Подушка?..

Даже сходить с ума надо с умом.

В которой описывается, почём фунт лиха, где можно купить мертвого осла уши, а также рассказывается о том, как начался «самый жестокий» и «кровопролитный» конфликт за всю историю Эквестрии

Как некогда говорил господин Карлсон, как благодарными потомками, так и им самим прозванный в меру упитанным мужчиною в полном расцвете сил — «спокойствие, только спокойствие...»
Что ж, если я сейчас остановлюсь и попытаюсь заговорить с ней, то чего я ей скажу? Язык у меня подвешен не то чтобы ахти. Всегда придерживался правила: «если у тебя есть фонтан — заткни его».
Эх, ладно, стоит попробовать. Мне уже каким-то образом пару раз довелось выходить сухим из воды в подобных щекотливых обстоятельствах. Я сглотнул и неуклюже повернулся «к лесу задом, к ней передом». Эплджек, изучая меня с нескрываемым интересом, заняла выжидательную позицию. От этого я чувствовал себя еще неуютней. Я раскрыл рот и нерешительно заговорил:
— Я... — Тут я замолчал. И мне словно вожжа под хвост попала. Почти в прямом смысле этого слова, вы же всё ещё помните, что я пони? Молча, на удивление четкими, уверенными движениями и совершенно внезапно ноги чуть ли не сами понесли меня. Я пулей сорвался с места, и, что есть духу, помчался в другую сторону.
— Эй, а ну-ка стой! — Крик Эплджек донесся до моих ушей, но, естественно, подчиняться ей я не собирался. Не на таковского напала, так-то! Я даже не вспоминал и не хотел вспоминать те эпизоды MlP, в которых ЭйДжей бегала очень даже резво, и не думал о том, что ей догнать меня, по сути спящего (предпочитаю думать так), или же вчерашнего человека, который к своему лошадиному обличью привыкнуть не успел, наверное, не составит никакого труда. Впрочем, голова у нас чтобы думать, а ноги — чтобы ходить. Или же бегать. А на то, чтобы работать головой у меня не было ни секундочки свободной. Настал ваш час, ноги!
Что-то я увлекся бредовыми подробностями и понёс ахинею. Вернемся к повествованию.
Итак, я несся вперед, не разбирая дороги, по пути ловко минуя бесконечные яблони, камни, перепрыгивая через всё что попало, и копыта мои чётко выбивали ритм: «та-та-там, та-та-там, та-та-там...»
Долгое время я не оглядывался назад,. Когда же я наконец собрался с духом и посмотрел назад, то с удивлением обнаружил, что сзади меня... Никого нет! Я притормозил и с не меньшим удивлением обнаружил, что еле-еле могу перевести дыхание, настолько быстро я бежал. Неужели я оторвался от моей преследовательницы? С трудом отдышавшись, я осмотрелся и, как ни странно, нисколечко не удивился, что меня окружают все те же бесчисленные яблони.
Я сел на землю и со вздохом облегчения прислонился к ближайшему дереву, после чего смахнул со лба пот, закрыл глаза и крепко призадумался. Так-так. Приехали. Я опять в таком же неудобном положении, в каком был, когда только очутился туточки. Единственное, что я теперь хотя бы понимаю, это то, какой мир меня приютил в моём же сне: Эквестрия. Да, во сне. Но сильно легче от этого не становится; как-никак, мне надо исхитриться, сделать финт ушами и придумать, как поступать дальше.
Можно ВНЕЗАПНО нагрянуть в Понивилль. Нет. Чего доброго, в психушку упекут, если я стану там разглагольствовать о том, что я пришелец из другого мира. Хотя, постойте, нет же у них психушки здесь! Откуда ей взяться? Или же... Есть?.. По крайней мере, в сериале её не было. Как знать, вдруг подлые буржуины из Hasbro схитрили, наврали с три короба, и на самом деле мир Эквестрии далеко не такой светлый и добрый, и здесь есть и преступники, и психи, и каторжники? В таком случае, все «блага» современной цивилизации — и тюрьма, и психушка, и каторга имеются здесь соответственно?! Нет, путь в Понивилль мне пока что заказан. Уж чересчур рискованно.
Тогда что, — оставаться здесь? Ну, тут я вообще молчу, ибо это бесполезно. Я не могу сидеть в этом проклятом саду вечность, кушая одни лишь яблоки, и занимаясь чёрти-зная-чем. А может мне пойти в Понивилль и притвориться чужеземцем? Скажу что я, из... Из... О, Мэйнхеттена! И... И... Скрываюсь от закона? Нетушки. Сбежал? Нет. А, придумал, мой дом сгорел! Стоять, зачем в таком случае мне топать за тридевять земель сюда, в Селестией забытый Понивилль? Хм... Ага, мне надоела жизнь в большом городе, и я решил сюда переехать.
Замечательно. Кулстори. Теперь остаётся куда более насущная проблема. Надо выбираться из этого сада-лабиринта, в котором даже будь я с понтом под зонтом минотавр, то тыщу лет бы бегал в поисках выхода, и в итоге не нашел бы его.
Неожиданно для себя я зевнул, и решил вот что: прикорну-ка я прямо здесь, под этой яблоней, и под темным покровом ночи, точно заправский ниндзя, проберусь в город и разведаю обстановку. Ночью незаметно провернуть такую операцию будет значительно легче.
— Ладно, а дальше посмотрим... — пробормотал я, уже засыпая и зарываясь в куст, чтобы не спать прямо на дороге, и быть как можно неприметней. Удивительно, насколько хорошо мне спится во сне. Если бы я дрых также хорошо в реальности, процентов на двадцать я стал бы счастливей уж точно...
Так уж повелось, что всякий раз, как я открываю глаза, то оказываюсь в неизвестном мне месте. К сожалению, так оно и вышло снова. И это действует на нервы, знаете ли.
Я проснулся, сам не зная от чего, и то, что я увидел в момент пробуждения, меня совсем не обрадовало. Во-первых, яблочный сад сменился... Больничной палатой? Во-вторых, прямо перед моей койкой, на которую я был заботливо кем-то уложен, стоял необычного, потешного вида пони, с тёмно-оранжевой шерстью, косматой, взлохмаченной красноватой гривой и, — что самое страшное, вперившего свои тёмно-красные зрачки прямо в меня. Его странная улыбка до ушей и то, как безумно посверкивали его глаза, могло здорово перепугать даже огромного дракона, чего уж говорить обо мне, простом челов... Пони!
Обнаружив, что я наконец пробудился, он прям-таки засиял, запрыгал от удовольствия и радостно затараторил:
— День добрый, друг мой до-сна-охочий! — Я, ничуть не доверяя этому подозрительному типу, чисто инстиктивно еще сильнее закрылся одеялом и выдавил из себя:
— Здравствуйте...
— Как приятно видеть вас здесь, друг мой любезный! Для меня большая честь видеть вас здесь!
— Я... Тоже очень рад. — В полном недоумении промямлил я.
— Скажите, а у вас фунт-два лиха не найдётся? И почём? — С такой же наивно-добродушно-безумной миной на лице наклонил голову мой собеседник.
— Что?! — Опешил я.
— Друг мой непонятливый, я вас умоляю! Продайте мне хотя бы один фунт лиха! — Что ответить этому странному пони, я не знал. Несколько секунд помолчав, я, подавленный его пристальным, пронзающим до глубины души, выворачивающим наизнанку сумасбродным взглядом, вымолвил:
— Но, у меня ни единого фунта... Лиха... — Умалишённый заметно приуныл. Весёлый огонёк в его глазах почти потух, улыбка потихоньку сползла, уши обвисли, а голова стала медленно клониться вниз. Я не ожидал, что мои слова произведут такой... Потрясающий эффект, и что этот пони окажется настолько чувствительным. Наверное, он всю жизнь искал того, кто продаст ему хотя бы один фунт лиха... Но никто, его, бедного, не понимает. Ни у кого нет даже малюсенького грамма лиха, чтобы продать ему.
Пока он горевал, я осмотрелся вокруг. Ничего особенного. Небольшая каморка. Три койки. На одной из коек, громко храпя, возлежал силуэт ещё одного пони. Посреди комнаты гордо воздымался стол. На столе стояла ваза с цветами и были разложены какие-то продукты. На дворе была ночь — это было видно, если посмотреть в средних размеров окно на стене. Еще (что очевидно), здесь была дверь (хотя, если честно, я уже был готов к восприятию любого бреда, и не окажись здесь её, я не сильно бы удивился). На вид довольно прочная (выбить её и утекать не получится). Следовательно, я попал в...
— О, о, о! Друг мой предприимчивый, а не хотите ли приобрести мёртвого осла уши? — Внезапно воскликнул сумасшедший, изрядно меня перепугав и сбив ход моих мыслей.
— Нет. Простите, не нужны мне ваши ослиные ухи, понятно? — Раздражённо процедил я сквозь зубы. — Я направил свой взгляд на него, и глаза наши встретились. — Я спрашиваю, понятно?! — Рыкнул я. Сам не ожидал от себя такой злобы. Да уж, этот пони здорово мне надоел. Обычно меня не так уж и просто вывести из себя.
— Нет так нет, чего уж там! — Весело пропел мой собеседник и пожал плечами, после чего немедленно продолжил: — А где купить можно, не знаете, друг мой всезнающий?
— НЕТ, я НЕ интересуюсь ушами мертвых ослов, и НЕ имею НИ малейшего понятия, где их можно достать!!!
— А дырка от бублика, по дешёвке, вас случаем не прельщает, а? — Столь же упрямо и с назойливой жизнерадостностью гнул он своё.
— НЕТ!!
— Ага, друг мой разборчивый, возможно, вас заинтересует сломанный прутик из Вечнодикого Леса? — Оптимистично предположил тот.
— НЕТ, НЕТ, НЕТ, И ЕЩЁ РАЗ НЕТ!!! — Закричал я, ибо был больше не в силах терпеть эту пытку.
— Что ж, тогда... — На краткое мгновение прервал свой поток слов надоедливый незнакомец, задумавшись.
— Уважаемый, дайте поспать, а... — Упавшим голосом перебил его я. Крики на него не воздействовали, надо пойти другим путём.
— Без проблем, друг мой! — Без малейшей нотки обиды в голосе отозвался безумный, и, повременив мгновение-другое, с довольным видом добавил: — Приятных снов! — С этими словами он развернулся, и, мурлыкая себе какую-то мелодию под нос, направился к своей койке.
— Ох, ёлки-палки... — Тихо выдохнул я, повернулся головой к стене, попытавшись успокоиться и собраться с мыслями. Спустя несколько минут к храпу третьего пони присоединился храп моего недавнего собеседника.
Итак. Похоже, я попал в психушку. Забавное совпадение. Может, мне здесь и место, что мне такие бредовые сны снятся? Хм. Наверное, я слишком неосторожно спал. Знал же, что укрыться получше надо! Вероятно, Эплджек или ещё кто-нибудь обнаружил меня и перетащил меня сюда. Теперь мне не остаётся ничего, кроме как покорно ожидать решения судьбы-злодейки.
Около нескольких часов я, не думая ни о чём, неподвижно валялся в кровати, пытаясь вздремнуть. Триклятая бессонница, и тут меня настигла. Хотя оно и ясно — я вроде как неплохо выспался до этого днём.
— Кхм. — Надо мной раздался сухой кашель, который явно был издан не просто так, а с целью привлечения к своей персоне внимания. Я не среагировал.
— Кхм-кхм! — Настойчиво повторил кто-то надо моим ухом. Я не поддался на провокацию и предпочел снова проигнорировать призыв. «Продолжение банкета» не заставило себя ждать:
— Сэр, я к вам, между прочим, обращаюсь! — Послышался голос, в котором звучали неприкрытые надменные нотки.
— Ну-ну. — Равнодушно бросил я.
— Это невыносимо! — Голос неизвестного возмущённо задрожал. — Вы, сэр, подлейший из всех правителей Эквестрии, правивших одной из частей её обширной территории за всё время её, Эквестрии, существования! — Я не выдержал и... Прыснул от смеха. Не ожидал я такой реплики. Это уязвило моего новоиспечённого собеседника до глубины души и он в сердцах воскликнул:
— Еще раз повторяю, это просто нестерпимо! Я требую, чтобы вы, о надменный король, обратили на меня внимание, как и полагается царственным особам! — Неизвестный просто задыхался от праведного гнева, который охватил всё его существо. Мне стало интересно, во что это всё выльется, так что спокойно я повернулся к нему лицом и присел. Теперь же передо мной стоял худощавый серый пони, с высокомерным выражением лица, светлой гривой и такими же длинными, светлыми, висячими усищами.
— Я вас слушаю, о, «сэр». — Нагло и насмешливо ухмыльнулся я.
— Вы, о бесчестный, пересекли священные границы между нашими государствами!! Вы...
— Мне кажется, это вы её пересекли... — Сочувственно улыбнулся я, продолжал потешаться над сумасшедшим. При этом я указал ему копытом на то, что он почему-то стоит рядом с моей койкой, вместо того чтобы мирно спать в своей. Такого мой «правитель» вынести не смог: дыхание его участилось, лицо приняло выражение, подобное тому, когда вы обнаруживаете у себя в штанах майского жука. Он гневно прошипел:
— Ну всё... Это война! — С этими словами он угрожающе ударил копытом по земле и воскликнул: — Генералов ко мне! — Тут началось что-то поистине звезданутое. Всё то, что я видел до того в этом безумном мире, не могло сравниться с тем безумием, которое началось в сей момент.
Да-а-а, Эквестрийская война такая суровая... Он повернулся ко мне спиной и разговаривал с тремя воображаемыми генералами, которые «окружали» его. Этот псих отдавал им командирским тоном, не терпящим возражений, приказания, сухо описывал преимущества и недостатки противника, постоянно сверяясь с невидимыми донесениями разведчиков и тыкая в «карту» (вырванный листок из блокнота). Слушал их донесения, дотошно осведомлялся о состоянии войск в общем, об их боевом духе. По-отечески обнимался с генералами, желая им удачи перед их «уходом на войну».
После этого он обратился с речью к своей доблестной армии, в самых ярких красках расписав подлость и гнусность соседей, приободрял своих солдат, говорил, что «наше дело правое», что «враг будет разбит», и что разбит он будет «малой кровью, могучим ударом».
Проделав это, он снова соизволил развернуться ко мне и бесцеремонно указал на меня копытом, едва не ударив меня по лицу:
— Что ж, сдавайтесь, сударь. Вы же не хотите кровопролития между нашими двумя народами, не так ли? У нас больше войск, один наш бравый солдат стоит сотни ваших, множество союзников в любой момент готово прийти нам на помощь! Вы обречены! Пожалейте свой народ, во имя всеобщего блага, о беспощадный тиран и сдайтесь добровольно. Мы гарантируем вам почётную капитуляцию.
— Ну, так и быть. — Едва сдерживая смех, произнёс я. Дальше произошло именно то, ради чего я согласился на этот «мир». Теперь он на протяжении где-то получаса беседовал сначала с генералами, потом выступал перед своим народом, перед «победоносной» и «славной» армией, которая действительно разбила врага «малой кровью» и «могучим ударом». Обсуждал со мной, с моими и своими дипломатами условия мира (я согласился почти на все «условия», хотя пару раз возразил, что привело к буре эмоций со стороны сумасшедшего) и, в конце концов, он с помпой и фанфарами отпускал пленных моей страны по домам. «Во даёт» — подумал я (то бишь, худший в истории король), когда уставший от великих свершений правитель всей Эквестрии утомлённо, но с нескрываемым чувством собственного достоинства, гордо поднятой головой и видом победителя побрёл к своей койке. И, даже плюхнувшись на кровать, он, отпивая воображаемое вино (воду из стакана), мудро и справедливо вершил судьбы государства и то и дело успешно разрешал многие внутренние проблемы: что-то бормотал себе под нос, отдавал приказы гонцам, губернаторам, дворянам, и так далее.
Но я скоро перестал его слушать, снова прилёг и повернулся к стене. Где-то около двух часов я пролежал, и, наконец, когда солнце стало потихоньку вылезать из-за гор, и первые пони вышли на улицы безмятежно спящего городка Понивилля, то я, усыплённый монотонным бормотанием Императора-Всея-Эквестрии, тихо и мирно заснул... Наконец-то...
Разбудил меня скрип ключей в замочной скважине. Солнце светило уже вовсю, за окном слышался весёлый гомон многочисленных пони и пение птичек. Полагаю, сейчас было около часов десяти утра. Воистину удивительно, что я проснулся там, где я ожидал.
В нашу комнатку вошли двое, судя по головным уборам, врачей. Если бы я мог, то бросился бы к ним на шею, ибо ночь, проведенная в обществе двух психов, это было что-то воистину изматывающее, несмотря на то, что наблюдать за вторым сумасшедшим было довольно забавно. Страшно хотелось пообщаться с нормальными люд... Фу, да чего это я? С нормальными пони.
Два моих сопалатника не обратили ни малейшего внимания на вошедших, и продолжали храпеть в такт, но их это и не касалось. Одна из них, кобылка, с улыбкой сказала мне:
— Пройдёмте с нами. — Я отказываться не собирался. Правда, я не знал, куда меня поведут — возможно, на суд, за кражу яблок, но их пришествие подавало хоть какую-то надежду на спасение. Пока меня выводили за дверь, второй (жеребец), с милейшей, отеческой улыбкой на лице разъяснил мне, что сейчас меня поведут к психиатру, который проведёт со мной беседу. Вот он, мой шанс на спасение! Я заметно воспрянул духом.
Пока меня вели по коридору к кабинету, одна лишь мысль не давала мне покоя: чего же я скажу этому психиатру?!