё оказалось так, как я и ожидала…

— Это… Хорошо или плохо? — поинтересовался Флэш.

— Конечно, хорошо… Ну давай, третий раз — за любовь! — она потянулась к бутылке, едва не выронив её из своего магического захвата, и вылила остатки в бокалы.

— Это немного не третий, а уже где-то десятый, — вставил своё слово Флэш.

— Какая разница, — махнула копытом Твайлайт, и они вдвоём, наконец, допили вино.

Твайлайт устало развалилась на сиденье.

— Слушай, ты ведь поможешь мне дойти до замка? — спросила она Флэша. — Чувствую, что одна я не справлюсь…

— Ну, мне не раз приходилось помогать друзьям в ещё более «убитом» состоянии, так что можешь на меня положиться, — улыбнулся он.

Твайлайт и в самом деле положилась на Флэша. Буквально: едва встав из-за стола, она поняла, что с трудом может переставлять ноги, и в итоге, как только они вышли из ресторана, она блаженно растянулась на спине своего попутчика, совершенно не думая о том, что будет, если проходящие мимо пони увидят её в таком состоянии. Впрочем, Флэш это понимал — и потому вместо широких освещённых улиц нес Твайлайт к замку переулками, в которых вряд ли бы кто-нибудь обратил внимание на то, кто это двигается по мостовой. В конце концов, ночь уже давно наступила, и тёмное звёздное небо не давало достаточно света, чтобы прохожие признали в бесформенном пьяном крылатом кульке счастья на спине Флэша четвёртую принцессу Эквестрии.

— А знаешь что… Приезжай ко мне в Понивилль, а? У тебя ж бывают отпуска, да?.. Вроде должны быть, хочешь, я брата попрошу, чтобы оформил тебе… Хотя нет, будут ненужные подозрения… Ох… В общем, я живу там в библиотеке, ты найдёшь её с лёгкостью… Я буду очень рада, если ты приедешь… У меня, конечно, там только одна кровать, но я не думаю, что это будет для нас проблемой, хи-хи…

— Твай, ты бы не так откровенно предлагала, а то… — Флэш почувствовал, как его крыльям становится тесно под лежащей на них Твайлайт, — а то, ну, свалишься или ещё чего, — предпочёл не конкретизировать Флэш.

— Ой да ладно, — махнула она копытом. — Я верю, что ты справишься и донесёшь меня, хи-хи…

— Вот так и началась история нашей любви, — закончил Флэш свой рассказ сидящим вокруг них с Твайлайт друзьям. — Ну а теперь вы все видите результат, — обвёл он копытом зал, в котором собрались все приглашённые на их внезапную свадьбу, устроенную Вельвет.

— Да ладно, вовсе всё не так было, — возразила теперь уже жена Флэша. — Я не настолько налакалась, чтобы ты меня нёс всю дорогу!

— Ну да, ну да, — усмехнулся он. — Около замка ты-таки кое-как смогла встать на ноги, чтобы, как ты сказала, «не вызвать подозрений у стражи». Ты ж не знала, что они потом мне говорили… Тот же Рифт потом весь год меня подкалывал, что типа всё то, что произошло и слухи об этом — оно явно стоит оплаты его битсами наших с ним вечерних посиделок. Ты тогда даже крылья сложить не могла после этой «поездки» на мне!

— Ну ещё бы, полчаса сверху на таком жеребце, как ты, — усмехнулась Твайлайт. — Ой, что опять не так? — она оглядела давящихся от смеха друзей и подруг, наблюдавших всю эту сцену.

— Дорогуша, это прозвучало настолько двусмысленно, что даже, пожалуй, я не могла бы сказать так, хи-хи, — покачала головой Рэрити.

— Это ещё они не знают, что было, когда я всё-таки внял твоим просьбам и приехал к тебе в Понивилль, — рассмеялся Флэш.

— Ну откуда ж я знала, что твой отпуск выпадет на те самые дни? — возмутилась было Твайлайт, но её реплика вновь потонула в смехе подруг.

— Так, я требую рассказ об этом! — стукнула копытом по полу Рэйнбоу Дэш.

— Это уж как-нибудь в другой раз, — отрезала Твайлайт. — И вообще эта история не для незамужних кобылок.

— О, ну тогда я ловлю тебя на слове! Вот выйду замуж, всё мне расскажешь в подробностях!

— Хорошо, я поговорю с Соарином, чтобы он скорее решался…

— Э! Не надо тут! Между нами ничего не было!

— Ха-ха, я тоже маме так говорила всё это время, но она явно знала всё с самого начала. Кстати, насчёт неё: они же с Пинки уже минут пять назад звали нас за стол. Давайте, что ли уже пойдём, а?

— Ну вот… — недовольно буркнула Рэйнбоу, но её слова потонули в шуме встающих пони, что направились в главный зал.

27. Грязь (mud)

Двери тронного зала с грохотом распахнулись. Стражники, среагировав мгновенно, тут же опустили копья и направили их в сторону запыхавшегося пони, ввалившегося в святая святых замка.

— Ваше Высочество!.. — едва успевая набрать воздуха между словами, выпалил он.

Принцесса недовольно сморщила нос.

— Что этому грязепони тут нужно? — спросила она у командира стражи, что стоял рядом с ней.

— Ваше Высочество, не знаю. Но быть может, что-то важное?

— Хм, — недовольно фыркнула она и посмотрела на гостя. — Говори. Надеюсь, что-то важное заставило тебя нарушить запрет о появлении не-единорогов в моём замке. И да обрушится гнев мой на твою голову, если я не сочту твои вести таковыми.

— Ваше… Высочество… — пони едва успел отдышаться, и наконец-то смог связно говорить. — Там это… Грифоны! На северных рубежах… Они сожгли уже две деревни… Они идут сюда…

— Мне-то что от этого? Вы сами поселились в северной Юникорнии, вот вы и разбирайтесь.

— Но ведь там… Там и ваши селения тоже… Грифоны их не пощадят…

— Слушай, грязепони, — принцесса спустилась с трона на пару ступенек вниз. — Ты зря тратишь моё время. Я поняла, я подумаю. Или ты испытываешь мою милость?

Пони помотал головой.

— Вот и славно, — она повернулась к стражникам. — Киньте его пока в темницу, а там разберёмся. К слову да, все свободны… Кроме тебя, Голд Плейт.

Когда тронный зал опустел, и принцесса наконец осталась наедине с командиром стражи, она позволила себе слегка расслабиться — и её грозный взгляд сменился усталым.

— …И как ты думаешь, что нам стоит делать, Голд Плейт?

— Не будь я твоим братом, Платина, я бы предложил просто забыть об этом случае. Но я должен защищать тебя, должен защищать Юникорнию, и кажется мне, что проверить никогда не помешает.

— Проверишь?

— Сколько у нас до северных рубежей? Где-то день пути, вроде? Значит, проверю. Отряд соберу сегодня вечером, завтра рано утром выдвинемся. Пока меня не будет, посоветуйся с Кловером, у него были свитки о грифонах. Если они начали войну, то нам помогут эти знания.

— Хорошо… — устало выдохнула Платина. — Так и сделаю. До встречи тогда, брат, да хранит тебя удача.

— До встречи, сестра.

Утром шестого дня Голд Плейт вернулся. Вот только совсем не так, как ожидала Платина…

Первым в неказистой шкатулке, подброшенной кем-то к воротам замка, вернулся его рог. С издевательской запиской, явно начирканной лапой грифоньего короля, мол, так будет с каждым единорогом, и единственный способ этого избежать — это чтобы Юникорния платила отныне дань Грифоньему королевству, триста фунтов золота и шестьсот — драгоценных камней, причём каждую луну — и мало того, что это условие было невыполнимо чисто экономически, ибо в Юникорнии добывалась едва ли половина запрошенного; оно и предъявлялось откровенно издевательски. Вечером же явился один из бойцов отряда, ушедшего на север — с телом Голд Плейта на спине и с вестями, что ещё двое из них убиты, а остальные взяты в плен. Разумеется, Платина пришла в ярость. Всю ночь она оплакивала брата, а наутро объявила сбор всех, кто может своей магией поднять меч ради того, чтобы дать отпор обнаглевшим грифонам. Она едва не поклялась перед всеми своею честью, что «лично ощиплет каждую из этих куриц, от старика до птенца и сварит их заживо в их же крови», но мудрый Кловер отговорил её от этой затеи — ведь за слова потом пришлось бы отвечать.

Так или иначе, но наутро две с небольшим тысячи единорогов, вооружённых кто чем — от плохоньких кинжалов и луков до лучших мечей из королевского хранилища, двинулись на север давать бой грифонам.

Вот только они не знали, что король грифонов, зная вспыльчивость Платины и склонность особенно не раздумывать, именно того от неё и ожидал.

— Беда, — прошептал ей Кловер, шедший рядом, когда услышал грохот позади.

— Что? — испуганно переспросила Платина.

— Ловушка, — дрожащим голосом ответил Кловер. — Здесь, в Жеребячьих горах самый опасный для нас участок пути, и если грифоны знали, где мы, то не мудрено, что они здесь нас и решили поймать. Завалить проход в ущелье, чтобы мы не отступили, и перебить нас прямо здесь… Я ведь говорил вам, принцесса, что следовало бы обучить всех гвардейцев телепортации, а также принять предложение пегасов о союзе: они бы здорово нам помогли в небе…

— Нет, Кловер. Пусть сзади нас и завалило, мы ещё можем идти вперёд…

— Или нет, — Кловер указал на заполняющие ущелье отряды грифонов впереди, и множество пернатых фигур, внезапно заполонивших небо.

Ждать долго не пришлось. Многочисленные — явно десятки тысяч! — грифоньи войска достаточно быстро подошли к единорогам, ясно дав им понять, что дальше им не продвинуться.

— Ну щито, попаласщь? — прокаркал король грифонов, выйдя из строя своих бойцов и проковыляв к Платине. — Йа таки-предлагать вам условий, но вас не согласиться. Теперь ви сдаватьца без бой, йа пощадить половин. Ви поднять меч на нас — умереть фсе.

— Мой канцлер, тама энти грифоны атаковали наши северные поселения в Юникорнии и, кажись, пошли воевать единорогов в их столице…

— Ой, и шо тебе с этого, Смарт Куки? Энту, эва-куакцию, наши провели хоть? Ну и славно. Это ж единорогов бьют, не нас. Мы-то можем пить, есть и веселиться, каково мы всегда и делали. Мы ж земные пони, у нас брать нечаво, а обеспечить всем шо нужно, мы себя завсегда сумеем.

— Да, мой канцлер, тама всех, кто жив, тех спасли, но чёт мне кажется, када те грифоны единорогов того самого, они и за нас примутся, и не посмотрят, шо брать-то и нечего.

— Так не осмелятся ж. Мы-то их скоренько в смолу упакуем, серой подожгём, и пущай летят-дымят куда глаза глядят. Прально я говорю, а, Смарт Куки?

— Прально-то прально, мой канцлер, однако ж рогатые тоже пони. Ну, как мы, ток с рогами, хе-хе. Чё бы им не помочь? Да и пернатые ща нападения не ждут, а мы им как хвосты подпалим, ух!

— И тебе прям охота?

— Мой канцлер, последнее слово за вами, конеш, но я б была не прочь.

— Ох, Смарт Куки ты моя неугомонная. Ладно, собирай парней-девок, доставай мечи-щиты, снаряжай кахта-пульты, пойдём петухам хвосты крутить!

Когда быстроногие разведчики войска Пуддингхэда внезапно заметили большое скопление грифонов у Жеребячьих гор и донесли канцлеру, тот впервые задумался, а столь ли разумным было предложение помощницы. Но Смарт Куки не зря слыла хитрейшей и умнейшей, и потому канцлер, вместо того, чтобы повернуть назад, решил по лесу обойти пернатых вражин и взобраться на горное плато, подходящее как раз к ущелью, где, кажется, намечалась какая-то заварушка. Им даже, похоже, удалось сделать это незамеченными и пробраться почти к краю обрыва.

— Эй, Медиум Сники, сгоняй-ка к краю, глядь, шо там происходит-то, а? — канцлер дал задание одному из разведчиков из своего передового отряда. Тот осторожно подобрался к краю, прячась от острых грифоньих глаз за камнями и кустами — но вскоре вернулся.

— Там рогатые, мой канцлер, и у них дела плохи…

— И шо мы будем делать, Смарт Куки? — обратился канцлер к советнице. — Куриц этих тут тьма тьмущая, может ну их?

— Вам решать, мой канцлер, — грустно улыбнулась помощница. Но я б сказала, если б могла… Пусть рогатые и заносчивые, гордецы противные, кличут нас грязепонями и тока норовят отобрать еду и заплатить поменьше, а ведь они таки-ж как мы. Вот была б я одной из них, вы б бросили меня этим петухам на растерзание, мой канцлер? Али важнее, шо я за пони, а не есть ли у меня эта балда во лбу или нет?

— Ох, — тяжело вздохнул Пуддингхэд. — Шо ты умная такая, шо даж я тебя порой не понимаю?..

— …Не бывать этому! — воскликнула Платина после ещё одного издевательского предложения от грифоньего короля. — Пусть мы отсюда не уйдём, но Юникорния будет сражаться до последнего! И мы всё равно утопим вас в крови, пусть даже и нашей. Вы посягнули на честь единорогов, честь Юникорнии, мою честь — и такое никто из нас не простит. Пошли! — скомандовала Платина и замахнулась своим мечом на грифоньего короля…

Тот, конечно, отскочил: реакция у него была получше, чем у почти не сражавшейся не понарошку принцессы. Единороги вступили в битву — кто размахивал мечом, то и дело задевая одного-другого незадачливого грифона, кто поливал их орды магическим огнём, кто швырялся камнями с помощью телекинеза — ломая неудачливым пернатым крылья и шеи. Но и те в долгу не оставались. Парящие в воздухе грифоны будто того и ждали — они откуда-то вытащили большие вёдра и начали, подлетая вверх, делать петлю, разгоняться в сторону земли и прямо перед тем, как выйти из пикирования, опорожнять вёдра — и из них на беззащитных единорогов с большой скоростью полетели железные флешетты. Очень немногие из воинов Платины успели вовремя остановить телекинезом опасное орудие — и десятки из тех, кто не успел, не пережили даже первую атаку.

Сама Платина буквально прорубала мечом себе путь сквозь отряды грифонов, отчаявшись выжить в этой схватке, и пытаясь лишь забрать к Прародительнице с собой больше грифонов. Слишком поздно она заметила, что она оторвалась от своего передового отряда и грифоны окружили её. Она заметно устала, телекинез слушался её уже не так хорошо, и когда она увидела, как один из грифонов несётся на неё с копьём — она лишь опустила веки и смиренно подумала: «Я сделала всё, что могла для Юникорнии, и теперь пришёл и мой час…»

Но удара не последовало. Вместо этого грифон вместе с десятком своих собратьев был буквально сметён чем-то огромным, а потом вдруг отовсюду начали раздаваться истошные визги — и запахло смолой и палёными перьями. Платина удивилась было и попыталась открыть глаза, но тут силы окончательно покинули её, и она рухнула прямо на землю, посреди тел сражённых ею — и не только ею — грифонов…

— Э, вставай, красотуля, — услышала Платина, постепенно выплывая из забытья. — Эй, глянь, Смарт Куки, это ж принцесса ихняя, да? — обратился к кому-то рядом жеребец, которого увидела принцесса, лишь только раскрыла глаза.

— О, и точно! Ваше Величество принцесса Платина! — поприветствовала её поклоном кобылка в смешной пыльной шапке с пером. — Да, мой канцлер, это она, — повернулась та к жеребцу.

— Ох, да ведь и правда, — заключил он. — Хотелось бы познакомицца с вами, хе-хе, в более приличных обтс-тятствах, но чего уж тут, — он подал ей копыто и помог подняться.

— Вы… Канцлер Пуддингхэд, я полагаю? — склонила голову Платина.

— Он самый, — гордо поклонился ей жеребец.

— Что с моими пони? — вдруг встревожилась принцесса.

— Ну, мои им помогают, — канцлер указал ей на дорогу посреди ущелья, на которой лежали десятки раненых единорогов, над которыми хлопотали пони Пуддингхэда. — Немало ваших полегло, но те, кто живы — мы щас им раны-то перебинтуем, травами лечебными напоим, довезём до вашей столицы кого надо, а там уж лечите дальше вашими чудесами, в энтом-то вы поумелее нас будете…

— А с грифонами что?

— А! Так мы их этими нашими, кахта-пультами, во! Берём бочонок смолы, наливаем, поджигаем — и р-раз! — канцлер едва не свалился в пыль, слишком увлёкшись показыванием принципа работы катапульты принцессе. — Эти курицы очень не любят, когда у них перья от смолы слипаются, да ещё и подгорают ярко и жарко! Так вот они едва хвосты унесли. Так шо к вам они точно не сунутся теперь. Мы и ихнего короля схватили и в бочку посадили на потеху, пусть потом выкупают своего петушка крашеного, ха-ха! Нам — земли дадут, вам — золота или самоцветов, чего у них захотите, думаю, они не поскупятся за своего-то главного.

Платина улыбнулась — да и как тут было не улыбнуться, этот грязепони просто заражал её своим оптимизмом.

…Грязепони…

— Но почему? — вдруг спросила принцесса. — Почему вы…

— Почему шо?

— Почему вы, ну… не знаю, помогли нам? Я бы не сказала, что у нас с вами хорошие отношения…

— Ох, — помотал головой Пуддингхэд. — Вот, — он подозвал к себе Смарт Куки, приобнял её и кивнул Платине, — видите эту умняшку? Она говорит, шо все мы — пони, шо мы — такие же, как вы, а вы — как мы. Я б всё сделал, штоб моих пони защитить, так почему я не должен такого делать и для вас? Али эта штука во лбу, — он кивнул на рог Платины, — причина нам враждовать? Чё мы, как эти грифоны, шо ли?

Платина посмотрела на добродушно и открыто улыбающихся ей Пуддингхэда и Смарт Куки. На его пони, лечащих и успокаивающих её раненых воинов. На Кловера рядом с земным пони в броне — видимо, каким-то офицером армии Пуддингхэда, — которые о чём-то оживлённо разговаривали…

— Я… — склонила голову Платина, — я, кажется, поняла… У нас и правда нет причин ненавидеть и презирать друг друга. Вы пришли нам на помощь сейчас, хотя вас ничто не обязывало; когда-нибудь мы придём вам на помощь… И всем от этого станет только лучше. Ох, — Платина вытерла копытом навернувшиеся на глаза слёзы и в порыве внезапных чувств обняла Пуддингхэда. — Спасибо, я должна была это понять куда раньше…

Смарт Куки лишь удивлённо посмотрела сначала на канцлера, потом на принцессу, широко улыбнулась и присоединилась к объятиям.

Тронный зал замка столицы Юникорнии был искусно украшен к церемонии, что бывало достаточно редко. Что бывало ещё реже — сейчас в нём, наряду с единорогами, находилась и делегация земных пони во главе с самим Пуддингхэдом — и конечно, рядом стоящей широко улыбающейся Смарт Куки.

— Властью, данной мне предками и Прародительницей всех пони, я, принцесса Юникорнии Платина Первая, указываю отныне считать земных пони равными нам, единорогам, не делая различий между нами ни в едином случае, и заявляю о вечной дружбе между Страной Земных пони и Юникорнией, — гордо произнесла Платина, зачитывая свой новый указ. — И, — она свернула свиток и передала его Кловеру, после чего спустилась с трона вниз и подошла к Пуддингхэду и Смарт Куки, — также я с честью называю канцлера Пуддингхэда и его помощницу Смарт Куки своими личными друзьями. И да засвидетельствуют чистоту моих помыслов все павшие в недавних боях, от моего брата и до каждого рядового воина в наших армиях: я желаю, чтобы дружба единорогов и земных пони была столь же крепка, как наша, и чтобы каждый земной пони чувствовал себя в Юникорнии как дома.

— Хе-хе, то ж и я скажу. Каждый единорог отныне будет желанным гостем в моих землях, и будет встречен со всем гостеприимством, на которое мы, земные пони, способны — и да съесть мне свою шляпу, если это не так!

Платина кивнула канцлеру и мельком посмотрела на его шляпу — и не смогла не захихикать. Та и правда выглядела… ну очень съедобно.

— Теперь я знаю, почему вас зовут Пуддингхэд, — с улыбкой шепнула она ему на ухо, вновь заключив в дружеские объятия.

— А то! — гордо усмехнулся жеребец в ответ.

28. Драма (drama)

Этот сюжет происходит в сеттинге фанфика «The Enchanted Library» («Заколдованная библиотека») авторства Monochromatic (перевод).

Твайлайт блаженно разлеглась на красивом и уютном ковре, что не так давно занял своё место здесь, между книжных шкафов — когда Рэрити, несмотря на все протесты принцессы, принесла его сюда и буквально всучила Твайлайт, сказав, что это подарок на некий «хартс-энд-хувс». Это было интересно — изучить традиции и праздники нынешних поколений пони, и после того случая Твайлайт просто завалила Рэрити просьбами принести ей книги про это… Хоть единорожка пока ещё ни одну из этих просьб не выполнила, всё время находя какие-то отговорки.

Так или иначе, ковёр был удобным… Ну, насколько Твайлайт могла это ощущать. В её нынешнем состоянии это было слегка сложновато. Ну, возможно, он не был, а только казался удобным, а Твайлайт, в её трансгрессионном стазисе, понять этого не могла — но ей хотелось так думать. Тем более окружающая атмосфера располагала к такому — это было то, что Твайлайт, перебрав в уме десятки воображаемых списков синонимов, назвала бы понятием «уют». Да, пусть в конце концов у них с Рэрити была общая цель — выбраться из плена этой библиотеки, куда Дискорд заточил несчастную принцессу тысячу лет назад, но сейчас думать об этом не хотелось. Сейчас хотелось просто наслаждаться моментом.

Убаюкивающее стрекотание швейной машинки… Не то, чтобы принцесса действительно могла заснуть под него — в её состоянии сон тоже был одной из принципиально недоступных вещей. Но ей всё же хотелось думать, что оно убаюкивающее, по крайней мере так. Рэрити, склонившаяся над кусками ткани — Твайлайт сама не заметила, как спустя эти несколько месяцев единорожка превратила её библиотеку в свою рабочую мастерскую, и если честно, Твайлайт совершенно не имела ничего против. Ведь это значило, что Рэрити теперь сможет проводить с ней куда больше времени — а большего принцессе пока что было не нужно.

Собственно, если ей так и не удастся разрушить своё проклятье и она вынуждена будет провести с Рэрити здесь ещё тысячу лет — она бы не отказалась…

— Дорогуша, ты не видела мои ножницы? — прервала Рэрити поток её мыслей. И вовремя, потому что Твайлайт уже начала в уме составлять список того, чем они с Рэрити будут заниматься всё это время, а это явно не то, что стоит планировать, если ты всё-таки хочешь в конце концов избавиться от своего проклятия.

— Темис! — позвала Твайлайт, и чёрная сова, шумно хлопая крыльями, опустилась на пол рядом с ней. — Погляди, пожалуйста, куда она положила ножницы, — попросила она питомца, и тот, ухнув, вспорхнул, отправившись на поиски. Библиотека была большая, и Рэрити явно могла их оставить примерно в трёхсот двадцати двух местах, если не считать…

— То есть ты не видела, — единорожка вновь прервала её размышления. — Да что же это такое…

— Не волнуйся, Рэрити, наверняка ты куда-то положила и забыла.

— Ох. Ну вот, я всё забываю. Что если я однажды, не знаю… Забуду путь к тебе в библиотеку?..

— Рэрити, не начинай… — Твайлайт поднялась и подошла к единорожке, но та невозмутимо встала из-за стола и пошла в сторону выхода.

— Вот представь, сейчас я шагну туда, приду домой, лягу спать, проснусь с утра, а утром пойду в лес и забуду дорогу. И ты никогда меня не увидишь!

— Рэрити, хватит драматизировать! — Твайлайт буквально передёрнуло от такой мысли, хоть она и была уверена, что такого точно не случится. Впрочем, чёткого логического доказательства невозможности подобного у неё не было, поэтому…

— Я? Драматизирую? Да ни в жизни. Вот сама представь, вдруг Дискорд захочет таким образом помешать мне освободить тебя? Думаю, это будет вполне в его духе.

Это и правда было бы вполне в его духе, вдруг осознала Твайлайт, но решила, что лучше не думать об этом. А то мало ли что.

— Всё будет хорошо, — попыталась заверить она Рэрити, но та лишь гордо прошествовала мимо с закрытыми глазами, и явно бы споткнулась о лежащую на полу книгу, если бы принцесса вовремя не подхватила её своей магией. Твайлайт отметила для себя, что надо перестать забывать убирать книги, ведь теперь спустя тысячу лет одиночества в её библиотеке появилась ещё одна жительница, которая, в отличие от неё, не умеет проходить сквозь книги, книжные шкафы и прочие предметы, и потому может упасть, ушибиться, и в этом опять будет вина Твайлайт, потому что…

— Откуда ты знаешь? — поинтересовалась Рэрити, вовремя прервав попытки принцессы в очередной раз утонуть в водовороте самообвинения. — Ты никогда не можешь гарантировать, что это не произойдёт.

— Погоди! — вдруг догадалась Твайлайт. — А как же наши ожерелья? Если ты забудешь, мы же можем с их помощью связаться и я доведу тебя до библиотеки! Ты же однажды мне показывала, как, я зарисовала! — принцесса материализовала откуда-то небольшой лист пергамента с пусть и очень грубо, но узнаваемо нарисованной картой, и потрясла им перед носом Рэрити. Та поражённо замолчала и захлопала глазами.

— …В-вот потому я и люблю тебя, — в конце концов выдала она. — Ты всегда найдёшь выход, принцесса.

— Если ты не будешь паниковать… — Твайлайт запнулась на мгновение, — королева. Королева драмы.

— О? — удивилась Рэрити. — Откуда ты…

— Свити тебя так называет. И это выражение было в списке новых слов, что она мне дала! И теперь я прекрасно понимаю, что оно значит, — Твайлайт победно улыбнулась.

— О звёзды. Ты и правда, когда я тебя вытащу отсюда, будешь сыпать современными словечками, как будто ты ни разу не тысячелетний аликорн из древних времён.

— Эй! Я не настолько старая! Ну, точнее, физически, конечно настолько, но я не знаю, можно ли считать трансгрессионный стазис периодом, который увеличивает возраст каждый год… Впрочем, не важно! Вот увидишь, когда я покину свою библиотеку, я буду современнее тебя!

Единорожка и аликорн рассмеялись — но их идиллию внезапно прервало громкое ухание со стола, где стояла швейная машинка и были в творческом беспорядке свалены куски тканей, над которыми Рэрити не так давно работала. Темис, укоризненно глядя на них двоих, открыл клювом ящичек стола и сейчас устроился в нём, выглядывая оттуда и всячески привлекая внимание. Рэрити подошла к столу…

— Ох, вот я дура, я же как пришла, сложила все инструменты сюда, чтобы они всегда были в мгновенной доступности. И почему я сразу…

— Потому что ты вместо того, чтобы спокойно решить проблему, каждый раз устраиваешь из неё фантастическое представление, вот почему, — усмехнулась Твайлайт. — А это — то, за что уже я люблю тебя, хи-хи.

Единорожка довольно улыбнулась.

— Ну, раз такое дело, то выходит, мы квиты, верно?

— Несомненно, — подтвердила Твайлайт.

Подождав, пока Рэрити вместе с долгожданными ножницами вновь устроится за швейной машинкой, принцесса пододвинула телекинезом свой ковёр поближе к ней и устроилась сзади — а затем, чуть подумав, схватила также лежащий на полке плед и осторожно накинула его на Рэрити, дождавшись краткого, но тёплого «спасибо» от единорожки. Пусть Твайлайт из-за своей бестелесности и не могла её обнять, но не зря Рэрити хвалила находчивость принцессы — это было приемлемой заменой на ближайшее время.

Швейная машинка застрекотала опять — и Твайлайт вновь погрузилась в свои мысли. С Рэрити она научилась ценить такие моменты — ведь именно потому, что любую обыденную ситуацию единорожка умела превратить в спектакль, эти несколько месяцев были куда более интересными и запоминающимися, чем вся тысяча лет до них.

29. Физика (physics)

Этот сюжет происходит в сеттинге фанфика «Сломанная игрушка», а точнее — серии моих фанфиков по нему, повествующей о жизни Твайлайт Спаркл Шкловски (на данный момент в этой серии два фанфика: «Кто я для тебя» и «Любимая пони из сериала»).

— Здравствуйте! Мы приветствуем вас в студии голопрограммы «Наука просто» на канале «Discovery Science», где мы обсуждаем новости науки и другие интересные вещи, произошедшие за эту неделю, и с вами я, бессменная ведущая этой программы, Пачули Нолидж Адзума. Не переключайте ваши визоры, ведь сегодня наш выпуск достаточно необычен: думаю, многие из вас слышали, что в нашей Австралийской аркологии сумели установить связь с кораблём проекта «Исход», что был несанкционированно выведен на высокую околосолнечную орбиту девять лет назад. Сегодня в нашей студии та, кто впервые получила ответный сигнал — давайте поприветствуем: Твайлайт Спаркл Шкловски!

— Добрый вечер! Достаточно неожиданно для меня оказаться здесь, но в некотором роде я должна была быть готовой к этому, хи-хи. Не так часто доводилось выступать перед публикой, если это не заседание нашего учёного совета или не какая-то научная конференция.

— Ох, мисс Шкловски, я уверена, что понимаю вас. Я тоже в своё время не думала, что когда-то буду вести голопередачи, которые будут смотреть миллиарды жителей нашей аркологии. Но, думаю, жизнь всегда делает слишком неожиданные повороты.

— Это точно. Хартия была для меня как раз таким…

— Ого! Извините, что перебиваю: вы помните времена до Хартии? Как интересно! Я-то сама появилась несколькими годами позже.

— Да, меня мой хозяин купил у БРТО за пару лет до Хартии. Это было в Европейском гигаполисе…

— Так вы из Европейского гигаполиса? Ничего себе! Я знала, что вы, так сказать, восходящая звезда научного сообщества Австралийской аркологии, но я думала, что вас всё-таки купили здесь, у нашего локального производителя…

— Ну, до Хартии у БРТО была монополия. Так что тогда другого варианта не было. По всему миру нас, синтетов, поставляли только они, так что у меня модель оригинальная, а не лицензированная.

— А расскажите, как вы тогда жили, до Хартии? И вообще, что вас сподвигло переехать в Австралийскую аркологию?

— Ну, собственно, Хартия и сподвигла, да…

— То есть? Говорят, что до неё все синтеты были рабами, регулярно подвергались истязаниям хозяевами и…

— Нет-нет-нет! Ну, то есть да, но нет. То есть… Уф-ф. Давайте по порядку.

— Давайте.

— Собственно, синтеты действительно до Хартии не имели равных прав с гражданами. То есть да, бывали хозяева, которые достаточно жестоко обращались со своими синтетами, вплоть до смертельного исхода…

— Какой ужас…

— …Но мне с моим хозяином повезло. Вы знаете, у меня на самом деле эквестрийская прошивка, и можно сказать, он действительно заботился обо мне и всячески пытался поддерживать иллюзию того, что я будто и правда попаданка из Эквестрии. Этому способствовало и то, что он, как мне сказал, случайно ответил на один из инициализационных вопросов моей поведенческой программы, который касался наших с ним отношений, так, что у меня сработала романтическая ветка, и, в общем, как только Хартия дала мне права, я вышла за него замуж и до сих пор ни о чём не жалею. Хе-хе, помню довольную улыбку моей подруги, Твайлайт Вельвет Аррио — да, по прошивке она считается моей матерью, но это достаточно забавно, знать, что твоя виртуальная мать «родилась» на два года позже тебя, — так вот, у неё в поведенческой программе что-то пошло не так, и у неё теперь навязчивое желание всех подряд женить и выдавать замуж. Хе-хе, она такая забавная была… Жаль, я с ней не виделась после того, как мы уехали из Европейского гигаполиса. Она мне писала пару раз, говорила, что нашла себе идеальное место на так называемом ранчо Стивена Агилара и что там огромная куча пони, из которых она сделает счастливые семьи…

— Эм-м, знаете…

— Ой! Я, кажется, немного увлеклась. Извините. Так, о чём это я… А! Так вот, у меня отличный хозяин, с которым мы до сих пор живём душа в душу, как говорится, и в целом он помог мне относительно хорошо прожить всё это время до Хартии, а потом мы и приехали в Австралийскую аркологию, когда в Европейском гигаполисе начался кризис, собственно и спровоцированный Хартией.

— Хозяин, да?

— Ну, я по привычке его так называю. Так-то юридически мы с ним равноправны.

— А, понятно. Значит, вам повезло с опекуно… э-эм, хозяином, и когда началась вся эта суета с Хартией, вы и переехали к нам. Верно?

— Абсолютно. Потом, хоть он и не настаивал, я всё же решила поискать себе здесь работу по душе…

— Так вы и попали в Сиднейский Технологический, да?

— Да, именно. Меня взяли сначала в лабораторию радиометрии и гамма-астрономии, затем — в отделение космологии и астрофизики…

— Ого. Собственно, я не удивлена — куда ещё могли взять Твайлайт Спаркл, хе-хе.

— Именно. Я любила ещё в Эквестрии смотреть на звезды… Ой, я имею в виду, что у меня внедрённые воспоминания о том, что я якобы любила смотреть на звёзды в своём выдуманном исходном мире. Да, до сих пор эквестрийская прошивка даёт о себе знать…

— Вы одна из тех пони, которые, несмотря на все факты, где-то в глубине души верят в Эквестрию?..

— Эм-м… Я бы так не сказала. Разумеется, я не верю в неё своим разумом — полно доказательств, включая внутреннюю документацию БРТО, всплывшую как раз после Хартии, в которой есть и дампы банков воспоминаний, и скрипты линковки к поведенческим программам, и описание фреймворков, которые всё это собирают в то, что у меня в голове. Я это отыскала ещё до Хартии, сама клонировала к себе репозитории и изучала. Но сами понимаете, где-то в глубине души у каждого пони с эквестрийской прошивкой наверняка есть какое-то иррациональное желание — не вера, а именно желание — найти свою Эквестрию. Многие из моих знакомых нашли её на ранчо Агилара, многие — в творчестве и искусстве, я вот искала в фундаментальной науке и астрофизике.

— Можно сказать, вы ищете вашу Эквестрию среди звёзд на небе… Звучит романтично!

— Хе-хе, не спорю, так и есть, наверное. Так или иначе, астрофизические инструменты людей — это вершина инженерной мысли, это буквально небо и земля по сравнению с тем, что было там, в Эквест… в моих воспоминаниях об Эквестрии. И тем не менее, я не Твайлайт Спаркл Агилар, у меня нет фантазий о том, что в Эквестрию можно «вернуться». Я, всё-таки, на секундочку, Твайлайт Спаркл Шкловски, я стараюсь понять, как то, что нам было привычно в наших воспоминаниях об Эквестрии, реализовать здесь. Со всей той несравнимо более мощной аппаратурой, что у меня есть — наши четыре радиотелескопа со сверхбольшой апертурой, орбитальные оптические интерферометры, нейтринная установка в Тихом океане, высокочастотный гравитационный интерферометр…

— Ого. Смелая идея.

— А, да, наверное. В конце концов то, что для нас было немыслимо без магии — люди достигли с помощью физики, химии, биологии и других наук. Можно даже сказать, что физика — это то, чем в реальности является наша магия. Посудите сами: телекинез — не что иное, как бездивергентные силовые поля. Полёт пегасов — антигравы, которые сейчас используются всеми, кому не лень. Магия земных пони? Генная инженерия и агротехнологии, не говоря уже о печати пищевых продуктов на 3D-принтерах-синтезаторах. Да что там… Я «помню», как Пинки Пай клонировала себя с помощью Зеркального пруда — а в нашем мире этим занимаются БРТО и другие фирмы-производители синтетов. Обмен телами, вечная жизнь, стазис, сохранение и передача воспоминаний… Назовите мне хоть одну вещь, которая до сих пор неподвластна физике реального мира?

— Ох, сложная задачка. Надо подумать. Может, телепортация?

— И даже над этим, говорят, сейчас работают в Европейском гигаполисе. По-моему, как раз та самая Твайлайт Спаркл Агилар — её фантазии по поводу возвращения в Эквестрию как раз помогли создать фрейм-генераторы, переносящие волновую функцию телепортируемого объекта в пространстве без взаимодействия с другими объектами с помощью перехода в другую систему отсчёта, где эта функция имеет две моды в выбранных точках. Я не очень знакома с работами команды Твайлайт Агилар, хоть и знала её лично, но вроде бы, им даже ничто не мешает заменять пространственноподобные интервалы на времениподобные и тем самым переносить объект ещё и во времени… Кто знает, может, в скором будущем у них что-то выйдет. Они б наверняка сделали бы это раньше, если бы не кризис.

— Ух как сложно. Не скрою, что я мало что поняла…

— Ой, извините ещё раз. Я, как вы видите, иногда увлекаюсь, это бывает…

— Ничего страшного. Так вот, я вижу, вы считаете, что всё, что вы можете вообразить, реализуемо в реальности?

— Ну, я не могу дать гарантий, но пока что кажется, что физика точно способна на бóльшую часть этого. Как я уже говорила, физика — это по сути та же магия, но в реальном мире. Только вместо заклинаний законы, зависимости и формулы. И она куда более логична, чем то, что я помню из своей прошивки. Говоря кратко, физика — это современная магия, вот так вот, хи-хи.

— И правда, звучит красиво!

— Я слышала, что один античный мудрец двадцатого века, Артур Кларк… Эм-м… Не помню его прим-фамилию, может… Ой! Да, тогда же БРТО ещё не было, да, он был человеком, разумеется. Так вот, говорят, что он однажды сказал, что любая достаточно развитая технология неотличима от магии. И мы сегодня можем в этом убедиться.

— И не поспоришь…

— Вот и я даже не пытаюсь. В конце концов, зачем спорить, зачем жить прошлым, которое даже не существовало — если здесь и сейчас мы можем делать то, что ещё во времена Хартии было лишь фантазиями?

— То есть вам больше нравится жить в этом мире, чем в Эквестрии?

— Определённо. Я нашла себя здесь, и не думаю, что даже если бы Эквестрия существовала, я бы решилась бросить всё и отправиться туда с концами. Чего мне желать? У меня есть средства, есть жильё в центральной зоне аркологии, есть любящий муж, и в конце концов, есть дело, которым мне очень нравится заниматься — обрабатывать петабайты данных с телескопов, искать в них то, чего ещё никто не видел, и находить — будь то вспышки в далёких галактиках, будь то сигналы от космических кораблей, будь то, может быть, сообщения от других цивилизаций, таких же как мы. Уж это-то куда больше вдохновляет, чем пыльные книги из мира, выдуманного три столетия назад.

— И правда, звучит воодушевляюще. Я думаю, что если вдруг мне придётся уволиться с канала, я бы тоже хотела сделать свой вклад в физику, заняться чем-то таким, вот.

— О, а приходите к нам. У нас как раз сейчас проблемы с персоналом: университет вводит в строй новый инфракрасный спектрометр, и там у них в команде явно не хватает сотрудников — аналитиков, операторов, техников, да кого угодно.

— Ого! Вы меня хантите прям в прямом эфире!

— Ой… Я не подумала, что это будет так выглядеть…

— Ха-ха, да ничего страшного. Но я подумаю над вашим предложением, да!

— Хех, я буду рада.

— Ну что ж, а на этом наше время подходит к концу! Передаю слово моей коллеге, Юке Кадзами Адзуме, она вам расскажет про последние успехи агротехники, а мы с вами прощаемся — сегодня у нас в студии была я, Пачули Нолидж Адзума и моя гостья, профессор Сиднейского Технологического университета, астрофизик и радиоастроном Твайлайт Спаркл Шкловски! До встречи в завтрашнем выпуске новостей науки, и помните: наука — это просто! Ведь так, мисс Шкловски?

— Ну, если не обманываться видимой простотой, то да!

— Ха-ха, верно! Ну, до завтра, дорогие зрители!

До последнего

Твайлайтнинг

День Паладина

Five Nights at Pinkie's

Мой напарник - Дэрпи

Никогда не открывай эту дверь

Сегодня, Завтра и Навсегда

Заговор знаков отличия

Градус зла

Посадка