Технологические артефакты

Глава 1. Обязательства и традиции.

Крэлкин проснулся и почувствовал, как он, вытянувшись в полный рост, прижимается всем телом к чему-то теплому. Вокруг было тепло и немного душно, одеяло было сбито у задних ног. Но сейчас он не придал значения, что в его объятьях было что-то живое, его сознание еще перекатывалось в волнах сладкой неги и едва начинало выбираться оттуда и вспоминать все, что с ним происходило не так давно.

Неделю назад Принцесса Селестия прислала ему новую лампу, как значилось в письме, галогенную, к которой нельзя прикасаться копытами, и Крэлкин, недолго думая, позвал Твайлайт и с ее помощью установил светильник на место. Большую комнату озарил сильный свет, и подземная живность моментально разбежалась по углам, а сверху послышалось несильное гудение и стало разливаться едва заметное тепло.

С тех пор он все время вместе с единорожкой вычищал мелкий мусор, убирал завалы, сметал сор. Он привлек к уборке даже Альтуса, чтобы тот убрал стены и потолок, а один раз подключился даже Айрон Треп. Зекора единожды заглянула в подземные хоромы, сказала что-то маловажное и удалилась в задумчивости. Земной пони проводил ее недоуменным взглядом, подхватил неизвестный прибор и выкинул его в специальную магическую яму, которую организовала лиловая кобылка для хлама.

Мебель ему пришлось заказывать в Понивиле, и, к его удивлению, ее сделали очень хорошо. Он расставил утварь так, чтобы разбить комнату на условные части, отделив секцию для отдыха от рабочей зоны. Основным инструментом в исследовании фотографий империи был длинный стол, стоящий вдоль скругленной стены. Часть его накрывало толстое стекло, под которое жеребец моментально положил три вырванные страницы из одной книги: с описанием высокочастотного электронного осциллятора, паровой установки гигантских размеров, которая могла стрелять с помощью пара увесистыми снарядами, и двенадцатиствольного агрегата, которому был выделен целый абзац описания музейных технологий Империи Грифона. Фото с грифоном, у которого была заменена конечность механизмом, он пока что не положил рядом со страницами, опасаясь, что Твайлайт будет задавать много лишних вопросов.

Полностью пробудившись ото сна, жеребец раскрыл глаза и увидел фиолетовую гриву с розовой и темно-синей полосками. Он шарахнулся назад и упал с кровати. От шума проснулась кобылка, и Крэлкин уставился в ее заспанные и недоуменные глаза. Он неловко улыбнулся и неуклюже поднялся, потягиваясь и зевая во весь рот. Он окинул взглядом чистое светлое помещение и порадовался своей работе и работе своих друзей.

Внезапно у входа послышался стук копыт и голоса. Первым в комнату впорхнул Айрон, увидел Твайлайт, еще лежащую в кровати, и заспанного Крэлкина, и тут же бросился из пещеры, выпихивая оттуда Альтуса.

– Эй, чего это я должен выходить? – не понимал коралловый пегас.

– Крэлкин и Твайлайт еще заняты, – объяснил его наставник.

– Да чем они могут быть заняты? – возмущался пони.

– Альтус! – гаркнул ловец, но его подопечный уже возник перед своим другом.

– Значит, ты с ней спал? – с подозрением осведомился тот, скосив взгляд на кровать и скользнув им по смущенной кобылке.

– Смотря, что ты подразумеваешь под словом “спал”, – уточнил земной пони.

– Так… между вами ничего не было? – с сожалением спросил красный пегас. – А я уже думал, что ты наконец-то…

– Да я никуда и не спешу, в отличие от некоторых, – парировал Крэлкин.

– Альтус! На выход! – прикрикнул Треп.

Пегас сорвался с места и вперед своего учителя подлетел к выходу. Айрон задержался на мгновение и бросил:

– Мы вам даем полчаса, потом необходимо поговорить, Принцесса Селестия прислала письмо.

– “Письмо”? – недоуменно переспросил жеребец и уставился на Твайлайт, слушая затихающий перестук копыт, доносящийся из подземного прохода.

Единорожка лежала, укутавшись одеялом с головой. Крэлкин подошел к ее мордочке и неспешно стянул покрывало, смотря на залитую краской кобылку. Поняв, в чем дело, земной пони тяжело вздохнул, отвернулся и выгнул спину, расплываясь в широкой улыбке. Мышцы приятно тянуло, в помещении было тепло, несмотря на залетающий через вентиляционные шахты холодный ветер. Начинался очередной размеренный день в новом доме.

Жеребец засеменил к условно отделенной кухоньке, достал из небольшого подвесного шкафчика хлеб, небрежно нарезал и стал намазывать его маслом, извлеченным следом за выпечкой. Получалось у него неважно: нож в зубах ему было держать непривычно, и он изредка промазывал им мимо хлеба, либо масло соскальзывало и падало на стол. Крэлкин услышал сзади, как единорожка поднялась с кровати, и краем глаза заметил, что она стала расчесывать гриву, повернувшись к нему спиной.

Земной пони вздохнул, открыл нижний ящик и вытащил термос с холодным чаем, который ему принес вчера вечером Альтус. Провести к себе огонь или соорудить что-либо для подогрева воды он не решился. Огонь бы нагревал комнату в летнее время и дымил, несмотря на хорошую вентиляцию, а магическую плиту необходимо было бы где-то заряжать, а никаких единорогов, кроме Твайлайт и Рарити, он не знал.

Разлив мутную воду по стаканам, Крэлкин почувствовал сильный ромашковый запах и поморщился.

– Пошли завтракать, – позвал земной пони единорожку. – А то скоро Айрон и Альтус придут.

Кобылка несмело подошла к жеребцу, несмотря ему в глаза, подхватила магией бутерброд и уставилась на еду.

– Что-то не так? – осведомился тот.

– Почему Альтус подумал, что мы… – библиотекарша отвернулась и еще больше залилась краской. – И Айрон тоже…

– Ну, Айрону простительно, он хотя бы не лезет не в свое дело, – заявил Крэлкин и отхлебнул холодный напиток. Чай оказался очень крепким, и он опять поморщился. – А Альтус… – Он пожал плечами. – Особенности мировосприятия.

– У вас в мире нормально говорить об этом… – смущенно произнесла единорожка.

– Я же говорил, кажется, что да.

Крэлкин посмотрел в чашку, вспоминая, как он объяснял Альтусу его тягу к кобылкам.

– Но разве это прилично?

– Не прилично, конечно, – согласился белый пони. – А что поделаешь? Это стало нормой общества. Я не знаю, чем меряются у вас жеребцы, а у нас – количеством партнеров, которые прошли через постель. Самок за большое количество партнеров ругают, самцов же наоборот – хвалят, а по мне – они суть одно и то же.

– А как же семья? – с испугом проговорила библиотекарша и посмотрела на собеседника.

– Семья? – усмехнулся Крэлкин. – Институт семьи давным-давно пал ниже некуда.

– “Институт”? – недоуменно переспросила ученица Селестии.

– Ну, да. Название такое, – пояснил земной пони. – Там изучают проблемы современной семьи и дают советы, как быть в трудный период.

– У вас особенный пони… ну, то есть партнер, не на всю жизнь выбирается?

– Когда как, но в основном, прежде чем создать семью, люди меняют нескольких, как ты выразилась, партнеров. Примеряются, так сказать, – криво усмехнулся бывший человек. – Есть исключения, но их единицы. Альтус любил хаживать налево.

– А ты? – с нескрываемым беспокойством осведомилась ученица Селестии, и в глазах ее зажегся огонек.

– А что я? Я никому был не нужен, да я и не стремился быть нужным. Я – одиночка, – горделиво заявил земной пони и откусил бутерброд. – Все же, не понимаю, почему вы едите масло?

– Не знаю, – сказала Твайлайт и облегченно вздохнула. – А разве это плохая еда?

«Упоминание об интимной жизни ее так больно ударило? Не знал, что ее заденет что-то подобное».

– Это животный белок, – проговорил жеребец, пристально смотря на масло. – А кони… то есть пони, травоядные. По крайней мере, в нашем мире.

– Но жеребята же пьют молоко, а масло – это сепарация молока через сливки, – пояснила кобылка и улыбнулась.

– Да, как-то об этом я не подумал, – признался Крэлкин и вновь откусил кусок хлеба и посмотрел на Твайлайт.

«Все же она оживилась, когда речь пошла не про отношения. Неужели у нее до сих пор не было ни одного ухажера?»

Оставшуюся часть трапезы пони провели в тишине, предаваясь своим думам. Жеребец размышлял, что же за срочное письмо могла прислать Селестия и чем это грозит для него и его спокойствия. Он не хотел никуда уезжать, не хотел что-то делать, не хотел напрягать ни один мускул. Гонки в Кэнтерлоте ему хватило, чтобы надолго отбить желание заниматься физическим трудом. Уборка в новом жилище была исключением, да и подарила хоть какое-то движение его жизни, когда она, казалось, остановилась.

– Вы готовы? – послышался несмелый голос из входного проема?

Крэлкин развернулся и увидел в проходе Айрона, за ним стоял Альтус и мрачно смотрел на хозяина жилища.

– Да, проходите, – сказал торопливо белый жеребец и, сделав последний глоток, уставился на дно кружки, словно там будет ответ на его вопрос. – Так что там прислала Принцесса Селестия?

Он посмотрел на подходящих пони.

– Письмо, – коротко сказал болотный пегас.

– Я понял, что письмо. О чем?

– Не знаю, – честно признался Айрон, – оно адресовано тебе.

– А чего сразу не отдали? – удивился Крэлкин. – Ну, или посмотрели бы сами.

– Я ему тоже говорил, чтобы мы его прочли, – заявил Альтус.

– Письмо от Принцессы Селестии должно быть доставлено непосредственно адресату и открыто лично им, – отчеканил Треп заученную фразу. – Если информация конфиденциальная, то она должна остаться между пони и принцессой.

Коралловый пегас едва слышно застонал и закатил глаза.

– Ладно, давай посмотрим, что там, – улыбнулся бывший человек и развернул на столе протянутое ему письмо.

На несколько секунд Крэлкин застыл над бумагой, которая была оформлена в виде какого-то строгого бланка. Внизу страницы стояла печать в виде аликорна и подпись Принцессы, хотя сам текст был набран на печатной машинке. Сверху стояло официальное обращение к земному пони, и это моментально его насторожило. «Неужели Империя Грифона активизировалась?» – подумал он, и сердце его упало вниз.

“Крэлкин я, Принцесса Эквестрии Селестия, повелеваю тебе, как своему верному подданному явиться во дворец не позднее, чем через неделю, как письмо будет тобой получено в утвержденные приемные часы. Твайлайт должна остаться в Понивиле, как и любой другой житель. Альтус и Айрон Треп обязаны проследовать за тобой и предстать передо мной.

Грядут тяжелые испытания, и Эквестрия в данный момент не располагает большим количеством пони. Мирным жителям как никогда необходимы защита и вера в завтрашний день. Как носитель Гармонии в сердце ты должен будешь принести благую весть и спасение страждущим. Эквестрия надеется на тебя и твой острый ум.

Да прибудет с тобой мудрость единорогов, храбрость пегасов и ответственность земных пони.

Принцесса Эквестрии Селестия”.

Крэлкин отодвинул бумагу и чертыхнулся. Альтус шагнул в его сторону, но Айрон моментально закрыл ему проход крылом, и подопечный пегас, рыкнув, остановился. Земной пони повернулся и мрачным взглядом уставился на учителя и ученика.

– Вы поедете со мной к Принцессе Селестии, – оповестил он.

– Принцесса приглашает вас? – оживилась Твайлайт.

– Да, только нас троих, – заключил хозяин дома.

– Но, тут, наверное, ошибка, – с возмущением проронила единорожка. – Я же ее ученица, она не может меня не пригласить.

– Можешь прочесть письмо, – предложил белый жеребец. – Можете все прочесть, там нет никакой секретной информации.

Первым к столу ринулся Альтус и, отпихнув друга, впился в письмо глазами, но вспомнил, что не умеет читать, повесил голову и подвинулся. Бумага перекочевала в лиловом облачке к кобылке, и Треп моментально подлетел к ней и принялся скользить заинтересованным взглядом по сероватому листу. Спустя время, болотный пегас поднял глаза к потолку и о чем-то задумался, а Твайлайт потупила взор и с непониманием воззрилась на Крэлкина.

– Зачем тебя вызывает Принцесса Селестия, да еще и таким официальным письмом? – с обидой в голосе спросила кобылка.

– Да я почем знаю? Будто оно мне надо, – буркнул белый жеребец. – Я хочу сидеть здесь и заниматься своей работой. Что это еще за тяжелые испытания, которые выпадают в судьбе этого государства? Почему я стал носителем Гармонии? Письмо вообще не имеет никакого смысла.

– А что, если что-то серьезное случилось в Эквестрии? – напряженным голосом проговорила библиотекарша.

– Да пусть хоть мир покатится в Тартар, мне все равно. Ну, я-то зачем? Я земной пони, к тому же без кьютимарки. У меня и талантов никаких нет.

– Не скромничай, – сказал рассудительно Айрон. – Обвел вокруг копыта всю стражу Кэнтерлота, смог противостоять мне и Шайнингу Армору, да и еще пробрался во дворец. Я не удивлен, почему именно тебя вызвала к себе Принцесса Селестия.

Единорожка положила письмо обратно на стол и что-то прошептала себе под нос.

– Грош цена мне без силовой поддержки, – легко парировал Крэлкин. – Не было бы Твайлайт, не было бы…

– Но ведь были, – улыбнувшись, перебил ловец животных. – Так что не стоит себя недооценивать.

Земной пони открыл рот, чтобы возразить, но потом махнул копытом и направился к кровати. Краем уха он услышал, как сетовала кобылка, что ее учительница не позвала ей решать проблемы, хотя всегда ранее полагалась на нее и ее подруг. Решив незамедлительно написать письмо своему ментору, она попрощалась и побежала в понивильскую библиотеку. Упав на кровать, белый жеребец слушал затихающий стук копыт, доносящийся из прохода.

– И все же, Крэлкин, как ты думаешь, почему именно нас Принцесса Селестия позвала на выручку пони? – спросил Треп мягким голосом.

– На ум приходит только одна причина, – нехотя, отозвался тот.

– Какая же? – жадно осведомился ловец.

– Нас не жалко, – просто ответил земной пони.

– “Не жалко”? – переспросил Айрон.

– Но, наверное, я не прав, – продолжил бывший человек. – Ты ее фактотум [доверенное лицо, исполняющее поручения, задания] по делам диких животных, так что на тебя не должно распространяться это правило. Но я нисколько не удивлен, что позвали именно меня и Альтуса.

– Он кто? – переспросил коралловый жеребец.

– Фактотум, – повторил друг. – Поверенный, если говорить понятным тебе языком.

– Ну, у тебя и словечки, – с возмущением сказал пегас.

– Ты еще не привык?

– Я уже отвык.

Крэлкин усмехнулся.

– Ты когда будешь читать учиться? – спросил он. – Ну, и писать заодно.

– А тебе какая разница? – возмутился Альтус.

– Да в принципе никакой, – отозвался жеребец. – Я о тебе думаю.

– Времени нет, – признался ученик ловца. – Да и не охота перед книгами сидеть.

– Айрон, – обратился хозяин дома ко второму пегасу, – я понимаю, что мой друг безответственный, но ты-то…

– Он не говорил, что читать не умеет, – возмутился Треп. – Я не знал.

– Это так незаметно? – удивился Крэлкин. – Ну, в общем-то, не мое это дело, но я бы порекомендовал взять у Твайлайт что-то для обучения чтению жеребят и начать заниматься.

– Может, ты сам займешься его образованием? – предложил Айрон.

– Ты его учитель, вот и учи, – настаивал на своем земной пони. – У меня уйма других дел… была. – Он перевернулся на спину и, сощурившись, посмотрел на яркую лампу. – И что же все-таки, хочет Селестия?

– Принцесса Селестия, – поправил его болотный пегас.

– Не так уж это и важно.

– Ладно, мы пойдем заниматься, а то это письмо выбило нас из графика, – осведомил ловец Крэлкина.

– Ага, – беспристрастно бросил тот.

Пегасы удалились, перекидываясь малозначащими фразами. Земной пони повернулся на бок, и его взгляд уперся в стол, на котором лежало письмо. От официальной бумаги веяло холодом и формальностями, и в глубине души пони чувствовал, что Селестия диктовала строки без каких-либо эмоций своему писцу, а тот добросовестно стучал копытами по клавишам.

Мозг Крэлкина отвык думать, он перестал вымышлять стратегии и практически два месяца ничего не делал, предаваясь беззаботной жизни. Остановка была так сладка, что он уже был не в силах вырваться из ее капкана, но Принцесса потревожила его засыпающее сознание, вырывая из теплой неги. Даже задание об изучении технологических находок грифонов было малозначащим и ничего за собой не имеющее. Крэлкин видел в нем способ пощекотать затворки разума, чтобы полностью не заржаветь, но брать ответственности за жизни намерен не был.

Он хотел спокойной жизни, и он жил. Полной грудью вдыхал пьянящий аромат размеренного топтания по рыхлому и утоптанному снегу, веселился каждый миг, читал книги по теориям, которые были схожи с теориями его мира, освежая в памяти знания, но не пополняя умственный запас. Он готов был опустить копыта и плыть по течению со всеми: вместе с Твайлайт, вместе с ЭплДжек, и даже вместе с Рэйнбоу Дэш, хотя он не разделял ее жизненных идеалов и стремлений, но понимал.

В пустом помещении было одиноко и спокойно. Земной пони уже не мог припомнить и дня, когда бы он оставался в одиночестве. Его всегда сопровождала ученица Селестии, или он сам к ней прибивался, стараясь проводить с кобылкой как можно больше времени. Он старался скрасить и ее минуты, поддерживать, если было необходимо. А сейчас он остался один в циклопической комнате и чувствовал себя брошенным всеми. Огромная лампа тихо гудела и еще больше угнетала жеребца.

Внезапно к столу неспешно подошел пони в темно-синей мантии, деловито рассматривая официальную бумагу. С приходом незваного гостя, Крэлкину стало легче, и он расплылся в улыбке. Небольшой хвост незнакомца подергивался справа налево под мантией, и его хозяин, прочитав послание, повернулся к владыке обители и посмотрел на него пристальным взглядом. Рот голубого жеребца слабо улыбнулся, и он убрал капюшон назад, расправив короткие волосы.

– Читать чужие письма невежливо, – заметил земной пони и уселся на кровати.

– Трудно было тебя застать одного, – сказал гость, пропуская колкий выпад и подходя к Крэлкину. – Специально что ли скрывался?

– Да надо оно мне? – наиграно запротестовал белый жеребец. – Ты ведь не хуже меня знаешь, что я не из тех, кто бежит от своих обязанностей.

– Я на это надеюсь.

Майт сел на кровать и уставился на свои копыта.

– Давление со стороны организации стало невыносимым? – осведомился бывший человек.

– Да, есть и такое, – признался собеседник. – Как ты вообще себя чувствуешь?

– Забота обо мне? – изумился земной пони.

– А что тут такого? – возмутился единорог. – Просто спрашиваю о твоем самочувствии.

– Ты какой-то не такой, как обычно, – заметил Крэлкин. – Что случилось?

– Я достаточно долго наблюдал за тобой, – признался Майт. – Я видел, как ты близко подходишь к Твайлайт, но держишься на почтительном расстоянии.

– Сейчас опять будешь говорить, что мне не стоит с ней быть? – осведомился хозяин дома. – Да знаю я, – вздохнул он.

– Знаешь? – изумился синегривый жеребец. – Почему ты теперь отступаешь?

– Потому что я ей не нужен, – решительно сказал Крэлкин. – Да и никто ей не нужен. Слишком много она проводит времени за книгами.

– Будешь искать кого-то другого?

– Нет, конечно, – улыбнулся пони. – Зачем мне это?

– Семья, спокойствие, уверенность в завтрашнем дне.

– Говоришь, как Селестия, – заметил белый жеребец.

– Не сравнивай меня с ней! – огрызнулся гость и перевел горящие глаза на собеседника, однако сразу же потупил взор. – Прости. И никогда не сравнивай никого из нашего альянса с Селестией. Это сохранит тебе жизнь.

– Приму к сведению, – поблагодарил Крэлкин. – И все же, можешь теперь быть спокоен, – заметил он, – твоя дочь больше меня не интересует.

– Вот уж даже не знаю, радоваться мне теперь или нет, – ответил Майт и вновь уставился на копыта.

– В каком смысле? – с подозрением спросил бывший человек.

– Кажется, ей подобрали пару, – вздохнул единорог.

– Ну… – потянул белый жеребец и тоже скосил взгляд в пол. – Поздравляю, Кресцент.

– Спасибо, – безрадостно поблагодарил тот.

«Вот и все. Судьба Твайлайт определена, ее жизнь под контролем и теперь ничего нельзя изменить… Но почему мне так плохо от понимания этого? Разве только оттого, что она моя подруга? А я-то что смогу противопоставить альянсу единорогов? Они меня просто по стенке размажут… да и кто мне вообще позволит дотронуться до нее? Даже ее отец подавлен от такого известия. Он тоже ничего не может сделать. Ему осталось лишь смириться с участью и ожидать развязки… Как и Твайлайт».

– Значит, скоро свадьба? – спросил Крэлкин неживым голосом.

– Я бы не хотел, чтобы она была с ним, – с трудом проговорил Майт. – Он может ей навредить.

«Неужели он пришел поговорить об этом? Он же прекрасно понимает, что Твайлайт мне нравится, так зачем пришел мучить меня? Или он просто хочет поговорить, высказать все, что лежит на душе, но не к кому даже пойти?»

– Нас слышат? – спросил земной пони, и единорог едва заметно помотал головой. – Ты так сильно беспокоишься о Твайлайт… Я бы тоже хотел помочь, но как? Я не представляю, как смогу выстоять против тебя, не говоря о ком-то другом.

– Ты действительно хочешь помочь Твайлайт? – с ноткой надежды спросил гость.

– Хочу, – признался Крэлкин, – но это ничего не решает. Я бесполезный кусок мяса.

– Я не знаю, как быть, – выдохнул Кресцент. – Я боюсь, что она пройдет по моему пути и будет несчастна всю оставшуюся жизнь.

– Ты можешь скинуть бремя хотя бы со своей дочери, – спокойно сказал собеседник.

– Как? Это не цепи. Это обязательства высочайшего уровня. Мы все должны думать о Гармонии и хранить ее в землях Эквестрии, даже ценой собственной жизни. Я был согласен продать свою душу Дискорду, лишь бы иметь возможность хранить Гармонию, но я не был готов даже к рождению жеребят.

– Шайнинг… – понял Крэлкин. – Он был нежеланным?

– Я любил его тогда больше своей жизни, и люблю сейчас. И я также сильно люблю его сестру. Я их всегда защищал, поддерживал, помогал всем, чем мог… И чем это вылилось в итоге? Шайнинг, правда, полюбил свою избранницу, и она полюбила его. Я был счастлив видеть их союз, и до сих пор счастлив, но Твайлайт… Эмбер не готов быть любящим мужем и заботливым отцом.

– Ты хочешь его убить? – с надеждой спросил земной пони.

– Это не спасет мою дочь от участия в селекционной программе, – отозвался Майт. – В лучшем случае, я не увижу ее страдания.

– Тогда что ты задумал?

– Женить тебя на ней, – просто ответил гость.

– Что?! – воскликнул Крэлкин и вскочил с кровати.

– Пойми, это единственный шанс, чтобы она была счастливой, – безрадостным голосом сказал единорог.

– Нет! – жестко парировал жеребец. – Это шанс для тебя не чувствовать себя виноватым за содеянное! Я говорил, что не встану между ней и ее настоящим счастьем, и я не отступлю от своих слов!

– Ты не понимаешь, – грустно вздохнул Кресцент. – Стар тоже выбрали мне для выведения сильного потомства. Я был готов к появлению первенца, но я боялся, что буду плохим отцом. С женой мы держались холодно, ведь понимали, что лишь статус и традиции держат наш брак целостным, но потом мы притерпелись, и сейчас я чувствую к ней очень теплые чувства. Она тоже говорит, что любит меня. Но годы до этого момента были порой невыносимы. Как только я приходил уставший и раненый из очередного сложного и подчас рокового задания, Стар закатывала мне истерику, и приходилось собирать всю волю, чтобы сдержаться. Она редко, когда была милой, редко смеялась, редко улыбалась. Мы вели себя хорошо только на светских вечеринках и официальных приемах, однако дома даже спали на разных кроватях. Это было неправильно, но я был готов платить такую цену за сохранение Гармонии. Только я не хочу, чтобы Твайлайт повторила мои ошибки.

– Ты понимаешь, что это очень и очень плохая идея? – строго спросил Крэлкин.

– Понимаю, – выдохнул единорог. – Но Эмбер намного хуже тебя.

– Из двух зол выбирают меньшее? – мрачно осведомился земной пони. – Ты меня не втянешь в свою аферу.

– Пойми, что я забочусь о Твайлайт, – настаивал Майт.

– Нет, ты заботишься о своей совести, – парировал хозяин дома. – Может быть, Твайлайт будет плохо со мной, откуда ты знаешь?

– Я видел вас, и вы хорошо проводили время.

– Это не повод лезть в нашу личную жизнь, – железным голосом проговорил бывший человек. – Насильно мил не будешь.

– Это верно, – со вздохом согласился гость. – Но все же, ты бы отказался от свадьбы с Твайлайт?

– При таких обстоятельствах – несомненно, – заверил собеседника Крэлкин.

– Значит, ты ее не любишь, – заключил Кресцент.

«Черт, я же бросаю Твайлайт под копыта Аеквивалереума. Майт ничего не скажет поперек решения своего начальства, а сам я не справлюсь… И ведь обещал я бороться за счастье своей подруги, а теперь что? Можно ли подстроить фиктивную свадьбу, чтобы это не заметили члены скрытого альянса?»

– Сколько у нас времени? – спросил белый жеребец.

– Сейчас Эмбера готовят к его будущей жизни, да и Твайлайт пока что не намерены трогать. Может, полгода, но не больше.

– Полгода… – прошептал себе под нос земной пони. – Полгода – это уже время. Ладно, я подумаю, что можно придумать.

– То есть, ты поможешь мне? – с волнением осведомился Майт.

– Тебе? – с презрением спросил белый жеребец. – Тебе я не намерен помогать. Я помогу твоей дочери. Все же я ей благодарен за новую жизнь.

– У тебя есть план?

– Пока что у меня нет ничего.

– Но как ты ей поможешь?

– Я использую кое-какие связи.

– Селестия? – осторожно спросил единорог. – Я молю, чтобы это была Селестия.

– Правители этой страны, – уточнил бывший человек. – Все же я с ними достаточно хорошо лажу.

– Но что, если…

– Никаких если, – грубо оборвал Крэлкин. – Все, разговор закрыт до поры, до времени. Не хочу я говорить о том, как твои друзья распоряжаются жизнями, им не принадлежащими.

Земной пони подошел к кровати, забрался на нее, и Майт потупил взор.

– Все же я не понимаю, – проговорил белый жеребец, – ты должен быть “за”, что у тебя будут сильные внуки. Я же просто испорчу твою дочь, и ее потомство.

– Я не допущу, чтобы моя дочь страдала, как и я, – настаивал Кресцент. – Она не заслуживает подобной участи.

– Вот заладил, как испорченная пластинка. Твоя дочь пока еще живет в понивильской библиотеке и общается с принцессой. Вы думаете, что Селестия не заметит пропажу ее ученицы? Твайлайт достаточно хорошо защищена.

– Это ты так думаешь, – парировал единорог. – Твайлайт будет согласна выполнить все, лишь бы ее подруг не тронули.

– Прямые угрозы, – оскалился белый пони. – Значит, вот как вы действуете?

– Это лишь один из методов управления и подчинения, – сказал потухшим голосом гость. – Многовековой практикой выяснено, что именно этот метод и является самым универсальным способом получить желаемое.

«А у нас маги никогда не разменивались на подобное, – подумал Крэлкин. – Все материальное, что могла иметь жертва, без труда изымалось, а для извлечения информации из мозга необходима была лишь сохраненная голова, но не тело. А тут единороги развели селекцию поневоле. Надо с этим что-то делать, но из этой норы я никак не смогу повлиять на ситуацию. Разве что напасть на их логово и перебить всех до единого, но шансы на успех минимальны, даже если учесть поддержку Зебрикании и Империи Грифона. Мне определенно необходимо пробраться к ним внутрь. И на один шаг я стану ближе к защите счастья своей подруги».

– Ты только за этим пришел сюда? – осведомился бывший человек.

– Нет, конечно. Я пришел узнать, что делает Принцесса Селестия, и какое поручение ты от нее получил.

– Пришло время отдавать долги? – с ухмылкой осведомился жеребец.

– Если бы не твои обещания, то мы бы сейчас не встретились, – отрешенно проговорил Майт.

– Не ври, встретились бы, – спокойно проговорил собеседник. – Вас до сих пор интересует мой пустой бок? Еще не убедились, что я не заразный?

– Убедились, – кивнул единорог.

– И все же? – подтолкнул Крэлкин.

– Не уходи с темы, – недовольно проворчал родитель. – Ты месяц назад ездил к Селестии в Кэнтерлот. Во время разговора она попросила стражу покинуть тронный зал. О чем вы там общались?

– Вы знаете даже такие подробности? – поддельно удивился земной пони.

– Крэлкин, чем быстрее ты все расскажешь, тем быстрее я покину твое жилище.

– Ни о чем важном мы не говорили, – пожал тот плечами. – Она всего лишь рассказала мне о моей работе.

– Странно обсуждать подобное за закрытыми дверьми, – заметил Кресцент. – В чем состоит твоя работа?

– Исследовать технологии грифонов и изобретать контрустройства, – вяло ответил хозяин дома.

– Селестия поручила тебе задание такого высокого уровня доверия? – изумился единорог и прищурился, внимательно осматривая земного пони.

– А что тут такого? – удивился Крэлкин.

– Пустой бок, особое расположение у Принцессы Селестии, – стал перечислять член скрытого альянса. – Да еще и подчиняешься только четырем пони, правящими двумя странами. Слишком много вопросов, на которые бы хотелось получить ответы.

– Однако, это невозможно.

– Одна капля зелья правды, и я смогу выведать все секреты, – предупредил Майт.

– Думаешь, ты один, кто пытался таким способом получить мои тайны? – с некоторым разочарованием осведомился бывший человек.

– С каждой твоей фразой вопросов становится все больше и больше, – заметил единорог. – Так почему Селестия позволила тебе заниматься изучением технологий соседней страны?

– А мне почем знать? – возмущенно воскликнул пони. – Как я понял, у Эквестрии и Империи Грифона достаточно напряженные отношения. Кроме того, на торговые корабли Эквестрии порой нападают пираты, ходящими под флагом грифонов. Селестия договорилась с тем правителем, прости, не запомнил его имени…

– Когвилом, – сухо проронил Кресцент.

– Да, с этим Когвилом, – подхватил рассказчик, – чтобы суда пони сопровождали какие-то легкие боевые корабли. Некоторые суденышки терпят крушения из-за водной стихии, но, как я понял, процент их невелик. Больше мне выведать ничего не удалось. К сожалению, Селестия со мной тоже не сильно разговорчива.

– Тебе были предоставлены какие-то чертежи устройств грифонов? – осведомился гость.

– Чертежи? – усмехнулся земной пони. – Пойдем, покажу, какие чертежи мне были предоставлены.

Крэлкин приблизился к рабочему столу, открыл нижний ящик и, немного порывшись, извлек оттуда белую книжку без каких-либо опознавательных знаков. Бросив ее на стол, он небрежно указал на нее и оскалился. Майт аккуратно раскрыл книгу и уставился непонимающим взглядом на фотографии. Несколько минут он в молчании шелестел бумагой, перебирая картинки перед глазами.

– Это же несерьезно? – спросил он стальным голосом, отложив последний запечатленный кадр с грифонами и посмотрев на земного пони напряженным взглядом.

– Серьезнее, чем ты думаешь, – заверил тот.

– И что ты можешь сказать по этим рисункам?

– Абсолютно ничего, – потянул жеребец.

– Но…

– А знаешь, что мне еще Селестия дала? – с ухмылкой спросил Крэлкин.

– Даже боюсь спрашивать, – признался единорог.

Хозяин дома открыл соседний ящик и показал стройные ряды литературы. Кресцент склонился, бегло просмотрел названия и тяжело вздохнул.

– Да не собираюсь я по вот этому мусору собирать какие-то устройства, – сказал земной пони, убирая фотографии в ящики. – Тем более, контрустройства. Я не намерен брать жизни пони на себя, слишком большая ответственность. Мне ничего не остается, кроме как проситься поехать в Империю Грифона и попробовать втереться в доверие к местным изобретателям. Только так я смогу узнать принцип работы каких-то механизмов.

– У тебя не получится ровным счетом ничего, – отчеканил Майт.

– Почему? – возмутился Крэлкин. – У меня достаточно разносторонние знания. Можно устроить небольшой обмен опытом.

– Твои знания пыль. И всему виной напряженная политическая обстановка. Тебя пустят в Империю максимум на месяц, да и то по личному распоряжению правителей Эквестрии.

– Ну, тогда производственный шпионаж, – предложил хозяин жилища.

– Ты рехнулся?! – вскрикнул член альянса. – Если тебя поймают на горячем, то может разгореться война!

– Если поймают, – ухмыльнулся жеребец.

– Грифоны не глупые! Они – высокотехнологичная цивилизация! Они поймают тебя в два счета. Если не владеешь…

– Высокотехнологичная?! – сплюнул земной пони, прервав тираду собеседника. – Паровой двигатель – верх их цивилизации. Осцилляторы и высокочастотные трансформаторы – их предел. А как же разработка жидкотопливных двигателей? Атомной энергии? Нейтронных излучений?

– Где ты жил, что все это знаешь? – с подозрением спросил единорог. – Мы не знаем ни одного пони, который бы ведал о чем-то подобном.

– Я тебе говорил, что за моей головой охотились все, – напомнил Крэлкин. – Думаешь, что я знаю только о магии? Ты сильно ошибаешься.

– Потому ты так слаб?

– Для земных пони разве есть другие способы получения подобных знаний? – Пони театрально возвел передние копыта к потолку и также театрально опустил их, посмотрев гостю в глаза. – Вы, единороги, можете тренироваться и читать свои книжки. Мы же привязаны к земле, к ферме. От наших хозяйств зависят многие жизни. В наших копытах самые важные узлы государства: продовольственные. Мне пришлось пойти на многое, чтобы узнать все то, что я уже знаю.

– Насколько же ценны твои знания? – уточнил Кресцент.

– Настолько, что я унесу их с собой в могилу, – просто ответил Крэлкин. – Будет это сегодня или завтра, мне без разницы. Главное, чтобы эти знания не попали в чьи-либо копыта или лапы. Они слишком разрушительны.

– Даже Селестия не узнает?

– Она не узнает в первую очередь. Пони не нужны подобные технологии.

– Хорошо, что ты осознаешь ответственность, – похвалил Майт, – но все же…

– Я не поделюсь тем, что я знаю даже под страхом смерти или пыток, – угрожающе проговорил белый жеребей и заговорщицки добавил: – Однако мои знания могут спасти чью-то жизнь.

– Даже мой напарник будет хотеть заполучить информацию от тебя, – предупредил единорог.

– Я могу ему только посочувствовать, но он не получит ровным счетом ничего. Ну, или дикий рев боли из моей пасти, – предположил Крэлкин и поднял глаза к потолку. – Кажется, ему такое нравится.

– Какие грубые изречения, – поморщился собеседник.

– Не важно, – отмахнулся хозяин дома. – Я собираюсь совершить производственный шпионаж на территории Империи Грифона, и я бы попросил у тебя помощь.

– Что?! – вскрикнул Майт.

– Давай договоримся: я помогу тебе с Твайлайт, а ты мне поможешь с операцией у грифонов. При условии, что Селестия меня туда отпустит.

Повисло тяжелое молчание, и Крэлкин всматривался в гамму чувств, что отражалась на морде у Майта. «Сейчас я и посмотрю, насколько ценно ему счастье, которое он в силах подарить дочери. Может, я не справлюсь с возложенными на меня обязательствами, но меня можно женить на ней и жестко контролировать. И все же, на месте Майта я бы не соглашался, слишком велик риск провала на вражеской территории, а отсюда, как он сказал, война».

– Я не против, – сдавленно проговорил единорог и отвернулся.

«Значит, известие об его дочери ранило его сильнее, чем ранит возможная война между государствами. Но ведь знал же, что так произойдет с его потомством, когда вступал в свою дурацкую организацию. Почему он такой недальновидный?»

– Напиши отчет о том, что известно в океане, я передам его главам альянса, – сухо произнес Кресцент.

– Значит, у вас нет централизованной власти? Интересно, – заметил жеребец.

– Меньше слов, больше дела.

К Крэлкину подлетели письменные принадлежности и он, взяв в зубы перо, быстро написал все, о чем рассказал Майту. Передав листок единорогу, он увидел, как тот, бегло просмотрев текст, кивнул и убрал отчет под мантию.

– Раньше ты был более приветливым, – заметил бывший человек.

– Прости, но сейчас ситуация неспокойная. А то, что ты описал… В океане мы не так хорошо ориентируемся и не так хорошо защищены от внешних агрессоров, у нас просто нет для этого никаких средств. Если прибрежные воды мы патрулируем, то суда, которые уходят далеко в океан, отправляются, возможно, в последнее плаванье. Грифоны боятся подплывать к нашим берегам, за этот год мы потопили три больших военных корабля, но ситуация до сих пор вне нашего влияния.

– Разве так сложно отслеживать, какие суда где плавают? – спросил Крэлкин. – Система локации…

Синегривый жеребец обратил на земного пони мрачный взгляд.

– Я понимаю, что у тебя в голове множество гениальных изобретений, – изрек он, – но если ты не собираешься делиться ими с миром, то лучше придержи язык за зубами.

– Хорошо, я буду стараться не упоминать о том, чего здесь еще нет, – заверил собеседник и сглотнул. – И все же…

– У нас недостаточно пони для подобных ухищрений, – сказал Майт и скривился. – Я понимаю, что звучит это глупо, но поколение сильных единорогов постепенно вырождается и…

– И виной тому такие, как ты, – закончил Крэлкин. – Ты просто слишком сильно любишь свою дочь, чтобы позволить ей вступить в твой альянс, а тем более не можешь жертвовать ее счастьем.

– К сожалению, ты прав, – вздохнул единорог. – Однако это ничего не меняет. Альянс существует и выполняет свои функции. Камень не остановить, он катится уже не одну сотню лет, и даже не одно тысячелетие. Он старше Селестии и Луны вместе взятых. Если ты думаешь, что кто-то сможет уничтожить его или сбить с пути, то ты сильно ошибаешься. Были смельчаки, которые бросали вызов отдельным членам альянса и даже всем нам сразу, но они кончали одинаково.

– Я не собираюсь никого уничтожать, – сказал земной пони. – Но вы сами себя истощаете.

– В каком смысле?

– Ты прекрасно понимаешь, – ответил белый жеребец и уставился на столешницу. – Всех забывают, все уходят. И вашу организацию постигнет та же участь: она выродится, и пони забудут ее, как однажды забудут меня, тебя или Селестию. Все конечно, и нет никакого смысла брести по жизни, проходи она по красочному оазису или по бескрайней пустыне. Кто-то понимает это раньше, кто-то позже. У всех нас один конец, одинаковый. Но что-то не позволяет нам сложить копыта раньше времени. Как думаешь, что это?

– Всегда есть что-то, за что мы держимся, – нехотя, ответил Майт. – У кого-то это работа, у кого-то хобби, семья, дети…

– Так что держит тебя на этой земле, ты разобрался?

– Давно разобрался, – решительно заявил Кресцент. – А разобрался ли ты в своих мечтах и стремлениях?

Крэлкин криво усмехнулся и посмотрел гостю в глаза.

– У меня нет ничего ценного, чтобы задерживаться здесь. Кроме, разве что, дружбы твоей дочери.

– И ты хочешь превратить ее во что-то большее?

– Я, как и ты, хочу для Твайлайт только лучшего. Я хочу подарить ей счастье. Просто пути достижения цели разные.

– Слишком разные, – согласился гость.

– Ты получил от меня все, что необходимо? – осведомился белый жеребец и направился к кровати.

– Нет, у меня есть для тебя послание, – сказал единорог.

– Послание? – изумился земной пони. – От кого? У меня нет друзей, вне Понивиля.

– Послание от глав нашего альянса.

Крэлкин застыл на месте и медленно повернулся, не веря своим ушам. Он уставился на гостя немигающим взглядом, и с губ сорвался лишь одно слово:

– Зачем?

– Тебе оказана честь быть приглашенным в нашу скромную обитель.

– Зачем? – вновь повторил вопрос бывший человек.

– Зачем тебя пригласили? – уточнил Майт. – С тобой хотят поговорить с глазу на глаз, провести несколько тестов и рассмотреть возможность вступления тебя в наши ряды.

– Не понял, повтори, пожалуйста.

– Все ты понял, – недовольно заявил Кресцент.

– Но зачем это все? – с непониманием осведомился жеребец.

– Вопросы не ко мне, но, кажется, главы просто хотят напрямую контролировать источник информации.

– То есть, меня, – уточнил хозяин дома.

– Для тебя практически ничего в жизни не поменяется, – заверил член скрытого альянса. – Все же ты не единорог и на опасные миссии тебя не отправят. Да и никто от тебя не будет требовать ничего, с чем бы ты не справился. Разве что давление увеличится, но не думаю, что ты это ощутишь.

– Нет, – помотал головой Крэлкин, – полагаю, что ты мне что-то недоговариваешь. Я ведь прав? Что за тесты надо мной хотят провести?

– Ничего необычного, – без лукавства ответил единорог. – Все проходят их. Проверят твое состояние здоровья, подберут оптимальный рацион, распишут твой сон, Все будет направлено на то, чтобы ты получил максимальную эффективность от своего тела.

– Проверка генома? – сухо вопросил земной пони.

– Обязательная операция для единорога, – отчеканил Майт. – После нее новому члену подбираются особые тренировки.

– Отказаться?

– Невозможно. Но ты же не единорог, так что не думаю, что тебя постигнет подобная участь.

– Вас же интересует, почему у меня нет кьютимарки, – заметил белый жеребец. – Вот вы и узнаете. Да и все располагает к тому, чтобы провести ваш тест.

– Для того, чтобы проверить причины отсутствия кьютимарки существуют иные способы, – сказал рассудительно Майт. – Но к ним никогда не прибегали. По правде говоря, земной пони у нас в организации будет впервые, так что не думаю, что тебя постигнет что-то подобное.

– Ты даже не знаешь, что произойдет после того, как я попаду под своды вашего скрытого логова, ведь так?

– Да, – кивнул гость.

– Через сколько состоится встреча? – спросил Крэлкин.

– Ты будешь осведомлен. Но лучше ничего не планируй на ближайшие недели две.

– Если Принцесса Селестия меня будет держать две недели рядом с собой, то вы выдерните меня из-под ее крыла?

– Мы в любом случае организуем встречу, – заверил единорог.

– И подставите себя? – не поверил земной пони.

– Если будет нужно, мы заменим тебя на какое-то время, – пояснил Кресцент.

– Это серьезное государственное преступление, – напомнил хозяин дома.

– Ты вынужден отдавать информацию о Принцессе, – легко парировал член альянса. – Это государственная измена.

– Мы сидим в одной лодке. Пропаду я – потяну и вашу организацию на дно.

– Не думаю, что у тебя это получится, – сказал Майт. – В любом случае, я сделал все, что мне было необходимо.

Гость набросил капюшон и устремился к выходу. Крэлкин проводил его немигающим взглядом и на фоне темного коридора увидел слабое голубое сияние.

– Ты специально поставил щит, чтобы нас не слышали? – бросил в спину земной пони, как только единорог дошел до выхода.

Тот остановился и, не оборачиваясь, произнес:

– Мне необходимо было поговорить с тобой о Твайлайт. Ты единственный, кто поймет меня. – Голос Кресцента неестественно сильно отражался эхом от стен и потолка, и белого жеребца передернуло от такого эффекта. – Думаю, что больше к этой теме ты не вернешься, если только не хочешь неприятностей как себе, так и Твайлайт. Селекционная программа – это многовековая традиция, которую мы не можем просто так предать забвению.

– Я понял, – кивнул Крэлкин.

Спустя мгновение Майт углубился в темный проход и растворился во тьме. С исчезновением гостя исчез и щит. Земной пони перевел дух и, дойдя до кровати, тяжело повалился на нее, размышляя о том, во что он вязался, купив одним погожим днем у единорогов скрытого альянса возможность отстаивать свое место в новом мире. «Если бы я только знал, что у Селестии ничего не получится, то ничего бы не предпринимал, но как дорого нынче незнание. Теперь я скован цепью с организацией пони, о которой ведают лишь единицы, а попади я им в копыта, они будут контролировать каждый мой шаг. Это очень и очень плохо. Да еще и для Твайлайт нашли какого-то… Интересно, смогу ли я справится с ним или обыграть единорогов, стоящих у власти в альянсе?»