Фаирсан
Часть II
После долгого вынужденного отсутствия аликорнов яблони нуждались в уходе. Надо было оборвать испорченные листья, обрезать засохшие ветки и рассыпать у корней новую порцию перегноя. Селестия зашла в спасательную капсулу за секатором, сделанным из ножа и сплющенной металлической ножки стола.
— Как дела? — поинтересовалась она мимоходом.
— На момент последней самодиагностики 26 систем нуждаются в ремонте. Одно новое сообщение, — отозвался ИИ капсулы.
— Сообщение? — изумилась Селестия. — Зачитывай!
Официальное обращение ее немного удивило. Постепенно до нее стала доходить суть послания, и Тия остолбенела от испытанного шока. Лишенные поддержки садовые инструменты загремели, попадав на пол.
— Идиот!!! Герой недоделанный! — громким воплем высказала принцесса Селестия все, что думает о ситуации.
Она вылетела из капсулы и в три прыжка преодолела половину оазиса, остановившись у кучи камней в центре. Так и есть, кристалл пропал. Тия, надела ожерелье, уронив его пару раз — стресс приглушил ее телекинетические способности, и взлетела вертикально прямо сквозь защитное поле. Лишенный энергии купол разлетелся радужными лоскутами и пропал.
«Все засохнет», — мелькнула мысль. «Черт с ним, оазис всегда можно вырастит заново, а вот нового брата взять будет неоткуда», — сама себе ответила Селестия и прибавила скорости. Войдя в резонанс с усилителем магии, энергия перетекала в крылья, и она ускорялась все быстрее и быстрее, преодолевая сопротивление воздуха. Продолжая ускоряться, Тия чувствовала, как воздух все сильнее сопротивляется ее полету, а в ушах появился нарастающий гул. Встречный ветер резал глаза, выбивая капли слез, и Селестии казалось, будто она толкает перед собой каменную гору. Из горла вырвался крик, похожий на рычание, и, стиснув зубы, она прибавила еще немного скорости. Гул в ушах бил по голове, как молотком, а льющиеся непрерывным потоком слезы ее почти ослепили. «Я не смогу так долго лететь, — возникли сомнения. — Надо замедлиться, чтобы сохранить силы». «Нет, ты — можешь! Ты — должна! — из-за сильного стресса к ней пробился внутренний голос, — Преодолей сомнения и победишь!»
В следующий взмах крыльев Селестия вложила всю свою ярость. Громкий хлопок оглушил ее, и стремительная летунья лишь через несколько секунд почувствовала, что каменная гора куда-то пропала и лететь стало легко и приятно. На секунду обернувшись, она увидела расходящуюся кругом гигантскую радугу, и сердце переполнил восторг. Селестия еще никогда не летала так быстро и поняла, что уже не сможет так наслаждаться обычным полетом, после того, что испытала сейчас. «Я догоню этого балбеса, — зародилась надежда. — Догоню и отшлепаю хорошенько. А потом обниму».
Прошло несколько дней непрерывного полета. Солнце жгло нестерпимо, и Селестии пришлось создать вокруг себя магическое поле, чтобы не обгореть. Вдалеке на фоне солнца она, наконец, заметила пылающую точку.
«Стой, дурак!» — послала она мысль в сторону этой точки.
«Нет, это мой долг», — пришел ответ.
«Стой, этот кристалл не сможет управлять солнцем!»
«Что? Как?» — в мысленном ответе сквозило удивление.
«Он слишком слабый, тебе следовало лучше слушать Луну на уроках рунной магии!»
«Но ведь руны все правильные, я же видел!» — пылающий аликорн затормозил и развернулся в сторону Селестии.
«Руны правильные, но кристалл слишком слабый! Это всего лишь модель!»
Сестра затормозила неподалеку от брата. Притяжение солнца в этом месте почти уравновешивало притяжение планеты. Все ее тело онемело, натруженные крылья провисли, а в душе разлилось ликование. «Я это сделала, — радовалась она. — Спасла этого балбеса от собственной глупости.» Однако Фаирсан выглядел почему-то недовольным. Его глаза пылали негодованием, а из ноздрей валил пар.
«Значит, ты опять надо мной посмеялась? Да?»
— Ну, я же не знала, что ты так серьезно воспримешь мои теоретические рассуждения, — Селестия попыталась успокоить брата.
«Ты у нас любительница пошутить и похихикать?»
В аффекте Фаир наклонил голову и грозно заржал. Внезапно, с его рога слетел большой огненный шар, который, шипя и оставляя дымный след, понесся в сторону сестры.
— Ой, мамочки! — Селестия испуганно рванулась в сторону. Пронесшийся мимо нее шар, дыхнув серой, подпалил хвост, и улетел в сторону планеты.
«Ой, прости, прости, прости, с тобой все в порядке?» — Фаир сам не ожидал от себя такой реакции, и вся его злость улетучилась. Ей на смену пришло раскаяние и страх за сестру.
— Лучик, отдай кристалл, пожалуйста, пока еще что-нибудь не сотворил, — жалобно попросила принцесса.
— Да, возьми, — Фаирсан выплюнул кристалл, а Селестия его подхватила и вставила в свое ожерелье. — Значит, это была плохая идея, ведь у нас нет более мощного кристалла.
— Он есть на Эквестере. В оранжерее один точно был.
— Ну, на Эквестере несколько еще более мощных было на складе запчастей. Получается, что нам все равно придется сначала найти корабль, — Фаир, уже настроившийся решить все проблемы своим поступком, растерялся, пытаясь заново осмыслить ситуацию. — Значит заново осматривать Кругосветные горы и искать проход. И терять время.
— Смотри, Фаир, — Селестия ткнула в сторону солнца, заметив, что в их сторону летит непонятное оранжевое облако.
— Протуберанец, ну сейчас нам достанется, — Фаирсан напрягся в ожидании опасности.
— Нет, оно — живое, — заметила Тия спустя пару минут. — Да, живое, и их там много...
— Кого?
— Не знаю, скоро увидим, — она с любопытством вытянула вперед свою мордочку.
Постепенно невероятное облако приближалось, превращаясь в стаю огненных птиц.
— Они такие красивые, — Селестия в восхищении затаила дыхание.
«Радуга!» «Красиво!» «Летим смотреть!» «Радуга!» «Интересно!» «Где — радуга?» — донесся до них гомон птичьих мыслей.
«Смотрите!» «Кто это?» «Красивые!» «Вы кто?» «Чудесные!» «Давайте дружить!» — сверкающая стая, заметив их, закружила вокруг аликорнов.
— Кто вы? — спросил Фаир.
«Птицы!» «Фениксы!» «Птицы-фениксы!» «Огненные птицы!» — постепенно аликорнам почудилось, что в птичьем гомоне зазвучала песня.
О цепи мироздания,
Какой волшебный час
Прекрасные создания
Летят, чаруя нас!
Жизнь птиц огня беспечная,
Наш путь — огонь и свет,
Мы фениксы, мы — вечные,
Не знаем дней и лет.
Солнце светит, солнце греет!
Стая фениксов летит,
Солнце светит, солнце греет!
И мрак от нас бежит!
И мрак от нас бежит!
Но вечность безграничная,
Как звездный путь души.
Вы — гости необычные,
Но дивно хороши!
Ведомые какой судьбой,
Вы наш стремитесь дом?
Коль захотите, мы с собой
Вас к солнцу заберем!
Солнце светит, солнце греет!
Стая фениксов летит,
Солнце светит, солнце греет!
И мрак от нас бежит!
Солнце светит, солнце греет!
И мрак от нас бежит!
И мрак от нас бежит!
Но если гонит вас беда,
Холодный мрак и ночь,
То вам, поверьте, здесь всегда
Готовы мы помочь!
Ответьте только в этот час,
О чем у вас печаль?
Мы сможем сделать всё для вас,
Нам ничего не жаль!
Солнце светит, солнце греет!
Стая фениксов летит,
Солнце светит, солнце греет!
И мрак от нас бежит!
Солнце светит, солнце греет!
И мрак от нас бежит!
И мрак от нас бежит!
— Это я сделала радугу, — сказала им Тия. — Но ее больше нет.
«Сделай радугу!» «Пожалуйста!» «Сделай!» «Очень красиво!» «Где радуга?» «Хотим посмотреть!»
Она тряхнула головой. Нелегко в этом гвалте выхватывать отдельные мысли.
— Да, я покажу вам радугу, — чуть поразмыслив, сказала Селестия.
Она окружила всю стаю тонким магическим полем, засверкавшим в лучах солнца радужными переливами. Со всех сторон понеслись восхищенные мысли — возгласы. Через полчаса, когда птицы насладились зрелищем, и возгласы восхищения стали стихать, они стали наперебой расспрашивать: «Кто вы?» «Откуда?» «Как здесь очутились?» «Что делаете?» «Куда летите?»
— Мы прилетели на корабле из другого мира, — начал объяснять Фаирсан. — Вы, случайно, не видели наш корабль?
«Корабль?» «Какой корабль?» «Что это?» «Как выглядело?» — птицы явно не совсем поняли вопрос.
-Большое серое яйцо, — уточнила Тия.
«Нет!» «Не видел!» «Большого яйца — нет!» «Я — видела!» «Она — видела!» «Филомина!» «Она скажет!» «Филомина — видела!»
— Расскажи, пожалуйста, мы его потеряли и хотим найти!
«Большое яйцо — упало», — начала Филомина, но ее тут же заглушил гомон стаи. — «Упало!» «Яйцо — летает?» «Яйцо — падает!» «Падает!» «Потеряли яйцо!» «Чье яйцо?» «Их яйцо!» «Ужасно, ужасно!» «Потеряли!»
— Куда, можешь показать? — взволнованно спросил Фаирсан.
«Яйцо упало сзади», — огненная птица опять попыталась объяснить, и опять ее заглушил птичий гомон.
— А как оно летело, перед тем как упасть? — Фаирсан решил, что место падения можно будет вычислить по траектории полета.
Филомина попыталась понять вопрос и, поразмыслив, издала радостный возглас.
«Да, я покажу», — она попробовала сосредоточиться и призвала всех к порядку. — «Тише!»
«Тише!» «Тише!» «Не мешать!» «Филомине не мешать» «Тише, думают!» — от волнения птицы раскричались, устроив жуткую какофонию, а их мысли метались, мешая уловить хоть какой то смысл.
«Полечу с вами. Там — покажу», — наконец, решила Филомина.
«Летит!» «Она — летит!» «Филомина — покажет!» «Умная!» «Найдет яйцо!» «Филомина — найдет!»
— Спасибо вам, фениксы, — сказала Селестия.
— До свидания, — добавил Фаирсан.
«Прилетайте еще!» «До свидания!» «Будем ждать!» — стая повернула в сторону солнца и отправилась в обратный путь.
— Лучик, можешь меня потащить, а то крылья просто отваливаются, — обратилась Тия к брату.
— Конечно, Сахарок, хватайся!
Селестия сбила пламя с кончика хвоста Фаирсана и ухватилась за него зубами. В сопровождении Филомины аликорны направились в сторону планеты, полные волнительного и счастливого предвкушения. Уверенный полет огненной птицы не оставлял шанса сомнениям в том, что скоро они найдут и спасут от неминуемой гибели спящих пони и горячо любимую старшую сестренку.
Аликорны медленно снижались, кружа над красной пустыней. Внизу уже показалось серое пятно сухого оазиса, и Селестия прикидывала размеры полученного ущерба.
Филомина, летя следом за аликорнами, во все глаза разглядывала пустыню. Никогда еще она не подлетала так близко, не говоря уж о том, чтобы приземлиться на поверхность. Планета всегда ее манила, но птица опасалась лететь в одиночку и ограничивалась наблюдениями. По тому, когда к ним прилетели эти чудесные создания и поведали о своей беде, Филомина с радостью вызвалась им помочь.
— Смотри, Тия, что это? — Фаир указал на блестящее пятно, показавшееся в нескольких километрах от оазиса.
— Это? Это, Лучик, ты постарался, — хмыкнула сестра. — Забыл уже, как мне чуть ли не полхвоста спалил?
— Невероятно! — удивленно воскликнул Фаирсан и спикировал в сторону пятна.
У Селестии долг все-таки пересилил любопытство, и она решила вначале проведать оазис. Тия опустилась около центра и, положив колье на камень, снова включила защитное поле.
«Радуга!» — Пытаясь оглядеться вокруг, Филомина неловко упала на землю.
«Что такое? Отвяжись ты!» — птица неумело барахталась, пытаясь подняться.
— Филомина, успокойся, — Селестия помогла ей встать на лапы. — Поверхность планеты притягивает все к себе, поэтому надо научиться на ней стоять и взлетать. И летать вблизи земли надо с учетом ее притяжения.
Птица, забив в панике крыльями, снова повалилась на спину.
— Тише-тише! — пони опять подхватила феникса и посадила на камень. — Сначала посиди, привыкни к новым ощущениям, а потом я помогу тебе научиться взлетать.
Птичьи когти прочно вцепились в каменные выступы, и Тия ее отпустила. Филомина сидела, слегка раскачиваясь, и ее паника постепенно проходила.
За время, проведенное без защитного купола, озеро полностью пересохло. Хотя запущенный заново кондиционер уже лил тонкую струйку воды, пришлось бы опять ждать несколько лет, пока водоем наполнится. Селестия с болью в сердце осматривала яблони. Умершие деревья оживить было практически невозможно, эта задача была гораздо сложнее, чем прорастить новый саженец из сухой щепки. Но в некоторых яблонях жизнь еще теплилась.
— Селли, тебе стоит на это взглянуть! — Фаирсан просунул свою мордочку сквозь входное отверстие в защитном поле. — Яма метров в сто и вся покрыта стеклянной коркой!
— Лучик, ты пока не входи! — испуганно ответила Селестия. — Трава высохла — загорится от малейшей искры!
— Ой, прости, — Фаир смущенно потупился. — Так все плохо?
— Угу, нужна вода, срочно! Еще можно спасти две яблони.
— А как там кондиционер?
— Включила. Но он же в час по ложке капает...
— Понятно. У меня есть идея, будем извлекать воду из воздуха! — тут Фаир качнул головой и поправился. — Точнее, ты будешь. Пошли!
Дождавшись, когда сестра выйдет наружу, он продолжил:
— Как ты помнишь, в кубометре воздуха примерно полчашки воды. Если его остудить, то эту воду можно извлечь. Значит, нам понадобится магическое поле, которое бы не пропускало воздух и при этом пропускало тепло, и один умный аликорн, который это поле сделает.
— Я всегда считала, что это я тут главная болтушка, — не выдержав, фыркнула Тия.
— На титул не претендую, просто я сегодня в ударе, — парировал Фаир и снова вернулся к сути. — Создай сферу диаметром ну метров в двадцать.
— Пожалуйста! — рог Селестии замерцал фиолетовой аурой, и над ними образовалась блестящая сфера.
— Теперь сожми ее раз в пять.
— Запросто! — Сфера начала быстро сжиматься.
Сжимаясь, воздух внутри стал разогреваться, и вскоре сфера дышала жаром похлеще солнца. Чтобы не обжечься, Селестия отодвинула ее от себя на сотню метров дальше.
— И что теперь?
— Ждем, пока остынет, — Фаирсан принял демонстративно выжидательную позу.
— А ведь она такая горячая, что песок расплавит! — Селестия взлетела на несколько десятков метров и, глядя сверху, стала катать сферу по склону бархана. На своем пути она оставляла стекловидный след, и вскоре на склоне появилась забавная карикатура.
— Это кто? — поинтересовался Фаир, присоединившись к сестре.
Селестия, лукаво на него глянув, снова двинула сферу, и под рисунком появилась надпись «Фаир».
— Ну, мы тут серьезным делом вообще-то занимаемся! — возмутился аликорн.
— Она так быстрее остынет, и заодно оживим унылые окрестности. Все серьезно! — противореча своим словам, Тия рассмеялась. — Ты бы видел сейчас свою надутую мордочку!
Постепенно сжатый воздух остыл, и на дне сферы заплескалась сконденсировавшаяся под давлением влага.
— Вот теперь быстро расширяй сферу обратно, — Фаирсан вернулся к главной теме.
Следуя указаниям, Селестия вернула сферу к прежним размерам. Подчиняясь законам термодинамики, температура внутри резко упала. Вода превратилась в лед, а остаток влаги из воздуха образовал снежинки, которые, весело кружась, опускались на дно. Убрав магическое поле, Тия подхватила ледяную глыбу и потащила в оазис.
— Если Филомина освоилась, попроси ее вылететь ко мне, попробую ее расспросить, — крикнул в след сестре Фаир.
По достоинству оценив любимый «утес для размышлений» Фаирсана, Филомина села на край площадки, любуясь окрестностями. Впрочем, окрестности постепенно украшались Селестиными художествами. В порыве энтузиазма она решила не прерываться, пока заново не наполнит озеро в оазисе, разрисовывая заодно пустыню своими раскаленными сферами.
— Значит, корабль упал на темной стороне планеты? — Фаир приступил к расспросам.
— Сквик? — Филомина недоуменно глянула на аликорна. — «Что за корабль?»
— Большое серое яйцо, — поправился он.
«Яйцо упало! Я — видела!» — птица драматично взмахнула крыльями, пытаясь вспомнить подробности.
— Расскажи, пожалуйста, как? — терпеливо продолжил Фаир.
«Загорелось! Падало — медленно! Разбилось — нет!» — она прикрыла глаза и послала мысленный образ.
— Повтори еще раз, — Фаирсан сосредоточился и представил себе планету, как она выглядела с места, где они встретили фениксов.
Постепенно картинки совместились, и он явственно увидел последние минуты полета Эквестера. Предположительное место посадки было не слишком далеко от горной границы, хотя и совершенно не в той стороне, где они пытались пройти в прошлый раз.
— Спасибо! Огромное спасибо! — Фаирсан вскочил и возбужденно расправил крылья. — Полетели, расскажем Селестии!
Он слетел к подножью утеса и поскакал к оазису. Филомина, зажмурившись, шагнула в пропасть, захлопала крыльями и, выровнявшись, полетела следом.
— Тия! Я знаю теперь, где искать! — Фаир просунул морду в проход, не решаясь войти, пока сухая трава еще не убрана.
— Это просто замечательно! — Селестия, бросив кусок льда, подбежала к Фаиру и протянула переднюю ногу подлетевшей Филомине.
— Сквик! — Птица села на подставленную ногу и приняла важный вид.
— Спасибо тебе, Филомина! — Селестия качнула головой в благодарном поклоне.
— Я отправляюсь искать проход, постараюсь обернуться за месяц. Селли, подготовься пока к походу. — Фаир развернулся и взлетел.
— Что, даже воды не попьешь? — крикнула Тия следом удалявшейся фигуре, но брат ее уже не услышал.
— Филомина, ты теперь вернешься домой? — в ее словах явно почувствовалась печаль.
— Сквик! — отрицательно качнула головой птица. — «С вами — весело! Останусь посмотреть!»
В долгой жизни феникса давно не происходило ничего интересного, и, освоившись с таким явлением, как «поверхность», она испытывала невероятное удовольствие от всего происходящего.
Изменив своей обычной привычке путешествовать по пустыне, скача по земле, до ураганного пояса Фаирсан долетел за неделю. Еще три дня он потратил, пробираясь сквозь бешеные ветры к подножиям гор. Когда-то он уже бегло осматривал этот участок и решил, что искать тут проход бесполезно. Сведения, полученные от феникса, заставили его сюда вернуться, ведь корабль находился всего в паре сотен километров от этой каменной преграды. Холодный воздух, переваливая через вершины гор, водопадом обрушивался вниз, пресекая на корню любые попытки взлететь.
Двигаясь у подножия горной гряды, Фаир тщательно осматривал каждую расщелину и оглядывал склоны в надежде найти достаточно пологий, чтобы по нему взобраться. Редкие расселины, встреченные аликорном, через сотню метров утыкались в вертикальные стены, а пологих склонов, похоже, здесь вообще не существовало. Казалось, будто специально древние великаны обтесали гору, чтобы преградить ему путь. Время шло, Фаирсан, уже досконально изучив каждую трещину, постепенно расширял амплитуду поисков. Безрезультатно — горы стояли непреодолимой стеной.
Злость и раздражение, постепенно нараставшие в душе аликорна, вдруг выплеснулись вспышкой гнева. Повинуясь порыву, он выставил рог, и в невозмутимую стену полетел маленький огненный шар. Последовал мощный взрыв, и в стене образовалась мерцающая красным оплывающая дыра, а взрывная волна откинула Фаира на несколько метров назад. Поднявшись, он встал на дыбы и грозно заржал, заглушая шум ветра, после чего запустил еще несколько шаров. В склоне появились новые дыры, а ударные волны опять повалили Фаирсана. Истратив все силы на гнев, аликорн лежал, не в силах встать, и постепенно приходил в себя.
Когда звон в ушах прошел, а в голове прояснилось, у него начала формироваться идея: ведь если прохода нет — его надо сделать! Отдохнув, Фаирсан отошел на безопасное расстояние и послал еще один огненный шар, целясь в одну из проделанных ранее впадин. Этот заряд получился мощнее предыдущих и пробил стену почти на десять метров вглубь. «Неплохо для начала, но здесь явно не хватает масштаба, — решил Фаир. — Нужны более мощные заряды». Солнце, наполовину выглядывающее из-за горизонта, давало недостаточно энергии, и аликорну пришлось бы каждый раз долго ждать между выстрелами. «Так на преодоление стены уйдет слишком много времени. А вот если одолжить у сестры кристалл... — Фаирсан вспомнил стометровую стеклянную воронку, и торжествующе глянул на каменную гряду. — Ты пожалеешь, что встала у меня на пути!»
Перед тем как повернуть в сторону пустыни, он, не удержавшись, запустил еще один огненный шар. Грохот взрыва зазвучал для него как самая приятная музыка.
Весь путь домой Фаир проделал в радостном возбуждении и ворвался в оазис, совершенно забыв о своей пожароопасности. К счастью Селестия уже убрала весь сушняк, и луг зеленел молодой травкой. Сухие деревья были спилены, из пней выглядывали тонкие веточки новых побегов, а выжившие яблони покрылись новой листвой. Селестия колдовала над одним из ростков, болтая с Филоминой, которая отвечала редкими возгласами и клевала сушеное яблоко. Увидев брата, она поспешила навстречу.
— Лучик, ты весь сияешь, нашел проход? — спросила Тия, неверно истолковав его радость.
— Нет, Селли, там нигде не пройти, но у меня появилась идея, как преодолеть эту трудность! — тут нос, наконец, донес до него запах воды и сена. Резко взяв управление на себя, он буквально потащил аликорна к водоему.
Напившись и подняв облако пара, Фаирсан стал оглядываться в поисках еды. Угадав его желание, Селестия подхватила из стога с сеном вязанку и положила ее перед братом, захватив заодно несколько яблок.
Фаир, сглатывая слюни, попытался что-то сказать, но потом махнул копытом, послал мысленное сообщение: «Сейчас расскажу», — и погрузил морду в сено.
Селестию кое-что смущало в облике брата. С подобным она ранее не сталкивалась, а только читала. Впрочем, сведения, почерпнутые в книге, лишь запутывали все еще сильнее, и она не знала, как следует реагировать. Еле дождавшись, когда Фаир наестся, она, наконец, спросила:
— Лучик, объясни мне, пожалуйста. Что. Это. Значит. — Копыто Селестии в обвиняющем жесте указывало на его бок.
— Ничего себе! — повернув голову, Фаир увидел на своем крупе явственно проступающее с обеих сторон изображение летящего огненного шара. — Я не знаю, оно — само!
— Да, в книге говорилось, что они будут все отрицать, — вполголоса сказала самой себе Тия и опять обратилась к брату. — Лучик, я — твоя любимая сестренка, между нами не должно быть секретов. Скажи, пожалуйста, где ты умудрился обнаружить «дурную компанию», сделавшую тебе эту наколку?
— Сахарок, оно правда само! — неуверенно продолжил Фаир. — С чего вдруг такая паника?
— Я читала давно, еще на корабле, что жеребята их получают, попав в «дурную компанию», и что это грозит в дальнейшем разнообразными бедами.
— А что такое «дурная компания»?
— Не знаю! Но вряд ли что-то хорошее, — похоже, неизвестность пугала Селестию гораздо сильнее.
— Я вспомнил! У Быстрого Банга из «Дальней разведки» тоже была наколка. Он еще говорил, что их делают себе крутые жеребцы! — сказал Фаирсан, а потом, чуть подумав, добавил. — Наверное, я теперь тоже крутой жеребец!
— Я не смотрела «Дальнюю разведку».
— Ага, зато читала глупые книжки.
— А он что-нибудь говорил про связанные с этим опасности?
— Крутые жеребцы всегда идут в самое пекло! Естественно, им постоянно грозит опасность!
— Сквик! — Филомина перелетела на спину Фаирсана и, присоединившись к разговору, сообщила — «Красиво! Девушки — заценят!»
— Да? Почему ты так решила? — удивилась Тия.
«Я — девушка. Я — заценила», — важно отозвалась птица.
Успокоившись, Селестия по-новому взглянула на брата. Корни волос на крупе уже окрасились в цвета рисунка, совсем скоро, когда шерсть отрастет, он окончательно проявится. Рисунок придал его облику некую завершенность, став тем самым штрихом, который превратил глупого младшего братика в могучего сильного аликорна. Взгляд Фаирсана стал жестче, а это выражение морды она видела раньше только на фотографиях отца.
— А ведь действительно, очень красиво. Тебе идет, — сказала лукаво Тия. — Кенди будет в восторге!
— Да, мне самому не терпится ей похвастаться, — он оторвался от разглядывания меток, — поэтому давай к делу. Мне нужен кристалл.
— Лучик, ты же не собираешься снова лететь к солнцу? — осторожно поинтересовалась сестра.
— Нет, не волнуйся, у меня другие планы. Дело в том, что нам нужно пройти сквозь горный массив, в котором нет ни ущелий, ни пещер. Перелететь — тоже не получится, как ты помнишь. Идея в том, чтобы пробить проход.
— Как?
— А ты уже сходила посмотреть на кратер?
Селестия поняла. Присев от удивления, она переводила взгляд с его морды на метку и обратно. Этот знак появился не спроста, прежнему Фаирсану такое даже в голову не пришло бы. Брату впервые удалось ее сильно удивить.
— Ты там все разнесешь в клочья! — в ее голосе послышалось восхищение. — Наверное, ты и вправду стал крутым жеребцом!
Аликорны пошли в центр оазиса, Тия извлекла кристалл из ожерелья и сказала: «Я сейчас его перенастрою, и твои огненные шары станут еще на треть мощнее». Поколдовав над настроечной голограммой, она вручила кристалл брату и добавила:
— Только не потеряй его. Я не смогу тогда надолго покидать оазис — без этого кристалла магическое поле надо будет подзаряжать как минимум раз в неделю.
— Не волнуйся, я пробью проход, и мы, наконец, найдем наш корабль. — Фаир засунул кристалл себе за щеку, вышел из оазиса и полетел.
Через десять минут земля дрогнула, и Селестия услышала грохот далекого взрыва — брату явно не терпелось опробовать свою новоприобретенную силу.
Фаирсан послал огненный шар и вздохнул. «Тупая работа», — подумал он, глядя в след удаляющемуся заряду. Первые сто раз было интересно, потом еще сотню он послал на автомате, а потом пришла головная боль, и шкура стала зудеть и чесаться от пробегающих разрядов при каждом выстреле. Мини-землетрясения постоянно обрушивали горы камней, и на каждый выстрел, пробивающий проход, приходилось еще два — три тратить на расчистку. По расчетам, горный массив уже должен был кончиться Каждый раз он ожидал, что огненный шар, пробив стену, улетит вперед, но почему-то стена все еще не желала заканчиваться. Выйдя наружу, Фаир улегся на склон бархана, развернул крылья, чтобы покрывать большую площадь, и прикрыл глаза. Пока тело впитывало солнечную энергию, он попытался унять головную боль и незаметно для себя заснул.
Десять часов сна принесли облегчение, и первое, что он отметил, приходя в себя, что в голове прояснилось, и пони-карлики больше не отбивают по черепу чечетку. Потом Фаир на секунду испугался, когда не смог пошевелить крыльями. Поняв, что их просто занесло песком, он выкопался и встряхнулся. Тут обнаружилось, что за его щекой больше нет кристалла. Подавив приступ паники, Фаирсан попытался почувствовать его магическую энергию и обнаружил силовой узел где-то в районе своего живота. «Ой, я его, кажется, проглотил, — догадался аликорн и захихикал. — Тия наверняка поприкалывается на эту тему». Пользоваться силой кристалла можно было и так, просто теперь придется обратить особое внимание на справление некоторых нужд организма.
Фаир медленно пошел между оплавленными скалами, осматривая результаты своего труда. Внезапно он обратил внимание на одну особенность и, сорвавшись в галоп, побежал вперед, желая быстрей получить подтверждение своей догадки. Так и есть, горный массив был уже давно пройден, но пробивая дорогу с небольшим уклоном, он все глубже закапывался под поверхность планеты. «Да, поговорка, что работа дураков любит, это про меня, — самокритично подумал аликорн. — Перенапрягаться — вредно!» Несколькими огненными шарами он пробил пологий подъем и, подождав, когда пол застынет, наконец, выбрался на ледяную поверхность темной стороны.
В радужном зареве над скалами еще были видны ближайшие холмы и утесы, а далее все поглощала тьма. Фаирсан всем сердцем чувствовал близость Эквестера, но обыскать в полной темноте несколько сот квадратных километров без способностей Селестии было нереально. Не теряя времени, аликорн развернулся и поскакал в сторону оазиса, надеясь, что сестра в этот раз подготовилась к путешествию получше.
По дороге не произошло ничего примечательного, спустя десять суток, Фаир приземлился около дома и, сбив пламя с гривы, вошел внутрь оазиса.
— Тия, привет! Дорогу проложил, — обратился он Селестии. — Ты готова?
— Привет, Лучик! Я почти собралась, — ответила сестра. — Смотри!
Тия продемонстрировала сконструированную за время его отсутствия штуку. К перевернутому титановому кожуху, снятому с двигателя капсулы, были приварены снизу две тонких полоски металла. Еще две полоски торчали спереди, соединенные на конце обручем, замотанным обрывками ткани. Внутри кожуха, крепко примотанные проводами, лежали канистры с водой и прессованные травяные блоки.
— Что это? — поинтересовался брат.
— Это называется сани — волокуши, — Селестия продела голову в обруч и прошла несколько шагов, протащив их за собой.
— А не слишком тяжело тащить? Может лучше как в прошлый раз, понесешь все на себе?
— А я их не всю дорогу буду тащить, мы полетим, — Тия расправила крылья, слегка взмахнув ими, приподнялась над землей, и окутанные еле видимым слабым сиянием сани взлетели следом. — Конечно, с ними лететь тяжелее, но все равно так получится гораздо быстрее, чем по земле.
— Так, я не понял, почему они летают? — воскликнул Фаирсан, разинув рот от удивления.
— Все просто, ты же знаешь, что крылья сами по себе не смогли бы поднять нас в небо, они слишком маленькие, по сравнению с размерами тела. У аликорнов, как и у пегасов, крылья нужны для управления полетом, и они играют роль проводника магии. Когда нам надо взлетать, наше тело становится невесомым. Так вот, я обнаружила, что нужно лишь небольшое усилие воли, чтобы распространить действие магии и на связанные с телом предметы.
— Здорово! Дай попробовать! — заинтересовался брат.
Селестия приземлилась и освободила место. Фаир продел голову в обруч и взлетел. Сани повисли на оглоблях, и аликорн захрипел от прилагаемых усилий, а Селестия захихикала.
— Ну, чему ты радуешься? Лучше объяснила бы! — обиделся Фаирсан, приземлившись.
— На самом деле я несколько дней тренировалась, пока не научилась, а нужно было сделать так, — сестра послала ему мысленный образ.
Аликорн попытался еще раз. Могучий взмах крыльев подбросил его на двести метров. Пробитый магический купол рассыпался, но благодаря работе ожерелья постепенно восстановился. На открытом солнце шкура Фаирсана стала нагреваться, от чего тряпки на обруче начали тлеть.
Приземлившись у входа, он сказал выскочившей из оазиса сестре:
— Оказывается все так просто, давай я его потащу!
— Ну уж нет. Ты и так чуть обмотку не сжег, и мне теперь всю дорогу нюхать паленую ткань, а дальше ты просто расплавишь хомут, и сани придется бросить.
— Ну ладно, значит, полетели? — Сказал Фаирсан, вылезая из хомута.
— Подожди, сначала верни кристалл, я его настрою на долгое отсутствие.
— Тия, тут такое дело... — неуверенно начал Фаир.
— Ты его потерял?! — ужаснулась было Селестия. — Нет, я чувствую, что он с тобой.
— Сахарок, я его случайно проглотил. Поэтому придется подождать пока он... ну... сам выйдет, — сообщил, наконец, брат, смущенно ковыряя копытом песок.
— Выйдет? — возмущенно воскликнула Тия. — Ну, знаешь ли, братик, я не намерена всю оставшуюся жизнь носить на груди вещь, которая побывала в... в одном месте! Да и терять время смысла нет, пошли!
Аликорны прошли внутрь, и Селестия, решительно поскакавшая к спасательной капсуле, вскоре вышла оттуда с большим металлическим секатором.
— Может не надо? — жалобно начал Фаир, в ужасе следя глазами за устрашающим инструментом.
— Надо! Открой рот и расслабься, — веско ответила сестра.
Фаирсан открыл рот и зажмурился. Вскоре он почувствовал, как в животе что-то толкается и ползет по кишкам. Ощущение постепенно поднималось вверх. Пройдя по желудку и пищеводу и оставив на языке привкус желчи и желудочного сока кристалл вылетел. Вздохнув с облегчением, Фаир спросил:
— Можно узнать, Тия, а зачем ты притащила секатор?
— Чтобы выброс адреналина снизил у тебя активность кишечника, и было проще его выуживать, — серьезно ответила Селестия.
— Ты точно не хотела опять надо мной подшутить? — подозрительно спросил брат.
— Ну, конечно же, нет! — она выглядела бы как сама невинность, если бы не вздрагивающая в попытках сдержать смех грудная клетка.
Вымыв кристалл в озере, Селли внесла изменения в настройку и вставила его в ожерелье. Защитное поле на секунду уплотнилось и снова вернулось в рабочее состояние.
— А где Филомина? — спросил Фаир, оглядев напоследок оазис.
— Она улетела проведать свою стаю, но обещала вернуться, — ответила Селестия. — Надеюсь, она нас дождется. Я ей оставила корзину яблок.
Перед походом Фаирсан поел и напился, и Аликорны собрались в дорогу. Селестия впряглась в свои сани и взлетела следом за братом. Не успев набрать высоту, Фаир вдруг почувствовал, как в спину вцепляются птичьи когти.
— Сквик! — раздался возглас. — «Куда собрались?»
— Филомина! — обрадовался он. — Я уже по тебе заскучал!
— Мы летим к кораблю, — пояснила Селестия.
«Что за корабль?» — спросила птица.
— Э-э-э... к большому яйцу, — исправилась Селли.
«Лечу с Вами! Смотреть большое яйцо!» — заявила Филомина, но, судя по тому, как удобно она уселась на спине аликорна, «лететь» она как раз не собиралась.
— Там опасно, холод и ветры, ты можешь погибнуть! — предупредила ее Селестия.
— Сквик! — весело отозвался феникс, — «Я — феникс! Я — бессмертна! Я умру и сгорю, и возрожусь вновь!»
Набрав высоту, аликорны отправились в путь.
Селестия летела, сосредоточенно взмахивая крыльями, и тащила за собой свою поклажу. Каждые десять часов, подыскав утес с тенью, она останавливалась на отдых. Фаирсан с Филоминой развлекались, летая наперегонки и играя в догонялки. Быстро выяснилось, что аликорн, был быстрее, а феникс — маневреннее. Птица постоянно жульничала, прячась под санями, и Фаир, опасаясь помешать сестре, нарезал круги, терпеливо ее карауля. Мертвый штиль сменился легким ветерком, постепенно перерастающим в непредсказуемые штормовые порывы. Наконец, Селестия устала выравнивать раскачивающийся груз и приземлилась. Идти по земле оказалось проще — тяжелые сани придавали ей устойчивости, но скорость передвижения катастрофически упала. Фаирсан попытался подталкивать сани, упираясь лбом, но металл, быстро нагреваясь, начал прогибаться, и он отступил. Тогда Фаир решил, что лучше идти как в прошлый раз, буксируя сестру на хвосте. Филомина, чуть было не унесенная штормовым порывом, решила больше не рисковать и спряталась под крылом аликорна.
Селестия достала из саней две кислородные маски одну она надела на себя, а вторую предложила Фаиру. Хотя кислородные баллоны давно пришли в негодность, маска прекрасно защищала глаза и нос от песка.
— Вот только извозить морду горелой пластмассой мне не хватало, — ехидно заметил брат. — Кстати, а почему ты их в прошлый раз не взяла?
— Ну, я не знала, с чем придется столкнуться, поэтому не подготовилась. В этот раз я постаралась все учесть, — ответила Тия, убирая вторую маску обратно в сани.
Постепенно своеобразный караван добрел до пробитого Фаирсаном прохода. Селестия конечно готовилась увидеть нечто грандиозное, но все равно была потрясена. Проход шириной более ста метров имел закругленные стены, переходящие в пол, покрытый кучами сплавившихся камней.
— Да, Лучик, проход получился великоват для двух маленьких пони, — сказала она брату.
— Ну, шары-то круглые, поэтому и пришлось его делать таким широким.
В отличие от извилистого ущелья, по которому они шли в прошлый раз, широкий проход послужил прекрасным руслом для могучей реки холодного воздуха. Однако поток был равномерным и, не смотря на свою силу, не явился серьезным препятствием. Аликорны, пройдя между гор, поднялись на ледяную поверхность и остановились через несколько километров, когда встречный ветер ослаб.
Селестия, засветив огонек, достала из саней попону и стала на себя натягивать. В подкладку попоны была набита солома, от чего она выглядела несколько странно.
— Ну, ты толстушка, — засмеялся Фаир, оглядев сестру в новом наряде.
— Братик, без комментариев пожалуйста, — попросила Тия, натягивая толстенный капюшон. — Зато мне не холодно. Давай найдем возвышенность, и я осмотрюсь.
— А можешь кстати пояснить, зачем тебе для твоих астральных путешествий нужна именно возвышенность? — поинтересовался Фаирсан.
Селестия задумалась, а потом нерешительно ответила:
— Вообще, ты прав, входить в транс я могу в любом месте. Просто с высоты мне психологически легче осматриваться.
— Хорошо, давай пройдем еще немного и поищем тебе какой-нибудь холм.
Через некоторое время, аликорны наткнулись на подходящий утес. Фаирсан взлетел, совершенно забыв о Филомине, и спящая птица внезапно очутилась на бодрящем холодке. Возмущенно заорав, феникс сообщил всем, что здесь противно и холодно, и попытался укутаться в гриву Фаира.
— Мы же тебя предупреждали, — сказал Фаирсан. — Чего теперь жаловаться?
— Сквик! — заявила птица. — «Я маленькая птичка! Пожалейте меня!»
— Ладно, забирайся ко мне под попону, — засмеявшись, пригласила ее Селестия.
Она вынула голову из хомута, открыла боковые клапаны и просунула в них крылья. Филомина, забравшись в прорезь, сразу высунулась и стала с любопытством оглядываться. Тия, взлетев на вершину, снова спрятала крылья и улеглась на лед. Попросив Филомину не ерзать, она закрыла глаза, расслабила мышцы и сосредоточилась для входа в транс. Ее рог окутался сиянием и сознание, воспарив ввысь, вышло на первый уровень восприятия, когда еще сохраняются чувства и направления. Раздвинув немного горизонт, она сразу заметила созвездие золотых аур и испытала невероятное облегчение. До последнего момента ее грызло опасение, что Фаир с Филоминой могли ошибиться. Селестия запомнила направление и поспешила вернуться в реальность. Создав свет, она увидела, как Фаирсан, управляя крошечным огненным шариком, вырезал из ледяной глыбы какую-то фигуру, а Филомина, забыв о том, что она маленькая мерзнущая птичка, летала вокруг него и комментировала все что видела.
— Эй, вы что там делаете? — спросила она у брата.
— Ой, Сахарок, ты уже так быстро? — воскликнул Фаир. — Прошло всего полчаса!
— Да, они близко, я их сразу обнаружила! Бросайте свои дела, отправляемся!
Слетев вниз, она впряглась в сани и не дожидаясь побежала рысцой в направлении корабля. Стараясь не отклоняться, она осторожно перелетала через препятствия в виде холмов и расщелин. Феникс снова спрятался под ее попону, а Фаир в нетерпении срывался вперед, а потом, пританцовывая, ждал, пока сестра его нагонит. Спустя несколько часов, Селестия замедлила шаг и превратила свой светящийся шарик в большую ослепительно-сияющую сферу.
— Смотрите внимательно, он где-то рядом, — предупредила она. — Возможно, его занесло снегом.
Внимательно оглядываясь, аликорны пошли дальше, и когда Селестия уже было решила снова войти в транс, Фаирсан обратил внимание на холм необычно-правильной формы. Ковырнув копытом снег, аликорны обнаружили гладкую серую поверхность корабля.
— Смотри, Тия, солнечные батареи развернуты, — заметил брат. — Интересно, почему реактор не работает?
— Скоро выясним, давай лучше найдем вход.
Они прошли вдоль борта, счищая снег, и, обойдя один из больших двигателей, наконец, расчистили дверь главного шлюза. Панель не работала, и, понажимав кнопки, Селестия разочарованно отступила.
— Что будем делать? — спросила она.
— Я могу выбить дверь, — заявил Фаирсан.
— Погоди, — задумчиво произнесла сестра. — Ломать — не строить, может, мы сможем как-нибудь запитать его энергией?
— Нет, не выйдет. Я не знаю, как преобразовывать свою силу в электричество, а ты — вообще далека от техники.
— Но ты можешь создать огненный шар и подвесить его над батареями, тогда они растают и заработают. А я повешу рядом свою световую сферу.
— Хорошо, но имей в виду, что я не смогу потом сделать еще один шар, здесь силы восстанавливаются очень медленно.
Они отошли чуть назад и применили свою магию. Лед на солнечных батареях растаял, и, подчиняясь заложенной программе, батареи развернулись в сторону света. Талая вода, стекая с вершины корабля, застывала причудливыми потеками на его боках. Филомина выбралась наружу и облетела вокруг корабля. «Невероятно! Какая же птица его снесла!» — раздавались ее мысленные возгласы. Аликорны опять подошли к входу, и Тия нажала кнопку вызова. «Ждите» — зажглась надпись на панели. Вскоре надпись сменилась на «Бекап восстановлен» и исчезла.
— Идентифицируйте себя, — раздался голос Эквестера.
— Селестия.
— Фаирсан.
— Звуковые отпечатки соответствуют. Доступ разрешен.
Дверь шлюза выдвинулась и отъехала вбок. Аликорны вошли в корабль и, поднявшись к центральному коридору, тускло освещенному аварийными лампами, поспешили в криоотсек.
— Эквестер, почему реактор не работает? — спросил Фаир.
— Реактор подготовлен к профилактике. Приказ капитана.
— Можешь его запустить?
— Нет, запуск невозможен, пока не завершены профилактические работы.
— Может, я их проведу?
— Проведение работ допускается только квалифицированными специалистами.
— А я — специалист, — заявил Фаирсан.
— Сообщите порядок проведения профилактики, — Эквестера так легко было не обмануть. Не дождавшись ответа, он сообщил: — Квалификация не подтверждена, доступ к реактору запрещен.
Три крайних криокапсулы были большего размера, чем остальные, и предназначались для аликорнов. В одной из них находилась Луна. Зеленый огонек на капсуле показывал, что спящий в ней в полном порядке.
— Ты посмотри, какая она маленькая... — удивленно начал Фаирсан.
— Ну, ведь прошло столько времени, — ответила Селестия. — Мы выросли, а она — нет.
— А мы ее когда-то звали «тетя Луна»...
Луна была на три года старше Селестии. Когда-то разница в возрасте казалась гигантской, но теперь старшая сестра, застыв во времени, так и осталась юной кобылкой, тогда как ее брат с сестрою уже стали взрослыми аликорнами.
— Эквестер, разбуди Луну!
— Энергии недостаточно.
— Вообще никак не возможно?
— Нет, солнечные батареи задействованы на 0,5 процента, текущий уровень позволяет только функционировать мне и поддерживать питание криокапсул.
— Хорошо, доложи обстановку по криоотсеку.
— 237 капсул — в норме. 5 капсул — возможны проблемы при пробуждении. 17 капсул — не поддаются диагностике.
— Принято. На сколько хватит твоего огненного шара? — Тия обратилась к брату.
— Не знаю. Обычно они сразу взрывались после запуска, я никогда не пытался их надолго задерживать.
— Ну, будем надеяться, что батареи корабля хотя бы чуть-чуть зарядятся. Что будем делать дальше?
— Берем мощный кристалл и запускаем на солнце, как и собирались.
— Хорошо, только без суицидов. У меня есть некоторые идеи, как обойтись без ныряния в мантию. Пошли на склад, — Селестия направилась к выходу из отсека.
— Постой... мне надо... — замялся Фаирсан.
— Я поняла, иди, конечно же, я подожду.
Аликорн прошел вглубь отсека, отсчитав шесть рядов, и, повернув, остановился у четвертой капсулы. Контрольная панель светилась успокаивающим зеленым огоньком, и у Фаира отлегло от сердца. От движения воздуха несколько пожелтевших листов, лежащих на пластиковой крышке, упало на пол и разломилось на части. Склонившись над криокамерой он вгляделся в лежащую пони. Хотя память со временем ее образ немного приукрасила, но все равно от взгляда на милую мордочку его сердце затрепетало. Серебряная грива была скреплена золотой заколкой — когда-то Эквестер, уступив его просьбе, приоткрыл крышку, чтобы он смог ее закрепить. Пробуждение пони было делом обозримого будущего, и Фаирсан стал задаваться вопросами, как себя вести и что говорить. У него совершенно не было опыта общения с кем-то еще, кроме своих сестер. Наконец, оторвавшись от созерцания Кенди, он вернулся к входу в отсек.
— Все в порядке? — спросила Селестия.
— Да, Сахарок, все хорошо. Пойдем.
Аликорны направились к складам, где среди прочих вещей хранилось несколько мощных магических кристаллов. Согласившись с тем, что ситуация критическая, Эквестер открыл им доступ. Кристаллы, вставленные в тяжелые оправы, хранились на подставках в особом экранированном помещении. Они были деактивированы и требовали долгой зарядки, прежде чем их можно было использовать. Взяв два кристалла, аликорны направились к выходу. В последний момент Селестия обратила внимание на затемненную витрину и, заинтересовавшись, приподняла крышку. На бархатной подставке лежали золотая тиара невероятной красоты и маленький конверт. Тия осторожно взяла конверт, раскрыла и вытащила пожелтевший листок бумаги. При попытке его развернуть, лист разломился, но слова еще можно было прочитать.
«Милая Тия, вот и настало твое совершеннолетие. Я надеюсь, что вы уже нашли свою новую страну и живете в мире и спокойствии, но даже если и не так, прими этот скромный подарок и мое благословение. В трудах и в отдыхе, он поможет и укрепит твою силу. С любовью, твой отец, Кастус Лукс Аликорн».
— Смотри, Фаир! — восхищенно воскликнула Селестия. — Это — мне!
— Мило, хорошо сочетается с твоим ожерельем. Может тут и для меня подарок хранится? — с легкой ревнивой ноткой ответил Фаирсан и внимательно оглядел помещение, но других закрытых витрин в нем не было.
— Наверняка отец и для тебя приготовил подарок, может он просто не связан с магией? — убежденно сказала сестра, примеряя тиару. — Ну, как я выгляжу?
— Тебе очень идет!
— Ваш подарок храниться в арсенале, — проинформировал Эквестер.
— Правда? — обрадовался брат. — А можно мне его забрать?
— Нет, доступ в арсенал — только с разрешения капитана.
— Но ведь ситуация критическая, — напомнил Фаирсан.
— Ситуация не требует применение оружия, — ответил корабль.
— Ну, ладно, я подожду. Нам еще что-нибудь нужно со склада? — уточнил Фаирсан.
— Нет, ничего такого, чтобы нам в ближайшее время понадобилось.
Они вышли из корабля, и Селестия спрятала кристаллы в санях. Филомина, которая, нахохлившись, их дожидалась, бросилась к Тие и забралась под попону. Приказав Эквестеру закрыть шлюз, аликорны отправились обратно.
Обратный путь дался Селестии гораздо легче чем в прошлый раз, не смотря на то, что последний отрезок пути она решила проделать без остановок. Переступив через входное отверстие оазиса, она сразу погрузилась в озеро, оставив над поверхностью лишь полголовы и задремала. Прохладная вода принесла облегчение ее натруженным мышцам и отекшим крыльям. Фаирсан заявил, что ни капельки не устал, и был отправлен на свою созерцательную скалу заряжать магический кристалл. Хотя сам процесс зарядки давался ему труднее, чем сестре, зато он мог делать это без перерыва, восполняя силы солнечным светом. Филомина сидела с Фаиром и допытывалась о том, кто мог снести яйцо. Объяснения она поняла так, что яйцо было снесено отцом аликорнов, а Фаирсан с Селестией из него вылупились. Несмотря на вопиющие логические неувязки, такое объяснение птицу вполне удовлетворило, и она преисполнилась глубоким уважением к их отцу.
Заряжать кристалл оказалось гораздо скучнее, чем пробивать проход в скалах. Солнечный свет преобразовывался телом Фаира в магическую энергию, которая, срываясь разрядами, поглощалась волшебным аккумулятором. Сила разрядов была сопоставима с силой, требуемой для огненных шаров, и через несколько часов шкура аликорна начала зудеть и чесаться. Не выдержав, Фаир пошел к сестре.
— Смотри, Тия, он уже достаточно заряжен? — спросил он, осторожно разбудив Селестию.
— Нет, Лучик, надо зарядить полностью, в таком деле не стоит рисковать, — ответила сестра.
— Ну, моя шкура так чешется, что я ее сейчас на части раздеру.
— Хорошо, ты отдохни, я с ним немного поколдую.
Взяв кристалл, Селестия проверила уровень заряда и добавила в него свою магию. С заряженным почти наполовину камнем уже можно было работать, и она открыла голограмму. Возникший хаос рун и сплетений ее слегка напугал, и даже скользнула мысль, что в этой путанице никогда не разобраться. Внимательно читая руны, она, наконец, узнала в этом хаосе плетение, позволяющее контролировать погоду. Все стало на свои места, и, осознав предназначение кристалла, Тия увидела в плетении его красоту и гармонию. Сожалея о том, что придется расстаться с таким инструментом, она приступила к перенастройке. Первым делом, старое заклятие было расплетено, связи разорваны, и руны выстроились в доменном порядке.
Фаирсан закончил яростно орудовать скребком и, смыв остатки песка и стеклянной крошки, подошел к сестре.
— Тия, ты что, правда сможешь тут разобраться? — сложность голограммы его поразила.
— Смогу, — уверенно ответила Селестия. — Собрать обратно плетение, которое тут было — у меня уже не получится, а то простенькое заклятие, что я сделала раньше — смогу.
Она пересчитала руны и продолжила:
— Смотри, здесь в три раза больше доменов и в пять раз больше рун. Я сделаю отдельные плетения для защитного поля кристалла и для солнечной сети. Их можно будет включать независимо, и поэтому достаточно будет запустить кристалл из точки равновесия, где мы встретили Филомину, в сторону солнца. Защитное поле включится заранее, и он без проблем долетит. Кроме того, Солнце можно будет двигать не в двух направлениях, а в четырех.
— А это еще зачем?
— Чтобы имитировать смену сезонов. Угол подъема солнца будет меняться, и летом день будет длиннее, чем зимой.
— Зимой, летом, Сахарок, я не понимаю о чем речь!
— Лучик, со временем все узнаешь, — вздохнула Сел, — просто прими к сведению, что это очень важно для нормального роста травы и деревьев.
Она продолжила свою работу. Дело двигалось медленно, не смотря на заявления, новое плетение было гораздо сложнее предыдущего. Опасаясь ошибки, Селестия после каждой перестановки рун или построенной связи перепроверяла весь узор. Достаточно было одной промашки, чтобы, например, вместо сети образовалось сплошное поле, от чего планета погрузилась бы в вечную ночь уже полностью. Фаирсан с Филоминой зачарованно наблюдали за ее работой. С трудом понимая узор, Фаир мысленно делил его на отдельные части, пытаясь, как в детстве, читать по слогам. Наконец, Селестия отступилась от кристалла, но она не выглядела удовлетворенной.
— Готово? — с сомнением спросил Фаир.
— Нет, здесь что-то не так, — ответила сестра. — Никак не могу найти ошибку, но я чувствую в узоре дисгармонию.
— Тебе надо отдохнуть, может, на свежую голову разберешься... — начал говорить брат, но тут вступила Филомина.
— Сквик! — птица взволнованно взмахивала крыльями. — «Некрасиво!»
— Что тебе не нравится? — поинтересовалась Селестия.
— «Некрасиво! Нельзя!» — феникс подлетел к кристаллу, попытался клюнуть одну из рун, и его клюв прошел сквозь голограмму.
— Да теперь даже я вижу, — одобрительно кивнул Фаирсан.
Эту руну Тия перепроверяла уже много раз, но теперь ее буквально ткнули в ошибку носом, и сразу все стало ясно. Руна была переставлена в соседний слот, и плетение приобрело завершенный вид.
— Филомина, как ты узнала? — удивился Фаир.
— «Некрасиво же!» — она покачала головой, недоумевая, как можно не замечать таких очевидных вещей.
— Фениксы — волшебные создания, наверное, у них инстинктивное чувство гармонии, — предположила Селли. — В любом случае, я теперь уверена в своем заклятии.
— Значит, запускаем? — обрадовался брат.
— Нет уж, Лучик, иди заряжать. Только окунувшись в верхнюю мантию, кристалл начнет поглощать энергию солнца. Нужно достаточно зарядить, чтобы он не сгорел в полете.
Содрогнувшись, Фаирсан побрел к выходу. Его тело заранее начало зудеть, предупреждая о том, как оно относится к такому занятию.
— Я как сил наберусь, присоединюсь к тебе, братик, — крикнула ему вдогонку Селестия и опять залезла в озеро.
Совместными усилиями кристалл, наконец-то, был заряжен и готов к запуску. Отобрав скребок у остервенело чешущегося Фаира, Селестия сама стала его осторожно вычесывать и попыталась подобрать магическое воздействие, чтобы успокоить раздраженную кожу.
— Терпи, Лучик, скоро все пройдет, — приговаривала она фыркающему брату.
— Ну почему мне так хочется разодрать себя на куски? — стенал Фаир. — Никогда такого еще не было!
— Похоже, у тебя аллергия. Слишком много энергии переварил за последнее время.
Постепенно Селестии удалось справиться с зудом, и брат, душераздирающе зевнув, вскочил на ноги и поинтересовался, не пора ли уже лететь.
— Лучик, ты когда в последний раз спал? — спросила Тия.
— Ну... недавно вроде... не помню.
— Тебе надо выспаться. Давай отдыхай, а с кристаллом я полечу.
— Ты с ума сошла! Чтобы я пропустил такое? — с негодованием воскликнул Фаир и снова зевнул.
— На солнце опять все зачешется. Тебе надо пару дней отдохнуть под защитным полем.
— А как ты сама полетишь тогда? Тебе придется взять с собой ожерелье, чтобы не сгореть вблизи солнца, и оазис засохнет.
— А вот и не придется! У меня теперь есть тиара!
— Ну, значит, мы вместе полетим под ее защитой. А спать я совсем не хочу, — Фаирсан отвернулся, чтобы скрыть очередной зевок.
— Ну... вот что, братик, в конце концов, ты меня уже много раз таскал на себе, пора уже отплатить. Ложись в сани, выспишься по дороге.
— Спасибо, Сахарок, ты — самая лучшая сестра! — ответил Фаир, без лишних слов забрался в повозку, завозился, устраиваясь на остатках сена, и моментально заснул.
— Сквик! — Филомина нерешительно обратилась к аликорну. — «Можно яблок?»
— Ну конечно, я же тебе целую корзину насыпала, — удивилась Селестия.
— «Можно больше? Стае — подарок!» — птица от смущения сунула голову себе под крыло.
— Хорошо, — подумав, ответила Тия. — Возьмем все что есть.
Она засыпала Фаирсана сверху яблоками и обошла оазис, проверяя все ли в порядке. По маленьким канавкам вода текла к деревьям, водопад, рассыпаясь водной пылью, исправно увлажнял воздух. Ожерелье функционировало по заданной программе, регулируя микроклимат оазиса.
Селестия спрятала камень под Фаирсана, надела тиару и впряглась в сани. Выйдя из оазиса и взлетев, она закружила по пологой спирали, направляясь в сторону солнца. Обрадованная Филомина полетела вперед, пообещав встретиться «там, где все не падает». На третьи сутки полета в санях завозился Фаир, и поднял голову.
— Так, я не понял, почему я весь в яблоках? — удивился он, соображая со сна, где находится.
— Это подарок для фениксов, — ответила Сестра. — Филомина попросила. Я даже не думала, что они ей настолько нравятся.
— Это хорошо, мы ей очень многим обязаны.
Фаирсан выбрался из саней и, оттолкнувшись, полетел рядом с сестрой. Оглядываясь, он прикидывал, насколько они успели отлететь.
— Далеко еще?
— Да, Фаир, я не слишком быстро летела, чтобы не рассыпать груз.
— Может тебя сменить?
— С трудом себе представляю, как бы мы могли это проделать в полете, — хмыкнула Селестия. — Придется мне тащить груз до точки невесомости.
— Ну, ладно. Какой план действий?
— В точке невесомости ты разгонишь кристалл в сторону солнца, я включу защитное поле и будем ждать, пока он долетит.
— Постой, а как ты его включишь без ожерелья? — вдруг сообразил Фаирсан. — Или ты можешь управлять через тиару?
— На самом деле мне для этого уже не нужно ожерелье. Все команды я выучила наизусть.
— А что если не получится?
— А что может не получиться?
— Ну, мало ли....
— Ну, вот тогда, Лучик, ты зарядишь второй кристалл, и мы с ним пойдем опять к кораблю.
— Уж лучше тогда, чтобы все получилось, — содрогнувшись, пробормотал Фаирсан.
Когда они приблизились к месту назначения, уже издалека было заметно мельтешение оранжевых тел птичьей стаи. При виде аликорнов, стая полетела навстречу.
«Радуга!» «Здорово!» «Так рады!» «Радуга будет?» «Будет весело!» — из фонового шума вылетали отдельные мысли-послания.
Филомина с важным видом уселась на спину Селестии и раздулась от гордости. Весь ее облик как будто говорил: «Вот, прилетели мои аликорны».
— Сейчас мы устроим им такую радугу, что даже я с удовольствием полюбуюсь, — сказала Селестия брату. — Бери кристалл и разгоняйся к солнцу. Лети так быстро, как только можешь, а как почувствуешь, что быстрее невозможно — прибавь еще немного скорости, а потом еще чуть-чуть.
— А при чем тут радуга? — удивился Фаир.
— Увидишь, — Селестия ободряюще кивнула. — Как услышишь громкий хлопок, тормози, потому что я сразу включу защиту кристалла.
Вытащив камень, Фаир зажал его между передними копытами и полетел. Ускоряясь, он чувствовал, как воздух перед ним уплотняется и мешает разгону, но, следуя совету сестры, продолжал наращивать скорость. За пределами защитного поля грива моментально воспламенилась, и огненные языки захлопали по ветру, превратив его в пылающую комету. От рези в глазах выступили слезы, но тут же испарились в жаре огня. Упершись в воздушную стену, он еще немного поднажал. Фаирсан не услышал хлопка, а почувствовал его всем своим телом. Мотнув головой, он пришел в себя и выпустил кристалл, провожая его взглядом. Пролетев несколько сот метров, камень окутался блестящей оболочкой и продолжил свое путешествие. Аликорн притормозил, оглянулся, и его сердце восторженно затрепетало при виде гигантской, затмившей полнеба, радуги. «Неужели... неужели это я сделал?» — не верилось ему. «Да, Лучик! Эту радугу мы запомним на всю жизнь!» — пришла к нему мысль сестры.
Сделав круг, Фаирсан развернулся и воссоединился с сестрой. Селестия была занята разламыванием яблок на половинки, так как на всех их не хватало. Филомина распоряжалась раздачей. Большая часть птиц клевали с удовольствием, хотя были и те, кто остался равнодушным. Филомина на них сердито цыкала, пока не сообразила, что ей же больше останется. Вытащив все яблоки, Тия доела остатки сена и приготовилась к возвращению.
— Когда уже все получится?! — в нетерпении воскликнул Фаирсан.
— Сначала пять суток ждем, пока он долетит, потом еще пару суток займет разворачивание солнечной сети, — ответила сестра.
— Я даже не знаю, как пережить это ожидание...
— Все будет хорошо! Летим!
Попрощавшись с фениксами, аликорны полетели к дому.
Селестия стояла, запрокинув голову, на утесе для размышлений. Все дела были сделаны, все команды — отданы. Оставалось только ждать. Невыносимо медленно текли секунды. Фаирсан, нервно бил копытом по камню. Оглядываясь по сторонам, он первый заметил признак движения.
— Тия! Смотри, тень!
— Что?
— Тень от утеса, она движется!
Селестия опустила глаза и увидела, как появившаяся под утесом темная полоса медленно растет, выгибаясь указующим пальцем.
— Мы сделали это! — прошептала она севшим от волнения голосом.
По всему телу разлился жар, который Сел списывала на нервное напряжение, пока брат не ткнул ее в бок копытом.
— Смотри, Сахарок. Теперь ты тоже в «дурной компании»! — насмешливо бросил Фаир.
Обернувшись, она увидела, как на белоснежной шкуре проступает изображение золотых солнц.
— Нет, просто я теперь стала...
— Крутым жеребцом? — предположил Фаир.
— ... крутой кобылой! — заявила Селестия, топнув передними ногами.
— Что теперь будем делать?
— Попробуем связаться с кораблем. Но сначала мы встретим наш первый закат здесь. — сказала Тия и уселась поудобнее. — И первый восход тоже.