Если бы желания были понями. Книга II

03. Чейнджлинги прорвались!

После вечеринки в Эквестрии Гарри направился к портальной станции, вынужденный перекантоваться какое-то время в доме семьи Уизли — у Твайлайт и носителей Элементов внезапно нарисовались какие-то срочные и совершенно неотложные дела в Кантерлоте, из-за чего они не могли остаться вместе с Гарри дома в Литтл-Уингинге.

К удивлению мальчика, его подруги по табуну, нисколько не раздумывая, пошли с ним. А ведь Гарри уже даже немного расстроиться успел из-за того, что, скорее всего, отправится туда один. Впрочем, присутствие четвёрки девочек, помимо самой Джинни, не должно доставить каких-либо особых неудобств — их сундуки со встроенными квартирами так и лежали в посольстве и в Норе Уизли, и мальчик не сомневался, что эти пятеро в конечном итоге распределятся между улучшенной комнатой Джинни в Норе и оставленным там же сундуком.

Когда Гарри уже довольно поздним вечером вышел из камина в доме Уизли, то был до крайности поражён, что мистер и миссис Уизли тоже организовали в его честь вечеринку-сюрприз. На праздник оказались приглашены его друзья из Хогвартса; был тут и Невилл, гораздо более расслабленный, чем на собственном дне рождения, да и Гарри тоже чувствовал себя куда как проще. Что, впрочем, было совсем неудивительно! Присутствовали гриффиндорская команда по квиддичу, все первокурсники с Гриффиндора, а также несколько человек из других Домов, включая и Элли де Риппе.

Гарри невольно отметил, что Элли как-то слишком уж стеснялась своего присутствия здесь, будто понятия не имела, чего стоит ожидать от вечеринки. Разве её семья не устраивала ей дни рождения? Даже на своём первом дне рождения в Эквестрии Гарри в принципе понимал, что его ждёт — в конце концов, сидя запертым в чулане под лестницей, он каждый год был вынужден слушать от и до, как Дадли устраивают очередную вечеринку. Элли же вела себя так, словно даже само понятие праздника в честь дня рождения было ей чуждо. Глядя на реакцию девочки, Гарри вообще не понимал, как Уизли умудрились уговорить её прийти, впрочем, это ничуть не мешало ему обрадоваться из-за того, что им всё же удалось. Да и вообще, мальчик всё ещё чувствовал себя обязанным ей за то, что пусть и косвенно, но именно она в конце прошедшего учебного года спасла его от смерти.

Если честно, эта девочка по-прежнему озадачивала Гарри своим довольно странным, по сравнению с остальными его друзьями, поведением. Она отклонила все его приглашения посетить Эквестрию, заявив, что не хочет никого обременять своим присутствием. В своём вежливом отказе она написала, что как бы замечательно ни было по ту сторону портала, но он и так многих своих друзей наприглашал, и девочка не хотела бы мешать его общению с ними. Более того, у неё есть родовое поместье, и ей ещё нужно освоиться в управлении столь большой собственностью, а потому большую часть каникул Элли проведёт со своей тётей и опытным наставником. «Возможно, следующим летом?» — сказала она на вечеринке в ответ на его очередное приглашение.

Но как же Гарри радовался оттого, что хотя бы она не пыталась влиться в число его подруг по табуну! Ему и с пятью-то порой было нелегко сладить, уделяя подругам более-менее одинаковое внимание, чтобы, не дай Селестия, не обидеть кого, а если их ещё больше станет… Тут фантазия Гарри посчитала разумным забуксовать, дабы не травмировать нежную детскую психику возможными ужасными (и наверняка кровавыми) картинами.

Тем не менее, несмотря на отказ и отстранённость, Элли почти всю вечеринку держалась где-то поблизости от Гарри или жеребёнок. Даже более того, рядом с эквестрийскими жеребёнками она проводила времени куда больше, чем рядом с Гарри, Джинни или Гермионой.

Вечеринка продолжалась и после раннего ужина — они искупались в пруду, поиграли в некое подобие квиддича, где всё происходило на очень низких скоростях, и сыграли ещё в несколько игр, главным достоинством которых было то, что всем было весело. Под громкий смех прошла презентация нескольких новеньких «конфет» от близнецов. В общем, расходясь по домам через камин, все без исключения присутствующие, судя по их довольным лицам, думали одно и то же: вечеринка удалась!

Сама Элли мысленно благодарила судьбу за то, что оказалась на этой вечеринке, но меж тем, как бы странно это ни звучало, почувствовала облегчение, лишь вернувшись домой. Может, просто вечеринка слишком уж затянулась? А то слишком уж сонной она себя чувствовала, когда выходила из камина.

После двух вечеринок в один день — сначала в Эквестрии, а затем и в доме Уизли — младшие дети умотались до предела и рано легли спать. Гарри снова ночевал в комнате Рона, в то время как все девочки удалились в сундук в комнате Джинни.

Пока не пришли письма из Хогвартса со списком необходимого на предстоящий год, они всемером планировали провести следующую неделю, исследуя Оттери-Сент-Кэтчпол, который, как Гарри сказали тем утром, находился в Девоне, Англия. В деревеньке была небольшая церковь, продуктовый магазин, магазин канцелярии, гараж, семейная гостиница, магазин товаров для дома и сада, школа и, конечно же, несколько пабов. И похоже, близнецам очень нравилась девочка, что стояла за прилавком в канцелярском магазине.

Помимо Уизли, в деревне жили ещё три магические семьи: будущий пятиклассник Седрик Диггори со своими родителями, Салли Фосетт — ещё одна будущая пятиклассница, тоже с родителями, а также Луна Лавгуд, которая только собиралась в этом году пойти в Хогвартс и жила со своим отцом — Ксенофилиусом. Последний, кстати, издавал журнал «Придира».

И семья Лавгудов, и их жильё были столь же причудливы, как и издаваемый ими журнал. Дом напоминал гигантскую шахматную фигуру — ладью. Сам мистер Лавгуд носил мантию, почти такую же вырвиглазно-цветастую и вызывающую в глазах резь до слёз, как и те, что носил директор Дамблдор. Впрочем, эта мантия была украшена только шахматными фигурами и загадочными символами — на ней хотя бы не было никаких танцующих деревьев или плывущих облаков.

Луна выглядела такой же странной, как и её отец — говорила мечтательным, словно не от мира сего, голосом о существах, о которых, похоже, никто кроме неё вообще ни разу не слышал. Но Гарри по крайней мере было с ней весело.

^·_·^

В середине августа семеро оборотней, которых Римусу удалось уговорить стать добровольцами в испытании открытого им способа избавления от ликантропии, начиная с полудня, стали с часовым интервалом проходить через портал. Как и ожидалось, все семеро рухнули в конвульсиях сразу же после преодоления портала. Уже ожидавшие их в припортальной зоне медицинские бригады немедленно отправили подопыт… добровольцев на карантин и устроили максимально комфортно.

Люпин, посоветовавшись как с целителями, так и с лекарями пони, уведомил Министерство о том, что планирует провести ночь полнолуния в одной из камер предварительного содержания аврората, с собой он прихватил лишь книгу и игральные карты. Последние он взял в надежде, что сможет убедить охранников сыграть с ним в покер. В итоге он потерял с десяток галеонов, но не счёл эти деньги выброшенными на ветер — его партнёры по игре потом с особым рвением рассказывали всем и каждому, как умудрились в полнолуние выиграть деньги у бывшего оборотня.

Как и Римус в прошлом месяце, стоило только луне показаться над горизонтом, оборотни-добровольцы вновь зашлись в судорогах. Оставив ночное светило в небе на час, Луна затем убрала его на всю оставшуюся ночь — ровно так же, как ранее сделала для Римуса. Конечно, в прошлый раз всё не было выверено специально — луна тогда провисела в небе так долго из-за того, что врачам потребовалось время, чтобы сообщить принцессе о происходящем в припортальной больнице. На этот раз врачи решили не рисковать, чтобы как минимум подтвердить, что способ действительно рабочий, и случай излечения Люпина не единичный, но при этом договорились с принцессой ночи позже поэкспериментировать с разным временем пребывания луны на небосводе и влиянием оного на подоп… пациентов.

На следующее утро при проверке всех семерых добровольцев медперсонал обнаружил, что процесс сработал так, как они и предполагали. Получается, лекарством от проклятья оборотничества стал простой переход через портал за восемь часов до восхода полной луны. Ещё недавно жертвы проклятия, что долгие годы их мучило, вызвавшиеся добровольцами бывшие уже оборотни плакали от счастья, увидев результаты чар проверки на ликантропию. Две женщины на радостях даже пообещали родить Римусу детей, если он захочет.

Пони же не разделяли их уверенности и оптимизма, желая убедиться во всём окончательно, поэтому настояли на том, чтобы бывшие оборотни остались у них под наблюдением ещё на сутки и лишь потом, если не проявятся никакие побочные эффекты или, хуже того, вернутся признаки ликантропии, вернулись домой распространять благую весть.

На следующий после полнолуния день мелкий клерк из Министерства с постной миной неохотно передал Римусу обещанное официальное письмо, в котором говорилось, что, поскольку министерские эксперты наблюдали за ним всю ночь в полнолуние и выполнили многочисленные магические проверки, показавшие отрицательный результат, Римус Люпин отныне официально не считается оборотнем.

От последовавшей за этими двумя событиями вечеринки тем вечером на площади Гриммо, двенадцать, стены старинного особняка Блэков буквально ходили ходуном. Естественно, никого моложе восемнадцати лет не допускали на этот праздник жизни. И, собственно, не было ничего удивительного в том, что всё следующее утро участники крышесносной (едва ли не в буквальном смысле) вечеринки мучились, пытаясь избавиться от дикой головной боли, которую не брали даже проверенные временем зелья по фирменным «семейным» рецептам. Ну и вишенкой на торте и приятным для большинства присутствующих дополнением стало возникновение в ходе вечеринки нескольких новых пар.

На волне таких новостей директор Департамента магического правопорядка постановила, что отныне ночёвка в камере предварительного заключения Министерства в ночь полнолуния с периодическими магическими проверками будет стандартной процедурой для всех магов и ведьм, которые хотят доказать, что они не являются оборотнями. Если в течение ночи они не обратятся и не проявят каких-либо иных симптомов ликантропии, то получат письмо-сертификат, в котором будет указано, что «по результатам проверки такого-то мага/ведьмы признаков поражения проклятием ликантропии у проверяемого не выявлено, следовательно, он(а) не является/больше не является (нужное подчеркнуть) оборотнем». Проверка, конечно же, бесплатной не будет, ведь Министерству придётся выплачивать аврорам сверхурочные за дополнительные дежурства в ночное время, да ещё и в зоне повышенной опасности.

К счастью для оборотней, которые в большинстве своём были практически нищими, Сириус, воодушевлённый победой над проклятием, был только рад создать в гоблинском банке специальный фонд, чтобы ни одному поражённому ликантропией не было отказано в этой возможности. Он даже организовал семерым вылеченным оборотням вышеупомянутую вечеринку на площади Гриммо, двенадцать, чтобы отпраздновать их новый статус, а заодно вручил им там же по сотне галеонов в подарок, чтобы помочь им начать новую жизнь.

Конечно, нашлись в Министерстве и те, кто яро возражали против таких перемен. Ими оказалась жалкая кучка неисправимых консерваторов, по собственному скудоумию считавших, что оборотней следует устранять, а не лечить. К счастью, вовремя сделанный Министру намёк на то, что каждый вылеченный оборотень означает дополнительный доход для Министерства в виде сборов и налогов, быстро помог пройти процесс одобрения и поспособствовал внезапному озарению и вразумлению самых несогласных — по крайней мере, их заявления резко перестали быть столь категоричными.

В первый раз за все века существования магической истории для укушенных оборотнем жертв стало доступно полное избавление от этого проклятья. Все испытуемые сообщили, что лечение оказалось довольно-таки болезненным, впрочем, не больнее, чем непосредственно само превращение в оборотня. Естественно, эти новости, быстро обраставшие подробностями на уровне слухов, ураганом пронеслись по скрывающемуся от посторонних глаз сообществу оборотней. Многие всё ещё не верили в чудесное исцеление, но хватало и тех, кто были готовы рискнуть. Уже вскоре припортальная больница была до отказа забронирована на все полнолуния на несколько месяцев вперёд. Принцесса Луна даже согласилась поднимать полную луну целых три ночи подряд вместо одной ночи, как это было на Земле, чтобы вылеченные маги и ведьмы могли убедиться, что лечение подействовало ещё до того, как они вернутся домой, а больница получала больше времени для дополнительной работы с пациентами. В итоге многие из «вылеченных» и вовсе решили на какое-то время остаться в Эквестрии.

Пожалуй, не было ничего удивительного в том, что у всех излечившихся оборотней анимагическим обликом теперь был единорог. В итоге из безумного хищника они превратились в весьма опасную добычу! И как раз ироничность этой ситуации немало так забавляла Гарри.

۸-_-۸

В здании припортальной конторы неподалёку от фермы «Сладкое яблочко» царила тихая ночь — ну или, если хотите, очень раннее утро. В столь позднее время портал, расположенный на окраине Вечнодикого леса, редко принимал посетителей — хоть официальных, хоть нет. В последний раз подобное случилось, когда принцессой была объявлена ​​полномасштабная чрезвычайная ситуация, и сотни пони-стражников почти галопом прошли через портал с поистине впечатляющим набором нового вооружения — некоторые из образцов даже не успели выйти из экспериментальной стадии.

Когда три замаскированных чейнджлинга вошли в офис регистрации проходящих через портал, единорожка-сержант оторвалась от своих бумаг и вопросительно изогнула бровь, глядя на посетителей, машинально продолжая пролистывать отчёт о перемещениях через портал за последние сутки, который хорошо отработанным движением копыта оказался уложен поверх раскрытого на середине иллюстрированного журнала «Playfilly». Лишь пару секунд спустя сознание единорожки зарегистрировало наличие посторонних, и, удивлённая внезапным появлением посетителей и думая в основном о том, получилось ли нормально спрятать журнал, сержант засуетилась и не заметила едва заметной вспышки из украденной палочки, после которой её мысли спутались и стали вялыми. Впрочем, на незаметность вспышки во многом повлияло и то, что исходила она откуда-то из-под одного из трёх вошедших единорогов, притом что их рога не светились, как обычно ожидают от единорогов, пытающихся что-то наколдовать. В любом случае теперь сержант будет склонна верить всему, что ей говорят — «confundus» вполне способен обеспечить подобное.

Уставившись на новоприбывших пустым, расфокусированным взглядом, сержант несколько секунд спустя моргнула, и её взгляд стал более осмысленным.

— Чем могу помочь? — спросила она, нажимая кнопку вызова подмоги.

Старшая в их группе — светло-зелёная единорожка с голубыми гривой и хвостом — вынула из седельной сумки листок и передала его сержанту. Это была короткая записка, скорее просто просьба, в которой было сказано, чтобы докторов Пони, Боунса и Боллза как можно скорее провели через портал в посольство Литтл-Уингинга. Прочитав записку, охранница нахмурилась и взглянула на часы — время было почти два часа ночи, точнее час сорок семь. Что портал, что посольство в это время практически пустовали, если не считать дежурившего при входе и там, и там обслуживающего персонала.

В этот момент дверь слева от тройки посетителей открылась, и вошёл ещё один стражник-единорог, который сразу же, едва закрыв дверь, отошёл в сторону, чтобы иметь возможность наблюдать за тремя посетителями так, чтобы те не оказались на одной линии огня с сержантом. На себе он нёс одну из новых навесных орудийных платформ со стволами, установленными по обе стороны седла и с автоматической подачей боеприпасов. Из рога стражника вылетела искра и коснулась сержанта, которая даже не взглянула на новоприбывшего, послав ответную искру заклинания.

— Письмо пришло, когда я уже ужинала, — сказала светло-зелёная единорожка. — Пока я отыскала докторов Боунса, — кивнула она на янтарного жеребца с тёмно-синей гривой и скрещёнными костями на кьютимарке, — и Пони, — другой кивок, на сей раз на бледно-голубого единорога с двухцветной красной гривой, — а затем поспешила прибыть сюда, даже со всеми этими новым каминными путешествиями ушло довольно много времени.

Спрятанная меж двух других единорогов палочка, скрытая под жеребцом, вспыхнула во второй раз, и новоприбывший единорог также получил полновесный «confundus».

Сержант вздохнула, поджала губы, и без предупреждения с её рога сорвались три искры — по одной в каждую из трёх пони. Впрочем, они этого ожидали — эти искры были заклинанием, раскрывающим замаскированного чейнджлинга, и хотя они знали, что заклинание на них не сработает, но всё же не смогли рефлекторно не напрячься.

— Извините, но мы вынуждены теперь постоянно выполнять эту процедуру, — виновато улыбнулась стражница, видя реакцию гостей.

— Да мы знаем, — добродушно кивнул доктор Боунс. — Нас ими потчуют ежедневно. Тем не менее каждый раз это оказывается неожиданно. Думаю, пройдёт ещё не один месяц, пока это не станет чем-то вроде приветствия при любом разговоре единорогов, на которое уже никто не будет обращать внимания. Уверяю вас, — твёрдо, с нажимом, добавил единорог, высокомерно задрав морду, — что мы не находимся под действием иллюзии, так что не стоит даже думать проверять этот вариант!

Сержант моргнула при столь необычном заявлении, секунду помолчала и с пониманием кивнула. Единорог с установленными на седле винтовками моргнул и озадаченно нахмурился, но затем всё же вернулся к своему занятию — внимательно наблюдать за посетителями.

Из органайзера на столе сержанта вылетели три листа, и она быстро переписала на них имена, описания и кьютимарки гостей. Как уже было сказано, кьютимарка доктора Боунса выглядела как две скрещённые кости — похоже, бедренных, если судить по форме. Судя по выражению лица сержанта, кьютимарка доктора Боллза явно оставила его в недоумении — как три разноцветных шарика, коим место в копыте жеребёнка, могли привести их обладательницу на путь становления лекарем? Кьютимарка доктора Пони и вовсе была пугающей — кукла-пони, сшитая из лоскутков, со скальпелем в копыте. Стражница всё таращилась и таращилась в лицо Пони. Трое чейнджлингов прекрасно видели, что она пытается понять, как пони по имени Пони умудрилась получить такую кьютимарку и стоит ли ей начинать из-за этого беспокоиться. Наконец, закончив заполнять документы, сержант ещё и сфотографировала кьютимарки каждого.

— Я просто обожаю эти новые камеры с Земли! — улыбнулась она трём врачам, прикрепляя полученные снимки к только что заполненным бумагам. — Мгновенные снимки — и без всякой магии! Прямо чудо какое-то, — добавила она, удивлённо покачав головой.

Стражница вынула из ящика три зелёных значка, аккуратно написала на них имена докторов, прикрепила к каждому по шнурку и протянула их магией посетителям. Каждый надел свой шнурок. Затем сержант на какое-то время уставилась на их письмо. В какой-то момент без малейшего звука возникла его копия, которую она прикрепила к фотографиям и другим документам, и всё это она, наконец, бросила в один из лотков органайзера на своём столе.

Жеребец с трудом сумел подавить желание облегчённо вздохнуть. Им потребовалось три месяца, чтобы приобрести нужную бумагу, отыскать нужный бланк, правильно подделать печать и воспроизвести надлежащие письменные манеры предполагаемого отправителя. Что ж, их подделка прошла первую и самую важную проверку.

— Мы вынуждены проверить вас на наличие контрабанды, — пояснила сержант, возвращая письмо доктору Пони. — Пожалуйста, пройдите в следующую комнату.

Единорог, стоящий у уже открытой двери во внутреннюю часть здания, вежливо улыбнулся двум кобылам и жеребцу, когда те проходили мимо него в следующую комнату, и закрыл за собой дверь, оставляя сержанта вновь в полном одиночестве унылой ночи.

В комнате проверки обнаружились ещё два пони — пегас и земной. На них тоже были ружейные седла. Земной стоял перед закрытым выходом из комнаты, откуда все три единорога были на виду. Пегас же парил под потолком у входа над концом длинного стола, разделявшего комнату. Дверь позади стола была закрыта. В общем, трое охранников расположились так, чтобы никто не находился на линии огня двух других.

— Пожалуйста, положите свои седельные сумки на стол и полностью их опустошите, — сказал единорог, проходя за прилавок и закрывая в нём дверцу.

Пусть чейнджлинги этого и ожидали, происходящее по-прежнему пугало их до икоты — они прекрасно понимали, что если хоть что-то пойдёт не так, шансов сбежать у них практически не будет.

Псевдо-врачи отреагировали довольно оперативно. У всех троих оказались наборы соответствующим образом упакованных инструментов и материалов, характерных для их профессии. Как и полагается профессионалам, у них в сумках также имелся минимальный набор лекарств и перевязочных материалов. У доктора Боунса даже обнаружилась маленькая бутылочка этого нового «костероста». Разумеется, никакой одежды у них при себе не было — зачем тащить вещи, которыми станет невозможно пользоваться после перехода через портал? Вдобавок у каждого из них обнаружился мешочек примерно с сотней битов и несколькими драгоценными камнями, от крошечных до довольно крупных — размером с копыто. И вот последнее явно было неприемлемо по ту сторону портала.

Стражник за прилавком вздохнул.

— Сожалею, всепони, — с сочувствием сказал он, — но проносить с собой через портал битсы или драгоценные камни запрещено. Мы передадим ваши битсы в посольство. При необходимости вы сможете снять эквивалентную сумму в местной валюте. Драгоценные камни и вовсе будут храниться в сейфе до вашего возвращения.

С этими словами единорог записал их имена на бирках, а потом ещё и продублировал их на шести маленьких коробках, которые вытащил из-под прилавка. В первые три коробки отправились драгоценные камни каждого из докторов, а в оставшиеся три — их битсы. Следом он наложил на их сумки заклинание, развеивающее любые другие заклинания и иллюзии, затем вкопытную ощупал каждую из них, чтобы убедиться, что они пустые и в них нет никаких чар незримого расширения или отвода глаз.

Доктор Боллс едва сдержала улыбку. Они прекрасно знали, как именно проходит процедура досмотра, а также то, что, отыскав явную контрабанду, пони уже не будет особо стараться, пытаясь отыскать что-то ещё. Отсутствие на посетителях одежды также делало «очевидным» факт, что они не пытаются пронести драгоценные камни на себе, а обычное заклинание сканирования тела на предмет контрабанды не сможет обнаружить драгоценности, которые чейнджлинги заклеили слизью в отверстиях в ногах — технически они не были ни внутри, ни снаружи их тела, что вызывало очевидный конфликт в логике работы узкоспециализированного, а потому весьма ограниченного в вариативности сканирующего заклинания, отчего то просто игнорировало это несоответствие.

Ещё несколько минут — и три замаскированных иллюзиями чейнджлинга выскочили из дверей входного здания портала и порысили по тропинке, ведущей к портальному куполу.

— Не могу поверить, что это и правда сработало, — передала Эмми Пятьдесят Шесть, ранее известная как Рабочий Кадет-Инфильтратор 370.456МЕ, по их мысленной связи.

— А почему это не должно было сработать? — ответил Эрл, изображавший из себя жеребца-единорога. В отличие от сопровождавших его двоих сородичей, он и правда был самцом, и звали его Трутень УРЛ370.456. — Вы двое достаточно много для этого потрудились. Да и я практиковал это заклинание, пока оно мне уже сниться не начало!

— Ага, знаем — нам тоже приходилось видеть эти сны, — сухо заметила Эмми.

Когда составлялись боевые отряды, в их группу действительно, как ни странно, включили одного из юных трутней — и это было беспрецедентно. Но в этот раз Королева-Мать кинула в атаку всех лингов, поголовно, даже столь неприспособленных к боевым действиям. Возвращение в улей не предусматривалось.

Впрочем, и возвращаться было некуда — все кормовые резервуары улья были абсолютно пусты и ни единого линга не осталось в его тоннелях. Вторжение стало отчаянной попыткой, которую можно описать короткой фразой: победа или смерть. Провал почти наверняка означал исчезновение улья.

По улью уже давно ходили слухи, передаваемые от линга к лингу, а не по общей мыслесвязи, что они находятся в глубоком кризисе. Резервуары опорожнялись гораздо быстрее, чем их могли восполнить инфильтраторы, и скорость расходования запасов только увеличивалась по мере того, как все эти годы рос улей — необходимая мера для подготовки к вторжению. Всем в улье уже становилось понятно, что вскоре у них и так бы закончилась еда — большинству лингов, кроме находящихся на ключевых позициях, и без того уже снизили норму выдачи любви. Вероятно, это и было причиной того, что выводок 370.456 стал последней кладкой — в улье попросту не оставалось нилинга, кто смог бы позаботиться о новых яйцах или личинках.

Обычно, едва новый выводок достигал кадетского возраста, сразу же откладывалась следующая партия. Однако на этот раз яйца не были отложены, даже когда кадеты уже закончили обучение внутри улья и были готовы к полевой практике. В результате число молодняка оказалось настолько мало, что его не хватило даже заменить лингов, потерянных ульем из-за несчастных случаев, возраста и стычек во время защиты улья от врагов.

К сожалению для Эсси Пятьдесят Шесть — или Рабочего Кадета-Инфильтратора 370.456СЕ — и для Эмми Пятьдесят Шесть, особи вроде Эрла были… в общем, абсолютно бесполезны вне пределов улья — и он сам это прекрасно знал. Эрл не был зрелым ни физически, ни умственно, в отличие от рабочих особей одного с ним возраста — трутням требовалось ещё несколько лет, чтобы вырасти, прежде чем его можно было бы представить королеве как взрослого, и она могла бы обменять его с другим ульем. Что ещё хуже для них сейчас, Эрл не обучался ни на одном кадетском курсе, принятом в улье — ни на разведчика, ни на добытчика ресурсов, собирателя или вообще хоть на какой-либо другой класс. Действительно, зачем тратить учебные ресурсы на линга, которого изначально растили, чтобы сбагрить в другой улей?

Разумеется, у Эрла, как у любого линга, имелся доступ к коллективному разуму, но у трутня, по сути, не было ни одной сколь-нибудь веской причины пытаться усвоить хоть что-то из содержавшегося там, не говоря уже о тренировках, а ведь знать, как что-то делать, и уметь это делать — это две огромные разницы! Без систематического обучения и регулярного использования знаний они попросту остаются бесполезными.

По меркам разведчиков, Эрл был туповат и медлителен. Изначально они хотели оберегать Эрла, пока тот не достигнет зрелости, а потом отвести его в один из других ульев и предложить обменять на возможность им двоим также присоединиться к новому улью. Будь Эрл просто одиноким взрослым трутнем, любой улей принял бы его, как говаривают пони, «с распростёртыми объятиями», поскольку он бы, по сути, достался им даром. Проблема заключалась в идущих к нему комплектом Эмми с Эсси. Ульи почти никогда не обменивались рабочими, и даже если в ходе столкновения удавалось захватить рабочих из чужого улья, и те не погибали в ходе драки, их просто эксплуатировали, не давая еды, пока они сами собой не умирали.

Если повезёт, в обмен на Эрла новый улей мог бы принять их двоих как его личных рабов — вряд ли их примут рабочими, пусть и на второстепенные должности. Да, в итоге им не достанется приличной работы, но они хотя бы будут живы. Все трое согласились с тем, что это будет всяко лучше, чем пытаться выжить в одиночестве без улья за спиной. В противном случае наиболее вероятным исходом для них станет голод и зубы хищника.

Эрл был только рад согласиться с этим планом — двое инфильтраторов обладали навыками, достаточными, чтобы сохранить ему жизнь следующие несколько лет, необходимые для достижения зрелости — в конце концов у него самого требующихся для выживания навыков не было, да и необходимые воспоминания были довольно смутными.

К счастью, выяснить, что использовать Эрла, чтобы договориться о месте в новом улье, не получится, трём лингам удалось до того, как они всё-таки решились опробовать эту идею на практике. Скитаясь по окраинам Эквестрии, их троица всё же смогла получить кое-какую информацию от других чейнджлингов, и то, что они узнали, оказалось лично для них настоящей катастрофой. Попытка Королевы-Матери завоевать Кантерлот и Эквестрию не только провалилась, но и открыла до того ничего не подозревающим пони факт существования чейнджлингов. Что ещё хуже, теперь все разведчики и рабочие из их улья среди прочих лингов считались своего рода заражёнными — якобы у них нарушен правильный процесс принятия решений. После такого громкого провала остальные ульи откровенно сомневались в достаточной разумности бывших подопечных Кризалис и в том, что они вообще способны на сколь-нибудь обоснованные решения. В результате королевы всех прочих ульев решили, что возможные преимущества от наличия линга из распавшегося улья, даже если он трутень, явно недостаточны, чтобы перевесить факт их происхождения из «сломанного» улья. А вдруг, если кто-то из них примет подобного линга в свою мыслесвязь, их собственные мысли и решения исказятся, и они сами станут «сломанным» ульем?

Не стоит забывать и о нежелании других королев увеличивать внезапно оказавшееся слишком уж большим собственное население. Из-за бездумных (по мнению остальных королев) действий их Королевы-Матери пони стали настороженными и подозрительными, что значительно усложнило сбор еды. Фактически, ульям на ближайшие несколько десятилетий придётся сократить свою популяцию и перейти на урезанную диету, чтобы пережить временные трудности, связанные со слишком большим числом едоков.

Как оказалось, пробраться мимо нового заклинания обнаружения лингов было попросту невозможно! Оно срабатывало на любое активное использование присущей им магии маскировки и тут же заставляло линга вернуться в свой нормальный облик. И мало того, пони стали применять это заклинание буквально повсюду, даже накладывать его на входы в здания! Из-за этого, даже если поблизости не наблюдалось ни одного единорога, разбрасывающегося этим заклинанием направо и налево — например, в деревне земных пони, линга всё равно могли с лёгкостью обнаружить и поймать.

Они втроём уже совсем отчаялись выжить, как вдруг одной ночью Эрл выдал:

— Если уж они обнаруживают нашу магию маскировки, то давайте не будем её использовать. Мы же можем накладывать иллюзии!

К изумлению его спутниц, попытка воспользоваться иллюзиями и правда сработала просто прекрасно! Увы, у этого решения были и свои недостатки — им приходилось любой ценой избегать прикосновений, поскольку они в подавляющем большинстве случаев тут же развеивали иллюзию, и даже если иллюзия при прикосновении не пропадала, чейнджлинги под ней никак не менялись физически, из-за чего их легко могли опознать просто наощупь. Ещё и эти пони вечно так и норовили обнять в самый неподходящий момент… правда, при этом поделиться столь вожделенной любовью, в которой линги так нуждались… В итоге это превратилось в довольно изматывающее, но вполне возможное предприятие. По крайней мере теперь они могли безопасно путешествовать среди пони.

Тем не менее из-за вышеуказанных недостатков этот способ был слишком рисковым и потому не мог считаться окончательным решением. Они трое не сомневались, что рано или поздно либо сами ошибутся, либо просто неудачно сложится ситуация, и в результате их припрут к стенке. К счастью, до тех пор они могут посещать парки, ярмарки, ночные клубы и другие места, где обычно собираются пони, продолжая жить на окраинах. По крайней мере, теперь, когда смерть от голода уже не грозила, появилось время придумать другой, более безопасный способ.

На одной из жеребячьих вечеринок до тройки лингов дошли слухи о портале в другой мир. Несколько месяцев они тщательно и осторожно изучали ситуацию и открывшиеся перед ними возможности и в итоге решились на эту отчаянную попытку сбежать. Если услышанные ими цифры верны, в том мире лингам ничего не угрожает, и они могут без проблем затеряться среди местных жителей, поскольку там никто не подозревал не то, что об их присутствии — даже о самом их существовании. А в результате осторожного преследования нескольких людей, по случаю оказавшихся в Понивилле, они втроём смогли убедиться, что с людей в принципе возможно собрать достаточно эмоциональной пищи, чтобы выжить.

— Соберитесь! Мы ещё не закончили! — одёрнула их Эсси.

Идя по тропинке, чейнджлинги незаметно перекладывали спрятанные в отверстиях ног драгоценные камни в седельные сумки, поскольку не хотели рисковать — кто знает, какие проблемы могут возникнуть при попытке пройти через портал, натолкав что-то в ноги? В принципе, по идее, ничего не должно случиться, но… кто знает? Благо иллюзии, наложенные лингами на себя и на драгоценные камни, помогли скрыть их действия от непрерывно наблюдавших за ними пони.

На втором контрольно-пропускном пункте всё пошло намного проще, хоть на них снова наложили заклинание обнаружения лингов. Прохождение третьего КПП стало для тройки беглецов столь же простым, как и второго, а затем они порысили вокруг дерева-портала по спиральной дорожке. У самого портала они сняли седельные сумки и натянули простенькие накидки.

А затем был новый мир. И превращение в их новые, двуногие облики.

Линги обдумывали и этот момент. Они не знали, как будут выглядеть, когда пройдут через портал. Пони становились людьми, но что случится с чейнджлингами? Так что все трое далеко не одну неделю тренировались в образе минотавров, троллей и горгулий, чтобы познакомиться с различными видами двуногого хождения — форма тела у всех была разной, и каждая по-своему влияла на характер движения. Они надеялись, что благодаря подобной практике не будут на той стороне медлительными и неуклюжими, когда станут… ну, кем они там станут. Вот только результат оказался немного не таким, как они ожидали.

Единорога, дежурившего по ту сторону, предупредили, чтобы он ждал трёх врачей. Но когда из портала вывалились трое довольно невысоких человечков, он немного испугался и поторопился воспользоваться магией, чтобы помочь только что прошедшей через портал троице остаться в вертикальном положении.

— Сохраняйте спокойствие, я помогу вам удержаться на ногах.

Все трое тут же принялись разыгрывать из себя увальней, двигаясь намного более неуклюже, чем могли на самом деле. Учитывая то, что на той стороне портала они сообщили стражникам, что уже практиковались в хождении на двух ногах, зная, что эта информация будет передана смотрителям на этой стороне, принимавший их единорог явно рассердился, что «доктора» солгали о том, что умеют ходить как люди. К счастью для лингов, их новый облик оказался слишком неожиданным для единорога, лишь ещё больше отвлекая его от сути происходящего.

Частично скрытый своими сёстрами, Эрл выхватил палочку, до того приклеенную у него на животе. Едва та оказалась в его руке, трутень бросил в единорога отработанный почти до идеала «confundus» и быстро огляделся.

Им повезло — других пони вокруг не наблюдалось.

— Спасибо за помощь, — громко, с нажимом сказал Эрл, вновь спешно накладывая на себя иллюзию, как и пара его сообщников.

На сей раз создаваемая им иллюзия выглядела как взрослый человек. К счастью, на эквестрийской стороне было полно картинок с людьми, так что Эрл мог без проблем создать достаточно адекватную личину. И поскольку они не были уверены, что пони и по эту сторону портала не воспользуются заклинанием обнаружения лингов и не испортят им побег в последнюю секунду, трутень снова использовал иллюзию.

— Как видите, у нас всё хорошо, — твёрдо продолжил он. Все трое в тот же момент прекратили ломать комедию с неуклюжими попытками устоять и попробовали пройтись. Да, походка выходила немного неловкая. Но чтобы неуклюжая? Однозначно нет. — Всё так, как и должно быть. Мы сами разберёмся с одеждой, не стоит беспокоиться о нас.

Единорог рассеянно кивнул, а его рог перестал светиться.

Линги быстро нырнули в соответствующие раздевалки по обе стороны от центрального зала. К счастью, в обеих комнатах висело несколько больших плакатов, демонстрирующих подходящую одежду как для мужчин, так и для женщин. Сама нарисованная одежда хранилась тут же — судя по всему, плакаты менялись в зависимости от сезона.

Вскоре уже все трое вышли из раздевалок и, кивнув стражнику-единорогу, который улыбнулся, кивнул им в ответ и сделал пометку в бланке, лежавшем у него на столе, прошли в следующую комнату. Тут ещё один единорог внимательно осмотрел замаскированных лингов, одобрительно кивнул и, конечно же, кинул на них уже привычное заклинание, а затем попросил продемонстрировать их шнурки с бирками. Заново выслушав всё, что они сказали на той стороне и изучив их письмо, он махнул «докторам», что те могут идти дальше.

Путь к выходу из купола и далее к посольству оказался намного короче, чем в Эквестрии. Но они по-прежнему замечали, что хорошо вооружённые охранники пристально за ними наблюдают. До того как они вошли непосредственно в само посольство, их ещё дважды проверяли чейнджлинговыявляющим заклинанием.

Как оказалось, выйти из посольства было легко. Пройдя через боковой вход, там, где находилась охрана портала, они направились к главному входу здания. С одной стороны от двери на стене висела большая карта Литтл Уингинга, с другой — карта Лондона. Они внимательно и не торопясь изучили и то, и другое. Находясь так близко от дверей, они буквально хитином чувствовали наложенное на неё заклинание. Судя по всему, двери были и первой, и последней линией обороны посольства — зависит от стороны движения. А потом они просто вышли через эту самую парадную дверь! Спокойно и невозмутимо, не торопясь и не пытаясь скрыться. Глядя на их уверенные действия, все вокруг явно думали, что они трое знают, что делают. Заклинание обнаружения чейнджлингов на двери побеспокоило беглецов не больше, чем все предыдущие, отчего они даже не сбились с шага.

Ура. Они смогли.

Лишь мгновение трое лингов-беглецов позволили себе насладиться этим чувством, а затем зашагали по улице прочь от посольства. Они планировали найти ближайший тёмный переулок и превратиться в птиц, что позволит им в кратчайшие сроки преодолеть гораздо большее расстояние, чем пони-будь мог бы ожидать.

Что ж, осталось только выяснить на практике, сумеют ли они выжить на той любви, что смогут дать им люди, и не удастся ли собрать с магов больше, чем с людей, магией не обладающих. К счастью, их запасов должно хватить на ближайшие несколько недель, нужных им, чтобы разобраться в этом вопросе.