Длиннофанф на тему Fallout: Equestria

Глава 3: Чудеса политики

Once in an age unknown — terrible wars were fought

The ground covered with bodies — fallen in the battles of gods

And the armies of the foul — like they have never been seen

Were slaying without a thought

Creatures of chaos — burning skies — realms of fire — battlecries

Walls of ice — with a deadly glow — crimson blood covered snow

Cryptic Wintermoon "Born In Fire"

Занеся деньги в бар и купив в нем ещё немного выпивки и еды, Плеер, мул и трое пони отправились к местному торговцу оружием и снаряжением. Разжиться чем-либо стоящим в Новом Балтимэйре было невозможно — город находился в самом конце торговых путей и имел специфическую репутацию у караванщиков — но найти патроны для самого распространённого оружия в Эквестрийской Пустоши и прочие нередкие вещи здесь было более, чем реально.

Небольшой ветхий двухэтажный дом, построенный по принципу «я тебя слепила из того, что было» гостеприимно распахнул двери, но сидящий у входа угрюмый подвыпивший одноглазый охранник в тельняшке, имеющий отвратительный рубец на пол-лица и почти не имеющий зубов, отбивал желание заходить внутрь. Тем не менее, патроны были нужны.

Когда пятёрка уже заходила во внутрь, страшный охранник окликнул их скрипучим, как пень весной, голосом:

-Поднимайтесь на второй этаж и идите в первую дверь направо, магазин туда переехал.

Последовав указаниям, группа ввалилась в нужное помещение. Оно было довольно тёмным и обшарпаным, как и всё в этом городе, но сидящий за выполняющей функции прилавка школьной партой торговец весело махнул копытом и его лицо расплылось в настолько обаятельной улыбке, что заставило забыть о серости и неудобствах. Впрочем, Плеер знал этого пони, и знал, что у него работа такая — на деньги разводить.

-Плеер! Давно тебя не видел. Неужели затариваешься у конкурентов? Ладно, это лирика. Чего хочешь?

-Нужны: три седельных сумки побольше, патроны к вот этим игрушкам, — Плеер кивнул остальным, и на парту опустились два автомата, пистолет и ПП, — какой-нибудь автоматический пистолет, штук десять гранат и два броника. А ещё антирадин и лечащие зелья.

-Сразу говорю, с лечилками напряг. А вот всё остальное попробую найти. Поторчите здесь, сейчас вернусь.

Торговец встал и, забрав оружие, куда-то ушёл. Спустя минут пять он вернулся навьюченым с ног до головы.

-Так, вроде всё принёс. Лечилок, как я и говорил, нет. Патронов, значит, для больших пушек по три обоймы, а для пистолета — сорок штук россыпью, магазины закончились. Один бронежилет полицейский, то есть не очень прочный, зато новенький, даже не знаю, где такой нашли, а вот второй — спецназовский, но он с дырками. Их заварили и подкрасили, конечно, но ты сам понимаешь… С сумками всё отлично, но две из них в кровище, и она не отстирывается. Автоматический пистолет вот такой, — он протянул его Плееру, — магазины на пятнадцать патронов, две штуки, и ещё двадцать семь россыпью. Скорострельность средняя, точность так себе, на мой взгляд, да и отдача по зубам бьёт, но их хорошо раскупают. Антирадина принес десять ампул. Гранат, как и заказывал, тоже десять. С тебя полторы тысячи.

-Что?! Давай вместе считать.

-Ну, смотри. Броники по двести. Пистолет тоже. Гранат на триста крышек. Вместе с сумками это тысяча. Патронов для автоматов по сто двадцать штук в шести магазинах. Это ещё сто…

-Какого всё так дорого?!

-Не хочешь — не бери. Для пистолета-пулемёта — сто пятьдесят пуль в трёх обоймах. Такой калибр редко бывает, так что вместе с сорокетом пуль для пистолета это ещё сотка. Ну и антирадин по тридцать за ампулу.

-Бля, да я лучше от радиации сдохну, чем заплачу за него столько. Твои бронежилеты — полное дерьмо, ты сам признался. Гранаты по тридцать — тоже развод. Давай тысячу двести заплачу, это не будет столь откровенной обдираловкой.

-Тысяча триста, и торг больше не уместен.

-Вот поэтому я и «затариваюсь у твоих конкурентов», — сказал Плеер, отдавая деньги.

Когда все пятеро вышли из здания, Снейк спросил:

-А мне показалось, или то, что мы сейчас купили, скажем, добыто… нечестным путём?

Плеер закурил.

-Ты про то, что это купили у рейдеров? И что всё или почти всё снято с трупов? Да, так и есть.

-Это неправильно.

-Не бывает ничего правильного, всё относительно.

-Но это — точно поддержка рейдеров.

-Город основан рейдерами, которые устраивали налёты на Балтимэйр. Но потом в Балтимэйре закрепились Стальные, а потом их оттуда выбили, и там всё сгорело и пришло в упадок.

-Я даже не знаю, что ответить. — прошипел в ответ Снейк своим шелестящим голосом, — Дерьмово это как-то.

-Ты думаешь, что если купишь оружие в другом месте, оно будет другим?

-Нет.

-Ты лучше скажи, ты когда-нибудь был в Доджсити?

-Да, давно, один раз и всего день, своеобразное местечко. — Снейка передёрнуло.

-Что там такого особого?

-Там радиации много и гулей. А ещё они тыквы выращивают. Мутантские.

-В смысле?

-Ну, знаешь же, да, что радиация мутации вызывает? Так вот, ещё много лет назад, когда из-за радиации там гули только и жили, один из них заметил, что на соседней заброшенной тыквенной плантации растёт тыква огромных размеров. Ну, гулям обычно делать нечего, вот он и вывел новый сорт, через поколений пятнадцать, когда радиация ушла, он даже съедобным стал. С тех пор в Доджсити можно поесть местной тыквы — она отвратительная на вкус, от неё, с непривычки, можно потом весь день в кустах проторчать, но это еда. А ещё из семечек этих тыкв делают муку, которую продают по всей Пустоши. Вообще, за счёт производства жратвы, хоть и отвратительной, город процветает.

-А, то есть там хлеб пекут?

-Местный деликатес — тыквенный пирог. С тестом из тыквенной муки. Редкостная гадость.

-Надо будет попробовать.

-Мне вот интересно, наша начальница, как её…

-Спаркли Грим.

-Да, Спаркли Грим сказала, что с кем-то договорилась на пристани, чтобы нас подбросили вверх по реке. Интересно, на чём?

---

Плеер заметил, как опешил Снейк, когда увидел ответ на свой вопрос: у причала стоял полноценный большой деревянный двухпалубный корабль, как на картинках в старых книгах, описывающих не просто времена до войны с зебрами, а натуральную древность. Вдоль бортов шли вёсла, коих он насчитал по пятнадцать штук с каждой стороны, а на единственной мачте раздувался от ветра небольшой квадратный парус. Единственное, что говорило о том, что галера была современной — пулемётное гнездо на её носу.

Спаркли Грим, подождав, пока по узкому пирсу мимо неё двое пони пронесут какой-то тяжёлый ящик, подошла к сидящему с краю, местами седому единорогу. Спросив о чём-то, она всунула ему звонко бряцкнувший мешочек, и Плеер понял, что это плата за нахождение на борту. Желтая единорожка поднялась по трапу на борт, обернулась и сделала приглашающий жест.

Раздался топот, стоны и лязг цепей. Плеер оглянулся: несколько пони гнали множество рабов на борт, подгоняя их матюками и плетьми. У входа на пирс их остановили и выстроили в ряд. Плеер и остальные члены группы поднялись на борт галеры. Он опять посмотрел на рабов: бедняг закончили пересчитывать и погнали на корабль. Когда последний из них окончил подъём по трапу, тот единорог, с которым говорила Грим, спросил у одного из надсмотрщиков:

-Всё хорошо? Всех пересчитали? Здесь все?

-Да, все сто.

-Отлично. Сорок заприте в клетках и дайте им воды, остальных посадите на вёсла. Хотя, что я вас учу, вы и так всё знаете.

-Как бы да, капитан.

Корабль отчалил. Рабы, сидящие в клетках и по двое за вёслами на нижней палубе, благодаря слаженной работе надсмотрщиков довольно быстро разогнали корабль до вполне приличной скорости. Один из них, раскуривая трубку с дэшем, подошёл к Плееру и остальным.

-Ветер попутный, мясо сильное и не истощённое, нам сегодня везёт. К полуночи доплывём к мосту, если на Речной Станции не будет проблем. Капитан сказал, что вы сойдёте у Моста.

-Да, нам надо в Доджсити. — ответила Спаркли Грим, отводя его в сторону, но ограниченное пространство палубы позволило отвести его недалеко, так, что все всё равно всё слышали, — Что за Речная Станция?

-Как, неужели не знаешь? Это же центральный командный пункт Стальных Рейнджеров, точнее, их юго-восточной группировки. У них там большая база и центр обучения новобранцев, и они за проход по реке большие деньги берут… Я так и думал, что вы в Доджсити, у меня есть просьба.

-Какая?

-Нужно передать конверт с письмом Дарулу Рейву, это бармен из местного бара «Окосевшая принцесса Селестия».

Единорожка поморщилась, услышав такое богохульство.

-Нет, мы не почтальоны.

-Жаль…

Члены группы разбрелись по верхней палубе: Ликтор с Лайт Вотаном присоеденились к двум членам команды галеры, играющим в какую-то непонятную игру с картами и костями, Спаркли Грим пыталась разговорить капитана по поводу известных ему новостей из родных ей Хуторов, но в ответ услышала длиннющую историю про работорговцев из Старой Эпплузы, Йоптангель вступил в разговор с подошедшим к ним надсмотрщиком, и Плеер видел, как тот передал ему письмо и тайком угостил дэшем, а вот Снейк куда-то пропал. В его поисках Плеер спустился на нижнюю палубу и они сразу же увенчались успехом.

-Слышь, чёрный, свали отсюда, нефиг с мясом трындеть, иначе тоже в клетку посажу, будешь на руднике у Красного Глаза работать.

Плеер мгновенно оказался рядом со Снейком, и, стараясь предотвратить начинающийся никому не нужный конфликт, быстро вытолкал его наверх.

Они встали на корме и закурили.

-Что ты там устроил?

-Да ничего, просто начал разговаривать с одним бедолагой.

-Зачем?

-Не знаю. Просто… Ненавижу я работорговцев. Не пони они, убивать их надо…

-В чём причина?

Снейк удивился.

-Это… Нехорошо, что ли…

-Я не про это, это и так понятно. За что ты их так ненавидишь? В смысле, какой личный мотив?

-Я никому этого ещё не рассказывал… Ликтор и Лайт Вотан мои друзья, но я с ними, по большей части, только потому, что они считают меня главным. Я их знаю всего несколько недель. До того, как я оказался в Мэйнхэттене, я был рабом. Я два года отработал в грёбанной шахте, с утра до вечера добывая кристаллы, и до сих пор жив и здоров только потому, что там, где меня держали, рабы были на вес золота — это было далеко на севере, где пони намного меньше живёт, чем здесь, и если кто-то умирал, замену ему находили нескоро, так что обо мне, как бы иронично это не звучало, заботились. Хотя это не мешало бить меня за провинности. Но потом меня продали и погнали на юг, и недалеко от Понивилля меня освободила какая-то психопатка.

-Хех. Бывает.

-Только не говори об этом никому.

-Хорошо.

-А чем ты по жизни занимаешься?

-Наёмничаю.

-Развёрнутый ответ…

-Другого не дам.

Плеер сплюнул окурок за борт, и тот, ударившись об рулевое весло, пошёл на дно, исчезнув в мутной зелёной воде.

---

Речная Станция оказалась бывшей гидроэлектростанцией колоссальных размеров, и, когда примерно через четыре часа плавания, за которые берега с обоих сторон из пологих превратились в очень высокие и обрывистые, они достигли её, Плеера поразила глухая стена, идущая метров на тридцать вверх, и ещё три галеры, стоящих перед ней. Их корабль поравнялся с почти таким же, и оттуда донеслось хриплым голосом:

-Какого так долго?! Вон те, у которых парус рваный, вообще с утра тут на якоре стоят. Рейнджерам западло, понимаешь ли, по несколько раз в день шлюз запускать.

Все члены группы и большая часть команды столпились на верхней палубе, и Плеер слышал, как капитаны со всех кораблей орут закованным в стальную броню солдатам на стене, и видел, как те начинают суетиться и разговаривать между собой.

Внезапно часть тридцатиметровой стены начала двигаться, и её центр медленно раскрылся, превращаясь в ворота, способные пропустить сразу два таких корабля, как у них.

Снизу раздался ор надсмотрщика, и рабы вновь налегли на вёсла. Галера снова оказалась перед стеной огромной высоты, и когда остальные корабли догнали её, ворота сзади закрылись. В стене, почти у самого её верха, по всей длине, кроме центра, шли отверстия, из которых водопадом падала вода, и когда это произошло, уровень воды довольно быстро, как сначала показалось Плееру, начал рости. Спустя почти час стена перед всеми галерами возвышалась всего метра на четыре, а отверстия, через которые шла вода, оказались ниже её уровня. Её центр, также как и на предыдущей стене, распахнулся, и, когда корабль проплыл несколько метров вперёд, Плеер понял, что теперь они плывут не по дну оврага, а по нормальной широкой и глубокой реке. Шлюз был пройден, и Речная Станция осталась позади.

Все четыре галеры плыли вместе, вытянувшись в линию, и их судно было вторым.

-Крутая система у Рейнджеров, — заметил Йоптангель.

-Ничего особо сложного, — ответил ему пони, у которого он забрал письмо, — Рейнджеры гады, конечно. Постоянно судна задерживают, по одному не пропускают, только минимум по трое-четверо, мол, насос сломаться может, нельзя его часто включать. Нам сейчас крупно повезло.

-Я с тобой солидарен, слышал, что эти сволочи Балтимэйр прибрали своими загребущими копытами?

-Да, конечно. На сотой частоте передавали. Теперь там нормально не поторгуешь… Помнится, дэш тамошние мулы хорошо покупали. А ты оттуда, да?

-Да.

-Помнится, наш капитан на той неделе привёз мулу по имени Стрендж Биард дюжину ящиков одноразовых ракетниц и кучу другого оружия по мелочи. Знаешь его?

-Мой начальник это. Был.

-Я у ваших тогда цацку клевую на дурь выменял, зацени.

Он вынул из-под одежды странный нож с чёрным лезвием немного загнутой формы из необычного материала и рукояткой, перемотанной изолентой.

-Ножик из когтя алмазного пса, через броню Рейнджеров проходит так же легко, как киль через воду. Раз уж ты пообещал передать моё письмо, дарю, мне он не нужен, что мне им резать?..

-Спасибо.

Мул убрал подарок. Спаркли Грим с завистью и гневом посмотрела на Йоптангеля, а потом отвела взгляд. Плеер шепнул ей:

-Видишь, почтальоном иногда хорошо быть.

-Не беси меня.

Плеер посмотрел на часы. Два тридцать семь дня. Ещё плыть и плыть. Он закурил сигарету. На душе почему-то было неспокойно, и он, поддавшись слабости, сел на грязный драный коврик в пустом пулемётном гнезде и начал разглядывать в прицел снайперской винтовки, полученной от Грим, другие корабли.

Спереди, на первой галере, всё было спокойно. Она была чуть ниже их судна, и за счёт этой разницы Плеер смог заглянуть на нижнюю палубу. Увиденное заставило шерсть на его ушах зашевелиться — трое надсмотрщиков насиловали рабыню, та почти не сопротивлялась, а остальные рабы отводили взгляды. Когда перекрестье прицела совпало с затылком одного из насильников, он с упоением представил, как отдача бьёт его в зубы, а пуля на огромной скорости пробивает череп, выбивая клочек красного тумана, и оставляет сквозную дыру, разрывая и сминая один глаз с той стороны, и брызги, оставляющие след как от трассера, но всего на несколько сантиметров и мгновений… Но выстрелить было нельзя, и, помечтав об убийстве ещё пару секунд, Плеер развернулся на сто восемьдесят градусов и перешёл с носа на корму.

На идущей сзади, третьей по счёту, галере не двигались вёсла. Ветер принёс слабый звук криков. Корабли шли на расстоянии примерно пятидесяти метров друг от друга, но из-за резко упавшей скорости одного из них, разрыв быстро увеличивался. На палубе никого не было видно, раздались выстрелы. Четвёртый, последний корабль подошёл к ним почти вплотную, и его команда заметно беспокоилась. Неожиданно с нижней палубы на третьем корабле выбежали двое надсмотрщиков, на их лицах читалась паника, они подбежали к какому-то ящику, вскрыли его ломом и достали из него два автомата. С нижней палубы вырвалась разъяренная толпа рабов, они путались в собственных кандалах и спотыкались, те двое открыли по ним огонь, погибли десятки, но их было не сдержать. Толпа добралась до надсмотрщиков и их начали душить цепями и рвать на куски. В тот момент, когда какая-то рабыня подняла лом и замахнулась им, намереваясь размозжить голову ненавистному ей работорговцу, на четвёртой галере открыли огонь.

Залп из нескольких стволов и начавшаяся пулемётная долбёжка буквально выкосили бунтовщиков, но оставшиеся единицы подняли оружие своих угнетателей и попрятались в укрытия, начался долгий позиционный бой.

-Снайпер, хули ты ничего не делаешь!? Мочи мясо! — заорал Плееру на ухо капитан корабля.

Плеер вспомнил, кто он и чем жил пару лет назад, зажмурил на секунду глаза и глубоко вздохнул, и снова прильнул к прицелу.

Бой между рабами и работорговцами шёл с переменным успехом. Пулемет последних играл ключевую роль и существенно увеличивал их шансы на победу, но пулеметное гнездо было откровенно дерьмово укреплено, и тех, кто садился за него, рабы, среди которых, похоже, были опытные бойцы, смогли убить уже дважды, да и на корме этого корабля непонятно почему начинался пока что маленький пожар.

Плеер нажал на курок, и один из рабов, и так сильно раненный, залёг в своём укрытии навечно. Очередной пони сел за пулемёт и начал поливать огнём другой корабль. Неожиданно какой-то невольник выбежал из укрытия, в грудь ему полоснули очередью из пистолета-пулемета, но он не остановился, лишь замедлился. Плеер поймал его в перекрестье прицела и нажал на курок, но кто-то толкнул его, и он промахнулся. Оторвавшись от прицела, он увидел перед собой Снейка.

-Не стреляй по ним, пожалуйста.

Плеер выругался и снова посмотрел в прицел.

Шатаясь и поливая палубу кровью изо рта и дырок в груди, всё тот же смертельно раненный раб подполз к трупу своего товарища, поднял его автомат и выстрелил из подствольного гранатомёта в тот момент, когда пулемётные пули большого калибра прошили его и оторвали ему ногу. И он попал.

Пулемётное гнездо взорвалось. Рвануло ещё что-то, и весь корабль закрыла завеса пыли, огня и дыма. Среди невольников точно были опытные бойцы, потому что они использовали эту короткую передышку, чтобы перезарядить оружие и сменить позиции. Кто-то выстрелами перебил себе цепи на кандалах. Плеер не спешил по ним стрелять, но, раз уж он оказался по эту сторону баррикад, надо было что-то делать, или создать видимость этого. Прицелившись в цепь на кандалах одной из вооружившихся, предположительно, очень милой, когда без синяков, царапин и ссадин, нежно-желтой земной пони с розовой гривой и большими зелёными глазами, он перебил её.

Когда дым на горящей последней галере немного развеялся, Плеер увидел, что с нижней палубы хлынула толпа бешеных невольников, оставшиеся в живых надсмотрщики покидали оружие, но их это не спасло — последнего из них повесили на мачте, облили пойлом из его же фляги, однозначно крепким, и подожгли.

-Говноеды, скоты, сволочи, — бессильно ругался, истеря, капитан, видя триумф и ярость освободившихся рабов, хотя никаких действий, чтобы им отомстить, не предпринял. Впрочем, радовались рабы не долго — вскоре началось оплакивание погибших на одной галере и тушение пожара — на другой.

Когда оба корабля скрылись за очередным изгибом реки и остался виден только столб дыма, идущий от одного из них, Снейк подошёл к Плееру:

-Скольких ты убил? И, как думаешь, что с ними будет?

-Я стрелял только по смертельно раненным, по тем, кто и так бы не выбрался. Не знаю. Добра в трюмах навалом, если не передерутся и не перебьют друг-друга, когда начнут всё делить, то, думаю, всё у них будет хорошо. На столько, по крайней мере, на сколько это возможно в Эквестрийской Пустоши. Хотя галеры, я думаю, они затопят, сомневаюсь, что хоть кто-то захочет вернуться за вёсла.

-Спасибо, я перед тобой в долгу.

Снейк хлопнул Плеера по плечу и закурил.

-Знаешь, что? — очень тихо сказал он.

-Что?

-А давай освободим рабов и на этом корабле?

-Грим будет против. Да и Йоптангель не обрадуется, если ты предложишь завалить его нового дружка.

-Здесь всего семь надсмотрщиков, двое всегда снизу, и того, с кем сдружился наш мул, можно не убивать. Четверых мы и вдвоём вынесем. Тем более, что Ликтор и Лайт Вотан по-любому с нами, они в первую очередь слушаются меня, а Грим — только во вторую. Ты только представь, сколько здесь добра, и если мы провернём это дело, всё будет наше.

В душе Плеера что-то ёкнуло. И это что-то было жадностью. Он, конечно, завязал с рейдерством, но это, ведь, и не рейд, а так, убийство шестерых пони, которых, кстати, действительно есть, за что убить. А добра здесь и правда, навалом.

-Хорошо, я с тобой. Но позволь мне кое-что разузнать сначала.

-Без проблем, валяй. Я пока со своими переговорю.

Плеер сначала подошёл к капитану и спросил:

-Капитан, а здесь водятся радигаторы?

-Да, только последнее время их мало стало.

-Спасибо.

Потом он подошёл к Йоптангелю. Тот всё трепался с работорговцем.

-Друг, давай отойдём, хочу кое-что с глазу на глаз перетереть.

-Что-то случилось?

-Помнишь я тебя спас? Теперь ты мне помоги. Спустись сейчас на нижнюю палубу и начни диалог с надсмотрщиками, и, если услышишь выстрелы, скажи, что это упоротые мы по радигаторам стреляем. Да и вообще, там их двое, если кто наверх ломанётся, задержи как-нибудь. Хорошо?

Мул подозрительно посмотрел на него.

-Я не знаю, что ты затеял, но раз уж ты так просишь, это, наверное, реально надо. Хорошо.

План Плеера на минуту рухнул и снова стал воплотимым в жизнь — сдружившийся с Йоптангелем надсмотрщик пошёл вниз вместе с ним, но вскоре оттуда вышел другой.

Плеер подошёл к Снейку. Тот уже стоял вместе с Ликтором и Вотаном.

-Работаем?

-Да. Плеер, капитан твой. Ликтор, убей ублюдка на носу. Лайт Вотан, тот, что на корме рядом с капитаном, твой. Там Грим рядом ошивается, не зацепите её, будет возникать — игнорируйте, и, если что, прикройте с Плеером друг-друга. Двое, которые сидят у спуска вниз — мои. Мысленно отсчитайте до тридцати и за это время займите позиции. Я начну. Как только расправитесь со своими — быстро ко мне, будем штурмовать нижнюю палубу. Нового друга нашего мула надо взять живым. Пошли.

На счёт двадцать один Плеер был уже за спиной сидящего за рулём капитана. На счёт двадцать пять он достал автоматический пистолет и перевёл его в режим стрельбы одиночными. На счёт двадцать семь Снейк начал стрелять длинной очередью из своего ПП, видимо он считал быстрее. Плеер наставил ствол на затылок поднявшегося на шум голову капитана и пристрелил его. Одновременно стрекотнула короткая очередь на носу и захрипел зарезанный Лайт Вотаном работорговец сзади. Спаркли Грим стояла в ступоре, открыв рот.

-Ч-что?..

-Заткнись, всё путём, тебе ничего не угрожает.

Когда трое пони подбежали к спуску на нижнюю палубу, Снейка там уже не было, зато валялись наполовину пустой магазин от его пистолета-пулемёта и два изрешеченых трупа.

-Он пошёл один!

Снизу раздался одиночный выстрел, а спустя несколько секунд оттуда вышел работорговец с ошалевшими глазами, за ним Снейк, держащий его на мушке, и грязно матерящийся Йоптангель, ругающий вся и всех.

-Что за нахуй вы творите? — спросил мул.

Снейк не ответил, лишь кивнул Ликтору и Вотану на надсмотрщика, мол, не спускайте с него глаз, и спустился назад. Плеер двинул за ним, и спускаясь вниз, чуть не споткнулся о труп с дырой идеально по центру лба.

На его удивление, рабы сидели на своих местах, хоть и перестали грести, в их глазах читалась надежда и непонимание. Снейк сел на место одного из надзирателей и громко заговорил.

-Слушайте все сюда. Вы больше не рабы, я дарю вам свободу. Но только при одном условии — вы поможете мне доплыть на этой посудине туда, куда мне нужно. Для этого вы должны погрести ещё несколько часов. И чем быстрее я доплыву до Моста, тем быстрее вы получите ключи от кандалов.

-Где гарантии, что ты не обманешь? — сказал немолодой мускулистый пони с бельмом на глазу, сидящий за вёслами в первом ряду.

Снейк снял свой полицейский бронежилет и показал им спину, перечёркнутую шрамами. Такие остаются только от плетей, которыми бьют рабов.

-Хорошо, — немного удивившись, ответил тот же невольник, — но если ты освободишь нас от оков сейчас, мы сможем грести быстрее.

-Будь по-твоему. Подождите немного. Плеер, пошли.

Как только они поднялись наверх, Снейк подошёл к последнему живому работорговцу.

-Где ключи от клеток и кандалов?

-Не знаю, честно. Их капитан у себя хранил, выдавал, когда было надо.

-Что есть на этом корабле?

-Вон в тех ящиках — патроны разных калибров, в этих — пакеты с дэшем. На нижней палубе есть коробка с минталками. В трюме под кормой стопудово есть кое-какое оружие, но капитан нас туда не пускал, держал его закрытым. Вон там, у мотка канатов, лом лежит, вскройте, посмотрите.

-Жить хочешь?

-Да.

-Прыгай за борт.

Надсмотрщик и Снейк в течение нескольких секунд «играли в гляделки», а потом первый подошёл к борту и, пробубнев себе под нос что-то про добро и корм для радигаторов, перевалился через него. Раздался всплеск.

-Плеер, возьми лом, посмотри, что там, в трюме, есть.

-Ладно.

Плеер взял лом и выломал дверь. По ту сторону проема он увидел тесную затхлую комнату, до потолка заставленную ящиками и коробками. На них были углём нарисованы цифры.

Зайдя внутрь, он заметил небольшую тумбу в углу, на которой лежала тетрадка с карандашом и масляная лампа. Плеер зажег её, закурил сигарету и открыл тетрадь.

С первой страницы и до середины всё было исписано цифрами и примечаниями в два-три слова. Он пролистал до последних записей.

«Порошковое зелье, Бриджтаун, 14, 6 кг.»

Плеер перевёл взгляд на коробку с числом четырнадцать. А потом заглянул туда, и увидел шесть многоразовых герметичных полиэтиленовых пакетов, заполненных порошком розового цвета. Аккуратно распечатав один из них, он почуял запах, как от лечащего зелья. И, впервые за этот дурацкий день, улыбнулся.

---

В результате разграбления трюма Плеер обзавёлся обоюдоострым тесаком, кучей патронов и не дающей бликов оптикой для снайперской винтовки, шестью дополнительными магазинами для автоматического пистолета, тремя импульсными гранатами, сжигающими электронику, множеством готовых к использованию шприцов с антирадином, пятистами крышками и красивой резной флягой в замен своей старой простой. Остальные члены команды тоже набрали себе патронов, медикаментов, денег и всякой всячины, только Спаркли Грим назвала это «рейдерством», но под конец делёжки всё-таки забрала свою долю крышечек и присмотрела себе компактную легкую штурмовую винтовку без приклада. Также она не отказалась от порошкового лечебного зелья, один пакет которого Ликтор сразу засыпал в котёл и развёл с водой, получив целых литров десять всё равно очень сильного и едкого концентрата, но фляг не хватило, и примерно половину решили оставить рабам, а четыре из пяти оставшихся пакетов — продать позже.

Йоптангель, у которого и так вроде всё было, хотел забрать себе побольше дэша, но Грим пригрозила его уволить, если он возьмёт хотя бы грамм. Впрочем, один большой пакет с наркотиком он тайком от неё спрятал себе в сумку.

Там же, в той тумбе, была обнаружена связка ключей от кандалов и клеток, которую отдали рабам. Освободившись от оков, они заметно приободрились и повеселели, а вышедшие из клеток сменили уставших на вёслах, да и без оков они действительно гребли быстрее, так, что вскоре их галера обогнала первую, и оторвалась от неё. От них же поступило предложение вернуться и убить работорговцев на последнем контролируемом ими корабле, естественно, освободив невольников и там и заглянув в трюмы, но Снейк, которого они готовы были боготворить и который буквально раздувался от гордости и самодовольства, сказал, что как только они доплывут до Моста, пусть делают, что хотят, тем более, что без кандалов и сменяя друг друга они успеют развернуться и встретить их в каком-нибудь удобном месте, а они не пираты и у них другой путь. Рабы, уже бывшие, слегка разочаровавшись, согласились с ним, и начали грести ещё быстрее, распевая хором песни на все темы, от военного старья про бои с зебрами, до классических песен про любовь.

---

С носа галеры был виден огромный стальной мост, точнее то, что от него осталось, ведь его взорвали ещё зебры, а время никогда не лечит сооружения. Дорожное полотно, удерживаемое металлическими троссами, ныне отсутствующими, нависало над рекой с обоих берегов, некогда соединяя две стороны широкого и глубокого ущелья, по дну которого они плыли, а по середине находилась прореха длиной метров в пятьдесят, и натянутый от края до края простой веревочно-досчатый мостик, призванный обеспечить хоть какую-то возможность преодолеть пропасть, смотрелся смешно по сравнению с этим памятником былому величию. Последние лучи заходящего солнца, почти не видного сквозь завесу облаков, но всё же просвечивающего, окрашивали ржавую конструкцию в красные цвета, заставляя её контрастировать с окружающими её серыми скалами.

Плеер, да и другие члены команды, были мало сказано, что удовлетворены тем, что благодаря стараниям освобожденных ими невольников они опередили график на три часа.

Отстроенный из камня и кирпича Бриджтаун, растянувшийся от, неожиданно, приятно выглядящего небольшого мелкого участка дна ущелья, который многочисленные обвалы, в том числе специально устроенные, превратили в поднимающуюся над водой платформу с маленьким доком и парой аккуратных домиков, до, собственно, Моста, с целой сетью пещер в склоне и крутым серпантином, а также полноценной каменой крепостью сверху, выглядел романтично и загадочно, и закат вместе с чайками и ласточками, столь редко встречающимися в искаженном мире почти погибшей Эквестрии, играли в этом не последнюю роль. Центральная башня с острым шпилем, возвышающаяся до середины гигантских стоек Моста, подчёркивала колоссальность этого сооружения, а когда часы на ней показали ровно девять и начали играть куранты, у Плеера защемило в груди — он и представить не мог, что в этом мире не то что осталось, а создаётся нечто столь же величественное и прекрасное.

Когда галера подплыла к пирсу, он и остальные распрощались с бывшими рабами и сошли с корабля. Тот сразу же отчалил, и, развернувшись, понёсся назад, встречать работорговцев.

К ним подошли и встали метрах в двух двое единорогов, по виду братья, один из которых левитировал винтовку, а второй — силовое копьё.

-Добро пожаловать в Бриджтаун. Чтобы пройти, собственно, в город, пройдите таможню. Если вы тут первый раз — вам вон туда.

Единорог с копьем указал им на один из близжайших домов.

Лайт Вотан ломанулся вперёд и через секунду распластался по невидимой стене, по которой прошла бледно-зеленая волна, показывающая наличие большого магического барьера, закрывающего всё пространство дока, кроме пирса, на котором они стояли. Единороги заржали. Спаркли Грим пришла в бешенство:

-Блять, что за детский сад! Уберите барьер!

-Проходите.

Рог одного из стражников засветился, и напротив него возникло бледно-зелёное кольцо света.

Все зашли внутрь и направились к указанному зданию. Зайдя в него, они очутились в небольшой комнате с тремя столами, за которыми сидели единороги.

-Что встали? Выкладывайте оружие по одному. Будете покидать город — вам его вернут. И не вздумайте что-то скрывать, я чувствую металл, и всё найду, — сказал один из них, тот, который сидел посередине. У него была бурая шерсть и серая грива, а его кьютимарка изображала светящийся слиток, сквозь который проходили какие-то волны, — ты, — он показал на Плеера, — да, ты, иди сюда, с тебя начнём.

Плеер подошёл к нему, и опасным быстрым провоцирующим движением выдернул из ножен на боку тесак, но потом медленно положил его на стол. Единорог и глазом не повёл. Плеер заметил, что его рог еле заметно мерцает, а он смотрит как бы сквозь него. Плееру этот тип не нравился, возникало ощущение, что он и так знает, что у него есть. Разложив всё, что у него было из того, чем можно убить, он спросил:

-Всё?

-Вы, земные пони, всегда такие наглые… Да, ты, вроде, чист. Держи пропуск и иди на улицу, жди остальных там.

Какая-то небольшая бумажка с печатью подпарила к Плееру, и он взял её зубами. Выходя из комнаты, он заметил, как единороги телекинезом засунули все его вещи в мешок, а сам мешок небрежно швырнули в дальний угол.

Плеер стоял и курил на улице. Мимо прошёл ещё один единорог, напевая себе под нос какую-то песню. Плеер остановил его:

-Дружище, где здесь можно переночевать и кое-что продать?

-Волк древесный тебе дружище, земной пони. Переночевать – в пещерах, а продать – смотря что.

-Ну, порошковые лечебные зелья, например.

-Много их у тебя?

-Четыре килограмма.

Единорог выпучил глаза.

-Откуда у тебя столько?! К коменданту иди. Он сейчас, наверное, в счётной палате. Это вот здесь, — он указал на соседний дом, — но к нему просто так не пустят.

-Спасибо.

Единорог пошёл по своим делам дальше. Солнце окончательно скрылось за горизонтом, и Бриджтаун поглотила темнота. На склоне, в пещерах, сверху и вокруг Плеера начали загораться огоньки в окнах. Из здания таможни вышел Йоптангель.

-У-у-у, уже темно.… Куда мы пойдём-то?

-Не парься, я уже всё узнал. Сначала мы заглянем вон туда – там комендант сидит, продадим ему зелья.

На улицу вышла Спаркли Грим.

-Ты быстро, — заметил Плеер.

-А у меня почти нет оружия, я сама по себе опаснее оружия. Да и к единорогам здесь хорошо относятся.

-Почему именно к единорогам?

-Ты не заметил, что здесь живут только единороги? Бриджтаун – уникальное место. Это город, построенный четырнадцать лет назад с нуля всего пятью пони, естественно единорогами, единственными выжившими жителями Стойла, в котором не было земных пони. Таланты каждого из них помогли им в этом: одна, та, кто была идейным вдохновителем всего этого, и которую звали Йорда Хартингсон, умела вырезать силой магии из камня фигуры почти любой формы и сложности, и сеть ходов-пещер, дороги, блоки, из которых всё построено, и прочее – её заслуга. Как зовут остальных, я не помню, но их способности соответствующие: архитектор, мастер телекинеза, способный высоко поднимать сразу несколько тонн груза, и техномагиня, создавшая и по ныне используемый механизм, создающий магические барьеры. Сына пятого ты и сам видел – это тот единорог, который чувствует металл, он унаследовал талант отца, который указывал, где копать, чтобы добыть руду. А ещё он был талантливым кузнецом. Они не были расистами, пока все из них были живы, но однажды троих из них, в том числе и Йорду, очень жестоко убили рейдеры, угадай какой расы. С тех пор единственные земные пони, которые тут живут – рабы в шахтах. А полноправными гражданами являются только единороги. Но ты можешь ходить тут почти спокойно – тех, кто пришёл сюда с миром и ненадолго, в кандалы не заковывают. Кстати, Бриджтаун, по сути, и не город вовсе – здесь даже сотни свободных жителей не наберётся, так что это, скорее, очень красивая каменная деревня.

-Интересно. А как их атаковали рейдеры, если здесь работает эта хрень, создающая барьеры? И откуда тут другие единороги?

-Эту хрень, как ты выразился, создали позже, как раз для того, чтобы это не повторилось. По поводу других единорогов, тупой вопрос, любые пони стекаются жить туда, где могут чувствовать себя в безопасности. Кстати, наверху, на центральной площади, стоит памятник всем тем пяти, который Йорда Хартингсон вырубила сама себе ещё при жизни от нечего делать, но не подумай чего, нарциссизмом она особо не страдала, сначала это и не памятник вовсе был, а так, статуя во дворе её дома.

-Надеюсь, с продажей порошковых зелий не будем проблем, и их сразу купят.

-Их с копытами оторвут, я уверена.

-За счёт чего такой большой спрос на целебные зелья?

-Бриджтаун находится прямо на пересечении двух крупных торговых артерий: во-первых, он на Мосту, являющимся единственным путём с одной стороны ущелья на другую в радиусе многих миль по пути из Хуторов в Доджсити, во-вторых, он на реке, идущей от Кантерлота и до Балтимэйра. Это обеспечивает процветание города и, одновременно, губит его: река содержит литлхорнский токсин, или частички розового облака, и, даже после кипечения и отстаивания, пить воду нельзя, сам токсин хоть и оседает, остаются его производные. Лечащее зелье, даже слабой концентрации, нейтрализует их, решая эту проблему. Обычно разводят один килограмм на двадцать литров питьевой воды, а потом мешают с подготовленной водой в соотношении один к десяти, то есть одно кило такого порошка даёт примерно двести литров питьевой воды, обладающей, вдобавок, небольшими целебными свойствами. Город с момента своего появления живёт, меняя руду в чистом виде и кованое что угодно на эти сухие зелья. Раньше пытались наладить самостоятельное производство, но покупать готовую продукцию оказалось дешевле, чем ингредиенты, так что эти планы остались несбыточными, как и реконструкция Моста.

-Откуда ты всё это знаешь? Ты бывала здесь?

-Я здесь родилась, но родителей убили во время того самого налета рейдеров, тогда у меня даже не было кьютимарки, и дядя, заменивший мне семью, вскоре уехал со мной в Хутора. Меня, кстати, удивляет, что сейчас меня не узнали.

-Извени.

-Да ничего, в конце концов, это событие изменило и направило мою жизнь — я впервые зажарила пони именно тогда, а чуть позже это стало… делом моей жизни.

-Угу, и впервые устроило сдвиг по фазе… — пробурчал Йоптангель, всё это время слушавший молча.

Грим встрепенулась, разозлившись, но вышедший из здания Снейк отвлек её, и она решила никак не реагировать на слова мула.

-Бля, ребят, эти единороги такие отвратные, — заговорил Снейк, — мало того, что у меня сейчас было ощущение, будто мне в кишки смотрят, так ещё и Ликтору сейчас читают лекцию на тему: «почему нельзя подчиняться земным пони», мне хватило ума сказать ему, чтобы на обыск шёл он, но в итоге обыскали меня, а ему сейчас трахают мозг. Тупые расисты. Я надеюсь, кто-нибудь знает, куда идти, а то мне не по кайфу бродить в темноте без оружия?

-Да, ждём Ликтора с Вотаном и идём вон в тот дом, видишь окошко светится? — ответил ему Плеер.

-Да, вижу. Надеюсь, там бар и мы идём пить.

-Нет, там комендант, и мы пойдем продавать добро с корабля. И он, кстати, тоже единорог и тоже, наверное, расист. Здесь вообще живут только единороги-расисты. Ты сейчас, как всегда, пропустил серию откровений и охуительных историй.

-Ну, я даже не знаю, что тебе на это ответить.

Вышел Ликтор. На его лице читалось раздражение и усталость.

-Мне сейчас вынесли мозг, его нужно срочно реабилитировать выпивкой, надеюсь, мы идём в бар.

-Ещё один! — усмехнулся Йоптангель и снял с пояса флягу с самогоном. Сделав серию больших глотков, он протянул её единорогу.

-Спасибо.

-Дай мне тоже, — сказал Снейк и сделал три больших глотка, — нет, всё таки надо будет потом ещё выпить.

-Хватит мечтать о бухле, это приказ, — отрезала Спаркли Грим, — мы сейчас ждём Лайт Вотана, потом я показываю вам дорогу в один уютный отель, забираю у вас порошковые зелья и иду к коменданту одна, а вы отсыпаетесь. Нам в Бриджтауне делать нечего, выступаем на рассвете, чтобы к полудню быть в Доджсити.

---

-А ну просыпайтесь!

Плеер открыл глаза и увидел низкий потолок и деревянную балку, на которой росла плесень. За окном громыхнуло, слух наконец до конца включился, и он услышал, как мощный ливень барабанит по целофану, заменяющему стекло в окне. Потянувшись и зевнув, он нехотя встал с кровати.

Остальные, по крайней мере, Йоптангель и Ликтор, спавшие в одном номере с ним, тоже вставали. В дверях действительно уютного номера, облокотившись на дверной косяк и скрестив передние ноги, стояла готовая к выходу Спаркли Грим, явно не выспавшаяся, и лениво наблюдала за их сборами.

Через открытую дверь Плеер услышал шаги в коридоре. Услышала их и единорожка, и, обернувшись, резко встала нормально. Незнакомый голос произнес:

-Спаркли, нам надо переговорить. Это ОЧЕНЬ срочно.

-Да, конечно.

-Тебе лучше пройти с нами.

Грим с ошалевшим выражением лица удалилась, а в следующую секунду в комнату заглянул Снейк.

-Что происходит? Чего этот ходячий металлоискатель хочет от нашей предводительницы? И кто с ним был? И зачем им стражники и оружие?

Плеер попытался спросить об этом свой всё ещё отказывающийся работать мозг, но тот не ответил. Зато проснулось чувство любопытства и тревоги.

-Мы знаем не больше тебя. Предлагаю проследить.

-Я за, — ответил Снейк, — у меня дурное предчувствие.

-Я тоже с вами, — сказал Йоптангель.

-А я против, — заявил Ликтор, — в конце концов, кто-то должен здесь остаться.

-Я тоже за! — раздался голос Лайт Вотана в коридоре.

-Нет, ты останешься с Ликтором, нас и так уже трое, да и заметный ты слишком, — отрезал Снейк.

Проигнорировав возражения обидившегося оранжевого здоровяка, Плеер, Йоптангель и Снейк, аккуратно оглядываясь по сторонам, вышли из здания и успели заметить, как пятеро пони, среди которых была и желтая кобыла, скрылись за углом. Погода была на их стороне — сильный дождь заставил жителей города сидеть по домам, и, хоть Плеер и промок до нитки в первую же секунду, он до конца проснулся.

Молча спустившись вниз по серпантину к доку, троица преследовала Спаркли и остальных вплоть до небольшого дома, явно хозяйственного назначения, а в простонародии сарая, хоть и каменного, находящегося в нескольких метрах от здания таможни. Группа из пяти пони зашла внутрь и закрыла входную дверь, раздался лязг ключа в небольшом встроенном в ручку замке, а потом ещё один хлопок захлопывающейся двери. Плеер, Снейк и Йоптангель встали на крыльце.

-Блять, они закрылись, — прошептал жеребец цвета золы.

-У меня идея, — тихо сказал Йоптангель и достал нож из когтя алмазного пса, а потом почти без усилия воткнул его в дверной замок по самую рукоять.

-Ты ёбаный псих! — захрипел Плеер, но мул вытащил нож и нажал на ручку.

Дверь открылась. Снейк спросил:

-Как у тебя его не отобрали?

-А в нём металла нету, эти единороги слишком доверяют магии.

-Заткнитесь оба!

Плеер прильнул ухом ко второй двери, и его примеру последовали остальные.

-Ты ничего не слышал? — спросил тот же голос, который обращался к Спаркли Грим в коридоре.

-Нет, если бы кто-то из Печати пришёл сюда, я бы почувствовал их оружие, — ответил ему «ходячий металлоискатель», как назвал его Снейк.

-Итак, Спаркли, повторяю, — продолжил первый голос, — что произошло на галере?

-Ничего. Нас просто подбросили, — мрачным голосом ответила Грим, — мы сели на корабль в Новом Балтимэйре и высадились здесь.

-Вас просто подбросили, а в итоге четыре галеры Печати Плети находятся в руках неизвестно кого и где, и неизвестно, на плаву ли они ещё, при этом видели, как на том корабле, на котором вас «подбрасывали» лежали мёртвые члены команды, а ты, внезапно, в тот же день, когда произошла вся эта чертовщина, приносишь мне порошковые лечебные зелья с этого корабля. И это далеко не всё, что вызывает у меня вопросы.

-Ладно, я хотела ничего не говорить, но мне придётся. Это всё восставшие рабы: они всех убили и угнали корабль.

-Хватит пиздеть! – разорался комендант, – Откуда тогда у тебя порошковые зелья, а?! Тот работорговец, которого вы отпустили, сдал вас с потрохами, я не понимаю, почему вы его не убили! – он глубоко вздохнул и немного успокоился, — Спаркли Грим, ты обвиняешься в пиратстве и сбыте награбленного, а также в убийстве единорога и четырёх земных пони, и освобождении ста земных пони из рабства. Тебя, если будут судить, в лучшем случае, ждёт виселица. Но за тобой пришли работорговцы из Печати, а у нас с ними договор: они нам рабов и другие товары со скидкой, а мы помогаем поддерживать порядок и всячески содействуем, так что я должен тебя им отдать, а уж они-то тебя долго пытать будут. Но это не главное – они должны были привезти шесть килограмм зелий, а ты принесла мне только четыре. Два кило порошка – это четыреста литров питьевой воды, и ты, вступив в сговор с земными пони, получается, украла их у жителей Бриджтауна, нам придётся тратить аварийные запасы, а это приведёт к недовольству горожан, уменьшению суточной нормы для рабов и увеличению, соответственно, смертности среди них, а из-за тебя новых и так не привезли, добыча руды упадёт, а новых поставок ждать две недели, не говоря уже о других, вытекающих из всего этого, тратах и убытках… Ты поставила под угрозу всё наше существование, и чтобы решить эту проблему, я готов сделать вот что: я доложу работорговцам, что ты успела сбежать в Доджсити, и отправлю письмо в Хутора лично Сэилу Легстронгу, где сообщу, что ты, оказывается, жива, и объявлю, что так как ты такая плохая и твой дядя наконец подох и ты единственная наследница, то за тебя нужно заплатить двадцать тысяч. Я знаю, у Либерти Грима были такие деньги, да и ты вчера на чужом имуществе две тысячи наварила, их, кстати, надо будет вернуть. Думаю, он согласится, если я применю кое-какое дополнительное давление, а если нет – я отдам тебя Плети.

-Ты про кое-что забыл.

-Про что?

-Про мой талант.

Раздался треск и грохот, в воздухе резко потянуло горелым. Послышался надрывный кашель.

-Тебе… Кхе, кхе… Не выбраться…

-Забавное последнее слово, комендант.

Снова раздался треск. Плеер и остальные открыли дверь и вломились внутрь. Они застыли от удивления — Спаркли Грим стояла над мёртвым жеребцом грязно-серого цвета, из его рта текла тонкая струйка крови, а в открытых глазах, наверное, просто не осталось целых сосудов, настолько они были красными. Её грива стояла дыбом, по шерсти то тут, то там стреляли искры, а глаз не было видно из-за идущего из них неровного голубоватого электрического света. Такой её ни Плеер, ни другие члены команды ещё не видели, и от жути у них перехватило дух. Вокруг лежали ещё три трупа, они были в страшных ожогах, и от них шёл дым. В комнате стоял сильный запах озона и горелого мяса. Единорожка приняла обычный внешний вид.

-Что вы тут делаете?

-Пришли тебя спасать, — ответил Йоптангель.

-Спасибо, это очень мило, но я сама могу о себе позаботиться. Этих, — она мотнула головой в сторону мёртвого коменданта, брезгливо сморщив нос, — теперь будет сложно опознать. Но вообще, конечно, если бы не вы, этого бы не произошло, так что эти трупы на вашей совести.

-Какой план? — спросил Снейк.

-Для начала, надо поджечь эту халупу, вдруг всё спишут на пожар. И валить отсюда к Дискордовой матери.

-Бриджтаун накрыт магическим куполом, — сказал Плеер, — как мы выйдем из-под него?

-Ерунда, открыть брешь в барьере изнутри может любой единорог, умеющий взаимодействовать с барьерами, в этом и заключается уникальность механизма, его создающего. А ещё она заключается в том, что барьер действует только в одну сторону, это позволяет стрелять из-за него. Так что, выйдем мы по-любому, вот только сначала надо вернуть оружие, проблема заключается лишь в этом.

Йоптангель, пока шёл этот короткий диалог, забрал у двух оплавившихся трупов табельные пистолеты, отдав один Плееру, и залез в шкаф, в котором нашёл набор инструментов в пластиковом чемоданчике, и тоже забрал его себе.

Снейк подошёл к окну, посмотрел в него, убедился, что на улице пусто, закурил сигарету и поджёг занавеску. Потом он молча отобрал у мула флягу с самогоном, облил им трупы, пол и книжный шкаф, а последний оставшийся глоток выпил, после чего скомандовал:

-Уходим.

Он выходил последним, и, уходя, кинул небольшую скомканную горящую бумажку в созданную им лужу. Крепкий алкоголь медленно покрыла волна пламени, и начался настоящий пожар.

Дождь не прекратился, более того, он будто усилился, и началась гроза.

Двое жеребцов, мул и кобыла с максимальной скоростью побежали в отель.

Когда они влетели внутрь, на рецепции их встретили Ликтор и Лайт Вотан со всеми сумками.

-А вы почему здесь, а не в номере? – спросил Снейк.

-А нас выселили, мы ведь только за ночевку заплатили, — ответил Ликтор, — ну, так что, Спаркли, зачем тебя уводили?

Грим сердито посмотрела на снующих единорогов из персонала отеля.

-Потом, Ликтор. А сейчас надо выдвигаться отсюда.

-В такой дождь?

-Да. И бегом. Это приказ.

Шестеро пони бежали по лужам пустых узких улиц в сторону ворот в крепосной стене, выделяемых на её фоне двумя небольшими восьмиугольными башнями. Из ущелья, со стороны доков, столбом валил чёрный дым, а дождь закончился, из-за чего под по-прежнему свинцовое и периодически гремящее небо начали выходить единороги, и идти в сторону разгорающегося пожара.

Свернув в очередной раз, группа оказалась у входа в город. Створки ворот последний раз закрывали так давно, что они вросли в землю – местные слишком надеялись на магический барьер. Двое охранников с пулеметами на боевых седлах лениво смотрели на далёкий столб дыма:

-Пожар там, говорят.

-Кто говорит?

-Да из центральной башни, вроде, огонь видно, по рации сказали.

-Доброе утро, — подбежала к ним Спаркли Грим, — нам надо получить назад своё оружие и выйти.

-Пропуски предъявите.

-Да, конечно.

Все показали выданные днём раньше на таможне бумажки с печатью.

-С оружием придётся подождать – снизу пожар, почти у всех стражников приказ, они его тушат.

-Мы не можем ждать, господа, — продолжила жёлтая единорожка, — если вы поможете нам и принесёте оружие, я заплачу вам сто крышек.

Стражники переглянулись.

-Хранилище далеко и мы не можем покидать пост.

-Хорошо, я дам вам по сто пятьдесят крышек каждому, если вы мне поможете.

Стражники снова посмотрели друг на друга. Один из них еле заметно кивнул.

-Ожидайте здесь, госпожа, я быстро, — сказал один из них и довольно быстрой рысцой куда-то поскакал.

Когда минуты через три он выбежал из-за угла, левитируя несколько завязанных мешков с приколотыми бейджиками, Плеер сильно усомнился в правдивости его слов про «хранилище далеко».

Разобрав на месте оружие и отдав триста крышек стражникам, группа прошла сквозь невидимую, но, по ощущениям, холодную и скользкую стену и все, кроме Ликтора и Лайт Вотана, которые были не в курсе дел, вздохнули с облегчением.

-Деньги решают всё, — не понятно к кому обращаясь, немного грустно сказала Спаркли Грим, и обернувшись, добавила, — не унывайте, дождь навряд ли пойдёт снова, а до Доджсити всего часов пять пути на юг.