Радуга иного окраса/ A Rainbow of a Different Color

Глава 2: Знаки

Хок Тейл пыхтел и фыркал, пока поднимался на холм и спускался с него. Его ноги болели, и пот густо выступил на лбу. Воздух был влажный, плотный, болезненный и, вообще, пробираться через чащу было то ещё удовольствие. Мухи кусали его в шею, бока, бёдра, и он сердито отгонял их хвостом.

Ярчанка была хорошим местом, чтобы остановиться и расслабиться, но дороги тут были ужасные, неудобные для путешествий пешком. Тем более с кобылами на спине. Она молчала уже несколько миль, что он прошел, за исключением случайных хрюков и стонов. Иногда, она словно рычала во сне. Чаще всего, просто хныкала. Чтобы ей ни снилось, это точно был кошмар.

После двух часов ходьбы по лесу, Хок Тейл, наконец-то, вышел к одной из семейных сторожек, стоящей на самой границе их территории. У него были очень холодные воспоминания о ее постройке в изнуряющую жару девять лет назад, под наблюдением его отца — Ред Тейла. Почему отец всегда выбирал самые жаркие дни в году для тяжелого труда, Хок Тейл никогда не знал, но присутствие сторожки его обрадовало. Это означало, что до дома оставалось не больше мили.

Именно в этот момент, кобыла на спине Хок Тейла ахнула и зашевелилась, сбросив ноги с его спины и чуть не упав. Жеребец быстро сменил положение и успел подхватить её крылом оглядываясь назад с немалым беспокойством.

— Держитесь, мисс, Вы в поря…?

Он остановился. Ее страдальческие глаза были широко раскрыты. Суженные зрачки, утопая в рубиновом море, слепо уставились на него. Веко дергалось.

Хок Тейл обошел кобылу и аккуратно уложил на траву.Она часто дышала и ее взгляд бешено метался по небу, ничего не видя.

— Исчезли! — визжала она во всю глотку. Это был странный голос: очень высокий и ужасно надтреснутый. — Нет, нет, нет! Пропали!

— Пропали? — повторил Хок Тейл, наклоняясь над ней. Он пытался обратить ее внимание на себя, но ничего не получалось. — Что вы имеете ввиду под “пропали”? Что пропало? Кто пропал?

Кобыла только корчилась от боли, слезы текли из её глаз.

— Они исчееееееееезлииииии!!! — причитала она. — Пропали, и это все моя вина!!!

— Что пропало? — умолял Хок Тейл, слегка встряхивая её за плечи. — Пожалуйста, я пытаюсь вам помочь!

Дыхание кобылы замедлилось и наваждение, казалось, отступало. Взгляд ещё метался поверх деревьев, но гораздо медленнее. Все ещё тяжело дыша, она немного повернула голову и посмотрела на Хок Тейла.

Без сомнений, в этот раз она его увидела. Он почувствовал, как она изучает его не более трех секунд, но это были самые долгие три секунды в его жизни.

— Кто… кто я та…?

Слова оборвались, глаза её закатились. С продолжительным вздохом голова завалилась назад, а тело обмякло. Красивые синие крылья мягко ударились о землю, рассеивая несколько выпавших перьев по земле. Хок Тейл все еще смотрел на нее, встревоженно расправив крылья. Он не сводил глаз с лица кобылы, ожидая, что она хоть что-нибудь скажет или сделает. Он не знал, печалиться или радоваться, что она, тихо дыша, оставалась без сознания.

Он бы не сказал, во сне что она выглядела мирно, скорее тяжелый груз мыслей освободил её голову. Наклонившись, он скользнул под неё крылом и снова погрузил на спину. После пары прыжков он убедился, что надежно её держит, и продолжил путь.

Всю оставшуюся дорогу к его дому она тихо дрожала и стонала от боли.

Вскоре, деревья начали редеть, и Хок Тейл очутился на краю открытого поля. Лес закончился у основания пологого холма с широким плоским гребнем. На его вершине стоял дом, точнее, коттедж, более подходящим словом.

Он не был большим и, конечно, не был новым в любом понимании этого слова. Обесцвеченные и блеклые деревянные панели снаружи, старая черепица, но, несмотря на его внешний вид, это был крепкий дом. За исключением пары ремонтов, которые необходимо было делать время от времени, Хок Тейлу никогда не приходилось замечать протечки в крыше или ощущать сквозняк.

Поднявшись в гору, Хок Тейл оглядел окрестности. Его семейный коттедж стоял один, окруженный лесом с севера и небольшим ручьем с южной стороны холма. Несмотря на обилие земли, лишь на плоской равнине на востоке было небольшое поле, которое оставалось не паханым столько, сколько он себя помнил. В последний раз там что-то выращивали непосредственно перед рождением Ланы. Хок Тейл помнил, как пробирался сквозь стебли пшеницы и кукурузы, воображая лес, так как родители не пускали его играть в настоящий. Но эти дни давно прошли. Время и судьба украли их у него.

Вокруг южной стороны холма, едва заметный над гребнем, когда Хок Тейл поднимался наверх, стоял городок Наречье. Верный своему названию, он был построен на группе подковообразных изгибов на Ярчанке, к северу от которого на реке открывались цепи порогов. Город был старым, но, по сравнению с сердцем Нумерии, это был всего лишь ребенок. Старые здания, стоящие более трехсот лет, были пустыми напоминаниями о былых днях. Прогресс обошел их стороной, и классические дома в изгибах реки, чередующиеся с универмагами и магазинами вдоль мощенных дорог, были обычным делом. В Наречье проживало около пятисот пони, но это только укрепляло дух единства между ними.

Вне центра города, расположенного на самой большой “подкове” на реке, было множество коттеджей, построенных на больших участках земли, не сравнить с обителью Хок Тейла. В большинстве они одиноко стояли с амбаром или стойлом в качестве пристройки, но были и такие коттеджи, что разделяли один холм или стояли в седловинах. Хок Тейл знал всех его дальних соседей; жители окраины часто собирались вместе, чтобы помочь обработать поле, построить амбар или, возможно, просто отпраздновать знаменательное событие. Они заботились друг о друге, как семья, и были рады новым лицам.

Благодаря такому воспитанию и гостеприимству, Хок Тейл принес таинственную кобылу в свой дом. Он проследит, чтобы ей было комфортно, и позаботится о ней прежде, чем отвести на прием к врачу. Она казалась сильной кобылой: кроме ссадин и царапин, после такого падения она повредила лишь крыло. К счастью, Лана умела заботиться о сломанных крыльях. Во всех птичьих вопросах у нее было природное чутье, которое делало ее потрясающим специалистом. Вот почему Хок Тейл и его отец отдавали птенцов и раненых ястребов Лане, хоть ей едва стукнуло шестнадцать.

Хок Тейл открыл калитку, аккуратно толкнув её носом, в низкой ограде, окружавшей дом. Перед ним было большое крыльцо, опоясывающее северную и восточную сторону дома, украшенное четырьмя креслами-качалками и вереницей жердочек для соколов. Не удивительно, что все жердочки стояли возле качалки Ланы.

В небольшой сетке на двери было полно дыр, и теперь она выполняла лишь одну функцию: отделяла старую террасу от интерьера дома. Схватив дверную ручку ртом, Хок Тейл распахнул непрочную дверь и, поддерживая её крылом, вошел внутрь. Он оказался в большой комнате, или гостиной, по крайней мере, это была самая большая комната в доме.

Тут могло вместиться с десяток пони, но только для половины нашлось бы сидячее место. Тут был трехместный диван, стоящий по середине внешней стены с окнами, обращенными к крыльцу и размещенными непосредственно над подголовниками. Слева стояло одноместное кресло у вырезанной вкопытную деревянной стены, отделяющей небольшую гардеробную от ведущего к террасе коридора, что вел дальше во внутрь дома. Справа от дивана была впечатляющая раскладная софа — любимое место Ред Тейла. Когда он не работал по дому, его, обычно, можно было застать здесь за чтением книги, газеты или просто ни с чем. Но сейчас его там не было.

Отец Хок Тейла стоял спиной к входной двери и смотрел на портреты. Молодой жеребец заволновался, его отец стоял там, когда хотел обсудить, что-то важное со своими детьми и ловил их тут, как только они возвращались домой. Он повернулся на стук двери, захлопнувшейся за его сыном.

— Хок, — позвал он, когда увидел Хок Тейла. В его голосе не было эмоций, насмешки, похвалы или чего-то еще и эта черта отца сводила Хок Тейла с ума. Ну, эмоции, конечно, были, но отец прилагал большие усилия, чтобы никто не смог истолковать иго слова не так, как хотел он.

Хок Тейл не стал ходить вокруг да около.

— Лана приготовила кровать?

— Да, всё готово. — Ред Тейл приблизился к кобыле и внимательно изучил её. Ред Тейл был высоким пегасом с серой шерстью и тёмно-бордовой гривой и хвостом, мускулистый и очень сильный. Годы тяжелой работы оставили на нем бледные пятна, места, где со временем заживали шрамы. Его правое крыло покоилось под неестественным углом — напоминание о юношестве в Нумерийской Королевской Армии. Тогда он служил в чине капитана полиции Наречья, и та битва с лидером бандитов, кроме победы, также принесла ему раздробленное крыло и чуть не стоила правого глаза. Глаз зажил, остался только оскорбительный шрам, изуродовавший его лоб и морду, но перелом крыла был очень сложный и оно так и не зажило должным образом. Кости окрепли, и Ред Тейл мог неплохо летать, но далеко не так изящно.

Ред Тейл, должно быть, думал об этом, когда увидел раненую кобылу. Он испытал её крыло копытом, нащупывая трещины и расщепленные кости.

— Лана сказала, что вы нашли ее на берегу озера?

Хок Тейл кивнул.

— Мы гнались за Рикки, после того, как Лана случайно выпустила его на свободу. В этой дикой гонке он увел нас на восток и я случайно посмотрел вниз, когда мы пересекали озеро. — Он взглянул на радужную гриву кобылы и усмехнулся. — Если бы она не была такой красочной, то я бы даже и не заметил её.

Его отец не улыбнулся и никак заметно не среагировал на это замечание. Он аккуратно вернул крыло на спину Хок Тейла и прислушался к ее дыханию.

— Она сломала крыло между гребнем и плечом. — указал Ред Тейл. — Также не удивлюсь, если сустав вывихнут. Лане надо будет взглянуть на неё. Я не врач.

Он вышел в коридор, что ответвлялся от гостиной, но вместо того, чтобы повернуть направо и подняться по лестнице, он толкнул дверь и кивнул в сторону большой кровати внутри, в центре комнаты.

Хок Тейл нахмурился.

— Твоя кровать, отец? Почему не гостевая спальня наверху?

Старый жеребец пожал плечами.

— Судя по тому, как комфортно она устроилась на твоей спине, гостевая кровать будет для нее слишком маленькой и гораздо неудобней. Кажется, она нуждается в комфорте больше, чем я. К тому же, — сказал он, прервавшись на печальном вздохе. — эта кровать для меня велика вот уже шестнадцать лет.

Хок Тейл кротко коснулся крылом отца и медленно подошел к кровати. Комната была хороша, и в жеребячестве он всегда завидовал ему. Это был уголок, чудно расположенный в доме, обтекаемый крыльцом, с видом на деревянную раму террасы и пейзаж за её пределами. Из убранства в комнате было только несколько фотографий семьи и друзей, комод, полный одежды, которую Ред Тейл редко носил и оружейная стойка, на которой покоились пара мечей и главная ценность Ред Тейла: старая черная винтовка, что он носил на службе в армии.

Кряхтя, Хок Тейл соорудил помост из крыла и аккуратно скатил красочную кобылу со спины на кровать. Сбросив ношу с плеч, Хок Тейл облегченно вздохнул. Он снова посмотрел на кобылу, что растянулась без чувств на покрывалах, и сложил её крылья.

— Она приходила в себя с тех пор, как вы нашли ее? — спросил Ред Тейл.

— Практически нет, — ответил Хок. Он закусил губу и бросил на нее беспокойный взгляд. — Лишь однажды по пути домой.

Ред Тейл поднял бровь.

— Да, — тихо сказал Хок Тейл, почти про себя. — Я только добрался до сторожки на краю территории и… она неожиданно очнулась.

— Она что-нибудь говорила?

Хок Тейл пожал плечами.

— Бредила. Она выла, что кто-то пропал и что это её вина, но я не мог добиться прямого ответа. Она выглядела сбитой с толку, когда увидела меня, а потом снова потеряла сознание.

— Хм. А я и не знал, что ты производишь такое впечатление на кобыл.

— Папа! — проворчал Хок.

Ред Тейл слегка улыбнулся и коснулся плеча сына.

— Иди, чего-нибудь поешь и отдохни. Уже полдень и, я думаю, ты сегодня достаточно потрудился.

Хок Тейл кивнул.

— Кстати, где Лана?

— Она вышла. — ответил Ред Тейл. — Я отправил её на рынок. Теперь у нас есть еще один голодный рот, и, кто знает, как долго она будет с нами.

— Всё будет хорошо. Я дам ей столько времени, сколько потребуется. — сказал Хок и быстро прибавил. — в смысле, ради неё. Её крыло повреждено, а я понятия не имею откуда она.

— Возможно, она живёт в соседней деревне. Может быть, она с Зари или Золотистой Полянки? Они не так далеко от Наречья.

Хок Тейл пожал плечами.

— Не знаю. Мы — самая северная деревня, и если она не отсюда, то я понятия не имею, что ей там было делать. Думаю, она пришла из-за гор.

Глаза его отца сузились.

— Там творятся плохие вещи, Хок. Надеюсь, что она не оттуда.

Без дальнейших объяснений, Ред Тейл взмахом крыла попросил Хок Тейла уйти.

— Я послежу за ней, пока ты ешь, не волнуйся. Я вижу, как ты переступаешь с копыта на копыто, пока стоишь. Успокойся, она никуда не денется и даже если это случится, то ты снова сможешь ее найти, я уверен.

— Ладно. — ответил Хок Тейл, покачав головой, выходя из комнаты. Он посмотрел в последний раз через плечо на отца, натягивающего покрывала на кобылу. Потом, Ред Тейл перетащил стул к окну, чтобы сидеть и ждать. Красочная гостья вздохнула, почувствовав покрывала на себе, перед тем, как провалиться в более глубокий сон.

Хок Тейл надеялся, что ей было комфортно. Это меньшее, что они могли сделать.

Кухня находилась на противоположной стороне гостиной, где единственный диван стоял поперек стены, разделяя обеденный стол и застекленный шкаф, находившейся на противоположенной стороне. Сама кухня тянулась вдоль центральной стены дома, огибая ее периметр. В центре комнаты стояла печь с плитой сверху и множеством ящиков, расположенных вокруг. Резьба на деревянных шкафчиках была старинной, потертой и неокрашенной, слегка покрытой тонким слоем лака. Окна вдоль правой стороны комнаты выходили на просторный внутренний дворик, который заканчивался оградой в тридцати футах от стены. Дверь в этот дворик располагалась между кухней и обеденным столом.

Как только Хок Тейл стал обследовать буфет, дверь отворилась и тут же послышался грохот падающих сумок. Он обернулся на писк Ланы, которая пыталась удержать полную корзину яиц на задней ноге.

Улыбаясь, Хок Тейл поспешил к ней и освободил от грозящего беспорядка. Аккуратно поставив корзину с яйцами, он стал собирать продукты, которые его сестра заботливо разложила на полу.

— Я так понимаю, решила всё сама унести? — дразнил он её.

— Тилефки тпля шлапкоф! — заявила Лана.

Хок Тейл вытащил мешок с картошкой, что она стиснула между зубами, и отложил его в сторону.

— Тележки для слабаков! — крикнула она, прочищая горло.

— Это была бы позорная смерть: первая пегаска, погибшая, потому что не хотела бросить мешок с картошкой. — пошутил Хок Тейл.

— Заткнись! — и тут же. — Как она?

— Судя по всему, лучше, — объяснил Хок Тейл. — Отец позволил ей остаться в его комнате на время.

— Она проснулась? — спросила Лана. Её глаза наполнились волнением.

Хок Тейл печально покачал головой.

— На обратном пути, она проснулась и что-то сказала, но…

— О-о-о! Чтоонасказалачтоонасказала!?!

- Но! — подчеркнул Хок Тейл, убедившись, что Лана больше не перебивает его. — она не многое сказала. В основном бредила. Я все еще не знаю, кто она или откуда родом. Она снова потеряла сознание.

Энтузиазм Ланы упал.

— Оу… Ну мы просто должны подождать, когда она проснется, так? Как долго ждать?

— Не искушай Богинь! — сказал Хок Тейл, с немного большим значением, чем намеревался. — Я понятия не имею, когда она проснется снова. Я даже не знаю, проснется ли.

— Это было бы ужасно, — прямо заявила Лана. — Ну, тогда просто надо дать ей время. Уверена, она скоро проснется!

— Мы можем только надеяться. Так, — сказал Хок Тейл, приступая к сортировке продуктов. — иди и скажи отцу, что ты дома, а потом отнеси молоко, яйца и масло в кладовую.

— Ладушки! — прощебетала Лана. Раскрыв крылья (и случайно шлепнув Хок Тейла по затылку), она перескочила бардак и скрылась за углом. Хок Тейл слышал приглушенные голоса отца и сестры, потом она вернулась, собрала скоропортящиеся продукты и вышла на улицу к кладовой.

Хок Тейл смотрел на нее, пытаясь нашарить чистую тарелку в шкафу, чтобы приготовить себе обед, пока она не вылетела из поля его зрения.Он нашел одну у самой стенки со свежими продуктами и отобрал ингредиенты, для приготовления огуречного сандвича. Сложив все вместе, он не смог удержаться и откусил кусочек прежде, чем сесть за стол.

Через окно Хок Тейл видел слабое мерцание радуги на юге горизонта. Буря окончательно удалилась от Наречья, забрав с собой все неприятности и оставив приятный подарок.

Он не был суеверным пони, но почувствовал, что это — добрый знак.