Радуга иного окраса/ A Rainbow of a Different Color

Глава 14: На седьмом небе

В тот же день Хок Тейл спустился к хижине Даны. Его удивлению не было предела, когда он обнаружил пони снаружи дома. Она сидела на стуле, и удерживаемое магией перо что-то тихо царапало в журнале. Хок ожидал, что кобыла должна была вернуться в дом к своим рутинным занятиям... что бы это ни было. Хок прикусил губу; он знал удивительно мало о личной жизни собственной подруги, несмотря на долгие годы их знакомства. Он подозревал, что такой расклад Дану вполне устраивал.

Могучими взмахами он замедлил свой спуск в нескольких шагах от Даны, и ветер от крыльев поднял маленькое облако пыли. Не оглядываясь, Дана подняла оранжевый магический барьер и отбросила пылинки в сторону. А перо знай себе царапает что-то по бумаге, хотя взгляд кобылы был сосредоточен на чём-то ещё.

— Привет, — поздоровался Хок, ступая к ней. — Ты хотела меня ви...!

Оранжевое мерцание магии Даны окутала его морду и закрыла рот на замок.

— Тихо, — велела кобыла. — Ты спугнёшь её.

Кольцо магии, окружавшее его морду, исчезло, и Хок закрутил челюстью влево и вправо, вверх и вниз, разминая суставы. Ступая более осмотрительно, он подкрался к Дане и аккуратно заглянул ей за плечо..

— Что ты делаешь? — спросил он сиплым шёпотом. Дана ничего не сказала, но он увидел ответ в книге, в которой она работала. Вместо привычных записей он с удивлением обнаружил поразительно детальный набросок малиновки, склонившейся к своему птенцу. — Ты умеешь рисовать? — изумлённо спросил он.

Дана кивнула.

— Порой скучно ждать результатов эксперимента. Природа разнообразна. Изобилие для практики, — она переставила ноги в более удобное положение, прищурилась, всматриваясь в кроны деревьев, и продолжила рисовать. Она даже не смотрела в альбом.

Хок захлопал глазами. Чем дольше он наблюдал за тем, как Дана наполняла набросок деталями, тем больше он чувствовал, что думать о рисунке малиновки как о наброске означало оскорблять её. Проследив за взглядом единорожки, Хок увидел на ветке высоко на дереве малиновку и её птенцов. Мама — он предположил, что это была мама, опираясь на остережение Даны — пыталась подбодрить своих деток покинуть гнездо, видимо, побуждая их сделать свой первый прыжок и скачки к полёту. Дана рисовала сразу чернилами, и количество деталей на наброске просто поражало воображение.

Вскоре малиновка улетела. Вздохнув, Дана посмотрела на свою работу в первый раз за всё время, пока Хок был здесь. Интересно, она с самого начала ни разу не бросила взгляд на бумагу, подумал он.

— Придётся добавить детали по памяти... — пробормотала она под нос. Аккуратно поставив этюдник к дверной раме, она расположила его так, чтобы чернила равномерно сохли на солнце. — Потом закончу.

— Чего? — воскликнул Хок Тейл. — Что тут заканчивать? Это потрясающе!

Но Дана только покачала головой.

— Надо добавить детали на фоне и тени на оперении. Птенцов тоже нужно нарисовать в больших деталях. К тому же мне не нравится как получилась ветвь. Сконцентрируюсь на этом позже, — Оглянувшись через плечо, она посмотрела на Хока. — Заходи.

— Э... конечно, — промолвил Хок, и поспешил зайти за кобылой в дом. Подняв бровь, он начал спрашивать. — Так зачем ты хотела меня виде... Богини всевышние! Тут проходил ураган, что ли? Или ты решила устроить Армагеддон, но нам не сказала?!

Повсюду царил бардак. И это мягко сказано. Казалось, что кто-то сломя голову носился по дому, собирая всё содержимое полок и складывая его на несколько составленных вместе рабочих столов в центре комнаты. Планшеты и свитки были разбросаны повсюду, а несколько огромных драгоценных камней грузно лежали на кипе журналов. Сломанные перья валялись там, где они пришли в негодность, а посреди бумаг стояло множество флаконов с чернилами в той или иной степени опустошения. Здесь творилось безумие, которое лишь безумцу могло быть по нраву, и, кажется, Дана чувствовала себя как дома.

— Была занята, — буркнула она. Её рог вспыхнул, и после ослепительной вспышки всё вдруг вернулось на свои места. Беспорядок пропал в одно мгновение. Единственными признаками царившего хаоса были сломанные перья и чернильные пятна на деревянных столах.

Хок остановился, от удивления вскинув крылья.

— Как ты...

— Организаторское заклинание, — махнув копытом ответила Дана. — Очень полезно для пони, которые периодически разбрасывают вещи. Например, для меня. Перед сном помогает быстро освободить кровать от всего лишнего.

— Вот только не придётся ли тебе потом снова всё разбрасывать? — спросил Хок. — Не стоило из-за меня всё здесь убирать; Я совсем не против небольшого беспорядка.

Дана лишь пожала плечами.

— Никаких проблем. Заклинание может работать в двух режимах: "домашний", как сейчас, либо "сохранённый". Если я снова применю заклинание, все вещи вернутся в точности на своё место, потому что я их там оставила, когда физически переместила из “домашнего” состояния, — она потрусила к печке в углу комнаты, наполнила чайник водой и зажгла под ним огонь. — Чаю?

— Оу, эм, конечно, — ответил Хок. Он сел на обнаруженный под столом стул. — Так о чём ты хотела поговорить? Мне показалось, это что-то важное.

— Ах. Да. Это, — Дана, тихо напевая, собирала листья и травы, необходимые для заваривания чая. — Позвала я тебя поговорить не ради собственного развлечения или выгоды. Тебе ли не знать, как я ненавижу общение. Всё же полагаю, наш разговор всем пойдёт на пользу.

— Поговорить со мной о чём? — Хок вопросительно поднял бровь.

— О тебе и Рейнбоу Деш, — ответила Дана. Она доставала две кружки и проверяла, не кипит ли вода, потому не заметила, как Хок удивлённо моргнул.

— Обо мне и... что это значит?

Дана посмотрела на него и хитро улыбнулась, словно ей было что-то известно.

— Ты знаешь, что это значит.

Хок покачал головой и махнул копытом.

— Ты ошибаешься. У нас ничего не будет.

— Нет? — спросила кобыла, склонив бровь. — Почему?

— Не знаю, просто нет.

— Почему?

— Потому что.

— Потому что почему?

Хок, вскинув копыта воскликнул:

— Не знаю! Потому чт…

— Потому что она слишком хороша для тебя? — вскинув бровь, насмешливо промолвила Дана. Чайник закипел и стал свистеть, и при помощи магии она быстро сняла его с плиты и налила две кружки чая. Смешав содержимое, она оставила чай на столе настаиваться.

Хок прикусил губу и взял кружку в копыта. Он беспокойно двигал её туда-сюда по гладкому дереву, но ничего не сказал.

— Не принижайся, — сказала Дана, размешивая содержимое кружки силой одной только магии. — Ты привлекательный. Внимательный. Работящий. Умный и неравнодушный. Чего не хватает? — Хок хотел возразить, но Дана остановила его ткнув в рёбра. — Уверенности в себе, вот чего. Без этой малой толики уверенности возможности порою... ускользают.

Хок покачал головой, тихо про себя посмеиваясь.

— Я не верю тебе.

— Поверь, — сказала Дана. — Это тебе говорит кобыла, у которой не было этой самой самоуверенности уже восемь лет. Я не знаю, как говорить с пони, но я научилась их читать, — кивнув, она сделала глоток из своей кружки с чаем, наблюдая за Хоком ленивым рассеянным взглядом.

— Что если она скажет “нет”? — со вздохом спросил жеребец. Его голос звучал робко и нерешительно. Наконец, оторвав взгляд от кружки, Хок посмотрел на Дану, и в его глазах был проблеск неуверенности и тревоги. — Что тогда? Будет ли всё когда-нибудь по-прежнему? Я... не хочу потерять нашу дружбу. Я не хочу её потерять, — его взгляд вновь упал на кружку чая в его копытах.

— Хок Тейл, — услышав своё имя, пегас поднял голову и увидел скромную твёрдую улыбку Даны. — Ты слишком много беспокоишься. Как и я.

Хок вопросительно выгнул бровь.

— Как и ты? О чём ты говоришь?

Пони вздохнула и повернулась к окну. Она посмотрела на своё слабое отражение в стекле.

— Ты знаешь, что я натворила, и почему я не могу вернуться.

Хок беззвучно одними губами повторил её слова. Нахмурившись, он строго посмотрел на рыжую кобылу.

— Дана, ты знаешь, что это неправда.

— В самом деле? — не глядя на Хок Тейла, спросила она. Покачав головой, она продолжила: — Я понимаю твой страх, тревогу, и так далее. Сначала я пряталась из-за страха. Потом смирилась. Теперь привыкла. Немного жалею об этом, — она отвернулась от окна и твёрдо посмотрела Хоку в лицо. — Вот как вижу это я: ты действуешь сейчас, пока ты не надумал себе что-нибудь ещё. Не каждый пони получает второй шанс.

Хок молчал почти минуту. Он смотрел на чай, но по сути ничего перед собой не видел. В конце концов он повернулся лицом к Дане с нерешительной уверенностью в глазах.

— Хорошо, — ответил жеребец, кивнув один раз. — Что мне сказать? Что мне сделать?

Дана сделала глоток чая из кружки.

— А ты пробовал спрашивать? — спросила она с лёгкой усмешкой.

Он покачал головой.

— Откуда мне вообще знать, что ей это интересно?

— Ей интересно, — ответила Дана. — Это видно, когда вы вместе. Пусть вы оба — слепые, неуклюжие идиоты, но взаимное влечение между вами есть. — Хок нахмурился, и она не сдержала улыбки. — Серьёзно. То, как она на тебя смотрит, То, как она разговаривает, когда ты рядом. Не веришь?

— Нет, верю, — сказал Хок.

— Ты сомневаешься.

— ...Немного.

Дана села напротив него.

— Как Рейнбоу Деш себя ведёт с нами?

Хок пожал плечами.

— Ну, не знаю... Шумно? Дерзко? Нахально? Лихо?

Единорожка кивнула.

— Именно. А теперь скажи, как она ведёт себя наедине с тобой?

Прежде чем ответить на вопрос Даны, он уже понял, куда Дана клонит,.

— Спокойнее... застенчиво, пожалуй, — он снова посмотрел на неё. — Ты и вправду всерьёз?

— Конечно, — Дана махнула копытом. — Ты просто был слеп, но, благодаря мне, прозрел, — она опустила глаза на кружку Хока. — Ты не притронулся к чаю.

Хок Тейл тут же поднял кружку в воздух.

— Прости, — сделав глоток, он кивнул и хлопнул крыльями. — Хороший чай. Спасибо, — сделав ещё один глоток, он поставил кружку обратно на стол. — Так что мне сказать? Ты — девушка; так подскажи мне.

— Что? Ты хочешь придумать что-то поэтическое и романтическое, от чего она упадёт в обморок и прыгнет в твои распростёртые объятия? — Дана тихо усмехнулась. — Мудришь, Хок. Такого ждут высокие особы, баронессы, графини и им подобные. Эти игры на публику устраивают пони, что считают себя и свое окружение более возвышенным, устраивают ради собственной утехи и общества таких же эгоцентристов.

Жеребец нахмурился.

— Серьёзно? И что, мне тогда просто пойти и пригласить её?

Дана вскинула копыто.

— Нет, нет, нет, я совсем не об этом говорю. Хотя...хмм. В каком-то смысле. Если сравнивать, этот вариант лучше, — она замолчала, задумчиво потирая подбородок. — Лично я дала бы от ворот поворот любому жеребцу, который пришёл бы ко мне ни с того ни с сего с цветами и признанием в любви. Рейнбоу поступила бы так же в похожей "ситуации". Поэтому да, пригласи, но без принятых церемоний или какой-то другой "романтики". Поужинайте вместе, только ты и она. Просто и со вкусом.

Хок кивнул.

— Хорошо, я понял. Посмотрим, захочет ли она сегодня после пробуждения пойти в "Огни".

— "Огни"? — спросила Дана, вскинув бровь. — Никогда не слышала. Хороший ресторан? Кафе?

Хок улыбнулся и похлопал Дану по плечу.

— Тебе правда нужно чаще выходить наружу.

— Я выхожу; почти каждый вечер отдыхаю в гамаке на заднем дворе.

— Нет, тебе надо выбираться в город время от времени.

Дана поджала губы и уставилась на свою кружку.

— Хороший чай, — пробормотала она, уклоняясь от прямого ответа на комментарий Хока.

Жеребец покачал головой, решив закрыть тему.

— "Огни" — это милый ресторан на Ярчанке в северной части города. Столики там стоят практически прямо на воде, и у них есть большой выбор блюд прямиком из столицы. Когда солнце садится, это место освещают масляными лампами и складывается чувство, что звёзды спустились с неба и плывут по воде, — похлопав Дану по плечу, он добавил. — Когда-нибудь ты, Лана и я обязательно туда сходим вместе.

— Да... звучит... мило, — Дана поморщилась. Она замолчала, разглаживая волосы и прогоняя нежеланные мысли. — С другой стороны, — начала она, потирая подбородок. — Не думаю, что она скажет то же самое об этом месте. По крайней мере, не сразу. Может, Деш и не самая поэтичная пони, но малая её часть, крохотная толика её "Я", погребённая под атлетической выдержкой и мальчишеской ухваткой, хочет, чтобы за ней ухаживали. Но не так.

Хок склонил голову на бок.

— Тогда как?

Дана задумалась.

— Возможно, что-то менее формальное. Более личное. Расслабляющее. Воздушное. Ты знаешь, как сильно она любит небо.

— Пикник?

— Звучит неплохо, — кивнула она.

Просияв, Хок поднялся и обнял единорожку.

— Спасибо, Дана.

Тело Даны окаменело, словно в неё ударила молния.

— Хок! Пространство!

Жеребец отошел от рыжей кобылицы, но он всё ещё весело улыбался.

— Прости. Я забыл.

Дана косо посмотрела на него.

— Ладно. Больше не забывай, — расслабившись, она болезненно улыбнулась пегасу в ответ. — Всегда пожалуйста. Полагаю, что сделала всё возможное, чтобы вы сдвинулись с мёртвой точки.

— И я благодарен тебе за это, — кивнул Хок. — Я дам тебе знать, как всё прошло сегодня. Лады?

— Хорошо. Конечно. Ты можешь найти меня здесь, — сказала Дана, махнув копытом. — Так, на чём это я... — с яркой вспышкой комната вернулась к первоначальному состоянию, и груды заметок заполонили стол, за которым мгновение назад два пони разделяли искреннюю беседу за кружкой чая. — Надо продолжать работу над контр-заклинанием проклятия Рейнбоу. Надеюсь получить кое-какие результаты в конце недели.

Жеребец молча наблюдал за ней.

— Тебе нужно наведаться в город, когда-нибудь. Мы могли бы встретить тебя и повеселиться.

Дана закатила глаза, но ничего не сказала. Хок подумал, что она устала повторяться.

Хок аккуратно закрыл за собой дверь, оставив Дану заниматься исследованием. Наполнив легкие свежим лесным воздухом, Хок не мог не сдержать улыбки. Сомнений нет, у Даны был прекрасный дом. Хок думал, будь это его хижина, то он реже посещал бы город, пусть даже у него и не было такой паранойи, как у Даны. К тому же она уже давно вела отшельнический образ жизни, и неподготовленный поход в город может обернуться сильным шоком.

Его взгляд упал на скетч-бук, который лежал практически на пороге её дома. Чернила на солнце уже высохли. И тут к Хоку в голову пришла идея, как отплатить Дане за помощь и, возможно, помочь ей найти в себе мужество вернуться в город. Наклонившись, он аккуратно вырвал рисунок из скетч-бука и очень аккуратно свернул его. Затем, так же аккуратно зажав свёрток между подбородком и грудью, он расправил крылья и полетел в сторону центра города.

Конечно, Дана сперва разозлится на него, но то, что он задумал, в итоге ей должно понравиться.

---

Когда Рейнбоу Деш открыла глаза, оранжевый диск солнца уже опускался к горизонту. Она чувствовала себя на удивление отдохнувшей. В отличие от предыдущих ночей, у неё не было никаких ужасных видений или обрывистых воспоминаний, из-за которых она просыпалась в холодном поту и, стараясь перевести дух, гадала о смысле своих снов. На этот раз Деш разбудили лучи янтарного солнца, которые били ей в лицо, проходя сквозь полупрозрачные шторы.

Зевая, она села прямо и попыталась расправить крылья, но боль в левом крыле заставила её содрогнуться и вспомнить о переломе. Пегаска вздохнула и посмотрела на перевязанную конечность как на предательницу. Казалось, она только-только освободилась от оков гравитации, и теперь снова забыть о полётах в небе? Не круто.

Но она и вправду была сама виновата, хотя ей и не хотелось этого признавать. Не послушав советов Ланы, она перенапряглась, выкладываясь на все сто перед многочисленными гражданами Нумерии, которые пришли посмотреть на неё. Теперь она получила свою награду.

Ну, всё было не так уж плохо, размышляла Рейнбоу. Ладно, это самообман, но она всё ещё могла бегать. Ренглер, наверное, будет рада снова увидеть её на ферме. К тому же Рейнбоу знала, что была скорее спринтером, нежели марафонцем; может теперь пришло время наверстать упущенное.

Со стоном она перекатилась с кровати на пол и с глухим стуком подков о деревянный пол приземлилась на копыта. Она шла мимо зеркала и краем глазом заметила, что грива у неё вся спуталась. Ворча, Деш резко наклонилась вперёд, скинув волосы на глаза, и затем энергично потрясла головой. Посмотрев ещё раз в зеркало, пони убедилась, что радужные локоны вновь разделились по цветам, а чёлка зависла перед ней в привычной дерзкой манере. С ухмылкой на лице она порисовалась перед зеркалом и, наконец окончательно проснувшись, вышла из спальни.

Этим вечером в доме было тихо. Певчий голос Ланы нигде не было слышно, и Хок Тейл не лежал на диване и не читал книгу и вообще никак себя не развлекал, ввиду своего отсутствия. Даже на кухне было пусто, и, похоже, никто ничего не готовил на ужин. Наверное, все пошли куда-нибудь перекусить, подумала Рейнбоу.

Зевнув в который раз, Рейнбоу Деш вернулась в гостиную, насвистывая мелодию себе под нос. Она пошла было к входной двери, решив прогуляться по городу и поискать Хока или Лану, но блеск картинной рамки привлек её внимание. Не препятствуя любопытству, кобылица повернулась и подняла фотографию здоровым крылом.

Это был портрет Ред Тейла и кобылы с шерстью цвета голубого льда. Они стояли бок о бок перед домом. Крыло Ред Тейла лежало на спине кобылы, которая склонила голову к нему так близко, что их щеки соприкасались. Надо лбом у неё свисала чёлка, состоящая из красных, синих и зелёных локонов, а с шеи падали грубо подстриженные пряди волос, что сильно напоминали Рейнбоу собственную причёску, только длиннее. Наслаждаясь моментом, пегаска на портрете приоткрыла левое крыло. Пони здесь были очень молоды, едва ли им стукнуло двадцать, но Рейнбоу не могла представить более истинного выражения счастья и любви в мужественных спокойных глазах Ред Тейла и в жизнерадостной улыбке кобылы.

Рейнбоу Деш поднесла к глазам следующую фотографию, которая стояла рядом. Это был более формальный снимок, где Ред Тейл в военной форме стоял рядом с той же кобылой. От тревоги на лбу у пони были видны небольшие морщинки, уши слегка поникли, и в целом вид у неё был усталый, хотя она и старалась выглядеть спокойной, решила Рейнбоу. Её живот слегка округлился, и она держала ноги так, чтобы это не сильно бросалось в глаза.

Поставив фото на место, Рейнбоу обратила внимание на последнюю фотографию, на которой была та же пони. Правда, пони там было уже не два, а три. На маминых плечах сидел не кто иной, как сам Хок Тейл. На снимке ему примерно было три-четыре года. Его родители стояли рядом крылом к крылу, их внимание было обращено на жеребёнка. Кажется, мама Хока было абсолютно счастлива, её глаза горели, когда она протянутым крылом помогала жеребчику сохранить равновесие.

— Она была хорошей пони.

Рейнбоу вздрогнула и чуть не уронила фотографию, поймав её в самый последний момент. Аккуратно поставив рамку на место, она повернулась и увидела Ред Тейла в коридоре. На его лице была едва уловимая улыбка, что удивило Рейнбоу. Она не могла вспомнить, чтобы до этого он хоть раз при ней улыбнулся.

Жеребец подошел ближе, сохраняя молчание. Тишину нарушал лишь приглушенный стук копыт. Он остановился рядом с Рейнбоу Деш, радужная пони почувствовала себя неловко, но не сделала ни шагу в сторону, чтобы не обидеть отца Хока. Она наблюдала, как он бережно взял последнюю фотографию и поднёс ближе.

— Мне жаль, — пробормотала Рейнбоу. — Хок сказал мне, что она умерла много лет назад. Наверное, она была очень клёвой пони. Когда что-то такое случается с такими пони, это как-то... — она сделала круговые движения копытом, подбирая правильное слово. — Как-то неправильно.

Ред кивнул.

— Возникли осложнения при родах Ланы, и Джетстрим умерла спустя минуты после её рождения. Доктора ничего не могли сделать; она потеряла слишком много крови и очень быстро, — он горько вздохнул и прижал фотографию к груди, и Рейнбоу буквально видела, как воспоминания обрушились на него. — Она любила своих детей, хотя ей не удалось увидеть, как Лана растёт. Ей хватило времени только чтобы взять дочку в копыта... приласкать, сказать, как она её любит... — он проглотил комок в горле и отвернулся. — ...и попрощаться перед смертью.

Невольная дрожь прошла по телу Рейнбоу, и ей пришлось приложить немалые усилия, чтобы сдержать эмоции.

— Да уж, та ещё... история, — неловко ёрзая крыльями, она рассматривала фотографию с Ред Тейлом и Джетстрим, стоящих перед домом. — Какой она была? Эм... можете не отвечать, если не хотите.

— Счастливой, — ответил Ред и поставил фото на место. — В ней не было ни капли пессимизма, и она почти никогда не сердилась. За это... За это я её и полюбил, — от волнения его голос дрожал, и у Рейнбоу мелькнуло желание утешительно приобнять его крылом, но почти сразу решила, что этот жест, скорее всего, не оценят.

— Я бы хотела с ней познакомиться, — наконец ответила Деш, оглянувшись на фото. — Если верить вашему описанию, то, пожалуй, я никогда не встречала более счастливую пони... по крайней мере, я такую не помню, — она кротко и грустно улыбнулась.

— Мне кажется, ты с ней знакома лучше, чем ты можешь себе представить, — улыбнулся Ред Тейл. — Лана очень похожа на неё, — Раскрыв крыло, он указал на фотографию, где счастливая Лана висела на ветке дерева. — Иногда мне кажется, что дух Джетстрим живёт в Лане. Эта кобылка такая же счастливая, какой была её мама, и даже более чем, — усмехнувшись, он покачал головой. — Мне нравится думать, что если бы Джетстрим была здесь, то она была бы неразлучна со своей дочкой.

— Уверена, что так бы всё и было, — тихо согласилась Рейнбоу.

Ред Тейл кивнул, задумавшись. Неожиданно он положил крыло на спину Рейнбоу, отчего кобыла напряглась.

— Пошли, прогуляемся, — сказал он и повёл Рейнбоу к двери. Пегаска попыталась высвободиться, но в итоге ей пришлось семенить за более высоким жеребцом.

Заходящее солнце на секунду ослепило Рейнбоу, и она подняла крыло, защищая глаза. Когда слепота наконец прошла, пегаска сделала глубокий вдох, наслаждаясь теплым ветром летнего заката, который обдувал её шёрстку. Наконец Ред Тейл убрал крыло и повёл их вниз по ступеням, который вели на дорогу в город. Они двигались тихим кентером. Рейнбоу, осматривая окрестности, бежала немного в стороне.

На полпути к городу, Ред Тейл снова завязал разговор:

— Рейнбоу, тебе понравилось жить с нами?

Вопрос застал Рейнбоу Деш врасплох.

— Эм... ага, Мистер Тейл. Было весело... — она усмехнулась. — Если не считать потерю памяти, сломанные крылья, ночные кошмары...

Жеребец хмыкнув кивнул. Рейнбоу видела, как он бросил на неё взгляд через плечо.

— Хок был искренне рад пригласить тебя в дом. И Лана тоже, — он издал звук, похожий на кашель, который Рейнбоу распознала как тихий смех. — С мальчиком случилось чудо, честно. Он привык вести затворнический образ жизни; большую часть времени проводит на почтовой станции. Но он искренне переживал за твоё здоровье, и был рад показывать тебе достопримечательности в городе и за его пределами.

Радужная пони склонила голову.

— Хок — затворник? Серьёзно? Он мне показался очень общительным.

— Да... у него есть свой круг друзей, и они могли бы видеться чаще, но реальность такова, что они редко вместе проводят время, — сказал Ред Тейл. — Подсознательно или нет, ты сплотила их вокруг себя. Помнишь День Ликования? — он покачал головой. — Я был счастлив услышать, что они отмечали его вместе с тобой. К несчастью, он закончился так, как закончился, но оно случается.

Рейнбоу робко кивнула.

— Да, но мне нравится с ними общаться. Они отличные пони и друзья. Так они же мои единственные друзья!.. по крайней мере, единственные, которых я помню. — не считая одну.

Жеребец смотрел на горизонт, его глаза следили за чем-то далёким и давно прошедшим.

— Я рад. Хорошо, когда в жизни есть пони, с которыми ты можешь поделиться радостями и невзгодами.

Щёки Рейнбоу покрылись багрянцем, и она задумчиво сжала губы. Между двумя пегасами опустилась тишина, никто не хотел делиться своими мыслями вслух. Затем Рейнбоу подошла ближе к Ред Тейлу и аккуратно протянула крыло, чтобы полуобнять его.

— Спасибо, — сказала она, не глядя на Реда. — Ну... за беседу.

Ред Тейл просто кивнул, обнимая её в ответ. Так они и стояли несколько секунд.

— Я, эм, — Рейнбоу прочистила горло, убирая крыло на место. — Пойду, побегаю, — и с этим простым оправданием она повернулась и поскакала обратно к дому.

Грустно улыбнувшись, Ред Тейл покачал головой и продолжил свой путь в город.

---

Когда Рейнбоу Деш добежала до дома, Ред Тейл превратился в маленькую точку на склоне холма. Её щеки всё ещё горели, но она хорошо разогрелась во время галопа. Если бы кто-нибудь спросил, что с ней, то она легко бы смогла списать это на небольшую тренировку.

Рейнбоу не ожидала увидеть Хока в кресле-качалке на веранде. Опустив подбородок на копыто, он смотрел на что-то далекое над линией горизонта. Он бы не заметил Рейнбоу, если бы не услышал стук копыт по изношенным деревянным ступеням. Его уши навострились, и он улыбнулся уставшей кобыле, которая неспешно приближалась.

— Кто-то бегал? — спросил он, махнув копытом в сторону свободного кресла-качалки рядом с ним. — Утром мне казалось, ты смертельно устала.

— Так и было, — призналась Рейнбоу. Её копыта стучали по деревянным доскам, и со стоном она рухнула в качалку рядом с Хок Тейлом. — Но для этого ведь сон и нужен, да?

— Ммм, полагаю, что так, — хмыкнул Хок. — Только я ожидал, что ты будешь валяться в кровати, когда я приду домой.

Рейнбоу засмеялась.

— Ты думаешь, что я из тех пегасов, которые весь день могут сидеть на одном месте? Я, конечно, люблю подремать, но у меня начинает свербеть в одном месте, когда долго сижу спокойно, — для выразительности она потрясла крупом, закапываясь поглубже в кресло-качалку. Зевнув, она вытянула передние ноги в стороны, пока не услышала хруст суставов и затем расслабилась. — Я думала, раз я не могу летать, то хотя бы могу бегать.

Хок кивнул.

— Ренглер обрадуется. Она мне говорила, что ей нравится с тобой бегать.

— Она мне постоянно об этом говорит, — сказала Рейнбоу. Она закрыла глаза и оттолкнулась от земли, заставив кресло мерно покачиваться вперёд и назад. — Если бы она не была так занята на ранчо, то мы бы могли ещё чем-нибудь заняться. А так я могу выловить её только рано утром или в перерывах на еду, не считая тех случаев, когда мне удавалось с ней поболтать, пока она пасёт скот.

Хок Тейл кивнул и тоже запустил свою качалку в движение. Так эти двое пегасов и сидели в креслах, наблюдая, как золотой свет раннего заката растворялся в ярко-оранжевых и розовых тонах. Облака над головой, словно прозрачная вуаль, заслонившая небо, окрашивались в прекрасные оттенки цвета заходящего солнца, тогда как с запада начали мерцать первые вечерние звёзды. В скором времени наступили сумерки, бросая длинные тени на крыльцо и наполняя воздух свежим холодом ночи. Несомненно, пегасы могли бы сидеть так намного дольше, но у желудка Рейнбоу были другие желания, которые стали понятны двум отдыхающим пони под сумеречным небом.

Рейнбоу вздрогнула. Она посмотрела на свой живот, как если бы хотела убедиться, что это она издаёт эти звуки, а затем смущенно улыбнулась Хоку.

— Так... есть перекус в планах? — спросила она с нервным смешком.

— Ну, эм, нет. Не планировал, — ответил Хок Тейл. — Хотя, пожалуй в моём графике найдётся место для ужина. Хочешь куда-нибудь сходить?

Рейнбоу Деш пожала плечами.

— Да, конечно, наверное...

Хок на секунду задумался, а потом торжествующе топнул по веранде.

— Ага! Придумал! — улыбаясь Рейнбоу, он вскочил с места и поднялся в воздух. — Никуда не уходи, я скоро вернусь.

Рейнбоу моргнула, а от жеребца и след простыл.

— А... ладно? — сказала Рейнбоу коричневому пёрышку, которое, вращаясь, медленно падало на землю. Прикусив губу, она оттолкнулась от веранды и снова раскачала кресло. В ожидании Хока она напевала себе под нос незамысловатую мелодию.

Когда Хок Тейл вернулся, убаюкивающее покачивание кресла-качалки, темное сумеречное небо и стрекочущие в луговой траве кузнечики унесли Рейнбоу Деш в теплые объятия сна. В общем, Рейнбоу изо всех сил старалась не закрыть глаза, когда с навеса над крыльцом неожиданно спустилась голова Хока, прямо как летучая мышь, и не привела Деш в чувство.

— Привет! — Хок практически щебетал. Увидев, как Рейнбоу вздрогнула от внезапного пробуждения, он глуповато улыбнулся. — Оу... Я тебя разбудил?

Рейнбоу улыбнулась в ответ и, смеясь, покачала головой.

— Не, Я просто немного устала... и мне было скучно, — она зевнула и выгнула спину, отчего её позвоночник издал три удовлетворительных щелчка. — Перелом крыла выматывает сильнее, чем я думала.

Хок улыбнулся. Его висящая верх тормашками грива придавала ему такой нелепый вид, что Рейнбоу приходилось бороться с собой, чтобы не засмеяться.

— Ничего страшного, я тоже ломал кости один или два раза, — ответил он, то ли не замечая, как кобыла давится от хохота, то ли не обращая внимания. — Конечно, Лана вылечила меня в кратчайшие сроки. Вот почему тебе стоит к ней прислушиваться.

Рейнбоу закатила глаза, махнув копытом.

— Ну да, ну да. Урок получен, я уже говорила, — желудок Деш снова заурчал, она бросила взгляд на свой голубой пушистый животик и потом обратно на жеребца. — Так куда ты бегал?

— Искал место для ужина, — ответил он. Крякнув, он соскользнул с крыши и завис по другую сторону перил крыльца от Рейнбоу. — И нашел: тихое, воздушное и примерно в одной миле над землёй.

— Над землёй? — нахмурившись, спросила Рейнбоу. — Тут есть одна проблема.... смекаешь? — она выразительно махнула здоровым крылом.

Хок только улыбнулся.

— Ага, я в курсе, — сказал он, взметнувшись вверх, исчезая из поля зрения Рейнбоу над навесом. Она слышала стук его копыт по деревянной крыше. — Но я нашёл решение!

— Если ты можешь вылечить моё крыло, то пожалуйста, — крикнула ему Рейнбоу. — Но если даже Лана ничего не может поделать, кроме как заставлять меня ждать, то у меня есть большие сомнения, что ты-

Слова застряли у неё в горле и были забыты, когда пушистое белое кучевое облако опустилось с навеса и зависло над лестницей. Хок спрыгнул с крыши и с глухим шлепком приземлился на облако. Под его весом оно опустилось до уровня земли. Сойдя с облака на крыльцо, он взял Рейнбоу за переднюю ногу и поднял её на ноги.

— Это, конечно, не карета, но я решил, что тебе больше понравится облако, чем твёрдое дерево.

Рейнбоу всё ещё стояла в оцепенении от внезапного появления облака. Когда она наконец овладела своими чувствами, то повернулась к Хоку. Лицо её сияло.

— Понравится? Да это же потрясно! — На последнем слове она практически бросилась к Хоку в объятия, совсем ненадолго, а потом она нырнула в облако. Блаженно вздохнув, она перевернулась на спину в пушистом белом конденсате. — Аххх... Как раз то, что мне нужно.

Махнув крыльями, Хок Тейл подлетел и придавил облако передними ногами.

— На этот раз постарайся не упасть, — сказал он и подмигнул.

Засмеявшись, Рейнбоу села прямо.

— Ну я бы не хотела, чтобы ты заскучал, — её дерзкую ухмылку, сменила более спокойная улыбка. — К тому же, я готова биться об заклад, что ты бы меня поймал.

— Возможно, — сказал Хок, застенчиво улыбаясь в ответ. — Ты уверена, что доверяешь мне?

— Пффф. Ты бы и мухи не обидел, даже если б они кусались.

— О чём ты? Я ненавижу мух.

— Ага, — Рейнбоу закатила глаза.

— Я серьёзно. Чтоб они все передохли, — со стоном, Хок взмахнул крыльями, толкнул облако, и они неспешно поплыли прочь от земли. Медленно, двое пегасов поднимались ввысь к сине-фиолетовому небу. Слабые городские огни под и мягкий белый свет луны над ними освещали путь. О солнце напоминало лишь пробивавшееся из-под линии горизонта слабое янтарное мерцание далеко на западе, которое уже практически поглотила тёмная синева ночи.

— Тут наверху намного лучше, да? — спросил Хок, когда они были примерно в тысяче футах над городом и продолжали набирать высоту.

— Ты себе не представляешь, — восторженно выдохнула Рейнбоу. — Я чувствую себя настоящим пегасом, а не какой-то земной пони.

Она заметила мерцание над ними, кажется, на облаке. Она повернулась к Хоку с вопросительным выражением на лице.

— Что это?

— Пункт нашего назначения, — ответил жеребец.

Рейнбоу моргнула.

— Ты не...

Хок улыбнулся в ответ.

— Как я уже говорил, я понял, что ты хотела бы перекусить где-нибудь высоко и уединённо, особенно после той весьма драматичной концовки на авиашоу.

— Ну, — начала Рейнбоу, наклоняясь вперёд, — ты не ошибся.

Через несколько мгновений Хок и Рейнбоу наконец добрались до уровня огней, и жеребец плавно остановил облако с пони. Быстрым ударом крыльев Хок поднялся и приземлился напротив Деш на центральное облако, на котором покоилась плетённая корзинка меж двух горящих свечей. Рейнбоу шагнула вперёд к краю своего облака и понюхала корзину. Аромат теплого хлеба и свежих фруктов нахлынул на обоняние Рейнбоу, и её пустой желудок практически свернулся в трубочку.

— Кое-какая простая и собранная на скорое копыто еда, которую мне удалось найти за пару кир, — признался Хок, хватая крышку зубами и откладывая её в сторону. — Зато хлеб из лучшей пекарни в городе, а фрукты сорвали сегодня утром, так что было трудно найти что-нибудь лучше, — порывшись в корзине, он передал Рейнбоу теплую буханку хлеба, яблоки с апельсинами и маленькую бутылку сидра. Достав свою еду из корзины, он устроился на облачной подушке и улыбнулся ей. — Наслаждайся!

— Тебе не придётся просить меня дважды! — воскликнула Рейнбоу и откусила большой кусок от хлеба, утоляя свой зверский голод. Проглотив, она с наслаждением выдохнула и закрыла глаза. — Мммм... идеально, — она снова немедленно набросилась на хлеб. Слоённая корка трескалась, и крошки оставались в шерстке на мордочке Рейнбоу.

Хок Тейл, напротив, жевал медленно и старался не смеяться, глядя, как Рейнбоу успешно справлялась с едой. Только когда Деш умяла половину булки, она сделала короткий перерыв и осмотрела окрестности.

Далеко внизу в Наречье мерцали желтые огни бесчисленных фонарей и свечей. Деревянные дома были практически неотличимы друг от друга. Огни отражались от речной глади и мерцали, когда волны проносились мимо них по руслу реки и вокруг острова Кир-Айленд. Казалось, что под ними лежал маленький кусочек ночного неба.

— Какой вид, — пробормотал Хок. — Надо чаще летать по ночам.

Рейнбоу посмотрела на него.

— Хочешь сказать, что ты так не делаешь?

— У меня много дел, — Хок пожал плечами. — Почтовая станция, гнездовье и разные хлопоты в городе и дома, — всё на мне, — он открыл бутылочку сидра и сделал глоток. Пегас весело улыбнулся и посмотрел на Рейнбоу. — Кстати, ты входишь в список этих забот.

Рейнбоу показала Хоку язык и откусила кусочек яблока, которое она достала из корзины. Яблоко было сладкое, свежее, хрустящее, но едва ли безупречное. Задумчиво пережёвывая мякоть, она изучала фрукт в своих копытах. Её выражение на лице немного омрачилось, а здоровое крыло напряглось.

— Что-то не так? — спросил Хок, заметив её взгляд, — Хочешь другое яблоко?

Рейнбоу покачала головой.

— Нет, это... дело не в этом, — она нахмурилась, глядя на яблоко. — Это вкусное яблоко, но я пробовала и лучше.

Хок изогнул бровь.

— Это лучшие яблоки, какие можно достать в этих краях. Самые лучшие яблоки везут в столицу; тебе они наверняка понравятся.

— Они всё равно не сравнятся с теми яблоками, что я пробовала, — настаивала Рейнбоу. — Моя подруга из... где бы то ни было... выращивала лучшие яблоки, которые я когда-либо пробовала, — она улыбнулась. — Они были настолько хороши, что расходились по всей стране. И если мне хотелось яблочка, то мне всего лишь надо было быстро долететь до её садов.

— Ты помнишь её? — спросил Хок. Его голос был тихий, мягкий и обеспокоенный.

— Только крохотные кусочки, — призналась Рейнбоу. — Я не знаю, как её зовут... как она выглядит... какой у неё голос... — она снова подняла яблоко перед собой. — Она была фермером, и занималось яблоневыми садами вместе со своей семьёй. Мне кажется, она похожа на Ренглер, — Рейнбоу задумалась на секунду. — Она всегда носила шляпу — стетсон, если быть точной. Это всё, что я помню, — она горько засмеялась. — Забавно, это всё, что я помню. Дурацкая шляпа. Как если бы это была самая важная черта в ней.

Глядя, как Рейнбоу разочарованно скрежещет зубами, Хок покинул облако и перелетел к ней. Он гладил её по спине между крыльев, стараясь успокоить.

— Всё нормально, Рейнбоу, — сказал он, его голос был полон тревоги. — Не волнуйся. Всё образуется со временем.

Рейнбоу кивнула, но промолчала. Он погладил её по спине ещё несколько раз, а потом просто устроился поудобнее рядом с ней. Вместе два пегаса смотрели на Наречье внизу, где пони, похожие на крохотные пятнышки, пересекали многочисленные мосты или просто гуляли по берегу.

— Поверить не могу, что вчера был День Ликования, — покачав головой, промолвил Хок. Он улыбался, пока наблюдал за городским пейзажем внизу. — Почти все пони, что отмечали здесь праздник, уже уехали.

— Пышшш... я смотрю, вы тут быстро перемещаетесь? — спросила Рейнбоу.

— Только когда приходит время праздников национальной важности, — ответил Хок. Он сделал глоток сидра и посмотрел на отражение звёзд в реке. — Обычно мы неторопливые и беззаботные. Ну ты уже в курсе, — сказал он. Он бросил на Рейнбоу быстрый взгляд.

— Ага, наверное, ты прав, — ответила она. Пегаска раскрыла здоровое крыло и посмотрела на изнашивающиеся перья; надо бы немного почистить крылья. — Я обычно не из тех, кто всё делает приземлённо и медленно, но у вас тут отличная обстановка.

Хок засмеялся.

— Я благодарю вас от имени всего Наречья, — сказал он, саркастически поклонившись. Рейнбоу засмеялась и покачала головой.

— Ты иногда такой странный, — сказала она, неожиданно приглушённым голосом.

Жеребец вскинул бровь.

— Оу? Это плохо?

Рейнбоу отрицательно помотала головой так, что её чёлка метнулась взад и вперёд.

— Нет, нет! Вовсе нет! Просто... не знаю... — в поисках выхода она схватила свой сидр и сделала глоток, выигрывая время, спешно подбирая верные слова. — Я не против. Мне это даже нравится, — её рубиновые глаза встретились с карими глазами Хока. — В общем, с тобой не соскучишься.

Хок улыбнулся.

— Хех, спасибо. С тобой тоже, — его задние копыта ёрзали по облаку. — Честно, последние недели, с тех пор как я нашёл тебя, заляпанную в грязи на берегу озера, были одними из лучших в моей жизни. Напряженными, да, но также весёлыми, — его улыбка стала грустной. — Мне только хочется, чтобы твои воспоминания скорее вернулись к тебе. Наверное, где-то там есть и другие пони, которым тебя ужасно не хватает.

— Да... — сказала Рейнбоу, глядя на свой напиток. Она пожала крыльями и снова посмотрела на Хока. — Но в то же время мне здесь было весело... конечно, если забыть тернистое начало, — Она закусила губу и подняла взгляд на луну. Прошла пара секунд, и она продолжила: — На самом деле, я совсем не спешу убраться отсюда... Я счастлива с тем, что я знаю сейчас и помню сейчас.

Жеребец наблюдал за ней.

— Я рад, — мягко сказал он. Его копыто дернулось в направлении Рейнбоу, но он остановился и прижал уши к голове. Поджав губу, он вздохнул и отвернулся. — Но мы сделаем всё возможное, чтобы поставить тебя на копыта... и вернуть к пони, которые тебя любят.

Рейнбоу хмыкнула, она изучала окружающий их пейзаж внизу.

— Я знаю, — сказала она. — Потому что доверяю вам, всем. Но сейчас...

Прикосновение плеча Рейнбоу застало Хок Тейла врасплох, он оглянулся и увидел, что кобылица придвинулась к нему ближе. Их глаза встретились всего на секунду, но потом так же быстро разошлись.

— Сейчас я хочу наслаждаться ночью.

Хок счастливо улыбнулся, а Рейнбоу испустила вздох и устроилась поудобнее. Он обнял её правым крылом, придвигая ближе. Они наблюдали, как луна плыла по ночному небу всё выше и выше.

— Как и я, — тихо промолвил Хок. — Как и я.