Любовь
Потрясение
Дверь захлопнулась. Перепуганная пегасочка смотрит в окошко вслед Твай, удаляющейся с гордо поднятой головой. Вот это да! Таких слов Флаттершай никогда еще не слышала, и еще никто с ней не разговаривал в таком тоне. Она слишком наивна, кроме того, жизнь на отшибе, и её радости, не связанные с общением, конечно же, не могли научить, как правильно проявить свои чувства, и как нужно поступать в таких вот неожиданных ситуациях.
Слезки капают на половицы, Энджел презрительно глазеет на желтую пони с кремовой гривкой, хлюпающую носом – плакса! А ей горько: комфортный мирок, в котором она всеми любима, в котором каждый встречный умиляется её скромностью, добросердечием и открытой душой, рассыпался на мелкие осколки. И она оказалась в космическом вакууме – одна-одинешенька с разбитым сердцем. А ведь за день до этого, на подпольном цыганском кинопоказе она посмотрела фильм про ангелов, один из которых полюбил, и ради любви согласился стать одним из простых смертных. Цыган сказал, что на коробке с пленкой было написано: «Небо над Берлином». Вот Флатти и решилась: раз даже ангелы совершают такие поступки, то почему бы и ей… Вот только в кино всё хорошо закончилось, а у неё…
Пони плачет в голос. Ну почему единорожка, которой она втайне восхищалась, так бурно отреагировала на такой, в общем-то, безобидный поступок? Флаттершай, конечно же, слышала, что Твайлайт с кузнецом близкие друзья, но ведь и другим не запрещено оказывать ему знаки внимания, проявлять симпатию и даже подсаживаться к нему поближе во время беседы. Кузнец же не её собственность! Даже Рарити со Спайком так не поступает, хоть дракончик и подвязался делать всю тяжелую работу по её бутику – она ведь не набрасывается в гневе на каждого, кто осмеливается подойти к её воздыхателю. Почему же Твай так отреагировала? Почему она такая… разозленная?
Флатти чувствует на сердце покусывания остреньких зубок совести – она обидела и разозлила подругу. От этого ощущения ей еще горше. Ах, если бы она могла предвидеть всё заранее! Тогда бы… Она все равно бы пошла на кузницу, но сначала бы дождалась, когда Твай вернется к себе в библиотеку. Хотя, дождалась бы? Ведь хвостик единорожки постоянно крутится на полянке перед кузней. А стоит ковалю куда-нибудь выйти, то кажется, что рядом с ним постоянно мелькает фиолетовая молния.
Эти мысли несколько успокаивают желтенькую пегасочку – ведь теперь она понимает, что всё могло быть и по-другому, никто бы не расстроился, и не прозвучали бы сегодня в её всегда уютном домике те самые слова, такие злые и обидные. И она бы, уже млела всем своим тельцем от прикосновений той самой щетки, знаменитой на всю Эквестрию.
А Твайлайт? Единорожка ведь так расстроилась! Ей, наверно, сейчас очень плохо, и она больше не считает Флаттершай своей подругой. Слезы опять струятся по щечкам. У Флатти никогда раньше не было друзей, потому она очень ценила пятерых пони, ставших для неё близкими, с которыми ей было так хорошо и интересно. Пегаска чувствует, как это тяжело – потерять друга. И ради чего? Нет, так тоже думать нельзя – ведь кузница так привлекательна и обещает ранее незнакомые удовольствия, да и сам он не такой, как остальные понивилльцы, такой… Просто слов не находится! И если бы он стал ей самым-самым близким на всем белом свете. Она бы вместо Твайлайт бегала около него, заглядывалась в его глаза, смеялась всему веселому, что происходило бы с ними. А прохладными вечерами незаметно грелась бы в тепле его тела. А единорожка бы… плакала в своей библиотеке, заболела бы от горя, слегла…
Флаттершай чувствует себя гадко: она такая эгоистка! Ведь мысли о горюющей Твай вызвали у неё еле ощутимое, но злорадство. Пегасочка чувствует себя нехорошей и самой дурной пони во всем мире. Она сжимается в комочек на полу. Кролик презрительно фыркает – девчачьи нюни! Лучше бы салатик покрошила, или там еще чего-нибудь сделала. Зачем, спрашивается, она вообще тут нужна? Чтоб лежать на полу и плакать? Фу! Смотреть тошно!
Тикают часы. Желтый комочек, зябко кутающийся в нежную, розовую гривку всё так же всхлипывает. Энджел, которому, наконец, всё это надоело, хмыкает и отправляется во двор, прихватив с собой морковку и сухарик. За стенами дома всё продолжает жить по заведенному порядку. Хаос и угольно-черное смятение только в душе Флатти. Сейчас она не думает ни о чем, по её сердцу всё прокатывается и прокатывается тяжелый шар из сплетенных переживаний, причиняя всё новые и новые страдания, заставляя еще сильнее сжиматься, зябко дрожать, всхлипывать. Пони не ощущает даже боли в отлёжанном боку – сердечная боль заполнила всё её естество.
Незаметно в комнате появляется принцесса Луна, несмотря на то, что стрелки часов только подходят к полудню. Она подходит к сжавшейся на полу пони, склоняется к её ушку и напевает тихую колыбельную. Флатти засыпает. Сон лекарством пробегает по болезненным струнам нервов и ослабляет их натяжение. Сердечко успокаивается, тельце перестает дрожать. Луна подарила ей сон без сновидений – ведь только таким сном можно облегчить страдания того, кто мучается угрызениями совести и ищет раскаяния.
Принцесса оставляет спящую пегасочку на полу и выходит за дверь. Бросив взгляд на куст, в котором Энджел благоразумно укрылся от глаз коронованной особы, она направляется в сторону кузницы.