Цифровой дождь

Путь Зверя. Глава 1

Это — отдельный рассказ в мире VИРТа.

Без поней. Вообще. Один киберпанк, антиутопия и насилие. Полный гримдарк. Впечатлительным не читать.

Путь Зверя.

Глава 1.

Мужчина в видавшей лучшие дни камуфляжой броне лежал на бетонной плите между исходящими паром ржавыми трубами. Повсюду царил сумрак Нижнего города. С потолочных плит постоянно капала вода, но это совсем не волновало человека. Главное то, что сегодня вечером ОНИ снова придут сюда. Малолетние ублюдки из Верхнего города. Дети богатых родителей, которым стало скучно среди эдемской роскоши и стерильной чистоты. Опьяневшие от безнаказанности и вкуса крови. В этом он их понимал. Жажда. Жажда крови, прилив адреналина во время охоты. Но на этом сходство между ними заканчивались.

Малолетние садисты, подобно гиенам предпочитали толпой нападать на слабых, беззащитных жертв, не имеющих возможности огрызнуться в ответ. На тех, кто гарантировано в порыве безнадежности и отчаяния не сможет вцепиться преследователю в глотку. Дети городской бедноты, бродяги, уличные проститутки. Богатые ублюдки убивали их с особой жестокостью, предварительно вдоволь насладившись муками истязаемых жертв. Полицейский департамент Нижнего, редко покидал пределы своего укрепленного блокпоста в специально отведенном для него районе. Немудрено – ведь денежные мешки Верхнего и Небесного держали цепных псов закона на жестком поводке из кредитов. Они закрывали глаза на такие преступления. Даже если они совершались посреди дня с десятками свидетелей вокруг. Последней «шалостью» золотой молодежи была зверски замученная девочка лет восьми, предварительно изнасилованная, с отсеченными пальцами на руках и ногах. Они и не подозревали, что в этот момент сами стали мишенью, жертвой более крупного и матерого хищника.

В отличие от них, Томас скорее был тигром. Одиночка с жаждой крови в венах. Он тоже любил охотится на двуногую добычу. Но его жертвы были отнюдь не так безобидны как у кровожадной шпаны. Техно-потрошители, каннибалы, иногда даже небольшие патрули Триад. Педофилы, извращенцы, маньяки, посмевшие войти в ареал его обитания, рано или поздно становились целями его личной охоты. Его персональной войны. Он умел и любил убивать. Семнадцать лет назад отгремела война — он усмехнулся – с «повстанцами» на Марсе. Тогда он был еще мальчишкой, которому едва стукнул 21 год, которого тянуло на романтику и подвиги. Выходец из малообеспеченной семьи Нижнего, в этом суровом мире каменных джунглей он с радостью согласился на предложение армейского вербовщика «отдать долг обществу» и подписал контракт. Два года нескончаемой казарменной муштры, пролетели как один миг. Грамоты отличника в строевой и боевой подготовке. Углубленное изучение диверсионного и снайперского искусства. И тут грянула война с «повстанцами». Кто знает, с чего все началось. Информационные агентства трубили на весь Vирт, что бывшие марсианские колонисты потребовали независимости от Объединенного Правительства Земли. И, якобы, это именно они взорвали тот огромный транспортник с хлором в одном из земных космопортов. Счет жертв тогда шел на тысячи. Естественно, ради безопасности общества и всеобщей справедливости необходимо было срочно покарать зачинщиков бунта.

Том помнил, как их в тот день подняли по тревоге и спешно запихали на одну из нескольких десятков десантных барж, отправлявшихся к красной планете Хромированный блеск металла боевых мехов, бряцание оружия и напыщенные речи командования о «восстановлении справедливости и принуждении к миру». А потом был ад. Банально звучит, неправда ли? Лишь цифровых иллюзиях для серых масс, просиживающих сутки напролет в Vирте война это увлекательное шоу. С героями, развевающимися флагами, трусливо бегущим врагом и бронированными легионами десанта, которых встречают салютами и цветами. Томас знал, что все это – ложь.

Война. Это ежедневные изматывающие марш-броски по пустыне цвета запекшейся крови, скоротечный бой и разорванное очередью из крупнокалиберной автопушки тело товарища. С которым те еще утром делил надувную пластиковую палатку и глотал безвкусный белково-витаминный концентрат. Это постоянное жжение на коже от радиации, от которой она через несколько недель приобретает цвет испорченного бифштекса из синтетического мяса. И литры антирадиационных препаратов, которые вечно озлобленный док вгоняет тебе инжектором в вены. И способность засыпать на ходу. Чтобы через несколько секунд вжаться в землю под минометным обстрелом противника. Это бой за каждый вшивый дом в выжженной дотла колонии. И широко отрытые от испуга глаза девочки-колонистки, которая через секунду превратилась в золу от залпа спаренных плазмометов боевого робота. Это отчаянное сопротивление «марсианских террористов» без надежды на успех. И тот молодой парень на заминированном багги, протаранивший колонну «миротворцев». Это крики женщин в полуразрушенном реактивными снарядами городе и смех пьяной солдатни. И сжигаемые из тяжелого огнемета гражданские. Ради забавы. И ненависть в глазах выживших. Это долгий путь к Земле. И судебные разборки между хищными мегакорпорациями, за право разработки нового сверх дорогого минерала. И превратившаяся в пепел душа. Сорванные погоны, звон бутылок. И ненависть к этому гребаному миру. Особенно к населяющим его подонкам. Чтобы забыть, что сам когда то был одним из них.

Граничащий с покинутыми десятилетия назад промышленными блоками, сектор 04B вряд ли даже в лучшие времена можно было назвать безопасным. Он не принадлежал ни одной из мелких криминальных группировок. Хищникам из уголовного мира покрупнее район также был не интересен, так как абсолютно не представлял из себя какой-либо ценности. Дюжина старых полуразрушенных ангаров, в которых раньше хранилось сырье и оборудование для автоматических фабрик. Пара жалких забегаловок для сомнительного контингента. И несколько десятков пустующих жилых блоков, в которых ютились бродяги без гражданства, рискуя стать жертвами психопатов или каннибалов. Освещение здесь было даже хуже чем в остальных частях Нижнего – все мало-мальски ценное, включая осветительные потолочные панели в этих краях уже давно было украдено. Местные жители приспособили для нужд освещения люминесцентный грибок-мутант из бывших фабричных коллекторов. Кто его знал, что в них сливали, когда фабрики работали, но по рассказам сталкеров, в полузатопленных токсичной жижей темных тоннелях водились куда более страшные твари, чем мутировавшие крысы. Сам по себе «светляк», как его называли местные, был абсолютно безвреден, если не пытаться раздавить его в ладони. Внутри гриба находился достаточно едкий сок, который при попадании на открытую кожу вполне был способен нанести серьезные ожоги. Поговаривали, что какие-то умельцы научились варить из него новую дурь, но Томас считал, что это просто досужие вымыслы. Если бы «светляк» обладал хоть минимальной психоактивностью, сюда бы уже давно пожаловали толпы наркоманов, а вслед за ними – тяжеловооруженные боевики Триад, чтобы взять под контроль новый источник наживы.

Том, стараясь не выдать своего присутствия, слегка изменил положение тела. От долгого нахождения в статической позе уже начинали ныть мышцы. Время охоты приближалось. Еще несколько минут и он наконец то увидит в прицеле своей верной подруги долгожданную мишень. Если бы Томаса спросили, осталось ли хоть что ни будь в этом поганом мире что достойно любви – он бы не колеблясь назвал ее. Старая армейская модель электромагнитной винтовки «Eclipse RG 60» от Токкайдо Армс. Роман с этой малышкой у Тома начался еще в армейской учебке до марсианского бунта. Послушная и ласковая, смертельно точная в умелых руках, она с тихим вздохом силовых конденсаторов, отправляла в стремительный полет безобидный шарик из специального пластика. Который от трения об воздух и чудовищной скорости превращался в сгусток горячей плазмы. Он с одинаковой легкостью пробивал как плоть, так и легкую броню, оставляя глубокие опаленные раны. Любовно поглаживая прохладное углепластиковое ложе винтовки огрубевшими от времени кончиками пальцев, Томас приник глазом к окуляру прицела. Где то внутри его головы привычно активировался имплантант со встроенным баллистическим калькулятором. Когда то давно, сразу после окончания снайперских курсов ему по правительственной программе установили это хитрое устройство. И, хотя, он больше был необходим для стрельбы из пулевого оружия, тем не менее, он был полезен, подсвечивая силуэты потенциальных целей, показывал вектор движения и слегка улучшал зрение. АИ винтовки, учитывая освещенность пространства, уже переключил режим работы оптического прицела в ночной режим.

Перед затаившимся хищником улицы квартала предстали в синеватых тонах. И, вот, наконец, тягостное ожидание закончилось. В дальнем конце улицы зажглись неестественно яркие для этого места огни фар, а через мгновение послышался громкий шум музыки и шум колес. Вздымая клубы пыли, по бетонным плитам катился дорогой черный микроавтобус. Рваные ритмы нео-техно вызывали у снайпера лишь раздражение. И вот, наконец, машина остановилась возле входа в один из полуразрушенных временем домов. Из открывшихся дверей, громко смеясь, вывалились четверо молодых людей, один из которых на длинном пластиковом поводке тащил новую жертву. Темнота, несмотря на светоусилители прицела не позволяли четко определить, кого в этот раз решили потрошить юные маньяки. Томас разглядел, что наряженная в одежду кричащих цветов жертва была худощавого телосложения и едва держалась на ногах. Двое молодых садистов, вытолкнули новую игрушку из фургона, от чего та, не удержав равновесия, упала в грязь. Другой достал электрический шокер на длинной рукояти и ткнул несчастной жертве в область зада, от чего она начала корчится в пыли. Малолетки снова дружно рассмеялись, пуская по кругу косяк с какой-то дурью. Они и не подозревали, что в этот момент Томас легким касанием подушечки пальца нажал спусковой крючок. Подобно последнему вздоху умирающего прошелестели конденсаторы рельсотрона, отдавая накопленную энергию оружию, и на груди садиста с шокером возникла черная оплавленная дыра размером с апельсин. Только наивные подростки, просиживающие сутки напролет в боевых симуляторах Vирта считают, что снайпер обязательно должен стрелять в голову.

Охотник ликовал. Волна наслаждения, более сильная, чем любой оргазм, накрыла снайпера с головой. Он лишь жалел, что в скудном освещении не мог оказаться поближе, чтобы в полной мере насладиться удивлением и страхом мелкого отморозка в одночасье ставшего из загонщика жертвой. Томас запоздало вспомнил, что забыл активизировать видеозапись в своем импланте, чтобы потом еще раз в более спокойной обстановке можно было насладиться последними моментами жизни малолетнего ублюдка. Остальные в панике заметались в поисках укрытия, забыв про свою собственную жертву, которая тихо скулила, валяясь на бетонных плитах. Один из богатых ублюдков, одетый в маску клоуна и фиолетовый цилиндр достал из за пазухи автоматический пистолет и в панике начал стрелять куда то во тьму квартала. Не торопясь, Томас поймал его в ярко алое перекрестье прицела и левая часть груди пижона испарилась. В ушах снайпера стучала кровь. В этот момент для Тома на свете не существовало ничего, кроме падающего на колени тела. Если бы кто-либо увидел в этот момент лицо Тома, он бы был поражен видом абсолютно счастливой улыбки на обожженном радиацией лице. Вот еще одна фигура, обтянутая с ног до головы в латексный костюм неуклюже пытается бежать по улице. Томасу вспомнилась старая армейская шутка, пришедшая из глубины времен. Не стоит убегать от снайпера – умрешь уставшим. Томас решил разнообразить развлечение – ведь удовольствие должно быть разнообразным. Снова вздохнула Eclipse, и правую ногу цели как будто перерубили в области колена. Подстреленный садист забился в пыли дорожного покрытия, почти так же как несколько секунд до этого – его собственная жертва корчилась под разрядами электричества. Тома объяло неудержимое желание отстрелить ему и вторую ногу, но в этот момент заурчал двигатель электромобиля и машина шлифуя бетон стала набирать скорость. Последний ублюдок в панике попытался скрыться, но, увы, тщетно. Баллистический калькулятор отследил вектор движения цели, и через секунду кабина микроавтобуса загорелась от внезапно открывшегося портала в Инферно. Кровь! Еще крови! кричало сознание снайпера. Он уже подумывал всадить еще один заряд в продолжавшего корчится на бетоне подростка, но потом ему пришла идея получше. Осмотрев в прицел окружающее пространство, Томас убедился, что вокруг по-прежнему никого. Только полный идиот из верхнего города, никогда не видевший смерти и крови вживую помчался бы туда где стреляют. Жизнь в бетонных джунглях Нижнего города способствовала естественному отбору лучше любых заумных теорий. На улице было тихо. И лишь ржавые трубы городской тепломагистрали продолжали исторгать из себя густые клубы сизого пара.

Томас, любовно обтерев винтовку мягкой тряпочкой от налипшей на прекрасное создание пыли, собрал ее в походное положение и спрятал в большой серой сумке. После чего спустился по покрытой изъеденной коррозией арматуре креплениям труб на землю. Городская вентиляция в Нижнем работала из рук вон плохо, если вообще работала последние десятки лет. Затхлый воздух, наполненный миазмами разложения, токсичными испарениями и неведомой дрянью практически не давал вздохнуть местным жителям полной грудью. Смерть от отека или рака легких в Нижнем была также распространена как смерть от передозировки или пули бандита. Том направился в сторону уже во всю разгоревшегося автобуса. В отличии от древних бензиновых или газовых двигателей, техника 23 века в основном использовала электромоторы или репульсорные антигравы. Поэтому топливные элементы могли расплавиться, но никак не превратить машину в большой огненный шар. Последний выживший подонок все еще бился на дороге, оглашая окрестности бабским визгом. Эти вопли были настоящей музыкой для не вполне нормального снайпера. Симфонией боли, в которую он сейчас добавит еще немного новых нот. Убедившись что запись продолжается, охотник подошел к корчившемуся у его ног сопляку. Худосочное тельце, обтянутое в блестящий латекс принадлежало парнишке лет 16-ти. Пластмассовая маска ухмыляющейся обезьяны сиротливо валялась среди мусора в дорожной пыли недалеко от обожженного огнем обрубка ноги. На чистом ухоженном лице застыла гримаса боли и блестел пот. Песочного цвета волосы были испачканы грязью. – «Ты! Помоги мне! Срочно! Я требую…». Томас ухмыльнулся, и с наслаждением пинком перевернул жалкого потрошителя на спину. В глазах парня промелькнули понимание и страх. Тот самый, который он привык видеть в глазах собственных жертв много раз подряд. – «Да ты знаешь, кто мой отец, урод! Тебя найдут! Я….ааааааа!!!!» — Том с наслаждением наступил на поврежденную ногу садиста и округа огласилась новыми воплями. Крики казались ему райской музыкой, которую не могло заменить ничего на свете. – «Я обязательно ПОМОГУ тебе! Прямо сейчас!». Снайпер запустил руку в недра своей сумки и через мгновение достал оттуда предмет, светящийся мягким светом. «Светляк» был не первой свежести, тускло освещая лицо Тома призрачным сиянием , от чего он казалось похожим на восставшего мертвеца. После чего Том полностью затолкал гриб-паразит в рот малолетнему садисту и захлопнул ногой его челюсть. Послышался резкий запах кислоты, а вылезающие из орбит глаза парня были наполнены невыносимой мукой. Совсем как у той маленькой девочки, которой он и его друзья тупым ножом отрезали ей один палец за другим. Через несколько мгновений все было кончено, а изо рта трупа потекла белесая жидкость вперемешку с кровью. Оставалось завершить последний штрих. Том понимал, что рано или поздно трупы обнаружат каннибалы, а в телах малолетних богатеев наверняка найдется чем поживится для техно-потрошителей. Он отключил видеозапись и принялся за дело. Через несколько минут, под каждым трупом был заложен «сюрприз» — легкая противопехотная граната.

Снайпер уже собирался уйти, как вдруг услышал невнятное бормотание и стоны со стороны догоравшего автобуса. Любопытство взяло верх над осторожностью, и он решил посмотреть, кого в этот раз собрались пустить под нож малолетние извращенцы. Прислонившись покрытой к граффити и плесенью бетонной стене здания, сидел молодой человек лет двадцати. Когда-то бывшее симпатичным лицо было покрыто расплывшимся от слез макияжем, многочисленными ножевыми порезами и ссадинами. Изорванная кричащих цветов одежда не могла скрыть ожогов и следы побоев. – «Сраный «мотылек», подумал Том, разглядывая несостоявшуюся жертву. Парень тихо стонал, пытаясь развязать обмотанные пластиковым кордом руки. У охотника возникло желание избавить жалкое бесполое существо от страданий, и рука сама по себе потянула из-за пояса широкий десантный нож. – «Убей! Убей!», шептали голоса в голове, заволакивая сознание кровавой пеленой подступающего безумия. Парень перестал дрожать и с обреченностью следил за приближающимся лезвием, которое через секунду прервет его бренную жизнь. После пережитого в руках малолеток, он внезапно ощутил покой и ему стало абсолютно все равно будет ли он жить или умрет.

В последний момент, Томас заметил пронзительный взгляд ярко голубых глаз, которые, о боги, казалось, глядели на него сквозь года из прошлого. Он уже видел такое. Там, на Марсе. Цвета перед глазами поблекли. Нож, не встречая сопротивления, вошел между связанных ладоней парня, освобождая его от оков. «Мотылек», не веря, что все еще дышит, с удивлением рассматривал свои руки, как будто в первый раз в жизни их видел. С искусственно наращенных ресниц снова закапали слезы. – «Ты свободен, убирайся отсюда #$@й!», грубым голосом произнес Томас, и развернулся чтобы уйти в темноту. Парень попытался подняться, с пола, одновременно снимая пластиковый поводок со своей шеи, но не удержал равновесия и упал. Давало знать истощение и значительная кровопотеря. Снайпер уже успел пожалеть, что проявил милосердие. Если этот доходяга выживет хотя бы 10 минут в этом секторе трущоб Нижнего, то можно считать что он редкостный счастливчик. Хотя его больше беспокоило то, что он впервые за много лет охоты решился показаться кому то на глаза. –«Лишние свидетели ни к чему», вновь заговорило подсознание. –«Прикончить его и всего делов! Охота ведь сегодня удалась на славу!». Но что-то внутри мешало Томасу поступить таким образом. Что-то живое и горячее. Быть может, последние крупицы человечности, которые не смогли выжечь ни Марс, ни многолетнее истребление себе подобных. Осколки души, тлеющие под толстым слоем копоти жестокости пепла безразличия. Поэтому он достал из сумки пневмоинжектор с противошоковым препаратом и вкатил мотыльку полную дозу. После чего подхватил его под руку и потащил за собой ко входу в старые фабричные стоки. Там у Тома находилось одно из временных убежищ, которое позволит разобраться в дальнейших действиях, а заодно узнать с кем же его сегодня свела судьба. Послышался глухой удар закрываемой крышки люка, и в этом квартале сектора 04B власть вновь перешла к его истинным хозяевам – темноте и тишине.