FO:E - В далеких песках юга
В далеких песках юга (Глава 1)
Глава 1.
Привет, милая сестра!
Погода нынче ясная, солнечная. Помню, как-то раз мы с тобой были на курорте возле Сан-Паломино, и ты мне сказала, что многое отдала бы за пару солнечных деньков возле моря где-нибудь на юге, вдали от Кантерлота с его рутиной правления. Думаю, тебе бы здесь понравилось, хотя если по правде, тут порой бывает скучно. Местность тут однообразная – иди себе да иди, а вокруг песчаные барханы стоят до самого горизонта, словно по застывшему морю идешь.
Но мне здесь нравится. Я побывала во многих странах, но нигде не встречала такой как эта. И чем дольше я ее изучаю, тем больше понимаю, сколько еще неизведанного мне предстоит тут узнать. Конечно, бывает неудобно, когда становится слишком жарко, но лучше уж такая погода, чем холод Кристальных гор, или вечная сырость в лесах возле Балтимэра.
А так, в целом, еще один солнечный день. У меня всё в порядке, никаких срочных дел нет, беспокоиться мне не о чем, и я лежу на теплом песке в самом теплом месте, какое только можно найти. Надеюсь, у тебя сейчас всё хорошо.
Целую
Высоко в безоблачном небе кружил стервятник. Хищник с огромной высоты обозревал пустыню в поисках еды. Необычайно острое зрение позволяло ему видеть добычу за милю, а большие мощные крылья помогали ему удерживать высоту, вися на восходящих потоках горячего воздуха как воздушный шар. Он мог часами нарезать круги в воздухе, прежде чем увидит что-то подходящее. Спешить ему не было нужды – каждый день в пустыне появляется падаль, и стервятник без корма не остается.
Сквозь прищуренные от солнца веки Луна наблюдала за птицей. Она знала причину – хищник заинтересовался неподвижным телом, лежащим на песке в тени бархана. Хищник покружит еще минут десять, пока не убедится что на земле всё нормально, и выбранная им жертва действительно мертва, и только потом снизится, чтобы попировать.
Не шевелясь, она еще некоторое время наблюдала за стервятником, и дождавшись, когда тот наконец спикировал на нее, дернула крылом. Птица тут же взмыла вверх. Усмехнувшись, Луна представила себе разочарование, какое почувствовал стервятник, было собравшийся попробовать на вкус мясо пони-аликорна. Нет, дорогой, ошибся ты. Падаль тебе надо искать в другом месте.
Повернувшись на другой бок, аликорн протянула к солнцу левое копыто с пристегнутым к нему наручным компасом. Поглядев на показания пропитанной магией волшебной стрелки, Луна проделала нехитрые вычисления. Пять часов вечера. Через некоторое время жара спадет, и можно будет продолжить путь. Можно конечно закрыться от жары магией, но надолго у нее сил держать защиту не хватит – а они нужны на то, чтобы добраться живой до колодца. По той же причине не получится долго лететь – она быстро устанет, а до источника воды еще много миль…
Луна устроилась на песке поудобнее, решив немного подремать. Прислонившись головой к постеленному поверх склона выцветшему плащу, она положила рядом револьвер, взведя курок. Кто бы ни приблизился к ней во время сна, шорох песка или шум крыльев в воздухе выдаст его. Через пару часов стемнеет, и она пойдет в путь. А пока придется подождать.
Луна закрыла глаза.
До Великой Войны эта местность не представляла собой ничего особенного. Здесь не было ни многомиллионных городов, ни центров индустрии, ни военных баз стратегического назначения. Именно поэтому ни одна из ракет, выпущенных зебрами по Эквестрии, не попала по пустынным городам – здесь не было для них целей. По той же причине основные сражения Последней Войны обошли этот засушливый край стороной – лишь небольшие стычки между пограничными отрядами Принцессы Селестии и засылаемыми на территорию враждебного государства диверсионными группами зебр тревожили южные пустыни.
После окончания войны всё изменилось. Поняв, что им придется выживать, не полагаясь на помощь уничтоженного центра, южные районы распались на несколько небольших государств, враждующих друг с другом, и за короткое время скатившихся в средневековье. Но их положение было всё же лучше, чем в выжженной мегазаклинаниями и отравленной радиацией Эквестрии.
Спустя почти двести лет после войны, пустыни юга представляли собой расположившиеся на огромном полуострове засушливые пустоши, в которых находилось несколько крупных городов и примерно десять дюжин более мелких поселений, стоявших возле оазисов или небольших рек. Жители этого края занимались преимущественно земледелием, насколько это позволял сухой климат. До войны в ряде мест были отрыты шахты, в которых добывался металл и уголь – часть из них использовалась до сих пор.
Территория полуострова была поделена между тремя фракциями. Первым и наиболее старым из них было Гривинское ханство – рабовладельческая империя, управляемая аристократией из числа наиболее жестоких лидеров рейдерских группировок. Многочисленные отряды рыскали по пустыне, взимая дань с жителей пустоши, угоняя их в рабство, и безжалостно расправляясь с теми, кто восставал против них, без разбору вырезая порой целые поселки.
Этой угрозе противостоял Красный Союз – государство бывших рабов, восставших против тирании и решивших раз и навсегда искоренить рабство и деспотичную власть на всей территории южных пустошей. Поначалу уступавшие ханским сарбазам и числом, и качеством подготовки, постепенно они сумели отбить большую территорию у Гривинского ханства, встречая поддержку у населения, уставшего от набегов. Их общество строилось на основах демократии и анархического равноправия – все значимые решения принимались на общем собрании, армия пополнялась исключительно добровольцами, страной правил совет народных представителей, собранных от каждого поселка или города. Отряды «красных анархистов» много лет сражались с ханскими рейдерами, но решающего преимущества не мог получить никто.
Третьей стороной этого затянувшегося конфликта был Атский эмират – малочисленное сообщество с сильным религиозным уклоном, больше напоминавшее монашеский орден. Имея небольшую, но прекрасно экипированную армию, несколько укрепленных подземных крепостей и множество осведомителей по всей пустоши, они по очереди помогали то красным, то рабовладельцам, сохраняя баланс сил в регионе. Но не вызывало сомнений, что как только Красный Союз будет достаточно силен, он уничтожит обе фракции, навалившись на них всеми своими силами – в глазах анархистов «религиозная диктатура» была не менее отвратительной, чем рабовладельческий строй.
Таким положение дел застала Луна, когда в первый раз появилась в этом крае. К тому времени она уже успела вдоволь насмотреться на последствия войны между Эквестрией и зебрами, отразившиеся на всём континенте. Решив остаться здесь, бывшая принцесса бывшей страны провела в пустыне пять долгих лет, стараясь не вмешиваться в противостояние фракций. Печальный опыт Последней Войны не могли стереть из памяти ни двести лет жизни на пустошах, ни темное перерождение в Кантерлоте…
Командир красного отряда Клементхуф мрачно смотрел на стены древней крепости перед собой. На остатках сторожевых башен стояли часовые. Сквозь осыпавшееся отверстие на месте портала ворот был виден отсвет костра, горевшего во внутреннем дворе. В свете заходящего солнца было видно, как на боку одного из часовых что-то блестит – видимо, ножны сабли.
Бойцы его отряда в это время начинали скрытое окружение старого укрепления, готовясь к штурму крепости. До чуткого уха Клеменхуфа доносились тихие голоса, позвякивание амуниции, и он с досады скрипел зубами, притопывая копытами от нетерпения. О Единый, до чего же нерасторопны эти декхане! Будь на их месте опытные войны, крепость была бы блокирована без единого звука, а затем столь же тихо взята, и цель многодневного похода была бы выполнена. Но сейчас какой-нибудь горе-вояка нашумит, часовые заметят отряд и поднимут тревогу. В результате Теймураз снова сбежит от него с десятком верных рейдеров, и лишь Единый знает, сколько за ним придется гоняться по этим проклятым всеми богами пескам…
– Командир, что такой грустный? – цокнув копытами, рядом с Клементхуфом встал его помощник и заместитель в этом походе – Кашин, лихой и отчаянный жеребец не без самомнения.
– Тише, – шикнул на него командир. – Скажи своим архаровцам, чтобы не шумели, не то бандиты проснутся и в драку полезут.
– Так до крепости еще ж миля по прямой. Не услышат, товарищ командир, – усмехнулся тот.
– Не дури. – фыркнул Клементхуф. – Давай-ка скачи к своему взводу. Сейчас будем снимать часовых, после чего я запечатаю ворота крепости. А там уж твоя работа начнется.
– Есть! – Кашин гикнул и поднялся на дыбы. – Сейчас мы этого гада тепленьким сделаем!
– Каша. – тихо позвал его командир, что позволял себе только когда они были одни.
– Что? – глянул на него жеребец.
– Не лезь на рожон. Теймураз очень опасен. Не устраивай с ним дуэль, бери скопом. И помни о заложниках, в первую очередь надо будет освободить именно их, а потом брать бандита!
– Небоись, брат. – Кашин ухмыльнулся. – Сцапаем сволочугу, пикнуть не успеет!
– Давай, иди уж. Сейчас начнем. – Клементхуф посмотрел на часы. До полного захода солнца оставались считанные минуты.
Кашин рысью поскакал в сторону тенями передвигавшихся бойцов. Клемент, глядя на него, покачал головой. Мальчишка, много воображающий о себе. Малограмотный взводный Кашин не так давно закончил курсы младших командиров и его направили в отряд для обкатки в бою и накопления опыта. Он считал себя стратегом более лучшим, чем Клементхуф, который по его мнению был слишком нерешителен и осторожен. Сам же красный командир, прошедший шкуродерню партизанской войны в пустыне, понимал что в военных делах нужна осмотрительность. Горячие да лихие долго не живут в боевой обстановке…
Клементхуф с досадой поморщился. Погоня затянулась. Уже второй месяц он преследует по пустыне отряд Теймураза, видного ханского советника. Положение его господина стало шатким, и Теймураз с отрядом верных пони ушел в пустыню с грузом ценностей, собираясь покинуть пустоши. Отряд Клементхуфа начал его преследовать и несколько раз едва не взял в плен, но в крайний раз Теймураз сделал крюк до небольшого поселка, вырезал его взрослое население, а сам, прикрывшись детьми, отошел. Только это и спасло его и его отряд от уничтожения. То, что пони, погибшие в поселке, принадлежали его хозяину, видимо уже не слишком волновало Теймураза, да по правде сказать, рабовладельцы всегда наплевательски относились к чужой жизни…
В пустыне сгустились сумерки. Во мраке, окутавшем окрестности крепости, крались бойцы отряда анархистов, с каждым шагом приближаясь к торчащим на стенах дозорным. В слабом свете зари тускло блеснул отсвет на клинке. На буграх вокруг крепости темнели неясные силуэты – то заняли позицию пулеметные расчеты и наиболее меткие стрелки, держа на прицеле входы в крепость. В балке перед разрушенными воротами скопилась темная масса – то штурмовая группа готовилась ворваться в крепость, как только падет последний часовой.
Один из дозорных, заметив малопонятную возню внизу, подошел к краю стены, чтобы лучше видеть что происходит – и, хрипя пронзенным горлом, рухнул со стены. На другой башне беззвучно завалился на бок другой рейдер с пробитым насквозь черепом. Третий дозорный дернулся, вскидывая оружие – и со стоном сполз по стене, сжимая зубами торчащий из груди дротик.
– Ну, слава Единому. Кажется, полдела сделано, – выдохнул Клементхуф. – Кашин, твой выход. Давай, брат, покажи им.
На башне показался силуэт разведчика. Он помахал зажатым в зубах палашом – всё в порядке. Без криков, без боевых кличей, лава штурмовиков понеслась к крепости, на ходу клацая затворами винтовок.
Под копытами чуть слышно шуршал песок. Луна не спеша брела по пустыне, изредка сверяя по компасу направление. Над головой горела яркая звезда, первой появившаяся на небосклоне, вокруг в полутьме шла возня – до ушей доносились шорохи, постукивание мягких лапок, попискивание. Пустыня оживала после дневного зноя.
Ночь. Ее время.
Луна улыбнулась под капюшоном своей накидки. Ночное время ей всегда нравилось больше всего. Пусть у нее уже не те магические способности, что были раньше, но прогулка под звездами ей по прежнему доставляет огромное удовольствие. Даже то, что порой на пустыню наползала лютая стужа, пробиравшая до глубины души, всё равно это не делало ночные путешествия менее приятными.
В конце концов, днем конечно тепло и даже жарко, но зато ночью прохладно.
За холмом раздался выстрел. И еще один. Затрещала пулеметная очередь. Подняв голову, Луна обратилась в слух, вслушиваясь в далекую перестрелку.
Тем временем канонада нарастала. Прозвучало один за другим три взрыва. Выстрелы гремели, не умолкая, но спустя несколько минут стали более редкими. Хмыкнув, Луна покачала головой – это значило, что беспорядочный поначалу бой перешел в стадию, когда две стороны без суеты палят друг по другу из укрытий, соревнуясь в меткости – кто кого.
Кобылица-аликорн представила в уме карту местности. До колодца оставалось еще миль десять – по ночной прохладе, переходя с дюны на дюну это идти еще полночи. Если колодец окажется сухим, то к югу от него в двух милях находится еще один, а в том же направлении еще в пятнадцати милях – небольшой город у высохшего озера. Сама она находится в полутора милях от старой крепости, в которой сейчас судя по всему идет бой. Крепость находится чуть в стороне, но крюк минимален, тем более что ночь только началась. А потому…
Луна решительным шагом направилась в сторону крепости, достав из кобуры револьвер. На местах сражений всегда можно найти что-то ценное, вроде завалявшегося бюрдюка с водой, вьюка с провизией или патронов. Если победители будут спешить, что-нибудь обязательно останется. А до колодца можно будет дойти и потом.
Взобравшись на бугор, Луна спряталась за его гребнем и принялась наблюдать.
В старом укреплении царил хаос. Часть глинобитных мазанок во внутреннем дворе горела. Древняя стена и угловая башня на одном из участков форта обвалились, подорванные динамитной шашкой. Противоположная башня огрызалась пулеметным огнем, осыпая трассерами барханы перед крепостью. Оттуда отвечали частые ружейные залпы.
Луна попыталась отыскать взглядом нападавших. Недалеко от нее в ложбине между дюнами засела пара стрелков, не спеша постреливавших в сторону башни с пулеметом. В сумерках не было видно, кто они – были видны лишь неясные тени, изредка освещавшиеся вспышками винтовочных выстрелов.
Анархисты или ханские рейдеры?
Луна сосредоточилась, и закрыла глаза, стимулируя их магией. После этого открыла их и пристально вгляделась в пару стрелков, засевших в ложбине. Просветленный взгляд видел теперь в сумерках, как в ясный полдень, и Луна увидела характерные маскировочные плащи желто-белой пустынной расцветки и красные нашивки на них.
Всё таки красные анархисты. А с кем воюют? Луна напрягла слух.
– Чувствую, опять уйдет, – ворчливым голосом сказал один солдат другому. – Сколько раз мы его в клещи берем – и снова сбегает Теймураз, как скажи, он круп маслом обмазывает. Верткий как ящерица, и из любой ловушки выскальзывает.
– Да ну, дед, – ответил ему молодой голос. – Как он из крепости сбежит? Все выходы ведь перекрыты.
– Вот возьмет и сбежит, – буркнул более старый. – Много ты понимаешь. И крепче ведь брали, и все равно выскальзывал. А тогда и народу с нами было поболее, и вооружены были получше. Эх, что за война такая дерьмовая – за шайтаном по пустыне бегать, всё равно ведь не поймаем…
– Не кисни, дед! – прикрикнул молодой. – Накаркаешь еще.
– А чего мне каркать? Говорю как есть! – начал горячиться старик. – Давай-ка лучше не спорь, а гляди в оба, и стреляй, если увидишь что подозрительное! Не хватало, чтобы он по нашей оплошке сбёг!
Услышав всё, что хотела, Луна тихо отползла назад и зарылась ногами в песок, сохранивший тепло. Теперь ей стало ясно, кого красные застукали в крепости.
Теймураз, он же Костолом. Доверенное лицо Алимхана, нынешнего лидера Гривинского ханства. Полевой командир, пользующийся среди рейдеров огромным авторитетом. Безжалостный убийца, чья жестокость сравнима лишь с его обаянием. Сын пустыни, милостивый к тем, кто верен ему, бесконечно лояльный к своему господину, и ужасный кошмар для всех, кто не относится к первым двум категориям.
Вслушиваясь в звуки стрельбы, Луна прикрыла глаза. Ханские рейдеры были мерзавцами, и в этом она была полностью согласна с красными. Но эта война ее не касалась. Пусть рвут друг друга – у нее же есть дела и поважнее. Позаботиться о своём выживании, в конце концов – вы сами по себе, я сама по себе…
Подозрительный шум в отдалении за спиной заставил ее резко развернуться. Грянул выстрел – пуля, выпущенная из винтовки, прошла в каких-то дюймах над ее головой. Нацелив револьвер на звук, аликорн выстрелила два раза, затем вскочила на ноги и галопом перемахнула через гребень бархана.
Как оказалось, пока часть рейдеров держало оборону в крепости, оставшаяся часть отряда прошла по тоннелю, выводившему за пределы крепости. И ушли бы они незамеченными, если бы один из бандитов, бывших с Теймуразом, не увидел силуэт на бархане и не выстрелил по нему.
Теперь ситуация изменилась. Чужой, стреляющий по тебе – враг, которого следует уничтожить. Этот закон пустошей за двести лет принцесса выучила в совершенстве...
Проблема была лишь в том, что она была одна. А из пыльной дыры в песке появлялись всё новые и новые рейдеры. Над головой тонко запели пули, и Луна вжалась в песок, выставив вперед револьвер. Ее рог тускло светился, удерживая его над головой.
В низине раздался басистый голос, отдавший команду. Он мог принадлежать только командиру рейдеров:
– Вы, двое – ликвидируйте стрелка! Отходим!
По песку глухо затопотали приближающиеся шаги. Луна напряженно смотрела на гребень дюны, ожидая, когда из-за нее покажется противник. Внезапно за гребнем раздалось шуршание, затем треск запала, и возле принцессы упал продолговатый предмет – динамитная шашка. В боку догорал короткий обрезок шнура. Вздрогнув от неожиданности, Луна захватила его магией, и швырнула в сторону.
Раздался взрыв. Тут же из-за бархана показались две тени, вооруженные винтовками. Будучи готовой к этому, кобылица без задержки разрядила в них револьвер – оба рейдера с воплями покатились по песку ей под ноги.
Позади нее гулко бахнул выстрел. Труп одного из рейдеров дрогнул – в него попала пуля.
– Зачем патрон стратил? – ворчливо произнес старый голос. – Мертвый он.
Луна обернулась. Перед ней стояли два солдата, чей разговор она слушала. Молодой передергивал затвор винтовки – на песок, кувыркаясь полетела латунная гильза.
– Ушли! – длинно выматерившись, Клементхуф стукнул копытом по земле. – И убили еще пятнадцать бойцов! Клянусь Единым, кто-то заплатит за всё это!
– Товарищ командир, никто не знал, что тут есть подземный ход! – оправдывался Кашин.
– Поздно извиняться, – буркнул краском. – Вели бойцам вставать на ночлег. Ночью мы Теймураза не догоним, да еще с заложниками. Сколько их там?
– Пятнадцать жеребят, – отрапортовал взводный. – Из них трое нуждаются в медпомощи.
– Твою мать… – сплюнул Клементхуф. – Параспрайт бы их побрал. С ними мы рейдеров точно не догоним.
– Товарищ командир, может, дойти до поселка и оставить их там? – спросил Кашин.
– Пока мы дойдем туда, Теймураз сбежит. Проклятье. Ладно, утром решим что делать. Можешь идти.
Кашин кивнул и ушел в темноту. У костра, горевшего в дворе крепости, расположились на отдых бойцы отряда – кто чистил оружие, кто обдирал тела убитых рейдеров и собирал в кучу трофеи, кто перевязывал раны, полученные в бою – многие из солдат были легко ранены.
– Теперь по поводу тебя. – Клементхуф повернулся к Луне. – Кстати, как она тут оказалась?
– Ее мы со Старым Ежом задержали, – ответил из группы солдат молодой голос. – Когда началась заварушка, она с дальней дюны за крепостью наблюдала, а когда сарбазы на нее нарвались, начала отстреливаться. Тут мы ей и помогли.
– Ага сейчас. Кончай трепаться, чепушило, нужна была ей твоя помощь, – возразил ему более старый солдат. – Она двух наемников успела прищучить, прежде чем мы опомнились.
– Ну, в общем, когда мы ее остановили, она сказала, чтобы ее привели к командиру, – смутившись, продолжил молодой. – Вот и всё.
– Как твоё имя? – спросил Клементхуф у Луны.
– Нэми [1]. – ответила она.
Нэми – от сокращения «NM», Nightmare Moon.
– Нэми? – удивленно протянул командир. – А я слышал о тебе. Это ведь ты взорвала тюрьму в Туркебаде и освободила пони, которые были там в заточении?
– Было дело. – Луна потупилась. – Но это было давно.
– Всё равно. Такие дела не забываются. Спасибо тебе, что помогла нам, – сказав это, Клементхуф поклонился. – Я скажу, чтобы тебе отдали пожитки тех убитых тобой рейдеров.
– Нет, что вы, – усмехнулась Луна. – Лучше дайте мне воды и патронов, моя фляга сейчас суха как этот песок.
– Будет, – кивнул Клементхуф. – Может, поможешь нам? Нам нужны такие воины как ты.
– Нет, – отрицательно качнула головой Луна. – Я вольный путник, меня война не касается. Вы уж сами как-нибудь.
– Уверена? – хмыкнул командир красных. – Ну, как знаешь. Я скоро вернусь.
Проводив его взглядом, Луна села на песок, глядя на огонь. На небе постепенно появлялись всё новые звезды, а пустынный ветерок со свистом гулял между древних строений. Становилось холодно, и бойцы отряда придвигались поближе к огню. Кто-то подкинул в костер хворосту, и пламя взметнулось вверх, озаряя усталые лица.
– Нэми! – один из бойцов окликнул Луну. – Мы меня помнишь? Я в той тюрьме сидел, в Туркебаде. Ты мне еще тогда свой боевой нож отдала.
Луна улыбнулась.
– Ребят! Как я вас всех помнить могу в лицо? Вы тогда все после взрыва мигом разбежались, а мне еще сутки пришлось в развалинах сидеть да от рейдеров отстреливаться. Неужели я вас запомню?
Сидевшие вокруг костра солдаты сдержано засмеялись. Пони-единорог, заговоривший с Луной, отстегнул от седла нож в ножнах и левитировал к ней.
– А нож я сохранил. Держи, тебе он нужней.
– Спасибо, оставь себе. Подарок.
– Будем считать, ты дала его взаймы, – боец улыбнулся, протягивая нож. – Бери.
Луна кивнула и повесила ножны на пояс.
– Нэми! – к костру подошел Клементхуф в сопровождении взводного. – Нам нужна твоя помощь. Ты что-нибудь понимаешь в медицине?
– Не очень много, – Луна покачала головой. – Всё же я не медик.
– Всё равно. Наш врач был ранен во время штурма этой чертовой крепости и не может сейчас что-то сделать. У нас много раненых, но по-настоящему в осмотре нуждаются трое. Пойдем, поможешь при осмотре.
Поднявшись, Луна пошла за командиром отряда. Зайдя в стоявшее отдельно здание-пристройку к стене, они остановились.
– Рабский загон, – пояснил Клементхуф.
– Угу, – кивнул Кашин. – Здесь эти подонки держали детей. Когда начался бой, Теймураз увел нескольких с собой, а остальных приказал казнить. К счастью, мы подошли вовремя, поэтому зарезать успели не всех, но некоторые из уцелевших были тяжело ранены. Без стрельбы не обошлось… – он отвернулся к стене.
Сглатывая комок в горле, Луна шагнула вперед. Возле стен на подстилках лежали жеребята. Часть из них безразлично уставилась в стену, некоторые провожали взглядами проходивших пони. В углу комнаты лежали сваленные в одно место разноцветные тела, заляпанные красным. Земля успела впитать в себя широкие кровавые лужи.
– Тяжелораненые и врач лежат в дальнем конце. – негромко сказал Кашин. – Я проведу.
Кивнув, Луна двинулась за ним.
У дальней стены в ряд стояли грубые, сколоченные из досок койки. На них лежали четверо земных пони – один в униформе. При их появлении он поднял голову.
– Здравствуй Клемент. Рад, что ты зашел в эту конуру, по недоразумению названую медблоком. Чем обязан?
– Да так, зашел погостить, – с иронией произнес командир. – Как больные?
– У одного пулевое ранение бедра, у другого – рваная рана шеи, у третьего – резаное ранение крупа, у четвертого – заноза в губе. Это я.
Луна сделала большие глаза.
– Тогда почему бы тебе не встать и не заняться их ранами? – спросил Кашин, глядя в сторону.
– Мне лень. Причем настолько, что я не хочу вытаскивать эту параспрайтами проклятую занозу в губе, – мрачно ответил врач.
– Григ, в твоем положении странно шутить, – с печалью в голосе произнес Клементхуф.
– Тем не менее, это всё что мне остается. – хмыкнул Григ.
– Что с ним? – вполголоса спросила Луна.
– Ему отрубили рог, – зло сказал Кашин. – Какой-то поганый нукер Теймураза выскочил из темного угла, когда Григ вошел сюда. Наверное, он и изрубил тех жеребят. Его мы конечно на лоскуты порвали, но рог нашему врачу это уже не вернет – как и жизни тех детишек. Он теперь калека, и понимает это.
– Кошмар. – Луна сжала зубы и закрыла глаза.
– Поэтому мы ничем не можем помочь тем троим. – сказал Клементхуф. – Им нужна операция. В нашем отряде больше никто не знает, как это делать, кроме Грига, но он теперь не может этого сделать. Учить нового лекаря нет времени – эти трое умрут через три-четыре дня от заражения, если им не помочь.
– Я смогу. – Луна поджала губы и шагнула к кроватям. – Где медикаменты?
– В сумке под моей кроватью. – сказал Григ. – Найдешь?
– Да. Идите, я скоро вернусь.
– Хорошо, Нэми. – кивнул Клементхуф. – Закончишь, приходи к костру, нам еще нужно кое-что обсудить.
Хлопнула входная дверь. Вытащив сумку, Луна пошарила в ней и начала вытаскивать ее содержимое, ставя его прямо на пол. Лежащий на кровати врач наблюдал за ней.
– Ты точно умеешь? – спросил он.
– Да. Не веришь? – покосилась она на него.
– Все лгут.
– Тогда зачем спрашиваешь? – фыркнула она.
– И то верно. – Григ откинулся на ветхую подушку, набитую соломой. – Займись сначала теми. Посмотрим, как ты справишься.
– Ты уверен, что стоит? – нахмурился Клементхуф.
– С детьми, тем более ранеными мы Теймураза точно не догоним, – фыркнул Кашин. – Они обуза, которую надо где-то оставить. Как только выполним задание, мы вернемся и отведем их в безопасное место.
– То есть, ты предлагаешь их просто бросить? Ты дурак или как?! – зло рявкнул командир.
– Да нет же! – запротестовал взводный. – Оставим с ними пару бойцов, дадим еды, воды на дорогу, и пусть идут в ближайший поселок за помощью. Хотя бы в тот же Жаркент – до него отсюда по прямой двадцать одна миля. Дойдут. А там и вода, и медицина, и отдых. Это выход, товарищ командир!
– И кого я оставлю? – Клементхуф сплюнул на песок и оскалил зубы. – У нас на копытах двадцать солдат, половина из них легко ранены. У Теймураза осталось еще минимум двадцать сабель. Сейчас каждый боец на счету, а ты предлагаешь ослабить отряд?
– Оставим наименее боеспособных, – тряхнул гривой Кашин.
– А нарвутся они на разъезд ханских сарбазов, что тогда? – с напором спросил командир. – Пусть умирают? Или пусть сразу бросают оружие и поджимают лапки?
Взводный задумался. И стукнул копытом оземь:
– А почему бы нам Нэми не попросить провести детишек до Жаркента? Она по виду воин опытный, справится.
– С чего ты взял, что она согласится? – хмыкнул Клементхуф.
– Ну, начнем с того, что… – Кашин не окончил фразы и повернулся к хибаре, где были жеребята. Оттуда раздался протяжный, полный боли крик.
– Мда. Ну, начнем с того, что мы можем ее просто-напросто заставить это сделать, – договорил Кашин.
– Эх, Каша… Гонору в тебе много, а голова пустая. Тут давить силой нельзя – она сейчас тебе согласится, а потом бросит их. С умом надо – воды дать, крупы, провожатого ей дать – чтоб присмотрел, если она таки решит их бросить… Соображаешь?
– Ага. – Кашин кивнул и поморщился – из сарая раздался очередной крик.
– И запомни – не вздумай ей хоть как-то угрожать! Она хороший пони, о ней многое рассказывали. Да и не наш это метод, это скорее к рейдерам-рабовладельцам.
– Ладно, – кивнул взводный. Отойдя к костру он позвал: – Старый Ёж! Как там каша, готова?
– Сей секунд, будет каша для Каши! – сидевший у костра старый солдат-кашевар ухмыльнулся. – Еще немного помешать, и готово.
– Ну ладно. – Кашин шутливо погрозил копытом. – Смотри шутник, если убежит – следующий раз из тебя делать будем!
Дверь в импровизированный лазарет открылась. Оттуда вышла Луна. С трудом переставляя копыта, она подошла к костру и опустилась на колени. Мордочка ее была перечеркнута брызнувшей струей крови.
– Как прошло? – спросил Клементхуф. – И что это были за крики?
– Нормально. – Луна встряхнулась, отчего сверкающая звездная грива рассыпалась по плечам и спине. – У вашего доктора были на исходе обезболивающие, поэтому пришлось вытаскивать пули и осколки палаша из раны без анестезии. И зашивать тоже. Но теперь жеребятам ничто не грозит.
– А наш Григ? – поинтересовался Кашин.
– Ему я не могу помочь. Был бы здесь сильный маг-единорог, или опытный врач с нужными лекарствами – рог можно было бы восстановить. А так… – Луна покачала головой.
– Ясно. – Клементхуф с сожалением помотал головой. – Но всё равно спасибо. И… не могла бы ты оказать нам еще одну услугу?
– Какую? – покосилась на него Луна.
По мере того, как командир анархистов объяснял, в чем состоит суть услуги, кобылица хмурилась всё сильнее. Наконец не выдержав, она перебила жеребца-единорога:
– Нет. Это не моё дело. Разбирайтесь сами.
– Помоги, Нэми! – взмолился Клементхуф. – Нас эти дети вот так связывают! – он провел по шее копытом. – С ними мы Теймураза в жизнь не догоним. А пока мы их до территории Союза доведем, этот сын шайтана растворится в песках, и тогда его вообще не найти! Прошу, выведи их из песков, проводи хотя бы до Жаркента!
– Еще раз говорю – нет!
– Ты подумай! Я тебе и воды дам, и еды в путь, бойца хорошего дам в помощь – только доведи! Медицины отсыплю, патронов, что хочешь дам! Всё, что после похода останется, можешь смело себе забирать. Ну как, а?
– Я что тебе, детский воспитатель? – раздраженно посмотрела Луна на краскома.
– Выручай, прошу! Клянусь Единым – как закончим с Теймуразом, мы придем в Жаркент. У него немало ценностей, если нас дождешься – можешь взять что хочешь! Только доведи. Нэми, – Клементхуф зло повысил голос. – Кто еще, параспрайт тебя подери, за это возьмется, тут же на двадцать миль ни одной живой души нет!
– Кроме сарбазов хана, конечно же, – не удержалась от иронии Луна.
– Ну хорошо. Тогда объясни мне, как нам быть. – в разговор вступил Кашин. – Их за собой мы не утащим. Нам советом старшин и трудовым народом дан приказ – найти и уничтожить Теймураза в этих песках. Если мы упустим его и не выполним задачу, нас осудят, как не выполнивших задание. Уничтожение этого гада и его банды является приоритетом. Знаешь, что это означает?
– Поясни.
– Это означает, что завтра мы тронемся в путь, и оставим детей здесь. Мы оставим запас воды и пищи, но они будут легкой добычей рейдерам, которые сюда заглянут. Потому что некому их будет защищать! – Кашин почти кричал. – И оставить их тоже не на кого! Задачу мы выполним во что бы то ни стало, но какая тому будет цена?!
Сидевшие у костра бойцы замолчали и уставились на командиров. Кашин с усилием выдохнул и сделал шумный глоток воды из кружки. После этого он хриплым голосом бросил сидевшей напротив него Луне:
– Решать тебе.
Луна зло сжала челюсти. Ее загнали в ловушку. Отказавшись, она покроет себя позором, не пожелав помочь детям. Смерив взводного и краскома ненавидящим взглядом, она произнесла:
– Хорошо. Дайте мне еды на два дня на всю эту ораву, бойца с оружием, воды и патронов к револьверу. И лекарств для раненых. Тогда я проведу их к Жаркенту.
Утром Луна проснулась от холода и шума. Вокруг ходили бойцы красного отряда, переговариваясь друг с другом. Отряд собирал свои пожитки, готовясь к выступлению.
– Нэми! – к ней подошел Кашин. – Принимай пополнение.
Наспех продрав глаза, Луна взглянула на стоявшего рядом с взводным бойца. Это был тот самый молодой земной пони, чей разговор со стариком она слышала, подобравшись к крепости. Седло его было увешано вьюками и большими флягами с водой, поверх груза была прикручена винтовка. На голову был одет суконный шлем.
– Как тебя зовут? – спросила она.
– Бутрыс. – отозвался солдат.
Луна кивнула, запоминая имя.
– Как жеребят зовут, выяснили? – спросила она.
– Да, еще вчера, – сказал Кашин. – Список я ему отдал, мы сейчас уходим. Бутрыс, это твой новый командир, пока мы не вернемся. Задача ясна?
– Так точно, – ответил солдат, переминаясь с ноги на ногу.
– Вот и хорошо. Сейчас их построим, тебя представлю и до свидания.
Так и случилось. Табунок сонных жеребят выстроился во дворе, была сделана короткая перекличка. Раненые были погружены на носилки. Кашин представил Луну, коротко рассказал о ней то, что знал, и объявил, что она будет заботиться о них до конца похода.
– Ну что ж, удачи вам с Теймуразом. – сказала Луна, стукнувшись копытом с Кашиным в знак прощания. – Надеюсь, вы не задержитесь надолго.
– Там видно будет, – уклончиво ответил взводный маленького отряда. – Удачно вам добраться до Жаркента.
– Спасибо.
Луна проводила взглядом умчавшийся за барханы отряд, затем повернулась к сидящим на песке детям и недовольно покачала головой. Вот ведь напасть…
– Подъем!
Табунок вскочил на ноги, переговариваясь друг с другом. Луна оглядела разноцветные шкурки пони, еще не украшенные кьютимарками. Эти детишки как две капли воды были похожи на ее студентов в Литлхорне…
Проглотив удушливый комок в горле, Луна произнесла усталым голосом:
– За мной, малыши.
Привет, милая сестра.
Недавно я познакомилась с компанией жеребят, за которыми меня попросили присмотреть. Очень милые дети, любознательные, и надо сказать, приятные. Всё то время, когда я была с ними, меня буквально заваливали вопросами о том, кто я такая, откуда я родом, что я делаю в их краях. Я рассказала им смешную сказку о странной пони Нэми, которая ходит по пустыне и делает добрые дела. В конце концов, зачем им знать сейчас о принцессе Луне, и о той, кем она стала сейчас? Еще слишком рано, на мой взгляд.
Сейчас мы не спеша идем вместе по пескам, и наслаждаемся теплом. Кажется, я понравилась детям – во всяком случае, ко мне относятся как к доброй тете, а не как к надзирателю. Жеребята конечно беспокойные, часто разбегаются, и их порой непросто собрать среди этих песчаных дюн. Но пока особых проблем нет.
Люблю тебя.