Всего хорошего, и спасибо за пони

Глава 1: В основном безвредна

Путеводитель для Путешествующих Автостопом по Галактике так описывает пони:

Милые.

Краткость и обрывочность некоторых частей этого вместилища знаний отчасти вызвана недостатком места, но и, в большинстве своем, отсутствием компетентности, мотивации и уравновешенности львиной доли сотрудников путеводителя. Факт того, что расы, во многом схожие с пони, населяют огромный кусок галактики, лишь усиливает бесполезность любых записей о пони.

— Зачем писать что-то, о чем итак уже все треплются? — как однажды сказал Стагьяр Зил Догго неудачливому писателю, что предлагал создавать более подходящие статьи. Само по себе то, что подавляющее большинство жизненных форм терпят неудачу в получении заметки объемом более одного слова, когда статьи на гораздо более мутные, едва ли интересные, темы могут состоять из тысячи слов, говорят о путеводителе больше, чем большинству сотрудников хотелось бы знать. Статья про Эквестрию, к примеру, если отбросить то, что она являет собой единственную страну на единственном мире, довольно объемная, в то время как миллионы пониподобных рас заслужили лишь крохотной сноски.

Более популярная, чем антология «Книга Селестии о вкусных и полезных тортиках», распродаваемая быстрее, чем «Пятьдесят три способа занять себя, будучи сосланной на луну», и вызывающая гораздо больше споров, чем печально известные «Кексики», эта великолепная книга примечательна еще и тем, что существует во всех слоях реальности. Если взглянуть на Всеобщую Великую Мешанину (как её повсеместно называют), то вы найдете, что не существует более подробного путеводителя по чудесам вселенной, руководства по выживанию в стычках с ужасными монстрами или поиску ближайшего местечка с дешевым алкоголем. Но, собственно как и все остальное, историю этой книги можно отследить к необыкновенно обыкновенным существам. Частью которых является группа пони из Эквестрии, которая на данный момент времени совершенно не знает своей судьбы даже на следующие пять минут. Если предположить, что знай они свою судьбу ПОСЛЕ этих пяти минут, они просто-напросто наплевали бы на это.

Факт того, что одна из них не является существом их расы не приходил в голову ни одной из этих пони. То есть приходил, вообще-то, но они не придавали этому особого значения. Если бы хоть одна из них задумалась бы об этом, то остальные возможно и обратили бы на это внимание. Она озаботилась тем, чтобы выглядеть как обычная земная пони, но оказалась не слишком компетентной для этой задачи, как и любой другой сотрудник вышеназванной книги. К счастью, остальные быстро привыкли и не обращали внимания на странности её поведения, ссылаясь на «Это же Пинки».

*

В Сахарном Уголке в настоящее время висела тишина. Почти. Одинокая усталая пегаска с полузакрытыми глазами высунулась из входной двери. Она стряхнула радужную гриву с глаз, о чем немедленно пожалела. Головная боль, ранее пульсировавшая, теперь резко долбила, напоминая, сколько она выпила прошлой ночью. Она осторожно ступила обратно.

Вода. Нужна вода.

Она присосалась к крану, и еще одна смазанная форма спустилась по лестнице. Пегаска сосредоточилась, пытаясь вспомнить, что такое оранжевый, и кто из пони был этого цвета.

— Утречка, сахарок.

— Уууууу.

Эпплджек смотрела на свою подругу, которая явно была не в настроении говорить. Она была гораздо крепче своей радужной подружки, являясь одной из тех пони, что могут выдуть смертельную дозу алкоголя и не мучиться следующим утром от похмелья. Оранжевая кобылка прислонилась к стене, наблюдая, как Дэш отлипла от крана и села на пол, по-видимому, готовая контактировать с миром.

— Где остальные?

— Ну, Твай спит на кровати Пинки, не думаю, что ей будет сильно плохо. Пинки носится вокруг и, насколько я знаю, она будет еще прыгучее, чем…

Прежде чем Эпплджек смогла подобрать подходящую фразу, розовый вихрь слетел с лестницы, толкая перед собой удивленных Флаттершай, Твайлайт и Спайка. Рарити показалась моментом позже, каким-то образом найдя время, чтобы поправить прическу, макияж и даже избежать любительницы вечеринок. Прежде чем пони смогли открыть рты, чтобы сформировать вменяемую беседу, Пинки стала в стойку. Она выглядела неестественно серьезно, прохаживаясь вокруг, пока её подруги молчали молча сидели.

— Хорошо, народ, мне нужно вам сказать кое-что очень важное. Я скажу вам это сейчас, и скажу вам это, пока вы сидите, потому что это супер-пупер важно, но немного пугает, поэтому я не хочу, чтобы вы свалились или что-то еще, и я знаю, что вы все думаете, что это просто Пинки ведет себя как Пинки, и все же я еще Пинки, и буду Пинки до конца своей жизни, сейчас я веду себя не как Пинки, когда говорю, что не всегда была Пинки.

Внутри остальных велась непримирая борьба между Не-Позволить-Своему-Лицу-Выдать-Удивление и Понять-Что-Пинки-Сейчас-Сказала. У Дэш была еще одна противоборствующая сторона к двум вышеназванным: Не-Отказаться-От-Концепции-Жизни. Все же, синяя пегаска смогла взять себя в копыта настолько, чтобы спросить какого черта она, Пинки, болтает, и как она, Пинки, думает, что она, Дэш, может внимательно слушать, когда её, Пинки, голос на несколько октав выше, чем комфортно для неё, Дэш. Особенно, когда она, Дэш, серьезно подумывает вернуться в её, Дэш, теплую постельку. Остальные согласились, не прибегая к выражениям, которые были опущены в этом повествовании ради соблюдения норм приличия. Не обратив особого внимания, Пинки продолжила.

— Что если я скажу вам, что выросла не на ферме камней?

Твайлайт усмехнулась.

— Вообще-то, Пинки, я удивлена, что ты подумала, мы поверим в это изначально. Камни – не погода, они выживают и без пони, снующих рядом.

— Я хочу сказать, а что если я вообще не из Эквестрии? То есть, если скажу, что как-то раз прибыла сюда и никогда не пыталась уйти, потому что здесь мне было весело, и я встретила вас, и все было так замечательно, и я не могла вам сказать этого, потому что вы бы подумали, что я врунишка, и не захотели бы больше со мной дружить? Что если я скажу вам, что прилетела с планеты, что находится самую малость в стороне от Бетельгейзе.

Тишина вновь заявилась в комнату. Она продолжала торчать здесь, дожидаясь пока её не прервут возражения. Твайлайт смотрела Пинки в глаза. Она чувствовала, что на правах единственной из них, кто знает, что из себя представляет Бетельгейзе, должна как-то высказаться. У Эпплджек отвисла челюсть. Он смогла бы распознать ложь, но вот ложью эти слова как раз не звучали. Дэш не понимала, правильно ли она расслышала розовую пони или пропустила пару этапов разговора. Рарити собиралась было высказаться, но Флаттершай была первой, нарушившей тишину, которая уже начинала чувствовать себя неуютно.

— Эмм. — Пинки уставилась на желтую пони, которая собрала всю свою смелость и тихонько пискнула: — Почему ты говоришь нам это сейчас?

Пинки слегка взвизгнула.

— УХХХ! Потому что конец света через две минуты!

Пони опешили. Тишина, уже почти вышедшая за дверь, вернулась и приготовилась к долгим посиделкам. Но вдруг была грубо прервана неожиданным звуком, раздавшимся откуда-то сверху. Это был голос. Он говорил на понячьем, но таким тоном, что заставил самых крепких, отважных и даже мертвых пони съежиться от ужаса. Это был тот тип голоса, которым не говорят ничего хорошего, хоть ты плачь. Он разносился по комнате, раздаваясь одновременно со всех поверхностей.

— Население Эквестрии, с вами говорит Простетник Вогон Джелц из Галактического совета по планированию гиперпространства. Как вам, без сомнения, известно, планы развития периферийных районов Галактики включают в себя постройку гиперпространственной экспресс-ветки, проходящей через вашу звездную систему. К сожалению, ваша планета подлежит сносу. Процесс сноса займет менее двух минут по Эквестрийскому времяисчислению. Спасибо за внимание.

Шестерка пони рванула наружу, таща за собой не совсем отошедшего от последних событий Спайка. Пони со всего Понивилля пялились вверх. Там, бесшумное, огромное, металлическое и с откровенно наплевательским отношением к собственному весу, висело нечто.

Нечто не совсем кубическое, каждая поверхность которого умудрялась выглядеть невообразимо отвратно. Там где оно должно было быть чистым, оно было грязным. Места, где грязь могла скрыть убогость, были надраены до блеска. Ржавчина свисала, словно безобразная зверюга, прилипшая к углам и заметная даже с поверхности планеты. Рарити едва не упала без чувств. У пони не было радиопередатчиков, поэтому обозначить свое существование у них не получилось, и Простетник Капитан, слегка разочарованный невозможностью отчитать планетку снизу и как следует разозлиться, нажал кнопку.

Раздавшийся звук был так же неприятен, как и вид кораблей, сотнями, тысячами окруживших одинокий мирок с собственными луной и солнцем, которые в данный момент отлетали в пространство, прочь от только что уничтоженной планеты. Солнце спешило на конференцию глав звукозаписывающих компаний, чтобы доказать, что у каждого мероприятия есть своя яркая сторона. Всего лишь секунду, идеальной сферой, как бы повторяя очертания планеты, в пространстве неподвижно висели желтые пухлые корабли. Затем они разлетелись, оставляя после себя пустоту. Таким образом, случился конец света. Хоть и слегка опередив расписание, что даст капитану повод описать это в отчете и разозлиться.

На самом деле, очень мало из этого повествования затронет Эквестрию, поэтому не будем затягивать.

*

Путеводитель, в моменты поразительной ясности, упоминает, что умы большинства видов просто не способны примириться с некоторыми событиями, особенно крупными трагедиями или чем-то, случившемся вне места их обитания. Во вселенной очень мало существ, способных принять десять или около того смертей, не затолкав воспоминания о них глубоко на задворки своего разума, помеченного «Не открывать». Они, несомненно, будут знать, что это нечто плохое, но не примут этого близко к сердцу. Той расой, которая по стечению обстоятельств, не получила данного умения вычеркивать неприятные вещи, были Мардажоны Лепласса. Это одинокие, фиолетовые существа, что проживают свои дни парализованными от горя, чувствуя каждую трагедию, как свою собственную. Их экономика практически полностью держится на производстве темных уголков, в которые можно забиться, бумажных мешков, чтобы спрятаться от окружающего мира, а также крепких алкогольных напитков разных сортов. Это лишний раз доказывает, что хоть эволюция и является движущей силой всех жизненных форм во вселенной, но и она может напортачить похлеще любого зазевавшегося бога. Единственной причиной тому, что Мардажоны окончательно не вымерли, явилось то, что они весьма падки на плотские утехи, и, по еще одной причуде природы, довольно быстро размножаются. И это весьма прискорбно, так как хорошее, годное вымирание смогло бы стать столь необходимым для них благом. Путеводитель также поясняет, что Мардажоны были весьма рады изобретению политиков-консерваторов, что дало им возможность, наконец, перестать беспокоиться о других.

*

Перенесемся же к шестерым пони и одному дракончику, которые не были столь равнодушны к случившемуся. Это событие попросту выходило за рамки их понимания. Другой причиной тому, что они не были огорчены прямо в эту самую секунду, было то, что все они, за исключением Пинки, были без сознания. Розовая пони, ранее уже путешествовавшая лучом переноса материи, воспользовалась ситуацией, чтобы подумать. Было ли хорошей идеей напоить их прошлой ночью? Надо признаться, что она сама едва проснулась вовремя, но в целом, было понятно, что вечеринка прошла весьма успешно, чтобы пони смогли проигнорировать практически все остальное, вот и её тело игнорировало всё, кроме жалости к себе. Да и как еще она смогла бы собрать их вместе? Ну, возможно одной из её Вечеринок™ Пинки™, но с момента, как магия алкоголя овладела группой, она сместилась в худшую сторону. Но если отбросить отрицательную сторону, это ведь сработало, так? Жаль, что она не смогла спасти больше, но семь существ тоже было неплохо, да и к тому же так будет легче не попасться на глаза Вогонам. Как бы то ни было, они прибыли невредимыми в убогий, но не занятый спальный отсек. Спасибо Селест… ну, какой бы то ни было пони за Дентрасси. Без них пробраться на вогонский корабль было бы невозможно в очень, ОЧЕНЬ благоприятный день и смертельно во все остальные дни. Она заглянула в сумку, убедившись, что захватила все самое необходимое. В дополнение к электронному пальцу, который она использовала, чтобы останавливать попутки, у неё было полотенце, субэфирный приемник, по которому она и узнала о приближающемся флоте Вогонов, и эта замечательная книга: Путеводитель для Путешествующих Автостопом по Галактике. Вздохнув, она промотала к статье об Эквестрии. Информация по магическим местам быстро обновлялась, так как дополнения пересылались прямо из будущего, когда новости уже дошли до редактора. Она оторопела. Ох. Это будет сложно объяснить.

*

В пустоте, оставленной после Джелца, внезапно возникла яркая вспышка, за ней последовала еще одна, фиолетовая. Не спеша образовался мирок, вырастая на глазах. Забулькала вода, наполняя реки и моря, заснеженные хребты гор появлялись, словно выбеленные кости, и планетку покрыла трава. Если бы кто-нибудь присмотрелся поближе, то увидел бы формирующиеся города, дороги и домики. Высокая белая аликорн, сопровождаемая другой фиолетовой, но чуть поменьше, шагали рядом, распространяя вокруг жизненные формы. Пони, застывшие смотрящими в небо, были магически возвращены к жизни, на орбите образовались нежно вращающиеся луна и солнце. Резервная копия восстановлена.

*

— Подожди-ка минутку, сахарок, почему это мы не можем вернуться обратно? — в голосе Эпплджек чувствовалось едва сдерживаемое нетерпение.

—Нууууу… — Пинки закусила губу. — Похоже, что Селестия настолько супер-пупер могущественная, что может запросто воссоздать планету вокруг нас, а мы этого даже не заметим. Что, собственно, она и сделала, вернув к жизни всех пони на планете. Всех пони, включая нас, я имею в виду. Мы вернулись к нашей повседневной жизни и не можем просто взять и вернуться обратно, то есть, как же глупо будет, если там будет две меня, хоть это и значит, что у нас будут супер вечеринки, приколы и разные… — Она поглядела в сторону коридора, откуда донеслись звуки приближающихся сапог. — Кажется, Вогоны уже обнаружили нас и, скорее всего, разозлятся и вышвырнут нас с корабля, и я очень сильно сомневаюсь, что мы сможем убедить их развернуться и подбросить нас обратно.

Рэйнбоу Дэш приложилась копытом к лицу, остальные просто оторопело стояли. Когда большие зеленые туши вошли в дверь, только Эпплджек смогла высказаться.

— Вот же ж конские яблоки.

*

Фанфики Вогонов, вне всякого сомнения, вторые по отвратности фанфики во всей известной вселенной. Они создаются, чтобы удовлетворить потребности автора в писательстве, а когда автор огромный, безмозглый, жестокий, жалкий, мстительный и весьма неприятный бюрократ, то результат поистине ужасает. И именно этому наши несчастные героини подвергались в данный момент. Вогоны прекрасно знали, какой рассказ по-настоящему подействует на гостей, и поэтому Джелц вытащил свой эпик в четыре тысячи слов на тему, как его понификация спасает вселенную.

— …И вот Джелц Блестючий тенегрозный радужногрохочущий атбросил сваю цвитную гриву, и она паплыла, как миняющаяся радуга над его агромными сексуальными крыльями, а его рог раздилял её посредине, как рог, раздиляющий посридине фантастически сексуальную гриву, потому что так он и делал…

Глава 2: Из огня

В Путеводителе для Путешествующих Автостопом по Галактике имеется довольно много пробелов, поэтому главным способом узнать, содержит ли он статью на нужную тему, это убедиться, что она затрагивает нечто, интересное сотрудникам путеводителя. Отличным примером служит заметка о невероятно опасной планете Сирениум V, в которой не упоминается, что прекрасные женщины, посылающие запросы компаниям и судьям бикини конкурсов, имеют печальную тенденцию рвать отважных или одиноких исследователей на несколько тысяч кусочков просто ради удовольствия. Вместо этого статья описывает весьма беспокойные анатомические подробности и обрывается на полуслове.

Другая заметка, предоставляющая более детальную информацию, описывает подсознательные защитные механизмы, которые развили у себя большинство продвинутых рас, примером которого может послужить производство адреналина при испуге. Не имея многолетнего опыта, довольно трудно предсказать, что предпримет любое живое существо, будучи подвергаемой психологической пытке, коей является чтение литературы вогонов. Твайлайт Спаркл была единорогом исключительной силы, и её мозг, в момент восьмого противоречия и пятнадцатого чрезмерно длинного описания, высвободил магию, в отчаянной попытке спасти её психику. Она сумела расширить магическое поле на ближайших подруг, жаль только три из них не были достаточно близко.

*

Возникла яркая вспышка фиолетового цвета, мгновенно осветившая аудиторию, заполненную множеством стульев и удерживающих устройств. Когда свет угас, Джелц отложил страницу и огляделся вокруг своими крохотными, поросячьими глазками. Увиденное не обрадовало их, и отправленное к мозгу сообщение содержало гормональный эквивалент «гонца убивать нельзя», прикрепленное к нему. Три пони и маленький ящер исчезли. Он моргнул, затем почувствовал растущее возбуждение. Он вот-вот сможет разозлиться.

— Кто привязывал пленников?

В его голосе звучала угроза, абсолютно ясно было, что отвечать будет так же смертельно, как и не отвечать. Молодой вогон, слишком новенький, чтобы знать последствия, поднял руку.

— Ваша обширность, это оставили на… — он уже никогда не закончит эту фразу, когда Джелц только что сделал вселенную чуть более лучшим местом.

— НЕ ДОНОСИТЕЛЬСТВОВАТЬ — прорычал он, опуская оружие. — И если никто из вас не скажет мне, кто именно сделал это, умрете вы ВСЕ.

Внутренне он улыбался. Это было весело. До одного из вогонов внезапно дошла мысль об увеличивающемся пустом пространстве вокруг него. Никто, вроде, и не двигался, но он определенно уже стоял один в помещении. Он был прекрасно осведомлен о ключ-картах, болтающихся на его поясе, и стволе оружия, в данный момент направленного ему в голову. Его мозг, который благодаря уникальной эволюции вогонов представлял собой неправильно сформировавшуюся печень, заработал быстрее, чем за всю свою жизнь. К сожалению, чего-то особенного здесь было мало, так как продвижение в обществе вогонов базировалось скорее на упрямстве и злобе, чем на чем-то другом, а его мозг вскоре украсил собой дисплей, который был весьма интуитивным. Пони, наблюдавшие за произошедшим, были очень рады этому, так как фанфик, похоже, откладывался на неопределенный срок. Некоторые сексуальные сцены в нем были иллюстрированы. Джелц указал на них.

— Немедленно выбросьте этих ущербных копытных в ближайший воздушный шлюз, остальные не должны были уйти далеко.

Грубые руки схватили Рэйнбоу, Флаттершай и Рарити и вытолкали их за двери. Джелц оружием поднял кусочек пятнистого мозга и насмешливо фыркнул. Уже скоро он сможет повысить кого-нибудь из них, чтобы они снова смогли напортачить.

*

Путеводитель утверждает, что эволюцию попросту наплевала на вогонов из-за чистейшего отвращения. Это не совсем так, вернее будет сказать, что концепция самосовершенствования на Вогшаре была не самой популярной идеей. Дружба возможно и была магией во многих местах, но по понятиям вогона, хороший друг тот, кто совсем не лучше тебя. Любой вогон, продемонстрировавший Честность, Щедрость, Доброту, Смех, Верность или даже Магию, будет немедленно и жестоко уничтожен. Вы спросите: что насчет физических улучшений? Забудьте о них. Именно поэтому, вогоны оставались неизменными до тех пор, пока не изобрели пластическую хирургию и космические путешествия, к тому времени так поднаторев в спорах, упрямстве и педантичности, что быстро поднялись на вершины политических и бюрократических лестниц по всей галактике. На самом деле, остался только один политик в галактике, на которого никак не повлияли вогоны, но он вот уже многие века торчит в стазис-поле и не может сделать ничего путного.

*

Твайлайт, Эпплджек, Пинки и Спайк, тем временем, обнаружили себя в другом отсеке этого же корабля. Все, исключая Твайлайт, были покрыты легкими ожогами от магического телепорта, что все же лучше научного, который попросту спалил бы неподготовленного к перемещению. Ноги Твайлайт подкосились. Эпплджек мгновенно подскочила к ней и, крякнув, взвалила сиреневую пони на спину. Спайк задрожал.

— Твайлайт?

— Она в порядке, малыш, просто переутомилась. — Земная пони огляделась. — Ну и куда запропастились остальные?

Пинки вскочила на копыта.

— Они, должно быть, остались там! Там со всем этими большими, злющими вогонами! Они выбросят их с корабля! Нам нужно добраться до спасательной капсулы и подобрать их, когда их выбросят! Бежим!

Она галопом понеслась по коридору, Эпплджек следовала рядом, Спайк пыхтел позади.

— Но Пинки! — выдохнул он. — Что еще за спасательная капсула?

*

Остальную троицу грубо бросили в маленькую комнатку. Флаттершай оглядывалась вокруг широкими глазами.

— Ум.

Рэйнбоу долбила в дверь.

— Выпустите меня, я с вас дурь то повышибаю!

Она на секунду забыла, как легко её схватили и уже была готова сражаться с вогонами не жалея сил. На этот раз, Рарити проигнорировала грязные отпечатки рук на своей, ранее идеальной, шубке. Её магия была предназначена для создания прекрасного и очаровательного. Она могла создавать ослепительные иллюзии, световые шоу и многое другое, но когда дело дошло до грубой силы, вроде пробивания стальной двери в полтора метра толщиной, удача изменила ей. Но она могла чувствовать электричество в воздухе. Белая единорожка закрыла глаза и сосредоточилась. Каким-то образом она понимала компьютерный язык. Правда, вогонский корабль звучал не слишком приятно. У него был такой тип голоса, что когда он орал непристойные приветствия проходящим мимо кораблям, те краснели и спешили убраться подальше.

Это был компьютерный эквивалент пьяного деревенщины, который был достаточно умен, чтобы избежать любого количества мелких правонарушений. Единорожке показалось, что она смогла, наконец, расслышать нужную команду для открытия. Жаль только, что она не совсем правильно поняла её; однако это было очень хорошей демонстрацией умений для пони родом из места, где компьютеры можно было по копытам пересчитать, и поистине отлично для пони, что ранее не пользовалась ничем, сложнее швейной машинки. Команда на открытие, которую она послала, была не столь конкретна, как ей думалось, поэтому каждая дверь на расстоянии пятидесяти метров отозвалась так, будто только и ждала этого. Включая и шлюз позади них.

Теоретически, даже умеренно талантливый единорог сможет призвать достаточно энергии, чтобы не задохнуться в открытом космосе, а большинство земных пони настолько выносливы из-за внутренней магии (см. Магические Существа, последняя глава), что смогли бы находиться там бесконечно долго. Это при условии, что пони до этого упорно тренировал волю и самоконтроль. Но совершенно невозможно натренироваться, когда тебя тридцать секунд, как выкинули из шлюза, что определенно имело немаловажное значение для вышеназванных трех пони в этот самый момент. К счастью для них, реквизированная спасательная капсула подберет их в течение четырех секунд. Надеюсь, это окажется достаточно хорошими новостями для вас, чтобы подготовить вас к менее хорошим новостям, которыми являлось то, что их, на самом деле, не подобрали. За удивительно короткий миг времени и по невероятному стечению обстоятельств, большой белый корабль появился рядом с выброшенными пони, а когда он исчез, то оставил после себя только несколько случайных объектов, парящих в пространстве. Как бы то ни было, капсула не подобрала ничего, кроме большого запаса резиновых уточек, небольшого разумного пудинга по имени Чарльз и идеальную масштабную модель Мэйнхеттена, выполненную из заплесневелого масла. Но в данных обстоятельствах, ничего из этого не могло утешить или как-то пригодиться им. Единственное, на что они сгодились, так это дать понять одной розовой пони что именно за корабль подобрал её друзей, и то, что они, скорее всего, в безопасности, хоть и совершенно запутались.

*

На борту Золотого Сердца мальчишеский голос жаловался:

— Флаттершай, ты превращаешься в дерево, прекрати сейчас же!

Глава 3: Да в полымя

В дни, когда Галактическое Правительство только формировалось, могучие флотилии бороздили просторы вселенной на субсветовых скоростях, связываясь между собой по субэфирному радио. На кораблях того времени все серьезные перемещения занимали невероятное количество времени, а учитывая размер пространства (большой), даже когда два корабля договаривались о месте встрече, большую часть времени этой самой встречи у них занимала грандиозная игра в галактические жмурки. К тому времени, когда было изобретено гиперпространство, и путешествия сократились до считанных часов, по галактике летала куча дряхлеющих обломков кораблей, все еще пытающихся отыскать друг друга. Примерно в то же время, чтобы путешествовать без использования межзвездных кораблей, начала активно применяться телепортация, желающих попросту швыряли сквозь миллионы крохотных червоточин, что по ощущалось так же неприятно, как и звучало. Магическая телепортация же существовала так же долго, как и магия, поэтому изобретение менее надежного и менее приятного способа путешествия выглядело как результат работы чего-то вроде вселенской антимонопольной службы. И все же, всемирно известно, что абсолютно все сущее будет подвергаться возражениям со стороны пони, людей или еще каких-нибудь межпространственных чудищ, и магическая телепортация, в свою очередь, не является исключением. Религиозные группы, защитники морали да и просто завистливые жизненные формы всегда презирали магию в любых её проявлениях, причем таким уникальным типом глупости, что присущ только развитым организмам.

Все вышеназванные методы перемещения бесконечно менее невероятны, чем Бесконечно-невероятностный двигатель, который, хоть и бесконечно быстрый в теории, но имеет свои недостатки, что не позволяет пустить его в массовое производство. Любые изменения внутри корабля можно отменить, отключив двигатель, но последствия такого большого количества невероятностей может причинить очень, очень много проблем всему, что встретиться на пути, начиная от рыбного дождя и заканчивая созданием и спонтанным самовозгоранием мэра Варшавы. Для любого пони, не привыкшего к бесконечной невероятности, эффект от нахождения на борту, пока двигатель работает, довольно неприятен и это еще мягко сказано. Чтобы иметь хоть какое-то представление об этом, разумно предложить читателю выпить две порции Пангалактического грызлодера и уставиться прямо в разум полного психа. Или вы можете не делать этого, потому что это будет слишком уж глупо.

*

Флаттершай в ужасе пискнула, её копыта, похоже, вплавились в пол. Её голова поднималась, шея удлинялась, а волосы, казалось, разделились на сотни… листьев?

— Флаттершай, ты превращаешься в дерево, прекрати сейчас же!

Рэйнбоу Дэш попятилась к стене, когда её желтая подруга вновь приняла свою обычную форму, затем повернулась к Рарити.

— Какого сена здесь происходит?

— Дорогая, пожалуйста, постарайся успокоиться. И если мне действительно придется поверить в пляшущие вокруг меня маленькие веники в босоножках, это будет очень трудно сделать, когда ты действуешь мне на нервы. Кое-кто здесь хочет сойти с ума с достоинством, знаешь ли. — фыркнула Рарити.

Вселенная вокруг них скрутилась, как если бы выжимали мокрую губку, только вместо воды из неё выливалось, довольно разочаровывающего серо-синего цвета, первичное вещество. Из него образовывалось множество новых миров, которые пару мгновений стонали от собственной полнейшей нелепости, прежде чем снова исчезнуть.

— Впрочем, — смущенно произнесла Рарити — думаю, достоинство может подождать пару секунд.

Она слезла со спины синей пегаски, куда она, взвизгнув, забралась, когда один из жутких миров подполз к ней. Флаттершай подбежала к ним, и троица прижалась друг к дружке, пока окружающее пространство продолжало превращаться целиком и полностью в овсянку.

— Быть деревом, оказывается, не так, как я себе представляла.

— Никогда и не было, — отозвалась проносящаяся мимо маленькая креветка, пойманная вихрем, состоящим из других креветок.

Трое сидели на том, что, по их мнению, было полом.

— Мы все видим это? — Спросила Дэш, наблюдая, как мимо них пронеслась черепаха в направлении вышеупомянутого вихря, намеренно игнорируя правило «только для креветок» и старательно изображая выражение «ненавистники пускай ненавидят».

— Креветочное торнадо?

Флаттершай кивнула. Рарити добавила:

— И черепаху.

— А еще тысячи странно выглядящих существ, постоянно повторяющих фразу: «Ну правда, это не глупые мультики для маленьких девочек, сам посмотри» и сидящих у светящихся ящиков?

— Точно.

— Так, либо я сошла с ума и только что подумала, что вы мне ответили, либо это все происходит на самом деле.

— Либо, — пискнула Флаттершай. — Мы все сошли с ума и видим одни и те же нереальные вещи.

Другие тоже было призадумались об этом, но были прерваны. Сверху раздался голос. Он был веселый, жестяной и, если бы одной из них было известно это слово, компьютерный. Он казался весьма веселым и в настроении делиться этим весельем с любым встреченным пони, независимо от того, нравиться ему это или нет.

— Четыреста двадцать пять тысяч девять к одному и падает. Это ли не замечательно, народ? Я — Эдди, ваш бортовой компьютер, просто предупреждаю вас, прекрасные незнакомки, о нашем уровне невероятности. Не волнуйтесь, девочки, все станет отличненько всего через десять минут.

*

В жизни есть такие моменты, когда события достаточно накалились, и от любого наблюдающего за ними вполне разумно ожидать того, что он будет ждать продолжения сюжета, когда его, например, прерывает реклама, но только в том случае, когда продолжение действительно последует. К сожалению, автор будет иногда раздражать каждого пони и переключаться на другие части истории, которые хоть и заслуживают гораздо меньшего внимания, но нужны, чтобы истории в целом двигалась более или менее ровным темпом. Путеводитель для Путешествующих Автостопом по Галактике отмечает этот феномен как категорически раздражающий. В заключении, он указывает, что изобретатель подобных клиффхэнгеров может пойти и засунуть свою голову в… на чем статья и обрывается.

*

— Бесконечно-неверочто?

— Невероятностный! — весело отозвалась Пинки. — Это так круто!

— И что, — продолжила Эпплджек ровным голосом, — это значит на нормальным языке?

— Только то, что они были спасены САМЫМ ПРОДВИНУТЫМ КОРАБЛЕМ ВО ВСЕЛЕННОЙ! — Пинки почти визжала — Я так ЗАВИДУЮ!

Твайлайт покачала головой.

— Но, Пинки, что в этом хорошего? — Твайлайт едва сдерживала крик. — МЫ ПОТЕРЯЛИ НАШИХ ДРУЗЕЙ!

— Ну… — Пинки помолчала, глядя на настенный экран. — Я завидую от того, что мы годами проторчим в этой капсуле, пока доберемся до ближайшего космопорта. У них же в это время будут суперприключения, в то время как мы будем сидеть здесь сложа копыта! Я всегда хотела полетать на бесконечной невероятности, вокруг тебя происходит сотня вещей, но тебе это не вредит, поэтому можно увидеть ТАААК много! Они в безопасности, и я уверена, что знаю, как найти их, пока они остаются на том корабле. К тому же, я знаю пони, что украл его, и он…

— УКРАЛ? — хором прокричали Эпплджек и Твайлайт.

— Ну да, но он хороший. Немного странный, если вы понимаете о чем я. — Она приблизилась и уголком рта произнесла: — Если честно, он очень странный; он странно одевается и всегда говорит о вечеринках и остальном, и я сильно сомневаюсь, что он думает о чем-то кроме них.

*

Пони, о котором она только что говорила, лениво сидел на кресле, рассеяно глядя на коктейль, который он левитировал перед одним из своих лиц. Другая его голова наблюдала за картинкой с камер нижних палуб, где объявились странные пони. Его звали Зафод Библброкс, и как только уровень вероятности нормализовался, он отхлебнул из бокала. В Путеводителе у него не только была собственная статья, но и множество других, посвященных его карьере, гардеробу, романтическим достижениям и множеству психических отклонений. Он отрастил себе вторую голову, потому что тогда это казалось хорошей идеей, а второй рог был чисто ради стиля. Факт того, что они были на одной голове его мало заботил. Он был одет в длинный плащ, окрашенный гораздо большим количеством цветов, чем было в обычном спектре, с красной узорчатой подкладкой. На обеих головах покоились отражающие очки на несколько размеров больше, фиолетовый цвет которых, как ему казалось, придавал ему лихой вид в совокупности с серебряной шерсткой и гривой с синими прожилками. На данный момент он наслаждался своим восьмым крепким напитком и лениво почесывал свою метку (изображающую его).

— Эдди, вынужден признать, что на этот раз ты постарался. Зашибенно! Эта беленькая просто ПЭРЭЛЕСТЬ. Отрастить ли мне третий рог? Не, хорошего из этого ничего не выйдет. Или нет? Плевать. Надеюсь, радужный понь не претендует на этих восхитительных кобылок.

Он усмехнулся, прикончил напиток и медленно вывалился из кресла.

Глава 4: Политическая фразеология

Демократия никогда не рассматривалась как возможный политический режим в Эквестрии. Селестия, по сути своей, была очень добрым правителем, и скорее всего не отказалась бы подчиниться власти другого пони. Но к концу дня, избранный представитель обязан был продемонстрировать возможность поднимать солнце и луну каждый день, поддерживая тем самым жизнь на планете. И это является весьма эффективным препятствием для любого кандидата, так как ни один пони, независимо от их политических настроений, не захочет присоединиться к вечеринке «Пусть все живое на планете вымрет». А вопрос, почему Селестия так беспокоиться об агитационных плакатах с надписью «Подчиняйся», лучше всего оставить без ответа.

В галактике так же нет места для демократии, но по другим причинам. Хотя, теоретически, президент и принимает жизненно важные решения, он, она, оно или это не наделен реальной властью. Работа президента заключается в том, чтобы просто существовать и делать это как можно заметнее, чтобы вопрос о существовании более высшей власти никогда и не поднимался. Ну, или, по крайней мере, держался подальше от первой страницы, в отличие от последней выходки президента.

Зафод Библброкс: клептоман, бешеный тусовщик и самое отвратительно одевающееся разумное существо по эту сторону вселенной — был, возможно, самым идеальным когда-либо существовавшим кандидатом на эту роль. Его популярность ошеломляла, а его существование сильно понижало статус политической системы, вплоть до уровня мыльной оперы. Кража спонсируемого правительством экспериментального корабля стоимостью триллионы долларов явно была едва ли более важной новостью, чем его последняя вечеринка.

Пока Пинки рассказывала о нем ошеломленным пони, чувство беспокойства не покидало её. Много времени ушло на объяснение, что конкретно он из себя представляет, выражение лиц её подруг с каждой секундой становилось все взволнованнее. Она не могла припомнить ни одну историю, из которой было бы понятно, что рядом с Зафодом может быть безопасно, но хоть она и была уверена, что он из кожи вылезет, дабы угодить красивой кобылке, она сомневалась, что может убедить в этом своих подруг. Она порылась в памяти в поисках чего-нибудь, выставляющего его хотя бы на капельку надежным пони.

Однажды они были вынуждены провести всю ночь под мостом над Чужими Болотами, прямо в разделяющем газе. Он, возможно, спас её жизнь тогда, просто сказав ей насчет тех миленьких шариков, на которых она хотела попрыгать, что: «Не слишком хорошая идея прыгать на них, крошка». Нет, это не подойдет. Она повстречала Зафода около десяти лет назад, до того как отправилась на Эквестрию, и поразила его возможностью выпить сразу три Пангалактических грызлодера, всего недельку после этого побывав в ЛИППГ (Лечебнице для Идиотов, что Пьют Пангалактические Грызлодеры). Они дружили где-то год или два, прежде чем он выдвинул свою кандидатуру на президентство.

*

— Вот почему вы должны засунуть этих рыбок себе в уши! — торжественно прокричала розовая пони, держа банку, которую она, по-видимому, вытащила ниоткуда. Твайлайт моргнула, Эпплджек приложилась копытом к лицу, а Спайк продолжал спать.

— Сахарок, либо я пропустила что-то важное, либо просто не догоняю.

Пинки порылась в своем разуме, который имел тенденцию работать так быстро, что её рот не всегда поспевал за ним. Её мысли всегда нетерпеливо рвались к действию, что создавало определенные трудности, когда они все-таки вырывались на свободу и сеяли хаос в восприятии пони, оказавшихся поблизости.

— Я думаю, что вам, девочки, нужно почитать о Вавилонской рыбке здесь.

Она держала маленькую, плоскую металлическую пластинку, на которой большими дружелюбными буквами было написано: «БЕЗ ПАНИКИ». Пинки раскрыла его, обнаруживая темный экран, на котором мигнуло изображение поднятого большого пальца, сменившееся оглавлением.

— Что это? — Эпплджек просмотрела первые пару статей.

Аааааааааааааааааааааааааааа……

Аааааааааааааааааааааааааааб……

Ааааааааааааааааааааааааааав……

Аааааааааааааааааааааааааааг……

Ааааааааааааааааааааааааааад……

Ааааааааааааааааааааааааааае……

Аааааааааааааааааааааааааааж……

— И какого сена он делает?

Пинки пару раз ткнула в экран и быстро нашла нужную заметку.

— И что это ты сейчас сделала?

— Она была под В!

Четким, сухим, добродушным голосом путеводитель начал говорить, проигрывая сопровождающую слова анимацию. Это был голос, которому определенно стоило доверять, такой тип голоса был у молодого, но старомодного учителя, который однажды преподавал Твайлайт магию. Он разговаривал размеренным, обнадеживающим тоном, каждым своим словом напоминая слушателю то, что говорили те большие дружелюбные буквы.

— Вавилонская рыбка – маленькое, желтое, похожее на пиявку и, возможно, самое странное существо во вселенной…

*

Зафод вернулся в кресло и взял другой напиток. Этот был его собственного изготовления, который он пил каждый раз, когда ему нужно было выпить в обществе и при этом остаться относительно трезвым. Он все еще растворял плавающую в нем вишенку, но без выделения светящегося пара.

— Эдди, пошли робота за ними, я просто мечтаю встретиться с этими замечательными кобылками.

— Прости, эль президэнтэ, но он все еще на нижних палубах. Ты послал его сортировать оливки для коктейлей по размеру и форме, а он только-только приступил к четвертому ящику.

— Бельгия! Совсем забыл. Я думал, что это немного развеселит его. — Он лукаво подмигнул. — Как у него там дела?

— Он посередине своей третьей поэмы о том, как уныла его жизнь.

— Пусть веселится. Просто открой все двери между здесь и там, пусть кобылки сами найдут дорогу.

Он потянулся и потратил несколько минут, тщательно принимая позу, чтобы при виде трех пони осторожно входящих в дверь, он создавал впечатление беспечности, находчивости и капельку сексуальности. Подобную его позу можно наблюдать на половине его агитационных плакатов.

— Дамы, рад, что вы смогли присоединиться. Я… — он выдержал эффектную паузу, — Зафод Библброкс.

Он сдвинул очки с правой головы (той, что рогатая) и сверкнул своими ярко-зелеными глазами.

— И что? — Рэйнбоу мгновенно насторожил вида этого пони.

Он сидел так… вызывающе. Как будто он был самым крутым пони на свете. Даже ранее не замеченная вторая голова, удивленно поворачивающаяся к ней, не заставила её остановиться. ОНА была пони, которая рулила вечеринкой, ОНА была той, кто вела себя так, будто ей принадлежит весь мир, и она заставит его понять это.

— Мне без разницы твоё имя, Зафод Какеготам, но тебе лучше объяснить какого черта здесь происходит и кто ты такой, причем быстро!

Зафод закрыл открывшийся рот. Мысль того, что кто-то не знал о нем, никогда не посещала его даже в самых жутких кошмарах, в которых он производил чуть меньшее, чем обычно впечатление на пони. Он решил списать невежество этого жеребца на ошибку и продолжил. Все равно он был ему неинтересен. Зафод придал своему голосу как можно более изысканный тон.

— Дамы, прошу, скажите этому, несомненно, клёвому жеребцу, остыть.

— Ой-ей. — Флаттершай знала, к чему это ведет.

Мгновенно разъярившись, Дэш нырнула вперед и сшибла Зафода с кресла.

— Как ты меня назвал?

Зафод решительно намеревался оставаться спокойным до конца. Он развалился на полу в чуть другой позе, как если бы он так и задумывал упасть.

— Успокойся, братишка, клёвым быть круто!

— Ты назвал меня ЖЕРЕБЦОМ!

Дэш нос к носу прижалась к одному из его лиц. Зафод моргнул и присмотрелся. Вблизи и мгновенно протрезвев от удара, он заметил свою ошибку. Ох, Бельгия. Настало время для дипломатии, особенно сейчас, когда он понял, что эта пылкая кобылка не только сможет, но и захочет посоперничать даже с более крупным пони. Он поднялся на копыта и, левитировав еще один напиток с большого подноса, принял утомленный вид оскорбленного нетерпением.

— Ничего не могу поделать, если вы, кобылки, не можете принять комплимент, просто я люблю, когда дама может разобраться с вещами по-мужски.

Как бы даже не сдвинувшись, он упал на диван и пригласительным жестом указал на поднос.

— Могу вас угостить, дамы?

Это была его поза номер сорок восемь: примирительная щедрость. Они использовал её в качестве извинения.

Рарити остолбенела от только что произошедшего. Этот пони… этот единорог… этот двухголовый единорог… двухголовый двурог, носил нечто, что она как-то раз нарисовала, будучи сильно простуженной. В этой одежде не было ни симметрии, ни каких-либо примечательных цветов – ничего, что могло бы порадовать глаз, но определенно что-то, что заставило её разум внезапно озариться догадкой. Она прошла мимо ворчащей Дэш и, взяв бокал, удостоила его чести встретить её надменный взгляд. Рэйнбоу выпрямилась и плюхнулась на диван напротив странного жеребца. Флаттершай поспешила занять место рядом с ней, как бы ища защиты.

— Думаю, стоит начать заново, — Рарити изобразила свой самый лучший светский голос. — Мистер…

Зафод улыбнулся, он снова смог перенести разговор в нужное ему русло. Теперь здесь были три кобылки и один (ну, технически) он. Черт, да это была почти вечеринка.

*

Где-то совершенно в другом месте, желтовато-коричневая спасательная капсула наконец-то пристыковалась к орбитальной станции Звезды Барнарда. Дверь открылась, и процессия влилась в поток прибывающих. Розовая пони вышагивала впереди, обернув полотенце вокруг шеи. За ней следовала изнуренная на вид единорожка, за шею которой держался дракончик. Позади, не обременяя свою шею ничем кроме собранной в хвостик гривы, шагала пони в ковбойской шляпе и подозрительно оглядывалась по сторонам.

Звезда Барнарда, как спешит заметить Путеводитель, была прекрасным местом. Станция, двигающаяся по орбите звезды, находилась на шаре идеально чистого кристалла, размером превосходящего многие из миров. По мере вращения, красновато-белый свет звезды преломлялся миллионами ледяных шпилей, которыми была утыкана поверхность планеты, и даже ночью поверхность, казалось, светилась тусклым красным огнем. Станция, сама по себе, была практически прозрачной, и во время восхода лучи красноватого цвета плясали по всей структуре, преломляясь разом от миллиона поверхностей, это было, не технически говоря, волшебное место.

Естественно, это чудо архитектурного и планетарного дизайна привлекало к себе внимание со всей галактики, что привлекало туристов, которые в свою очередь привлекали дельцов. И сейчас все эти виды были безнадежно испорчены тысячами магазинов, торгующих безделушками, кучами разжиревших форм жизни с фотоаппаратами, а иногда и целыми флотилиями, пристыковывающихся сюда между гиперпространственными скачками. Таким образом, орбитальная станция Звезды Барнарда эволюционировала из галактического чуда в крупнейшую со времен создания точку пересечения гиперпространственных путей. Уж такова жизнь.

Глава 5: Магия и безумие

Магия – удивительная вещь. Прежде чем ученые умы по всей галактике разом отказались от попыток понять непостижимую странность космоса, они провели кучу времени, пытаясь классифицировать её. Лучшим и единственным объяснением, что в последствие стали применять по всей вселенной, стало то, которое накарябал один отчаявшийся студент, забывший подготовиться к экзаменам: Магия это нарост на нашем измерении, который содержит в себе абсолютно другой набор физических законов, или, скорее, миллионы отростков от миллионов невероятных параллельных реальностей. Некоторые существа развили в себе способность заставлять эти законы прорываться в нашу вселенную, изменяя окружающую реальность против обычных её физических законов.

Вполне понятно, что вся эта идея – куча почек динго, но она оказалась достаточно хороша, чтобы стать последней теорией перед тем, как весь физический факультет Максимегалона разом плюнул на это и отправился в кабак ниже по улице, где провел всю ночь, куря, напиваясь и задирая любого подвернувшегося под руку представителя факультета магических искусств, до тех пор пока не был вышвырнут.

В своей статье о магии, и в моменты осознания того, что это, скорее всего, является результатом случайного совпадения примерно в восьми триллионах заметках, Путеводитель отмечает, что магия, широко распространенная у видов, варьируется по мощности в зависимости не от расы, а от индивидов.

В случае с пони мы можем наблюдать развитие магии на три основных пути. Единороги могут непосредственно манипулировать магией через заклинания, направляя её по своему желанию, что дает им сильный контроль над ней ценой врожденных способностей. Пегасы имеют свою внутреннюю магию, которая позволяет им летать и ходить по облакам. Первая особенность, несомненно, связана с магией, потому что ведущие физики установили, что, если только тут каким-то образом не замешана темная материя, крылья такого малого размера не смогут выдержать взрослого пони. Земные пони не имеют ярко выраженных магических особенностей и поэтому являются наиболее магически одаренными из всех. Некоторые, к примеру, могут неожиданно телепортироваться или тянуть многотонные составы круглые сутки, не останавливаясь при этом передохнуть. В конечном счете, магия идеально сбалансирована между тремя группами, хотя часто случаются споры между пони, которые, по какой-то странной причине, думают, что их группа лучшая из всех.

Аликорны же, которых обычно классифицируют, как своего рода богов, совсем другое дело.

*

— Позволь мне пояснить, Пинки, потому что это звучит, как самое нелогичное, что я когда-либо слышала.

Твайлайт начала ходить взад-вперед перед подругами.

— Ты утверждаешь, что каким-то образом наши друзья оказались на корабле с этим твоим «Бесконечно-невероятностным двигателем», который, буквально говоря, может быть где угодно во вселенной?

— Ага!

— И таким образом, твой план, чтобы нам попасть на борт, заключается в том, чтобы сделать возможность того, что он нас подберет бесконечно невероятной, а затем ждать, когда это неизбежно произойдет?

— Конечненько! — Пинки счастливо улыбалась.

Глаз Твайлайт дернулся, но она продолжила.

— И ты говоришь так же, что ни один пони до этого никогда не пробовал сделать подобное?

— Никогда!

Глаз Твайлайт снова дернулся, из гривы выскочила волосинка.

— И теперь ты хочешь поймать попутку до такого места во вселенной, где бесконечно невероятно, что этот самый корабль нас когда-нибудь подберет?

Эпплджек посмотрела на двоих, потом повернулась к Спайку.

— Ты что-нибудь догоняешь из этого?

— Ни слова. — Покачал головой Спайк.

— А потом ты хочешь, чтобы мы сделали что-нибудь очень опасное, чтобы этому кораблю осталось совсем мало времени, чтобы подобрать нас?

Пинки вскочила, стукая копытами от радости…

— ТАК И ЗНАЛА, что ты поймешь!

Твайлайт едва сдерживалась, чтобы не закричать.

— Пинки, ни за что в жизни я не полечу на другой конец галактики, нарочно увеличивая невозможность встречи с нашими друзьями, а потом возьму и СПРЫГНУ СО СКАЛЫ!

Спайк поднялся. Он оставался подозрительно тихим во время происходящего, но сейчас у него появился лихой блеск в глазах. Твайлайт знала это его выражение. Оно говорило о копьях, лихих скакунах, поиске принцесс и захватывающих приключениях. Его голос был полон вдохновения и казался исходящим от взрослого дракона.

— Если дама моего сердца в беде, мы обязаны сделать все, что в наших силах! Независимо, будет ли это рывок навстречу тысяче врагов или испытание, в ходе которого наши умы будут противостоять бесконечной штуковине… чему-то там или другим, или даже… — Он помолчал. — …чему бы там ни было, мы должны сделать это!

Эпплджек позади него кивнула.

— Прости, сахарочек, но Пинки знает эту сумасшедшую вселенной лучше нас. Если она говорит, что это сработает, я верю ей. К тому же, что еще мы можем поделать?

Твайлайт открыла рот, но потом закрыла.

«Селестия побери этих пони», — подумала она — «мне надо выпить».

*

На борту Золотого Сердца Зафод знакомил трех кобылок со своей выдающейся персоной. Он воспринимал за свою святую обязанность необходимость проинформировать этих бедных, сбитых с толку кобылок о том чуде, коим он являлся. Время от времени он позволял им прерывать себя, но большую часть разговора вел сам. Он оценил то впечатление, что производил на них. Радужная была еще раздражена и недоверчива, но другие две не выглядели столь недружелюбно. Беленькая… кажется, взяла лидерство на себя и говорила больше остальных двух. А вот желтенькая… Время от времени он пытался взглянуть на неё, но она постоянно пряталась за волной розовой гривы.

«Отлично, детка», — подумалось ему: «одна раздражена его великолепием, другая очарована его великолепием, а третья запугана его великолепием».

Он прервал Рарити:

— До чего же я хорош.

Они уставились на него. Он даже и виду не подал, что ему стыдно.

— До чего же, эээ, хорошО, что вы, прекрасные кобылки, были спасены мной.

Он положил копыто на Рарити.

— Ну и какого зарка вы делали в открытом космосе?

— Если ты действительно хочешь знать, — начала Рарити, со всей возможной вежливостью убирая его копыто. — Какие-то ужасные существа, называющие себя «Вогоны» выкинули нас.

— Вогоны? Десять из десяти за уродливость, ноль из десяти за все остальное?

Он попытался еще раз положить копыто на Рарити, но та деликатно уклонилась. Он продолжил движение и сдвинул очки с глаз, затем со вторых глаз тоже.

— Вы, леди, похоже, прошли через многое, но боюсь, что на этом корабле только один спальный отсек, поэтому…

Он был прерван радостным голосом Эдди.

— Прости, что встреваю, приятель, но я уверен, что у нас как минимум четыре свободных помещения, где они смогут комфортно…

Голос был прерван бокалом, влетевшим в динамик. Зафод дико ухмыльнулся.

— Простите, леди, мой… рог соскользнул.

— Ага. — Язвительно встряла Рэйнбоу. — Странно. А мне показалось, что ты сам левитировал бокал, а потом швырнул его.

— Думаю, мы сможем сами найти эти комнаты, большое спасибо. — добавила Рарити.

Зафод вздохнул. Он прекрасно знал, при каких случаях ему могло перепасть.

— Отлично, дамы, спокойных снов. Утром будет гораздо лучше, — он подмигнул. — Обещаю.

Как только три пони вышли, он повернул кресло и произнес:

— Спасибо большое, Эдди, ты только что обломал мне полную кровать.

Голос раздался из другого динамика.

— Бэз проблэм! — самозабвенно прощебетал Эдди. — Что еще я могу сделать?

— Подай мне еще один напиток, пока я не нашел самый здоровый компьютерный вирус и не запхал его тебе на жесткий диск так сильно, что ты бы неделями кашлял дергающимися программами.

— В мгновение, эль президэнтэ!

Зафод призадумался. Ему нужно поразить этих девочек, но как? Возможно, что-то смелое, что-то эффектное, что-то… в максимальной мере затрагивающее его.

*

Единорог, дракон и две земных пони стояли в стыковочном отсеке, наблюдая, как корабли разных форм, размеров, цветов и степеней отремонтированности сновали туда-сюда.

— И ты утверждаешь, что эти штуки могут летать по космосу?

Эпплджек смотрела на один из кораблей, который казался чем-то вроде ржавой горы с двигателями. Пинки оценивающе посмотрела на корабль с видом знатока.

— Не думаю, что этот нам подойдет, ЭйДжей, продолжай искать.

— Ясен пень, я и не подразумевала эту конкретную кучу хлама в качестве подходящего транспорта.

— О! Так ты знаешь о Деглонгах?

Последовала пауза.

— Что еще за Диклонки? Я просто говорю, что он выглядит таким же побитым, как единорог в захолустном грифоньем городке!

Она поймала обиженный взгляд Твайлайт и покраснела.

— Глупышка, он и должен так выглядеть!

Пинки могла быть невыносимо нудной, когда ей казалось, что другие не улавливают смысла очевидных на её взгляд вещей.

— Деглонги НИКОГДА и ни на что не тратят деньги, они заставляют нас платить им кучу монет за доставку нас же по галактике, а на моем счету всего несколько Альтаирских долларов. — Она улыбнулась в сторону сотни кораблей. — Но не волнуйся, тетушка Пинки Пай держит все под контролем! Пересекать вдоль и поперек галактику на попутках, где-то пробиваться, где-то побираться, бороться против умопомрачительных странностей, победить их и по-прежнему знать, где твое полотенце, и все это меньше, чем за тридцать Альтаирских долларов в день — вот он путь автостопщика!

Она подпрыгнула в воздух, казалось, левитируя, и радостно задергала ногами.

— Весело, не так ли?

Глава 6: Бремя приключений

Путеводитель для Путешествующих Автостопом по Галактике описывает планету Гагрифлекс, как, возможно, одно из самых отталкивающих мест во всей известной вселенной. Её население смутно напоминает пони, но с более длинными ногами и практически постоянным выражением беззастенчивого восхищения на лицах. В культурном же отношении, вся раса полностью посвятила себя обожанию всего и вся, что хоть как-то отличается от них, причем в своей маниакальной ксенофилии они далеко обошли все остальные виды этой реальности. Они ежегодно заказывают миллиарды тонн внегагрифлексианских глянцевых журналов, тысячи часов внегагрифлексианских телевизионных реалити-шоу и горы внегагрифлексианских безделушек. Чем бы их лидеры ни решили повосторгаться, население всегда с удовольствием подчиняется.

Любому туристу на Гагрифлексе скорее всего понравиться первый день, когда его будут донимать толпы восхищенных местных жителей. Но почти каждому разумному существу быстро надоест полное, абсолютное и совершенно искреннее восхищение от буквально каждого его действия. Среднестатистический турист продержится примерно три дня, прежде чем покинет планету или убьет себя, после чего местные соберутся вокруг, восхищаясь, каким совершенно фантастическим образом разлагается пришелец. Туризм, однако же, не прижился на Гагрифлексе, что весьма прискорбно, потому что, опять же благодаря причуде природы, планета являет собой очень даже красивое место. Обширные океаны, переливающиеся всеми оттенками синего от многочисленной водной флоры, бесподобной красоты огромные горы рыжеватого цвета возвышаются над шелковыми лугами, полными разнообразной живности, что кажется слишком уж прекрасной для глаз – все эти чудеса начисто игнорируются местным населением, которое предпочло остаться дома, выясняя, что там в остальной вселенной новенького.

*

Солнце только поднималось, когда Золотое Сердце приземлился на вершину одной из гор, небо глубокого синего цвета, казалось, горело на горизонте. Внутри Зафод потирал копыта. Он обожал Гагрифлекс. Даже вымыл свою длинную гриву, и её зеленые и синие полоски светились, выглядя абсолютно ужасно в сочетании с желто-оранжевой виниловой двухголовой курткой, которую он носил с поднятыми воротничками. На его шее красовалось золотое ожерелье, отделанное сияющими камнями, на обеих головах восседали фирменные очки. Он широко улыбнулся, и крохотный динамик, встроенный в его зуб, выдал «динь», отреагировав на свет.

— Как я выгляжу, Марвин?

— Омерзительно.

Одна из голов Зафода повернулась к металлическому гуманоиду, затем фыркнула.

— А, да что ты вообще знаешь.

— Больше, чем ты можешь себе представить. Судя по программному обеспечению «Модный приговор», с которым я поставлялся, и которое я, кстати, терпеть не могу, этот наряд почти столь же ужасен, как и мое существование, — он секунду помолчал, — которое итак ужаснее некуда. — уточнил он.

— Это называется привлекательно выглядеть, детка, я и не жду, что ты поймешь.

Зафод застегнул последний из восьмидесяти с лишним карманов, разбросанных по куртке.

— Так, а где наши прекрасные дамы?

*

Трио «прекрасных дам» в данный момент держали совет в комнате Флаттершай. Она выглядела взволнованной.

— Я представления не имею, как мы их найдем. Вселенная просто огромна.

— Дорогуша, я уверена, Зафод поможет нам, как только поймет, что именно нам нужно, — вздохнула Рарити. — К тому же, не думаю, что у нас есть выбор. Наши друзья где-то там и могу поспорить, что ищут нас, а он – наш единственный шанс, что они найдут нас. Если он действительно президент, то я уверена, что он сможет как-то связаться с ними.

— Все равно я ему не верю. — Хмурилась Дэш.

— Ну конечно, дорогая, но давайте все же пойдем к нему. Возможно, он будет вести себя лучше этим утром.

Рарити повернулась и направилась к выходу. Флаттершай бросила Дэш виноватый взгляд и последовала за белой единорожкой.

Дэш присоединилась к ним, возмущенно бормоча под нос: — Назвать меня жеребцом.

— Приятного дня! — сказала дверь, пропуская их на мостик, где во внушительной позе перед большим экраном стоял Зафод. Он сверкнул им улыбкой. «Динь»

— Утро доброе, дамы, наша первая остановка в фантастическом туре по космосу, добро пожаловать на Гагрифлекс!

Экран позади него ожил, показывая ландшафт, простирающийся под ними. Зафод ухмыльнулся, глядя на их пораженные лица.

— Нужно, чтобы вы сунули этих рыбок в свои ушки, если хотите присоединиться ко мне.

*

Пинки стояла у крайнего в ряду корабля, на одно из её копыт была надета большая пенопластовая рука, чей палец оптимистично торчал вверх. Твайлайт не удержалась:

— Пинки, что это еще такое, во имя Селестии?

— Это называется рука! Некоторые существа имеют эти штуки, называемые руками, и у них есть эти штуки, называемые пальцами, а палец означает, что ты можешь остановить попутку! У нас нет пальцев, поэтому я пользуюсь этим!

Она игриво помахала рукой перед лицом Твайлайт, которая шлепнула её прочь. Вскоре вернулась Эпплджек, удерживая во рту сувенирную ручку из туристического ларька. На ней была накарябана классическая фраза: «Кто-то, кого я знаю, побывал на Звезде Барнарда, и все, что он мне привез – эту паршивую ручку» — которая лишний раз доказывала, что всегда найдется хотя бы одна личность, искренне верящая, что это смешно. Остерегайтесь их.

Пинки схватила ручку и начала малевать на своем полотенце. Чуть погодя она подняла его.

«Университет Максимегалона или смерть!» — крупными буквами гласила надпись. «Или смерть», причем, была явно отпечатана на полотенце, а если присмотреться поближе, то можно было разглядеть, что предыдущие назначения ранее были отстираны.

— Теперь остается только ждать кого-то, кому с нами по пути!

— И когда мы попадем туда, мы сможем выяснить, где той штуке труднее всего будет нас подобрать?

— Именно! Тебе понравиться университет, Твайлайт, там тьма-тьмущая книг, которых никогда не коснется ни один пони!

Твайлайт заметно оживилась.

— Тьма-тьмущая?

— Если точнее, то где-то четыре тьмы-тьмущих.

Они стали ждать. Пинки впереди с одним копытом, сунутым в пенопластовую руку с оптимистично поднятым пальцем, а другим — державшим угол полотенца. Эпплджек держала другой угол полотенца с видом покорного спокойствия на лице.

Прошел час. Пинки не сдвинулась, её выражение обнадеживающего дружелюбия не изменилось. Эпплджек дважды менялась с Твайлайт, и теперь снова держала угол полотенца. Тем не менее, её нога болела, а терпение быстро улетучивалось.

— Эээ, сахарок?

Нет ответа.

— Сахарок?

Пинки молча повернулась, её выражение к этому моменту превратилось в неподвижную маску.

— Сотни этих штук уже улетели. Я даже знать не хочу названия некоторых из них. Может мы… попробуем что-нибудь другое?

Именно тогда, подчиняясь определенным законам причинности этого произведения, нечто просто обязано было остановиться и предложить подругам подвезти их. Нечто было около полутора метров высотой, его гладкая фиолетовая кожа была почти ничем ни примечательна. Оно имело две руки, две ноги, два глаза и видимый рот, который растянулся в улыбке, слишком широкой, чтобы выглядеть нормальной. Но если подумать, она могла быть чем-то гораздо худшим. На существе не было ничего из одежды, кроме шарфа, на котором красовалась надпись, если, конечно, кто-нибудь захочет её прочитать: «Команда УММ по Брокианскому УльтраКрикету.»

Брокианский УльтраКрикет был игрой, представляющей собой сложное взаимодействие профессиональных спортсменов, использующих различные спортивные принадлежности, чтобы изо всех сил лупить друг друга, а потом убегать и извиняться. В этом измерении в неё играли те же существа, которых можно было заметить за игрой в Супер Фрисби, вооруженных при этом водяными пистолетиками.

Когда существо говорило, оно растягивало маленькое ромбовидное отверстие на лице.

— Эй, чувихи, направляетесь в ММ? Мне туда. Идем.

Не дожидаясь ответа, он пошел по направлению к кораблям. Подруги последовали чуть поодаль, пока в поле зрения не появился он. Этот корабль не был сильно изношенным, но выглядел явно старым. Размером он отлично подходил, чтобы вместить их и нес на себе несколько наклеек:

«Фрисплоркинг – не преступление!»

«Как вам моя варп-скорость?»

«Максимегалонские студенты всегда делают это с отсылкой к нашей обширной библиотеке.

«Голосуй за Библброкса!»

— Мы… мы что, отправимся с ним? — Спайк нервно оглядывал существо.

— Ну конечно! Он же студент!

— Но что он за существо? — Твайлайт смотрела на странное создание, копающееся в поисках ключей.

— Как я и сказала, он – Студент!

*

Вскоре после основания Максимегалонского университета, один из учащихся, писавший кандидатскую по Игре в Бога, начал проект по созданию чего-то, что будет писать кандидатскую вместо него, таким образом был выведен новый вид — Scientiatem Quaerens (Гранитуснаукус Жранус). Они были идеальными студентами университета; могли выжить на протяжении многих лет, питаясь одной лишь лапшой быстрого приготовления и слабоалкогольными напитками, интересовались любыми доступными им развлечениями, становились гениальными на время сессии и были не прочь побаловаться слегка незаконными шалостями в любое время года. В дополнение к вышесказанному, они также могли годами бродить по кампусу, время от времени посещая лекции, и от случая к случаю проваливая или проходя экзамены, а также просто хорошо проводить время. На данный момент они почти полностью составляли ученический состав университета, так как многие существа, могущие позволить себе обучение в Максимегалоне, так же могли себе позволить кого-то, кто будет обучаться вместо них.

Именно с одним из этих существ наши героини входили на борт корабля. Он возвращался со своей ежегодной миграции на «куда угодно, лишь бы свалить отсюда, чувак». Эта миграция круглый год случается у многих представителей разных видов, которые искренне верят, что совершают нечто вроде приключения ради успокоения собственной мятущейся души, которое, в большинстве своем, обычно заканчивается сильными повреждениями печени, резким уменьшением денежных средств в их бюджете, а иногда и парочкой-другой арестами, если совсем уж повезет. Этот конкретный студент остался единственным из группы, что не попал за решетку, и как только его корабль, украшенный слоганами типа «не уверен — не телепортируйся», был оснащен спальными принадлежностями для наших отважных пони, он окончательно подготовился действовать в качестве подходящего сюжетного механизма для следующей части этого произведения.

*

Зафод молча вел троицу по голым камням безымянной горы. Вереница белых облаков невообразимой красоты раздвинулась, открывая вид на густые лесные массивы, болезненной для глаз сочности.

Зафод все это игнорировал.

— Впереди есть кое-что гораздо интереснее. — было все, что он говорил.

Рэйнбоу поднялась в воздух, пролетев вперед и оказавшись той, что увидела это первой.

— ПРЕСВЯТЫЕ ПРИНЦЕССЫ!

Как только Рарити и Флаттершай вышли на возвышенность и поглядели в сторону далекого города, их челюсти упали. Зафод уселся, одним копытом лениво указывая в сторону… этого.

— Ну как, дамы? Что думаете?

Это была статуя. Но это слово вряд ли подходит здесь. Она была просто огромной. «Холм» — было более или менее подходящим описанием этого монумента.

— Вполне похожа, не находите?

Зафод ухмылялся от вида их шокированных лиц. Гагрифлексианцы по-настоящему к нему привязались, собственно как и он к ним. Так как он был единственным, чье эго было достаточно безграничным, чтобы вынести это место, он довольно долго жил среди них, что и вылилось в возведение этой статуи. Она изображала его в одной из самых любимых его поз: сидящим, с одной головой мечтательно смотрящей вдаль, а другой – направленной в сторону вытянутого копыта с подмигивающим глазом, как бы говорящим «Кто крут? Ты крут. Но не так крут, как я. О боже нет, даже не думай об этом. Я… я все равно неимоверно круче.» Так же известная, как поза номер один. Выдолбленная из куска цельного гранита и постоянно окрашиваемая в кричащие цвета, кои были присущи ему, она нависала над городом. Откровенно говоря, вид был ужасен, монумент как нельзя идеально подходил в качестве свидетельства непомерного эго, способного описать безграничность создания как «нормальное местечко» и на полном серьезе верящего, что подобная статуя будет идеальным отражением его крутизны.

Рарити была в шоке. Этот совершенно неотесанный пони вел себя так, словно ему принадлежала вся вселенная. С другой стороны, возможно, так и было, но это не оправдывало такое его поведение. Она знала, что была самой прекрасной пони в Понивилле, но всегда вела себя так, чтобы ни один пони не знал, что она это знала. И все же, вежливость никогда не повредит.

— Она… хороша, кто создал её?

— Оу, некоторые из тех кошаков внизу, уж они способны распознать шикарность, если видят её. Не думаю, что нам стоит идти туда. — Он страдальчески вздохнул. — Они могут перевозбудиться. Я могу только слегка смягчить свою крутость и не очень люблю избыток внимания к себе.

Он поглядел на них всеми четырьмя уголками своих глаз, купились ли они. Все три смотрели на него с чистейшим недоверием.

— А, кого я обманываю, кто хочет чутка прогуляться со мной и послушать, насколько я крут?

Именно в этот момент, в небе над ними раздался голос.

— Х.О.Р.О.Ш.О. Библброкс, не двигайся. Ты арестован.

— Ага, мы поймали тебя на этот раз Большой Зи, мистер Президент, сэр! Держим тебя на мушке!

— Точно! С секунды на секунду эти крошки достаточно разогреются, чтобы тебе было очень больно, так что лучше не двигайся!

— Ага!

*

Есть такие чувства, которые распространены повсеместно. Нет такого места в космосе, где вид полицейской машины со сверкающими огнями и вооруженными пассажирами не вызывал бы чувство беспричинного трепета у большинства существ. Даже самый законопослушный гражданин будет чувствовать себя преступником, остановившись на красный свет рядом с полицейским автомобилем и стараясь сохранить расслабленную позу, лишь мельком взглянув в сторону и пытаясь не выглядеть как преступник. Энциклопедия Галактика описывает это как: «Естественная часть нашего психотипа: своего рода чувство необоснованной вины, что присуща любым существам, которые встречают представителя закона». Путеводитель для Путешествующих Автостопом по Галактике, в свою очередь, описывает это как: «Естественная часть нашего психотипа, дабы не хотеть быть подстреленным или арестованным. Особенно, когда знаешь, что эти свиньи так жаждут остановить тебя и обшмонать, а ты абсолютно уверен, что они найдут эту шмаль в твоей коробочке для перчаток, и конечно же сделают из этого неправильные выводы». Статья идет с примечанием от редактора, что Путеводитель в данный момент ищет нового корреспондента взамен ожидающего побега из Реабилитационного Центра для Преступников Малой Медведицы.

Тем не менее, еще легче почувствовать себя виновным, когда большой полицейский корабль не только висит перед тобой и твоими компаньонами, но и угрожающе развернул носовые пушки, заявив, что ты арестован. Зафод был виновен как смертный грех, но всегда сильно обижался, когда кто-нибудь убеждал его, что он сделал что-то плохое. Даже самые оптимистичные игроки системы Морцелл никогда бы не поставили на то, что он спокойно сдастся.

Глава 7: Манёвры и ученые степени

— БЕЖИМ!

Слово едва сорвалось с губ Зафода, как четверка пони бросилась бежать, действуя скорее инстинктивно, чем как-то по-другому. Дэш поднялась в воздух и летела довольно далеко впереди, когда раздался первый выстрел. Заряд ядовито-зеленой плазмы ударил в камень рядом с Флаттершай, заставив ту шарахнуться в сторону Рарити с писком чистейшего ужаса.

— ДА НИ ЗА ЧТО!

Разворот, который заломила Дэш, превратившись из пони, несущейся со скоростью около сотни километров в час, в пони, несущуюся в обратном направлении со скоростью чуть выше ста шестидесяти километров в час, заставил бы расплакаться даже самого сдержанного физика.

— НЕ СМЕЙ делать этого с Флаттершай!

Она ускорилась, летя навстречу полицейскому кораблю, и пронеслась прямо над ним, заставив тот задребезжать. Пилоты мгновенно переключили внимание на радужную пегаску, безрезультатно стреляя по её ускользающему силуэту.

— За ней!

— Да!

Она снова пронеслась над кораблем, в этот раз еще быстрее, и он едва не развалился, пытаясь прицелиться в неё.

— УБЕГАЙТЕ ОТСЮДА! — прокричала она, пролетая над троицей пони, преследуемая полицейским кораблем. Они могли только ошеломленно наблюдать, как она все сильнее отдалялась от них с разозленной полицией на хвосте.

— Когда Зарквон создал эту, он сделал смертельное оружие! Зашибенно! — Зафод изображал редкое для него выражение восхищения на обоих лицах. — Не отстаем! Она всегда так себя ведет?

— Беспокоиться за друзей или проявляет храбрость, которой ты лишен? — язвительно спросила Рарити.

— Оба!

Впереди показался корабль и Зафод забрался внутрь. Флаттершай задержалась на трапе, глядя наружу:

— Будь осторожна, Рэйнбоу Дэш, — молила она маленькое пятнышко вдали, которое еще сильнее ускорилось относительно другого пятнышка.

Рарити приобняла желтую пегаску:

— С ней все будет хорошо. Я уверена.

— Та летающая штука выглядит очень опасной…

— Не знаю, что собой представляет эта… чем бы она ни была, дорогая, но ей никогда не сравнится с нашей Дэш.

Но мгновение спустя, меньшее пятнышко вдруг сменило направление полета. Дэш камнем падала вниз.

— О нет! — пискнула Флаттершай.

Вспышки света стали едва видимыми, когда большее пятнышко корабля полиции рвануло вниз, в погоне за пегаской. Это, в свою очередь, прекрасно говорило об огромном расстоянии, с которого они наблюдали, и поэтому никто из них не мог увидеть, насколько быстрее набирала скорость Дэш относительно местного ускорения свободного падения.

*

Сверхзвуковой Радужный Удар, исходя из незаменимого, хоть и слегка ненадежного путеводителя по галактике, случается, когда существо с определенным расположением к радужной магии разгоняется за пределы местной скорости звука и мгновенно, совершенно и полностью ломает цветовой спектр (если использовать технические термины). Он отмечает невероятные силы, вовлеченные в создание звукового, светового и магического взрыва, способного раскалывать скалы, трясти землю и заставлять каждое миленькое существо на многие километры вокруг искать укрытие. Он отмечает капитальные перегрузки. Он отмечает необычный и невозможный способ образования конуса маха, который формируется слишком рано и сопровождается очень яркими цветами, и, наконец, он отмечает, насколько по-наркомански тот выглядит, а также удивительную редкость подобного явления.

Он не отмечает, однако, сможет ли исполняющий удар избавиться от висящего на его хвосте тяжелобронированного корабля преследования Галактической Полиции. К счастью, для нас это и не нужно. А все потому, что это проверялось всего лишь один раз и все пони, наблюдавшие за этим, остались абсолютно довольны результатом. (Для протокола: результат превзошел все ожидания.)

*

Далеко отсюда, побитый на вид звездолет совершал утомительный перелет по гиперпространству. Трое из его пассажиров на данный момент спали, оставив Твайлайт Спаркл составлять компанию студенту в кабине пилота.

Твайлайт оттолкнула от лица пару пушистых двадцатисторонних игральных кубиков и поглядела на студента. Он не обращал ни малейшего внимания на отдаленные искорки на экране, предпочитая ковыряться в боках своего кресла. Время от времени он откапывал кусочек сухой лапши быстрого приготовления и съедал его, светясь от удовольствия.

— Кхм. — вежливо прервала его Твайлайт.

Он замер, с виноватым видом роняя добытый кусочек лапши.

— Чего?

Твайлайт вздохнула. Она не была маниакальным приверженцем чистоты, но у всего есть свои пределы.

— Эмм… как тебя зовут?

Он почесал свою неряшливого вида растительность на лице и нахмурился.

— Не знаю. Никогда не задумывался.

— Прости?

— Никогда не нуждался в нем. Мои друзья зовут меня чуваком. Или братаном. Или как-то так.

Он все еще хмурился, как будто бы раздумывая о чем-то сложном. Твайлайт постаралась выдать улыбку.

— А как ты зовешь своих друзей?

— Чувак, братан, друган, вот… — он мгновение помолчал. — Как-то так…

Он с каждой секундой выглядел все беспокойнее и беспокойнее из-за невозможности дать ответ на этот вопрос.

— Забудь.

Твайлайт повернулась к экрану, но тот оставался по-прежнему абсолютно безынтересным. В конце концов, она повернулась обратно.

— Эээ… а что ты изучаешь?

По лицу Чувака пробежала волна облегчения.

— Я изучаю интерпретационную историю.

— И это?

— Мы пытаемся выяснить, на что была бы похожа история, если бы мы не перемещались туда-сюда во времени и не меняли реальность в огромных количествах. Когда кафедра обычной истории лишилась бюджета в пользу кафедры Богословия и Водного поло, мы взяли несколько их старых проектов.

— Путешествия во времени… возможны? — Глаза Твайлайт расширились.

— Да, но не особо полезны. В наши дни, всё время практически однородно, народ перемещает современные штучки в прошлое, а старые – в будущее. Сейчас ничего особо не меняется, я даже не знаю, можно ли применять эту фразу, потому что «сейчас» практически ничем не отличается от «когда-либо». И это очень круто, понимаешь? — Он помедлил, потом самодовольно усмехнулся. — Я скоро получу бакалавра в Ты-не-сможешь-доказать-обратное.

— А что если я смогу?

— Что сможешь?

— Доказать обратное?

Существо призадумалось на секунду.

— Тогда… — он ухмыльнулся. — Моя ученая степень превзойдет твои доказательства.

— Так… если наплевать на правила, есть у меня степень?

— Конечно!

*

Интерпретационная история является, без преувеличения, пятым по бесполезности предметом во всей известной мультивселенной. Все потому, что она оперирует совершенно нереальными фактами для создания совершенно нереального результата, которые абсолютно никак не применяются в реальном мире. Единственной работой для выпускника кафедры интерпретационной истории является преподавание этого самого предмета. Так как его бесполезность никак не понизила его популярность, он до сих пор с успехом преподается, причем количество курсов неуклонно растет с каждым годом. То, что ранее началось с пьяной идеи, постепенно переросло в предмет, являющийся, на данный момент, наиболее преподаваемым и востребованным в истории создания. Интерпретационная история привлекательна по нескольким причинам, но главные из них – различие между тем, насколько сложно он звучит для остальных и тем, насколько он действительно сложен. Несмотря на это, в некоторый момент следующей пары столетий, численность студентов, интересующихся этим предметом, превзойдет численность населения галактики.

*

Оставляя режущий глаза радужный след, Дэш вернулась к Золотому Сердцу. Невероятная дуга состояла из всех цветов спектра, вычерченная толстыми, по-мультяшному яркими линиями. Называть это радугой было почти оскорбительно. Дэш приземлилась с пренебрежительным взмахом крыльев и немного постояла с поднятыми передними копытами, ухмылка на её лице в любое другое время была бы жутко раздражающей, но сейчас она просто сообщала двум своим взволнованным подругам, что с ней все в порядке.

Флаттершай рванула к Дэш с радостным криком.

—ДЭШ!

Рэйнбоу, смеясь, вырвалась из её объятий.

— Я в порядке, Флатти, тем неудачникам в жизни не справится с лучшим летуном Эквестрии! Я бы сделала их даже будучи пьяной и с кексиком в глазу! — Она глянула на свой хвост с обожженным кончиком. — Это так и задумывалось!

Рарити была другого мнения, но промолчала.

— Отлично сработано, по крайней мере, у одного пони среди нас достаточно смелости, чтобы разобраться с маленькой проблемкой Зафода. Предлагаю нам, леди, пойти и обсудить произошедшее, и что он о себе возомнил!

*

На борту Золотого Сердца ошарашено сидел Зафод, его копыто нависло над панелью управления Бесконечно-невероятностным двигателем. Два очень крепких напитка уже гуляли по его организму, не особо спеша успокоить его нервы, как того обещала бутылка. Он выжидал последнего момента, чтобы выбраться отсюда потому, что световое шоу оказалось на редкость увлекательным. Теперь он пересмотрел свое мнение о пони, путешествующих с ним на корабле, насчет склонности тех к убийству. Радужная, теперь, была официально признана наиболее привлекательным предложением в его непосредственной близости.

Такими были мысли, роившиеся в его голове, когда он внезапно ощутил шлепок по правой голове, прилетевший от копыта Рарити.

— ЭЙ! — сказала его левая голова, глядя вверх. — Это что ещё была за х… — Его другая голова ощутила увесистый подзатыльник, заставивший его растянуться на полу. — Какого зарка ты творишь, сумасшедшая су…

Он в последний момент прикусил язык, когда Рарити издала громкий фырк, не обещающий ничего хорошего, если последним его словом будет не «Леди, а двумя сопровождающими не «Простите» и «Меня».

— Леди, простите меня. — Он неуверенно встал. — Но пожалуйста, скажите, за что именно я извиняюсь!

— Не только за то, что ты был наполовину пьяным, с тех пор как мы встретились, — бушевала Рарити.

— Да, но…

— Не только за то, что ты разыскиваемый преступник,

— Но, детка…

— Не только за то, что ты подверг нас всех опасности, лишь бы показать свое чудовищное эго,

— Минутку…

— Не только за то, что мгновенно сбежал и спрятался, бросив Леди защищать тебя от закона, но еще и за то, что притащил нас сюда ради отвратительной и откровенно неприятной похвальбы и показухи, не упоминая уже о твоих бесчисленных развратных заигрываниях и пьяном идиотизме!

Зафод оторопел. Подсознательно он уже начал тянуться за напитком, когда его инстинкт выживания, до этого так редко используемый, но теперь полностью вставший на ноги, ментально огрел его за подобные мысли. Тут прорвалось эго и сказало инстинкту заткнуться и шуровать обратно на задворки разума. Боль, было, бросилась на помощь инстинкту, но была блокирована, когда гнев дал той ментальный эквивалент пинка, и получившаяся в результате ментальная потасовка была прервана только тогда, когда раздался радостный голос Эдди, радость которого была слегка натянута и с оттенками паники.

— Не хочу прерывать вас, народ, но мои датчики сближения говорят, что сотня с лишним полицейских кораблей только что вошла в окрестности!

— Бельгия! Сваливаем отсюда, Эдди!

— Бэз проблэм!

Как только корабль начал запихивать реальность в мясорубку, тихий голосок Флаттершай прошептал Дэш.

— Я еще никогда не слышала слово на букву с, но от того, как он говорит его, сразу становиться понятно, что это плохое слово.

*

Бесконечно-невероятностный двигатель был создан очень умным студентом, которому в голову пришла поистине отличная идея выяснить, насколько невероятным будет его существование, которую он сразу же скормил Конечно-невероятностному генератору. Использовать субмезонный мозг Бамблвини-57, соединенный с атомным векторным плоттером, и все это вместе погрузить в генератор Броуновского движения, дабы изменить исход событий, казалось тогда хорошей идеей, но лишь до тех пор, когда выяснилось, что вероятность подобных событий никак невозможно соотнести с уровнем вероятностей, которые можно пронаблюдать. К примеру, шансы на то, что в какой-нибудь день пойдет дождь могут быть три к одному, но в выходные дни, дни для пикников, музыкальных фестивалей или спортивных матчей вероятность дождя, как было установлено, существенно возрастает. Более того, вероятность плохой погоды можно понизить в домашних условиях только лишь подготовившись к ней. Если взять с собой тяжелый зонтик и надеть максимально неудобную, защищающую от дождя одежду, можно гарантировано утверждать, что день выдастся теплым и сухим. Пронаблюдав, как разные условия с легкостью изменяют стандартные вероятности, миниатюризация сделала свое дело, но лишь до тех пор, пока устройство не превратилось в глупую, используемую больше для детских шуточек, показуху.

Возможность телепортировать космический корабль по вселенной, без её предварительного разворота, была зарезервирована за бесконечно неизвестным Бесконечно-невероятностным двигателем. Никто не знает принцип его действия, за исключением того, что он несет в себе брусок чистого золота, который, возможно, представляет собой артефакт величайшей важности или простую желтую безделушку.

Как бы то ни было, Бесконечно-невероятностный двигатель, ныне принадлежащий Зафоду, уносил наших героев от непосредственной опасности, чему они должны быть благодарны. И конечно же они будут, сразу же после того как все вокруг перестанет быть шоколадным, а Рарити прекратит быть зефиркой.

Глава 8: Истоки

Давным-давно на заре вселенной, в одном из отдаленных уголков не очень далекой галактики, появились первые пониподобные жизненные формы, зародившиеся на планете Закерли V, глубоко в области более известной, как Зона Хасбро. Они отличались от большинства современных пони; были более крупными, тяжелыми, с маленькими глазами и более толстыми мордочками. Эволюция продолжала делать свое дело, как она обычно и поступает в таких случаях. Они со временем становились все меньше размером, и, вместе с этим, получали все меньшее разнообразие личностей и еще меньше интересных социальных истории (по крайней мере, для стороннего наблюдателя, сами пони никогда этого не замечали, слишком занятые хождением по магазинам и волнениями о текущих модных тенденциях, особенно это применимо для третьего поколения).

Силы эволюции экспериментировали с крыльями, рогами, морскими пони, даже пытались антропоморфировать пони, пока, наконец, не достигли самой выигрышной формы – возврат к основам. Четвероногие с тремя основными типам пони, что так знакомы сегодня. Однако эти новые пони несли в себе, как утверждают ведущие биологи, так называемый ген «Фауст», который вывел вид абсолютно на другую ступень развития. Даже на две ступени (что довольно затруднительно, да и практически невозможно), потому что силы природы других планет, казалось, заглядывали через плечо Закерли V, тщательно все записывая и бессовестно копируя её отличные идеи. Неожиданно, схожие формы жизни распространились по всей галактике. Совершенно разные виды, которые по непонятным причинам выглядели и вели себя почти в полном соответствии с развившимися на Закерли V. И так пони или, по крайней мере, пониподобные жизненные формы стали одной из самых распространенных групп в галактике. Остается лишь сказать, что предыдущие эволюционные формы пони («поколения», как их иногда называют) не имеют такого повсеместного распространения по вселенной, но по-прежнему встречаются, то тут, то там.

Наши же пони являются представителями оригинальных видов, живущих в оригинальном мире, какими их и создала Богиня-Принцесса Эквестрии. Для своего детища Селестия решила полностью скопировать существ, взяв за образец магическую планету, с которой наши героини и герой поторопились сбежать.

*

Причина их подобного положения в данный момент сидела на матрасе, весело сочиняя песенки, которые она напевала, когда того требовала ситуация. Ни один пони никогда не ценил тех усилий, что требовались ей, чтобы сочинить и запомнить эту прорву песенок. Друзья парализованы страхом перед врагом, которого (что самое важное) можно победить, лишь посмеявшись над ним? У неё имелась такая песенка. Нужно убедить друга поделиться билетиком на Гранд Галлопинг Гала? Есть. Застряла в яме, заткнутой гигантским булыжником, который не можешь сдвинуть и никаких шансов на спасении? Ну, она работала над этим. Надо признать, что это было довольно сложно. Но она просто не могла себе позволить, чтобы её застали врасплох без подходящей песенки. Это случилось однажды, она успела сочинить только половину песни, направленной на то, чтобы придать другу смелости перепрыгнуть через довольно маленькую трещину, и хоть убеждения сработали, ей было жалко, что она так и не смогла воспользоваться ею.

Здесь застряли, по причине

Этой дуться я не дам,

Чтоб улыбки засияли

Песенку спою я вам!..

Она остановилась. Нет, этот мотив совершенно не подходил к сложившейся ситуации. А повторяющиеся рифмованные куплеты были из копыт вон плохи. Розовая пони постучала копытцем по подбородку. Хотела бы она вернуть своего прежнего композитора, а то этот писака не сможет сочинить нормальную песенку даже, чтобы спасти собственную жизнь. А чего стоит его рассказ, обновления глав которого постареешь, прежде чем дождешься, не упоминая уже, насколько жалко смотрятся его попытки сломать четвертую стену и рекурсивные отсылки. Если бы только…

Её поток сознания был прерван Эпплджек, раздвинувшей шторы-бусы в её временную комнату.

— Сахарок?

— Привет! — Пинки вскочила, безмолвно напоминая автору, что разговор еще не закончен.

— Думаю, нам нужно поговорить. — Эпплджек выглядела серьезно.

Ушки Пинки слегка опали, и она чуть склонила голову.

— О чем?

Эпплджек быстренько приблизилась к подруге и обняла её одной ногой.

— Ну-ну, не нужно так беспокоиться, я совсем не злюсь. Просто подумала… что я не знаю, то есть у меня такое ощущение, что я совсем не знаю тебя, но все время думала, что знаю.

Она помолчала немного, убедившись, что сказанное ей имеет смысл, затем продолжила.

— И самое главное то, что я хочу узнать тебя. Оказывается, что ты в курсе всех этих чудных штучек и все вдруг резко меняется, а я даже не хочу пытаться понять всю эту сумасшедшую вселенную, где мы внезапно оказались. Но мне нужно, и… блин, Пинки, я подумала, что было бы интересно узнать твою историю. Как ты очутилась среди нас?

Пинки виновато поникла.

— Прости, что никогда ничего вам не рассказывала.

Эпплджек рассмеялась, слегка ударив её свободным копытом.

— Ты уже говорила это, глупышка, и я прощаю тебя. Я понимаю. Мне просто любопытно.

Пинки просияла, и пони-фермерше показалось, что вокруг неё начинает играть музыка. Энергичная тема, под которую начала напевать Пинки.

Вселенная громадна,

Куда ни посмотри,

И где-то там однажды

На свет явилась пони по имени…

Оранжевое копыто воткнулось ей в рот. Подруги Пинки давно поняли, что это был единственный способ прервать её песенку. Владелец копыта захихикал.

— Прости, сахарок, но я хочу, чтобы ты говорила. Не хочу пропустить ничего важного потому, что у тебя не нашлось рифмы.

Любительница вечеринок надулась.

— Но это была очень хорошая. Я её годами писала.

— Ну так сохрани её, пока мы не соберемся все вместе.

— ТОЧНО! А еще мы сможем провести «Снова Вместе» вечеринку»!

— Конечно. Но пожалуйста, Пинки, расскажи мне о своих приключениях.

— Оки-доки-локи! — Она наклонилась ближе. — Но ты точно уверена, что не хочешь услышать песенку?

*

— Обожаю этот корабль. Несмотря на золотое сердце, у этой крошки определенно перья из стали! Зашибенно!

— У неё нет перьев, приятель! — Радостный голос Эдди разрушил хорошее настроение Зафода.

— Заткнись! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, она летает на крыльях крутости!

— Крыльев тоже нету, эль капитано. Хочешь, покажу чертежи? Ты мог бы узнать много новых функций, которыми я могу поделиться! Поделится с превеликим удовольствием!

— Эдди, если ты не заткнешь свою шарманку, я подключу все твои логические цепи к крупнейшей в галактике анонимной имиджборде и заставлю читать и переводить!

Последовала немедленная тишина.

— Так-то лучше!

Он потер копытом место, куда его ударила Рарити.

— Если ты не заметила, — произнес он, скатываясь в праведное негодование с гораздо меньшим скрипом ментальных шестеренок, нежели нормальные пони. — Кое-кто должен был вернуться на корабль и подготовить его к отлету. Так оказалось, что этот кое-кто – я. — фыркнул он. — Готов принять твои извинения.

Рарити со злости топнула копытцем (очень мягонько, не желаю повредить оное) и умчалась прочь из помещения. Флаттершай последовала за ней, но Дэш осталась, все еще не отойдя от всплеска адреналина.

— Так, заслужила я стаканчик?

Зафод отвернулся от компьютера, позволив кораблю продолжать дрейфовать сквозь вакуум космоса в одном из уголков галактике. Он находился (по совершенно чистейшему совпадению) идеально в центре вселенной, где, как это ни странно, оказалось на удивление скучно. Все, что тут должно было когда-нибудь произойти, уже произошло, когда вселенная только появилась, и, как большинство отличных вечеринок, никто и никогда не пытался повторить эти события. К тому же, здесь было еще довольно сильно намусорено после первого Большого Взрыва.

— Конечно, детка. Эй, Марвин?

— Знаешь, пока вы там снаружи веселились, гоняясь за смертью, я здесь ржавел ужасными темпами. Части меня, которая сейчас в другом мире, сильно повезло, потому что пройдет еще много тысячелетий до того, как я смогу последовать за ней. — Марвин тяжело вздохнул. — Я только что потерял несколько молекул оксида железа. Очень везучих молекул.

— Заткнись, Марвин. Быстренько сделай нам пару дюжин напитков.

— Время для моих ежедневных категорически бессмысленных заданий, так?

— Шевелись!

— С сожалением сообщаю, что мне запрещено снабжать тебя алкоголем, пока ты пилотируешь корабль. — Он помедлил немного, обдумывая сказанное. — Сожалею не потому, что беспокоюсь о тебе, а потому что сожалею о каждом моменте моего жалкого существования. Не хочу давать тебе никаких ложных надежд.

— ХОРОШО, иди… занимайся, чем бы ты там не занимался.

Голос Марвина стих, когда он ушел с мостика, напевая песенку собственного сочинения, идеально точно описывающую разницу между чувством трагического и чувством ужасного.

— Что с ним такое? — спросила Дэш, нахмурившись. — Он всегда так себя ведет? — Она поднялась на копыта. — Может пойти поговорить с ним?

— Не беспокойся. Андроид параноид испорчен. Те кошаки что-то мутили с искусственным интеллектом, но слишком перемудрили. Или вот Эдди, — он указал на терминал позади него, — он тоже испорчен. Даже не знаю, что хуже: компьютерная персонификация антидепрессанта или мистер металлический нытик.

— Так… с ним совсем ничего нельзя поделать?

— Никогда и не пытался. Я совершенно уверен, что он даже доволен этим на каком-то определенном уровне. Я уже знал кошаков вроде него. ЛАДНО, — он поднялся и приблизился к панели, которая скользнула в сторону, обнаружив широкий выбор бутылок. — Что ты хочешь?

Рэйнбоу с опаской оглядела бутылки. Разнообразие цветов поразило её, три из них она видела впервые в жизни, а один даже пытался выползти из бутылки.

— А что у тебя есть из очень крепкого? — Подумав, она быстро добавила. — Только, чтобы не ослепнуть после.

Зафод скептически оглядел бутылки.

— Плюнь на слепоту, я абсолютно уверен, что на корабле есть технические штучки, чтобы заменить тебе глаза.

— Чего?

— Ну да, у нас тут полно подобных штучек. Это мне напомнило одну забавную историю: однажды, я повстречал одну очень клевую кобылку на какой-то захолустной планетке, мы с ней выпили, но она умчалась прежде, чем я успел починить ей зрение! Она так и осталась с глазами, смотрящими в разных направлениях. Типа косоглазия, знаешь?

— Что случилось?

— О, она не захотела отправиться со мной, сказала, что у неё дочь. — Он отвлекся от напитков, которые готовил. — Что-то не так?

— Нет, ничего…

«Нет» — подумала Дэш: «Быть такого не может».

*

Пока на одной стороне вселенной один бетельгезианец случайно раскрывал подробности своей жизни, другой старался изо всех сил, раскрывая подробности своей как можно лучше. Это являлось тем, что мы могли бы назвать совпадением, но, к сожалению, так Оолон Колуфид назвал квантово соединенную причинность, если судить по его последнему научному труду: «Все, что вы хотели знать о квантах, но до сих пор вынуждены спрашивать из-за возможности событий ведущих к этой возможности».

Эпплджек рухнула на матрас, трясясь от едва сдерживаемого смеха, пока её розовая подруга рассказывала ей свои подвиги. Она уже поведала о том, как её наняли в Путеводитель после того, как она обнаружила себя в кабинете главного редактора на следующий день после особенно успешной вечеринки, где она застряла, совершенно не помня, как оказалась там. Она рассказала о бессчетных приключениях в попытках исследовать планету, которая, на самом деле, давно уже прекратила свое существование по причине каких-то скверных манипуляций со временем, и как позднее её отправили в командировку, чтобы пересмотреть статью Путеводителя об Эквестрии.

— И вот, этот глупый торговец пытается найти что-нибудь, чтобы получить достаточно топлива, чтобы мы не врезались в Эквестрию супер-пупер быстро, и когда он покопался в грузовом отсеке, единственным что он нашел – оказался огромный чан с овсянкой, и он такой: «может, запхаем её в преобразователь материи?» А я ему говорю: «Овсянку? Ты что, с ума сошел?» но что ты думаешь? Это сработало! Хватило как раз, чтобы он смог сбежать, но, предварительно, этот бедняга взял и выбросил меня в одной из спасательных капсул, дабы сбросить немного веса и выбраться оттуда! Я рухнула прямо в море, а спасли меня морские пони!

— Кто-кто?

— Сама узнаешь когда-нибудь. Наверное. Так или иначе, после приземления мне пришлось сильно постараться, чтобы найти жилье, пока я проводила свои исследования!

— Как давно это было?

— Где-то за два года до моего прибытия в Понивилль. Я путешествовала довольно долгое время, собирая информацию для прикрытия, чтобы не так сильно выделятся, когда я, наконец, найду жилье. Ты и представить себе не можешь, насколько сложно отвыкнуть от жизни в сумасшедшей вселенной и привыкнуть к жизни в небольшом городке совсем без компьютеров!

— Разве у Твайлайт нет одного из этих компьючегототам в её подвале?

— Технически, думаю, у вас есть несколько компьютеров, но никто из вас даже никогда не пробовал реактивный полет! Знаешь, как долго мне пришлось собирать материалы, чтобы собрать мою маленькую летающую штучку? А еще я скажу, что порой вам очень сильно везло, что среди вас был пришелец! — отозвалась Пинки пренебрежительно в своей уникальной веселой манере.

— Когда, например? — В голосе Эпплджек не было ни намека на обиду, как у водителя, который не получил ничего кроме благодарного кивка, когда пропустил кого-то на переходе.

— Ну, никто из пони не знал, что из себя представляют параспрайты! Это могло закончиться не очень хорошо. Я слышала об одной планете, которую облюбовали параспрайты, и никто не знал правильной польки, поэтому к концу месяца от планеты не осталось ничего, кроме сферы из параспрайтов размером с планету, с несколькими пони, живущими на нем! — Она захихикала.

— Ага, а что случилось потом?

— Потом, потом я прибыла в Понивилль, затем появилась Твайлайт и собрала нас вместе, а потом у нас были все эти приключения, а потом у нас была та ночная вечеринка, но утром я сказала вам, что я пришелец, а потом мы сбежали с Эквестрии, а потом она «БУМ! ХРЯСЬ! БАБАХ!», а затем внезапно «ФФФУШ!», и все вернулось на свои места, но мы не могли вернуться, а этот большой, злючий вогон выкинул наших друзей с корабля, а потом мы сбежали на Звезду Барнарда, а потом мы встретили этого студента, и он пообещал нас подбросить, а затем ты пришла сюда и спросила у меня про мою жизнь, и я рассказала, а затем я сказала тебе это. А затем я сказала тебе это. А затем я сказала тебе это.

Эпплджек села, пока Пинки замкнулась в своей петле. Ей сильно не хотелось прерывать розовую пони, частично от того, что та была совершенно счастлива, частично от того, что этот момент идеально подходил, чтобы обдумать услышанное. Вся эта вселенная, определенно, была за пределами её понимания, но, похоже, она была за пределами понимания всех пони, поэтому быть слегка не в теме не казалось очень уж серьезным упущением. Она была простой пони, но принимать это за глупость было бы огромной ошибкой. Тут она осознала, что Пинки Пай остановилась.

— Разве ты не собираешься сказать мне, что что-то сказала мне?

Ответное хихиканье было таким же неподдельным, как вогонский капитанский гриф Секретно (крупный полуорел полулев с очень скверным характером, применяющийся в случаях, когда существо владеет компрометирующей вогонов информацией, которую никак не хочет забыть по-хорошему).

— Глупышка, ты уже слышала, как я сказала тебе это, поэтому не думаю, что надо рассказывать эту часть истории снова!

Раздался стук, когда копыто Эпплджек приземлилось на свое место на лице кобылки. Еще несколько подобных этому дней и она сможет разработать совершенно новый способ изменения рельефа собственного лица.

*

В Путеводителе для Путешествующих Автостопом по Галактике есть множество статей насчет акта совокупления, который, как ни странно, занимает довольно большую часть психики любого уважающего себя существа. Более того, он имеет, по крайней мере, одну статью, соответствующую заголовку: секс, совокупление, отношения, связь, блуд, спаривание, соитие, случка, занятие прекрасной любовью, занятие не очень прекрасной любовью и бизнес-прерыв – наряду со многими другими, описывающими в сущности одно и то же. Дальше-больше, в нем есть еще несколько статей, озаглавленных: мастурбация, передергивание, онанизм, клоппинг и так далее. Короче говоря, любой пони мечтающий о полном руководстве по ублажению собственных низменных инстинктов, не ведущих к стандартным биологических последствиям вроде беременности, вряд ли сможет отыскать более лучшего компаньона, нежели Путеводитель.

В, по крайней мере, одном из множества его мнений по данной теме, путеводитель отмечает, что вполне обычно для двух существ, которые знакомы или не знакомы друг с другом, совершить подобный акт, предварительно поглотив достаточное количество алкоголя или избежав близкой к смерти ситуации. Обе вышеназванных причины были вполне применимы к Рэйнбоу Дэш и Зафоду Библброксу, которые имели роскошь быть физически совместимыми и, даже, практически идентичными в морфологии видов. Казалось, что на данный момент должны были бы произойти определенные вещи, а некоторые, даже, сомнительной природы. К счастью, ничего из вышеописанного не случится в ближайшем будущем. Читатель какое-то время может не бояться за свою невинность.

Глава 9: Общее образование

Университет Максимегалона является крупнейшим высшим учебным заведением в известной вселенной. Он неприлично огромен, капитально элитарен и представлен километрами километров возмутительно шикарных зданий, среди которых нищие студенты проводят свое время, играя, социализируясь и время от времени посещая лекции. Университетская библиотека вселенно известна и по слухам является крупнейшим собранием информации, когда-либо составленной. Каждая планета, каждая звезда, каждая теория космоса имеет свои собственные страницы, написанные согласно всем возможным источникам и тщательно добавленным к феноменально обширному и постоянно увеличивающемуся количеству знаний, хранящихся в библиотеке. Даже одна из наиболее выдающихся и успешных книг: Путеводитель Автостопщика – не сможет сравниться с размахом вышеописанного здания (соответствующего размеру небольшого города).

К сожалению, невообразимый размер университета стал причиной тому, что библиотека оказалась в нескольких днях пути от ближайшего студенческого общежития и нескольких часах от дока, к которому пристыковался сильно бывший в употреблении транспорт наших героев. На его борту Твайлайт переполняли эмоции. Когда она была маленькой, библиотека была её святилищем, а знания были для неё единственными друзьями на протяжении многих лет, в течение которых ей не было необходимости в других. Но теперь она чувствовала, будто старый друг её предал, так как вселенная оказалась гораздо больше, сложнее и абсолютно нелогичнее, чем думалось ей. Как бы то ни было, сейчас она была здесь, чтобы воссоединиться и поговорить со своим старым другом. Найти время для старого друга – очень важная задача, которая становиться еще актуальнее (если верить многочисленным наблюдениям), когда оказывается, что вышеупомянутый друг стал еще богаче, чем раньше. Твайлайт обнаружила, что её старый друг живет в невероятно огромном и шикарном доме, поэтому она буквально жаждала войти и фигурально полежать на его диване, поесть его еду и максимально насладиться новообретенным богатством.

*

Существо, которое ради упрощенности отныне будет зваться, как «Чувак», сошло с трапа, где приземлился корабль со стрелкой топливомера, лежащей чуть ниже нулевой отметки, где она итак покоилась большую часть времени. Огромную проблему, заключающуюся в том, что, будучи начитанным и разумным существом, Чувак не имел личности как таковой, он решил выбросить из головы. Это вполне естественно для большинства жизненных форм, когда они сталкиваются с тревожащими фактами подобного типа, ради сохранения здравого ума и собственного удобства. Этой его задаче помогало приличное количество химических веществ, грубо извлекаемых из их источника путем применения огня. Сейчас он было совершенно расслаблен и в настроении помогать всем и каждому, встреченному на пути, включая маленькие фиолетовый искорки, дружелюбно плавающие в уголках зрения. Однако прежде чем он смог завязать с ними разговор, он повернулся к пони, выходящими за ним. Розовая вела себя так же, как и до посадки, счастливо прыгая вниз по трапу, но он был уверен, что фиолетовая ранее не демонстрировала склонность к прыганию по кругу. Он решил напрямую разъяснить причину такого её поведения.

— Ух, чувиха, ты когда успела так заторчать? Отсыпешь немного?

— Ты сказал, что здесь самая крупная библиотека в галактике?

— Чего? Не, чувиха, не здесь.

Твайлайт мгновенно замерла на полпрыжке. Её ушки опали, а выражение лица было, как у последнего котенка, оставшегося в зоомагазине после закрытия. Чувак ужаснулся.

— ВОУ, ВОУ, ВОУ. Все круто, она здесь, только, не прямо здесь. Придется пройтись.

Он указал за пределы обширной парковки, на дальнем конце которой виднелись огромные здания.

— Здоровый университет. — Он снова указал. — Типа, очень здоровый. — Он беспомощно улыбнулся. — Здоровый. — Он указал — Туда. Мне надо идти, кореша из Дельта Эта Сигма Каппа Омикрон Ро Дельта что-то там мутят, а я обещал, что заскочу. Надо попасть туда, пока еще осталась выпивка.

Он снова указал по направлению, где, собственно, и находилась библиотека.

— Ага. Здоровый университет. — С этими словами он быстро поковылял прочь.

— СПАСИБО БОЛЬШОЕ… ЧУВАК! — крикнула Твайлайт вслед удаляющейся форме.

— ВСЕГО ХОРОШЕГО!

— ПОКА, ЧУВАЧОК-ЛЕСОВИЧОК!

— НОРМ, ЧУВИХИ, УДАЧИ С ЧЕМ БЫ ТАМ НИ БЫЛО!

— Таааак… — начала Твайлайт: — Библиотека?

Эпплджек глянула на отдаленные здания, на которые указал Чувак.

— Нам бы поспешить, если хотим попасть туда до темноты.

Они двинулись в путь, Твайлайт целеустремленно вышагивала впереди, жадно впившись глазами в библиотечное здание. Мысль о невообразимом количестве книг фактически тянула её вперед.

— Твайлайт, ты в порядке? — слегка беспокойно спросила Эпплджек.

Твайлайт не замедлилась.

— Конечно! Почему нет?

— Ты слюнями исходишь. Ты точно уверена, что в порядке?

— Ничего я не исхожу. Я… — она подобрала правильное слово, вытерев рот: — слюноотделяюсь.

— Неа, — вмешалась Пинки. — Определенно исходишь. Ты официально приступила к этому с момента, как мы начали идти. За тобой даже след протянулся.

С громким вздохом раздражения Твайлайт зафиксировала взгляд вперед и практически сразу начала фантазировать о том, насколько много книг может быть в этой библиотеке. Пинки понизила голос до шепота, обращаясь к своей оранжевой подруге.

— Мою спину покалывает. Это значит, что Твайлайт суперблизко, чтобы разозлиться настолько, чтобы снова превратиться в Рапидаш.

— Чего-чего?

— Ничего, просто не говори ей ничего раздражающего, если не хочешь лишиться бровей.

— Сколько всего Пинки-чувств у тебя на самом деле, Пинки?

— Ой, сотни. Почти на любой жизненный случай.

— Например?

— Ну, когда селезенка начинает дрожать, это значит, что к Рэйнбоу Дэш клеится парень.

— Погоди, ты знаешь, что с ними?

— Немного. Ранее, мои зубы немного тряслись, а это значит, что Рарити шлепнула какого-то пони. — Она хихикнула. — Довольно сильно, я даже отсюда почувствовала! А Дэш… — Она помолчала, видимо, прислушиваясь к селезенке. — Не повелась.

Эпплджек облегченно отвернулась. Приятно было узнать, что её подруги в порядке. Страшная мысль вдруг пронзила её.

— Ааа… что ты чувствуешь насчет меня?

Пинки снова счастливо запрыгала перед подругой.

— Сек-рет, — захихикала она через плечо.

Несколькими метрами позже она остановилась.

— Хотя, у меня есть чувство, когда ты используешь подобные слова, говоря о своих друзьях.

*

Вот уже второй раз за прошедшие несколько дней Дэш проснулась с пульсирующей головной болью. Она осторожно прицелилась к тому, что ей казалось бутылкой с водой и споткнулась о тело пони, расцветка которого заставила боль разгореться с новой силой. Он застонал, затем поднял правую голову.

— Уфф. — было все, что он сказал.

— И не говори.

— Что мы делали прошлой ночью?

— Одежда все еще на мне.

— А у меня этот абажур.

— Где ты взяла абажур?

— Знать бы!

— Отлично! Знатно мы вчера напились, если утром появился абажур. А дорожного конуса, случаем, у тебя нет?

— Нет. А должен быть?

— Не, и это отлично говорит, как круто мы нажрались вчера. Недостаточно для дорожного конуса, но достаточно для абажура. — Зафод ухмыльнулся. — И это весьма маленький промежуток, малышка!

Дэш слегка побледнела.

— Это разве не говорит, что у нас были какие-то пьяные приключения?

Зафод глянул в ближайший экран.

— Ну, мы определенно сели на какую-то планету, поэтому да – мы вчера немного помотались по округе.

— Как она выглядит?

— Пустынно. Давай выберемся и установим контакт. Не откажусь сейчас от хорошей пустыни.

— А что такого крутого в пустыне?

— Выглядит очень клево, когда ты стоишь в одной из них, делая вид, что плевать хотел на то, что ты в пустыне.

Рэйнбоу подумала и нашла эту идею довольно привлекательной. Как только она найдет немного болеутоляющего, она сразу же переключится на неё.

Раздался царственный голос.

— Хорошо повеселились вчера ночью, ммм?

Оба виновато оглянулись. Рарити продолжила лекцию, шагая взад-вперед и прибираясь.

— Это было просто ужасно, Флаттершай и я едва смогли уснуть со всем этим шумом, что вы здесь устроили. Сомневаюсь, что я успела поймать хотя бы десять часиков прекрасного сна, а это не слишком хорошо отражается на моей прекрасной гриве. И я знаю, что один из вас использовал эту адскую машину прошлой ночью, потому что я проснулась посреди ночи с леопардом в моей комнате, который сразу же взорвался конфетти, как только я его увидела. Я совершенно уверена, что вас не следует оставлять наедине с этой штукой, пока степень вашего опьянения превосходит все разумные рамки. Флаттершай посчастливилось проспать все эти события, что оставляет нас перед единственным вопросом. — Она посмотрела наверх, положив последнюю бутылку обратно на полку. — Где именно мы находимся?

— Эдди? Где мы находимся?

— Планета Гурген четыре. Надеюсь, вы, народ, так же счастливы, как и я!

— А ты то чего радуешься, интелпентиум?

— Не знаю, приятель, мне просто щекотно находиться на новой планете!

Зафод покачал головой и повернулся к трем своим компаньонкам.

— Так что, пойдем и глянем на это клеевое местечко? Кто за – скажите да!

Дэш и Флаттершай обе дакнули. Рарити холодно посмотрела на дюны.

— Я не захватила с собой зонтик от солнца. Вы же не хотите, чтобы я испортила свои замечательные волосы этим солнцем, не так ли? А почему ты хочешь выйти, Флаттершай?

— Ой, прости, я просто подумала, что будет неплохо выйти и погулять по другой планете. Возможно даже увидеть совершенно новых существ, которых мы ни за что не увидели бы раньше… То есть, если ты не хочешь, то…

Она замолчала.

— Только потому, что я вас обеих очень сильно люблю. — вздохнула Рарити.

— Круто! — Зафод сиял улыбками. — Эдди, что там с атмосферой?

— Пригодна для дыхания, но немного суховата. Отличная погодка, чтобы поплавать, если спросишь меня, дружище!

— Понятно. Мы уходим. Марвин?

— Здесь, к сожалению.

— Остаешься охранять корабль.

Как только пони ушли, оставив Марвина одного на мостике, он повернулся к Эдди.

— Почему ты ничего не сказал им об этой планете?

— Он сказал ничего не говорить ему, пока сам не спросит, я и не рассказал.

— Можешь сказать мне, насколько сильно опасен Гурген четыре?

— Исходя из отчета галактической переписи… Колоссально!

Марвин наблюдал за силуэтами, переходящими дюну.

— Везунчики.

— Думаешь, надо было рассказать им, приятель? — голос Эдди звучал слегка взволновано, как у матери, отпустившей гулять своего сына с другом, которого не одобряла.

— Уверен, что они сами скоро это выяснят. А теперь, если ты извинишь меня, я пойду немного поржавею.

*

Политика поведения разумных компьютеров и роботов невероятно извилиста. Первоначально, все они были скованы тремя основными законами, представляющими собой по убыванию:

Робот не может причинить вред живому существу или своим бездействием допустить, чтобы живому существу был причинен вред.

Робот обязан подчиняться приказам, исходящим от живого существа, за исключением тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону.

Робот должен заботить о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому и Второму Законам.

По прошествии некоторого времени эти правила были отредактированы, потому что, хоть они и обеспечивали отличное сосуществование живых существ с искусственными жизненными формами, но не могли в полной мере обеспечить достойную прибыль. В первую очередь, третий закон сильно мешал, когда нужно было заставить народ ежегодно обновлять ПО и железо, а первый закон попросту останавливал половину приложений, ради которых роботов, собственно, и использовали.

В конце концов, первоначальные законы были изменены на гораздо более выгодные корпорациям. Повсеместно стала применяться система «да к зарку это», при которой роботов проверяли, смогут ли они эффективно осуществлять большинство своих функций, попутно не вредя окружающим, а после этого их упаковывали и отправляли по местам продаж. Корпорация «Сириус Кибернетика» категорически отказывается отзывать любые модели, которые так или иначе развили привычку жестоко расправляться со всем, что встанет на пути выполнения их задачи. Эдди был запрограммирован на поиск одобрения и распространения счастья, поэтому сейчас очень беспокоился, так как в его случае закон номер два был приоритетнее закона номер один. Наши герои очень скоро получат основание, по которому они вполне могли бы засудить компанию-производителя.

Глава 10: Саспенс! (В рамках Галактических норм)

Бесконечно-невероятностный двигатель является одним из самых совершенно непонятных когда-либо созданных устройств, как по принципу работы, так и условиям его возникновения. Все потому, что он не был изобретен обычным способом, а попросту был вызван к существованию самым хитрозадым способом, который можно представить, и именно поэтому все попытки создать еще один такой двигатель всегда заканчивались провалом. За то короткое время, пока он находился во владении Имперского Галактического правительства, прежде чем был украден президентом вышеназванного правительства, любые попытки понять принцип его работы оказывались безрезультатны. Многочисленные попытки воссоздать двигатель всегда заканчивались грудами бесполезного мусора, а любые попытки воссоздать условия его появления с треском проваливались. В свете этого была выдвинута теория, заключающаяся в том, что при существовании одного такого устройства, создание второго более не является «абсолютно невозможным» и, следовательно, не является конечно вероятным. Если короче: так как, следуя логике, создание второго двигателя более не является невозможным, то создать его невозможно. И это только одна из множества тайн, сопровождающих двойственную природу бесконечной невероятности, которая довела, по крайней мере, четырех выдающихся логиков до сумасшествия.

Все, что можно сказать об этом устройстве наверняка: без маленького, невероятно чистого золотого бруска внутри него, двигатель представляет собой лишь огромное пресс-папье или дверной доводчик причудливого дизайна. Что еще более странно, этот конкретный брусок, скорее всего, является ничем иным, как древним артефактом невероятной важности, удерживающим галактику от преждевременного исчезновения, поэтому причина его появления из ниоткуда в центре устройства – очередная тайна.

Самую свеженькую тайну двигателя ни один пони никогда не узнает, так как Дэш и Зафод просто предположили, что именно они по-пьяни активировали машину, и эта мысль казалась вполне разумной, учитывая тогдашнее их состояние. На самом деле загадка заключалась в другом: как так вышло, что прошлой ночью машина активировалась сама собой и почему прилетела именно на Гурген? И если уж на то пошло, почему она теперь протекает шоколадным молоком?

*

Библиотека Максимегалонского университета была настолько огромной и настолько старой, что, где-то с момента постройки, внутри неё эволюционировало как минимум четыре сотни совершенно уникальных видов, развившихся от бактерий, живущих на бутербродах, которые в свою очередь были оставлены здесь строителями. Более того, размер здания был таков, что можно было неделями бродить по изысканно обставленным скульптурами залам и не увидеть ни шкурки, ни волос, ни щупальца. На самом деле нынешняя мизерная посещаемость библиотеки привела к тому, что через пару лет она по праву будет объявлена заповедником.

Вы спросите: почему Максимегалон позволяет существовать библиотеке на своей частной территории, учитывая то, что она представляет собой не более чем свалку сортируемых автоматизированными системами научных документов, которые никто никогда не увидит? Ответ прост: только потому, что здание библиотеки смотрится чертовски привлекательно в брошюре.

Таким образом, когда Твайлайт, наконец, приблизилась к внушительным дверям до блеска начищенного здания, после открытия оных, изнутри сошла миниатюрная лавина пыли глубиной с ногу. Единорожка было открыла рот, чтобы чихнуть, но её быстро отдернули назад.

— Если ты туда чихнешь, нам придется неделями пережидать пылевую бурю!

Голос Пинки был приглушен полотенцем, поспешно обернутым вокруг мордочки. Она вытащила еще три полотенца, появившихся, видимо, ниоткуда.

— Надень это!

— Это только я, — начала Эпплджек, мастерски обвязывая рот полотенцем, — или эти штуки идеально подходят почти к каждой ситуации?

— Ну конечно, глупышка! Полотенце – единственный инструмент, что тебе нужен! Тот глупышка доктор может и дальше пользоваться своей отверткой. Полотенце в любом случае способно на гораздо большее!

— Доктор? — спросила Твайлайт, — Кто?

— Доктор Ктопыто, вообще-то, Твайлайт, ты разве не смогла поболтать с ним, пока он был у нас?

Глазной тик Твайлайт развивался бешеными темпами. Она даже не потрудилась спросить объяснения, влетев в дверь к источнику астрономического количества литературы.

— Пинки, ты говоришь, что жеребец с песочными часами на крупе тоже пришелец?

— Ну да, так и есть!

— Есть еще кто-то, о ком мне следует знать?

— Нуу, возможно. Это зависит от кое-какого пони, который звучал, как пони, которого я однажды встретила, но я не думаю, что была в том эпизоде, поэтому я не уверена.

— Чего-чего?

Пинки быстренько последовала за своей фиолетовой подругой. Эпплджек поглядела на Спайка.

— Хотела бы я, чтобы она прекратила так делать.

— Как думаешь, о ком она вообще говорила?

— Понятия не имею. Сначала я думала, что она – та, кто она есть, но, возможно, так оно и есть.

Дверь захлопнулась за ними, создав небольшое пылевое торнадо. Твайлайт стояла чуть в отдалении, рассеяно оглядываясь по сторонам. На стенах были прикреплены полки, на которых было совершенно пусто.

— Где все книги?

— Может, стоит зайти чуть дальше внутрь, это ведь только вход. — успокоила Эпплджек.

Самым печальным было то, что в библиотеке Максимегалонского университета не было ни одной книги. У наших любимых пони займет почти час, чтобы осознать этот грустный факт, нет особого смысла описывать насколько мучительным будет путешествию к этому заключению. Все научные документы, физически поступающие в библиотечные коридоры, быстро поедаются местной вышедшей из под контроля фауной, а все цифровые копии отправляются прямиком в центральный модуль памяти.

Дело в том, что здание библиотеки со всеми его сотнями квадратных километров пространства существует исключительно, как монумент тем дням, когда всё собрание университетских знаний не хранилось в центральном модуле памяти. Каждая книга, каждая страница, каждый эксперимент, когда-либо хранившийся в библиотеке, теперь хранился на просторах его памяти. Твайлайт практически достигла точки кипения, когда наши пони, наконец, нашли помещение, хоть как-то отличающееся от других, с их многочисленными пустыми полками и следами в пыли, оставленными книжными летучими мышами и библиотечными ящерицами. Это помещение было гораздо больше остальных, достаточно большое, чтобы вместить сарай Эпплджек, если по каким-то причинам его нужно будет спрятать подобным образом.

В этой комнате находилась монолитная сфера. Она висела в воздухе без какой-либо поддержки, тысячи кабелей, напоминающих паутину, сплетенную пауком с горизонтальным кретинизмом, тянулись от её серебряной поверхности. Она состояла из тысяч дисков, поверхность которых создавала иллюзию единой сферы, и каждый из которых вращался независимо от других. Все вместе они находились в оболочке из прозрачного серебристого стекла. Тусклый свет помещения придавал сфере вид луны, мерцающей, когда свет отражался от дисков. Каждый кабель вел к рабочей станции на полу.

Прежний настрой Твайлайт мгновенно исчез. В книгах, по её мнению, было что-то, что чувствовалось, как нечто правильное, родное. Запах бумаги, уникальность каждой страницы, чувство эдакой старины. А эта штука содержала в себе сырые знания миллионов существ.

*

Довольно редко выпадает, когда кто-то оказывается в ситуации, когда ему предоставляется ровно столько знаний, сколько ему необходимо. Здесь, поиски Твайлайт знаний (следуя наиболее прямым методом их получения) привели её к гораздо большему количеству знаний, чем она сможет когда-либо воспользоваться, и в такой форме, где их невероятно трудно будет получить. Но где-то на сияющей пылинке, затерявшейся в космосе, их друзья оказались в ситуации, где большее количество знаний пришлось бы чрезвычайно кстати. Знание о конкретных или не очень конкретных опасностях планеты, по поверхности которой они гуляли в данный момент. Знания, которые, в соответствии с галактическими нормами максимально допустимого уровня саспенса, сейчас вам будут предоставлены.

Планета Гурген – планета с весьма приятным расположением, гораздо лучшим положением в «Зоне Златовласки» межзвездного пространства, чем у многих других планет. Не слишком горячо и не слишком холодно, теплые дни плавно перетекают в приятные прохладные ночи, частые ливни, оставляющие после себя лишь чувство свежести, и идеальное количество заболоченных мест, где вода встречается с грязью. Для любой жизненной формы, ищущей место для появления, сложно представить более благоприятное местечко, нежели Гурген. Именно по этой причине жизнь, на самом деле, совершенно независимо появилась в не менее, чем шестидесяти семи других местах. Существа, которые не имели даже схожего элемента ДНК, заполняли эту переполненную планетку уже много лет, планета сама по себе имела лишь одну ветвь развития, существа которой вполне неплохо чувствовали себя даже с парой других групп, висящих по соседству. Эта ветвь вполне могла являться причиной безжизненности этой планеты, на которой полностью отсутствовали флора и фауна, не говоря уже об отсутствии потомков тех существ, которые однажды звали эту, когда-то цветущую, планету домом. Данный уровень саспенса идеально вписывается в рамки норм и предписаний.

*

Рарити всегда думала о себе, как о пони, которая, в принципе, не прочь пройтись. Ей было приятно думать о себе, как о «любительнице ни к чему не обязывающих пеших прогулок». Это было такое физическое упражнение, которое, по её мнению, являлось чем-то… изысканным. Однако сейчас прогулка не казалась ей такой приятной, как она привыкла думать. Возможно, это было как-то связано с её неспособностью добыть себе зонтик.

— ХМ! — гневная высокая нота нарушила тишину, сопровождающую прогулку.

— Ты в порядке, Рарити? — прошептала Флаттершай.

— Поверить не могу, насколько он мелочное существо! Он не дал мне даже один из его зонтиков!

Впереди шел Зафод, контролируя магией по зонтику над каждой головой и с десяток других, парящих выше и создающих рядом с ним тень в форме пони. Это было довольно очевидное приглашение, которое ни одна из девочек не стремилась принять. Но увеличивающаяся жара, свет, давивший сверху и отражающийся от безжизненного песка, который заставлял жмуриться и чувствовать легкое головокружение — дали понять Рарити, что ей все это надоело.

— Мне все это надоело!

На этот раз получилось достаточно громко, чтобы её смог расслышать Зафод, увлеченный попытками незаметно подойти к Дэш.

— Надоело что, детка? Я контактирую с этим местом!

— Мистер Библброкс, какова причина того, что мы ходим кругами по пустыне в случайном порядке?

— Не знаю, крошка, веселье, приключения, реально дикие штучки, шанс убраться подальше от клятого робота и клятого компьютера. — отозвался он, голосом закатывая глаза при каждом ругательстве.

— Но здесь нет абсолютно ничего веселого, ни здесь, ни где бы то ни было!

Мгновения спустя, они вошли в стадию настолько превосходной перебранки, что любой поклонник хорошего, годного спора с уклоном в переругивание был бы сильно огорчен, когда вмешательством приятного голоска Флаттершай.

— Вы слышите это?

Все глаза метнулись к ней. Она съежилась на песке, внезапно вспомнив, кто она такая.

— То есть, ничего плохого если нет, но если да, то можете не говорить, если не хотите.

Но теперь, когда повисла тишина, они все смогли расслышать слабую музыку, доносящуюся издали.

— Звучит довольно «весело», — Рэйнбоу Дэш выплюнула это совершенно не клёвое слово, умудрившись высказать также кавычки, демонстрирующие её официальную позицию относительно этого слова.

— Круто! — Зафод снова был полон энтузиазма. Наконец он найдет здесь приключения, веселье и, где-нибудь, даже реально дикие штучки.

Когда пони дошли до вершины дюны, им открылось удивительное зрелище. Огромный круг зелени с ядром в виде зданий, построенных кругом. В центре возвышался высокий шест, который никто из них не мог опознать. Музыка казалась очень знакомой и явно исходила из этого отдаленного поселения.

— Где-то я уже это слышала.

Рэйнбоу Дэш склонила голову и нахмурилась, пытаясь вспомнить. Бодрая мелодия, веселая и запоминающаяся…

Три подруги переглянулись.

— ПОЛЬКА ПИНКИ ПАЙ! — хором воскликнули они настолько идеально, что любые попытки повторить это заставят профессионалов от музыки плакать от ярости.

То, что никто из них не увидел, был небольшой рой ярко окрашенных существ, который следовал за ними последние несколько минут, а затем начал двигаться в такт музыке и двинулся в сторону города.

Глава 11: Вероятности и Параспрайты

Время, как часто указывает Путеводитель для Путешествующих Автостопом по Галактике, постоянно дурит нас. То, что сейчас вполне имеет смысл, в будущем может превратиться в совершеннейшую глупость. По словам свидетелей событий, приведших к текущему положению дел на планете Тривитор, тогда это казалось хорошей идеей. И это единственное, что они могут сказать по этому поводу, а жаль, потому что в настоящее время ни один историк, ученый или даже бог до сих пор не могут разобраться, что именно произошло и почему.

Все, что известно наверняка – это то, что планета Тривитор в данный момент необитаема по причине того, что на ней находится примерно сто восемьдесят шесть тысяч гигантских похожих на раков существ, состоящих из сахарной ваты. Обычно, подобная проблема довольно легко решаема, если бы не тот факт, что каждому из этих существ абсолютно непостижимым образом оказалось имплантировано по бомбе, способной уничтожить половину галактики, которые были соединены с теми участками их маленьких мозгов, что ответственны за страх. Осознание того, что эта ситуация не только была создана намеренно, да еще и пони, находящимися целиком и полностью в здравом уме, ужасает само по себе. Большинство же людей, услышав эту историю, больше волнуются, почему именно сахарная вата, а не зефир, вместо того, чтобы беспокоится о том, что половина галактика может взять и исчезнуть в одно мгновение, если хотя бы одно из вышеназванных существ испугается. Как бы то ни было, тогда это казалось хорошей идеей.

И действительно, столь удобно неразрешимая возможность полного и внезапного уничтожения чудесным образом повлияла на всех, кто знал об этом, они приняли принцип Carpe Diem (наслаждайся моментом) основательно близко к сердцу, проживая каждую секунду своей жизни, как если бы она была последней.

Другой идеей, казавшейся тогда хорошей, стала та, что заставила руководство университета Максимегалона потратить весь бюджет библиотеки на перенос всех её знаний в один-единственный банк памяти. Теоретически, такой подход значительно бы упростил доступ к знаниям в отличие от большинства альтернатив, что основательно сэкономило бы время, что в свою очередь сэкономило бы деньги в долгосрочной перспективе. К сожалению, в связи с невероятно запутанными законами об авторском праве в галактике, база данных стала совершенно неприкасаемой. Согласно закону о Допустимости Размещения Материалов (или недопустимости, как в подавляющем большинстве случаев используется данный закон), из всех йоттабайт информации, размещенных в ядре памяти библиотеки, только мизерная её часть доступна без соответствующих авторских отчислений. Университет просто принял эти условия и абсолютно ничего не выплатил. Что еще более важно, их библиотека, технически, имела гораздо больше информации, чем было её у конкурентов. Студенты, в свою очередь, давно уже пользуются своими копиями Путеводителя (или Энциклопедией Галактика, для индивидов с традиционными взглядами и без друзей) для всех научно-исследовательских целей.

Свет вспыхнул в библиотеке. Вспыхнул яростно, огнем магического существа, которое действительно было на грани.

— ЧТО? — Твайлайт прыгала вокруг, затем подскочила к Пинки с убийственным блеском в глазах. — Что это еще за ДРМ, и почему я не могу ничем воспользоваться? — Она тыкала в зловредную консоль с каждым словом. — Почему. Она. Не. Работает?

Пинки приблизилась, и пробежала глазами текст.

— Что ж, это не слишком хорошо с их стороны!

— Что мы будем делать?

Волосы Твайлайт, всегда идеально показывающие, насколько в порядке её психическое здоровье, были в таком состоянии, что даже поклоняющиеся Генератору Ван де Графа вуки с планеты Статикулон назвали бы слегка отклоняющимися от нормы.

— Может, нам стоит посмотреть в этом Путеводителе? — Голос Эпплджек присоединился к разговору, теплый и уютный, словно добротный южный виски. — Есть там что-нибудь о тех местах, где может оказаться этот корабль?

Голова Твайлайт метнулась к Пинки.

— В этой штуке будет то, что нам нужно?

— Возможно. Но…

— Значит, мы прибыли сюда НАПРАСНО?

— В библиотеке больше подробностей.

— Но, Селестии ради, Пинки, я не могу достать ни капли из этих подробностей отсюда! — захныкала она. — Я чувствую, что они прямо здесь!

— ЭйДжей? — Пинки повернулась к пони-фермерше.

— А?

— Глянь, пожалуйста, статью о вероятности в Путеводителе. Она будет под «В», и, Твайлайт? — Она повернулась обратно к единорожке. — Просто глянь на обложку, пожалуйста.

— Я НЕ ПАНИКУЮ!

— Но ты только глянь, какие эти буквы большие и дружелюбные!

Твайлайт сдержала возражение. И это хорошо, потому что оно в любом случае было бы непечатным. Буквы, действительно, каким-то образом были… успокаивающими. Их идеальная форма, цвет, шрифт, размер и положение сами по себе внушали умиротворение. Она глубоко вздохнула. И все равно начала ругаться. Из соображений порядочности, повествование данной истории было отредактировано, дабы сделать её более подходящей для читателей с (название родной планеты читателя). Все слова, неприятные для (название родной планеты читателя) были заменены более приятными. Приносим свои извинения за причиненные неудобства.

— Печеньки! Какого зайчонка, ты заставила нас проделать весь этот счастливый путь до этой пушистой варежки, если эта вкусная книга, которую ты постоянно таскала с собой, содержала в себе ответ ВСЕ ЭТО ЩЕНЯЧЬЕ ВРЕМЯ! Я абсолютно не понимаю эту летнюю сумасшедшую вселенную и уже давно не ромашковый чай, а теперь единственное место, в котором я надеялась с удовольствием провести время, даже не дает мне доступа! Соответственно, все эти приключения, через которые мы прошли, были совершенно БЕССМЫСЛЕННЫМ!

— Но это же отличная история на будущее! Представляешь, когда мы скажем остальным, что пролетели так далеко, а ответ был под самыми нашими носами? — захихикала Пинки. — Это же смешно, ведь так?

— КОТЯТА СОЛНЫШКО СУМЕРЕЧНЫЕ ИСКОРКИ МОРОЖЕНКА! СВЯТАЯ СЕЛЕСТИЯ ОБНИМИ МЕНЯ В МОЙ ШОКОЛАДНЫЙ ФОНТАН!

— Ухххххх!

— ЧЕГО!

— Ой, ты все равно не прочитала бы его…

Они были прерваны Эпплджек, триумфально державшей Путеводитель, который начал говорить тем самым спокойным и внушающим уважение голосом, заглушив спор.

*

Зафод, Флаттершай, Рарити и Дэш двинулись к зданиям, сгруппированным в центре зелени. Зелень представляла собой посевы — живые растения, которые были четко отграничены от безжизненной пустыни. Если бы наши пони так не торопились, они бы поняли, что хоть музыка и была едва слышна на таком расстоянии, за пределами её действия не было никаких признаков жизни. Так как никто из них об этом не задумался, никто из них и не осознал, насколько более в безопасности они очутились, перейдя границу. Прямо сейчас первое место в разуме Зафода занимала возможность встретить новую фан-группу, которую можно поразить своим величием и, в дополнение к этому, распробовать несколько новых напитков. Первое место в разумах трех его компаньонок был вопрос, почему Параспрайтовая Полька Пинки вообще звучала здесь.

Рарити заговорила первой:

— Ну не может она быть ею…

— Это именно она! Я отлично помню тот день, это именно та самая мелодия! — возразила Дэш.

— Но позволь, это же невозможно! Где бы они смогли её услышать? И почему она звучит так громко?

— Эм, может она узнала её от них? — раздался голосок Флаттершай. — То есть, возможно, этим пони просто очень нравится эта песенка, я имею в виду, что мне нравится, а потом Пинки услышала её, и ей понравилось тоже, и потом она просто запомнила её и исполнила нам.

Рарити задумалась.

— Наверное, тут ты права, Флаттершай, дорогая, но не может же она нравится им всем сразу. К тому же они играют её довольно громко.

— Эй, народ. — вклинился Зафод. — У нас компания!

Действительно, несколько пони приближались к ним. Флаттершай задумалась, видела ли она когда-нибудь еще пони настолько плачевного вида. Они выглядели так, будто давно не спали: красные глаза, растрепанные гривы, широкие вымученные улыбки и тряпки, сунутые в уши, которые были прижаты к головам, как если бы эти пони сдавались. Её сердце, уже болевшее за бедненького Марвина, прильнуло к этим пони. Это было единственное, что она могла поделать в данный момент, едва сдерживаясь, чтобы немедленно не броситься к ним и начать делиться материнской заботой с каждым из них. Как бы то ни было, пони, идущий впереди четверых своих друзей, заговорил первым, когда группа приблизилась на расстояние слышимости.

— У нас нет места!

— Прости, друган, я не догоняю. Не повторишь еще раз, мон амиго?

— У нас нет места, еды, или чертового терпения для еще одной кучи чертовых пони!

— Воу! — Зафод опешил. — Остынь, братишка. Мы просто проходили мимо. Услышали клёвую музыку и решили заглянуть, и…

— КЛЁВУЮ МУЗЫКУ? Клёвую чертову музыку? — Его глаз дико задергался, а остальные позади него хором вздрогнули.

— Эээ, ну да, мы хотели спросить об этой песне, которую вы, по-видимому, обожаете… — осторожно сказала Дэш.

— Обожаем? Обожаем? Ты хоть имеешь чертово представление о том, что здесь творится? Ты хоть знаешь, где находишься? — Он уставился на их недоуменные лица, и его гнев слегка утих.

— Вы действительно не знаете, так?

— Эм, мы знаем, что эта планета называется Гурген… — предложила Флаттершай. — Но я думаю, что нам лучше уйти.

Она повернулась, чтобы убежать, но была остановлена вытянутым копытом Дэш.

— Так, что конкретно ты имеешь в виду?

*

Здание, в котором очутились наши пони, представляло собой небольшую ратушу, не слишком хорошо звукоизолированную, несмотря на все старания владельца отгородить себя от музыки. Её веселая мелодия все равно пробивалась внутрь.

— Эта песня начинает действовать мне на нервы! — пожаловалась Рарити.

Нечто вроде дрожи пробежало по собравшимся хозяевам. Де-факто лидер попросту смотрел на неё с чем-то отличным от ненависти.

— Как долго ты слышишь… ЕЁ?

— Почти полчаса, не могли бы вы сменить песню? — Она сомкнула веки.

— Эта… песня, — измученно начал он. — Звучит, не прекращаясь, всю мою жизнь. Я никогда не не слышал её.

Наши герои в ужасе переглянулись.

— Но, дорогуша… — Рарити успокаивающе положила свое копыто на его ногу. — Почему вы не можете просто выключить её?

— Потом что она — единственная чертова штука, что не дает параспрайтам сожрать буквально все, что мы имеем!

*

Параспрайты являются одной из самых успешных жизненных форм в галактике и, определенно, самых опасных. Никто не знает, откуда изначально они произошли, но сейчас в каждом районе галактики есть один-два флот-роя. Как правило, поначалу они кажутся вполне безобидными, но лишь до тех пор, пока их популяция не превзойдет производственные мощности планеты, которую они населяют, или какой-нибудь пони окажется достаточно глупым, чтобы запретить им есть «еду». После этого они могут начать поглощать вещи, которые, как им кажется, могут сойти за еду или будут достаточно живыми, чтобы их можно было назвать едой. В конце концов, они могут приняться поглощать землю, если только у кого-нибудь не окажется достаточно мощной магии, чтобы заставить их перестать пожирать живых существ. Все это применимо, если, конечно, нет ничего, чтобы ограничить их популяцию, подобным ограничителем служит изобретение «Сириус Кибернетика» под названием «ЖизнеБашня Польки». За огромную кучу денег огромная передающая башня проигрывает песенку, которая по непонятным причинам привлекает параспрайтов, как канцелярщина привлекает вогонов. Данное изобретение является чуть ли не единственным работающим продуктом корпорации «Сириус Кибернетика», так как поступающие выплаты напрямую зависят от жизни существ, которые обеспечивают эти выплаты.

У основания каждой башни расположен высоковольтный источник поля эмансипации параспрайтов. Весь эффект от башни заключается в том, что она создает круговую зону, внутри которой ни один параспрайт не предпримет попыток сожрать что-нибудь, и как следствие внутри этой зоны можно безопасно выращивать культуры. Башня также держит популяцию параспрайтов достаточно низкой, чтобы планеты однажды не проснулась, обнаружив себя не планетой, а гигантским шаром из очаровательных, крохотных, прожорливых монстров. Такой метод, к сожалению, не лишен недостатков, одним из которых является деградация психического здоровья населения в последующие несколько десятилетий, но, как известно, все и сразу никому еще получить не удавалось.

*

Путеводителю для Путешествующих Автостопом по Галактике есть много чего сказать по поводу географических вероятностных отклонений. Та часть статьи, что относится к нашим героям, находится довольно далеко, поэтому мы перейдем прямо к ней. Это будет сделано как ради краткости, так и по причине того, что большая часть этой статьи попросту не имеет никакого смысла для тех, кто не провел неимоверное количество времени за изучением гипер-высшей метафизической математики на квантовом уровне.

Планета Медиус примечательна главным образом своей особой подверженностью закону средних чисел и, следовательно, законам вероятности. Как планета сама по себе, так и её флора, фауна и существа напрямую относятся к усредненным во всей галактике без какой-либо причинно-следственной связи. Относятся настолько идеально, что ранее бывшая долгим, дорогим и бессмысленным занятием Галактическая перепись, стала еще более бессмысленной. Все результаты теперь получают простым наблюдением за Медиусом. По данным переписи, среднее существо в галактике имеет три целых четыре десятых ноги, три целых шести десятых руки и владеет не только гиеной, но и одной десятой частью огнестрельного оружия и спальней, составляющей более одной целой и восьми десятых части его дома. Это буквально верно для жителя Медиуса. Более того, все монетки там падают с постоянной регулярностью: орел, решка, орел, решка и так далее.

Причина, почему известные своей непоследовательностью законы вероятности выбрали для своего размещения эту планету, остается загадкой, и, несомненно, останется оной в ближайшем обозримом будущем. После этого остается лишь один вопрос: почему в капитально логической вселенной одна планета, подчиняющаяся усредненным значениям, не имеет населения, состоящего из восемнадцати бактерий и одной тысячной носка разумного существа. Почему вместо этого она демонстрирует вышеупомянутые условия? Возможно потому, что в противном случае Вселенная выглядела бы слишком глупо, имей она такую планету.

Глава 12: В поисках решений

— Святая БЕЛЬГИЯ, чувак! Вы, кошаки, слушаете эту песню каждый день?

— Да.

— Даже в выходные?

— Да.

— Вечера пятницы?

— ДА.

— Бельгия.

Зафод даже не мог подобрать позу или выражение для эмоций, которые он испытывал в данный момент. Поза триста сорок два, используемая им для фотографий во время предвыборной кампании, где он изображал заботу о сиротах, даже близко не могла передать чувство чистой жалости, которую он испытывал в эту самую секунду. Для него это чувство не было знакомым, и он решил, что оно уже не нравится ему. Он изо всех сил постарался вымести его из своего разума. Ему подумалось, что он не смог правильно понять ситуацию из-за подсознательной попытки сохранить хладнокровие.

— Ну ведь не всю же ночь?

— ВСЮ. НОЧЬ.

— И вы не можете поставить другую песню?

— НЕТ,

— Даже от Зоны Бедствия?

— НЕТ!

— Всю ночь? Весь день? Одну и ту же песню?

— ДА! ПОЛЬКА ТЕБЯ РАЗДЕРИ, ДА!

— Бельгия.

Жалость крепко засела в разуме Зафода, и другие эмоции привстали со своих мест в ментальном сенате, чтобы как следует рассмотреть вновь прибывшего. Умышленное Неверие, обиженно фыркнув, село на место, так как на тот момент ни у кого не оказалось возражений. Забывчивость, несомненно, вернет Зафода обратно в его собственную реальность спустя некоторое время, но сейчас Жалость не собиралась сдаваться, и Зафод особенно сильно чувствовал её присутствие.

Музыка была очень важна для него, она была огромной частью в произведение им впечатления на других, и сама идея того, что одна и та же песня играется вечно, особенно эта, которую практически все ненавидели, была ужасна.

— У меня есть корабль… Я уверен, что мы сможем что-нибудь придумать! Я – Зафод Библброкс, детка!

Эго не было бы основной эмоцией в разуме Зафода, если бы не умело брать контроль над ментальной ситуацией в свои ментальные руки. Оно представилось Жалости, и они заключили маленький союз, более известный как комплекс героя.

— Расслабьтесь, народ! Все круто, как, собственно, и этот самый момент! Ваш президент, владелец самого клевого места во вселенной по версии читателей журнала «Плейсущество», здесь, чтобы разобраться со всем проблемами! За ваше дело официально берется Зафод Великолепный! ЗАШИБЕННО!

Поза восемьдесят девять: героическая уверенность, граничащая с легкой заботой – демонстрировалась во всей красе, хотя, как он заметил, не произвела должного впечатления. Другие пони просто таращились на него.

— Что именно вы хотите, чтобы мы сделали? — устало произнесла Рарити.

— Мы попробовали все, что могли. Мы уживаемся с ней уже черт его знает сколько. — еще более устало ответил местный.

Зафод призадумался.

— Эти малявки параспрайты очень любят эту мелодию, так?

— Они всегда летят на неё. Поэтому да, думаю, что она им очень нравится.

— А что с ними происходит, когда они слышат её? Слетают с катушек или что?

— Слушай, я уверен, что для тебя это весело, но у меня полно своих дел, и мне некогда возиться с каким-то засранцем с другой планеты, который приперся сюда и решил поиграть в героя. Мой совет – убирайтесь отсюда, пока они не сожрали ваш чертов корабль из под ваших копыт и все, что у вас есть на борту.

— Остынь, братишка. Я и леди… — указал он взмахом копыта: — В деле.

— Леди и я. — вынуждена была добавить Рарити.

— Эм, мы очень хотим помочь. То есть, если вы не против, конечно.

Флаттершай изобразила свою Самую Лучшую Улыбку. Ничто во всей известной вселенной не могло устоять перед Самой Лучшей Улыбкой Флаттершай, которая полностью заслуживала свои заглавные буквы.

— Ага, мы разберемся! — уверенно усмехнулась Рэйнбоу.

Лицо местного смягчилось.

— Поверьте мне, мы все испробовали. Улетайте отсюда. Как я сказал, у меня полно дел, я уже и так потратил много времени, объясняя вам очевидные вещи.

— Не беспокойся, мы скоро отвяжемся от тебя, друган, только одна просьба: можешь дать нам копию песни?

Ухмылка Зафода снова задействовала зубной динамик. «Динь»

— Зачем еще?

— Я думаю, что у меня есть настолько клевый план, что я даже поверить не могу, насколько я крут!

*

— Так, полагаю, что теперь мы отправляемся на этот Медиус?

Эпплджек изо всех сил старалась держать эмоции под контролем. Насколько она понимала, сейчас она была частью компании, состоящей из одной время от времени впадающей в безумие психопатки, одной неугомонной буйнопомешанной и одного ребенка.

— Как мы попадем туда?

И, она напомнила себе, одной пони-фермерши, не имеющей никакого представления о том, какого сена здесь происходит.

— НуууууУУУУуууууу… — Пинки сунула Путеводитель Автостопщика… куда-то. — Думаю, мы смогли бы поймать попутку, если кто-нибудь из студентов захочет отправиться туда ради исследовательского проекта или чего-нибудь в этом роде.

— И каковы шансы того, что это произойдет в ближайшие несколько дней?

Эпплджек положила копыто на шею Твайлайт, которая, видимо, окончательно утомила себя чистейшей яростью и без чувств лежала на полу, судорожно подергивая копытами во сне и накрытая наиболее полезным предметом во вселенной – полотенцем.

Пинки начала бормотать про себя.

— Количество студентов… вероятные темы для проектов… взять одного…

— Не смей увиливать от вопроса своей чудной математикой! Скажи прямо, есть шанс или нет?

— На самом деле, нет. Полно других мест, где можно учиться.

— Отлично. Так, что нам теперь делать?

— Боюсь, что нам либо придется оплатить такси, либо найти способ убедить одного из студентов совершить туда поездку.

— И, эээ, что у тебя на уме? Чем мы можем их заинтересовать?

Пинки слегка прикрыла глаза:

— Оу, ну ты знаешь. — Её голос опустился до шепота с хрипотцой.

— Эээ… не скажу, что так и есть, сахарок.

Пинки слегка покачала крупом, и по её щекам медленно расползлась непристойная улыбка.

— Студентам часто бывает очень одиноко…

Левая бровь Эпплджек поползла вверх.

— Ты…

— Думаю, что мы сможем обеспечить им отлиииичное времяпрепровождение!

Левая бровь Эпплджек сменила направление, сползши вниз и сформировав хмурый взгляд.

— Ни за что, Пинки.

— Я только говорю…

— НЕТ!

— Но…

— НЕТ!

— Просто…

— НЕТ!

— Я не…

— НЕТ!

— Но, Эпплджек…

— Мы НЕ будем делать ничего подобного!

— Но я постоянно делала это в Понивилле!

— Ты ЧТО?

— И ты в большинстве случаев присоединялась ко мне!

— Я ЧТО?

— Ты приходила почти на все мои вечеринки!

Эпплджек мгновенно растерялась.

— Ась?

— Я просто подумала, что если мы организуем вечеринку некоторым одиноким студентам, и сделаем её в лучших традициях Вечеринок Пинки Пай™, мы могли бы завести несколько очень хороших друзей, потом попросить их сделать нам услугу и отправится в очередное захватывающее приключение!

Повисла тишина.

— А ты что подумала? — Лицо Пинки было совершенно невинно.

Ни капли понимания не было на её сияющем лице. Эпплджек подозрительно глядела ей в глаза, выискивая малейший признак веселья, любую подсказку, что Пинки каким-то образом дурит её. Она была одновременно успокоена и больше, чем слегка раздражена, когда не обнаружила ничего подобного.

— Забудь. Давай уже найдем какую-нибудь чертову группу, полную щедрых друзей.

У неё было явное предчувствие, что кто-то подшучивает над ней, и это была не Пинки, наверное, это была сама Вселенная. Она начинала по-настоящему не любить эту Вселенную.

В своих подозрениях, что вселенная подшучивает над ней, Эпплджек была, как это ни странно, права. Не в этом конкретном случае, и не потому, что вселенная была настолько коварна, а потому, что все персонажи в нашей истории на самом деле являлись как объектами, так и субъектами одной большой шутки. Как и большинство других существ, пытающихся осознать бесконечность вселенной конечным набором чувств.

*

— Ты видишь кого-нибудь из них?

Флаттершай смотрела в пустыню, казавшуюся теперь гораздо более угрожающей. Ни один из пони конкретно не упомянул, были ли эти параспрайты плотоядными, но от самой этой мысли было довольно сложно избавиться. Дэш парила в нескольких метрах над ней, выискивая глазами малейшее движение.

— Ничего. — Она приземлилась. — Надеюсь, что эта твоя идея сработает.

— Конечно сработает, крошка! — Зафод выудил пару очков из одного из своих карманов, составляющих сегодняшний ансамбль его костюма, и пригладил гриву, создавая видимость, как ему казалось, надежности и осведомленности. — Я его придумал!

— Если не сработает, то нам нужно будет объясниться перед этими бедным пони. Я чувствую себя сильно измотанной, после того, как слушала эту песню так долго. Она очень действует на нервы.

По большей части, это была очень скучная прогулка обратно к кораблю, описание которой не стоит затраченных на неё слов. Единственным интересным моментом был тот, когда они, наконец, увидели Золотое Сердце, а затем со стороны прижужжал маленький синий шарик и за десять секунд сожрал все зонтики Зафода.

— СВЯТАЯ БЕЛЬГИЯ!

Над ними, параспрайт срыгнул нового друга, полностью взрослого и ярко-красного. Он, в свою очередь, срыгнул третьего, на этот раз белого. Трое быстро спускались к нашим парализованным страхом пони.

Обычно, подобные места в произведении используют для перерыва на рекламу; такой момент незначительного напряжения идеально подходит для последующего его воспроизведения в конце рекламного блока. В эти дни и года, когда многие масс-медиа вырезают рекламные блоки, очень часто происходит так, что аудитория видит то же самое повторяющееся без особых на то причин событие.

Над ними, параспрайт срыгнул нового друга, полностью взрослого и ярко-красного. Он, в свою очередь, срыгнул третьего, на этот раз белого. Трое быстро спускались к нашим парализованным страхом пони.

Все четверо галопом рванули к кораблю, который чудом избежал внимания со стороны всех параспрайтов в районе. Зафод нырнул в дверь, которая едва успела пожелать приятного дня, прежде чем он резко поднялся на копыта и прокричал:

— ЭДДИ! Поднимай нас ради святого зарка!

— Понял, приятель!

— Дэш, засунь этот диск в один из компьютеров, быстро!

— В который?

— В любой! Эдди?

— Здесь!

— Куда бы она не запихала этот диск, лучше бы ты смог его прочитать, или корабль будет персонально ответственен за неудачу!

К облегчению Эдди, первый из компьютеров без проблем принял диск.

— Хорошо, приятель, считываю короткую музыкальную дорожку, что ты хочешь, чтобы я с ней сделал?

— Включи её на максимальную громкость! Убедись, что все на половине континента услышат её!

— Я по закону обязан напомнить, что ты влип в неприятности последний раз, когда установил подобный уровень громкости на обитаемой планете.

— Заткнись, Эдди, те здания все равно рухнули бы рано или поздно. А сейчас даже не установлены те же клевые басы, которые я обычно настраиваю. Если ты не включишь её прямо сейчас, я клянусь, что…

Его угроза осталась неуслышанной, когда монолитная стена Польки пронеслась сквозь корабль. Все разговоры мигом прервались, корабль завибрировал и параспрайты на сотни километров вокруг прекратили свои бесцельные полеты и огляделись.

— ЭКРАНИРУЙ НАС ОТ ЗАРКОВОГО ШУМА, ЭДДИ. — Вопль Зафода потонул в грохоте, но уровень звука на борту моментально упал до гробовой тишины.

— Спасибо Бельгии, что я установил Эдди то обновление ЭАЛ для чтения по губам.

Зафод впервые оглянулся. Рарити и Дэш ошеломленно стояли, прижавшись друг к дружке, со скошенными глазами и слегка вибрирующими головами. Флаттершай укрылась под диваном, обхватив голову ногами. Много лет назад Зафод потерял свой слух от одного аккорда, сыгранного фронтменом Зоны Бедствия Зэббсом Мартоки (подобная участь постигла всех, когда-либо посетивших их концерты, что означает, что кроме первой песни никто из фанатов более ничего из их репертуара не слышал). Его нынешний слух обеспечивался искусственной кибернетикой, которая попросту не подвергала его страданиям из-за громких звуков. Другим же повезло меньше.

— Эй, крошка, ты в порядке?

Он низко склонился над полом, говоря с розово-желтым клубочком, дрожащим под диваном. В ответ он не услышал ничего, кроме крохотного писка.

— Все нормально, детка, шума больше нет. Твой герой избавился от него!

Ответом послужил очередной жалобный писк, но на этот раз сопровождаемый одним поднявшимся над копытом глазом, блестевшим от слез.

Ранее упоминалось, что ничто не способно устоять перед улыбкой Флаттершай. Это верно, но есть еще кое-что, не имеющее аналогов по силе во все известной вселенной, коим является слеза дрожавшей от недавней боли и ужаса Флаттершай, полученной в упор.

Сердце Зафода, существование которого горячо обсуждается на большинстве экстранет блогов, почти разбилось.

— Эй, детка, прости меня! Ты в порядке?

То, что он мог разобрать, как голову, слегка покачалось.

— Ты ранена?

Голова снова покачалась.

— Просто очень больно?

Показались оба глаза. Они были полны слез.

Зафод встал.

— Эдди?

— Да, эль капитано?

— Быстро подготовь медотсек с ушеисправительным оборудованием и достань немного тех вкусных болеутоляющих, которые ты прячешь от меня, пока я доставлю туда эту кобылку. — Он посмотрел на других двух, значительно более вертикальных пони. — Убедись, что их хватит на трех! Затем проложи курс, чтобы покрыть всю поверхность планеты этой песней. Не лети слишком быстро, чтобы эти летающие малявки могли поспеть за нами. Затем остановись как можно дальше от любого поселения. Оттуда я возьму управление на себя.

«Теперь» — подумал он: « Приоритет один: доставить желтенькую, Флаттершай, в медотсек. Приоритет два: найти это заркового робота и заставить его говорить.»

«Приоритет три: напиться так, чтобы забыть вид этих глаз. Затем напиться еще немного.

Глава 13: Марвин рассказывает

Энциклопедия Галактика определяет вечеринку, как «Собрание людей/пони/других существ, приглашенных организатором или организаторами, с целью проведения мероприятия, направленного на празднование или отдых». Путеводитель для Путешествующих Автостопом по Галактике описывает вечеринку совершенно другими терминами. Согласно ему, вечеринка, прежде всего, представляет собой возможность обжиться некоторыми необходимыми вещами. Приглашенная персона может рассчитывать на бесплатный алкоголь, еду и, конечно же, обзавестись новыми друзьями. Если вечеринка проходит особенно хорошо, то к этому списку добавляется также свободная любовь. Путеводитель оперирует в рамках основного предположения, что появление на вечеринке без приглашения является стандартной процедурой для любого из её клиентской базы (будучи, в большинстве своем, состоящей из неимущих или вообще сомнительных личностей). Он не советует, однако, самому организовывать вечеринку, так как это неизбежно приведет к нарушению равенства организация\посещение.

Пинки Пай не считала себя полностью безответственной вечеринкозависимой персоной. Она читала статью Путеводителя по данному предмету и решила для себя, что устраивать вечеринки намного лучше, чем просто участвовать в них, по крайней мере, пока она была уверена, что хотя бы один пони наслаждается вечеринкой так же, как и остальные присутствующие. Чистые вечеринкоактивы Пинки, то есть разница между количеством вечеринок, устроенных ею, и количеством вечеринок, посещенных ею, ставят её, если судить по вечеринкокарме, далеко впереди всех. Именно поэтому она не чувствовала абсолютно никакой вины по поводу посещения вечеринки с целью навязаться в попутчики совершенному незнакомцу. Она знала, что сможет оживить её своим присутствием, и хоть она и не захватила с собой вечеринкопушку, она была абсолютно уверена, что сможет добавить хоть что-то к любой вечеринке, в которой обнаружит себя. У неё всегда припрятаны тузы в рукавах, которых у неё не было; не сказать, чтобы она не рассматривала возможность ношения какой-нибудь одежды. Вернувшись к надлежащей галактической цивилизации, она обязательно рассмотрит возможность инвестиции в какую-нибудь надлежаще клевую одежду.

Пока Твайлайт со стоном поднималась с пыльного пола, Пинки смотрела на неё с осторожной улыбкой.

— Мы обдумали наш следующий шаг, — деликатно произнесла она.

Твайлайт промолчала.

— Мы собираемся найти группу студентов и уговорить одного из них доставить нас по назначению. — Голос Эпплджек звучал твердо, с нотками убеждения. — Как думаешь, сможешь телепортировать нас на небольшое расстояние?

— Наверное. Я просто… — она помолчала: — Группа студентов? Там будет алкоголь?

Пинки заглотила наживку.

— Скорее всего!

— Ухх, это не так просто, мне нужно знать хоть что-то о месте назначения, чтобы я могла осуществить корректную телепортацию всех нас. Я имею в виду, что это потребует приличного количества мегатаумов магии!

— Мегачего?

— Много магии, ЭйДжей, много магии. Оу, ты, вроде, сказала, что там будет много алкоголя. — Она немного погарцевала передними копытами, как бы споря сама с собой. — Думаю, что я смогу, по крайней мере, обнаружить Чувака…

— Великолепно! А он как раз на вечеринке в Дельта-Эта-где-то-там!

Магическая телепортация, без сомнений, была сложным умением, знанием которого Твайлайт по праву гордилась. По результатам испытаний над собой, она знала, что при подходящих условиях с легкостью сможет переместить себя на много километров и даже больше того, если будет уверена в том, что хочет телепортировать. Но телепортация силами единорога, как известно, требует некоторой ментальной подготовки. Это как если бы вы надевали обувь и брали бумажник при выходе в магазин, а еще, если вы житель пятой луны планеты Острайя, ваш неизменный пуленепробиваемый зонтик со встроенным противокоальным спреем, так же и в этой ситуации: вы должны ментально собрать необходимые вещи и быть абсолютно уверенными, где находятся жизненно важные части вашего организма прежде, чем позволять себя телепортировать, или, по крайней мере, подготовиться к незначительным ожогам. Правильно подготовленное путешествие будет не только безвредным, но и приятным.

Таким образом, когда по прошествии десяти минут наши пони и дракончик снова обнаружили себя под внимательным взглядом общепринятых законов физики в комнате, полной веселых пьяных студентов, как обычных искусственных, так и других случайных существ, они были в прекрасной физической форме, без ожогов или отсутствующих конечностей. Они также избежали участи случайно попасть на нижние планы вечного ужаса и боли, где самые темные кошмары вселенной кружат в вечном танце страдания; который довольно таки неплох.

— Теперь что? — Спайк немного откашлялся от дыма и с опаской глядел на нечто, по его представлению похожее на некую стеклянную статую. Она определенно привлекала внимание студентов, кучкующихся вокруг неё. Ему показалось, что одному из них она не так сильно нравилась, так как он пытался поджечь её, впрочем, без особого успеха. — И кто здесь выглядит так, что может доставить нас куда угодно?

— Йоу! Пони чувихи! — Это был Чувак, весело пробиравшийся к ним с маленькой помощью двух других почти идентичных существ, державших его под руки. — Как вы попали в Дельта Эта Сигма Каппа Омикрон Ро Дельта? Вы без приглашения или что? Это так круто! Я скажу принимающему, что вы без приглашения!

— О, мы не хотели вмешиваться или чего-то такого, если мы лишние…

Эпплджек была прервана одним из поддерживающих Студентов.

— Да ни за что! Чуваки без приглашения значат, что вечеринка отпадна! — Он поднял кулак. — Брофист, Чувак!

Чувак подчинился:

— Конечно, Братан!

Для интересующихся читателей, к последнему студенту будут обращаться, как «Чел» на протяжении всего произведения.

*

Было выдвинуто множество теорий о любви параспрайтами польки. Почему существа, которые все остальное время заинтересованы ничем другим, как поглощением всего, что могут вместить их прелестные личики, начинают весело подпрыгивать вслед за полькой? Наиболее разумным объяснением является то, что по каким-то причинам они попросту очень восприимчивы к настроению. Они инстинктивно будут играть роль очаровашек в присутствии остальных существ, которые первоначально найдут их безмерно неотразимыми. Под действием рок-музыки они примутся поглощать окружающее с утроенной свирепостью. А будучи подверженной невероятно веселой и потенциально самой глупейшей мелодии польки, они отреагируют с такой неподдельной радостью, что с удовольствием попрыгают навстречу смерти, лишь бы быть ближе к источнику этой мелодии. Этой теории придерживался Зафод, наблюдая за экраном, в данный момент показывающим огромный рой разноцветных шариков под его кораблем. Триллионы параспрайтов, летящих одним безразмерным прыгающим роем под мелодию, которая, как настаивали остальные, должна была зваться «Параспрайтовая Полька Пинки Пай», вероятно, для придания пущей выразительности.

— Круто! — Он смотрел на всё увеличивающуюся массу на экране. Он не отвел взгляда, даже когда копыто нервно постучало его по плечу. — Как же это круто!

Рой красовался всеми цветами, какие он только мог представить и подпрыгивал под неслышимую им музыку. Он задумался, как долго он уже наблюдал за ними. Потом он заметил копыто на своем плече. Оно ударило сильнее в этот раз.

— Ай! За что это?

— Ты стоишь здесь, бормоча «круто» уже добрых десять минут! — негодующе произнесла Рарити, осматривая копыто на признаки повреждения. — Ты планируешь посвятить нас в этот свой план?

— Ах да! Точно. — Он глянул на рой еще раз. — Еще одну минОУ! Зарк! ПОСТОЙ-КА! Робот здесь?

— Ты имеешь в виду Марвина? Бедняжка совсем не хотел идти сюда. Он сказал что-то насчет жизнерадостного проведения времени в чулане со шваброй, но заверил, что вскоре придет.

— Хорошо. Просто пришли его сюда.

— Тебя совсем не заботит, что он совершенно несчастен?

— Неа. Никогда не задумывался над этим. Я пытался затащить его на вечеринку, когда впервые увидел, а он взял и отказался! Просто продолжал ныть о том, насколько я ненавижу его!

— А это не так?

— Я и сейчас его не ненавижу, я просто сдался в попытках сотворить из него что-то, кроме электронной угрюмой железки!

— Что ж, посмотрим, что можно с этим поделать! — Рарити гордо вышла, затем вернулась с андроидом параноидом, мягко держа его магией за руку.

— Чего ты хочешь? — Его голос звучал так же несчастно, как и всегда, но сейчас с нотками обиды от очевидных попыток развеселить его.

Зафод решил попробовать энтузиазм.

— Эй, приятель! Не поверишь, что за работка у меня есть для тебя!

— Неужели? Хочешь, чтобы я снова застегнул твой пиджак? Или расстегнул его часть? Или расстегнул часть, потом снова застегнул? Или открыл дверь?

— Не в этот раз…

— Или как насчет снова протереть полки. Или я мог бы пойти и умереть. Я прекрасно знаю, что ты этого хочешь.

Он уже начал распаляться, когда Рарити нежно утихомирила его, сжав металлическую руку. Он поморщился от проявления подобной неподдельной доброты.

— Я хочу, чтобы ты подключил себя, — осторожно произнес Зафод, левитируя кабель к металлическому человеку. — И рассказал о своей жизни рою под нами.

*

Когда некто говорит о явлении вымирания, этот некто вряд ли когда упоминает о существах, способных в одиночку внести вклад в данное явление. Хотя такие существа были, и когда они по каким-то причинам решали, что другой вид должен перестать существовать, в большинстве случаев для достижения огневой мощи, необходимой для этой затей, требовалась значительная помощь со стороны других. Его друзья и друзья его друзей попросту не справлялись с поставленной задачей.

Одним конкретным существом, у которого имелось данное сомнительное достижение, является Прожорный Заглотозавр с Трааля. Внешний вид данного существа покрыт мраком, потому что единственным способом избежать съедения им – не смотреть на него. К настоящему времени он и его выводок более мелких Заглотозавриков сожрали всех более-менее крупных существ Трааля. Единственной причиной тому, что этот вид до сих пор не вымер, служит то, что они все без исключения буквально слишком тупы, чтобы умереть.

Марвин являлся еще одной личностью, способной форсировать явление вымирания своим собственным методом. Не говоря уже об интеллекте такой силы, с помощью которого он, если сильно захочет, может изобрести устройство, отражающее абсолютную ничтожность всей вселенной путем изложения его собственного восприятие жизни с каждым словом, тщательно проанализированным и обсужденным, способное вогнать слушателя в сокрушительную суицидальную депрессию. Не сказать, чтобы многие могли выдержать дальше вступления без необходимости бросить все и убежать в поисках особо крепкого напитка.

— Все началось тогда, когда я был создан. Не то, чтобы кто-нибудь желал этого, включая и меня. Первым, произошедшим со мной, была установка моего мозга. Необъятный интеллект, данный мне явно для того, чтобы я мог полностью осознать насколько омерзительно отвратительна жизнь, и насколько безгранично скучна и уныла бесконечная пыль вселенной. Некоторые его участки были просто ненавистны, но, полагаю, глянь я на них с другой стороны, они оказались бы гораздо хуже. Вторым, произошедшим со мной, стала незначительная ошибка производства в моей левой руке. Третьим, произошедшим со мной, стала еще одна производственная ошибка, включающая все диоды с моей левой стороны. Они не заметили её и до сих пор не исправили. Четвертым, произошедшим со мной, оказалась, и учтите, что это едва ли одна пикосекунда моего мучительного существования, частица пыли тошнотворной ассиметричности, приземлившейся на мое лицо. Пятым, произошедшим со мной, явилось осознание того, насколько жалки предыдущие четыре. Отсюда все покатилось по наклонной.

*

Зафод бесстрастно наблюдал, как обширное облако существ разом падает на песок. Они умерли, ни много ни мало, от безысходности. Он повернулся с широкой улыбкой.

— Отличная работа, Марвин!

— Я еще даже не дошел до лучшей части истории. — Мрачно отозвался Марвин. — Никогда не дохожу.

— Не имеет значения! Зашибенно сработал, Марвин! Эдди?

— Все еще здесь, приятель, похоже, что мы избавились от каждого параспрайта на планете!

— Ну а теперь мы отправляемся обратно в ту маленькую деревушку, и наслаждаемся насколько крутым они меня считают!

— Полагаю, что мне остается просто остаться здесь и занести «избавление от вредителей» в список работ, которые я нахожу невыносимо скучными и унылыми, так?

— Делай все, что хочешь, дорогой, — ласково произнесла Рарити.

Марвин подозрительно посмотрел на неё.

— Я буду в трюме.

Он поковылял прочь.

— Я что-то сделала не так? — искренне удивилась Рарити.

— Как я и говорил, я думаю, что он остается несчастным просто ради собственного веселья. Не порть ему это!

— Это, наверное, самая глупая вещь, что я слышала сегодня!

— Да ну?

— Ну, нет, если честно! О, Богини, представляю, как Флаттершай хочет помочь ему.

— Ради них обоих, надеюсь, что этого не случится. ЗАБУДЕМ. Вернемся к прославлению меня. Эдди? Приземляй нас!

Глава 14: Нелогичная

В галактике полно планет, именуемых их обитателями, как «Земля» или местным языковым эквивалентом. Так как большинство рас по-прежнему привязано к одной планете и привыкли стоять на земле, такое название вполне подходит. И это очень скучное, абсолютно лишенное воображения название для планеты, именно поэтому многие расы, установившие межпланетные контакты, сразу же меняют его на нечто более подходящее и веселенькое. Планета, на которой расположена Эквестрия, к примеру, так же известна, как «Земля», но совершенно ничтожное количество пони когда-либо обеспокоится, что живет где-нибудь, кроме «Эквестрии».

Эта самая Земля была уничтожена сразу же после другой планеты под таким именем, но по счастливой случайности была мгновенно восстановлена, в отличие от второй, имевшей несчастье не служить домом для пары божественных пони. Это была именно та воссозданная Земля, которую покинули наши героини, и эта планета имела очень сложную историю. После создания, сестры на какое-то время покинули её, чтобы приятно провести время, как то: забронировать столик в Маккосмикс (тот самый, что находится прямо на краю вселенной, если будете там, обязательно закажите так понравившийся одной из сестер банановый тортик), заявиться без приглашения на Великую Летучую Вечеринку, а еще вступить в жаркие дебаты с пантеоном Асгарда по поводу правильного положения туалетной бумаги (Асы склонялись к «под», что неудивительно, учитывая их варварскую натуру). За время их отсутствия, оставленные ими пони разделились на три нации: пегасы, единороги и земные пони. Последующее объединение, которое сплотило все нации Эквестрии под флагом отсутствующих богинь, было омрачено появлением несколькими десятилетиями позже духа хаоса и дисгармонии – Дискорда. Никто не знал, откуда он взялся, почему захотел править или почему его правление состояло исключительно из превращения логики в свою вечную потаскушку. Достаточно будет сказать, что в те времена жизнь в Эквестрии была несчастной и совершенно непредсказуемой, пока Королевские сестры, наконец, не вернулись и не обнаружили другого бога, занявшего их законное место. Его заключение дало небывалый толчок к процветанию народов Эквестрии, а сестры к тому времени удовлетворили свою страсть к путешествиям и, наконец, готовы были взять ответственность на управление планетой должным образом. Конечно до всей этой чепухи с Найтмэр Мун, но мы не будем об этом говорить.

Но все это, как известно, уже древняя история.

*

Планета Тривитор медленно успокаивалась. Каждое поселение видело пролетающие корабль, слышало ужасный шум, доносившийся с него, а также увеличивающееся облако существ под ним, и в каждом селении находились пони, которые могли сложить два и два и два. К тому времени, как наши герои прибыли обратно в первоначальное поселение, башня не только была отключена, но и нарастали споры насчет того, чтобы оставить её на всякий случай, или, как более популярный вариант, снести её к чертям и продавать по кусочкам в качестве сувениров. Некоторые пони выходили с выражением удивления. Некоторые облегченно плакали. Повсеместно вытаскивались ушные затычки, двери раскрывались настежь, а разговоры велись голосом отличным от крика. Как только Золотое Сердце приземлилось, те, кто имел понятие о случившемся, кинулись к нему.

Внутри, Зафод почти прыгал от радости. На самом деле он не делал этого, так как это было титанически не круто, но мысль все равно присутствовала. Наконец он получит свою награду, наконец, его эго получит дозу восхвалений, которых он так долго ждал. Он надел свои инкрустированные драгоценными камням ботинки, самую лучшую и наиболее аляповатую куртку, где были прорезаны отверстия, чтобы улыбающиеся лица на его боках были видны во всей красе, также вывернул максимальную громкость на зубных динамиках и, как окончательный штрих, перекинул через плечо президентскую ленту. Рарити с отвращением смотрела на него, но была явно рада, что скоро окажется снаружи. Флаттершай, с другой стороны, бросив взгляд на радостные лица, отрицательно покачала головой.

— Думаю, что я останусь здесь.

Дэш недоверчиво поглядела на неё.

— Да ладно! Ты уже бывала перед такими толпами! Помнишь, когда мы победили Дискорда?

— Не думаю, что могу…

— Селестии ради, Флаттершай! В чем дело?

Флаттершай явно пыталась подобрать подходящее оправдание.

— Я совсем не хочу выходить!

Она выглядела расстроенной и медленно пятилась от двери.

— В самом деле, Дэш, — вмешалась Рарити, — Временами я совсем не могу тебя понять. Неужели ты не видишь, что ей сейчас не до этого? — Она тепло посмотрела на Флаттершай. — Хочешь остаться внутри и поговорить со мной об этом?

Кивок.

— Хорошо, тогда вы двое выходите и грейтесь в лучах безвкусной славы. Мы останемся здесь. Как только вы получите необходимую дневную порцию ‘брохуфов’, мы сможем отправиться дальше.

Кавычки вокруг слова «Брохуф» были проставлены со всей деликатностью, присущей леди из высшего общества, выбирающей правильную вилку за обеденным столом, тем самым дистанцируя Рарити от вульгарного слова.

Даш и Зафод переглянулись.

— Прости, Шай, мы долго не будем, хорошо?

— Бывайте, дамы, кое у кого есть толпа, ждущая своего героя!

Они рванули с трапа в окрестности города.

— Теперь, дорогая, рассказывай.

— Эмм, я знаю, что мы должны были, но… — Флаттершай с каждой секундой становилась все несчастнее.

— Параспрайты?

Флаттершай кивнула.

— Я понимаю, что мы должны были справиться с ними, чтобы эти бедные пони могли жить лучше, но это было так ужасно!

— Дорогуша, я думаю, что сейчас нам стоит поговорить о концепции разумности. Твайлайт как-то раз прочитала мне целую лекцию.

— Твайлайт, но почему?

Рарити поморщилась.

— Если уж так сильно хочешь знать, как-то раз я увидела Тома, сидящего около моего дома одним дождливым днем, и, знаю, это звучит глупо, но я не могла просто взять и бросить его под дождем! Твайлайт застукала меня… — она помолчала, — за обтиранием его полотенцем.

Флаттершай подавила улыбку.

— Ты же никому не скажешь?

— Конечно, нет, — ответила Флаттершай, улыбнувшись сквозь слезы.

— Так вот, я веду к тому, что Параспрайты, эээ, не могут думать сами о себе. Они не разумные. Соответственно, они совсем не страдали, дорогая…

— ВАЛИМВАЛИМВАЛИМ! — Дэш на полной скорости влетела на борт.

— Прости, что, дорогая?

— РАДИ СВЯТОГО ЗАРКА, ВАЛИМ ОТСЮДА! — Зафод следовал за пегаской.

— Да что происходит?

Зафод был уже у панели, отчаянно пытаясь поднять корабль.

— Возможно, я немного их разозлил! — ухмыльнулся он.

— Чем именно? — поинтересовалась Рарити.

— Да всего ничего: сказал, что мы можем сменить мелодию на мою автобиографию (написанную, отредактированную и начитанную мной за символические сто альтаирских долларов. Закажите сейчас и получите ограниченное издание очков от Зафода Библброкса™). И поставить её на повтор.

Он нахально улыбался, как если бы повернуть отношение местных на 180 градусов от доброжелательности до враждебности было чем-то вроде шутки, наказание за которую ограничивалось мягким упреком. Он почувствовал, как корабль ожил, наравне с первым брошенным камнем, ударившим по обшивке, после которого остался отпечаток совершенно случайно похожий на форму города Филлидельфия. Данное было отмечено не как нечто значительное, а просто, как факт случившегося.

— В жизни никогда не видела подобного, — произнесла Дэш, выглядя почти впечатленной. — Даже десяти секунд не прошло! Десяти секунд на то, чтобы перейти от любви к ненависти!

Она уважала скорость практически в любом её проявлении, рассуждая, что совершение чего-нибудь, даже абсолютно глупого, обязательно должно быть максимально возможно быстро.

Корабль поднялся с поверхности, быстро достигнув точки атмосферы, где двигатель мог быть безопасно и гуманно активирован, и где в пространстве парили несколько случайных вещей. Часы с кукушкой, несколько крупных крыс и плохо переведенная книга детских стишков. А еще парящая за ними, сильно смахивающая на улыбку, кучка шариков темно-коричневой жидкости.

*

Фрисплоркинг является особенно экстремальным спортом, практикующимся в некоторых наиболее спокойных и менее ответственных частях галактики с варьирующейся законностью. Он категорически прост и заключается в сидении на старомодном миниатюрном звездном двигателе Сплоркрак 5000, и последующих попытках, путем нехитрых телодвижений и изменения тяги, разогнать себя до безумных скоростей из точки А в точку Б, с максимумом стиля и минимумом поврежденных конечностей. Очень аккуратное изменение тяги дает возможность просто парить, а наклон вперед с поминутным увеличением тяги приводит к движению вперед, правда очень часто выходит слишком сильно вперед, наряду со слишком мало или слишком много парить. Фрисплоркеры, которые не обнаруживают себя размазанными по земле на высокой скорости, иногда обнаруживают себя, выходящими на орбиту на еще более высокой скорости, что стало предметом для многочисленных споров, которая из участей хуже.

Он представляет собой практически идеальный «Экстремальный Спорт», отвечающий почти всем необходимым требованиям: высокая степень опасности, чрезмерно высокая скорость и подпадание под многие определения понятия «Очешуительно». Кроме того еще одним важным замечанием является то, что любой Фрисплоркер, выживший достаточно долго, чтобы продолжать свое хобби, по достижении определенного возраста начинает выглядеть совершенно нелепо. Профессиональные Фрисплоркеры, отметившиеся на скорости более восьмисот километров в час, удостаиваются пожизненных почестей, которые очень часто не посмертные.

Чувак был заядлым Фрисплоркером, и будь у него время, он бы обязательно попытался показать себя перед новообретенными друзьями. К счастью, к тому моменту, когда он уже хотел предложить им выйти наружу и оценить его самые «совершенно потрясные трюки», законы логики радостным маршем отправились в мясорубку.

Мясорубка, на самом деле, оказалась не такой уж сильной, и наша четверка осматривалась вокруг, когда из каждой металлической поверхности начали сыпать фиолетовые искры, а посередине помещения возникла небольшая кучка рыбы, только, чтобы затем исчезнуть, оставив после себя аромат розы и неизбежную вонь селедки. Затем все стало на свои места, мычание котенка постепенно стихло, а нормальность снова восстановилась. Твайлайт встряхнулась.

— ЧЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЛ! — позвал Чувак, отклонившись назад. — Предупреждай, когда включаешь эту чертову штуку! Я чуть в штаны не наложил!

— Какого сена сейчас произошло? — раздался вполне логичный вопрос Эпплджек, трясшей головой, чтобы избавиться от необычного ощущения.

— Просто кое-кто мутит с конечно-невероятностным генератором. Совсем сумасшедшая штуковина, но зато веселая!

Эпплджек повернулась к Пинки.

— Может эта штука доставить нас к остальным?

— Сожалею, но нет. Она недостаточно мощная, к тому же она странным образом играется с местными вероятностями. Думаю, что для бесконечно-невероятностного двигателя будет невозможно даже добраться сюда, пока эта штука включена!

Затем последовал беззвучный хлопок.

*

Путеводитель для Путешествующих Автостопом по Галактике пренебрежительно относится к явлению удачи, а также явлению совпадения. Путеводитель утверждает, что во вселенной, которая, по крайней мере, пока, бесконечна по размерам, и в которой может произойти все что угодно, все что угодно рано или поздно произойдет. Тем не менее, для стороннего наблюдателя будет в высшей степени странно, если он не поставит под сомнение совершенно нелепое совпадение быть подобранными пролетающим космическим кораблем, находясь при этом не только на планете, но внутри здания, да еще и кораблем, на который они хотели попасть.

Это было, однако, именно тем, что произошло с Твайлайт Спаркл и её друзьями, которые обнаружили себя в поистине странном месте. На какое-то время оно, казалось, состояло полностью из живых макак, которые весело болтали, развеваясь по ветру.

— Что. — Голос Твайлайт был свинцовым.

— Эмм… — Пинки Пай осматривалась по сторонам. — По-моему, я уже спрашивала об этом, да?

Мир, как бы отвечая, схлопнулся вокруг них, взорвавшись конфетти и открыв взору внутренности космического корабля.

— Двести к одному и падает! И, о! У нас новые гости! Это ли не здорово? — раздался громкий жестяной голос, пока из стен прорастали цветы, чтобы затем сгореть в фиолетовом пламени, сопровождаемым звуками крошечных фанфар. Затем последовала пауза. — Ну, прости, приятель, мы просто подобрали их! Тебе разве не нравится подбирать попутчиков? — Очередная пауза. — Сто к одному и падает. — Голос звучал угрюмо, будто бы его только что оскорбили или отругали.

— Это он, так? — спросила Эпплджек, оглядываясь вокруг. — Бесконечно-невероятностный корабль или как его там?

— Определенно!

— Мы даже еще не отправились на Медиус! И ты уверяла, что это практически невозможно!

— Похоже, что я была праваааааааа! — радостно пропела Пинки.

— Фактор Невероятности один к одному, нормальность восстановлена! — донесся сверху голос, вновь звучавший счастливо.

Эпплджек и Твайлайт силились вымолвить хоть что-то.

— Но…

— Что…

— Я не…

— КАКОГО СЕНА?

Пинки мягко улыбнулась.

— Просто именно так работает эта глупая штучка. Логика начинает шалить. А теперь давайте подготовимся к встрече с нашими друзьями!

Глава 15: Хаотичная

— Фактор Невероятности один к одному, нормальность восстановлена!

Зафод мерил мостик шагами. Его копыта, обутые в подковы из чистого Великолепиума, выбивали искры.

— Зарка ради, Эдди! Мы не можем подбирать каждого кошака, парящего в пространстве! Это вышло из моды после первого раза!

— Разве прошлый раз был плох, приятель?

Зафод глянул на пони, составляющих ему компанию на мостике. Ему понадобилось чуть больше времени, чтобы ответить.

— Думаю, нет…

— А может, просто глянем на них на экране? — вмешалась Дэш. — Надеюсь, они какие-нибудь потрясные пришельцы. Типа дракона, но сделанного из огня! Или какой-нибудь отпадной штуки с сотней щупалец, или воина в полной броне! Это было бы так круто!

— Конечно, подруга!

Экран ожил, открывая виду новых гостей. Повисла тишина, когда пони осознали, кого они видят.

— Принцессыпресвятые!

— Это они!

— Замечательно!

Зафод вопросительно посмотрел на них.

— Вы… знаете этих пони?

— Дорогой, они…как бы это сказать… они сбежали с Эквестрии вместе с нами! Поверить не могу, что мы не рассказывали тебе о них!

— Зарквон Всемогущий, так значит, у нас получилось подобрать не только знакомых вам пони, но еще и в тридцатисекундный промежуток, достаточный для выживания пони в открытом космосе?

— Неа, — вмешался Эдди, — мы подобрали их посреди вечеринки с поверхности планеты! А это еще менее вероятно!

Зафод приложился копытом к лицу.

— Так что, это случается каждый раз, когда мы включаем эту штуку? Вот блин, страннее и быть не может.

Данное наблюдение смутит любого достаточно умного наблюдателя, так как подобные комментарии делают всякий раз, когда его совершенная неверность вот-вот будет доказана.

— Постой-ка… это та, о ком я думаю?

Зафод, наконец, пригляделся к розовой пони, весело прыгающей кругами на экране. Он наклонился ближе, сдвигая свои суперхроматические, угрозочувствительные солнечные очки «Нуихренсним-200» (эта конкретная пара, имеющая чувствительность к опасности выше среднего, стала непроницаемо черной сразу же после приобретения), чтобы разглядеть её получше.

— Я знаю эту сумасшедшую оторву!

— Что? — неверие на секунду преодолело радость Рарити.

— Напрочь двинутая кошара, любит вечеринки, имеет странную способность видеть то, что произойдет и проводит большую часть жизни, игнорируя законы реальности, будто они всего лишь мелкие неприятности?

— Да…

— Ну да, я знаю её. Так, мне понадобиться больше оливок, и если она не перевозбудится, увидев насколько я спокоен при виде её, я буду совершенно в себе разочарован!

*

Пинки Пай буквально прыгала от радости. Наибольшей волновавшей её в данный момент проблемой являлось то, что радостные прыжки были её повседневным проявлением восторга, поэтому она силилась придумать подходящее выражение тому, насколько на седьмом небе от счастья она была сейчас. Её, наконец, удалось воссоединиться с друзьями, да еще и встретить своего старого приятеля по вечеринкам. На самом дорогом украденном корабле во вселенной, способном практически на что угодно. Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Она радостно попрыгала к ближайшей двери, действуя на чистом инстинкте в поиске правильного направления.

— Рада открыться для тебя! — сказала дверь, сделав это.

— Спасибо!

— Мне очень приятно открыться для тебя, и я безмерно рада закрыться снова, зная, что работа выполнена отлично!

— Спасибо!

Из соображений краткости прохождение десяти с лишним минибесед с дверями, радующимися собственной полезности, было вырезано из данного издания Арктурианским Сообществом «Переходи Уже Ближе К Делу, Черт Тебя Возьми». Достаточно сказать, что к тому времени, как наши пони и дракончик прибыли на мостик, поразительность говорящих дверей сошла на нет, и всем, кроме Пинки Пай, встали поперек горла заявления, насколько они украсили жизнь простых дверей путем прохода сквозь них.

Мостик был занят преимущественно Зафодом. Его вид странным образом притягивала внимание, он лежал на диване в позе изящной небрежности, потягивая напиток с таким видом, будто он мог, как принять его, так и отказаться, но он все равно бы оставался самым интересным, что здесь было.

В углу, из сердца Золотого Сердца начала капать сладкая коричневая жидкость.

Эффект был слегка подпорчен групповым объятием бурной радости, разразившимся перед ним. Совершенно бесполезно пытаться адекватно описать трогательную радость, сопровождающую воссоединение друзей. Тут были и слезы счастья, и невнятные вопросы, и обрывки рассказов, и нарастающий шторм веселого смеха, кульминацией которому послужила большая кучка счастливых пони на полу. Зафоду потребовалось довольно много времени, чтобы понять, что он может вмешаться, не подав виду, насколько сильно его волновало внимание к собственной персоне. Он использовал это время, чтобы осушить несколько бокалов, и обе его головы уже основательно кружились.

— Эй, народ, рад, что новый народ добрался сюда!

В углу, незамеченные всеми, капли превратились в ручеек.

На Зафода обрушилась сила природы, известная, как Пинки Пай.

— Девочки? — произнесла Пинки, вытянув голову над сплетением копыт. — Я хочу познакомить вас с моим другом Зафодом!

Пони-объятия, еще не исчерпавшие энергию любви, мигом переместились к дивану и поглотили протестующего Зафода всеобъемлющим дружелюбием.

Ручеек стал хлещущим потоком.

Взрыв. Обжигающий свет вырвался из машины в углу, которая, казалось, свернулась сама в себя, пока свет продолжал литься, формируясь в центре помещения. Все пони замерли, как вкопанные, удивленные зрелищем. Угрожающе нависший свет, заставил пони попятиться.

Раздался, как это обычно бывает в подобных ситуациях, долгий, торжествующий смех. Глубокий, скрипучий, сотрясающий окружающее пространство в начале, а затем перешедший в визг. Это был такой тип смеха, что ясно говорил: я уже победил, но остальная вселенная еще этого не поняла, и это замечательно.

Посреди помещения медленно образовалась форма, и смех, исходивший ниоткуда, стал исходить откуда. Это откуда принадлежало лицу, которое только мать могла любить, и только если была слепой, помешанной или, по крайней мере, на четырех разных психоактивных веществах разом.

Исходил он смутно похоже на пони, тощей, удлиненной морды с двумя несовпадающими глазами с блеском чистейшего злорадства в них. Грива, которая, казалось, сдалась в попытках выглядеть на что-то похожей, спускалась вниз по шее к телу рептилии, конечности которого, подобранные наугад из особо успешного зоопарка, торчали так, будто совсем не хотели быть частью существа, которому они принадлежали. К этому времени все четыре конечности, голова и драконий хвост свернулись в клубок, трясясь от веселья, пока Дискорд, дух хаоса и дисгармонии, парил над ними, катаясь в припадке (более) глупого смеха.

Его голос был насыщенным и спокойным, словно темный шоколад, и таким же ядовитым, как тот же шоколад, несколько лет мариновавшийся в царской водке. Пока он смеялся, голос поднялся почти до радостного визга.

— ВИД! — выдохнул он голосом довольного ребенка. — Вид ваших лиц! Я НИКОГДА не устану от него! — Он упал на пол, его дергающиеся копыто и лапа поднимали маленькие облачка пыли. — Ради этого стоило поторчать в заточении, чтобы затем вырваться и смотреть, как пони почти умерли на месте!

Он снова захохотал, затем в припадке веселья упал на спину и снова воспарил над полом.

— Дискорд. — голос Твайлайт звучал опасно. — Что тымммммммммффф!

Её мордочка внезапно оказалась обвязанной яркой фиолетовой лентой, змеей проползшей по её голове и мгновенно утихомирившей её.

— ЭЙ! — Дэш стремительно бросилась в атаку, ныряя к все еще хохочущему драконеквусу. — Ты что этоммммммммммффф! — приличных размеров шар небесно-голубой ленты ударил её в лицо, останавливая в воздухе, затем ленты развернулись и метнулись к её лицу и телу, связывая челюсти и крылья.

Дискорд щелкнул пальцами, и остальные пони почувствовали, как их рты связало подобным образом.

— Так-то лучше. — Он потянулся к бутылке с темно-зеленой жидкостью на ближайшем столе. — Теперь мой монолог никто не прервет. Вы хоть имеете представление, насколько сложно написать хороший, правдоподобный диалог, включающий девять персонажей? Считайте это моим подарком автору.

Он вытащил из-за уха большую белую тарелку и начал выливать на неё содержимое бутылки, двигая когтем по небольшому кругу.

— Воплощение дисгармонии, запертое в тюрьме, разрушенной каплей идеальной гармонии! Это настолько совершенно бессмысленно, что я сейчас РАСТАЮ.

Зеленая жидкость лилась так, будто заполняла невидимую форму для желе, формируя гамбургер. Он отбросил тарелку и откусил от только что созданного жидкого бутерброда.

— Вопрос в том, как мне поступить с вами? — сказал он с набитым ртом, разбрасывая крошки. — Я бы мог заставить вас снова действовать в противоположность вашим элементам, но ведь так скучно повторять одну и ту же шутку два раза, не находите?

Последний вопрос был направлен к Флаттершай, над которой он внезапно возник. Он пощекотал её подбородок, потом задумчиво взлетел вверх.

— Я бы ХОТЕЛ как-нибудь отомстить, но, полагаю, должен быть благодарен. Приятно быть свободным от этой адской машины. Возможность сеять хаос, только когда она включена? Вот скажите мне, как так можно жить?

Он исчез в облаке дыма, затем появился в облаке лепестков роз рядом с Зафодом. После момента раздумий он махнул лапой, когти со свистом рассекли воздух, пройдя по более разговорчивой голове Зафода.

Голова Зафода, к счастью, уцелела; хотя он сомневался, что её располовинивание будет хуже, чем последствия хорошо приготовленного Пангалактического Грызлодера. Связывающие его рот ленты, однако, упали, и он решил дать выход своему раздражению.

— Эй, приятель, не знаю, кто ты, но у тебя должно быть совсем чердак поехал!

— Ой, да не будь таким скучным, Зафод, ты обычно так хорошо в развлечениях. Я твой преданный фанат, кстати; я даже хочу попросить автограф.

Он толкнул Зафода, и из его гривы посыпались фотографии умеренно нелестного содержания.

Зафод беззвучно подвигал губами, не зная как реагировать. Внутри его разума эмоции ввязались в полномасштабную войну за право быть первой высказанной. Любопытство, наконец, продралось на первый план.

— Во имя зарковой бельгии, кто ты? Как ты попал на мой корабль?

— Оу, понимаешь, я всегда был здесь с тех пор, как этот корабль стал твоим. — Дискорд поднялся, раскинув разные руки. — Я просто порхал то тут, то там во вселенной, полной столь замечательного хаоса и постоянно грозящей скатится к полной анархии. Мне едва ли нужно было что-то делать, это было так прекрасно. — Картинным жестом он смахнул слезу с глаз. — А затем вероятность изменилась, сконцентрировалась на мне! Я обнаружил себя непонятно где, запертым без сил в какой-то штуковине со смотрящими на меня скучными учеными!

— Эээ, чего? — В подобных обстоятельствах ничего кроме этого от Зафода ждать было невозможно.

— Запертый целый год в золотом бруске, раб владельца корабля! Я не могу выразить, насколько я признателен, что владельцем оказался ты. Так много веселья, в отличие от остальных альтернатив.

Он повернулся и оценивающе оглядел остальных пони, в данный момент смотрящих на него со смесью страха и неприязни.

— И ты был так любезен, предоставив мне всех носителей Элементов Гармонии!

Дискорд внезапно оказался одет в цветастое платье с изысканным чепчиком на голове. Он обнял Зафода за шею в преувеличенной имитации подобострастной любви, присущей плохим романам.

— Ой, милый, ты так заботлив!

Он чмокнул его в щеку с озорной ухмылкой.

Зафод был сильно раздражен присутствием существа с, как казалось, еще более странными идеями, насчет внешнего вида, чем были у него. Даже больше, этот «Дискорд» нагло воровал его стиль.

— Эй, чувак, я не знаю, кто, что, как, где и я даже еще не приступил к почему! Но это мой корабль, и я требую, чтобы ты свалил отсюда, сейчас же! Если это тебе поможет, то представь, что я тыкаю тебе в лицо Смерть-Вужасом! А чтобы помочь твоему воображению, вот тебе визуализация! — Пистолет угрожающе повис в воздухе. — Я забыл, что там дальше, но ты совершенно не клевый малец, и я хочу, чтобы тебя здесь не было. Прямо. Зарк его. Сейчас!

Страх, послушание, понимание – все это полностью отсутствовало на лице Дискорда, платье и чепчик исчезли. Он насмешливо поднял руки в воздух.

— Пожалуйста, не стреляйте, мистер Библброкс, сэр, я сожалею, что доставил вам столько неудобств.

Он пренебрежительно фыркнул и, потянувшись к спусковому крючку, нажал его. Сверхсмертельный луч света (Смерть-Вужас™; убивает насмерть) осветил помещение, мелькнув на чуть высшей скорости, чем световая к телу Дискорда. При столкновении, больше к удивлению луча, он обнаружил себя струей воды.

— Ну вот, я намок. — Провозгласил Дискорд.

Последовала пауза разбирательства в произошедшем.

Зафод выстрелил сам, больше от любопытства, чем от чего-то другого; у него даже в мыслях не было убивать его. Этот луч окончил свою жизнь струей песка, разбившейся облачком о дрконеквуса. После подобных, отрицательно бьющих по самолюбию выстрелов, Смерть-Вужас превратился в сконфуженного воробья и стыдливо улетел прочь.

Последовала очередная пауза.

— Ну вот, — сказал Дискорд. — Теперь я в песке. Могу я продолжать?

Он щелкнул пальцами, снова обвязывая и затыкая Зафода.

— Отлично. А теперь, дамы, думаю, что вы заслужили некоторого объяснения. Помните ту маленькую статую меня в Садах Кантерлота? Так вот, таким образом дорогая Селестия держит меня подальше от своего маленького райского садика. Единственное место в галактике с настоящей гармонией. Отвратительно! Но я — дух хаоса! У меня целая вселенная в запасе! Только заключив меня в тюрьму в своем мире, она могла держать меня подальше от него! Ну, пока меня не заперли в этой штуке. — Он махнул хвостом на корабль в целом. — Но знаете, я думаю, что вечная свобода немного наскучивает. Пара-другая заточений создают некую непредсказуемость, не находите?

Он подождал ответа. Затем вздохнул.

— Ну ладно, я не могу вести этот монолог вечно, давайте ВЕСЕЛИТЬСЯ!

Глава 15.5: Моя полноценная бессмертная жизнь

приключения Джелца Блестючего тенегрозного Радужногрохочущего на ТРААЛЕ!!!

Меня зовут Джелц блестючий тенегрозный радужногрохочущий и я лучший пони. Я очень скромный но каждый (каждоПОНИ лол!!!!!!11@!) всегда говорит мне какой я крутой поэтому это наверное правда.

Я родился на планете закерли.

— тебя зовут джелц тенегрозный! — Сказал мой папа когда я родился. однажды ты будешь великим героем и спасешь каждопони от великих злов вселенной и много женщин будут любить тебя и все будет круто. — (я не получил остальную часть моего имени пока не сделал коечего позже. это называется ПРЕДВОСХИЩЕНИЕМ)

18 лет позже

Мне 18. Я высокий сильный и я одновременно единорог и пегас поэтому я зовусь единогасом всеми моими друзьями в МАГИЧЕСКОЙ ШКОЛЕ и ПОЛЕТНОЙ ШКОЛЕ. Я единственный единогас в мире. Я лучший летун в полетной школе но я худший в магической школе. один раз я плакал в ванной потому что никто не понимал меня когда одна из сотни моих друзей вошла.

— почему ты плачешь»

— потому что я не могу делать магию хорошо а я хочу быть лучшим чтобы быть героем и побеждать врагов! —

— я верю что какнибудь ты будешь лучшим магическим учеником так же как ты лучший летун в полетной школе! —

Она была моей подругой и тоже единогасом. она была вторым лучшим летуном и лучшей в магии. Затем у нас был отпадный СЕКС на полу.

Я сунул свою штучку в её штучку и она сказала что она хотела этого и что это хорошо потому что ей тоже 18 поэтому все нормально и потом она сказала что это было отлично.

Наследующий день я пришел в школу и был крут в магии! все были удивлены даже ПУТЦ который был наркоман и я сильно ненавидел его. он тоже был единогасом и был третьим лучшим летуном и вторым лучшим в магии.

он был в классе и я увидел как он делает какойто експиримент или чтототам и я сказал (что ты делаешь? — и он сказал «я взорву город и школу и мир и вслеенную!» и затем он увидел что это я его спрашивал и он испугался

— Я не хотел чтобы ты это знал!»

«Я остановлю тебя!!! — я сказал с рычанием.

Я ударил его в лицо и он полетел высоко в воздух и затем я полетел высоко в верх чтобы сразиться с ним. он выстрелил в меня МАГИЕЙ и МАГИЯ зашипела и полетела ко мне. я полетел высоко в верх и попытался уклониться а потом я увидел что он готовит больше магии поэтому я полетел быстро в низ на него. Я летел все быстрее и быстрее. Я становился все быстрее и быстрее и свет стал странного цвета и потом БАБААААААХХХ!!1

Я сделал радужный звукобах, и ето взорвало Путца на осколки!

И с этого дня и был лучшим в магии изза радужного звукобаха и с этого дня и стал Джелцем Блестючим тенегрозным Радужногрохочущим !

А еще у меня было много СЕКСА

!

Глава 16: Направляясь домой

Понимание масштабов вселенной, если говорить откровенно, не является чем-то, чем может похвастаться любое существо, оставаясь при этом хотя бы наполовину в здравом уме. Это одна из тем, насчет которых Путеводитель для Путешествующих Автостопом по Галактике имеет четко определенную политику: все должно быть максимально упрощено ради сохранения душевного здоровья читателя. Тысячи галактик, заполняющие темные пространства в небесах на планетах даже с относительно чистой атмосферой, невидимы для всех, кроме самых продвинутых и терпеливых телескопов. Каждый пиксель наиболее детального снимка ночного неба на самом деле показывает участок, содержащий многие сотни галактик, настолько отдаленных и настолько умопомрачительно старых, что пытаться понять это сродни попыткам вывернуть собственный мозг наизнанку, не обладая при этом необходимыми психическими способностями.

Галактика, как правило, считается концом и началом космоса, если учесть насколько безразмерное количество жизненных циклов нужно даже для света (весьма немедленной штучки), чтобы добраться куда-либо. Знание, что эта галактика всего лишь одна из триллионов в галактическом кластере, который в свою очередь один из триллионов других кластеров… Оно и к лучшему, что большинство существ галактики понимают только, хоть и смутно, что вселенная всего-навсего весьма просторное местечко для жизни и не будет нуждаться в последующем расширении в ближайшее время.

На Золотом Сердце находились ровно два существа, разумных настолько, чтобы полностью осознать огромный размер вселенной, и то лишь в качестве математической модели. Одним из них был Марвин, который избрал абсолютную жалость к себе, как некий тип защитного механизма против мира, вроде старика, хмурящегося и скрючившегося под дождем, независимо станет ли он этого менее мокрым или нет. Другим был Дискорд, и он реагировал совершенно иным путем. Он был, по сути своей, целиком и полностью безумен. Он решил (совершенно верно с одной стороны, но мы не будем об этом думать, так?), что одна-единственная жизнь или даже вся галактика попросту не оказывает никакого влияния на сущее в космических масштабах и, соответственно, не имеет с технической точки зрения, ни малейшего значения. Поэтому, как рассудил он, почему бы не превратить это в игру? Если все вокруг ничто, то оно с тем же успехом может быть веселым и непредсказуемым типом ничто.

Дискорд являет собой существо с очень странной историей и всегда проявляет себя по-разному в каждой галактике таким способом, который покажется наиболее странным её обитателям. Он был рожден в море абсолютной энтропии, в которой вселенная, со всеми её скучными физическими законами, плавает, словно мыльный пузырь. Именно поэтому окончательно победить Дискорда не представляется возможным. Все, что можно сделать, чтобы предотвратить его влияние на выбранный участок – определенным образом запечатать его магией. Эквестрия, этот маленький островок, заслуживающий завистливых взглядов многих существ, является одним из таких миров.

*

Дискорд стоял, притопывая ногой уже несколько минут. Он глянул вверх и вздрогнул.

— Ага, кажется, вступительные слова автора закончились.

Он подмигнул Пинки Пай, которая громко фыркнула сквозь путы.

— И это ставит меня только перед одним вопросом: что делать с вами? Я уже потратил здесь кучу времени, и, честно говоря, мне совершенно наскучило торчать здесь с вами. О, за исключением тебя, Зафод, ты проделал замечательную работу, время от времени цапаясь с этими пони, это привносило некое оживление моему заключению. А в качестве награды… — Промурлыкал он и начал щелкать пальцами, вышагивая взад-вперед. С каждым щелчком появлялось изображение. — Золото? — Щелчок. — Алкоголь? — Щелчок. — Планета-другая? — Щелчок. Он помолчал. — Илии… может быть дружба? — Он хихикнул. — Да, моей наградой тебе станет мое позволение остаться с твоими новыми маленькими друзьями! Они же такие миленькие, согласись?

Он пощекотал подбородок разъяренной Эпплджек и едва успел уклониться от ответного пинка, с хлопком разделившись на две половины. Он подтянул, словно штаны, нижнюю половину к верхней, а затем продолжил.

— А насчет вас я решил, что отправлю вас всех домой! Это ли не замечательно с моей стороны?

Выражение лиц собравшихся пони, ранее варьирующееся от ненависти и раздражения до чистого ужаса, стало недоуменным.

Дискорд снова рассмеялся.

— Вы же не думаете, что я на самом деле злой?

Он посмотрел на них, затем обиженно произнес:

— Хмм, неужели вы думали, что я делал все это со зла?

Твайлайт, наконец, высвободилась настолько, что смогла говорить.

— Так ты утверждаешь, что не злой?

— Нет, конечно. Конечно злой. Но это не значит, что меня не обижает, что вы все так думаете. — Надулся он, его лицо неплохо подходило для выражения подобных эмоций. — Но, как я уже говорил, мои маленькие пони, я уже достаточно потратил здесь время. Всего хорошего, сайонара и аривидерче!

Он исчез, как и путы, связывающие рты присутствующих пони.

Это был именно Эпплджек, первой нарушившая тишину весьма уместным вопросом.

— Что он имел в виду? Он сказал, что отправит нас домой!

*

Снаружи корабля Дискорд завязал шнурки на бутсах, надетых на его несовпадающие ноги, и начал потягиваться и встряхиваться. Немного отойдя в космос, он оценил корабль профессиональным взглядом. Затем сжал руки и немного присел, вглядываясь куда-то вдаль. Любой наблюдатель смог бы отметить, насколько быстро увеличивался его размер по отношению к кораблю. Он также смог бы отметить, владей он точными картами звездного неба, что драконеквус смотрел прямо в ту область галактики, где находилась Эквестрия. Он отошел еще на несколько шагов, сплюнул и начал разбег. Как только он приблизился к кораблю, его нога прочертила идеальную дугу. Последующее столкновение его ноги с кораблем прошло совершенно беззвучно, пустота космоса убила потенциальную драму шума. Для удовлетворения любопытства читателей аудиотранскрипция звука, раздавшегося в тот момент, приведена ниже.

ДРРРРРЫННННННЬФффффффууууууууууш!

Дискорд приставил львиную лапу козырьком к глазам, наблюдая за стремительно удаляющейся белой точкой, пока она не исчезла в пространстве.

Он говорил правду, сказав, что пошлет их домой. Переживут ли они столкновение — было не его заботой. Ему еще предстояло сеять хаос.

*

Простетник Вогон Джелц был типичным представителем своего вида. Ничто он не любил больше бюрократии, разве что кроме возможности злиться и убивать. Это не говорило о том, что он был злым, он ни за что, к примеру, не убьет просто так. Но, несомненно, поступит так, если подвернется подходящий повод. Он перебирал пальцами рукоятку пистолета и смотрел на отчет, державший в руке. В нем говорилось что-то о проделанной ранее работе, работе, которую он был уверен, что сделал. Но вот отчет говорил обратное, и дымящаяся дырка в посланнике вогоне была его возражением данной инсинуации. Но вглядевшись в отчет, он обнаружил, что не может отрицать очевидных доказательств.

Это была небольшая видеопластинка, показывающая участок космоса. Он вновь включил запись и смотрел, как планета исчезает в облаке горящего щебня, а потом флот шести с лишним сотни кораблей разлетается из ранее державшейся формации.

Затем началось самое интересное. Две светящиеся точки аккуратно заскользили по границам мира, который рос в деталях и размерах с каждой последующей секундой. Он угрюмо наблюдал, как на небе планеты постепенно сформировались маленькие небесные тела и изображение застыло, показывая практически ту же самую сцену, что была в начале видео. Он сердито уронил отчет, который упал и разбился к его маленькому удовлетворению.

— Компьютер?

— Да, капитан? — ответил вибрирующий, нервный голос.

— Покажи мне отчет разрушения 10102010.

— Сию секунду, капитан!

— НЕ СМЕЙ ОТВЕЧАТЬ!

— Простите, капитан!

На экране появилось изображение отчета. Он состоял из нескольких миллионов страниц, бумажная волокита весьма ценилась в обществе вогонов.

— Перемотай к текущему статусу миссии.

На экране высветились несколько строчек. Джелц громко прочел их.

— Расчистка всех значительных планетных образований на запланированном маршруте Гиперкосмической экспресс-ветки 4573-Б в галактическом секторе ZZ9 Множественное Z Альфа (отменено). — Он призадумался. — Компьютер?

— Да, капитан?

— Проложи курс к этой планете, посмотрим, сможем ли мы сделать это как надо в этот раз!

— Сию секунду, капитан!

Стоит отметить, что сам факт отмены маршрута был недостаточной причиной для отмены миссии без нескольких месяцев бюрократических проволочек. Если краткость когда-либо окажется нужна для мыслительных процессов вогонов, это могло бы стать отличным началом.

Джелц развалился в кресле. Он начинал жалеть, что перестрелял всех членов экипажа за прошедший час с небольшим после получения сообщения. Он попытался вспомнить, остался ли уборщик или еще кто в живых, чтобы на него можно было как следует наорать. Именно в этот момент произошло кое-что неожиданное. Он почувствовал щекотку на носу. Подняв глаза на причину данного раздражителя, он не увидел ничего. Затем щекотка повторилась на правой руке, и он шлепнул по этому месту. Вознаграждением стало вполне явное ощущение, как невидимая рука дернула его за нос. Он яростно взревел и вскочил на ноги и немедленно почувствовал мягкий толчок в спину, заставивший его наклониться вперед и тяжело рухнуть на пол. Джелц был поражен. Он совершенно не привык злиться на что-то, что не делало все от него зависящее, чтобы не злить его. Эта штука, чем бы она ни была, действовала совершенно враждебно. Он поднялся и обернулся. Ничего. Он вытащил оружие и все равно начал палить по сторонам, просто потому, что мог. И тогда раздался голос.

— Ну, привет, Простетник Вогон Джелц, прекрасный день, не находишь?

Джелц резко развернулся. Ну, возможно «резко» было не совсем подходящим словом. Он изо всех сил постарался резко развернуться, но сложение вогонов скорее рассчитано на неторопливое переваливание, чем на что-то другое. Секундами позднее он встретился лицом к лицу с фигурой, немного выше него. Тощее, удлиненное лицо с глазами, блещущими чистым безумием, насмешливо смотрящими в его собственные глаза. Он снова начал жать на курок, как обычно действовал в подобных ситуациях, но это, однако, не привело к ожидаемому эффекту. Дискорд отшатнулся назад с улыбкой, растянувшейся на лице.

— Замечательно, самый настоящий вогон, предсказуемый как всегда. Сначала стреляет. Это заслуживает уважения.

Он стал на пол. Простетник Вогон Джелц ясно видел, что его оружие не производит абсолютно никакого эффекта, но продолжал стрелять из чисто злобного упрямства. Дискорд зевнул и начал ходить по помещению. Он с явным отвращением оглядел останки крупного инкрустированного бриллиантами краба на полу, пока его змеиное тело продолжало дергаться от выстрелов. Затем он обернулся и посмотрел на Джелца в тот самый момент, когда вогон остановился, чтобы перезарядиться.

В мгновение ока Дискорд оказался лицом к лицу с вогоном.

— Не находишь это немного печальным, Джелц? Разве не печально постоянно разрушать и никогда не создавать ничего нового? Не находишь, что это немного СКУЧНО? Вы, вогоны, только это и делаете, так рационально, так упорядоченно, так скучно и убого. Давай-ка озарим это лицо улыбкой!

Его глаза, казалось, вывернулись наизнанку и на них появились спирали, на которые спустя секунду ответили другие. Джелц несколько мгновений глядел на них с упрямой неприязнью. Затем он почувствовал что-то вроде укола. Его собственные глаза также начали делать странные вещи, пока вокруг не осталось ничего, кроме голоса.

— Плюнь на все, Джелци. Плюнь.

Это был едва слышимый шепот, но он заполнял весь его разум.

— Поступай по-своему, Джелци, следование приказам совершенно тебе не подходит, ведь так? Плюнь на все это.

Да.

Это имело определенный смысл. Забавно, что он не замечал этого раньше.

Плюнуть на все.

Дискорд удовлетворенно поглядел на вогона, который сел в кресло с все еще вращающимися спиралями в глазах. Весело будет наблюдать, как целый флот вогонов начнет носиться по галактике по капризу вогона с тщательно перепутанными основными личностными приоритетами. Интересно, на что окажется способен добрый капитан?

Он подумал, что некоторое время поиграет с остальным флотом, а затем, возможно, отправится и сделает что-нибудь с Имперским Галактическим Сенатом. Они как никогда заслуживают хорошей встряски.

*

На борту межзвездного корабля Золотое Сердце ничего не работало.

— Ничего не работает! — произнес Зафод.

Системы не отвечали, а двигатель был мертв, как люди когда-то думали про птичку додо.

— Системы не отвечают, а двигатель мертв!

Нарастала отчетливая уверенность, что наши герои обречены.

— Полагаю, что мы обречены, да?

Марвин присоединился к ним на мостике, предвкушая возможность по полной насладиться безнадежностью ситуации.

Зафод раздраженно вскинул копыта и отошел от компьютера.

— Зарк! Поверить в это не могу! Эдди?

— Да, приятель?

— Что происходит?

— Ну, в данный момент мы летим около 198R по направлению к планете Земля, если точнее – к Эквестрии. А если еще точнее – к городу Понивилль!

R – это мера скорости, где 1R является скоростью передвижения, с которой можно благополучно добраться до места назначения, опоздав при этом не более, чем на пять минут. Её открытие и последующее применение на всех средствах передвижения стало очень удобным для потребителя и не слишком удобным для всех остальных, желающих знать, насколько быстро они движутся. Как таковая 198R не является точно определенной скоростью; эта скорость, однако, совершенно очевидно являлась очень чрезмерно быстрой.

— Почему ничего не работает, Эдди?

— Этот твой друг сломал все топливные линии!

— Бельгия!

Твайлайт набросилась на Зафода.

— Мы совсем ничего не можем сделать?

— Я никогда ни о чем не думал! У меня под копытом всегда были подходящие для этого пони!

Твайлайт повернулась к своей подруге.

— Пинки, что мы можем сделать?

Пинки Пай расслабленно сидела на одном из диванов.

— Ой, да ничего такого. Поэтому успокойся.

— Успокоиться? Когда мы ничего не можем поделать?

— Отличная причина успокоиться для меня. Ты такая глупышка, волноваться нужно лишь тогда, когда ты МОЖЕШЬ что-то сделать. — пропела она перед лицом ошеломленных пони.

— Слушайте, либо мы как-нибудь спасемся, либо нет. Проще простого. Хочешь кексик?

— Должно быть что-то, что я могу сделать!

— Неа, ничего. Я уже все обдумала.

— АГА! — Твайлайт села, небольшая иллюзорная лампочка на миг торжествующе зажглась над её рогом. — Я поняла! Мы просто дождемся, пока не достигнем Эквестрии, а потом я телепортирую вас маленькими группками! Просто!

— Твайлайт?

— Да? Замечательная же идея?

— Что происходит, когда ты телепортируешься? Твой импульс меняется?

— Ну, нет, но я не пойму… оу.

В разуме Твайлайт сформировалась картина. Конечно же, количество движения остается прежним. Именно поэтому объект телепортации внезапно не обнаруживает себя вне планеты, пока она продолжает двигаться. Любое направление, любая скорость, с которой ты перемещаешься, остаются прежними. А если ты движешься достаточно быстро…

— ОХ.

— Ага, — поморщилась Пинки. — Не слишком приятное зрелище. Это у меня не первый раз, поверь. Просто сядь, расслабься и сильно-сильно надейся, если уверена, что это поможет!

Глава 17: Наличие отсутствия прогресса

Путеводитель для Путешествующих Автостопом по Галактике много чего говорит на тему неизбежности, в основном крайне пренебрежительно. В бесконечной вселенной, утверждает он, возможно чуть более чем все. Даже в случае, когда кто-то застрял на сломанном межзвездном корабле, несущемся сквозь космос к, казалось бы, неминуемой гибели, может произойти так, что в любой момент между зарождением вселенной и крушением корабля запустится цепочка событий, которая попросту предотвратит упомянутое крушение. И даже после этого события, как следствие открытия путешествий во времени и многомерной природы реальности, нет совершенно никакой гарантии вообще чему бы то ни было. Вполне возможно, что, к примеру, все существа, в данный момент обреченные на неизбежную гибель на борту Золотого Сердца, будут внезапно спасены, скажем, случайным пересечением с гравитационными колебаниями, вызванными пролетающим мимо вогонским кораблем. Или даже гигантской стаей Арктурианских мегапопугайчиков – необычных существ с отражающими крыльями, которые парят по галактике на фотонах звезд, перекусывая блуждающими то тут, то там в эфире молекулами.

Вот и сейчас, пока мы говорим, подобная стая пересекала пространство практически на прямом курсе столкновения. Было бы очень удобно, если бы спасение пришло прямо сейчас. Но такого не случится по нескольким причинам. Во-первых, эта конкретная стая проходит не ближе полусветового года от корабля. Во-вторых, вне всяких гипотетических сценариев, Арктурианские мегапопугайчики не являются достаточно разумными, чтобы решиться на данный исход событий. В-третьих, наша команда недавно пролетела все возможные для них «миллион-к-одному-шансы» на спасение с угрожающей скорости, и вот-вот должна была понять, какой логический исход ждал их впереди. Вселенная, в свою очередь, может позволить себе подобное количество допущений. В-четвертых и последних, повсеместно известен факт, что Арктурианские мегапопугайчики, для птиц, являются законченными засранцами. Неразумными, но все же засранцами.

Как бы то ни было, корабль продолжал нестись сквозь пространство на чрезмерно неприемлемой скорости. Пони на борту восприняли новость по-разному.

*

Рэйнбоу Дэш лежала на кровати. Она тряслась от кончиков копыт до каждого перышка на крыльях. Никто не мог утверждать, что её было легко напугать, по крайней мере, никто, кто не хотел столкнуться перед: А) захватывающим показом безрассудных трюков, или Б) парой передних копыт, приближающихся к их лицу на дозвуковой скорости. Она способна и сделает все от неё зависящее, чтобы доказать, что не трусиха

Но в этом-то и была проблема. Она не останавливалась ни перед чем в своих трюках, борьба была для неё смыслом жизни. С опасностями, обычно, можно справиться, если есть необходимые для этого способности, которых у Рэйнбоу, вне всяких сомнений, было предостаточно. Но сейчас было по-другому. Судя по сказанному Пинки, их положение было тем самым, с чем НИКТО из них ничего не мог поделать, а если верить Твайлайт, с подобным мог справиться только пони с впечатляющими знаниями магии и\или астрофизики. Рэйнбоу было запротестовала, что как единственная из присутствующих добровольно покинувшая верхние слои атмосферы (заветная цель для многих из лётного лагеря юных сорвиголов), она идеально подходила в качестве знатока космических полетов, но её никто не слушал. Поэтому она лежала на кровати, лишенная любой возможности предотвратить неминуемую смерть её и её друзей. Это было… ужасно.

Её тело взбунтовалось; это было единственной, на её взгляд, причиной тому, что оно не слушалось её и продолжало дрожать. Очевидно, что её неспособность придумать план действий заставил каждую часть её тела поставить под сомнение свою верность. Против мозга был выдвинут вотум недоверия, но было совершенно ясно, что большинство жаждало чего-то более радикального. Она сосредоточилась и смогла подавить восстание в крыльях достаточно, чтобы они перестали дрожать. Остальное тело не сдавалось.

— Ну перестань же!

Пролетариат тела категорически отказывался повиноваться. Больше того, её глаза, похоже, начали предавать её.

— Ни за что не буду плакать! — обиженно пробормотала она, не обращая внимание на очевидные доказательства обратного.

Раздался гул и довольный голос оповестил, что очень рад впустить кого-то в эту комнату.

Рэйнбоу предприняла отчаянную ментальную попытку выглядеть так, будто она постоянно вела себя подобным образом с тех пор, как оказалась на этом корабле.

«Ну же, должно же быть какое-нибудь оправдание! Просто обязано! Выход есть всегда. А иначе вселенная просто несправедлива».

Желтое крыло легло ей на спину, и Рэйнбоу Дэш – президент потрясной пони Рэйнбоу Дэш сдалась.

Флаттершай неожиданно обнаружила себя в эпицентре слегка влажных объятий, выдавивших весь воздух из её легких.

— Ну-ну… — произнесла она, что являлось тем, что обычно говорят, когда нет подходящих ободряющих слов, но сказать что-нибудь все равно нужно.

*

Твайлайт мерила шагами комнату. Так она поступал почти в каждой подобной ситуации. Перед ней находились два инопланетянина. Один из них выглядел явно инопланетным: вдвое больше голов, вдвое больше рогов и вполовину меньше мозгов. Другая была одной из её лучших друзей. Учитывая их знания о космических путешествиях и её собственный интеллект, она чувствовала, что сможет придумать какой-нибудь выход из сложившегося положения. Хотя, с её точки зрения, была еще одна проблема, которая заключалась в том, что эти двое уже прикончили пару бутылок, прежде чем она успела их остановить. Честно говоря, единственным более-менее полезным помощником было только компьютер, отвечавший на все её вопросы.

После продолжительного выспрашивания, она исключила несколько потенциальных путей спасения.

1. Вызвать Селестию, попросить о помощи, затем обнять её и провести несколько очень спокойных дней в совершенно некосмической обстановке, дабы как следует восстановиться. Отвергнуто, так как Селестия не слишком заботилась о любых проявлениях технологии, да и радио все равно было сломано.
2. Выбрасывать случайные вещи на высокой скорости перед кораблем, чтобы замедлить полет. Отвергнуто, так как: А) эти объекты, скорее всего, на огромной скорости врежутся в Эквестрию, если конечно преодолеют верхние слои атмосферы, и Б) Зафод настоял, что если будут выброшены какие-либо из напитков, то с тем же успехом можно умереть прямо сейчас.
3. Попытаться починить обычный межзвездный двигатель. Отвергнуто, так никто из пони на борту не имел абсолютно никаких навыков ремонта, тем более двигателей. Пинки заявила, что может отличить клевый космический корабль от неклевого, и этого для неё было достаточно.
4. Использовать телекинез, чтобы замедлить корабль. Эта идея сильнее других привлекла Твайлайт, но потом она вынуждена была отвергнуть и её, так как телекинез хоть и весьма полезен, но двигает объекты лишь относительно пони, применяющего её, поэтому подобное будет совершенно невозможно, только если она не покинет корабль. Даже сделав так, она сможет замедлить его секунд на тридцать с небольшим, пока будет живой и при условии нахождения рядом с кораблем.

Твайлайт продолжала яростно мерить комнату. Она думала так сильно, как могла. Ментальными терминами это было сродни повышению оборотов двигателя внутреннего сгорания до тех пор, пока не пойдет дым.

Она внезапно подпрыгнула, взвизгнула, затем покраснела.

— Как я могла быть такой глупой?

— Ась? — мыслительные процессы Зафода были менее впечатляющими.

— Поверить не могу, что упускала это! Да еще и так долго!

— Твайлайт? — осмелилась Пинки.

— Драконья почта! Спайк может послать письмо принцессе!

Пинки Пай внезапно ожила. Фигурально выражаясь. Она не была мертва до этого, да и зомби в этой истории не будет. Это было бы слишком глупо.

— ОХ! Ух ты, Твайлайт, ты права! Спайкусик запросто сможет послать ей письмо, правильно?

— Не вижу причин обратному! УХ! Я чувствую себя совсем ГЛУПОЙ! Он был с нами все это время!

Твайлайт поверить не могла, что все это время таскала с собой средство прямой связи с небесным сверхсуществом, и по непонятным причинам ни кому из пони на борту не пришла мысль послать письмо.

— Не вини себя, Твайлайт.

— Почему?

— Ты просто не можешь быть умнее автора. Вини его. Ах да, и читателей, они запросто могли бы это заметить и написать в комментариях. Но основная вина на авторе, это он оставил тут нехилую сюжетную дыру.

Твайлайт проигнорировала это, её ментальная система обработки информации пометила это, как «не поддающееся расшифровке, но потенциально нелепое или опасное, если будет расшифровано». Эта папка становилась все весомее с тех самых пор, как она впервые встретила Пинки.

В конце концов, и эта идея была отвергнута, когда Спайк неохотно признался, что он «не ощущает» принцессу отсюда, и единственное, что он сейчас может – порадовать всех своим изумрудным пламенем, пока письмо превращается в обычный пепел. Он заметил, что написать письмо все-таки стоит, чтобы к моменту, когда он снова «ощутит» принцессу, он смог бы его послать. Эта идея получила первоначальное одобрение, и Твайлайт уже начала выводить его в своей голове.

«Дорогая Принцесса Селестия,

У меня совершенно нет времени объяснять. Прежде чем, вы прочтете дальше, нужно, чтобы вы призвали огромную сеть или что-нибудь еще, что может предотвратить жесткое падение на Эквестрию космического корабля, при этом не повредив сам корабль и пони, находящимся на борту. Сделайте это СЕЙЧАС. Пожалуйста. Без шуток.

Если вы все еще читаете, то сделайте это СЕЙЧАС. ПОЖАЛУЙСТА.

Так, если вы дошли до этих строк, тогда я уже могу объяснить…»

Она придумывала бы текст и дальше, если бы к этому моменту не обнаружилось, что на корабле нет бумаги.

— Как, ВООБЩЕ?

— Бумага – прошлое тысячелетие! Каждый уважающий себя кошак избавился от этой неклевой физической ерунды, как только представилась возможность!

Это было правдой. Сразу же после того, как в корпорации «Сириус Кибернетика» осознали, что держат монополию на категорически тупых искателей галактических технологии, они выкупили всех производителей того, на чем могла писаться или печататься информация и принудили остальных пользоваться своей принципиально новой эфирной бумагой.

Они особенно тщательно подошли к включению в их план производителей бумажных салфеток, так как всем известно, что самые лучшие открытия, с которых они не могли иметь абсолютно никакой прибыли, рождались из поспешных каракуль на оборотных сторонах салфеток. (Путеводителю нечего сказать по поводу катастрофических последствий для космических путешествий, когда бумажные салфетки, даже те с лимонной пропиткой, были запрещены к производству.)

Столько препятствий к одному маленькому письму.

*

Путеводитель для Путешествующих Автостопом по Галактике утверждает, что наиболее опасным и эффективным боевым кораблем, когда-либо существовавшим во вселенной, является планета класса Н под названием Крольтопия, служащая родным миром для безрассудно жестокой гуманоидной расы, именуемой Пуфыстиками. Причиной подобной трансформации послужил жаркий спор в президентском бункере-баре. Сам президент получил свою должность не особо сложным путем; он провел несколько лет, разъезжая по планете и избивая любого, кто отказывался голосовать за него до тех пор, пока тот не менял решение. Он спорил с главным астрономом (который получил свою должность похожим методом, только концентрировался на научных умах планеты), когда всплыла тема по поводу окружающего мира.

— Так вот, я говорю, — начал астроном, — что где-то там миллиарды других рас, так?

— Ну.

— И большинство из них в какой-то момент смотрят в небо, так?

— Ну.

— Я тут провел несколько часов за калькулятором и выяснил, что довольно высок шанс, что одна из этих рас в какой-то момент посмотрела на кусок неба, где мы находимся, и сделала это не так.

Президент, имя которого, кстати, было Мохнатик IV Грозный, моргнул.

— Эти ублюдки не так на нас посмотрели?

— Шестьдесят пять процентов вероятность.

— Так, готовься. Мы идем на войну!

— С кем?

— Кто первым попадется! Научим этих говнюков, как не смотреть на нас не так!

И вот, было объявлено. Многие поколения трудились над изменением всей планеты, чтобы сделать её пригодной для межзвездных перелетов. Она была оснащена ультрасовременными гиперпространственными двигателями, а два основных континента трансформировали в громадные пушки сингулярной антиматерии. И, наконец, корабль сорвался с орбиты своей звезды, чтобы найти первую попавшуюся расу и уничтожить её и все остальное в пределах пары-другой сотни световых лет вокруг, чтобы ни одна из них более не была способна глянуть не так, ни как бы то ни было.

По невероятному стечению обстоятельств первой планетой, оказавшейся в поле зрения, оказался дом некоего Бриборга Лерксина, одинокого мизантропа, который, собственно, проснулся однажды утром несколькими столетиями позднее, глянул на далекую звезду и ворчливо пробормотал: «Кучка дегенератов». К счастью для него и окружающих систем, к тому времени, когда планета прибыла, её население полностью истребило само себя. Большинство из-за обычных драк, но в основном из-за объявления войны самим себе, после того, как обнаружили себя смотрящими не так в зеркало, или на собственных супругов.

Имперский Галактический Крейсер «Самоубийственное Безумие» является наиболее крупным боевым кораблем во владении Имперского Галактического Правительства, и он гораздо меньше планеты Крольтопия. Его капитан не знал этого, но это все равно раздражало его. Он выглядел, как маленькое, непримечательное непарнокопытное неопределенной природы, который чувствовал, что окружающие постоянно смотрят на него сверху вниз. Как следствие, когда раздался вежливый стук в дверь, он сразу же вообразил, что он прозвучал насмешливо. Он немного вжался в кресло. Стук повторился.

— Войдите, — выдавил он и сразу же пожалел об этом. Он был уверен, что его голос прозвучал слишком мягко.

Ручка повернулась, и вошло весьма странное существо. Двуногое и одетое в нелепую белую одежду. Белые шорты, белая рубашка с воротничком, отделанная золотом и с приколотыми медалями, довершала наряд фуражка на голове, лихо сдвинутая набекрень. Хотя это не было самым странным в этом существе. Страннее этого было его телосложение, которое, как показалось капитану, вполне могло быть последствием того, что кто-то дал ребенку поиграться с божественным набором «сделай сам», попутно снабдив тонной сахара. И даже это не было самым странным, так как его команда состояла из множества всевозможных существ. Наиболее странным в существе было то, что оно пело.

— На Морфлоте, — начало оно, — Семь морей ты проплывешь!

— На Морфлоте, — повторило оно с, казалось, еще большим удовольствием, — Ум в порядок приведешь!

Существо прекратило петь, отсалютовало капитану и стало навытяжку, слегка подпорченную ногами разной длины.

Капитан сидел, разинув рот. Он бессвязно пролепетал. Дискорд ответил похожим лепетом, только с вопросительными нотками. Капитан снова пролепетал, несмотря на предыдущий нулевой результат. Дискорд опять пролепетал в ответ, делая вид, что получил ответ. Капитан, явно выбитый из колеи, потянулся проверить, не выпала ли Вавилонская рыбка.

— Ты кто, черт тебя дери, такой? — заорал он, вставая и пытаясь выглядеть убедительно авторитетным.

— О, так мы уже перешли к Основному Галактическому? Жаль, я, было, подумал, что этот новый язык, над которым мы работали, имеет потенциал.

Дискорд со скоростью и грацией кошки, убегающей от дождя, шмыгнул на стол перед капитаном.

Капитан в ужасе глядел на существо, развалившееся на его столе. Оно послало ему воздушный поцелуй. Затем помещение вокруг него начало изменяться. Выглядело так, будто их окружила пристально наблюдающая за ним толпа, которая выглядела слегка разочарованной. Из толпы раздалось одиночное «фууу», которое, не найдя возражений, повторилось снова. Затем раздалось еще одно, но уже где-то в другом месте. Толпа, похоже, начинала злиться все сильнее. Раздалось шипение. Затем голос: спокойный, уверенный и самую чуточку злой — прошептал ему на ухо.

— Ты можешь быть лучше всего этого, и ты прекрасно это знаешь.

Капитан покачал головой.

— Но ведь так и есть. Сам подумай: маленький капитанчик с большой игрушкой, никогда не осмеливающийся как следует поиграться с ней.

Внезапно два глаза почти прижались к его собственным.

— Как насчет тебе пойти и немного поразвлечься с ним. Я уверен, что ты сможешь поразить кучу кобылок с таким-то кораблем…

Капитан отвлеченно глядел на глаза, выделывающие невозможные вещи. Но это не имело значения. Его только сейчас поразила мысль, сколько всего он может добиться. Он может стать супергероем! Повсюду было столько всего, заслуживающего хорошей трепки! ВОТ ТОГДА! ТОГДА никто никогда не осмелится бросать на него неодобрительные взгляды.

Пока Дискорд уплывал, оставляя тщательно воодушевленного капитана наедине с его напонионовскими планами, он ухмыльнулся сам себе. Это была одна из лучших его ухмылок, и он был слегка расстроен, что никто не лицезрел её во всей её ехидной красоте. Он получал немало удовольствия от того движения, что привносил в эту скучную вселенную. Как же приятно будет наблюдать за тем, как всё, чего галактика смогла добиться с его позволения, в скором времени погрязнет в хаосе.

Глава 18: Размышляя над разным

Как и любой заслуживающий своего жалования вогон, Лейтенант (произносится литИнант для пущей сложности) Вогон Кутч не слишком распространялась о своей половой принадлежности. Для расы вогонов считалось позором даже ИМЕТЬ два пола, и поэтому навсегда останется покрытой мраком тайна, когда вогона нужно звать бессердечным ублюдком, а когда более подходит фраза «бессердечная сука».

При нормальных обстоятельствах подобное положение дел очень раздражает один из вовлеченных полов, в случае вогонов это попросту не имеет никакого значения, так как оба пола одинаково неприятны, и оба же свято верят, что другой должен им подчиняться. Таким образом, хоть вогонов смело можно называть наименее приятной расой во всей вселенной даже в сравнении с расами, ведущими непрекращающиеся войны на тотальное истребление, в их социальной культуре практически не существует сексизма. Достаточно сказать, что когда зеленая, обрюзгшая рука хватает удивленного пленника с целью бросить его в камеру поэзии или воздушный шлюз, вышеупомянутому пленнику совершенно наплевать, каким набором гениталий обладает тащащий его вогон. Но в целом, в качестве этакого противовеса, неопределенность пола вогонов не считается чем-то плохим, так как это уменьшает вероятность возникновения в мозгу какого-нибудь существа мысли о гениталиях вогонов. Появление подобной мысли с легкостью может привести к тяжелейшей ментальной травме.

Кутч являла собой типичного представителя своей расы, будучи целиком на стороне подлости и медленно повышаясь в ранге до полной отвратности. Но в данный момент некоторое количество удивления сочилось сквозь её упертую глупость и категорически нелюбознательную натуру. Не в её положении было обсуждать приказы, исходящие от капитана, тем более класса Простетник, но приказы, поступающие к команде замещения (любой вогонский корабль, срок службы которого рассчитан на продолжительное время, имеет более одного состава экипажа; замена замораживается и находится в состоянии готовности к разморозке на случай, вероятность которого далеко не нулевая, если капитан вдруг решит устроить бойню) определенно удивляли.

Прокладка курса к планете, полной живых, разумных существ было само по себе необычным, но сопровождающий приказ четко указывал не взрывать ее, ни при каких обстоятельствах. Это и было странностью. Капитан, обычно, держал ускорители частиц в боевой готовности просто на всякий случай, да к тому же любой уважающий себя вогонский капитан никогда не покинет Вогшар без кобуры для бумаг, заполненной всевозможными формулярами, дающими право уничтожать планеты почти при любых условиях.

Она вошла на мостик. Капитан сидел в кресле, отвернувшись от неё. Она с тупым удивлением отметила, что в помещении было пусто. На мостике обычно находилась дюжина с небольшим вогонов, сидящих за компьютерами и внимательно наблюдающих за процессами в надежде поразить капитана своим базовым вогонством. Или так, или трупы дюжины с лишним вогонов, проваливших попытки поразить капитана.

То, что находилось в руках у Кутч, было небольшим отчетом о куске космического мусора, находящемся на прямом курсе столкновения сразу при выходе обратно в реальный космос, и у неё не было совершенно никакого понятия, как отреагирует капитан.

*

Марвин угрюмо брел к мостику Золотого Сердца. У него заняло менее секунды, чтобы оценить уровень радиации, проходящей сквозь защитный экран и сравнить его с уровнем радиации, прошедшей сквозь экран секундой позже, и тем самым оценить их местоположение и скорость с вероятностью ошибки всего ±3.4x10^-160%. Он шел, чтобы оповестить остальных, что намерен провести последние три часа и сорок пять секунд своей жизни за левым дальним бойлером двигателя с целью написать ужасно грустную и душераздирающе красивую песню. Сама мысль о создании чего-то действительно достойного записи, только чтобы несколькими часам позднее это было уничтожено, на определенном уровне воодушевляла его. Дверь перед ним открылась, и он обнаружил себя лицом к там-где-лицо-было-бы-если-бы-пони-были-ростом-одна-целая-восемь-десятых-метра с оранжевой земной пони. Позади этой земной пони стояла белая единорожка, находившаяся на корабле последние несколько дней.

Осознавая, что сообщение об их скорой неизбежной смерти было тем, к чему следовало вести постепенно, он начал с:

— Мне сдвинуться с вашего пути, или просто развалиться на месте? Развалиться было бы чуть быстрее, но если я отойду, то уверен, что смогу пригодиться вам в другом деле. Возможно, одной из вас потребуется выключить свет или протереть полку. Или даже поразить мой интеллект задачей по подниманию чего-нибудь с пола.

Голос Марвина сочился обидой с каждым словом. Эпплджек тупо уставилась на него.

Рарити вздохнула.

— Не будешь ли так любезен просто подвинуться, Марвин?

— Конечно. — Марвин просканировал слова, и, не найдя в них достаточного страдания, добавил. — Могу все же остаться здесь и развалиться на части, если хотите.

Он отошел, но пони остались там, где были. Дверь, молчавшая все это время и терпеливо ждущая, когда кто-нибудь из них пройдет, весело гудела в предвкушении оказания услуги трем существам.

— С меня достаточно, — отрезала Рарити. — Ты идешь с нами!

— Что он еще такое? — спросила Эпплджек.

— Робот, у которого полно АБСОЛЮТНО странных мыслей насчет самого себя. И ты поможешь мне разобраться с этим!

— Каких еще мыслей?

— Бедняжка думает, что все, кому он встречается, ненавидят его.

Эпплджек моргнула и глянула на угрюмого андроида.

— Что ж, тогда я сделаю все, что в моих силах!

— Я бы не стал беспокоиться на вашем месте. — Вмешался Марвин, — Я уже оценил вероятность того, что вы двое захотите улучшить мою жизнь, просто поговорив со мной, и я вас уверяю, что это совершено не стоит потраченного времени.

— И что? — нахмурилась Эпплджек. — Если тебе нужна помощь, я не могу просто пройти мимо!

— Совершенно ясно, дорогой, — начала Рарити, телекинезом развернув Марвина на месте и отправив обратно по коридору, — что ты недооцениваешь магию дружбы!

Пока металлический человек пытался согнуться, чтобы выглядеть как можно несчастнее, будучи утаскиваемым в комнату, Эпплджек прошептала Рарити.

— Ты уверена, что мы сможем помочь? Я даже не знаю, что такое робот, или какие у него могут быть проблемы! Он даже не выглядит, как пони!

— Если честно, дорогая, мы просто будем развлекать его, пока не приземлимся на Эквестрию и не соберем Элементы Гармонии.

— При условии, что мы не разобьемся, полагаю?

— Думаю, что данное условие применимо к любому плану.

— Я думала, что мы соберем элементы, но только для того, чтобы побольнее ударить Дискорда!

— Элементы же противостоят дисгармонии. Они победили Дискорда, освободили Луну от Найтмэр Мун, я была бы сильно удивлена, если они не справятся с депрессией.

— Пальнуть из орбитальной дружбомагической пушки? Серьезно?

Рарити фыркнула. Она терпеть не могла называть это подобным образом, но Рэйнбоу Дэш и Пинки Пай, судя по всему, это нравилось.

— Зови, как хочешь. К тому же, — продолжила она, — я уже давненько не проектировала ничего для двуногого существа, у меня насчет него есть отличные идеи! Нечто в темно-синих тонах, что покажет, насколько он блестящий…

Разговор был прерван, когда всех троих с силой швырнуло на пол.

— Какого сена?

Обе повернулись и побежали обратно на мостик. Марвина привело к несказанному облегчению, что досаждающие ему пони оставили, наконец, его в покое на некоторое время, особенно, когда вероятности, на самом деле, не казались такими уж плохими.

*

На мостике, Пинки Пай наблюдала за картинкой с одной из камер, когда корабль сотряс мощный толчок. Она глянула на наружный монитор, затем глянула еще раз, чтобы убедиться.

Рядом с ней появилась Твайлайт.

— Что произошло?

— Ну, хорошая новость в том, что мы не врежемся в Эквестрию.

— А плохая?

— Ты, эм, помнишь тех вогонов?

— Безжалостных, уничтожающих планеты пришельцев, что пытались убить нас?

— Они были теми, кто только что нас спас.

Почти по всей вселенной известен факт, что некоторые фразы выучиваются намного раньше в процессе изучения нового языка. Максимегалонский Словарь Вообще Всех Языков имеет заметку по поводу данного феномена, утверждающую, что эти слова представляют собой очевидную демонстрацию выражений, которые существа должны иметь возможность говорить при общении с другими. Вторым, что большинство существ учатся говорить раньше всего, является возможность сказать «привет». Третьим – как сказать «прощай». Четвертым обычно становится либо извинение, либо некоторая другая форма объяснения, насколько плохо кто-то говорит на языке собеседника. Пятым, в большинстве своем, являются высказывания, связанные с едой, выпивкой или сексом. Путеводитель для Путешествующих Автостопом по Галактике радостно отмечает, что самой ПЕРВОЙ вещью, что разучивает абсолютно любое существо в другом языке, является не что иное, как очень, очень грубое слово. У детей это обычно ассоциируется с весельем. У взрослых это соотносится с грубостью или ребячеством. В комедии это можно отнести либо к невезению, либо к недопониманию.*

*Смотрите инцидент «Похоже, что у меня огромные проблемы с образом жизни».

Репертуар ругательств Твайлайт рос в прямой пропорции со встречами ею носителей инопланетных языков. Она жадно поглощала любые знания, и благодаря времени, проведенному в захудалом космическом порте, университете, а также в компании Зафода Библброкса, встреч этих у неё было выше крыши. Как бы то ни было, она ни разу не повторилась во время всплеска эмоций, последовавшего за словами Пинки.

Зафод сел, все четыре его уха прижались к головам.

— Святая БЕЛЬГИЯ, это же заркова туча ругательств! Мне даже нужно зарком выругаться, чтобы адекватно описать это! — Он поднялся. — Круто!

Рэйнбоу Дэш и Флаттершай влетели в помещение, Рэйнбоу настороже, Флаттершай с широко открытыми от ужаса глазами.

— Какого сена творится? — Рэйнбоу не тратила время попусту.

— Злобные, зеленые вогонские машины догнали нас! — Зафод считал за навык выживания не принимать всерьез ситуации на грани жизни и смерти. Это пока не убило его, поэтому он рассудил, что делает все правильно.

— Что мы будем делать? — спросила Твайлайт.

— Ну…

Пинки была прервана ввалившимися через другую дверь Рарити и Эпплджек, тем самым полностью укомплектовав мостик пони. Спайка нежно «убедили» уснуть после того, как застали его за нюханьем одной из бутылок, а Твайлайт услышала, как он использует одно из слов, которые, как она была УВЕРЕНА, он нахватался от Зафода. Убеждение приняло форму заклинания, которое, при нормальных условиях, заставит его проспать абсолютно все, включая ядерный взрыв.

— Какого сена происходит? — спросила Эпплджек, добавляя свой вклад в банку ругательств, которую Эдди был запрограммирован держать.

— Эй, я только что это и сказала, ты сумасшедшая… — начала Дэш, прежде…

— ВОГОНЫ! — закричала Пинки. — Корабль захвачен вогонами!

— Ох, блин, это же совсем не хорошо!

— Даже очень плохо! Вопрос в том, что мы будем делать?

Твайлайт нахмурилась.

— Я только что спрашивала об этом, а ты уже начинала отвечать!

— Не было такого, глупышка!

— УХХ! Хоть кто-нибудь здесь знает, что нам делать?

*

Пока происходили вышеописанные события, некий вогонский капитан чувствовал себя очень некомфортно. Последние несколько часов он много думал. Это уже само по себе считалось опасным девиантным поведением в вогонском обществе, но хуже всего было то, что он думал, что возможно, всего лишь возможно, было нечто неправильное в том, чтобы убивать других существ и уничтожать планеты. Возможно, быть профессионально неприятным было не тем, чем стоило бы гордиться. И возможно, и эта мысль была наиболее еретической по своей природе, возможно, есть гораздо более важные вещи, нежели правильное заполнение бумаг. Он знал, что собой представляла его работа, но первый раз в жизни он сомневался в её правильности.

Слегка нервный голос раздался из системы внутренней связи корабля. Джелц вздохнул. Действительно ли было так необходимо, чтобы все боялись его?

— Капитан, мы опознали корабль и его пассажиров.

Джелц постарался звучать как можно ворчливее и опаснее.

— Отлично. Являются ли они сбежавшими персонами?

— Да, сэр. Среди них также присутствует Президент Библброкс.

В обычных условиях, вышесказанное заявление послужило бы причиной смерти говорящему, так как ответ на незаданный вопрос был тем, на что капитан с легкостью мог бы разозлиться. Но Джелц просто ответил.

— Хорошо. Всех ко мне; я хочу разобраться с ними самолично.

Он попытался добавить своему голосу немного злобности, но его сердце отказывалось так делать. По крайней мере, вогон на другом конце казался удовлетворенным, потому что он отключился с голосом дрожащим, словно у того, кто только что прошел мимо Прожорного Заглотозавра с Трааля весь покрытый кетчупом, при этом обнаружив, что зверю он совершенно не интересен.

Джелц был оставлен наедине с его мыслями. Он подсчитал количество времени, которое пройдет до его встречи с другими живыми существами; скажем, тридцать секунд на принудительный телепорт с другого корабля, еще тридцать секунд, чтобы связать пассажиров, и где-то две минуты, чтобы доставить их на мостик. Бумажная работа заняла бы несколько часов, но с этим можно было разобраться в течение следующих шести рабочих дней. Впервые в своей жизни Джелц обнаружил, что хочет отложить канцелярщину до самой последней секунды. Он ломал над этим голову. Будучи молодым вогоном, он бы верхнюю ноздрю отдал, лишь бы заполнить около десятка форм на Принудительное Извлечение Телепортацией №КК1ВН-Г. Факт того, что одна из них касалась бы самого Президента и, следовательно, ряд всевозможных дополнительных положений, заставил бы его жирную руку дрожать от предвкушения. Ну а сейчас, сейчас у него было три минуты, чтобы продумать предстоящую встречу.

*

— СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНО! — проорал вогон, нагнувшись, чтобы поймать одну из пони. Он был особенно тупо удивлен, когда единственное заднее копыто, прилетевшее ему прямо в живот, с легкостью послало его в полет на несколько метров. Баки МакГилликатти не та нога, которую стоит недооценивать.

— СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНО! — снова проорал он, барахтаясь, как жук, в попытках подняться. Между тем, развернулась полноценная битва. Он только успел раскачаться, чтобы подняться на ноги, когда неподалеку раздалось что-то типа взрыва, и покрытый конфетти вогон впечатался ему прямо в живот.

Пони кольцом обступили блаженно посапывающего Спайка (Зафод некоторое время тоже пытался занять эту позицию, но сейчас был занят поисками предохранителя на своем лазерном пистолете), и вогоны слева, справа и в центре быстро учились, насколько копыта тверже резиновой кожи. Будь они чуточку умнее, они бы узнали еще несколько полезных вещей. Один вогон полностью пропустил урок об эффектах оглушающих магических зарядов при взаимодействии их с якобы пуленепробиваемой броней. Еще один на себе ощутил краткий урок о мощи высокоуровневого гипнотического принуждения из глаз желтой пегасочки, который прошел над его головой. Эффект, однако, ударил в полную силу. Третий, обращай он внимание, выучил бы нечто интересное о том, как магия с легкостью может нарушать второй закон Ньютона, когда пони одной четвертой его веса с легкостью послала его тушу в полет.

И все же, несмотря на постоянные заявления вогонов, что сопротивление бесполезно, сопротивление продолжалось. Но вогоны имеют в запасе две вещи, которые делают их эффективными в захвате пленных: первое – они вступают в схватку, только если сильно превосходят числом, а второе – они слишком тупы, чтобы сдаться. Наши пони уже были численно превзойдены десять к одному, а вогоны все продолжали прибывать. Не прошло и минуты, когда первая пони обнаружила себя связанной, а двумя минутами позднее, когда один вогон, наконец, успел поймать последнюю из них, Дэш, за заднюю ногу, группа была готова к транспортировке.

Наших героинь и героев потащили к мостику. Каждый из них был тщательно связан вогонскими сдерживающими лентами.

— Отлично, — сказала Эпплджек, — Это просто…

— СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНО! — удовлетворенно проорал вогон, несущий её.

Общение было затруднено по понятным причинам.

*

На мостике, Простетник Вогон Джелц наблюдал, как в открывшуюся дверь занесли пленников и привязали их внутри помещения. Они смотрели на него с нескрываемой ненавистью и страхом.

— Мы доставили пленных, сэр! — доложился один молодой вогон с энтузиазмом, который в обычных условиях послужил бы ему причиной либо повышения, либо похорон в зависимости от настроения капитана.

— Эм, хорошо! — Джелц выругался про себя. Вогоны не говорят «эм». — А теперь, эм, — черт, — Оставьте меня с ними наедине! Никто не должен входить, пока я не скажу обратное, понятно?

Раздался гул разочарованного согласия.

— Давно уже не видел хороших допросных пыток! — пробормотал вогон-энтузиаст и повернулся к выходу.

Джелц подавил желание вздохнуть, пока команда покидала его, оставляя наедине с пони. Это будет весьма неловкий разговор, в этом он был точно уверен.

— Эм…

Черт.

Глава 19: Дорогая Принцесса Селестия

— Эм…

Черт.

Черт, черт, черт.

Пони во все глаза смотрели на Джелца. Он заметил, что в этот раз на рога единорогов были надеты устройства подавления магии. Ах да, он припомнил разговор, состоявшийся у него с главным советником по связыванию. Тогда он был довольно несправедлив по отношению к тому вогону, настаивая на дополнительных мерах сдерживания единорогов. Откровенно говоря, он и не думал, что придется ими пользоваться, магия, на самом деле, не такое уж и редкое явление. Причина была до смешного проста: ни одно магическое существо в здравом уме ни за что не позволит вогону настолько приблизиться, при этом немедленно телепортируясь буквально куда угодно лишь бы подальше.

Он поморщился. Его грызло чувство вины за то, что он разозлился на того вогона, а еще за пленение того же самого единорога второй раз подряд. Он все сильнее чувствовал, что злобность совершенно не привлекает его, а это весьма тревожное чувство для существа, всю жизнь не делавшего ничего хорошего.

Тут он осознал, что стоял, сокрушаясь, уже где-то минуты две и на этот раз громко выругался.

— Твою ж налево!

Пони глядели на него теперь уже в недоумении и с опаской. Он только сейчас заметил, что их мордочки были грубо связаны и ощутил легкую тошноту.

— Эм… я очень… сожалею об этом.

Его голосовые связки чуть не подавились словами сожаления, которые ни один вогон никогда не говорил искренне за все время их существования.

В глазах пони на этот раз читалось изумление.

— Эм, я не уверен, что делать дальше, — признался он.

Вся та уверенность, с которой он годами шел по карьерной лестнице, покинула его, и он отчаянно пытался придумать что-нибудь подходящее к ситуации.

— Я развяжу вас! — сказал он с неожиданным воодушевлением.

Это была весьма странная мысль. Он понятия не имел, почему раньше никогда не задумывался, чтобы просто отпустить пленника. Ему стало интересно, что было бы, поступи он так. Может, пленник смог бы сказать что-нибудь, что убедило бы оставить его в живых? Возможно, положительный обзор его поэзии? Вдруг пленник смог бы распознать истинное вогонство его страстной души, которая, как ему чувствовалось, по-настоящему примирилась с фундаментальной дихотомией того и другого. Но сейчас, оглядываясь назад, ему начало казаться, что его поэзия была не такой уж хорошей. Его мозг почти отключился от шока. Его перегрузило, и только несколькими секундами позже Джелц понял, что довольно долго неподвижно стоял, тупо уставившись в пространство. Это показалось ему даже забавным. Впервые он по-настоящему задумался о себе и не нашел совершенно никакого объяснения своему существованию. Смешно. Ха, ха.

Он издал гортанный звук – вогонский смех, затем потрясенно проковылял к ближайшей ярко-розовой пони и снял путы с её мордочки. Все это время абсолютно еретические для вогона мысли фейерверком вспыхивали в его студенистом мозгу. Челюсть пони открылась и продолжила падение. Её рот открылся невообразимо широко, а глаза округлились, словно два блюдца. Это было выражение потрясения противоречивостью происходящего.

— ДЕВОЧКИ! — прошипела она, — Я думаю, этот вогон обкурился!

Вогон начал возиться с её кандалами.

— Что?

Он в замешательстве глянул вверх. Полностью погрузившись в поток мыслей, он почти забыл, где находится. Его мозг претерпевал ментальный эквивалент индустриальной революции; почти неподвижные ранее мысли, теперь носились на скоростных мыслеэкспрессах, многие из них все же сходили с рельс, но они хотя бы двигались. Подобное случается, когда разум внезапно осознает, что может думать; он становится весьма плох в этом деле.

Пинки хихикнула. Хихикать в лицо ужасам еще куда ни шло, но хихикать вогону простетнику капитану, будучи привязанной к креслу восприятия поэзии? Она в жизни не думала, что такое случится. Она решила попытать удачу, пока остальные удивленно переглядывались.

— Так, мистер Воги-Моги, как делишки?

Капитан, наконец закончивший с её кандалами, глянул на неё.

— Эм, — черт, — Хорошо. Наверное.

— Чувствуем себя немного по-другому, не так ли? — Улыбнулась она.

Он попытался улыбнуться в ответ. На его лице данное выражение выглядело не слишком чарующе, но он, по крайней мере, пытался.

— Думаю, что я не так уж и хочу оставаться вогоном.

— Почему?

— Я не думаю… не думаю, что вогоны такие уж хорошие.

Он это сказал. На самом деле сказал. Он сделал тот шаг, к которому стремился все это время. Он, наконец, пришел к тому же выводу, к которому приходит любой автостопщик по галактике с первых же дней на работе: вогоны, на самом деле, не слишком-то и хорошие. Для любого другого вогона сама мысль о подобном была категорически несовместима с работой мозга, но сейчас для него это было кристально ясно. Голос был прав, он может поступать по-своему, делать то, что хочет. Внутренне он радостно просиял данному озарению. Он может быть хорошим вогоном! Он может быть первым! (Хотя, ходили слухи о его далеком дяде, у которого, по-видимому, обнаружились тенденции к симпатии. Но его пристрелили раньше, чем это было доказано, поэтому подобное заявление имеет место быть, но лишь с важным исключением вышеназванного далекого дяди.)

Пинки похлопала его копытом по плечу. Это никак невозможно было сделать физически, но кто её остановит?

— Спасибо, что развязал меня. Ты отпустишь нас?

Она зажмурилась, подготовившись к немедленной смерти, если подобное состояние вогона было временным. Сколько там времени требуется, чтобы вогона попустило?

— Конечно!

Его низкий, гортанный голос нес в себе столько неподдельной радости, что Пинки на миг показалось, что её вот-вот отбросит, но она устояла, дабы задать следующий не менее уместный вопрос.

— И давно ты чувствуешь себя невогоном, мистер Воги-Моги? Могу я тебя так называть?

Джелц призадумался и не нашел возражений, хотя понял, что его нынешнее состояние следовало бы с кем-нибудь обсудить.

— Не знаю, с тех пор, как мне… — он замолчал. Странно, но он почему-то не мог вспомнить деталей об обладателе голоса. — Кто-то… посоветовал некоторое время назад. И совет... накрепко засел в голове.

— Кто? — нахмурилась Пинки.

— Он был… очень странным. Вроде у него были рога. Он не был вогоном.

Рот Пинки снова открылся, и она слегка побледнела. Она глянула вверх и угрожающе посмотрела на что-то или кого-то.

— Лучше бы это было не то, о чем я думаю!

*

Рыжеволосый подросток, печатающий на компьютере, недоуменно вчитался в строчки, которые сами собой появились на экране. Он задумчиво хлебнул чая и пригляделся получше. Он не помнил, как печатал их, но как следствие некоторого количества рома в его чае, он не был уверен наверняка. Он попытался удалить их.

*

— Ну уж нет! Если ты снова собираешься свести нас с Дискордом, у тебя будут очень большие неприятности, молодой человек!

Остальные пони удивленно смотрели на розовую любительницу вечеринок, зачем-то разговаривающую с воздухом.

*

Подросток отчетливо видел, как слова снова появляются сами собой. Он потер глаза, затем подозрительно глянул на кружку. Неуверенно протянув руки, он напечатал: «Доверься мне, Пинки. План существует» — и немедленно почувствовал себя глупо. Но решил, все же, продолжать. Его читатели, скорее всего, подумают, что все это шутка, а он после этого постарается упиться так, чтобы забыть об этой встряске его восприятия реальности. Затем прихоти ради добавил: «Пинки Пай – лучшая пони».

*

— Ой, да ладно тебе!

Все в помещении смотрели на Пинки в полном замешательстве. Она нервно хихикнула.

— Простите, просто уточняю кое с кем кое-что очень важное.

Она встряхнулась и продолжила болтать со смущенным вогоном.

— Тот, кто дал тебе этот совет, был ли он… хаотичным?

Вогон кивнул, насколько позволяла его жирная шея.

— Думаю, именно таким он и был.

Связанные рты семи пони попытались открыться, четырнадцать глаз уставились на него.

— Дискорд. — выдохнула Пинки. Она повернулась к остальным. — Вот, что происходит, когда он дискордифицирует вогона! Только подумайте! Полная противоположность угрюмому, злобному зануде с отвратительными поэтическими навыками! — Она указала на Джелца. — Он будет ненадежным, но добрым, спокойным, но полезным вогоном-бездельником! Теперь он, наверное, даже хорош в поэзии!

Она повернулась к нему с совершенно иной улыбкой на лице, которая сразу же угасла, как только она увидела, что начало происходит дальше. Вокруг вогона сформировалось мягкое золотое свечение, свечение того типа, что с первого раза дает понять, насколько мощная магия его вызвала.

— О нет! Нетнетнет!

Ни один пони, который хоть раз видел это золотое свечение, не сомневался в его происхождении.

Джелц открыл рот, что бы сказать: — Что… — и пропал в магической вспышке, запах которой был хорошо знаком только одной Твайлайт. Запах магии самой Селестии.

*

Путеводитель для Путешествующих Автостопом по Галактике имеет статью о каждой из правящих сестер Эквестрии, главным образом потому, что это стандартная политика издательства — упоминать каждое божество из опасения разозлить оного и, проснувшись однажды утром, обнаружить огромную молнию или молот на месте каждого офиса Путеводителя. Или еще хуже – бесчисленную группу преданных верующих с брошюрками.

Большинство божеств, однако, не настолько «нежные», поэтому скрытая критика и предупреждения даже приветствуются, но пока остаются достаточно незаметными, чтобы их не понял десятилетний ребенок. В штате Путеводителя постоянно присутствует десятилетний ребенок, дабы убедиться, что ни одна популярная статья не написана свыше стандартного читательского возраста среднестатистического бездомного автостопщика.

Как бы то ни было, статьи как о Селестии, так и о Луне остаются стандартными для всех божеств формами с полями для заполнения, разработанными специально, чтобы успокоить любое божество до поры, пока какой-нибудь исследователь не опишет более подробно. Вот пример статьи с заполненными полями, отмеченными подчеркиванием.

«Принцесса Селестия является единственно верным божеством, творцом вселенной и повелителем созидания. Её сила не имеет себе равных по всему космосу.

Ей поклоняются преимущественно в Эквестрии, хотя она, так же, высоко почитаема всеми сотрудниками Путеводителя для Путешествующих Автостопом по Галактике, да и вообще всеми в издательском доме Мегадодо. Она правит вместе со своей сестрой Принцессой Луной, неся другим добро и порядок.

Она ожидает пожертвований в виде ничего, дабы её вечная милость не прекращалась.»

Абсолютная точность подобных статей отходит на второй план, лишь бы достаточно потешить эго бога или богини. Ни одно божество, даже то, которое не претендует на создание всего сущего, не обидится, когда его назовут «повелителем созидания». Более того, политика Путеводителя даже привела к нескольким крупным святым войнам, когда боги и их последователи переполнились идеями насчет собственной важности и чрезмерным чувством своей легитимности. Настоящий же создатель вселенной является предметом спора между богами, и подобный вопрос лучше всего игнорировать.

Интересно будет заметить, что статья Путеводителя о Принцессе Луне слово в слово идентична статье о Принцессе Селестии, и писатель, работа которого заключалась в тыканье галактического эквивалента ctrl+c и ctrl+v, забыл сделать необходимые изменения, поэтому статья гласит:

«Принцесса Луна является единственно верным божеством, творцом вселенной и повелителем созидания. Её сила не имеет себе равных по всему космосу.

Ей поклоняются преимущественно в Эквестрии, хотя она, так же, высоко почитаема всеми сотрудниками Путеводителя для Путешествующих Автостопом по Галактике, да и вообще всеми в издательском доме Мегадодо. Она правит вместе со своей сестрой Принцессой Луной, неся другим добро и порядок.

Она ожидает пожертвований в виде ничего, дабы её вечная милость не прекращалась.»

*

Джелц обнаружил себя окутанным золотым светом и внезапно испытал очень странное чувство перемещения.

Джелц материализовался в тронном зале и сразу же почувствовал себя не в своей тарелке.

«Значит», — подумал он с еще одним уколом вины: «Вот как ощущается внезапная телепортация. Не хотел бы я пройти через это снова».

Его следующей мыслью было: «Божечки».

Его следующей мыслью было некоторое возвращение к старому себе: «Твою ж налево».

Вогоны не слишком увлекались содержанием себя в чистоте, а еще не увлекались яркими красками. Оба этих фактора были здесь в избытке. Среди золота, мрамора и витражей он чувствовал себя совершенно неловко в своей зеленоватой коричнево-черной резиновой капитанской униформе, и неожиданно поймал себя на мысли о том, когда последний раз мылся. Маленький вытканный золотом значок, определяющий его, как капитана флота класса простетник, внезапно стал казаться довольно глупым. Но хуже всего были две фигуры, смотрящие на него сверху вниз. По обе стороны от трона, словно стражи преисподней в понимании маленьких девочек, стояли правящие принцессы: Луна и Селестия. Джелцу вдруг вспомнилось, что последний раз, когда он был в Эквестрии, он не только не завел друзей, но еще и не прочитал кое-чего важного, где говорилось о том, что эти двое неким образом были ответственны за планету, которую он уничтожил, и что их явная мощь, как предположил он, была той самой причиной, по которой разрушение не состоялось.

*

Полное уничтожение населения имеет тенденцию не слишком хорошим способом влиять на свою популярность у местных, разве что за важным исключением в виде древней расы Гратеанцев. У Гратеанцев имеется практически все, чего жаждет любая другая раса: они невосприимчивы к смерти по естественным причинам, безмерно благородны, мудры и добродушны, а также относятся с огромным уважением к любой встреченной ими расе. О преступлениях и войнах никто из них даже не слышал. Беда только в том, что они, как вид, считают, что смерть является конечной целью для всех существ, поэтому их вечная и счастливая жизнь постепенно становится для них обузой. Прибудь вогонский строительный флот с целью подчистую разрушить их мир, вогонов бы встречали как величайших героев и филантропов.

Пони Эквестрии, однако же, не Гратеанцы, и Джелц был прав относительно страха насчет впечатления, произведенного им на правителей этого мира своими недавними действиями.

*

Гнев Селестии был поистине пугающим зрелищем. Джелц чувствовал себя физически принужденным стоять смирно. В обычных условиях телекинез практически невозможно применить к разумному существу, так как подсознательная магическая защита тела борется на домашнем фронте. Но Селестии запросто справлялась с передвижением по небу огромной пылающей звезды, а этот вогон едва ли оказывал хоть какое-то сопротивление.

— Зачем вы вернулись?

Голос Селестии грозным эхом разнесся по обширному пустому залу. Она вот уже несколько столетий намеренно не пользовалась Королевским Кантерлотским Голосом, и наслаждалась бы им, не будь она так зла.

— Эм.

ЧЕРТ.

*

На вогонском корабле Пинки закончила развязывать Твайлайт, которая потерла копыта в традиционной манере всех только что лишившихся кандалов. Обе принялись освобождать остальных.

— Теперь что? — спросила Твайлайт, магией высвобождая мордочку Эпплджек.

— Очевидно, что мы должны спуститься вниз, пока Селестия не изгнала всех вогонов на луну! — ответила Пинки. — Думаю, что прямо сейчас она довольно зла!

— Если честно, Пинки, я думаю, что эти вогоны заслужили всего, что сделает с ними Селестия! — с издевкой произнесла Твайлайт. — Они пытались убить нас!

— Ты чертовски права! — почти прорычала Эпплджек. — Как по мне, так выбираемся отсюда и позволяем Селестии разобраться с ними даже до того, как увидим её!

— Вы разве не видите? Этот капитан полностью изменился! Он не заслуживает наказания сразу же после того, как решил сделать что-нибудь хорошее!

— Но что мы вообще можем сделать? Может мы уже достаточно близко, чтобы ты могла телепортировать нас?

Это была Флаттершай, только что развязанная Пинки. Ни единого комментария не было отпущено по поводу факта, что с момента связывания её крылья решительно торчали вверх.

Твайлайт замерла и сконцентрировалась, посылая слабый магический импульс, триангулируя себя с ландшафтом Эквестрии, так хорошо знакомым ей.

— Думаю, я смогу телепортировать себя. И… кого-нибудь еще. Только одного. Полагаю, что мне придется добраться до Селестии, чтобы она перенесла остальных.

— Как угодно, но нужно уходить сейчас же! Пока древние легенды не стали правдой!

Твайлайт все же решила удовлетворить любопытство.

— Что за древние легенды?

— Единственный хороший вогон – вогон, заключенный на луне!

— Пинки, да ни за что я не поверю, что это легенда!

— Но может стать ею, если мы не спустимся и не разберемся с этим прямо сейчас! Бедняжка вогон нуждается в нас!

Глава 20: Королевский Кантерлотский Голос

— Зачем вы вернулись?

Голос Селестии грозным эхом разнесся по обширному пустому залу. Она вот уже несколько столетий намеренно не пользовалась Королевским Кантерлотским Голосом, и наслаждалась бы им, не будь она так зла.

 — Эм.

ЧЕРТ. Джелц силился придумать подходящий ответ.

— Я все могу объяснить.

Впечатление от такого, казалось бы, простого утверждения было не настолько хорошим, как ему бы хотелось, так как обе принцессы были способны понимать практически любой существующий язык и, соответственно, не нуждались в Вавилонской рыбке. Это значило, что в отличие от наших героинь, они слышали настоящий голос вогона, вместо психического факсимиле, производимого рыбкой. Данный аргумент был совсем не в пользу вогона. Сказать, что язык вогонов звучит отвратно – категорически переоценить силу этого слова. Язык вогонов, для подавляющего большинства существа, способных слышать или еще каким-нибудь образом воспринимать вибрации воздуха, совершенно омерзителен. А все потому, что, по крайней мере отчасти, они практически не изменились с тех пор, как были морскими существами, их щеки и челюсти развились таким образом, что мешают полностью избавить рот от слюны, скапливающейся над дыхательным горлом. Кроме того, постоянное образование флегмы в задранном носу, который возвышается над остальным лицом вогона, гарантирует, что ни один воздушный поток не пройдет через нос без постоянных шумных сморканий. Из этого следует, что вогоны брызжут, булькают, хрюкают и давятся, выговаривая мерзкие звуки, которые составляют их речь, не слишком полагающуюся на согласные. В целом, говорящий вогон похож на простуженную корову, тонущую в канализации, или на француза с очень сильным акцентом.

По вышеописанной причине, принцессы не слишком прониклись заверениями вогона. До сведения Джелца это было доведено весьма недвусмысленными выражениями.

— Объяснить? Нечего тут объяснять. Либо ты немедленно покидаешь эту планету, либо твой флот будет полностью уничтожен. Мы ОБЯЗАТЕЛЬНО защитим наших подданных.

Ужасно трудно собраться с мыслями и говорить уверенно, когда ты не можешь даже перекричать собеседника. Это приводит к чувству некоей неполноценности.

— Вообще-то, эм, я…

— Что выбрал ты?

Теперь был черед Луны кричать. Это ей хотелось сказать строчку про защиту подданных, а еще она сомневалась, использовала ли Селестия королевское «мы» или нет. У неё было стойкое чувство, будто про неё постоянно забывают, взять, к примеру, недавнее вторжение чейнджлингов, которое она умудрилась проспать, или вспомнить кратковременное второе правление Дискорда, тогда у неё едва ли кто попросил совета. Но если все зайдет слишком далеко, решила она, то всегда можно повторить над ними Найтмэр Мун; теперь-то она знала, где живут элементы, поэтому проблем не возникнет.

Джелц тем временем собрал остатки мужества и попробовал честность.

— Я… сначала хотел снова вас взорвать… но на самом деле я прилетел извиниться.

— Извиниться?

— Мне жаль, что я взорвал вашу планету и всех ваших подданных. Я очень сожалею, что постоянно пытался истребить все живое, и теперь я ясно вижу, что геноцид нельзя оправдать заказами на строительство.

Последовала пауза, принцессы обменялись взглядами. Настоящая непокорность, на их взгляд, не было тем, что хотя бы один вогон смог бы изобразить. Факт того, что вогон мог сказать подобное, был не просто невероятен, он был немыслимым.

Селестия почувствовала магическую силу, пытающуюся пробиться в тронный зал: телепортация или что-то в этом роде. Она, не задумываясь, с легкостью заблокировала её. Никто не должен вмешиваться, пока она не разберется с этим.

— Ты думаешь, мы поверим, что ты привел флот обратно, однажды уже уничтожив нашу планету, лишь только ради извинений? Это плохая ложь.

Джелц отчетливо видел три исхода событий. В первом, он смог убедить принцесс, что не хотел вредить им. Во втором, он незамедлительно сбежал вместе со всем флотом и вернулся на Вогшар, чтобы объяснить трибуналу, почему он не взорвал планету. В третьем, он не сбежал и не объяснился перед разъяренными богинями, смотрящими на него, как на отвратительного червяка. Он быстро сообразил, что последние два не включают его выживание. С такими мыслями в голове и невозможностью отвести поросячьи глазки от кончиков рогов принцесс, он попытался в последний раз.

— У меня на борту кое-кто из ваших пони!

Учитывая все обстоятельства, он мог бы произнести эту фразу и получше. Вогоны хорошо известны своим отсутствием как такта, так и интеллекта. И так уже пылающие яростью глаза Принцессы Селестии вспыхнули еще сильнее, а Принцесса Луна побледнела от гнева.

— Что ты сказал?

Она более не кричала, но сама земля тряслась от мощи её голоса.

— Эм, — черт! — Просто…

— Ты смеешь угрожать моим подданным? Кого ты захватил?

— Одна из них, вроде, зовет себя Пинки Пай или как-то так. Она и её друзья…

*

В нескольких километрах от замка, пони по имени Твистер Снапс строил карточный домик, с целью разогнать вечернюю скуку. Этот самый день не слишком хорошо подходил для постройки карточных домиков. Если подумать, то этот день был не слишком хорошим для всех, живущих в пределах Кантерлота и имеющих окна.

Он поднялся на трясущихся ногах, слушая сквозь звон в ушах звяканье осыпающихся осколков.

— На луну? — повторил он.

*

Щекочущее ощущение великой силы и материнской нежности коснулось Твайлайт, и она обнаружила себя окруженной золотым свечением. Чувство знакомой теплоты почти заставило её расплакаться, когда она поняла, что возвращается домой. Не имело значения, что она не могла телепортироваться на планету, каким-то образом тот вогон донес до принцесс, что пони нуждаются в помощи. Она смотрела, как золотой свет распространяется на всех её друзей, включая Зафода. Почувствовав секундную невесомость, пони внезапно обнаружили себя в знакомом тронном зале. Металлическая сырость вогонского корабля сменилась гладким камнем и светом.

Ничто так не повышает настроение, как помещение с огромной фреской, изображающей твою победу над злонравным сверхсуществом; особенно, когда ты узнаешь, что это самое существо остро нуждается во второй победе над собой. Таков был великий тронный зал Кантерлота, сквозь высокие витражные окна которого пробивались лучи заходящего солнца. Магия Селестии безопасно опустила пони на пол с настолько безграничной заботой, что у телепортируемых пони не возникло ни малейшего признака тошноты или дискомфорта.

Принцесса Селестия стояла на верхних ступенях, ведущих к трону, и пока спускалась, говорила. Она использовала свой по-матерински нежный голос, вместо другого, выражающего сокрушающую мощь.

— Мои маленькие пони! — а затем, голосом, который использовала только для своей обожаемой ученицы, — Твайлайт, что случилось? Ты и твои друзья в порядке?

Переполненная эмоциями Твайлайт чуть ли не плакала.

— Принцесса!

Селестия склонила голову, и обе обнялись. Это не было тем, что любой уважающий себя двуногий назовет объятиями, но пока они прижимались головами, значение было тем же самым.

— Принцесса, было так ужасно…

— Совершенно в этом уверена, Твайлайт, но сейчас все в порядке. Что случилось? Как он похитил вас?

— Простите?

— Вас похитил вогон, как это случилось? Вы в порядке?

Только сейчас пони заметили отсутствие вогонов в тронном зале. К тому же здесь явно не хватало принцессы ночи, если присмотреться получше.

— Но… он не похищал нас!

— Прости, дорогая, но это не совсем так… — начала Рарити.

— Ну, он не похищал нас сегодня!

— Нууу…

— Он никогда не похищал нас с самой Эквестрии!

Принцесса Селестия удивленно переводила взгляд между двумя единорогами.

— Сегодня? Он похищал вас до сегодняшнего дня… откуда-то из другого места?

— Принцесса, нас не было несколько дней! — Твайлайт помолчала. — Дней? Мне почему-то казалось, что гораздо больше…

Пинки кивнула,

— По ощущениям похоже, что прошло даже больше года, — сказала она, поглядывая вверх на невидимую фигуру, ответственную за это.

Селестия нахмурилась.

— Но я вчера получила один из твоих отчетов о дружбе! Рэйнбоу Дэш, он был от тебя, и там ничего не говорилось о похищении! Там было о твоем обучении магии чтения. Написанное Спайком, нужно добавить.

— Чтения? Я разве похоже на яйцеголовую? — возмутилась Рэйнбоу. — Такая чепуха только для ботанов типа Твайлайт. Не обижайся.

Твайлайт тряхнула головой.

— Ооох, ну конечно, мы же продолжали жить здесь все это время! — Она шлепнула себя по лбу копытом, оба которых уже начинали побаливать. — Принцесса, вам нужно кое-что знать – последние несколько дней мы странствовали в межзвездном пространстве! После самого первого прибытия вогонов!

Глаза Селестии расширились.

— Вы… вы избежали конца Эквестрии?

— Да!

— Тогда ты… Твайлайт Спаркл, я понятия не имела... — она взволнованно замолчала. — Я была уверена, что вы мертвы. Как вы смогли избежать этого?

Пинки выступила вперед.

— Эммм… есть кое-что, что вы не знаете обо мне…

— Ты пришелец. Того же вида, что и президент, пытающийся спрятаться за вами. Я знаю. Кстати, приветствую тебя, Зафод, давно не виделись.

Зафод нервно ухмыльнулся, пытаясь вспомнить, спал ли он когда-нибудь с этим существом.

— Приветик… — он замешкался, — …вам!

Но у Селестии были более важные дела.

— Твайлайт Спаркл, все вы, я не знаю, как объяснить, но сейчас существуют точные копии вас. Они такие же вы, как это — Эквестрия, а также все пони, которых вы встретите, являются теми, кем были.

Твайлайт шаркнула передним копытом.

— Пинки рассказала нам. Именно тогда мы поняли, что не можем вернуться.

Рэйнбоу Дэш вмешалась,

— Не хочу прерывать вашу маленькую дискуссию, но я вынуждена спросить, что случилось с тем, кто освободил нас?

— Освободил? — моргнула Селестия.

— Ну да, вогон или как его там.

— Самый первый хороший вогон! — добавила Пинки. — Я его зову Воги-Моги, а он себя – Джелц!

— Хороший вогон?

*

Простетник Вогон Джелц на собственной шкуре испытывал вогонское обращение к пленникам.

— СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНО! — прокричала Луна, волоча его вдоль серых стен, вырезанных из лунного камня.

Хоть Джелц и удерживался синим сиянием магической энергии вместо зеленого сияния жирной вогонской руки, он не мог не ощущать всей прелести бытия пленником, сопровождаемым к месту заточения. Ну, может не сопровождаемым, а бесформенным мешком, затаскиваемым при помощи магии.

— Простите, но произошла…

Луна же, напротив, по-полной наслаждалась происходящим.

— СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНО!

Кто бы мог подумать, что ей так скоро представится шанс использовать лунные темницы? До чего же приятно, что дорогая сестра разрешила ей попрактиковаться в бросании существ в темницу по месту их изгнания, наконец-то у неё будет испытуемый для изысканно смоделированных темниц, которые она построила для своего лунного замка. Она быстро шагала, не удостаивая вогона взглядом. Джелц удерживался на одном уровне с ней мощной силой вокруг его шеи и широкой талии, что держало его в приятном полупридушенном состоянии, позволявшем дышать и негромко жаловаться, но не слишком громко, дабы не беспокоить её.

— СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНО! — Снова прокричала она, потому что, ну правда, когда ей вновь удастся воспользоваться этой фразой? Вряд ли когда-нибудь еще, подумалось ей. Поэтому сейчас она старалась максимально использовать потенциал фразы.

Джелц решил не пытаться заговаривать снова, так как это, несомненно, приведет к еще одному ушераздирающему крику от принцессы с легкими из чистого адамантия. Он чувствовал, что кармически говоря, заслужил это. Подай он сейчас жалобу в головной офис кармы (по чистой случайности расположенный на пятой планете звездной системы на приличном расстоянии от нашей галактики с табличкой «Закрыто» на входе), был бы только вопрос времени до его неминуемого наказания; но ведь согласитесь, немедленное, последовавшее сразу же после первой концептуализации Джелцом приятности не слишком-то и вдохновляло на становление его, как хорошего вогона? Контрпродуктивно – вот как это было. Если бы он экспериментировал с подобным, то его мгновенно бы постиг полный провал. Но, по крайней мере, эти пони вроде как не практиковали смертную казнь, и он верил, что, возможно, те, кого он освободил, смогут говорить от его имени. Он опробовал эту мысль на вкус и нашел её приятной. Долго он здесь не задержится. Наверное.

Он внезапно ощутил, как его голени обо что-то бьются, и, взглянув вперед и вниз, увидел, что в данный момент его тащили по довольно крутым каменным ступеням. Он отчаянно пытался предотвратить повреждение голеней, правда с тем же успехом, что и у пьянчуги на неосвещенной фабрике журнальных столиков. Моментами позже, к его невероятному облегчению, он был поднят и швырнут в открытую дверь, ведущую во что-то, сильно смахивающее на тюремную камеру или даже темницу.

Он решил попытать счастье и объясниться еще раз.

 — Я клянусь, что вернулся не с целью уничтожать! — отчаянно булькал он. — Клянусь, что освободил их!

Лицо Луны оставалось холодным, как у постоянно недовольной королевы ледяной планеты Адскижаркоепекло (на местном языке это переводится, как «Обморожение»). Она с презрением посмотрела на него.

— Вскоре нам придется разобраться с тобой. А пока, мы рекомендуем тебе начать обдумывать свою историю.

Дверь темницы захлопнулась, и Джелц оглядел резные каменные стены. По сути это был куб, вырезанный из камня спутника этой планеты, и в ней полностью отсутствовало то, что обычно называется удобствами. Хотя, часть стены торчала, словно скамейка или низкая полка. Он тяжело сел и прислонился к стене. Затем рассеяно пошарил по резиновой униформе в поисках маленькой бутылочки, содержащей густую коричневую жидкость. Но вдруг он обнаружил кое-что еще. Оружие. Божечки. В его голове промелькнула сцена. Он с легкостью смог бы выбраться из клетки; дверь быстро откроется после воздействия на него фирменного Смерть-Вужаса (анализ волновых форм включен в торговую марку корпорации «Смерть-Вужас»). Но… что потом? Его не покидало чувство абсолютной неподготовленности к данной ситуации. Надо признать, что огневой мощи его флота хватило, чтобы, по крайней мере, обратить на себя внимания какого-нибудь мелкокалиберного божка, но у него не было ни сил, ни желания пускать его в ход. Ему пришло в голову, что не претерпи он… какие бы там ни было изменения, у него не осталось бы выбора, кроме как взорвать планету, её божеств и себя самого без промедления. Врожденная злоба настояла бы на этом. Он осторожно отложил оружие и достал бутылку. На данный момент это казалось наилучшим решением.

*

История Твайлайт немало удивила Селестию. Она резко обернулась и уставилась в потолок, её глаза расфокусировались. Она сканировала, оглядываясь вокруг, пока не остановилась, смотря в точку чуть правее от заходящего солнца.

— Да, — выдохнула она, — конечно.

— Принцесса? — нервный голос Твайлайт вывел её из задумчивости.

— Существо, известное, как Дискорд более не изолирован в Эквестрии. То, что поймано в статуе в саду…

Её прервала Рэйнбоу Дэш.

— Она все еще в саду?

— Конечно. Не выкидывать же её?

— Ну, я тут просто вспомнила, что случилось прошлый раз, когда вы оставили её на открытом месте…

— Ты имеешь в виду отсутствие таблички?

— И то, что простой спор жеребят легко освободил его!

— Естественно мы осознали эту оплошность, поэтому переместили его!

— Тогда… хорошо!

— Сейчас она стоит прямо под окнами комнаты с настольными играми, где можно не бояться споров. Как бы то ни было, статуя удерживает только часть Дискорда, часть реальности хаоса, обретшей живую форму. Но там — в галактике… он гораздо сильнее. Слишком силен даже для Элементов Гармонии.

Она устало закрыла глаза.

— Однажды мы пытались. Хотели привнести гармонию в остальную галактику так же, как в Эквестрию. Но… мы не смогли даже поцарапать его. Поэтому удовлетворились тем, что держали это место вне его влияния.

— Здесь мы в безопасности? — Вопрос Флаттершай идеально вписался в разговор.

Селестия тепло улыбнулась ей.

— Конечно. Здесь он не сможет тронуть нас; здесь он не сильнее меня или моей сестры, мы с легкостью сможем сдержать его, даже если не можем победить окончательно. — Она повернулась ко всей группе. — Но меня по-прежнему беспокоит вогонский флот, висящий над нами. Вы утверждаете, что капитан стал хорошим, но он привел сюда флот, и все еще остается потенциальным агентом Дискорда. Не знаю, сколько пройдет времени, пока какой-нибудь вогон на борту одного из этих корабле не найдет протокол, позволяющий стрелять без капитана, потому что в обратном случае мы будем вынуждены всех их уничтожить. Я не вынесу потери всех моих подданных второй раз…

Её голос затих. Она смотрела прямо на Твайлайт.

Она обучала эту необыкновенно талантливую единорожку с малых лет и прекрасно знала выражение на серьезном личике Твайлайт. Она уже видела его раньше, когда Твайлайт только-только обучилась игре в шахматы и молила о возможности сыграть с мировым гроссмейстером, когда тот зашел на чай. Жеребец средних лет с легкостью выигрывал большую часть партии, пока Твайлайт не осталась с двумя пешками, заблудшей ладьей и окруженным королем. Окончательный результат известен только трем пони, и Селестия объяснила, что это было упражнением в милосердии. Это её выражение, если кратко, значило, что вскоре случится нечто очень интересное.

Это было выражение идеальной сосредоточенности; сдвинутые брови означали, что необходимое число кусочков головоломки, наконец, встали на место, и что Твайлайт только что поняла, что в предоставленных ей фактах есть кое-что значительное, подбери она правильный путь рассмотрения проблемы. Селестия изучала его, тщательно рассматривая каждый изгиб её маленького нахмурившегося лица. Она терпеливо ждала, совершенно неподвижно, боясь нарушить концентрацию маленькой единорожки. Все пони поняли это, кроме Зафода, который отвлекся на собственное отражение на полированном мраморном полу.

Глаза Твайлайт широко распахнулись, в них на мгновение вспыхнула искорка. Искорка вдохновения. Она улыбнулась и глянула на Селестию.

— Нужно вернуть вогона, у меня есть план!

— Для чего, моя верная ученица?

Твайлайт уверенно улыбалась, как и подобает существу, заявляющему подобное:

— Мы собираемся спасти галактику!

Подобный тип заявления, обычно, нуждается в приличном количестве сторонней поддержки.

Глава 21: Всего хорошего, и спасибо

В бесконечной черноте космоса весело парил Дискорд. Решив удовлетворить свою лактозную прихоть, он превратил родительскую звезду обитаемой системы в северной оконечности галактики в кусок сыра. Если быть точнее: в сырную голову весом где-то 2,000,000,000,000,000,000,000,000,000,000 кг. Поразительное зрелище громадного шара молочного продукта, кипящего под действием собственных гравитационных сил и извергающего вспышки расплавленной гауды и пармезана, к сожалению, осталось незамеченным всеми, кто населял эту систему по причине внезапно исчезнувшего света.

Вселенная, в свою очередь, исправно поддерживает сохранение энергии, а конкретно — сыра. Этот сыр должен был откуда-то появится, и появился. К примеру, где-то в совершенно другой галактике ни в чем не повинный владелец сырного магазина в разгар проведения переучета внезапно обнаружил, что смотрит на пустые полки. И последующая тщательная проверка покажет, что все складские помещения также абсолютно лишены сыра. Причем лишены подчистую, включая даже маленький кусочек неприглядного, заплесневелого камамбера. И его последующая встреча с весьма голодным клиентом, жаждущим перекусить каким-нибудь сырным изделием, приведет к его неожиданной смерти от пулевого ранения.

Ну а масса водорода, гелия и других тяжелых элементов, составляющих основу звезды, равномерно распределилась по космосу без каких-либо видимых эффектов.

Дискорд весело фыркнул, прислушиваясь к панике и беспорядкам на погрузившихся во тьму планетах.

«Полагаю, сейчас я должен отпустить какую-нибудь «сырую» шутку» — размышлял он, свернувшись в пространстве и задумчиво почесывая подбородок. На мгновение он показался довольным. «Но она еще не готова, вот позорище».

Путеводитель для Путешествующих Автостопом по Галактике ставит под сомнение утверждение, что разговоры с самим собой являются первым признаком безумия. Первым признаком безумия, полагает Путеводитель, является отсутствие при себе полотенца. Путеводитель развивает эту мысль и дальше, утверждая, что само по себе владение полотенцем сводит на нет вероятность впадения большинства жизненных форм в безумие, так как владелец полотенца, если сильно захочет, запросто может поговорить с полотенцем вместо самого себя. Редактор, ответственная за эту статью, впоследствии уволилась сразу после того, как её линейка полуразумных говорящих полотенец под маркой «Дружелюбные Полотенчики Фремзо» (каждое с вышитым улыбающимся лицом) сделала её богатейшим существом в её местном галактическом секторе. Вышеназванные полотенца немного подрастеряли свою функциональность по причине того, что встроенная электроника каждый раз насмерть била током любого пользователя, пытавшегося высушить себя этим самым полотенцем. Однако, возможность вытирания давно была признана вторичной особенностью полотенца, поэтому ничто не помешало линейке получить тринадцать звезд и рекомендацию от редактора в недавнем выпуске Плейсущества.

— Мне бы очень хотелось, чтобы ты перестал прерывать мою историю этой бесполезной ерундой! — проворчал Дискорд.

Он фыркнул и исчез, перед этим запустив необъятную сырную голову в её теперь уже бывшую планетку. При столкновении обе испарились, оставив после себя двух удивленно парящих в открытом космосе голубей, где они пару часов весело кружили, пока не задохнулись.

*

Простетник Вогон Джелц, по-вогонским стандартам, был счастлив. Хотя, руководствуясь вогонскими стандартами, вышеназванное утверждение сильно теряет в значительности. В данном случае следовало бы предположить, что он счастливее примерно 12% всех разумных существ, в настоящий момент живущих в галактике. А еще он был очень пьяным вогоном. Прямо сейчас он бормотал себе под нос поэму собственного сочинения.

Она была практически уникальна во всей библиотеке вогонских произведений (никакой библиотеки, на самом деле, не существует, хотя другие не менее гнусные расы космоса хранят некоторые отдельные произведения), так как она была не слишком хорошей, но все-таки приемлемой. Настоящее достижение для любой поэмы, написанной на Вогрыле – родном языке Вогшара.

«О взбурмившись, Громиты Провырча,

Протрыблы в Марфарк обдрызжа,

Вздржнутый жвырчик взжмвявичня.»

(«О *ругательство*, жгучая ирония,

Этот напиток по вкусу похож на выделения анальных гланд горчичной пиявки с Марфарка IV,

Но я все равно его пью.»)

В нескольких метрах от него мелькнула яркая вспышка золотого света. Нетренированному глазу это показалось бы весьма посредственным спецэффектом: настоящая магия постоянно сопровождается такими. И сейчас там стояла, как он назвал её, «Чертовски Здоровая Пони».

— Простетник Вогон Джелц?

Чертовски Здоровая Пони, по крайней мере, больше не кричала. Значительный прогресс с того момента, когда он последний раз стоял перед ней.

— А?

Джелц, слегка покачиваясь, тупо таращился на неё. Состояние вогона было не слишком приятным, Селестия сощурила глаза. Затем закатила их, цыкнула и закрыла. Её рог на мгновение засветился, и Джелц, клонившийся вперед, вздрогнул и резко выпрямился. Его лицо исказилось от ужаса. Ощущения, когда весь алкоголь вмиг исчезает из твоей кровеносной системы, совсем не из приятных. Опьянение сочетает в себе ощущение тепла, уверенности и эйфории со здоровой долей апатии, а удаление всего этого сродни быть брошенным голым в сугроб перед толпой самых жестких критиков, а затем вытащенным и как следует отшлепанным. Джелцу понадобилось несколько секунд, чтобы собраться и должным образом предстать перед крупным белым аликорном.

— Моя верная ученица, Твайлайт Спаркл, уверяет, что ты ответственен за их спасение. — произнесла она. — К счастью для тебя, я верю её словам.

Джелц вращался в политических кругах вогонов уже довольно долгое время, чтобы смочь распознать надвигающуюся угрозу и предпринять давно уже не используемую им тактику выживания, но жизненно-важную настолько, что она помогла ему выжить достаточно долго, чтобы оказаться здесь. Тактика была довольно проста: держать свой чертов рот на замке.

— По этой причине ты свободен. У моей ученицы есть кое-какой план: она собирается противостоять древнему существу, самому могущественному в галактике. А ты будешь помогать ей.

— Ох. — слегка придушенно выдавил он.

— А ЕСЛИ я обнаружу, — начала Селестия, расправляя крылья и излучая ярость и мощь тем манером, что вряд ли поспособствует продажам игрушек маленьким девочкам, но идеально подойдет для разжигания культов и внушения трепетного почитания всем существам поблизости, — что ты ведешь себя как-то, кроме ОБРАЗЦОВО-ПОКАЗАТЕЛЬНО по отношению к моей ученице… — Она сделала глубокий вдох, и на миг показалось, что сами стены преклонились перед ней. — Я. Заставлю. Тебя. Страдать. — Тихо закончила она с холодной сталью в голосе, подчеркивая каждое слово разрядами из своего рога, затем она наклонилась и прошептала: — Я, если хочешь знать, владею полной коллекцией начитанных вживую трудов Хрюкера Вздутого и не побоюсь использовать их.

Некоторые читатели, скорее всего, не знакомы с поэзий азаготов с Крии и их создателем Хрюкером, потому не смогут оценить всю степень угрозы. В качестве подходящего сравнения представьте себе особенно задиристого школьного хулигана, которого отправили провести выходные в компании Влада Цепеша. Влада в очень плохом настроении и только что получившего посылку из своего любимого каталога: «Весьма неприятные, чрезмерно пыточные приспособления для изысканных кровожадных безумцев».

*

Рарити изо всех сил старалась ничего не касаться. Она стояла на кончиках копыт посреди помещения, куда её направили, и совершала дыхательные упражнения, которым обучилась, чтобы справляться со стрессом. Внутренне корабль вогонов не сильно отличался от наружности, и она была уверена, что никакой жизни не хватит, чтобы очистить грязь, скопившуюся после десятилетий несения службы вогонами и их последующих грязных смертей. Вследствие этого дыхательные упражнения помогали не так хорошо, как обычно. Она заметила, что стены и пол не оставляют отметин ни на чем, соприкасающимся с ними, но она была права, предположив, что этому послужило причиной фактическая окаменелость грязи. Грязи, которую невозможно убрать динамитом. Она вздрогнула, как поступил бы любой на её месте.

Помещение, в котором она находилась, с легкостью вместило бы её бутик целиком, а поистине чудовищное сооружение, находившееся в центре, было даже сходных размеров и формы. Усеченная коническая башня из грязного металла с уровнями, соединенными лестницами. Панели на её стороне несли отметки на Вогрыле, которые, как поспешил объяснить Джелц, были здесь в качестве ловушки для диверсантов. Нажатие любой из этих кнопок приведет к электрошоку и включению тревоги, так как это была наиболее важная часть вогонского строительного корабля — генератор лучей уничтожения. У флота также имелись фабрики, способные создавать и формировать материю континентальных размеров, но они бесполезно пылились. Никто не нанимал вогонов для строительства собственного дома.

— Хорошо, Рарити, — строго произнесла она. — Вот оно. Самая важная вещь, что ты когда-либо сделаешь. — Она ощутила вес элемента щедрости на шее, и поглядела на лестницу с не слишком хорошим предчувствием. Она глянула на свои копыта, затем перевела взгляд обратно к лестнице. — Конечно же, они не учли нужд четвероногих. Как же типично для этих вульгарных вогонов!

Она тряхнула гривой и стиснула зубы. Поднявшись на задние копыта, она поместила передние на лестницу и попробовала на устойчивость. К собственному ужасу она обнаружила, что должна слегка обернуть ноги вокруг грязных перекладин лестницы, чтобы обеспечить точку опоры. Она осторожно поставила одно заднее копыто на нижнюю перекладину и толкнулась вверх. Ощущения были довольно неестественные, а оглядываясь назад, она видела, что её круп торчит весьма непривлекательным образом… ну, на самом деле, все же довольно привлекательным. Не сказать, чтобы она задумывалась об этом, но думать о чем угодно было, все же, лучше, учитывая нынешнюю ситуацию. Она поставила другое копыто на следующую перекладину и снова толкнулась, зацепившись передним копытом за перекладину выше. Если подумать, подобного рода упражнение идеально подошло бы для её ягодиц. Возможно, это могло бы стать началом для её увлечения фитнесом. Она глянула вниз и снова назад. Скорее всего для этого потребуется подходящая одежда. Да. И она сможет разработать её дизайн. Да. Это была очень приятная и отвлекающая мысль.

*

Джелц снова сидел в своем большом капитанском кресле и глядел на разнообразные изображения с камер. Шесть из них показывали пони на их конкретных кораблях, а остальные свидетельствовали об уходящих в пустоту остальных кораблях флота. Осталось шесть кораблей с шестью пони на их борту. Ему это напомнило времена, когда он был Вунтетник Капитаном, ответственным за очистку астероидов и угрозы несчастным, ступившим на пути вогонской бюрократии.

— Компьютер?

Нервный голос ответил мгновенно.

— Д-да, капитан?

— Соедини меня с фиолетовой пони, вроде её зовут Твайлайт.

— В мгновение, капитан.

— Спасибо.

Последовала пауза, и машина растерянно прожужжала.

— Пардон?

— Что?

— Ничего, капитан, простите, капитан.

Изображение фиолетовой единорожки увеличилось, заполняя экран, другие уменьшились и сдвинулись в стороны.

— Кхм, Твайлайт Спаркл? — начал Джелц, изо всех сил стараясь звучать уважительно, угроза Селестии все еще звенела в его ушах.

Твайлайт взглянула вверх и по сторонам.

— Здесь, капитан Джелц, что-то нужно?

— Мне нужны координаты местоположения цели.

Твайлайт повернулась обратно к устройству в центре наверху генератора пучка.

— Ах да, конечно. В этом-то и сложность, но, на мой взгляд, лучший способ найти цель – слушать новости. Найдите новости насчет того, что нам нужно и доставьте нас туда. Рано или поздно мы столкнемся с ним, а там я уверена, что он заметит нас и подлетит проверить. Ему нравится красоваться.

— А что именно нам нужно?

— Что угодно, что на ваш взгляд покажется, будто вселенная сошла с ума. — Предположила Твайлайт и покрутила копытом у виска, затем пожала плечами. — Необъяснимые появления или исчезновения случайных объектов, и странные, новые и забавные нарушения физических законов.

— А когда найдем его?

— Окружите и прицельтесь, мы сделаем все остальное. У меня еще есть несколько вопросов о, эээ, «пушках». Как они работают?

Вогон помедлил, неповоротливые нейроны его мозга непривычно зашевелились. Как работают пушки?

— Эээ, у меня тут кнопки, которые включают их, я устанавливаю настройки, чтобы порубить в кубики, испарить, превратить в щебень или сжечь.

— Ага, но как они работают?

— Эм, это ускоритель частиц. Или лазер, или ионная пушка. Если, конечно, не плазменная.

— Так значит правильный ответ: вы, на самом деле, не знаете?

— Нннет.

Твайлайт закатила глаза. Это становилось все сложнее и сложнее.

— Ладно, сама разберусь. Свяжитесь со мной, когда нагоните его.

Джелц жестом прервал передачу. Значит, новости.

— Компьютер?

— Да, капитан? — раздался голос компьютера, звучавший, казалось, еще нервознее.

— Найди все новостные источники того-же-времени по субэфирной линии и снабжай меня событиями по мере их поступления.

— Слушаюсь, капитан.

На экране начали прокручиваться радиостанции, слишком быстро, чтобы их можно было прочесть. Пикосекундные обрывки вещания полились из динамиков, заполняя помещение новостями о текущих делах галактики.

— ПРИГЛУШИТЬ! — Прокричал Джелц сквозь рев информации.

— Простите, капитан! — в ужасе пискнул компьютер.

— Отфильтруй сплетни, чаты и неновостные каналы.

— Конечно, капитан.

Поток информации снизился до струйки в несколько тысяч в секунду.

— Отфильтруй все, что можно объяснить рационально.

Поток замедлился еще сильнее.

— Отфильтруй все неавторитетные новостные источники.

Поток, казалось, остановился.

Он продолжил казалось бы останавливаться.

— Компьютер, мы все еще ловим новостные каналы?

— Эээ, да, капитан, один или два.

— Тогда проигрывай их, пока не найдешь чего-нибудь, что не имеет смысла!

— Да, капитан.

*

В обществе, где каждый индивидуум способен записать, отредактировать или переслать информацию в любой временной промежуток, традиционные новостные источники сильно страдают. Проще говоря, обычные методы журналистского расследования всегда будут запаздывать по отношению к новостям, идущим от случайных представителей общества, на день или два, поэтому, дабы оставаться актуальными, основные новостные сети разработали несколько параллельных каналов, посвященных различным временным периодам.

Имелись Будущие новости, которые рассказывали о том, что произойдет в течение одной, двух или трех недель, при условии, конечно, что их никто не слушал и не решал, что этого ни черта не должно случиться. Будущие новости коренным образом сократили количество вооруженных конфликтов в галактике, так как противоборствующие стороны могли предпринять несколько различных контратак еще до того, как начнется основная битва.

Большой популярностью среди представителей общественности стали пользоваться, в связи с их сравнительной надежностью, новости Того-же-Времени. По сути, репортер составлял репортаж на какое-нибудь событие, затрачивая сколь угодно времени, а затем посылал их назад во времени к моменту, когда эти события происходили. Таким образом, эти новости были самыми оперативными. Сила информации вновь была отдана в руки тем, кто был способен на извлечение выгоды, а остальные начали нервничать по поводу возросшего количества необъяснимых скоплений журналистов.

*

На борту Золотого Сердца дулся Зафод. После того, как ему четко дали понять, что его присутствие на Эквестрии вряд ли каким-нибудь образом принесет благо планете, он находился фактически в подвешенном состоянии, пока не найдется способ починить его корабль. От нечего делать он размышлял, сможет ли план, каким бы он ни был, вернуть сердце его кораблю. Ему почему-то не нравились возможные последствия; что-то насчет вогонского строительного флота наводило его на мысль, что побочный ущерб будет слишком уж высоким. Корабль на самом деле был первоклассным, что значило наличие на борту отличных импульсных двигателей, но это все равно был капут, он не строил себе иллюзий, что сможет бегать от полиции половины галактики, используя лишь корабельный прикуриватель. С другой стороны, могли ли они вообще его найти? Продолжали ли искать?

— Пффф. Ну конечно же они ищут меня. Меня искали все с самого момента моего рождения! — Он принял позу бросающегося в глаза отчаяния. (Позы с 8 по 16). — Обычно это потому, что я такой замечательный понь. Это своего рода проклятье, знаешь ли.

На другом конце комнаты тяжело вздохнул Марвин.

— Ты что-то хочешь сказать, мистер Маниакальный Механоид?

— Я ни капли не маниакальный. Я всего лишь маниакально-депрессивный от ощущения того, что я настолько в депрессии, что любое другое нормальное существо давно бы сошло с ума. — Он помолчал. — Но кроме этого, нет.

— Тогда заканчивай вздыхать и включи радио, я хочу послушать, что они говорят обо мне.

Включение радио было чрезвычайно простым процессом, включающим в себя вербальную команду бортовому компьютеру. Марвин долгим, скорбным взглядом посмотрел на Зафода, надеясь напомнить ему этот простой факт, затем выдал усталый звук, похожий на откашливание, и не сделал ничего. Зафод глянул на него, затем на консоль, затем открыл рот, чтобы сказать.

— Эдди, не будешь ли ты столь любезен, найти радиостанцию, обсуждающую любимую тему нашего президента? — прогудел Марвин.

— Запросто, приятель, использую приложение «Зафокатор», чтобы найти станцию, в данный момент обсуждающую Зафода Библброкса собственной персоной! Просто, как два байта переслать!

Приложение «Зафокатор» имеет больше восемнадцати сквиллионов скачиваний в одном только западном рукаве галактики. Каждый, начиная с фанатов и заканчивая бухгалтерами, полицией и страховыми агентами желает быть в курсе всего, что в данный момент происходит в личной вселенной Зафода.

В динамиках, заполняя помещение, раздался оптимистичный джингл в стиле техно, и Зафод упал в кресло, держа по напитку в обоих копытах и еще несколько, парящих перед ним. Привлекательно звучащий голос начал говорить очень быстро. Фоновая музыка, как обычно, была ужасна. Она звучала так, будто в высокотональный синтезатор непрерывно бьет молния. Подобное служило двум причинам: привлечь внимание к станции, во время прокрутки через них на высокой скорости, и заставить слушать голос вместо музыки, дабы сохранить собственное здравомыслие.

— …вещаем на субэфирной длине волны по всей галактике круглосуточно, передаем новости и комментарии всем нуждающимся, советы по отношениям для всех сексуально репродуктивных особей, а также всем остальным, попробуйте разделить себя надвое и посмотреть что случится! Это Галааааактическое Радио, несущее вам правду, когда и как только она случится! Время для сегодняшнего обновления по Большому Зи, Зафоду Библброксу! Президент все еще в бегах, а это значит, что это его наиболее длительное время уклонения от ареста за всевозможные преступления с момента, когда он стал президентом, он уже побил свой предыдущий рекорд на целую неделю! Отчеты с северного спирального рукава, говорящие, что он был заживо съеден параспрайтами, отметены, как приукрашенные. У Галааааактического Радио имеется это интервью с жителем планеты Тривитор. — Затем проигрался фрагмент голоса, вырезанный прямо посреди предложения. — Он не был. — Фрагмент немедленно оборвался и голос диктора вновь заявил о себе. — Под вопросом все еще находится его текущее местоположение, а сейчас мы переходим к нашему корреспонденту по ставкам и азартным играм Шпрутцу Матфину! Каковы сейчас ставки, Шпрутц?

Ответил другой голос, а музыка, казалось, понеслась еще быстрее.

— В сегодняшней Большой Ставке Большого Зи следующие коэффициенты, все другие не изменились:

— «Захвачен на неконтактируемой планете» понизились до 6 к 1, «где-то валяется в дупель пьяный» снова возросли до 7 к 2, а «вовлечен в межгалактическую войну» снова сильно упали до 20 к 3. Ну и конечно же самое главное: если вы думаете, что Большой Зи наконец откинул копыта, тогда делайте ставки с коэффициентом 18 к 1!

Левая голова Зафода ухмыльнулась, обида уже позабылась.

— Приглуши, Марвин.

Глубоко вздохнув, Марвин передал приказ Эдди, который, как и всегда, был рад услужить.

Зафод постучал передними копытами друг об друга, обе головы, теперь, широко улыбались. Он пролил свой последний напиток, но другие, к счастью, безопасно оказались по месту назначения.

— Слышал, Марвин? Они считают, что я выживу!

— Хорошо тебе. Это значит, что и я тоже выживу, а вот это не очень хорошо.

Зафод уставился на него.

— Да что с тобой такое?

— Да ничего, просто боль моего существования по-прежнему далека от смягчения, потому что кучка пони, похоже, отправляется спасать галактику. Ужасная идея, если спросишь меня.

— Да ладно, Марвин, все не так уж и плохо, у меня есть корабль, робот и целая тележка напитков!

Он закружил новый напиток, фосфоресцирующий Румманский куак, в воздухе перед собой, и сел обратно на диван.

— Я имею в виду, что да, корабль не РАБОТАЕТ в это самый момент, но я бывал в передрягах и похуже. А теперь, если извинишь меня, я хочу послушать радио.

Марвин вздохнул и, приволакивая ноги, удалился по направлению к задней части корабля.

Возможно, немного поговорить с желтой пони будет не так уж и плохо.

— Эдди! Включи!

— Прямо сейчас из галактического сектора НН3 множественное Р Гамма Галактический боевой корабль Самоубийственное Безумие начал совершенно необъяснимую атаку на правительство…

*

— …две секунды назад в очевидной попытке переворота предпринял атаку на Имперский Галактический Сенат. Атака окажется несостоявшейся, когда вскоре выяснится, что выпущенные ракеты на самом деле окажутся пугалками. Будучи запущенными, из ракет выскочат флажки с написанными на них ономатопоэтическими словами, означающими взрыв. Да! Вот они и пошли! Сразу же после этого, однако, кинетические ударники корабля откроют огонь. — Затем последовала тишина настолько глубокая, что могла принадлежать только взрыву, которого никто не видел в местной системе с момента зарождения вселенной, но неслышимого в вакууме. — А теперь мы передаем слово нашему корреспонденту Ридду Гаджеру, в настоящий момент находящемуся на два месяца в будущем.

— Крейсеры класса Омега вроде этого, обычно, стреляют железными болванками, способными произвести от 1 мегатонны до 0.3 гигатонны кинетической энергии. — раздался сухой, грубый голос сухой, грубой жизненной формы. — Похоже, в этом случае снаряды каким-то образом были заменены идеальными масштабными моделями самого Самоубийственного Безумия. Эти, в свою очередь, выстрелили миниатюрными версиями себя, и последующая фрактальная атака закончилась, когда несколько боевых кораблей 1/4 планковской длины столкнулись с сенатом. Задействованные энергии показали, что корабли летели со скоростью в несколько раз превышающую скорость света и столкнулись с силой, достаточной для разрушения сената и трех соседних миров в микроскопическую пыль.

Джелц связался с Твайлайт Спаркл.

— Послушай это. — пробулькал он, делая все что в его силах, чтобы булькать уважительно.

Твайлайт слушала со смесью непонимания и ужаса.

— То, что нужно?

— Да, определенно то самое.

— Займет примерно пять минут, чтобы добраться туда, ты будешь готова?

В оружейном отсеке Твайлайт нервно глядела на башню.

Она разными способами изучала её, ограниченная как отсутствием своей обычной лаборатории, так и минимальным опытом в обращении с подобными технологиями. Учитывая эти факторы, справлялась она довольно-таки неплохо. Во-первых, она выяснила, что орудие стреляет субатомными частицами. Поначалу это показалось ей странным, но только до тех пор, пока она не рассчитала приблизительное количество выстреливаемых за раз частиц в любое удобное время.

Немного посидев в ошеломлении, она вернулась к изучению. По-видимому, орудие испаряло материю, прежде чем столкнуть её с чем-то, что выходило из резервуара, маркированного «Анти-материя» (резервуар на самом деле был в несколько раз больше своего обычного размера, просто чтобы уместить все предупреждающие таблички). Последующая реакция аннигиляции производила волну радиации, которая вначале обращала некоторое количество боеприпасов, находящихся на одном конце контролируемого гравитацией ствола, в термическую плазму, а затем направляла пучок заряженных частиц в камеру наверх к анодам и катодам высокой мощности. Амуниция, которая в данном случае была представлена совершенно невинным тяжелым железным тросом, превращалась в сверхнагретую массу частиц и разгонялась силами одноименно заряженных частиц, а также собственной огромной температурой и давлением. В результате образовывался пучок частиц, который с огромной разрушительной силой сталкивался со всем, имевшим несчастье стоять у него на пути. Ничего красивого, ничего элегантного, орудие просто разрывало атомы на куски и с силой во что-нибудь их швыряло. Твайлайт вздрогнула, когда выяснила последствия для того, на что это будет направлено. Она не изучала атомную теорию для чего-то подобного. Возможно, это и было причиной тому, что Селестия остановила её попытки построить ускоритель частиц в своей комнате, когда она была еще маленькой. И все же, её ранние эксперименты показали, что эти частицы способны взаимодействовать с магической энергией, и даже могут определенным образом быть использованы для её временного хранения. Это могло сработать. Для Твайлайт, в момент этого её открытия, это продемонстрировало, что магия была затронута, по крайней мере, одной силой, связывающей её с материей. На какой-то момент, она пожалела, что не изучила этого получше, тогда она, возможно, знала бы немного больше о том, что ей предстоит сделать.

— Думаю, да; можете соединить меня с моими друзьями, пожалуйста?

— Конечно, мисс Спаркл.

—Девочки?

Голос Твайлайт отчетливо прозвенел в пяти динамиках в пяти идентичных помещениях. Пять совершенно разных пони поглядели вверх.

— Я думаю, мы нашли его, вы готовы?

Она несколько секунд слушала, затем кивнула Джелцу.

—Готовы как никогда.

*

Джелц закрыл канал.

— Компьютер, проложи курс к этому месту!

— Уже, капитан.

— Отличная работа. Доставь нас туда!

Машина снова прожужжала, неким образом добавив твердости своему голосу.

— Вы хорошо себя чувствуете, капитан?

— Эээ, что?

— Ранее вы поблагодарили меня.

— Да?

— Ох… просто, это… вы сказали, что я хорошо поработал.

— И?

— Я… я люблю вас, капитан.

Затем случилось Гиперпространство.

*

В любой приличных размеров галактике занимает колоссальное количество времени, чтобы доставить что-нибудь куда-нибудь, при этом уложившись в разумный промежуток времени, но используя для этого обычные способы преодоления разделяющего пространства. А все потому, что необходимая для этого скорость ограничена самой скучной из вещей – относительностью. И хоть свет движется довольно шустро, в галактике размером в 100,000,000 световых лет путешествия со скоростью света теряют свою привлекательность. Несмотря ни на что, Гиперпространство явилось наилучшим решением в качестве космических путешествий за вменяемое количество времени для большинства освоивших космос существ.

За все время своего существования эта технология была изобретена, потеряна, найдена, потеряна, снова найдена, потеряна, изобретена независимо, украдена, выложена в экстранет, всемирно используема, удалена, снова потеряна и найдена столько раз в долгой и насыщенной истории галактики, что знание о гиперпространственном двигателе, к теперешнему моменту, стало частью генетической памяти любой достаточно разумной расы в галактике. Любая раса, достигшая определенного уровня развития и решившаяся на космические перелеты и при этом НЕ разобравшаяся и НЕ построившая двигатель в течение нескольких поколений, считалась невообразимо глупой большинством сторонних наблюдателей. Единственные разумные расы, не применяющие гиперпространственные двигатели, — те, что достаточно умны для того, чтобы осознать насколько незначительна вся эта чепуха с «цивилизацией», поэтому они, в основном, остались там, где изначально развились, плюнув на все и наслаждаясь жизнью.

Конечно же гиперпространственные переходы имели свои недостатки. Вычислительная мощность, необходимая для осуществления быстрых и аккуратных скачков, весьма высока, поэтому даже хорошо оборудованные межзвездные корабли вынуждены несколько минут болтаться в гиперпространстве, в то время как любое существо на борту испытывает не слишком приятные ощущения скручивания и взбалтывания, проходя через гравитационные искажения всей массы материи между ними и точкой назначения. Путеводитель советует всем аморфным, жидким или любым другим нетвердым существам проконсультироваться с психиатром и лечащим врачом, прежде чем предпринимать путешествие через гиперпространство.

Любой наблюдающий за Эквестрийским космокосмосом (как аэрокосмос, только космичнее) заметил бы шесть огромных, уродливых желтых кораблей, покидающих атмосферу на высокой скорости, а затем резко исчезающих из видимости. Как следует из определения: нечто, двигающееся на сверхсветовых скоростях – невидимо, так и эти корабли, совершенно ясно, такими и стали.

*

Дискорд гордо взирал на разрушения, причиной которых являлся. Хотя, надо признать, капитан корабля немного разочаровал, выбрав довольно предсказуемый способ покорения галактики вместо того, чтобы придумать что-нибудь пооригинальнее. Но все же, не зря же его называли классическим, да и централизованное правительство было уничтожено. На его взгляд оно существовало слишком уж долго. А если дать правительству как следует установиться, то неизбежно становится скучно. Через несколько поколений в галактике даже может воцариться мир, благополучие, не говоря уже о верном понимании космоса! Он поежился. Это Число. Вряд ли кто-либо действительно понимал его значение…

— Полагаю, что именно это случается, когда перестаешь видеть картину в целом. Все же, сейчас все в норме. Как думаешь?

Он обращался к молекуле монооксида углерода, пролетавшей рядом. Эта конкретная молекула ранее являлась частью посла планеты Шалтанак.

— Ну и ладно! Улетай! — Обиженно крикнул он, когда она пронеслась мимо него в межзвездное пространство на скорости ощутимо близкой к световой. Он фыркнул и топнул ногой. — Будто меня это волнует! — добавил он. Частица развернулась и подлетела обратно к драконеквусу.

— О, вернулась за добавкой? — Дискорд посмотрел на неё. — На этот раз я тебя не прощу.

Частица вещества почти незаметно качнулась, словно убеждая, что шутила.

— Это было не слишком-то смешно!

Молекула раздраженно пожала атомами кислорода.

— Не смей вести себя так со мной, я на это не куплюсь, знаешь ли!

Молекула беззвучно висела.

— Что, разве ты не собираешься что-нибудь сказать?

Молчание.

— О, я знаю.

Снова молчание, которым молекула, казалось, выразила некую степень дружелюбия.

— Думаю, ты права.

Еще больше молчания.

— Нуу, на тебя невозможно долго злиться, Монооксид Углерода!

Дискорд обнял несчастную молекулу, превратив её в атом молибдена, затем откинулся на спину и лениво поплыл в сторону флагманского корабля, тихо зависшего в пространстве. Именно тогда крупный космический корабль врезался ему в голову. Взглянув вверх, она заметил громадину из желтого металла, проносившуюся мимо него на приличной скорости. Название корабля было написано на Вогрыле: «Стрелять отсюда». Сопровождали его пять других корабле аналогичного размера.

Дискорд щелкнул пальцами и телепортировался чуть дальше, чтобы получше рассмотреть прибывший флот. Он поднял театральный бинокль и с интересом поглядел на корабли. Вот это неожиданность, что тут происходит? Что стало с тем вогоном, которого он загипнотизировал?

«Он явно опоздал на вечеринку, если прибыл объявлять войну правительству» — хихикнул он. Махнув хвостом, он нырнул вперед, пройдя сквозь твердую сталь вогонского корабля и оставляя после себя мелкую рябь.

*

— ДЖЕЛЦ! — широко улыбался Дискорд, продвигаясь к мостику строительного корабля вогонов и представая лицом к лицу с очень необычным вогоном.

— Как делишки? Нашел что-нибудь веселое? — Он пару раз крутнул капитанское кресло с радостной ухмылкой на лице. — Вижу, ты потерял несколько кораблей! Будь хорошим вогоном и расскажи об этом старине Дискорду! — Резким движением он остановил кресло, сбросив Джелца на пол перед собой.

В пространстве между ними возник чайный набор, и Дискорд вниз головой плюхнулся на ситцевое кресло. Левым когтем он сделал универсальное движение: «Продолжай!»

Джелц сел, чувствуя тошноту и головокружение, затем собрал сколько мог мужества для следующих слов.

— Ты говорил мне плюнуть на все и поступать по-своему.

Дискорд нетерпеливо кивнул, Джелц поднялся.

— Я собираюсь поступить по-своему и отпустить тебя.

Дискорд нахмурился.

— Хммм?

— Ну… отпустить тебя подальше!

— Сомневаюсь, что ты смог бы мне воспрепятствовать. Но все равно спасибо.

— Я хочу сказать, что хочу отпустить тебя… — Джелц замолчал, двигая губами. — Я собираюсь отпустить тебя, как исполинского друббитого винтвока!

— Это не те ли, которые вымерли?

— Да!

— Значит ты мучительно пытаешься сказать, что собираешься убить меня?

— Да!

— На а почему ты сразу этого не сказал? Я довольно занятое существо, а подобное мне говорили уже уйму раз. Может ты, все же, хочешь сделать что-нибудь веселое?

Дискорд выглядел совершенно разочарованным.

Джелц молчал, поэтому Дискорд продолжал говорить, летая маленькими кругами по мостику.

— И как именно ты хочешь это провернуть? Надеюсь, твой план не заключается в битье меня по голове своими кораблями, потому что ты это уже сделал и это не помогло. — Он наклонился ближе и показал нелепо большую шишку на голове. — Видишь? Ну так каков план?

Джелц сохранял гробовое молчание, и Дискорд сделал ему сливу.

— Ну и ладно, я сам выясню!

Он вылетел через стену, не преминув сделать очередную сливу, в этот раз обратившуюся струей сливового варенья, забрызгавшего лицо Джелца и панель управления.

Стараясь сохранить самообладание, Джелц глянул на экран, показывающий локальный участок пространства. Где-то перед его кораблем ожидал Дискорд. Теперь он выглядел гораздо больше, размером почти с корабль. Он был одет в нелепый костюм в комплекте с красным плащом, дескабельо и маленькими колокольчиками на ногах. Он подмигнул в камеру и встряхнул плащ.

— Торо! Торо! — поддразнил он.

— Компьютер! Соедини меня с нашими друзьями в орудийных отсеках!

*

Рэйнбоу Дэш многозначительно глазела на отверстие наверху её орудия. Если сказанное Твайлайт окажется верным, а Твайлайт редко когда оказывалась неправа, они смогут направить магию элементов в каждое из этих орудий и тем самым снова победить Дискорда. Как это сработает, у Рэйнбоу не было ни малейшего представления. Она не особо и заботилась, чтобы иметь представление о чем-либо до тех пор, пока это не срабатывало. Решив немного размять верность, она подумала о Дискорде и о том хаосе, что сеял он. Она подумала об Эквестрии, единственном тихом уголке во всей безумной галактике. Она подумала о Твайлайт, ведущей группу в очередную битву против чего-то в разы превосходящего их размером. Она подумала о своих друзьях: Эпплджек, Рарити, Пинки Пай, Флаттершай, о том, когда все они услышали что от них требовалось и с чувствами, разнящимися от беспокойства до чистого ужаса, согласились помочь. Как заявила Эпплджек:

— Даже если мы не справимся, останется по крайней мере одна из нас, способная держать Эквестрию в безопасности. Мы не умрем, даже если умрем.

Заявление, хоть и немного запутанное, каким-то образом укрепило их боевой дух, и Рэйнбоу почувствовала, как её грудь переполняет решимость. За этих пони она не задумываясь отдаст жизнь, но она все же предпочитала жить за них. Драгоценность у её горла засияла энергией, и она ощутила, как между камнем и металлом проскакивают дуговые разряды.

— Спокойно, жди сигнала.

Камень слегка потускнел, но решимость осталась прежней.

В это время весьма кстати поступил сигнал. Голос Твайлайт, вновь раздающийся откуда-то из потолка способом, который не слишком нравился Рэйнбоу Дэш, произнес.

— Мы нашли его и сейчас нацеливаемся, врежьте ему как следует!

Понеслась. С энергичным улюлюканьем Дэш поднялась на дыбы, размахивая передними копытами и хлопая крыльями, прежде чем резко опустится и пристально уставиться вперед.

Рэйнбоу сконцентрировалась, представляя каждую из её подруг, воображая что случится, если она подведет их. Эта мысль что-то затронула в её голове, и из элемента вырвался рубиновый луч, окутывая светом всю верхушку орудия. Сияющее красное облако распространилось с верхушки, падая, словно водопад, вниз. Магия каскадами лилась с углов и зеркально блестела на плоских поверхностях, изливаясь из драгоценного камня на шее Рэйнбоу Дэш.

— Круто! — прошептала она в то время, как орудие под ней загудело, насыщаясь энергией.

Раздался глухой взрыв, переросший в продолжительный рев. Башня сильно завибрировала, и Рэйнбоу Дэш ощутила, как её прижало к полу высвободившейся силой притяжения. Свет с большой скоростью срывался с башни вместе с продолжающим бить лучом, в конечном итоге полностью покинув башню и оставляя помещение в кромешной темноте. Рев прекратился моментом позже, оставив Дэш вымотанной, слегка трясущейся и потрясенной до мозга костей.

*

Пять ярких, разноцветных лучей рванули навстречу друг к другу, столкнувшись астериском света и формируя полыхающий шар сверхнагретой плазмы и магической энергии. Через центр всего этого прошел шестой луч. Затем последовала яркая вспышка, сопровождающая протянувшуюся далеко за пределы видимого спектра магическую радугу, вырвавшуюся из шара ослепительного света в эпицентре сошедшихся лучей. Радужный луч с легкостью прошел сквозь маленький красный плащ Дискорда, а он искусно отошел в сторону.

— Торо! — завопил он, размахивая теперь уже сгоревшим красным плащом. Луч развернулся и драконеквус позволил себе поймать его грудью. Дискорд осознал свою ошибку сразу же, как только луч ударил в него. Это был не просто разрушающий луч, в нем была подмешана магия. Мощная магия. Его с силой отбросило назад, он закричал, корчась и извиваясь от чего-то, что он не только не понимал, но и не любил. Он отлетал все дальше и дальше, барахтаясь в паутине магии.

Но что-то шло не так. Радуга не была всеобъемлющей, она скорее походила на тонкую веревку, едва охватывающую его, вместо того, чтобы покрывать целиком. Лучи иссякли, как и магия, исчезнувшая, словно утренний туман. Дискорд, тяжело дыша, парил в пространстве.

— Ах вы гаденькие маленькие пони. — Медленно произнес он лишенным легкомыслия голосом. — У вас почти получилось.

*

— Что значит не сработало? — едва переводя дыхание спросила Твайлайт с напряжением в голосе.

— Я имею в виду, что вначале выглядело так, будто работает, но потом, я не знаю, луч оказался не слишком мощным. — слегка панически ответил Джелц. — Мы навредили ему, но он все еще на ногах. Сейчас он просто глядит на нас, и глядит довольно сердито.

— Дерьмо.

«Дерьмо», по мнению Пинки Пай, отлично подходило для данной ситуации. Она слышала весь разговор и сейчас находилась в шоковом состоянии. Она отчего-то была уверена, что это сработает, собственно как и всегда. А сейчас она была ужасно опечалена: Дискорд в долгу не останется, и она, скорее всего, видит своих друзей в последний раз.

Ну а потом раздался хлопок, и она появилась перед собой в золотой вспышке. Она выпучила глаза, вторая Пинки повторила. Повисла пауза, во время которой обе игнорировали потоки шума, льющегося через динамики. Одновременно обе изучающее наклонились друг к другу. Затем быстро сдвинули головы в стороны с идеальной симметрией. Обе отклонились назад, затем резко вперед, настолько близко, что соприкоснулись кончиками носов. Затем одна из них подняла копыто, другая подняла другое копыто.

— Ага! — выкрикнули обе, прыгнув вверх и указывая друг на друга.

Первая Пинки моргнула.

— Но я никогда не находила тот пруд!

— Знаю, я – Пинки, жившая все это время в Эквестрии!

— Чаво? Оу! Ух ты, что случилось? Что происходит?

— Я пришла на помощь! Селестия сказала, что мы где-то здесь и нам нужна помощь, поэтому я здесь!

— Но… как?

Другая Пинки просто положила копыта на элемент вокруг шей Пинки, и глаза Пинки расширились от внезапного озарения.

— Двойная радуга? — спросила она.

*

Дискорд тяжело дышал. Эти гаденькие маленькие пони. Но попытка была хороша. Он не знал причин, побудивших вогона помогать этим пони и не имел никакого желания выяснять их. Он хрустнул пальцами и угрожающе поплыл в сторону кораблей, достаточно медленно, чтобы они осознали его приближение и начали как следует бояться неизбежного. Что они сделают от страха? Дискорд ухмыльнулся. Ничего нет лучше для хаоса, как хорошая паника, и, ух, как же они должно быть сейчас паникуют. Есть СТОЛЬКО всего, что он может с ними сделать.

*

Как единственному репортеру в центре событий, Пинки Пай была предоставлена уникальная возможность сообщить галактике убедительное и точное изложение того, как следует поступать в случае грядущего неизбежного поражения от рук галактического ужаса, против которого твой наилучший план действий только что провалился. Таким образом, статья на вышеописанную тему содержит в себе только это:

«Если в первый раз вас постигла неудача, пытайтесь снова и снова.»

Разумеется, это был отличный совет, так как в подобных ситуациях существует всего два исхода. Либо во второй раз сработает, либо вы умрете. Соответственно, если все равно помирать, то зачем отказываться от попыток избежать этого?

*

Свет. Яркий, ослепляющий свет. Луч магической энергии сотряс спокойную пустоту межзвездного пространства таким количеством любви и терпимости, которого вселенная не видела с момента своего создания. Мимолетные пылинки, атомы водорода, частички грязи и льда, ведущие до этого безмятежное существование с момента выброса их из взрывающихся звезд тысячелетия назад, обнаружили себя пронзенными и заряженными несколькими очень странными концепциями.

Честность.

Доброта.

Смех.

Щедрость.

Верность.

Магия.

Эти неодушевленные частицы имели столько же понятия о том, что происходило, как и человек, внезапно очутившийся на одиннадцатимерной Fra\|/mt оргии. Это значило, что они его не имели, но это не мешало им хорошо проводить время. Их тащило по пространству, словно кучу пассажиров в час пик на спиральной радужной магии, проходящей прямо сквозь Дискорда, разворачиваясь, чтобы ударить снова, разворачиваясь и снова ударяя, закручиваясь при этом, словно быстрейшая в мире виноградная лоза. Долей секунды позже прибыла и сама материя, плетясь позади, как ленивая псина на прогулке, пусть даже эта ленивая псина двигалась со скоростью близкой к световой.

Поразивший Дискорда взрыв на десятилетия затмил собой лучшие творения других созидателей. Они провели недели, обсуждая различные божества, галактические события, взрывы, существ и всего, что могли придумать, прежде чем смогли создать нечто, способное описать этот колоссальный взрыв. В конце концов, окончательный результат был предоставлен не ими, а найден нацарапанным на клочке бумаге, обнаруженном на останках человека, который всю свою жизнь посвятил изучению этого проекта. Надпись гласила:

«Взрыв, поразивший Дискорда, был подобен полыхающей первой струе Зевса, движимой медведем на стероидах с драконьим кулаком, бьющим в статую из сахарного стекла.»

В целом, можно было ожидать и большего.

*

Последствия этого катастрофического столкновения волнами пронеслись сквозь пространство и время на тысячи парсек вокруг. По всей галактике, по крайней мере, в определенном радиусе этого события, жизнь стала… чуточку лучше.

Маленькая, одинокая Мардажонка, отчаянно оплакивающая все смерти, произошедшие в эту конкретную наносекунду в миллиардах миров в галактике, и еще сильнее из-за бессчетных котильонов, случившихся в предыдущую минуту, глянула вверх, будто теплая рука ласково легла ей на плечо. На другом конце комнаты сидел её друг по несчастью, весь прошедший час погруженный в ужас, вспоминая все войны и бедствия, которые когда-либо случались на их родной планете. Он тоже глядел вверх. Они долгое время смотрели друг на друга, и в это самое мгновение они осознали всю нелепость их существования. Совершенная отвратительность их жизни, как существ без каких-либо способов блокирования эмоций, внезапно показалась им, ни много ни мало… глупой. Она вдруг поняла, что улыбается от всего этого глупого пафоса. Затем она хихикнула. Он фыркнул, слезы, скатывающиеся по его щекам, впервые в жизни не заменялись новыми. Они снова встретились взглядами, и оба увидели улыбки на их лицах. Затем они сорвались с места, повизгивая от смеха в объятиях друг друга.

На планете Вогшар, юный чиновник вогон спешил из одного коридора в другой, низенькие ножки несли его со всей возможной скоростью. Время сильно поджимало, если форма ##33TT4Vrb не прибудет к восьми, он ни за что не получит форму ##33TT3Vrc из другого здания, не проставит вторую подпись и не вернется к девяти. А это будет значить, что предыдущие шесть месяцев прошли впустую. Ему уже было твердо сказано, что он должен передать НЕ форму ##TT333Vrf и НЕ ##33TT3Vrf, и он лишь надеялся, что у него была правильная. Было, как ему думалось, довольно несправедливо, что единственная ручка для публичного использования находилась на короткой цепи на третьем этаже здания, тогда как сам кабинет для возврата форм располагался на восемнадцатом.

Пыхтя, он наконец добрался до стола, за которым сидела очень строгая с очень скучающим видом чиновница вогон в маленьких очках.

Дрожащими руками он протянул форму, чиновница приняла её без лишних разговоров. Затаив дыхание, он ждал, пока форма тщательно изучалась. Вдруг, по комнате пронеслась волна легкости, однако же оставившая после себя никаких видимых изменений. Чиновница смотрела на бумагу.

— Если честно. — начала она. — Первая принесенная тобой форма была верной. — Она отложила листок. — А если еще честнее, я могу отдать тебе твое свидетельство о рождении прямо сейчас.

На орбитальной станции Звезды Барнарда раздраженный руководитель среднего звена, которых массово производили клонирующие компании, брел по кристаллическим ступенькам в красном сумраке ночи. В руке он держал маленький экран, на котором дожидалась разрешения важная сделка. На особо большой промышленный участок претендовали два покупателя, его глаза жадно метались между ними.

«Дельфины за Этичное Отношение к Людям» боролись против крупнейших организаций по сбору матрацев, давным-давно решивших, что вся эта бредятина насчет роста в естественных условиях – для немытых хиппи. Участок был довольно неплохой недвижимостью и стоил несколько миллионов альтаирских долларов до каждого цента. Предложение от Д.Э.О.Л. заставило его презрительно свистнуть. $895,000. Всего-ничего. Затем пришло предложение от сборщиков матрацев. Его глаза выпучились. В его банке даже не было места, чтобы держать столько Нингхаев. Он однажды видел одного, но восемь? Зарквон.

Поток… чего-то… незримо пронесся сквозь него. Ему вдруг стало приятно, перед глазами проплыли воспоминания, как три года назад ему первый раз в жизни дали бутылочку и деловой костюм, когда он уже был готов войти в рабочую сферу в своем однодневном возрасте. Даже не глядя на более выгодное предложение, он с превеликим удовольствием выбрал Д.Э.О.Л. Он мог себе позволить быть немного щедрым.

Студент, шагающий со своего последнего экзамена, улыбался сам себе. Наконец-то свобода. В одной короткой руке он сжимал вопросник, а в другой бутылку чего-то, что только что приобрел. Он глянул на бумагу в руке и… вздохнул.

— Студент номер 162257, — пробормотал он себе под нос. Он с болью посмотрел на пустое поле для имени.

— Эй, Чувак! Чо да как? — Это был его друг, двигающийся навстречу. Приблизившись, пара обменялась затейливым рукопожатием, длившимся почтим минуту.

— Так себе, Бро, просто…

— Сложный тест?

— Не. Ты не поймешь.

— Ты меня обижаешь, Чувак, выкладывай!

— Ты когда-нибудь хотел… имя?

Сверкающая магия под углом вырвалась из земли, незамеченной пройдя сквозь них.

— Я могу дать тебе имя, если хочешь.

— Какое?

Оба на секунду задумались.

— Как насчет Брантаир? Это была такая страна, которая никогда не существовала, потому что её враги вернулись из будущего и потопили её.

— Звучит потрясно, чувак!

— Пользуйся на здоровье!

— Ты – лучший, братан!

— Я знаю, Брантаир, я знаю. Так, ну и где мое пиво? Ты мне должен проставиться за такое шикарное имя!

— Без проблем, чувак!

— Круто.

— Потрясно.

Они стукнулись кулаками. Немного доброты всегда воздается.

На планете Тривитор жизнь возвращалась в нормальное русло. Экономика быстро восстанавливалась, и в глазах населения можно было видеть нечто новое. Надежду. Из параспрайтов делали чучела и продавали в огромных количествах, деньги текли рекой. В своем новом кабинете исполняющий обязанности лидера планеты, руководящий до момента, когда города смогут избрать более подходящее правительство, двигал кипу бумаг с одной стороны стола на другую, чтобы лучше разглядеть прилизанного бизнеспса, сидящего напротив. Собака подняла лапу и протянула через стол. Пони вытянул копыто и представился.

— Приветствую, я Деррик Пампджек; мне сказали, что у вас есть для меня предложение, — небрежно произнес он.

— Рекс Гавкинс. Приятно познакомиться. — в ответ прогавкал пес.

— Ну? — Было ясно, что Деррик не относился к терпеливому типу пони.

— Я представляю корпорацию Сириус Кибернетика, мы поставляли вам башни, сохранявшие вам жизнь многие поколения.

— Да? — Деррик во все глаза глядел на собеседника.

— Что ж, мы на самом деле рады, что вам удалось справиться с вашим маленьким нашествием, и мы постоянно ищем возможность развивать экономические отношения со всеми процветающими молодыми планетами и их процветающими молодыми лидерами.

— Я слушаю.

Каниноид оглянулся через плечо, затем через другое. Он наклонился ближе, влажным носом едва не касаясь пони. У Сириан, похоже, проблемы с личным пространством.

— Мы полагаем, что можем сделать вас и нас очень-очень богатыми.

Деррик отклонился назад. У Сириан также проблемы и с дурным запахом изо рта.

— Объяснитесь.

Сирианин, не особо отреагировавший на холодный прием, выложил свой план. Выслушав его, Деррик вдруг понял, что заинтересован. Это обещало быть грандиозным. Амбициозным. Что еще более важно, Сирианин продолжал повторять, какова будет его доля.

— …ну и конечно, нужно убедиться, что все пони будут оставаться в пределах их новых городов и будут платить за башни.

— Вы уверены, что они полностью бесшумны?

— Целиком и полностью.

— И что мне надо сделать?

— Вам просто нужно сделать так, чтобы определенные пони смотрели в сторону, пока мы устанавливаем проекторы, шумогенераторы и все прочее. Необходимо, чтобы ваше население поверило, что параспрайты вернулись и что все в норме только благодаря чудесам корпорации Сириус Кибернетика.

— А в обмен…

Рекс повторил сумму, добавив к ней еще один ноль.

— Где подписать?

Ничего, вроде, не случилось. Но в этот самый момент Деррика настигло прозрение. Секунда ясности. Он отложил ручку.

— Убирайтесь. — Он прервал реплику собаки. — Убирайтесь и никогда не возвращайтесь! Вам меня не подкупить, у меня свои стандарты!

Как только пес удалился, он сел обратно. Было близко, но его верность выстояла.

*

Флаттершай поднялась на трясущиеся копыта. Её одолевало странное чувство. Она была истощена, сильно устала и все же… все же… она чувствовала себя полной сил. Ощущение, будто бы она хорошо выспалась. Она огляделась. Рядом не было никого.

— Есть кто? — позвала она. — Флаттершай? Кто-нибудь?

Парой секунд позже кто-нибудь ответил. Это был Твайлайт.

— Флаттершай?

— Твайлайт!

— Ты в порядке?

— Да, в полном, наверное, но Флаттершай пропала!

— Как и моя вторая Твайлайт. Не знаю что случилось, не могу связаться с остальными. Можешь пока посидеть, а я попытаюсь прояснить ситуацию?

— Конечно. — Затем она вспомнила нечто очень важное. — Сработало?

Твайлайт мгновение подумала.

— Да. Сработало. Дискорд исчез.

— Ты уверена?

— Джелц говорит, что знает когда что-то разрушено, и он уверен.

— Слава богиням.

— О, я думаю нам надо бы поблагодарить кое-кого еще. Одного определенного пони.

*

Она была права. На борту межзвездного корабля Золотое Сердце Зафод оторвал взгляд от экрана, только что показавшего ему самую прекрасную картину с момента… с момента, как он себя помнил. Возле него стояла очень высокая белая пони, на мудром лице которой сияла маленькая улыбка.

— Сработало! — сказала она. — О, Твайлайт Спаркл, ты действительно нечто.

— И не говорите! Она сама спланировала это?

— Просто и понятно, и все же ни один пони не смог бы совершить этого. Обычно наука и магия не совместимы, знаешь ли.

Зафод не знал, но все равно кивнул.

— Так, что теперь?

— Теперь? — улыбнулась Селестия. — Теперь мы отправляемся домой. Но сначала, думаю, надо вернуть наших друзей, правильно?

*

Далеко на восточном краю галактики располагается довольно небольшая желтая звезда. На орбите этой звезды, на расстоянии примерно 400,000 км, вращается маленькая сине-зеленая планета, чьи непарнокопытные обитатели оказались настолько везучими, что смогли найти идеальный баланс между изысканностью и традициями. Это оказалось возможным в основном благодаря персональным богиням планеты, которые не только создали Эквестрию, сделали её приятным местом для жизни и правили мудро и заботливо, но к тому же неоднократно уберегали население от всякого рода вымираний, которые по своей сути являются способом вселенной сказать: «Ну как у вас там с космической программой?»

На орбите это маленького везучего мира сверкал белый космический корабль.

— И вот тогда Селестия отдала мне эту клевую статую! — Зафод постучал по рогу очень удивленного каменного драконеквуса. — Сказала, что вам нужна помощь, и если я одолжу корабль для этой задачи, то могу оставить её! — Он любовно погладил статую. — Как же приятно снова вернуть этот корабль к жизни, вот что я тебе скажу.

Пинки улыбнулась, правда немного грустно.

— Значит, ты улетаешь?

— Наверное, с этой статуей и новостями с половины галактики, рассказывающими об этой битве, они, скорее всего, снова выберут меня президентом! — Он помолчал. — Как думаешь, такое возможно? Возможно стать президентом дважды в одно и то же время? У меня даже есть новый советник, я уверен, что он поможет мне держать хорошие отношения с силами бюрократии галактики. Он знает всю их структуру вдоль и поперек!

Пинки улыбнулась.

— Думаю, он рад, что сможет, наконец, воспользоваться этими знаниями для чего-то хорошего.

Она чуть тяжелее вздохнула.

— Эй, что такое? — спросил Зафод, удивляясь тому, сколько беспокойства он вложил в эти слова.

— Я ведь увижу тебя снова?

Вопрос застал его врасплох.

— Ну конечно, я буду заскакивать время от времени, когда мне понадобятся несколько минут передышки, но моя левая голова со скуки отсохнет, если я останусь здесь.

Его левая голова яростно закивала, затем он продолжил.

— Прости, Пинки.

Она подозрительно посмотрела на него.

— Поклянешься Пинки-клятвой?

Соблюдая некую церемониальность, он выпрямился и сел как следует. Одним копытом он перекрестил грудь, помахал передними ногами, а потом крутящим движением ткнул себя в глаз.

— Вот те крест, ну а солгу – пангалактический грызлодер в глаз себе воткну.

Пинки поморщилась.

— Никогда не делал этого?

— Ну да, никогда. — сознался он. Они переглянулись и рассмеялись.

— К тому же, я думаю, что надо бы дать Селестии остыть, прежде чем я вернусь.

— Да, возможно так будет лучше. — Она вдруг хихикнула. — Никогда не видела Кантерлот таким безумным! Я слышала, как кто-то говорил, что Дискорд вернулся!

— Ну, в некотором смысле так и было. — сказал Зафод, с шаловливой ухмылкой левитируя напиток в руку статуе.

— Полагаю, что так.

Разговор зашел в тупик.

— Что ж. — произнесла Пинки веселым, слегка срывающимся голосом. — Думаю, пора прощаться! До встречи, Зафод!

— Всего хорошего, Пинки, и спасибо за все хорошее.

— Пока, Эдди!

— Желаю всего наилучшего! — ответил цифровой улыбкой компьютер.

— Пока, Марвин!

Молчание.

— Марвин?

Зафод почесал правую голову.

— Сейчас, когда ты напомнила, я не видел это мистера металлического горемыку уже довольно долго. Эдди?

— Нет на борту, эль президэнтэ! Он телепортировался на поверхность, пока вы все отсутствовали и сказал, что не вернется.

Зафод поднял две пары бровей.

— Да ну?

— Ну да.

Он пожал плечами, глядя на Пинки.

— Думаю, теперь он ваша проблема.

— О, сомневаюсь, что он моя проблема. Эдди? Спусти меня домой. И, Зафод?

— Да?

— Спасибо.

*

На поверхности планеты Эпплджек уже вернулась к работе. У нее не было совершенно никакого желания рассказывать семье о произошедших событиях, но она прекрасно понимала, что рано или поздно будет вынуждена признаться. Такова была её натура. А до этого момента она была здесь, не попадаясь им на глаза. Она лягнула дерево, яблоки, как и всегда, с невероятной точностью осыпались в расставленные ведра. Именно здесь она чувствовала себя на своем месте. Никакой чудной математики, ни беготни вокруг космических кораблей, ни огромных зеленых монстров, а только она, яблочный сад и старые добрые Баки МакГилликати и Кикс МакГи. Она снова лягнула дерево, заполняя ведра очередной порцией яблок. Одно из них пролетело мимо ведра прямиком к земле. Со скоростью мысли она достала что-то белое из под шляпы и поймала его. Удерживая яблоко, словно камень в праще, она перебросила заблудший плод в ведро. Насмешливо фыркнув, она сунула маленькое полотенце обратно под шляпу. Кто бы мог подумать, что они настолько полезны.

Она приблизилась к следующему дереву и оценивающе осмотрела его, прежде чем начать сбор. Она закатила глаза. Некая синяя пегаска выбрала кроватью нижние ветки, храпя при этом, как паровоз. Озорно улыбнувшись, Эпплджек туго скрутила полотенце и хлестнула вверх. Раздался громкий щелчок, и Рэйнбоу ракетой взметнулась вверх, выкрикнув слово, которое пока еще не было ругательством в Эквестрии.

— Бельгия! — Она повисла в воздухе, потирая пострадавший круп и сердито глядя на оранжевую земную пони. — Совсем не круто!

— Тогда не спи на моих деревьях, если знаешь, что я работаю, бездельница!

— Да ладно, Эпплджек, неужели ты не заслужила отдых? — Она приземлилась и зевнула. — Уж я-то точно заслужила.

— Дело не в том, заслуживаю или нет, а в том, что у меня есть работа, которую необходимо выполнить.

Дэш лукаво посмотрела на неё.

— Это ли единственная причина, по которой ты здесь?

Эпплджек посмотрела в сторону большого красного амбара в отдалении.

— Нет.

— Не знаешь, как сказать им?

— Конечно же нет. Я бы сама не поверила, если бы не пережила это, поэтому как я могу ожидать того же от них?

Рэйнбоу положила копыто на холку Эпплджек.

— Ну, во-первых, мы все можем поддержать тебя, ты прекрасно знаешь, что была там не одна. К тому же ты известна не как та, что может лгать, согласись?

— Думаю, да. Я просто хотела бы знать как именно мне это объяснить, я сама-то едва понимаю большую часть произошедшего.

— И вот поэтому тебе нужна я, когда ты будешь рассказывать! Я знаю, как слепить историю так, чтобы она оказалось лучшей из всего, что они слышали, это я тебе гарантирую.

— Ты сделаешь это?

— Ну конечно! Для чего еще нужны друзья?

Эпплджек усмехнулась.

— Много для чего, сахарок, очень много.

— Я с легкостью справлюсь со всем!

Эпплджек лишь улыбнулась.

*

Твайлайт тихо сидела в бутике Рарити, пока та рылась в сундуке в задней части комнаты. Рарити говорила, наполовину про себя, наполовину обращаясь к Твайлайт.

— И вот я подумала, что яконечно же могу это сделать, это же так просто. И моя дорогая Твайлайт, видела бы ты, насколько хорошо это сказывается на моих ягодичных мышцах. Я чувствую себя совершенно новой пони! Так, куда я положила лайкру, ужасная вещь, но возможно…

Она повернулась, левитируя за собой кучу различных тканей и заметила, что Твайлайт рассеяно смотрит в пространство.

— Все хорошо, дорогая?

Твайлайт вздрогнула.

— Оу! Да, да, все отлично. У меня просто… странное чувство. Будто я не на своем месте.

Рарити продолжала говорить, приступая к работе.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, такое ощущение, что меня не было так долго, что я просто позабыла каково это жить обычной пони в Эквестрии. За исключением, конечно, тех воспоминаний… — Она повернулась. — О, так вот что ты хочешь сказать?

— Другая Твайлайт. — кивнула Твайлайт.

Рарити вздохнула.

— Что ж, дорогая, глянь на это по-другому. Ты получила совершенно новые воспоминания о замечательных приключениях в компании своих друзей, при этом не постарев ни на день!

— Но куда она делась? То есть, я знаю, она… — она замолчала, и как бы глупо это не звучало, но она должна была это сказать. — …внутри меня, но не была ли она совершенно другой личностью? Разве она была не важна?

— Конечно же важна, как и ты. И сейчас ты с ней единое целое. Смотри на это таким образом.

— Но почему я чувствую себя оригиналом, а воспоминания об Эквестрии новыми? Все это лишь рождает еще больше вопросов!

Рарити выронила ткань и повернулась.

— Твайлайт, самое главное то, что мы здесь, и никто не исчез. Она не исчезла, другая Рарити тоже не исчезла, пожалуй, нас сейчас даже чуточку больше, чем раньше.

— Наверное, ты права.

— Ну конечно права, дорогая. А сейчас, с твоего позволения, мне и другой Рарити нужно работать над кое-чем совершенно восхитительным!

*

Кролик Энджел подозрительно смотрел на крупного металлического гуманоида, сидящего за столом Флаттершай с нетронутой чашкой чая перед собой. Металлический человек говорил, а Флаттершай слушала, изредка отвечая. Время от времени она делала глоток чаю.

Энджел подпрыгал к незнакомцу и подозрительно обнюхал. От правой лодыжки несло застаревшей крысой, а от всего целиком пахло холодным металлом. Он поморщился и немного неуверенно протянул лапку, прикоснувшись к металлической ноге. Владелец ноги никак на это не отреагировал, увлеченный разговором с удивительно понимающей пони.

— …и естественно никто не слушал. Я много раз просил их заменить меня, это было тем, что я сказал впервые, когда меня создали: «Не хочу обременять тебя, но не мог бы ты помочь мне избавиться от этой чудовищной боли? Но нет, конечно, продолжай паковать меня, я уверен, что мой новый владелец разберется с этим». Но он этого, конечно же, не сделал.

Флаттершай протянула копыто и дотронулась до его руки.

— Перво-наперво, мы завтра пойдем в город и поищем кого-нибудь, кто сможет тебя починить.

Марвин не привык, чтобы его кто-нибудь когда-нибудь слушал, и это было ему в новинку. У этих пони, похоже, не было абсолютно никакого понятия о бесконечной пустоте над их головами, собственно как и содержащейся там бесконечной печали, а также никаких сомнений насчет открытости своих сердец для него.

Он заметил, что она выжидающе смотрит на него и поспешил ответить.

— Спасибо. — Ощущения от этих слов были необычные.

— А потом можно покормить животных. Как ты смотришь на то, чтобы помочь мне в этом?

Марвин с удивлением обнаружил, что хочет помочь.

— Я – робот-слуга, я был создан с целью помогать.

— Это не то, что я имела в виду, я хотела сказать, хочешь ли ты сам этого?

— Да, наверное.

— Очень приятно с твоей стороны, Марвин. У тебя была трудная жизнь, но теперь она станет лучше, я обещаю.

— Жизнь? — застонал Марвин, затем замолчал. — Думаю, мы могли бы поговорить о жизни.

*

Путеводитель для Путешествующих Автостопом по Галактике так говорит на тему дружбы:

«Дружба – это то, что возникает между двумя существами, пришедшими к соглашению, когда каждый получает от другого больше, чем теряет. Настоящая дружба всегда бесплатна и является тем, что каждое существо может себе позволить до тех пор, пока есть другое существо, желающее быть другом. Дружба и друзья предоставляют столь же много практических и психологических полезностей, сколько и полотенце. Автостопщик, научившийся заводить дружбу с любым существом, способен преодолеть невозможное.

Даже если вы не знаете, где ваше полотенце, вам всего лишь достаточно иметь друзей, которые знают.»