Реликт
ГЛАВА 3 "Новый экспонат"
Имя "Шикира" заменено на "Арина". Изменения в прошлые главы будут внесены позже.
ГЛАВА 3 "Новый экспонат"
Как и всегда расстроенный, Джон бежал в музей, где ощущал единение души. Некий храм духовного отдыха. Его давно пускают без билета, слишком уж частым он был гостем, да и иногда помогал работникам по мелочам: то экспонаты перетащить, то просто поболтать, рассказать что в мире творится. Сестра неоднократно предлагала ему начать работать вместе с ней, но Джон отказывался, говоря что сидение на месте среди статуэток не для него. Ему нравится находиться в музее, размышлять, да просто мечтать, но не более.
— Джони, принёс мне газету? — радушно встретил его смотритель музея.
— Ой, прошу прощения, совсем о ней забыл. Я завтра принесу, хорошо? — занервничал жеребец.
— Джони-Джони, всегда ты рассеянный. Ладно, но принеси только свежий номер, а не как в прошлый раз... годичной давности, — смотритель пропустил юнца в музей.
В куполообразном помещении ещё пахло свежей краской и даже открытые окна не позволяли ему до конца выветриться. Совсем недавно в здании покрасили стены в белый цвет, что позволяло просторному помещению всегда хорошо быть освещённым. Джон неспешно шёл своей привычной "тропой" среди многочисленных экспонатов. Проходя мимо статуи Селестии, он в очередной раз ощутил на себе обилие мурашек. Каждый раз глядя на неё, он вспоминал своё детство и каждый раз всё больше начинал сомневаться в реальности ситуации прошлых лет.
Статуя Твайлайт Спаркл стояла рядом с ней. Она так же прекрасно сохранилась, как и Селестия. Её крылья были расправлены, а лик был окаменевший во всех смыслах. Многие считают, что её изобразили задумчивой, думающей о народе, тогда почему в мордашке Селестии читалась уверенность и толика грусти? Причины такого изображения аликорнов, как и многие другие, давно вызывают обилие споров.
— Джонки, — окликнул его знакомый голос.
Посмотрев вперёд, он заметил Рину. Кобылка приветливо махала ему копытом.
— Рина, я же просил не называть меня так, — недовольно пробубнил Джон, подходя к подруге.
— Джонки, Джонки, Джонки... — хихикала она.
— Ладно, что ты здесь делаешь? — осмотрелся жеребец.
— Как что? Мне стало интересно почему ты так много времени проводишь среди этих камней, — пояснила Рина.
— Тебе же они тоже интересны, — Джон потыкал ногой в монумент какого-то пегаса.
— Мне? Интересно? Не смеши мои копытца! Если я охочусь за сокровищами, это не значит что мне интересны эти безделушки. Мне интересно обменивать их на интересные деньги, — улыбалась пони.
— Так что ты тут делаешь? — снова спросил Джон.
— Я пришла сказать, что завтра на рассвете мы отправляемся к камню Муракка. Ты с нами? — насторожилась кобылка.
— Это дальше чем мы тогда были... Но что там делать? Там же ничего нет, — удивился жеребец.
Камень Муракк известен, как последняя более-менее безопасная точка для альпинистов. Именно там заканчиваются страховочные тросы и крюки. После него почти полкилометра рыхлой каменистой породы и постоянных обвалов. На данный момент это была единственная известная тропа дальше, правда тропой её назвать было трудно.
— Ты хочешь всё и сразу? Это тренировка. Я же говорила, скоро мы отправимся искать заветную тропу и если повезёт, то выйдем в сам Кантерлот! Если ты боишься, я пойму, — пони собралась уходить.
— Стой! Я с вами, — неуверенно произнёс юнец.
— Ты уверен, Джонки? — повернулась Рина.
— Да, — коротко ответил Джон.
Пони улыбнулась и ничего не сказав, галопом побежала к выходу. Джону же предстояло всё хорошо обдумать, ведь он подписался идти туда, до куда не то что мало кто доходил, но и зачастую не возвращался.
— Представляешь? Они совсем сошли с ума! Хотят отправиться на поиски древних могил и раскопать их! Они хотят изучить скелеты! — Арина редко давала покой Диане, считая её своей лучшей подругой, чего сама Диана не спешила разделять.
— Нельзя тревожить мёртвых, это не правильно! Как же те учения, которым нас учили? — удивилась Диана.
— Видимо времена меняются, меняются и традиции. Историки в тупике и уже простят правительство получить разрешение. Надеюсь в случае отказа не полезут сами, — тревожилась подружка.
— Если полезут, то рискуют получить изгнание из страны, ты же знаешь, и никакие открытия их не спасут. Законы у нас суровы, но справедливы, — успокоилась белая.
В помещение вошёл директор музея. Его чёрные усы были настолько пышными, что периодически вызывало смех у многих работников музея. Особенно всм нравилось наблюдать как он пьёт молоко. Директор был большим любителем молочной продукции и часто забывал потом вытирать усы... как и в этот раз. С трудом сдерживая смех, кобылки старались выглядеть как можно сосредоточенней.
— Дамы, леди! Сегодня привезут объект "сияние сумерек", будьте готовы его принять, — произнёс директор.
— Ура! Наконец его к нам везут! — обрадовалась Арина и не выдержав, начала хохотать.
Хорошее настроение тоже повлияло не беленькую и та прикрывая ротик копытом, начала смеяться.
— Что смешного, дамы? Ох усы... кхм, — директор поспешил удалиться.
Подружки заржали ещё больше. С директором им повезло, он был не обделён чувством юмора и никогда не ругал их за подобное несоблюдение субординации, а пару раз сам даже посмеялся над собой.
До конца вечера подружки провели за разговорами. Работы было не много и они её быстро выполнили, что позволило им побездельничать до конца рабочего дня, в конце которого к музею подъехала транспортная паровая повозка. Рабочие сразу принялись её разгружать, а кобылки трепетали от ожидания посмотреть на удивительную находку, на которую положило глаз множество богатеев Эквестрии. Их ожидание оказалось не таким долгим, хотя каждая секунда казалась им вечностью и вот, запечатанный железный ящик уже стоит на столе Дианы, а кудрявая подружка суетливо маячит рядом.
— Ну открывай же! — предвкушала Арина.
Диана осторожно сняла печати, размотала скрепляющую проволоку и медленно открыла крышку.
— Оно красивее чем я думала! — заблестели глаза подружки.
Диана ахнула от удивления, но ничего не сказала. Такого красивого украшения она ещё не видела. Это была золотая диадема с фиолетовой пятиконечной звездой в центре, причём драгоценный камень, из которого состояла звезда, был сплошным и не подвергался какой-либо обработке. Подобной идеальной формы камней ещё никогда не находили в Эквестрии. Диадема имела красивый рельефный узор, покрывающий весь ободок украшения.
Диана взяла в ротик мягкий зажим, обхватила им диадему и извлекла на свет.
— Ещё никогда не видела такого блеска в драгоценных камнях, — шептала Арина.
Беленькая осторожно положила украшение на стол.
— А куда его вешать? На шею? На грудь? — тараторила подружка.
— На голову, глупенькая, — улыбнулась Диана.
— Я и хотела это сказать, просто волнуюсь очень! Перед нами не просто украшение, а одна из самых великих вещей, что Селестия создала своими копытами и подарила приближённым подданным! — вздыхала Арина.
— Не совсем так. Когда-то эта линейка украшений обладала какой-то символикой и дарилась конкретным пони по конкретным причинам и только они имели посмертное право носить их, — Диана взяла передними копытами коробку и сидя на крупе, начала убирать её со стола.
— Глянь, я одна из этих особенных пони! — хихикала Арина.
Беленькая обернулась и заметила диадему на голове подружки.
— Сними! Эта вещь может быть хрупкой! Если сломаешь... — не договорила белая.
— Ладно-ладно, снимаю. Но мне идёт, правда, — Арина вернула диадему на место.
— Ну конечно, — вздохнула Диана, осматривая диадему на наличие повреждений, но к своему счастью, их не обнаружила. По крайней мере, на первый взгляд.
Подружка всё прыгала рядом, совсем не давая беленькой возможности сконцентрироваться на работе.
— Арин, ты не могла бы принести мне кисть из шерсти грифона? — попросила Диана.
— Я мигом! — Арина шустро выбежала из комнаты.
Такой кисти в музее не было и Диана благодаря своей хитрости, выиграла себе немного спокойствия в уединении с работой, чего в итоге она так и не получила. За спиной послышался цокот копыт, кто-то приближался.
— Арина, ты уже вернулась? — удивилась белая и обернулась.
Но в комнату вошла не подруга, а брат.
— Я тут... ну как всегда. Пошли домой? — предложил Джон.
— Сегодня иди без меня, работы много, — сестра повернулась к украшению.
— Ты всегда приходила домой не то что во время, но и раньше. Что же тебе может задержать в этом эм... месте? — спросил жеребец, подходя ближе.
— Одна из величайших вещей древности, — прошептала Диана, рассматривая узор с помощью настольного многофункционального увеличительного стекла.
— Прямо как у принцессы Селестии, — усмехнулся братец.
Кобылку удивлённо посмотрела на Джона.
— Ну принцесса носила похожую штуку на голове... эм, она и на статуе сейчас. Ещё такой же рисунок в виде звезды есть у принцессы Твайлайт, на боку. Может, это её? — предположил жеребец.
Диана удивилась, как её брат своими непривычными рассуждениями смог выдать столь блестящее предположение.
— Не хочу это признавать, но ты гений! — Диана обняла братца.
Джон оторопел от неожиданности, но возражать не стал.
— Раз это королевское украшение, то я не могу понять... — задумалась сестрёнка.
— Что не можешь? Да, оно королевское, не сомневайся, — предположил Джон.
— Не в этом дело. Понимаешь, это украшение из одной уникальной серии. Согласно уцелевшим записям, они были дарованы приближённым Селестии. Учитывая что она главная правительница, то Твайлайт, Луна и некая Каденция были ну не знаю... функциональными принцессами с ограниченной властью. Одно украшение принадлежит Твайлайт. Второе вероятно Луне, третье самой Селестии, четвёртое Каденции, а вот пятое и шестое кому? Всё, записей о принцессах больше нет! Что-то тут не сходится, — озадачилась Диана.
— Может было ещё две принцессы? — предположил Джон.
— Я проверяла. Везде фигурировали только эти имена. Был ещё некий принц, но сомневаюсь что он был пятым или шестым, — Диана зашла в тупик.
— Давай подумаем так: твоя фигулька имеет звезду, у Твайлайт на боку есть звезда. О других символах украшений есть информация? Да и вообще, что за ритуал такой — рисовать на боках метки? — помогал брат, сам заинтересовавшись происходящим и косясь на свой пустой бок.
— Ну про метки я же тебе говорила, они появлялись сами, магически. По крайней мере, так написано. Скорее всего их наносили местные власти, дабы контролировать население и давать им работу, необходимую для страны. Не важно. Записей у нас вообще обо всём мало, ты сам знаешь. Известно, что есть диадемы со знаком молнии и бабочки. Про остальные я ничего не нашла, — говорила сестра.
— Так, пошли со мной и прихвати свою игрушку, — Джон направился к выходу из комнаты.
— Куда? — спросила кобылка, осторожно взяв ротиком украшение.
— Ты должна это видеть, — жеребец не стал объяснять.
Брат с сестрой вышли в главный зал музея. Освещение работало только дежурное и очень тусклое — электропроводку только недавно стали мастерить в музее. Было тихо, лишь гулкое эхо шагов разносилось везде и всюду. Проходя мимо Твайлайт Спаркл, Джон молча указал на её метку в виде звезды и затем перевёл копыто на диадему. Диана, скосив глазки, посмотрела на украшение, зажатое зубами. Она только собралась его вытащить и вставить слово, как брат спешно пошагал дальше. Он подвёл её статуе единорожки, но её меткой был какой-то рубин. Вздохнув, он провёл, уже недовольную сестру к другой статуе, покрытой трещинами. У этой пегаски на боку была метка в виде молнии. Джон остановившись, принялся ждать вывода сестры.
— Да, я видела похожее изображение. Это тот самый символ! Но я не понимаю, об этой пони у нас нет никакой информации. Ничего! — восклицала пони.
Она посмотрела на голову пегаски, но на её голове украшения не было.
— Хорошая попытка, братец, но мы копаем не в том направлении, — Диана собралась уходить.
— И всё же обрати на неё внимание, — Джон неспешно пошёл за сестрой.
Подходя к статуе Твайлайт, Диана остановилась и неожиданно поднялась на задние ноги. Ловким движением головы, она накинула диадему принцессе на голову.
— Даже будучи камнем, она такая красивая с этим украшением, — восхвалялась беленькая.
— Я хоть не ценитель, но блестит она здорово, — подтвердил брат.
— Блестит? Странно, ведь на неё не падает свет. Джон, тут что-то не так, нутром чую. Почему камень так ярко отливает красным цветом? Джон, это ты делаешь? — нервничала Диана.
Брат отрицательно помахал головой.
— Ты тоже слышишь этот противный звук? Джон, мне страшно! — кобылка хваталась за уши и постепенно начала впадать в истерику.