Венец творения
Арка первая. Часть 3.
Ночь прошла хорошо.
К приятному удивлению, Артём не столкнулся ни с одной из ожидаемых проблем ночлега на земле в спальном мешке. Местная трава действительно была мягка, никакие насекомые его не тревожили. Найденный впопыхах валежник быстро занялся от спичек и прогрел стоянку.
Но в глубокий сон он так и не впал, оставаясь скорее полудремавшим. Слишком многое на него навалилось за последние время, чтобы крепко уснуть. Вновь запечатлев местную ненормальную смену дня и ночи, Артём встал с заметным трудом, — "всё же перенапрягся вчера".
Солнечные лучи, пробиваясь сквозь густые грибообразные кроны, рисуя на земле причудливые узоры из света и тени. Воистину прекрасные деревья, ветви с мёртвых стволов их павших собратьев были сухи и ароматны, легко поддавались его ударам обратной стороны ледоруба.
Вчера не было времени на поиск подходящих камней, а потому он вбил в центр прошлого костра несколько альпинистских колышков, образуя устойчивую конструкцию. На неё Артём поставил котелок с водой из реки, закинув в неё обеззараживающую таблетку на основе йода. Споро сложив новый розжиг на ночное кострище, он достал из кармана спички и, ловко щелкнув ими, вновь разжег огонь.
Пока вода грелась, Артём доел консерву с тушёнкой и занялся изучением остатков горелки. Держатель для посуды, пьезоэлемент и выходная головка редуктора были раздроблены. По сути, вопрос был лишь с рассечением и воспламенением газа. Новую “камеру сгорания” можно было осуществить из банки, чем он и занялся.
В стенке в нижней части промытой консервной банки ножом было проделано два отверстия друг напротив друга, одно подходящее по размеру для редуктора, второе для импровизированного фитиля из обмоченного в жиру куска страховочного троса. Закрепив один из баллонов, Артём зажёг фитиль и подал небольшой газ ручкой редуктора. Воспламенение было неравномерным, часть газа неизбежно терялась из-за неплотного прилегания импровизированной насадки. Но это было хоть что-то.
Котелок дошёл до кипения. Затушив костёр водой из реки, обхватив котелок рукавами мембранной куртки он залил термос свежего чёрного чая. Синтетические рукава конечно плохо перенесли жар, остались подпалины, хотя на фоне общего состояния одежды роли это не играло.
Дождавшись когда заварится чай и отлив полную крышку от термоса, Артём принялся изучать странную картину. Когда кипятишь воду на открытом огне в лесу, разумно предполагать небольшую замутнённость на её поверхности. Случайная пыль или налёт, небольшой осадок и что угодно ещё всегда норовит оказаться в воде, оставаясь незначительным для взгляда.
Но ничего из этого в его чае не было. Окрашенная, но идеально чистая и слишком выразительная, будто подкрашенная по контурам, вода явно в насмешку плескалась на лёгком ветерке в поцарапанной и измятой крышке. Шальная мысль о том, что это небезопасно пить из-за неизвестной реакции с нормальным организмом, была задавлена пониманием, что тогда и местным воздухом дышать было бы нельзя.
По окончанию приготовлений, размяв стонущие мышцы и собрав вещи, Артём тщательно засыпал его землёй. Не хотелось случайно учинить пожар. Он чувствовал себя умиротворённым и с лёгким сердцем отправился дальше. Погода была солнечная и ясная, от реки тянуло прохладой, а кроны спасали от излишнего жара, так что изодранная куртка висела обвязанной вокруг пояса.
Время всё ещё не выходило отслеживать по внешним критериям, поэтому он ориентировался только на внутреннее чувство, часто совершая привалы. Глазомер посильно адаптировался к новой реальности, теперь по его оценкам в нынешнем темпе он выйдет на мост к середине четвертого дня от начала пути.
Эта погода пыталась его убить!
Иначе нельзя ничем не объяснить, почему на третий день пути он проснулся от проливного тропического ливня, хотя вчера на небе не наблюдалось никаких признаков надвигающейся стихии.
Ещё вчера он заметил покинутые гнёзда и норы на своём пути и задался вопросом, не от него ли бежит всё живое, но сегодня ответ стал очевиден, — Распознали непонятные незваному мне предупреждения и разбежались, да?
Настроение было поганое, дождь лил с самого утра или того нелепого подобия, что здесь называлось утром. Крепко погрузиться в сон вновь не вышло, поэтому он помнил как небо быстро стянул грозовой фронт. Как по таймеру. Но даже не это вызывало его зубовный скрежет.
Дождь не просто лил, даже не как из ведра. Это была стена воды, чей поток, как всё в этом странном месте, чётко выделялся, разграничивая объекты. Эта стена застилала всё вокруг пеленой и видимость упала в ноль. А за столь обильным дождём из русла начала выходить река, так что ему пришлось отойти вглубь леса, который ещё вчера сменился с неправильных неизвестных деревьев, на не менее неправильные "тополя".
Стоило ли говорить, что тополиная крона нисколько не защищала от дождя? К тому же Артём несколько раз умудрялся сбиться с пути, слишком сильно отдалившись от краёв разбушевавшейся реки, обходя ставшие непроходимыми болотами участки земли. Ничто из этого не ускоряло его путешествие, темп часто сбивался, а дышать становилось тяжело, лёгкие срывались в кашель выдыхая воздух, обильно пропитанный влагой.
— Хоть бы предупредили, — ему оставалось лишь сопровождать своё шествие гневливыми выкриками в адрес неизвестных зверей, — Вот попадётесь, шкуру сдеру, на шашлык пущу!
Вопрос с пищей обстоял тяжело. Изначально предполагалось питаться комбинацией консервов с макаронами, но в первый день и на начало второго до этого попросту не дошли руки. На конец второго дня была приготовлена пачка макарон, её же холодные остатки пришлось в экстренном темпе доедать в начале третьего дня.
В запасе оставались не приготовленные 200 грамм макарон, несколько зубчиков шоколада, горсть чайных пакетиков и последняя банка тушёнки. В идеальных условиях он бы растянул сей скудный запас на несколько дней, но погода вымывала все силы и не оставляла альтернатив.
"Банку придётся кончать сегодня, иначе замёрзну".
Раньше водонепроницаемая, куртка ныне не спасала из-за многих прорех. Горячий чай из термоса обогревал, но для обновления напрямую требовалось расходовать газ ввиду крайне сырости всего и вся, а он бы ещё пригодился для прогрева будущего места стоянки.
Отсутствие полноценного сна было одним из множества тревожных звоночков о том, что "творение" Хексариона было идеальным. Организм, на фоне всех потрясений, нуждался в достаточных калориях своего для поддержания хотя бы на нынешнем уровне.
Артём пытался найти укрытие по курсу движения, но терпел неудачу. Рельеф был извилист, но без перепадов высот с тех пор, как он покинул гору в первый же день. Не было здесь и достаточных для убежища поваленных стволов. Встреться ему сейчас хатка бобров, он был готов вступить с ними в неравный бой, лишь бы оказаться под крышей.
И в довершение всего, мир всё ещё жизнерадостно пылал красками. Прямо во время тропического ливня. Даже грязь выглядела позитивно.
— Будь проклято это безумное место!
– Не могу поверить, что они просто... поливают лес и делают вид, будто ничего не происходит! – Люси Гем нервно взмахнула крыльями, задев и чуть не опрокинув стоящую рядом корзинку с яблоками.
– Извини, Флуффи! – тут же бросила зелёная пегаска, прижав крылья обратно. – Я просто... я так возмущена!
Флуффи Вайт, добродушная земная пони, лишь улыбнулась, поправляя корзину.
– Все мы немного на взводе, дорогая. Эти лисы чуть не затоптали мой огород!
Люси пришлось сконцентрироваться на ароматах свежей выпечки и цветов, чтобы напомнить себе, что не было причин для беспокойства. Сейчас она была на веранде подруги, а не в городской ратуше.
– Но это же ненормально, – выдохнула она куда спокойней чем раньше. – Звери бегут из леса, как будто за ними гонится мантикора, а мэр просто устраивает дождик?
– Не говори глупостей, мантикоры не водятся в наших краях, – покачала головой бежевая земнопони с голубоватой гривой. – Наверняка это просто засуха, как говорят пони на рынке.
– Кто-то должен разобраться, что происходит! – возмутилась Люси. – А что, если это заразная болезнь? Или, еще хуже, – она понизила голос, – кто-то вроде дракона, пожирающего все на своем пути?
— Ну, Люси, ты же знаешь, что у нас сегодня праздник. Летнее солнцестояние, понимаешь? — Флуффи прервалась чтобы отведать шарлотки. — Всем нужно веселиться, а не прямо сейчас скакать по лесу и искать причину тамошних беспорядков.
– И просто сидеть сложа крылья? — "иногда моя подруга слишком добродушна". — Пока что-то страшное угрожает нашему дому!
– Или не угрожает. – фыркнула Флуффи, их земля полнилась слухами о мифических чудищах, но сколько из них сбылись? – Я надеюсь, ты не собираешь идти в чащу и пытаться расспрашивать испуганных белок?
— Нет, конечно нет. —"я собираюсь лететь". — Не беспокойся об этом.
Праздник летнего солнцестояния был в самом разгаре и никому не хотелось думать о ни о чём, кроме пирогов и танцев. Но она знала: нужно было действовать. И если никто не собирался этого делать, то что ж, Люси возьмёт всё в свои копыта.
Но сначала она возьмёт вон ту долю шарлотки...
— Есть или не есть, — Артём с подозрением смотрел на бурлящие в котелке напоминающие подосиновики грибы, — Вот в чём вопрос.
Сейчас была ночь с четвёртого на пятый день похода. По прогнозу он должен был выйти к мосту ещё в первой половине дня, но из-за непогоды пробраться вышло лишь к ночи. И только недавно у него вышло разбить стоянку у ЖД насыпи.
Ах да, мост оказался железнодорожным. Выйдя из леса голодным и злым, он был несказанно рад следам цивилизации. Незагрязненная рукой человека природа уже сидела в печёнках, а потому он был готов славить любой индустриальный объект. Хотя конкретно это ЖД полотно было узковато, — "Возможно в этих краях другой стандарт вагонов?" — да и сам мост был не велик.
Как заночевал на третий день вспоминать не хотелось. Земля была слишком сыра, найдя почти полностью поваленный непогодой от разрыхлевшей земли ствол, он просто зацепился за него страховочным тросом и так вновь провалился в полудрёму. Благо, ливень к тому моменту закончился и рюкзак выстоял под его напором, сохранив сменный комплект термобелья сухим. Артём надеялся, что этого и горячего чая хватит, чтобы свести риск заболеть к минимуму.
А ещё он надеялся, что после такого дождя выйдет вдоволь набрать фуража из грибов и ягод, плоды чего сейчас разгребал во всех смыслах. Местные грибы, как собственно и вообще всё, были неправильными. Детали, по которым намётанный взгляд смог бы отличить съедобные виды, здесь были искажены или отсутствовали вовсе. От сбора ягод по этой причине пришлось отказаться совсем, настолько они были неидентифицированными.
Котелок кипел уже час, дальше продолжать было бессмысленно. Артём слил воду и намеревался попробовать пару грибов, а после лечь спать, — "Если проснусь не у Хексариона, их можно доесть". Но свист по левую сторону прервал его.
Резко повернув голову на неожиданный звук, он увидел первое живое существо в этом месте. "Птица?" — взгляд сразу выцепил крылья, но остальное было излишне противоречиво, чтобы сразу осознать. Нечто, по силуэту определённо похожее на степных лошадей, но имеющее кричаще зелёную расцветку со светло-коричневой гривой, таращилось на него большими голубыми глазами и что-то щебетало.
"Необычная, надо признать, встреча".
Люси паниковала. Зачем она вообще вылезла из тех кустов? "Может для этого вида Злой гриб съедобен!" — но пегаска уже пару часов наблюдала за этим явно нездешним существом, по тому, как оно перебирало шляпки из общей кучи в котёл было очевидно, в здешних грибах оно не разбирается.
Уже ночью Люси заметила огонёк у моста, летя на обратном пути из леса, в котором ничего не нашла. Острое пегасье зрение легко различило ужасную фигуру в свете костра и её первым порывом было разумное бегство...
Однако, любопытство пересилило осторожность, — "Просто взгляну одним глазком и сразу улечу, если что", — решила тогда она и бесшумно спланировала за высокими тополями, чтобы сквозь пышные кусты подобраться поближе к стоянке.
У костра, боком к ней и сгорбившись над котелком сидело существо, похожее на минотавра, но в тоже время иное. Высокое, неуклюжее, всё покрытое рваной одеждой с нездоровой бледной кожей под ней, короткими каштановыми волосами и выглядящее совсем, совсем неправильно!
Все цвета существа и его вещей были приглушены, будто она смотрела сквозь целлулоидную пленку. Глаза терялись в бесконечных деталях складок одежды и бликах застёжек, приходилось промаргиваться и отводить взгляд, ведь от них начинала болеть голова. Иногда существо начинало говорить само с собой на непонятном языке и голос его звучал расколото, резко и перегружено, как если бы воздух был излишне уплотнён.
Что-то подобное точно было в их мифах и легендах, восходящих во времена ещё до объединения племён пони.
Ей расхотелось в них разбираться от внезапного понимания, — "бедняжка, всё это время шёл через ливень", — стало стыдно за всех тех резвящихся городских пони, которые не желав прекращать веселье не только не помогли другому, но и усугубили беду.
И вот, собравшись с духом, она вышла из кустов и окликнула его, пытаясь не дать съесть поганки, намереваясь угостить взятыми с собой бутербродами с маргаритками. Но запнулась об тяжёлый взгляд крошечных зелёных глаз с набухшими кровью сосудами.
Медленно по морде существа расползалась улыбка одними губами, а левая верхняя конечность с шелестом что-то нащупала в кармане и осторожно протянула в её направлении. В открытой неизвестной упаковке легко угадывалась половина шоколадки.
Пегаска, завидев угощение, вновь осмелела, — "Какой добрый турист", — шоколад она любила больше всего на свете. Люси окончательно выбралась из-за кустов и, доверчиво глядя на Артёма, проделав путь навстречу потянулась попробовать дольку.
Лёгким движением правой руки, всё это время скрытой за силуэтом, Артём отцепил ледоруб с рюкзака и рывком загнал его в висок зелёной пегасообразный твари.
— Есть, вот в чём ответ, — проговорил Артём уже с искренней улыбкой, когда та беззвучно рухнула на землю. — Уж лучше подцеплю паразитов, чем откинусь от грибов.
Если бы Артём в ту ночь не был так занят разделкой туши бедной пегаски, он бы заметил как с Луны исчез устрашающий образ единорога, а бурый камень на его перстне стал светлее.
В сетях горных пещер ряды фестралов обуревало движение. Лик Найтмер Мун исчез и это не оставляло никого равнодушным. В их архаичном обществе слухи разлетались даже активнее, чем среди продвинутых собратьев. Толкования отличались одно от другого, кто-то пророчил реванш их владычицы, кто-то её окончательный крах, но все они требовали немедленно действовать.
Главы древних кланов слетались на экстренное собрание, собирая войска. Лязгала сбруя и гремел набат, в дальние дозоры хаотично высылалась разведка в надежде вызнать хоть что-то. Среди всех них лишь старый Стрейт Спирит, последний шаман своего поколения, чётко знал куда и зачем направляет поисковый отряд.
В лесах Филлидельфии что-то сотрясает саму Гармонию, а значит им с ним по пути.