Миниатюры по TES'y.

Выступление.

Деревня Эльсвелл не являлась каким-то особенным местом; хотя раньше все её жители были невидимыми из-за проказ одного мага, сейчас она не могла отметиться и этим, ведь один проезжающий герой помог людям, убрав заклятье. О том, с чего герою вообще вздумалось сунуться в такую глухомань, расскажет известная мудрость, гласившая: “Приключение всегда найдёт своего героя”. Единственное, о чём спорили обитатели деревушки, — это вопрос о том, являлся ли герой Настоящим. Настоящие герои не воруют овец. Защитники теории героя говорили, что он таки снял заклинание, а овцу взял просто потому, что оплату его трудов так и не представили. Их противники насмешливо хмыкали, напоминая, что Настоящим героям нужна лишь слава, а презренное золото или еда их только смутят. В любом случае, споры неплохо скрашивали скучные деревенские вечера, которые народ предпочитал проводить в единственной таверне на всю округу. Впрочем, единственным твёрдым сторонником фальшивости героя был хозяин украденной овцы, так что деревне не грозили пьяные драки. По крайней мере, из-за злосчастного животного.

Сегодняшний вечер, однако, обещал быть чем-то поистине особенным: трактирщик — данмер по имени Дирам Серети — объявил всей общине, что тот, кто захочет увидеть что-то поистине особенное, должен прийти к нему с последними лучами солнца.

Суровые крестьяне, не приученные к тому, что много позже и совсем в другом мире назовут пиар-ходом, сплёвывали сквозь зубы и обещались друг другу ни в коем случае не приходить: неча нагнетать! Однако на закате таверна была полна народу, свободных столов уже не хватало, поэтому трактирщику пришлось выкатывать бочки с пивом, чтобы хоть как-то заменить столь досадное неудобство. И это обстоятельство с успехом компенсировало недостаток необходимых предметов интерьера. Вполне можно посидеть и за бочками. Или осушить их. Но самые умные выбирали оба варианта одновременно.

Многие, не дожидаясь обещанных чудес, начинали предаваться неожиданному празднику жизни, постигая через осушение кружек с пивом высший смысл.

Наконец, Дирам вышёл в центр небольшой площадки для выступлений, где выступали жонглёры или фокусники, волей случая оказавшиеся в Эльсвелле. Привлекая внимание ещё ожидающих зрелищ крестьян, он махнул рукой. Убедившись, что его слушают, трактирщик торжественно заявил:

— Господа и дамы, — последовал элегантный поклон к немногочисленным представительницам женского пола, явившимся сюда вслед за мужьями, — я переполнен радостью! Несомненно, мою таверну озарила счастливая звезда, ибо произошло событие, столь редко встречающееся в современном мире.

Зал загудел в предвкушении чего-то необычного.

— Да-да, я абсолютно уверен, что многие из вас даже не представляли себе… — Данмер помолчал, силясь подобрать соответствующее слово, но быстро сдался и произнёс лишь: — такое.

— Впрочем, они заявят о себе сами! Встречайте наших гостей, достопочтенных Винил Скрэтч и Октавию Мелоди!

Трактир на мгновение нырнул в тишину, в которой отчётливо читалось недоумение — странные имена поразили сердца недалёких крестьян. Пожалуй, их недоумение выросло куда больше, когда соизволили показаться гостьи. Разумеется, о них доходили слухи о так называемых “пони”, но вживую их давно уже никто не видел. Несколько человек встали и вышли из таверны. Остальные остались, но ожидание того, что вообще сможет показать столь неожиданный сюрприз вроде них, стало ещё более ломким.

Дирам отошёл к стене, встав рядом со своими сёстрами — Урнси и Адоси. Трактирщик широко улыбался.

— Знаешь, — произнесла Урнси, понаблюдав немного за пони: Октавия взяла с собой на сцену странную штуковину, а Винил с трудом протащила туда кучу каких-то коробок. Её рог слабо светился, заставляя отсвечивать её непонятные инструменты. — Никак не могу взять в толк, что ты нашёл в них. Да и вообще, на мой взгляд, это ненормально. Это увлечение, то, что ты вступил в проклятый Дом, который даже признавать не собираются…

— С чего ты взяла, что можешь решать, что нормально, а что нет? — раздражённо бросил Дирам.

— Как маленький, право слово, — Поддержала сестру Адоси. — Пора бы и взрослеть.

Её брат некоторое время молчал, наблюдая за тем, как готовятся пони.

— Я старше тебя на тридцать лет, а Урнси — на все пятьдесят. Вряд ли вы можете указывать мне, что делать, — Наконец ответил Дирам.

— Ах, и это лишь ещё одно подтверждение, что мужчины остаются детьми даже тогда, когда имеют внуков, — Адоси констатировала это с лёгкой усмешкой.

— Пусть будет так, — Дирам решил поставить точку в этом бессмысленном диалоге, уйдя в подвал, чтобы принести себе хорошего вина. Раз уж жители Эльсвелла довольствовались малым, не стоило разочаровывать их фактом того, что где-то есть напитки получше. Но себя травить данмер не собирался.

Когда же данмер вернулся из кладовой, концерт уже начался. Октавия каким-то образом умудрялась добывать из деревяшки у неё на плече — или того, что у пони заменяет плечи, — необычную, но завораживающую мелодию. Музыка мягко дотронулась до трактирщика, обволокла его тёплой волной и скользнула внутрь — в душу. У Дирама по коже пошли мурашку, на секунду сознание его уплыло, а тело осталось раскачиваться на поверхности моря того, что можно было назвать классической музыкой. И тут в дело вступила Винил — из её коробок полился резкий, прерывистый мотив, странным образом гармонично сплетающийся с переливами мягкой облачности игры Октавии. Дираму пришло в голову странное сравнение: если музыку Октавии можно было представить как тёплый воздушный ток, то Винил — в качестве буйного огня, разогревающего своей игрой страсти в любом живущем. И ветер, который в других условиях согревал бы, обдувал разгорячённое от близости огня тело, добавляя в него ноту спокойствия.

Данмер стоял, прислонившись к стене и закрыв глаза: отбивая ногой ритм, он изредка отпивал вино из кружки, продолжая слушать. Мелодии сменяли одна другую, погружая Дирама в подобие транса. Он не знал, сколько времени продолжалось представление — полная дезориентация не пугала, а наоборот, создавала иллюзию того, что он находился не на Нирне, а где-нибудь выше — в безбрежном океане Забвения.

Когда последняя мелодия впиталась в воздух, как хрустальный ручеёк впитывается в землю, зал по-прежнему молчал. Крестьяне, давно уже не прикладывавшиеся к своим кружкам, молча смотрели на выступивших музыкантш. А потом кто-то в глубине трактира начал хлопать. И остальные, словно дожидаясь сигнала, вторили ему. Раздались поощрительные крики. Октавия и Винил стояли на сцене, разгорячённые и уставшие. Поклонившись, они сошли со сцены, забрав при этом свои инструменты.

Подошедшая к Дираму Адоси счастливо улыбнулась:

— Отлично они сыграли! А уж сколько мы получили сегодня! Если они останутся ещё на пару-тройку дней, то мы точно заработаем месячную выручку.

Трактирщик отстранённо кивнул.

— Да-да, несомненно. А сейчас я должен поговорить с ними…

Пони обнаружились в комнате, которую Дирам специально выделил для них. Дверь была открыта.

— Могу я войти? — Стоя на пороге, спросил эльф, постучав костяшками пальцев по дверному косяку.

— Разумеется.

Данмер вошёл внутрь. Винил Скрэтч спала, растянувшись на кровати. Октавия, заметив взгляд эльфа, произнесла.

— Она чересчур устала. Её аппаратуру мы пока разместили в конюшнях, а виолончель, — Она кивнула в сторону стула, на который как раз собирался сесть Дирам, — Может и здесь полежать.

— Э-э-э, конечно, — Сконфуженно промямлил данмер. Вряд ли эта… виолончель осталась бы целой, усядься он на неё.

— Так вот, вы собираетесь завтра уезжать?

Октавия помотала головой.

— Нет. Здесь довольно дружелюбные обитатели, а нам надо отдохнуть от путешествий. — Она прошептала так, что Дирам едва смог услышать её, даже несмотря на присущий эльфам острый слух:

— Мы уже изрядно прошли сегодня.

Данмер потёр руки.

— Тогда вот как мы поступим: денег за размещение и еду я с вас не возьму, а вы будете каждый вечер давать концерт. Согласна?

Октавия задумчиво почесала копытом нос.

— Ну, нам всё равно надо тренироваться, чтобы держать себя в форме. По копытам!

— А? В смысле, по рукам, да.

Трактирщик уже собрался покинуть комнату, когда Октавия, слегка покраснев, спросила у него:

— А где здесь у вас… — Она замешкалась, — туалет?

Дирам ошалело посмотрел на неё, потом почесал затылок.

— А-а-а, вы же… пони не… вам надо? — Как-то жалобно подал голос данмер

Октавия засмеялась.

— Какая чушь! Конечно, нет. Так, небольшая шутка.

Дирам запоздало изобразил натужный смех.

— Да, шутка, конечно… гм, тогда до завтра.

Волшебная сказка, покрывшаяся было трещинами под ударами реального мира, продолжила жить, несмотря на законы логики.