Fallout Equestria: Снег и Ветер

Глава 3. Север

Синстол – место, где должны решиться все проблемы Айсгейза. Но всё оказалось не так уж просто – наткнувшись на недружественный приём, единорог получает новое задание.

Тёмные стены, серый потолок. Светлая мебель. Не было такой вещи в комнате, которая могла бы выделиться из общей монотонности. Будто сами лампы забыли, каким цветом им следовало освещать это помещение без единого окна. Будто мир растерял все свои краски. Картину дополняло полное отсутствие звуков. Даже простейших шорохов, малейших шумов. От этого становилось не по себе.

И в этом буйстве всевозможных оттенков серого прямо посреди комнаты на полу сидел светлый жеребёнок-единорог. Обесцвеченная грива слегка отдавала синевой. Глаза малыша были закрыты. Голова мерно покачивалась. Рог малыша мерцал. В воздухе по кругу медленно плыли разнообразные мелкие предметы, охваченные бледно-голубым сиянием. Тут с полки к общей куче летающих вещиц прибавилась какая-то книжка. Там с комода взлетела пустая фоторамка. С кровати приподнялась странная плюшевая игрушка, отдалённо напоминавшая пони. И весь этот вещеворот набирал скорость.

Позади жеребёнка без единого звука медленно открылась деревянная дверь. Темнота скрывала то, что находилось за ней. Кобылка-единорог немногим старше малыша вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Если бы не разница в возрасте, то она могла бы сойти за его точную копию с той лишь разницей, что её грива слабо проглядывающего сквозь серость красного цвета была завязана в косички. Зато ярко-голубые глаза светились среди всей этой монотонности. Кобылка подошла к жеребёнку, ловко уворачиваясь от летающих вещиц, и уселась прямо перед ним. В такой тишине каждый её шаг отдавался бьющим по ушам грохотом, что усиливался следовавшим за ним эхом.

— Смотри, как я могу! Смотри, сколько всего летает! — прокричал малыш. Теперь цоканье копыт казалось тихим постукиванием. Вместо звонкого жеребячьего голоса по ушам ударила лишь отдалённо напоминавшая речь пони болезненная смесь из скрежета проводимой по школьной доске подковы и лязга гвоздя, скользящего по листу металла. Но даже так в его голосе слышалась неподдельная радость. Малыш поднял голову и посмотрел на кобылку точно такими же голубыми глазами.

— Быстрее прекращай свои игры. Мама увидит, и тебе влетит! — поспешила образумить малыша кобылка. Металлический звон сочился из каждого звука и смешивался с искажённым эхом. Тем не менее, она не скрывала улыбки, искренне радуясь за жеребёнка.

В этот момент дверь снова открылась, но в комнату никто не вошёл. Откуда-то извне донёсся неразборчивый звенящий голос. Жеребёнок обернулся, прижав уши, и сразу поспешил спрятаться за кобылку. Парящие предметы тут же упали на пол. Этот звук болезненно ударил по ушам, словно это были не книжки и игрушки, а вёдра с гвоздями и прочим мелким металлическим мусором. А от вездесущего эха, вторящего каждому звуку, они чуть ли не в трубочку сворачивались.

Кобылка закатила глаза, нехотя поднялась и встала полу-боком, прикрывая малыша.

— А я говорила, что тебе достанется, — пробурчала она, снова посмотрев в сторону двери.

Из проёма бесшумно показалась голова кобылы. Дальше в комнату пони проходить не стала. Длинная полосатая грива красного и синего цветов струилась вдоль её шеи. Взгляд её глаз цвета аметиста буквально пронизывал пространство перед собой, пока она смотрела на жеребят. Но малыши давно привыкли к нему и не обращали на него внимания.

— Сколько раз я говорила тебе не использовать магию?! Ты её уже дважды лишался и всё равно продолжаешь растрачивать её впустую! — накричала кобыла на жеребёнка. Взрослый голос и искажался по-другому. Возникло ощущение, что находишься внутри пустой цистерны, по которой снаружи водят и бьют прутьями.

Малыш всё сильнее вжимался в пол от каждого слова. Маленькая кобылка молча смотрела на него с сожалением во взгляде.

— Но ма-а-ам... — виновато протянул жеребёнок, выглядывая из-за её спины.

— Мам, да ничего с ним не случится, — встряла в разговор кобылка, но тут же замолкла, поймав на себе взгляд своей матери в дверях.

— А тебе, Блоссом, пора прекращать защищать своего брата. Он получил свою метку, а значит уже взрослый, — парировала любые возражения взрослая кобыла. На теле малыша медленно проявилась кьютимарка в виде сломанного рога.

Мать вздохнула и скрылась в тени.

— Идём, Блоссом. Настало время, — донеслось оттуда.

Кобылка обернулась к жеребёнку, улыбнулась и порысила к выходу. Уже в дверях она, не оборачиваясь, прошептала что-то неразборчивое. Единственное, что было понятно из всего этого набора звенящих звуков, это тихое «сиди здесь». Но малыш этого не услышал или не захотел услышать и поэтому, выждав несколько минут, нырнул в дверной проём.

Айсгейз же так и продолжил смотреть на пустую серую комнату. Прогремел раскат грома, от которого вся картинка затряслась и поплыла. Ещё один удар, и структура, превратившись в подобие облака, начала уменьшаться в размерах, собираться в кучку, концентрироваться. Там, где раньше была комната, единорог увидел старую добрую облачную завесу.

Айсгейз стоял в сфере из недавнего сна. Нога не сломана, на ней ПипБак. Никаких недавних ранений. Облако, когда-то бывшее комнатой, сжалось до размеров пони. Из-за него вышел уже знакомый серый единорог. Ухмылка не сходила с его лица. Незнакомец топнул копытом по полу, развеивая туман на нём, и с раскатом грома облако поднялось наверх, смешиваясь с остальной серой массой. «Ну, по крайней мере, источник грома найден и, хвала Богиням, хотя бы тут не было искажений». Странный пони начал медленно расхаживать вокруг Айсгейза, разглядывая со всех сторон. Сделав полный круг, он встал перед наёмником и посмотрел прямо ему в глаза, но тот инстинктивно зажмурился.

— А у тебя интересные сны, — неестественно чистым, будто ненастоящим голосом проговорил незнакомец. Айсгейз приоткрыл один глаз и увидел сидящего перед ним улыбающегося жеребца. — Жаль, что до тебя так тяжело достучаться.

Жеребец отошёл немного назад и сел напротив странного пони. В голове Айсгейза начали зарождаться вопросы. Десятки вопросов. Они перемешались, и единорог задал первый из них, что успел сформироваться до конца.

— Кто ты? — удивлённо спросил он.

— Это, что, твоя семья была? — словно не заметив вопроса, произнёс серый единорог.

— Ау! Ты меня слышишь? — Айсгейз начал сердиться.

— А где они сейчас? — незнакомец полностью игнорировал собеседника.

— Э-ге-гей! Я спрашиваю: кто ты? — Наёмник ударил копытом о пол в надежде услышать раскат грома, но вместо него послышалось лишь тихое цоканье. Странный пони вздохнул.

— Кто я? Я – единорог. Не похож? Так и быть. Задай-ка сразу все глупые вопросы, чтобы я смог ответить на них разом, — слегка насмешливо ответил он.

От подобного обращения Айсгейз даже потерял дар речи, а мысли, что наполняли его голову, сразу же попрятались в тёмных уголках разума. Теперь настала его очередь разгонять ходьбой пелену под ногами. Серый единорог лишь сидел и следил за собеседником, вращая головой.

— Это всё мой сон, ведь так? Значит, ты лишь плод моего же воображения. М-м-м? — мыслил вслух наёмник, осматриваясь в сфере.

Окружение несильно изменилось с его последнего пребывания здесь. Всё те же группы часов парили вдоль облачных стен, отсчитывая время. Всё тот же идеально ровный пол прятался под покрывалом тумана. Но перемены всё же были. В дальней левой от жеребца четверти над пеленой частоколом высились чёрные матовые зубья и осколки плит. Тусклый свет отражался от их граней. Над обломками зависли часы. Многие из них покрылись трещинами. Остальным повезло меньше, и они почти полностью разрушились, оголив внутренности. Треснувшие деревянные торцы торчали в стороны. Ещё действующие кристаллы повреждённых циферблатов постоянно мерцали. Эти часы отслужили своё.

— А кобылка – это, видимо, твоя сестра? — Незнакомец игнорировал Айсгейза. Единорог решил ответить тем же и продолжил осматриваться. — Что с ней стало?

Струны терпения наёмника лопнули.

— Что ты заладил «семья», «сестра»? С чего я вообще должен говорить об этом, да ещё и с тобой? Тебя даже не существует! — огрызнулся он.

— Не знаю. Может... просто так? — пожав плечами, предложил серый единорог. Спокойный тон вкупе с каменным выражением лица изрядно бесили Айсгейза, хоть он и не понимал, почему.

— Ты ведь здесь не просто так?! — выкрикнул жеребец, оскалившись.

— Прошлое не даёт тебе спокойно спать, Айсгейз. — Голос единорога не выдавал ни единой эмоции.

От одной лишь мысли о том, чтобы вспомнить это самое прошлое, Айсгейз заскрежетал зубами. А тут ещё и этот жеребец-психоаналитик. Наёмник даже не мог понять, что его обеспокоило сильнее: то, что незнакомец знал его имя, то, о чём хотел с ним поговорить, или то, что воображение жеребца смогло создать подобное.

— Что ты нес... Что тебе нужно? — спросил Айсгейз, отступая назад.

— Ты знаешь. — Серый пони двинулся за собеседником. В его голосе не чувствовалось ни волнения, ни давления. Абсолютно ничего. Эта безэмоциональность пугала наёмника. Он не понимал, о чём говорил безумец... или не хотел понимать.

— Ты неприветлив, закрыт, неразговорчив. Что стало этому причиной? — спокойно продолжал давить на Айсгейза незнакомец.

— Зачем ты всё это говоришь? Кто ты, и как ты проникаешь в мои сны? — попытался наёмник уйти от темы разговора.

— Я? А ты ещё не понял? Я и есть твои сны! Их часть! — Серый пони топнул ногой. Айсгейз вздрогнул от раската грома. — Другой вопрос, чьей проекцией на твои сны я являюсь.

Не такого ответа ожидал наёмник. И уж тем более он не ожидал упереться крупом в какую-то стену. От неожиданности Айсгейз подался вперёд и, не удержавшись на ногах, осел на туманный пол. Обернувшись, он увидел зависшие в воздухе часы. На них шёл ускоренный отсчёт двенадцати с мелочью часов.

Айсгейз попытался снова открыть рот и спросить, чего же хотел незнакомец, но его опередили.

— Тебе не нравится моё присутствие. Я это вижу, — проговорил серый единорог, приблизившись, и сверху вниз посмотрел прямо на собеседника. — И мне жаль, что наша беседа вылилась в это. Но разве ты не должен радоваться, что твоя сестра жива? Или же ты должен злиться? Тогда на кого? Разберись в этом, Айсгейз.

— Радость? Тут нечему радоваться. И злиться тоже не на что. — Белый жеребец улыбнулся от уха до уха, смотря в глаза незнакомцу. — Я лишился родственников много лет назад. Мне на неё плевать.

Незнакомец замер, словно статуя.

 — Подумай, Айсгейз. Подумай, — вздохнув, произнёс он своим лишённым эмоций голосом и посмотрел на плывущие позади наёмника часы. — К твоей радости, время нашего разговора подошло к концу. Обернись и запомни это время. Когда таймер обнулится, кое-что изменится.

Айсгейз повернул голову и, увидев помимо 12-часового таймера ещё один циферблат, отсчитывающий полминуты до нуля, улыбнулся и перевёл взгляд на единорога.

— Мы так мило побеседовали, но ты так и не назвался. Не поделишься тайной? — спросил наёмник.

— П-ф-ф. Это твой сон. Зови как хочешь, — с безразличием в голосе ответил незнакомец и лёг прямо в туман на пол, скрестив передние ноги. — Я буду ждать нашей следующей беседы.

Серый единорог помахал копытом, часы пискнули, и вместе с обнулением таймера тьма поглотила Айсгейза.

~ ~ ~

Единорог открыл глаза. Тут же почувствовалась усталость, будто он и не спал вовсе. В глаза сразу ударил мягкий свет от мигающих ламп на потолке. Жеребец осмотрелся. Он находился в простой комнатушке, облезлые стены, не раз затапливаемый потолок с характерными пятнами и местами обвалившейся штукатуркой, скрипучая кровать с провонявшим матрасом, старая тумба и прочие атрибуты, что не видали ремонта со времён падения мегазаклинаний – в этом помещении был собран полный комплект предметов старины. Сквозь открытое окно попадал свежий воздух, приносивший с собой возгласы множества снующих снаружи пони. Именно такое прекрасное место ему выдали для отдыха.

— «Разберись в этом, Айсгейз», значит, — тихо проговорил единорог, смотря в потолок. — Приснится же такое.

Наёмник вздохнул, закрыв глаза, и попытался перевернуться на другой бок. Тугая боль запоздало напомнила о своём существовании. Жеребец посмотрел на её источник и увидел на левой ноге аккуратный каркас из прижатых к ней металлических колец, соединённых блестящими трубками, примостившийся почти в упор к ПипБаку. Под ним расположились бинты. Как ни странно, данное приспособление позволяло ноге гнуться, хотя и с большим трудом. Это единорог проверил опытным путём, попытавшись помотать конечностью. Каждое движение отдавалось болью, но по крайней мере нога была ещё при нём, и это не могло не радовать. После неудачной попытки перевернуться жеребец бросил это занятие и просто откинулся на кровати.

Айсгейз попытался вспомнить прошедший день, и ему это частично удалось. Сначала он кое-как доковылял до Синстола. К тому моменту жеребец чуть ли не пену изо рта пускал из-за спазмов от передозировки Страйком. Но тогда он об этом не задумывался, ведь его разум был поглощён болью от распухшей ноги. Дальнейшие события прошли для единорога словно в тумане, отрывками. Он помнил момент, когда на подходе к городу его ослепили прожекторами. Помнил, как к нему подбежали охранники и повалили на землю.

Потом мгновение тьмы, и его укладывали на носилки. Половинка подковы висела на верёвочке, зажатой во рту проходившего мимо пони. Его морды он тогда не разглядел.

Снова тьма, и Айсгейз уже лежал на столе. В глаза бил яркий свет. Настолько яркий, что выжигал мысли из головы. Единорог не мог даже повернуть голову – ноги и голова были стянуты манжетами. На заднем плане слышалась шумная беседа пони. Перед жеребцом промелькнуло лицо пони. Единственное, что он точно увидел, это висевший на шее кулон в виде половинки подковы. Затем глаза наёмника закрылись сами по себе.

В последнем воспоминании Айсгейз уже лежал на кровати в этой старой комнатке и смотрел на дальнюю стену перед собой. Около неё стояли два пони в бронежилетах. К наёмнику подошла кобыла с тем самым кулоном, но разглядеть её получше жеребец не смог. Пони села на пол прямо перед единорогом и посмотрела на него.

— Здравствуй, незнакомец. Я сегодня добрая и поэтому дам тебе сначала отдохнуть и лишь потом разузнаю, кто ты, и откуда у тебя эта подкова. Ты меня понял? — произнесла она тихим, но властным голосом. Опьянённый лекарствами разум коверкал звуки. Айсгейз проваливался в сон, но кивнуть всё-таки смог.

— Хорошо. Ногой пока не двигай. Твой ПипБак не позволил наложить гипс, поэтому простой шиной обойдёшься, — продолжила кобыла. Единорог лишь молча смотрел на неё. — А теперь отдыхай.

Наёмник окончательно обессилил и даже держать глаза открытыми был уже не в силах. Так что он просто отрубился, напоследок увидев уходящую от него пони.

---

Пока валялся на кровати, Айсгейз поразмыслил над недавними событиями. Конфликт с неизвестной группой ярых ненавистников «Контракторов». Игра в гляделки с Редлайн. Последним ингредиентом в смеси из раздумий стал непонятный сон. Единорог невольно улыбнулся при мысли о том, какая бурная у него фантазия была, раз она смогла придумать такого замечательного собеседника.

Решив выбраться из потока мыслей, Айсгейз попытался встать с кровати. Не сразу, но он всё-таки перекатился к краю и даже сполз с него, затем аккуратно опёрся на больную ногу и, зажмурившись от боли, смог даже сделать шаг. Немного потоптавшись на месте, единорог определил свой болевой порог и похромал к окну. Приспособление на ноге лязгало и брякало при каждом его шаге. Из оконного проёма ему открылась занятная картина. Жеребец оказался на втором этаже здания, стоявшего среди множества однотипных полуразрушенных двухэтажных строений. Они не позволяли единорогу разглядеть местность за ними, оставив наслаждаться серым небом над головой, домами перед ним и коричневой грязью на улице внизу.

Наёмник высунул голову наружу и посмотрел по сторонам. Прямая, словно стрела, улица тянулась налево вплоть до высокого железобетонного забора. Такие до и во время войны строили в любом подходящем месте. «Интересно, он опоясывал весь город?» Справа же улица пересекалась с переулками и заборами поменьше и упиралась в огромную синюю башню с то ли недостроенной, то ли разрушенной крышей. Вдоль домов, везде, где только можно было, торчали торговые палатки или прилавки, судя по вывескам на них и множеству неразличимых отсюда товаров. Десятки разномастных пони сновали между ними.

— Мистер?! — раздался снизу кобылий крик. Айсгейз взглянул туда и увидел среди множества пони зелёную кобылку, смотревшую прямо на него и искренне улыбавшуюся. — Мистер! Извините, не знаю как вас зовут, но раз вы проснулись, то думаю, что вам пора объясниться перед начальством.

Единорог кивнул в ответ.

— Я буду ждать вас здесь! Пожалуйста, поторопитесь! — кобылка пыталась перекричать толпу, но выходило это с трудом.

Кивнув ещё раз, Айсгейз направился к шкафу и открыл его. Внутри висел потрёпанный комбинезон светло-зелёного цвета. Жеребец левитировал его поближе и рассмотрел. Кто-то позаботился и оторвал левый рукав, чтобы единорог смог влезть в него с этой железкой на ноге. А может, просто других не было. На спине поверх надписи «Персонал МК» было наляпано «Охрана Синстола». Свою броню наёмник не нашёл, как и седельные сумки с оружием и шаром памяти. Ему оставалось лишь надеяться, что в скором времени он получил бы их назад.

Айсгейз напялил комбинезон, который оказался велик и болтался на жеребце, словно тряпка на швабре. Напоследок осмотрев комнату, он вышел из неё, аккуратно прикрыл дверь и похромал по освещаемому лишь светом из окон заплесневелому и облезлому коридору к лестнице без перил. Та вывела единорога в просторный вестибюль. За деревянным столом сидел престарелый земной пони с обесцветившейся оранжевой шкурой и седой гривой. Он отвлёкся от чтения своего обгоревшего по краям журнала и молча посмотрел на Айсгейза. Единорог кивнул старику и, получив ответный жест, потихоньку двинулся к выходу. Пройдя через карусельную дверь, он окунулся в мир, полный шума из болтовни, смеха, топота копыт и глухих ударов падающих предметов.

— А вы не особо шустрый, мистер, — радостно проговорила молодая земная кобылка с короткими синими гривой и хвостом, смотря на единорога тёмно-синими глазами. Одета пони была в такой же комбинезон, что и у наёмника, из кобуры на ноге торчал пистолет, на боку висела на вид пустая седельная сумка. Кьютимарка в виде двух скрещенных колючек немного бросалась в глаза.

Кобылка указала в сторону синей башни:

— Идёмте. Вас ждут.

Пони подождала, пока Айсгейз поравнялся с ней, и они пошли в том направлении.

— А-а-а. Эм-м-м. Можно узнать ваше имя? Меня вот зовут Спайни Роуз. — Кобылку буквально съедало любопытство. Она почти повизгивала, двигаясь рядом.

— А, что, вы не знаете моего имени? — спросил единорог и вздохнул, когда кобылка отрицательно покачала головой. — Меня зовут Айсгейз. Пожалуйста, давай без лишних вопросов. Мне сейчас не до разговоров.

Пони кивнула. С этого момента путь до странного здания прошёл в относительной тишине. Зазывалы за прилавками не уставали приглашать потенциальных клиентов к своим товарам. Вот слева пони торговал зельями и препаратами. За ним висел потрёпанный постер с тремя розовыми бабочками на жёлтом фоне. А прилавок напротив ломился от всякой всячины, начиная от расчёсок для гривы и заканчивая разноцветными седельными сумками. Чем ближе к воротам приближались пони, тем серьёзнее становились товары: на смену игрушкам детским пришли игрушки взрослые. Точнее, детали к ним. На улице открыто торговали различными боеприпасами. Естественно, под охраной. Однако, самого оружия наёмник не заметил.

Но всё это было мелочью по сравнению со следующим товаром. По обе стороны от дороги стояли клетки с пони. К паре, шедшей впереди, подбежал стоявший у клеток жеребец. Он было начал что-то говорить им, но заметил Спайни Роуз и молча вернулся на место. Айсгейз же осматривал товар. Исхудалые жеребцы и кобылы сидели и лежали на тонком слое соломы за железными прутьями. Они безразлично смотрели на проходящих мимо пони. Рабство. Единорог задумался, принял ли хоть кто-то из них такую судьбу добровольно, сам? Или же всем им дали выбрать лишь между смертью и этим. Мечтали ли они стать игрушкой для утех или бесплатной рабочей силой. В любом случае, сейчас они были живы. К их счастью или к их же печали. И теперь их будущее зависело уже не от них.

Слева из узкого переулка вывалился старик в обносках и врезался прямо в Айсгейза. От давно не мывшегося земнопони воняло как от помойки. Дыхнув перегаром на Спайни Роуз и пробормотав невнятные извинения, старик вразвалочку пересёк дорогу и вновь скрылся в переулке. Кобылка сидела на крупе и судорожно водила передними копытами по носу, пытаясь отогнать от себя эту вонь и что-то бормоча. Айсгейз же лишь скорчил гримасу недовольства и следил за бездомным. Тот примостился на картонке около стены среди ещё нескольких бродяг.

— Долбаные бездомные, — процедила сквозь зубы Спайни Роуз и фыркнула.

— От них никуда не деться, — спокойно ответил Айсгейз. Он прекрасно помнил, как в его родном городе любые попытки уменьшить количество бродяг заканчивались провалом. На место одних всегда приходили другие.

— И их становится всё больше. Хотя бы не пускают в другие кварталы, и это радует, — сказала кобылка и двинула дальше. — Идём, а то ещё повыползают.

Вскоре пони приблизились к высокому серому забору и воротам посередине. Сам проход собой загородили два единорога в бронежилетах и с дробовиками за спинами. Они косо посмотрели на Айсгейза. Кобылка выставила перед наёмником копыто, давая ему знак остановиться, а сама подошла к одному из стражей. О чём-то с ним пошептавшись, пони вытащила из сумки маленькую зелёную бумажку. Единорог кивнул, и оба охранника ушли в стороны, открыв паре дорогу дальше. Земная пони кивнула Айсгейзу, и они прошли через ворота. Впереди разлеглась приличных размеров круглая площадь, окружённая забором, и прямо в её центре, опоясанная забором поменьше, возвышалась та самая башня. Среди кучек разномастных пони, снующих то тут, то там, сильно выделялась одна группа, двигавшаяся в сторону спутников. Все, как на подбор, в одинаковой броне. Со стороны толпы послышались радостные приветствия в сторону сопровождающей наёмника кобылки.

— Снова назначили нянькой, да, Спайни Роуз? — прокричал на общем фоне один из жеребцов.

Кобылка ничего не ответила и лишь глупо улыбалась. Отряд пробежал мимо, а парочка двинулась дальше к башне. У внутренних ворот пони остановились.

— Туда мне пока нельзя, мистер Айсгейз. Пройдёте дальше, там вас встретят и направят в нужный кабинет, — с досадой произнесла Спайни Роуз и, не дожидаясь ответа, пошла обратно к толпе тех самых пони.

Айсгейз же двинул дальше за ворота. Охрана здесь выглядела уже покруче хилых единорогов у предыдущего прохода. Эти были одеты в полный комплект силовой брони, однако видавшей и лучшие времена. Они встали перед наёмником и не давали пройти, пока к ним не подошёл серый земной пони с короткой красной гривой. Одет он был не в комбинезон охраны, а в потёртый деловой костюм. Жеребец приказал охранникам пропустить гостя.

— Идите за мной. Вас уже ждут, — обратился он к Айсгейзу.

Охрана расступилась, позволяя наёмнику пройти внутрь. Невольно единорог засмотрелся на башню. Гигантское строение цилиндрической формы в несколько раз превышало по высоте любое виденное им здание. Внешнее его покрытие уже давно потрескалось от старости и непогоды. Подойдя ближе и подняв взгляд, Айсгейз увидел множество ржавых строительных лесов, торчавших у самой вершины. Больше у него не оставалось сомнений, что строители прошлого не смогли закончить свой проект. Но поразило жеребца полное отсутствие окон. Не оставалось сомнений, что затраты энергии на освещение тут не уступали стойловским.

Пони подошли в упор к узкому проходу у основания. Слабо освещённый туннель за ним уходил вниз. По бокам в стене Айсгейз заметил не до конца спрятанные части шлюза. Судя по их толщине в добрую половину метра, в те времена на них потратили далеко не один бронелист. Получше разглядеть их не дал пони, постоянно подгонявший единорога, будто бы не замечая хромоту последнего.

Потолок туннеля представлял собой пирог из ярко выраженных слоёв бетона и бронелистов. Цели, для которых это здание строили, были явно не мирными. Туннель тянулся несколько метров, после чего вновь поднимался на прежний уровень. Пони оказались в просторном зале, полностью обшитом металлом. Из него выходили три коридора, каждый из своей стены. Когда-то над ними висели надписи, но сейчас о них напоминали лишь не успевшая выцвести краска, да ничем не закрытые отверстия от креплений.

Пони направились в центральный из проходов, ведущий к лестнице. Айсгейз и подумать не мог, что ступеньки станут для него таким тяжёлым испытанием. Гремящая при каждом шаге железка на ноге сильно ограничивала передвижения. При простой ходьбе или спуске с лестницы это было не сильно заметно, но все прелести жеребец ощутил уже при первой попытке поднять больную ногу на ступеньку. Железка чисто физически не позволяла занести её. Однако, единорог медленно, но поднимался по лестнице, используя лишь правую ногу. На её вершине расположилась лестничная площадка с рядом автоматических дверей и терминалов около них, а так же ещё один лестничный пролёт. А за ним ещё один. И ещё. К концу подъёма Айсгейз проклинал всех и вся. Судя по ощущениям и количеству ступенек, он сейчас находился на уровне четвёртого этажа. И уже когда наёмник увидел очередную лестницу, сопровождавший его пони указал копытом в сторону открытой двери и попросил пройти внутрь. Айсгейз мысленно ликовал при этом его жесте. «Конец ступенькам».

За дверью оказался освещённый тусклыми лампочками коридор со множеством дверей по бокам и одной в дальней стене. К ней пони и двинулись. Автоматическая дверь открылась при их приближении, и Айсгейз прошёл внутрь просторного зала, оглядываясь по пути. Прямо посередине комнаты лежал разноцветный ковёр, местами прогнивший и обесцветившийся. Около дальней стены расположился металлический стол с папками и несколькими мониторами, информацию на которые выводили терминалы под ним. Вдоль стен стояли шкафы с различными бумагами и книгами на полках. Между ними висели исчерканные вдоль и поперёк различные карты и поблёкшие плакаты.

На одном из них было изображено лицо старой пони розового окраса с сединой в гриве. Глаза её были широко раскрыты, и они пугали. Уже после первого взгляда единорога не покидало ощущение, что эта пони смотрела прямо в душу. Внизу проглядывала еле заметная, написанная крупным шрифтом надпись «Пинки Пай следит за тобой ВСЕГДА!». Ниже уже мелким шрифтом было дописано «Министерство Морали».

Другой плакат сохранился лучше. Изображённый на нём пони в новенькой силовой броне, вставший на дыбы на фоне камней и мёртвых тел зебр, смотрелся эффектно. Надпись вверху гласила «Ты тоже можешь стать Стальным Рейнджером». Айсгейз цыкнул. «К Дискорду этих Рейнджеров».

У стены слева спиной к гостям стояла и рассматривала одну из карт стройная серая земная кобыла в таком же комбинезоне, как и на единороге. Длинная голубая грива спадала по её шее, кончик хвоста стелился по полу, кьютимарка в форме обоюдоострого кинжала. Услышав гостей, пони развернулась, ушки её встали торчком. Молодая кобыла с острыми чертами мордочки посмотрела синими глазами сначала на Айсгейза, потом на дверь.

— Свободны, — заявила она знакомым по недавним воспоминаниям голосом сопровождавшему пони, и позади послышалось закрытие двери.

Айсгейз узнал этот голос – именно эта кобыла разговаривала с ним тогда. Подтверждением тому стал кулон в виде половинки подковы на шее. Вся левая нога кобылы, начиная от копыта, была покрыта идеально ровными синими полосами одинаковой ширины. Наёмник смог насчитать двенадцать штук, прежде чем сбился, случайно отвлёкшись на её шею. Под кулоном виднелась точно такая же линия. В ушах красовались блестящие серебристые кольца, а на правой ноге покоился тёмный ПипБак.

— Присаживайся. — Она указала копытом на одну из подушек перед столом, а сама двинулась к своему месту за ним. — Меня зовут Блю Стрип.

Когда Айсгейз занял указанное место, пони продолжила строгим тоном.

— Итак. Давай по-хорошему. Сразу говорю, что лишь наличие кулона спасло тебя от ампутации, мусорной канавы и прочих прелестей нашего города. Так что потрудись объяснить, где ты его достал.

Блю Стрип ударила копытом по столу, и, когда убрала ногу, там осталась лежать половинка подковы.

— Кулон? Эту штуковину мне дал Спидхувз... — начал наёмник, но был прерван странной реакцией кобылы. Пони чуть ли не целиком залезла на стол, почти вплотную приблизившись к гостю. Папки с бумагой, которым не повезло попасться ей под копыта, сразу же улетели прочь.

— Ого! Старик ещё жив! — с улыбкой прокричала она в лицо единорогу, усевшись на круп прямо на столе и хлопая копытами перед его носом. Но радость улетучилась так же резко, как и появилась. — Здорово, здорово! Это меняет дело! Давай, расскажи мне поподробней, но чтобы поменьше слов, да побольше смысла. И так, чтобы я не заскучала.

Раз Спидхувз доверял ей, то и у Айсгейза не было причин для обратного. Так что он поведал историю последних дней, однако, не посвящая странную пони в некоторые тайны. За бортом повествования остались сны и исключительная роль шара памяти, а так же странные взгляды Редлайн. Ну, а про своё приближение к Синстолу жеребец и сам ничего толком не помнил. Блю Стрип в основном молча слушала, изредка задавая вопросы и прося рассказать какие-то моменты поподробнее. После окончания рассказа она просто закрыла глаза и замерла. Нетерпеливый единорог уже начал думать, как бы поаккуратнее вывести её из спячки, но, хвала Богиням, она всё сделала сама.

— Так вот что это за шарик, — С серьёзным видом она выкатила из-за папок сферу. — Ни один из единорогов ничего в нём не увидел.

— Этот шар – часть моего задания, — пояснил Айсгейз и потянулся к нему, но кобыла тут же дёрнула копытом и оттащила шар к себе.

— Да-а-а, Айсгейз, а ты хорошо провёл время на пути сюда, — улыбнулась Блю Стрип, закатив сферу в верхний ящик стола. — Ну, раз ты рассказал историю своего путешествия, будет честно, если я расскажу, что было и будет с тобой в Синстоле. — Наёмник попытался вставить своё возражение, но пони подняла вверх копыто. — Все вопросы потом, Айсгейз. Начнём с твоего появления. Тебя на грани потери сознания схватили у восточного входа. Тебе повезло, что оказались крышки с собой. Твоя нога была очень плоха. Обычно медики бы её просто отрезали и выдали бы тебе деревянный протез, но твой случай особенный. Так что мы тебя накачали лекарствами, собрали ногу обратно, да старый каркас аппарата Илай-Зара к ней прикрепили, чтобы ты не сделал хуже. Кристальная пыль – вещь серьёзная, но дорогая. Сращивает кости на раз-два, но делает их хрупкими как бракованные кристаллы. Одно неверное движение – и всё. Так что на пару дней эти железки – твои лучшие друзья.

Айсгейз посмотрел на блестящий металл на ноге. Блю Стрип дала ему время подумать и продолжила:

— Лекарства и инструменты, проживание в отеле... — при этом слове она хмыкнула. Видимо, кобыла тоже оценила весь комфорт тех мест. — ...оплачены. Дальше. Спидхувз Спидхувзом, но факт того, что он тебе доверял, для меня ничего не значит. Раз уж ты откомандирован сюда, то потрудись заслужить моё доверие.

Пони задумалась, разглядывая старинные часы с кукушкой на стене с входной дверью.

— Отдохни несколько часов, а потом я тебя отправлю с нашими на одно заданьице.

— Но... — вяло попытался возразить Айсгейз.

Кобыла остановила все попытки жеребца вставить слово ударом по столу.

— Раз ты был «раз-вед-чи-ком», — как-то больно пренебрежительно она исказила это слово, — то ты там пригодишься. За нашими новичками приглядишь. Чему-нибудь подучишь их. Задание простенькое. А как вернёшься, то сразу получишь свой шар обратно. Та-а-а-к. Тебя же сюда привела Спайни Роуз? — Единорог кивнул. Пони что-то набрала на терминале. — Отлично! Она тебе, значит, и устроит экскурсию по городу. Ну вроде всё. Вопросы?

Пока жеребец сидел с каменным лицом и пытался сформулировать первый вопрос, дверь открылась, и в зале показался всё тот же пони. «Он тут за дворецкого чтоль?»

— Найди Спайни Роуз, и пусть она ждёт нашего гостя внизу, — властно отрезала ему кобыла. Дворецкий кивнул и скрылся в тенях коридора. Блю Стрип вновь посмотрела на гостя.

— Что это за кулоны такие? — поинтересовался Айсгейз.

— Они принадлежали нашим предкам, — после недолгих раздумий заговорила кобыла. — Тогда мой дедушка, отец Спидхувза и ещё несколько пони из твоего города, бывших закадычными друзьями, разбрелись по Пустоши. Что бы не забывать друг о друге, они и придумали эти кулоны. Взяли герб города да поделили на четыре части. Кому-то достались половинки подков, кому-то части меча. Подкова из Плейтвилля. Ха! Правда, сейчас известно лишь о двух кулонах. О тех, что у меня и Спидхувза. Он с моим отцом очень сдружился, а потом... — Пони вздохнула. — ...потом отца не стало, и вот я – главная в Синстоле. Ну, почти главная. Спасибо Богиням, батёк успел меня обучить почти всему. Знаешь, что? Хватит с меня болтовни. Свободен! Внизу тебя уже ждёт Спайни Роуз. Она ответит на оставшиеся вопросы.

Жеребец догадался, что, похоже, задел больную тему. Ладно хоть про полоски не спросил. Кивнув кобыле, он двинулся к двери.

---

К радости Айсгейза, спускаться по лестницам оказалось проще. У ворот жеребца действительно ждала та зелёная кобылка.

— И снова здравствуйте, мистер Айсгейз. Похоже, я сегодня буду вашим гидом, — радостно заявила она. Чего-чего, а жизнерадостности ей было не занимать. — С чего начнём?

— Для начала давай без этих «мистеров», — ответил наёмник, поравнявшись с ней. — Расскажи-ка о городе. Где тут у вас можно поесть? И где тут занимаются ПипБаками?

— Тогда идём. Думаю, еда-то поважнее будет, — удивлённо глядя на единорога, произнесла Спайни Роуз, а затем потихоньку пошла в сторону одних из дальних ворот.

Айсгейз похромал за ней. Внешне эти ворота не отличались ничем от предыдущих. Даже охранники на вид были такими же. Но за ними простирался будто другой город, Убранные улицы, ни единой палатки. Даже переулки были прекрасно ухожены. Стены домов не виднелись за всевозможными вывесками. Почти все они были разрисованы или перекрашены на современный лад. Но одна особенная попалась на глаза единорогу – на уровне второго этажа был закреплен старый рекламный стенд. На фоне зеленеющих лугов и белокаменного города на горе была изображена голова красивой фиолетовой единорожки, смотревшей куда-то в сторону. Над её головой виднелась полустертая надпись «Наука это магия». У магазинчика под ней на прилавке за решёткой лежали оружие и различные устройства, даже ПипБак виднелся.

Ещё больше пони мельтешили вокруг, и все шумели, все болтали. А такое количество копыт на квадратный метр жеребец видел лишь в туннеле под складом. Правда, там не живые были. Единорога почему-то начала охватывать паника. «Неужели у меня образовалась боязнь толпы?» Участилось сердцебиение, даже испарина на лбу появилась. Слюна, что он сглотнул, встала в горле комом, и наёмник закашлялся. Остановившись и закрыв глаза, он попытался успокоиться.

Спайни Роуз вырвала жеребца из сладостных мгновений воображаемой тишины своим вопросом:

— С вами... с тобой всё в порядке, Айсгейз?

— Да, да. Просто головокружение. Где мы сейчас? — стараясь не выдавать панику, поинтересовался он.

— О! Мы сейчас в Жилом Квартале, — радостно ответила кобылка, затем поймала непонимающий взгляд собеседника и продолжила: — Синстол, как ты заметил, большой город. Он поделён на пять Кварталов. Правда, они переходят друг в друга плавно, образуя цельный круг, и понять, где начинается один и заканчивается другой, трудновато. В центре Круглый Квартал. В башне посередине отсиживаются верха всех органов власти: охрана, там, мэр и им подобные. На восток смотрит Квартал Чужаков. Тебе в нём комнатку выделили. Как из названия ты понял, там селятся неместные. Их, кстати, редко пропускают дальше. Ты гуляешь тут, пока я рядом. Потом и тебе выдадут пропуск.

Кобылка вновь пошла в известном лишь ей направлении, но, увидев скорость спутника, сбавила ход и продолжила.

— Поэтому в том Квартале и цветёт торговля. Причём всех масштабов: от продажи банки из-под зелья до... Ну, ты видел ассортимент.. На юг повёрнут Жилой Квартал. Ну, тут всё ясно. Простые пони, кому выпало судьбой родиться здесь, живут в нём. Квартал Приближённых, направленный на запад, – это сборище высокомерных пони, что на хорошем счету у кого-нибудь из верхов. Хотя и нормальные среди них тоже есть, но в основном зазнайки. Пытались даже доступ в свой Квартал закрыть, да обломались. Ну и Квартал Военных. Это такой город в городе... военный город в городе. Окружён стеной от остальных. Оружие, броня, всякие прибамбасы. Со всем можно разобраться там. И с ПипБаком, кстати, тоже. Во всех кварталах есть торговые точки. Но цены везде разные. Да и ассортимент. Ну, вроде, всё.

Кобылка даже остановилась, чтобы перевести дыхание. Сильно разойдясь во время монолога, она позабыла про дыхание. Сквозь гам толпы слух Айсгейза поймал неестественно ритмичные низкие завывания на грани слышимости. Но внимания жеребец им не стал уделять, мысленно сославшись на очередную причуду Синстола.

— Значит в Квартале Военных и моё снаряжение? — поинтересовался он у Спайни Роуз.

Но кобылка не обратила на наёмника никакого внимания. Её уши встали торчком. Пони будто прислушивалась к усиливавшемуся гулу. «Блеск! Значит это звук не Синстол». Айсгейз поднял взгляд на небо и приметил возможный источник звука. Далеко на западе относительно вечно мельтешащих меток от ПипБака среди монотонного серого покрывала виднелось тёмное пятно. Единорог прищурился, пытаясь разглядеть его получше, но смысла в этом уже не было – пятно двигалось в сторону города. По мере приближения нарастал и шум. Теперь уже все пони смотрели на небо. Некоторые даже выходили из домов, выглядывали из окон. Объект, оставлявший на облаках огромных размеров тень, приближался. На момент, когда он пролетал над нами, будто наступили сумерки. Зато Айсгейз наконец-то расслышал во всей красе этот шум, исходивший от неизвестного объекта. Такие завывания издавали лопастные движители Анклавовских Рапторов. Жеребец уже начал опасаться какого-нибудь десанта или бомб, но тень продолжила своё движение на юго-восток. Шум потихоньку стихал. Видимо, потеря одного из воздушных кораблей задела крылатых за круп. Лично сам Айсгейз впервые видел перемещения такой махины днём. И, судя по выражением лиц остальных, не он один.

— Эй-й-й-й! Очнись! — прокричал единорог вставшей в ступор Спайни Роуз. Та не сразу, но пришла в себя. «Впервые чтоль тень Раптора видела?»

— А да, да. Твои вещи должны были отнести туда. Хотя обычно о них даже не заботятся, — запоздало ответила она и вновь посмотрела наверх, прижав уши. Кобылка явно нервничала. Остальные пони медленно разбредались по своим местам и делам.

— Им не до нас. У них свои проблемы недавно нарисовались, — заверил её Айсгейз.

— Ты про Стойло Триста Девять? — спросила она. — Все уже знают. Слухи, они повсюду.

В ответ на удивлённое лицо жеребца Спайни Роуз искренне засмеялась.

— Шучу! Прежде чем добрались слухи, всё уже по радио разболтали. Этот ДиДжей Пон3 был всегда и везде и обо всём узнаёт чуть ли не сразу. У меня в ПипБаке запись сохранилась. Вообще я ради песен записывала, но записался весь эфир. Могу скинуть на твой.

Наёмник цыкнул.

— Давай сначала где-нибудь присядем и закажем что-нибудь поесть. — Единорог было двинулся вперёд, но встал как вкопанный. — Стоп! А где мои крышки?!

Кобылка вновь залилась смехом. Ну, она хотя бы отвлеклась от своих мрачных мыслей.

— Не боись, прокормить я тебя смогу, а потом вернёшь. Ведь вернёшь? — притворно прищурившись, спросила Спайни Роуз.

— Угу, с процентами, — без эмоций ответил Айсгейз, уже полностью погрузившись в разглядывания вывесок в поисках подходящего заведения. Ничего хотя бы отдалённо напоминающего столовую он не обнаружил и обратился к спутнице: — Если знаешь хорошее место – веди.

Кобылка состроила довольную рожицу и ловко порысила сквозь толпу в неизвестном направлении. Наёмник кое-как поспевал за ней с брякающей железкой на ноге. После нескольких отдавленных хвостов, толчков в бока и прочих прелестей протискивания между пони он выбрался к фасаду невзрачного здания. Краской прямо на стене было аккуратно начеркано название данного заведения: «У Финча». Место не внушало доверия, но раз Спайни Роуз привела Айсгейза сюда, то значит тут было что-то особенное. Ну, или ей просто не хватало крышек для более приличного места. С неохотой единорог вошёл внутрь, распахнув висевшие на уровне груди небольшие дверцы в форме крыльев. Улыбающаяся кобылка ждала спутника с той стороны. Жеребец бросил взгляд на просторный зал. Это заведение пытались оформить в стиле салунов. О подобных местах он читал в книгах, да и разнообразные истории гласили о них. Барная стойка у дальней стены, за которой торчала средних лет кобыла в ковпоньской шляпе, случайно выставленные круглые столики в центре и огромные игральные вдоль стен. Между ними шныряли кобылки помоложе всё в тех же шляпах с большими полями.

За частью из столов у стен сидели пони, испытывавшие свою удачу среди таких же рисковых игроков в карточной игре. Кое-где на стене висели круглые мишени для дартса, исполосованные множеством попаданий. В некоторых до сих пор торчали лезвия. У других стояли единороги, качавшие в своей магии кинжалы. И все вели оживлённые беседы. Спайни Роуз провела наёмника до свободного круглого столика, а сама двинулась к стойке, сказав что-то про фирменный завтрак. Возможно, жеребец и ошибался относительно этого места – оно явно пользовалось успехом у местных.

У стены послышалась возня – несколько не особо трезвых жеребцов что-то не поделили во время игры и принялись выяснять отношения не без помощи копыт. К потасовке присоединились пони с соседних столиков. И вот уже сначала карты с фишками, потом мишени со стен, а к концу и сами пони начали летать с одного края стены до другого. «Интересно, тут так всегда?» Айсгейз просто сидел и смотрел на это. Однако некоторые из зрителей глядели в его сторону и кричали что-то неразборчивое на фоне общего шума. Спайни Роуз молнией пронеслась мимо единорога в сторону драки, где к ней присоединились ещё несколько пони в комбинезонах охраны, прибежавших со стороны выхода. Теперь жеребец понял, что его ошибочно приняли за одного их охранников. Со временем драка прекратилась, и стражи увели нескольких особо отличившихся участников с собой, надев на них своеобразные ошейники и удерживая с помощью прикреплённых к ним палкам.

Лишь после этого кобылка вернулась на своё место с противоположной стороны столика, с одышкой и взъерошенная. К тому времени, как местечко прибрали, да расставили всю мебель по своим местам, парочке уже принесли фирменный заказ. На завтрак тут подавали копчёный картофель с пряностями и травами, да странно пахнущий чай. Выглядело всё это очень аппетитно, и пони без лишних слов приступили к трапезе.

Одновременно с этим кобылка начала возиться со своим ПипБаком, постоянно к чему-то в нём прислушиваясь, пока наконец радостно не воскликнула.

— Вот! Всё, нашла! Готовь свой ПипБак, сейчас передам тебе тот радиоэфир, — заявила она, помахивая своей ногой.

— Не палуцица. Мой сноман, — ответил Айсгейз с набитым ртом. — А на сфоём н-не запустисшь?

— Ну-у-у, хорошо, — странно посмотрев на единорога, ответила Спайни Роуз, затем положила копыто на стол, а другим нажала что-то на своём ПипБаке. Тот сначала пискнул, а затем тихо зашипел. На фоне этих помех послышался уверенный голос жеребца.
— А теперь новости для тихого Севера. Ну, уже не такого тихого. Там недавно хорошая такая заварушка произошла не без участия Анклава. Ночной фейерверк за много километров видели. И знаете, что самое интересное? Это то, что Анклав впервые за долгое время понёс ощутимые потери. Спустились, называется, с небес на землю! Потеряли целый корабль! Ну и поделом им! Жаль, не всё так хорошо. Столкнулся Анклав с силами одного из стойл в той области. Не знаю, чем они там друг другу помешали, но стойло не выходит с тех пор на связь. Будем надеяться, что они живы и здоровы. Если появится новая информация об этом конфликте, я вам сразу же сообщу.

Айсгейз почти подавился куском картошки. Почему не прозвучало ни слова про другой корабль? Или что-то было лучше не знать простым слушателям?
А теперь к другим новостям Севера. Представляете, до меня дошли слухи, что Стальные Рейнджеры вновь хотят пробраться в Кристальную Империю и начинают занимать старые плацдармы на границе. И что-то мне говорит, что явно не с намерениями помочь нашим северным друзьям. Посмотрим, во что это выльется.

Борьба за территорию между работорговцами и странно организованными рейдерами перешла на новый уровень. Не сиделось им тихо. А хуже всего, что поля боя пододвигаются всё ближе к Синстолу. Ну, значит, для наёмников будет работка. Так что, мои маленькие пони, если захотите посетить Северную часть Пустошей или перебраться в район Кристальной Империи, то будьте готовы либо драться за жизнь, либо спасаться бегством. Ну, в общем-то и все новости с безмятежного Севера. А теперь настало время музыки. Сейчас прозвучит песня всеми вами любимой Сапф...

Запись прервалась на полуслове. Кобылка постучала по кнопкам и глупо улыбнулась.

— Извини, не так обрезала запись. Но новости в общем-то прошли. Если хочешь, запущу дальше.

— Нет. нет. Всё нормально. — К концу записи единорог уже закончил трапезу и просто слушал, попивая чай. Кобылка, однако, есть ничего не стала. — Чего не ешь? Сколько с меня?

— Не голодна. За счёт заведения за своевременное реагирование, — как-то скучновато ответила она. — Закончил? Ну что, пошли дальше? Займёмся твоим ПипБаком?

— Было бы неплохо, — обрадовался Айсгейз и похромал к выходу. Пони двинулась за мной.

Выйдя из бара, наёмник первым делом взглянул на небо в ожидании ещё одного появления тени. Но ничего подобного там не было. Как ни странно, народу на улице стало поменьше – все разошлись по своим делам. Спайни Роуз, не дожидаясь спутника, двинула в сторону центра города, заставив догонять себя. Миновав пару домов, пони оказались около большого здания с необычайно-яркой розовой вывеской и веселой музыкой, доносящейся из него. Но не оно привлекло внимание Айсгейза, а знакомый кобылий крик, доносившийся сквозь весь этот гам откуда-то спереди. Магией единорог за хвост остановил спешащую куда-то спутницу, а сам навострил уши, прислушиваясь. Естественно, Спайни Роуз это не понравилось, и она уже повернулась, чтобы высказать свои возражения, но замолчала, увидев серьёзное лицо наёмника. Жеребец встал поближе к кобылке и приподнял голову над толпой, встав передними копытами ей на спину. «Откуда-то спереди».

— Эй! — сразу же возразила она.

— Погодь чутка, — прошипел Айсгейз, высматривая пони в толпе перед собой. «Ага, вот и они». Знакомая теперь уже троица пони двигалась в эту сторону. Никаких порезов или ран на них видно не было – у этих пони явно имелись мощные средства лечения. Главная о чём-то яро спорила с Лучницей, в то время как Молотоносец плёлся позади, разглядывая здания.

 — Твою ж кобылу! Нам нужно спрятаться! — прошипел наёмник кобылке прямо в лицо, слез с неё и начал судорожно оглядываться в поисках укрытия.

— Что? От кого? — заволновалась Спайни Роуз, пытаясь разглядеть тех, кто встревожил жеребца. — Этих что...

Ничего умного единорогу в голову не пришло, кроме как кинуться к ближайшей двери рядом с той самой розовой вывеской, заодно прервав на полуслове кобылку и утаскивая её за собой. Кобылка не особо хотела играть в прятки, но сильного сопротивления не оказывала, лишь крича что-то про поиск другого места. Но было поздно – Айсгейз почти пинком открыл двери и оказался в зале, наполненным темнотой и ненавязчивой музыкой, да местами освещаемым слабым светом. Причём везде цвет у ламп был свой: где-то нежно розовый, где-то глубоко синий, был даже и дерзко-красный. В относительной темноте сидели пони, и, не отрываясь, смотрели на освещённые участки зала. А освещалось тут много чего: помимо простой красной дорожки, тянувшейся вдоль стен к стилизованному бару, да ведущей к странным шатрам из ткани, прямо посреди зала в свет попадали мест на постаментах с торчащими вертикально блестящими шестами и кобылками, кружившимися около них. Красивыми, стройными кобылками...

Не успел жеребец засмотреться, как его рывком дёрнула спутница, упёрлась лбом о лоб и, посмотрев прямо в глаза, закричала в упор:

— Какого сена ты затащил меня сюда? Ты хоть думаешь, прежде чем делаешь?!

— Да откуда я знал, что тут такое! — на истерике прокричал Айсгейз в ответ.

К двум клиентам подошёл одетый в костюм дворецкого пони и аккуратно покашлял. Пони одновременно повернулись и попытались испепелить его взглядом. Но привыкший к разным типам клиентов дворецкий не повёл и бровью.

— Здравствуйте, доблестные охранники.

Пока кобылка продолжала по очереди прожигать взглядом Айсгейза с дворецким, жеребец снова аккуратно приоткрыл дверь и выглянул наружу. «Оторвите мне левое яйцо! Они сюда идут! Танец чтоль поглядеть?»

— Желаете отдохнуть и развлечься после смены? — продолжил пони-дворецкий.

— Да! — крикнул Айсгейз, но его фраза смешалась с отрицательным ответом кобылки. Пони снова уставились друг на друга. — Не слушайте её. Показывайте ассортимент.

— Как скажете, сэр. Пройдёмте со мной, — мелодично протянул дворецкий и двинулся по красной тропинке мимо танцующих кобылок. Пока он что-то рассказывал злой Спайни Роуз, Айсгейз, замедлившись, огляделся и увидел открывающуюся дверь. «Нужно поторопиться». У жеребца снова нервно дёргался правый глаз – мысленно единорог признал, что становился больно нервным.

Догнав двух пони, наёмник вклинился в разговор:

— Ну, что тут у нас?

— Я как раз говорил вашей подруге о вип-кабинках... — начал дворецкий.

— Отлично! Подходит! Ведите нас туда! — Начал единорог подталкивать их обоих, пока его не заметили сзади.

Пони оказались внутри небольшой круглой кабинки, стены которой были обшиты бархатистой красной тканью. «И где они достали столько этой ткани в наше-то время?» По краям лежали кучками мягкие подушки. Романтическую обстановку создавали мягкий красноватый свет от лампочек под потолком. Не стоило забывать о стоящих в углу ароматических свечках и о приятной музыке, доносившейся из зала.

Дворецкий удостоверился, что клиенты уселись, посмотрел на кобылку, буквально уничтожавшую взглядом спутника, и произнёс:

— Подождите пару минут. — А затем обратился к Айсгейзу на ухо. — Есть ещё дополнительные услуги, ну вы понимаете. Но втроём будет дороже.

— Не, спасибо, не до этого, — прошептал единорог, отрицательно качая головой.

— Хорошо, — улыбнулся дворецкий и удалился.

Не успел жеребец облегчённо выдохнуть как с ним снова ударилась лбами Спайни Роуз.

— Давай-ка объяснись, что ты творишь, — процедила она сквозь сжатые от злобы зубы.

— Видела тех пони? Это они мне подарили переломы. У них там какие-то проблемы с моим городом. А после того, что я сделал, они точно не подобрели, так что лучше мне с ними пока не встречаться. Я, видишь ли, не в лучшей форме, — язвительно ответил Айсгейз.

В кабинку зашла стройная зелёная молоденькая кобыла с ухоженной фиолетовой гривой, да длинными ресницами вокруг фиолетовых глаз. Клиенты одновременно посмотрели на неё.

— Ой, — хихикнула танцовщица. — Я не помешала?

— Н-нет, нет. Что ты. Я... уже ухожу, — произнесла Спайни Роуз и попыталась обойти танцовщицу.

— Куда эт ты? — процедил Айсгейз и магией за хвост отправил кобылку на подушки. — А платить я чем им буду? Натурой?
«Хотя и неплохой вариант». Единорог потряс головой, выкидывая из головы ненужные мысли. К нему бочком прижалась танцовщица; от её гривы пахло цветами: тюльпаны, розы, и ещё какие-то ароматы, смешавшиеся в опьяняющий коктейль. Она приласкалась головой и гривой вдоль шеи единорога, под подбородком, потянулась перед ним. Спайни Роуз, насупившись, сидела напротив и наблюдала за действом. Из блаженства единорога вырвал голос Главной из того отряда. Айсгейз встрепенулся и прошептал на ушко танцовщице, чтобы та покрасовалась перед его спутницей. Кобылка игриво улыбнулась и мягко перепорхнула к Спайни Роуз, проведя кончиком своего длинного хвоста по носу жеребца. Спутница поначалу завозражала, но смирилась и начала получать удовольствие. Наёмник же приблизился к тканевому заслону, выполнявшему роль двери, и прислушался.

— Нет, ничего не нужно. Я кое-кого жду. Он знает, где меня найти. Так что спасибо, — монотонно говорил знакомый кобылий голос по ту сторону ткани.

— Мне жаль, но эта кабинка занята. Могу предложить вам соседнюю, — тихим голосом произнёс дворецкий.

— Без разницы. Сюда зайдет тёмный пони в униформе охраны. Отведёшь его туда. Но чтобы тихо. — Затем послышался приглушенный звон мешочка с крышками, и наступила относительная тишина.

Айсгейз обернулся на Спайни Роуз и еле сдержал ухмылку. Бедная кобылка буквально плыла под натиском танцовщицы. Но, видя эти плавные покачивания, потягивания и прочие пластичные жесты, он её понимал. Уж не в первый ли раз сюда занесло эту кобылку?

— Проходите, сэр, — раздался голос дворецкого, и снова молчание.

Затем из-за стены, где сидел Айсгейз, донеслись еле слышимые голоса. Жеребец рванул туда и с разбегу приложился головой в стенку, предполагая, что там тоже подобие ткани. Оказалось, что там была твёрдая стена, покрытая этой самой тканью. Прислонившись к ней ухом, единорог смог получше расслышать разговор.

— ...уже поймали, так что награду мы потеряли... — донёсся до него приглушённый голос кобылы.

— А чем это ты там занимаешься, красавчик? — прислонившись рядом с жеребцом к стене, прошептала танцовщица. — Ах. Подслушивать нехорошо. Не стоит отвлекаться.

Айсгейз посмотрел на неё и перевёл взгляд на Спайни Роуз. Та валялась на подушках в эйфории; чуть ли слюни изо рта не капали. «Слабачка». Жеребец левитировал одну из подушек и ударил ей спутницу. Кобылка сразу вынырнула из мира своих мечтаний.

— Именно, лучше не отвлекаться, — указал единорог копытом в сторону спутницы.

— Эх. Ладно, — притворно нахмурившись, протянула танцовщица и двинулась обратно к кобылке. — А когда же будет твоя очередь?

— Скоро, красотка, скоро. Сразу после, — машинально ответил жеребец, вновь прижавшись ухом к стене. Он боялся пропустить даже малую часть разговора, но, судя по первой же фразе, большая часть разговора уже прошла.

— … Значит, мне всего-то нужно найти белого единорога с синей гривой? Чем он вам насолил? — спросил незнакомый бас жеребца.

— Не твоих мозгов дело. Найди и устрани. Я в долгу не останусь, да и на хорошем счету у Ред Блоссом быть тоже хорошо. У нас тут копыта связаны, а вы, охранники, даже оружие носите. Придумаешь что-нибудь.
«Просто великолепно! Теперь я – мишень».

— Ну что ж. Тогда по копытам. Свяжемся как обычно, — ответил голос жеребца. Пони был явно не доволен таким положением дел.

— Да, встретимся как обычно. — Затем снова тишина.

Где-то через минуту уже со стороны выхода послышался голос дворецкого:

— Приятного дня.

Айсгейз аккуратно высунулся наружу и посмотрел в сторону выхода. В том направлении уходили двое пони: Главная двигалась позади в своём комбинезоне, полностью закрывая от взглядов незнакомца. Даже когда свет с улицы ударил через раскрывшуюся дверь, наёмник не заметил ничего, кроме формы охраны. «Неудачный ракурс, что сказать».

— Хотите чего-нибудь? — поинтересовался подошедший дворецкий.

— Счёт, пожалуйста, — улыбнулся Айсгейз и вновь скрылся в кабинке. Через минуту ему принесли крошечный кусочек бумаги с накаляканной на нём трёхзначной суммой. Единорог аккуратно перевёл стрелку на снова лежащую в забытье кобылку, на что дворецкий лишь улыбнулся. Единорог же вышел из кабинки и потихоньку побрёл к выходу.

Танцовщица вышла вслед за ним и, прежде чем удалиться к себе, тихо прошептала вдогонку жеребцу:

— Жаль, что так быстро уходишь. Возвращайся ещё.

Наёмник лишь улыбнулся и похромал дальше.

---

Айсгейз не знал, чем там занималась Спайни Роуз, но ждать её пришлось долго. Всё это время он выглядывал в толпе знакомых пони, но, хвала Богиням, никого не обнаружил. Когда кобылка наконец выбралась наружу, пони двинулись в Квартал Военных. На любые его попытки завести беседы она лишь густо краснела и отворачивалась. Похоже, пони ещё не отошла от увиденного. В тишине они дошли до Квартальных ворот на центральную площадь. Как понял единорог, единственный способ попасть в Квартал Военных проходил именно через неё.

— Не могу поверить, что оказалась в таком месте, — на ходу процедила себе под нос кобылка, опустив голову и пронизывая взглядом землю.

— В каком таком? — спросил Айсгейз, с улыбкой глядя на неё.

— В стриптиз-баре, тупица! — крикнула она в ответ и тут же залилась красным при виде улыбки жеребца. — И чего ты вообще прятался от них? Это же простые наёмники. И они тут безоружны. Хотя, странно, что этих пони вообще выпустили из их Квартала.

— Ты их знаешь?! — вскрикнул единорог, остановившись и уставившись на Спайни Роуз.

— Ну, не то чтобы знаю. Просто они частые гости у нас. Принадлежат, вроде, к Чёрным Полосам. — «Пф-ф-ф. Лишь моя сестра могла придумать что-то такое».

Единорог продолжал выискивать среди проходящих через ворота пони знакомые лица. Таковых он не находил, зато на глаза ему попалась странная компания. Несколько пони держались поодаль от остальных и целенаправленно шли к известный лишь им цели. Впереди рысила кобыла со шкурой чёрной, как смоль, и чуть более светлыми гривой и хвостом. Одета она была в утеплённый комбинезон с напяленными поверх седельными сумками. За ней вплотную двигался пони, почти полностью обмотанный тряпками. Под ними проступала светлая шкура с тёмно серыми полосами. Замыкал шествие жеребёнок в утеплённом комбинезоне. На шеях троицы висели шарфы.

Одета вся компания была явно не по погоде. Что-то в них было не так. Чёрная кобыла заметила подозрительный взгляд Айсгейза и ответила таким же. Пони так и смотрели друг на друга, пока не поравнялись с единорогом.

— Нам выдали пропуск. Проблем не должно быть, — звонким голосом произнесла странная пони, а затем достала ртом из сумки серую бумажку и протянула её жеребцу.

Спайни Роуз выглянула из-за наёмника и посмотрела на происходящее.

— Что вы, что вы, всё в порядке. Можете идти, — максимально дружелюбно ответила она. Чёрная кобыла кивнула, убрала бумажку, и их троица продолжила свой путь.

— Этот Синстол – действительно странное место. Кого тут только не встретишь, — прошептал Айсгейз себе под нос, продолжая смотреть вслед троице. В какой-то момент ему показалось, что та кобыла обернулась, но возможно это было лишь его воображение. Наёмник фыркнул и пошёл к воротам. Спайни Роуз что-то проворчала и двинулась за ним.

Парочка вышла на открытую площадь, своим брусчатым покрытием окружившую синюю башню. Как и утром, тут болтались десятки пони, сколотившись в группки. Пони уже хотели пройти до ворот в Квартал Военных, как к ним подбежал жеребец в форме и что-то прошептал Спайни Роуз на ухо. Та кивнула ему и спокойным голос ответила:

— Хорошо, мы скоро будем.

Жеребец убежал в сторону остальных. Кобылка же подошла к спутнику.

— Через десять минут начнётся брифинг. И мы должны присутствовать там, — серьёзным тоном заявила она.

— Но... мне ещё нужно ПипБак починить, — ответил Айсгейз, слегка взволнованно. Ведь он, возможно, стоял в паре шагов от снятия этого устройства.

— Прости, но твоё дело потерпит. Нам нужно идти. — И кобыла двинулась в сторону башни, не дожидаясь моего ответа.

Пони прошли через внутренние ворота и спустились в туннель под башней.

— Я определённо обязан узнать про эту башню больше, — пробормотал наёмник, разглядывая слои бетона и брони над головой и по бокам.

— А о ней ничего и не известно. Она в таком состоянии ещё со времён войны. Достроить не успели, но генераторную в подвале установили. Она и питает город... — тихо ответила кобылка, но резко замолчала, будто хотела сказать что-то, чем не следовало делиться с посторонними.

Айсгейз не стал вдаваться в подробности, удовлетворившись и таким смятым ответом. Туннель уже почти кончился, и дорога плавно начала подниматься наверх. Идя по наклонной плоскости, он вспомнил прошлый подъём по лестницам и уже мысленно готовился к очередному штурму ступенек. Но знакомые цвета среди идущих ему навстречу пони вырвали единорога из завала мыслей. Жеребец перевёл взгляд на пони, выделявшихся среди толпы. «Нет, ну сколько ещё приятных встреч меня ожидало?»

На встречу им шёл салатового цвета земной жеребец средних лет в окружении двух охранников, расталкивавших всех пони по пути. Его почти новый деловой костюм контрастировал со всей той грязью вокруг. Под одеждой жеребца виднелся край кьютимарки в виде пера.

— Не знаешь пони, что шли навстречу? — поинтересовался наёмник у Спайни Роуз.

— Смеёшься? Хотя, ты же не был тут раньше. Это Приви Радж – мой б... наш мэр. Ну он себя так называет. Хотя ничего для города он сам и не делает. Но это не нам решать.
«Мэр, значит. Награду назначил, а теперь мирно беседует с той, кого хотел поймать». Этого Айсгейз понять не мог. Как-то противоречило здравому смыслу мирное общение с тем, кто тебя обчистил. Возможно, тут не обошлось без гляделок Редлайн или ещё каких-то хитростей. Главным для единорога оставалось то, что его кобылка пока не тревожила. И он этому был рад.

Пони медленно поднялись на второй этаж и прошли в коридор за металлической дверью с потёртой надписью «Операторская. Посторонним вход воспрещён». Узкий коридор привёл их к просторному залу, напоминавшему школьный кабинет в стойле Айсгейза, только больше раза в четыре. Весь пол представлял собой огромную лестницу, где на каждой из пяти ступенек расположились наскоро собранные столы. За некоторыми из них на деревянных постаментах уже сидели пони. Перед лестницей стояла трибуна для выступлений. Наёмник в одиночестве расположился на самом высоком ряду. Спайни Роуз села поближе к своим на одном из ближних рядов. Она приглашала и единорога, но тот отказался.

Зал потихоньку заполнялся – всё новые пони занимали свои места. Последней зашла Блю Стрип. Она расположилась за трибуной и деловито прокашлялась. Перешёптывания сразу прекратились.

— Ну что ж, пони. Вы должны знать, что вчера к нашему северному посту-поселению отправился караван с продовольствием. Так вот, у меня плохие новости. — Серьёзный тон насторожил слушателей, тихие перешёптывания наполнили зал. Кобыла стукнула копытом о пол. — Молчать! Что вы, как жеребята, не можете ни минуты с закрытым ртом посидеть. Ситуация пока не ясна. Пост не только не доложил о прибытии каравана, но и просто не вышел на связь в положенное время. Последний раз стандартный сеанс связи проводили неделю назад. — Снова перешёптывания. — Предполагаем, что это связано с прошедшим шествием гулей с севера. Так что сейчас мы собираем небольшой отряд для прочёсывания местности вокруг и поиска выживших. Они могли запереться в стойле. Среди работников того поста есть пони, чья жизнь важна для Синстола.

Зал буквально разразился голосами встревоженных слушателей. Но после очередного удара кобылы по полу зал снова стих. Далее Блю Стрип начала оповещать список тех, кто пойдёт к посту. Для единорога это было лишь множество неизвестных имён, но в конце он услышал имя Спайни Роуз. Кобылка лишь молча улыбалась, пока её и сидящего рядом синего жеребца с серой гривой подтрунивали другие их соседи. Видимо, это и была та самая молодёжь, о которой говорила Блю Стрип. Имя Айсгейза она не назвала, так что единорог смело мог вернуться к поискам решения своей проблемы.

Кобыла лишь приподняла копыто, а все уже успокоились и замолчали. Блю Стрип улыбнулась и продолжила:

— Так же с вами пойдут мой заместитель Эши Мабл и наш товарищ с юга Айсгейз. — Пони указала копытом на наёмника, и все повернулись в его сторону. Лицо единорога не выражало никаких эмоций кроме полнейшего разочарования от облома личных планов на вечер. Спайни Роуз странно улыбалась.

— Так, для помощи. Мало ли. Готовьтесь к отбытию у Северного выхода через тридцать минут. Удачи вам всем. Да приглядят за вами Богини. Всем разойтись.

Все пони начали выходить в дверь. Айсгейз же остался сидеть на своём месте, и Блю Стрип приблизилась к нему.

— Твоя роль сводится к наблюдению. Вдруг увидишь что-то подозрительное. И-и-и... последи за этими. Пожалуйста. — Она указала в сторону двери, где стояла Спайни Роуз. Айсгейз лишь молча кивнул, слегка улыбаясь. Кобыла вернула жест, спустилась к выходу и уже там обернулась. — Мы итак многих потеряли за последние месяцы. Не подведи меня, Айсгейз. И... удачи.

---

Сборы не заняли много времени. У башни единорога ждала Спайни Роуз. Она провела Айсгейза провела в Квартал Военных – единственный квартал, отделённый стеной не только от центра, но и от всех остальных частей города. Что, собственно, не вызывало удивления. Здесь царила другая атмосфера – большинство обитателей были одеты в костюмы охраны, на некоторых даже виднелась простая и силовая броня, но оружия почти ни на ком не было. Спайни Роуз повела Айсгейза в сторону бараков. В одном из них и хранилось его снаряжение. Пони зашли в слабо освещаемый зал и встали перед несколькими рабочими за деревянным прилавком. Один из них – единорог – магией удерживал деревянный планшет. Земной пони, бывший ему напарником, копался в терминале рядом. При виде клиентов служащие отвлеклись от своих дел. Спайни Роуз запросила нужные им вещи. Айсгейз был приятно удивлён, что его имя уже внесли в реестр. Спустя несколько минут на старый деревянный стол перед наёмником положили его броню и Модуль Ввода Зелий. Последний он пока попросил вернуть на место, так как толку от него был ноль без палочки. Аналогичная история произошла и с визором. Жеребец даже задался вопросом: зачем вообще он их таскал с собой?

Айсгейз молча удалился в специальную кабинку, где кое-как напялил слабо утеплённый комбинезон, броню с седельными сумками и теперь уже одиночные ножны с мачете. Наплечник для левой ноги пришлось снять, так как железка не позволяла его надеть. За это время преобразилась и Спайни Роуз. Теперь кобылка была одета в лёгкую, местами усиленную кевларовыми пластинами, утеплённую броню прямо поверх комбинезона. Кобура с пистолетом переместилась с ноги на бок перед седельной сумкой. Да и сам пистолет выглядел по другому: более длинный магазин выпирал за пределы корпуса. Пони переглянулись и двинулись к выходу.

У северных ворот собрался десяток пони, готовых к немедленному выступлению. Там же стояла четырёхколёсная телега, частично заполненная мешками и седельными сумками. Двое земных жеребцов рядом спорили, кому придётся тащить её. Остальные стояли в стороне и о чём-то болтали, улыбаясь. У самих ворот перед телегами стоял коричневый единорог в кольчужной броне поверх шерстяного комбинезона. Пепельного цвета грива выглядывала из-под светлого шарфа. На спине лежал дробовик. Единорог видел подобное оружие у особо отличившихся наёмников в Нью Плейтвилле. Полуавтоматический дробовик – вещь, на близких дистанциях внушавшая страх одним своим видом, а уж в коридорах и узких пространствах равных ему не было. Засмотревшись на оружие, Айсгейз не сразу увидел полный удивления ответный взгляд жеребца на себе Будто этот пони был шокирован одним только видом наёмника. Стоило Айсгейзу посмотреть в глаза единорогу, как тот сразу отвёл взгляд и скрылся за одной телег.

Внезапно голову жеребца накрыли какой-то тряпкой, и он машинально попятился в попытке снять её с глаз, но упёрся в кого-то. Ткань слетела с глаз, и единорог обернулся. За спиной у него стояла улыбающаяся Спайни Роуз, державшая в зубах один конец красного шарфа. У неё и самой на шее болтался похожий.

— Упс, я не думала, что ты так напугаешься. Держи этот шарф. Мы движемся на север, а климат меняется резко и непредсказуемо. Я вообще не представляю, как ты продержишься в одной своей броне без какой либо тёплой одежды, если похолодает, — задумчиво произнесла она, кинув шарф жеребцу на спину.

— Ничего, понадеемся на удачу. Но всё равно спасибо, — ответил Айсгейз с улыбкой, магией обматывая шарф вокруг шеи.

Когда пони подошли к остальным, коричневый единорог вскочил на повозку.

— Доброго дня вам, пони! — прокричал он. Айсгейз встрепенулся, услышав знакомый голос. — Моё имя – Эши Мабл, хотя вы все уже знаете его. Я думаю, вам известны наше задание и его подробности, так что заострять на этом внимание не буду...

— Интересно он сам-то знает про задание? Ведь весь день из кабаков не вылезал, — раздался шепот из толпы слева.

— ...скажу одно: слушайте меня, и все мы вернёмся домой. Ну, в путь! — закончил Эши Мабл и слез с телеги. Жестом он указал одному из земных пони лезть в упряжь, чем вызвал лёгкую ухмылку у его оппонента.

— Ах, да. Новенький, как там тебя, Айсгейз, кажется. Давай в повозку. Ты у нас больной и в придачу на особом счету.

Под недружелюбным взглядом остальных пони наёмник взобрался на повозку и уселся среди сумок с лекарствами и провиантом. Всё это время он пристально смотрел на Эши Мабла. «Неужели этот коричневый единорог и был тем таинственным спутником? Сходство наблюдалось, но лишь косвенное. Похожий голос, хотя мало ли таких жеребцов. И он тоже был в охране». На всякий случай, единорог решил присмотреться к командиру.

Эши Мабл дал команду, и отряд выдвинулся на север.

---

Телега еле ползла, увязая в грязи. Эши Мабл выбрал явно не того пони, чтобы тащить грузы. Сам он шёл в авангарде и иногда уходил вперёд, проверяя местность вокруг на предмет возможных опасностей и возвращаясь через какой-то время. Пока что всё было чисто. Пара пони убежали ешё дальше, видимо, разведывая местность впереди. Пока остальные месили грязь позади телеги, Айсгейз нашёл себе уютное местечко среди запасов одежды, провианта и жёлтых коробок с розовыми бабочками и пытался уснуть.

Сколько бы он не спал до этого, усталость без остановки давила на жеребца, на его сознание. Пока что её не хватало, чтобы поглотить единорога, но путать и затуманивать мысли время от времени у неё получалось. Однако, уснуть Айсгейзу не давали постоянные перешёптывания или открытые разговоры между остальными пони. Особый вклад в нарушение тишины вносила Спайни Роуз своим голосом и смехом в общении с синим земным пони – вторым новичком, сидевшим тогда рядом с ней в кабинете. Но даже в полной тишине наёмник навряд ли бы уснул – заживавшая нога постоянно зудела, и при любых его попытках унять этот зуд она начинала чесаться ещё сильнее. Так что всю дорогу он просто лежал и смотрел в небо. Эши Мабл время от времени посматривал на жеребца, но дальше странных взглядов дело не заходило.

Один раз отряд остановился, когда ушедшие вперёд пони вернулись с интересной информацией. Как понял из разговора Айсгейз, всё это время пони двигались по следам вчерашнего каравана, но те исчезали впереди. Точнее, сворачивали с проторенной тропы куда-то на запад, пока полностью не терялись среди мёртвого леса. Получалось, что караван попросту не добрался до пункта назначения, и, как следствие, Синстол не получил ответный сигнал от поста. Среди пони появилась слабая надежда на то, что с северной заставой всё в порядке. Но лично Айсгейз не сильно на это рассчитывал, ведь связи с ними не было и до этого. Сомнения наёмника разделял и Эши Мабл. После доклада командир выглядел мрачнее самой тёмной тучи. Пока он ходил кругами вокруг повозки, остальные успели перекусить. В конце концов жеребец отдал рисковый приказ: разведчики должны были продолжать поиски вчерашнего каравана и возвращаться в Синстол, в то время как основная группа двинула бы дальше к посту.

Лишь к вечеру отряд добрался до поста. Телега остановилась метрах в трёхстах от него. Эши Мабл что-то рассматривал в бинокль. Айсгейз так и не слез с насиженного места на повозке. С чуть большей высоты он попытался разглядеть этот пост, но ничего не видел из-за слабой дымки и приближающегося вечера. Поэтому он просто наблюдал за другими. Спайни Роуз и второй новичок заметно нервничали. Остальные держались более-менее спокойно. Эши Мабл повернулся к подчинённым.

— Никакого движения я не увидел. Выбора нет. Нужно подойти поближе. — Командир посмотрел на наёмника. — Как там тебя? Айсгейз. Мне тут говорили, что ты разведчик, значит пойдёшь одним из первых. Хватит отлынивать. Ты и ты... — Он указал копытом на Спайни Роуз и какого-то фиолетового единорога в лёгкой броне. — … идёте с ним.

Те почти одновременно кивнули, а затем кобылка с натянутой улыбкой посмотрела на Айсгейза. Пони хватило нескольких минут, чтобы подготовиться к походу. Фиолетовый жеребец захватил с собой одну из тех жёлтых аптечек.

— Мы выдвинемся через полчаса после вас. Если что-то произойдёт, отправите кого-нибудь нам на встречу. Тщательно осмотрите там всё. Нам, возможно, придётся переночевать в этом месте, — пояснил Эши Мабл, собрав троицу разведчиков вместе. — Да приглядят за вами Богини.

Спустя минут десять пони были уже почти у поста. Дорога тут шла под маленьким углом влево, и тропу то тут то там пересекали русла высохших ручейков. Местный влажный воздух буквально въедался в шкуру, и от него она быстро намокла. Айсгейз приказал остальным идти за ним след в след. Кобылку он просил сразу же предупреждать его, если на своём Л.У.М.е она увидит красную метку. На любые другие попытки заговорить единорог отвечал тихим шиканьем.

Сам же Айсгейз постоянно осматривался, выискивая хоть что-нибудь подозрительное. Уши стояли торчком, прислушиваясь к тишине вокруг. Здесь он увидел множество следов от копыт в грязи, там заметил мимолётную тень за холмиком. Слева послышался непонятный шорох, справа тихие удары скатившегося с холма камешка. Это всё могло быть плодами его разыгравшегося воображения. Могло быть и простыми явлениями Пустоши, которые он бы и не заметил при других обстоятельствах. Но сейчас любой знак имел значение. Хвала Богиням, ничего пока не происходило.

Чем ближе пони подходили к посту, тем сильнее в воздухе ощущался резкий аромат гниющих тел. Спайни Роуз и жеребец зафыркали. Айсгейз же свёл и так редкие вдохи и выдохи к абсолютному минимуму. На пути начали попадаться небольшие воронки. В одной из них обнаружился и источник вони: разорванное гниющее тело. Бедному пони оторвало заднюю половину тела, и внутренности вывалились наружу. Но похоже, судьба сыграла с ним шутку ещё очень давно – тело неестественно быстро сгнило для максимум недельного трупа. Перед разведчиками лежали останки гуля. Сзади донеслись звуки, сильно напоминавшие рвотные позывы. Вот Спайни Роуз и рассталась с обедом. Чем дальше пони продвигались к посту, тем больше воронок и кусков тел они видели на пути.

— Вы тут минные поля что ль закладывали? — шёпотом поинтересовался Айсгейз, осторожно ступая среди трупов и ям.

— Я про это ничего не слышала, но либо тут поработали гранатомёты, много гранатомётов, либо это всё-таки мины, — ответила кобылка. За те несколько метров, что они прошли, она уже дважды опустошила желудок.

Пони подошли к тому, что когда-то представляло собой ржавый забор высотой чуть больше роста пони. Сейчас лишь пара его пролётов стояли на своих местах, в то время как остальные, связанные между собой, сложились в сторону поста. И везде на них виднелись грязевые следы от копыт. Вонь тут стояла неописуемая – дышать становилось почти невозможно. Айсгейз начал инстинктивно отступать, пока не упёрся в стоявшую позади Спайни Роуз.

— В окружении такого зловония нас надолго не хватит. Меня точно, — процедил он сквозь зубы.

— А ты не нюхай и ртом дыши, — прокомментировала кобылка.

Наёмник повернулся к ней, чтобы съязвить что-нибудь в ответ, но в разговор вступил молчаливый единорог.

— Может просто заткнуть ноздри ватой? — восторженно предложил жеребец.

Пони посмотрели на него и слабо улыбнулись. Единорог магией вытащил из аптечки белоснежный рулон, аккуратно оторвал от него несколько ватных комочков и, свернув их в трубочки, передал соратникам. Айсгейз вставил их в нос. Неприятный запах ушёл. Наёмник выдохнул ртом и приметил вырвавшееся облачко пара.

— Похоже, холодает, — прогнусавил он.

— Подними шарф повыше, — спокойно ответила Спайни Роуз и сама последовала собственному совету. Фиолетовый жеребец лишь поднял ворот своего мехового комбинезона. Айсгейз же обмотал шарф вокруг морды и шеи, в надежде сохранить горло в тепле и создать испорченному воздуху хоть какую-то преграду.

Сначала аккуратно наступив одной ногой, затем он и вовсе встал на не до конца завалившийся забор. «Мде, ну и дыра». Подобные посты единорог представлял себе немного по-другому: хотя бы два-три крепких здания, да наблюдательные вышки. Не говоря уже о постах-поселениях, как его назвали. Но то, что он увидел тут, нельзя было назвать ничем, кроме как местом для пикника. Наскоро сбитые из местного мусора шалаши, часть из которых разделили участь забора, а вместо высокой вышки лишь бочки, сваренные вместе, да какое-то сидение на них. Ну и странного вида широченный колодец посередине. К нему вела и кружилась вокруг проторенная дорожка. Как-то и не верилось единорогу, что вся эта свалка принадлежала развитому по меркам Пустоши Синстолу. «Но это, собственно, и не мои заботы».

Теперь, с поваленного пролёта Айсгейз разглядел поле брани. Всё пространство, окружённое забором, было усыпано разорванными трупами и их частями. Одни гнили уже давно: с торчавших костей сходила чёрная гнилая плоть. Другие тела лишь начали подгнивать, и на них даже виднелись куски шкур. Под листом забора, на котором он стоял лежали яркие представители первой группы. Наёмник поморщился от этого зрелища и постарался быстрее перепрыгнуть через труп. Остальные тела были не в многим лучшей форме. Но на некоторых из них единорог увидел вещицы, что заставили его оскалиться – ошейники. Один труп, другой, третий. На шеях почти всех из них висели гирлянды из кристаллов, в этот раз, однако, даже не светившиеся. Но не все мертвецы были в таком ужасном состоянии: среди всего этого разложившегося мяса лежали и другие тела посвежее. Тела, принадлежавшие пони этого поста, искусанные и обглоданные.

Опасения подтвердились – этот пост был уничтожен гулями. Как и было приказано, Айсгейз отправил жеребца обратно к повозке. Тот очень обрадовался этому и чуть ли не вприпрыжку двинулся на юг. Сам же наёмник подошёл к кобылке, рассматривавшей труп пони. Гули поработали над ним со всей доступной им тщательностью, обглодав до самых костей. Как в общем-то они потрудились над всеми остальными. Долго находиться тут становилось опасно для здоровья.

— Что показывает твой Л.У.М.? — спросил единорог, встав рядом.

— Врагов нет, — покрутив головой, выдала она. Затем посмотрела в сторону поваленного забора на севере. — Но есть жёлтая метка где-то перед нами.

— Я ничего не вижу, — прокомментировал жеребец, всматриваясь в пустоту. «У Л.У.М.а же не километровый радиус действия?» Затем он улыбнулся от пришедшей в голову мысли. — Разве тут не должно быть где-то стойло?

— Ну, если это так, то вход явно спрятан. Давай поищем, — произнесла Спайни Роуз и пошла к одному из разваленных шалашей.

Айсгейз же двинулся в противоположную сторону. Он насчитал где-то пять свежих тел, принадлежавших пони этого поста. Рядом с некоторыми валялось их оружие. Единорог приметил простенький дробовик и несколько пистолетов-пулемётов. «Слабоватый арсенал». С юга донеслись мерные шаги и скрип телеги. Жеребец обернулся чтобы посмотреть в их сторону, но его взгляд остановился на столбе, высившемся около колодца. На вершине под колпаком торчала маленькая камера. И всё бы ничего, но она двигалась, бесшумно вращалась, изредка останавливаясь на единороге или кобылке. За ними следили. Осталось узнать, кто: либо носитель одной из меток, либо старая автоматика. Айсгейз окликнул кобылку, и разведчики поспешили к нашим.

Телега остановилась у первых воронок, застряв колесом в одной из них. На фоне рассредоточенных вокруг неё пони наёмник приметил Эши Мабла и посланного им единорога. К этому моменту жеребец уже заканчивал свой доклад, и двум пони немногое пришлось дополнять.

— Этот колодец и есть вход в стойло. Он стоял там, ещё когда оно было запечатано, — ответил Эши Мабл.

Командир задумался на несколько минут и затем отдал всем приказ заткнуть чем-нибудь нос. Также всем выдали неплохие спарк-фонарики.

— Выдвигаемся. Разделитесь на пары. Не будем испытывать судьбу. Здесь ещё могут быть гули, — обратившись ко всем, громко заявил Эши Мабл.

Пока остальные, как могли, собирали трупы в кучу, чтобы сжечь их, Айсгейз со Спайни Роуз подошли поближе к колодцу. Эши Мабл знал, что говорил. Вся эта деревянная конструкция была не более, чем муляжом. Наёмник посветил фонарём внутрь. Каким бы мощным не был, осветить всю шахту он не смог. Колодец представлял собой добротную винтовую лестницу, стелющуюся вдоль стен на многие метры вниз, а по центру висели натянутые цепи. Жеребец схватил магией одно из звеньев и с трудом качнул цепь. Снизу раздался металлический лязг удара о лестницу. По ней сразу же прошла мелкая дрожь. Груз на цепях был закреплён в висячем положении. Единорог оглянулся и увидел странные и слегка испуганные взгляды остальных пони. «Какие все пугливые». Под ногой он нашел пустой магазин от пистолета и, схватив его магией, бросил внутрь шахты. Тот через несколько коротких секунд приглушённо звякнул обо что-то металлическое, видимо груз на цепях. Примерно через столько же времени до наёмника донёсся тихий звук удара о мягкую землю.

— Ну что, нужно спускаться, — произнёс подошедший Эши Мабл. — Пойдёте вы и ещё пара пони. Айсгейз, побудешь за старшего. А мы пока разберёмся с телами наверху.

— Если это стойло, то у него есть дверь. Что, если она закрыта? — поинтересовался Айсгейз у него.

— Нужно будет вскрыть. — Он посмотрел на наёмника так, будто тот сказал самую очевидную вещь на свете. — Я отправлю с вами мастера по этим приборам. Можете пока начинать.

Эши Мабл ушёл, оставив пони наедине с тёмной шахтой. Айсгейз пожал плечами и не без труда перелез через деревянное ограждение. Кобылка же улыбнулась, открыла маленькую дверцу и спокойно прошла на металлическую внутреннюю площадку. Наёмник посветил фонариком на стены шахты: их покрыли металлом, к нынешнему времени покрывшимся ржавчиной. Лестница уже не вызывала у жеребца былого доверия.

---

Как только пони начали опускаться ниже, в стенах у самых ступенек при их приближении начинали загораться тусклые лампочки, одаривая неровным светом просторную шахту.

Как Айсгейз и предполагал, на половине высоты на цепях висела пустующая клетка, в которую мог поместиться даже пони. И кто-то в ней недавно сидел, судя по кровавым следам на прутьях и таким же отметинам на ближайших перилах.

Шахта оказалась достаточно глубокой – она уходила примерно на десять метров вниз. В полуметре от основания лестница странным образом обрывалась. Наёмник фыркнул, и одна из затычек выпала. В нос ударила вонь, и он, задержав дыхание, вернул вату на место. Жеребцу пришлось спрыгивать, что никак не пошло на пользу его ноге. Зато как только спустившаяся первой кобылка коснулась земляного пола, под потолком с противным жужжанием зажглись яркие лампы дневного света, осветившие просторное дно шахты и вырезанный в стене бетонный коридор, ведущий к серой махине двери стойла. Светили они, правда, недолго. Одна сразу же осыпала пол искрами и потухла. Остальные начали вразнобой мигать.

Но даже такого освещения двум пони хватило, чтобы увидеть кое-что ужасное: гули добрались и сюда. Два трупа пони украшали коридор. Причём, одного из них для уверенности пытались сжечь. Об этом говорили чёрные пятна из сажи на серых стенах и полу. Так же у самого шлюза лежало непонятное тело. Вспомнив свой визит в первое чужое стойло, елинорог посмотрел под потолок у двери и увидел два лючка в углах. Видимо, в одном из них и прятался огнемёт.

Айсгейз сделал осторожный шаг вперёд, готовясь в любой момент рвануть в сторону от огня. Но ничего не происходило, и вот он уже ступил на бетонный пол. Системы охраны никак не отреагировали на его присутствие, жеребец спокойно прошёл до самой двери. Теперь стало ясно, почему тело выглядело как-то неправильно. Дверь стойла раздавила ещё одного гуля, оставив торчать с этой стороны лишь заднюю половину. Айсгейз фыркнул и посмотрел в другую сторону. В стене слева виднелись экран и клавиатура. При приближении наёмника монитор загорелся зелёным светом и надписью:
>Введите пароль.
«Надеяться на лёгкий вход было глупой идеей». Единорог подозвал кобылку и, когда она поравнялась с ним, спросил:

— Где сейчас жёлтая метка?

— Видимо, за дверью и чуть левее. — Немного подвигав головой, ответила она. — Но опять же, выше или ниже, я тебе не смогу сказать.

— Этого достаточно. Будем ждать взломщика, — спокойно ответил Айсгейз и сел рядом с терминалом. Кобылка хотела было присоединиться к нему, но встала как вкопанная.

— Айсгейз, у нас проблемы. Теперь там помимо жёлтой метки появились и несколько красных, — встревоженно сообщила она.

— Успокойся. Если они за дверью, то пока она не откроется, нам бояться нечего. Если наверху, то там и без нас справятся, — вздохнув, ответил наёмник. Затычка снова выпала из носа, и он аккуратно вернул её на место.

Кобылку это убедило, и пони немного успокоилась. Через несколько минут к ним спустились ещё двое. Среди них был второй новичок и странного вида красная кобыла с белым хвостом и кьютимаркой в форме магосхемы, одетая лишь в утеплённый комбинезон. На её ноге покоился ПипБак. Кобыла сразу же направилась к терминалу.

— Наверху всё нормально? — решил спросить Айсгейз.

— Да, — тихо ответила она, не отводя взгляда от экрана. — Мы видели метки, но на поверхности чисто.

 — Значит, мишени в стойле. Подготовьте оружие и будьте начеку, — сообщил наёмник остальным.

— Великолепно. Ртом дышать и ртом же пистолет держать, — пробубнила кобылка.

Ответ от Айсгейза последовал почти сразу:

— Ну так вынь вату.

Кобылка послушалась и сразу же поморщилась от царившего здесь аромата, но оружие в зубы взяла. Фиолетовый жеребец с неохотой повторил за ней. Айсгейз же лишь проверил, как вытаскивается мачете и засунул его обратно в ножны. Кобыла быстро взломала защиту терминала. На вопросительный взгляд единорога она ответила, что ей уже были даны все пароли. «Тоже мне взломщица». По команде наёмника она нажала на кнопку и поспешила встать позади остальных. Завопили баззеры тревоги, и в стенах зашумела гидравлика. Дверь с тихим шипением и визгом начала отодвигаться назад и потихоньку откатываться в сторону. Сразу же оттуда нахлынула волна прохладного воздуха.

Пони выставили оружие и приготовились к стрельбе, а Айсгейз лишь посветил внутрь фонариком. Картина там не сильно отличалась от увиденного здесь. Прямо за дверью оказалась просторная комната, из которой дальше тянулся широкий коридор. С серых стен и потолка свисали косы кабелей. Местами виднелись тускло светившиеся и порою мигавшие лампочки. Какой-то странный след тянулся по полу. Видимо, бедный гуль выжил после объятий двери и даже смог уползти в неизвестном направлении.

— Где метки? — тихо поинтересовался наёмник.

— Пламо плэд нами. Больфего не могу фказать, — ответила кобылка, не выпуская изо рта оружие.

— Превосходно, — пробурчал он, вытаскивая мачете. — Тихо. За мной. Растянитесь цепочкой.

— Может мне лучше наверх пойти, предупредить остальных? — нервно спросила горевзломщица.

— Боюсь, что нет. Если там попадётся ещё одна дверь, нужна будет ваша помощь, — спокойно ответил Айсгейз, ступая через порог двери.

Он осветил потолок и в дальнем углу приметил камеру. Та мерно перемещалась из стороны в сторону. Цыкнув, жеребец двинул дальше.

Коридор вывел разведчиков к простой лестнице, уходившей вниз. Снизу волнами накатывал холодный воздух. Похоже, автоматика в попытке очистить воздух запустила вентиляцию на максимум. Айсгейз попросил остальных подождать наверху, а сам потихоньку спустился вниз. Нижний уровень представлял из себя маленький лабиринт из коридоров. Жеребец заглянул в ближайший и увидел лишь прямой как стрела тёмный туннель, ведущий к освещённой развилке в конце. Разрушений здесь было заметно больше. К мигающим лампам добавились искрящиеся провода и свисавшие с потолка обесточенные турели. Стены были испещрены следами рикошетов и попаданий от пуль. На полу валялись останки ополовиненного гуля. В труп вяло тыкался маленький робот-уборщик, пытаясь сдвинуть мешающий ему объект. Эти затычки в носу неимоверно раздражали жеребца. Словно услышав его мысли, одна из них снова выпала, но в этот раз никакой вони Айсгейз не почувствовал и, вынув вторую ватную трубочку, вдохнул полной грудью. Его лёгкие наполнились относительно чистым, но обжигающе холодным воздухом. Улыбнувшись, единорог дал отмашку остальным спускаться.

— Что с картой этого места? И где сейчас красные? — поинтересовался наёмник у Спайни Роуз.

— Не дфигаюцфа. Фейцаф фправа от наф, — затем кобылка вынула изо рта пистолет, вставив в кобуру, и заговорила уже по-нормальному. — Но странное дело, карта не грузится. Просто пустой экран и надпись «КНЦ» по центру. А здесь уже не так сильно воняет.

— «КНЦ», значит, — проговорил единорог, всматриваясь в коридоры. Ему вспомнилось письмо из терминала того одинокого домика. — Разделяться будет не лучшей нашей идеей. Была не была. Идём по центральному. Куда-нибудь, да выйдем. Эй, взломщица, идёшь за Спайни Роуз, синий замыкает.

Направление жеребец выбрал верное, так как уже на середине тёмного коридора пони услышали непонятные звуки, похожие на сумбурное бормотание, и беспорядочное цоканье копыт по бетону. Айсгейз взглянул на кобылку. Спайни Роуз всё поняла и указала копытом вправо.

— Две красных метки почти сразу за поворотом. И одна в одном направлении с жёлтой, — прошептала она, повращав головой.

— Вы, остаётесь тут, Спайни Роуз – за мной. — Не дожидаясь ответа, Айсгейз тихо похромал к углу.

Прижавшись к нему, наёмник присел и осторожно выглянул из-за него. В пяти метрах от него два гуля переминались с ноги на ногу в слабо освещаемом коридоре перед круглой дверью с иллюминатором в центре. Подгнивавшие твари время от времени вяло тыкались в стекло и постоянно что-то бормотали. На шеях мерцали ошейники. Под ними мельтешили роботы-уборщики, постоянно бившиеся о ноги мертвяков.

Айсгейз обхватил магией мачете в ножнах и уже решил аккуратно подкрасться к ним. Он никак не мог предположить, что любопытная кобылка тоже захочет выглянуть из-за угла. Не мог жеребец предугадать и её реакцию. Единорога оглушил раздавшийся прямо над левым ухом выстрел. Пуля угодила одному из гулей в круп. О голову жеребца ударилась гильза. Он повернулся и увидел чёрный 9-миллиметровый пистолет со струйкой дыма, сочившейся из ствола, увидел державшую его во рту трясущуюся Спайни Роуз с глазами, расширившимися от ужаса. Затем Айсгейз повернулся к гулям и посмотрел на их повернувшиеся гнилые морды. От губ и щёк остались лишь малые частички. Кожа сползала клочьями, от грив остались жалкие космы. Мертвяки развернулись в сторону незнакомец, посягнувших на это место, но один из них наступил на робота и, поскользнувшись, упал, отправив машинку в полёт до стены. Второй же двинулся к пони, ещё громче бубня свою билиберду. Затем он взвыл и внезапно перешёл на бег, разбрызгивая слюну.

Кобылка застыла словно статуя и даже не думала убегать. Айсгейзу ничего не оставалось, кроме как оттолкнуть её собой, тем самым принимая основной удар на себя. Спайни Роуз отлетела в сторону и ударилась о стенку коридора позади. Наёмник тем временем вытащил мачете и занёс его слева для удара по первому из бегущих трупов. Чего он не учёл, так это узких коридоров этого места. Не ожидая подобного подвоха, единорог не смог удержать в правильном положении прошаркавший о стену клинок, и тот вместо выверенного удара по шее ушёл выше в голову гуля, потеряв почти всю свою силу. Мертвяк своими челюстями схватил изрядно замедлившийся клинок за середину и по инерции столкнулся с наёмником. Вместе они упали на бетонный пол. Помутневшие зрачки глаз гуля дёргались из стороны в сторону, пока он пытался прокусить металл клинка – единственной преграды между его зубами и шеей Айсгейза. Слюна этого гада капала на единорога, а сам он вонял словно куча гнилого мяса, коей, по сути, он и являлся.

Не без труда наёмник скинул мертвяка с себя и прижал к стене рядом со Спайни Роуз. Лишь сейчас гуль осознал своим мёртвым мозгом, что металл ему не прокусить, а сам он попал в смертоносные тиски. Единорог опёрся о кончик лезвия и рукоятку передними копытами и всем своим весом навалился на клинок, проталкивая дальше в глотку. Мертвяк забился в тревоге, стараясь достать копытами до противника и дёргая головой в попытках вырвать клинок из его магии. Мягкая плоть легко поддавалась давлению, чего нельзя было сказать о костях. Но Айсгейз надавил сильнее, и клинок углубился в тело, нижняя челюсть мертвяка хрустнула. Жижица хлынула из разорванных сосудов, окропив всё вокруг. Мачете прошёл дальше и, судя по прекратившимся дёрганьям и хрипам, наконец-то достиг позвоночника и мозга. Гуль обмяк и окончательно затих.

Единорог слез с него как раз вовремя, чтобы уйти от удара обрушившихся копыт второго мертвеца. Тот окончательно добил тушу, проломив грудную клетку. Наёмник же откатился в сторону и упёрся во что-то мягкое. «Ой нехорошо». Пока гуль вставал на дыбы для второго удара, Айсгейз попытался схватить магией мачете, но время играло явно не в его сторону. Мертвяк уже занёс копыта и начал их опускать на противника, когда ПипБак единорога пискнул, и через мгновение выстрел оглушил жеребца. Слух наполнился звоном, а из уха потекла кровь. Из гуля же вылетела жижица, и он пошатнулся. Затем ещё одна пуля ужалила мертвяка, и мертвяк вместо сокрушительного удара по Айсгейзу просто упал на бок, однако, сразу же поднялся на ноги и взвыл. Этого времени наёмнику хватило, чтобы наконец достать злополучный клинок и отправить его прямо в шею гулю. Но желанного эффекта жеребец не достиг – мертвяк не только выстоял, но и двинулся на него. Затем ПипБак ещё раз пискнул, и одна за другой четыре пули улетели в тело гуля. Две промазали, но две других угодили прямо в голову, отхватив от последней изрядный кусок и разбрызгав его на стене позади. Гуль осел, завывая. Справа от Айсгейза появился фиолетовый пони с пистолетом во рту. Он выстрелил ещё несколько раз, и гуль откинулся на бок и затих.

Расслабился и Айсгейз. С трудом приподнявшись на ноги и оперевшись о противоположную стену, он начал искать в сумке ближайшее зелье восстановления. Левая нога отозвалась тугой болью с новой силой. Найдя и опустошив одну из лечебных склянок, жеребец обернулся к остальным. Мягкой подушкой при его перекате послужила Спайни Роуз. Она же и произвела выстрел у него над ухом. Выглядела пони очень плохо. Она свернулась калачиком и тихо вздрагивала, закрыв глаза. Пистолет лежал рядом, испуская из ствола тоненькую струйку дыма. Теперь Айсгейз понял, что это был не просто первый её бой с гулем. Она, видимо, и видела-то их впервые. «И таких новичков посылали в подобные места. У Блю Стрип очень радикальные методы закалки бойцов». Наёмник взглянул на остальных. Фиолетовый жеребец держался лучше. Он сидел рядом с кобылкой и перезаряжал пистолет, смотря куда-то в пустоту. Взломщица мысленно вообще была не тут – она просто лазила в своём ПипБаке, словно сидела на прогулке. Звон сошёл на нет, и к Айсгейзу начал возвращаться слух. К трупам подъехали уборщики и с тихим жужжанием начали убирать лишние объекты с пола и стен.

Наёмник сел рядом со Спайни Роуз и обратился к жеребцу:

— Эй, тебя как звать-то?

— Меня? Торн, — смутившись, ответил фиолетовый единорог.

— Спасибо за помощь, Торн. А ту кобылу как звать? — Наёмник кивнул в сторону взломщицы. Жеребец лишь пожал плечами. — Прекрасно. Иди и приведи её в чувство, чтобы она открыла нам дверь за углом.

Торн кивнул и двинулся к ней, а Айсгейз посмотрел на кобылку. Она уже открыла глаза, но смотрела в никуда и время от времени тряслась. Не будь она в таком состоянии, единорог бы сказал пару ласковых по поводу непослушания и огня без приказа. Но не сейчас. Сейчас он мог задать лишь самый глупый вопрос в данной ситуации.

— Как ты? — тихо спросил единорог, наблюдая как маленький серый робот, похожий на круглую подушку размазывает по полу лужицу слизи.

Повисло молчание. Взломщица прошла мимо сидящих пони, подгоняемая Торном. Судя по молчанию, единорог посчитал, что Спайни Роуз была не в настроении говорить.

— Прости, я испугалась, — тихо прошептала кобылка, потихоньку вставая и садясь рядом. — Я не должна была выглядывать тогда...
«Ну а какого сена тогда выглянула?» Айсгейз молча смотрел на маленькие машины, катавшиеся вокруг тел, не в силах что-либо с ними сделать.

— Прости, меня здесь вообще не должно было быть. Ни меня, ни других новеньких... — вновь заговорила Спайни Роуз. Наёмник уставился на неё с немым вопросом. — Это всё из-за меня, из-за моего желания узнать Пустошь получше.

— Что? Что ты несёшь? — прикрикнул жеребец на кобылку.

— Ещё немного, и ты бы пострадал из-за меня... Если бы только мой брат не...

— Айсгейз, дверь открыта. Ждём вас, — прервал кобылку выглянувший из за угла Торн.

— Хорошо. Иду, — ответил наёмник и повернулся к Спайни Роуз, но та уже встала на ноги и побрела в направлении двери.

— Идём. Не будем заставлять ждать ни врагов, ни друзей, — проговорила кобылка, проходя мимо с поникшей головой.

— Но как же... — начал единорог.

— Давай потом, Айсгейз. Давай потом, — прервала она жеребца, даже не оборачиваясь.
«Кобылы». Наёмник неохотно встал и побрёл за ней, вырвав по пути мачете из тела гуля.

---

Пони подошли к двери с раскуроченным терминалом, и Айсгейз спросил у Спайни Роуз расположение оставшихся меток. Та сообщила, что обе метки находятся на одной прямой с дверью, и, судя по всему, достаточно далеко. Недолго думая, единорог приказал всем встать позади и приготовиться, а взломщице открыть дверь. Она нажала на подключенном к терминалу двери ПипБаке кнопку и, вырвав рывком провод, сразу же поспешила спрятаться за спинами остальных. Дверь с тихим шипением закатилась внутрь стены.

Поток обжигающе холодного воздуха ударил по группе вместе с воем вентиляции. Впереди оказалась просторная комната, освещённая множеством ярких лампочек. В противоположной от входа стене расположилась простая закрытая дверь. Правая часть помещения пустовала. Вся стена там была увешана мониторами, разом вспыхнувшими, стоило Айсгейзу пересечь линию двери. Из стены под ними выползла клавиатура. Рядом стояла больничная каталка, накрытая простынёю, цвет которой под многочисленными бурыми пятнами единорог разобрать не смог. На ней в лотках лежали аккуратно уложенные хирургические инструменты, и судя по их блеску, они либо были новенькими, либо за ними внимательно следили. Что смутило жеребца, так это стоявший вблизи длинный обеденный стол с подушками рядом и грязными тарелками на нём. В другой части комнаты вдоль стены пристроились несколько пустых оружейных стеллажей, да еще две больничных койки. Слева ютились несколько серых холодильников, один из них был открыт нараспашку. Он вносил свою толику прохлады в это помещение. Так же тут расположились ещё несколько разбитых терминалов и письменные столы. На полу около них валялись исписанные листы бумаги и книги. На дальней стене висели жёлтые аптечки.

Айсгейз посмотрел на ожившие мониторы и увидел там изображения с камер наблюдения. «Значит, всё-таки следила автоматика». Вот на одном из центральных экранов пони на поверхности медленно ходят по своим делам; там ещё не окончательно стемнело. На другом горит огромный костёр, в него кинули очередное тело. На крайнем верхнем экране показан вид сверху коричневого единорога, смотрящего куда-то вглубь шахты. Ещё несколько камер следили за другими пони. Было даже изображение телеги, что оставили у первых воронок. Остальные показывали пустые коридоры данного стойла... кроме одной. Она следила с потолка за каким-то помещением, наполненным проводами, коробками и сломанными на вид роботами-уборщиками. Среди всего этого хлама сидел и мерно покачивался тёмный пони. Он был явно не из группы разведчиков. Значит, маятником прикидывался носитель той жёлтой метки. Пристально осмотрев помещение и не заметив ничего опасного, Айсгейз подошёл поближе к монитору. Тёмно-зелёный земной жеребец не проявлял никакой активности кроме периодических качаний. Вся его голова была покрыта запёкшейся кровью. Грива от неё скомкалась и спуталась, превратившись в колтуны; её цвет единорог так и не смог опознать. Так же по голове бедняги протянулся грубый и уродливый шрам. Губы пони постоянно двигались, но звук тут не передавался. Айсгейз повернулся к остальным, застывшим в проходе.

— Эй, взломщица! Найди, где он прячется, — скомандовал он, отходя от экранов. Кобыла кивнула и поспешила к терминалу, встроенному в стену. — И почему тут так холодно?

Остальные тоже зашли внутрь и разбежались по разным сторонам комнаты. Торн сразу же полез в закрытые холодильники, Спайни Роуз села около двери. Айсгейз же подошёл поближе к каталке с инструментами и начал разглядывать их. Он оказался не прав — выглядевшие чистыми и ухоженными издалека, вблизи эти скальпели и пилы показали всё своё уродство. Ими пользовались... И пользовались недавно. На зубьях и краях лезвий виднелись следы засохшей крови. В лотке превратившаяся в сморщенную свернувшуюся кашицу она ещё блестела на свету. Но это была не слизь от гулей, а самая что ни на есть настоящая кровь пони.

Со стороны холодильников донёсся грохот. Все вздрогнули и обернулись туда. У холодильников возился Торн с набитым картошкой ртом.

— Как ты вообще можешь жрать в такой момент?! — не выдержал и закричал Айсгейз. «И в такой холод».

— Извиняюсь. Я не успел перекусить на отдыхе, да и не пропадать добру же, — ответил жеребец и отодвинулся в сторону, приоткрывая остальным содержимое холодильника с зеленью и овощами. Наёмник приметил даже пакет яблок. «Провиант из Синстола». Торн вернулся к поеданию пищи.

— Готово. Я знаю где он, — радостно произнесла повернувшаяся в сторону Айсгейза взломщица. — И не только он. За этой дверью две лаборатории, жилые помещения и холодильник мэйнфрейма. Там и прячется незнакомец. А в одной из лабораторий находится владелец красной метки. Но не думаю, что он будет нам опасен.

— И с чего же ты так решила? — глядя на неё с удивлением, спросил Айсгейз.

— Потому что она привязана к столу и не двигается, — улыбнулась кобыла.
«Она?».

— Интересно, — пробубнил наёмник себе под нос.

Айсгейза пробил озноб – здесь становилось всё холоднее. Единорог цыкнул и потуже обмотал шарф вокруг шеи. Изо рта маленькими облачками вырывался пар. Жеребец взглянул на остальных и пожалел, что не одел ни одной тёплой вещи. Другие пони, казалось, не замечали холода и просто занимались своими делами. Больная нога начинала потихоньку словно гореть в тех местах, где металл касался её. Наёмник подвигал каркас магией, но тот даже и не думал сдвигаться. «Знатную штуку нацепили на меня эти врачи».

— Почему тут вообще такая холодрыга? Можно же ослабить вентиляцию? — максимально спокойным тоном спросил Айсгейз.

— Холодно потому, что и наверху холодно. Температура воздуха резко упала. — Ответ взломщицы не заставил себя долго ждать. Затем она снова поковырялась в терминале и продолжила. — А вентиляцию мы не ослабим. Она сломана и не отвечает на команды. Часть фильтров вышли из строя, и сейчас сверху просто гонится воздух, проходя через оставшиеся системы очистки. И, кажется, дополнительно охлаждается. Но зачем всё это делалось – непонятно.

— Значит, нужно быстрее со всем этим покончить, — озлобленно процедил единорог и прикрикнул на Торна: — Хватит уже жрать! Работать пора!

Жеребец закивал, проглотил последний кусок и, на ходу закрывая пинком холодильник, двинулся к другой двери. Туда же пошёл и Айсгейз.

— Нужно быть осторожней. — Голос взломщицы остановил наёмника. — Здесь системы охраны обесточены, но там осталась последняя линия защиты, и она может не признать нас мирными.

— Значит, не расслабляться, — поморщившись, скомандовал единорог. Спайни Роуз молча подошла к остальным. Она начала потихоньку отходить от случившегося. Айсгейз отдал ей должное: кобылка не проронила и слезинки.

— Всем отойти, — произнёс наёмник, и пони послушались. Затем он повернулся к взломщице и жестом копыта указал в сторону двери. — Открой нам, пожалуйста.

Кобыла пожала плечами и подошла к двери. Через несколько минут та открылась, и пони повторили схему. Пока остальные прятались, Айсгейз осматривал открывшийся им коридор с рядом только что зажёгшихся тусклых ламп и несколькими дверьми в левой стене, затем сделал аккуратный шаг через порог. Никакой реакции не последовало. Ещё шаг, и жеребец уже стоял полностью в коридоре. Пройдя несколько метров и поравнявшись с одной из автоматических дверей, полностью игнорировавшей его, он махнул мачете остальным, чтобы те не боясь двигались за ним. И вот пони стояли около двери. Взломщица без указаний вскрыла её, и та открылась. В свете зажёгшихся ламп взглядам пони открылся некий склад размерами с кабинет Спидхувза. Освещение тут было на порядок лучше коридорного. Яркие лампы с непривычки даже ослепили единорога. На столах лежали различные обломки, детали. Некоторые из них Айсгейз отнёс к классу «мусор», но хозяин этой коллекции считал по-другому.

— Проверьте следующую комнату. Только аккуратно, — скомандовал Айсгейз и прошёл внутрь. Остальные кивнули и двинулись к другой двери.

Обломки терминалов, радиоантенн, непонятные кристаллы, какой-то механико-гидравлический хлам – чего тут только не было. Здесь же стояла радиоаппаратура, подсоединённая к скрывавшимся в потолке толстым кабелям. Она не выглядела повреждённой, значит, с Синстолом просто не успели или не смогли связаться по другим причинам. Валялись здесь и различные роботы. Тут разобранный уборщик, там голова от одного их старых охранных роботов РобРонко с разбитой сферой для мозга.

А на столе справа лежало несколько игрушечных матово-чёрных паучков. Размерами эти восьминожки с пухлым брюшком и кучей кристалликов вместо глаз были не больше ПипБака. Про эти машинки Айсгейз в жеребячестве читал в книжках, даже мечтал о такой. Их сделали ещё до войны по мотивам одной из игрушек на Ночь Кошмаров. Неужели они тут сохранились с тех самых времён? Один из них был зажат в тисках в разобранном состоянии, обнажив свою навороченную искусственную начинку. «Слишком крутые внутренности для простой игрушки». Другого же хранили в... маленьком аквариуме, где он еле помещался. Но крышку этого стеклянного гробика придавили грузом в виде разбитого уборщика.

Единорог магией снял робота, достал игрушку и уже начал крутить её в поисках кнопки включения, когда услышал кобылий визг. Не медля ни секунды, он рванул к остальным, на ходу кинув паучка в сумку.

Игнорируя боль в ноге, наёмник быстро метнулся к другой двери и замер в проходе. Опасности он внутри не заметил, по крайней мере, явной. Размерами не уступавшее складу помещение на скорое копыто переоборудовали в подобие операционной. Вдоль стен расположились шкафы и тумбы с инструментами и склянками с разноцветными жидкостями. В центре стоял огромный операционный стол, на котором жгутами была пристёгнута рычащая и дёргавшаяся пони... с ошейником, что единорог видел на гулях. «Твою ж кобылу!». На стене слева на уровне головы виднелось красное пятно с ниточками следов от стекавшей крови. Подобное же пятно виднелось и на углу соседнего столика с инструментами. На полу валялся диктофон. Вокруг стола с улыбкой на лице ходил Торн. Взломщица сидела у входа и снова копошилась в ПипБаке, а дрожавшая Спайни Роуз зажалась в углу с глазами, почти вылезшими из орбит. «Что на этот раз?»

—Ит-а-а-а-к, что тут происходит? — спросил Айсгейз грозным тоном. Кобылы промолчали.

Торн подбежал к наёмнику.

— Да ничего такого, собственно. Спайни Роуз увидела пони на столе и подбежала к ней. А та чуть не укусила её. Видели бы вы её морду, — произнёс жеребец и залился смехом.

— Это вообще не смешно! — прокричала из угла кобылка.

Айсгейз вздохнул и кашлянул достаточно громко и отчётливо, дабы все поняли, что не стоит расслабляться. Торн перестал ржать. Наёмник же решил обойти стол со всех сторон. Светлая кобыла без гривы и хвоста с ампутированной задней ногой лежала на боку, полностью привязанная ремнями и жгутами к столу. Единственное что она могла делать, это рычать и кусаться; глаза её постоянно дёргались.

К груди были прицеплены кучи липучек с отходящими от них проводками, тянувшимися по полу к связке мониторов. На последних показывались данные сердцебиения, давления и прочие заковырки. Айсгейз подошёл поближе и увидел даже график активности мозга, судя по подписи рядом с ним. Бегущая точка на этом мониторе выписывала всевозможные пируэты, создавая причудливые картины, напоминавшие рельеф земли в разрезе с его пиками и впадинами. Наёмник в медицине совершенно ничего не понимал, но всё-равно смог сделать вывод – эта пони жива, и она явно не гуль. Но что тогда на ней делал ошейник?

— Ну что, послушаем рассказ? — спросил Айсгейз с улыбкой, подходя к диктофону и левитируя его. Ответом ему послужили бормотание троицы и мычание подопытной на столе. Жеребец нажал кнопку воспроизведения.

Из динамиков донеслось шипение. Синтетический кобылий голос объявил «Запись 1». Затем кто-то прокашлялся и заговорил хриплым голосом.
— Не знаю, зачем Приви Раджу и Блю Стрип понадобилось заставлять всех ходить с диктофонами, когда есть ПипБаки, но правила есть правила. Итак, за долгие недели впервые произошло что-то интересное. Сегодня сработала одна из наших мин на севере от поста. Я отправил туда двух пони, и знаете, с чем они вернулись? Они притащили с собой раненую кобылу. По их словам, она успешно миновала почти половину минного поля, прежде чем попала в зону срабатывания одной из них. В итоге она лишилась задней ноги. Мы, естественно, провели операцию, и все дела. Её жизни ничего не угрожает, но странная она какая-то. Во-первых, нет гривы и хвоста. просто нет. Словно выпали и больше не отрастают. С нами она не разговаривает. Думали контуженная или слабоумная, но нет – умственная активность на должном уровне. Во-вторых, этот ошейник. Где-то я слышал про подобные устройства, но, хоть убейте, не помню. Короче, я не знаю что с ней делать. В Синстол пока не сообщаю. Передам информацию во время запланированного сеанса связи.

Синтетический голос объявил «Конец записи», и динамик вновь зашипел. Все заворожённо слушали. Пока устройство переключалось на другую запись, Айсгейз встал напротив головы кобылы. Она сразу посмотрела на единорога, но в её взгляде не ощущалось ничего: ни признаков ума, ни просто жизни. Будто на него смотрела кукла. Тем временем диктофон перешёл на вторую запись: снова голос выдал предупреждение «Запись 2».
— Итак, эта кобыла не перестаёт удивлять. Я же забыл упомянуть, что на ней была потрёпанная седельная сумка. Содержимое нехило посекло осколками от мины, но кое-что уцелело. И знаете, что это было? Это были два робопаука – игрушки из прошлого. Откуда у неё, и зачем они ей, мы не знаем. Но самое интересное впереди. Стоило нам вытащить их из сумки, как эти тварюги вырвались из копыт и начали бегать по всему уровню. Эти неумехи ассистенты ловили их полчаса. Да ещё и поломали одного. Но зато теперь я смогу посмотреть, что у них внутри.

«Конец записи» и помехи. В этот раз переход между отрывками не занял много времени, и пони, затаив дыхание, продолжили слушать неизвестного пони. «Запись 3».
— Вот это новость! Кобыла заговорила. Всего два дня прошло. Как раз сегодня вечером на связь с Синстолом выходить. Расскажу им всё. Жаль, что эта особа ничего не говорит, кроме слова «вперёд». И этот ошейник... Мы так и не смогли снять его. И он постоянно мигает. Может она – робот какой? Бр-р-р. Что за глупости. Робот с пульсом? Но на этом её причуды не кончаются. Утром она пыталась встать, и когда медпони решил её посадить обратно, она его укусила. Мы сразу же привязали её к столу, чтобы не дёргалась. Бешеная она какая-то. Буквально полчаса назад снова поймали робопаука. У самого мэйнфрейма. Что-то они мне не нравятся. Ну, мы его засунули в стеклянный ящик и придавили, чтобы не рыпался.

«Конец записи» и шипение. Фоновый шум длился теперь немного дольше. Айсгейз успел сесть напротив головы подопытной и даже помахать больной ногой. Мониторы мигнули, оповещая о резком скачке показателей здоровья. Пони на столе начала брызгать слюной. Она пыталась вырваться из объятий кожаных пут. Наёмник встал и отошёл назад к стене. Шипение прекратилось. Пошла очередная запись. Голос жеребца на ней был уже не таким спокойным и умиротворённым. Он будто чего-то испугался. Почти после каждого предложения слышались одышка и всхлипы. «Запись 4».
— …попали под гон гулей. Несколько десятков этих тварей обезвредили собой минное поле. Остальные буйствуют наверху. Там почти всех убили. С Синстолом связаться не можем. Они не принимают сигнал. Я сижу сейчас с этой бешеной кобылой. Она постоянно бормочет различные слова. Всякие «вперёд», «влево», «убить». У меня сумасбродная идея, что она управляет кем-то. И надеюсь, что не гулями. — На заднем плане записи раздался чей-то крик. Механический кобылий голос системы безопасности начал трубить повторяющееся сообщение о закрытии дверей. — О, Богини. Они прорвались сюда, нужно что-то делать...

Крики на заднем плане становились всё громче и пронзительней. Затем послышался отчётливый рёв. Гуль, похоже, был уже тут.
— Нет, нет, не-е-е-е-е-е... АРХГАРХ....

Послышалась целая серия звуков: сначала удар диктофона обо что-то твёрдое, затем звуки уже мягких ударов, сопровождавшиеся захлёбывающимися криками. На заднем плане в это время слышались выстрелы и стон, а затем приглушенный удар – видимо тело упало на землю. После отчётливого приближающегося цоканья копыт уже другой кобылий голос завопил:
— Профессор! Профессор ранен! Врача сюда, быстро!

Снова донеслись топот копыт и смешавшиеся в непонятный шум голоса пони, но со временем всё это стихло и наступила тишина. Лишь динамик шипел. Запись не оборвалась, а значит, это был не конец. Пони затаили дыхание и прислушивались к каждому шороху, но ничего не происходило. И когда уже терпение подошло к концу, донёсся хриплый кобылий голос, постоянно повторявший одно и то же слово:
— ПипБак. ПипБак. ПипБак. ПипБа...

Поток слов прервался информационным сообщением о пределе записи, её окончании и отсутствии других отрывков. Диктофон затих. Все молча сидели на своих местах. Слова вновь зазвучали. Теперь их проговаривала подопытная на столе: с той же интонацией, тем же тоном, теми же перерывами. Как заводная игрушка. Только сейчас она следила глазами за ПипБаком Айсгейза. Единорог вжался в стену позади. Испугались и остальные.

— Думаю, нам пора обследовать остальные помещения и найти того раненого, — предложил жеребец остальным, повернувшись к ним, но всё ещё косясь на подопытную.

Пони чуть ли не синхронно закивали и сразу же выдвинулись прочь из комнаты. Наёмник же пока не торопился уходить и левитировал мачете к шее кобылы чуть выше ошейника. Спайни Роуз увидела это перед самым выходом и остановилась.

— Что ты делаешь, Айсгейз? — встревоженно спросила она.

— Хочу избавить её от мучений, — ответил единорог, посмотрев в сторону кобылки. «А заодно лишить её возможности сболтнуть лишнего, пока им не захотелось взять её с собою». — Идите. Я догоню. Только аккуратней там.

Кобылка с подозрением взглянула на жеребца, но кивнула и пошла к остальным. Айсгейз перевёл взгляд обратно на подопытную и вздрогнул в испуге. Она просто смотрела ему прямо в глаза, перестав бормотать слова, даже не дышала. Единорог медленно перевёл взгляд на мониторы – датчик активности мозга показывал лишь слабые отклонения от положения нуля. Кобыла вновь заговорила, но уже не своим кобыльим голосом, а грубым настолько, насколько ей позволяли связки, больше похожим на голос жеребца. Гирлянда на её шее просто взбесилась и мигала всевозможными цветами.

— Просто отдай мне ПипБак, пони. Ты сам не понимаешь, во что ввязываешься... — монотонно произнесла кобыла.

— С удовольствием отдам его. Но не тебе. У меня есть договор, и я должен его выполнить, — прервал Айсгейз её бессмысленную речь.

— Ну что ж. Это твой выбор. Советую сделать это побыстрее, пока не стало слишком поздно. Я всё равно не отстану. Это тело можешь убить. Она всё равно теперь бесполезна. Весь её табун уже давно погиб. Тем более, тебя ждут. — Глаза кобылы метнулись в сторону двери; Айсгейз взглянул туда и увидел Спайни Роуз. Ухмыльнувшись, он снова повернулся к подопытной.

— А ты не сильно ценишь свои кадры, Гуливер, — сказал единорог с улыбкой на лице.

— О, а ты знаешь, как мен... — договорить кобыла не успела, потому что клинок углубился в её шею, перерезая артерии, мышцы и горло. Кровь сразу же залила стол под телом. Мониторы заверещали тревогами об опасности, а затем монотонно запищали, констатируя смерть пациента. Айсгейз вынул клинок, вытер его о ближайшую ткань и двинулся к выходу.

— Что... что это было? — спросила шокированная Спайни Роуз, когда наёмник остановился около неё.

— Не твоё дело. Просто сделай вид, что ничего не видела, — грубо ответил он и двинулся дальше.

— Но...

— Никаких «но»! — прикрикнул единорог на ходу, не дав кобылке договорить. Он всей душой хотел, чтобы это поскорее закончилось.

---

Остальные комнаты тоже оказались полны сюрпризов. В них на своих спальных местах лежали несколько тел пони, на полу валялись уймы гильз. Бедняг расстреляли в упор, пока они спали. И расстреляла их собственная система безопасности. Из потолка свисали турели, пристально следившие за движением неизвестных пони внутри помещений. Кобылка теперь старалась держаться подальше от Айсгейза. Единорог это видел, но всё прекрасно понимал и не винил её.

Коридор поворачивал направо и тянулся ещё несколько метров, пока не заканчивался дверью в левой стене. И вот пони стояли перед шлюзом, за которым расположились мэйнфрейм и носитель жёлтой метки. Взломщица уже несколько минут ковырялась с дверью и, радостно взвизгнув, спряталась за спинами спутников. Когда дверь раскрылась, их обдало потоком тёплого воздуха. Айсгейз даже расслабился на мгновение, наконец, попав в тепло после этого холодильника. Гул от вентиляторов тут стоял поистине непереносимый. Взглядам разведчиков предстало помещение с толстым чёрным столбом посередине во всю высоту. По всей его длине сверкали разноцветные кристаллы и лампочки. Местами висели мониторы с мелькавшими на зелёном фоне красными треугольниками опасности. Всю эту конструкцию окружили десятки метров проводов, тянувшихся из стен, потолка и даже пола. Несколько вели к терминалу у правой стены. Мэйнфрейм нагрелся до запредельных температур, судя по мареву из горячего воздуха вокруг него. Системы охлаждения с трудом справлялись с перегрузками. На полу валялись сломанные роботы, а также пустые банки с консервами. Под потолком образовывал замкнутый круг рельс со странной квадратной коробкой на нём. Айсгейз вслух выдвинул предложение, что это местная турель.

Наёмник аккуратно прошёл внутрь и обошёл столб мэйнфрейма. В противоположной от входа стене оказалась небольшая ниша наподобие каморки, в которой и сидел раненый незнакомец. Он будто бы и не заметил появление других пони.

— Спайни Роуз, сходи наверх и приведи доктора или кого-нибудь. А ты, — Айсгейз посмотрел на взломщицу. — Разберись с мэйнфреймом и температурой.

Кобылы кивнули и разошлись. Жеребец взглянул на наёмника.

— А мне что делать? — поинтеерсовался он.

— Отдыхай и ничего не трогай, — ответил единорог, убрав мачете в ножны и подходя поближе к качающемуся пони. Тот словно не замечал жеребца. Вблизи рана на голове выглядела ещё хуже. Похоже, его несколько раз лягнули, а своевременную помощь либо вообще не оказали, либо оказали поздно. Результатом стало неправильное заживание раны и потеря крови.

— Мэйнфрейм перегружен какой-то сторонней программой. Его пытались вывести из строя. Но программа охлаждения помешала этому, активировав систему на полную. Последствия мы видим здесь. Генераторы на техническом уровне уже на пределе. Я ничего не могу сделать, кроме как просто вырубить аппаратуру вкопытную, — доложила взломщица.

— Хорошо. Точнее плохо, — прокомментировал наёмник и сел напротив незнакомца. — Эй. Эй, приятель? Ау?

Пони никак не отреагировал на Айсгейза и не переставал качаться и смотреть в пол. Губы его постоянно двигались, но слов слышно не было. Единорог поднёс ухо поближе ко рту, чтобы хоть что-то расслышать, но смог вычленить из общего потока звуков лишь слова «умереть» и «пони».

— Кажется, он того, — сообщил жеребец остальным, водя у виска копытом. — У вас есть психиатр?

— Не мудрено, когда переживаешь такое, — ответил Торн, пинавший мусор по полу.

Айсгейз копытами остановил качания пони и, когда тот затих, ногой приподнял его морду, чтобы получше рассмотреть. На вид пони не многим старше наёмника с синяками под глазами и бегающим взглядом. Фиолетовые глаза ни разу не останавливались на месте или, тем более, на ком-то из пони. Бедняга не переставал что-то бубнить себе под нос.

— Да это же Грин Тейл! — проорала взломщица из-за спины наёмника. — Его сюда мэйнфрейм отправили калибровать. Он один из тех, за кем мы сюда пришли. Важная персона среди техников.

— Был важной персоной, — произнёс Айсгейз и немного потряс безумца, однако, никакой реакции не последовало. Потряс сильнее – и снова ничего.

— Может не стоит так делать? — спросила взломщица, вернувшись к своему месту за терминалом.

— Может поможет, — улыбнулся наёмник. Бормотание прекратилось. — Вот видишь.

Глаза пони перестали дёргаться, и уставились на Айсгейза, затем поочерёдно на Торна и взломщицу.

— Ч-ч-что? К-к-кто в-вы? — запинаясь и заикаясь, спросил он. Этот голос пони слышали на диктофоне, но тогда никаких дефектов речи не было и в помине. Затем Грин Тейл на секунду взглянул в глаза Айсгейзу и сразу же покосился в пол.

— Тише, тише. Мы друзья. Мы пришли за тобой. Чтобы забрать тебя, — максимально отчётливо ответил наёмник, аккуратно подбирая слова.

— Д-д-друзья? Н-н-ет, в-вы не д-д-друзья! Д-д-друзей я уб-б-бил! — Грин Тейл начал кричать и вырываться из хватки. Айсгейз не стал его держать. — В-вы в-враги. А, а, а в-враги зас-с-служивают с-с-смерти.

— Что он несёт?! — на повышенных тонах спросил Торн. Испуганный пони ещё сильнее отдалился от неизвестных ему пони.

— С-с-смерти... с-с-смерти... зас-с-служивают с-с-смерти... — Зрачки глаз грин Тейла сузились от ужаса. Он старался стать как можно меньше, зажимаясь в углу. Затем жеребец прикрыл голову копытами и произнёс: — Б-б-безопасность, уб-б-бить н-н-нарушителей!

Лицо Айсгейза исказилось от ужаса.

— Команда принята, оператор, — проговорил синтетический кобылий голос, и турель над головами тихо зажужжала.

— Что... — успел произнести Торн, прежде чем вылезшие из серого квадрата стволы превратили его в решето градом пуль. Пони упал замертво, так и не поняв, что произошло.

Турель стреляла почти в упор, и шансов уклониться ни у кого не было бы, так же как и шансов добежать до двери. Айсгейз это понимал. А вот визжащей от страха взломщице, попытавшейся скрыться в дверном проёме, этого уже не суждено было узнать. Турель, не переставая стрелять, с искрами прокатилась по рельсу и срезала кобылу в прыжке. По инерции в коридор вылетело уже бездыханное тело.

Но Айсгейз должен был сказать ей спасибо. Кобыла выиграла ему достаточно времени для безумного манёвра. Единорог рванул с места, но не в сторону двери, а в сторону трясущегося жеребца. Турель, не медля ни секунды, пошла на новый круг вокруг столба, чтобы расправиться и с последним незваным гостем. Весь план Айсгейза основывался на простой догадке – не будет же система охраны убивать того, кого охраняет? Пони нырнул под Грин Тейла и отодвинул его от стены, затем спрятался за ним. Сомнительного успеха наёмник достиг – турель не открыла огонь по нему. Однако, Грин Тейлу это не понравилось, и он попытался убежать от единорога. Ему даже почти удалось уйти с линии огня, но Айсгейз вовремя вытащил мачете и его боковой гранью прижал жеребца к себе. Затем наёмник несколько раз ударил его копытом по голове, дабы утихомирить, и заодно взмолился, чтобы не убил или не сделал беднягу полным инвалидом.

Пони обмяк, но оставался в сознании. Турель не отводила от двух пони взгляды чёрных зрачков своих пушек.

— Прикажи турели остановиться! Живо! — проорал Айсгейз на ухо Грин Тейлу.

— Н-н-нет, в-вы н-не д-д-друзья. Т-те т-тоже г-г-говорили, ч-что он-ни д-д-друзья, а н-на самом д-деле д-делали м-мне б-больно, — заикаясь, ответил пони и снова начал дёргаться.

— Если ты не отключишь турели, больно тебе сделаю я. И это будет реально больно, — проговорил Айсгейз со злостью в голосе и надавил на горло уже остриём клинка. Больной пони продолжал дёргаться, совершенно не обращая внимания на лезвие. «Инстинкт самосохранения отшибло чтоль?»

— Н-н-нет... — промямлил он.

— Разве ты не видишь? Это ты делаешь больно другим! Посмотри на этих пони! Они мертвы из-за тебя, а мы хотели всего-лишь помочь. Это ты их убил! — продолжал кричать наёмник, прячась за Грин Тейлом и дразня турель неприкрытыми частями своего тела.

— Н-но, я в-всего-л-лишь х-хотел, чтоб-бы м-мне не б-было б-больно.

— Результат перед глазами, — процедил единорог сквозь зубы.

Пони умолк. Из коридора донеслась пулемётная трель, а потом громкий хлопок. Тишина, и ситуация повторилась, только звуки слышались уже отчётливее.

— Ну, ничего. Нам с тобой сейчас помогут. Просто сиди тихо и не двигайся, и всё будет хорошо.

Очередной хлопок раздался уже около двери, затем наёмник услышал знакомый голос кобылки:

— Айсгейз, Торн, вы там?

— Не совсем! Я зажат в углу с пони. Нас выцеливает турель. Помощь бы! — прокричал единорог во всю глотку, искренне радуясь возвращению Спайни Роуз.

— Держитесь, сейчас всё будет, — послышался в ответ крик жеребца. Кажется, это был Эши Мабл.

Турель взвизгнула и, обдав пол под собой искрами, метнулась в сторону двери, на ходу запуская пулемёты. Однако, она не успела развернуться в сторону противника. Вместе с оглушительным хлопком её корпус содрогнулся, и в нём появилось сквозное отверстие в несколько сантиметров диаметром. Пуля пролетела дальше и выбила осколки штукатурки из стены. «Пробил насквозь?! Он, что, бронебойными палит?» Следующий выстрел по ещё двигавшейся турели не заставил себя ждат, но вместо новой рваной дыры от башенки оторвало всю обшивку с частью внутренностей. Стену осыпало деталями, стволы вместе с патронной лентой упали вниз, а сама башенка задымилась и с минуту поливала пол целым водопадом из искр. Проблема жизни Айсгейза была решена. Наёмник в ту же секунду оттолкнул Грин Тейла от себя и аккуратно встал.

— О, Богини, — донёсся кобылий возглас со стороны двери.

— Сиди тут, — приказал единорог бедняге, а сам потихоньку начал обходить столб мэйнфрейма. Спайни Роуз с опущенной головой сидела около лежащего в луже крови тела Торна. По щекам текли слёзы. Эши Мабл смотрел на терминал, одновременно меняя магазин поднятому стволом вверх дробовику. Под его ногами валялись серые гильзы с чёрной полосой. «Ну, точно – бронебойные». Из коридора вышла пони с седельной сумкой, на которой Айсгейз заметил изображение трёх розовых бабочек на жёлтом фоне. «А вот и врач». Шкура всех пони блестела на свету от влаги, а припорошенная белым грива чуть ли не искрилась.

— Снег? — задал наёмник скорее риторический вопрос, удивившись увиденному.

— Да, — спокойно ответил Эши Мабл, осматриваясь в комнате. — Похолодало, и пошёл снег. И неплохо идёт. Мы выходим сейчас. Этот пост потерян.

Мимо Айсгейза прошла кобыла с аптечкой и поторопилась подойти к телу Торна.

— Ему уже не поможешь, но там есть тот, кто определённо нуждается в вашей помощи, — обратился единорог к ней. Кобыла кивнула и двинула в другую сторону комнаты. — Только осторожней с ним. Он немного не в себе.

— Почему включилась система безопасности? — спросил командир у наёмника. — Не это мы ожидали увидеть, когда спускались сюда.

— Там сидит Грин Тейл. Он чинил мэйнфрейм, и система считает его оператором. Этот пони посчитал нас врагами и активировал защиту. К сожалению, они не успели скрыться.

— И как же выжил ты? — не без доли сомнения в голосе поинтересовался он.

— Спрятался за тем, кто отдал приказ.

— Умно, — ухмыльнулся Эши Мабл, а затем постучал копытом по полу и обратился уже ко всем. В коридоре позади показались ещё несколько пони. — Так! Забираем наших павших друзей. Своих мы здесь не оставим. И уходим отсюда. — Затем он снова посмотрел на Айсгейза. — А ты пока расскажи мне в подробностях, что тут произошло.

Наёмник вздохнул, но противиться не стал. Выучка научила его подчиняться приказам начальства, и он принялся пересказывать всю историю с самого спуска в шахту. Спайни Роуз поднялась и побрела к выходу. Поравнявшись с наёмником, она вяло улыбнулась и скрылась в тени коридора. Спустя несколько минут жеребцы вернулись с каким то подобием волокуш и забрали тела. Грин Тейлу ввели дозу успокоительного и увели следом.

Пока Айсгейз рассказывал историю путешествия по узким коридорам, несколько невесть откуда взявшихся роботов-уборщиков уже отчищали лужу на полу. Один из них даже больно ударился о копыто жеребца.

Все уже давно ушли, но Эши Мабл не спешил. Он стоял напротив терминала и что-то на нём разглядывал.

— Эм-м, у меня всё, — нерешительно произнёс Айсгейз.

— Я понял. Свободен. Идём наверх, — набив что-то на терминале, ответил командир.

Наёмник кивнул и направился к выходу, Эши Мабл двинулся за ним. Айсгейза не покидало ощущение, что что-то тут не так. Уже когда они вышли из этого помещения и миновали лужу крови на полу, жеребец решил обернуться и... чуть ли не в упор посмотрел в дуло дробовику.

— Эм-м-м, я думаю, где-то тут есть ошибка, — стараясь не показывать страха, предположил наёмник вслух.

Жеребец стоял с каменным выражением лица.

— Извини, но тебя заказали. И лучше не перечить этому заказчику.
«Так всё-таки это он был в том клубе.»

— Неужто Ред Блоссом такая уж важная шишка у вас? — спросил Айсгейз, наблюдая как вдали на мониторах мэйнфрейма вспыхивали один за другим сообщения об опасности. «Неужели этот хрен что-то натворил?»

Лишь сейчас единорог осознал, что вместо того монотонного шума от вентиляции слышал лишь странное тихое повизгивание. Периферийным зрением наёмник увидел несущегося к луже крови под единорогом робота-уборщика.

— Что? Ты её знаешь? — удивился Эши Мабл. — Но неважно. Ты всё равно не покинешь это ме...

Обезумевший робот со всей своей механической дури ударился в заднюю ногу единорога, отлетев в сторону. То ли от неожиданности, то ли от боли, но жеребец вскрикнул, на мгновение позабыв о противнике и своём оружии. Айсгейз воспользовался моментом и выполнил один из приёмов, которым старик Спидхувз научил его в первую очередь. Рывком он вытащил мачете и его ударом направил ствол дробовика вправо, откланяясь при этом влево. Шансы у подобного трюка всегда пятьдесят на пятьдесят – либо смог, либо труп. В этот раз Удача оказалась на стороне наёмника. Выстрел произошёл в относительной близости от его головы, но чудом не задел.

Айсгейз поспешил воспользоваться заминкой и рванул к противнику. Следующее его действие показало, как сильно он недооценил оппонента. Эши Мабл ушёл в сторону от рывка и ударом отлетевшего дробовика по недавно залеченным рёбрам выбил дух из наёмника. Жеребец пролетел дальше, но на ходу успел клинком сбить прицел развернувшемуся оружию, и то отправило дробь в потолок. с которого незамедлительно посыпалась бетонная крошка. Прилетел Айсгейз точно в проём в комнату мэйнфрейма и, оттолкнувшись от косяка, на боку проскользил внутрь, уходя из поля зрения. Левая нога отозвалась болью, но кость вроде не сломалась. Летевший вслед за ним заряд дроби угодил в терминал и разворотил его.

В ближнем бою против дробовика шансов было маловато. Эши Мабл влетел в помещение с оружием наперевес, но был встречен стеной из мусора и сломанных роботов, отправленных в него магией. Вещи поувесистей Айсгейз отправлял специально в оружие и голову. Лишь когда несколько тяжёлых деталей ударили единорогу по голове, тот начал отступать назад. Тут наёмника посетила гениальная в данной ситуации идея. Как только Эши Мабл оказался точнёхонько за дверью, Айсгейз отправил одну из консервных банок в кнопку закрытия двери, и та сразу же захлопнулась. бывший командир остался снаружи, а вот его дробовик, лишённый магической поддержки, просто упал на пол с этой стороны. Наёмник вновь мысленно поблагодарил безымянную взломщицу за то, что она поработала над замком с той стороны. «Надесюь, в том мире ей будет лучше в компании Богинь.» Эши Мабл от досады заорал и ударил по двери. Айсгейз же с улыбкой на лице медленно встал и подошёл к ней.

— Спасибо за дробовик, — ехидно прокричал он, левитируя к себе оружие.

— Подавись им! Всё равно тебе не выбраться отсюда. — Ответ не заставил себя долго ждать.

Вот тут Айсгейз просто не мог не согласиться с ним. Он вытащил магазин и проверил количество патронов – три красных, не густо, да вдобавок ещё и обычная дробь. Затем единорог посмотрел на мониторы, сиявшие красным от треугольников опасности. Почти на всех красовались предупреждения о перегреве и дестабилизации ядра. Даже отсчёт в пятнадцать долгих и одновременно коротких минут шёл. Находиться тут категорически не стоило, значит оставалось лишь прорываться с боем. Тем более перевес был в его сторону. Наёмник отошёл подальше и кинул в кнопку открытия банку. Дверь раскрылась, но за ней никого не оказалось. Зато он услышал далёкий топот копыт по бетону. Эши Мабл сваливал.

Подобного допустить было ну никак нельзя. Айсгейз рванул за ним, корчась от боли в левой ноге. Завернув за угол, он увидел круп того труса и выстрелил в него на удачу. Удерживать оружие и целиться на ходу оказалось для единорога непосильной задачей, но часть дробинок таки долетела до заветной цели, подкосив Эши Мабла. Тот упал и проскользил по бетону. Как бы Айсгейз не радовался попаданию, он опоздал. Пока скользил, жеребец магией схватил какой-то предмет и нажал на кнопку закрытия шлюза с этой стороны, заодно сломав её. Когда наёмник вбежал в зал, дверь уже закрылась, и Эши Мабл смотрел на него через иллюминатор. Айсгейз выстрелил в стекло, но оно оказалось пуленепробиваемым: дробинки просто оставили паутину царапин и сколов на нём. От злости и безысходности наёмник лбом ударился в иллюминатор и оскалился в ответ на злорадную улыбку жеребца с другой стороны.

— Не знаю, чем ты насолил Ред Блоссом и её шайке, но на кону стояла моя жизнь, — прокричал Эши Мабл с серьёзным видом через иллюминатор двери. Из-за воя сирен его почти не было слышно. — Так что извини меня. Но не бойся. Я уже придумал пафосную историю твоей преждевременной кончины.

Единорог в последний раз улыбнулся и пошёл прочь от двери, оставляя Айсгейза один на один с воем сирен и отсчётом до неизвестного конца. Наёмник ещё долго смотрел в пустой иллюминатор в надежде увидеть кого-нибудь, но никто так и не появился. Пони дёрнулся к мониторам слежения. На одном из них он разглядел закрытую дверь стойла и дымящийся терминал. На другом взору предстала шахта со стоявшей рядом с ней Спайни Роуз и выбегавшим раненым Эши Маблом. Они перекинулись парой слов, и кобылка попыталась спуститься в колодец, но рогатый её остановил, что-то прошептал на ухо и двинулся в неизвестном направлении. Кобылка опустила голову, затем взглянула на колодец, потом прямо в камеру и порысила за ним.

Айсгейз уже не мог себя контролировать. Улыбка от уха до уха воссияла на его лице. Единорог отступил и выпустил предпоследний патрон в монитор. Тот осыпал пол искрами и потух.

Наёмник вновь подошёл к двери и сел, оперевшись о неё спиной. Тут его и проняло. Жеребец начал хохотать так сильно и громко, как позволяли ему глотка и лёгкие. Будто через смех он мог выплеснуть всю ту злобу, накопившуюся в нём на этих пони: на Эши Мабла за такой подлый ход, на свою сестру за этот заказ. Даже Редлайн с её секретами перестала бесить единорога на фоне этих событий.

И всё-таки Айсгейз отдал должное Блоссом. Она добралась до жеребца. Спустя столько лет, будучи вдали от него и навряд ли вообще зная, что он жив, она смогла устроить ему путёвку в один конец. Становилось всё холоднее – система охлаждения до последнего пыталась укротить пыл мэйнфрейма. Вместе со смехом на волю вырывались и клубы пара. Пони начал дрожать.

— А я ведь даже снег не увидел! Клянусь, если я выберусь отсюда, то найду тебя, Блоссом! Обязательно найду! И убью! — прокричал Айсгейз в потолок и снова разразился смехом. — И кому я это говорю?!

Вокруг него не было ни души, лишь слабое эхо вторило словам жеребца. Айсгейз ухмыльнулся от мысли, что зря убил кобылу в операционной – сейчас хоть поболтал бы с ней. С другой стороны, стены всегда были хорошими слушателями.

— ...ит, ты ...ешь выбра... ...сюда? — непонятное механическое бормотание донеслось до ушей жеребца сквозь звон баззеров тревоги и его собственный хохот. Наёмник даже подумал, что съехал с катушек, но на всякий случай затих и прислушался получше.

— Что? Кто здесь? — поинтересовался он у пустоты. Ответом ему стало ритмичное завывание сирен.

— Я спрашиваю: ты хочешь выбраться отсюда? — спросил синтетический кобылий голосок у него из-за спины. Пони вздрогнул и отпрыгнул от двери, но никого там не увидел. — Открой ты эту сумку!

Айсгейз встал как вкопанный и, повернувшись к сумке, увидел, как в ней что-то шевелится. «Неужели тот паук?» Он расстегнул застёжку магией и достал из сумки игрушку. Та брыкалась и дёргалась в его магической хватке.

— Отпусти меня! — проорал робопаук. Жеребец фыркнул, выпустил его из хватки, понаблюдал, как упавшая игрушка пытается перевернуться со спины на брюшко, и снова расхохотался.

— О, Богини! Я докатился до общения с игрушками, — прокричал он сквозь вступившие слёзы.

— Эй! А ну переверни меня. И соберись наконец! Я знаю, как нам выбраться отсюда! — пропищала игрушка.

Улыбку как ветром сдуло с морды жеребца. Он аккуратно приподнял игрушку.

— Я весь внимание, — серьёзным тоном ответил единорог. «Посмеяться я смогу и на свежем воздухе».

— Это другое дело. Слушай меня. Даже если ты откроешь эту дверь, внешняя скорее всего закрыта намертво. Так что нам остаётся один выход – через вентиляцию. Подлечись, возьми меня и двигай к мэйнфрейму, — отчеканила маленькая игрушка.

— Какой вентиляции? Через систему очистки я точно не пролезу. Так что это за место? — Айсгейз поднял её магией и положил себе на голову. Так было лучше слышно тихие динамики робота. Мачете вернулся в ножны, халявный дробовик он повесил на спину за лямку и двинулся к аптечкам на стене. Почти все они были не тронуты, лишь в одной кто-то покопался. В ближайшей коробке жеребец нашёл шприц Мед-икса и сразу же применил его на ноге. Ещё пару инъекторов и несколько других препаратов пони положил в седельную сумку.

— Это один из аварийных командных центров со времён войны. Причём не самых навороченных. Мегазаклинания он не выдержал бы. Так... от воздушных атак. И вообще, доверься мне, — ответила игрушка и лапками укуталась в гриву единорога.

— Эй, аккуратней, — прикрыв левый глаз, до которого она почти достала железной лапкой, заявил Айсгейз.

В одном из раскрытых холодильников он заметил несколько завёрнутых картофелин и сразу же отправил их в сумку. «Если уж я выживу, то еда мне пригодится.»

Когда единорог проходил мимо операционной, он косо посмотрел туда и сразу встал, словно статуя, с расширенными глазами. Кобылы не было. Разрезанные ремни лежали на пустом операционном столе в луже крови.

— Чего встал? Не на прогулке, — защебетал робот. Затем молчание. — Кажется, твои приятели забрали труп с собой.

— Они мне не приятели.

— Без разницы! Тащи свой круп к кроватям, забирай оттуда все наволочки и прочие тряпки и оборачивайся в них. Тебе нужно будет сохранить тепло. Особенно обмотай ногу и ПипБак. Интересный ПипБак, кстати. Где достал? — поинтересовалась игрушка, свесившись с чёлки прямо на глаза.

— Не твоё паучье дело. Вернись на место. Не вижу ничего. — Айсгейз магией вернул паука поближе к рогу, забежал в ближайшую спальную комнату, сорвал с кровати дырявую простыню и начал сразу же ей обматывать ногу. В другой комнате проделал те же операции, но уже с телом. И теперь на единороге не было ни одного незащищенного места. Поначалу чуть не окоченев от холодных тряпок, он постепенно начал согреваться и переставал чувствовать дрожь по всему телу.

— Так, теперь ты не откинешь копыта от переохлаждения. А теперь давай к мэйнфрейму.

— Раскомандовалась тут, — пробурчал наёмник себе под нос и порысил к нужному помещению.

Как только он зашёл внутрь, паук снова подал голос:

— В каморке в полу люк. Давай туда.

Айсгейз открыл с помощью мачете и магии круглый люк в полу и увидел тьму, достал из сумки выданный фонарик и посветил туда. Круглая труба, чьи стенки напоминали решётку, на метр углублялась вниз и поворачивала в неизвестном направлении. В ней с трудом помещался бы один пони.

— Что это? И ты мне предлагаешь туда лезть? — нервозно поинтересовался Айсгейз у игрушки, махая головой.

— Это вентиляция. Там должны стоять вентиляторы, гоняющие воздух с поверхности, но они отключены тем единорогом. Так что бояться нечего... пока генератор не рванёт, — спокойно ответил робот.

— Значит, что-нибудь, но рванёт. — Единорог вздохнул.

— А ты думал. Фонарик в зубы и вперёд. Времени уже не остаётся.

Айсгейз послушался и попытался аккуратно спуститься вниз. Но стенки трубы покрылись наледью, и он благополучно рухнул вниз. Освещая ярким фонарём трубу впереди, жеребец пополз в одному роботу известном направлении. За короткие пять метров ему попались пять вентиляторов, и все поломанные, заклинившие или просто отвалившиеся. Ни одного целого. наёмник выламывал их и полз дальше, пока не упёрся в вертикальный переход. Направив луч фонаря наверх, он увидел очередной поворот на высоте полутора десятков метров.

— Надеюсь, ты ужинал, — пропищал паук над ухом.

— В выключенном состоянии ты была милее, — ответил Айсгейз колкостью на колкость. На стенках виднелись многочисленные насечки – вертикальная труба состояла из кучи соединенных вместе секций. «Как предусмотрительно». наёмник левитировал дробовик перед собой, ножны сдвинул в бок, опёрся копытами о насечки, а спиной о стенку, и начал, переставляя копытами, подниматься наверх.

— Хм, мы ещё живы. Странно, — немного разочарованно прошептала игрушка, когда жеребец почти добрался до верха трубы.

— И почему нет радости в голосе? С чего мы должны были умереть?

— Отсчёт тех 15 минут давно прошёл. Мэйнфрейм более живуч, чем я предполагала. — «Она предполагала?» Труба затряслась, и до пони дошёл отзвук взрыва. Айсгейза обдало волной тепла. — Всё по расписанию. Поторопись.

— Уже, — вякнул единорог и на всех парах стал поднимать дальше чуть ли не в два раза быстрее. Ему сразу вспомнилась поговорка: «когда хвост горит, круп быстрей бежит».

На верху жеребца ждал небольшой горизонтальный отросток с решёткой на конце. Наёмник осторожно залез туда и бросил взгляд сквозь защиту вентиляции. На улице стояла ночь, но было светлее, чем обычно. Свет, что пропускала плотная облачная завеса, отражался от лежащего тонким слоем снега. «Вот и исполнилась мечта идиота – я увидел снег».

Радоваться Айсгейзу долго не пришлось. Несколько взрывов сотрясли трубу, и он поспешил выломать защиту и выбраться-таки из этого места. Всем телом наёмник надавил на решётку и вместе с ней вывалился наружу, пролетел два метра, рухнув на твёрдую землю, припорошенную снежком. Позади него оказался отвесный холм. Вставать единорогу уже не хотелось.

— Чего разлёгся? Валить нужно. Мало ли к чему приведёт взрыв, — заверещал паук.

Неохотно Айсгейз встал и побрёл в выбранном наугад направлении. Впереди горел огромный костёр.

— Эй, ты куда прёшь? Мы так прям над центром окажемся. У тебя ПипБак есть. Или ты компасом пользоваться не умеешь? — кричала игрушка с такой силой, что хрипели её слабые динамики.

— Он не работает! — огрызнулся наёмник. — Я даже не знаю, где я сейчас.

Землю сотряс очередной слабый толчок, но в отличии от предыдущих, это был не один удар, а серия из нескольких, последовавших друг за другом. Причём время между ними сокращалось.

— Жить хочешь? Тогда тебе направо и на максимальной скорости!

Айсгейз не стал спорить и рванул, поскальзываясь на мокрой земле, прочь от этого места. Сейчас главной задачей было не нарваться на шальную мину.

Жеребец успел удалиться на достаточное расстояние, чтобы почти не почувствовать сильного толчка, сотрясшего землю под ногами. Позади него резко посветлело, и он увидел столбы пламени, вырывавшиеся из-под земли. Источником одного из них оказалась труба, в которой единорог только что корячился. Земля в тех местах вздрогнула и резко просела, а затем всё затихло. Наймник сел крупом прямо на снег и выдохнул, затем откинулся на спину и расхохотался..

— Рано меня ещё хоронить. Рано, — произнёс он в перерывах между раскатами смеха.

— Это всё просто прекрасно. Куда ты теперь держишь путь? — поинтересовалась игрушка.

— Вообще в Синстол. Но я даже не знаю, где север. — Метки от двух неизвестных целей, на которые Айсгейз уже и не обращал внимания, не служили ориентирами.

— Дай сюда свой ПипБак, — проверещала игрушка, переползая с головы единорога на живот поближе к ноге с устройство. Затем кончик одной из лапок трансформировался в порт, схожий с ПипБаковским, и паук вставил его в гнездо на устройстве.

— Ты ничем мне не поможешь. Здесь нужен профессионал, — заявил наёмник, приподнимая голову, чтобы посмотреть на робота.

— Этот ПипБак, он ведь не твой? — после мгновений тишины, спросила игрушка.

— Угу. Он у меня случайно, и я не могу его снять. Пока. Надеюсь на это, по крайней мере, — ответил Айсгейз и тут же призадумался. — «Что-то я болтливым стал. Видимо, на радостях».

— Знаешь, возьми-ка меня с собой, — синтетический голос пытался максимально точно передавать эмоции. И сейчас это был задумчивый тон. Робот вынул лапку из ПипБака, но ничего не произошло.

— Будто у тебя есть выбор. Ничего не изменилось, — произнёс наёмник и встал на ноги, левитируя робота и дробовик себе на спину.

— Сейчас всё будет, — заявил паук, и, как по мановению его лапки, у единорога перед глазами начали мелькать различные символы. Они то сменялись непонятными формулами и выражениями, то превращались в причудливые графики, пока не сформировались в прекрасно различимые фразы.
>ПипБак: режим ограниченной функциональности.

>Активация базового интерфейса.

>Локатор-Ушки-на-Макушке: доступ разрешён.

В правом углу к простым меткам прибавилась горизонтальная градусная сетка с обозначениями сторон света.
>Карта: доступ разрешён.

У ПипБака зажёгся экран.
>Инвентарь: доступ разрешён. Выполняется сортировка и оценка содержимого. Пожалуйста, подождите.

— Дискорд меня побери... — это всё, на что хватило скудного словарного запаса жеребца.

— Это лишь базовые функции. На взлом остального не хватает мощности этого робота, — слегка расстроено сообщила игрушка.

— Как ты вообще взломала его? — поразился Айсгейз.

— Не твоё единорожье дело. Теперь у тебя есть карта и Л.У.М.. Выбирай направление и в путь.

Первым делом наёмник залез в карту ПипБака и начал рыскать в поисках местонахождения тех особых меток, но обе оказались безымянными. Жеребец цыкнул.

— Я одну из них знаю. Это Центр ДаймондРок, — заявила свесившаяся со спины игрушка.

— Не суть важно. Сейчас главное вернуться в город. У меня там ещё есть дела.

Айсгейз повращал головой и, выбрав на компасе направление на город, побрёл по свежему хрустящему снегу.

---

Заметка

Айсгейз:

Следующий уровень

Новая способность: Зоркий взгляд, острый слух – Вы замечаете то, на что любой другой бы не обратил и малейшего внимания. Вы получили постоянный бонус +1 к Восприятию. Теперь Вы быстрее замечаете противников, и, как следствие, при использовании Л.У.М.а вражеские метки появляются раньше

Навык: Холодное оружие (60)